Ангел-Хранитель, или Никогда не работай в библиотеке (СИ)

Глава 12

Мы вошли в квартиру. Дверь в комнату Дениса была открыта, а на кухне уже гремела посуда.

— Денис, — крикнула я с порога.

Ответом мне было бряканье посуды и шипение закипающего чайника. Я прошла на кухню, Антон за мной. Денис стоял около стола, перед ним на тарелке лежало четыре куска булки, а он сам нарезал толстыми, с палец толщиной, кругляшки докторской колбасы.

— О, у нас гости? Бутерброды будешь?

— Некогда, — оборвала я брата, — нужно срочно узнать, где живет Пиковая дама.

— Давай после перекуса. Мне сегодня с Юлькой мириться, у меня времени не так много.

— Потом свои бутерброды доешь, — я стала выталкивать брата с кухни, — узнать нужно сейчас.

— Все вы, женщины, такие, — Денис упирался как мог, — сами толстые, а парней голодовкой мучаете. Ты со мной согласен?

Антон улыбнулся и солидарно кивнул.

— Вот, — показал Денис пальцем на Антона, — даже твой парень говорит, что нечего мужиков голодом морить!

— Во-первых, это не мой парень, во-вторых, где ты мужиков увидел? Устроил обжираловку, вот Юльке расскажу, она тебя на кросс вокруг квартала выгонит.

Денис остановился и обиженно выпятил губу.

— Без бутербродов и чая никуда не пойду и делать ничего не буду.

Антон подошел к столу, сложил бутерброды на тарелку, один сунул себе в рот.

— Бутеры есть можно и за компьютером. А помощь нам, действительно, нужна.

Денис перестал сопротивляться, взял из рук Антона тарелку и направился в комнату.

— Еще чай. С тремя ложками сахара, — крикнул он уже из коридора.

Антон подмигнул мне и пошел следом. Сговорились, мужики. Я осталась на кухне, щелкнула выключателем чайника и достала три кружки.

Когда я принесла чай в комнату, Денис сидел за ноутбуком и щелкал по клавишам правой рукой, в левой держа огромный бутерброд, состоящий из двух кусков булки, между которыми лежало четыре кругляшка колбасы.

— Ваш божественный напиток, сэр, — поставила я перед ним кружку. — Ну что, нашли что-нибудь?

— Ваша Пиковая дама жила в центре, около метро Адмиралтейская. Малая Морская, 10. Прототипом героини была княгиня Наталья Голицына. Старуха страшная и жуткая, ее все боялись. Но быть у нее в милости хотели также все.

— То есть образ героя взят с реального человека? — спросил Антон.

Денис с видом самого важного из всех важных людей в мире повернулся и удовлетворенный любопытством на наших лицах, рассказал:

— Эту историю рассказал Пушкину его друг, Сергей Голицын. Тот был сильно зависим от игр, ну, игроманией страдал, и однажды сильно проигрался, влез в долги. То ли честь правильного игрока, то ли кредиторы стали приходить часто, история умалчивает, но он вынужден был идти к своей бабушке — княгине Наталье Петровне Голицыной как раз. Нрав у нее был ого-го. Поэтому денег она внучку не дала, но раскрыла одну тайну. Оказывается, в молодости она познакомилась в Париже с очень известным мистиком того века, кажется, это 18 век был, с графом Сен-Жерменом. Он по уши в нее влюбился и сообщил ей тайну трех выигрышных карт. Именно эти карты она и сообщила своему племяннику. Но сказала, что этой комбинацией можно пользоваться только один раз. Приятель Пушкина поставил на эти карты и смог отыграться. А Пушкину так понравился рассказ друга, что он и написал Пиковую даму. Рассказ так понравился, что даже сама княгиня Голицына не обиделась на такое сходство.

— И что это за старуха такая? Похожа на саму Пиковую даму?

Денис щелкнул клавишами, и на экране появилось изображение пожилой женщины. Взгляд ее был суров, о таком точно можно было сказать «острый, колкий взгляд». Орлиный нос придавал лицу жесткость, а рука, небрежно положенная на трость, показывала не легкость, а властность.

— Да уж. Жутковато. Чем-то нашу Изольду напоминает, — меня аж передернуло. — Мегера чистой воды.

— Вы помните, такая была на фотографиях?

Мы с Денисом внимательно вгляделись в экран ноутбука.

— Там было много фотографий. Вроде бы была такая, — растягивая слова, ответил Денис.

— Была, — уверенно ответила я, — я помню, что она мне еще тогда не понравилась.

— Тогда будем надеяться, что как героиня она выглядит как-то так, — сказал Антон и встал со стула. — Пошли, будем пользоваться твоими глазами, чтобы ее найти.

