Ангел, нечисть и другие неприятности

Глава 6. Ужас из воды

Владу не удалось уговорить меня поехать с ним. Нужно было закончить с делами, да и я хотела заскочить в архив: не давали покоя те существа, что мы с Ником видели. Поэтому темный поехал в домик у озера один и клятвенно обещал меня там ждать в полной боевой готовности. То есть, с шашлыками, мороженым, настоящим чердаком с косой крышей и маленьким окошком и — от предвкушения этого я довольно жмурилась — с домиком на дереве. Волшебно! Хотелось мурчать и продлить предвкушение как можно дольше.

Поэтому я отбилась от предложений меня забрать после работы, как можно дольше сидела в офисе под удивленным взглядом Крапова, который о выходных на озере, разумеется, знал. Не мог не знать: сам ведь отправил, любезно сняв мне дачу там. И пустяки, что все двадцать шесть предыдущих арендаторов сошли с ума. Главное — свежий воздух!

И успевала я уже на последнюю электричку. Что, кстати, тоже с трудом было отвоевано.

— Влад, я люблю путешествия и люблю электрички, — сказала я тогда. — Ничего со мной не произойдет, я же ангел. Поеду на самой последней, взгляды от крыльев отведу, не столько уж там народа. Дай мне отдохнуть.

Он смирился. Машка, полагаю, заставила. Она в последнее время сдерживала братика, следуя моей просьбе объяснить ему, что мне и так нелегко.

У пригородных касс народу в такое время почти не было. Пять человек неспешно бродили по залу ожидания, спасаясь от мелкого моросящего дождика. И я.

Я предвкушала полтора часа пути на электричке, с плеером и темным лесом за окном. Уже совсем стемнело, луна взошла над вокзалом и огромным красноватым диском освещала перрон. Кровавая луна — так называли это явление раньше. Ничего особенного, всего лишь тень, но издревле внушавшая ужас. Очаровательная поездочка получалась.

Я расположилась на свободной лавочке у окна. Достала бутылку воды и вкусную сырную булочку. Одно удовольствие — перекусывать в таких поездках! Ни с чем не сравнимое удовольствие вот так ехать в полутемном вагоне, слушать музыку и смотреть на темный пугающий лес.

И ехала я к Владу, в шикарный домик на дереве, к кристально чистому озеру, на дачу, чьи владельцы и съемщики сходили с ума. Признаться честно, с тех пор, как меня продали Князю, моя жизнь стала намного интереснее.

Рюкзак зашевелился и зашипел. Хорошо хоть в вагоне были только молодые парни, заткнувшие уши наушниками. И Ника никто не видел.

Из темных недр сумки на меня уставились глазки-бусинки купидона.

— Вер, а дай булочку! — тут же потребовал он.

— У меня только гематоген остался. — Я порылась в кармане рюкзака. — Будешь?

Когда это у нас Ник от еды отказывался? Конечно, друг мгновенно проглотил целую плитку и рюкзак издал приглушенное чавканье. Ну вот, а мне гематогена совсем не досталось.

— Ты б хоть работать помогал, — проворчала я. — Вся зарплата тебе на жратву уходит.

— Да я мало ем! Я — маленькое пушистое существо! — заверещал Ник.

И в подтверждении своих слов цапнул меня за палец, который я неосмотрительно оставила рядом с рюкзаком.

— Ты вообще зачем рюкзак взяла, мышь пернатая? — продолжал надрываться Ник. — Ты его как наденешь-то? Для твоих крыльев дырок еще не придумали!

— Чтоб тебя таскать, и взяла!

Я застегнула молнию, чтобы звонкий голос Ника не распугал пассажиров.

— Ай! Шерстку прищемила!

Свет в вагоне вдруг погас, и от неожиданности я уронила рюкзак с колен.

— Ай! Еще и уронила! Влад! Влад! Спаси! Грин-пис! ООН! НАТО! Я требую Гаагский суд!

— Тихо ты!

Свет снова включился, но стал какой-то холодный. Мне даже показалось, что кто-то открыл окно. Да и не только мне: все пассажиры теперь сидели, выпрямившись, никто больше не спал на сидениях. Видать, перепугались.

— Фу, блин, холодно. — Я поежилась.

Ник высунул мордочку из рюкзака и принюхался. Пушистые усы зашевелились.

— Ве-е-ер, — протянул друг. — А мы вляпались.

— Куда?

У меня почему-то тоже было такое ощущение.

— А ты глянь на них.

Пассажиры — я заметила это только когда сказал Ник — изменились. Раньше со мной ехали молодые парни в ярких куртках. Сейчас все пассажиры были одеты в темное. И не по погоде. Вот совершенно легкие кофты, футболки и рубашки не вязались с хорошеньким морозцем снаружи. И все они сидели, смотря прямо перед собой. Я не хотела оборачиваться, потому что чувствовала, что сзади тоже сидят эти загадочные сущности.

— Ты погоди влезать, — посоветовал Ник. — Может, измерения наложились случайно. А мы проскочили.

— А можно я чуть-чуть загляну кому-нибудь в рожу?

— А ты лучше обернись, — хмыкнул Ник. — Только слишком не ори.

В тот момент, когда я уже хотела было обернуться, снова погас свет. А когда включился — трое из восьми попутчиков, которых я насчитала, сидели на несколько рядов ближе ко мне. Вот тут-то и стало не по себе.

— Верунь, я тебе говорил, что мне Влад нравится? — Ник начал ерзать в рюкзаке. — Говорил! Надо его слушаться! Ой, меня сейчас на шубку…

— Да на какую шубку, — я откинулась на спинку скамьи, — максимум на варежку. На одну. Не суетись. Ну что они нам сделают? Перья выщипают?

Пассажиры все так же не шевелились. И мерный стук колес убаюкивал меня, погружая в какую-то навязчивую дремоту. Ну, вернее, пытался погрузить. Потому что я уже поняла, что что-то происходит, и не собиралась засыпать.

Свет снова мигнул. Теперь от передних попутчиков меня отделяла всего одна скамья. А вот сзади… сзади я чувствовала чье-то присутствие. И медленно, чтобы не испугаться от неожиданности, повернула голову.

Их было трое. Мужчины, возраст определить было сложно. Они сидели, в упор смотря прямо на меня. Совершенно близко, на расстоянии вытянутой руки. Смотрели, смотрели, не мигая.

Я отвернулась и встретилась взглядом с остальными пассажирами. Теперь они сидели вокруг меня полукругом.

Ник дрожал в рюкзаке.

— Верка! Они нас окружили!

— Шикарно, — хмыкнула я. — Можем атаковать в любом направлении.

— Очень смешно! — Ник зарылся поглубже, достал откуда-то из недр сумки шариковую ручку и принял грозный вид. — Зазывай топор!

— Погоди. Всегда успеем.

— Когда?! — истерично взвыл купидон. — Когда они нас жрать начнут?!

— Пока я не вижу, чтобы они нас жрали. Они сидят и смотрят. Как идиоты.

Поезд вдруг остановился, отчего я едва не встретилась носом с ближайшим попутчиком.

