Амарант

Трагедия

Данте проснулся от собственного крика.

Через окно проникал неяркий свет уличного фонаря, отбрасывая на потолок причудливые тени. Занавески едва заметно колыхались — он всегда оставлял окно открытым на ночь. Кровать пребывала в жутком беспорядке — простыня смялась, тонкое одеяло и подушка валялись на полу.

Ветер задул сильнее и теперь раскачивал створку окна туда-сюда. В стекле Данте поймал свое отражение: нездоровой бледности лицо, темные волосы сосульками свисают на лоб, прикрывая настороженно смотрящие черные глаза. Их выражение не нравилось Данте, но избавиться от него не удавалось. Он понимал, что это лишь отголоски страшного прошлого, от которого никогда не скрыться. Пришлось с этим смириться, но взгляд так и не поменялся.

Уже несколько лет он ощущал себя загнанным в угол. Поначалу лез на рожон, пытаясь хоть как-то заглушить терзавшую его боль. Дрался со сверстниками, хулиганил, бродил ночами по улицам. Но того, кто оборвал бы его страдания, так и не нашлось. Сам же Данте не мог освободиться, пока не избавится от кошмара, преследующего его уже долгое время.

Он должен знать, что произошло тогда.

Данте вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладони.

Страшное видение стояло перед мысленным взором, как чудовищный слайд. Ночь за ночью он испытывал этот ужас, не дававший покоя. Ночь за ночью он входил в собственный дом и видел желтую ленту, перегораживающую вход в гостиную. Ночь за ночью он, не послушавшись полицейского, проникал за нее.

Ночь за ночью он видел трупы своих родителей.

Данте вернулся из школы поздно — сегодня были занятия по уголовному праву, которые он просто обожал. Кто знает, зачем в седьмом классе ввели такой странный дополнительный предмет, но из списка Данте выбрал именно его. С детства он зачитывался детективными историями и мечтал стать сыщиком, когда вырастет.

На лужайке перед домом хаотично расположились несколько полицейских машин. У почтового ящика стояла «скорая помощь», заехав одним колесом на тротуар. Мигалки были выключены, сирена молчала, суеты не наблюдалось. Данте почувствовал — случилось что-то страшное. Он вошел в дом, и никто его не остановил.

Внутри было полно полицейских. Одни что-то записывали, другие осматривали дом, третьи негромко переговаривались. Желтая лента с черной надписью резко выделялась на фоне голубых тонов прихожей. Она крест-накрест перегораживала вход в гостиную.

Дородный мужчина с шикарными усами заметил Данте и направился к нему. Полицейский мундир едва сходился на объемистом животе, казалось, чуть более глубокий вдох, и пуговицы посыплются на пол.

— Что тут случилось? — не дожидаясь приветствия, спросил Данте.

— Меня зовут Карлос Гонсалес. А ты — Данте. Ты ведь их сын, верно?

Данте кивнул.

— Тебе не стоит быть здесь. Есть у тебя какие-то родственники, к которым ты можешь поехать?

Данте отрицательно помотал головой. Позже он вспомнил о дяде, но тогда все мысли куда-то улетучились. Он не смог бы сложить два и два, настолько страшно ему стало. Живот сводило мучительными спазмами, в желудке вертелась глыба льда. Он бы согнулся от боли, но тело перестало слушаться.

— Ни теть, ни дядь, ни двоюродных сестер, ни бабушек с дедушками? — продолжал спрашивать полицейский.

Почему он интересуется родственниками? Что произошло? Куда подевались родители?

— Что тут случилось? — Данте сорвался на крик. — Где мама и папа?

Он решительно двинулся к желтому заграждению, но Карлос положил руку ему на плечо.

— Сынок, думаю, тебе не стоит туда заходить.

Данте вырвался и нырнул под ленту.

Минуту спустя он выскочил оттуда и, тяжело дыша, прислонился лбом к зеркалу в прихожей. Они были мертвы. Хватило одного взгляда, чтобы это понять. Кто-то проник в дом и убил их. Они мертвы. Мер…

— Нет! — заорал Данте, ударив кулаком по зеркалу. Стекло треснуло, вверх зазмеилась трещина. По костяшкам потекла кровь — он здорово рассадил руку. Но тогда это не имело значения. Его мир рухнул в одно страшное мгновение, и хуже всего было то, что Данте не знал, что же теперь делать.

И тут Данте увидел его.

Рядом с зеркалом, на одноногом столике стояла старинная ваза из тонкого фарфора. Мать хранила ее как память о бабушке, но никогда не наливала туда воду — ваза была слишком хрупкой, чтобы выдержать ее вес. И тем более Кармен никогда не ставила туда цветы.

Но в тот день там стоял цветок.

Ярко-розовые мелкие соцветия были собраны в пушистые колоски. Их было множество, они тянулись к потолку, как пальцы поднятой вверх руки. Ромбовидные зеленые листья выбивались из горлышка и стрелами торчали в разные стороны.

— Откуда ты здесь? — прошептал Данте, протягивая руку.

Заметив в зеркале движение, он обернулся. Взгляд уперся в окно. Занавески были раздвинуты, и хотя было темно, Данте мог поклясться, что видит человека в черном костюме. Он просто стоял и смотрел в окно гостиной. Смотрел на то, что происходило внутри.

Данте вскрикнул. Черный человек повернулся к нему. Глаза блеснули в полумраке, как агаты, взгляд насквозь пронзил Данте. Все длилось не дольше секунды, но это мгновение показалось мальчику вечностью. Данте не видел в темноте лица наблюдателя, но ему почудилась широкая ухмылка. Потом незнакомец метнулся в сторону и растворился в ночи.

— Что случилось, сынок? — Карлос подбежал к нему и присел рядом.

— Там… за окном… Там кто-то был!

Карлос сделал знак подчиненным и двое служителей закона выскочили за дверь. Данте всего трясло, взгляд незнакомца, лица которого он так и не разглядел, казалось, до сих пор забирался в душу.

— Ты можешь его описать?

— Он был в черном костюме. У него черные глаза. И все. Я больше ничего не видел! Ничего! — Данте сполз на пол и зарыдал в голос.

Данте тряхнул головой и отогнал воспоминания. Кто поверит тринадцатилетнему мальчишке, утверждающему, что нашел улику? Цветку тогда никто не придал особого значения, того человека за окном тоже приняли за плод его воображения. У него было целых две зацепки, но ему не поверили.

Никого не нашли. Никого, кому можно было бы предъявить обвинение. Из всех родственников у Данте остался только дядя, но и он погиб на следующую ночь после убийства родителей — отравился какой-то химической дрянью, выуженной из-под ванны. Данте знал его не очень хорошо, и даже не предполагал, что могло толкнуть дядю на этот поступок. Он редко бывал в гостях у Кармен и Хоакина, и Данте был этому только рад. Ему не нравился взгляд дяди Альберта — настороженный, подозрительный, шныряющий по углам, как крыса. Иногда Данте казалось, что дядя завидует тому, что у них такая крепкая семья, ведь у него самого жена сбежала к другому.

Но дядя Альберт был здесь ни при чем. Просто роковое стечение обстоятельств, вот и все. Данте остался один в возрасте тринадцати лет. Кто знает, что бы с ним стало, если бы не Карлос. Полицейский взял опеку над мальчиком, не дав отправить его в детский дом. Данте принес ему немало хлопот, но позже, поняв, что Карлосу тоже приходится нелегко, и его выходки лишь усугубляют положение, Данте успокоился. Достигнув совершеннолетия, он переехал в съемную квартиру в центре города, но так и не продал дом родителей, хотя не заходил туда с того самого дня.

Но этот чертов цветок продолжал ему сниться, хотя прошло уже девять лет. Каждую ночь Данте просыпался с криком. Каждую ночь. Он уже не помнил, когда спал хотя бы пять часов подряд.

— Проклятый амарант, — прошептал он, сжимая голову руками.

Боль зародилась в затылке и неумолимо поползла к вискам. От висков она двинется к центру лба и будет пульсировать в такт биению сердца. Не давая ей времени, Данте прошел в ванную и открыл кран с холодной водой.

Бессмертное имя

Ночь опускалась на город, подобно темному пушистому одеялу, греющему и удушающему одновременно. Фонари загорались один за другим, заглушая мягкий свет звезд. Но даже их слепящий блеск не мог разогнать тьму в сердце Амаранта.

Еще одна ночь. Следующий за ней день ничего не изменит в его жизни. Амарант отличался от других, но сознавал, что жизнь его скучна, как у обычной домохозяйки, с тем лишь отличием, что женщине в домашнем халате не придет в голову развлекаться так, как любил это делать он. Но ночи приносили облегчение. Он был волен делать все, что заблагорассудится. Днем распоряжались люди. Ночь принадлежала Амаранту.

Наконец он добрался до квартала красных фонарей. На улицах было пустынно, словно всем проституткам дали выходной. Но одинокая фигура, жавшаяся к кирпичной многоэтажке, опровергла это предположение.

Амарант подъехал ближе. У стены стояла, согнув ногу в колене, девушка. Светлые волосы небрежно сколоты на затылке, сумочка на длинной цепочке болтается ниже ягодиц, туго обтянутых ярко-красной кожаной юбкой. В общем, ничего, но впечатление портила жвачка, которой проститутка громко чавкала, накручивая прядь волос на палец.

— Эй, красавица, — негромко окликнул он блондинку. — Не желаешь ли прокатиться?

— Двести пятьдесят баксов, красавчик, — она широко улыбнулась, осветив всю улицу идеально ровными, белыми зубами.

— Заметано. Только выплюнь эту гадость.

Она удивилась. Брови лишь слегка приподнялись, но Амарант почти слышал, как щелкают в ее голове невидимые счеты. Немного помявшись, девушка спросила:

— Имя-то у тебя хоть есть?

— Есть. Садись.

— А меня Летиция зовут, — она приземлилась на переднее сиденье с изяществом беременной коровы, не забыв, однако, выстрелить жвачкой в направлении мусорного бака. — Так куда мы поедем? К тебе? Или в мотель?

— Кто в здравом уме пригласит тебя к себе? — усмехнулся Амарант. — Я снял номер неподалеку.

— Поди еще в «Мадлен», — усмехнулась проститутка.

— Ага. В нем самом.

— Ты шутишь!

— Я никогда не шучу. А теперь помолчи и позволь мне спокойно вести машину.

До самого мотеля никто не проронил ни слова.

Чуть позже, пока Летиция мокла под душем, распевая во весь голос похабную песенку про моряка, Амарант достал пачку сигарет и методично выкуривал одну за другой, пользуясь зажигалкой. Он мог бы обойтись и без ее помощи, но ему нравилось представлять себя человеком. За столько лет это маленькое хобби не надоело демону. Он снял эту проститутку, не воспользовавшись своим даром убеждения, если таковым не считать туго набитый кошелек и поразительную внешность, привез в мотель и через несколько минут сделает с ней то, что и делают люди, когда покупают себе женщину на ночь.

— Фух! — шумно выдохнула Летиция, вываливаясь из ванной комнаты. Полотенце она придерживала на объемистой груди, в результате снизу почти ничего не прикрывалось. Амаранта это вполне устраивало. Сам он снял лишь ботинки и куртку, рассчитывая, что красавица сама доделает остальное.

— А чего это ты еще не раздет? — подозрительно сощурилась она.

— За двести пятьдесят долларов постарайся для меня, — широко улыбнулся демон. Замешательство на лице проститутки его еще больше развеселило. — Ну же. За что я тебе плачу?

— Э-э-э…

— Я просто прошу меня раздеть, — поморщился демон. — Неужели это так много? Давай начинай.

Проститутка еще с полминуты помялась, затем приступила к делу.

Двумя часами позже Амарант, уже одетый, потянулся к прикроватной тумбочке за сигаретами. Летиция, валяясь на кровати, все еще обнаженная, что-то произнесла. Из-за завесы волос не было слышно, но демон и так знал: они всегда говорили одно и то же.

— Что ты там бурчишь? — для проформы спросил он.

— Говорю: это был просто высший класс! Работай ты жиголо, от клиенток отбою бы не было.

— Знаю.

Она села на кровати, откинула волосы с лица. Амарант даже не взглянул на нее, продолжая добывать сигарету из пачки. Она с минуту водила ярко накрашенным ногтем по простыне, затем не выдержала:

— Так как же тебя звать, красавчик?

Демон помедлил перед ответом.

— Джим Моррисон.

— Да брось прикалываться! Он же помер сорок лет назад!

— Некоторые имена не умирают, — Амарант чиркнул зажигалкой.

— С юмором была твоя мамаша, — проститутка свесила ноги с кровати. — Или ты и вправду живешь вечно? — она расхохоталась шутке, понятной только ей одной.

Амарант молчал. В конце концов и она заткнулась, но ненадолго.

— Ты отвезешь меня обратно?

— Дотопаешь сама, — он встал, бросил деньги на кровать и вышел, хлопнув дверью.

Летиция еще несколько секунд вдыхала оставшийся после него сигаретный дым, затем, согнав обиженное выражение с прелестного личика, начала одеваться, не забыв предварительно сунуть деньги в сумочку.

К концу своего шестого века Амарант исколесил уже практически весь мир, но всегда возвращался в этот город. Пропахший мочой бродяг настолько же, насколько дорогими духами, он никогда не оставлял демона — ни в снах, ни наяву. За прошедшие века тут многое изменилось, но то была лишь внешняя оболочка. Внутри город остался тем же. Здесь можно было отыскать все самые неприглядные действа человечества в первозданном, не замаскированном роскошным покрывалом виде.

Бар «Цветок лилии» по праву считался самым злачным местом города. Здесь можно было найти девочку, выпивку и музыку на любой вкус. К вашим услугам был покерный стол в подвале. И ни один бармен не скажет вам что-то типа «по-моему, тебе уже хватит, приятель». Ты можешь надраться в стельку, можешь изнасиловать танцовщицу прямо на бильярдном столе — а окружающие даже головы не повернут.

Именно поэтому Амарант так любил приходить сюда — лучшего места для наблюдения за людьми не придумать. Он коллекционировал их деяния, как иные собирают календарики. В прошлый раз тут была довольно неплохая драка…

Вышибала на входе приветливо кивнул Амаранту. Тот ответил улыбкой.

Барная стойка вишневого дерева, отполированная тысячами рук и натертая белоснежной тряпкой барменом, сверкнула, когда наручные часы Амаранта отразились в ней.

— Добрый вечер, Шон, — сказал он. — Мне вина, пожалуйста.

— Добрый вечер, сэр, — ответил бармен. — Может быть, коктейль?

— Нет, — Амарант с улыбкой покачал головой. — Просто вина.

Шон отлично знал, что он так скажет. Этот человек каждый вечер приходил сюда и заказывал одно и то же. Однако бармен всегда спрашивал. Этот клиент был странным, но не более того. В «Лилию», бывало, приходили и похлеще. А он просто сидел, потягивал вино и наблюдал за публикой. Часто к нему подходили девочки, иногда он подходил к ним, а потом они вместе удалялись. Обычный клиент.

Амарант взял бокал за тонкую ножку, задумчиво повертел в руке, любуясь красными всполохами. Ничто на свете он не любил так, как наблюдать. Неважно за чем — за игрой вина в бокале или за людьми. За вспышками ночных огней за стеклами своего автомобиля. За тем, как идет дождь. Правда, при этом он предпочитал оставаться в комнате, где жарко горит камин. Все-таки демоническая сущность многое ему не позволяла.

Амарант. Цветок, в народе носящий название «бессмертник», вдохновил его мать на это имя. И оно подходило ему как нельзя лучше. Имена демонов всегда несли в себе тайный смысл и влияли на судьбу своего носителя. Люди давным-давно забыли о могуществе, которое несло в себе имя, и поэтому называли своих детей просто красивыми словами, не задумываясь о том, что когда-то от имени зависела целая жизнь.

Сегодня в баре было не очень людно. Трое у бильярдного стола, четверо, включая его, у стойки. Все столики были свободны. Из подвала не доносилось ни звука — игроков не было. Из динамиков под потолком лилась музыка — не очень громко, дабы позволить посетителям переговариваться, не напрягая при этом глотку.

Дверь приоткрылась, и в бар вошли две девушки, одетые, как подобает для таких мест: мини и каблуки. Максимум открытой кожи. Яркий макияж. Бары и клубы для того и созданы, чтобы мужчины могли кого-нибудь снять, а женщины — сняться. Амаранту самому не раз доводилось приглашать посетительницу или посетительниц к себе. Но сегодня он не хотел привлекать к себе внимание.

Дамочки прошествовали прямиком к стойке и заняли позиции хищниц, готовых напасть. Амаранта они не замечали — демону стоило лишь провести рукой в воздухе, чтобы скрыть себя от их взглядов.

— Сегодня вы не в их вкусе, сэр, — заметил Шон.

— Нет, — покачал головой демон. — Я просто не хочу, чтобы они меня видели — и они не видят. Фокус прост.

Бармен нацепил профессиональную улыбку.

— Налить вам еще?

— Нет, благодарю. Сегодня мне, пожалуй, хватит, — Амарант поднялся и бросил на стойку купюру. — Спасибо.

Неуловимый дьявол

С полотенцем на плечах Данте прошлепал обратно в спальню и включил компьютер. Сегодня заснуть уже не удастся, это как пить дать, так почему бы не провести это время с пользой?

Он открыл электронную почту и начал просматривать сводки происшествий, присланные ему Карлосом. Пару лет назад Данте помог полиции в поимке одного маньяка, даже не контактируя с ними напрямую. Он послал пару электронных писем начальнику полицейского управления, в которых привел свои выводы. Данте всего лишь уцепился за одну, казалось бы, малозначительную деталь, а в результате распутал все дело, располагая только той информацией, что сообщалась в СМИ. Правда, поверили ему не сразу. Пришлось доказывать, что он не имеет никакого отношения к преступнику, и привести полную логическую цепочку своих рассуждений. Затем последовало еще несколько головоломок подобного рода, и ему удавалось разгадать их. И теперь он время от времени подкидывал подсказки, когда видел, что дело не движется с мертвой точки.

Узнав о таком необычном хобби, Карлос здорово наподдавал ему. Однако не мог не признать, что Данте действительно оказал неоценимую помощь полиции, и наконец начал сам снабжать его информацией, предупредив, что если об этом кто-нибудь узнает, он тут же вылетит с работы. Данте с удовольствием принял помощь Карлоса. Свежие сводки позволяли гораздо раньше узнавать о происшествиях, в которых был замешан человек в черном. Газеты и журналы частенько не освещали все подробности, а то и вовсе безбожно перевирали факты, что и выяснялось при детальном изучении. Приходилось выуживать информацию другими путями.

Однако Данте был более чем уверен, что Карлос фильтрует сводки, прежде чем отправить ему. Подтверждением этому служили несколько незначительных происшествий, информация о которых была опубликована в газетах. Всего пара строчек, однако Данте добавил их в свою коллекцию. В письмах Карлоса о них не было сказано ни слова. Пусть приемный, отец тщательно оберегал сына, не позволяя ему завязнуть в этом болоте. Иногда чрезмерная забота порядком утомляла, но Данте не жаловался. В конце концов Карлос и так пожертвовал многим ради него.

Данте открыл сводки и погрузился в чтение.

Убийство на бытовой почве. Слишком просто. Даже не открывая файл, Данте знал, что там. Дама в возрасте устроила сцену ревности своему мужу и случайно застрелила его или ткнула ножом. Изнасилование проститутки. Еще проще. Найти последнего клиента, и преступник у вас в руках, хотя Данте и сомневался, что этим кто-то заинтересуется в силу профессии потерпевшей. Мошенничество, вымогательство. Ничего интересного.

Разочарованно фыркнув, Данте закрыл сводки. Затем поднялся и подошел к распахнутому окну.

Снаружи шел дождь. Капли воды падали на пустые улицы, собираясь в лужи на неровном асфальте. На крыше словно угнездился барабанщик. Данте специально выбрал квартиру на последнем этаже — ему нравилось, что сверху никто не топает, не слушает музыку, не ругается. Он любил тишину и звук дождя — единственный, от которого не начинала болеть голова.

Данте отвернулся от окна и подошел к стене, сплошь заклеенной газетными вырезками и распечатками.

«Двойное убийство!» — гласил один из заголовков. «Жестокая резня. Убийца не найден» — извещал следующий. Одинаковые фотографии под ними — отец в строгом костюме и мать в вечернем платье и с высокой прической. Этот снимок был сделан незадолго до трагедии. Данте сам фотографировал их перед тем, как они ушли на какой-то прием. Как репортеры добыли это фото, осталось загадкой.

Со статьями об убийстве перемежались вырезки из самых разных изданий — от информационных газет до «желтых» журналов. Заголовки тоже не имели ничего общего — тут было все, от убийств и грабежей до похищения инопланетянами. Но в этой мешанине была своя закономерность, понятная только Данте.

Во всех статьях упоминалось третье лицо, казалось бы, не имевшее к преступлениям никакого отношения. Короткими, на первый взгляд ничего не значащими фразами, отдельными словами все пострадавшие или обвиняемые так или иначе упоминали его.

Человек в черном. Наблюдатель.

Он стоял у окна дома, в котором убили Кармен и Хоакина. Он наблюдал. Любовался своей работой.

Данте собирал информацию по крупицам, проверял все сведения подряд, насколько бы недостоверными они ни казались — но это ни на шаг не приблизило его к разгадке. Человек в черном был неуловим. Большинство забывало все подробности примерно через сутки, остальные же утверждали, что повстречались с самим дьяволом.

И никто — никто не мог описать его внешность. Никто не запомнил его лица — оно таинственным образом всегда оказывалось в тени. Свидетели вспоминали черную одежду (костюм, плащ, пальто — все, что угодно), и всего лишь в пяти случаях — агатовые глаза. Иногда у Данте появлялось ощущение, что он пытается поймать тень.

В самом центре безумной аппликации красовалась цветная распечатка. Цветок амаранта тянул вверх стебли, усеянные розовыми лепестками. Ниже шло совершенно невинное ботаническое описание.

