Алый листопад

Глава 11

— Что же теперь станет с Дунгорадом? — спросил Гархунд у Хейрима. Тот лишь с тоской почесал бороду и поднял на дворфа печальные глаза:

— Думается мне… Пока вампиры засели в наших домах — ничего хорошего ждать не стоит. Город-то им точно уничтожить не удастся, да и смысла в этом особого нет. Так, что, остается только ждать…

Грол’Даман подкинул поленья в костер и посмотрел на Хейрима.

— Мы уговорим Телвина выделить нам армию из оставшихся воинов. Отправим письма во все королевства и запросим поддержки. Дунгорад пал не потому, что оказался слаб. — заметил орк. — А потому, что не был готов к внезапной атаке. Три сотни, пусть даже… четыре сотни вампиров. Сколько бы их там не было — они не устоят даже перед половиной Гвардии Элвенстеда. Чего уж говорить о берсерках Железной хватки. Да сам Черный оплот с его новоиспеченными рекрутами имеет все шансы отбить Дунгорад. Только, сделать это нужно быстро: город дворфов большой и имеет стратегические преимущества в виде расположения глубине гор. Если вампирам удастся обосновать в нем все свои силы, вопрос осады усложниться многократно.

— Поэтому… — добавил Брор. — Мы быстро перекусим и скорее отправимся в Рофданхем, чтобы предупредить Телвина. Да и вот! — дворф уселся поудобнее и почесал бороду. — Уверен, что война на западе подошла или подходит к концу. Я верю, что Вильяму удастся одержать победу. Его армия сможет отбить Дунгорад. К тому же — задумался он. — орки Железной хватки не останутся в стороне.

— Именно. — Грол’Даман гордо кивнул.

— Тем более, что это касается и их самих.

— Что же, ладно! Не будем гадать. — сказал Фургар. — Так… — дворф полез в льняной мешок… — Что тут у нас: сыр, эль, эль, эль, эль… — стражи переглянулись… — эль, эль, о! Филе фростбира!

— Давай его сюда! — Брор оживился и потянулся к мешку. Фургар взял двумя руками тяжелый кусок мяса и швырнул его дворфу.

— Знаю я один рецепт. — начал тот… — Давай-ка сюда сыр и выпивку. Фургар с интересом протянул дворфу закуску и пойло. Брор положил мясо на льняную ткань, достал нож и начал делать небольшие разрезы вдоль всего филейного куска. Затем, нарезал тонкими ломтиками сыр и начал запихивать его в узкие отверстия. — Вот! Другое дело! — Он взял бутылку эля и откупорив крышку, потянул к губам… — Ну… это, чтобы аппетит разыграть… — дворф сделал пару глотков, рыгнул с довольной ухмылкой и принялся просачивать мясо алкогольным напитком.

— Какой интересный рецепт! — заметил Хейрим. Он присел поближе к стражу и стал внимательно наблюдать за процессом. Брор разрезал мясо на пять больших кусков, и проткнув каждый кинжалом, протянул их сидящим у костра. — Жарить до хрустящей корочки! — скомандовал он, держа свою порцию над огнем. От свежего маринада повеяло приятным запахом.

— Ммм… какой аромат. — Грол’Даман с упоением закрыл глаза. Хейрим, Фургар и Гархунд проворачивали свои порции над костром, медленно обжаривая изысканное мясо. Сыр начал постепенно плавиться, капая на обжигающие языки огня.

— Было бы конечно лучше, если бы пламя угасло, оставив догорающие угольки. — сказал Брор.

— Ну, разумеется. — Грол’Даман поддержал приятеля. — Мясо, конечно, чуть подгорит и может внутри не дожариться… — он развернул кусок. — Но вкуснее от этого меньше не станет уж точно! Ха-ха.

— Эх! Вот бы специй ещё! — добавил Гархунд. — Соли, перчика… Хм… Трав сушеных…

— Ты особо нюни-то не распускай. — скакал Фургар и повернулся к нему. — Лес кишит разнообразным зверьем: опасным и не очень. Про вулфбиров и нимф Алого листопада ты, наверное, слышал, да? Так вот, нам повезло, что у нас есть с собой сырое мясо и нет нужды охотиться. Так что ешь, что имеем и сиди молча.

— Ты вот это зря сейчас… — Хейрим поменялся в лице. — Про нимф и вулфбиров. Я же сидел нормально, с хорошим настроением, никого не трогал. А теперь мне не по себе… Грол’Даман! — окликнул он орка.

— Что такое? — отозвался тот.

— А запах не привлечет дикий зверей?

— Нет. — ответил он дворфу. — Через пол часа нас здесь уже не будет. Отдыхайте спокойно и наслаждайтесь свежим воздухом. — сказал он, а сам подумал: — Хоть бы ни одна тварь ни привлеклась ароматом жареного мяса, веющим от нашего привала…

— Ну, нет так нет! — Хейрим пожал плечами, и держа одной рукой кинжал с нанизанным мясом, потянулся к бутылке эля другой. Вокруг постепенно светало.

— Значит путь наш лежит в королевство Рофданхема. — вспомнил Фургар. — Вот уж не думал, что на старости лет ещё раз посещу этот город. Эх… — вздохнул он. — Нет более в Северных землях таких причалов, где можно присесть на заснеженном пирсе, откупорить бутылку эля и смотреть на закат.

— Самое интересное наверху: в городе. — добавил Брор. — Свернешь за угол: ограбят, побьют и бросят подыхать. Это тебе не Элвенстед с «утонченными» эльфами и «элегантными» Гвардейцами. — улыбнулся дворф. — Рофданхем лежит в суровых холодных землях, почти в Талых льдах.

— И ветер там необычайно холодный. — Грол’Даман присоединился к разговору.

