Анатомия героя

Ранний национал-большевизм

22 ноября 1992 года на даче Алексея Митрофанова на Николиной Горе (нынешнего главы комитета Госдумы по геополитике) в биллиардной собрались диссиденты ЛДПР, группа «Норд» (хулиганистые ребята с окраин) и диссиденты некоторых других оппозиционных движений, всего около 30 человек, и провели учредительный съезд Национал-Радикальной партии. Председателем партии был избран я. В политсовет были избраны: Архипов, Митрофанов, Жариков, Курский, т. е. аж пять «министров» первого теневого кабинета Жириновского. Национал-Радикальная партия была зарегистрирована Минюстом 17 декабря 1992 года. Впоследствии Митрофанов тихо, на цыпочках вернулся к «папе» (так молодежное крыло ЛДПР называло Жириновского). Поплакался ли он в жилетку и покаялся или сумел сделать вид, что ничего не произошло, я не знаю. Уже в январе партия, слава Богу, раскололась. Я не смог работать с Жариковым/Архиповым. Разъяренный, я улетел через Париж в Будапешт, а оттуда добрался в Белград, из Белграда в Книнскую Крайину, где провоевал конец зимы и всю весну. К 1-му мая вернулся в Россию.

Оказалось, что меня ждут бесхозные национал-радикалы, от которых осталась практически только группа «Норд» во главе с Женей Бирюковым. У художника Геннадия Животова (ныне художник газеты "Завтра") я снял за небольшие деньги подвальную его мастерскую на Садово-Кудринской, ребята помыли и почистили подвал, посадили дежурного, белокурого мальчика с длинным ногтем, который тренировался в подбрасывании этим ногтем карты, и началась партийная жизнь. Продлилась она до конца июня, когда мы вынуждены были, после вооруженного рейда милиции и ФСБ, освободить помещение под давлением милиции.

Уже 1 мая 1993 г., поняв, что мы слишком малочисленны, чтобы победить, Дугин и я решили создать союз левых и правых радикалов — Национал-Большевистский Фронт. К лету нам удалось присоединить к Фронту даже РКСМ Малярова, хотя и на короткое время. «Фашистов» представляли мы и ФНРД (Широпаев и Лазаренко).

Вот несколько статей 93 года. Из них легко понятно, какую позицию я занимал.

Стоя на трибуне (на крыше грузовика), замерзший, ожидая своей очереди к микрофону, я услышал, помню, свистящий злой шепот Анпилова, обращенный к парню с повязкой: "Уберите этого больного, немедленно. Его снимают, завтра он будет во всех газетах…" Дальше Анпилов выругался, и правильно сделал, ибо такой себе лопух-мужичонка в треухе держал за ручку один конец лозунга (другой бациллоноситель был невидим мне в толпе). На белом полотне синими буквами похабно зиял лозунг "Жидов в Израиль! Спасем Россию!" Парень спрыгнул с грузовика и, заслоняя больного деда, оттиснул его вместе со вторым бациллоносителем к грузовику. Закачавшись, легло на головы людей и исчезло смятое, стыдное полотнище. Однако его уже успели снять и японское, и российское, и черт знает какие еще телевидения, людей со штативами кинокамер и без штативов, и с фотоаппаратами вокруг было довольно. Завтра газеты обвинят митинг в антисемитизме. Хотя такой вот дедушка (то ли подосланный провокатор, то ли «честный» антисемит, французы называют стихийный антисемитизм «популярным», в отличие от антисемитизма интеллектуального) приносит вред именно патриотам, и патриоты, сознавая это, стараются глядеть в оба и таких типов отгонять хотя бы от трибун. Но кто может помешать подобным «больным» или провокаторам прийти и развернуть полотнище перед телекамерой?

Это присказка была, сказка же вот какова. Извращения западных демократий известны: безжалостное уничтожение сотен тысяч иракцев, установка "нового мирового порядка", превращение ООН в солдатско-садистский орден — орудие расчленения непокорных "мировому порядку" инакомыслящих стран на части. (Югославия тому пример). Извращения демократии в России: жестокая "шоковая терапия", от которой население корчится в агонии; тоталитарные, недемократические методы, которыми страну насильственно изменяют, не спрашивая массы, согласны ли они на изменения. «Правые» извращения тоже существуют. И мне привелось спуститься в правое подполье.

Пытаясь создать националистическую партию на четких и ясных принципах: Национальное государство/Естественные границы/Иерархия (я изложил их все в "Манифесте российского национализма", напечатанном в "Сов. России" еще летом 1993 г., так что нет нужды повторяться), я вовсе не ожидал притока людей, понимающих «национализм» извращенно.

ПОДПОЛЬЕ

Так я столкнулся, образовывая партию, с молодыми и не очень молодыми людьми, называющими себя язычниками. "Христианство, — говорят они, — это не наша религия, это секта иудаизма, давайте строить национализм вокруг язычества". Часами они бесплодно спорили о символах, знаках, о цветовых символах. Новые язычники эти толкуют свое язычество каждый по-своему, одни пользуются славянской мифологией, клянутся Перуном и Даждь-богом, но основная масса склоняется все же к употреблению германской мифологии. Сведения о язычестве черпают они из старых пожелтевших книг, написанных людьми с немецкими фамилиями, а может быть, представляют себе язычество по декорациям к балету Стравинского "Весна Священная". Серьезный, взрослый дядя, сидя среди этих юных и не очень юных существ, я понимал весь маразм происходящего. После тяжелой войны в Боснии, после абхазских обстрелов сидеть среди рисующих друг другу символы и знаки молодых антикваров- занятие раздражающее. Мой идеал, может быть, казарма, но никак не секта и не кухня.

Часть новых язычников приближается к символике гитлеризма, причем ненаучное понятие «ариев» (арийских племен) автоматически распространяется на славян и на русских (хотя Гитлер, как известно, был другого мнения). Я нашел в правом подполье поклонников старого знакомого господина Григория Климова. Я был знаком с ним в Америке и даже написал рассказ "Первое Интервью", в котором дал, по-моему, удачный портрет этого господина. Климов — одна из тех жалких восковых фигур, каковые водятся в закопченных и затянутых паутиной углах страны Зарубежья/Таракании. Бывший советский офицер Климов, нарушив присягу советского воина, перебежал к врагу в западный сектор Берлина тотчас после войны (первое предательство), затем в качестве военного инженера участвовал в строительстве американских военных баз (второе предательство). Климов выпустил на свои средства на русском языке десяток нездоровых книг. Во всех творениях Климова одно и то же неумное, душное, патологическое видение мира, где ЕВРЕЙ есть и Бог, и Сатана, и творец всех мультинациональных компаний, а "Сионские мудрецы" стоят за всеми заговорами, убийствами и переворотами в мире. Господин Климов обнаружил замаскировавшегося еврея даже в Солженицыне. После пребывания книг господина Климова в комнате хочется сутки проветривать комнату. Приписывая ЕВРЕЮ сверхчеловеческую мудрость и столь же сверхчеловеческое могущество, Климов пересекает границу ненависти и приближается к обожанию ненавидимого объекта.

И вот председатель националистической партии, я обнаруживаю среди членов партии поклонников произведений этого паучка, забытого всеми в отставном штате Нью-Джерси, или где он там живет, приближаясь уже к восьмидесяти годам. Сознаюсь, мне стыдно за русских людей и за молодых людей, прежде всего за то, что их может интересовать эта кухонная ерунда, мстительные испарения больной души неудачника.

Еще один идеолог подполья — Валентин Пруссаков, автор книги "Оккультный рейх". Если Климов всего лишь мой знакомый, то Пруссаков был в 1975- 80 гг. моим другом и соавтором нескольких написанных вместе политических документов. (Например, "Открытого Письма Сахарову", пересказ его напечатан был в 1975 г. лондонской "Таймс"). Пруссаков сидел против меня за корректорским столом нью-йоркской газеты "Новое Русское Слово", у нас были общие идеи в ту пору. (Кстати говоря, это Пруссаков выведен у меня в романе "Это я, Эдичка" под именем Альки, Александра. И его же можно найти в нескольких рассказах под именем Львовского). Здравые идеи были в ту пору у Пруссакова. Наше "Открытое Письмо Сахарову" и сегодня не потеряло своей актуальности, ибо указывало на наивность понимания Сахаровым Запада, на его неуместный в международных отношениях альтруизм, граничащий с мазохизмом. Впоследствии дороги наши разошлись, Пруссакова изрядно помяло жизнью за эти годы, и, может быть, закономерно он ударился во все тяжкие. Я с остолбенением обнаружил его уже в качестве чуть ли не идеолога гитлеризма в России. Я не знаю, что говорит профессионал Климов о Пруссакове, для меня важна не национальность человека, но его духовная раса, однако не могу удержаться от возгласа изумления: "Валентин, вы же полуеврей, как вы увязываете свои новые убеждения со своей совестью! И что говорит ваша старая мама, насколько я понимаю, она еще жива?"

Представители Зарубежья, как видим, пользуются спросом у соотечественников в Метрополии, служат как бы факелами, освещающими дорогу. Но зачем такие коптящие и воняющие, и гнилые, и тусклые, как Климов? Такие факелы могут освещать только крысиные лазы в подполье.

