АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 3 (Часть X)

Глава 2

«День 31-й»

Представители той банды, что держали квартал шлюх, явились ко мне на третий день. Что характерно, явились в виде двух женщин, а не отрядом «торпед» с пушками наперевес. Одна из них была весьма зрелой женщиной, в возрасте где-то сорока пяти лет, хоть и выглядящей молодо. А второй, судя по ауре, было лет двадцать.

— Что ты сделал с нашей улицей⁈ — вспыхнула молодая девушка, стоило нам остаться втроём в моём кабинете.

— Я? Ничего, — невозмутимо ответив, взглянул на сурово-спокойную женщину рядом, — Кофе? Виски? Или живого пива?

Чуть не рыча от злости, молодая гостья уже была готова высказать более резко, но её за рукав белой пушистой кофточки потянула старшая компаньонка, заставив молча усесться на своё место.

— Благодарю, ничего не нужно. Меня зовут Лиза, а её Бьянка.

— Очень приятно, — кивнул я им обеим, — Владимир Владимирович Колбин, — тотчас представившись в ответ.

— С вами мы уже знакомы… заочно. Так получилось, что мы с моей племянницей были в отъезде, когда случилось это прискорбное событие. И как я сумела понять, всё произошло сразу после ваших злых пожеланий в адрес нашей… группы единомышленников. Поэтому мы здесь.

— Банды, — поправил я женщину, сверкавшую в мою сторону глазами так, что у меня затылок зачесался.

— Называйте, как хотите, — поджала она пухлые губы, — Мне больше нравится мой вариант. Но согласитесь, это очень подозрительно, что ваше пожелание исполнилось столь точно и быстро. Больше смахивает на диверсию.

— А что всё-таки произошло? Вы так и не сказали в чём конкретно дело.

— Ты, чё, совсем охуел⁈ Да вся наша банда дрищет уже третьи сутки! Кровавым, сука, поносом! — тотчас взорвалась молодая белокурая девушка. Её невинная мягкая внешность, белая пуховая кофточка, одетая поверх короткого платья наподобие сарафана, и весьма соблазнительное телосложение, неспособное скрыться за этими тряпками, жутко контрастировали с её грубым матерным лексиконом, отчего внутри меня всё переворачивалось от неприязни. Мягонькие девочки должны и вести себя мягко!.. Во имя гармонии.

Уперев руки в стол, она нависла надо мной, словно пыталась казаться внушительнее.

(Бьянка)

— Бьянка, сядь! И не выражайся. Вежливость ещё никому не помешала жить, а вот грубостью ты только хуже сделаешь.

— Слушай тётю Лизу, Бьянка. Она умная женщина, — улыбнулся я разгневанной девушке.

— Да ты!.. Да я тебя!.. — казалось ещё немного, и у неё крышку сорвёт. Бьянка вся кипела от гнева, раскраснелась, пальцы сжала до белизны костяшек, а глаза её и вовсе выглядели бешеными. Похоже, у кого-то были проблемы с контролем эмоций.

— Бьянка! — строго окликнула её тётя. Впрочем, без особого усмиряющего успеха.

— Что Бьянка⁈ Что Бьянка?!! Этот высокомерный хуй сидит, как ни в чём не бывало, ещё и издевается над нами! Какой-то мелкий мусорщик поставил раком всю нашу улицу!! Да над нами уже весь город ржёт! Трое вообще обосрались до смерти… Грохнуть его надо было и всех дел! А ты ещё с ним любезничаешь как… АПЧХИ! — не закончив говорить, разгневанная девица, уже начавшая ходить перед моим столом туда-сюда, самозабвенно ругаясь, вдруг с силой чихнула. Да так, что её аж в пояснице согнуло!

— Будь здорова. Ты что-то казала? — с совершенно спокойным лицом поинтересовался я у агрессивной девушки.

— Я сказала что… А-АПЧХИ! Да что та-а-А-АПЧХИ! — не успела Бьянка закончить фразу, как снова начала с силой чихать, — А-а-а!! Да что за пиздец происходит⁈ А-АПЧХИ!

Так она боролась с собой ещё минут десять, после чего у Бьянки совсем не осталось сил ругаться и жаловаться. Теперь она только и могла, что с жалобным видом сидеть, развалившись на диване, чтобы в очередной чих не свалиться на пол. До того сильно её подкосил странный недуг.