— Так он с моря Холодных огней дует, вот город и вечно в снегу! — пояснил ему Гархунд. — Таверны, гостиницы — ерунда все это! Настоящая красота Рофданхема в его замке! — дворф уселся поудобнее и глаза его изумленно забегали в стороны. — Представьте себе: когда ночь опускается на Северные земли, весь Рофданхем мерцает тысячами пылающих огней. А этот величественный королевский замок озаряемый светом луны… — Гархунд пустился в воспоминания. — Вы бы видели, какой вид с балкона открывается на море Холодных огней. Как луна ласкает ледяные волны…

— А долго нам до Рофданхема идти? — спросил Фургар у орка.

— Мы будем двигаться по лесу до полуночи и уже после, выйдем к территориям города. — ответил ему Грол’Даман.

— Мы, что, будем гулять по Алому листопаду весь день?! — глаза Хейрима округлились от ужаса.

— Это если сделаем лишь ещё один привал на обед. — пояснил Брор. — Так, что ешьте плотнее и набивайте животы, потому что идти нам пешком: далеко и очень долго. Следующая остановка будет часов через шесть, не раньше. — Дворфы принялись прокручивать мясо быстрее, попутно отламывая от сыра большие куски и с жадностью толкая их в рот. Грол’Даман, увидев картину массового обжорства, наклонился к Брору и обронил ироничную улыбку:

— Вот она, городская знать. Ни войны не ведали, ни голода. Вот я когда-то шесть дней обходился без пищи, да пил одну воду из луж и ручьев.

— Когда ж это было? — Брор повернулся к орку.

— Незадолго до событий битвы при Железной хватке.

— Ох и много же времени прошло. Жаль, мне не довелось в ней участвовать. Говорят, бойня была та ещё… Участвовали и Хранители огня, и даже сами «Северные тени».

— Угу. Правда, остался от них тогда один всего. Кажется… — орк опрокинул голову назад и почесал затылок. — Сарэн Шкуробой.

— Никогда не слышал о таком.

— Эй, вояки! — Хейрим улыбался от уха до уха. — Мясо то готово! Смотрите, вон как сыр по хрустящей корочке течет! — Дворф с довольным лицом раскрыл челюсть и накинулся на горячий кусок мяса. — Ай! — крикнул он и тут же бросил раскаленный кинжал с шашлыком себе под ноги, воспламенив край льняного мешка. — Пожар! Пожар! — закричал Фургар и принялся вместе с Гархундом тушить старика. Грол’Даман и Брор расхохотались. Вскоре, вся компания наслаждалась отменным жаренным мясом. Наевшись до отвала, путники развалились у костра, лениво встречая рассвет.

— Десять минуточек полежим и пойдем. — сказал Хейрим… Однако, вопреки ожиданиям дворфа, Грол’Даман проснулся лишь спустя час и поднявшись с земли, присел у огня. Он окинул взглядом спящих путников и встал на ноги:

— Просыпайтесь. — скомандовал могучий орк. — Нам пора.

Выйдя во двор, застланный павшими в бою вампирами, Фаргон увидел лошадь, что робко стояла у чана с водой. Он медленно подошел к ней и погладил спину напуганного зверя.

— Тише, тише, мой друг… — старался он успокоить животное. — Мы поскачем с тобой на запад и откроем тайну артефакта вампиров. — сказал Фаргон и оседлал скакуна.

— Но! — приказал он, и лошадь умчалась к главным воротам минуя бесчисленные тела. Уже минутой позже, Фаргон пересекал Талые льды, направляясь в сторону Алого листопада. В небе стояла поздняя ночь, а земли окутала снежная вьюга. Ветра ему были нипочем. Он скакал до утра, пока наконец не вошел во владения густого, дубового леса.

Лошадь Хоука остановилась в пяти минутах пешего хода от Дунгорада. Старый эльф, прищурился и посмотрел на подозрительных и дерганных городских стражей. Он спрыгнул с седла и подошел к развалившемуся камню. Положив утепленные перчатками руки на снег, Хоук всмотрелся в необычное поведение хранителей Дунгорадских врат:

— Не уж то мои очи так стары, что в доблестных дворфах я вижу вампиров? — Эльф рассматривал вдали пылающие алым огнем глаза. Он оставил лошадь и семимильными шагами пересек множество заснеженных деревьев и поваленных камней. Подойдя достаточно близко ко входу, эльф спрятался за огромным валуном и выглянул наружу. Самые нежеланные ожидания Хоука оправдались: огромные, треснувшие от взрыва, врата Дунгорада сторожили вампиры. У входа безмятежно спали несколько вулфбиров, а вокруг стражей была разбросана осадная техника. Лавки разорены, а торговцы убиты. — Помоги нам свет Рогареса… — подумал он. — Эти кровожадные твари протянули свои омерзительные руки к пещерному городу… Что же теперь стало с невинными жителями… — печаль холодной водой наполнила старое, эльфийское сердце. — Нужно срочно поехать в Рофданхем и предупредить Телвина. Но… Предательство Фаргона… Нет! — сам себе возразил он. — Жизни невинных важнее. Я отправлюсь в Рофданхем, и уже оттуда с беркутом пошлю Дромису полный доклад о том, что произошло в Чертогах воителя. — Хоук развернулся и побежал к скакуну. Через несколько минут стремительного бега, он оказался у коня, и сделав два шага верхом, словно подкошенный упал на хрустящий снег. Лошадь его тут же испуганно заржала и стала метаться из стороны в сторону. Вампир, вооруженный арбалетом, поймал её за узду и попытался успокоить.

— Остынь, красавица! Куда же ты денешься? — закричал он на неё.

— Так-так… Что тут у нас? Эльф. Старый, глупый, безмозглый эльф. Надумал, как трус убежать из осажденного города. — человек с пылающими глазами подошел к телу Хоука и склонились над ним. Охотник убрал лук на плечо и пнул мертвое тело воина ногой. — Эй! Старик! Ты что, все? А я думал мы только начали… — обращенный вампир разошелся в омерзительной улыбке.

— Да хватит тебе! Видишь, умер он! — крикнул ему второй, борясь с диким нравом скакуна.

