Ангел-Хранитель, или Никогда не работай в библиотеке (СИ)

Глава 9

Я посмотрела вслед ребятам, но догонять их не стала, а направилась прямиком к метро. У меня появилась одна идея, которую нужно было срочно проверить. Дипломную работу я писала по Гоголю, поэтому в истории, предыстории и биографическиех фактах разбиралась прекрасно. Еще в библиотеке я знала, что нужно делать. Но странный парень сильно меня смущал, это здание было для меня враждебным, доверять я не могла никому, уж тем более парню, которого видела впервые. Да и впутывать брата и Юльку я не хотела. Юлька с ее неуемной жаждой приключений может не остановиться в нужный момент и полезть на рожон, а Денис полезет ее спасать, это как пить дать, куда же он без своей Юльки. Так что младшего брата я решила не брать и опробовать поиск героев самостоятельно. Сама съезжу на место, где обитал призрак Акакия Акакиевича, который срывал с честных людей шинели. Что он срывал в современном мире, я старалась не думать, вряд ли ему приглянутся современные пуховики, толстовки и парки.

Доехав до Гостиного двора, я вышла на Невский проспект, свернула на Садовую и прошлась вдоль Апражки — когда-то известного как букинистический центр, а ныне один из больших рынков города. До 2000-х годов торговые ряды не сохранились, но оживленное движение в этом месте было всегда. Свернув на боковую улицу, я дошла до Калинкина моста. Мост через Фонтанку отличался от других. Четыре башенки, по две с каждой стороны, возвышались на самом мосту. Большие фонари, напоминающие те, которые показывали нам Хан и Антон в первую нашу не совсем удачную встречу (хотя какая из их встреч может считаться удачной).

Пройдя под первой башни, я остановилась на середине моста и стала смотреть по сторонам. Редкие пешеходы проходили мимо него, машины со свистом проносились мимо. Я уже подумала, что зря пришла, и вряд ли Акакий Акакиевич или его призрак придут снимать одежду с людей днем. Ведь вся ситуация происходила в темное время, да и грабить по-любому лучше без солнечного света, а под покровом ночи. Но тут мимо него прошагал старичок. Был он совсем неприметный, на голове не было головного убора, седые взъерошенные волосы колыхались на ветру так же как и его длинный плащ. На дворе было лето, и в каком-нибудь другом городе одетый в плащ человек мог бы показаться смешным или странным, но в Питере почти у всех есть летняя шапочка, летний шарфик и летнее пальто. Поэтому я не обратила на него никакого внимания. Лишь невнятное беспокойство окутало меня, когда человек проходил мимо. Старичок прошел мимо и уже почти дошел до конца моста, когда на противоположной стороне я увидела знакомое лицо. Нет, это был не Акакий Акиевич и никто из увиденных на фотографиях людей. Это был наш недавний знакомый — парень из библиотеки.

Он шел по мосту, наталкивался на прохожих, но не из-за собственной неуклюжести, а из-за того, что пристально смотрел в мою сторону. Я проследила за его взглядом, тот, не отрываясь, смотрел на старичка. Перебежав дорогу перед потоком машин, он стал идти позади старика, стараясь держаться на определенном расстоянии. Вряд ли он здесь оказался случайно, вся на нервах я пошла следом.

Когда старичок зашел под последнюю арку, парень прибавил шаг и оказался под сводом вместе с ним. Что-то блеснуло в его руке. Я хотела крикнуть, чтобы предупредить старика, но заметила, что это не нож, а всего лишь маленький стеклянный брелок. Брелок в виде старинного фонаря.

На секунду я потеряла их из виду, но парень тут же вышел из арки, улыбаясь, будто кот, съевший хозяйскую сметану. Тут он заметил меня, не стал уходить, а подождал, пока я подойду до него.

— О, привет. Мы, кажется, встречались. В библиотеке, верно? — как ни в чем ни бывало сказал он, изобразив на лице приветливую гримасу.

Я стояла и молча смотрела на него.

