Ангельская Горячка

Глава 14 Спасители

И вновь я оказалась в затруднительной ситуации.

Я балансировала на деревянной потолочной балке. Чёрные тени, нарисованные на красной фреске в закатных тонах, смотрели на меня сверху вниз, словно ожидая, что я упаду.

Обычно такое падение меня бы не беспокоило. В конце концов, я была ангелом. Но в данный момент у меня вообще не имелось никакой магии. Это означало, что у меня не будет крыльев, чтобы полететь, и не будет заклинаний, чтобы подхватить себя, если я поскользнусь и упаду на землю. Это также означало, что у меня нет сверхъестественной силы, чтобы удержать меня здесь. Всё, что прямо сейчас имелось в моём распоряжении — это моя чистая сила воли и мой многовековой опыт. Ничего из них не зависело от того, обладаю ли я магией.

— Всё идёт по плану, — сказала Риа, одна из Стражей, сидевших вокруг стола для совещаний.

Я подслушивала их разговор с помощью обычного, немагического микрофона, который сама же и сконструировала. Сейчас, с приглушенными сверхъестественными чувствами, я слышала не лучше, чем человек. Ни магия, ни магические технологии (Магитек) не работали внутри храма Стражей. Так что мне пришлось проявить творческий подход. Отсюда и микрофон.

Я до сих пор не понимала, почему магия не работает внутри этого здания, хотя подозревала, что Стражи создали такой эффект, чтобы сравнять шансы на их родной территории. Сами они не обладали никакой магией.

— Богиня полностью под нашим контролем, — сказал другой Страж.

Я не знала его имени. На самом деле я не знала имён большинства из них. Хотя я пробыла в святилище Стражей почти два столетия, я мало видела их. Ангелы Тарон и Жизель служили голосом Стражей. Они даже называли себя Стражами, но все знали, что это не так. Стражи не обладали магией; а у Тарона и Жизель она имелась.

Два ангела заправляли всем здесь — в то время как Стражи оставались скрытыми в своём храме, предположительно поглощённые молитвой. Но эта «молитва» показалась мне ужасно похожей на плетение замыслов.

— Уиндстрайкер и Пандора расследуют контролирующие ошейники, — сказал другой Страж.

Уиндстрайкер. Это ангельская фамилия Неро. Моего Неро, моего сына. Он — причина, по которой я сейчас находилась здесь и шпионила за Стражами. Я подслушала, как Тарон и Жизель говорили о планах Стражей на него. Я пришла сюда, чтобы выяснить, что это за планы — и остановить их, если понадобится.

— Уиндстрайкер и Пандора не смогут встать на пути зачистки. Богиня под нашим контролем. Они не смогут тягаться с её силой.

Зачистки? Какой зачистки? Что бы там ни было, это звучит нехорошо.

— Это произойдёт в Чистилище, через несколько часов.

— Земля будет очищена, а вера выживших людей в их ложных богов будет подорвана.

Как я и думала: зачистка не означала ничего хорошего. Стражи планировали убить кучу людей, а потом свалить вину на богов. Какую богиню они контролировали?

Не то чтобы это имело значение. Любой бог или богиня имели достаточно магии, чтобы нанести массивный урон человечеству.

Я должна их остановить. Я уже не была членом Легиона Ангелов, но давным-давно я дала клятву защищать людей Земли. Я не собиралась позволять кому-либо совершать массовые убийства в рамках какого-то политического заговора.

Стражи презентовали себя как спасителей. Они посылали своих верных последователей по всему миру, чтобы «спасать» сверхъестественных существ, подвергшихся опасности. Святилище, автономный естественный рай вдалеке от проблем Земли, был переполнен этими спасёнными сверхъестественными существами. Телепаты, сирены, ведьмы, оборотни и не только. Стражи предлагали безопасную гавань для любого сверхъестественного существа, чья магия была достаточно могущественной, чтобы сделать его мишенью.

Как удобно.

Стражи собирали этих особенных людей. Вопрос в том, зачем. Что они планировали делать с нами?

Пока что я знала лишь то, что увидела своими глазами, а это немного. Стражи не выпускали никого из Святилища, если только их магия не была сбалансирована. Они брали людей с тёмной магией и давали им светлую магию. И наоборот. Они почти две сотни лет пытались «исправить» меня. И почему-то я всё ещё не исправилась. Они утверждали, что ангельская магия слишком могущественна, слишком сложна, чтобы исправить её за каких-то пару столетий.

Нет, я не верила в их брехню. Ни капельки.

Они несколько раз позволяли мне покидать Святилище под присмотром, но без надзора — ни разу. Некоторые другие сверхъестественные существа пробыли здесь ещё дольше. Это Святилище на самом деле являлось тюрьмой. Просто никто из заключённых этого не понимал.

За исключением меня. Мой отец воспитывал во мне аналитический ум, учил видеть суть вещей, а не то, какими мне хотелось их видеть. И мой разум недвусмысленно говорил мне, что Стражи не были спасителями. Они могли называть себя чемпионами сбалансированной магии, но они были ужасно мутными и подозрительными товарищами.

Я не раз пыталась сбежать из Святилища множеством различных способов. В итоге я пришла к выводу, что отсюда нет никакого выхода, кроме разрешения Стражей.

Стражи якобы заботились о балансе и гармонии, о свободе от войны богов и демонов. Но если это так, почему ни один из нас не был волен уйти? Они использовали всю свою яркую, блестящую пропаганду (якобы они «защищают» нас) себе на руку. Они говорили нам то, что мы хотели услышать, а потом использовали нас, чтобы мы служили их нуждам. Именно так действовали фанатики.

Я притворялась, что иду у них на поводу. Пока что. Но я разберусь, как сбежать из этой золотой клетки.

— Направьте богиню, чтобы уничтожить Пандору, вестницу хаоса. Но она не должна вредить Уиндстрайкеру. Он слишком важен. Его Бессмертная кровь — ключ к нашему спасению, к долгожданному разрушению проклятия, которое на нас наложили Бессмертные, к получению магии, которая по праву принадлежит нам.

За эти пару предложений я узнала о Стражах больше, чем за последние два столетия.

Во-первых, они знали о Бессмертной крови Неро. Значит, они знали и про меня тоже. То есть, вот почему я здесь. Как и в случае со многими другими сверхъестественными существами, они тоже забрали меня — меня и моё Бессмертное Наследие.

Во-вторых, они верили, что Неро, я и другие с Бессмертной кровью являемся ключом к разрушению проклятья Бессмертных, чтобы Стражи могли обрести свою магию. Это ещё одна причина убраться отсюда к чёртовой бабушке.

Учитывая сомнительное поведение Стражей, я уже давно задавалась вопросом, не они ли посылают охотников, чтобы выследить потомков Бессмертных и убить нас. Но этого не может быть, если они хотят, чтобы мы разрушили их проклятие. В связи с этим возник вопрос: кто стоит за охотниками?

— Я разберусь с богиней, — сказал один Страж другому. — Ты занимайся бессмертными кинжалами.

Это привлекло моё внимание.

— Эвелина видела, что кинжалы сыграют решающую роль в нашем будущем.

Эвелина была молодой телепаткой, у которой иногда возникали видения будущего. Она жила здесь, в святилище, со своим сводным братом-близнецом, могущественным целителем. Тарон и Жизель, верные солдаты Стражей, сделали обоих детей бессмертными, заморозив их взросление в возрасте десяти лет.

Десять. Именно столько лет было моему сыну Неро, когда я видела его в последний раз. Стражи отняли у этих детей детство. И ради чего? Чтобы использовать их самих и их магию. Стражи на самом деле не заботились ни о ком из нас; они заботились только о своих поисках магии.

— Тогда нам лучше поторопиться, — раздался голос в коридоре.

Этого голоса я не слышала уже двести лет, с того самого дня, как рухнула вся моя жизнь. И именно она ложно обвинила моего мужа в предательстве. Это она всё испортила.

Ева Дорен.

Я подавила желание спрыгнуть на землю и придушить Еву. Во-первых, я не была уверена, что переживу падение. И даже если бы я выжила, я бы раскрыла себя. Я сомневалась, что скрытным Стражам понравится, что люди шпионят за ними. Если они думали, что им нужно сохранить мне жизнь, чтобы разрушить их проклятие, это ещё не означало, что они должны держать меня в комфорте. И если меня запрут за решёткой, мне будет намного труднее сбежать из Святилища.

Поэтому я осталась в своём укрытии и стиснула опорную балку. Отсутствие магии означало, что у меня не было сил раздавить дерево руками. Стражи, вероятно, заметили бы, если бы потолок обрушился на них.

— Мы с Идрисом наблюдали за демонами, — сказала Ева.

Падший ангел Идрис Старфайр стоял рядом с ней. Его я тоже не видела его с того ужасного дня. Двести лет назад он объявил, что служит таинственному хозяину, который изменит мир. Похоже, я наконец-то поняла, кто этот хозяин. Старфайр служил Стражам.

И Ева тоже. Мы с Дамиэлем догадались, что они работают вместе.

— Демоны охотятся за полным набором бессмертных кинжалов, — сказал Стражам Старфайр. — До прошлого месяца в их распоряжении был только один. Но наши шпионы говорят нам, что теперь у них есть восемь из шестнадцати бессмертных кинжалов — половина полного набора.

— Как им удалось собрать так много за такое короткое время? — спросил один из Стражей за столом.

Высокий платиновый хвост Евы всколыхнулся, когда она повернулась к нему лицом.

— Демоны нашли путь к Интерченджу[5], миру, где были спрятаны многие кинжалы. Они захватили контроль над большей частью планеты.

— Легенда гласит, что владыка кинжалов обретёт силу изначальных Бессмертных, — добавил Старфайр.

Стражи обменялись голодными взглядами.

— У Старфайра есть один из кинжалов. Но где же остальные семь кинжалов, которые не находятся в распоряжении демонов? — спросил один из них.

— Сапфировая Слеза находится во владении генерала Сильверстара, — сказала Ева. — Сильверстар тоже на Интерчендже.

— Он нацелился на кинжалы?

— Нет, я так не думаю, — сказала она Стражу. — Сильверстар и его команда выслеживали тёмного ангела, который доставил Легиону некоторые проблемы на Земле. Когда они нашли её, она спаслась бегством. Они последовали за ней через магическое зеркало в Интерчендж. Но Сильверстар и не знал, что идёт прямиком в оплот демонов.

Глава 15 Святилище

Мой отец шёл в оплот демонов. Если бы только я могла предупредить его. Если бы только я не застряла в этом проклятом Святилище. Должен же быть какой-то выход отсюда, какой-то трюк, который я упустила. Но что именно?

— Команда генерала Сильверстара не может тягаться с миром, полным демонов, — продолжила Ева свой доклад Стражам. — Демоны заберут у него Сапфировую Слезу, и тогда у них будет девять кинжалов. Мы должны остановить их. И чтобы сделать это, мы со Старфайром должны приблизиться к крепости демонов на Интерчендже.

— Нет. Если вы подойдёте слишком близко к демонам, вас могут схватить. Мы не можем рисковать, раскрывая наш план богам или демонам.

— Это единственный выход, — сказала Ева. — Как только демоны получат все шестнадцать кинжалов, они станут такими могущественными, что вряд ли мы сможем отобрать у них кинжалы. А без бессмертных кинжалов ваш план разрушить проклятие обречён на провал.

— Подкреплённые магией кинжалов, демоны получат верховное господство, — добавил Старфайр. — И вся работа, которую вы проделали за последние несколько тысячелетий, чтобы уравновесить светлую и тёмную магию, будет разрушена.

— Хорошо, — сказал один из Стражей. — Вы двое отправитесь на Интерчендж и заберёте кинжалы у демонов. Потом вы принесёте их сюда, к нам.

Ева и Старфайр кивнули. Они явно прошли испытание Стражей. Они были вольны скитаться по Земле и любому другому миру. А я до сих пор была заперта здесь, мне лишь изредка позволялось покинуть Святилище — и только под наблюдением Тарона или Жизели. И даже тогда мне приходилось надевать блокирующий магию ошейник для моей «защиты». Он не отнимал всю мою магию, но моя бдительная няня нажатием одной кнопки могла отключить любую или все мои способности.

Очевидно, когда магия подвергалась балансировке, она была очень нестабильной, очень изменчивой. Ну, за исключением времени, проводимого внутри спокойных границ Святилища. Удобно, не правда ли? Я не могла поверить, что кто-то действительно купился на дикие истории Стражей.