— Господи, ну что за дура… я же просила не грубить… — зашипела себе под нос её тётя, с ненавистью глядя на меня. Было видно, что она готова меня прирезать за все, что с ними произошло, даже если нет ни единого доказательства моей вины. Но в то же время ей хватало самоконтроля и ума не переходить грань деловой беседы и уж тем более не ругаться, переходя на личности.

— Подозреваю всё дело в её избалованном детстве. Ваша племянница явно привыкла, когда все вокруг неё по струнке ходят и всё ей позволяют. Так вот, хотелось бы напомнить, вы не у себя дома. Здесь я хозяин.

— К сожалению, вынуждена согласиться. С воспитанием дочери мой брат промахнулся. Но она всё-таки моя племянница! — пока женщина говорила, Бьянка на заднем плане продолжала безостановочно чихать, в перерывах между спазмами воя от бессилия. Даже диван больше не помогал ей держаться вертикально — девушка практически сползла на пол, сотрясаясь каждые несколько секунд от нового спазма.

И даже на полу она всё также продолжала чихать, почти не реагируя на наш разговор.

— Небольшая порка пойдёт ей на пользу. Я терпеть не могу, когда мной пренебрегают, оскорбляют без всяких причин или пытаются поиметь материально, занимаясь откровенным вымогательством.

— Я это уже поняла, Владимир Владимирович, — впервые обратилась ко мне женщина лично. Причём обратилась по имени-отчеству, невзирая на мой возраст! Что даже в это время являлось признаком уважения к собеседнику среди людей, говорящих на русском языке, — И я уверена, Бьянка тоже всё поняла и больше не будет вам грубить. Прошу Вас, простите глупышку.

— Вы думаете? — с сомнением поглядел я на безостановочно чихающую девушку. От былой ярости в ней не осталось и следа, а сама она выглядела теперь какой-то помятой и разбитой, — Ну хорошо, вам всё же виднее. Будем считать произошедшее досадным недоразумением.

Стоило мне перевести взгляд обратно на женщину, улыбнувшись с лёгкой усмешкой, как Бьянка перестала чихать, со стоном навалившись на диван. Она так и осталась сидеть на полу, закрыв глаза и запрокинув голову назад, с блаженной улыбкой наслаждаясь накатившим спокойствием.

— Благодарю за ваше понимание. И всё же, давайте вернёмся к основному вопросу… Понос. Как от него избавиться? Если вы способны на подобную диверсию, то и убить всех разом для Вас не составило бы труда. Но вы не сделал этого, а значит, не хотите нашей смерти! Я права? Но тогда возникает новый вопрос: чего вы хотите?

— Хм… сложный вопрос. Давайте я проясню его так, чтобы стало понятно.

— Извольте, — слегка кивнула женщина, соглашаясь меня выслушать.

— Не я наслал на вас эту пакость. Да, я был зол из-за поведения вашего… сотрудника, и высказал проклятье в адрес вашей банды. Но с её воплощением я не связан. Это была… несколько иная сила. И судя по чиханию Бьянки, он сегодня появится здесь! Возможно, вы слышали слухи о том, что по городу ходит ожившая ночь, с зеркальной маской на лице. Убивает разных мразей, извращенцев, наркоманов и даже вырезает целые банды. Вроде как за ним даже корпораты охоту начали, создав целый отряд по его поимке.

— В мире ходит море разных городских легенд. От зомби в московском метро, до появления самых настоящих магов! Не всему стоит верить, молодой человек.

— Разумеется. Но так случилось, что с Зеоном я знаком лично — я ему зачем-то нужен. Зачем не сообщает — секретничает. Вот и Бьянку наказал за дерзость! А значит уже где-то здесь и скоро может появиться в кабинете.

— С Зеоном? — вскинула женщина брови в удивлении.

— Зеркало, Одетое в Ночь! Или, если кратко, Зеон. Так оно себя называет. Что это за существо я до сих пор не понял. Оно говорит постоянно разными голосами, появляется и исчезает где угодно и когда угодно. Даже стены его не останавливают! Но главное, он способен творить такое… отчего у меня волосы на жопе шевелятся (простите за выражение). А ещё Зеон имеет очень своеобразное чувство юмора! Вот и с вами произошла подобная шалость. Похоже, ему показалось забавным воплотить моё проклятье в жизнь.