— Меня зовут Максим, — парень протянул правую руку, предварительно переложив в другую что-то светящееся.

Этот предмет был похож на тот самый брелок. Только сейчас он почему-то светился. Я руки не протянула, смотрела прямо в глаза недавнему знакомцу. Парень опустил руку. Улыбка с его лица не исчезла, но в глазах появился какой-то злой огонек.

— Гуляешь по городу? А где твои друзья? — огляделся он по сторонам. — Удивительно встретиться два раза за один день? И в разных частях города. Интересное совпадение, правда?

— Где старик?! — злость во мне закипала, я больше не видела старичка и понимала, что этот пацан что-то с ним сделал.

— С кем? — Максим удивленно поднял брови, будто вопрос его удивил.

— С Акакием Акакиевичем, — таким же ровным голосом сказала я.

— Какий кто? — Максим изобразил смешок, но слишком натянуто, чтобы в него можно было поверить.

— Ты прекрасно знаешь кто это. Не придуривайся. Ты подслушал наш разговор в библиотеке и тебе пришла в голову та же мысль, что и мне — найти его там, где он всегда и был, что в книге, что в реальности, — я сделала шаг в его сторону. Тот невольно отступил. Он был немного ниже, поэтому боялся за свою безопасность. Но при этом улыбка так и осталась на его лице, будто ее зацементировали.

— А, так ты про гоголевского Акакия Акакивича. А я-то, грешным делом, подумал, что в наше время кто-то дает детям такие имена. Вот было бы смешно. Хотя нет, — он изобразил скорбное лицо, — дети нынче злые, засмеют парня уже в школе. Самооценка упадет ниже некуда, и станет он тогда настоящим Акакием Акакиевичем.

— Ты мне зубы не заговаривай. Ты с ним что-то сделал.

В эту секунду лицо Максима исказилось, улыбка стерлась, будто она никогда и не бывала на его лице. Губы превратились в тонкую полосочку. Он шагнул вперед и хоть был ниже ростом своим напором заставил меня отступить.

— Слышь, красотка, ты не лезь не в свое дело. Как погляжу, ты можешь только ходить и глазками стрелять. Из видунов, что ли? Так вот смотри, а в дела больших и серьезных дяденек не лезь. Можешь доложить своему начальству, что это моя добыча. И так теперь будет всегда.

Он запрыгнул на парапет, отделяющий переходную зону от проезжей части. Перед ним остановилась машина, он открыл дверь, сел и машина тронулась. Напоследок я увидела, что Максим помахал в окно, показывая светящийся брелок. Нужно разобраться, что это за вещица такая, после которой пропадают люди. Тьфу ты, то есть герои.

Я осталась стоять на мосту. Чтобы удостовериться, я прошла под аркой, дошла до конца моста и огляделась по сторонам, хотя понимала, что это бесполезное дело, и старика я нигде не найду. Убедившись окончательно в том, что старик так и не вышел, я достала телефон, мятую визитную карточку из кармана и набрала номер. На последней цифре задержалась, оттягивая неприятное, зажмурилась, будто меня это спасет от раздражающего голоса Антона.

Машина Антона уже стояла во дворе, когда я подошла к дому. Увидев меня, он выскочил, громко хлопнул дверью, подбежал и, схватив за плечо, оттащил меня в тень кустов сирени.

— Какого черта ты поперлась туда? Твое дело какое — узнала что-нибудь — звони мне. Почему ты докладываешь только тогда, когда дело провалено?

Я оттолкнула его руку со своего плеча.

— Не смей трогать меня, а то уложу, как в прошлый раз. И не думай, что я позволю вмешивать брата во что-то опасное или противозаконное. Мне ваша сектантская библиотека поперек горла. И не думай, что, если тебя назначили главным, можешь мной понукать. Если бы я туда не пошла, никто бы и не узнал, что старичок пропал. Ну, позвонила бы я тебе — что ты мог сделать?

Антон навис надо мной, я чувствовала его нервное дыхание на своей щеке. Умею же я доводить парней, этого у меня не отнять.