С другой стороны, многие из сверхъестественных существ, живущих в Святилище, всю свою жизнь терпели гонения и ненависть со стороны других. Большинство из них скрывали свою магию от страха. А потом появились Стражи и дали им возможность не только использовать свою магию, но и сделать её сильнее. Надо отдать Стражам должное. Они точно знали, как манипулировать людьми.

Я играла в их игру, как хороший маленький рекрут, но они явно до сих пор не доверяли мне. Жаль, что они так умны. Потому что да, я бы сбежала при первой же возможности.

— Мы подготовим грузовик и отправимся немедленно, — сказал Старфайр Стражам. Они с Евой склонили головы в поклоне и вышли из комнаты.

Из моего ограниченного опыта прогулок под наблюдением я знала, что магические проходы соединяли Святилище с различными местами на Земле — и только на Земле. Насколько я знала, проходы не вели ни в какие другие миры. Так что Еве и Старфайру сначала нужно будет отправиться на Землю, а затем пойти через волшебное зеркало на Интерчендж.

В высшей степени магические и почти невидимые, зеркала были старыми. Очень старыми. Старше богов и демонов. Некоторые люди говорили, что они были сконструированы первородными Бессмертными, чтобы связать вместе миры в их империи.

Магические ходы Святилища были похожи на волшебные зеркала, за исключением… Ну, я не была уверена, что это было. Проходы просто казались какими-то другими.

— Ты пошёл на большой риск, отправляя их на Интерчендж, — сказал Страж тому, кто отослал Еву и Старфайра. — Если демоны или боги узнают о том, что мы делаем…

— Надеюсь, они будут осторожны.

— Ева Дорен будет осторожна, — сказал другой Страж. — Но ангелы редко бывают благоразумны. У них есть отвратительная привычка позволять своему эго взять верх над собой. А потом не на шутку увлекаться.

— Когда Идрис Старфайр в последний раз противостоял божьему Легиону Ангелов, он чуть не уничтожил Землю.

Я была там в тот день, чтобы спасти Землю от чар Старфайра. Тем не менее, я находила забавным, что Страж упрекал Старфайра за то, что он увлёкся, хотя этот совет прямо сейчас замышлял уничтожить население Земли в рамках их «очищения».

— Дорен будет держать Старфайра в узде, — сказал Алерон, один из немногих Стражей, чьё имя я знала. Этот очаровательный парень однажды заявил, что я слишком неуравновешенна, чтобы позволять мне выходить из Святилища без присмотра — и он имел в виду не только мою магию.

— Согласен, — сказал другой Страж. — Давайте перейдём к вопросу о наших новоприбывших в Святилище.

Они так легко приводят сюда людей. Так почему же мне так трудно выбраться?

— На этой неделе Тарон и Жизель спасли пять несчастных, страдающих душ.

Я перепробовала все заклинания, какие только могла придумать, чтобы выбраться из Святилища. Ни одно из них не сработало. Как и зелья, которые я варила, как и устройства на Магитеке, которые я конструировала. Однажды я подслушала, как Жизель говорила кому-то, что только те, у кого есть правильный магический «ключ», могут выбраться. Я искала и шпионила, но ничего не узнала об этом ключе. Было ли это заклинание? Зелье? Настоящий, физический ключ? Я понятия не имела.

— У нас есть один новый призрак, две сирены, вампир и стихийник.

— Пошлите сирен в Комнату Симфоний, а призрака к Эвелине. Вампир мятежный?

— Да, один из крупных вампирских домов Чикаго принял её заявление. Очнувшись вампиром, она была очень зла и быстро поняла, что сильнее их всех. Она собственноручно вырезала весь вампирский дом.

Это походило на дело о магии, пошедшей совершенно не по плану. Иногда новообращенный вампир оказывался невероятно сильным. Проблема в том, что это сопровождалось невероятным безумием. Вампиры убивали таких, если могли. Если не могли, они вызывали Легион Ангелов. Похоже, в этот раз Легион пришёл на зов недостаточно быстро.

— Вампиршу нужно отучить от человеческой крови, прежде чем мы сможем стабилизировать её магию. Отправьте её в изолятор, чтобы она постилась неделю.

Ещё служа в Легионе, я иногда задавалась вопросом, как эти могущественные мятежные вампиры внезапно исчезали без следа. Такой могущественный вампир должен был оставить за собой кровавый след, по которому Легион мог бы следовать за ним. Я получила ответ, когда в первый раз увидела, как Тарон и Жизель тащат дикого вампира в Святилище. У Стражей вошло в привычку «спасать» этих опасных, могущественных вампиров. Точно так же, как они спасали все другие виды могущественных сверхъестественных существ.

— Какова специальность стихийника?

— Вода и лёд. Она когда-то была Ледяной Владычицей Арктики. Её территория столетиями оставалась в умиротворённой изоляции, свободная от монстров. Но в прошлом месяце северное море застыло, и монстры по льду нашли путь на её территорию. За считанные дни они заполонили ледяные просторы. Она вызвала на помощь Легион Ангелов. Вместо того чтобы послать к ней армию для убийства зверей или техников для построения барьера Магитека вокруг её территории, они послали небольшую команду для эвакуации её людей и её самой. А потом они организовали магические взрывы, которые уничтожили монстров, а вместе с ними и её территорию. Ледяной остров разлетелся на миллионы крошечных кусочков.

— Боги говорят о жертвах. Они так быстро вынуждают других приносить что-то в жертву, но никогда не жертвуют чем-то своим.

Другие Стражи закивали в знак согласия, совершенно не замечая иронии в этой ситуации. Они не были великодушными спасителями, за которых себя выдавали. Если бы это было так, то для ухода из Святилища не требовался бы ключ. Мы все могли бы приходить и уходить по своему желанию.

— Отведите Ледяную Владычицу к Лайтбрингер. Она также является сильной водной и ледяной стихийницей. Если они подружатся, это умиротворит их обоих.

Двести лет Стражи пытались утихомирить меня, подбрасывая мне друзей. Многие из них мне нравились, конечно, но я не собиралась проводить остаток своей жизни взаперти в Святилище Стражей просто потому, что здесь у меня имелось несколько друзей.

Нет, я собиралась выбраться отсюда. Должен быть какой-то способ. Конечно, за всё это время я его не нашла, но и не собиралась позволять этому факту задавить мой оптимизм. Капитуляция — для проигравших. А мой отец воспитывал меня победительницей.

— Тарон рассчитал шансы на выживание новоприбывших?

— Он считает, что трое из пяти должны выжить. Возможно, даже четверо из пяти.

— Телепат?

— Среди тех, кто, по его мнению, выживет.

— Очень хорошо.

Нет, не хорошо. Всякий раз, когда умирали люди — это не хорошо.

— Телепаты играют ключевую роль в получении нашей магии.

Стражи осуждали богов и демонов за чёрно-белую дихотомию Нектара и Яда в духе «прокачивай-свою-магию-или-умри». И всё же они молча игнорировали тот факт, что их балансирующее магию зелье Жизнь тоже убивало людей. Смерть оно даровало даже чаще жизни.

Я видела тела. На самом деле, буквально этим утром. Тарон и Жизель сложили в вагон кучи мешков, в каждом из которых лежало тело того, кого зелье Жизнь убило вчера. А потом вывезли их из Святилища.

Земли для захоронения находились за пределами Святилища. Стражи были суеверными в отношении мертвецов. Они хотели быть с живыми, с Бессмертными, с воплощением бессмертной жизни. Они страшились находиться возле мертвецов.

Минуточку.

Тела покидали Святилище. Но только люди со сбалансированной магией могли покинуть Святилище, с сопровождением или без. Эти люди умерли потому, что зелье Жизни не смогло отбалансировать их магию. Значит, они не могли покинуть это место.

И я только что нашла лазейку, которую искала. Барьер Святилища выпускал мёртвых. А значит, чтобы сбежать, мне просто нужно умереть.

Глава 16 Снова мертва

Быть мёртвым на самом деле оказалось куда менее постоянным состоянием, чем казалось. Однажды я уже была мертва, и теперь могу умереть снова — по крайней мере, до тех пор, пока я не освобожусь из Святилища.

В прошлый раз я использовала зелье, чтобы инсценировать свою смерть, и оно сработало идеально. Но на этот раз я собиралась приготовить более слабую дозу. Мне всего лишь нужно быть достаточно мёртвой, чтобы обмануть заклинание вокруг Святилища. Это должно быть проще, чем обмануть череду физиологических и магических тестов Легиона. Никто не будет осматривать моё тело. Я планировала спрятаться в кузове грузовика Евы, когда она уедет.

Кроме того, меньшая доза Смерти быстрее выветрится. Я точно рассчитала состав смеси. Действие должно было прекратиться вскоре после того, как я покину Святилище. Это необходимо, так как на этот раз мне никто не будет давать противоядие. Всё зависело от меня.

Я тихонько прокралась в лабораторию зелий. Свет был выключен. Лаборатория пустовала, как и обычно в этот час. Я сотворила над собой шар плавающего света, затем схватила несколько мешочков и пузырьков. Я взяла разделочную доску и нож. Затем я начала резать, крошить, измельчать и смешивать ингредиенты, сплетая их вместе с моей магией, чтобы создать зелье. Моя магия вернулась в тот момент, когда я вышла из храма Стражей. Без неё в моём зелье было бы столько же магии, сколько в тарелке простого томатного супа.

— Кого ты пытаешься убить?

Я бросила взгляд на дверь. Прямо на пороге комнаты стоял Зейн. Он был телепатом, которого привезли в Святилище почти два года назад. Его поза была расслабленной, а глаза насмешливо смотрели на моё пузырящееся зелье.

— Убивать людей легко, — ответила я. — Проблема в том, чтобы сохранить им жизнь.

Он подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть моё зелье.

— Понятно. Ты сварила Живую Смерть, которая только создаёт видимость смерти. Это хитрое зелье.

— Я удивлена, что ты слышал об этом. Во время моего пребывания на Земле формула этого зелья являлась секретными сведениями Легиона.

— Вероятно, ничего не изменилось. Но моя сестра Леда всегда умела находить сокровища, людей и секретные сведения. Леда обнаружила эту особую формулу зелья около десяти лет назад, в руках ковена бродячих ведьм, который открыл магазин на Границе цивилизации. Она быстро поделилась формулой с нашей сестрой Беллой.

— Ведьмой.

— Да.

— У твоей сестры когда-нибудь была причина использовать это зелье?

Смешивать секретное зелье Легиона было рискованно. Если Легион узнает, они не станут стучать, прежде чем выломают твою дверь.

— Насколько я знаю, Белла готовила его только один раз, — ответил Зейн. — Был один король пиратов, для поимки которого нас наняли. Это стоило больших денег. Наша машина только что снова сломалась, так что мы отчаянно хотели поймать его. Но затем, когда мы наконец-то загнали короля пиратов в угол, сработала сигнализация приближения, которую мы установили. Через камеры слежения короля пиратов мы увидели, что ещё один охотник за головами, по имени Джинкс, только что взломал входную дверь здания. И с ним была вся его команда. Оказалось, что он следил за нами всё это время, стоя рядом и наблюдая, как мы делаем всю работу, чтобы вырубить людей короля пиратов. А теперь он ворвался сюда, чтобы украсть нашу добычу.

Я продолжала смешивать своё зелье в котле.

— Охотники за головами хитры.

— Да, — он улыбнулся мне. — Но Леда хитрее их всех вместе взятых. Она попросила Беллу приготовить зелье Живой Смерти и затем использовать его на короле пиратов.

— И уловка сработала? — спросила я у него.

— Да. Когда Джинкс и его команда прибыли на место, они собственными глазами увидели, что король пиратов мёртв. Поскольку награда выплачивалась только в том случае, если его привезут живым, Джинкс и его люди с отвращением ушли. И мы смогли получить вознаграждение.

— Твоя сестра очень умна.

— Она несомненно так считает, — с нежностью в голосе сказал Зейн. Он явно обожал свою сестру.

В ту ночь, когда Стражи «спасли» Зейна, я наблюдала, как он и его сестра Леда сражаются с беглым вампиром. Эта женщина очень изобретательна. Я была потрясена тем, насколько эффективно человек может сражаться с гораздо более сильным противником.

Взгляд Зейна снова опустился на моё зелье.