— Вы меня простите, Владимир, — перешла женщина на более формальный тон, видимо решив, что я над ней издеваюсь, — Но в подобный бред ни один нормальный человек не поверит! Приплести сюда какое-то чучело!.. Да вы!

— Чучело⁈ — воскликнул вдруг радостный голосок маленькой девочки где-то радом, и за моей спиной прямо сквозь стену начала просачиваться иллюзия моего второго образа. Фигура, одетая в глухой плащ из звёздного неба, с зеркальной серебряной маской на лице! Точь в точь как я выгляжу по ночам, шляясь по Лазбургу, — Кого ты назвала чучелом, смертная?

— Что⁈ М-м-м!.. — начала тут же вставать шокированная Лиза, но стул, на котором она сидела, вдруг ожил, растянулся, и словно липкая патока прилип к её спине, начав медленно втягивать её тело в себя. Связал руки, обхватил грудь и талию, и даже вырастил щупальце, которым перекрыл ей рот, заставив замолчать.

Её племянница, при этом, просто отключилась, то ли уснув, то ли потеряв сознание.

— Зеон, может, давай сегодня без крови? Вредно это для бизнеса, когда твои гости бесследно исчезают. Ты же сам говорил, что тебя зачем-то нужен мой завод! А тут следователи начнут шастать, на допросы меня таскать. А?

О, во мне явно пропадает актёр! Я так натурально вскочил со своего места, встав на защиту перепуганной женщины, моментально растерявшей всё своё высокомерие и уверенность, что даже сам себе поверил, продолжив играть голосами и образами ещё лучше прежнего.

— Не терплю оскорблений в свой адрес! — рыкнул голосом самой гостьи мой образ, чем ещё больше шокировал бедную женщину.

— Тогда… ну накажи её как-то, что ли. Так, чтобы запомнила! Ну не поверила эта дура сразу, бывает. Я вон тоже в первый раз подумал у меня глюки, хотел в больничку ехать! А? Зеон?..

— Хорошо…Я заберу твою красоту, — выговорив каждое слово голосом разных людей, моя иллюзия сделал театральный жест рукой, вроде как забирающей что-то, и тело женщины в липком кресле начало стремительно меняться, сморщиваясь. Её лицо покрылось глубокими морщинами, руки, шея, да и вся фигура усохли, состарившись лет до восьмидесяти на вид. Уверен, не будь меня рядом, от этого зрелища она бы сердечный приступ получила, умерев на месте. А так, обошлось простым обмороком.

— Ни х… чего себе! — продолжал я играть роль, — Как-то это… жёстко слишком. Не находишь? Ты чего? — моя иллюзия обернулась к одному из углов кабинета, шагнув туда на пару шагов.

— За тобой наблюдают. Кто?

— Что⁈

— Камера, — ткнула чёрным пальцем, едва показавшимся из-под балахона, звёздная фигура куда-то под потолок.

— Это не моя!.. — испуганно замотал я головой, попятившись. Ну, ей богу актёрище! Сам себе верю!

— Хм… — задумчиво хмыкнув, моя иллюзия вырвала замаскированную камеру из стены усилием воли, заставив миниатюрный цифровой глаз подлететь к нему по воздуху. После чего Зеон заглянул в едва видимую камеру, задумчиво пробормотав, — Японка?..

Сидевшая в собственном кабинете Нэтсуми, лихорадочно отключила рабочее место от сети, попутно нажав на кнопку экстренного самоуничтожения шпионской камеры. Вырубив рабочее место, она тотчас его обесточила, выпрыгнув из-за стола словно ошпаренная.

Сердце девушки шумно стучало, а ладони стали потными и холодными, чего с ней не случалось уже много месяцев. Как думала Нэтсуми, своё она уже давно отбоялась… Оказалось, что нет! В мире, похоже, ещё полно разной жути, с которой ей только предстояло столкнуться.

А всё дело было в том, что последняя фраза того существа на экране прозвучала не из динамиков! А словно где-то над ухом, у неё за спиной!

— Зеон значит… — принялась она ходить по кабинету, располагавшемуся в подвале башни корпорации, — Кто же ты такой, а⁈ Теперь понятно, почему этот мутант никак не дохнет! Нужно менять стратегию…

Глядя на дымившуюся над его рукой в воздухе камеру, Зеон облегчённо фыркнул, выбросив её в урну у двери почти не глядя. Пролетев семь метров, кусок оплавившегося пластика попал в неё идеально!