Я, может быть, и красно-коричневый, согласно определению не наших, но ваших, но я больше красный, чем коричневый, и если вижу ублюдочность, а мне ее пытаются выдать за идеологию, я так и говорю — вот ублюдочность! Образовывая партию, а именно, бродя по Москве в поисках людей и средств, я-таки наткнулся и на ублюдочные проявления. В одном кружке розоволицый и седовласый дядя под одобрительные тяжелые вздохи бородатых и усатых юношей прояснил для меня, почему бывшее советское общество слепых такое богатое. (Это он утверждал, что общество слепых богатое). Согласно дяде, "постоянно пропадают наши русские дети, и позже, через месяцы или даже годы, их находят уже слепыми, и дети не помнят, где они были и что с ними произошло. А происходит то, что детей русских крадут и глаза их пересаживают богатым евреям…" — "А общество слепых тут причем?" — спросит нокаутированный читатель. Спросил и я, нокаутированный, у дяди. "Для того, чтобы пересаженный глаз жил, нужно, чтобы жил донор, — объяснил дядя. — Потому богатые евреи поддерживают общество слепых, дабы общество заботилось о донорах, поддерживало их существование". — "Да-да", — со скорбным лицом подтвердила хозяйка квартиры. У меня было ощущение, что я попал в сумасшедший дом, сижу среди сумасшедших. У меня нет никаких иллюзий по поводу человеческой природы, в ноябре 1991 г. я наклонялся над обезображенными пытками трупами (среди них три трупа детей) в Центре Идентификации трупов близ Вуковара; я знаю, что существует бойкая торговля человеческими органами для пересадки, но маразм есть маразм и ублюдочность есть ублюдочность. Когда впоследствии один из членов моей партии, а именно Сергей Жариков ("ДК"), предложил мне выдвинуть розоволицего дядю в кандидаты нашей партии на выборах(!), — я взорвался.

Все эти маразматики твердо верят в то, что они националисты, в то время как они больные люди, исповедующие каждый свое извращение национализма. Считающее себя националистическим, московское подполье — Тьмутаракань, на самом деле подполье маразматическое. Язычество или неогитлеризм всегда останутся кухонными философиями и никогда не вый- 1 дут из московских кухонь, никогда не станут идеологиями. В лучшем случае эти идейки и эмоции способны вдохновить секту. Неогитлеризм а ля Пруссаков представляется мне интеллектуальным хлыстовством, язычество же (более безобидное) — чем-то вроде кружка поклонников известного покойного натуриста "учителя Иванова".

Прийти к власти насильственным вооруженным путем все эти язычники, арийцы, поклонники Климова и Пруссакова даже все вместе, разумеется, не способны. Обитатели московских кухонь, они не настреляли в своей жизни и десяти минут. Они все так или иначе тяготеют к породившей их матери-кухне, а не к казарме. Напрашивается идиотский вопрос: станут ли нормальные русские люди, озабоченные наземной, а не подпольной жизнью, голосовать за поклонников Перуна, Даждь-бога, Тора или Одина? И будут ли прямые потомки, дети и внуки русских солдат, погибших в супервойне со свастикой, голосовать за арийцев или неогитлеровцев? Ответ может быть один и твердый: нет, не будут. Может быть, наберется по всей стране несколько десятков тысяч избирателей с такими странными вкусами. Но их голоса растворятся без следа в массе народной, здраво желающей дешевого хлеба, недорогого мяса и возможности без опаски ходить по улицам.

ВЫКИДЫШ НАЦИОНАЛИЗМА

Жириновский раньше других понял, что русские люди отзовутся на национальные идеи, что кусаемый со всех сторон шавками латвийских, эстонских, татарских и коми-хохлацких национализмов, русский медведь, наконец, выходит из состояния добродушной грусти, в которой он обыкновенно пребывает, как и всякий многочисленный имперский народ. Собиравшийся еще в 1990 г. прийти к власти с помощью демократических пяти принципов (правовое государство, многоукладная экономика, президентская форма правления, многопартийность, деидеологизация всех государственных институций), он быстро сообразил, что такая программа обрекает его партию на вечное сидение на задних скамьях политической галерки. Будучи врожденным (и талантливым!) реальным политиком, Жириновский немедленно эволюционировал (можно называть это же качество оппортунизмом). Он стал вскоре выступать с абсолютно противоположных программе ЛДП позиций. Его поливы с трибун митингов и пресс-конференций уносят его все дальше от программы ЛДП, заносят в самый настоящий популистский национализм. В идеологию, основой которой может быть только РУССКАЯ НАЦИЯ. Именно с этой идеологией, высказанной в его предвыборных поливах, получил Жириновский 6,2 миллиона голосов на выборах в президенты России в 1991 году. С программой ЛДП он не собрал бы и сотни тысяч голосов, ибо подобные же банальные и расплывчатые программы были у Ельцина и нескольких других, куда более известных кандидатов.

Ошеломленный своим собственным успехом (он до сих пор еще переживает его), Жириновский с тех пор, однако, находит себя в щекотливом, если не сказать чудовищном, положении. Ибо он не русский. Не русский, он знает, что победу ему могут принести только крайние русские националистические идеи. И потому вынужден заходить все дальше не в ту степь. Нерусский председатель партии ЛДП с программой образца 1990 г. никого не шокирует. Почему нет? Нормально. Первое правительство Народных Комиссаров могло без стеснения состоять из марсиан, ибо идеология была не национальной. Но нерусский русский националист — извращение. Это очень слишком. Жириновский постоянно сам находится в неудобном положении и ставит в неудобное положение других. Так, нерусский лидер, кричащий с плаката на стенах московских зданий: "Я буду защищать русских на территории всей страны!", вызывает неудобные пульсации, ассоциируется с Председателем Общества Защиты вымирающих индейцев или, того хуже, с Председателем Общества Защиты вымирающих животных, каких-нибудь панд или медведей коала. Я, как русский человек, все-таки (признаюсь) испытываю некоторую неловкость, глядя на этот плакат. Ну, наверное, и другим русским как-то не по себе. Очень слишком. Что же получается, мы сами себя защитить не можем? Почему националистические идеи у нас высказывает нерусский лидер? Ну, ясно, что у него хорошие намерения, однако выглядит он в данном случае поощрительно и покровительственно, а мы, покровительствуемые и поощряемые, чувствуем себя ниже него, как обычно чувствуют поощряемые.

Предвосхищая вопрос, обращусь к своим отношениям с Жириновским. Я давно следил за политической карьерой Жириновского со смешанным чувством.

Как человек, сделавший своей профессией обращение с идеями, я не мог не приветствовать ЧАСТЬ ЕГО ИДЕЙ: они были своевременны, разумны и необходимы. И я знал, что они будут подхвачены и развиты впоследствии другими. (Другое дело, что Жириновский не знает меры, полив захлестывает его, он пародирует свои же идеи). Еще я сочувствовал ему, его личной глубочайшей трагедии, ибо он вынужден под давлением политической необходимости предать свое происхождение. Это всегда трагедия. Всякий раз, когда в моем присутствии он обрушивался на "сионистские силы", мне было неудобно за него. Была бы воля Жириновского, он, конечно бы, избежал таких эксцессов. Однако как хороший политик, он знает, что в ответ на появление Ландсбергисов, Снегуров, Тер-Петросянов, нео-Шеварднадзе и прочих Туджманов и Изитбеговичей неизбежно появление ИВАНОВА с большой буквы. И Жириновский знает, что за такого Иванова на следующих выборах проголосует не шесть, но много больше миллионов.

Вынужденно вернусь к себе самому. К лету 92 г. я все больше понимал, что уже не удовлетворен своей ролью только писателя и журналиста-идеолога, что хочу непосредственно ввязаться в драку, то есть в политику. (Оставим вопрос "Почему?" за пределами этой статьи. Даже я сам не способен ответить на этот вопрос, так же, как и на вопрос, почему я все чаще участвую в войнах? Пассионарность заставляет?). Будучи в близких и дружеских отношениях с большинством лидеров оппозиции, я множество раз давал понять и прямо говорил своим друзьям, что ищу работу, хочу работать… Политик современный, быстро реагирующий, Жириновский сам в июне 1992 г. предложил мне стать членом его теневого кабинета. Я согласился, немедленно прилетел в Москву на пресс-конференцию и вслед за тем тотчас же отправился с частью кабинета и самим Жириновским в Краснодар завоевывать души казаков. Политик современный (это его и наша беда, что он нерусский), Жириновский понял, что ему выгодно расширить социальную базу и усилить свой авторитет и авторитет партии за счет привлечения известных людей в свой кабинет. Помню, сидя в станичном клубе рядом с Жириновским, произносящим часовую речь, я пытался преодолеть неловкость, причины ее я уже объяснил выше. По-моему, преодолевали мы ее все: и казаки, и сам Жириновский. Однако он завоевал нас, все собравшиеся в клубе, за исключением трех человек, приняли его политический талант. Я сказал себе: "Конечно, он нерусский, и его бранчливая, сварливая манера говорить как ругаться, выдает его лучше любого свидетельства о рождении". Но мне-то что, я не расист. Сталин вон был грузином, однако интересы России защитил. Точно так же, может быть, решили и казаки. Следует напомнить, что русский народ даже в своих затруднениях — широкий, кровь для нас всегда была неважна. Куда важнее было, что человек говорил на нашем языке, жил по-русски и отстаивал русские государственные интересы. Однако верно и то, что по идеологии национализма мы еще никогда не пробовали жить. С течением времени, однако, выяснилось то, что возможно выяснить только с течением времени. То, что энергичные заявления Жириновского остались заявлениями, высказывания о выселении кавказцев из Москвы или выселении армян из Краснодарской области, или угроза присоединить к России Финляндию и вывалить радиоактивные отходы в прибалтийские республики — так и остались неосторожными и глупыми угрозами. Подобные угрозы, пусть глупые, прекрасно действуют на избирателей за месяц до выборов, но они — материал опасно скоропортящийся. Невозможно обещать, говорить: "Я сделаю!" — и ничего не делать. Декларировать защиту русских и не защищать их никак, даже издалека, даже символически. Из одного только Таджикистана бежали сотни тысяч русских. Что сделал для них Жириновский? Пальцем не пошевелил. Зато московская штаб-квартира ЛДП заново отделана, московское отделение партии обзавелось парком из четырнадцати автомобилей, и говорят, на имя Владимира Вольфовича приобретены десять квартир… для нужд партии. В январе, сказали мне, на обеде, организованном Жириновским, присутствовал замминистра правительства. Владимир Вольфович стал куда умереннее в своих «поливах» и не исключает возможности сотрудничества с президентом.