— Ладно-ладно! — отозвался вампир. — Что-то я не понимаю… И как же этот ублюдок убежал из города?

— Да не убежал он вовсе, дубина ты! А прибежал к вратам, увидел нас и поскакал обратно. Что непонятного?! — раздраженно ответил ему обращенный.

— Не доскакался бедняга, ха-ха-ха! — вампир развернул эльфа с живота на спину. — Ты прострелил ему бедро, дурак! Кто в здравом уме целится в бедро?! — недоумевающе спросил человек. Вопрос его остался без ответа: обращенный эльф был занят усмирением лошади. Вампир наклонился над шеей поверженного врага. — Ох… А сердечко то пульсирует! Тук-тук! Тук-тук! — в кожу Хоука вонзились длинные клыки. Старый эльф заорал во все горло и резко воткнул в шею врага эбонитовый кинжал. Второй охотник бросил узду и побежал на выручку напарнику. Хоук, поднявшись на одно колено, отбил молниеносную атаку вампира и ловко распотрошил тому брюхо кинжалом. — Это за Дунгорад, падаль! — закричал он. Эльф бросил мертвое тело на землю и схватившись за стальной болт, торчавший из бедра, увальнем направился к лошади. Он взобрался на коня и поскакал на юг, в сторону Черного оплота.

— Выходит, что «последний из истинных» собирает Драгонклау по частям. — подумал Фаргон, скача сквозь ночную глушь Алого листопада. — Я смогу настигнуть его, найдя стража каменной скрижали в Трольих горах. Но, даже если мне не удастся этого сделать, в храме должны быть ответы на мои вопросы. — Внезапно, Фаргон вспомнил веселый смех Мартина и заливной хохот О’Рина. Совместные схватки и байки у костра… Изумительный пир в «Допрыгавшемся гусе» и очаровательную улыбку Элинсин. — Нет… я сделал то, что должен был. — сказал он себе. — Если бы Мартин уничтожил артефакт, шансов положить возрождению вампиров конец стало бы вдвое меньше. Я все сделал правильно. — он старался оправдать себя. Доказать самому себе, что поступил во благо народов Пантаки. Но… он чувствовал, что не до конца откровенен с собой. В глубине души перерожденного, в самых тесных её закоулках, куда даже не ступало его собственное сознание: именно там, медленно цвело и возрастало желание обрести бессмертие. Бессмертие, что мог бы даровать ему «Драгонклау». Как бы он не хотел… Как бы он не отказывался от этих мыслей — он понимал, почему на самом деле убил Мартина и перебил группу О’Рина. Овладей Фаргон мифическим клинком — ни одна армия Северных земель не устояла бы перед его силой. Однако же, цена за эту жертву была через чур велика… Он поминал, что пошел на большой риск. Понимал, что «последний из истинных» идет на шаг впереди. И, все же, он рискнул и вступил на извилистую и опасную дорогу. Теперь, для перерожденного больше не было пути назад…

Фаргон скакал через Алый Листопад четыре дня и четыре ночи, останавливаясь на привал. Опасения Дромиса отразились весьма странным образом: жрец предупреждал его, что раны и увечья будут заживать по-прежнему медлительно, а один неловкий удар может на долго выбить перерожденного из строя. На деле же все оказалось совсем иначе: переломанные в форте Гром’Кама позвонки зажили уже на следующую ночь, а удары в полную силу больше не повреждали суставы. Фаргон чувствовал, что с каждый днем его силы крепнут, а слабости покидают тело. Ему стало интересно, что произошло с рунным начертанием на груди, но снять доспех и проверить символы не было времени. Он скакал сквозь густой лес ещё один ясный день и темную ночь, пока не разбил привал в поисках съедобных трав. Накормив своего коня, он прилег на бок животного и достал мраморную скрижаль.

— Deohu Templa. Интересно… — он прочитал мелкую надпись, выгравированную еле заметными буквами. — Что за странное наречие…? Не видел ранее ничего подобного — подумал Фаргон. — Этот человек: Эйрин. Он может знать перевод. Только вот… Нужно найти способ убедить его помочь мне, после того, как я перебил его людей. Мда… — Фаргон засунул скрижаль в сумку и положив руки за голову, удобнее устроился на спящем коне, после чего погрузился в сон.

К удивлению перерожденного, за всю дорогу он не встретил ни одну дикую тварь, за исключением стаи вулфбиров. Но и та, по непонятным Фаргону причинам, не начала на него охоту. С бодрой, и отдохнувшей лошадью, он отправился дальше на запад, пересекая вдоль высокий, густой лес.

Вскоре, перерожденный покинул чащу Алого листопада. Он вышел к Трольим горам: в часе движения от места, где когда-то останавливался с воинами Черного оплота на ночлег. Воспоминания, словно огромная волна, накрыли его с головой, окунув «паруса и мачты» отчаявшейся души, в пелену скорби и сожаления. Отогнав от себя излишние сожаления, он поднялся в Трольи горы и, сверяясь со скрижалью, вышел на крутой склон. Перед Фаргоном открылась каменная равнина в широком устье двух скал. У подножья одной из них, разрушенный и заросший лианами, покоился мраморный храм.