— Здесь могут быть ещё такие штуки. Пойду, уничтожу. Не терплю любопытных!

— А мне-то чего делать? Вон с ними, — мотнул я головой в сторону уже очнувшихся женщин, — И с тем поносом, что ты наслал на их банду.

Естественно я знал об этой камере! Как и нескольких других, что были установлены на территории предприятия. Благо спецов у корпоратов хватало, и мне даже стараться не пришлось, чтобы пропустить техников их разведки на свою территорию.

Сделал я это ради сегодняшнего спектакля и организации ложного следа. Ведь как бы я ни старался, а странности вокруг меня будут только расти с каждым месяцем жизни на людях. А так у меня появляется постоянное оправдание! Тот самый Зеон, которому что-то от меня надо, и который постоянно то появляется, то исчезает, когда ему вздумается. А я, вроде как, и не при делах вовсе — все странности будут приписаны этому созданному мной образу с придуманной личностью.

И даже сегодняшний инцидент с бандой и обуревающим их поносом также были частью моей задумки. Их я, к слову, уже привёл в чувство. И теперь эти двое также будут распространять по городу нужную мне легенду о непонятном и загадочном Зеоне!

А значит, нужно просто продолжать всем вокруг пудрить мозги.

— Понос? Заключите контракт на утилизацию мусора с Вовкой, и понос пройдёт. Будем считать, что урок был усвоен, очень уж я помойку местную терпеть не могу… Теперь ты, — палец Зеона, перешедшего на старческий бас, упёрся в Бьянку, притихшую на полу у дивана до состояния статуи, — Не люблю матерящихся девушек. Начнёшь выражаться и грубить окружающим, снова будешь чихать без остановки. Следи за своим языком! Поняла⁈

— А-ага! П-поняла! — мелко-мелко закивала Бьянка, со страхом в глазах переводя взгляд с тёти Лизы на Зеона и обратно.

— Ты! — он указал пальцем на постаревшую женщину, теперь сменив голос на женский, — Захочешь извиниться передо мной и вернуть молодость, ночью позови меня по имени. Если буду не занят, приду. Обсудим, как ты будешь жить дальше. Не захочешь… ну и не надо. И без того дел полно, — произносила последнюю фразу иллюзия Зеона уже спускаясь в пол. Тот словно грязная водяная взвесь мелко колыхался, пропуская сквозь себя его иллюзорное тело. Но стоило покрытому толстым полимерным покрытием бетону снова принять упругую гладкую форму, а креслу под Лизой снова принять нормальный вид, как баб прорвало.

Елизавета завыла в голос, с ужасом разглядывая руки и ощупывая своё лицо. Бьянка на негнущихся ногах подошла к тётке, осторожно начав её обнимать сзади. Что-то бормотала ей, пытаясь успокоить сквозь собственные слёзы, но без особого успеха.

Я же первым делом дошёл до бара, налил в широкий стакан чистейшего коньяка грамм двести, и также молча подал его Лизе. Ухватившись за ёмкость с янтарной жидкостью, постаревшая до состояния глубокой старухи женщина залпом его опустошила, наконец-то притихнув.

— За что?.. — начала она бормотать спустя пару минут, пьянея на глазах, — За что⁈ Я же держалась. Я старалась! За что он так со мной⁈ Этот!..

— Тс!! — моя ладонь тотчас легла на её рот, — Он ещё здесь и наверняка всё слышит. Не стоит произносить слова, о которых ты пожалеешь.

Я присел на корточки, заглянув в пьяные глаза сорокалетней старухи.

— Езжайте домой. Остыньте, отдохните. А ночью позовите Зеона — он не злой на самом деле, и всегда готов пойти навстречу. Вы только не обзывайте его больше — не любит он этого.

Но Елизавета мне уже ничего не ответила. Коньяк ударил ей в голову очень быстро, так что все, что она могла сейчас — это бормотать что-то несвязное сквозь вой и всхлипы.

— Увези её домой, Бьянка. И передай отцу слова Зеона. Как заключим контракт на вывоз и сжигание мусора, ваша напасть с поносом, похоже, прекратится. Эй! Ты поняла меня? — нашёл я взглядом её взгляд.