— Я обещаю никому не говорить, что ты пытаешься сбежать.

— Ты и сам довольно умён.

Его губы сложились в очаровательную улыбку, которая заставляла сердца таять и соблазняла женщин.

— Ты же знаешь, что я замужем, — сказала я ему.

— Да, за архангелом генералом Дамиэлем Драгонсайром, — он ни капли не смутился. — Ты пытаешься вернуться к нему. Я это видел.

— Ты можешь видеть будущее, — осознала я.

— Иногда.

Это редкий дар, которым обладали лишь очень немногие могущественные телепаты.

— И ты пытаешься спасти своего отца, архангела генерала Ридиана Сильверстара, от демонов.

Я пристально наблюдала за ним.

— Что ещё ты видел?

Зейн покачал головой.

— Так много возможностей. Но нет определённого пути, нет будущего, высеченного в камне.

— Ты можешь читать мысли Стражей?

— Нет.

— Магия не работает в их храме, — сказала я. — А они из него никогда не выходят.

Я надеялась, что Зейн достаточно силен, чтобы пробить чёрную вуаль заклинания. Я многое узнала, подслушивая собрание Стражей, но я понимала, что в их хитрых умах должно быть скрыто гораздо больше.

— Это не имеет никакого отношения к их храму, — сказал мне Зейн. — Это на самих Стражей магия не действует. Они сводят её на нет. Вот почему они не могут использовать зелья, артефакты или Магитек. Пока они их держат, магия внутри магических предметов не может работать. Я думаю, именно поэтому Стражи прячутся в своём храме. Если бы они подошли слишком близко к любой магии, которую мы используем, всё перестало бы работать.

Это имело смысл. Если Стражи сами аннулируют магию, то они захотят держаться подальше от этого «балансирования» магии и всего остального, что происходит здесь, в Святилище.

— Откуда ты всё это знаешь? — спросила я у Зейна.

— Может, я и не могу читать их мысли, но я видел их в видениях.

— Видел что-нибудь интересное?

— Большинство моих видений о Стражах — лишь фрагменты, но одно было очень ясным. Давным-давно Бессмертные правили вселенной. Стражи, подобно богам и демонам, служили им. Пока однажды Стражи, движимые ревностью и ненавистью, не убили Бессмертных с помощью коварства. Затем они заключили магию и души Бессмертных в реликвии, которые мы теперь называем бессмертными артефактами.

— Они похожи на людей, которым нельзя доверять, — заметила я.

— Нет, действительно нельзя, — согласился он. — Но это не значит, что я не могу использовать их, чтобы стать достаточно могущественным, чтобы не дать им сделать… то, что они планируют сделать.

— Твой прагматизм сделал бы тебя хорошим солдатом Легиона.

Он усмехнулся.

— Что-то смешное? — спросила я у него.

— Да. Ты пытаешься завербовать меня в организацию, которую сама же и покинула.

— Я ушла в плохую эпоху. Легион Ангелов не всегда был таким. Несмотря на всё случившееся, я до сих пор верю в то, за что ратует Легион: защита людей Земли.

— И я тоже, — ответил он. — Иди, Каденс Лайтбрингер. Найди своего мужа. Спаси своего отца. Семья — это всё. Я готов на что угодно ради своей, — он взглянул на моё зелье, словно испытывая искушение выпить его и сбежать отсюда вместе со мной. — На что угодно, — он вздохнул. — И именно поэтому я должен остаться. Как бы мне ни хотелось отправиться с тобой, снова увидеть свою семью, моё место здесь. Лучше всего я могу помочь им здесь.

— Ты это предвидел?

— Пророчество не всегда приходит в форме видений. Иногда это проявляется в виде чувств. Я чувствую, что должен остаться здесь. Точно так же, как я чувствую, что ты сейчас должна уйти. Твоя семья нуждается в тебе. Судьба каждого живого существа во вселенной зависит от твоего ухода. И от моего пребывания здесь.

Я помешала своё зелье.

— Впервые спасаешь всю вселенную? — я сказала это потому, что он выглядел очень обеспокоенным.

— Да, — он с трудом сглотнул.

Я похлопала его по спине.

— С каждой победой становится всё легче.

— А с каждым провалом?

Я пожала плечами.

— Провалы закаляют характер.

— Говоришь как настоящий ангел.

Я усмехнулась.

— Спасибо.

Он рассмеялся, и напряжение немного ушло из его плеч.

Я перелила своё зелье в крошечный стеклянный пузырёк, закупорила его и сунула в карман.

— Прощай, Зейн Пирс. Я уверена, что мы ещё встретимся.

— Встретимся.

Я повернулась, чтобы уйти.

— Подожди.

Я резко обернулась и встретилась с его встревоженным взглядом.

— Путь перед тобой полон опасностей.

— Вся моя жизнь всегда была полна опасностей.

— Когда ты пойдёшь спасать свою семью, кто-то умрёт.

Ледяной холодок пробежал по моей спине, и меня охватил ужас.

— Кто?

Он покачал головой.

— Я не уверен. Будущее постоянно меняется. Иногда я вижу, как ты умираешь в чужом мире, далеко отсюда. Иногда умирает Дамиэль Драгонсайр. А иногда вы оба умираете. Всё, что я знаю — это то, что в каждой версии будущего кто-то умирает.

— Ты не видел всех вариантов будущего.

— Нет, — согласился он. — Я не видел их всех. Но я видел очень много.

— Мы не можем жить в страхе перед тем, что случится. Всё, что мы можем сделать — это постараться всегда быть лучшей версией самих себя.

Зейн кивнул с решительным выражением лица. Я могла сказать, что он готовился к будущему, готовился стать лучшей версией самого себя.

— Удачи, — сказала я.

— И тебе тоже.

— Подожди.

Я снова обернулась. Рука Зейна была протянута ко мне, и на его раскрытой ладони балансировал пузырёк с искрящейся серебряной жидкостью.

— Что это?

— Доза зелья Жизни, — сказал он мне.

— Я уже приняла все свои дозы.

— Это не для тебя.

— Тогда для кого же?

— Я не совсем уверен. Я знаю только, что оно тебе понадобится.

— Ладно, — я взяла у него пузырёк. — Спасибо.

Глава 17 Поломка

Я вышла из лаборатории и направилась в «конюшни» — место, где агенты Стражей, такие как Тарон и Жизель, одевались и готовились покинуть Святилище. Прямо сейчас Ева и Старфайр находились там, зашнуровывая свои ботинки.

Их белый грузовик был припаркован прямо у конюшен, уже полностью упакованный и загруженный. Пока они стояли ко мне спиной, я тихонько подошла к грузовику и приподняла ткань, прикрывавшую кузов. На меня смотрели ножи, пистолеты, ящики и коробки с боеприпасами. Ева никогда не паковала мало вещей.

Я забралась в кузов и изогнулась, чтобы поместиться между всем этим оружием. Затем я натянула ткань, чтобы вновь прикрыть кузов.

— Это не сработает, — отчеканил голос Старфайра за тонким тканевым полотном.

— Ещё как сработает. Тебе просто нужно использовать своё воображение, — ответила Ева.

Их голоса становились всё громче. Приближались ко мне.

— Никакое воображение не может изменить размеры этого грузовика. Эти коробки не поместятся в кузове.

Коробки? Я не заметила рядом с ними никаких коробок. Предполагалось, что они уже закончили укладывать вещи. Подошвы их ботинок стучали по асфальту. С каждым шагом они приближались к кузову. И к обнаружению меня.

Честно говоря, я не знала, что сделают Стражи, если поймают меня при попытке к бегству, но очень сомневалась, что они искренне поздравят меня с хорошо выполненной работой.

Образ всех этих мешков с телами, которые вытаскивали из Святилища, всплыл в моей голове. Может быть, они умерли не от зелья Жизни. Может быть, они пытались сбежать. И были убиты за это. Стражи нуждались в ком-то с бессмертной кровью для своих планов, но они всё равно могли решить, что от меня больше проблем, чем пользы, и найти кого-то другого на замену.

Моя ладонь крепче сжала кожаную рукоять ножа, пристёгнутого к моей руке. Моё сердце бешено колотилось, как двигатель, набирающий обороты. Звук был настолько оглушительным, что я удивилась, как Ева и Старфайр не услышали его.

— Само собой, коробки влезут. Перестань быть таким узколобым, Старфайр, — сказала Ева.

— Не говори со мной таким тоном, — его слова сочились угрозой. — Позволь напомнить, что когда-то я был твоим командиром.

— Напомнить-то ты можешь, но не стоит. То было тогда, а это сейчас. Перестань жить прошлым, — она совсем не казалась смутившейся. — Здесь, в Святилище Стражей, мы оба равны. А теперь убери покрывало, чтобы я могла положить эти коробки внутрь.

— Ты мне совсем не нравишься.

— Это чувство взаимно, — рассмеялась Ева.

Крышка поднялась, и солнечный свет хлынул в кузов. Как раз вовремя, я успела превратиться в слой пыли, покрывающий одну из коробок. Хорошо, что у пыли не было лёгких, потому что моё нервное хрипение наверняка выдало бы меня.

Ева втиснула новые коробки в багажник. Ей пришлось переставить половину других коробок, чтобы сделать это, и для меня места больше не осталось. Как только я выпью зелье Живой Смерти, я останусь без магии. Моё тело примет свою истинную форму, и я не смогу превратиться во что-либо, что поместится внутри этого переполненного кузова.

Другими словами, я по уши в дерьме.

У меня нет выбора. Я должна отказаться от своего плана побега, иначе меня обнаружат. Если это случится, я могу покинуть Святилище, будучи настоящим мертвецом, а не просто фальшивым трупом.

Нет, мне надо притормозить и попытаться снова, когда представится другая возможность. Но сможет ли мой отец прожить так долго, окружённый демонами? Беспокойство давило на мой разум, душило мои мысли.

Двигатель грузовика с рёвом ожил. У меня мало времени. Мой разум работал так же быстро, как и сердце — по крайней мере, так же быстро, как работало бы моё сердце, если бы оно у меня имелось прямо сейчас.

Если я по-прежнему буду здесь, когда Ева и Старфайр проедут через границу Святилища, охранное заклинание почувствует меня, и тогда грузовик заглохнет. Я вырублюсь от этого заклинания. Однажды я видела, как это случилось с кем-то, кто пытался бежать через границу. Тарон и Жизель утащили его бесчувственное тело в храм, и я больше никогда его не видела. Я снова представила себе эти груды мешков с трупами — и себя мёртвой внутри одного из них.

Если меня поймают при попытке к бегству, Стражи могут убить меня. И даже если они не убьют меня, то наверняка посадят в тюрьму. Тогда мне будет ещё труднее выбраться отсюда, чтобы спасти моего отца от демонов — и моего мужа, сына, и весь мир от зачистки Стражей.

Прямо сейчас отступление действительно было моим лучшим вариантом, как бы мне ни хотелось это признавать. Поэтому я приготовилась превратиться во что-нибудь, что могло бы покинуть кузов незамеченным.

Снаружи что-то прогремело, и грузовик задребезжал. Это было не совсем похоже на гром. Это также не было похоже на стрельбу. Это явно было менее взрывным. Это напомнило мне медленный треск ледяного полотна, которое наконец поддалось давлению и откололо большую глыбу.

— Что это было? — спросил Старфайр на переднем сиденье.

— Замок Святилища только что сломался, — ответила Ева.

— Значит, любой может войти или выйти?

— Да.

Я не могла поверить в свою удачу. Мне не нужно прерывать свой план. Я могла выбраться отсюда даже без зелья Живой Смерти.

— Но я бы не волновалась, — продолжала Ева. — Замок скоро сам себя починит. Так всегда бывает.

А может, не так уж мне и повезло.

— Стражи не очень хорошо построили это Святилище, — прокомментировал Старфайр.

— Ты слишком много беспокоишься, Старфайр. Если Святилище просуществовало так долго, я уверена, что оно простоит ещё много тысячелетий.

— Ты слишком веришь в Стражей.

— Уверена, они будут разочарованы, узнав, что ты не разделяешь моей веры.

— Не угрожай мне, Дорен, — голос Старфайра понизился до смертоносного шёпота. — Мне это не нравится.

Ева рассмеялась.

