Ангел мести

Глава 7

Ецуко стоит передо мной, слегка пошатываясь от изнеможения и потери крови. Чтобы избежать капель крови, стекающих на пол, я вывожу её наружу - в сад. Метнувшись в дом, я нахожу маленький таз, который она использует для омовений, губку и немного чистой воды, затем подхватываю эти - несомненно важные в нынешней ситуации предметы.

Медленно я приближаюсь к ней, ожидая столкнуться с её глазами, только она не реагирует на моё приближение. Её глаза, трепеща, открываются, только когда я дотрагиваюсь до неё.

”Послушай, позволь мне помочь”, - шепчу я, в то же время начиная снимать пропитанную кровью одежду. Она не оказывает сопротивления мне, позволяя расстегнуть пояс и застежки, чтобы добраться до её тела. Осторожно - шаг за шагом - я снимаю с неё пропитанную кровью рубашку, обнажая раны, скрытые под ней.

Я не замечаю слез в своих глазах, когда смотрю на ужасающе глубокую рану, пересекшую её ребра. Я вглядываюсь в ее затуманенные глаза, а она в ответ смотрит на меня. Поднеся руку к её лицу, я с состраданием провожу пальцами по её прохладной коже. ”Ой-ой?” От моей шутки мягкая улыбка мелькает на её губах, вот только мне ни капельки не легче от этого, и я по-прежнему с состраданием смотрю на неё. Кровь все ещё медленно струиться из её раны, оставляя кровавые подтеки на животе.

Быстро сдергиваю с неё штаны, чтобы обнажить другую рану, и вижу, что она в похожем состоянии. Взяв губку, я обмываю Ецуко, удаляя пот и грязь с ее тела, прежде чем накинуть на нее льняное полотенце. "У тебя есть что-нибудь для обработки этих ран?"

”На кухне - маленький металлический ящик, принеси его”, - прикладывая всё свои силы, говорит она мне. Схватив её сброшенную одежду, я нахожу чистое место на ткани, и прикладываю к её ранам.

”Удерживай напротив ран, пока я не вернусь обратно. Что я могу использовать в качестве бинтов?”

Она с усилием выдыхает. ”Ящик в спальне”.

”Постоишь так?” Я прислоняю её к стене дома, потому что если она сядет, то я, должно быть, никогда не подниму её. Она ведь такая большая, и у меня просто не хватит сил - я же не настолько сильна. Кроме того, от такого перемещения, её раны могли бы открыться ещё больше, причиняя больше боли. Я и так с трудом держу себя в руках, помогая ей, и если что-то случиться и ей станет хуже, то тогда, вероятно, я просто сломаюсь.

В то же время, пока ищу металлическую коробку, я ставлю горшок с водой на огонь, чтобы вскипятить ее. Всякий раз, когда у женщин пососедству были роды, они неизменно кипятили воду. Вот я и думаю, что существуют определенные медицинские причины, по которым следует поступить именно так. По любому мне - или потребуется горячая вода, - или же у меня будет чашка травяного чая, когда я закончу.

Я поспешно возвращаюсь обратно к Ецуко и нахожу её, прислонившейся к дому, деревянная балка поскрипывает под её весом. Бросив всё, я хватаю её и практически тащу на себе. Мои ноги под её немалым весом чувствуют себя, как желе, но я изо всех сил пытаюсь дотащить её до кровати. Я в смятении, по меньшей мере - мне необходимо обладать десятью руками, чтобы охватить все - дотащить ее, приготовить постель, уложить, обеспечить покой, остановить кровотечение, и при всем при этом - умудрится удержать себя от паники. Наконец мне удалось комфортно разместить её, и теперь я должна сделать то, чего я так боюсь - зашить её. Она ранена, поэтому так или иначе мне придется заняться её исцелением.