— Да-да, я поняла! Господи, что за жуть здесь происходит? Откуда он вообще взялся? Почему он тебя защищает⁈

— Так у меня одного мусоросжигающий завод в городе, — пожал я плечами, — Ты же слышала, ему просто не нравится та гигантская свалка. Вот же… а я-то думал, дело в чём-то серьёзном. А тут просто мусор… — театрально расстроившись, уселся обратно за свой стол. Вызвал охрану и приказал гостей проводить обратно к их транспорту.

Проводив взглядом едва стоявшую на ногах Лизу и её перепуганную племянницу, довольно ухмыльнулся себе под нос. Если я хочу спрятать своё участие во всей этой содомии за ширмой Зеона, я должен прятаться правильно.

А где прятать дерево, как не в лесу⁈

Став одним из многих, с кем контактирует и ведёт дела Зеон, я стану куда менее заметен на общем фоне. Тем более обосновав особое отношение самого Зеона к моему скромному предприятию и моей жизни его личной тягой к чистоте и порядку, я добавлю этой ширме правдоподобности!

Особенно если буду наглеть и задирать нос в плане бизнеса, как поступил бы молодой парень на моём месте обретя столь неожиданную поддержку.

Вместо того чтобы пытаться тайно меня убить, пусть лучше корпораты уверятся в моей бесполезности и ловят самого Зеона. Уж он-то сможет легко устроить им весёлую жизнь, будучи не скованный необходимостью конспирации!

Обдумав всё ещё раз, уничтожил усилием воли все остальные жучки и камеры на территории, что были поставлены чужаками два дня назад. Имитируя тем самым вмешательство Зеона.

После чего со спокойной душой продолжил работать.

Открыв приложение для управления бизнесом на разделе с контрагентами, сформировал две дюжины контрактов на сбор, вывоз и утилизацию мусора, и разослал их по всем подставным фирмам и фирмочкам, что числились за бандой квартала шлюх.

Наглеть не стал, завысив расценки всего на пятьдесят процентов от обычных наших. Хотя сутенёры за свои здоровые жопы могли бы приплатить и побольше!

Ну да ладно — я всё одно планировал брать масштабом.

— Итак? К кому Зеон ещё заглянет этой ночью?

Довольный произведённым на гостей и сторонних зрителей эффектом, решил подобрать ещё нескольких жертв, готовых бороться за чистоту Лазбурга вместе с кварталом шлюх.

«День 32-й»

[00:52]

Елизавета Голикова пребывала в жуткой апатии, лёжа у себя в спальне. Постаревшая внешне на пятьдесят лет она и ощущать себя стала не лучше. Всё тело болело, суставы стали какими-то деревянными, а зрение уже начало расплываться стремительно, ухудшаясь!

Всё говорило о том, что её внешний вид не какая-то уловка, а самая настоящая старость.

Пару часов назад их банда, работавшая через подставные компании, заключила не торгуясь контракты на утилизацию мусора с чёртовым протеже этого Зеона. И та жуткая дрисня, от которой по всей улице стояла невыносимая вонь (туалетов на всех не хватало, да и из-за обезвоживания люди лежали буквально вповалку, гадя под себя), прекратилась как по волшебству!

Отчего все люди сейчас были заняты тем, что приводили дела и помещения в порядок. Забыв об одной несчастной сорокалетней старухе. Даже её брат к ней пока не планировал заходить — едва-едва сам встал с засранной постели.

А значит придётся решать вопрос самой.

Сердце Лизаветы щемило от страха, но она всё же собрала оставшиеся крупицы храбрости в кулак, открыв наконец рот.

— Зеон, ты здесь?.. — робко спросила она у полумрака спальни, — Зеон!

Но ответа ей так и не было. Бьянка говорила, что он обещал прийти на зов если будет не занят, но Лиза всё равно пребывала в сомнениях.

Только… а какие у неё ещё варианты⁈ Местный коновал, увидевший состояние Елизаветы Сергеевны только и делал что вздыхал, долго чесал пустую голову, да матерился. Ничего не нашёл и просто развёл руками, сказав что сделать ничего не может — старость не лечится.

— Зеон!.. — чуть громче позвала молодая старуха, но оставшись опять в тишине вскоре уснула. Успокоительные всё же доконали её ослабленный организм.

Зеону сегодня было просто не до неё.

[01:15]

«Особняк семьи Ковальских»

Себастьян Ковальский был последним представителем своей семьи. Уже старым, никому не нужным владельцем шестидесяти процентов акций компании «Sea of taste» — основной торговой сети города Лазбург, поставлявшей продукты питания со всего мира.