— И я с вами, — стал быстро выключать ноутбук Денис.

— Ты не идешь, — резко ответила я.

— Почему это я не иду? Меня, как и тебя, назначили искать всех героев. Я тоже имею право идти задерживать старуху. Тем более никогда не видел, как задерживают привидения.

— Пусть идет, — сказал Антон, — будет еще одними глазами. Если что — подстрахует в стычке с этим твоим библиотечным товарищем, если тот появится.

Я зло посмотрела на Антона.

— Поймать старуху и отогнать Максима мы и вдвоем сможем. А Денис не бегун и не спортсмен. Так что лучше пусть найдет все фотографии героев, которые есть в нашем списке. Может, они все выглядят так, как их прототипы. Тогда и искать остальных будет проще. Быстрее управимся. Братец, сможешь найти всех к нашему возвращению?

Денис насупился, но сел обратно в компьютерное кресло и снова включил ноутбук.

— А я на обратном пути в какой-нибудь фаст-фуд заскочу. И спрячу так, чтобы Юлька не заметила ничего.

— Двойной чизбургер. И кола. И пирожок с вишней, — выдал цену своему оставанию, Денис.

— Хорошо. Возьму тебе Хэппи-Мил, братец, — произнесла я уже в дверях, за что тут же получила стирательной резинкой в голову.

— Нежные братско\сестринские отношения, — хмыкнул Антон, спускаясь по лестнице.

На машине мы быстро добрались до центра города, но вот с парковкой возникли проблемы. Свернув с Малой Морской на Гороховую, мы нашли свободное место, куда Антон и припарковал свой автомобиль. Выйдя из машины, я сладко потянулась, расправив затекшие плечи. Машина была небольшая, сидеть в ней было тесно. Посмотрев на шпиль Адмиралтейства и еще раз подивившись красоте города и четкости выверенных линий в расположении улиц, я развернулась и пошла за Антоном, который уже успел закрыть машину и шел к особняку.

Повернув за угол, мы остановились перед синей табличкой с номером дома. Современная табличка странно смотрелась на желтом здании с белыми барельефами. Как и все дома в центре, оно не выделялось новизной архитектуры, а имело старинный вид.

— Поликлиника МВД, — прочитала я надпись на входе. — Ну и где мы тут будем искать нашу Пиковую даму? Думаешь, она под какого-нибудь следователя законспирировалась?

Я отступила в сторону, пропуская пожилую женщину, которая опиралась на тросточку и была одета в широкое пальто до пят и черную шляпку с перьями.

— А ты смотри внимательно. Герои отличаются от обычных людей. Они могут вести себя не так, они же не из этого времени и пространства. Я не знаю как, но твой отец даже не видел, а просто знал, что это именно тот, кто надо.

— Откуда знаешь?

— Я у него учился. Так сказать, практику проходил, — ответил Антон, продолжая разглядывать прохожих. — Вообще, ты права, здесь все одеты как-то не так. Вроде, не время для карнавалов и хэллоуинов.

Я посмотрела на проезжую часть, где как раз проезжал конный экипаж, в котором сидели разодетые в длинные пышные платья девушки.

— А ты веришь, ну, в это…

— То, что твой отец предатель? — Антон отвернулся от пышногрудой «Екатерины», проходящей мимо и посмотрел прямо мне в глаза. — Нет, конечно. Не тот это человек. Там много странного, но тебя ведь это не волнует, верно? Да что сегодня за день-то такой? — он увернулся от очередного конного экипажа, слишком близко подъехавшего к тротуару.

— День приезда туристских групп в наш город, — резко перевела я тему, — забыл, что в историческом центре находишься? Тут и аниматоры так одеты, и туристов тоже одевают в разные костюмы.

— Тогда нам будет достаточно сложно определить, где же наша графиня или княгиня, кто она там. Давай, я стою здесь, а ты пройдись по поликлинике, может, увидишь ее в очереди к кардиологу.

— Смешно, — я толкнула тяжелую дверь и вошла в поликлинику.

В помещении было душно. Кондиционеры еще не включили, в Питере не наступила сильная жара, но вентилятор под потолком крутил лопастями, разгоняя по помещению тяжелый воздух. На первом этаже было не так много людей, гардероб уже не работал, а около регистратуры стояло лишь несколько человек, ожидая своей очереди.

— Девушка, вы к какому врачу? — спросила женщина, сидящая около двери, строго оглядывая каждого входящего.

— Записаться хочу, — неопределенно сказала я первое, что пришло в голову.