Массы заметно охладели к Жириновскому. Ибо выяснилось, что Жириновский пустослов, чревовещатель-динамик, и только. Ни один свой лозунг он не подтвердил действием. Именно по этой же причине охладел к нему и я. Последнее, что я сделал для Владимира Вольфовича: организовал ему в конце сентября в Париже встречу с лидером партии Фронт Насьональ Ле Пеном на вилле последнего. И организовал пресс-конференцию Жириновского в Париже.

Последний удар по «имиджу» Жириновского пришел с неожиданной стороны. Это была чудовищно плохо написанная статья некоего Льва Алейника (из Москвы) в газете "Русская мысль" за 15 января 93 г. Там, где автор ставит в вину юному Жириновскому то, что он, приехав на стажировку в Турцию (в возрасте 23 лет), агитировал турецких рабочих "за коммунистический образ жизни", автор выглядит болваном. Однако сведения о том, что Жириновский несколько лет назад еще был активистом еврейского движения, добили мою и так уже еле дышащую преданность вождю Владимиру Вольфовичу. "В театре "Шалом", — заканчивает свою статью Алейник, — где до сих пор квартирует ВААД, хранится архив вышедшего из подполья еврейского движения. Есть среди множества документов и тот самый первый список телефонов только что избранного правления ("Общества Еврейской Культуры", название приводится в статье Алейника выше. — Э. Л.). В этом списке под номером 12 значится нынешний "защитник русских" Владимир Вольфович Жириновский".

Мы живем во времена расцвета оппортунизма. На наших глазах только что клявшийся "новым мышлением" и "общечеловеческими ценностями" Шеварднадзе превратился в грузинского националиста, гауляйтера Грузии и Абхазии. Подзубрив украинский язык и все же плохо говорящий на нем, вчера еще важный чин в иерархии бояр Компартии, пан Кравчук стал гауляйтером Украины… Примеров оппортунизма не счесть. Отчего бы и человеку, намеревавшемуся сделать карьеру в еврейском движении, не стать главой русского националистического движения, а там, глядишь, и президентом России националистической?

Но нет, мы не пустим его. Нельзя. Владимир Вольфович, талантливый, дорогой, — нельзя! Это же совсем будет извращение. То, что вы отказываетесь от своей нации, то пусть вас мучит совесть, а ее — стыд за вас. Сами разберетесь. Но человек, в течение всего нескольких лет сменивший ТРИ ИДЕОЛОГИИ, доверия не заслуживает.

"Новый взгляд", 7 августа 1993 г.

Статья написана и опубликована до Октябрьских событий и до выборов декабря 1993 года. Впоследствии я развернул вторую часть статьи в книгу "Лимонов против Жириновского".

КРАСНЫЕ + КОРИЧНЕВЫЕ = ВЛАСТЬ

В книге Кристофа Бурсейер "Враги Системы" (исследование экстремистских партий во Франции) автор делает интересный подсчет. Исходя из результатов последних президентских выборов (апрель 1988 г.), Бурсейер сложил все голоса избирателей, отданные за кандидатов крайних партий, возражающих против самой политической системы Франции, и получил неожиданно огромный результат: 22,64 % всех избирателей! (В подсчет вошли голоса, отданные за крайне левые партии: например, за кандидата "Рабочей борьбы" Арлетт Лагуйер; за крайних «зеленых» кандидатов; за Жан-Мари Ле Пена, он является неоспоримым и единственным кандидатом не только его партии "Фронт Насьональ", но всех крайне правых партий. Голоса, отданные за компартию Франции не учитывались в подсчете). Подобный блестящий результат, полученный одной партией, привел бы такую партию к немедленному большинству в Палате Депутатов и, как следствие, к формированию правительства и к власти.

К счастью для "банды четырех" (так называет Ле Пен Социалистическую партию, ФКП плюс две нормальные правые партии: ЮДФ Жискара и РПР Ширака), доминирующей во французской политической жизни, крайне левые и крайне правые враждуют. Однако даже призрак подобного сближения заставляет дыбом подыматься (от ужаса) волосы на черепах охранителей Демократии. Неслучайно небывалая кампания в прессе была проведена летом этого года в Париже, дабы задушить в самом зародыше возникший было (пока еще не на политическом, но на идеологическом уровне) на базе газеты "Идио Интернасьональ" хрупкий союз ярко-красных и черно-коричневых. (Я писал об этой идеологической резне, иначе не назовешь, в "Советской России" за 7 августа). По указу верховных идеологов демократии, «Идио» — лабораторию красно-коричневых" (заголовок статьи в "Ле Монд") — расстреляли в упор из тяжелых орудий прессы. Газета прекратила свое существование, увы. Где, как не во Франции, знают разрушительное могущество идей. Осуществленная, идея слияния красных с коричневыми даст неизбежный результат — власть и, как следствие — смену политического строя в стране.

Насущно необходимо учиться у умных врагов и наблюдать за их реакциями. Я доверяю инстинкту самосохранения буржуазной демократии и знаю, что они не зря израсходовали свои снаряды на «Идио», и так уже потопавшего под тяжестью долгов и судебных процессов. Их инстинкты подсказывают им, что призрак бродит по Европе, призрак странной пары: анархист с фашистом, улыбаясь, рука об руку идут на демократию. Кошмар! Боровой в Москве, а Валадюр (французский премьер) в Париже просыпаются от ужаса, мокрые в своих пижамах. Мы живем в одном мире, на одной планете, и Россия заражает Францию, Франция — Россию идеями, как микробами, ежедневно. Я лишь один из разносчиков этих микробов, признаю.

КОРНИ И ТРАДИЦИИ

Сегодня ЕДИНСТВЕННОЙ (подчеркиваю) силой, способной противостоять тоталитарной демократии и ее новому мировому порядку (то есть полному произволу США и Европейского сообщества в мире), является только эта символическая пара: «анархист» с «фашистом».

Никакой ислам с его миллиардом верующих в Аллаха так не страшен новому мировому порядку, как они: два брата-близнеца. Родившиеся от одной матери Ненависти, от ее соития с Бунтом, но впоследствии потерявшие друг друга, как царственные братья греческой трагедии, неузнанные, они кроваво воевали друг против друга, но время пришло признать друг друга братьями.

Я перечитывал недавно "Памяти Каталонии", книгу Д. Оруэлла о гражданской войне в Испании. Что касается «фашистов» Франко, то фашистами их можно назвать только условно: это были глубоко патриархальные, консервативные, традиционалистские (а национал-социализм в Германии и фашизм в Италии были, напротив, революционными движениями) национальные силы. Патриархально-католические силы. Пусть меня простит наша православно-славянофильская оппозиция, если подобное сближение ей обидно, но есть в ее консервативности много общего с франкизмом. То, что франкизм вовсе не фашизм, подтвердилось впоследствии тем фактом, что франкизм предпочел остаться в стороне от авантюр Гитлера и Муссолини ("Голубая дивизия" — частное, добровольческое приключение). Даже придирчивые и мстительные победители в 1945 г. не наказали Франко, оставили его режим дожить в полном покое до самых семидесятых годов и умереть естественной смертью. Самые трагические страницы "Памяти Каталонии" те, где глазами очевидца живописуется междоусобная бойня: ей слепо предавались коммунисты и анархисты, по инициатив? коммунистов. Жаль великолепных бойцов всех лагерей, жаль, что братья по крови предавались с такой страстью братоубийству, в то время как всех их, радикалов (в конечном итоге, включая и «фашистов» Франко), ждало поражение. Плоды победы недолго оставались в руках «фашистов», в конце концов они достались третьим лицам — бюрократам и бизнесменам — жрецам Демократии. Шестьсот тысяч лучших людей Испании погибли. (О нет, мы больше не повторим их ошибок!).

Оруэлл, кстати, был одним из первых в левом лагере, кто вслух сказал, что узнает брата-близнеца. В 30-е годы (игнорируя очевидное!), левые предпочитали трактовать фашизм как "современную форму развитого капитализма". Оруэлл же, пусть брюзжа, все же писал, что "фашизм есть зловещее извращение социализма, важнейшее массовое движение, но несущее философию элитизма". Нужно сказать, что во имя целей борьбы с конкурирующим «фашизмом» европейские левые намеренно забыли общую родословную. Между тем эта родословная вопиет об общем происхождении. Не только германская разновидность фашизма называла себя «национал-социализмом», но сам основоположник собственно фашизма дуче Бенито Муссолини"…с 1904 по 1914 гг. был признаваем марксистами как один из своих". Уже в 1903 г. Муссолини называет себя "авторитарным коммунистом". Журналист в социалистической газете "Классовая борьба", директор официального органа социалистов «Аванти» в 1910–1914 годах и затем владелец газеты "Пополо д'Италиа" (последняя была задумана как социалистическая) — вот послужной список Муссолини. Постепенно он смешивает, однако, социалистические идеи с националистическими. В первой программе фашистской партии, созданной 23 марта 1919 г. в зале на площади Сан-Сеполькро пятьюдесятью собравшимися (футуристы, социалисты, коммунисты, республиканцы, католики, националисты и пр.), больше радикального социализма, чем фашизма. Земля крестьянам, участие рабочих в руководстве предприятиями, экспроприация земли и заводов, минимальная фиксированная заработная плата, право участия в выборах для женщин, национализация оборонной промышленности, налог на право наследования… — вот первая программа фашизма. Русский патриот сегодня должен знать эти важные детали. То, что Италия являлась нашим противником во второй мировой войне, вовсе не значит, что внутри своей страны фашизм был абсолютным злом. Вовсе нет. Живя некоторое время в Италии, я имел возможность видеть построенные Муссолини для рабочих города. Даже сегодня (и даже коммунисты) открыто признают заслуги фашистского режима.