— Давай просто уедем отсюда, пока Тарон не остановил весь исходящий трафик, как в прошлый раз. Если мы задержимся слишком долго, то не попадём на Интерчендж вовремя. Я не собираюсь позволить демонам заполучить полный набор бессмертных кинжалов. Мы их достанем. А потом мы вернём их сюда и будем вознаграждены.

Грузовик поехал быстрее. Грохот под колёсами усилился.

— Если мы заберём кинжалы себе, то станем владыками магии, — сказал Старфайр.

— Это проверка, или ты действительно настолько безумен, чтобы злить Стражей? — Ева усмехнулась. — Стражи уничтожили всемогущих Бессмертных, потому что разозлились из-за того, что им не была дарована магия. Ты действительно хочешь делать их своими врагами?

— Я просто перечисляю другие варианты. Хороший солдат учитывает их все.

— Ну, я думаю, тебе следует держать свои «перечисления» при себе. Я бы предпочла не становиться побочным уроном, оказавшись рядом с тобой, когда Стражи решат наказать тебя.

Ни Ева, ни Старфайр больше ничего не сказали. Грохот дороги под колёсами грузовика сменился с ухабистого на действительно ухабистый, сказав мне, что мы выехали из Святилища и теперь где-то на Земле, едем по старой, неухоженной дороге. Вероятно, где-то на равнинах монстров.

Я не почувствовала никакого всплеска магии, когда мы проходили через Святилище, и я была полностью в сознании, так что замок по-прежнему был опущен. Я начала благодарить свои счастливые звёзды… но потом вспомнила, как отец всегда предупреждал меня об удаче. Он сказал, что она редко бывает тем, чем кажется.

Действительно ли удача помогла мне бежать, или Стражи отпустили меня? И если да, то почему?

Глава 18 Чистилище

Я превратилась в маленькую, плюющуюся кислотой птичку, чтобы прожечь дыру в магическом паровом баке грузовика, прежде чем улететь. Ева и Старфайр должны пыхтеть ещё час, прежде чем их транспорт заглохнет. Это замедлит их продвижение к бессмертным кинжалам.

Я посмотрела по сторонам, пытаясь получить некоторое представление о том, где на Земле я находилась. Земля была чёрной, и деревья тоже. Даже клубящиеся облака над головой были тёмными. Я знала это место. Я очутилась на Чёрных Равнинах.

Вдали золотистый свет освещал высокую каменную стену. Эта стена отделяла эти чудовищные равнины от цивилизации, но именно барьер Магитека на самом деле сдерживал монстров.

Магический свет полыхнул ярко, как сигнальная ракета, а затем погас. Хор монстров взвыл в знак одобрения.

Барьер был опущен. Без него монстров сдерживали лишь камни — и эти камни не удержат их надолго. Огромные стервятники кружили над городом Чистилище. Это именно то, о чём говорили Стражи. Это была их зачистка.

Но не бывать этому, если я могу что-то предпринять. Я собиралась всё остановить.

По словам стражей, Неро находился в Чистилище, и Дамиэль тоже. Я потеряла свою семью двести лет назад. Я не собиралась терять их снова. Я намеревалась спасти Дамиэля и Неро. А потом я найду своего отца.

Я вернулась в своё собственное тело. Ангельские крылья доставят меня в Чистилище гораздо быстрее, чем птичьи.

***

Я добралась до Чистилища, но опоздала. Зачистка Стражей уже началась. Небо грохотало и сотрясалось. А высоко над городом, на крыше самого высокого здания, стояла богиня Меда, облачённая в тёмно-красные доспехи. Щупальца магии вырвались из неё и атаковали барьер Магитека.

Меда пыталась заразить всю сеть Магитека — вернее, я бы сказала, что Стражи пытались заразить всю сеть Магитека. Они сказали, что контролируют богиню. Если их «зачистка» будет успешной, все барьеры Магитека на Земле рухнут. И тогда монстры поглотят цивилизацию.

Я не собиралась этого допускать. Я опустилась на крышу, где стояла Меда. На полу валялись куски серебряных доспехов. Бессмертная броня. И щит. Именно то, что мне нужно, чтобы сразиться с божеством.

Меда только что сбросила Леду Пандору с края крыши, но ангел держалась с непоколебимым упорством. Она вскочила и направилась к своему противнику. Кровь стекала по её шее из отвратительной раны на затылке. Она даже не могла идти прямо, но ей удавалось увернуться от заклинаний Меды. Это тоже хорошо. Богиня стреляла на поражение. Стражи не валяли дурака. Они действительно хотели смерти Леды.

Я собрала обломки бессмертных доспехов и надела их. Доспехи изменили форму, идеально облегая моё тело. Их магия гудела в гармонии с моей. Как и бессмертные кинжалы, эта броня, казалось, обладала собственной волей. И прямо сейчас ей очень хотелось надрать Меде задницу.

Богиня в ошейнике нанесла мощный телекинетический удар. Леда упала. Силы покидали её. Она даже не могла снова встать.

Поэтому я протянула ей руку помощи.

Она посмотрела на меня, и её аквамариновые глаза расширились от удивления при виде меня.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебе помогаю, — я подняла бессмертный щит, чтобы блокировать ещё одно заклинание Меды.

— Но откуда ты здесь? — спросила Леда.

— Долгая история. Когда закончим здесь, с радостью поделюсь.

— Ладно, — золотое, злое пламя полыхнуло в её глазах, когда она сердито посмотрела через всю крышу на Меду.

— Судя по расчётливому блеску в твоих глазах, у тебя есть план.

— Есть, — она поколебалась. — Но это безумие. И я даже не уверена, что это сработает.

— Я бы сказала, что в такой ситуации у нас нет выбора. Что тебе от меня нужно?

Её взгляд скользнул по бессмертной броне и щиту, которые я надела.

— Ты хорошо с ними управляешься.

— Я теперь двойной ангел — светлый и тёмный.

Это был простой ответ, ответ, который люди могли понять. Сейчас не время обсуждать мою бессмертную кровь. Я даже не была уверена, что доверяю Леде настолько, чтобы поделиться этим с ней. В конце концов, я только что познакомилась с ней.

— Отвлекай Меду, — сказала она мне. — Чтобы я смогла подобраться к ней.

Она протянула мне свой меч, ещё один бессмертный артефакт. На самом деле, доспехи, щит и меч казались частями большого комплекта. Они предназначались для совместного использования, как и бессмертные кинжалы.

Я кивнула и бросилась на Меду. Так или иначе, я решила, что должна уничтожить богиню. И у меня был план, как это сделать.

— Вот как ты отплатила нам, Каденс Лайтбрингер, за всё, что мы для тебя сделали? Мы спасли тебя от оков богов и демонов. Мы освободили тебя от их игр. Мы сделали тебя могущественной, а теперь ты нас предаёшь.

Слова лились изо рта Меды, но они определённо исходили от Стражей. Игры закончились, и теперь они знали, какую позицию я занимаю на самом деле.

— Вы предали меня ещё до встречи со мной. Вы предлагали не свободу, а другие кандалы. Вы использовали меня точно так же, как используете Меду, — ответила я, замахнувшись на неё бессмертным мечом.

Меда заблокировала удар копьём. Я атаковала вновь. Она парировала.

«Тщательно обдумай свои действия», — произнёс голос в моей голове.

Я знала, что это происходило от Стражей. Наверняка послано через их телепатов.

«У меня было двести лет, чтобы все обдумать», — сказала я, отбивая атаку Меды.

«Ты не сможешь вернуться в Святилище».

«С самого момента прибытия туда я хотела только покинуть это место».

«Придёт день, когда ты захочешь вернуться к нам».

Я не была уверена, то ли это пророчество от их телепатов, то ли просто куча позёрства.

Меда замахнулась на меня копьём. Она была быстра, но я быстрее. Этот контролирующий ошейник замедлял её движения. Я быстро покрыла свой клинок неиспользованным зельем Живой Смерти, планируя нанести несколько ударов, чтобы замедлить её ещё больше. И я это сделала. Зелье не заморозило её — она была полноценной богиней, а я приготовила слабую дозу — но она становилась медленнее с каждым порезом, который я наносила. Пока мы дрались, Леда подкралась к ней.

Буря, назревавшая вокруг нас, щёлкнула шипящим щупальцем в мою сторону. Внезапный толчок магии опрокинул меня на спину, но я снова поднялась. Сыворотка Жизни Стражей пробудила часть моей магии Бессмертного Наследия. Владычица светлой и тёмной магии, я была сильна. Стражи уравновесили мою магию, чтобы продвигать свои планы. Их телепаты, смотрящие в будущее, конечно же, не сказали им, что однажды я использую эту сбалансированную магию против них.

Меда ударила меня ещё одним заклинанием. На этот раз я упала сильнее.

Леда уже очутилась рядом, чтобы занять моё место. Сверкнули клинки, замелькали кулаки, взорвались заклинания. Леда боролась изо всех сил, но проигрывала. Я должна ей помочь. Пока ангел сражалась с богиней, я вскочила на ноги.

Леда схватила Меду за контролирующий ошейник. Я поняла, что она собирается сделать, но не настолько быстро, чтобы остановить её. Она застегнула ошейник на собственной шее.

Неро приземлился на крышу и бросился к Леде. Я не видела своего сына с тех пор, как он был мальчиком. Двести лет спустя он по-прежнему выглядел в точности, как его отец. Его зелёные глаза расширились от узнавания — и удивления — когда он увидел меня.

И он был не единственным. Дамиэль стоял рядом с Неро, выглядя таким же удивлённым.

«Ангел никогда не удивляется», — сказал он мне.

«Тебе до сих пор сложно не совать нос в чужие умы?»

«Тебе до сих пор сложно не пускать чужие носы в свой ум?» — его тон звучал откровенно игриво.

«Я разберусь с тобой попозже, Дамиэль».

«Я на это надеюсь, Принцесса».

Я переключила внимание на Неро. Он стиснул плечи Леди, не отводя взгляда от ошейника на её шее.

— Леда, что ты наделала?

— Мы это сделали, — сказала Леда с сонной улыбкой, пока теперь уже нормальная Меда пыталась обуздать своё заклинание, которое должно было покончить со всей Землей. — Чистилище в безопасности. Земля в безопасности. Мы победили. И со всеми вами всё будет хорошо.

Неро с отчаянием и ужасом в глазах смотрел, как она упала на колени.

— Леда разрушила чары на Меде, — сказала я ему. — Чтобы не дать ошейнику самоуничтожиться и убить всех нас, она надела ошейник себе на шею.

— Дав ему новую мишень, — лицо Неро сделалось абсолютно пустым, и это означало, что он очень встревожен.

— Да, — сказала я. — И теперь ошейник пытается завладеть её разумом.

***

— Я отказываюсь позволять ей умереть, — прорычал Неро.

— И она не умрёт, — пообещала я ему. — Она борется с ошейником.

— В этом-то и проблема. Если она победит, ошейник взорвётся, убив её и всех остальных. Если ошейник победит, он захватит контроль над ней и всё равно заставит её убить всех вокруг.

Голос Неро сделался сиплым от отчаяния. Мне хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что он очень любит Леду.

Я покачала головой.

— Я так не думаю. Она же Ангел Хаоса. Есть другой путь.

— Например?

— Я не знаю, но Леда знала. Она знала, что делает, когда схватила этот ошейник.

Как я убедилась в первый же день, когда увидела её, она была очень искусна в борьбе с превосходящим её противником.

Леда затряслась всем телом, словно бросая вызов моей вере в неё.

— Она проигрывает, — сверкнула вспышка серебра, когда Дамиэль вытащил свой меч.

Я достала зелье Жизни. Зейн не знал об этом в то время, но именно для этого он дал его мне. Чтобы я могла спасти жизнь его сестры.

— Она справится, — сказала я своему сыну. — Но ей не помешает подмога, Неро.

— Как я могу ей помочь?

— Вы с Ледой связаны магией, — сказала я ему. — Вы пометили друг друга. Я это чувствую. Тебе нужно использовать эту связь, чтобы предложить ей свою силу.

Неро бросил долгий, жёсткий взгляд на сосуд в моей ладони.

— Это зелье Жизни.

— Верно. Оно активирует другую сторону твоей магии, которая всю твою жизнь оставалась дремлющей. Твою тёмную магию.

Стражи в течение двухсот лет периодически поили меня разбавленным зельем Жизни. Они утверждали, что я умру, если начну с полной дозы, что потребуется много времени, чтобы подготовиться к Жизни в чистом виде. На первый взгляд, это звучало как разумное объяснение. В конце концов, Легион и Тёмные Силы давали Нектар и Яд именно таким образом.