В тысячный раз Данте перечитывал его и не мог понять — для чего убийца оставил цветок на месте преступления? Что-то вроде визитной карточки? Но из всех вырезок, прилепленных на стену, амарант упоминался лишь в одной, не считая распечатки.

Вздохнув, Данте оделся, натянул куртку с капюшоном и вышел из квартиры.

Грехопадение

Самым лучшим из всех пороков человека Амарант считал желание и, что важнее, возможность убивать себе подобных. И раз уж сегодня выдалась такая чудная ночь, грех не воплотить в жизнь самый притягательный, необъяснимый и таинственный из всех поступков смертных.

Для осуществления своего плана Амарант направился в Трущобы — самый бедный район города. Солнцу было трудно пробиться сквозь дымное облако даже в жаркий летний день, а смрад стоял такой, что пролетавшие над грязными улицами птицы в панике сворачивали в противоположную сторону. Контингент подобрался как нельзя лучше: неделями не мывшиеся оборванцы, наркоманы и дешевые шлюхи, большинству из которых едва исполнилось шестнадцать.

Да, Трущобы были идеальным местом для его маленького развлечения.

Амарант оставил машину рядом с «Цветком лилии», решив на этот раз поохотиться по-настоящему. Загонять жертву с помощью машины — скучно и неинтересно, она сразу же сдается, понимая, что бороться бесполезно. Гораздо привлекательнее использовать для этой цели чужие руки.

Порой на поиски подходящего человека уходил не один час, но сегодня, по-видимому, был действительно особенный вечер. Не пройдя и квартала, Амарант услышал пьяные вопли. Кто-то пытался спеть «Зажги мой огонь», немилосердно фальшивя. Вскоре показался и сам певец. Им оказался изрядно набравшийся парень лет двадцати пяти. Его штормило от одной стены к другой, загадкой оставалось, как ему вообще удается стоять на ногах.

— Один, — прошептал демон.

С другого конца переулка вдруг донесся истошный вопль, напрочь перекрывший пьяное выступление.

— Иди сюда, мать твою дери! Куда спряталась? Цепь заждалась! Ошейник начищен! Иди сюда, тварь!

Подходящий кандидат на роль жертвы. Сегодня несчастный пес не будет сидеть на цепи. За его хозяином придет смерть, имя которой означает «бессмертный». Амарант ухмыльнулся собственному каламбуру.

Пьяный певец почти поравнялся с мусорными баками, откуда неслась хриплая брань. Теперь дело оставалось только за Амарантом.

Демон щелкнул пальцами, и парень остановился, как вкопанный. Повернулся к роющемуся в отбросах мужику.

— Заткнись, — четко произнес он, что никак не вязалось с его предыдущим пьяным мурлыканьем.

Бомж поднял голову. Небритый, в поношенной, давно не стираной одежде. Перегаром от него несло так, что даже Амарант, скрывающийся в тени соседнего дома, чувствовал его. Идеальный кандидат. О нем никто не будет беспокоиться, большого шума убийство не наделает. Все шло просто замечательно.

— Чего ты сказал, сосунок? — взревел он, потрясая здоровенными кулачищами перед носом парня.

Тот даже не пошатнулся.

— Я сказал, заткнись. Ты мешаешь мне петь.

— Я те щас покажу, как надо петь! — бомж перекинул ногу через край мусорного бака. — Я те щас так покажу, даже папаша не признает!

Не дожидаясь, пока противник доберется до него, парень со всей силы врезал ногой ему в висок, как заправский каратист.

Мужчина охнул и тяжело повалился на асфальт. Парень не дал ему встать и нанес сокрушительный удар в челюсть. И еще один. И еще.

Много, много ударов. Кости трещали под ботинками, зубы рассыпались в разные стороны. Отвратительное чавканье раздавалось, когда кроссовки соприкасались с головой жертвы. Кровь заливала лицо мужчины и штанины парня, так неистово молотившего несчастного, что на лбу его выступили капли пота.

— Пой! — орал он. — Пой, гад! Что ж ты молчишь? Пой, скотина! По-о-ой! Давай, зажги мой огонь! ЗАЖГИ МОЙ ОГОНЬ!

— Хватит, — прошептал Амарант.

Из парня будто вытащили стержень. Его повело в сторону, ноги заплелись, и он прислонился к стене. Глаза постепенно очистились от ярко-красной ярости, и он непонимающе уставился на пропитанные кровью джинсы. Затем взгляд остановился на трупе, от лица которого осталось лишь кровавое месиво.

— Мужик… Ты чего? — издав горловой звук, он рухнул на колени и принялся блевать.

Амарант, довольно улыбаясь, появился из тени. Все прошло так, как он задумывал. Этот молокосос ничего не вспомнит, что и будет утверждать на суде. Демону также было абсолютно все равно, если этот чурбан его увидит. Кто поверит пьянице, забившему человека до смерти, ведь он даже не может вспомнить, как делал это? Ах, как Амарант любил подобные ситуации! Если бы нашлись свидетели, решение суда не изменилось бы. Ведь бил несчастного не он, а пьяный в доску паренек, который продолжал блевать, схватившись одной рукой за кирпичную стену дома, а другой — за живот.

Закончив извергать ужин, парень практически сразу потерял сознание.

— Тебе не отвертеться от карающей длани правосудия, — прошептал демон и повернулся, чтобы уйти.

Его остановил тихий звук, донесшийся из-под кучи тряпья, сваленной за мусорным баком. Тихий, едва различимый, напоминающий мяуканье, но у Амаранта внутри все похолодело.

«Кошка? Разве их держат на цепи?»

Он подошел ближе. В куче рванья кто-то копошился, пытаясь вылезти наружу. Машинально демон протянул руку и отодвинул ткань.

Локон белокурых волос на мгновение ослепил его. Амарант отступил, растерянно моргая.

Девочка лет семи испуганно уставилась на него, готовая в любое мгновение броситься наутек. Миловидное, с тонкими чертами личико было измазано грязью и остатками ужина. Драная одежонка едва прикрывала худющее, словно у скелета, тельце. Огромные синие глаза неотрывно следили за Амарантом, ловя каждое движение.

— Спасибо, — наконец робко произнесла она.

Амарант понятия не имел, за что она его благодарила. За то, что помог ей выбраться из кучи рванины, или за то, что убил сумасшедшего папашу, не дав снова посадить ее на цепь?

— О нет, — прошептал он, отступая еще на шаг. — Нет, нет, нет!

Паника, зародившись в животе, подступила к горлу, готовая вырваться наружу пронзительным воплем. Амарант сжал зубы, не давая ей сделать этого. Он не мог отвести взгляда от девочки. А она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых теперь страха было не больше, чем если бы перед ней стоял котенок.

Амарант, не разбирая дороги, бросился прочь.

— Нет, — повторял он, как заведенная игрушка. — Нет!

Начался дождь. Холодные капли хлестали Амаранта по коже, одежда промокла насквозь. Ветер швырял в лицо горсти мусора. Ботинки громко хлюпали, хотя Амаранту казалось, будто он не бежит, а летит над лужами. Над всем этим чертовым городом.

Чтоб он обратился в прах.

Демон потерял счет времени и расстоянию. Он бежал в ночь, и полы его черной куртки развевались за спиной крыльями порождения ада.

«Я и есть чертово порождение. Был им до недавнего времени. Кто же я теперь? Кто? Кто?»

Поскользнувшись в очередной луже, Амарант упал. Холодная вода окатила его с ног до головы, слегка остудив разгоряченное тело. Пришла новая мысль, совершенно неуместная, но, тем не менее, чистая, как одежды ангела.

«Видела бы меня сейчас Розалина, умерла бы со смеху».

И следом за ней — вторая.

«Думаю, мне стоит еще немного полежать. Пока руки и ноги не начнут коченеть».

Демон знал, что скорее лужа вскипит, чем остынет он. Но вода так приятно ласкала кожу, даря прохладу…

Левое плечо нещадно горело. Под кожу будто напихали раскаленного песка, неугомонно пересыпающегося с места на место. Рванув ворот черной рубашки так, что пуговицы дождем посыпались на асфальт, а ткань с громко треснула, Амарант вскрикнул от изумления — на плече, дымясь, проступал вписанный в круг черный треугольник, внутри которого сверкала еще одна окружность с алой точкой в центре.

— О нет, — прошептал демон, не веря своим глазам. — Только не это!

Доигрался.

Проявившийся знак мог означать только одно — ему никогда не стать таким, как прежде. Так же как согрешившим ангелам уже никогда не вернуться на небеса, так и ему путь в ад теперь закрыт навсегда.

Своей игрой с одним человеком он спас другого. И спасенная девочка сказала ему «Спасибо». Все равно что молиться, прежде чем убить. Одним словом она пустила все его существование под откос.

Единственное правило, которому подчинялись все демоны — никакого сострадания к смертным. Убив отца девочки, пусть даже с помощью пьяного отморозка, Амарант совершил непростительную ошибку.

— Но я же не знал, что он искал не долбаную собаку! — взвыл он.

Его найдут, в этом не было сомнений. Возможно, уже рыщут по переулкам. Но не сегодня, Амарант этого не допустит. Завтра — может быть, но не сегодня. Ему хватит этой передышки, чтобы составить план дальнейших действий. Попасть на суд демонов Амаранту совсем не хотелось.

Куда же теперь? В башню нельзя — это первое место, где его будут искать. Лишь Розалина может помочь. Ему она не откажет.

Не мешкая больше ни секунды, Амарант вытянул руку в надежде поймать такси — машину он благоразумно оставил в переулке. Пусть преследователи покрутятся возле автомобиля — там след теряется. Временная мера, но время — единственное, что у него осталось. Он выиграет немного, чтобы поразмыслить о дальнейших действиях.

Амарант нажал на кнопку звонка. За все время, что Розалина работала на него, демон ни разу не был у нее дома. Свое собственное правило — никаких личных или интимных отношений со своими сотрудницами — он не нарушал. Хотя, признаться, поводы были. Сама Розалина — чем не повод?

Она появилась на пороге, одетая лишь в шифоновый пеньюар с кружевами. Мокрые после душа волосы свободно падали на плечи. При виде насквозь промокшего демона брови ее поползли вверх.

— Амарант? Что вы тут делаете?

— Нужна твоя помощь.

Не спрашивая разрешения, демон вошел в квартиру. Розалина отступила, давая ему пройти, затем заперла дверь.

Просторная квартира Розалины была обставлена роскошно и со вкусом. С теми деньгами, что платил ей Амарант, она могла позволить себе еще лучше, но занималась она этим не ради прибыли.

Амарант сел в кожаное кресло и с наслаждением откинулся на спинку.

— Ты одна?

— Мой любовник выпрыгнул в окно, как только услышал звонок, — усмехнулась Розалина. — Так что я в вашем распоряжении, — она уселась в кресло напротив демона, закинув ногу на ногу. Полупрозрачная ткань туго натянулась на ее бедре.

— Я здесь не за этим. Прекрати меня соблазнять.

— А я разве соблазняю? — она потянулась за сигаретой, и бретелька медленно сползла с ее плеча.

Прирожденная актриса. И невероятно сексуальна. Не будь она его лучшей сотрудницей, Амарант, не задумываясь, воспользовался бы ситуацией. Но сейчас следовало взять себя в руки.

— Именно этим ты и занимаешься. Я бы отправил тебя одеваться, но времени и так мало.

Розалина вздохнула и поправила бретель. Затем закурила.

— Хорошо, босс.

— Видишь этот знак? — Амарант указал на плечо, отогнув порванный рукав. Девушка кивнула. — Это значит, что у меня неприятности.

— Большие? — нахмурилась она.

— Ты даже не представляешь, насколько. Попробую объяснить. Внешний круг и треугольник обозначают огонь. Внутри находится древнейший символ солнца.

— И? — она все еще не понимала.

— Солнце обозначает все, что мне ненавистно, Розалина. Надежда, свет, счастье. Добро. Ты можешь представить, чтобы я творил добро?

Она с усмешкой покачала головой и выпустила вверх струю дыма.

— Зачем же вы сделали себе такую странную татуировку?

— Я не делал. И в этом-то заключается моя проблема.

— Я не понимаю вас, Амарант.

Демон вздохнул.

— Сколько смертных грехов ты знаешь?

— Семь. Хотите, чтобы я вам их перечислила?

— Да, ты права, их семь. У демонов грех всего один.

— Убийство себе подобных?

— Демона убить невозможно, и ты знаешь это не хуже меня.

— Тогда что?

— Сострадание к смертным. Спасение человека. Именно это я сделал сегодня — спас маленькую девочку от более чем вероятной гибели, — он покосился на знак и поморщился. — Это вышло случайно, но хватило для возникновения этой… татуировки.

— Может, стоило сразу убить ту девчонку? — предположила Розалина.

— Идиотка, — проворчал Амарант. — Поможет ли молитва очиститься от тяжкого греха? Нет. Так и в моем случае. Убей я сотню или тысячу — это не поможет мне вернуться. Однажды я уже поддался слабости, и теперь обречен вечно носить позорное клеймо падшего. Ангелов ничто не вернет в рай после грехопадения. Так и демону не видать прощения за снисхождение к жертве.

— Что же делать?

— Если бы я знал, то действовал бы!

— Чем я-то могу вам помочь? — Розалина непонимающе сдвинула брови и затушила окурок в хрустальной пепельнице в виде цветка. — Пойти к Люциферу и попросить отсрочки?

— По-твоему, это смешно?

— Забавней не бывает. Падший демон. Я такое слышу впервые.

— Неудивительно, — фыркнул Амарант. — Большинство и о демонах-то слыхом не слыхивали, а тут на тебе — падший!

— Вы могли бы не язвить? Лучше скажите, что я должна делать.

— Первым делом нужно установить слежку за моей машиной, которая осталась в Трущобах. Меня будут искать, и я должен знать, кто именно. Если мелкие демоны, проблемы с ними не возникнет. Но если это кто-то покрупнее… Тогда мне, скорее всего, конец.

— Вас убьют? — глаза Розалины расширились.

— Демонов убить невозможно, — в который раз повторил Амарант.

— Тогда что?

Амарант взял пачку со столика и выудил из нее сигарету. Тонкая, дамская, но ему было плевать. Табак он и есть табак.

— Смешно, но я не знаю. Я еще не сталкивался с таким. И мне не хочется узнавать. Совсем, — он выпустил струю дыма в сторону. — Ты себе не представляешь, насколько строго демоны соблюдают закон. Мы вольны делать все, что угодно, но только не помогать смертным. Не жалеть их.

— Но вы дали мне работу.

— Это не запрещено. Мы не можем убить из жалости или спасти от смерти, если только это не продлит страдания человека. Мы не можем позволить себе прекращать их муки — смертью или устранением их причины. В остальном мы не ограничены в своих действиях.

Розалина откинулась в кресле и нахмурила брови.

Капли дождя стучали по стеклу, издалека донесся раскат грома. Амарант неотрывно следил за стрелками больших настенных часов. Еще есть время до завтрашнего вечера, а потом придется убраться из квартиры Розалины, иначе его выследят. Но куда пойти, Амарант себе не представлял. Он мог бы уехать из города, но этой меры хватит ненадолго. Вдобавок существовала большая вероятность того, что все дороги уже перекрыты. Если преступление, которое он совершил, и впрямь такое серьезное…

— Я пошлю Жана следить за вашей машиной, — наконец сказала Розалина. — Думаю, мне там появляться не стоит, учитывая, что вы прячетесь в моем доме.

— Кто такой Жан? У меня он не работает.

— Хороший друг. Позвольте вас уверить, через него выйти на меня будет очень сложно.

Амарант кивнул. Все равно другого кандидата он предложить не мог. Все неизбежно вели к нему. Пытки демонов мало кто выдержит, и за своих людей он поручиться не мог. Это, черт возьми, всего лишь люди. Единственный человек, которому он доверял — Розалина. Прийти к ней — опасно, но до завтрашнего вечера след затеряется. А потом он уйдет.

— Звони ему.

Розалина кивнула и, взяв мобильник, вышла в другую комнату.

Амарант устало развалился в кресле и принялся следить за крошечными красными рыбками в аквариуме, ожидая возвращения Розалины.

Долго ждать не пришлось. Прошло всего десять минут.

— Все улажено, — сказала Розалина, входя в комнату. — За машиной будет вестись круглосуточное наблюдение. Если слежка не даст результатов, дней через десять ее отправят в ваш гараж, но перед этим ваша красавица где только не побывает. Отследить ее будет практически невозможно.

— Отлично. Тем более что зарегистрирована она на один из многих моих псевдонимов.

Розалина коротко улыбнулась.

— Демоны спят?

— В каком смысле? — удивленно поднял брови Амарант.

— Думаю, где стелить вам постель.

— Об этом можешь не беспокоиться, — Амарант махнул рукой.

Боль

Утро застало Данте в парке. Когда ночи выдавались особенно кошмарными, он приходил сюда, чтобы успокоиться и подумать. По ночам здесь было тихо и спокойно, даже шпана, и та обходила темный парк стороной.

Данте достал из кармана колоду карт и начал тасовать. Это всегда помогало успокоиться, изгнать ненужные мысли и сосредоточиться. Капли дождя падали на гладкую поверхность карт, стекали вниз. Красные масти наливались кровью, когда вода попадала на них, пики и крести напоминали блестящие агатовые глаза.

Девять лет он гонялся за человеком в черном, но нигде не нашел ни малейшего его следа. Как такое возможно? Куча свидетелей, но ни один не запомнил его лица. Он был замечен на стольких местах преступления — и ни в одном полицейском отчете не упомянут. Большинство свидетелей отказывалось от своих показаний примерно через сутки после происшествия. Что же с ними происходило? Почему они теряли память? Все эти вопросы оставались без ответа.

Данте поднялся с мокрой скамейки и направился к дому. Нужно было взять учебники и тетради — выходные закончились, пора было возвращаться к учебе.

Данте сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел в окно. Шло занятие по его любимому предмету — уголовному праву, но он совершенно не слушал преподавателя. Не мог сосредоточиться, что нередко с ним случалось после бессонной ночи. Многие не могли понять, как ему удается учиться лучше всех, но вопросов никто не задавал. Как и в школе, он никого не подпускал слишком близко.

Тучи разошлись, на улице прояснилось, что совсем его не обрадовало. Данте терпеть не мог солнце — от ярких лучей начинала болеть голова, а худшей пытки он и представить себе не мог.

Боли начались вскоре после убийства родителей. Поначалу он старался не замечать их, горстями глотал таблетки, но со временем стало только хуже. Врачи держались одного диагноза — сильное нервное расстройство, советовали пить успокоительные и побольше отдыхать. Однако Данте и слушать их не желал. Все свободное время заняла помощь Карлосу и поиски человека в черном.

Данте сам не заметил, как положил голову на скрещенные руки. Бессонные ночи давали о себе знать. В полудреме все еще слышался голос преподавателя, но издалека, словно с другой планеты. Из темноты сна, окружившей его, вдруг выплыло лицо, которое он не мог разглядеть, как ни силился. Лишь блестящие черные глаза без белка насмешливо смотрели на него.

— Данте Гонсалес! — крикнуло оно.

— Данте Гонсалес! — сердитый окрик преподавателя вырвал его из сна. — Ты опять нагло спишь на моих занятиях! Думаешь, раз ты сын полицейского, то тебе и знать ничего не надо?

— Простите, — пробормотал Данте. Он даже не раскрыл тетрадь. Ручка укатилась под стол, а он этого не заметил.

Раздались сдавленные смешки.

— Ну-ка, тихо! — рявкнул преподаватель. — Сейчас, молодой человек, вы ответите мне на пару вопросов. И если ответы мне не понравятся, зачет в этом семестре вам будет получить ой как сложно!

Данте хотел усмехнуться, но сдержался. Он прекрасно знал, что без проблем ответит на все вопросы, какими бы каверзными они ни были. Но злить преподавателя лишний раз не хотелось, поэтому он сел прямо и изобразил на лице внимание.

Когда Данте вышел из университета, на улице вовсю светило солнце. Досадливо поморщившись, он натянул капюшон, не обращая внимания на удивленные взгляды. Затылок уже начало колоть невидимыми иголками, пока еще слабо, но Данте знал, что через полчаса боль станет невыносимой. Пока этого не произошло, нужно добраться до дома.

На улицах было полно народа. Все ликовали, что проклятый дождь наконец закончился. Ребятишки весело шлепали по лужам, на лавочках сидели группы молодежи, по аллеям неспешно прогуливались парочки. Все радовались жизни. Все, кроме Данте, который черным ангелом обгонял их, стремясь поскорее скрыться от света.

«Как вампир», — усмехнулся он про себя, натягивая капюшон еще ниже. Парочка девиц проводила его удивленными взглядами. Вслед ему донеслось хихиканье. Но Данте уже привык, что его считают странным. Это не мешало, скорее, даже помогало — никто не лез в его личную жизнь.

Данте подошел к газетному киоску. Высокий улыбчивый продавец в режущей глаза фиолетовой футболке с пошлой надписью поприветствовал постоянного покупателя:

— День добрый, таинственный молодой человек! Вам как обычно?

Данте с улыбкой кивнул, хотя от яркой футболки голова заболела еще сильнее.

— У Диего все готово! — продавец достал из-под прилавка кипу газет и журналов, перетянутых бечевкой. — Одного не понимаю — зачем вы читаете всю эту чушь?

— Есть причины, — уклончиво ответил Данте, расплачиваясь. — Спасибо.

Придя домой, он первым делом прошел в ванную и открыл кран с холодной водой.

Единственный преданный человек

Амарант стоял у окна и смотрел на мощеные улицы. Розалина предпочла жилье не в самом элитном районе города — не хотела привлекать излишнее внимание. С такой профессией, как у нее, это действительно было необходимо. Много лет назад демон сам посоветовал ей держаться этой схемы, когда девушка начала излишне швыряться деньгами.

— Будешь жить слишком красиво — и у людей появятся вопросы. Вопросы приведут к ответам, а ответы — к гибели. Этого хочешь?