— Умная, да? Институты поназаканчивала, а мозгов хватило только на работу дворника. Говоришь, твое дело — сторона, людей, пусть и не настоящих, но живых, будут похищать, а ты будешь стоять в стороне и смотреть, лишь бы в неприятности не влезть?

— Может, если бы мне кто-нибудь что-нибудь объяснил, было бы проще ориентироваться! А то показываете обгоревшие трупы, говорите не соваться, а теперь ты еще и обвиняешь в том, что я ничего не сделала. Интересная история получается.

Антон сверкнул глазами, но ни говорить, ни делать ничего не стал, просто уничтожающе смотрел.

— Может, объяснишь, а? — я только сейчас заметила, что глаза у него нежно василькового цвета. Господи, куда я смотрю!

— Нечего объяснять. Это знают только Хранители. А ты только видунья. Да и то раззява, которая проморгает все на свете.

— Наслаждаешься властью и знанием? Радоваться парням нынче нечему, кроме как превосходством над девушками? — бросила я будто невзначай и пошла прочь по аллее сквера. — Ненавидишь меня только потому, что я вижу то, что не видишь ты? Ничего не говоришь и готов спихнуть все неудачи на мою голову? Так мне-то все равно. Хоть всех ваших героев переловят, похитят или что еще там с ними делают. Можешь на меня спихнуть, я в вашей конторе надолго не задержусь, а тебе галочка. Проще же все на девчонку свалить, чем самому ответственность взять. Только мне плевать, а ты будешь тем, кто не смог справиться с девчонкой и подростками.

Антон сжал кулаки и пошел следом. Я села на скамейку, закинула ногу за ноги, расправила юбку, отмечая, что он пришел следом за мной. Но Антон остался стоять напротив скамейки, продолжая сжимать кулаки и со злостью смотреть на меня. Я улыбнулась. Люблю доводить парней до нервного тика.

— Что они делают с героями? Что делает брелок-фонарик, который показывал ты? Такой же был у того парня.

Антон сделал глубокий вдох, выдохнул и достал из кармана свой фонарик.

— Когда появляется герой, нужно просто нажать на крышку фонарика. Тогда включается механизм, который забирает героя. Когда герой внутри — фонарик начинает мигать.

— И вы и они пользуютесь одной технологией?

— Выходит, да.

— Откуда она у них? Или у вас? Кто у кого спер?

— Хранители никогда ничего не крали! — почти выкрикнул Антон. Он опять сжал кулаки, но после моей пламенной речи о геройстве, мужчинах и женщинах, наступать на меня не решился, лишь переступал с ноги на ногу, как цапля, выхаживая передо мной.

— Откуда тогда у вас технология?

— Тебе же Хан сказал. Ее изобрели тысячи лет назад. И те, кто изобрел, организовали орден Хранителей. Многие века мы возвращаем героев в их миры. Это тайное общество, никто не может знать ни про нас, ни про технологию.

— Но все-таки знает, этого ты отрицать не можешь. Значит, они откуда-то узнали.

— Могли только своровать.

— Не факт. Ты же этого знать не можешь. Может, и своровали. Но в любом случае они должны были знать, что воровать и где это лежит. А если это такая тайна тайн, — я сделала в воздухе кавычки пальцами, — то кто-то из ваших эту информацию слил.

Тут Антон не выдержал, попытался схватить меня, но я вовремя увернулась, и удар пришелся в спинку скамейки.

— Как ты смеешь обвинять? Ты — никто! Дрянная девчонка! Ты ничего не знаешь ни про Хранителей, ни про Силу Слова!

Я отскочила в сторону и была готова отразить новый удар, но Антон остался сидеть.

— Я знаю о вас со вчерашнего дня. Но даже я могу понять, что тебе что-то недоговаривают. Кто тот парень, что забрал бедного Акакия Акакиевича? Зачем они забирают героев? Ведь не для того, чтобы отправлять их в книги, верно?