Вот только эти правила ко мне не относились. Не тогда, когда речь шла о зелье Жизни. Я была потомком Бессмертных, поэтому моя магия была уравновешена от природы. Полная доза зелья Жизни могла бы мгновенно уравновесить мою светлую и тёмную магию.

Стражи придерживали своё зелье Жизни не для того, чтобы защитить меня. Они сделали это, чтобы держать меня взаперти в Святилище.

— Тебе известно о нашей Бессмертной крови, — сказал мне Неро.

— Да, и это ключ к её пробуждению.

Не так я надеялась рассказать ему. Но, похоже, он уже догадался. Я протянула ему сосуд.

Он выпил его без колебаний, ещё раз продемонстрировав, как сильно любит Леду.

***

Зелье, должно быть, подействовало, потому что через несколько минут, в течение которых Неро молча обнимал Леду, её ошейник открылся и упал на землю.

Пока они обнимались, Дамиэль шагнул ко мне.

— Каденс, это действительно ты? — он выглядел не совсем уверенным, протягивая ко мне руку.

Я прижала ладонь к его ладони.

— Конечно, это я. Собственную жену не узнал?

— Мои воспоминания немного померкли. Мне нужно вновь познать твои черты, — он окинул всё моё тело долгим, неспешным взглядом.

Мое сердце пропустило удар, но я скрестила руки на груди.

— Не сомневаюсь.

Он двигался быстро, как молния, и от его прикосновения по моей руке пробежала волнительная дрожь. Поклонившись, он поцеловал тыльную сторону моей ладони.

— Ты будешь моей спутницей на свадьбе нашего сына?

— От тебя зависит, — лукаво ответила я, хотя едва могла противиться ему, когда он прибегал к этому мягкому, шёлковому тону. Подозреваю, что он также вкладывал в свои слова немного магии сирены.

— А именно?

— Это зависит от того, сумеешь ли ты держать руки при себе, Дамиэль.

Он улыбнулся.

— Я буду безупречным джентльменом.

— Вот как? — я вздохнула. — Какое разочарование. После двухсот лет разлуки я надеялась на более тёплый приём.

Его глаза вспыхнули чем-то большим, чем просто магия.

— Это можно устроить.

Глава 19 Воссоединение

Мне нужно было добраться до отца, предупредить его. Мне понадобится по меньшей мере день, чтобы добраться до Интерченджа через волшебное зеркало, сквозь которое пошёл мой отец. Кинжал Бриллиантовая Слеза мог доставить меня туда быстрее, но он остался у Лейлы. Она должна была присутствовать здесь на свадьбе Неро, которая начнётся меньше чем через час. А до тех пор мне нужно заняться кое-какими незаконченными делами.

Неро наблюдал за мной, не говоря ни слова. Двести лет потерянного времени тяжело повисли в воздухе между нами.

Мы стояли одни в большом бальном зале нового офиса Легиона в Чистилище. Всё было готово к его свадьбе с Ледой. Букеты сверкающих золотых роз стояли в декоративных вазах высотой с меня. Прямой, как стрела, проход, устланный красным ковром, прорезал две идеальные решётки белых стульев. К спинке каждого стула был привязан яркий и большой бант.

— Я не хотела оставлять тебя, — сказала я сыну.

Моя потребность помочь отцу прямо сейчас смягчалась необходимостью увидеть сына, хотя бы на несколько минут. Поговорить с ним. Сделать так, чтобы он не ненавидел меня.

Я сдержала тяжёлый вздох. Я не была идеальным ангелом, каким должна быть. Но я потеряла все шансы быть идеальной в тот день, когда стала матерью. Я сделала много вещей, чтобы уберечь Неро от охотников, и ни одна из них не была идеальной. Я была ужасной и вероломной. Я бросила Неро, чтобы спасти его.

— Полковник Холифайр поставил тебя в трудное положение, — ответил он со всем прагматизмом своего отца.

Он делал вид, что всё это его не беспокоит, но меня это не обмануло.

— Я также не хотела лгать тебе, заставлять тебя верить, будто мы мертвы.

— Дамиэль пытался взять на себя ответственность за ложь, но в конце концов мне удалось убедить его сказать мне правду. Он признался, что всё это было идеей моего деда.

Неро называл своего отца Дамиэлем. Это говорило мне о двух вещах.

Во-первых, он не хотел думать о Дамиэле как о своём отце. Думаю, это понятно, учитывая, что он провёл почти два столетия, считая, что его отец умер с позором.

Во-вторых, его слова говорили мне, что для Дамиэля и Неро ещё не всё потеряно, и есть надежда примирить их разногласия. Если бы Неро полностью отталкивал его, он называл бы его по ангельской фамилии «Драгонсайр». Говоря «Дамиэль», Неро оставался в личных отношениях со своим отцом. И это давало мне надежду.

— Это была идея твоего деда, — подтвердила я. — Но каждый из нас несёт ответственность за свои поступки. Я сожалею, что солгала тебе.

— Сожалеешь ли?

— Конечно, — я взяла его за руки и нежно сжала их. — Не проходило и дня, чтобы я не жалела, что оставила тебя здесь.

— Значит, ты считаешь, что совершила ошибку? И если бы у тебя была такая возможность, ты бы сделала другой выбор?

Его лицо было бесстрастным, твёрдым, как гранит.

— Я… — я покачала головой. — Нет. Я сделала то, что должна была сделать.

— Если бы ты сделала тот же выбор вновь, значит, ты не сожалеешь.

Вздохнув, я встретилась с ним взглядом.

— Я вижу, твой дед хорошо обучил тебя искусству риторической войны.

— Он любит говорить, что все ангелы как минимум так же сильны, как и я.

— Значит, ты можешь победить их, только будучи умнее, чем они, — закончила я за него.

Неро опустил подбородок в очень достойном, очень ангельском кивке.

— Будь у нас время, мы могли бы придумать что-нибудь получше, чем притворяться мёртвыми и убегать. Но у нас не было времени. Легион заклеймил твоего отца предателем. Если бы они поймали его, то убили бы. Они думали, что я помогла ему сбежать. Поэтому они приказали мне выследить его, чтобы доказать свою преданность Легиону. Если бы я отказалась, они бы тоже объявили меня предателем. И для тебя как для сына двух предателей, путь в Легион Ангелов был бы навсегда закрыт.

— Я всё это уже знаю, — в его словах сквозило нетерпение. — Вы с Дамиэлем могли бы взять меня и убежать в какой-нибудь далёкий мир, подальше от Легиона, подальше от богов и демонов. Вместо этого вы оставили меня, чтобы я мог когда-нибудь присоединиться к организации, которую вы оба покинули и которой больше не доверяли.

— Я понимаю, что на первый взгляд это не имеет смысла…

— Это бессмысленно на любом уровне, — он прервал меня. Горячий золотой гнев вспыхнул в его зелёных глазах. — Нет смысла копаться в прошлом. Ты сделала свой выбор. И из-за этого выбора твоя жизнь пошла в одну сторону, а моя — в другую.

С тяжёлыми от непролитых слёз глазами я потянулась к сыну.

— Ты прав. Наши жизни разошлись. Но я хочу снова свести их вместе.

Он посмотрел на мою протянутую руку.

— Это может произойти только в том случае, если ты будешь абсолютно честна со мной. Я знаю, что ты чего-то недоговариваешь. Что-то обо мне. И что бы это ни было, я совершенно уверен, что мой дед тоже это знает.

— С таким острым умом из тебя вышел бы хороший Дознаватель.

— Я знаю, — он сложил руки на груди и стал ждать.

Неро заслуживал знать правду. Он должен это знать. Он больше не был десятилетним мальчиком. Он стал архангелом. Архангелом накануне своей свадьбы. Возможно, у него скоро появятся собственные дети. Если он не знает об охотниках, ему будет труднее защитить от них своих детей. Это очень важно.

Так что я рассказала сыну всё. Я рассказала ему, как мы с Дамиэлем обнаружили бессмертные кинжалы — и как при этом мы открыли правду о нашей Бессмертной крови. Я рассказала ему о своей матери, его бабушке, одной из первых Бессмертных. Я рассказала ему об её пророчестве, что «судьба всего» зависит от него. И я рассказала ему об охотниках, которые убивали всех потомков Бессмертных, которых могли найти.

Неро всё это время слушал молча и неподвижно. И только после того, как я выдала свою последнюю тайну, он заговорил.

— Магия, дарованная Нектаром богов, скрывает мою истинную магию от охотников.

— Да.

— Вот почему вы хотели, чтобы я вступил в Легион.

— Да. Когда ты родился, я дала тебе амулет моей матери. Он слился с твоим телом, сделавшись частью тебя, скрывая твою бессмертную магию от охотников. Амулет — единственный в своём роде; скорее всего, это артефакт, изобретённый моей матерью. Я изучала его, пытаясь воспроизвести, но магия была слишком древней, слишком сложной. Если амулет сломается или потеряется, я не смогу сделать новый.

— И пока я им пользуюсь, ты не можешь отдать его другому ребёнку, — сказал он.

— Я могу снять амулет с твоего тела, чтобы ты мог отдать его своему ребёнку.

— У меня нет ребёнка.

— Пока нет. Но мы все знаем причину твоей ангельской свадьбы, Неро. Легион приказал тебе жениться на Леде, потому что у неё Горячка. Если она зачнёт ребёнка, магия этого ребёнка станет ярким маяком для каждого охотника.

— Ты подходишь к этому шиворот-навыворот, мама, — сказал он мне.

— О?

— Эти охотники убивают всех потомков Бессмертных, которых могут найти. Они представляют угрозу для вселенной. Мы не должны пытаться скрыть нашу магию. Мы должны использовать нашу магию, чтобы уничтожить их и покончить с этой охотой раз и навсегда.

— Их сотни, Неро. Может быть, даже тысячи. И они разбросаны по всему космосу, живут в тени. Как мы можем надеяться убить их всех?

Он приподнял брови.

— С помощью, конечно.

— Разве у тебя без этого забот мало? Ты женишься через несколько часов.

— Я не единственный, к кому ты можешь обратиться за помощью. Соберите свои силы, чтобы охотиться на охотников. Я тоже приду. Через несколько дней, — его губы изогнулись в мягкой улыбке, которая напомнила мне о Дамиэле. — Или ты будешь пытаться удержать меня и от этой драки тоже?

Он намекал на то, как я отправила его в школу в тот день, двести лет назад, вместо того, чтобы позволить ему присоединиться ко мне в комнате для допросов. Я не могла не задаться вопросом, пошло ли бы всё ли по-другому, если бы он был со мной в тюрьме.

— Я бы не осмелилась встать на пути архангела, — сказала я.

— Хорошо.

— При условии, что ты возьмёшь с собой Леду, — добавила я.

Он фыркнул.

— Как будто я могу удержать её от драки.

— Она может помочь нам выследить охотников. Я слышала, она умеет находить людей.

— Это даётся ей гораздо лучше, чем выполнение приказов, вот уж точно.

Я рассмеялась.

Он нахмурился.

— Это гораздо менее забавно, когда ты пытаешься поддерживать порядок.

— Неро, если ты хотел только порядка, тебе не следовало влюбляться в Ангела Хаоса.

— Любовь не всегда разумна.

— Действительно, — согласилась я. — А теперь, с твоего позволения, мне нужно найти моего мужа.

Глава 20 Воспоминания

Свадьба моего сына была ещё более экстравагантной, чем моя. Её транслировали в прямом эфире во все города, посёлки и форпосты Легиона на Земле. Даже боги появились, хотя я вынуждена была задаться вопросом, не было ли это скорее угрозой, чем благословением.

Церемония переходила в вечеринку, но ни Лейла, ни Бриллиантовая Слеза ещё не появились. Где же она может быть?

— Не волнуйся, — сказал Дамиэль, беря меня за руку. — У Ангела Замка Бури много обязанностей, как тебе хорошо известно. Но Лейла сказала, что она будет здесь, так что она будет здесь. И тебе нужно что-нибудь съесть. Ты выглядишь такой бледной.

Он подвёл меня к бару и быстро заказал мне чашку чая и тарелку с клубничными пирожными. Он заказал себе виски и стопку оладий. Я никогда не видела, чтобы кто-то выбирал именно эту комбинацию блюд, но Дамиэль всегда устанавливал свои собственные правила. Фактически, большая часть свода правил Легиона была написана им.