После этого Розалина слегка поумерила свой пыл. Или просто повзрослела. Чего в ней так и не убавилось — это дьявольской красоты и желания убивать. И не просто убивать, а мучить свою жертву, пока та не испустит последний вздох. Такая уж у девушки была натура. Нет, она выросла не в Трущобах и даже не в бедной семье простого рабочего. У нее были вполне обеспеченные родители, покладистый младший брат, обучение в престижной школе. Все, что душе угодно! Но жестокий убийца, живущий глубоко внутри, решил выйти наружу, когда ей едва исполнилось четырнадцать. Даже Амарант, повидавший всякое, с нескрываемой смесью ужаса и восхищения слушал сбивчивый рассказ девочки-подростка о том, как она собственными руками убила сначала брата, а потом мать и отца.

— Они кричали, — буднично закончила она. — А потом вдруг замолкли. Раз — и все!

Так они с Амарантом и познакомились. Ему в очередной раз повезло оказаться в нужном месте в нужное время. Он занимался любимым делом — наблюдал за смертными, изредка помогая им свернуть с прямой дороги в кусты и затаиться там с ножом в руке. Но эта девчонка с бешеным огнем в глазах сразу ему понравилась. Демон знал, что она собирается сделать, и с нетерпением ждал, осуществит ли она свой коварный замысел или нет. Если бы она так и не решилась, стоило бы ее подтолкнуть.

Но она решилась.

Смывая в ванной кровь с рук, Розалина заметила в зеркале Амаранта.

— Если тебе понадобится моя помощь, — сказал он обомлевшей девчонке, — приходи завтра вечером в бар «Цветок лилии». Знаешь, где он?

Ошарашенная, но нисколько не испугавшаяся девочка кивнула.

На следующий вечер они встретились в баре. Как ее туда пустили — Амарант так и не узнал, что еще раз убедило в том, что Розалина и есть тот человек, которого он искал для полной реализации своей давней мечты. Убийство за деньги — казалось бы, так просто! Но только сейчас Амарант нашел для этого идеального исполнителя. Разумеется, у него были и другие наемники, но эту красавицу никто не сумел переплюнуть.

Девушка без колебаний согласилась стать его помощницей. Амарант заплатил немалые деньги за то, чтобы закрыть дело об убийстве ее семьи, и теперь Розалина была его самой перспективной сотрудницей. И единственной, кто знал его настоящую сущность.

— Куда вы отправитесь сегодня вечером?

Амарант вздрогнул. Розалина подошла к нему неслышно, что еще никому не удавалось.

«Теряю бдительность», — усмехнувшись, подумал он.

— Не знаю. Но меня будут искать, и если я останусь здесь, к тебе неизбежно придут. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Розалина распахнула свои удивительные глаза.

— Вы беспокоитесь обо мне?

— Это не беспокойство, а мера предосторожности. Ты единственная из смертных знаешь, кто я на самом деле. Поверь, настолько я еще никому не доверял, а живу уже немало. И потерять единственного преданного мне человека будет очень неприятно.

Розалина закусила губу и прислонилась к стене.

— А откуда вы знаете, что я вас не предам?

Амарант рассмеялся.

— Поверь, если бы у меня возникла хоть тень сомнения за все те годы, что мы знакомы, я бы без промедления тебя убил.

Наступила тишина. Было слышно, как чирикают воробьи, греясь на долгожданном солнышке на карнизе. Затем Розалина улыбнулась.

— Хорошо. Я убедилась, что вы мне доверяете.

— Странно, что у тебя оставались сомнения.

— Так куда вы отправитесь? — повторила она вопрос.

— Долго на одном месте я сидеть не буду. Они отстают на несколько шагов, но стоит задержаться где-либо, и меня догонят.

— Кто такие «они»?

— Я уже говорил, что не знаю, — раздраженно сказал Амарант. — Я считал их лишь выдумками, страшными сказками, которыми пугают демонят. Думаю, это своеобразная инквизиция. У них нет общепринятого названия, поэтому буду называть их так. Членство в этом обществе держится в строжайшей тайне. Твоя собственная мать может оказаться инквизитором, а ты об этом даже знать не будешь.

— У вас была мать?

— Разумеется. Демоны же откуда-то берутся.

— Простите. Глупый вопрос. Чем я могу вам помочь?

— Мне нужен автомобиль. Какой-нибудь неприметный. Никакой роскоши, обычная городская машина.

— К вечеру добуду. Что-нибудь еще?

— В компании всем передай, что я в отпуске. Назначь заместителя.

— Марко Пьелос подойдет?

— Слишком умен и предприимчив. Не думаю, что он идеальный кандидат. Еще вздумает захватить мое кресло, пока меня не будет.

— Тогда Антонио Селесте?

Демон согласно кивнул.

— Если в компанию кто-то явится и начнет расспрашивать обо мне, сразу же звони.

— А если звонок отследят?

— Это нам не грозит. И на твоем, и на моем мобильнике стоит новейшая защита от прослушивания. Об этом не волнуйся. А я постараюсь выпутаться из этой неприятной ситуации.

— Поражаюсь вашему спокойствию, Амарант, — вдруг сказала Розалина. — Вы понятия не имеете, что с вами сделают за эту маленькую провинность, но не паникуете и не теряете головы.

— Я демон. И я знаю, что меня не убьют. Попадаться инквизиции я не хочу, но не думаю, что они сделают со мной что-то ужасное. Будут меня пытать? — он усмехнулся. — Ерунда. Из-за чего тут паниковать?

— И тем не менее вы бежите от них, — тихо произнесла Розалина, отвернувшись к окну.

На это Амарант не нашел, что ответить.

Убийство в Трущобах

Данте сел за стол, перерезал веревку, связывающую кипу периодики, и взял первый попавшийся журнал. Это оказалась желтая газетенка «Ого!», где печатались сплетни о жизни знаменитостей. Страница, интересовавшая его, была в самом конце — невероятные рассказы читателей. По большей части они были действительно невероятными, однако изредка Данте находил там довольно интересные сведения.

Однако на этот раз ничего заслуживающего внимания там не оказалось. Он бросил «Ого!» в мусорное ведро, стоящее рядом со столом, и взял следующую газету, «Городские новости».

Ее Данте изучил более тщательно, не пропуская ни одной статьи. «Городские новости» печатали практически все, что происходило в городе, от криминальной хроники до открытия нового детского сада. Из всех статей интерес вызвали две: брошенный автомобиль и убийство бомжа в Трущобах. Трущобы были идеальным местом для совершения преступлений, и недели не проходило, чтобы там кого-нибудь не убили, но и тому, и другому происшествию было уделено всего по паре строчек. Слишком незначительные события, чтобы растягивать их на целую страницу, однако Данте не оставил их без внимания. Во-первых, автомобиль был отнюдь не дешевый, и бросать его в таком неприглядном районе было равносильно целенаправленному его уничтожению. Это наводило на мысль о том, что с хозяином что-то случилось. Во-вторых, убийство бродяги произошло в тех же Трущобах, вполне возможно, что неподалеку от брошенного автомобиля. Может, эти события как-то связаны? Следовало побольше разузнать о них.

Данте взглянул на часы, висевшие на стене. Десять минут шестого. Новостей от Карлоса ждать почти семь часов. Если в сводках не будет ничего подобного, придется съездить в полицейское управление.

При мысли об этом у Данте сжалось сердце. Он не навещал Карлоса уже несколько месяцев, они общались только по телефону и электронной почте, и последний раз это было около месяца назад. Как полицейский воспримет его внезапное появление? Данте не сомневался, что тот обрадуется, но противный голосок глубоко внутри нашептывал: «Ты ему не нужен. Он был только рад избавиться от тебя. У него и так проблем выше крыши, хоть одну удалось скинуть». Усилием воли Данте заставил этот голос заткнуться.

Остаток дня и весь вечер он занимался тем, что изучал газеты и журналы, собранные ему заботливым Диего. Но больше ничего подозрительного или требующего подробного изучения ему не попалось. В итоге Данте вырезал две заметки о Трущобах и положил их на стол рядом с монитором, собираясь чуть позже поискать информацию в Интернете.

Данте выбросил уже ненужные газеты и журналы в мусорное ведро и потянулся. На часах было пять минут первого.

Он подошел к окну. На улицах снова было благословенно темно. Черные тучи нависли над городом, готовые вот-вот разродиться дождем. Данте улыбнулся. Возможно, чуть позже он выйдет прогуляться.

Компьютер тихо пиликнул. Пришло письмо от Карлоса.

Сегодняшние сводки ничем не отличались от тех, что Карлос присылал ему каждый вечер, но на этот раз перед ними шло короткое сообщение:

Данте написал ответ, еще более лаконичный.

Затем он приступил к изучению сводок.

Вопреки ожиданиям, в них не оказалось ровным счетом ничего интересного. Взяточничество, мелкое хулиганство, вождение в нетрезвом виде. На этот раз Карлос решил прислать ему все подряд. Данте нахмурился. В последнее время полицейский часто так делал, что могло означать только одно: у него совершенно не было времени, работа накрыла с головой.

Данте уже собирался закрыть сводки, как вдруг натолкнулся на заголовок: «Убийство в Трущобах». Вот оно! Сомнений не оставалось, это было то самое происшествие.

Он дважды щелкнул по файлу, и на экране появился документ длиной в два абзаца.

Через минуту Данте схватил куртку и, не выключив компьютер, выбежал на улицу.

Накрапывал дождик. Капли падали на капюшон, оставляя мокрые точки, ударялись об асфальт, рассыпаясь на мельчайшие брызги. Данте посмотрел на небо. Луна скрывалась за тяжелыми облаками, фонари не горели. Улица была пуста. Все преступники и уличные хулиганы давным-давно спали или кутили в барах.

Только тихое шуршание дождя нарушало тишину.

Данте медленно двинулся вдоль дома. Ему нужно было подумать, а дождь всегда помогал ему сосредоточиться. То, что он прочел в той сводке, заставило его заново пережить ночной кошмар. Если бы Карлос не был слишком занят, он бы ни за что не прислал этот файл.

— Человек, — прошептал Данте, ускоряя шаг. — Человек в черном стоял и смотрел на меня. Он заставил меня это сделать.

Слова потонули в шелесте дождя.

Много лет Данте искал того, кто мог бы пролить свет на таинственную смерть родителей. Приходил на работу к Карлосу и рылся в папках с делами, когда тот не видел. Сидел в Интернете сутки напролет, вбивая в строку поиска одни и те же слова. Пару раз ему казалось, что он близок к разгадке, но ниточки оказывались ложными. И теперь, когда появился свидетель, Данте стало страшно. Он знал, что здесь все не так просто, как кажется, и боялся того, что мог раскопать. Боялся того, кто стоял за этим преступлением. Понадобилось девять лет, чтобы это понять, но теперь было поздно. Данте уже не мог повернуть назад. Он должен довести дело до конца, иначе проклятая боль никогда его не отпустит. Человек в черном костюме все так же будет стоять у окна и ухмыляться, наблюдая, как он сходит с ума.

— Кто же ты? — спросил Данте у темноты. — Кто ты? Почему не оставляешь меняв покое?

Из темноты донесся тихий смех. Данте не обратил на него внимания. Этот смех преследовал его девять лет, каждый день с того самого момента, как тринадцатилетний мальчишка услышал его за окном прихожей.

— Я найду тебя, — Данте улыбнулся темноте. Улыбка вышла жутковатой. — Раньше я не знал, с чего начать, но теперь у меня есть зацепка.

Не совсем демоны

Вечером Розалина пригнала ему машину, как и обещала. Это оказался черный «форд», каких по городу ездит масса. Никто не обратит на него внимания. Инквизиторы будут искать совершенно другие автомобили, более соответствующие статусу главы табачной компании.

— Будьте осторожны, — сказала Розалина на прощание. В изумительных глазах застыло беспокойство.

Зря она к нему привязалась, Амарант понимал это, как никто другой. Инквизиторы ни перед чем не остановятся, чтобы найти его, и если для этого нужно будет убить Розалину, они это сделают, можно не сомневаться. Амарант приказал ей звонить только в самом крайнем случае, лишний раз не упоминать ни одно из его имен и вообще делать вид, будто ничего не происходит.

— Я буду звонить сам, — сказал он. — Постарайся, чтобы рядом никого не было во время наших разговоров, даже если я просто решу поинтересоваться, как дела у фирмы.

После долгих размышлений Амарант решил отправиться к своему давнему знакомому, когда-то большой шишке среди демонов. Но шли века, менялись порядки, и теперь он проводил долгие дни и бессонные ночи, работая автомехаником в захолустной мастерской.

Дворники размазывали дождь по стеклу, больше мешая обзору, нежели помогая. Именно поэтому Амарант не заметил прохожего.

Силуэт выскочил из пелены, в которую превратились обочины дороги. Амарант резко дал по тормозам, едва не пробив головой лобовое стекло. Парень, которого он чуть не сбил, отпрыгнул и, поскользнувшись в луже, едва не упал. Капюшон слетел с головы, и он растерянно заморгал в свете фар. Темные волосы мгновенно намокли и упали на глаза.

Амарант нажал на сигнал. Парень дернулся, словно очнувшись от сна, и медленно побрел дальше, накинув капюшон.

— Развелось самоубийц, — прошипел Амарант, трогаясь. Внезапно ему пришло в голову, что, не будь на плече клейма, сейчас бы оно непременно появилось.

Демон тряхнул головой. Что за чушь! Клеймо имело совершенно другую природу, от таких случайностей он бы не стал падшим. Все-таки следовало быть более осторожным в своих играх. Но за столько лет безнаказанности Амарант совершенно потерял бдительность.

— За что и поплатился, — пробормотал он.

Амарант понятия не имел, что его ждет, но проверять, настолько ли сурово наказание демонов, не хотелось. Не зря же преступление существовало только одно. И наказание должно быть более чем жестким.

Но еще оставалась надежда ускользнуть от инквизиторов. И помочь ему в этом должен был Алоиз.

Добравшись до нужного ему квартала, Амарант сбавил скорость.

Улицы были пусты. В этот час в десятках клубов началась ночная жизнь, но здесь было тихо. Люди спали и видели сны. Не будь у Амаранта на плече клейма падшего, он бы воспользовался моментом и наслал бы пару кошмаров. Было время, когда он очень любил этим заниматься.

Сны обладают силой куда более разрушительной, чем многие думают. Когда человек засыпает, он открывает свое подсознание, и наружу выходят монстры, родившиеся еще в глубоком детстве. Если бы люди помнили все, что им снится, они бы сошли с ума. Амарант это знал, поскольку снов он повидал немало, путешествуя по сознаниям спящих. Это было так просто: чуть-чуть исказить образы — и человек в ужасе просыпался, обливаясь холодным потом. Как же Амарант любил свои маленькие развлечения! Но теперь они казались такими далекими, словно происходили в другой жизни.

«Так и есть, — горько усмехнулся демон. — От моей прежней жизни не осталось ничего. Я сам вырыл себе могилу. Как настоящий человек».

Эта мысль так развеселила его, что он расхохотался.

— Я человек! — он ударил ладонью по рулю. — Подумать только!

Амарант так любил подражать людям, и вот — пожалуйста! Он совершил типично человеческую ошибку — ощущение собственного могущества ударило в голову, как хорошее вино, и совершенно лишило осторожности.

Несмотря на поздний час, мастерская была открыта. Едва подсвеченная вывеска гласила: «Ремонт автомобилей». Одноэтажное здание было погружено во тьму, однако из темного провала двери доносилась музыка.

Амарант нажал на сигнал. Музыка стала тише и вскоре смолкла совсем. Из мастерской донесся недовольный вопль:

— Кого там черт принес в такое время?

— Старых друзей, — Амарант вышел из машины, прихватив небольшой сверток — подарок для владельца мастерской.

На пороге появился высокий человек. Незнающие могли бы подумать, что перед ними простой автомеханик. Светлые волосы были всклокочены, словно он только что вылез из постели, но эту иллюзию разрушал джинсовый комбинезон, весь покрытый масляными пятнами, и здоровенный гаечный ключ в правой руке. Огромное пивное пузо выпирало, как у беременной женщины, красная кепка криво сидела на макушке, в углу рта дымилась сигарета.

— Нет у меня друзей! Чего на… — он осекся, увидев Амаранта.

— Привет, Алоиз.

— Амарант! — вытаращился на него демон. — Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! Какими судьбами?

— Просто решил навестить тебя.

— Давай-ка зайдем, — Алоиз огляделся по сторонам, но окна во всех близлежащих домах оставались темными. — Нечего на улице говорить.

Амарант проследовал за демоном в мастерскую. Темнота его не беспокоила, равно как и Алоиза, который снова нырнул под автомобиль.

— Подожди минутку, сейчас…

Из-под старой потрепанной «тойоты» донеслись два сильных удара и неразборчивое ворчание.

— Ну вот, — Алоиз удовлетворенно улыбался, выползая из-под машины. — Теперь можем и поговорить.

— Закрой дверь. На улице ужасный дождь.

Алоиз ухмыльнулся, но подчинился.

— Рассказывай, — он бросил гаечный ключ в угол. — Какими ветрами тебя сюда занесло?

— Неужели я не могу просто прийти в гости? — обезоруживающе улыбнулся Амарант, ставя на одну из многочисленных полок с инструментами бутылку вина. Он знал, что это подействует безотказно. — Выпьем, вспомним старые времена…

— Угу, — Алоиз смотрел на бутылку, как на манну небесную. — Заманчиво. Сейчас принесу стаканы.

Механик ушел в подсобку и начал чем-то греметь. Амарант улыбнулся. Некоторые демоны не умнее людей, ими так легко управлять. Алоиз был алкоголиком со стажем: восемь с половиной веков — и ни дня без стакана чего-нибудь будоражащего. Насколько Амарант знал, мать Алоиза давала ему бутылочку со спиртом, чтобы тот заткнулся.

Сейчас, судя по обширному пузу, Алоиз подсел на пиво. Разные времена — разные предпочтения. В восемнадцатом веке он, кажется, хлестал французское вино, как воду.

План Амаранта был прост: напоить незадачливого демона и выведать у него всю информацию об инквизиторах. Стоит лишь упомянуть их, и язык Алоиза сам развяжется. Пьяный он ничем не отличался от людей.

— Ну вот, — Алоиз вывалился из подсобки. — Не совсем чистые, но что ж поделать — не каждый день заходит старый друг. Я тебя не ждал, извини.

— Сойдет, — Амарант бросил быстрый взгляд на заляпанные стаканы. Сам он пить не собирался. — Мы будем стоять здесь или пойдем в дом?

У Алоиза была комната, в которую вела дверь в глубине мастерской. В последний раз Амарант был здесь давным-давно, но не сомневался, что тут мало что изменилось.

— Хочешь пить такое прекрасное вино в моей конуре? — удивленно крякнул Алоиз. — Ну что ж, пошли.

Конура. Более точного слова даже Амарант не смог бы подобрать для крохотной комнатушки без окон. Из центра потолка вместо лампочки свисал обрывок шнура, на стенах кое-как держались хлопья старой краски. Пол протяжно скрипел при каждом шаге.

Алоиз приземлился на разваливающийся диванчик и кивком предложил Амаранту садиться рядом. Однако тот предпочел шаткий стул.

— Держи, — Алоиз протянул ему стакан, полный до краев. — Нечасто ко мне забредают демоны, должен сказать. Так что — за встречу.

Амарант мельком улыбнулся, едва пригубив вино, в то время как Алоиз уже наливал второй стакан.

«Как и было задумано», — с удовлетворением подумал демон.

Алоиз не затыкался, рассказывая о своей скучной жизни и вспоминая былые времена. Это грозило затянуться надолго, однако Амарант не торопил его, выжидая удобного момента, чтобы задать интересующий его вопрос. Изредка он поддакивал Алоизу, создавая видимость разговора, хотя этого можно было и не делать. Старый демон взахлеб расписывал великолепие прошлых веков и ругал настоящий, не забывая подливать себе вино.

«Брюзгливый старикашка», — с омерзением подумал Амарант.

— Единственное, что хорошо — это рост преступности, — важно провозгласил Алоиз, прихлебывая из стакана. — Раньше за этим больше следили, а теперь — хоть человека на улице убей, никто и не почешется. Правда, здорово? — он уставился на Амаранта выпученными от восторга глазами.

Вот оно. Момент настал.

— Да, великолепно, — ответил Амарант. — Люди придумывают сложные системы правосудия, суровые наказания — однако это никого не останавливает. Людская фантазия настолько изощренна, что приходится выдумывать новые и новые статьи. То ли дело у нас, демонов. Всего одно преступление — и одно наказание.

— Вот-вот, — с жаром закивал Алоиз. — А ты знаешь, откуда вообще появилось это правило?

— Нет, — Амарант равнодушно пожал плечами. — Я и не интересовался. Зачем?

— Ты ведь получаешь кайф от убийств, не так ли? — Алоиз наклонился к нему. Глаза его возбужденно горели.

— Все мы получаем.

— Это все не просто так. Наверняка ты не знаешь, но энергия, которую мы получаем из эмоций этих проклятых людишек, питает не только нас.

Амарант напрягся.

— Не только нас? Что это значит?

— Когда ты убиваешь кого-то или заставляешь страдать, ты впитываешь его эмоции. Твои способности становятся сильнее с каждым разом.

— Я все это знаю, — раздраженно махнул рукой Амарант. — Ты не мог бы не объяснять мне очевидные вещи?

Алоиз расхохотался.

— А ты ничуть не изменился, Амарант. Все такой же циничный сукин сын, — он налил себе очередную порцию вина. — У нас в аду установлен определенный налог на пользование способностями. Читаешь мысли и управляешь людским сознанием ты не бесплатно. Около тридцати процентов энергии проходит сквозь тебя, не задерживаясь, и льется прямиком в котел Самого. Об этом знают далеко не все, иначе среди демонов поднялся бы бунт. У нас натура такая. Мы не любим делиться.

— Самого? Главного демона?

— Да-да, именно его. Должен же он жить за чей-то счет. Все, как на Земле, — Алоиз опять рассмеялся, опрокидывая в себя очередной стакан. — Хотя нет, не совсем. Наши стражи работают куда лучше. Стоит провиниться — и от них не скроешься! Из-под земли, на небесах достанут. А знаешь, почему они так могущественны?