— Приехали, — изрек Ник. — Сейчас, думаю, жрать начнут. И правда: на ходу есть вредно! Вера! Топор!

— Вера не топор. Они не собираются нас убивать, посмотри.

Я выглянула в окно и показала пейзаж Нику. Тот мгновенно заткнулся и быстро заморгал. Все вокруг — поезд, пассажиры, пейзаж за окном, стало черно-белым. Только все, что имело отношение ко мне, красок не потеряло.

— А ты отлично вписываешься в пейзаж, — сказала я Нику. — Пошли.

— Куда?

— За ними.

Пассажиры действительно вставали и явно ждали меня, потому что едва я тоже встала, они, не прерывая своего круга, двинулись к выходу из вагона. Единственного, к слову: ни паровоза, ни других вагонов не было. Просто вагон, причем выглядящий заброшенным, на опушке рядом с черно-белым лесом.

Очаровательнейшая ситуация.

— Здесь два варианта, — сказал Ник. — Либо мы проскочили в дыру в пространстве, и никто нас не найдет. Либо это чья-то магия, опять же, создающая в существующем пространстве слои.

— Ничего не поняла, — призналась я. — Куда они нас ведут?

Эта толпа странных, если не сказать больше, личностей, невозмутимо шагала к лесу. Но при этом вела именно меня: останавливалась, когда останавливалась я, ускоряли шаг, если я пыталась вырваться из их круга.

Все вокруг казалось нереальным. Ветки деревьев поникли под тяжестью снега, ветер не шевелил листочки, звуков ночного леса слышно не было, не хрустел под ногами снег. Ничего, что свидетельствовало бы о том, что все это — настоящее.

В одном Ник был точно прав: Князь нас убьет.

— Тебя убьет, — я отвлеклась и купидон подслушал мои мысли. — Я тут не причем. Я — безобидный меховой шарик, ехал в твоем рюкзаке на родину!

— Тихо ты! Не возись, мне тяжело. Да куда они идут-то?!

В черно-белый лес. Хорошо хоть холода я не чувствовала. Как и страха, впрочем. Ник, конечно, перепугался, но больше придуривался, потому что уж он-то между измерениями прыгать может как попрыгунчик. Он-то нас и вытащит, когда начнет (если начнет) угрожать реальная опасность. А пока что я хотела посмотреть, куда же это нас ведут и зачем.

Вскоре вдалеке показался огонек. Я не сразу поняла, что в нем было такого странного. Впрочем, сообразила быстро: огонек был цветным. Как и появившаяся меж деревьев избушка. Добротная, будто сошедшая со страниц журналов о счастливой жизни в деревне. Или тот, кто ее строил, заказывал качественный сруб (доставка срубов в параллельное измерение — что-то новенькое), или кто-то обладает хорошим воображением в дополнение к силе.

Они все остановились перед дверьми и… уселись на землю. Я как-то следовать примеру не спешила, и смотрелась довольно глупо.

— Вер, а я нашел информацию об этой электричке, — подал голос Ник.

Он не любил пользоваться астральным выходом, но иногда покидал тело и путешествовал по мирам. Очевидно, купидон решил сбегать в наш мир, дабы найти что-то, что прольет свет на происходящее.

И свет пролился. Правда, не от Ника, а от распахнувшейся двери.

— Посмотрим, кого вы привели мне…

Вышедший из дома осекся. Моей рожей он явно не вдохновился. И как-то даже попятился, хотя я еще и топор не достала.

— А-а-ангел…

Бормотал он очень невнятно, да и выглядел не лучше. Лет сто на вид, старичок, каких обычно в мультиках показывают: тощий, сгорбленный, с длинной, до пола, белоснежной бородкой и огромными бровями. Мерзкими бровями. Мне показалось, они шевелятся, ошупывают пространство и недвусмысленно мне угрожают. Мне! Какие-то потусторонние брови!

— Кошмар, — изрекла я. — Чуваки, я хочу в вашу компанию, с вами веселее!

— Это точно, — отозвался Ник. — Вон тот парень, рядом с тобой, серийный убийца. На его счету двенадцать жертв. А знают его как обычного менеджера в супермаркете. На выходные он уехал на дачу, где, кстати, обычно и убивает жертв, и не вернулся. А вон там женщина, сбежавшая из психушки. На поезде она, вероятно, пыталась скрыться от искавших. А вон там — мужчина и ребенок. Он похитил мальчика, когда тому было три года, это его сын. Мальчик не умел ни читать, ни писать, жил в полупустой комнате и ел, что найдет после пьянок отца. Когда к ним пришла милиция, он схватил ребенка и удрал. На электричке.

— Ладно, я поняла! Компания не то чтобы интеллигентная. Что ты хочешь этим сказать?

— Он хочет сказать, леди, — взял себя в руки старик, — что ко мне не попадают просто так.

Он огляделся.

— Надо же… избушка в лесу… поразительно! Пройдете?

Он посторонился, пропуская меня в дом.

— Ве-е-ер, — снова поддался панике Ник. — Может, не надо?

— Молчи, плюшевая мочалка, я хочу знать, кто он такой.

А может, и лишить все три мира счастья содержать в себе явную нечисть.

— Вы, дорогая, чай будете? Или кофе? — распинался старик.

— Нет, — я улыбнулась, как акула из фильма «Челюсти», — я буду рассказ о том, что вы такое. С двумя щепотками правды, пожалуйста, и ложку раскаяния.

— О, не волнуйтесь! — взволновался старик. — Я не причиню вам вреда! Я сразу понял, что мои детки ошиблись, приведя вас! Пожалуйста, не сердитесь! Выпейте со мной чаю! Расскажите же мне…

— Что рассказать? — Я увлеклась рассматриванием панно, выполненного в технике северодвинской росписи.

— Что мучает такого ангела, как вы. Какое зло вас преследует?

— Что?! — Мы с Ником выдали это одновременно.

— Ну, не стоит так удивляться. Я вижу темные души, я ими живу. Да вы садитесь, садитесь! В ногах правды нет, вам еще обратно идти. Увы, переместиться мгновенно отсюда нельзя, такая уж магия.

Именно последняя фраза сбила меня с толку окончательно, и я уселась на ближайший стул. С раскрытыми ртами мы с Ником смотрели, как старик накрывает на стол, выставляет какое-то печенье и греет чай в настоящем самоваре.

— Ох, право, ну и фантазия у вас, Вера! Никогда не приходилось использовать самовар! Право, электрические чайники намного удобнее. Но, увы, электричество — роскошь, доступная сознанию, которое ко мне приходит.

— Что это за место? Кто вы?

— Я — жнец. Ну, так нас называют. Собираю темные души, живу в своем мире. Я никому не чиню зла. И забираю только тех, кто не может оставаться в людском мире. Баланс добра и зла в нем не подходит моим деткам. И я забираю их.

— Что это значит?