— Наконец-то наедине.

— Ты со мной разговариваешь или со своими блинчиками? — поддразнила я его.

— Каденс, никакие блинчики никогда не смогут занять твоё место. Даже блинчики моего приготовления.

— Приятно слышать.

— Итак, — он отрезал кусочек блинчика и обмакнул его в кленовый сироп. — Почему бы тебе не рассказать мне, что произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?

Я отхлебнула из чашки. Чай пах клубникой и сливками.

— Это что, допрос?

— Да, — он улыбнулся. — Начни с того дня, когда мы умерли, и двигайся дальше.

Так я и сделала. К тому времени, как я закончила рассказывать ему о своих последних двухстах годах, его тарелка опустела, но он всё ещё не допил свой первый стакан виски.

— А ты? — спросила я у него. — Чем ты занимался все эти годы?

— Искал тебя, конечно же.

— Всё это время?

— Каждое мгновение с того дня, как мы расстались, мои мысли были с тобой, — сказал он, и в его словах звенела убеждённость.

Я наклонилась и поцеловала его в щёку.

— Я тоже по тебе скучала.

— Ну ещё бы, — сказал он с игривым выражением.

— Это место занято? — Лейла стояла за пустым стулом слева от меня и улыбалась мне.

Я улыбнулась ей в ответ.

— Только самолюбием Дамиэля, — я похлопала по сиденью. — Но мы можем просто сдуть его эго, чтобы освободить тебе место.

— Ничего подобного мы делать не станем, — сказал Дамиэль, вполне убедительно изображая оскорблённое достоинство.

Но он не оскорбился. Дамиэль был редким ангелом, который являлся одновременно высокомерным и самоуничижительным. Просто нужно по-настоящему знать его, чтобы понять это.

— Теперь Лейла Старборн, да? — я улыбнулась ей. — Хорошая фамилия.

— Никс тоже так думает, — ответила она с усмешкой.

Обычно именно Первый Ангел называла ангелов. Конечно, она считала, что её фамилии хорошие.

И тут я вспомнила, что чувство юмора у Лейлы почти такое же коварное, как у Дамиэля.

Она села и тут же заказала ананасовый сок.

— Итак, что я пропустила?

— Всего-то около двухсот лет, — ответил Дамиэль.

— Ненавижу, когда такое случается, — она отпила из своего стакана. — Я постараюсь наверстать упущенное. Я слышала, как Дамиэль рассказывал тебе, как он был занят все эти годы. Ходят слухи, что он выследил кого-то, кто видел тебя до того, как Стражи схватили тебя.

Дамиэль посмотрел на неё.

— А слухи — это у нас Леда Пандора.

— Конечно. Леда говорит, что между ангелами не должно быть никаких секретов. По-видимому, я пропустила большой сеанс ангельских откровений.

— Ты почти ничего не пропустила, — Дамиэль пожал плечами. — Это было не так уж и интересно. Я знал, что люди скажут, ещё до того, как они поделились своими секретами.

— Ну, это может быть информативно для тех из нас, кто не имеет привычки собирать секреты.

— В таком случае, в следующий раз принеси попкорн.

Она подняла свой стакан с ананасовым соком в знаке тоста.

— Так кто же этот таинственный свидетель, который видел меня живой после моей смерти? — спросила я у них.

— Очень сомнительный тип по имени Рейвен, — сказала Лейла, доказывая, что ей тоже не чуждо искусство собирать секреты.

Когда я видела Рейвена в последний раз, он истекал кровью по всему полу своего подвала.

— Недавно мне удалось его выследить, — сказал Дамиэль.

— Недавно? Разве он ещё не мёртв?

— Теперь он мёртв. Но сначала он стал вампиром. После того, как мы задали ему несколько вопросов о тебе, я освободил его от бремени его головы.

Кто-то другой, возможно, пришёл бы в ужас от того, как небрежно Дамиэль говорил об убийстве Рейвена. Этот кто-то другой не был бы ангелом. Рейвен сломал мне крылья, бросил в клетку и попытался продать тому, кто больше заплатит. Если бы Дамиэль не убил его, я бы сама его выследила и убила. Мир не нуждался в таких больных типах.

— Ты такая благородная, — сказал мне Дамиэль, угадав мои мысли. Или просто прочитав их. С ним никогда не знаешь наверняка. — Ты убиваешь, чтобы обезопасить мир от них. Остальные убивают из гнева или мести.

— Ты убил Осириса Уордбрейкера не из гнева или мести, — заметила я. — Ты убил его, потому что он убивал детей.

— И это меня разозлило. И поэтому моё утверждение по-прежнему остаётся верным.

Я накрыла его руку своей.

— Почему ты настаиваешь на том, чтобы тебя считали злодеем?

— Пробыв злодеем так долго, думаю, я просто привык к этому, — его улыбка не исчезла. Он использовал улыбку и всё своё обаяние, чтобы скрыть тот факт, что его действительно волнует, что люди думают о нём.

— Я никогда не видела в тебе злодея, — я подняла руку к его лицу и нежно погладила прядь его бронзовых волос.

Он поймал мою руку и прижал к своей щеке.

— О, мы оба знаем, что это неправда, Принцесса. На самом деле, когда мы впервые встретились, ты посчитала меня высокомерным, коварным, манипулирующим мужчиной-монстром.

— Думаю, я переменила отношение к тебе. Несмотря на все твои усилия, — я подмигнула ему. — Дамиэль, ты не изменился, — я окинула взглядом шумную свадьбу. Люди действительно танцевали. — Но Легион изменился.

— Никс прошла через некоторые вещи, и это изменило её, — сказала Лейла.

— И кроме того, после исчезновения Холифайра всё резко улучшилось, — добавил Дамиэль.

Я понизила голос до шёпота.

— Ты ведь не убивал его, правда?

— К сожалению, нет, — он нахмурился. — Но только потому, что кто-то меня опередил.

— Кто?

— Понятия не имею. Это мог быть кто угодно.

— Холифайр был ещё менее популярным Мастером-Дознавателем, чем ты, — заметила Лейла.

— Не могу даже вообразить, почему, — сказал он, мрачно улыбаясь. — Я думал, что Холифайр может быть демоническим шпионом с миссией посеять раздор в Легионе, но я никогда не находил никаких доказательств этого. Нет, он был всего лишь мудаком, упивавшимся силой.

— Не всё является заговором, Дамиэль.

— Но всё было бы гораздо приятнее, если бы всё было заговором, — возразил он. — Взять, к примеру, Холифайра. Если он не манипулировал Евой Дорен, чтобы она назвала меня предателем, то кто же это сделал?

— Стражи? — предположила я. — Ева и Идрис Старфайр работают на них, знаешь ли.

Он переварил эту крупицу информации.

— Ева объявила меня предателем, что и привело всё это в движение. Из-за этого мы инсценировали свою смерть. И из-за этого ты оказалась в Западной Глуши, одинокая и слишком слабая, чтобы сражаться, когда ангелы Стражей пришли, чтобы забрать тебя.

— Разве мы только что не договорились, что не всё является заговором, Дамиэль?

— Нет, в этом мы никогда не придём к согласию, Принцесса.

Я вздохнула. Даже после двухсот лет, проведённых вдали от Легиона, Дамиэль по-прежнему оставался параноидальным Мастером-Дознавателем.

— А теперь Стражи охотятся за бессмертными кинжалами, — сказал он.

— Все охотятся за бессмертными кинжалами. Стражи думают, что для них это ключ к обретению магии. Демоны хотят власть, чтобы наконец-то победить богов в этой бессмертной войне. Пройдёт совсем немного времени, и боги тоже пронюхают о существовании кинжалов. Несколько дней назад Легион поручил моему отцу выследить тёмного ангела, который пришёл на Землю. Команда моего отца последовала за тёмным ангелом через волшебное зеркало на Интерчендж, мир, где демоны собирают вместе бессмертные кинжалы.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Лейла.

— Подслушала на одном из собраний Стражей.

Дамиэль задумчиво погладил подбородок.

— Мы должны отправиться за моим отцом, — сказала я ему. — Он идёт прямо в оплот демонов. Насколько нам известно, демоны заманили его туда.

— Насколько нам известно, Стражи позволили тебе услышать то, что они хотели услышать. Каденс, ты должна учитывать возможность того, что они пытаются манипулировать тобой.

— Я рассматривала такую возможность, — сказала я. — И в конце концов решила, что мы с тобой более чем ровня Еве Дорен и Идрису Старфайру. Это те, кого Стражи послали на Интерчендж.

— Тогда нам лучше приготовиться к отъезду, — в его глазах мелькнула искорка едва сдерживаемого нетерпения.

Я могла понять его чувства. На самом деле, я их разделяла. Ева солгала о Дамиэле, и в результате его обвинили в измене. Что же касается Старфайра, то он сделал не что иное, как вызвал магический взрыв, который почти поверг земные стихии в полный хаос.

— Даже если мы можем идти прямиком в ловушку? — спросила я у него.

— Тогда хорошо, что я знаю об обнаружении ловушек столько же, сколько и о том, как их расставлять.

— Да, нам очень повезло, что ты такой умный, Дамиэль, — сухо сказала я.

— Да, — совершенно серьёзно согласился он. — Так и есть.

— Я бы пошла с вами, — сказала Лейла. — Но после заклинания Меды нам, Драконам, снова придётся играть в стихийную уборку, — она вытащила кинжал Бриллиантовая Слеза из ножен, пристёгнутых к бедру, и протянула его мне. — Вот. Это приведёт вас на Интерчендж в кратчайшие сроки.

— Я принесу его тебе, когда мы закончим.

Она покачала головой.

— Нет, он твой, Каденс. Кинжал никогда не был по-настоящему моим. Я просто хранила его для тебя все эти годы. Во мне нет Бессмертной крови, так что для меня это не более чем обычное бессмертное оружие, способное убивать бессмертных существ. Но ты можешь владеть его истинной силой.

— Я была права насчёт тебя, Лейла, — я улыбнулась ей. — Из тебя получился отличный ангел.

— Я училась у лучших.

Я взяла кинжал, мы с Лейлой обменялись объятиями, а потом мы с Дамиэлем вышли из бара. Мы уже выходили из бального зала, когда два солдата Легиона преградили нам путь.

— Первый Ангел желает поговорить с вами. Пойдёмте с нами, — сказал один из них.

Его голос звучал твёрдо, но я чувствовала страх, скрытый под его выучкой Легиона. Ему приказано доставить нас к Никс, и он боялся, что мы можем дать отпор. Его страх вполне понятен. Мы двое были не просто ангелами. Мы были легендарными ангелами — а в случае Дамиэля, даже скандально известными. Солдат, должно быть, знал, что он не выживет в бою с нами.

— Хорошо, — сказала я. — Показывайте дорогу.

Я не собиралась затевать драку. Никс простила нас, но она всё ещё могла передумать. Я подожду, пока она сделает первый шаг.

Глава 21 Видео

В каждом учреждении Легиона имелась служебная комната, зарезервированная для Первого Ангела на тот случай, когда она была в гостях. Никс не было в её кабинете, когда двое её солдат привели нас туда. Они также не стали ждать вместе с нами. Я постаралась не воспринимать всё это как дурной знак. Если бы Никс хотела убить нас, она бы не использовала яд или какую-нибудь хитрую ловушку. Она предпочитала прямой подход.

— На этой фотографии я выгляжу толстым? — совершенно непринуждённо пошутил Дамиэль. По-видимому, его нисколько не беспокоило отсутствие Никс.

Я посмотрела на фотографию в рамке, которую он держал в руке. Снятая всего за несколько недель до нашей «смерти», она запечатлела ангелов Легиона того периода.

— Да, ты на самом деле здесь выглядишь толстым, — я усмехнулась Дамиэлю. — Вот что бывает, когда тебе непременно нужно расправить крылья всякий раз, когда в поле зрения оказывается камера. Благодаря этой дурной привычке ты выглядишь как минимум вдвое шире, чем кто-либо другой на фотографии.

Дамиэль хмыкнул.

— Так скоро покидаете свадьбу своего сына?