Амарант растерянно покачал головой. Резкая перемена темы застала его врасплох, и он не успел сделать хоть какие-то предположения.

— Потому что они — не совсем демоны.

— Как это — не совсем демоны? — удивленно переспросил Амарант.

— Поговаривают, что они полукровки, — Алоиз понизил голос. — Наполовину демоны, наполовину люди.

— Как-то это глупо, ты не находишь? — рассмеялся Амарант, стараясь, чтобы смех звучал непринужденно, хотя внутри у него все похолодело. — Демона может выследить только демон.

— О, ты недооцениваешь людей, — Алоиз плеснул еще вина в стакан. — В сочетании с могуществом демона людские страсти дают взрывоопасную смесь. В старину таких выродков уничтожали. Людям они были не нужны, а демоны их попросту боялись, так как лучше людей понимали, что значит такое кровосмешение. И всего лишь в двенадцатом веке был принят закон, запрещающий их истреблять. Никто не знает, куда они исчезают после рождения, но позже они возвращаются. И их лица будут последним, что ты увидишь в своей жизни, — Алоиз хрипло расхохотался. — Ну, нам-то с тобой это не грозит. Помню я твои увлечения. Кажется, ты две толпы футбольных фанатов друг на друга натравил?

— Слухи все это, — поморщился Амарант. Такой случай действительно имел место быть, но тогда он был всего лишь наблюдателем. — Слушай, неужели эти стражи способны убивать демонов?

— Смеешься, что ли? — фыркнул Алоиз. — Уж кто-кто, а ты должен знать, что мы бессмертны. Иначе сидел бы я здесь?

— Тогда что они делают с провинившимися? Закапывают живьем? Замуровывают?

— Откуда мне знать? — Алоиз раздраженно махнул рукой, и стакан, упав на пол, разлетелся вдребезги. — Кажется, я набрался. Сейчас буду психовать, ты только не пугайся. Зрелище весьма впечатляет.

— Как-нибудь обойдусь без этого, — Амарант поднялся. — До встречи, Алоиз.

— И тебе не кашлять, — механик начал выстукивать по подлокотникам дивана известную только ему мелодию. Амарант предпочел побыстрее уйти.

Помоги мне, Карлос

Во время ночной прогулки Данте чуть не сбил невесть откуда взявшийся автомобиль. Бросив равнодушный взгляд на водителя, размытый силуэт которого виднелся за стеной дождя, он пошел дальше, даже не осознав, что едва избежал верной гибели. Все мысли занимали газетные вырезки и сводка, присланная Карлосом.

Данте вернулся домой и лег на кровать, но уснуть так и не удалось. Поворочавшись около часа и заработав первые признаки головной боли, он встал и включил компьютер, но никакой новой информации не нашел. Вздохнув, Данте перевел взгляд на стену, к которой были прикреплены материалы расследования.

Взгляд задержался на цветке. Что же, черт побери, он значит? Для чего убийца оставил его на месте преступления?

Данте снова уставился в монитор. Затем в тысячный раз набрал в строке поиска «амарант».

Он знал о нем абсолютно все. Почему его называют «бессмертником», как цветет, в каких странах культивируется, сколько видов существует в природе. Он все это знал наизусть. Не знал лишь одного: какую роль цветок играл во всей этой истории?

Наступило утро. С трудом дождавшись восьми часов, Данте, откровенно наплевав на учебу, отправился в полицейское управление.

Дежурный куда-то запропастился, и Данте пришлось коротать время на неудобном стуле. Изредка мимо проходили стажеры — взгляд устремлен в пол, кипа бумаг прижата к груди. Полицейские были заняты своими делами, на Данте никто не обращал внимания. После трагедии на него обрушилась лавина внимания, окружающие показывали пальцем, шептались за спиной. От сверстников доставались насмешки, от взрослых — ненужное сочувствие. После того, как дело было закрыто, убийство оставили в покое, зато волна вопиющих, ужасающих сплетен обрушилась на Карлоса. Чего только не придумывали, чтобы утолить любопытство! Самой популярной версией считалась та, по которой Карлос усыновил Данте, чтобы получить его наследство. Полнейшая чушь! Но людям всегда нужны страшные, несправедливые происшествия, чтобы они могли порадоваться, что такое произошло не с ними.

Данте достал из кармана колоду карт и начал тасовать.

Из материалов, представленных в сводке, он знал, что обвиняемый отказался от своих показаний относительно человека в черном. Когда алкогольные пары выветрились, он, вероятно, посчитал, что его сочтут психом. Однако Данте надеялся, что удастся узнать что-то новое непосредственно от участника событий.

Из колоды выпала семерка червей и спланировала на пол, прямо под ноги дежурному.

— Тут карты запрещены, — он сморщил нос, отчего стал похож на крысу. Сходства добавили маленькие усики и писклявый голос. На начищенном значке сияло имя: «Майкл Хаммер».

— Спасибо, я в курсе, — Данте подобрал карту и сунул колоду в карман. — Детектив Гонсалес здесь?

— Умник выискался, — прошипел дежурный. — Его нет.

— А когда будет?

— Откуда мне знать? — фыркнул Хаммер, садясь за свой стол. — Назовите свое имя и цель визита, он вам перезвонит.

Данте разозлился. Все время одно и то же.

— Вы прекрасно меня знаете. Так зачем каждый раз спрашивать мое имя?

Дежурный уставился на него, как на надоедливую букашку, размышляя, стоит ли давить ее или пусть поживет. Наконец он проскрипел:

— Скажите свое имя, и он вам перезвонит.

— Вы прекрасно его знаете!

— В таком случае сидите и ждите, раз уж вам так хочется, — полицейский презрительно поморщился и склонился над журналом.

В затылок кольнула первая игла боли. Данте стиснул зубы, чтобы не наорать на грубияна. Да, он прекрасно знал, как к нему относятся в управлении, но это уже откровенное хамство!

— Кто бы мог подумать! — прозвучал на все помещение зычный голос.

Легкая улыбка скользнула по лицу Данте. Он обернулся.

Знаменитые усы были аккуратно подстрижены. Широкие плечи способны были закрыть солнечный свет. Мощные руки бугрились мышцами, но объемистый живот выпирал над ремнем. Он стал еще больше, чем был, отметил про себя Данте.

— Привет, Карлос.

Полицейский заключил его в объятия.

— Давненько от тебя новостей не было, парень. Я уж начал думать, что ты обо мне забыл.

— Как я мог забыть своего спасителя? — ответил Данте. — Ведь благодаря тебе я жив.

— Да что уж там вспоминать, — широко улыбнулся он. — Ты здесь по делу? Ни за что не поверю, что ты пришел просто проведать старика.

Данте вздохнул. Карлос всегда видел его насквозь.

— Вообще-то по делу. Мы можем где-нибудь поговорить?

— Пойдем в мой кабинет. Выпровожу напарника, и нам никто не помешает. А ты, Майк, еще раз нахамишь моему сыну — я твои усики на зубную щетку пущу.

Тот в ответ скорчил рожу. Карлос покачал головой, но ничего не сказал.

Проходя по коридору, Данте то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Разумеется, все знали, что он приемный сын Карлоса, но большинство никак не могло взять в толк, зачем полицейский взвалил на себя лишнюю обузу. У него уже было трое детей, все гораздо младше Данте. Жена умерла, когда младшей, Селене, был всего годик. Через два года после этого Карлос оформил опеку над мальчиком, потерявшим родителей. За его спиной то и дело проносились смешки, сотрудники крутили пальцем у виска. Карлос же делал вид, что ничего не замечает. Это внушило Данте еще больше уважения к этому человеку.

Кабинет Карлоса представлял собой крохотную душную комнатушку в самом конце коридора. Тут едва помещались два узких стола. В углу приютился крохотный шкафчик с папками. Кондиционера не было и в помине.

Высокий лысый человек стоял на столе и пытался открыть окно. Защелку заело, и он ругался, время от времени постукивая кулаком по раме. Его огромный живот колыхался в такт ударам.

— Эй, не при детях, Джерри, — осадил его Карлос.

— А кто это с тобой? Поймал кого-то на наркотиках? — Джерри покосился на Данте. Этот хлыщ был одним из тех, кто приехал по вызову в тот роковой вечер. Почему-то он сразу невзлюбил мальчика, и даже не пытался это скрыть. — Видок у него такой, будто месяц без продыху кололся.

— Нет, я очень плохо сплю, — ответил Данте.

Напарник Карлоса с трудом слез со стола и уставился на него сверху вниз птичьим взглядом.

— Где ты откопал этого остряка, Карлос? — он намеренно не обращался напрямую к Данте.

— Он мой сын, Джерри, так что попридержи язык, — Карлос сунул под нос напарнику огромный кулак. — Оставь нас, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Джерри презрительно фыркнул и удалился, громко хлопнув дверью.

— Садись за его стол. Больше некуда, извини. Сам видишь, в каких условиях приходится работать.

Данте кивнул и приземлился за стол Джерри, отодвинув в сторону кипу бумаг и кружку с недопитым чаем. Напарник его приемному отцу попался не сахар. Всего четыре месяца назад его приставили к Карлосу, а он уже успел довести до белого каления и полицейского, и его семью. Данте помнил, как Джерри допрашивал его много лет назад. Почему-то он решил, что Данте тогда поссорился с родителями, и принялся давить на мальчика, угрожая отправить в тюрьму за соучастие. Ограниченное представление о детских проблемах сыграло с ним злую шутку — за допрос с пристрастием Джерри получил строгий выговор. Ничего, он здесь ненадолго, рядом с Карлосом плохие люди не задерживались. В чем тут дело, Данте искренне не понимал.

— Ужасно рад тебя видеть, малыш, — Карлос широко улыбнулся. — Не видел тебя с того самого момента, как мы раскрыли дело об изнасиловании. Помнишь его?

— Еще бы, — кивнул Данте. — Одно из самых сложных дел, с какими нам приходилось сталкиваться.

— Если бы не ты, мы так до сих пор и прыгали бы вокруг да около, пытаясь выяснить, на кой черт девчонке понадобилось врать.

— А она и не врала.

— Да, да, — Карлос вздохнул и достал портсигар. — Твоя помощь была просто неоценима, Данте. Как учеба? По-прежнему самый лучший на курсе? — не дожидаясь ответа, он хлопнул огромной ладонью по крышке стола. — Черт побери, а зачем я об этом спрашиваю? И так ясно, что ты просто умница. Через пару лет мир приобретет гениального сыщика. Но ты уже сейчас мог бы сделать неплохую карьеру в полиции, если бы согласился поступить на службу.

— Карлос…

— Знаю, знаю. Тебе по душе частная практика, — полицейский задымил сигаретой. — Но ты же ничего не зарабатываешь на этом! Полиция не отстегивает тебе премиальных за раскрытие дела! Они, черт возьми, даже понятия не имеют, что это ты им помогаешь!

— Я занимаюсь этим ради интереса. В деньгах я не нуждаюсь, ты сам знаешь, — это была правда. От родителей и дяди ему досталось приличное наследство, и Данте мог спокойно учиться, не задумываясь о материальных проблемах. — Как Селена? Давненько ее не видел.

— Замечательно, — Карлос расплылся в улыбке. Селена была любимицей Данте, и он это прекрасно знал. — Перешла в шестой класс, а гонору — ну на университет потянет! Недавно спрашивала о тебе.

— Я тоже очень соскучился. Будет время — обязательно загляну. Ты ведь не против?

— Ну что ты! Ларри и Эдди тоже жутко скучают. Уверен, что не хочешь вернуться?

Данте помотал головой.

— Ну смотри, — пожал плечами Карлос. — Так ты здесь по делу, я не ошибся?

— Да. Вчера вы арестовали парня в Трущобах. За убийство.

Карлос выпустил кольцо дыма.

— А, этот. Обычное дело. Чего-то не поделили, вот и полез в драку. А что с него взять, пьяный в стельку, — он невесело усмехнулся.

— Карлос, мне нужно поговорить с этим парнем, — Данте наклонился вперед, опершись локтями на грязный стол.

— Тебе? — вытаращился на него полицейский. — Зачем? Тут и так все ясно. Дело уже закрыто. Собственно, оно даже не открывалось. Преступника поймали на месте, и…

— Он сказал, что видел человека в черном.

Карлос замолчал. Потом медленно поднялся и затушил окурок прямо о столешницу. Данте знал: это плохой знак. Сейчас Карлос начнет на него орать.

Он не ошибся.

— Так вот в чем дело! Данте, сколько раз я тебе говорил: оставь свое прошлое в покое! Ты не вернешь родителей, даже если разгадаешь эту загадку!

— Я должен знать, кто это был! — Данте тоже повысил голос. — И я не успокоюсь, пока не найду его. Ты же знаешь меня, Карлос!

— Зачем тебе это надо? Ну выяснишь ты, что этот мужик причастен к тому, что произошло с Кармен и Хоакином. Доказательств-то нет! И кому от этого станет легче?

— Мне.

Карлос замолчал. Данте смотрел на него исподлобья черными глазами. Тяжелее взгляда полицейский не видел ни у кого, а уж он на своем веку повидал немало. Из глаз Данте темнота выплескивалась наружу, захлестывала с головой, навевала мысли о самоубийстве. Даже сам Карлос поначалу боялся смотреть ему в глаза, так как потом не мог избавиться от кошмаров. Ко всему привыкаешь, но те, кому впервые доводилось испытать на себе взгляд мальчика, моментально разбегались, а некоторые крестились, словно дьявола узрели. Психолог, к которому Карлос отвел приемного сына вскоре после оформления опеки, отказался с ним работать после первого же сеанса. Таким Данте стал после убийства родителей, таким и останется на всю жизнь. Хуже всего, что он и сам не до конца понимал, как изменило его давнее преступление. Общительный, веселый мальчик, которым он когда-то был, мигом превратился в отшельника. Ровесники не сторонились его, он сам загнал себя в дыру, из которой не мог выбраться до сих пор.

«Ну, он по крайней мере находится достаточно близко к выходу», — с иронией подумал Карлос. Будучи далеко не тщеславным человеком, он прекрасно понимал, что в этом есть и его заслуга, и — в большей степени — его детей. И попытка вернуть Данте домой была лишь еще одним способом вырвать его из пещеры страхов.

Но Данте отказался. И теперь у Карлоса был лишь один выход — попытаться облегчить его страдания. Если парень считает, что разговор с тем несчастным поможет снять хоть какую-то часть груза с души, Карлос был рад помочь. Но с другой стороны он опасался, как бы Данте снова не провалился в черную дыру, как это было всего лишь три года назад. Кошмары снились ему каждую ночь, он боялся засыпать. Головные боли донимали его практически непрерывно. Врачи лишь разводили руками. Карлосу пришлось изрядно помучиться, чтобы вернуть Данте к жизни, и он не хотел, чтобы это повторилось. А ведь тогда парню всего-навсего показалось, что он наконец нашел ответ на мучивший его вопрос. Разочарование было настолько сильным, что потребовалось два месяца, чтобы вытащить Данте из темного колодца ужаса.

Сын продолжал смотреть на него. Под этим взглядом Карлосу показалось, что он уменьшился до размера гусеницы. Да парень всего в жизни может добиться, только посмотрев на человека!

— Ты уверен, что это поможет? — сдался Карлос, плюхаясь на стул.

Данте нетерпеливо кивнул.

— Если ты боишься новых приступов, думаю, этого не случится. В прошлый раз я был в депрессии. Сейчас же, когда разгадка так близка, я и думать ни о чем не могу! Помоги мне, Карлос.

— А если его сведения окажутся пустышкой?

— Пусть так. Но я должен попытаться, — Данте встал и подошел к столу Карлоса. Он наклонился к лицу полицейского, глаза возбужденно горели. — Дай мне поговорить с ним. И я от тебя отстану.

— Кошмары вернулись, да?

Данте выпрямился. В глазах мелькнула досада.

— Есть немного. Но переживать не о чем.

— Я не хочу, чтобы повторился тот случай. И ты, думаю, тоже.

— Он не повторится. Обещаю.

— Ну ладно, — Карлос поднялся. — Идем. Но смотри, — он погрозил Данте толстым, как сосиска, пальцем. — Второй раз я не смогу тебя спасти. Я и первый-то считаю чудом.

— Не беспокойся, — Данте сделал попытку улыбнуться. О том, что кошмары и не думали прекращаться, он, разумеется, Карлосу не сказал. — Все будет хорошо.

Когда жертва и охотник меняются местами

Амарант сидел в кафе и потягивал чай, наблюдая за посетителями внимательнее, чем обычно. Раньше он не видел в окружающих никакой угрозы, ему даже нравилось смотреть, как люди ведут себя в той или иной ситуации. Что они делают, когда им нахамил кассир? Злятся. А когда едва не сбила машина? Пугаются. Или идут ночью по темной улице и слышат непонятный звук? Паникуют.

Все эти эмоции демон хорошо знал, ведь зачастую он сам вызывал их в людях, чтобы получить ответную реакцию. Для него не было ничего вкуснее десерта из безнадеги, гнева и животного ужаса, которые испытывали смертные, оказавшиеся в нестандартной ситуации.

Но чаще всего он любил просто наблюдать, не вмешиваясь. Люди сами по себе довольно забавные существа, и даже без помощи Амаранта они нередко вели себя интересно.

Теперь же все изменилось.

Вскоре в каждом встреченном человеке ему будет мерещиться охотник. Улыбнувшаяся красотка в баре может хотеть не только жаркой ночи. Явившийся заказать своего родственника слизняк на самом деле жаждет его смерти. Как же быстро они поменялись местами! Еще недавно весь мир составляли жертвы, и вдруг все они взяли в руки оружие и превратились из улетающей дичи в свирепого тигра. Амарант не хотел, чтобы его разорвали на клочки. Но паникой делу не поможешь, и он приказал себе успокоиться.

Информация, которую дал ему Алоиз, оказалась ценной — и бесполезной. Насколько опасны полудемоны-полулюди, Амарант совершенно не представлял. Он вообще о них никогда не слышал! Дома у него хранилась старинная книга по демонологии, в которой, возможно, нашелся бы ответ на этот вопрос, но туда ему нельзя было соваться. И послать кого-то тоже не представлялось возможным. За домом наверняка установлено наблюдение, и если подручного схватят, можно попрощаться не только с ним, но и с Амарантом.

Демон сжал чашку покрепче, чтобы не дрожали пальцы. Впервые в своей долгой жизни он боялся, но не признавался в этом даже самому себе. Впервые его подстерегала неизвестность, и он понятия не имел, как выпутаться из этой истории.

Оставался только один выход — попробовать одолеть инквизиторов своими силами. Но для этого нужна была хоть какая-то информация. Алоиз не сказал ничего, что могло бы помочь справиться с ними. Даже этот старый, умудренный опытом демон предпочитал закрывать глаза на страшную правду и думать, что полукровки — всего лишь миф.

Но теперь Амаранту хотя бы было понятно, почему его так упорно преследовали. Своим добрым делом он направил поток энергии, предназначавшийся Самому, в противоположную сторону. Добро получило новые силы. Пусть незначительные, всего лишь капля в море, но такой вольности Сам вытерпеть не мог. Он питался за счет злых поступков и сопутствующих им эмоций — страха, ненависти, злобы, гнева. Сострадание не входило в этот список.

Алоиз был прав, когда сказал, что, узнай все демоны о подлости Самого, среди них поднялся бы бунт. Но он наверняка обезопасил себя, посвятив в эту тайну только самых старых и мудрых демонов, для которых максимализм молодняка был давно пройденным этапом. Таких, как Алоиз. Если бы не его алкоголизм, Амарант никогда не узнал бы об этом.

Вот только от этих сведений демону было ни жарко, ни холодно. Клеймо продолжало гореть на плече, и убей он даже сотню маленьких девочек, это не смыло бы его грех.

Единственное, что мог сделать Амарант — не сидеть на месте. Если он будет постоянно передвигаться, то выследить его будет сложнее. Разумеется, он не знал способностей инквизиторов, но чутье редко подводило.

Демон бросил на стол купюру и вышел из кафе. Солнечные лучи на мгновение ослепили его, заставив достать из кармана куртки темные очки.

Люди проходили мимо, смеялись, ругались, разговаривали по мобильникам, жили своей жизнью и наслаждались ей. До недавнего времени они были просто скотом, служащим источником демонического наркотика, но теперь стали врагами. Никогда Амарант не ощущал этого так сильно.

Он быстрым шагом перешел дорогу и сел за руль «форда». Завел мотор, но трогаться не спешил. Достав мобильник, он набрал номер Розалины.

Гудок, второй. Если она сейчас в офисе, то скорее всего оставила телефон в кабинете. Пятый, шестой. Если нет, то уже ответила бы. После двенадцатого гудка Амарант хотел уже дать отбой, но трубку наконец взяли.

— Это вы? — голос Розалины был запыхавшимся, будто она бежала по лестнице.

— Я.

— С вами все в порядке?

— Да. Слушай меня внимательно и не задавай вопросов. Если кто-то заявится, строй из себя простую секретаршу. Ты не должна знать, где я, надолго ли уехал. И не пытайся втихаря прикончить тех, кто будет меня искать. Поняла?

— Вы считаете, что я не справлюсь? — в медовом голосе Розалины прозвучала обида. Видимо, она не ожидала, что Амарант знает ее настолько глубоко.

— Дело не в этом. С обычными людьми ты бы справилась без проблем. Но меня ищут не они.

— Кто? Другие из вашей породы?

— Нет. Еще хуже. Ты поняла меня?

— Да, босс, — в голосе Розалины явственно слышалось разочарование.

— Это не игра, Розалина. Будь предельно осторожна. Те, кто ищут меня, не остановятся ни перед чем. Если они только заподозрят, что у нас несколько иные отношения, нежели со всеми остальными сотрудниками, то явятся за тобой.

Розалина помолчала.

— Я все поняла.

— Отлично.