— Мы не знаем зачем они их забирают. И ты права, не для того, чтобы возвращать. Они их как-то используют. У последних героев Сила Слова стала очень сильной, они научились ей пользоваться.

— Может, они хотят захватить мир? Создадут армию, которая имеет большую силу, а потом начнут захватывать страны?

Антон посмотрел на меня, как на идиотку, но увидев улыбку на моем лице только отмахнулся.

— До мирового господства им далеко. Да и мы не дадим. Мы сдерживаем баланс сил.

— Слушай, а откуда ты таких фраз набрался? — спросила я, садясь рядом. — Будто только что с патриотического собрания вышел. Или у вас такие проводятся реально?

— Отвали, — огрызнулся Антон. — Скажи лучше, что ты дальше собираешься делать?

— Вот этого пока не знаю. Нужно найти Дениса и Юльку. Они смогут найти информацию о том, где искать следующего героя. Кстати, — я хотела встать, но остановилась и повернулась к Антону, — тот парень, Максим, он был в библиотеке. Он подслушал наш разговор и попытался к нам присоединиться, когда мы изучали список имен. И он подсказал одно имя. Анна, не помню, как отчество. Он сказал, что это и есть Пиковая дома. Получается, что он прошел за мной из библиотеки и первый увидел Акакия Акакиевича.

— И что? Проследил за тобой, увидел и взял первым, пока ты ушами хлопала.

— А то, что может он и проследил за мной. Но вот увидеть его он мог только в двух случаях. Я правильно помню: чертово виденье, как у меня, и…

— Фотографии! — закончил Антон. — Значит, фотографии у них.

— А, значит, Раскольников, который огрел нас с тобой и убил вашего сотрудника — работает с ними.

— Верно. Одному Раскольникову, самому по себе, не нужны фотографии. Они нужны им.

Телефонный звонок вывел его из задумчивости.

— Да, Семен Сергеич. С ней? — он злобно покосился на меня. — Хорошо, привезу.

Он положил трубку и встал со скамейки.

— Нас вызывают в библиотеку, у них что-то случилось.

— А я-то тут при чем? Это у вас случилось, не у меня.

— Сергеич сказал тебя привезти. Села в машину и поехала, — он подхватил меня под руку и потащил по аллее к выходу.

— Хамло! Только из-за него и еду, а так бы и в машину рядом с тобой не села.

— Была б возможность, я б тебя туда и не пустил.

Он достал ключи, открыл замок и кивнул на дверь.

— Может тебе еще и дверь открыть?

Я фыркнула и залезла в машину с удовольствием хлопнув дверью посильнее.

В библиотеке Семен Сергеич ждал нас, нервно вышагивая около двери. Увидев нас, замахал руками, показывая, что нужно идти к черному входу. Обойдя здание, мы оказались во дворе-колодце. Придержав обшарпанную дверь, Семен Сергеич пропустил нас внутрь.

— Никто не должен вас видеть и даже знать, что вы здесь были.

— Сергеич, что за конспирация.

— Ребята, всего не могу сказать, но нужно поручить вам одно важное дело. Доверять могу только вам и больше никому. Работать будете вдвоем, брата не бери, мал еще для такого, — кивнул он мне. Я вздохнула с облегчением, впутывать Дениса в эти странные дела вообще не хотелось.

— Что случилось-то? — Антон нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— В Гатчинских подвалах замечен призрак, — шепотом проговорил дворник.

— Это и так всем известно, — усмехнулась я. — Эхо называется.

— Не смешно, Ангел, — оборвал меня Семен Сергеич, — сказку про хомуты я и сам знаю. Но сейчас показатели говорят, что аура героев есть в Гатчинском дворце.

— Все равно не понимаю, почему такая таинственность. Раз показывает, значит, туда будет вызван наряд. Мы что, будем путаться у других под ногами? — Антон стал раздражаться.

— В том-то и дело, что эти данные показываются только на моем личном аурографе. Тот, который установлен в лаборатории Хранителей, молчит.