— Интернет же есть. Что вас, молодых, всех тянет по поликлиникам шастать. Сидели бы дома, да кнопочки нажимали. Нет, припрутся, да ходют здесь, топчутся, бациллы пожилым людям разносят.

Я прошла вперед, понимая, что эта тирада больше не для меня, а для самой женщины, и говорит она ее каждому, кто моложе тридцати. Но, пройдя пару шагов, я остановилась, развернулся и вернулась к женщине.

— Простите, а много здесь таких же юных служителей порядка ходит?

— Немного. Кадетов сюда не отправляют обычно. Вот сегодня прямо аншлаг. Только один пришел, и ты уже через десять минут тут как тут. Отчет, что ли на работе? Или футбол сегодня играет, что справки все берете на отгулы?

— Футбол, точно. А тот, кто до меня пришел, он куда пошел? Мне же наверняка в тот же кабинет нужно.

— Да вон, в дежурный иди. На первом этаже направо, сто второй. Только бахилы не забудь надеть.

Я подошла к автомату с бахилами и стала рыться в карманах. Нужной монетки так и не находилось, какие-то рубли и копейки, а десятки все не было. Я наскребла горсть мелочи и вернулась к женщине. Она со спины наблюдала за моими манипуляциями, поэтому уже держала наготове десять рублей. Отсыпав горсть монет ей в руку, я получила долгожданные бахилы из автомата и пошла по коридору, вглядываясь в номера на дверях.

Как и обычно бывает в поликлиниках, около дежурного врача сидела очередь. Весь коридор занимали скамейки с железными сиденьями. Майоры, капитаны и простые лейтенанты ютились на неудобных сиденьях, ожидая своей очереди. Молодежи здесь, действительно, было немного. Точнее, был только один, он сидел в самом дальнем углу, спиной к окну, так, что солнце светило ему в спину, и лица было не разобрать. Но я и так знала, кто это.

Протолкнувшись через ряды сидящих, отдавив по пути несколько неудачно выставленных в проход ног, я подошла к парню и встала около него. Пока я шла, парень внимательно следил за мной. Когда же я встала рядом, он нарочито медленно поднял голову и посмотрел на меня.

— Ты здесь? Как тебе удалось? Вернулась одна или с … этим? — замялся он на последнем предложении.

— Этот, между прочим, жизнь тебе спас. Не пойму только за что он тебя пожалел.

Лицо Максима изменилось, из озабоченного оно стало опять наглым.

— Зря спас, — усмехнулся он, — вы отстали от нас и теперь на шаг позади.

— В прошлый раз ты оказался первым. Но не сейчас.

— И что же ты сделаешь? — он глубоко вдохнул воздух и сделал удивленное лицо. — Неужели тебе выдали фонарь? А, нет, показалось. Маленькая девчушка еще не доросла до карьерного роста. Ты пока на побегушках, да там и останешься. Работка тебе не по плечам, сразу видно.

Он отвернулся и продолжил наблюдать за коридором. Ответить было нечего. Я просто стояла рядом, тоже всматриваясь в людей, которые входили и выходили из кабинетов. Мне показалось, что стоять на одном месте — не самая лучшая мысль, ведь Пиковая дама не обязательно должна сидеть в очереди. Она может ходить и по всему зданию, ведь оно когда-то было ее домом. И вряд ли первый этаж был ее любимым местом.

Оторвалась от стены, отсалютовала Максиму и стала протискиваться обратно. Оказавшись опять около регистратуры, я огляделась. На второй этаж вело две лестницы. Я пыталась вспомнить суть книги, но так как читала ее давно, да и интереса у меня она не вызывала, смогла вспомнить только лестницу, по которой Германн бежал после свидания с Лизой.

«Интересно, почему он везде был Германн, с двойной Н» — не к месту подумалось мне.

Я поднялась по более широкой лестнице на второй этаж. Прошлые покои хозяев были переоборудованы и перестроены в кабинеты. Определить, где могла быть комната княгини, было невозможно. Здание хоть и переоборудовано, но разглядеть величие еще можно. Потолки высокие, в современных домах такие никогда не строили. Розовые стены напоминали о классицизме (кажется, так называли этот стиль). Белая лепнина украшала обшарпанные стены, напоминая о былой роскоши и богатстве хозяев особняка. С потолка свисала длинная ажурная люстра.

— Ну и развалюха, — кажется, я сказала это вслух, потому что сзади услышала тихий голос.

— Когда-то в этом здании принимали царственных особ. То, что ваше поколение не смогло сохранить былое величие — это ваша вина.

Я обернулась. Позади стояла пожилая женщина с орлиным носом, острым взглядом и невероятно прямой спиной. Я даже засмотрелась на ее статную осанку, ни разу не видела подобных старушек.