— Ну, вот посмотрите. Есть души, которые не могут жить среди людей. Им нет места среди ангелов. Нет места среди демонов. Нигде их не принимают, только я даю приют. Такие души нужно вовремя забирать, иначе случается беда. Душа, живущая в людском мире, либо принимает его баланс, либо нет. Если да, то человек становится обычным. В нем идет вечная борьба, его поступки окрашены в яркие цвета. К чему-то он склоняется больше: к добру или злу, но не выходит за рамки баланса. А вот если душа не принимает правил мира, в который ее закинуло, случается беда. Чаще всего, конечно, это бывает со злыми душами. Они убивают, мучают, сходят с ума. Мы, жнецы, забираем их к себе и выхаживаем до тех пор, пока души не отделятся от тела и не смогут начать новую жизнь в комфортном для них мире. Вопреки досужему мнению, нет наказания для злых душ. Им просто помогают найти свой мир. Они ведь разные.

Информация была новой. Все-таки сколького я не знала о наших мирах. Старик, похоже, не врал, но…

— И почему же здесь я?

В принципе, можно было и не спрашивать. Не повредиться головой после всего было сложно. Да и никогда мне не было комфортно в этом мире.

Старик замер, не долив чай в одну из кружек и повернулся ко мне.

— Вокруг вас сгущается тьма. Мои дети слепы, они чувствуют лишь тьму. И потому привели тебя.

— Ну, и когда моя душа будет готова отправиться в подходящий мир?

— Что? — старик вдруг рассмеялся. — О, нет, Вера, нет. Я сказал, что вокруг вас тьма, а не внутри. Тьма вокруг души и тьма в душе — вещи разные. У вас хорошая душа, которая достаточно страдала. И, знаете, как говорят? Самая черная ночь — перед рассветом. Нет, вы — не мой случай. Поэтому я даже расскажу вам, как отсюда выбраться. А еще напою чаем. Вот!

Он постоянно перескакивал в обращении ко мне с «ты» на «вы»…

Старик пододвинул ко мне большую кружку, наполненную ароматным чаем.

— Рецепт настолько древний, что даже я не знаю, откуда он взялся. Очень вкусно и полезно.

«Можно, пей» — раздался в голове голос Ника.

Он уже успел проверить все.

— Главное — выбраться из леса. Идите к огонькам, они из реального мира светят. Там железная дорога, но, увы, на поезд вы уже не попадете. Впрочем, с вашими крыльями это не проблема.

— Да, не проблема, — хмыкнула я. — Если ты живешь где-нибудь во Флориде. Девушка-ангел на крыльях в бикини. Очень эффектно. А в России — девушка-ангел в валенках, крылья на середине задубели и летишь в сугроб, как кирпич с крыши. Нет, я, пожалуй, воспользуюсь иным способом транспортировки.

«Верка-а-а» — протянул в голове у меня Ник. — «А нас там Князь встречать будет… у электрички».

Я живо представила себе картину маслом «электричка приходит, а Вера из нее не выходит». Оценила судьбу и Ника, и свою, и даже электрички. Получилось живо так… с кровью и отрыванием лишних конечностей. Да и вообще не очень хорошо получалось. Я постоянно Влада подвожу. Вроде и нет уже сомнений: он волнуется. А я все равно то опаздываю, то не прихожу, то не слушаю его советов. И вот куда мне характер такой?

Старик будто подслушал мысли.

— Вы, Вера, зря себя обижаете. Все ваши плохие мысли — результат зла, которое вам сделали другие. Все страхи — осторожность. А капелька безумия… о, оно у вас совершенно очаровательное! Присущее особенно хорошеньким и умным девушкам. Не волнуйтесь насчет своего разума. Ни один врач не выпишет вам ничего, серьезнее витаминов.

— Почему вы об этом мне говорите?

— Это ведь то, что вас интересует. — Он просто пожал плечами. — Идите. Прошу только об одном: не трогайте деток. Им еще долго страдать, не имея возможности уйти в лучшие миры.

— Вер, пошли! — настойчиво копошился в сумке Ник. — Нас Влад уничтожит! Шерстку на рукавички! Мясо на котлеты! Перья твои на подушки!

— Пошли, — вздохнула я. — Чему быть, того не миновать. Умеем мы вляпаться.

Я хотела было попрощаться со стариком, но когда обернулась, его уже не было. Только «детки» по-прежнему сидели перед хижиной и смотрели на меня, пока я шла к лесу.

Может, от того, что лес был черно-белый, а может, от того, что я отчетливо видела впереди огни реального мира, но страшно не было. Мы с Ником шагали вперед. Купидон что-то грыз у меня в сумке, я придумывала речь для Влада. Почему-то было легко и хорошо на сердце. Только выходя к границе меж мирами, я поняла, что это из-за слов жнеца.

Неужели я и вправду считала себя не совсем здоровой?

— Считала, — вздохнул Ник. — Я же знаю. Вот и с Владом осторожничаешь, колючки показываешь.

— Ник, он меня купил! У разбойников! — хмыкнула я. — Если тебя купит здоровый мужик для личного… э-э-э… пользования, ты же не кинешься к нему в объятия?

— Но я же — купидон! — резонно возразил друг.

— А я — приличная девушка. Вовсе не причем тут никакие страхи или мысли.

— А истерика на ярмарке?

— Ты сам виноват! Кто разрешил рассказывать информацию обо мне посторонним людям?!

— Влад — не посторонний!

— Это уже мне решать!

— Вот и реши наконец!

Я даже остановилась посреди леса.

— Вер, вы с ним с осени, — устало проговорил друг. — Уж зима кончается. Реши уже, кто он тебе. Хозяин, знакомый, друг, любимый. Потому что мариновать его дальше уже просто неприлично!

— Ты предлагаешь мне с ним переспать? — уточнила я.

— Да причем тут это? Вер, ему бы хоть определенности какой. Ну там… не знаю, хоть поцелуй с утра, при встрече. Хоть за руку взять. Хоть обнять там. Или уже скажи обо всем прямо: что он тебе не нужен, что ты хочешь быть одна. А дальше живи, где хочешь. С людьми, с ангелами, с демонами.

— Кто бы меня еще отпустил, — буркнула я.

Лес кончался. Впереди уже маячила нормальная дорога, даже какие-то домики можно было различить вдали.

— А ты думаешь, Влад не отпустит? Прямо будет держать возле себя — и ни в какую?

— А Князь Света? Отпустит?

О главе архангелов я ничего не знала, кроме того, что он существует и что перед ним отчитывается Юрий. Теоретически, он должен был быть в курсе обо мне. Я — фигура видная.

— И с ним разберемся, — Ника такие мелочи не волновали. — Ты только определись, чего ты хочешь.

Чего я хочу? Покоя я хочу! Даже не знаю… наверное, уединенной жизни в каком-нибудь всеми забытом уголке земли. Где нет нечисти, нет людей, нет ангелов и демонов с их энергетическими законами. Где есть море, сладкие фрукты, мороженое. Где не надо прятать крылья, где можно читать на пляже, когда волны касаются ног, а если похолодало — идти в маленький уютный домик. Пить там чай с корицей, смотреть телевизор. Не думать ни о Стасе, ни об орхангеле, ни о…

Хотя, пожалуй, думать о Князе я не отказалась бы. И, быть может, даже потерпела бы его присутствие рядом, на моем пляже.

— Может, ты и прав, — пробормотала я.