Разряженный воздух наполнял собой вечернюю атмосферу. Позади Фаргона, далеко в туманных низинах, благоухал Алый листопад. Перерожденный привязал лошадь к увядшему древу, и подпалив факел, направился к разрушенным вратам. Древний храм ушел глубоко в скалу, оставив снаружи лишь некогда могучие, мраморные врата. Те, в бытность свою целыми и невредимыми, держали над собой свод строения двумя, длинными столбами. Сейчас же — они, развалившись друг на друга под безжалостным влиянием времени, закрыли собою вход, уходящий наполовину во тьму. Фаргон направился внутрь, освещая пространство блеклыми языками огня. В сырой, мраморной пещере стоял сквозной ветер. Тот, то и дело задувал так, что факел на миг угасал и загорался вновь десятки раз. Перерожденный шел по узкому коридору, зажигая огнем иссохшие свечи. Стены храма, опоясывали покрытые мхом лианы, распластавшиеся по стенам, словно виноградные лозы. Фаргон двигался по темному помещению до тех пор, пока не вышел в большое, прохладное пространство. Заваленный пещерными камнями пол, представлял собой череду препятствий. Перерожденный сделал несколько шагов в холодном, беспросветном помещении, как вдруг, по левую и правую сторону, будто по собственной воле, начали зажигаться огни. Огромные факелы, украшенные железными коронами, осветили в два ряда округлый, мраморный зал. В истрескавшемся полу протекал горный ручей, а местные травы бились наружу, сквозь поддавшийся ветхости камень. Фаргон взглянул на другой конец помещения и увидел каменный заслон. Он подошел к нему и осветил мерцающими языками пламени: на мраморную стену в форме круглой двери была нанесена магическая руна.

Перерожденный достал из сумки скрижаль и сравнил подпись.

— Deohu Templa. — сказал он вслух. — Должно быть — это оно и есть. — Он принялся изучать древний механизм врат, прощупывая пальцами прохладный мрамор. Фаргон осмотрел все щели, неровности и изгибы огромной двери, так и не найдя ничего похожего на механизм открытия входа. Перерожденный принялся внимательно изучать руны, касаясь их ладонями, словно пытаясь сдвинуть в стороны или заставить заработать. Осознав, что эта затея бессмысленна, Фаргон стал обходить стены помещения, ища что-нибудь на подобии рубильника или спускового кольца. Он поднял факел над головой и ещё раз внимательно посмотрел на скрижаль:

— Эта карта сделана из того же камня, что и стены храма. — шепот его откликался отдаленным эхом. — И ветхость её соизмерима этому месту. Но, почему я не могу найти ту трещину, ту щель, откуда она вырвана… — он начинал нервничать. — Я осмотрел все стены, изгибы и шероховатости этого места и могу точно сказать. — Фаргон посмотрел на скрижаль. — Что ты вырезана отсюда, но не из этого зала. — Фаргон задумался. Он посмотрел на запечатанную руной, круглую плиту и стал размышлять про себя. — Возможно, её вытащили оттуда, и стену уже когда-то сдвигали в сторону. Хотя… Гром’Кам сообщил «владыке» в своем письме, что проход ему открыть так и не удалось. Тогда не понятно, откуда взялся мраморный камень с картой, охраняемый вампирами в Чертогах воителя… И стража «артефакта» здесь нет. Хм… — он присел на корточки и положил ладонь на холодный пол, затем, вдохнул запах пыли обостренным нюхом. — Тут вообще давно уже никого не было. — Он встал в пол-оборота к вратам и в последний раз бросил свой взгляд на рунный символ. — Нужно вернуться в Дунгорад и найти Эйрина. Я думал, что взял след «последнего из истинных», но ошибся. Нельзя тратить времени. — Он окончательно развернулся и направился к выходу.

Хейрим и Гархунд шагали по Алому листопаду, напевая старую, дворфскую балладу о влюбленном портном и дочери кузнеца:

Грол’Даман с каменным лицом захлопал в ладоши.

— Что такое? — недоумевающе поинтересовался Гархунд.

— Что я говорил о песнях, байках и громком говоре, ммм? — Орк шел впереди цепочки, раздвигая рукой деревянные ветки.

— Да ладно тебе, дружище. Славная же песня! — окликнул его Брор. — Все равно, заняться то особо и нечем…

— Тогда займись безопасностью Бронзового совета и не болтай попусту. — отрезал орк.

— Знаешь, я вот иногда тебя не понимаю… — сказал дворф. — То ты сам шутишь и поддерживаешь беседу, то с каменным лицом ворчишь, по чем зря.

— Когда я это я шутил? — Грол’Даман вопросительно посмотрел на Брора.

— Эм… Знаешь! Ладно. Давай просто двинемся дальше. Хорошо?

Солнечные лучи пробивались сквозь высокие кроны дубов. В воздухе стоял приятный аромат какао, а алые листья засыпали собой усталые плечи путников. Время было обеденное, да и место — весьма подходящее.

— А давайте сделаем привал? — предложил Хейрим, держа ладонью урчащий живот и сопротивляясь приступу голода.

— Что-то и мне кажется, что не помешало бы нам поесть… — сказал Фургар. Дворф шагал по листве, вслед за товарищем, то и дело перебрасывая тяжелый мешок с левого плеча на правое и обратно. Грол’Даман остановился. Взгляд орка упал на участок сухой земли: без трав и кустарников. Старый, поваленный дуб украшал скромную поляну, собрав вокруг себя дневных мотыльков и порхающих синих бабочек.

— Чудесное место! — одобрительно воскликнул Хейрим.

— Сделаем здесь привал. — Грол’Даман развернулся к отряду. — Я поищу дичь, а вы разведите костер. На этот раз, идти уже будем до поздней ночи, так что, чем быстрее управитесь, тем больше времени сможете поспать. На все у нас четыре часа.

— В таком дивном месте не полежать, да на кроны деревьев не посмотреть — преступление! — заявил Гархунд.

— Чего размечтался? — ворчливо отозвался Фургар. — Давай, помогай мне раскладывать провизию.

Дворфы укрыли льняными полотнами сухую землю и подготовили «Припасы Хьюго». Фургар и Хейрим собирали хворост, а Гархунд раскладывал камушки в круглое кострище, насыпая внутрь угли из специального мешка. Затем, он достал бутылки эля и осмотревшись по сторонам, сделал глубокий глоток, а потом разложил выпивку на чистую ткань. Туда же он положил сыры и яблоки, что довелось ему собрать по дороге. Двое приятелей Гархунда приволокли сухой хворост и подложили его под угли. Хейрим достал огниво из «Припасов Хьюго» и разжег костер. Приятный запах наполнил свежий воздух легким ароматом дыма.