Другое дело, что позднее под влиянием и внутренних, и внешних причин и Муссолини, и фашистское движение дегенерировали. Но это уже другая история.

Германский национал-социализм с самого начала включал в себя ошибочную расовую теорию, именно она закономерно привела Германию к поражению. Гитлер ничего не придумал в этой области, он лишь наследовал готовые теории Канта, графа Гобино, Гюстава ле Бон, Хаустона Чемберлена, Ратзеля (называю лишь самые основные фигуры этой цепи, заканчивающейся Альфредом Розенбергом, официальным теоретиком Райха). Война Гитлера против России была войной национал-социализма, да, но не была войной между идеологиями. Она была завоевательной войной германского племени, желающего захватить территории другого племени. Это была ошибочная война, потому что Гитлер, не знавший совсем русских, принимая их за «монголов» (монголов он также не знал), вел против них расовую войну на уничтожение. (Замечу, что Хаустон Стюарт Чемберлен в своей работе "Генезис XIX века" относил славян к "германской крови" и говорил о "североевропейской расе: славо-кельто-германской"). За это постыдное незнание и Гитлер и Германия заплатили дорогой ценой. (Я надеюсь, что Германия будет помнить об этом. В настоящее время она поддерживает интригующую против нас Украину). Германский национал-социализм, враждебный нам, однако, вызывал истерический восторг германской нации.

Коммунистическая идеология — марксизм — более или менее знакома русскому читателю, пусть и в ее обрезанном советском варианте. Посему я не стану останавливаться на ее истории.

Понимание близости двух идеологий, их взаимопроникновения можно найти у всех участников исторической драмы: так Муссолини несколько раз с гордостью заявлял о том, что встретил в Швейцарии Ленина, и тот вызвал его восхищение. Когда в результате пролетарской революции Россия покинула союзников (и Италию в том числе), Муссолини к тому времени уже был милитаристом, потому в политических целях он изменил свое публичное отношение к Ленину, но в узком кругу продолжал восхищаться Лениным и русской революцией. Гитлера (напомним, что он пришел, к власти только в 1933 г., на одиннадцать лет позже Муссолини) немецкий писатель Альфред Керр назвал как-то «МуссоЛенин». Не говоря уже о том, что серьезные практические попытки объединить две идеологии предпринимались в 20-е годы, самая известная — национал-большевистское движение Эрнста Никиша, или русского Устрялова. Однако национал-большевизм не состоялся, потому что у него были слишком сильные враги. Гитлер видел в советском коммунизме еврейское движение. (Мы с вами знаем, что у него были основания). В 1931 г. другой серьезный враг, Лев Троцкий, пишет свою работу "Против Национал-Коммунизма".

ИДЕОЛОГИЯ, СООТВЕТСТВУЮЩАЯ ЦЕЛЯМ

Вернемся в Россию, в Москву, ибо именно здесь разыгрывается основное сражение. Оппозиции, на сегодня лишь эмоциональной и неструктурированной, нужна крепкая идеология, дабы на ее железных принципах создать воинственное движение. Нет, не следует стремиться склонить на свою сторону все население или даже большинство общественного мнения — это задача на долгие десятилетия. Достаточно привлечь на свою сторону активные силы общества. Уже ясно, что эпоха лозунгов "Ельцин — Иуда!" или "Дерьмократы!" прошла. Ясно стало, что криками и шапками ИХ не закидаешь. Кургинян с компанией говорят тоже в брошюре "Поле ответного действия": "Уничтожить компьютерную установку наших противников с помощью очередного булыжника" невозможно. (Однако я не согласен с мозговым, безэмоциональным, технократским подходом компании Кургиняна к проблеме).

Рынок идеологий небогат. Так же как религии, идеологии рождаются не часто, даже не раз в столетие, а куда реже. Сегодня в мире есть лишь три возможных для Цивилизации (мелкие нацийки обходятся феодализмом) Идеологии:

1. Демократическая (она же либерализм, она же капитализм, если поставить ударение на экономике этой системы).

2. Коммунистическая (она не сводится к марксизму, но вмещает в себя все «коллективистские» социальные доктрины).

3. Националистическая — основанная на экзальтации идеи родины или нации. (Фашизм или национал-социализм — лишь разновидности националистических доктрин).

Новую идеологию придумать невозможно, и никакой гарвардский или кургиняновский "мыслительный танк" этого сделать не в силах. А если соорудят идеологию на бумаге, то она не станет действенной (т. е. собственно идеологией) до тех пор, пока не будет освящена кровью жертв и традицией поколений. От момента создания "Коммунистического Манифеста" в 1848 г. ао момента, когда марксистский коммунизм стал действенной силой истории, до 1917 г. прошло 69 лет! У нас, русских, сегодня нет этого времени. Наша страна нуждается в железных принципах сегодня. Посему единственным решением может быть творческий синтез уже имеющихся идеологий: национал-коммунизм. Дабы не отпугнуть тех патриотов, кому по различным причинам «коммунизм» жжет глаза и память, разумно вернуться к раннему, чистому его варианту — большевизму. Таким образом, не фашисты, но националисты, не коммунисты, но большевики. Отсюда: национал-большевизм.

Начнем с понимания того, что Россия сейчас — страна третьего мира, так как мы колонизированы сверхдержавами: США и Европейским Сообществом, наша цель — создать движение за национальную независимость, каковое логически завершится национальной революцией. Одновременно с колонизацией внешними силами подавляющее большинство русских страдает от эксплуатации новым классом буржуазии (бывшая советская номенклатура в полном составе плюс разбогатевшие преступники), потому еще одна наша цель — добиться социальной справедливости в России. Мы желаем отстранения от власти целого класса: советской номенклатуры, коварно сменившей флаг на трехцветный и захватившей собственность в стране. Лишить их власти возможно только путем социальной революции.

Обе эти цели одинаково важны. Потому национализм (дабы поразить первую цель) и большевизм (дабы поразить вторую цель). Потому две революции, национальная и социальная, в одной.

Мы закончили недавно примирением кровавую семидесятипятилетнюю распрю между белыми и красными, начавшуюся в 1918 г. Вначале на улицах 23 февраля 1992 г. на Тверской реяли красные и черно-желто-белые флаги, и ведомые ими НАШИ дали отпор ОМОНу воинственного демокапитализма. Затем примирились и организационно в ФНС. Следует закончить примирением (и я призываю к этому!) и еще одну распрю: между радикалами правыми и левыми: между черными и ярко-красными. Чтобы все важнейшие элементы русского политического сознания объединились наконец для священной войны против общего врага: демокапитализма.

НЕ «ФАШИСТЫ», НО НАЦИОНАЛИСТЫ

Вот уже пару лет наши противники в России и за рубежом чешут наших радикальных левых одной гребенкой, без зазрения совести называя их всех "ностальгирующими по прошлому коммунистами". Еще более новый феномен: появление крайне правых политических группировок в России те же люди намеренно, преступно и бездарно трактуют как "приход фашистов". В последние полгода, как стаи стервятников на наживу, слетаются в Москву в поисках «фашистов» западные журналисты, охотники за головами. Результат их деятельности: чудовищно тенденциозные и просто глупые репортажи о «неонацистах» в России. Лишь один пример: репортаж во французском сионистском журнале «Глоб», озаглавленный "Атакующие отряды русского фашизма", подписанный неким Пьером Доз. (Подзаголовок "Опаснее Памяти, коричневые крысы готовят антисемитскую революцию"). Несколько лет назад интернациональная пресса уже сделала из «Памяти» своего рода Ку-Клукс-Клан. То же самое хотят они сделать с новыми правыми. Следует быть настороже. Опасно, когда черт знает кто дает интервью черт знает кому. Всякая серьезная партия должна иметь человека, уполномоченного давать заявления от имени партии. Глупые заявления тщеславных частных лиц приносят огромный вред.

Новых русских правых хотят дискредитировать, огульно называя «нацистами» и «фашистами». Напомню, что слово «фашизм» в нашей стране (да и повсюду в Европе) давно уже лишилось политического смысла и превратилось в ругательство. Собственно фашистской была идеология, просуществовавшая в Италии с 1919 по 1945 гг. Германский национал-социализм отличается от итальянского фашизма. Да и сам итальянский фашизм в различные эпохи был различным. Я уже упомянул, что первая программа (1919 г.) фашистской партии была фактически социалистической программой.

Фашизм (или национал-социализм) содержал в своих программах дозу национализма, но ставить между ними знак равенства — манипуляция. И даже преступление. В 1933 году лидером националистов в Германии был не Гитлер, но Гехеймрат Хюгенберг. После победы Гитлера кое-кто из немецких националистов примкнул к его движению, но многие отправились в лагеря. За свой национализм.

Напомню еще следующее. Имитация политических движений невозможна исторически. «Фашизм», даже если бы кто задался целью повторить его сегодня, повторить невозможно. На дворе не 1922-й. Невозможно имитировать демокапитализм (вы же видите, читатели, что невозможно их демокапитализм имитировать у нас), а тем паче невозможно имитировать фашизм у нас!

Негоже газетам, соревнуясь с обывателем в глупости (и нашим и их газетам), брюзжать, называя наших националистов «фашистами».