"Ецуко?" Я зову её, но она не слышит меня, так что я пробую другое слово, на которое она обязательно должна отреагировать. "Ангел?" Её веки трепещут в то время, как голубые глаза пытаются сосредоточиться на мне. "Что мне делать?"

Она шевелит губами, и с трудом произносит. "Коробка". Я открываю металлическую коробку и нахожу внутри несколько пакетов с травами, на каждом из них нанесен японский символ. По одному я достаю их из коробки, внимательно следя за её реакцией. Она привлекает мое внимание к трем пакетам, произнося 'кровотечение', 'инфекция' и 'жар', говоря то, что мне нужно знать. Но как я должна использовать их? Снова по одному я предъявляю ей пакеты и она конкретизирует 'питьё', 'компресс', 'питьё'.

Начнем с главного. Взяв пакет с травой против инфекции, я следую к горшку с горячей водой. Добавляю, как мне хочется верить, - достаточное количество травы в воду, и даю возможность настояться. Тщательно промываю её раны, при этом удостоверяясь, что в них попало достаточное количество настоя, чтобы помочь в борьбе с инфекцией, которая несомненно уже присутствует. Я знаю, что это только начало. Возможно, сперва положение дел будет не очень хорошим, прежде чем всё улучшится, но на этом пути я собираюсь шаг за шагом вести борьбу за неё.

Я замачиваю траву против кровотечения, и с усилием приподнимаю Ецуко, чтобы влить немного настойки в рот. Она с трудом проглатывает, находясь на грани сознания. Я должна спросить, что делать дальше, но боюсь - не у кого, так что по всей вероятности мне придется изучить остальное самой. Несмотря на то, что у меня нет никаких мыслей о том, что же мне делать дальше, я - единственная, кто может спасти её. Глубокие раны по-прежнему кровоточат, и каким-то образом мне придется закрыть их.

В то время, пока я скрупулёзно ковыряюсь в её скудных пожитках в поисках нужных мне вещей, ко мне приходит отчетливое понимание того, как же на самом деле богата моя семья. В посольстве у меня хранится больше имущества, чем у неё здесь, а я ведь приехала только на время. Если я останусь с ней, именно так будет выглядеть моя жизнь - скромной и простой, но ее любовь должна скомпенсировать все то, что я должна потерять. По моей коже пробегают мурашки, когда я нахожу иглу и нитки. Смогу ли я сделать это? Хочу ли? Совсем нет, но она в критическом положении, так что я должна сделать это.

Я возвращаюсь к своему воину, которая лежит без сознания, и понимаю, что по крайней мере одна из нас не будет чувствовать ничего. Продезинфицировав нитку с иголкой и глубоко вздохнув, чтобы настроить себя на нужный лад, я приступаю к тому, что должна сделать. Приблизившись к ее бедру, я замечаю, как трясутся мои руки. На мгновение зажмурив глаза, я концентрируюсь на этой крайне неприятной, но такой необходимой работе.

Первый прокол иглой почти выворачивает мой желудок наизнанку. Мое сердце разрывается на части, когда я зашиваю её, ощущая каждый сделанный мною стежок своей собственной кожей, и от этого мои нервные окончания подергивает в сострадании. Капли пота катятся по моему лицу, когда я в страшном напряжении заканчиваю то, что начала.

Это была первая и не слишком серьезная рана. Сейчас же мне придется наложить швы на другую, расположенную прямо под её грудью - голой грудью. Я так рада, что она без сознания, иначе это была бы более чем неловкая ситуация. Мой легкий трепет превращается в ощутимую дрожь по мере того, как я приближаюсь к столь интимной части её тела. Я заставляю себя сузить поле зрения до раны, и принуждаю делать свою работу до тех пор, пока не заканчиваю накладывать швы на рану.