— Эх… Хорошо здесь! Тепло. — Гархунд лежал на льняном мешке, скрестив руки за головой. Он смотрел на солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь листву высокого дуба. Одинокий, алый листок упал точно дворфу на нос. Он выдвинул вперед челюсть и сдул незваного «гостя» прочь. Хейрим прилег по ту сторону от костра и так же мечтательно смотрел в небеса. Фургар, тем временем, поправлял угольки. В лагере стояла тишина и покой.

— Сколько лет на свете живу, а все никак понять не могу. — Хейрим рассуждал вслух. — Вот в Талых льдах холод-холодющий! А уйдешь в Алый листопад — тепло. Ну вот как так? От одного до другого всего несколько дней пути.

Брор присел рядом с отдыхающими членами Бронзового совета и положил арбалет на землю.

— Кстати говоря, ледяные пустыни — ещё не самое холодное и опасное место в Северных землях. — сказал он. — Да и зверье там не шибко страшное.

— То есть, ведьмы и коварные фростбиры для тебя «не шибко страшные»? — с удивлением спросил его Фургар.

— Верно-верно он все говорит. — поддержал Брора Хейрим. — Самые ужасные твари водятся здесь — в лесу! — сказал дворф и тут же пожалел. Брор улыбнулся и положил ладонь на ногу старого дворфа.

— Поверь, есть земли где живут звери и пострашнее тех, что описаны в сказаниях и легендах Алого листопада.

— Это где же ещё? — спросил с интересом Фургар.

— В Каерн’Сэне. — пояснил дворф. — Говорят, в пустынях Восточных земель, водятся змеи такие, что разом могут проглотить целого дворфа.

— Ну! Нам это не грозит. — сказал с облегчением Гархунд. — Здесь таких тварей нет.

— Это ещё обитатели жаркой пустыни… — Хейрим лежал на спине с закрытыми глазами. — А есть ведь и водяные.

— Ты говоришь о Уотер’Нхале, что обитает в глубинах моря Холодный огней? — спросил Брор.

— О нем самом и говорю! — Хейрим открыл свои очи и убедительным взглядом посмотрел на стража. — Легенды гласят, будто бы он потопил столько судов, что торговые отношения Темнотверди и Рофданхемского королевства, принесли бы обоим сторонам в два раза больше прибыли, не потеряй они такие флотилии.

— Зачем вообще нужны сокровища внутри закрытого материка? — Гархунд — пытливый торговец и лучший экономист Дунгорада, рассуждал со своей точки зрения.

— Как это, зачем нужны? — глаза Хейрима сделались округлыми.

— Ну вот смотри. — тот повернулся к нему и устроился поудобнее, уложив волнистые волосы. — Представь, как будто Вильям сколотил себе такие горы сокровища, что мог бы позволить королевству самую большую и укомплектованную эбонитом армию Северных земель. Чем бы он, по-твоему, занялся дальше? Воевать людской король не любит, да и в союзниках при такой армии отпала бы нужда. Чем дальше то ему заниматься?

— Эх, Гархунд! Не знаешь ты историю и не понимаешь основ политики! — заявил старик Хейрим, почесывая густую бороду. — Будь у Вильяма столько золота и эбонита — Рофданхем стал бы самым могущественным и расцветающим королевством Северных земель. И Темнотвердь, и Элвенстед и даже Дунгорад вместе с Железной хваткой, вошли бы в полную зависимость от торговых отношений. А это знаешь, что значит?

— Значит, что Вильям мог бы объединить все королевства и претендовать на абсолютную власть над Северными землями. — ответил за место Гархунда, Брор.

— Ну, допустим! — предположил торговец. — А дальше то, что?

Хейрим разочарованно закрыл ладонью лицо:

— А дальше то, что: с такими силами, можно было бы открыть торговлю с Западными и Восточными землями. А об этом, уж, ты должен был догадаться…

— Новые специи, припасы, оружие и руда… — размышлял Гархунд с умным лицом. — Только вот… Забыл ты одну маленькую деталь, старик!

— Это ж какую же? — поинтересовался у него Хейрим.

— Мы не знаем, кто живет по западе и востоке от Пантаки. И есть ли там города… Эльфы прибыли на материк из Южных земель Аэш’Бирна — Орфендолла. Люди приплыли сюда из Глоринхарда…

— А дворфы и орки всегда жили в Пантаке. — Грол’Даман бросил к костру двух убитых зайцев и присел рядом с беседующими.

— Ох! — глаза Фургара засветились. — А вот и еда подоспела!

Хейрим лениво поднялся, подвинувшись к костру и вместе со стражем начал разделывать тушу, попутно общаясь с могучим орком.

— Скажи-ка мне, Грол’Даман. — начал он. — Вот столица вашего народа — Железная хватка — стоит она на ровной глади самой высокой скалы. Неужели никто из орков до сих пор так и не разглядел, что там, за горами?

— Хейрим, дорогой мой. — улыбнулся орк. — Восхождение в сердце наших владений занимает четыре дня. Путь в гору очень крутой и извилистый. Как тебе известно… — он разложил разрезанное филе на льняную ткань и принялся нанизывать мясо на кинжалы. — Железная хватка стоит над обрывом. Воздух в ней разряжен, а туман и дожди то и дело обрушиваются на каменные стены неприступного города. — Грол’Даман гордо поднял подбородок. — Неужели ты никогда не был в наших краях? — Хейрим, не испытывал никакого желания хоть раз в своей жизни посетить орочью крепость и, в глубине души питал неприязнь к народу западных скал. Но, разумеется, не ко всем поголовно, а именно к представителям диких племен. Ярким примером одного из таких вождей был Вором Длань Грома и его клан Дунх’Кадан. Дворфу было достаточно и этого, чтобы все его рассуждения об орках имели оттенок предвзятости.

— Нет. — ответил ему Хейрим и поднес мясо к огню. Аромат жареного зайца тут же ударил в ноздри, вызвав у дворфа ещё более громкое урчание в животе. — Не довелось как-то. А что такое?

