Американские партизаны

10. АККОРДАДА

Одно из примечательных зданий в Мехико — Аккордадская тюрьма. Редко кто из иностранцев, проезжая через столицу, не посетит ее, редко также, чтобы посетивший ее не испытал тоски и отвращения. Пожалуй, ни одна тюрьма мира не заключает в себе столько разнородных преступников. Кельи (здание это было прежде монастырем) переполнены ворами, фальшивомонетчиками, разбойниками и убийцами. Вместо того, чтобы смириться и раскаяться, большинство преступников здесь похваляется своими злодеяниями. Даже и в самой тюрьме происходят иногда ужасные драмы. Кельи, а главным образом дворы, где арестанты проводят большую часть времени, бывают ареной всевозможных преступлений. Там можно видеть, как, собираясь кучками, они играют в карты, плутуя, ругаясь и богохульствуя. В общество этих ужасных существ и попали два наших пленника после Мьерского сражения.

Единственным утешением Криса Рока и Кернея была надежда, что их поместят в одну и ту же келью, но и эта надежда не осуществилась вполне, так как им пришлось выносить присутствие еще двух заключенных. Это были мексиканцы. Один из них в иной обстановке имел бы довольно порядочный вид. Несмотря на грязную и драную одежду, он выглядел человеком воспитанным и принадлежащим к хорошему обществу. Плен лишает льва свободы, но не может унизить его. Так было и с этим заключенным. На желто-оливковом, как у чистокровного мексиканца, лице его борода и усы были черны как смола, такие же волосы рассыпались длинными прядями по плечам. Во взгляде больших черных глаз сочетались доброта и решимость.

Человек этот сразу понравился Крису Року, который не изменил о нем мнения, даже когда узнал, что тот был вором. Крис Рок рассудил, что в Мексике вор может быть относительно честным человеком, если по каким-нибудь обстоятельствам его вовлекли в кражу. Кража кажется менее достойной порицания в стране, где сами судьи могут быть ворами. Никто из обитателей Аккордады не знал прошлого этого человека. К тому же в тюрьму он попал недавно и предпочитал сидеть в своей келье, а не принимать участие в грубых развлечениях узников. Однако имя его стало известно, и тогда некоторые вспомнили, что, кажется, он был начальником сальтеадоров. Четвертый обитатель кельи так же разнился от этого вора, как Сатир от Гипериона. Тут была полная противоположность как в физическом, так и в нравственном отношении. Если Руперто Ривас, несмотря на рубище, которое ему приходилось носить, сохранял гордый, благородный вид, то Эльзерильо -а товарищи называли его Малой Лисой — был олицетворением низости и грубости, да к тому же уродлив внешне, настоящий Квазимодо. Два эти человека, так разнившиеся между собой, были до прибытия Криса Рока и Кернея прикованы друг к другу. Потом начальник тюрьмы, которого словно озарила внезапная мысль, велел разъединить их и приковать безобразного карлика к техасскому великану, а Кернея — к Руперто Ривасу.

Из всех обитателей Аккордады Крис Рок чувствовал себя хуже всех. Его сердце, готовое принять участие в каждом, кто этого заслуживает, не отказало бы в приязни и прикованному к нему узнику, если бы только нравственное уродство этого человека не превышало физическое. Техасец узнал, что карлик, с которым он был принужден делить время днем и ночью, был низким убийцей, отравившим свою жертву. Он не понес заслуженной кары только по недостатку явных улик, хотя виновность его была хорошо известна всем. Эта постоянная близость карлика внушала Крису Року такое отвращение, что первое время он приходил в ярость, скрежетал зубами, топал ногами, точно хотел раздавить, обратить в прах это отвратительное существо.

Никто из мьерских пленников не был подвергнут такому унижению: их всех сковали между собой, а не с мексиканскими преступниками. Почему же для наших героев было сделано такое ужасное исключение? Несмотря на все старания, им так и не удалось узнать причину. Да, Крис Рок и Керней принимали деятельное участие в бунте под Эль-Саладо, но ведь они были не единственными его участниками, однако ни с кем не поступили так жестоко. Кроме того, что Криса Рока и Кернея приковали к преступникам, с ними еще и обращались с особенной грубостью, кормили хуже, чем других. Надзиратели издевались над ними, особенно глядя на великана и карлика, и в самом деле составлявших уморительную пару. И только спустя три дня Флоранс и его верный друг поняли, в чем дело: в открытую дверь своей кельи они увидали Карлоса Сантандера!