Наконец обе раны заштопаны, и теперь только время покажет, как быстро она пойдет на поправку. Расслабившись на минуту, я почувствовала себя довольной - ведь я все-таки смогла преодолеть свою нерешительность и зашила её раны. Теперь, когда в своей заботе о ней я сделала все, что смогла, мои глаза, живущие своей собственной жизнью, скользят по её коже, неприкрыто рассматривая Ецуко, ввиду отсутствия даже малейших возражений с её стороны. Прежде чем я успеваю сказать «стоп» самой себе, моя рука проводит по мягкому телу Ецуко, и в первый раз я ощущаю её так близко, без малейших преград. И я чувствую всю ту её невероятную мощь, срывающуюся под тонким слоем бархатной кожи, я могу ощутить всю ту силу, служащую делу, которому она посвятила свою жизнь. Я ограничиваю себя только прикосновениями к ее животу, испытывая при этом чувство, что что-то большее послужит осквернением ее доверия.

Мои пальцы невесомы в своих прикосновениях, паря над её кожей и едва дотрагиваясь своими подушечками до неё, ощущая при этом колыхание тонких волосков, когда я провожу по ним. Она так нежна, так прекрасна, не так ли? С тех пор, как мы признались друг другу в том, что между нами что-то есть, моё тело непроизвольно стремиться к её телу. Несмотря на всё мои потери, мою печаль и опасность нашего положения, я совершенно счастлива рядом с ней, и отчетливо понимаю, что нуждаюсь в ней, словно в воздухе.

Прежде чем я потеряю свою решимость быть хорошей девушкой, я накрываю и укутываю Ецуко просторным покрывалом. Сейчас я сделала для нее всё, что смогла, и покидаю своего ангела, оставляя её спящей, пока сама направляюсь убирать следы того хаоса, что оставила с тех самых пор, как появилась здесь.

****************************

Спустя какое-то время я ложусь спать, утомленная событиями, произошедшими за последние часы. Так много ненужных потерь и уничтожений, и тем не менее наряду с этим, так много приобретений. Она любит меня, и это взаимно.

Приготовив постель, я гашу большинство свечей в доме, оставляя одну или две зажжёнными на тот случай, если мне вдруг потребуется оказать помощь Ецуке. Пытаюсь заснуть, но не могу - мой ум в смятении. Вспоминаю отца, и одинокая слеза скатывается по моей щеке. Вся его жизнь была посвящена служению стране и заботе о своей жене и дочери. Отец, я желаю тебе всего наилучшего. И передай маме мою любовь.

Я поворачиваю голову и смотрю на Ецуко, на ту, кто заняла его место в моей жизни. Жизнь такая штука, что в ней всегда так - что-то она дает, что-то - забирает. Да, мой отец оставил меня, но я обрела свою Ецуко. Что тут скажешь? Когда бог закрывает двери, он открывает окно.

Четко очерченные линии скул Ецуко влекут меня, и я без малейшего смущения исследую их. Протянув палец, я провожу по её лицу, очерчивая орлиный нос и останавливаясь на красных пухлых губах. Развернув руку, я провожу тыльной стороной пальцев по её скулам, ощущая мягкую упругость под моими прикосновениями. С восхищенным интересом я исследую её лицо, заново открывая для себя все те малейшие детали, что так неотступно преследовали меня, начиная с тех самых пор, как мы впервые встретились. Теперь я осознала, чего мне так не доставало в моей жизни, - той которая разделит мои чувства, мои мысли, мои радости, мои печали. Той, которая разделит со мной всю мою жизнь.

Я лежу на боку, держась за её руку и переплетя наши пальцы, и медленно погружаясь в сон так же, как и в ту нашу первую ночь.

****************************

Нежные подергивания медленно доходят до моего сознания, и я силюсь пошевелиться. Не совсем удобное ложе дало о себе знать; моя поясница ноет, да и удары, полученные от Китами, внесли свою лепту. Открыв глаза, я сталкиваюсь с голубыми глазами, пристально смотрящими на меня. Опустив взгляд, я вижу, что наши пальцы все ещё переплетены, а она даже не думает разъединять их, что ж я нахожу это весьма многообещающим.