Активный националист, я заявляю, что разумные националистические силы в нашей стране не собираются имитировать «фашизм». Хотя бы потому только, что мы не собираемся нести ответственность за прошлое фашизма. Чтоб нам навешивали все лагеря смерти, которые, кстати говоря, наши отцы и деды освобождали? Дураков нет. К тому же, фашизм был побежден. Мы создадим свою победоносную идеологию.

Да, мы за сильный, вождистского типа режим, потому что только он может спасти страну, которую разорили демокапиталисты. Но фашистами мы называем в сердцах вас, потому что плоды вашей работы подобны их странам, разрушенным по их вине. Россия выглядит как Италия и Германия после прохода по ним фашизма.

Что касается фольклорных форм национализма (сектантские, как правило, группы с удовольствием демонстрируют флаги и символы), то кому они мешают, эти ребята? Так выражаются первичные, неразвитые формы национализма. Да, присутствует и имитация. Да, юноши расхаживают со свастиками, и в тех случаях, когда это не мода (есть и мода на свастику), то свастика в Москве сегодняшней — это символ протеста молодежи против упоенных собой мерзавцев — владельцев СП, заводов, пароходов и детских садов. Протест против прогнивших, елейными голосками квакающих с экрана теле, лжецов. Протест против власти ханжей и преступников.

Мы заменим свастику. О нет, не ради вас, а потому что наша русская национальная революция должна иметь свой символ. Как только появится мощное национал-большевистское движение, фольклорность и ряженость растворятся в нем.

Так обычно растворяются в строго дисциплинированной армии живописные добровольческие отряды.

Опыт фашизма мы используем среди других опытов, почему нет. Ведь самая серьезная критика капитализма, самая уничтожающая критика исходила от раннего фашизма, а наш противник сегодня именно демокапитализм. Но наследственные болезни фашизма мы решительно не собираемся наследовать. Точно так же, как не собираемся наследовать марксистские болезни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ЛИЧНАЯ НОТА

Больше десяти лет тому назад сочинял я для своей подруги Наташи текст песни; так незаконченной она и осталась, и нереализованной. Текст на английском, а перевод (с той разницей, что по-английски в рифму) такой:

Пути творческого воображения неисповедимы, и никакая наука и сегодня не умеет толком объяснить связи между текстом, воображением, личностью автора и тем паче социумом. Ничто в далеком 1982-м не предвещало, казалось, сегодняшних идеологических союзов, но поэты (я считаю себя в первую очередь поэтом, темперамент у меня поэтический) обладают даром предвидения. Дар предвидения — это не дача, дачей можно похвалиться, пригласив гостей. Дачи y меня нет, вот хвалюсь даром Божьим.! Когда не спасают нас принятые "в приличном обществе" формы политической борьбы: ни бородатые кадеты, ни парламентские Бабурины, ни шумная и страстная "Трудовая Россия", ни ФНС, — коллективное воображение народа ищет новых, более радикальных форм. И обращается к менее принятым или вовсе не принятым в "приличном обществе" (цивилизованном) движениям, партиям и личностям. Инстинкт самосохранения народного работает именно так. "Анархисты и фашисты…" Ну, вы уже знаете слова. Эдуард Лимонов

В ночь на 5 июня был избит неизвестными лицами (прыснув из газового баллончика ему в лицо, нападающие ворвались в квартиру) один из «моих» людей — Андрей Маликов. 5 июня на митинге на Лубянской площади я представил его — лицо разбитое и в кровоподтеках — с трибуны собравшимся. Через две недели Маликов был арестован органами МВД, прямо на улице, в карманах у него обнаружили две гранаты «Ф-1».

Я плохо знаю Маликова. Знаю, что привели его к нам, в национал-радикальную партию, люди из Фронта Национал-Революционного Действия, что в прошлом он был членом Русской Фашистской партии. Помню, что он как-то упрекнул меня за то, что я дал интервью фривольной газете «Супермен». По его мнению, мне, лидеру нашей суровой партии, не следовало этого делать. Почему он бродил по городу с гранатами? Подсунули ему эти гранаты "злые люди"? Ясно одно: Маликова выслеживали, избрали мишенью.

22 июня, около 14 часов, в подвальном помещении национал-радикальной партии на Садово-Кудринской был произведен обыск. Одиннадцать автоматчиков, следователи милиции и якобы "несколько человек из МБ".

На трое суток задержан был Евгений Бирюков — лидер группы «Россы», входящей в НРП. 24 июня я побывал в Большом Доме на Лубянской площади, и два генерала заверили меня, что Министерство Безопасности не имеет никакого отношения к обыску. "Политическим сыском МБ не занимается".

Что происходит? А вот что. Увидев 9 мая и 5 июня в обыкновенно плохо организованной и хаотичной толпе оппозиции (что греха таить, преобладают до сих пор пожилые люди, хотя омоложение налицо) энергичную колонну молодежи — нас, радикальные партии, объединившиеся только что в Национал-Большевистский фронт, — власти забеспокоились. Одно дело — митингующие пенсионеры, шумные, но слабые; другое — парни по 20–25 лет, да к тому же организованные, подчиняющиеся командирам. Движущиеся по Тверской под грозными и агрессивными новыми лозунгами "Русский порядок!", "Рубль — да, доллар — нет!", "Янки — гоу хоум!" Нас дружно не заметила русская пресса и теле, но прекрасно заметили специалисты: иностранные журналисты и русские спецслужбы.

Национал-Большевистский Фронт был организован 1 мая 93 года, а уже 5 июня задержанному на Лубянской площади нашему парню Сергею Коркину дядя, отрекомендовавшийся сотрудником МБ, сказал: "Мы все о вас знаем. Знаем, где вы собираетесь. Недалеко от Маяковки, в подвале".

Андрей Маликов сидит. В городе, где разбой, грабежи и убийства, автоматные очереди, кровавые разборки между мафиями стали нормальной банальной действительностью, он, не совершивший разбоя, грабежа, убийства, недавно зверски избитый, сидит. В городе, где благопристойный гражданин Боровой в настоящее время занят тем, что создает частную армию, пытается объединить уже существующие частные детективные службы, охраняющие финансовые структуры (около четырех тысяч человек, согласно МБ), в ассоциацию! Господину Боровому все можно в этом городе, а Андрею Маликову все нельзя. Судьба молодого «фашиста» в оккупированном либеральными демократами городе трагична. «Демократы» преспокойно торгуют оружием, вплоть до подводных лодок, их самих охраняют до зубов вооруженные люди, а «фашиста» посадят за нож, за самодельную стреляющую авторучку с одним патроном.

Но безнаказанность власть имущих и террор по отношению к неимущим есть лучшее и быстрейшее средство для формирования солдат будущей гражданской войны. Я лично против использования старых символов прошлого, в частности, против использования свастики, но я отлично понимаю молодых парней, называющих себя фашистами или национал-социалистами. В кровавой и грязной жиже сегодняшней действительности, в России, управляемой, как преступная зона, «паханами» от демократии и мафий, молодежное увлечение фашизмом есть протест. Свастика сегодня для молодежи, не принявшей похабный режим, есть не символ врага наших отцов в 1941-45 гг., но СИМВОЛ ПРОТЕСТА против пошлости режима, против воров и стяжателей всех уровней власти, против пошлости и попсовости в стиле газеты "Московский Комсомолец". Значки со свастикой есть вызов, угроза и надежда. "Вот придет свастика, и всем вам, мерзавцы и воры, отомстит!" Образ белокурых русских юношей, в стройных колоннах очищающих авгиевы конюшни России от грязи и мрази, вдохновляет сегодня русских фашистов. Не следует забывать, что и итальянский фашизм, и германский национал-социализм зародились, прежде всего, как движения протеста. Дегенерировали они, уже придя к власти (молодежь, да, призвана очистить Россию от грязи и мрази, но символ следует избрать Другой. Со свастикой неразрывно связаны наши повешенные партизаны Великой Отечественной войны и развалины разбомбленных городов России).

Причины гонения на национал-радикальную партию ясны. Молодежное радикальное движение, НРП тотчас встревожила и напугала тех, кто видел ее на манифестациях 9 мая и 5 июня, и особенно тех, кто видел ее позднее в высоких кабинетах на видеокассете. В то время как лженационалистические партии, типа ЛДПР господина Жириновского, никогда не вызывали у властей сильных эмоций. Закономерно и нормально, что за три с лишним года существования ЛДПР у нее не было проблем с властями. Закономерно и нормально видеть сегодня на экране теле Владимира Вольфовича на трибуне конституционного совещания, а сзади, в президиуме, не кто иной как президент Ельцин, подперев щеку рукой, довольно улыбается. Свой свояка…

Режим боится радикально настроенной молодежи самым подлым образом. Ибо, если к этим первым, яростным, еще не знающим что и делать, стихийным «фашистам» присоединятся отчаявшиеся студенты без стипендий, ненужные никому курсанты, солдаты, да и хулиганы, тоскливо сегодня сводящие счеты друг с другом на окраинах русских провинциальных городов, вдруг очнется с болью за униженную и разгромленную Россию часть юных «братков», режиму не устоять. Даже с помощью усиленно закармливаемого ОМОНа. Ведь побили же омоновцев 1 мая неизвестные молодые люди, и побили крепко, даже без подготовки. Безоружные!