Мы повернулись лицом к Никс. Первый Ангел стояла в дверях её кабинета, одетая в обычную чёрную кожу Легиона. Её тёмные волосы кружили вокруг неё, мягкие и невесомые, поддерживаемые магией. Яркие, умные голубые глаза внимательно следили за нами. Уголок её губ слегка приподнялся в насмешливой полуулыбке, но всё остальное её тело выражало деловитость. Её поза была гибкой, но сильной. А её кожа сверкала, как миллион крошечных бриллиантов. Первый Ангел не выставляла напоказ все волшебные колокольчики или свистульки для всех подряд. То ли она была очень рада нас видеть, то ли очень огорчена.

— Жених и невеста уехали, — сказал ей Дамиэль легко и невозмутимо. Он не выглядел напуганным её ореолом. — И я уже много лет не видел свою жену, — его рука скользнула по моему бедру. — Естественно, я хочу остаться с ней наедине.

Никс бросила на него ровный взгляд.

— Не ври мне, Дамиэль. Каким бы хорошим лжецом ты себя ни считал, тебе меня не одурачить.

— Но я же одурачил тебя, — промурлыкал Дамиэль. — На целых двести лет.

Магия сверкнула в её глазах. Похоже, она не оценила напоминание о том, что он успешно инсценировал собственную смерть.

— Большую часть этого времени я была в ловушке, в подвешенном состоянии, под проклятием.

— Конечно, Первый Ангел, — согласился он.

— Кажется, я просила тебя не вешать мне лапшу на уши.

Никс действительно изменилась. Она никогда не была такой… человечной.

— Вы отправляетесь на миссию, — сказала она нам.

— А? — лицо Дамиэля было воплощением невинности.

— Я обучала тебя, Драгонсайр. Я знаю, как ты выглядишь перед тем, как отправиться на миссию, — её пальцы забарабанили по предплечьям. — Чего я не знаю, так это куда вы идёте и зачем. Я не давала тебе нового задания.

— Я взял на себя инициативу и сам себя назначил.

Похоже, это понравилось Никс ещё меньше.

— Мы ищем моего отца, — быстро сказала я.

— Генерал Сильверстар охотится за тёмным ангелом. Или, по крайней мере, это он делал в последний раз, когда я слышала от него новости, — сказала Никс. — Он не докладывался уже четыре дня.

— Мы полагаем, что демоны могли захватить его, — сказала я.

Она кивнула.

— Я рассматривала такую возможность. Я собиралась послать ещё одну команду, чтобы спасти его.

— Но не для того, чтобы арестовать его? — презрение сочилось из слов Дамиэля. — Конечно, вы же не можете сразу, без всяких доказательств, заподозрить Сильверстара в измене. Потому что это было бы слишком поспешно — предположить, что верный ангел вышел из-под контроля. И было бы садизмом заставлять его близких выследить его и убить.

— Ты хочешь что-то сказать? — холодно спросила Никс.

— Много чего, — ответил он. Но не стал вдаваться в подробности.

— Вы с Каденс обманули меня, заставив поверить, что вы мертвы, а потом дезертировали из Легиона. Возможно, я слишком быстро поверила в выдвинутые против вас обвинения, но вы тоже были неправы. Две ошибки не приводят к правоте, генерал.

— Две ошибки, может, и не приводят к правоте, — возразил он. — Но две ошибки приводят к одной адовой вечеринке.

Мне пришлось напомнить себе, что не стоит сейчас смеяться. Мне очень не хватало юмора Дамиэля.

— Бросьте врать и расскажите мне, что происходит, — сказала Никс. — Мы все на одной стороне. Мы должны доверять друг другу, если хотим пережить грядущую бурю дерьма.

— Вы правы, — сказала я. — Ложь и страх — вот что раскололо Легион. Это должно прекратиться.

Поэтому я рассказала ей о Стражах и бессмертных кинжалах. Я рассказала ей о том, как демоны охотились за этими кинжалами, и как мой отец выследил тёмного ангела до самого Интерченджа.

Когда я закончила говорить, Никс сказала:

— Я хочу показать кое-что вам обоим.

Она нажала кнопку на своём столе, и с потолка спустился экран. Ещё одно нажатие кнопки, и на экране воспроизвелось видео. Восемь солдат Легиона разместились в однокомнатном коттедже.

Здание выглядело так, как будто оно существовало ещё до появления монстров. Как будто оно было из тех времён, когда нормальным людям было безопасно жить в уединённых домах глубоко в лесу.

Пол был покрыт грязью и пылью, по углам висела паутина. От розово-зелёного дивана и кресла почти ничего не осталось, так что восемь солдат стояли. Нет, девять солдат, считая того, что носил камеру в шлеме. Она определённо не была установлена на штативе. Лёгкое дрожание камеры от дыхания её носителя выдавало этот факт.

— Тёмные Силы нас окружили.

Камера повернулась к тому, кто заговорил за кадром. Это был мой отец. Таким образом, общее число солдат Легиона в этом полуразрушенном коттедже достигло десяти.

— Что это такое? — спросила я Никс.

— Мы начали оснащать наши команды камерами, пока они находятся на задании, — сказала она. — Запись отсылается мне в прямом эфире.

Дамиэль рассмеялся.

— У тебя настолько сильная паранойя из-за предателей, да?

— Это для учебных целей. Чтобы показать нашим новобранцам, каково это — находиться в полевых условиях, — холодно ответила она. — Эта запись была сделана четыре дня назад, когда генерал Сильверстар и его команда преследовали тёмного ангела.

Это означало, что мы смотрели на моего отца незадолго до того, как он исчез. Снаружи коттеджа прогремели выстрелы. Одно из окон разбилось вдребезги.

— Это похоже на нечто большее, чем одинокий тёмный ангел, — прокомментировал Дамиэль.

— У неё была поддержка.

— Поддержка в виде… — Дамиэль несколько секунд смотрел видео. — …примерно тридцати солдат Тёмных сил.

Которые, судя по всему, основательно разрушали стены коттеджа.

— Зачем мы это смотрим? — спросила я Никс.

— Скоро станет понятно.

Входная дверь коттеджа затряслась. От неё полетели куски дерева. Долго это не продлится. Солдаты Легиона, должно быть, тоже это поняли, потому что двое из них заняли позиции по обе стороны двери и начали укреплять магические заклинания на ней.

Но дом нельзя было защитить. Все обереги в мире не продлили бы его жизнь надолго. Не тогда, когда Тёмные Силы бомбардировали его таким количеством магии.

Дверь взорвалась. Солдаты Легиона недостаточно быстро восстанавливали защиту. Солдаты Тёмных Сил хлынули в проем. Мой отец бросился вперёд, чтобы противостоять им. Он пронёсся сквозь них с силой паровоза, вытесняя их в тёмную, безлунную ночь. Мой отец не остановился на достигнутом. Он продолжал двигаться. Он бросился на ближайшую группу вражеских солдат.

Солдат с камерой больше ничего не видел. Он был слишком занят набрасыванием паутины колючих лиан на разбитое окно. Зловещее голубое свечение привлекло его внимание. Он резко обернулся. Кадр камеры заполнил солдат. В руке он держал светящийся кинжал.

— Какого чёрта ты делаешь? — потребовал солдат-оператор.

— Генерал Сильверстар выронил кинжал.

— Оставь его в покое. Это бессмертное оружие. Они для богов и ангелов, а не для нас.

— И не для Тёмных Сил, — солдат крепко сжал рукоять кинжала. — Мы должны сберечь его.

— Тебе лучше не использовать его.

— Хорошая идея, — было что-то неправильное в блеске глаз солдата. Это было не серебро и не золото, а зелёный цвет токсичных отходов. — Я могу использовать его, чтобы победить Тёмные Силы.

— Я же сказал, это не для тебя. Положи его.

— Нет, — солдат развернулся и направился к двери.

Оператор махнул рукой двум солдатам, стоявшим там, и они приблизились к мятежному солдату. Тот нанёс удар кинжалом, рассекая живот одному из нападавших. Мужчина упал, а его спутник пнул руку мятежного солдата, и Сапфировая Слеза полетела через всю комнату.

Её поймала женщина с чёрной косой. В тот момент, когда её рука сомкнулась на рукояти, в её глазах вспыхнул ярко-зелёный свет. Она бросилась к двери.

На протяжении нескольких минут каждый солдат Легиона в комнате сражался с другими за контроль над бессмертным кинжалом. Их безумные глаза светились чужеродным зелёным светом, они полосовали, пинались и кусались. Для них не осталось слишком подлых ударов, слишком суровых атак. Они полностью потеряли контроль над собой.

Оператор упал на пол. За последними двумя солдатами мы вынуждены были наблюдать через скошенную, сломанную камеру. Мы могли видеть только половину картины, но удары их тел о деревянный пол ни с чем нельзя было спутать.

Примерно через минуту после этого мой отец вошёл в коттедж. Он замер на пороге, и его каменный взгляд скользнул по телам на полу. Затем он поднял Сапфировую Слезу и вышел из здания.

— Это последний раз, когда мы видели генерала Сильверстара, — сказала Никс, когда экран погас. — Когда мы послали команду в коттедж, то обнаружили там мёртвых солдат Тёмных Сил.

— И мёртвых солдат Легиона внутри, — мрачно сказала я.

— Да, — ответила она. — Мы полагаем, что после того, как генерал Сильверстар покинул хижину, он отправился в погоню за тёмным ангелом. Мы не нашли ни её среди убитых.

— Судя по тому, что я подслушала на собрании Стражей, мой отец последовал за тёмным ангелом на Интерчендж, мир, где демоны недавно основали свою крепость.

Никс посмотрел на Дамиэля.

— Вы очень молчаливы, генерал.

— Сапфировая Слеза сводила с ума каждого солдата, который к ней прикасался, — он задумчиво наморщил лоб.

— Очевидно, кинжалу не понравилась их магия.

— Когда кто-то с неправильной магией прикасается к бессмертному артефакту, тот ничего не делает. Когда кто-то с неправильной магией касается одного из шестнадцати бессмертных кинжалов, этот человек сходит с ума, — я нахмурилась. — Бессмертные кинжалы не похожи на другие бессмертные артефакты.

— Кинжалы необычайно сильны, даже для бессмертных артефактов, — сказал Дамиэль. — Тот, кто соберёт все шестнадцать, станет владыкой магии. Обещание такого рода абсолютной власти, несомненно, привлекает все неправильные типы людей.

— Независимо от того, считают ли кинжалы кого-то подходящим или неподходящим для дара высшей силы, от этого могут прийти только смерть и разрушение. Мы не можем позволить никому обладать такой силой. Ни демонам, ни Стражам, ни даже богам, — закончила я.

— Нет, не можем, — согласилась Никс. — Если боги узнают об этих кинжалах, они пошлют солдат на Интерчендж. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы скрыть от них это знание. От всех. Ваша задача — собрать все шестнадцать кинжалов до того, как это сделает кто-то другой, а потом вы их уничтожите.

— Можно ли вообще уничтожить бессмертное оружие? — задалась я вопросом.

— Все, что можно создать, можно и уничтожить, — ответила она. — Теперь идите. Однако боюсь, тут вы сами по себе. В интересах сохранения кинжалов в тайне я не могу поручить ни одному солдату пойти с вами на Интерчендж.

— Разделённый с кем-то секрет — это не секрет вовсе, — сказал Дамиэль.

Никс кивнула.

— Точно. И мы не можем допустить распространения знаний об этих кинжалах. Стремление к абсолютному магическому превосходству может поглотить даже самый рациональный ум.

— На моего отца это, похоже, не подействовало. А как насчёт Лейлы? Все эти годы у неё была Бриллиантовая Слеза, и на неё это никак не повлияло.

— Сильверстар и Старборн особенные, — сказала Никс. — Это два из немногих ангелов, за которыми мне не приходится постоянно следить. Они не заботятся о власти.

— Лейла заботится о том, чтобы стать лучше самой — и сделать лучше нас — чтобы защитить Землю, — сказала я ей. — А мой отец лишь защищает людей, которых он любит.

— Похоже, эта черта присуща вашей семье, — Никс вздохнула. — Ты, Дамиэль, и твой отец — три очень странных ангела, — она махнула рукой мне и Дамиэлю. — Проваливайте. И побыстрее. Кинжалы — плохая новость. Если боги получат их, это расколет их совет и, вероятно, уничтожит наш мир в процессе. Если Стражи или демоны получат кинжалы, последствия будут не менее ужасными. Но вы двое — потомки Бессмертных. Двести лет назад духи-хранители кинжалов выбрали вас, чтобы вы владели ими. Вы должны быть теми, кто найдёт все кинжалы. И вы должны быть теми, кто уничтожит их — прежде чем они уничтожат всех нас.

