Альма

Глава седьмая Размышления на дороге Непредвиденное усложнение маршрута

Дорога на Истру пролегала по холмистой местности: то опускалась в низину к оврагам или мостам через речки, то поднималась на взгорье к небольшим деревушкам с десяток домов, еле выглядывающих из-за черёмухи. В те дни, в начале июня, черёмуха цвела особенно буйно.

Я вёл машину на предельной скорости; "Москвич" работал отлично, как настоящий пожиратель километров. Изредка я поглядывал в зеркало заднего обзора на Альму. Она глубокомысленно смотрела в окно; время от времени вздрагивала, и на её мордахе появлялась мучительная гримаса — было ясно: рана доставляет ей тягостную боль. Я догадывался, о чём она думала, — за что с ней так жестоко поступили, ведь она со всеми была дружелюбна, всем проявляла свою симпатию? И что она плохого сделала тем, кто хотел её задушить?

Но кто душил Альму? Какой негодяй? И с какой целью? Может, собаколовы? Или кто-то хотел убить её на шапку?! И было неясно, как ей, бедняге, удалось вырваться из петли? Я представил, как она убежала от изверга, пряталась где-то в овраге, а ночью вернулась на свой сторожевой пост… Видимо, наутро кто-то увидел её, израненную, и сообщил птичнице, а она позвонила мне — возможно, чтобы искупить свою вину.

Я так и не узнал, что произошло с Альмой. Звонить птичнице не стал, было противно слышать её голос. К тому же она могла и соврать, придумать какой-нибудь "несчастный случай", ведь человек, который обманул однажды, может обмануть и ещё раз.

Я подумал о том, что во всех цивилизованных странах есть закон об ответственности за жестокое обращение с животными. У нас этот закон тоже приняли, но он совершенно не выполняется. Недавно соседка рассказала мне:

— Парень на иномарке хотел задавить дворняжку. Собака перебегала улицу и уже почти прыгнула на тротуар, а он свернул на неё и задел. К счастью, не сильно. Собака завизжала, но, прихрамывая, убежала. Парень остановился, вышел из машины и швырнул вслед собаке бутылку. Я ему крикнула: "Что ж ты, гад, делаешь?!" А он: "Так ведь помоечная дворняга! Только заразу разносит!"

Однажды и по телевидению рассказали о собаке, которую в вестибюле метро избил один охранник. А пёс был тихим скромнягой, любимцем продавщиц подземных киосков, они его подкармливали. И милиционеры его любили. "Он нам помогает выявлять пьяных, — говорили. — Как учует пьяного, тихонько гавкнет". Когда прохожие отогнали охранника, пёс ещё был жив, пытался подняться, но лапы не держали, и он падал на бок. Ветеринарам не удалось спасти собаку, и свидетели происшествия были уверены: охранника посадят хотя бы на год, но суд вынес всего лишь предупреждение.

Но иногда бывает и по-другому. Зимой в мороз бездомные собаки спят в вестибюлях метро. Их пускают погреться… Однажды я был свидетелем, как в вагоне метро на сиденье спал пёс. Весь замызганный, в шрамах. Был час пик, в вагоне полно народа, но никто не прогнал его. Люди стояли над ним, сочувственно улыбались. "Измучился мотаться по городу бедный", — сказала одна женщина.

Рассуждая обо всём этом, я вдруг заметил впереди дорожную пробку — несколько машин стояли впритык друг к другу. Остановившись за ними, я пошёл узнать, в чём дело. Оказалось, какой-то безумный водитель грузовика, перевозивший ящики с пивом, слишком разогнался и не справился с управлением — его машина перевернулась, перегородив проезжую часть. А весь пивной груз вывалился на асфальт — сотня метров была усыпана битым стеклом, в котором играли солнечные блики.

— Убыток-то какой! Какой убыток! — растерянно бормотал шофёр грузовика.

Чуть в стороне стояли водители и пассажиры легковушек, их к месту аварии не подпускал инспектор дорожно-постовой службы — проще говоря, "гаишник". Размахивая жезлом, он строго покрикивал:

— Проезд закрыт!.. Наберитесь терпения!.. Приедет кран, поднимет грузовик… Приедет уборочная машина, очистит полотно…

Я подошёл к инспектору, объяснил, что у меня в машине раненая собака и ей срочно нужна операция.

— Всё понял, не надо лишних слов. Значит так: вон там есть просёлок, сделаете петлю, но в Истру попадёте, — он показал на кусты, меж которых петляла просёлочная дорога.

По этому объездному просёлку, подпрыгивая на ухабах, мы миновали кустарник, затем осиновый перелесок и въехали в смешанный лес со множеством луж на дороге. В лесу пришлось покрутиться — дорога постоянно вытворяла крутые зигзаги, по кузову хлестали ветки деревьев, но, к счастью, на дороге не было завалов и лужи оказались нетопкими. Короче, через час мы въехали в Истру.