Что-то то ли засвербело, то ли заболело, но я нутром чувствовала, что что-то сейчас должно начать происходить.

— Извините, — я внимательно смотрела на старушку. На секунду мне показалось, будто зрение меня подвело, и я вижу двух старушек: одну в длинном старинном платье с невообразимой копной на голове, и вторую — в калошах, свисающих рейтузах и в затертом халате, со сгорбленной спиной, держащую медицинскую карточку в руке.

Я несколько раз моргнула, и образ старушки в рейтузах исчез. Я четко видела перед собой строгую даму, пронзающую взглядом, одетую в старинные одежды, которые носили еще в царские времена. Ни секунды не задумываясь, я поняла, кого вижу перед собой. Обвела взглядом комнату и как бы сожалея, сказала:

— Да, вы полностью правы. Не умеет наше поколение следить за красотой, беречь и сохранять ее. Но это государственное учреждение принадлежит не частному лицу. А у государства, как знаете, с деньгами не всегда хорошо бывает.

— У государя с деньгами все хорошо, — перебила меня старуха, — нечего поклеп чинить. За такие речи знаешь, что бывает?

Она поднесла свой морщинистый старческий палец прямо к моему лицу.

— Я думаю, что смогу помочь, — тут же нашлась я. От пальца невероятно пахло: смесью хозяйственного мыла и подгнившей капусты, — если подождете здесь одну минуту, я смогу найти человека, который сможет помочь с ремонтом этого помещения.

— И принесите бумаги, на основании которых здесь устроили приют для страдальцев. Почему в частном доме государь устроил рай для больных.

Я выскочила в коридор, перепрыгивая через две ступеньки, одолела лестницу и выскочила мимо ошарашенной смотрительницы на улицу. Антон стоял около двери, всматриваясь в лица проходящих мимо туристов и жителей города.

— Она, — запыхаясь, проговорила я, — там.

Антон тут же повернулся, не говоря ни слова, вбежал в поликлинику.

— Где? — остановился он около входа.

— Бахилы. Молодой человек, не забывайте про бахилы. У нас уборщицы нет, за вас некому убирать.

Но Антон не обратил на нее никакого внимания, а забежал по лестнице наверх, как только я протянула руку, показывая на второй этаж.

Из длинного коридора перед дежурным кабинетом отделился человек и стал подходить ближе. В этот момент я клятвенно пообещала женщине, что обязательно передам своему другу бахилы и заспешила к лестнице. Одновременно со мной к лестнице подошел Максим.

— Ты уже опоздал, — крикнула я ему.

Максим остановился.

— Я никогда не опаздываю. И не ты выйдешь из этой битвы победителем. Лучше бы тебе оставаться лишь ведуньей, я тебе об этом уже говорил. Меньше знаешь, крепче спишь. Не мешайся под ногами. Ты, недоучка, неспособная быть никем. Твое место на улице. Вряд ли ты сможешь быть даже чуточку похожим на Хранителей.

Не дожидаясь ответа, он бегом бросился по лестнице наверх. Я ринулась следом.

На втором этаже, где только что я разговаривала со странной старухой, было пусто. Кабинеты, которые расходились веером по коридору, были закрыты, а коридоры пусты. Догнав Максима, я так же удивленно озиралась по сторонам, как ион. Максим развернулся, сверкнув глазами, и стал надвигаться на меня.

— Я ведь тебя предупреждал. Жаль, ты не послушала. Вроде, не тупая, а так сильно вляпалась. Старуха все равно будет нашей.

Он развернулся и быстро сбежал с лестницы, скрывшись в проеме входной двери. Я еще немного постояла в надежде увидеть выходящего из какого-нибудь кабинета Антона, но так и не дождавшись, вышла на улицу. Там так же было пусто, ни Антона, ни Максима на горизонте видно не было. Вокруг ходили только толпы туристов, толкаясь и не давая осмотреться по сторонам. Я решила вернуться к машине. Вдруг Антон уже там, и ждет меня. Но, повернув на Гороховую, была удивлена. Машины на месте не было. Значит, не дождавшись меня, он уехал.

— А чего еще можно от него ожидать? — процедила я сквозь зубы, направляясь к станции метро, надеясь, что не забыла взять из дома деньги.

Звонить Антону я не стала. Было и так понятно, что, заполучив старуху в свой волшебный брелок-фонарик, (эх, хоть бы одним глазком посмотреть, как он работает) тот сбежал к Хану, показывать добычу. И наверняка ничего не скажет про то, что он был не один, а мы с братом помогли. Мелочный подлиза. Меня распирало недовольство, поэтому решила прогуляться до Невского проспекта, выпустить пар, и там сесть на метро.