Амарант нажал на кнопку отбоя, откинулся на спинку сиденья и на мгновение прикрыл глаза. Розалина его не предаст, он мог быть уверен в этом на сто процентов, но где гарантия, что ее не используют, как приманку? Если инквизиторы не такие уж идиоты, они должны понимать, что демон ни за что не пойдет в капкан ради человека. Но с другой стороны, своим поступком он уже доказал, что склонен жалеть смертных. Они могут попытаться. Надо было сказать Розалине, чтобы уезжала из города.

Нет. Ее бегство лишь усугубит проблему. Подскажет инквизиторам, где и как надо искать. Пусть все остается, как есть. У Амаранта были более важные проблемы: что делать теперь? К кому обратиться за помощью?

Он мог попытаться выехать из города, затаиться, но это поможет лишь на время. К тому же, все дороги уже наверняка перекрыты. Также он мог спуститься в ад, но это было равносильно явке с повинной.

Амарант с силой сжал руль. Пластмасса подалась, как мягкое мороженое. Сообразив, что делает, он усилием воли заставил себя разжать пальцы. На рулевом колесе остались длинные борозды. Боковые стекла в «форде» были наглухо тонированы, защищая Амаранта от любопытных взглядов, иначе многочисленные прохожие не преминули бы потаращиться на такую диковинку. Показав не видящим его людям неприличный жест, Амарант вырулил на дорогу.

Это он заставил меня убить!

— Как вас зовут? — спросил Данте.

— Фокс. Тейлор Фокс, — ответил парень, не поднимая глаз.

Он и Данте сидели в комнате для допросов. Стены, выкрашенные белой краской, зрительно увеличивали пространство, заставляя чувствовать себя неуютно. Из мебели — только стол и два стула. В приоткрытую дверь виднелся охранник с оружием наизготовку. Как будто этот несчастный собирался сбежать! Бегство еще больше усугубило бы его и без того незавидное положение, и он это прекрасно понимал.

— Вы в курсе, в чем вас обвиняют?

— Разумеется, — шепотом ответил он и еще ниже опустил голову. Светлые волосы упали на лоб.

Данте вздохнул. С ним будет просто. Заключенный не орал, как бешеный, требуя выпустить его, но и не замыкался в себе. Он уже понял, что следующие десять лет проведет в тюрьме, и смирился с этим.

— Послушайте, Тейлор, — Данте слегка наклонился к нему, однако смотрел исподлобья, опасаясь, что Фокс все же поднимет голову. — Меня чрезвычайно заинтересовало ваше дело. А точнее, некоторые его обстоятельства. Возможно, вы сумеете помочь мне в раскрытии одного давнего преступления. Вы согласны рассказать все с самого начала?

— Я уже сто раз рассказывал, — парень устало провел рукой по лбу.

— Сто первый не повредит.

— В протоколе все есть.

— Невнимательный служитель закона мог пропустить пару строк.

Парень наконец поднял глаза и уставился на Данте. Тот слегка опустил голову и вперил взгляд в стол.

— Кто вы такой? Вы не полицейский.

— Частный детектив. Меня зовут Данте.

— Данте… а дальше?

— Вам это знать ни к чему.

— Вы слишком молоды для детектива.

— Закончил экстерном. Расскажите, что произошло в тот вечер.

Парень горестно вздохнул. Ему до смерти надоело повторять одно и то же, но он обязан был защищаться. Обвинение в убийстве — не шутки. Фокса собирались отправить на психиатрическую экспертизу, чтобы доказать невменяемость, однако сейчас он таковым не выглядел. Отнюдь.

— Вы не будете ничего записывать? — Фокс кивнул на пустой стол перед Данте.

Тот непонимающе сдвинул брови. Затем на лице мелькнула легкая улыбка.

— У меня хорошая память. Надеюсь, что и у вас тоже. Не упускайте, пожалуйста, никаких деталей.

— Как хотите, — Тейлор пожал плечами и начал рассказ. — Ну, шел я с вечеринки, которую устроил парень моей сестры. По поводу поступления в университет, что ли… Все так перепились, что имя собственной матери не вспомнили бы. Черт его знает, чего меня понесло через Трущобы, обычно я туда не суюсь, а тут решил сократить дорогу. Наверное, прилично набрался.

— У вас в крови нашли достаточное количество алкоголя.

— Вот я и говорю, — перебил Фокс. — Нажрался я хорошо. Черт, никогда больше не буду пить. Значит, шел я по улице и горланил песню. Весело мне было, понимаете? И тут этот мужик!

Данте насторожился. Но его надежды не оправдались — Тейлор Фокс говорил о своей жертве.

— Он рылся в мусорке. Искал кого-то, собаку, наверное, раз грозился на цепь посадить. Орал, как полоумный, на всю улицу.

Этими словами Фокс словно пытался оправдать свои действия. Он выжидающе посмотрел на Данте, однако тот промолчал. Вздохнув, Фокс продолжил:

— Ну, мне, в общем-то, было наплевать, до тех пор, пока я не поравнялся с ним. И тут… — парень осекся.

— Что? — Данте подался вперед.

— Холод. Мороз по коже. Я сразу протрезвел. Я не знаю, как это описать! — он беспомощно посмотрел на Данте. — Будто я — это не я, а наблюдаю за происходящим со стороны! Но мой рот велел ему заткнуться. Он в ответ огрызнулся и полез на меня с кулаками. Я ударил его. Он упал на землю. Я бил его ногами, орал слова песни, которую пел до этого. И… И…

Данте ничего не говорил, давая парню возможность самому завершить свой рассказ.

— И мне это нравилось, — прошептал Тейлор, закрыв лицо руками. Его трясло. — Я бил его, и мне это жутко нравилось! До тех пор, пока меня не отпустило.

Данте молчал.

— Я очнулся, а он… Он лежал в луже крови и не шевелился. Я думал, нет, я знал, что бил его кто-то другой, но не я! Я не мог этого сделать! А потом увидел кровь на своих джинсах, и… — голос становился все тише и наконец потух совсем.

— Продолжайте, Тейлор, — поторопил его Данте.

— Меня вырвало, — будничным тоном закончил парень. Подняв голову, он вперил удивленный взгляд в Данте. — Как может человека рвать, после того, как он кого-то убил? Намеренно убил? Он ведь так или иначе готовится к этому, да? Тогда почему… Почему меня вывернуло наизнанку после того, как я запинал его до смерти?

«Ну и понесло же тебя, — подумал Данте. — Философские рассуждения ни к чему не приведут».

— Это сложный вопрос, — ответил он. — Что было потом?

— Я потерял сознание. А очнулся, когда меня волокли к машине, закованного в наручники. Вот все, что вы хотели услышать.

Данте не верил своим ушам. Тейлор ни слова не сказал о человеке в черном, хотя до этого буквально вопил о нем! Неужели его вынудили забыть? Посчитали бредом? Почему никто не придал значения его словам?

— Нет, Тейлор. Вы рассказали мне далеко не все.

Глаза парня округлились.

— Все, клянусь! Больше ничего не помню, хоть убейте!

— А как же тот человек, который, по вашему же утверждению, стоял и смотрел, как вы убиваете того несчастного?

Фокс уставился на Данте, словно привидение увидел. Минуту он смотрел на него, обдумывая, стоит ли рассказывать что-то или притвориться дурачком. Затем замотал головой.

— Нет. Вы мне не поверите. А я не хочу, чтобы меня опять держали за идиота.

— В вашем положении это был бы не худший вариант. Лечебница, конечно, не сахар, но куда лучше тюрьмы.

Парень исподлобья взглянул на Данте. По его взгляду Данте понял: он добился, чего хотел. Через тридцать секунд этот несчастный выложит все, что ему известно. Надо лишь подождать.

Но его ждало разочарование. Фокс снова затряс головой.

— Ну нет. Я на ваши штучки не куплюсь. Скоро экспертиза, и… Я не хочу, чтобы меня считали психом, — тихо закончил он.

Остался только один способ вытянуть информацию, и Данте становилось не по себе от мысли, что кто-то еще проникнет в его тайну. Но выбора не было. Он поднял голову.

— Посмотрите на меня, Тейлор. Посмотрите мне в глаза.

Фокс уставился на него, поджав губы. Но через пару секунд весь его скептицизм растаял, как сахарная вата. Он приоткрыл рот от удивления, локоть соскользнул, и Фокс чуть не ударился подбородком о стол.

— Да кто же вы? — прошептал он.

— Мне нужно, чтобы вы рассказали мне о человеке в черном. Жизненно необходимо. Вы сами можете догадаться, что я тоже встречался с ним. Это было много лет назад. Я даю слово, что поверю всему, что вы скажете. Только не молчите.

Тейлор Фокс вздохнул. А потом заговорил.

— Он стоял за мусорными баками. Во всем черном, как сам дьявол. Он смотрел на меня.

— Вы видели его лицо?

— Да я бы собственную мать не узнал в такой темноте! Но от него исходила какая-то угроза. Даже не знаю, как объяснить… Это как если бы он держал в руках базуку, направленную прямиком мне в лицо. Разумеется, ничего подобного не было, но угроза была реальна. Осязаема. Понимаете?

Данте кивнул, хотя не совсем сообразил, о чем говорил Фокс. Но перебивать его не собирался. Одно неверное слово — парень замкнется в себе, и тогда вытянуть из него хоть что-то будет чрезвычайно сложно.

— Потом он рассмеялся, и я понял: это он.

Данте дернулся. Сердце забилось чаще.

— Кто — он?

— Это он заставил меня убить того мужика. Это не я, а он хотел его смерти. Когда он двинулся ко мне, я успел разглядеть его волосы. Черные и длиннющие, как у рок-музыканта.

— Но лица вы так и не увидели?

Фокс покачал головой.

— Сознание потерял.

Данте разочарованно откинулся на спинку стула.

Тейлор Фокс перегнулся через стол и схватил его за руку.

— Найдите его! Докажите, что я невиновен!

Данте убрал руку и прикрыл ладонью глаза.

— Это будет нелегко, учитывая, что вы сами признались в избиении.

— Ноги-то были мои, но управлял ими не я, как вы не понимаете! — в отчаянии выкрикнул парень. — Это он! Это все он!

Данте оставил заключенного биться в истерике. Он ничем не мог ему помочь, а всю нужную информацию он уже узнал.

Попрощавшись с Карлосом, Данте вышел на улицу. Дождь лил как из ведра, но он даже не потрудился надеть капюшон. Люди прыгали между луж, как гигантские лягушки, прикрываясь сумками и папками от низвергающейся на них небесной воды. Они стремились поскорее укрыться от разгулявшейся стихии, опасаясь, что дождь испортит прическу или одежду. Данте не понимал их. Такая погода создана, чтобы наслаждаться, а не убегать. Жара — это убийца. Благословенная прохлада — жизнь. Особенно для него.

Вода лилась по волосам, крупными каплями падала на асфальт. Данте шел, низко опустив голову. Он не хотел, чтобы кто-то видел его глаза. Как-то Карлос сказал, что его взгляд настолько тяжел, что способен убить. А значит, привлекает излишнее внимание. Быть невидимкой куда проще и безопаснее.

Данте с наслаждением шлепал по лужам, не обращая внимания на то, что в кроссовки заливается вода. Домой возвращаться он не спешил. Нужно было подумать, а в квартире было слишком жарко, чтобы он мог нормально соображать.

Мысли снова и снова возвращались к словам Фокса. Цепь. Собаку с таким рвением не ищут, особенно люди без определенного места жительства. Они вообще не склонны заводить домашних животных, разве что приблудившиеся дворняги сходят им за друзей. Здесь дело куда сложнее. В Трущобах он наверняка отыщет ответы на возникшие вопросы.

Это было всего лишь предположение, но Данте считал, что тот мужчина искал своего ребенка. Даже чудовищные слова о цепи не опровергали, а скорее подтверждали его догадку. Данте знал о Трущобах достаточно, чтобы данная версия имела право на жизнь. Цепь была еще относительно мягкой альтернативой.

Значит, существует немалая вероятность, что того таинственного незнакомца в черном видел кто-то еще. Возможно, это лишь маленький ребенок, но иногда дети бывают куда наблюдательнее взрослых.

Ложная услуга

Амарант бесцельно кружил по улицам уже больше часа, обдумывая варианты. Как ни крути, из города не выбраться. Инквизиторы не настолько глупы, чтобы оставить ему пути спасения. Сейчас они наверняка проверяют всех, с кем Амарант тесно общался последние несколько лет, а это означало, что обратиться за помощью было не к кому.

Остановившись перед светофором, Амарант невольно обратил внимание на вывеску ночного клуба. Ночью она сверкала, как новогодняя елка, зазывая посетителей, но при дневном свете казалась тусклой и неприметной. Даже название читалось с трудом: «Коррида».

Амарант досадливо поморщился.

Кабальеро.

Этот подлый демон был последним, к кому бы он обратился, но в данной ситуации выбирать не приходилось. Развернувшись прямо на перекрестке, Амарант припарковался перед клубом.

Рядом с входом было указано время работы: «С 20.00 до последнего клиента». Однако, несмотря на то, что еще не наступил полдень, на двери болталась табличка «Открыто». Повернув ручку, Амарант шагнул с солнечной улицы в душную темноту клуба.

В полумраке он разглядел длинную, через все помещение барную стойку, круглые столики с перевернутыми на них стульями и невысокую сцену с шестами по бокам. Лампы были погашены, свет проникал только сквозь крохотные щели между жалюзи на окнах.

Худой, как смерть, молодой уборщик в черном комбинезоне мыл пол, если можно было так назвать размазывание грязи всклокоченной шваброй. На вошедшего он обратил ровно столько же внимания, сколько старый дремлющий филин на воробья, севшего рядом с ним на ветку дерева.

— Тарам-пам, — напевал он себе под нос. — Пам-пам-тарам. Тарарам-пам-тарам.

— Где мне найти владельца? — спросил Амарант, подходя ближе.

Тот даже не поднял голову.

— Эй, ты… — он заметил в ушах парня наушники.

Выругавшись, Амарант схватил провод и дернул. Уборщик испуганно подпрыгнул и часто заморгал. Швабра полетела на пол, едва не сбив ведро с водой.

— Где мне найти владельца? — прошипел Амарант, глядя в глаза перепуганному служащему.

Тот потерял дар речи, шлепая дрожащими губами. Амарант встряхнул его, подавляя горячее желание швырнуть о стену, как куклу.

— Владелец, — повторил он. — Где?

Трясущийся палец указал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Молодец, — Амарант похлопал уборщика по плечу. Тот едва не грохнулся в обморок.

Он мог бы обойтись без помощи этого несчастного, но демону требовались эмоции. Страх, который испытал уборщик, золотистыми искорками влился в тело и придал Амаранту сил.

Демон поднялся наверх. Взору открылся длинный коридор без единой двери. На бледно-зеленых стенах висели безвкусные гравюры и картины, изображавшие некие предметы, которые при ближайшем рассмотрении оказывались вовсе не тем, чем виделись изначально. Амарант усмехнулся. Кабальеро в своем репертуаре — напускная загадочность поверх полного ничтожества.

В конце коридора, за поворотом, была одна-единственная дверь. Из-за нее доносился вальяжный голос:

— Нет, детка, не так. Я хочу, чтобы ты повернулась к камину. О, теперь намного лучше.

Даже не потрудившись постучать, Амарант толкнул дверь и вошел.

Блондинистая девица в весьма нескромном купальнике вскрикнула и прикрылась шелковым халатиком, который держала в руке. Перед ней стояло кресло, так, что Амарант не мог разглядеть сидящего в нем. Впрочем, он и так знал, что увидит.

— Что случилось, милая? — обладатель голоса выпрямился и повернулся.

Каштановые волнистые волосы были собраны в хвост. Безупречный торс масляно блестел в свете огня. Светло-коричневые глаза уставились на незваного гостя.

— Здравствуй, Кабальеро, — Амарант подошел ближе. — Пошла вон, — бросил он девушке.

Та, молниеносно подобрав валявшиеся у камина шмотки, бочком выбралась из комнаты, опасаясь приближаться к Амаранту.

— Здравствуй, — ответил Кабальеро, ставя бокал вина на одноногий столик рядом с креслом.

По вытаращенным глазам Амарант понял, что демон никак не ожидал такой встречи — они не виделись почти тридцать лет. Он готов был спорить, что Кабальеро предпочел бы не видеть его еще столько же.

— А ты совсем не изменился, — широко улыбнулся Амарант, оглядываясь. — Все те же дорогие шлюхи и шикарные ковры.

— Я всего лишь проводил собеседование, — вскинулся Кабальеро. — Мне нужны стриптизерши. И необязательно было произносить при ней мое имя.

— Не смеши. Все знают, что это псевдоним. И потом, она все равно не подходит.

— Почему это? — Кабальеро был явно сбит с толку.

— Засмущалась при виде меня. Как же она будет развлекать публику?

— Ты пришел меня учить, как правильно выбирать стриптизерш? — нервно усмехнулся Кабальеро. — Или у тебя ко мне дело? Если так, то повод должен быть серьезный.

— Я помню, как мы с тобой распрощались тридцать лет назад, не надо мне напоминать. Ты до сих пор мне должен. Я хочу дать тебе шанс расплатиться.

— Все, что угодно, мой повелитель! — Кабальеро вскочил с кресла и отвесил шутовской поклон. — Пусть ангелы сожрут мои глаза, если подведу вас! Ты издеваешься надо мной? Я тебе не должен ничего! Мои подручные рассчитались с тобой двадцать девять лет назад.

— Я не имею в виду материальное возмещение, — Амарант уселся в кресло Кабальеро. — Ты прекрасно знаешь, на что мне пришлось пойти, чтобы вытащить тебя из той передряги.

— Ты потерял одну из своих пешек, — пожал плечами Кабальеро. — Невелика важность.

— А знаешь, как тяжело найти преданных людей? — Амарант взял бокал и принялся задумчиво разглядывать алые искры, вспыхивающие в бокале. — И сохранять при этом тайну своей сущности? Людям нельзя знать, кто мы такие. Это не твои девочки по пять баксов за ночь, это профессионалы, обученные не задавать вопросов. А благодаря тебе я потерял одного из своих подручных.

— Хочешь, возьми Мелиссу, — Кабальеро кивнул на дверь, за которой скрылась потенциальная стриптизерша. — Ты отбил у меня желание брать ее на работу.

— Мне не нужна девочка, — поморщился Амарант, бросив бокал в огонь. Тот со звоном лопнул. — Мне нужна услуга.

Кабальеро снял с ширмы шелковый халат, расшитый драконами, и накинул на плечи.

— Почему я должен тебе помогать?

— Потому что иначе тебе придется очень несладко.

— И что ты мне сделаешь? — рассмеялся Кабальеро, как показалось Амаранту, немного нервно. — Изобьешь до полусмерти? Не хочу тебя разочаровывать, но я демон, как и ты. Мы можем мутузить друг друга, пока не надоест.

Амарант стремительно поднялся и, схватив Кабальеро за шею, ткнул его лицом в стол, заламывая правую руку за спину. Демон судорожно дернулся, однако вырваться не смог.

— К сожалению ты забыл одну вещь. Я сильнее, Кабальеро. Если будет нужно, я смогу заставить тебя молить о пощаде.

Тот что-то пробурчал, но его голос захлебнулся в очередной попытке высвободиться.

— Я тебя не расслышал, — Амарант наклонился к нему.

— Отпусти меня, — выдохнул Кабальеро.

— Нет.

— Отпусти!

— Я сказал, нет! — Амарант немного приподнял Кабальеро и снова ударил его лицом о столешницу. — Чем громче ты орешь, тем больше у тебя шансов остаться без руки.

Поняв, что самому освободиться не удастся, Кабальеро присмирел.

— Что тебе нужно, Амарант?

— Вот с этого и надо было начинать, — Амарант удовлетворенно улыбнулся. — мне нужно, чтобы ты распространил пару слухов. Я знаю, ты это умеешь.

— Всего-то? — Кабальеро с подозрением косился на него, вывернув шею. — И ты простишь мне свою марионетку?

— Видишь, ты не такой уж дурак, — поощрил его Амарант. — Согласен?

Кабальеро вздохнул.

— А ты как думаешь? Ты не оставил мне выбора. Говори, о чем я должен напеть.

— Мне нужно ненадолго уехать из города. Сам знаешь, что тут начнется, если об этом узнают. Конкуренты, а среди них не только люди, только того и ждут, чтобы прибрать компанию к рукам, — Амарант сочинял буквально на ходу. — Ты распространишь слух, что никуда я не уезжал. И тогда они побоятся предпринимать какие-либо действия.

— Что за чушь? — презрительно фыркнул Кабальеро. Эффект смазался тем, что он до сих пор целовался со столом. — Кому нужна твоя табачная компания?

Амарант отпустил демона, и тот, выпрямившись, торопливо сделал шаг к камину. Из перебитого носа текла фиолетово-розовая жидкость.

— Поверь мне, в этой области делается куда больше денег, чем в твоем паршивом клубе. Будь ты чуть поумнее, сам бы воспользовался этой возможностью.

Как и ожидалось, Кабальеро с готовностью заглотнул наживку. Глаза жадно блеснули. Мозгов у этого демона было не больше, чем у устрицы.

Следующие полчаса Амарант отвечал на его вопросы относительно табачного бизнеса. Глупость и подлость Кабальеро не знали границ, и, как и предполагал Амарант, в скором времени все демоны будут осведомлены о том, что он уехал из города. В том числе и инквизиторы.

У всех есть секреты

Данте зашел в кафе перекусить. Сегодня ему предстояла веселая прогулка в Трущобы. Узнай об этом Карлос, он бы заточил его в камеру, но не пустил бы туда. Но к счастью полицейский торопился на дежурство — как и предполагал Данте, времени у доблестного стража порядка катастрофически недоставало.

Он заказал крепкий кофе и салат из морепродуктов. Есть особо не хотелось, но бессонная ночь даром никогда не проходила. Кофеин был необходим, чтобы устоять на ногах, а ел он последний раз вчера днем. Если он намеревается рыскать по Трущобам, лучше иметь более-менее ясный ум и силы, если придется спасаться бегством.