Было Себастьяну уже шестьдесят девять лет, при которых он серьёзно страдал нарушением обмена веществ, ожирением, несколькими психическими расстройствами в форме боязни, приступов гнева и беспричинной паники. Но самое главное, полнейшей стерильности!

Увлечение в юном возрасте модными тенденциями по смене пола привели к тому, что ещё до начала полового созревания, яички юноши атрофировались и были удалены. Пересадка могла бы спасти положение в первую пару лет, но в то время он был слишком глуп чтобы озаботиться этим вопросом. А его мать, та ещё полоумная дура, и вовсе была против его выздоровления.

Её всё устраивало!

И вот, Себастьян, один из богатейших людей Лазбурга, владелец огромной компании с оборотом в десяток миллиардов мировых долларов в год, последний представитель семьи родом из далёкой Польши, последний живой Ковальский.

Он мог бы заказать своего клона, или купить ребёнка, сконструированного на заказ, но для Себастьяна, немного тронувшегося умом на этой теме, это было всё равно что отдать всё нажитое неизвестно кому! Чужому по крови.

Он хотел детей. Он мечтал оставить после себя новое поколение Ковальских! Он мог позволить себе защититься от новой власти Лазбурга, купить политическую должность в другом городе, да даже продать бизнес, и уехать куда-нибудь, где начнёт всё с начала. Но какой был в этом смысл, если передать всё это будет просто некому?

А сам он или умрёт от старости и болезней. Или превратится в машину, окончательно перестав быть человеком… Навсегда став последним.

Себастьян мечтал всё изменить. Прожить жизнь заново. Убить свою сумасшедшую мать до того как она превратит его в непонятно что, залив сыну в уши тонны дерьма о жизни и свободе выбора!

Но это было невозможно. Нельзя повернуть время вспять.

И теперь, всё что ему оставалось, это тихо доживать свой век ненавидя всех вокруг, понимая что он уже практически мёртв.

Уже сейчас он — никто!

Совет директоров спит и видит когда он подохнет наконец, и позволит разграбить всё имущество их семьи, накопленное за несколько веков истории.

— На! На! На! Kurwa mać! (Ёб твою мать!) Pierdolony (Ёбаный) мудак! Pierdolę cie (Пошёл на хуй) отсюда! — избивая тонкой жёсткой плетью (специальной, разрешённой законом для наказания слуг) молодого мальчишку, опрокинувшего поднос с закусками и разбившего полную литровую бутылку дорогого бурбона, Себастьян, переходя с польского на русский, грубо выгнал его из огромной гостиной.

К сожалению, жизнь на чужбине давно заставила его забить родной язык, изученный когда-то в детстве. Английский и русский он знал намного лучше языка далёкой родины, но в такие вот особые моменты знания родных ругательств сами собой всплывали из его памяти.

— Сучёныш! — устало рухнув в шикарное кресло, легко выдерживающее его полтора центнера, Себастьян произнёс несколько громких голосовых команд, и вся гостиница начала обдуваться освежающим ветром, начав охлаждать его вспотевшее тело.

— Испортил только весь отдых…

— Скорей поминки, — раздался сверху скрипучий стариковский бас, — Поминки по былому прошлому, по ушедшему здоровью и по несбывшимся мечтам. Какой же это отдых?

— Кто здесь⁈ — немного истерично взвизгнул сильно постаревший бизнесмен.

Неужели его всё же пришли убить⁈

— Нет, убивать я тебе не буду. И нет, я не читаю мысли… не каждый раз, во всяком случае, — продолжил неизвестный менять голоса. А с потолка наконец показался и сам хозяин произнесённых слов. Просочившись головой вниз, он навис над замершим Себастьяном, глядя на него своей зеркальной маской.

— Эй-эй, осторожно! — закричал старик, когда начало казаться что незнакомец вот-вот начнёт падать. Но этого не произошло. Миновав оставшийся невредимым потолок, он не рухнул вниз, как все нормальные объекты на планете, а продолжал ходить по поверхности потолка, словно он муха или чёртов паук.

Вот только даже его звёздный балахон вёл себя неправильно, свисая куда-то вверх, будто небо и земля поменялись местами.

От этого вида у Себастьяна даже голова закружилась.

— Ты кто? — хрипло пролепетал он.

— Зеркало, одетое в ночь. Или, если кратко, Зеон.

— Зачем ты… вы. Здесь?