”Доброе утро”, - шепчу я.

”Хммм?” Она делает движение, чтобы приподняться.

"Нет, ты остаешься в постели. Я вовсе не желаю, чтобы мне пришлось вновь зашивать тебя". Она смотрит вниз на мою работу, четко очерченные брови вопросительно поднимаются. ”Вчера я, словно маленькая девочка, изучала рукоделие с иголкой, что ж - спасибо тебе за это”. Её брови поднимаются ещё выше, и она с удивлением смотрит на мою работу, воображая себе, как будто бы я наложила швы елочкой.

”Как ты себя сейчас чувствуешь?”

”Лучше, чем следовало ожидать”. Она все ещё чем-то не довольна, и я начинаю подозревать, что Ецуко является довольно ворчливым пациентом.

Моя рука поднимается к её щеке, и я подушечками своих пальцев нежно провожу по её коже. ”Спасибо”.

”За что?”

”За то, что ты пришла, как только я позвала. Моя защитница, нет, ты - мой ангел”. Её щеки немедленно окрасились румянцем, наверняка она сожалеет, что написала это слово на клетке. ”Ты появилась так быстро, и это вероятно спасло мне жизнь. Как же ты ухитрилась появиться так быстро?”

"Я была на крыше и увидела птицу, вылетающую из твоего окна". Что ж, это многое объясняет. Всё это время она была там. Ецуко застенчиво смотрит на меня. ”Ты об этом меня спрашиваешь?” Я прихожу в смущении. Что же на самом деле я хотела сказать? Ох. Молча киваю головой в ответ на её вопрос. Ее глаза теплеют, она внимательно разглядывает меня, изучая так же, как прошлой ночью делала я, что ж не буду мешать ей. Заметив, что я наблюдаю за ней, она смущенно опускает глаза, пойманная на месте за таким пристальным разглядыванием.

"Позволь мне взглянуть на твои раны. " Она приходит в замешательство от такого заявления, а затем вновь смущается от вынужденной необходимости разоблачиться передо мной. Повязка слегка влажная от пота и крови. Со швами все хорошо, они держат раны закрытыми, но цвет у ран слегка красноватый, и я беспокоюсь, как бы это не привело к более серьезным последствиям.

Прикладывая все свои силы, я пытаюсь подняться с пола, и мои мучения не остаются без внимания. "Что с тобой?"

”Не беспокойся обо мне. Проблемы здесь только у тебя одной”.

”Покажи мне, что у тебя”.

"Нет. Не будь глупышкой. Я в порядке".

"Кларисса, ПОКАЖИ МНЕ!" Ее голос понижается, ожесточаясь, давая понять мне, что она не потерпит никаких возражений. Вздохнув, я разматываю пояс и раскрываю кимоно, чувствуя, как её глаза скользнули по моей коже. И вот - она раскрывает мой секрет. Следуя за её взглядом вниз по моему телу, я знаю, что обязательно найду там здоровенный синяк от ударов Китами, когда прошлой ночью он с таким усердием пинал меня по животу.

Она смотрит на меня со слезами в глазах. "Ецуко, не стоит так расстраиваться. Ты спасла мне жизнь. Ну и что из того, что тут и там у меня эти маленькие ушибы?" Но несмотря на все мои слова, я все равно могу прочитать чувство вины в ее глазах.

”Кларисса, принеси мне, пожалуйста, металлическую коробку с кухни”. Мне любопытно, зачем же ей потребовалось коробка, однако я поступаю именно так, как она просит. Достаю пакеты из коробки, она берет один из них и вручает мне. ”Помести часть пакета в горшок с теплой водой, затем нанеси полученный настой на кусок ткани и приложи к своим ушибам на животе, это должно помочь рассосаться твоим синякам”.