Из писателя и журналиста я оказался лидером молодежного радикального националистического движения. У меня нет опыта, я не все умею, я совершаю ошибки. Мной подчас бывают недовольны лидеры оппозиции. К примеру, Сажи Умалатова шла перед колонной НРП пятого июня, и в какой-то момент прозвучал вдруг лозунг: "Чемодан, вокзал, Кавказ!" Подойдя ко мне, Умалатова выразила мне свое недовольство. Но что я могу сделать, если московская реальность противоречит гуманному интернационализму, что? К тому же в Баку, Тбилиси, Грозном или Ереване их националисты с презрением отзываются о «дезертирах», наводнивших русские базары. Недовольство порой высказывают и члены НРП, молодежь хотела бы броситься в пекло битвы. А я не призываю их к вооруженному восстанию. Ситуация в нашей стране, и в особенности в Москве такова, что я вынужден охлаждать пыл и ярость моих людей. Мы не в войне, там, я это знаю по опыту, все трагичнее, но проще: впереди противник, у тебя в руках оружие. В Москве противник повсюду, он у власти, в его руках армия и милиция — инструменты подавления, а мы практически безоружны. Сегодня добыть политическую власть мы (вся оппозиция и моя партия в ней) можем лишь политическим путем. Страна не находится в стадии гражданской войны, потому всех желающих взять в руки оружие приходится охлаждать. Занятие неблагородное, в особенности — охлаждение молодежи.

Трагична судьба «фашиста» в России в 1993 году. Слишком энергичный, как Маликов, он попадает в тюрьму. Не энергичный, он обречен на загнивание, на мелкие драчки. На всех митингах и демонстрациях оппозиции, по краю их, можно обнаружить все большее количество бесхозных, НИЧЬИХ парней со значками свастики и без. Одни ушли от Васильева, другие от Баркашова, третьи мало себе представляют, чего хотят. Четвертые уже успели повоевать в Приднестровье или Абхазии. Все они движимы простейшими эмоциями протеста. Все они хотят действия. Физического. Все они презирают действия политические.

Однако исторический опыт показывает, что к победе приходят только те движения, которые умеют найти счастливую комбинацию, баланс того и другого. Удачный политический имидж партии может принести ей сотни и тысячи новых членов и сторонников. В то время как собирание в партию «боевиков» по-одному может растянуться на десятилетия. К тому же что такое непрофессиональные или полупрофессиональные боевики против одного даже боевого взвода? Правому молодежному движению сегодня требуются в первую очередь политкомиссары, политический актив, а за солдатами дело не станет, бесхозных парней вокруг множество. Ошибка всех правых движений в России в том, что они сразу же, торопясь, начинали создавать «боевиков», обряжая их в форму. Этот путь неизбежно ведет в секту, к созданию группок, а не партии. К тому же, создав «боевиков», нужно занять их боями. А боев нет, и когда боев долго нет, «боевики» разбегаются или начинают громить не относящиеся никак к политике палатки.

Призрак мощного радикального движения молодежи пугает власть. НРП немногочисленна, но как же быстро перепуганные власть имущие взялись ее уничтожать. Посадки, обыски, угрозы, аресты.

"Прошу незамедлительно обеспечить освобождение помещения… по вышеуказанному адресу, сданного вами партии национал-радикалов, в противном случае ГУВД Мосгорисполкома будет вынуждено обратиться… с ходатайством о лишении вас занимаемой площади…" — пишет начальник 83-го отделения милиции майор Бар-сков В. П. человеку, сдавшему мне помещение.

Но одновременно ко мне обратились люди из Санкт-Петербурга и Твери и, что особенно лестно, из Донбасса и Нарвы с просьбой помочь им создать у себя ячейки НРП.

"ДЕНЬ", июль 1993 г.

Национал-Большевистская партия была зарегистрирована товарищем Тарасом Рабко 8 сентября 1993 года.

Однако еще до этого, 1 мая 1993 года, мною и Дугиным на Горбатом мостике у "Белого дома" был задуман Национал-Большевистский Фронт. Там же, на Горбатом мостике, был нами написан первый документ национал-большевизма (Приказ № 1). Существуют фотографии Лауры Ильиной, сделанные тогда, в тот момент.

Политическая борьба в России достигла критической точки. Фаза сопротивления исчерпала себя, потому традиционная оппозиция (лишь эмоциональная, лишь протестантская) исчерпала себя. Период сопротивления закончился, начинается период национального восстания.

Новый этап борьбы требует новых методов, новых форм и новых инструментов политической борьбы. Посему мы считаем необходимым создание радикальной политической и идеологической структуры нового, небывалого типа, призванной адекватно ответить на вызов Истории. Да будет национал-большевизм!

Что такое национал-большевизм? Слияние самых радикальных форм социального сопротивления с самыми радикальными формами национального сопротивления есть национал-большевизм. До настоящего времени две идеологии — национальная и социальная — объединялись на уровне компромисса, прагматичного временного союза, в национал-большевизме они сольются в нераздельное целое. Попытки объединить эти идеологии предпринимались на протяжении всей Новейшей Истории. (От якобинцев, через Устрялова и Никиша, до "Юной Европы" Тириара). Мы намерены осуществить это важнейшее слияние. Мы понимаем социальную революцию как синоним национальной революции и национальную — как синоним социальной.

Наши цели и задачи: устранение от власти антинациональной хунты и режима социальной диктатуры подавляющего меньшинства; установление нового порядка, основанного на национальных и социальных традициях русского народа.

Основатели Национал-Большевистского Фронта:

Национал-Радикальная партия,

Фронт национального революционного действия,

Движение в поддержку Кубы,

Движение новых правых.

Добравшись в июле 1993 г. до Парижа, я обнаружил, что мое имя склоняется, спрягается и грязнится на первых страницах газет и журналов. Увы, не по поводу моей книги "Дисциплинарный Санаторий", появившейся наконец в июне во французском переводе, нет. Оказалось, что во французской столице идет охота за ведьмами… «национал-большевизма». И я — один из этих самых ведьм или дьяволов, за которыми охотятся.

Залп, оповещающий о начале сезона маккартизма, дал 23 июня почтенный и читаемый всей Францией. еженедельник (сатирический) "Канар Аншенэ". На целую страницу еженедельника (формата "Правды") развернулось досье под названием "Когда правые экстремисты ловят в водах коммунистов". Уже только подзаголовки дают представление о характере статьи: "Большевик в журнале «Шок» (атака против меня), "Новые правые в гостях у марксистов" (атака против известного философа Алена де Бенуа) и т. п.

Следует сказать, что все крупные кампании в прессе, все «дела» во Франции всегда начинались с «досье» в "Канар Аншенэ". Свергнувшая в свое время президента Жискара история с бриллиантами (Император Центрально-Африканской Республики Бокасса подарил президенту бриллианты) тоже началась на страницах "Канар Аншенэ". Вкратце история, изложенная в «Канар», выглядит так. Газета "Идио Интернасьональ" (я ее автор и член редколлегии уже четыре года) во главе с директором Жан-Эдерном Аллиером и главным редактором Марком Коэном служит мыслительным центром националистов плюс коммунистов и мостом. Мостом между коричневыми ("Фронт Насьеналь" Ле Пена, журналы "Шок месяца", журнал «Кризис» Алена де Бенуа) и красными (журнал «Революсьен», компартия Франции).

"Ну и что?! Большое дело!" — скажет русский читатель. Я себе сказал то же самое. Однако архаичное политическое мышление демократической интеллигенции самой якобы интеллектуальной страны в мире не может вынести подобного кровосмешения. Чтоб крайне правые с крайне левыми! Нельзя! И началась боевая кампания. Уже через три дня после «Канар» залп дает 26 июня "Ле Монд". На первой странице под заголовком "Соблазн национал-коммунизма" читаем шапку: "Во Франции, как и в России, бывшие сталинисты и интеллектуалы правого экстремизма мечтают о "третьем пути", красном и коричневом". Далее за подписями Оливье Биффо и Эдви Пленель идет огромный текст, продолжающийся на 12-й странице. Я переведу лишь самое начало. "Это три гримасничающие истории конца ускользающего века. Первая происходит между Парижем и Москвой через экс-Югославию и имеет героем Эдварда Лимонова, русского писателя, обосновавшегося во Франции, вчера «диссидента» в СССР, принужденного к насильственному изгнанию в 1974 г. "Хотите вы, чтобы я привез вам новое красно-коричневое знамя национал-коммунистического движения?" Вопрос поставлен Лимоновым его интервьюеру из журнала "Шок месяца" в перспективе своего очередного путешествия в Москву. Опубликованное в номере за июль-август 1992 этого крайне правого ежемесячника и озаглавленное "Эдвард Лимонов под знаменами национал-коммунизма", интервью было осуществлено Патриком Гофманом, который хвастается, что голосует за компартию Франции, одновременно коллаборируя в лепенистком ежемесячнике. Лимонов там декларирует в частности следующее: "Если возможно говорить о флирте между националистами и коммунистами во Франции," в России это уже альянс, вписавшийся в ежедневную политическую реальность… Мы живем в эпоху радикальной смены союзов, повсюду строятся новые баррикады, и мы их защитим, эти баррикады, с. новыми братьями по оружию". С этой точки зрения Лимонов не колеблется уже платить своей собственной персоной, «Калашников» наизготовку. В следующем номере «Шок» (сентябрь 1992) он в Приднестровье, на стороне русскоязычных добровольцев в войне против Молдавии". И т. д. Основная забота "Ле Монд" доказать, что Лимонов печатался и в журнале «Революсьен», близком компартии Франции. Ну и что? Я печатаюсь везде, где мне платят франки, в свое время я печатался в благонадежной «Либерасьен», пока газета считала возможным публиковать мои статьи. Покончив с Лимоновым, "Ле Монд" обрушивается на Алена де Бенуа и рикошетом достается здесь и Александру Дугину и газете «День». Следующие подразделы статьи в "Ле Монд" озаглавлены: "Национальный Фронт в "Идио Интернасьональ" и "Переворот левых нацистов". В последнем речь идет о том, как автор полицейских романов писатель Дидье Данэнкс пытался предупредить об "опасных связях" некоторых коммунистов (редактор «Идио» Марк Коэн, член ФКП, некоторые журналисты «Революсьен» писали в "Идио") самого Жоржа Марше. Помогая стукачу, подлая "Ле Монд" публикует отрывки из писем Жоржа Марше Дидье Данэнксу. В первом (от 28 октября 1992 г.) генеральный секретарь ФКП "премного благодарен" стукачу Данэнксу за возможность "увидеть реальность в освещении таком, о котором я не предполагал". "Я проверил факты, которые вы упомянули, исключительно те, которые связаны с ответственными лицами моей партии, они предупреждены. Поверьте мне, я так же возмущен, как и вы". Так как стукач не унялся и продолжал писать письма, Жорж Марше вынужден ответить ему еще раз, 24 мая сего года. Он пишет: "Я желаю, поскольку вы занимаетесь этим вопросом, чтобы вы продолжали вашу работу, и если вы констатируете, что существуют связи между людьми компартии и крайне правыми, у меня есть только одна просьба к вам: скажите об этом! Так как было бы постыдно и бесчестно для коммунистов, которые этим занимаются". Писатель (продолжает "Ле Монд"), который говорит, что он за свободный социализм, не заставил себя просить два раза, и "Канар Аншенэ" 23 июля… опубликовала досье…"