Я отправилась к вокзалу, туда, где должен был ждать меня Влад. Электричка, конечно, уже уехала, но темный до сих пор ходил взад-вперед по перрону и, похоже, матерился. Во всяком случае люди от него шарахались.

— Ой, я пошел! — сообщил мне Ник и рюкзак резко стал легким.

Сбежал, зараза! Оставил на съедение коварному темному демону. Судя по нецензурщине, еще и невоспитанному!

— Влад, — осторожно позвала я, заходя со спины.

А когда взбешенный темный обернулся, со всей дури рванула к нему и повисла так, чтобы не давать возможности меня побить. Бедному демону, конечно, досталось крылом в нос. Но шоковая терапия сработала и ругаться Влад не стал. В первые секунды…

— Темный, не злись! — запричитала я, впрочем, немного наигранно. — Я к тебе спешила! Я ехала, быстро ехала, а потом меня поймали и… и заставили чай попить. Вот.

Краткие пересказы мне всегда не давались…

— Кто заставил чай попить? — совсем опешил Влад.

— Жнец! — внесла ясность.

Мне показалось, диалог наш отдавал бредом. Ощутимо так отдавал, как дешевый коньяк отдает духами. Но демон вдруг изменился в лице и поднял-таки свои клешни, чтобы меня обнять. Под крылышками, приятно так… Почесал бы еще!

— Ты виделась со жнецом? — у него даже голос изменился! — Как?!

— Не знаю. Просто его… э-э-э… души проводили меня, и мы со жнецом мило побеседовали. В услуге зала ожидания повышенного комфорта было отказано. И вот, я здесь.

— Верка, — голос у Влада стал тихий и какой-то уставший. — Глупая моя. Ну вот глупая, как котенок наивный. Столько лет живешь, а ничему не научилась. Что ж ты нос-то свой любопытный везде суешь? Бежать надо было, бежать от него со всех ног!

— Он сказал, что я ему не подхожу. Что мое место здесь, и что я не злая.

— Конечно, не злая. Но уставшая, да? Устала?

— Вообще? — решила уточнить я. — Или сейчас?

— Вообще. Мы разберемся со всем. И с теми существами, что вы с Ником видели, и с твоим бывшим. Со всеми разберемся и куда-нибудь уедем. Отдохнем, попутешествуем. Ты только никуда больше не ходи, ладно? Хотя бы туда, откуда можешь не вернуться.

Если мое блуждание по лесу имело конечным пунктом объятия Влада, я не возражала. Этот темный удивительно теплый…

— Покажи дом на дереве! — потребовала я, когда поняла, что ругать за опоздание уже не будут.

— Залезай скорее, дождь начинается! — Влад подтолкнул меня к дереву.

Оно было огромным! Мне показалось, ему было не меньше тысячи лет, ибо на толстых ветках, каждая шириной с мою ж… с мои бедра, уютно устроился даже не домик… добротно построенный шалаш. И держался он очень крепко, даже со стороны было заметно.

Дом, странное поведение которого мы расследовали, располагался неподалеку. Но в нем, как ни странно, все уже спали. Видать, непогода загнала всех под крышу, а там и шашлыки не пожарить, и не побеситься как следует.

Вообще-то нас сюда пригнали расследовать странные смерти и случаи, но кого ж остановит нечисть, когда есть возможность выпить, закусить и все остальное?

Пригнувшись, я влезла в домик через небольшую дверцу. И восхищенно осмотрелась. Конечно, места очень мало: все пространство занимала только большая кровать, и стоять в домике не получалось. Или лежишь, или сидишь. Можно дотянуться рукой до потолка, например. Зачем, правда, не знаю. Но можно ведь!

Напротив кровати, на стене, висел телек. Плазменный, неприлично большой для такой маленькой комнаты. И в углу сиротливо притаилась тумбочка, а на ней были взгромождены какие-то контейнеры.

— Ой, а это чего? — Я тут же засунула нос в них.

— Ужин, — отозвался влезающий следом Князь.

— Роллы! — я облизнулась. — Креветки! Сладкие блинчики… Вау! Это мне?

— Тебе, — усмехнулся Влад. — Сейчас включим кино, поужинаем и спать. Завтра предстоит поработать. Если ты еще не забыла, как это делается со своими бумажками.

Я обиженно фыркнула, но ничего не сказала. Достала из рюкзака сменную одежду — бесформенную теплую пижаму — и начала переодеваться.

— Ты бы хоть отвернуться попросила, — голос у демона осип.

— Зачем? — хмыкнула я. — Лучше достань еду и включи фильм! Кстати, как работает телевизор? Или это очень древнее дерево со встроенной розеткой?

— Дерево действительно очень древнее. А вот телевизор притащил сюда я. И не говори никому, а то завтра же здесь будет толпа народу. Машка с Бусинкой и так покушались на этот домик, насилу отстоял.

Пока я воевала с пуговицами, Влад тоже переоделся. Мне нравилось, когда он ходил в широких свободных штанах и без рубашки. Был одновременно домашним, что для Князя Тьмы очень странно, и притягательным, ибо торс там… в общем, хоть сейчас на обложку.

Мы уселись на кровать, разложили на подносе еду и включили какую-то комедию. Уже к середине действа, когда на экране летала какая-то корова, а актер старательно изображал по этому поводу панику, я поняла, что спать мне совсем не хочется.

А еще, что вот он — мой шанс на какое-нибудь светлое и приятное воспоминание. Сидит тут в штанах и… нагло ест самые вкусные роллы с креветками!

— Эй! Отдай! Это мои креветки! — Я ткнула палочкой в ролл, и тот свалился обратно на поднос.

— Что ты готова за них отдать? — прищурился Князь. — О, придумал! Давай играть на желания?

Вообще, игра была встречена скептически. Но, похоже, темный чутко уловил мое настроение и решил немного подвинуть наши отношения. Ладно, всегда можно, ежели что, махнуть крылом, снести этот домик вместе с демоном лешему, и уехать. Да-да, куда говорила — на море, в шалашик.

— И как мы будем играть? — спросила я.

— А в «камень, ножницы, бумага». Кто проиграл, тот выполняет.

Хитрость этой игры я знала. Всегда выигрывала у ребят из офиса Крапова. Суть в том, чтобы выкинуть свой символ на долю секунды позже, чем это сделает противник. Конечно, если ты обладаешь нечеловеческой реакцией, сделать это намного проще. Но в нашем случае мы оба имели хорошую реакцию. И получилась действительно игра.

— Бумага кроет камень! — Я подпрыгнула от радости. — Хвост дай!

— Чего?

— Хвост, говорю, дай, поиграться хочу!

Нехотя темный вытащил хвост и вложил кисточку в мою руку. С довольной улыбкой я погладила кисточку, взъерошила ее и принялась махать, гоняться за неизвестно откуда взявшимся в домике комаром и… немного дергать Влада за хвост.

— Все, время вышло, — объявил он. — Реванш!

Во второй раз, как и положено, выиграл Влад, затупив мои несчастные ножнички камнем.

— Крылья! — потребовал он.

Вот ведь… демон! Ладно, в следующий раз когда выиграю, рога начну щекотать. Пусть потом всю ночь чешется.