Погода стояла хорошая, июньские деньги предвещали хорошее лето. Люди, вылезшие из теплой одежды, как воробышки, искали солнечные места и стояли, греясь под теплыми лучами. Выйдя на Невский, я влилась в толпу жителей города и туристов, спешащих по узкому тротуару, разглядывающих витрины и дома, когда-то бывшие пристанищем царских особ. Дойдя до Казанского собора, я купила стаканчик пломбира и прошла к фонтану. Там я села на скамейку, развернула обертку и, откусывая холодное мороженое, стала смотреть на людей, которые устраивали фотосессии у фонтана.

Иностранные туристы с большими профессиональными фотоаппаратами ходили вокруг, подыскивая удобный ракурс для фотосъемки. Маленькие дети, которых родители вывели на культурную прогулку, особо просвещаться не хотели. Отбившись от группы, они бегали вокруг фонтана, догоняя друг друга и обрызгивая прохладной водой. Я поймала себя на том, что вглядываюсь в лица каждого человека, пытаясь найти в них двойственность, которую я видела у старухи, пыталась найти героя в каждом из людей. Я отмахнула от себя навязчивую идею, решив наслаждаться мороженым и теплым днем, чтобы ни Антоны, ни старухи не портили мне настроение.

Раздался звонок мобильного.

— Да, мам, — приложила я телефон к уху.

— Ты где? Я тебя совсем потеряла. Денис сказал, что ты уехала с приятелем по делам. Дворницкая закрыта, двор не убран, из урн вороны понатаскали мусора, весь двор теперь в пакетах. Соседи жалуются.

— Мам, сейчас немного все поменялось. Меня в офис их главных вызывали, дали другое задание.

— Тебя уволили? Даже из дворников? — в трубке заскрипел старый стул, на котором мама работала. Она всегда садилась, когда слышала плохие новости.

— Нет, я все еще числюсь дворником.

Мама выдохнула и тут же, набрав побольше воздуха, затараторила.

— Вот если ты еще числишься нашим дворником, а Семена Сергеича нигде нет, то будь добра прийти и выполнить свои обязанности. Если тебе поручили дело — доведи его до конца. И не важно, какие другие «важные» обязанности у тебя еще нашлись.

Она повесила трубку, не став дожидаться ответа. Я вздохнула, засунула остатки мороженого в рот, не почувствовав вкуса и наслаждения, поднялась со скамейки. В чем-то мама была права. С должности дворника меня никто не снимал и выполнять свою работу явсе еще должна. Антона ждать не приходилось, он наверняка еще долго будет пожинать свои лавры с поимкой Пиковой дамы, так что пришло время заняться основной, не очень приятной, но обязательной работой.

Я направилась в сторону метро, но только успела перейти улицу к Дому Зингера, как опять раздался телефонный звонок.

— Да, мам. Я уже еду, мам. Скоро буду, мам, — механически ответила я.

— Это хорошо, что едешь. Я на три дня уезжаю в Новгород, нужно отвезти картины заказчику, он оптом сразу десять штук заказал. Вы с Денисом остаетесь одни. Они с Юлей помирились, так что я попросила ее проследить за вашим питанием.

— Только не Юлька, — выдохнула я, — она же закормит нас паровыми котлетами.

— Ничего. Здоровее будете. И у меня к тебе еще один вопрос. Ты большая девочка, задаю я тебе его не так часто. Ты определилась, куда будешь устраиваться на работу? Конечно, нужно было думать об этом раньше, подбирать запасные варианты. Ты помнишь, мы ходили с тобой на профориентацию в девятом классе? Что там тебе сказали? Там, по-моему, чаще всего упоминались профессии копирайтер и редактор. Может, на них попробуешь?

— Ты же знаешь, как я отношусь к писательским профессиям. Работа в банке меня вполне бы устроила.

— Но у тебя такие способности, — вздохнула мама. — Время идет, нужно что-то решать. А то так и останешься без работы. Вон, у Марьи Семеновны сын ЕГЭ не сдал, даже в институт не поступил, что с ним стало?

— Сам научился делать анимации, теперь делает богатым клиентам видео-презентации и зарабатывает немалое бабло.

— Да, и сидит целыми днями за компьютером, носа из дома не кажет. Глаза болят, спина кривая, забыл, как улица выглядит.

— Ничего, он вспоминает, когда в свой крузак садится и на Бали едет, — усмехнулась я, заходя в метро, — все, мам, я в метро, тебя сейчас слышно не станет.

Я положила трубку и направилась к турникету.