”А как называются другие травы, на которые ты указала вчера вечером”. Она смотрит на меня с удивлением, вероятно не помня, что делала это. Я вновь иду на кухню, возвращаясь с пакетами, о которых идет речь, и демонстрирую их ей для осмотра. ”Что это?”

"Репейник - помогает остановить кровотечение". Я демонстрирую следующий пакет. "Это – Арника, обычно применяется для чистки ран и как противовоспалительное средство". И третий. "Кассандра, как правило, используют против лихорадки". Если трава, которую она дала мне, сможет свести синяки, тогда может быть Арника сделает то же самое с её воспалением?

Я приношу миску с теплой водой и открыв пакет, кладу пригоршню травы в воду. Жду, пока трава не становиться набухшей, как густая жижа, наношу на сухую ткань и прикладываю к каждой из ран Ецуко. Хитрая улыбка проскальзывает по её губам. ”Я быстро учусь”.

Она возиться в коробке, пытаясь найти какой-то пакет. Наконец, она достает его и вручает мне. "Это женьшень - очень хорошая трава, замечательно способствует восстановлению сил в теле. Не могла бы ты приготовить мне чай, пожалуйста?" Пожалуйста? Она может и не просить меня, я и так готова взлететь на небо и достать оттуда звезду для нее.

Я исчезаю, чтобы приготовить чай в размышлениях о наших отношениях. Хотя между нами ощущается небольшая робость, но нет никакого чувства неловкости или напряженности. Теперь, когда все слова сказаны, за этим должно последовать что-то большее. Только что? Я не знаю, за исключением невыносимого желания прикоснуться к ней, быть так близко, чтобы я смогла почувствовать её дыхание. Она заполняет все мои мысли, я знаю, что вижу сны с её участием, жаль только, что я ни разу не смогла вспомнить детали этих снов, за исключением одного - каждый раз она являлась смыслом и сутью моих сновидений.

Возвратившись с чаем, я останавливаюсь у двери и наблюдаю за ней, спокойно лежащей на полу. Она отдыхает с закрытыми глазами, но тем не менее тело слегка напряжено, воинское воспитание подготовило её быть готовой к сражению в любое мгновение. Должно быть она почувствовала мое присутствие, так как её прекрасные глаза распахнулись, и она обратила их на меня; наши глаза мгновенно сцепляются, потерявшись во времени.

Я приближаюсь и помещаю чай возле неё. Преклоняю колени позади Ецуко, и приподнимаю её так, что она прислоняется ко мне, а её спина покоится на моей груди. Тут присутствует некое чувство напряженности, и я подозреваю, что это ощущение в какой-то степени связано с моим присутствием у неё за спиной, или же, возможно, из-за боли, которую она чувствует, но в конце концов она расслабляется и спокойно наслаждается теплым чаем в окружающей нас тишине.

Не могу ничего поделать с собой, как если бы какая-то невидимая сила управляла моими руками, и вот моя рука осторожно скользнув, избегая случайно задеть швы, ложиться на её талию. На мгновения её мускулы напряглись, но затем она расслабляется под моими нежными поглаживаниями. Я прижимаюсь щекой к её темным волосам, и вот я на небесах.

”Кларисса?”

”Ммммм?”

”Я сожалею о случившемся с твоим отцом. Жаль, что я не пришла раньше”.

”Давай не будем об этом, Ецуко. Я тоже могла бы сказать, что мне следовало бы предупредить отца, как можно скорее. Я подозревала Китами, но ничего не сказала ему. Никто из нас не может изменить прошлого. Китами несет все вину, и он заплатил сполна. А мы же - просто пойдем дальше”.

”И куда же нам двигаться?”

Хмм. Да, пожалуй это самый главный вопрос в нашем разговоре. Что ждет нас в будущем? ”Ну, сперва-наперво мы дождемся твоего выздоровления”.