— А дело все в том, что если бы ты хоть раз посетил Железную хватку, то знал бы, что, когда поднимаешься на стены города, тебя окружает глубокий туман и беспросветные облака. — Грол’Даман улыбнулся.

— Ах… Так вот в чем всё дело. — Хейрим ерзал на земле, с нетерпениям ожидая, когда поджариться мясо. — А спуститься с горы вы не пробовали?

— С обрыва? — Брор рассмеялся. Хейрим посмотрел на него обиженным взглядом. — Да ладно тебе, старик. — растормошил его страж. — Мы никогда не узнаем, что там на западе и востоке, пока не объединим свои силы.

— Да уж. — добавил Гархунд. — Сейчас меньше всего Пантаку волнует, какие у нас соседи по левую и правую сторону от гор…

Фаргон скакал сквозь Алый листопад на восток, держа путь в пещерный город. Погода была ясной, и некогда беспросветным ливням на замену — пришли теплые, солнечные лучи. Лошадь, утомленная постоянным галопом, то и дело сбивала свой ход. В одну из бессонных ночей, перерожденный миновал главную тропу Алого листопада, ведущую в Элвенстед, и вновь углубился в чащу. Проскакав ещё два дня, он попал под холодный дождь, в глухую глубокую ночь, окончательно выбив из сил скакуна. Стараясь, не терять времени, он оставил лошадь и побежал так быстро, как только смог. Ночь сменилась утром, а утро сменилось днем. Фаргон мчался на восток, резво минуя поваленные деревья, огромные валуны и редкие овраги. Он направлялся в Дунгорад и чувствовал странное ощущение, не поддающееся плохой, или будь то, хорошей оценке: Фаргон не чувствовал усталости, жажды и голода. Тело его было здорово, кожа румяна, а глаза, как и прежде пылали ярким, зеленым огнем. Лишь к вечеру того же дня, он с удивлением для себя обнаружил, что тяжелая, много сплавная броня и двуручный меч за спиной, никак не сковывают его движения.

Ливень оставил Алый листопад в покое. Минувший дождь прибил влажные листья к земле. Перерожденный бежал на восток до тех пор, пока не начал чувствовать, легкий, прохладный ветер, задувающий с ледяных пустынь. На следующе утро, Фаргон покинул промокший лес. Человек двигался по снежным склонам Талых льдов. Он бежал так стремительно, что ноги его не успевали проваливаться в снег, а сам ветер, как бы сильно не задувал, так и не мог сбить перерожденного с ног. К полудню Фаргон почувствовал, что силы его начинают иссякать, а ноги и поясница отказываются повиноваться. Он понимал, что дальше ему придется бежать либо быстро, но мало, либо медленно, но много. Но уж точно не быстро и много…

Ближе к сумеркам, в пустынных снегах Талых льдов начали появляться одинокие деревья. Фаргон замедлил шаг и пошел пешком. Вскоре, растений стало ещё больше. Поздним вечером, перерожденный вышел на покрытую камнем тропу, ведущую из Элвенстеда в Дунгорад…

— А я считаю, что нужно послать его в бездну со своими «пророчествами». Не хочу я убивать всех, кто под руку попадет и совершать набег за набегом. Жажда крови сильна… Но я чувствую, что могу её контролировать. — Двое стражей охраняли вход в Дунгорад и увлеченно спорили.

— То есть, ты хочешь отделиться от владыки и сам искать себе жертв? Выслеживать и убивать случайных путников, ведя отшельнический образ жизни в пещерах? По-твоему, это разумное решение? Или, может быть, ты считаешь, что не достоин большего? Твои возражения, не в обиду будет сказано — попахивают бредом. Успокойся и не забивай себе мозги всякой чушью. От тебя всего-то требуется выполнять приказы, и будешь сытый, да с кровом над головой.

— Но зачем разорять Северные земли? Мы все равно переживем этих эльфов, дворфов и всех остальных.

— Как ты не понимаешь, что если не взять этих смертных за горло и не сказать им: Я здесь главный! — Они начнут собирать армии и истреблять наш народ. Черный оплот тебе плохой пример? Пойми. — пояснял вампир своему соратнику. — Мы не сеем зло и смерть. Мы не убиваем ради забавы. Мы не жестокие твари, думающие только о том, как бы набить свои жилы свежей кровью. Ведь и именно такими нас представляют жители Северных земель…

— Да… — молодой эльф согласился со старшим.

— Все эти атаки и набеги… Все то, что ты называешь чушью — вопрос нашего выживания. Вопрос выживания нашего народа. — вампир на миг задумался… — Вот представь саблезубого тигра, рыскающего по охотничьим угодьям. Он ищет зайцев, оленей и прочую живность, а затем убивает её и ест. Он, что — плохой? Или ему доставляет удовольствие причинять беспомощным животным страдания? Нет! Он делает это, потому что такова цена его выживания. Потому-что, у него нет выбора: либо он съест зайца и останется в живых, либо сдохнет от голода. Вот и все. В сущности, тигру все равно, умрет заяц или нет. Но, он должен его поймать и убить, чтобы спасти собственную жизнь.

— С этой стороны, я как-то и не думал… — страж заговорил робким голосом, переминаясь с ноги на ногу.

— Народы Пантаки — и есть те самые зайцы. А мы — саблезубые тигры! И мы убиваем, чтобы выжить, а не ради забавы. — пояснил вампир. — А твое несогласие с методами Владыки… Вот, что я скажу: он принимает самые верные и эффективные меры по выживанию нашего народа. Почти не прилагая усилий, мы получаем огромный результат — а это: запасы еды на несколько месяцев вперед, лучшая броня и оружие, лучшие условия и цивилизованная жизнь. И все, что от тебя требуется: раз в месяц поднять свой меч во имя собственного выживания. Но и это ещё не все. У Владыки большие планы, касательно нашего народа. Скоро Драгонклау будет собран, и вампиры вернут в свои руки былую власть и силу.