Данте не раз бывал в Трущобах во время своих поисков и иллюзий насчет своей неприкосновенности не строил. Конечно, выглядел он, как маньяк-убийца — бледное лицо, безумные глаза, шатающаяся от бессонницы походка, но местная братия вряд ли его испугается. Нужно быть предельно осторожным.

Расплатившись, Данте вышел из кафе. Дождь закончился, и солнце опять решило порадовать население, вовсю улыбаясь на чистом, уже без единого облачка небе. Поморщившись, Данте надел капюшон.

Часы на здании ратуши пробили одиннадцать. Он еще успеет заехать в одно место.

Сев в такси, Данте назвал адрес.

Калитка тихо скрипнула, когда он отворил ее.

Позвонив, Данте перевел дух. После переезда он не раз наведывался сюда, но все равно ощущал легкое волнение. Он боялся того, что однажды Эдди и Ларри вспомнят, что он — не их брат. Селена скажет, что он не вправе указывать, как ей жить, потому что он — никто. Это были не более чем глупые мысли, однако тихий страх всякий раз ерзал в сердце, не давая Данте почувствовать себя дома.

Наконец за дверью раздался топот, сопровождаемый возмущенными криками. Данте не смог сдержать улыбки.

— Я сказал тебе — я открою!

Дверь распахнулась, и на пороге возникли Ларри и Эдди, оба взъерошенные, как после хорошей взбучки. Более непохожих близнецов Данте и представить себе не мог. Они во всем были разные — от цвета волос до музыкальных вкусов. Белобрысый Ларри слушал все подряд, что крутили по радио, а темноволосый Эдди предпочитал гитарные переливы. Им нравились совершенно разные предметы, интересы расходились в разные стороны далеко друг от друга. Едва ли не каждый день между ними вспыхивали ссоры, которые, впрочем, тут же гасли. Оба здорово выросли за те месяцы, что Данте не появлялся дома. Теперь и Ларри, и Эдди были на добрых полголовы выше него.

— Данте! — обрадовано воскликнули близнецы, кидаясь к нему.

— Привет-привет! — Данте обнял мальчиков. Тревога отступила, головная боль, начавшая было зарождаться, тоже предпочла ретироваться.

— Где ты так долго был? — выпалил Эдди. — Мы тут такое… такое задумали! Ты просто не поверишь!

— Чего это он не поверит? — возмутился Ларри. — Только папе не рассказывай, ладно?

— Я даже не знаю, о чем вы.

— Пойдем, мы тебе все расскажем! — Ларри схватил его за руку и потянул в дом. Данте с улыбкой подчинился.

Небольшая прихожая, светлая кухня. Уютная гостиная, освещаемая только торшером. Телевизор был выключен, видимо, мальчишки опять атаковали компьютер, что Карлос им строго-настрого запретил. Конечно же, взъерошенный вид мальчиков объяснялся только дракой за место перед монитором, в этом Данте не сомневался.

Но, несмотря на все несхожести, братья всегда стояли горой друг за друга. И еще одна общая черта у мальчишек все-таки была — оба до ужаса любили компьютерные игры.

— Держите, — Данте протянул им два диска.

Восторженный вопль чуть не обрушил стены дома.

— Обалдеть!

— Ты только глянь!

— Это же…

— Я так давно хотел эту игру!

— Я первый!

— Нет, я!

— Эй!

Отпихивая друг друга, близнецы понеслись в комнату Карлоса. Данте с улыбкой смотрел им вслед. Ох, и влетит же ему за это. Полицейский не позволял детям засиживаться у компьютера, считая, что они должны больше времени проводить в компании настоящих друзей, нежели виртуальных.

Естественно, запреты эти регулярно нарушались.

За прошедшие месяцы ничего не изменилось, и Данте был этому только рад. Он до сих пор не мог взять в толк, почему Карлос тогда решил взять его под свою опеку, ведь полицейскому приходилось очень тяжело. Конечно, Данте по мере сил помогал ему справляться с непослушными близнецами и малышкой Селеной. Но самому Карлосу Гонсалесу приходилось работать за двоих, чтобы прокормить семью, ведь своим наследством Данте мог воспользоваться только после достижения совершеннолетия.

И Карлос прекрасно это знал, когда оформлял опекунство. На вопросы Данте он не отвечал. Именно поэтому Данте до сих пор терялся в догадках. Он мог понять мотивы любого преступника, любого зла, но доброты — нет, как ни силился.

Данте прошел через гостиную и оказался в узком коридоре. Из-за ближайшей к нему двери с наклеенной на ней табличкой «Не входить» доносился девичий голос. Стараясь ступать как можно тише, он подошел ближе и прислушался.

— Нет, Кларисса, ты не понимаешь! Он не станет со мной разговаривать, — Пауза. — И вообще, он все ходит за Меган из параллельного класса. Да, за той самой фифой, — Пауза. — Да ты меня вообще слушаешь?

Данте постучал. За дверью воцарилась тишина, затем тихий шепот:

— Я тебе перезвоню, папа пришел, — и уже гораздо громче. — Войдите!

Данте повернул ручку и открыл дверь.

Окно во всю стену было задернуто шифоновыми занавесками персикового цвета. Небольшой стол был завален учебниками, тетрадками, книгами и прочими мелочами. Заевший дисковод щелкал, пытаясь освободить диск. Стены были увешаны плакатами популярных актеров и певцов.

На кровати, опустив голову, сидела девочка в розовой пижаме. Она усиленно делала вид, что читает учебник, но прикидываться она никогда не умела — длинные каштановые волосы закрывали и лицо, и страницы.

— Тебе не темно? — осведомился Данте, наклоняясь к ней.

Она подняла голову и взвизгнула от восторга. Потом вскочила, обняла его, и тревога окончательно покинула Данте.

— Наконец-то ты пришел! Я так соскучилась! — она отстранилась и уставилась на него своими небесно-голубыми глазами. — Я уж думала, ты обо мне забыл!

— Что ты! Как я мог тебя забыть? Сочиняешь всякие глупости, — он протянул девочке небольшую коробочку.

Селена нетерпеливо развязала ленточку.

— Ух ты, — восторженно выдохнула она. — Какая красота!

Она вынула из коробки круглое зеркальце. На крышке была изображена девушка в длинном белом платье. Она сидела на скамейке, а над ее головой простирались ветви, сплошь усеянные розовыми цветками. По краю зеркальца вились затейливые узоры, сверкавшие вделанными в них крошечными камушками.

— Данте, — Селена подняла голову. Ее глаза подозрительно блестели. — Спасибо. Такой красоты я в жизни не видела.

— То же самое я могу сказать и о тебе, — он легонько щелкнул ее по носу. — Так кто там ходит за Меган, я что-то не расслышал?

Селена покраснела и ударила его в плечо.

— Ты подслушивал!

— Ничего подобного! Ты орала на весь дом.

— Неправда! И вообще, он… он… Да зачем я тебе рассказываю? Ты все равно будешь против!

— Я ведь даже не знаю его. Познакомь меня с ним. Как его зовут?

Селена опустила голову и едва слышно произнесла:

— Джим.

— Он учится с тобой в одном классе?

Она кивнула.

— За ним все девочки увиваются. А он все к этой Меган подлизывается. Он мной даже не интересуется!

— Вот что я тебе скажу, — Данте наклонился к ней. — Не веди себя так, как остальные девочки. Не вздыхай о нем, не обсуждай с подружками по телефону. Сделай вид, что тебе на него наплевать.

— Чего? — Селена удивленно посмотрела на него.

— Вот увидишь, это сработает. Ничто так не привлекает мужчину, как равнодушие, — он хитро подмигнул ей. — Но смотри — если я узнаю, что он тебя обидел…

— Ну что ты! Он вовсе не такой! Если что, я себя в обиду не дам, — торопливо добавила она, заметив, как нахмурился Данте. — Только не говори ничего папе, хорошо?

— Ну что с вами делать, — вздохнул он. — Сейчас у каждого должны быть секреты.

— И у тебя?

— И у меня.

— Расскажешь?

— Когда-нибудь. Но не сейчас.

Селена задумчиво разглядывала зеркальце.

— Ты надолго?

— Нет. Мне нужно забрать кое-какие вещи.

— Жаль, — она вздохнула. — Так скучно стало, когда ты уехал. Почему ты так долго не приезжал?

— У меня были дела. Неубедительная отмазка, знаю, но я и сам жалею, что не навещал вас. Кстати, насчет моих секретов… Не говори о них Карлосу, хорошо?

— Почему это?

— Я знаю, о чем он сразу подумает, и не хочу, чтобы он волновался. Вполне возможно, что я заеду вечером.

— А если близнецы нас подслушивают? — Селена, зная характер своих братьев, покосилась на дверь. — И проболтаются?

— Не думаю, — усмехнулся Данте. — Они полностью в виртуальном мире.

Улицы смерти

Город пролетал за окнами призраком давно умершего человека. Разрисованные вывески, рябившие в глазах яркими пятнами, казались неживыми, люди, бегущие по своим делам, напоминали марионеток, которыми движет опытный кукловод. Всеми кто-то управляет: на работе, дома, в кругу друзей. Мы не можем принимать решения, которые полностью устраивали бы нас, всегда нужно считаться с мнением окружающих. Полностью освободиться можно, только потеряв все, что у тебя есть. Ты будешь свободен, но несчастен.

Всегда приходится выбирать.

Девять лет назад Данте потерял семью и снова нашел с помощью Карлоса. Цену свободы он уже узнал и не хотел покупать ее снова. Свобода — красивое яблоко с гнилью внутри.

— Не стоит покупаться на блестящую обертку, — пробормотал Данте, глядя на залитый солнцем город. Карты в его руках мелькали. Он на них даже не смотрел, продолжая изучать маску жизни, надетую поверх истинного лица города.

Через пятнадцать минут Данте вышел из такси у бара «Цветок лилии». Дальше таксист отказался его везти, и немудрено — сразу за кафе начинались Трущобы. Впрочем, сейчас это было Данте на руку — он хотел взглянуть на брошенный автомобиль.

Хотя до старого, покосившегося дома, с которого официально начинались Трущобы, было еще полсотни метров, Данте уже чувствовал отвратительный запах, исходящий от этого проклятого места. Горы крысиных трупов, блевотина бомжей, вонь их немытых тел, гниющие отбросы — и кровь. Запах крови присутствовал здесь постоянно, перебивая все остальные ароматы.

Данте знал, что более опасное место сложно найти. Однажды он чуть не погиб, наткнувшись на местную шпану, и его спасло только своевременное появление стражей порядка с Карлосом во главе. Тогда полицейский здорово отругал его за самодеятельность.

Но тогда Данте было всего шестнадцать. Позже, втайне от Карлоса он много раз наведывался сюда, и даже завел некое подобие информатора — старого алкаша Роберто, готового продать родную мать за стаканчик спиртного. Роберто жил в Трущобах с рождения и прекрасно знал всех и каждого, кто обитал здесь. Навскидку он мог сказать, кто из трущобской братии совершил то или иное преступление, а вот искать доказательства приходилось Данте или полиции. Чужих он замечал сразу и пристально наблюдал за ними. В прошлом году один из пришлых едва не увел с собой маленького мальчика, но вмешательство Роберто помешало этому преступлению.

Но прежде нужно было осмотреть автомобиль, оставленный перед самым въездом в Трущобы.

От Карлоса Данте узнал, что эвакуатор не вызывают по одной простой причине — прошло слишком мало времени. Дурацкое правило, учитывая стоимость автомобиля и бандитизм района, но закон полиция преступить не могла — на возвращение хозяина давалось три дня. Если никто не объявится, завтра машину заберут.

Вот только Данте сомневался, что ее еще не разобрали на запчасти. Автомобили такого типа редки не только в Трущобах, но и во всем городе. Карета богачей, сыновей богатых родителей и просто любителей покрасоваться.

Она открылась перед ним во всей красе, сверкая на солнце отполированной поверхностью, гладкая, как лед, изогнутая морской волной и совершенно нетронутая. Никто не покусился на это совершенство, блистающее агатовыми боками.

Этот автомобиль имел отношение к тому, что произошло в Трущобах, теперь Данте в этом не сомневался. Человек, которого видел Тейлор Фокс, приехал именно на нем. Но что заставило его бросить свое шикарное транспортное средство? Что произошло там, в Трущобах? Не может быть, что он сбежал только потому, что несчастный пьяный парень его увидел. Раньше подобных инцидентов не было, в этом Данте был твердо уверен — ни одна газетная статья не прошла мимо него.

Можно было попробовать заглянуть внутрь, но вероятность того, что дверь не заперта, равнялась практически нулю, а разбивать чужую собственность Данте не хотелось. Стекла были наглухо тонированы, и разглядеть хоть что-нибудь не представлялось возможным. Но один плюс все же был — теперь он знал, в какую сторону двигаться дальше. Автомобиль принадлежал далеко не бедному человеку, следовательно, навести справки большого труда не составляло. Переписав номер в блокнот, Данте взялся за ручку дверцы.

Резкая, дергающая боль пробежалась по руке. Он вскрикнул и отпрыгнул на несколько шагов. Термин «брошенная» этой машине не подходил. Она, черт возьми, находилась под током!

— Теперь понятно, почему на нее никто не зарится, — дрожащим голосом произнес он. — Придумали же новый тип сигнализации!

Значит, тот человек все же собирался вернуться за своей красавицей. Неплохо было бы установить наблюдение, но разорваться Данте не мог, а просить об этом Карлоса — тем более. Досадливо поморщившись, он отправился на поиски Роберто.

Вонь щекотала ноздри, заставляя желудок судорожно сжиматься. Данте прижал рукав к лицу, чтобы немного уменьшить ударную дозу ужасного аромата, но это мало помогло. Сколько раз он уже бывал здесь, но так и не привык к запаху смерти, парящему над полуразрушенными домами.

— Дяденька, дайте монеточку, — пристал к нему мальчик лет десяти в старой, затасканной одежонке. — Кушать хочется.

— Скажи, что ты хочешь, и я тебе принесу, — ответил Данте. Он уже давно уяснил, что денег давать нельзя, даже детям. Тем более детям.

— Лучше дайте денежку, — протянутая ладонь лучше всего говорила о намерениях юного наркомана.

— Денег я тебе не дам, — твердо ответил Данте, хотя сердце сжималось при виде худосочного парнишки. — Или я сам покупаю тебе еду, или голодай.

От несчастного вида не осталось и следа. Жалобное лицо перекосила жуткая гримаса, ладонь превратилась в кулак.

— Каз-зел, — процедил мальчик сквозь зубы и сплюнул на асфальт. — Чтоб ты сдох.

Данте лишь покачал головой. Он уже привык к местному населению и научился не реагировать на выходки субъектов, подобных этому мальчику, хотя поначалу было нелегко. Они толпами осаждали, стоило только появиться в Трущобах. Налетали, как воронье, требуя денег на выпивку и наркоту. Иногда нападали, но, слава Богу, редко, предпочитая давить на жалость.

Справа выросла кирпичная пятиэтажка. Две подъездные двери в ней были заколочены досками, третья же отсутствовала вовсе. Оттуда доносилась пьяное пение:

— Пять к одному, один к пяти-и-и… Никому из нас живым не уйти-и-и…

— Роберто! — крикнул Данте, не заходя в подъезд — старый алкаш не терпел, когда кто-то вторгался в его жилище. — Роберто, это я!

Очередная строчка песни завершилась громким иком. Данте терпеливо ждал. Вскоре тот же голос спросил:

— Это кто там?

— Это я, Данте.

— Д-данте? Не знаю я никакого Данте…

— А как насчет «Джека Дэниелса»?

В подъезде воцарилась тишина. Затем из дверного проема высунулась небритая физиономия.

Роберто подслеповато щурился, силясь разглядеть пришельца. Но Данте знал, что это лишь притворство — у Роберто было необычайно острое зрение, он видел то, на что другие обычно закрывали глаза. Но любые наблюдения он был согласен унести с собой в могилу, если только вы не могли растопить его сердце. А это удавалось только с помощью огненной воды.

— Данте? Ты, что ли?

— Я. Поговорить надо.

— Старею я, Данте, — прокряхтел Роберто, выходя из подъезда. Ему еще не было и пятидесяти, но выглядел он на все семьдесят. Поношенная рубаха сплошь состояла из заплаток, куртка неопределенного цвета прохудилась на локтях. Штаны держались на веревочке, у одного ботинка практически отклеилась подошва. Перегаром от него разило так, что Данте отступил, когда Роберто двинулся к нему. — Ты принес мне выпить?

— Ты же знаешь, я это не поощряю.

— А то как же, знаю, — вздохнул пьяница. — Если тебе, конечно, не нужна информация, — он хитро прищурился. — Видел я тут кое-что. Но без стакана — не скажу!

Данте усмехнулся.

— Кто бы сомневался. Но сначала я задам тебе несколько вопросов, если не возражаешь.

— А точно нальешь? — подозрительно покосился на него Роберто.

— Я хоть раз тебя обманывал?

Бродяга, кряхтя, уселся на остатки лавочки и жестом предложил Данте присоединиться.

— Так чего ты там узнать хотел? Спрашивай — я отвечу.

— Позавчера тут произошло убийство. Ты что-нибудь об этом слышал? — Данте сцепил пальцы и наклонился вперед, чтобы как можно меньше солнечных лучей попадало в глаза. Затылок опять сверлил крошечный бур боли, но ему нужно было продержаться. Иначе он никогда не найдет разгадку.

— Тут часто кого-то убивают. День без смерти — все равно что Новый год без елки.

— Не юли, — поморщился Данте — Ты прекрасно знаешь, о чем я. Преступника взяли прямо на месте. Уж не по твоей ли подсказке?

— Самого убийства я не видел! — вытаращился на него Роберто. — И я не стукач!

— Ну конечно. А кто снабжает меня информацией? Твоя жена?

— Я не женат. Да и это не стукачество, — обиженно проворчал Роберто. — Тебе нужны сведения, или я могу идти?

— Нужны. Пусть ты не видел, как это произошло, но все об этом знаешь, я прав?

Роберто приуныл, поняв, что добиться выпивки будет не так просто.

— Да ничего особенного нет в том убийстве! И чего ты им так интересуешься? Ну выпил парень, повздорил со Злобным Литто… Печально все закончилось, но что уж тут поделать…

— А с чего он вдруг к нему прицепился?

— Насколько я слышал, Злобный Литто искал свою дочурку. Миленькая такая девочка, восемь недавно исполнилось. Ну, он-то ее не сильно жаловал, бил, голодом морил…

Данте слушал с нарастающим ужасом. Он многое знал о Трущобах, но проявление бессмысленной жестокости продолжало его поражать.

— Он и тогда искал ее, а малышка спряталась от страха. Вот он в ярости и крушил все подряд. А пришлый этот, не знаю, чего он тут делал, но пьяный был в дупелину, наверняка случайно забрел.

— Дальше, — поторопил его Данте.

— Наверное, он девчонку хотел защитить. Вот и раздразнил Литто. Тот, естественно, в драку полез. А много ли пьяному надо, чтобы завестись? И пошло-поехало…

— Неужели девочка все видела? — ужаснулся Данте.

— Нет, не думаю. Она в мусоре пряталась, выглянула, когда все закончилось.

— Где мне ее найти? — нетерпеливо спросил Данте, вставая.

— А зачем тебе? — удивленно протянул Роберто. — Она ж ничего не видела.

— Все может быть. Так где?

— Эх… — Роберто поднялся, держась за спину так, словно его позвоночник готов был обрушиться. Но Данте знал, что старик снова притворяется. — Чувствую, сегодня живительная жидкость не окропит мою глотку. Ну что с тобой делать? Пошли.

Оказаться на месте жертвы

Амарант остановил машину. Ему жуть как надоело нарезать круги по городу, но долго сидеть на одном месте он не мог. Сейчас он притормозил у парка, намереваясь хоть немного размять ноги.

Но не успел он удалиться от машины и на двадцать шагов, как в кармане куртки завибрировал мобильник. Амарант посмотрел на дисплей. Розалина.

— Здравствуйте, босс, — голос ее был, как всегда, бесподобен, но Амаранту почудилось легкое волнение.

— Здравствуй.

— Есть новости.

— Хорошие или плохие?

— Пока неясно. Мне звонил Жан.

— Тот, кого ты отправила следить за автомобилем? — Амарант сошел с асфальтированной дорожки, проигнорировав таблички «По газонам не ходить!». Стук каблуков дорогих туфель мешал ему сосредоточиться.

— Да. Он сообщил, что пять минут назад возле вашей машины крутился какой-то подозрительный тип.

— Он описал его?

— Обычный парень, в черной куртке. Лица он не разглядел — тот зачем-то надел капюшон. И это в такую жару!

— И что же в нем подозрительного? Может, он просто хотел ее угнать.

— Исключено. Угонщики номера не записывают.

Амарант задумался. Паршиво. Значит, его ищут. На след автомобиля уже вышли, следующая ниточка — мертвый бомж. Жаль, он был слишком ошарашен происходящим, чтобы избавиться от той девчонки. Если она проболтается, то на нем можно ставить крест.

Амарант улыбнулся сам себе. Похоже, у него развивается паранойя. Что им может сообщить этот ребенок? Да абсолютно ничего. Газет не читает, телевизора у нее и в помине нет. Наверняка даже описать его по-человечески не сумеет — слишком мала! Да и потом — откуда ей знать, куда он отправился после того, как убил ее истеричного папашу? Кто вообще сказал, что на нее выйдут? Не бегает же она по Трущобам с плакатом «Я видела демона!». Амарант готов был спорить, что она не то что писать — даже читать не умеет.

— Босс? — Розалина уже не первый раз окликнула его. — Вы меня слышите?

— Да. Скажи Жану, чтобы продолжил наблюдение. Парень всего лишь разведчик, или, вполне возможно, он даже не имеет никакого отношения к инквизиции. Он прикасался к машине?

— Разумеется. Его тут же дернуло током. Второй раз он рисковать не стал.

Амарант устало потер переносицу.

— Выясни, кто он такой.

— Я не думаю, что он сможет выйти на нас, — возразила Розалина. В ее голосе прозвенел металл.

