Алмазы шаха

54

Он лежал на кровати и смотрел в потолок Лампа была выключена. Комната сейчас была освещена лишь слабым отсветом фона рей, проникавшим сквозь колеблющиеся шторы. Галя лежала рядом. Разделась и легла он; без него; когда он вошел, свет уже был потушен. Ощутив в тот момент легкую обиду, О! разделся в темноте и лег рядом. И вот лежит уже, наверное, с час. Странно: его обида сей час прошла. Вместо нее наступила легкость Легкость, потому что он знает: он принял решение. Оно будет бесповоротным. И не потому, что его к этому решению подтолкнула Галя. Просто он понял: он должен принять именно такое решение. И никакое другое.

Прислушался. Галиного дыхания не слышно. Но он знает: она не спит. Решив нарушить молчание,сказал:

— Галчонок… Галчонок, да отзовись же… Я ведь знаю, ты не спишь.

— Знаешь — и знай. — Она сказала это ясным и твердым голосом. Ясно, все это время она не спала.

— Галчонок… — Нащупал ее руку. — Не сердись. Я с самого начала понял: ты права.

Она долго молчала. Наконец сказала не очень уверенно:

— Да?

— Да. Я сделаю так, как ты просишь. Клянусь. Я сам давно об этом думал. Честно. Только… — Замолчал.

— Да — только? — Он почувствовал: ее рука ожила.

— Все просто: я ведь рассчитывал на эти четыре лимона баксов. И еще на лимон — если удалось бы сдать камни. Ладно. Я откажусь, как ты говоришь, от уголовщины. И от камней. Но тогда — на что мы будем жить?

Он почувствовал: ее рука сжала его руку, как тисками.

— Миша… Не думай об этом. Если только… Если только ты действительно это твердо решил — мы уедем. Улетим. Завтра же. Первым же самолетом.

— Улетим — куда?

— Куда? — Наступила долгая пауза. — В Амстердам.

— В Амстердам?

— Да, в Амстердам. Не спрашивай, почему именно в Амстердам. Потом я тебе все объясню. Завтра. Или уже там. Виза есть. Денег, думаю, мы наберем. Я продам украшения. Да и… у меня кое-что есть. Около тысячи долларов. Своих.

Он сжал ее руку:

— Галчонок… Ты же знаешь: дело не в деньгах.

— Знаю. Знаю, что дело не в деньгах.

В следующую секунду он почувствовал, как она обняла его. И это было лучше и понятней тысячи слов.