— Какой-то сломался, — пожала я плечами, тоже не видя повода для паники, — либо один, либо второй.

— Мне это не нравится. Слишком много совпадений и случайностей в последнее время. Поэтому я и прошу поехать вас двоих и разобраться. Антон, иди сюда, — позвал он парня, проходя в небольшую коморку. — Я тебе дам оружие, которое младшим сотрудникам не полагается, но сейчас может пригодится.

— Нам придется отстреливаться от призраков? — старалась я держаться серьезно.

— Не уверен, что от призраков. Поэтому даю легкий шок, — Семен Сергеич достал небольшой пистолет с широким стволом, — он бьет слабым зарядом тока. Никого не убьет, но на пару минут оглушит.

Антон спрятал оружие в карман.

— Хорошо, поедем, осмотримся и доложим.

Семен Сергеич проводил нас до черного хода и закрыл за нами дверь, проверив, не смотрит ли кто.

— Странный он сегодня, — я села в машину, — дерганый. Напортачил со своим личным аппаратом, а нам ездить.

— Конечно, такой, как ты задницу лень оторвать, час езды, а уже ноешь.

— Это какой такой? — начала я закипать. — Договаривай, пожалуйста.

— Заносчивой, ленивой и мнящей себя выше других.

— С чего у тебя такое мнение обо мне? Ты меня не знаешь.

— Прекрасно знаю таких, как ты: кассир, дворник, библиотекарь — это не профессии, верно? Так, обслуга. А тебе подавай место в офисе, кулер, кондиционер, высокие каблучки и коротенькие юбочки. Работать руками для тебя это унижение.

— Вот и нет, — набычилась я, жалея, что надела сегодня юбку и туфли на каблучке. — Просто предупреждать надо заранее. Хотя кому я говорю, ты в одной одежде и на банкет, и по канализациям лазать пойдешь.

— Грымза, — не открываясь от дороги, процедил сквозь зубы Антон.

Больше мы не сказали друг другу ни слова и до Гатчины ехали молча. Когда показалась подъездная дорожка к дворцу, я начала всматриваться в прохожих, мелькавших за окном. Лето — туристический сезон для пригородов Петербурга, все свободные места заняты автобусами, мелькают разноцветные зонтики, выставленные вверх экскурсоводами, слышится разноголосая речь всех народов мира.

Конечно, места для парковки около входа не нашлось, пришлось проехать несколько кварталов. Оставив машину в узком проходе между помойкой и разобранным до остова грузовиком, мы пошли к билетным кассам.

— Не боишься оставлять машину в таком месте? — оглянулась я злачное место, где мы припарковались. — Хотя твою не страшно, все равно брать с нее нечего.

Антон скрипнул зубами, но ничего не сказал. Подойдя к билетным кассам, он протянул какое-то удостоверение в окошко и тут же получил билет.

— Ты два билета взял?

— С чего это? Ты же не Хранитель и не хочешь иметь к нам отношение, вот и бери билеты сама.

Я полезла по карманам искать оставшиеся деньги и припомнила всех святых и грешников, которые устанавливали такие конские цены на билеты.

Мы прошли на территорию парка, прошлись по аллеям, всматриваясь в лица прохожих. Иногда я видела странных людей, одетых либо слишком помпезно, либо напоминающих бомжей, но каждый раз Антон отмахивался, говоря, что это приглашенные аниматоры, либо, пробравшиеся через ограду попрошайки, клянчившие милостыню у иностранных туристов.

— В парке я ничего подозрительного не вижу, — резюмировал он, когда мы прошли все возможные дорожки вдоль и поперек. — Если бы герои здесь были, они бы проявились.

Он показал брелок с фонарем, который был обычный и не подавал никаких сигналов. Я кивнула.

— Домой?

— Такая слабая, что устала? — ехидно улыбнулся он. — В замок, Сергеич говорил про призрак, а он подземелье. Нужно попасть на экскурсию.

— Еще и экскурсия? У меня денег почти не осталось, все на вход потратила.