— Ты не знаешь, с кем имеешь дело.

— Он меня убьет? — теперь насмешка.

— Не думаю. Я более чем уверен, что у него нет на это причин. Но задавать вопросы он наверняка мастер. Если он все-таки доберется до тебя, внимательно слушай, что он будет говорить, о чем спрашивать. Если что-то покажется тебе подозрительным — тут же мне сообщи. Если же он случайный свидетель — оставь его в покое. Ты поняла?

— Да.

— И никакой самодеятельности. Все действия только после согласования со мной.

— Ясно.

И Розалина отключила телефон.

Амарант сел на скамейку и шумно выдохнул. Эта неопределенность начинала раздражать. Он убегал, но от кого — оставалось загадкой. А это он ненавидел больше всего, так как привык знать все и обо всех. Мало ему инквизиторов — появился какой-то мальчишка, сующий нос не в свое дело. Но не он был сейчас главной проблемой Амаранта.

Он не может вечно кружить по городу, нужно где-то осесть. Там, где его и не подумают искать. Легенда, рассказанная Кабальеро, конечно, продержится какое-то время, но инквизиторы не были бы инквизиторами, если бы каждый раз велись на подобные глупости.

Но, как ни силился, Амарант не мог придумать безопасного места. Он знал этот чертов город вдоль и поперек, но теперь улицы казались ему полными опасностей и скрытых ловушек.

Вот что значит оказаться на месте жертвы.

Он был похож на ангела

— Видишь, — Роберто указал на асфальт. — Даже дождь, и тот не смыл.

Не нужно было напрягать глаза, чтобы разглядеть бурое пятно. Кровь несчастного бомжа въелась в асфальт намертво и не желала его покидать. С какой же силой бил его Фокс, если лужа была размером с озеро?

— Тут все и произошло, — Роберто широким жестом обвел переулок. — Вот этот мусорный бак, в котором рылся Злобный Литто, вот шмотки, укрывшие девочку от ее папаши, вот…

— Минутку, — прервал его Данте. — Ты же собирался отвести меня к девочке. Она что, так тут и живет?

— Ну конечно, — Роберто посмотрел на него, как на первоклассника, задавшего глупый вопрос. — А куда она денется? У нас тут территория распределена, знаешь ли.

— Разве после смерти отца ее не должны были отправить в детский дом?

— А кто вообще фиксировал факт ее рождения? — усмехнулся Роберто. — Это в городе рожают в больницах. У нас для этого приспособлены старые гаражи.

Данте содрогнулся. С такой мыслью он примириться не мог. Ему даже предполагать не пришлось, что мать девочки погибла при родах или от занесенной инфекции. Остался только психически больной папаша, за любую провинность сажающий бедняжку на цепь, как собачонку.

Боль от затылка распространилась дальше, захватывая виски. Нужно было торопиться.

— Ну и где же она, Роберто?

— Сейчас, — он шагнул за мусорный бак и принялся там копошиться. Что он там делал, Данте не видел, оттуда доносились лишь тихие голоса, однако спустя минуту Роберто вышел, ведя за руку девочку.

При одном ее виде у Данте сжалось сердце. Маленький светловолосый ангелок, худенький, с сияющими голубыми глазами на осунувшемся личике. Выглядела максимум на шесть лет, а не на восемь, которые приписал ей Роберто. Драная одежонка едва прикрывала тело.

Увидев Данте, девочка спряталась за спину Роберто.

— Не бойся, Милли. Он тебя не обидит.

— А почему он весь в черном? — спросила Милли, выглядывая из-за полы куртки. — Как тот дядя.

— Какой дядя? — мягко спросил Роберто, подталкивая девочку к Данте.

— Тот дядя помог мне выбраться, когда я застряла.

— Вот об этом и расскажи, — бродяга подмигнул, мол, продолжай сам.

Данте сел на корточки и снял капюшон, опасаясь, однако, поднимать глаза. Пугать ребенка ему совсем не хотелось.

— Милли, да? Тебя так зовут? — спросил он.

Девочка кивнула. Страха в небесных глазах заметно поубавилось. Она даже сделала попытку улыбнуться.

— А меня Данте. Приятно познакомиться. Не бойся, я всего лишь кое о чем тебя спрошу.

— Я не боюсь, — ответила Милли. — Вы совсем не страшный.

Данте не смог сдержать улыбки.

— Милли, ты сказала, что какой-то человек помог тебе выбраться, когда ты застряла. Ты его знаешь?

Девочка помотала головой.

— А как он помог тебе?

— Я запуталась в постели, — она указала за мусорный бак. — Папа искал меня, а я не могла выбраться. Он разозлился, поэтому я и спряталась поглубже. А когда захотела вылезти, запуталась, — повторила она.

— И тот дядя помог тебе?

— Ну да. Помог мне выбраться. Я его поблагодарила, — Милли испуганно округлила глаза и затараторила, словно опасалась, что ее сейчас будут ругать. — Вы не подумайте, я сказала ему «спасибо», но он почему-то вдруг убежал. Я его чем-то обидела?

— Нет, не думаю, милая, — Данте потер затылок — боль мешала сосредоточиться, но нужно было задать еще один вопрос. — А как он выглядел, ты не помнишь?

— Высокий, с длинными волосами, красивый такой, — протянула девочка, мечтательно воздев глаза к небу. — Как кинозвезда.

— Подожди, так ты видела его лицо? — задохнулся Данте.

— Конечно, видела. Я же говорю — красивый, — повторила Милли, глядя на Данте, как на глупого младшего брата.

Данте словно ударили по голове. Он просто не мог этому поверить. Столько лет бесполезных поисков — и наконец он нашел того, кто видел лицо человека в черном!

— А на кого он похож? — нетерпеливо спросил он. Нужно было держать себя в руках, но дрожь все-таки проступила в голосе.

— На ангела, — просто ответила Милли.

— На ангела? — в замешательстве повторил Данте.

— Ну да, — девочка пожала худыми плечиками. — Ангелы ведь красивые. Только он немного другой.

— Как это?

— Ангелы белые. А он — весь в черном и с черными волосами. И глаза у него черные. Интересные такие! На блестящие камушки похожи.

— Агатовые, — прошептал Данте.

Милли недоуменно посмотрела на него.

— Так почему он убежал? Обиделся? Я же его поблагодарила.

— Нет, Милли, не думаю, что он обиделся, — вмешался Роберто. Видимо, ступор Данте подсказал ему, что разговор нужно заканчивать. — Может, испугался.

— А что, я такая страшная? — Милли перевела удивленный взгляд на него.

Роберто от души расхохотался. Его смех вывел Данте из столбняка. Он натянуто улыбнулся, поднимаясь.

— Спасибо, Милли. Спасибо тебе большое. Ты мне очень помогла.

Девочка улыбнулась и убежала за мусорный бак.

— Она не знает? — негромко спросил Данте.

— О своем отце? Нет. Слава Богу, она ничего не видела и думает, что он просто сбежал. Как видишь, она от этого нисколько не страдает.

— Держи, — Данте протянул Роберто несколько купюр, нарушая свое собственное правило. — Накорми ее хорошенько, а на сдачу, так и быть, купи себе выпить. Только сначала — ребенок. Ты понял?

— Да-да, — закивал тот, хотя глаза при виде денег так и заблестели. — Ты же меня знаешь.

— Смотри, я проверю, — пригрозил Данте.

— Да не волнуйся ты так! Кстати, я тут кое-что вспомнил… Ну, насчет этого мужика, о котором Милли рассказывала. Я ведь тоже его видел.

— Ты?! — удивлению Данте не было предела. — Когда ты успел?

— Да в ту же ночь и видел, — Роберто достал из-за уха самокрутку и поджег, чиркнув грязной спичкой о ноготь.

— И ничего мне не сказал?! Роберто, черт тебя дери…

— А откуда я знал, что тебя именно он интересует? Ты же не спрашивал. Попросил отвести к девчонке — я отвел. Ко мне какие претензии?

— Ладно, не заводись, — нетерпеливо махнул рукой Данте. — Рассказывай давай.

Роберто глубоко затянулся.

— Время далеко за полночь было. Я сидел у себя и смотрел в окно, выискивая крыс. Это у меня развлечение такое, когда не спится. Так вот, поначалу все было тихо, но потом я услышал шаги. Кто-то бежал, топая, как слон. «Ну, опять кого-то загоняют наши молодчики», — вот все, что я успел подумать. А потом он и появился.

Роберто прервался на очередную затяжку. Данте жутко хотелось вырвать сигарету у него из рук, чтобы не отвлекался по пустякам, но он сдержался.

— Несся, как угорелый. Весь такой брутальный, прямо супермодель. Девки ему в кровать пачками запрыгивают, я тебе скажу. Волосищи до задницы, черная куртка, ботинки — не из дешевых. Тут он запнулся и бух в лужу! Я чуть не захохотал, но меня что-то остановило. Ты же знаешь мой внутренний голос — когда он говорит заткнуться, я так и поступаю.

— Роберто, — простонал Данте. В висках долбил молоток.

— Любой нормальный человек что сделает? Встанет. А он сидел в этой луже где-то минуты две. Потом как закорчится! Схватился за плечо, рубашку порвал — и разглядывает что-то. Не знаю, конечно, но мне показалось, что у него там татуировка. Потом он ушел.

— И все?

— И все. Больше я его не видел. Когда он в луже сидел, крикнул что-то вроде «Я не знал, что это была не собака». А когда Литто нашли, я понял, что он тут приложил руку.

— Почему ты так решил?

— Литто любил малышку на цепь сажать. Только почему тот человек решил, что она — собачонка…

— Как он выглядел? Уж ты-то поподробнее опишешь. То, что он красив, как Луна, я и так уже понял.

— А чего описывать? — Роберто порылся в карманах куртки и достал оттуда старую изодранную газету. — Вот он.

Ты становишься скотом

В парке Амарант пробыл полчаса. За это время он перебрал десятки вариантов, но ни один не пришелся ему по душе. Чтобы строить более-менее приемлемый план, нужно было как можно больше узнать об инквизиторах. Но, черт побери, даже Алоиз ничего не мог о них рассказать! И потом, если он начнет расспрашивать, это вызовет подозрения.

В раздражении Амарант вскочил с лавки и быстрым шагом направился к машине, хотя так и не решил, куда ехать. Весь этот чертов город ополчился против него.

У машины его поджидал неприятный сюрприз — у водительской дверцы стоял Кабальеро, помахивая связкой ключей.

— Ты что здесь делаешь? — удивленно спросил Амарант, резко сбавляя скорость.

— Я кое-что узнал, — Кабальеро небрежно прислонился к автомобилю — теперь Амарант при всем желании не мог сесть за руль. — Ты, оказывается, и не собирался уезжать.

— Извини, но реактивного самолета у меня нет.

— Странно. С твоим фантастическим богатством никакие конкуренты тебе не страшны. Но ты почему-то решил себя обезопасить. В чем причина?

— Тебя не должно это касаться, — Амаранту все меньше нравился этот разговор.

— Почему ты попросил об этой услуге именно меня? Чего ожидал? Что я побегу сломя голову докладывать, что ты умчался из города? Ведь этого ты хотел?

Амарант молчал.

— Почему, Амарант? Что произошло? Почти тридцать лет ты обо мне и не вспоминал. Видать, сильно тебя прижало.

— Я не понимаю, о чем ты, Кабальеро, — Амарант изо всех сил изображал спокойствие, но это давалось ему нелегко.

— Все ты понимаешь, — Кабальеро раздосадованно махнул рукой. Связка ключей вылетела из ладони и повисла на цепочке. — Почему ты не сказал, что тебя преследуют?

— Преследуют? Я не понимаю, о чем ты, — продолжал гнуть свою линию Амарант.

— Хватит! — рявкнул демон. — Ты в чем-то провинился, и теперь бежишь от наказания!

— И в чем же я провинился, а, Кабальеро? — выдержке Амаранта мог позавидовать кто угодно. — Можешь сказать, а то вдруг я не заметил, как совершил что-то противозаконное?

— Это так, я знаю, — однако уверенности в голосе Кабальеро поубавилось. — Они так сказали.

— Кто — они?

— Те, кто тебя ищут. Они не похожи на демонов. Честно говоря, мне сначала показалось, что это люди, но… я не смог прочесть их мысли, — тихо закончил он.

— И ты поверил им на слово? — насмешливо произнес Амарант, хотя живот свело от страха. — Да тебе ребенок может наплести с три короба, и ты сразу поведешься! Ты демон или дамочка доверчивая?

— Но были же у тебя причины уехать!

— Я сказал — это бизнес. И ничего больше.

— А я тебе не верю!

— И не надо. Просто большего идиота, чем ты, я давно не встречал, — Амарант улыбнулся. — Мы с тобой давно знакомы, Кабальеро. Мне незачем тебе врать.

— Но ты соврал, — губы Кабальеро вдруг разошлись в жуткой усмешке. — Тебя действительно ищут. Я не знаю, кто это, но именно их ты хотел обмануть своим ложным бегством. Конкуренты здесь вовсе ни при чем. Я прав?

Амарант вздохнул. Можно было рассказать ему часть правды, чтобы он отстал, но демон не был уверен, что Кабальеро не передаст эту информацию тем, кто преследовал его.

— Хорошо. Я расскажу тебе об истинной причине, — он тщательно выбирал слова. — Я случайно засветился во время своего последнего развлечения. Есть свидетели, которые видели меня на месте преступления. Я пошел на обман, чтобы обеспечить себе алиби. Доволен?

Кабальеро недоверчиво смотрел на него.

— Тогда кто же те люди, что ищут тебя?

— Я впервые о них слышу. Спасибо, что предупредил.

Лицо Кабальеро скривилось, будто он съел лимон, намазанный горчицей. Амарант едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Бедный демон и не ожидал, что своей глупой выходкой поможет ему. Кабальеро действительно был слишком доверчивым, но сейчас это сыграло Амаранту на руку.

— Что еще тебе рассказали мои предполагаемые преследователи?

— Они сказали, что ты совершил нечто противозаконное. Знаешь, теперь в это с трудом верится, — Кабальеро удрученно вздохнул. — И как я мог повестись на их россказни?

— Ты слишком доверчив.

Лицо демона вдруг осветила блистательная усмешка.

— Так же, как и ты.

Амарант пораженно замер. Он недооценил Кабальеро. Этот ублюдок оказался умнее и вышел на контакт с полудемонами. Но как ему удалось? Ни один демон не мог приблизиться к ним, пока не совершит преступление! Кабальеро был в безрукавке, и клейма на его плече не наблюдалось. Это могло значить лишь то, что полудемоны сами нашли Кабальеро. Но как они это сделали? Неужели переворошили все существовавшие связи Амаранта?

Нужно было срочно уходить отсюда, но чертов демон загораживал водительскую дверцу.

Кабальеро торжествующе расхохотался, глядя на замешательство Амаранта.

— Что это ты застыл, как соляной столп, Амарант? Значит, они не врали! Ты действительно носишь клеймо!

Амарант с трудом удержался, чтобы не дотронуться до плеча.

— Черт тебя дери, Кабальеро, — прошипел он.

— Знаешь, я им действительно сначала не поверил. Ты ведь один из самых кровожадных демонов, которых я знаю! Ты просто обожаешь наблюдать, как страдают люди, и тут же спасаешь одного из них. Одну из овец. Зачем?

— Это была случайность, — внутренний голос Амаранта бешено вопил, призывая его бежать, но взгляд Кабальеро словно приморозил его к месту.

— Как же. Ты начал жалеть их, и теперь пути назад уже не будет.

«Беги! Что ты стоишь? Он специально заговаривает тебе зубы, чтобы подоспела кавалерия!».

— Ты становишься скотом, Амарант. Скотом.

Амарант бросился вперед и, схватив Кабальеро за горло, отшвырнул в сторону, как куклу. Демон проехался по асфальтированной дорожке и практически сразу вскочил на ноги. Но Амарант уже был в машине.

«Нужно будет избавиться от нее, — мелькнуло у него в голове. — Они теперь знают, что искать».

Я тоже люблю цветы

Карты мелькали в руках, как у умелого фокусника, но Данте даже не смотрел на них. Все мысли были заняты газетной страницей, которая лежала в кармане куртки. Роберто отдал ее без уговоров, не преминув заметить, что специально не выбросил такую важную улику.

«Общение со мной на пользу явно не идет», — усмехнулся про себя Данте.

На обрывке располагалась часть статьи. В ней говорилось о приеме, устроенном в честь открытия то ли торгового, то ли развлекательного центра. Но не текст интересовал Данте. В неповрежденной части страницы была напечатана фотография, на которой были изображены спонсоры. Дородный дядечка, похожий на Лучано Паваротти, светловолосая женщина в вечернем платье с бокалом шампанского в руке, старичок с улыбкой Хью Хефнера. Молодой мужчина в светлом костюме ослепительно улыбался в объектив, обняв блондинку за талию. Волосы были зачесаны назад так, что судить об их длине было нельзя. Но Роберто указал именно на него.

— Знаю, трудно поверить, что он валялся тут неподалеку в луже, — усмехнулся он, — но можешь мне поверить. У меня глаз-алмаз.

Данте верил. Он не раз на практике убеждался в правоте Роберто, и у него не было причин не доверять ему сейчас.

Но неужели все так просто?

Подпись была наполовину оборвана, и Данте удалось узнать имена только блондинки и «Хью». Но найти такую же газету не составляло проблемы — два года назад библиотека начала перегонять старые подшивки и новые номера в электронный вариант. Именно туда он и отправился из Трущоб.

И спустя полчаса уже мчался на такси к зданию табачной компании «Звездный свет».

Из колоды выпала карта и залетела под сиденье. Данте пришлось изрядно помучиться, чтобы достать ее.

— Ты чего там потерял? — спросил таксист.

— Карта упала, — Данте поднял даму червей и вложил обратно в колоду.

— Игрок, что ли? — неодобрительно покосился на него таксист.

— Нет. Они мне думать помогают.

— А-а-а. А у некоторых, наоборот, мозги отключаются, стоит им в руки колоде попасть. Вот, например, племянник мой…

Данте привычно отключил слух. Таксисты народ говорливый, тут главное изредка кивать и поддакивать.

Итак, человека на фотографии звали Джеймс Дин. Он был главой табачной компании «Звездный свет». Это все, что Данте удалось разузнать — доступа в Интернет в библиотеке не было. Чтобы не терять времени даром, Данте решил наведаться прямиком в офис к Дину и поговорить с ним, прикинувшись детективом. О том, что делать, окажись Дин человеком в черном, Данте старался не задумываться. По правде говоря, он не думал, что застанет главу компании на месте — если его шикарный автомобиль до сих пор перегораживал въезд в Трущобы, вряд ли он спокойно вернулся в свое кресло.

Здание табачной компании «Звездный свет» поражало своими размерами. Небоскреб в сорок три этажа сверкал в лучах солнца натертыми до блеска окнами. Подойдя ближе, Данте заметил, что стекла зеркальные — при всем желании нельзя было заглянуть внутрь, даже если кому-то придет в голову безумная мысль шпионить с вертолета.

Пропускная система на входе напоминала проход в здание секретной службы. Металлоискатели, турникеты, вооруженная охрана. И чего бояться директору табачной компании? Что сотрудники начнут воровать сигареты? Или кто-то решит его заказать? Первое звучало смешно. Второе, в сложившихся обстоятельствах — не очень. Данте мало что понимал в торговле, но о таком явлении как конкуренция слышал. Если человек сделал огромные деньги в какой-то отрасли, очень скоро появятся завистники. Уж не от них ли скрывался Джеймс Дин?

Данте прошел прямиком к стойке охраны. Там сидел широкоплечий мужчина в бежевой форме. На груди красовалась нашивка с фамилией: «Джейкобсон». Кобуры он не скрывал, скорее, наоборот, наглядно демонстрировал. Упрямо выдвинутая вперед челюсть предупреждала — просто так мимо и муха не пролетит.

Данте снял капюшон и уверенно сунул под нос охраннику полицейский значок, который позаимствовал у Карлоса.

— Мне нужно поговорить с вашим боссом.

— По какому поводу?

— Я не собираюсь обсуждать это с вами. Вы к этому делу не имеете никакого отношения.

— Вы как-то молоды для полицейского, — насмешливо повторил Джейкобсон слова Тейлора Фокса.

— Если не верите, позвоните в полицейское управление.

Охранник одарил Данте взглядом, в котором читалось: «А вот и позвоню!». Он поднял трубку стоящего рядом телефона. Данте спокойно смотрел на него, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

«Если он выяснит, что детектив Гонсалес — это не я, меня ждут крупные неприятности. И не только от Карлоса».

— Алле, — вальяжно протянул Джейкобсон. — Управление полиции? Скажите, у вас работает детектив Карлос Гонсалес? Хорошо.

Не попрощавшись, он нажал клавишу отбоя и набрал другой номер. Всего четыре цифры.

— Говорит пункт охраны. К мистеру Дину полицейский. Впустить? Да. Слушаюсь, — он положил трубку. — Хорошо, детектив, — это слово он будто выплюнул. — Поднимайтесь на сорок третий этаж. Лифты там, — он махнул рукой вправо.

Сорок третий этаж представлял собой широкий коридор, устланный мягким ковролином бордового цвета. На стенах висели репродукции известных картин, с потолка свисали стилизованные под старину люстры. Все они горели — окон не было и в помине. Два небольших диванчика располагались по обе стороны двери, украшенной богатой резьбой.

Данте сел на один из них. Прямо перед ним оказалась «Звездная ночь» Ван Гога.

Судя по тому, что другой мебели тут не было, это помещение не было предназначено для приема большого количества посетителей. Только избранным был разрешен доступ сюда. Или тем, кого пригласит лично Джеймс Дин.

Кто же он такой? И что делал в Трущобах? Как-то не вязался облик успешного бизнесмена с дергающимся в луже, перепуганным насмерть человеком, каким его описал Роберто. Либо у него есть брат-близнец, либо у Дина были свои причины появиться там. Именно их Данте и хотел выяснить.

Но еще больше ему хотелось посмотреть этому человеку в глаза.