Ладонь темного легла на основание крыльев и осторожно погладила. Рефлекс сработал мгновенно: крылья закрылись. Ударив бедного Влада по носу.

— Вера!

— Что?! Если тебе пятку пощекотать, ты мне в нос дашь? Вот и я не контролирую свой рефлексы. Думай, куда руки тянешь.

— Думаю, — почти промурчал Влад.

И чувствительного основания крылышек коснулись уже теплые губы, а по спине прошла дрожь.

— Вера-а-а, — протянул он. — Ты меня останови, когда захочешь, ладно?

Сердце замерло. А Влад прочертил дорожку поцелуев от крылышек к шее, и дальше — к виску. Рука темного запуталась в волосах, пальцы погладили кожу головы, даря одновременно и приятное расслабление и щемящее желание чего-то более тесного, более близкого. Беспокойство шевельнулось внутри, но я чуть сжала полы рубашки, не давая себе напугаться. И дышать стало тяжелее.

Горячее дыхание в контрасте с прохладным воздухом будоражило. Руки Влада скользнули по животу, приподнимая рубашку. Демон действовал осторожно и медленно, зная, что в любой момент я заставлю его прекратить. Но и в то же время он настойчиво касался, и я не успела ни о чем подумать, как его пальцы уже расстегивали пуговички рубашки, а затем медленно и осторожно стаскивали ее, ожидаемо путаясь в крыльях, перьях и волосах. Темный тихо рассмеялся и почти невесомо поцеловал меня в макушку.

— Мой ангел, — пробормотал он. — Моя светлая. И перья тоже мои.

Непозволительно горячие губы коснулись плеча и я вздрогнула. Наклонила шею, глубоко вздохнула, чтобы скрыть участившееся дыхание.

— Главное, чтобы не пришел Ник, — шепнул Влад.

И я не удержалась, фыркнула, представив, какой эффект произведет появление этого мохнатого купидона.

Я подняла руку и коснулась запястья Влада, провела по чуть загрубевшей коже. Губы горели предвкушением поцелуя, но поворачиваться я не торопилась. Было так хорошо сидеть, чувствовать, как тебя обнимают, дрожать от предвкушения.

— Я вот чего думаю, — выдохнул Влад, — а как мы тут поместимся, крылатая моя?

Я скосила глаза на кровать, хотя думать о прозаических вещах как-то не хотелось. Кровать как кровать. Поместимся, было бы желание. А желания даже у меня с избытком, чего уж говорить о демоне, который столько ждал. Хороший, терпеливый и заботливый демон. Кто ж о тебе легенды-то такие сочинил? Кто ж зверем выставил? Еще фильмы жуткие снимают, идиоты. Вот оно, зло, мурчит мне в ухо, сопит и раздевает с таким видом, будто ему на день рождения вертолет радиоуправляемый подарили.

Я повернулась, уже не в силах спокойно сидеть и позволять Князю целоваться так бесстыдно и нагло. Губ коснулись его, поцелуй, в первый миг бывший мимолетным, перерос в какой-то очень неприличный и очень приятный. Сладкая боль разлилась по телу, обострились все пять чувств. Каждая клеточка горела, холодный ветерок вызывал мурашки.

Крылья распахнулись уже без моего участия, я слабо контролировала конечности: руки-ноги дрожали, отказываясь подчиняться. Уж чего говорить о тонких хрупких, но здоровых, крыльях.

Не прерывая поцелуя, Влад уложил подушки так, чтобы мне было не больно лечь и, когда уложил меня, поднялся, чтобы раздеться. А еще — оценить масштабы моих лишних конечностей, которые ему немного мешали. Я фыркнула. Моська у темного была в этот момент презабавная. Влад задумчиво почесал рога.

— Извини, — философски хмыкнула я. — Девать некуда, они не отстегиваются.

Наверное, в этот момент Влад понял, что я никуда не сбегу. И не буду его больше бояться, не буду прятаться и отталкивать. Он сам до конца не понимал, что между нами происходит на этом дурацком дереве. А вот в этот момент сообразил.

И как-то совершенно автоматически нашел, куда опереться, поцеловал меня и сдавленно пробормотал:

— Верка, ангел мой, я тебя люблю.

Мне показалось, я перестала дышать. И весь мир со мной. Никогда и ни от кого я не слышала таких слов, ни при жизни, ни будучи ангелом. Лишь от Ника, да и то — в дружеском смысле. Никогда еще мне не говорили это так серьезно и честно. И будто бы с затаенным страхом не услышать ответа. Наверное, темному было тяжело в таком признаваться, потому что… потому что я — не образец любимой женщины. Не умею проявлять чувства, осторожничаю. Иногда плачу, иногда падаю в обмороки, иногда просыпаюсь от кошмаров. Делаю глупости, подвергаю себя опасности, скверно ругаюсь. Я не девушка из книг, которая всенепременно юна, добра и невинна. И вот этот демон меня любит. Демон, достойный самой лучшей девушки, самой красивой, той, которая не будет сводить с него взгляда. А он влюбился в меня.

Дурак.

— Я тебя тоже люблю, — прошептала я и зажмурилась.

Потому что я эту фразу говорила дважды. Сколько раз мне нужно обжечься, чтобы навсегда забыть эти слова? Двух достаточно?

— Ты уволишься, — довольно произнес Влад. — Уйдешь от этой скотины. Хочешь, откроешь свое агентство по уничтожению пакости, но к Крапову тебя я больше не пущу! Мы купим дом, в любом уголке мира, где скажешь. Будем отдыхать там, где тебе захочется. Нарожаем кучу маленьких рогато-крылатых демонят…

— Купим фургон и назовемся бродячим цирком, — рассмеялась я. — А я все еще буду твоей рабыней?

— У нас нет других статусов. Хочешь, женой назову. Ты не моя рабыня, это ты из меня веревки вьешь. Вер, я серьезно. Кем бы ты ни была, уясни раз и навсегда: я тебе вреда не причиню. Я насмотрелся на своего отца, я не хочу быть таким, как он, свихнувшимся от грязи демоном, которому нравится мучить тех, кто слабее. Не бойся меня, ладно?

— Не боюсь я тебя. И себя теперь не боюсь.

— А раньше боялась?

— Раньше… я думала, не судьба. Любить не судьба, быть с кем-то рядом не судьба. Мне казалось, нормального уже ничего во мне не осталось. А сегодня жнец сказал, что самая черная ночь перед рассветом.

— Хорошая фраза. Где-то я ее уже слышал. Ну и что? Вот это — рассвет?

— У тебя четыре минуты, — фыркнула я.

— Катастрофически мало, — улыбнулся Влад, прекращая все разговоры долгим и сладким поцелуем.

Утром я замерзла. Хоть и была укутана одеялом, оно, видать, оказалось слишком тонким для ранне-весеннего утра. Поэтому пришлось проснуться, а там уже даже поудобнее не устроиться: хочется есть, размять спину, наконец, влиться в работу. Потому что уход уходом, а проблему с домом надо решать.