— Теперь, кажется, я понял, что ошибался. — сказал ему эльф. — Мне казалось, что он просто сошел с ума и собрался обратить Пантаку в кровавое безумие ради собственного развлечения. Но теперь, я вижу: все, чего он хочет — благо для своего народа.

— Вот! Совсем другое дело. Эй. Смотри! Кто-то идет. — вампир показал пальцем на воина в черном доспехе, облаченного в кожаный капюшон. Тот медленно приближался к вратам. Несмотря на то, что в горах стояла глубокая ночь, вампиры прекрасно разглядели путника, однако, так и не смогли его опознать. — Это ещё кого принесло северным ветром? — спросил сам себя обращенный. — Я не чую в нем крови.

— Не знаю. — отозвался эльф. — Мне не доводилось встречать его ранее.

Фаргон поравнялся с вампирами. Глаза его скрывала темная, беспросветная ткань. Ножны на спине гостя держали в себе огромную рукоять в форме головы белого дракона.

— Ты! — старший вампир протянул меч к его груди. — Кто такой?

— Я принес вести из Чертогов воителя. — ответил ему Фаргон.

— Какие вести? А ну, покажи лицо. — молодой эльф потянул руку к капюшону незваного гостя, но тот тут же убрал её от своего лица.

— Не надо. Я сам. — сказал ему перерожденный. Фаргон потянулся за голову и застыв на миг, резко освободил из ножей двуручный клинок, разрубив вампира надвое. Тот, что был моложе, с обезумевшими от испуга глазами посмотрел на рассеченное в плече тело напарника и перевел взгляд на гостя. Перерожденный засунул меч в ножны и снял капюшон. Эльф стоял в оцепенении и смотрел в пылающие изумрудным огнем глаза. Слова застряли в его горле, а ноги невольно подкосились. Фаргон резко протянул руку к шее вампира. Он схватил его за горло и молниеносно ударил спиной об стену Дунгорадского входа. Эльф замертво упал вниз. Фаргон надел капюшон и прошел по главному входу внутрь города. В коридоре, его встретили двое ошалевших от неожиданности вампиров. Бронзовый метал четко отразил картину стремительных замахов двуручным мечом. Фаргон разрубил противников без особых усилий и вошел в пещерный город. Оранжевый песок был залит испекшейся кровью. Улицы Дунгорада открыли его глазам последствия недавней осады: мебель была разрушена, стены домов расцарапаны сталью, а стрелы, болты и разорванные одежды устилали испачканную землю. В городе стоял неоднозначный запах — все смешалось в единую кашу: дым, железный привкус крови, аромат эфирных ламп, запах песка и гниющих тел. На выходе из отлитого бронзой коридора, Фаргон не встретил ни единой души.

— Выходит, что город захватили вампиры. — подумал он. — Но откуда у них взялись такие силы? Ума не приложу. — он проникся обостренным слухом и прищурился. — Все жители города, включая захватчиков, находятся на центральной площади Дунгорада. Это хорошо. Значит, что я смогу пройти незамеченным к «Недвижимости Эйрина». Надеюсь, он все ещё жив, а иначе весь этот поход лишен смысла… — Фаргон обогнул улицу и направился вдоль бронзовых стен к другому концу города. На своем пути он встречал небольшие отряды стражей: от двоих, до шестерых вампиров, слоняющихся без дела по сухому песку. Те лениво пытались воссоздать видимость караульной службы, зная о том, что их безопасности ничего не грозит. От больших скоплений врага он ещё прятался за стенами каменных домов, а вот с одиночками жестоко расправлялся в ближнем бою, переламывая шеи и хребты. Спустя двадцать минут скрытных, но быстрых перемещений, Фаргон оказался у задней стены «Недвижимости Эйрина». Вход в заведение, как помнил перерожденный, стоял по середине большой, оживленной улицы. Он прислушался и расслышал разговоры нескольких стражей: тех стояло около пятнадцати человек. Переулок был большой и соваться в открытый бой — означало поднять тревогу, выдав свое местоположение. Фаргон начал медленно обходить заднюю часть строения, внимательно рассматривая окружающее пространство. Наконец, удача улыбнулась перерожденному, и он нашел деревянный люк, неподалеку от «Недвижимости Эфрина». Фаргон разогнул пальцами железный замок и медленно подняв крышку, спустился внутрь. Холодный, сырой песок был выкопан в форме продолговатого коридора, ведущего к деревянному заслону, через который пробивался мерцающий свет. Достаточный, чтобы осветить дорогу. Наконец, Фаргон подошел ко входу и, облокотившись к стене, прислушался: в абсолютной тишине перерожденный узнал странный звук скольжения, отдающего легким скрипом. Он попытался вспомнить, где ранее мог встретить, что-то подобное. Вдруг его осенило:

— Перо и пергамент. — подумал он. — Эйрин… — прошептал перерожденный.

— Что?! Кто здесь?! — человек подошел к деревянной панели.

— Эйрин, это я, Фаргон. Не бойся!

— Фаргон…! — зашипел он. — Хвала свету Рогареса! — человек медленно отодвинул фальшивую «библиотечную полку» и пустил гостя внутрь. Хозяин заведения сильно исхудал, а под его глазами появились синие круги. Некогда идеально выбритое лицо украшала жесткая щетина.

— Как тебе удалось пробраться в город незамеченным?! — спросил Эйрин. — Там везде шастают вампиры. Весь Дунгорад пылает в огне! — глаза его бегали из стороны в сторону от сильного нервного расстройства.

— Успокойся, мой друг. — попросил его Фаргон. — Город вовсе не пылает. На улицах относительно спокойно. — перерожденный уселся за письменный стол. — Основные силы вампиров сосредоточены от центральной площади, вплоть до Бронзового зала.

— Что?! Ты уверен? Тогда нам нужно срочно уходить. — Эйрин засуетился, бегая по маленькой комнате и собирая в мешок ветхие книги, записки и прочую научную утварь. — Стоп! — он вдруг остановился и посмотрел на Фаргона. — А где О’Рин, Бернлейн и Хоук?