"Ле Монд" пытается заставить читателей поверить, что стукач Дидье Данэнкс, маленький писатель, организовал кампанию против «национал-большевизма» в прессе.

Но утверждение "Ле Монд" абсурдно, так как не по силам маленькому стукачу организовать такую кампанию. Крайне правая газета «Минют» намекает на то, что на самом деле кампания организована сверху, социалистами. "Драгоценная деталь, — пишет "Минют", — информация была опубликована за несколько дней до этого (а именно 14 июня — Э. Л.) в "Ле Пли", в конфиденциальном листке, очень близком к Пьеру Жоксу" (бывший министр внутренних дел и министр обороны в нескольких правительствах социалистов, друг Миттерана).

Уже 29 июня в боевые действия вступает «Либерасьен». Ее сотрудник Жан-Поль Круз тоже замешан в скандале, так как в мае напечатал в "Иди о" статью "Вперед к национальному фронту". «Либерасьен» публикует на две страницы, на разворот, досье "Попутчики Национал-Большевистской Галактики". Обстрел ведется по все тем же движущимся мишеням: по «своему» Жан-Поль Крузу (он глава профсоюза СЖТ в «Либерасьен», его нелегко уволить), по директору «Идио» Жан-Эдерну Аллиеру, по Лимонову, по Алену де Бенуа, по Марку Коэну. Осколки падают на компартию Франции (достается Жоржу Марше, директору «Юманите» Ле Руа, директору «Революсьен» Эрмьеру и главному редактору Жуари) и на некоторых менее знаменитых и менее виновных авторов «Идио».

Обо мне, не церемонясь, некто Франсуа Боннет пишет в «Либерасьен»: "Писания Лимонова об экс-Югославии становятся затем более подробными для ежемесячника «Шок», в котором он рассказывает, как он участвовал в этнической чистке на стороне сербов, «Калашников» в руке. (Наглая ложь! С «Калашниковым» в руках я стрелял в лучше вооруженного врага). В номере «Шока» за июнь, — продолжает Боннет, — Эдвард Лимонов откладывает оружие и объясняет, как в России, в этот раз, он перешел от теории к практике для того, чтобы ускорить союз коричневых и красных. В мае, в Москве, Лимонов сделался президентом Фронта Национал-Большевиков, нового альянса, состоящего из бывших коммунистов, ультранационалистов и неофашистов. Лимонов объясняет программу: "Национал-большевизм есть слияние самых радикальных форм социального сопротивления с самыми радикальными формами национального сопротивления… Наши цели и задачи: устранение от власти антинациональной клики, установление нового порядка, основанного на национальных и социальных традициях русского народа".

Остановим цитирование и зададимся вопросом: что же в этом тексте криминального, неправдивого или непозволительного? Согласно интеллектуальным суевериям французского общества, нельзя, чтоб крайне правые и крайне левые сошлись в одной организации? А мне-то какое дело до ваших суеверий, восходящих к 1789 году, когда на скамьях Национальной Конвенции депутаты расселись особым образом, какое мне дело? "9 мая Фронт Национал-большевиков, — продолжает Боннет, — демонстрировал на улицах Москвы под знаменами, смешавшими орлов и кельтские кресты". "Номер два Национал-Большевистского Фронта есть некто Александр Дугин, философ, квалифицируемый как "русский Ален де Бенуа", которого он, между прочим, друг. И действительно, эти двое встречаются регулярно на коллоквиумах в Москве и Париже".

Действительно, Национал-Большевистский Фронт был организован Дугиным и мною 1-го мая 1993 г., и в его состав вошли пять крайне правых и крайне левых партий. Мы колебались, стоит ли объявлять о его создании до тех пор, пока нет настоящей организации и помещения. И решили пока не объявлять. Единственная информация о создании фронта попала в мой репортаж из Москвы в июльском номере «Шока». Демонстрация Национал-Большевистского Фронта девятого мая была замечена всеми иностранными газетами и телевидением. Почему? Потому что в колонне НБФ шли исключительно молодые и дисциплинированные люди, знамена были необычными, лозунги "Янки гоу хоум" (убирайтесь домой, американцы!), "Русский порядок!", "Рубль — Да, доллар — нет!" были необычными, яркими и современными лозунгами. Ельцинские газеты воздержались от информации по понятным причинам: не давать паблисити новому движению, к тому же опровергающему их основной тезис о стариках — консерваторах, ностальгирующих по прошлому. Молодая Россия прошла девятого мая по Тверской и преклонила колени перед дедами-воинами 1941–1945 гг.

Но вернемся во Францию. 30 июня и "Ле Монд", и «Либерасьен» выходят опять с материалами о заговоре национал-большевиков во Франции. (Как вы убедились, несуществующем заговоре. Единственный национал-большевик на французской земле — это я. Однако опасность для себя подобного союза в будущем власть имущие поняли инстинктивно верно. 30 же июня «Юманите» оправдывается на страницу и публикует письма Марше Данэнксу. 1-го июля "Ле Монд" посвящает опять целую страницу заговору национал-большевиков, заголовок статьи «Идио» — лаборатория красно-коричневых". (Видите, как быстро на Западе стали пользоваться словарем Ельцина). В тот же день появляется досье в "Котидьен де Пари" — "Французская демократия перед лицом национал-большевистского заговора". Полная страница. Также первого июля статья в «Фигаро»: "Странная доктрина красных фашистов" с подзаголовком обо мне: "Любопытный персонаж". Внутри статьи вырезка: "Противоестественное сближение", где Ги Эрмьер, директор «Революсьен», и депутат от департамента Буш-дю-Рон, член Политбюро ФКП, "осуждают с негодованием все попытки, направленные на сближение, в действительности противоестественное, между коммунистами и крайне правыми". "Наш еженедельник никогда не переставал биться с правыми и крайне правыми", — декларирует мсье Эрмьер и указывает, что "эта принципиальная позиция нас привела к тому, что, когда выяснилось, что Эдвард Лимонов перешел от диссидентства против советской системы к невыносимому национализму, мы порвали всякое сотрудничество с ним". Мимоходом замечу, что симпатичный Ги Эрмьер, депутат, врет здесь по долгу службы. Я сам перестал предлагать свои статьи «Революсьен» по причине того, что платить они стали ничтожно мало, а журнализм для меня не забава, но средство существования. В тот же день 1-го июля «Либерасьен» публикует две статьи на тему: красно-коричневые: «Юманите» реагирует двояко" и статью корреспондентки из Москвы, некоей Паолы Репенко "Ле Пен: Националисты всех стран, соединяйтесь!" В последней пересказывается интервью Владимира Бондаренко с Ле Пеном, опубликованное в специальном номере «Дня». Корреспондентка не знает, что связал Бондаренко (и "День") с «Шоком» и с Ле Пеном Лимонов, так что единственный раз меня не "осуждают с негодованием". Я познакомился с Ле Пеном еще в сентябре 1991 года, был у него на вилле. И что? За него голосовало 14 % французских избирателей в последних президентских выборах.

Умелая кампания в прессе всегда начинается во Франции с «Канар», подхватывается тяжелыми орудиями ежедневных газет "Ле Монд", «Либе», "Фигаро", чтобы затем ударили еженедельники — журналы. Кампания против национал-большевиков построена по классической схеме, никакой импровизации. Продолжают еще бить ежедневные газеты: 3 июля "Ле Монд" посвящает свои полторы полосы «заговору»: статья специалиста по крайне правым движениям Рене Монзат "Эсэсовский ритуал Новых Правых" и статья "Руководство КПФ угрожает исключением своим членам, проявившим симпатии к крайне правым". 8 июля католическая "Ла Круа" публикует статью "Красные и коричневые: новая формула", но уже бьют по национал-большевикам и их заговору еженедельники.

Номер за 3–9 июля журнала «Глоб» публикует на Две полные страницы статью "Дело национал-коммунизма, французский вариант". Статью иллюстрируют спаренные фотографии Геббельса, Дорио (коммунист, Дорио в 1934 г. примкнул к фашистам), Алена де Бенуа и… вашего русского знакомого, полит. обозревателя "Советской России" Эдуарда Лимонова. Подзаголовок к статье характерен для этого проеврейского и произраильского французского журнала: "Канар Аншенэ" обнародованы тесные связи между членами компартии и фашиствующими интеллектуалами. В программе национализм, антиимпериализм и антисионизм".

7 июля сатирический "Шарли Эбдо" дает исключительно глупую статью на ту же тему "Свастикообразный серп и молот".