В общем, я начала ворочаться. И поняла, что выбраться просто так не выйдет. Ибо Влад обнимал меня руками, ногами и… хвостом. Который обвил меня чуть повыше колена и счастливо пристроил кисточку сверху. Еще и шевелился, гад такой.

— Влад! — мои попытки выбраться остались без внимания.

— Спи, — буркнул темный.

Как будто он всю неделю работал, а не я! Это мне положено после бурной ночи храпеть в углу, а я хочу есть, работать и еще хочу в туалет. Немножко.

— Не хочу спать, нам надо работать. Разбираться с этим домом и со всем остальным. Влад! Влад, ну хвост то куда!

— Ты меня разбудила, имею право, — невозмутимо откликнулся темный и продолжил поглаживать очень чувствительную кожу на внутренней стороне бедра.

— Влад, я серьезно. — Он мне еще и крыло прижал. Наверняка кучу перьев выдернул.

Я осмотрела сонного и грустного темного и хихикнула. В его длинных темных волосах запуталось перо. Я, правда, не помню, как он их распустил. Но выглядел забавно. И моложе. Буду заставлять его распускать хвост, хотя бы дома.

— Если я тебя отпущу, ты накрутишь себе переживаний, — сообщил Князь. — Решишь, что я тобой воспользовался, что ты не готова к таким отношениям или что недостойна их.

— Нет, я схожу умоюсь, позавтракаю, поздороваюсь со всеми и разберусь с домом. Это ты сейчас накручиваешь.

— Хочешь поссориться?

— Почему бы и нет, если это отпустит меня в туалет!

Нехотя темный разжал объятия, не забыв, правда, пройтись хвостом по всей ноге. Кисточку срежу, это точно. Вот будет спать, срежу.

— Мне кажется, — произнесла я, чтобы хоть как-то скрыть неловкость от того, что темный рассматривал, как я одеваюсь, — или у тебя рога больше стали?

Он даже ощупал их. Проверял, бедный.

— Вера, — откинулся на подушки и зевнул, широко, как довольный кот после обеда. — Возвращайся. Сейчас умоешься, бери еду и возвращайся.

— Если я сюда вернусь, ближе к полудню народ начнет штурмовать дерево. Возможно, даже пилить. А Бусинка еще и обоссыт. Так что вставай и ты. Придешь в дом через полчаса, приготовлю блинчики. Не придешь, будешь есть обезжиренный йогурт, я много взяла.

Вот угрозы, связанные с едой, на Влада действовали. При том, что ему вообще не обязательно было есть. Но, как и большинство мужчин, дело он это любил. Особенно сладенькое, а если еще и перед этим мяска приготовить, можно просить что угодно.

Отдельная история, как я из этого домика вылезала. После сна крылья слушались особенно плохо, меня шатало и вообще совершенно не хотелось вылезать на холод, сырость и подтаявший противный снег. Но горячая вода, кухня, кофе и еда были только в доме, а суши мы вчера все сожрали. Меня гнал голод, желание почистить зубы и причесаться. Стараниями некоторых темных демонов у меня на голове образовалось гнездо. Еще чуть-чуть, и зачирикает.

Пробраться в дом незамеченной было просто, вспомнить, что Машка говорила о моей комнате — тоже. Ввалиться в комнату и обнаружить там Ника с Бусинкой было довольно… странно, скажем так. Тем более что они мирно спали, разлегшись на огромной кровати.

Ладно, чай душ мне оставили нетронутым. А чего они тут делают, я знать не хочу, Ник купидон взрослый, а Бусинка явно не простая собака. И непростая гончая. Интересно только, кто? Надо будет спросить у Машки.

Горячий душ вернул мне жажду к жизни. Свежее платье с открытой спиной, с которым не надо было мучиться, стало настоящим подарком. Хоть кто-нибудь представляет, как сложно найти для ангела платье или рубашку? Крылья-то из спины растут и не отстегиваются. Вот и приходится все купленные вещи отдавать на перешивку. Одна швея знает Крапова и знает ангелов, так что с ней проблем не возникает, а вот в другом месте мне приходится представляться косплейщицей и говорить, что костюм для выступления. Такие вот платья, с открытой спиной и завязывающиеся на шее, были редкостью.

Когда я спустилась, завтрак уже готовился Милой. Она выглядела веселой и отдохнувшей. Не знаю, зачем ее сюда взяли, все же теперь она человек и очень уязвима. Но поболтать с кем-то, кто понимает, каково это — быть ангелом, всегда приятно.

В больших окнах кухни было видно темное озеро с мутной грязной водой. Лед на нем уже растаял и по первости воды было слишком много. Старый пирс почти скрылся под водой.

— Блинчики, — темный тоже был на кухне и уже жрал, — приготовила Мила.

— Здорово. — Я уселась на свободный стул. — А кофе у нас имеется?

Потянулась было к кофейнику, но Мила меня остановила.

— Я сама, сиди. Ты вчера задержалась, что случилось? И я не слышала, как ты пришла.

— Мы ночевали в домике, на дереве.

— О, и как? — Милу совсем не волновало мое «мы», она живо интересовалась новыми ощущениями.

— Забавно. Я думала, будет страшно, а так как обычно. Но уютно довольно, телек есть.

— А… а электричество?

— Ой, да кому нужно электричество? — подал голос Влад. — Я вам грибов в лесу насобираю, вы кино сможете смотреть и без электричества.

— И без телека, — добавила я. — Что у нас на повестке дня?

— Машка уже одевается. Спустится, расскажет, — сообщила Мила. — Кажется, какой-то злой дух.

— И что, злой дух вчера не выползал? — удивился темный.

Я хмыкнула:

— Ой, да он обалдел от количества незнакомого неадекватного народа. Готова поспорить, вы здесь вчера устроили буйные игрища.

— На что поспорить? — живо заинтересовался Влад.

— На твой хвост. — Я округлила глаза и пальцами показала «ножнички». Демон сник.

В комнату влетел Ник, и Милка тут же налила ему большую миску молока. Купидон с жадностью и чавканьем начал пить, время от времени довольно фыркая.

Когда спустились Машка, Бусинка, Крис с Максом (тут я по-настоящему удивилась) и Юрий (а здесь настроение немного упало), мы расположились за большим столом в гостиной.

— Значит, так. — Юрий откашлялся. — История этого дома насчитывается двенадцать смертей, четыре сумасшествия и два пропавших без вести ребенка. А, еще ополоумевшую усыпленную собаку. Она здесь жила. Первый жилец, имя вам ничего не скажет, был найден мертвым в собственном кабинете.

Я быстро записала сей факт, зная, что впереди еще много информации. Краткая схема происходящего не повредит.

— Ничего сверхъестественного в его смерти. Обычный сердечный приступ.

Влад под столом протянул руку и положил на мое колено. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не отключиться от разговора и не поддаться дрожи, пробежавшей по телу. А этот темный еще и нахально улыбался, зная, что я не решусь сбрасывать его руку и привлекать к нам внимание.

— Дальше в дом въехала семья. Детей у них не было. Мужа вскоре увезли в сумасшедший дом, где он и умер. Увезли за зверское убийство жены. Он ее утопил.

Мила вздрогнула и едва не подскочила на стуле.