— Хочу предложить сделку, — голос маленького мальчика был радостным и невероятно живым.

— Сделку⁈ — от странной похожести ситуации на древние религиозные сказания, у бизнесмена аж на затылке волосы зашевелились. Только один персонаж там предлагал сделки. И брал он отнюдь не в долларах!

— О нет, я не Дьявол. И твоя душа мне ни к чему. Ибо я принимаю в уплату только души негодяев и мразей, проживших дольше сорока лет. Как ты смотришь на то, Себастьян Ковальский, чтобы вновь обрести здоровье, молодость, и репродуктивную способность?

Правая рука Себастьяна вдруг демонстративно засветилась под одеждой, и давно мучавший старика локтевой сустав, а также с трудом сгибавшиеся пальцы, вновь стали работать как в молодости. И даже внешне его рука стала выглядеть иначе по сравнению с левой рукой!

В шоке пронаблюдав произошедшее, старик резко начал стягивать с себя одежду, оказавшись вскоре по пояс голый. Ощупывая своими сардельками на левой руке молодую и поджарую правую руку, лучившуюся силой и молодостью, он никак не мог поверить в произошедшее!

— Сколько… — голос его осип, когда старик попытался заговорить, — Сколько будет стоить сделка? Что я должен сделать⁈ — справился с волнением он почти сразу, став в мгновение ока акулой бизнеса.

Упустить подобное предложение Себастьян не мог себе позволить!

— Тысяча смертников, — огорошил его Зеон, шагавший уже по стене, медленно приближаясь к полу, — Тысяча смертников самого мразотного вида, что ты сумеешь найти. Можно не сразу, а партиями человек по двести. Педофилы, убийцы, скотоложцы, насильники, садисты, наркоманы и наркоторговцы, — я приму всех. Лишь бы были старше сорока лет. Также все твои магазины перестанут сбрасывать мусор в окрестностях города, и заключат договор на его вывоз и утилизацию с Плазматроникой. Не торгуясь! Ненавижу, знаешь ли, грязь и помойки… В остальном всё. Как только сделка будет завершены — я верну тебе молодость, избавлю от болезней, в том числе наследственных, и даже уберу расстройства психики, — тяжёлые наследия прошлого…

— Тысяча это как-то много… — неуверенно начал торговаться бизнесмен, понимавший что похищение такого числа людей может ему выйти боком.

— Треть пойдёт на твоё собственное омоложение — остальное моя плата. Так что нет. Тысяча и ни душой меньше! В конце концов купи смертников у городских тюрем. В чём проблема? Итак, твой ответ? — Зеон уже стоял прямо напротив него, сверля старика невидимым взглядом из-под зеркальной маски.

Глядя на своё кривое отражение в ней, Себастьян невольно подумал, что это существо может и его настоящего сделать вот таким… растянутым, кривым, словно сплющенным… От осознания этого у старика холодные мурашки по спине пробежали!

— Сто лет молодости и я согласен! — протянул он помолодевшую руку странному гостю. Пусть он хоть сам Дьявол — плевать!

— Пятьдесят два — это твой максимум. После твоё тело просто рассыпается в прах. Каждому из нас отпущен свой срок. И не мне его менять, — мрачно пояснила ему ожившая ночь.

— Хорошо. Пусть будет пятьдесят два года. Я согласен! — не решился излишне торговаться бизнесмен. Главное условие он уже выбил.

— Договорились, — наконец пожало существо его правую руку, заговорив женским голосом. Пальцы его ощущались словно нематериальные, но странным образом сильные, — И не забудь заключить контракт насчёт мусора! А то живёте тут как на помойке… И да, бурбон этот — фуфло. Его подменили. А разбили чтобы следы замести. Через неделю вернусь!

Растаяв в воздухе почти сразу, Зеон бесследно исчез, не оставив после себя ничего. Даже запаха.

И лишь помолодевшая здоровая рука напоминала Себастьяну Ковальскому о произошедшем! Посмотрев сперва на руку, а после на то место где разбилась большая бутылка, он, тяжело кряхтя, опустился на четвереньки. Принюхался…

Пахло какой-то сивухой, перемешанной с чаем! Кто-то из слуг в наглую жрал его лучший бурбон!

— O kurwa! — тотчас разразившись новой чередой ругательств, он вскочил на ноги словно уже помолодел. Этой ночью слугами его особняка будет точно не до сна!