Номер за 8-14 июля журнала "Эвенеман де Жеди" отводит десяток страниц статье "Веселенькие попутчики" на ту же тему.

«Глоб» за 7-13 июля рецидивирует. Глупо, нагло, на уровне рисунков в мужских туалетах, статьей "Ученики Гитлера?" с подзаголовком "Еще раз национал-коммунизм". На фоне фотографии фюрера-школьника помещены три фотографии: Алена де Бенуа, Жан-Эдерна Аллиера и… Эдуарда Лимонова. Пять страниц журнала отведены «досье».

"Ле Пуэнт" за 3–9 июля помещает интервью с философом Аленом Финкелькротом, на двух страницах, под заголовком "Новые одежды национал-коммунизма". Среди прочего там есть такие перлы "Их знамя? «Национал-коммунизм», химера, которая хочет (это стиль "Ле Пуэнт"! — Э. Л.) примирить Маркса и Дорио. Их кредо? Ненависть к демократии, к сионизму, к «плутократам» и к цивилизации торговцев. Их реферансы? От теоретиков нацизма до Милошевича. Их имена? Эдвард Лимонов (автор романов, каковой был фашиствующим наемником в Сербии), Жан-Поль Круз (журналист в "Либерасьен") и некоторые другие из ФКП, СЖТ и "Фронт Насьеналь". Вот так, круто, просто и глупо.

Разумеется, на всех публикациях остановиться нет возможности. Наверное, их сотни, но я не могу обойти журнал «Пари-Матч» за 4-10 июля, где на 84-й странице помещена статья "Крайне левые, крайне правые, та же борьба?" Там есть любопытные строки. "Даже Ресеньемант Женеро (разведка французской полиции. Эквивалент ФБР), — пишет "Пари-матч", — близко следит за этим досье. Две секции Р.Ж. знали о существовании этого сближения еще до первых статей в прессе. Эта Галактика исключительно интеллектуальная. Она группирует где-то между тридцатью и сорока персон, которые не структурированы и не организованы никак", — уточняет полицейский (конец цитаты).

В связи с этими "двумя секциями" (два отдела или два взвода?) Р. Ж. мне пришла на ум идея сопоставить даты репрессий против основанного мной и Дугиным Национал-Большевистского Фронта (в частности против возглавляемой мной Национал-Радикальной партии — части НБФ) в России с обнаружением национал-большевистского заговора во Франции. Французские даты вы уже знаете.

Русские даты, вот они: в ночь на 5 июня зверски избит член НБФ Андрей Маликов. 5 июня я представляю его, избитого, народу с трибуны на демонстрации на Лубянской площади. Подполковник из окружения Анпилова предупреждает меня, что "отдан приказ вас арестовать по окончании митинга". Не жду окончания митинга, скрываюсь. 20 июня Маликов арестован на улице. В карманах у него обнаружены две гранаты Ф-1. 22 июня, около 14 часов, в подвальном помещении Национал-Радикальной партии на Садово-Кудринской был произведен обыск. Участвовали: одиннадцать автоматчиков, следователи милиции и якобы "несколько человек из МБ". На трое суток задержан был Евгений Бирюков, лидер группы «Россы», входящей в НБФ. 22 же июня утром (совпадение?) мне позвонил человек, за несколько дней до этого предложивший связать меня с Министерством Безопасности. Договорились, что меня примут в Большом доме на Лубянке 24 июня в 12 часов. Напомню, что статья в "Ле Пли" (журнал бывшего министра Внутренних Дел Франции Пьера Жокса) появилась 14 июня, а статья в «Канар», давшая сигнал к разгрому "заговора национал-большевиков" во Франции, вышла 23 июня. (Тоже совпадение?) 24 июня я провел на Лубянке четыре часа. В дружелюбной беседе, группевой и с двумя генералами (вместе и порознь), генералы заверили меня, что Министерство Безопасности не имеет никакого отношения к обыску. "Политическим сыском МБ не занимается". Может быть. 30 июня человек, сдавший мне лично подвальное помещение на Садово-Кудринской, получил вызов в 83-е отделение милиции, где ему вручили бумагу следующего содержания. "Прошу незамедлительно обеспечить освобождение помещения по вышеуказанному адресу, сданного вами партии национал-радикалов, в противном случае ГУВД Мосгорисполкома будет вынуждено обратиться с ходатайством… о лишении вас занимаемой площади…" — пишет начальник 83-го отделения милиции майор Барсков В. П.

Во Франции быть объявленным вот так вот всеми газетами красно-коричневым заговорщиком равносильно получению клейма "враг народа". 30 июня (еще одно совпадение, без сомнения) в «Либерасьен» читаем: "Идио Интернасьеналь" в кризисе. Жан-Эдерн Аллиер, директор «Идио», сделал публичным вчера вечером (29 июня) коммюнике, в котором он объявляет, что он расстается со своим главным редактором Марком Коэном. "Я созвал вчера вечером редколлегию моего журнала, — объяснил Жан-Эдерн Аллиер, — и я потребовал увольнения Марка Коэна, главного редактора. Я запретил всякое сотрудничество с Жан-Поль Крузом в будущем. Что касается Эдварда Лимонова, я жду возвращения его из России, чтобы решить с ним, должен ли он или нет оставаться одним из наших".

Вот так. Марк Коэн потерял одновременно работу в большом журнале «Интервью». Раньше это называлось в СССР "получить волчий билет". Круз пока еще держится в «Либерасьен», так как он глава профсоюза СЖТ в этой газете. Жан-Эдерн Аллиер, как видим, струсил. Испугался и покаялся публично писатель Кристиан Лаборд, так же, как и я, член редколлегии «Идио» с 1989 г. Покаялся в "Ле Монд" Жак Димет, журналист в «Революсьен», писавший и для «Идио». Почему эта цепь раскаяний? Причина простая и «низкая»: получая клеймо «национал-большевика», журналист (и писатель тоже) лишается хлеба, изгоняется… По поводу же своих подозрений о том, что гонения на «национал-большевизм» в России и во Франции сдирижированы одними руками, я поделился со знакомыми мне, очень давно скрытыми «красно-коричневыми» политиками и полицейскими. Никого моя гипотеза не удивила. "Новый мировой порядок".

Это не конец истории. 12 июля вся вторая страница в "Котидьен дэ Пари" посвящена НБ. Под названием "Сериал национал-большевизма продолжается".

13 июля "Ле Монд" помещает на 1-й, 8-й и 9-й страницах сногсшибательные материалы: статью некоего Роже-Поль Друо (атака на Алена де Бенуа, его журналы «Элементы» и «Кризис», куда, якобы, он заманивает невинных интеллектуалов) плюс "ПРИЗЫВ к бдительности, выпущенный сорока интеллектуалами". "Сорок интеллектуалов, — пишет "Ле Монд", — французских и европейских, дают сигнал тревоги против "настоящей стратегии легализации крайне правых" и утверждают, что эта вражеская стратегия не вызывает должного отпора среди писателей, издателей и администраторов прессы, радио- и телекоммуникаций". Призыв сопровождается созданием "Комитета призыва к бдительности" (адрес: бульвар Распай, 54, Париж 75006). И "Ле Монд" разжевывает читателю цель создания Комитета: "попытка образовать национал-большевизм абортирована…" "Но она сигнализирует… одну из форм растерянности более широкой и более распространенной, которая захватила интеллектуальную жизнь в течение последних годов и усиливается сегодня… Не следует приуменьшать риск увидеть развивающимися в Европе те же самые тенденции, поощрительные в частности к хаосу, который царит в России, к расистским убийствам, умножающимся в Германии, непредсказуемые тенденции войны в экс-Югославии. И если опасность тут, у нас, более обманчива, она заслуживает внимания, как к этому призывают сорок интеллектуалов".

Вот чего они боятся. Проникновения «вредных» тенденций из России. Отныне сорок мужчин и женщин (среди них писатель Умберто Эко и философы Жак Деррида и Поль Вирилио!) обязуются шпионить и стучать на других интеллектуалов как свободной профессии, так и работающих в "издательствах, в прессе, в университетах", — уточняет сферу стукачества «Призыв». Целью их являются "речи, с которыми должно бороться". В обращении не уточняется, увы, с какими речами следует бороться. Я бы перевел весь «Призыв», но он очень длинен. Потому ограничусь цитатами. Те интеллектуалы, которые заколеблются стучать на своих товарищей "по причине скрупулезности к свободе выражения, по причине озабоченности терпимостью без границ", призваны отбросить и скрупулезность, и терпимость. Интересно, философы Деррида и Вирилио понимают, что их бдительность лишит хлеба тех, кто пишет и произносит "речи, с которыми должно бороться"? И их семьи?

В номере за 13 июля «Юманите» пересказывает, обширно цитируя, «Призыв». А в номере за 15 июля «Юманите» радостно оповещает читателей, что коммунисты присоединились к маккартистской компании против инакомыслящих. Бернард Собель, Жан-Пьер Кахан, Шарль Ледерман, Антуан Казанова, Францис Вюрст, Мишель Визенберг, Патрис Кохэн-Сит, Жак Гринснир, Жан-Луи Перу станут охотиться на ведьм национал-большевизма и на других инакомыслящих. Между тем статья 10 Прав Человека и Гражданина, повторяемая в преамбуле Французской Конституции, гласит: "Никто не должен быть привлечен к ответственности за его мнения". А статья 11-я гласит: "Свободная коммуникация мыслей и мнений есть наиболее драгоценное право человека: всякий гражданин может, таким образом, говорить, писать, печатать свободно…"

Но "новый мировой порядок" отменил все свободы.

"Советская Россия", 7 августа 1993 г.