— Следующими жертвами стали подруги, которые этот дом сняли на лето. Они утонули в пруду, ничего необычного в этой смерти не было. Напились и утонули, бывает.

Ну да, с кем не бывало, правда?

Влад как будто уловил мои мысли: усмехнулся и погладил мое многострадальное колено.

— Дальше с ума сошли молодожены, пропали двое их детей и свихнулась собака. Дом выставили на продажу какие-то их родственники и в итоге риэлтора, которая занималась продажей, нашли задушенной. Все свалили на бездомных, которые часто ночуют в брошенных домах. Следователь, которая вела дело… сошла с ума. И наконец, случилось то, что и привело нас в этот дом. В нем делали ремонт: для внутренней отделки наняли команду ремонтников. А дальше, полагаю, вы догадались.

— Их нашли мертвыми, — заключила Маша. — Все ясно. Надо осматривать дом.

— Погодите! — Ник обеспокоенно вылетел в центр стола. — Но мы же не знаем, что именно стало причиной всего этого?

— Вы — не знаете, — уточнил Влад. — Нам с Машей все ясно. Обычно нечисть убивает одним способом. Если душит, то уж до конца. Если топит, то тоже. А здесь налицо изворотливость. Во-первых, это «что-то» выбирает удобный способ, чтобы избавиться от жертвы. Во-вторых, маскирует все под несчастный случай. На это способны только сущности, заключенные в артефакты. Ну, или в проклятые вещи. В доме есть что-то, что: способно вызвать сердечный приступ, свести с ума, утопить и так далее. Как только мы поймем, что это, уничтожить будет так же просто, как и маску осенью. Есть мысли?

— Обычно, — я откашлялась и постаралась, чтобы голос звучал, как надо, — это предметы интерьера. Нечисть любит менять хозяев, а проще всего это сделать, прокляв картину, вазу, украшение, кресло и так далее. Что-то, что не выкинут на свалку, а будут продавать, дарить и выставлять в музеях.

— Тогда, — тихо сказала Мила, — надо просто свалить все такие предметы в кучу и найти нужный. Не так уж сложно.

— Верно, — кивнул Юрий.

От меня не укрылось, как зарделась бывшая ангелесса, и мы с Ником переглянулись. Похоже, наш план провалился. Это Юрий должен был в нее влюбиться, а не наоборот. Как вообще можно любить… э-э-э… мужчину, который отрывал тебе крылья?!

— Задача упрощается тем, что таких предметов мало. Это что-то, что можно взять с собой к воде. Мы же помним, что девушек нашли утонувшими, — сказал Влад. — Так что предлагаю разделиться. Ник, обыщи крышу, ты хорошо летаешь. Бусинка обыщет подвал. Юрий — домик на дереве. Маша, Мила — первый этаж. Мы с Верой — второй плюс чердак. Все предметы, хоть немного подходящие, сваливаем во дворе. Потом разберемся. Если что, ломайте, отрывайте, но тащите. Сигналы об опасности. Визуальный: красные искры. Звуковой: орите.

Юрий нахмурился и спросил:

— Может, девушкам не стоит идти вдвоем?

— Маша — демон, — хмыкнула я. — Она всяко сумеет защитить Милу.

— К тому же, — добавил Влад, — такой артефакт не может убить сразу. Он не прыгает из-за угла и не бросается ножами. Он подчиняет себе, сводит с ума. Не думаю, что Мила в опасности. И мы, в случае чего, всегда сможем ее вытащить.

Юрию пришлось заткнуться. Дальнейший спор выглядел бы просто глупо.

Ник первым унесся на крышу, Бусинка же рванула в подвал. Постепенно и мы разбрелись по дому, каждый на свой участок. Машке строго-настрого запретили разделяться и оставлять Милу одну, а я вот решила смухлевать:

— Давай разделимся, а? Сил нет здесь возиться. Быстро по одиночке разберем дом и будем со спокойной душой отдыхать.

Подумав, темный рациональность предложения признал, и мы быстро поделили комнаты, поверхностно их осмотрев. Те, в которых была тяжелая старинная мебель, забрал себе Влад, а те, где особой мебели не было — я. Чтобы не таскать тяжести, хотя, по правде говоря, я могла поднять намного больше обычного человека. Но почему бы и не поиграть в слабую женщину, когда рядом такой рыцарь?

Мне достался хозяйский кабинет. Тот самый, в котором умер самый первый владелец. Сейчас там все было накрыто пленкой. Но дух того времени еще жил в помещении. И никакая пыль, никакая духота вытравить его не могли. А вместе с ним тяжелая, гнетущая атмосфера чего-то нечистого.

Интересно, мне снова повезло?

Я быстро сбросила пленку со всей мебели и осмотрелась. Вряд ли стол мог подойти на роль убийцы. Хотя он явно побывал в каких-то переделках, судя по сколам, царапинам, следам краски. Можно было представить. Как прежний хозяин сидит за этим столом, работает или отдыхает, не подозревая, что в скором времени жизнь его оборвется из-за неведомой нечисти.

Я села в глубокое, хоть и потрепанное, кожаное кресло. И попыталась представить, будь я на месте владельца дома, как бы меня можно было подловить…

Он купил этот дом довольно дорого, если верить информации. Значит, его в нем все устраивало. Судя по состоянию стола, им активно пользовались. Он наверняка много времени проводил здесь, раз даже найден был мертвым… в собственном кабинете!

Я оглядела комнату. Вот он сидел поздно вечером, зачитавшись. Глаза устали, он поднял их, чтобы размять.

Мой взгляд уперся в большой книжный шкаф. Ничего особенного — забитый старыми, никому не нужными, книгами по финансам. Но если приглядеться… за этими рядами пыльных фолиантов что-то было. Какое-то движение?

Надо было позвать Влада, но во мне уже горел азарт приключений. Поэтому я быстро поднялась, распахнула дверцы шкафа и принялась выбрасывать книги с полок.

— Зеркало, — произнесла я, поняв, что скрывается внутри. — Как просто…

Зеркало — простейший и одновременно мощнейший проводник любой энергии, но особенно темной. В зеркале скрывается целый мир, зеркало — идеальное логово для нечисти. Значит, это зеркало убивало людей. Зачем? Вряд ли мы узнаем, если только взять его и как следует изучить. Но это никому не нужно, Крапов просто не позволит принести эту машину для убийств в офис.

Один вопрос. Ясно, как зеркало убивало тех, кто был найден в доме. Каждый из рабочих или жильцов всяко разно проходил мимо шкафа, а кто-то наверняка пытался брать из него книжки. Достаточно одного взгляда, и ты будешь приходить сюда снова и снова.

Но как зеркало достало тех, кто был найден у воды? Привязка у вещей очень четкая, ничто не может просто так выбраться за пределы дома. Именно поэтому при малейшем подозрении, что какая-то вещь проклята, первым делом нужно выбраться из помещения. И именно поэтому таких смертей стало меньше с появлением многоквартирных домов. Даже нечисть не может превратить малогабаритную полуторку в нескончаемый лабиринт.