— Да, — растянул он улыбку на лице, — когда мозгов нет, чтобы заработать, приходится довольствоваться зарплатой дворника. Но ничего, деточка, на сегодня я тебя проведу бесплатно, раз ты такая нищенка.

Я сжала кулаки, желая от всего сердца врезать ему побольнее. Сдерживало только то, что людей вокруг было слишком много, да домой мне в этом случае идти пешком, ведь все деньги, которые я взяла с собой, потратила на вход в парк. Антон показал удостоверение экскурсоводу, сослался на то, что я с ним, и мы спустились в подвалы. Экскурсовод шла вперед, следом толпились туристы, желая услышать историю про, как дочь конюха, не обнаружив в нужном месте хомутов, крикнула «Кто украл хомуты?», получив ответ от эха «Ты, ты, ты». Мы пропустили всех туристов вперед, отстав от группы.

— Здесь-то мы что ищем? — переминалась я с ноги на ногу, обхватив себя руками, в подземелье было достаточно прохладно.

— Эхо, — спокойно ответил Антон, свернув в боковое ответвление.

— Как можно найти эхо? Ты его увидеть хочешь? Да здесь в любом месте крикни — услышишь ответ.

— Ты кто у нас, филолог? Так вот, огорчу тебя, то хреновый из тебя филолог, историю знать надо.

И пошел дальше. Несколько метров я шла за ним молча, но терпение и любопытство закончилось, и я не выдержала:

— Так что насчет эхо?

— Эхо отвечает только тому, кто стоит у второй от входа пары фонарей.

Он остановился. Я обернулась и посчитала фонари, висевшие на стенах. Позади был только один.

— Ты что, никогда не была здесь? — повернулся ко мне Антон.

— Нет, — честно призналась я, отчего стало почему-то стыдно, — филологи в основном книгами занимаются, а не ходят по подвалам.

— Ну и зря, — он взял меня за плечи, поставил на нужное место и, не отпуская, произнес:

— Крикни «Кто в России правил?».

Мне стало неловко, он стоял позади меня, дыша мне в макушку, такой огромный и сильный, держал за плечи, отчего по телу пошла небольшая дрожь, а каждая клеточка чувствовала его прикосновение.

— Кто в России правил? — выкрикнула я в темноту.

«Павел», — ответило мне эхо.

Я даже открыла рот от удивления, много раз слышала про эхо, даже в пещерах кричала, но такого четкого ответа не было. Антон улыбнулся и шепнул мне на ухо: «Кто украл антрекот». Я повернулась и выкрикнула фразу вперед, получив ответ «Кот». Я чуть в ладоши не хлопала от радости, хотя в моем возрасте радоваться надо хорошей зарплате, а не игре с эхом.

«Какой цветок не боится мороза?» — шепнул Антон, практически дотрагиваясь губами до моего уха. Я немного помедлила, наслаждаясь теплотой его близости, только потом выкрикнула, но голос предательски дрогнул. «Роза», — ответило мне эхо.

Хотела сделать шаг в сторону, но Антон прижал меня рукой к себе и крикнул в темноту:

— Кто спер у Искателей фонарик?

«Нарик», — отвечало эхо.

— А Ангел увидеть Искателей сможет?

«Может», — ответило эхо.

Я хихикнула и повернулась, чтобы сказать, что так он не добьется моей помощи, но натолкнулась на его пристальный взгляд. Его руки меня не отпускали, а лицо было предательски близко, я даже потеряла дар речи на первые секунды, чем он тут же и воспользовался, настойчиво притянув меня и поцеловав. Я даже не отстранилась, отвечая на поцелуй, обнимая и притягивая его к себе. Неожиданно он отстранился.

— Ну что, можно, значит, приструнить такую дикую кобылку, как ты?

С силой оттолкнув, я со злостью смотрела на него.

— Ненавижу! — крикнула, оттолкнула его и вышла в общий зал, слившись с толпой туристов.

— Вижу, — ответило мне эхо. А Антон просто стоял и улыбался.