”А затем?” Неужели я слышу неуверенность в её голосе? Или же это страх за нас, наше будущее? Я помещаю её руку в свою ладонь и замираю в ожидании её ответной реакции. Её рука остается неподвижной в течение несколько секунд, прежде чем длинные пальцы сомкнувшись, обхватывают мою руку.

"Что затем?"

” А затем, ты оставишь меня?”

"Я останусь с тобой до тех пор, так долго, как ты сама пожелаешь видеть меня". Я надеюсь, что прозвучало это достаточно уклончиво? На самом деле я хотела бы остаться с ней на всю вечность, вот только захочет ли она видеть меня так долго? Я знаю - она сказала, что любит меня, и я ответила так же, но понимаем ли мы все последствия этого шага? Темная грива волос Ецуко качнулась, и любимое лицо немного откинулось, чтобы взглянуть на меня, - и я зачарованно застыла.

Медленно, дюйм за дюймом расстояние между нашими губами сокращается, и в то же время мы вглядываемся в глаза друг друга, ища и находя там подтверждения наших вчерашних слов. Воздух потрескивает вокруг нас, пока я преодолеваю эти несколько последних дюймов и в первый раз невесомо прижимаю свои губы к её, ощущая тихий приглашающий вздох напротив моих губ.

Я быстро отстраняюсь, вглядываясь в темные глубины её глаз, в надежде увидеть ее реакцию. Нежная улыбка играет в уголках её полных губ, - это и есть ответ, в котором я так отчаянно нуждаюсь. А затем её рука поднимается, чтобы обвиться вокруг моей шеи, и притягивает к себе для другого поцелуя. Я чувствую, как на моих губах расцветает улыбка, что ж, подобное желание мне по вкусу.

Этот поцелуй позволяет неспешно освоиться в этих новых для нас ощущениях. Вот так, покачиваясь в объятиях друг друга, мы и узнаем всевозможные нюансы этого поцелуя. Ецуко задыхается от нехватки воздуха, и я чувствую её вздох на своих губах, посылающий дрожь сквозь меня. Неосознанно, мой рот приоткрывается, когда я прикасаюсь к ее губам, мой язык медленно скользит вдоль них, как будто я вывожу узоры по её коже.

Стон, едва слышный из-за шелеста одежды, слетает с её губ в то время, как я продолжаю своё исследование. В ответной реакции она стискивает пальцы, пронзая мои волосы, а её собственные губы раздвигаются, капитулируя под мои натиском. Я отстраняюсь и смотрю на Ецуко, на её влажные губы, на её широко распахнутые в полном смятении глаза. Улыбка, полная лучащимися морщинками от смеха, пересекает её лицо, как ответ на мой собственный ошеломленный вид,

Захлебываясь от переполняющих меня эмоций, я подношу пальцы к щеке Ецуко и трепетно прикасаюсь к её нежной коже. Сердце готово вырваться прочь из моей груди от тех чувств, что я испытываю к своей женщине. ”Я люблю тебя”. Мой шёпот едва слышен в тишине комнаты. Мой воин вновь прижимает меня к себе, чтобы подобраться к моим губам. В этот раз она сама начинает свой поцелуй, прикасаясь к губам в таких нежных поглаживаниях, что их нервные окончания начинают гореть.

Я отстраняюсь, и в ответ Ецуко незамедлительно хмуриться. "Ты ещё не достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы продолжить дальше".

"Продолжить?"

”Неужели ты не чувствуешь, что тебе хотелось бы чего-то большего?” Она робко кивает головой. ”Мне, кстати, тоже хочется этого, но сейчас ты не совсем здорова, так что давай прервемся. Я никуда от тебя не денусь”.

”Нет?”

”Это и есть ответ на твой вопрос. Нет, я не оставлю тебя.” Её прекрасное лицо, становиться ещё красивей от захватывающей дух улыбки, что ж, очевидно мой ответ был именно таким, какой она и желала услышать. "Нет, не оставлю, ну а теперь, давай позавтракаем".