Ответ был очень простым. Достаточно было всего лишь раздвинуть шторы, и в зеркале сразу же открывался чудный вид на озеро. Готова зуб дать, именно там нашли девушек. Вот и ответ: передача между двумя отражающими поверхностями. Зеркало и водная гладь. Эдакий коридор между зазеркальем комнаты и зазеркальем холодного грязного озера. Жуть.

— Вера…

Этот голос взорвался внутри одновременно страхом и болью. Промелькнула мысль, что нельзя, нельзя поворачиваться, но, естественно, я была слабее накативших разом чувств. Они лишили меня воли. Ноги подкосились, и я едва не упала. Только взгляд знакомых глаз, которые я уже почти забыла, заставлял стоять прямо.

— Стас…

Он усмехнулся уголками губ и поманил.

— Ничего, — отрапортовала Машка.

Влад осмотрел кучу пепла. Мы подожгли на всякий случай все, что смогли найти, даже крупную мебель. Но темный был уверен, что нечисти во всем этом не было.

— Ладно, может, она уже не в доме? — спросила я. — Может, ее уже продали? Украли и продали? Ломали и выбросили?

— Все возможно, — Крапов пожал плечами. — Но тот, кто попросил меня разобраться, клянется, что из дома ничего не выносили. А рабочие все равно мертвы.

— Давайте продолжим завтра. — Мила устало зевнула, и Юрий по-хозяйски положил руку ей на плечо.

Мы действительно до темноты обследовали дом, прервавшись только на обед и легкий ужин. Потом сожгли все, что нашли. Жаль, что мы не могли сжечь весь дом. Уверена, Влад с удовольствием бы это провернул. И даже не поморщился бы.

— Согласна! — Я мгновенно подняла руку.

И оглянулась на Влада:

— Пошли спать, а?

Он не мог мне отказать. Когда я хватала его хвост и начинала неторопливо гладить кисточку, он готов был идти куда угодно. Честно слово, чувствительней части тела у него не было! Со всей авторитетностью заявляю. Я бы на его месте хвост прятала.

Мы устроились там же, на дереве. Темный не хотел жить вместе со всеми, и в какой-то степени меня это устраивало. Когда я раздевалась, чтобы улечься и сразу же уснуть, руки Влада обвили талию, а хвост — ногу.

— Устала?

— Угу, — вздохнула я, надеясь, что это будет понятно как «я устала и сразу лягу спать», а не «я устала, но раз ты хочешь…».

— Тогда отдыхай, ангелок. Знаешь, как все это закончится, нам нужно будет поговорить. Согласна?

Я сразу же напряглась. Не люблю серьезные разговоры, не люблю!

— Не волнуйся. Это о том, как, где и с кем ты будешь жить. Не думаешь же ты, что я просто так оставлю тебя в квартире, оплаченной Краповым? Нет, Вера, теперь ты от меня никуда не денешься.

— И не собираюсь, — улыбнулась я. — Но спать все же лягу.

Хмыкнув, Князь меня таки выпустил. И почти не приставал прежде чем уснуть, разве что привычно обвил хвостом. Но спал он крепко, и когда я поняла, что отныне Влада и выстрелом из танка не разбудишь, начала осторожно выбираться из хвостатых объятий.

Он пошевелился, но не проснулся. Я перевела дух. Дальнейшее уже было делом техники: выскользнуть из домика, спланировать на землю, пробраться в дом и найти кабинет. К счастью, никто не выставлял дежурных, так что палкой по голове от Крапова я не отхватила, и Бусинка меня не покусала. Вообще я довольно легко добралась до шкафа, разве что на улице моросил мелкий противный дождь. И света нигде не было. Экономят на электричестве?

Вряд ли меня мог кто-то услышать, тем более, что дождь усилился, но я все же максимально осторожно вынимала книги из шкафа. Да уж, к нему действительно хочется возвращаться снова и снова.

Я уставилась в самое сердце зазеркалья. Что оно скрывало… действительно ли там скрывался Стас, или зеркало просто чувствовало и знало все, чего я боялась?

Его силуэт подернулся рябью, словно я стояла перед стеной водной глади. Но все же это был Стас. Такой, каким он мог быть после заключения: изможденный, с обугленными обрубками вместо крыльев. Глава Архангелов сжег их, превратив моего бывшего мужа в монстра.

Хотя монстром он был и раньше.

— Вера, — улыбнулся Стас, и от этой улыбки кровь стыла в жилах. — Я знал, что ты не сможешь устоять, и придешь. Я так рад тебя видеть. Скоро мы сможем быть вместе, как раньше. Осталось совсем чуть-чуть, я…

Он внимательно на меня посмотрел и лицо мужчины изменилось. Вот теперь снова знакомый Стас, с гримасой ненависти на роже.

— Знаешь, — сказала я, — это даже для тебя мерзко. Использовать нечисть, чтобы подобраться к бывшей жене… Ты случайно не собираешься зарабатывать на жизнь написанием сценариев для сериалов?

Он слишком поздно понял, что я лишь притворялась. Мне нужно было кое-что узнать. Тогда, днем, Влад прервал меня, не дал рассмотреть место, где находился Стас. И сдай я зеркало ребятам, этот шанс мы бы упустили. Никто не позволил бы мне войти в контакт со Стасом.

А ведь это оказалось не так тяжело, как я думала. Теперь, когда у меня есть Влад, и остальные, я не боюсь бывшего мужа и того, что он хочет сделать. И меня больше не мучают воспоминания о прошлом. Теперь меня волнуют мечты о будущем.

Я схватилась за угол шкафа и дернула с такой силой, что он рухнул на пол с диким грохотом. Запоздало я подумала, что надо было разбудить сначала всех. Можно представить, какая реакция будет у народа на этот звук.

Вдобавок ко всему что-то в зеркале начало визжать, а еще хлынула вода. Я стояла, мокрая до нитки, злая на саму себя и собственную импульсивность. Оно же связано с озером.

— Ой! — Я вдруг сообразила, чем мне это грозит.

В это же мгновение послышался треск. Я рванула прочь из комнаты, но не успела совсем чуть-чуть: мощная волна снесла меня с ног и вынесла в коридор. Захлебываясь в воде, я пыталась не ржать. Но получалось не очень. До чего идиотская ситуация: я плыву в потоке озерной воды, выплываю в коридор, сбиваю с ног Машку и мы, дружным дуэтом, вместе с воплями и водой скатываемся по лесенкам в гостиную, где собрались все остальные.

И взгляд Князя… угрожающий такой. А еще — его нервно подергивающийся хвост, с которого капает вода.

— Похоже, Вера уничтожила нечисть, — зачем-то сообщила Машка, вставая.

— Точно, — подтвердила я.

— И как ты объяснишь… — начал было Юрий, но я его прервала.

— Я знаю, где Стас снова объявится. Надо ехать туда, пока никто не пострадал.

Всеобщее замешательство прервала трель мобильника. Юрий быстро глянул на экран и тяжело вздохнул.

— Всем собраться максимум за десять минут. Свою работу мы выполнили, а нужны в другом месте.

Разворачиваясь к лестнице, я услышала обрывки их с Князем разговора:

— Что? — спросил Влад.

— Началось, — мрачно ответил ему охотник.