— Это долгая история. Расскажу по дороге. — ответил ему Фаргон. — Есть идеи, где мы можем засесть на какое-то время? Нужно безопасное, безлюдное место.

— Эмм… Место-место-место… Да! Я знаю в Алом листопаде одну укромную хижину. Но каким путем ты выведешь нас отсюда?

— Тем же, каким и пришел. — Фаргон огляделся по сторонам. — Собери все необходимое. Еду добудем по дороге.

— Да-да-да! Сейчас, одну минуту… — хозяин заведения увлеченно копошился в своем письменном столе, пока перерожденный не остановил его.

— Эйрин.

— Что? — он посмотрел на Фаргона.

— Нам понадобятся твои архивы. Я нашел кое-что интересное в Чертогах воителя, так, что не забудь ничего. И ещё…

— Да-да…?

— Что ты успел увидеть во время осады?

На лице человека появилась тревога и обеспокоенный взгляд:

— Я был у себя в кабинете, наверху: вел записи. Стояло ранее утро, помнится… — он прокручивал в голове события минувших дней. — Дрейкур пошел на рынок за новыми мешками какао, а я готовил «Недвижимость Эйрина» к предстоящему рабочему дню. И тут прогремел взрыв! Я выбежал на улицу и увидел пылающие врата города: дворфы, эльфы и орки бежали в стороны крича и толкая друг друга. Поднялся настоящий хаос… А спустя несколько секунд, вампиры, появившиеся из ниоткуда, набросились на мирных жителей. Их было очень много. Очень, Фаргон! Словно рой насекомых — они налетели на улицы Дунгорада. Я тут же закрыл за собой дверь, собрал всю еду и спрятался в кабинете. А через пять минут и вовсе спустился с провизией в подвал. И вот, сижу уже здесь несколько дней… Если бы ты не пришел… — он положил ладонь на плечо Фаргона. — они добрались бы до меня, или я вовсе бы умер от голода. — Фаргон хотел было улыбнуться и поддержать истомленного голодом и жаждой человека, но перед его глазами снова всплыли лица убитых. Убитых собственными руками друзей Эйрина: О’Рина и Бернлейна. В итоге, он передумал.

— Нам пора. — сказал Фаргон и направился в узкий проход.

— Пошли нам свой свет Рогарес. — взмолился Эйрин и сжал руками амулет, болтавшийся на его груди. Они медленно поднялись по лестнице и вышли из люка.

— Меня вампиры не чуют. — Фаргон надел капюшон, скрыв сияние зеленых глаз. — А вот ты для них — совсем другое дело. Будем передвигаться пригнувшись: медленно и очень осторожно.

— Хорошо… Давай сделаем это. — Эйрин спрятался за его спиной. Фаргон медленно зашагал на запад — к выходу. Два человека проскакивали между каменных домов, стараясь держаться подальше от бронзовых стен, что, словно помутневшие зеркала, отражали любые передвижения.

— Не понимаю… — шепнул Эйрин. — Почему на улицах пусто?

— Я вычистил дорогу пол часа назад. — Фаргон развернулся к спутнику и приложив указательный палец к своим губам, добавил:

— Караул ещё не обновился. Не шуми. — попросил он. Эйрин кивнул. По пути к вратам они не встретили ни одного вампира, пока не оказались за стеной таверны «Волшебный бочонок». Та разделяла их открытой улицей — последним препятствием, ведущим к выходу. Толпа из шестерых вампиров устроила столпотворение у бронзового коридора.

— В город проникли лазутчики! — закричал караульный солдатам. — Немедленно сообщить войскам, что мы атакованы! Рассредоточиться, живо! — приказал он.

— Сиди здесь Эйрин, я сейчас вернусь. — Фаргон выглянул из-за угла и направился в сторону городских врат.

— Это ещё кто такой?! — спросил себя один из стражей, увидев приближающегося незнакомца. — Враг на территории! — закричал он, бросившись на Фаргона с мечом. Перерожденный изящным движением достал тяжелый клинок и мгновенно отрубил противнику голову. На смену вампиру подбежали ещё четверо. Один из них был орком-берсерком, держащим в руках увесистую секиру, а остальные: обнаженными по пояс дворфами, вооруженными железными молотами.

— Сдохни, отродье! — крикнул коренной житель Дунгорада, и устремился в сторону Фаргона. Тот ловко парировал удар и пронзил разъяренного воина. Двое сородичей тут же побежали стражу на выручку. Рофданхемский мастер двуручного меча, без особого труда ушел от атак и разрубил врагов пополам.

— Ффф! — фыркнул орк и ударил себя кулаком в могучую грудь, расписанную символом синего пламени. — Приготовься к встрече с Акхиналом! Кровь и слава! — громовым голосом закричал тот и занес секиру над головой Фаргона. Тот сделал рывок под руку берсерка и взяв орка за шею с грохотом приложил к земле. Не успел вампир очухаться, как перерожденный нанес несколько сокрушающих ударов точно в омерзительное лицо.

— Эйрин! — прозвучал голос из-за каменной стены. Человек выглянул за переулок и увидел приближающегося Фаргона. — Идем. — тот сделал ему приглашающий жест. Через две минуты, двое людей выбежали по бронзовому коридору на свежий, горный воздух.

— Мы сделали это! Хвала Ро… Рогаресу…! — человек бросил тяжелый мешок на землю, уперся руками в колени и отдышался. Его взгляд зацепился за двух убитых вампиров, некогда охранявших вход. — Хижина в Алом листопаде… Надо добраться туда и осесть на дно. Но где мы возьмем коней?

— Здесь. — Фаргон показал на скакунов в сотне шагов пути. Породистые животные безмятежно покоились в стойлах. Эйрин взобрался на лошадь. Перерожденный помог ему взгромоздить льняной мешок, набитый книгами и начертаниями. Вскоре, они оба помчались по устланной камнями тропе сквозь воющий ветер Талых льдов…