Дверь отворилась, и оттуда вышла молодая женщина. Темно-каштановые волосы были убраны наверх, строгий деловой костюм вишневого цвета сочетался с помадой на полных губах. Глаза, обрамленные пышными ресницами, изучали нежданного гостя.

— Детектив Гонсалес? — пропела она, и Данте на мгновение оцепенел. По коже побежали мурашки. Ее голос был подобен музыке, которую можно слушать вечно.

— Да, это я.

— Проходите, пожалуйста. К сожалению, мистера Дина сейчас нет, но с вами может поговорить его заместитель Антонио Селесте.

Данте едва сдержал вздох разочарования.

— Мне бы хотелось побеседовать непосредственно с мистером Дином. Где я могу его найти?

— Его нет в городе, — красавица внимательно смотрела на него.

Судя по всему, это его секретарша. Данте не видел причин упускать такой шанс. Секретари зачастую знают о своих начальниках больше, чем те думают.

— Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

— Разумеется, нет, — она улыбнулась и жестом пригласила следовать за ней.

Кабинет, оказавшийся за дверью, поразил Данте не меньше коридора. Слева располагался кожаный диван, напротив него — широкий стол из красного дерева и минибар. Мягкий золотистый ковер под ногами покрывали затейливые узоры. С потолка свисала люстра, на этот раз выключенная. В кабинете и так было достаточно светло — во всю стену располагалось окно. Ни шторы, ни жалюзи не закрывали великолепный вид на город.

— Что будете пить? — секретарша повернулась к нему. В руке она держала бокал, вертя его из стороны в сторону.

— Спасибо, ничего, — отказался Данте.

— Слишком рано? — усмехнулась она.

— Не в этом дело. Я не пью.

Брови ее взлетели вверх.

— Да ну? Так не бывает.

— Бывает. Я же перед вами.

— Совсем не пьете?

— Совсем.

— Позвольте узнать, почему?

Потому что алкоголь вызовет расширение сосудов, в том числе и в мозгу. А расширение сосудов означает боль. Адскую, обжигающую, невыносимую боль. Но ей это знать совсем не обязательно.

— Принципы.

— А я, с вашего позволения, выпью. Вы не против? — она одарила его очаровательной улыбкой.

Данте покачал головой. Она плеснула вина в бокал и уселась за стол, кивком предложив посетителю занять место на диване.

— Как вас зовут? — спросил Данте.

— Розалина.

— А меня Карлос Гонсалес. Приятно познакомиться.

— Так о чем вы хотели поговорить, Карлос?

— О вашем боссе, Джеймсе Дине. Где он на данный момент?

— Уехал в отпуск.

— Лето закончилось.

— Ему решать, когда отдыхать. Меня он в свои планы не посвящает.

— Он даже не упоминал, куда ему хотелось бы поехать?

Она покачала головой.

— Как давно он уехал?

— Около недели назад.

— Каким транспортным средством пользуется ваш босс?

— Автомобилем, разумеется, — Розалина ослепительно улыбнулась.

— С личным шофером?

— Когда как. Вы же не думаете, что у него всего одна машина.

— А вы можете назвать марки его автомобилей?

— Знаете, я в этом совершенно не разбираюсь. По цветам перечислить? — Розалина наивно распахнула глаза.

Она же просто издевается, вдруг понял Данте. Специально строит из себя дурочку. Врала она безупречно, но именно эта безупречность ее в конце концов и выдала. Данте не мог объяснить, откуда узнал это, но нутром чувствовал — красавица не так проста, как кажется на первый взгляд. Она буквально бросала это вам в лицо, подчеркивала двумя жирными линиями. И делала это более чем осознанно.

И тут его словно током ударило. Ее глаза. Не пустые, не бессмысленные, как у красоток, которыми окружают себя богатеи. В них светился острый ум, проницательность и… Данте понадобилось некоторое время, чтобы понять.

Безжалостность.

Эта женщина была связана с человеком в черном, как никто другой. Ее взгляд рентгеновскими лучами просвечивал Данте насквозь. Она знала, что он не тот, за кого себя выдает, в этом не было сомнений. И с самого начала вела с ним игру. Жестокую, беспощадную игру.

Она знает, где Дин. Однако эту информацию у нее и под пытками не выведать. И тут в голову Данте пришла совершенно безумная идея.

Эта потрясающе красивая женщина его напугала. Своим взглядом, своей тщательно выверенной ложью… Почему бы не использовать ее же оружие против нее самой?

Данте поднял голову и посмотрел в глаза Розалине.

Надо отдать ей должное — она не бросилась вон из кабинета. И даже не отшатнулась. Просто глаза чуть расширились, соблазнительные губы слегка приоткрылись. Но и этого Данте было достаточно, чтобы понять — теперь Розалина понимает, что перед ней не простой полицейский.

— Мне необходимо поговорить с вашим боссом, — повторил он. — Видите ли, недавно произошло убийство. И у нас есть информация, что он, возможно, был свидетелем.

— Я не знаю, когда он вернется, — Розалина уже совладала с собой и отпила вина из бокала. Великолепная выдержка — у нее даже руки не дрожали. Еще одно подтверждение того, что она не простая секретарша. Иная в обморок бы хлопнулась от того кошмара, что ей открылся. — Но вы можете в любое время со мной связаться, — она взяла со стола визитку, что-то написала на ней и подала Данте. — Здесь не только рабочий, но и мой личный номер. Я отвечу на любые ваши вопросы.

— Спасибо, — Данте встал и направился к двери, но задержался перед изящной вазой. Букет, стоящий в ней, был собран с особой тщательностью, цветочек к цветочку, стебелек к стебельку. — Вы любите цветы? — вдруг вырвалось у него.

Розалина улыбнулась.

— Как и все женщины. А что?

— Я тоже люблю, — Данте искоса взглянул на нее. — Амаранты.

Имя

Амарант бросил автомобиль у ближайшего супермаркета и поймал такси, попросив водителя отвезти его в «Цветок лилии». Появляться в районе Трущоб было опасно, но у медали всегда есть другая сторона: там его уже искали. Теперь поиски должны были уйти в другую сторону, и шанс, что его заметят в баре, был практически нулевым.

Кабальеро предал его, как того и следовало ожидать, но Амарант допустил ошибку, значительно недооценив противника. За прошедшие годы он изрядно поумнел. Но кто рассказал ему о клейме? Кто, кроме инквизиторов, знал о нем? Никто. В таком случае, как они вышли на Кабальеро? Если за ним следили, то давно уже поймали бы и Амаранта.

Чертовы вопросы.

Сев за столик, он заказал кофе. Когда официантка отошла, Амарант набрал номер Розалины.

— Это я. Мне нужна новая машина.

— Будет выполнено.

— Оставь ее у бара «Цветок лилии». Опознавательный знак…

— Я помню.

— Будь осторожна. Скоро все будут в курсе, почему меня преследуют.

— Утечка информации?

— Еще какая.

Он нажал кнопку отбоя. Однако телефон тут же затрезвонил.

— Да! — рявкнул он.

— У нас проблема, — сказала Розалина.

— Какая еще? — Амарант устало откинулся на спинку стула. Официантка принесла кофе, и он с наслаждением сделал глоток.

— Ко мне приходил детектив.

— Какого черта ему нужно?

— Искал вас. Говорит, что вы — свидетель какого-то преступления, — она хихикнула, как показалось Амаранту, немного нервно.

— Ты выяснила его личность?

— Он представился Карлосом Гонсалесом. Я проверила — он действительно работает в полиции, но ему за сорок. А этому юнцу — около двадцати. Скорее всего, он просто стащил значок.

— Это неважно, — Амарант устало потер лоб. — О чем он спрашивал?

— Куда уехали, когда вернетесь. Стандартный набор.

— Но ты бы мне не позвонила, если бы все прошло гладко.

— Во-первых, он был в черной куртке с капюшоном. Судя по описанию Жана, именно он крутился возле вашего автомобиля в Трущобах.

— А во-вторых?

Розалина молчала.

— Что во-вторых, Розалина?

— Он упомянул название цветка. Сами знаете, какого.

Амарант застыл, не донеся кружку до рта. Трубка мобильника чуть не выпала из руки. Слова Розалины произвели эффект разорвавшейся бомбы — страшнее того, что произошло, Амарант ничего не мог вообразить.

Весь мир исчез, остался только он и голос его помощницы. Все окружающие звуки растворились, превратившись в тихий, едва различимый гул. Демон словно оказался под водой, не в состоянии ни пошевелиться, ни вздохнуть.

— Босс? Босс! — кричала в трубке Розалина. — Вы слышите меня?

— Да, — ответил он. Голос вдруг стал хриплым — в горле пересохло. — Я тебя слышу.

— Что делать? Проследить за ним?

— Да. Выясни, где он живет. Мы не знаем, как много ему известно. Думаю, мне нужно лично с ним поговорить.

— Вы с ума сошли! А если он имеет отношение к…

— Не бегать же мне вечно, — на автомате ответил Амарант, хотя думал совсем о другом. — Сообщишь мне его адрес.

— Поняла.

Амарант сунул телефон в карман и допил кофе, который уже порядком остыл. Все это он проделал чисто механически. Его мысли были заняты только одним.

Этот человек знал его имя.

Актер, погибший в катастрофе

Данте вернулся домой под вечер, уставший, но весьма довольный результатами. Ему удалось напугать Розалину. Теперь оставалось только ждать, пока она позвонит своему боссу. В том, что она это сделает, Данте не сомневался.

Он знал, что за ним следили, когда он ехал домой. Так просто его теперь не отпустят, но если бы сочли опасным, убили бы тут же, без разговоров. Наверняка поступил приказ просто наблюдать.

Значит, в ближайшее время его не тронут, если, конечно, он не зайдет достаточно далеко. Своими намеками Данте и так дал понять, что ему известно слишком много. Он затеял опасную игру, поставив на кон свою жизнь, но его это не волновало.

Лишь бы собрать головоломку. Разгадать загадку. Найти ответ.

Остаток вечера он просидел у компьютера, пытаясь найти хоть какую-то информацию о Джеймсе Дине. Но на имя в поисковике выплывали тысячи фотографий известного актера, погибшего в автокатастрофе в зените славы. Запрос по «Звездному свету» тоже ничего не дал. Совместив ключевые слова, Данте принялся просматривать страницу за страницей, ожидая, когда среди всевозможных логотипов и персонажей актера проскользнет нужное лицо.

После четырех часов безуспешных поисков ему все же удалось раздобыть две фотографии. Первая, маленького размера и кошмарно нечеткая, изображала главу компании «Звездный свет» на каком-то приеме. Фото было очень похоже на то, что напечатали в газете. На второй фотографии такого же качества Джеймс Дин сидел в кресле, положив ногу на ногу. Черный костюм, темно-синий галстук. Сигара в руке. Образ преуспевающего бизнесмена.

Разочарованно вздохнув, Данте вытащил из кармана джинсов колоду и начал тасовать.

Ночной кошмар

Розалина позвонила через час, когда он уже сидел за рулем нового автомобиля, и продиктовала адрес. Амарант дождался ночи, продолжая кружить по улицам города. Среди дня было слишком опасно заявляться в гости. Будь его воля, Амарант ни за что не сунулся бы в пасть льву, но, судя по словам Розалины, опасности этот тип не представлял. Кроме того, что ему было известно имя.

К имени демоны относятся очень трепетно, оберегая его, как ребенка. То, что Амарант сказал его Розалине, было грубым нарушением правил. Смертные не должны вмешиваться в дела демонов, а знание имени давало определенное преимущество. Оно позволяло научиться управлять носителем.

Розалина не знала об этом. Да, он открыл ей свое имя, но обо всем остальном предпочел умолчать. Даже самые преданные люди могут оказаться волками в овечьих шкурах, и Амарант не хотел рисковать. А если принять во внимание то, как смертные любили пороть горячку, легко вообразить, что они могут натворить, имея такую послушную игрушку, как демон. Именно поэтому он и запаниковал, когда Розалина упомянула цветок.

Дом, где жил этот человек, представлял собой кирпичную пятиэтажку. Окна были темны, лишь на пятом этаже горел свет. Именно в том окне, на которое указала ему очаровательная помощница.

Амарант поднялся по пожарной лестнице, время от времени оглядываясь. Сейчас была ночь, но всегда находился какой-нибудь старичок, страдающий бессонницей, которого он мог не заметить.

Добравшись до нужного окна, Амарант осторожно заглянул внутрь.

Комната была небольшой, из всей мебели тут была только кровать и компьютерный стол. Тот, кто знал самое сокровенное, спал, положив голову на скрещенные руки.

Амарант в удивлении смотрел на него. Розалина частично описала его, но все равно демон ожидал что-то более впечатляющее. Парню на вид было около двадцати лет, но разглядеть его лучше демон не мог: темные волосы падали на лицо. Похоже, он жутко мучился от бессонницы, и сейчас наслаждался кратким мигом благословенного сна.

Проникнуть в квартиру не составило для Амаранта никакого труда — этот человек оставил окно открытым. Демон был уверен, что он не проснется, однако на всякий случай немного укрепил его сон. Раньше демон частенько занимался этим, потом приоритеты поменялись. Но навык остался.

Амарант с любопытством рассматривал квартиру. Люди часто окружали себя всякими ненужными вещами, безделушками, вычурными картинами, но этот человек вел аскетичный образ жизни. Никаких личных вещей, кроме колоды карт, рассыпанной на столе, и черной куртки, валяющейся на кровати. На экране компьютера мерцала заставка, рядом мигал зеленый огонек принтера. Свет шел от лампы, стоящей на полу у стены.

Повернувшись к ней, Амарант тихо присвистнул. Вся стена была заклеена газетными вырезками. И в самом центре розовела распечатка.

Цветок амаранта.

Страх снова полез в нутро демона, сжимая стальными кольцами. Этот человек целенаправленно искал его, он знал о нем все. Еще никогда за всю свою долгую жизнь Амаранту не приходилось иметь дело с одержимым.

— Кто ты? — прошептал он, поворачиваясь к мирно спящему врагу. — Зачем ты меня ищешь?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, Амаранту следовало бы изучить стену, но чего у него не было, так это времени.

Он решил прочесть мысли спящего. Проникнуть в его сон. Наслать ему такой ужас, чтобы пропало все желание продолжать поиски.

— Ты забудешь даже собственную мать, — прошипел он.

Видение возникло перед его мысленным взором. Два человека, мужчина и женщина лежали, обнявшись, на песке. Кровь накатывала им на ноги вместо прибоя. Волосы спутались, слиплись. Глаза были открыты. Люди влюбленно смотрели друг на друга, хотя давно были мертвы.

Амарант в замешательстве замер. Ему даже не требовалось насылать кошмар — этот психопат и так в полной мере ими страдал! Разве нормальному человеку будет сниться такое?

Он тряхнул головой. Не время расслабляться.

Он заставил трупы сесть и протянуть руки к тому, кому они снились.

«Иди сюда! — звали они. — Иди к нам, милый!».

Человек дернулся, но не проснулся. Задышал часто-часто, легкий стон вырвался из его груди. Ладони сжались в кулаки.

«Иди же! Мы ждем тебя!».

— Амарант, — прошептал он. — Я… я найду тебя.

Демон замер. Произнесение собственного имени подействовало на него, как ушат холодной воды. Образ сна погас, будто кто-то щелкнул выключателем. Амарант попытался вновь проникнуть в голову спящему, но у него ничего не вышло. Тот лишь зашевелился, готовый вот-вот проснуться.

Мысленно выругавшись, Амарант бросился к окну.

Боль воспоминаний

Данте проснулся среди ночи. Сердце колотилось, как птица в клетке, тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из горла. Проклятая голова визжала от боли, в ней набатом стучало единственное слово.

«Амарант, амарант, амарант».

Чертов цветок, когда же он перестанет ему сниться! Неужели за столько времени память о нем нисколько не поблекла? Говорят, что время лечит. Абсолютная ложь. Раны затягиваются лишь на поверхности, но продолжают кровоточить глубоко внутри.

Уловив боковым зрением какое-то движение, Данте повернул голову.

Занавески мирно колыхались на сквозняке из приоткрытого окна. Никого, кроме него, в комнате не было.

— Проклятье, — пробормотал он, обхватив голову руками. Боль не уменьшалась, наоборот, прикосновение только усугубляло ее.

«Амарант, амарант».

Он слишком часто думал о нем. Слишком часто цветок являлся ему в кошмарах. Но за все это время — никогда с такой ясностью. После отвратительных трупов, протягивающих руки, он на мгновение увидел его — каждый цветочек в соцветии, каждый лепесток этого проклятого растения. Видел, как колышутся на ветру листья. Он ненавидел его. Ненавидел всей душой, всем сердцем. Но не мог забыть.

«Амарант, амарант, амарант», — издевательски продолжалась в голове однообразная песнь.

Данте поднялся и, пошатываясь, побрел в ванную. Выкрутив вентиль до упора, Данте наблюдал, как холодная вода хлынула тугой струей, разлетаясь на брызги о дно ванны. Затем он опустился на колени и подставил голову под воду.

Виски тут же заломило от холода, но Данте постарался не обращать на это внимания. В конце концов, сколько раз он уже проделывал это, пора бы и привыкнуть. Вода ударялась о его затылок, разбивалась на тысячи осколков, стекала по волосам и убегала в сток, закручиваясь против часовой стрелки. Холодное прикосновение ласкало его пылающие виски, даря долгожданное облегчение, прогоняя сводящую с ума боль. Медленно, нехотя она уступала холоду, уползая в свою нору, чтобы там подготовить очередную атаку. Вскоре от нее остался лишь тихий отголосок, настолько слабый, что можно было о нем просто забыть. Данте закрыл воду и потянулся за полотенцем.

В висках стучало, но это была ерунда по сравнению с болью, мучившей его минуту назад. Промокнув волосы, чтобы с них не капала вода, Данте вернулся в комнату.

Окно было открыто, как и всегда. Тут было слишком душно, слишком много воспоминаний толпилось по углам, дожидаясь удобного момента, чтобы выскочить и схватить за горло. Но сейчас он не может позволить себе предаться им. Иначе вернется боль. Только теперь она просто так не отпустит. Боль воспоминаний — самая жестокая. Сколько ни выбрасывай их, они все равно возвращаются, как кошка, которая может гулять сама по себе, но всегда приходит в дом, где ее ждет еда и приласкает хозяин.

«Амарант, амарант, амарант, амарант».

— Да оставишь ты меня в покое или нет? — спросил Данте, в раздражении бросая полотенце на кровать.

Уснуть сегодня уже не удастся, но его это уже давным-давно перестало удивлять. Он уже привык к такому режиму, и не хотел его менять. Потому что тогда вернутся сны. Одного раза за ночь более чем достаточно. Данте не хотел возвращать этот кошмар, не хотел вспоминать то, что случилось девять лет назад, но это может оказаться обязательным условием, если он хочет наконец разгадать эту загадку.

Данте сел перед монитором и собрал рассыпанные карты.

Теперь мы на равных правах

Амарант в ярости бегал туда-сюда по крыше. Теперь все сомнения полностью развеялись — этот смертный знал его имя! Откуда? Он никому не говорил его, кроме Розалины, а она не могла его предать. Да кто он вообще такой? На кого он работает?

Узнать это демон мог проще простого. Он уселся прямо на мокрую крышу и закрыл глаза. Тут же шквал неясных образов обрушился на него подобно цунами. Там, внизу, люди спали и видели сны. Разобраться в них было не проще, чем в мертвом языке, поэтому Амарант сразу отмел их. Он знал, что снилось тому, кто произнес имя.

Но Амаранту никак не удавалось найти тот образ. Это означало куда более выгодную позицию — тот человек не спал.

— Так даже проще, — прошептал демон, улыбаясь.

Вот оно! Перед мысленным взором возникла четкая картинка: включенный компьютер, открытый сайт. По садоводству?

— Ты читаешь о значении моего имени? — ужаснулся Амарант. — Да как ты смеешь!

Такого он не ожидал. Выходит, этот смертный знает о нем куда больше, чем предполагал Амарант. Конечно, людям управление адскими существами давалось тяжело, но чем больше им было известно, тем легче человеку было подчинить себе демона. Этот же целенаправленно читал о значении имени. Значит, он в курсе, что это укрепит их связь, но не позволит ему командовать демоном. Пока не позволит.

— Я тебя уничтожу, — прошипел Амарант. — Вот только узнаю, кто ты и почему разыскиваешь меня.

Экран компьютера вдруг подернулся дымкой. Изображение расплылось, а затем и вовсе исчезло.

— Что за черт? — Амарант открыл глаза и растерянно заморгал. Он промок до нитки, но сейчас это заботило его меньше всего.

Проникнуть в мысли этого человека оказалось не так-то просто. Словно он почувствовал что-то и закрыл доступ. Но Амарант знал, что это невозможно. Раньше он беспрепятственно читал в чужих головах, как в открытых книгах, но тут почему-то это оказалось чрезвычайно сложно. Всего раз с ним произошло подобное, когда он попытался прочесть мысли Розалины. Его будто выкинула из ее мыслей неведомая сила. Позже Амарант разобрался, почему так произошло. Розалина была явным интровертом, не подпускающим к себе людей ни на шаг, и проникновение в свою голову восприняла как попытку вторжения.

Существовала еще одна причина, почему он не смог прочитать мысли этого смертного, но Амаранту не хотелось думать, что это действительно так. Человек знал имя демона, а это давало ему преимущество. Амарант уже не мог воздействовать на него своими силами. Он не мог им управлять, не мог прочесть его мысли. Чудом ему удалось наслать сон, но теперь демон был уверен, что второй раз этот фокус не получится.

И хуже всего было то, что теперь он не мог его убить. По крайней мере, собственноручно.

В любом случае, стоило попытаться влезть ему в голову еще раз, но осторожно, чтобы этот человек ничего не почувствовал.

Демон снова закрыл глаза.

Через какое-то время он решительно поднялся. Информации оказалось мало, очень мало, но кое-что Амаранту удалось выяснить.

— Теперь мы на равных правах, — улыбнулся он дождю. — Данте.