Глава 22 В джунглях

Вода была повсюду. Бриллиантовая Слеза перенесла меня и Дамиэля на Интерчендж, высадив нас на маленьком острове, окружённом бирюзовыми морями. Я была благодарна за небольшие радости. Во время предыдущего межмирного путешествия кинжал любезно бросил меня прямо в океан.

— Первый шаг — найти моего отца, — я посмотрела на цепь островов перед нами. Там находились, наверное, сотни маленьких островков. — Он где-то поблизости, но Бриллиантовая Слеза, похоже, не может точно определить местонахождение его кинжала.

— Это из-за странной магии здесь, — ответил Дамиэль.

— В каком смысле странной?

— Я не могу этого объяснить. Магия здесь не похожа ни на что, что я когда-либо чувствовал раньше. Она нестабильна, изменчива.

Я потянулась к своим стихийным силам, пытаясь соединиться с магией воды и льда этого мира.

— Большая часть поверхности планеты покрыта водой, — сказала я.

Я сразу же почувствовала странность, которую описал Дамиэль. Мне казалось, что я стою на качелях, пытаясь удержать равновесие, а всё вокруг дрожит у меня под ногами.

Дамиэль прав. Магия этого мира не похожа ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Это не просто небольшая неустойчивость, это полный хаос.

— У меня плохое предчувствие насчёт этого места, — сказала я. — Мы должны быстро найти моего отца, уничтожить бессмертные кинжалы, а затем убраться отсюда.

— Скорее всего, это займёт гораздо больше времени, чем «быстро». Мы даже не знаем, как уничтожить бессмертные кинжалы.

— Не будь пессимистом.

— Люди всегда путают мой реализм с пессимизмом, — сказал он.

— Лично я предпочитаю оптимизм.

— Я оставлю за тобой право быть оптимисткой за нас обоих.

— Оптимизм не сочетается с твоей манерой держаться?

— И с моей одеждой, — он указал на свою униформу для глуши: коричневую футболку и бежевые брюки.

— Я одета в ту же униформу.

Его взгляд скользнул по мне.

— Не совсем то же самое. Твоя одежда лучше сидит, — его язык показался наружу и скользнул по внутренней стороне нижней губы, в то время как в его глазах вспыхнул огонь.

— Ты флиртуешь со мной, Дамиэль?

Его улыбка померкла от явного разочарования.

— Если ты уточняешь, значит, я делаю это неправильно.

— Вовсе нет, — я протянула руку и сжала его ладонь. — Ты делаешь всё правильно, — я вздохнула. — Но, к сожалению, у нас сейчас нет времени для таких вещей.

— Моя дорогая Каденс, — его руки обвились вокруг моей талии. Его губы оказались всего в нескольких дюймах от моих. — Мне бы и в голову не пришло начать сразу с главного блюда, — его голос был тёмным и порочным, глаза горели грешными обещаниями. — Я предпочитаю сначала погрузиться во множество восхитительных закусок.

Я поднялась на цыпочки и обняла его за плечи.

— Сколько же ты хочешь закусок?

— Я не знаю, — сказал он мне в губы. — Много. В конце концов, нам нужно наверстать пару сотен лет, — его руки скользнули по моей попке и вниз по бёдрам.

— Я с нетерпением жду этого.

— Как и я, — его голос сделался хриплым от вожделения. — Целиком и полностью.

Он схватил кинжал, пристёгнутый к моему бедру, и отошёл от меня; его улыбка никогда не исчезала. На самом деле, его ореол был достаточно ярким, чтобы поджечь дом. Хорошо, что поблизости не находилось никаких домов. И что мы были окружены водой.

Дамиэль повернулся на месте, протягивая руку с Бриллиантовой Слезой. Лезвие кинжала светилось сильнее или слабее в зависимости от того, в каком направлении он поворачивался. Все шестнадцать бессмертных кинжалов связаны. Можно использовать любой из них, чтобы найти остальные. Но только если духи-хранители избрали тебя. Я надеялась, что эти духи не решили, что демоны и Стражи достойны их даров.

— Сюда, — сказал Дамиэль и пошёл дальше.

Вскоре мы добрались до края крошечного острова. Мы расправили крылья и полетели — или скорее прыгнули — к следующему острову в цепи. Нам пришлось ограничиться быстрой ходьбой. Если бы мы хоть немного ускорились, то Бриллиантовая Слеза могла потерять след Сапфировой. Я надеялась, что отец где-то рядом, потому что нам понадобятся недели, чтобы обыскать всю цепь таких островов.

— Дамиэль, — сказала я, пока мы искали. — Ты когда-нибудь задумывался, какова истинная цель бессмертных кинжалов?

— Много раз, но я не мог прийти к удовлетворительному ответу. Мы слишком мало знаем о Бессмертных, чтобы строить догадки относительно их мотивов.

— Но обычно их считают благожелательными существами, божествами, олицетворяющими равновесие и гармонию.

— К чему ты ведёшь? — спросил он у меня.

— Бессмертные, должно быть, осознавали опасность, которую представляли эти мощные кинжалы, и всё же они их сделали. Почему?

— Возможно, мы никогда этого не узнаем.

— Тебя это не беспокоит?

— Конечно, это меня беспокоит. Я предпочитаю знать всё, — ответил он. — В ходе этого путешествия мы можем узнать, с какими намерениями Бессмертные создали шестнадцать кинжалов. А можем и не узнать. Как бы то ни было, наша миссия остаётся прежней: уничтожить их прежде, чем они убьют кого-нибудь ещё.

Мы перескочили на следующий остров. Этот был полностью укрыт одеялом тропических джунглей. Чем дальше мы спускались по цепочке островов, тем жарче и влажнее становился воздух. Вскоре вся моя кожа покрылась потом. Я сняла куртку и сунула её в рюкзак. Я явно пришла слишком тепло одетой.

— Да, — согласился Дамиэль. Его взгляд скользнул по мне. — На тебе слишком много одежды.

— Дамиэль, тебе действительно нужно научиться не читать чужие мысли.

— Принцесса, — он бросил в мою сторону томный косой взгляд. — Ты не можешь пригласить меня войти, а потом расстроиться, когда я приму твоё предложение.

Рёв грома прервал мой ответ. Тёмные тучи накатили на солнце во много раз быстрее их обычной скорости. Ураганные ветры хлестали по островам. Всего за несколько секунд погода из яркой и солнечной превратилась в тёмную и ненастную.

Снова раздался рёв, но на этот раз не с неба.

— Монстры, — сказала я Дамиэлю.

Из джунглей выскочили дикие волки, всего их было четырнадцать. Мы обнажили мечи, рубя и рассекая. Несколько взмахов и порезов спустя все они лежали мёртвые на земле.

— Ну, это было легко, — сказал Дамиэль, глядя на мёртвых зверей.

Из тени уже выходили другие монстры: волки, гигантские лягушки и обезьяны. Дамиэль вытянул руку и бросил телекинетический заряд в атакующую орду. Заклинание прошло сквозь монстров, почти не затронув их. Затем он попробовал сотворить проклятие, но оно тоже мало подействовало на них.

— Интересно, — заметил он.

Чудовища уже почти настигли нас. Я подняла меч. Похоже, это действовало на них гораздо лучше, чем заклинания.

— Подожди, — сказал мне Дамиэль. — Используй на них заклинание трансформации. Я хочу проверить одну теорию.

Поэтому я обернула свою магию трансформации вокруг монстров, превратив их в кучу пушистых жёлтых утят. Затем Дамиэль заставил их вразвалку уйти в джунгли.

— Странно, — сказала я, когда мы зачистили джунгли. — Монстры очень слабы против некоторых видов магии, но почти полностью невосприимчивы к другим видам.

— Точно следуя колесу магии и контрмагии. Вампирская магия была чрезвычайно эффективна. Стихийная магия работала, но не была такой сильной. Телекинетическая и волшебная магия вообще не работали.

Мы полетели на следующий остров. Отсюда, с высоты, открывался вид на всю цепь островов.

— Но мы сражались с тремя различными видами монстров, — сказала я. — Их сильные и слабые стороны не должны быть полностью идентичными.

— А это значит, что именно этот мир обладает магическими сильными и слабыми сторонами, а не сами монстры.

Земля под нами начала сильно трястись. На одном из островов извергся вулкан. Большие красные птицы взлетели с этого острова, спасаясь от огненного взрыва. Как только они увидели нас, они решили, что напасть на нас гораздо веселее, чем избежать неминуемой гибели.

Иногда у монстров не было чувства самосохранения.

Мы с Дамиэлем встретили воинственных птиц в воздухе. Опыт подсказывал нам, что здешние монстры очень слабы против физических атак — вампирской магии — поэтому мы атаковали их мечами. Наша сталь почти не царапала их тела; лезвия только погружались внутрь, как будто они попадали в большой, пушистый зефир. Я попыталась поджечь эти летающие зефирки, но они не горели. Я попыталась превратить их в камни, но они упрямо оставались птичками.

Мои крылья внезапно исчезли, и я упала с неба. Дамиэль испытал ту же проблему. К счастью, нападение птиц заставило нас спуститься ниже, к большому острову в джунглях. Падать нам было недалеко. И мы приземлились на ноги — прямо-таки поцелуй удачи в очень неудачный день.

— Похоже, никакая магия на птиц не действует, — сказала я, поднимая взгляд. Птиц я не видела, но они слишком упорно сражались, чтобы так легко сдаться.

— Я не думаю, что дело только в монстрах, — ответил Дамиэль. — Дело и в нас тоже. Наша магия сейчас почти не работает.

— Но почему?

— Я всё ещё пытаюсь понять это.

Птицы пронеслись сквозь полог джунглей. Несколько растений не могли помешать их единственной цели — убить нас окончательно и бесповоротно. Я стреляла в них заклинанием за заклинанием, перебирая весь магический спектр.

Сила вампира. Зелья. Песня Сирены. Стихийные заклинания. Трансформация. Телекинез. Проклятья фейри. Полёт… нет, вычеркните это; я даже не могла заставить свои крылья вновь появиться.

Наконец, я попробовала телепатию. Ничего. Либо моя телепатическая магия не работала, либо птицы сопротивлялись заклинанию. Или и то, и другое, если Дамиэль был прав.

Из своего укрытия на дереве выпрыгнула большая дикая кошка. Зверь был очень похож на ягуара, только с тёмно-фиолетовыми пятнами вместо чёрных. Он зарычал на птиц, и они бросились врассыпную. Затем кошачий зверь подошёл ко мне, гладкий и грациозный, как плотно сжатый взрыв силы, кипящий прямо под поверхностью и выжидающий.

Что-то ударило меня сбоку, сбив с ног. Я посмотрела в золотые глаза чёрной пантеры. Я беспомощно барахталась под её лапами. То, что осталось от моей сверхъестественной силы, покинуло меня в тот момент, когда пантера коснулась меня. Вся моя другая магия тоже исчезла. Я чувствовала себя так, словно выпила одно из волшебных снадобий богов.

— Стой! — крикнула я Дамиэлю, когда он подошёл, чтобы помочь мне. — Если ты прикоснёшься к чудовищу, оно иссушит твою магию.

Дамиэль выхватил метательный нож и прицелился в зверя. У него не было шанса бросить его.

Мимо нас пронеслась стрела и вонзилась в ближайшее дерево. В следующее мгновение она взорвалась. В результате магическая ударная волна сбила пантеру с меня. Вторая стрела взорвалась рядом с ягуаром. Две дикие кошки зашипели и бросились прочь сквозь деревья. Стрелы летели им вслед, взрывы загоняли их всё глубже в тёмные джунгли.

Фигура в капюшоне с луком выбежала из джунглей и унесла меня с пути магических взрывов. Наконец взрывы прекратились, и мужчина в капюшоне опустил меня рядом с небольшим водопадом.

— Спасибо, — я попыталась разглядеть его сквозь тени, отбрасываемые на лицо, но он отодвинулся от меня слишком далеко, а мои сверхъестественные чувства до сих пор не вернулись. — Но как твоя магия действовала на зверей, когда наша — нет?

— Я всё объясню, — ответил он низким и раскатистым голосом. — Позже. А сейчас нам нужно убираться отсюда. Ещё больше зверей на их пути. Гораздо больше.

— Мы никуда с тобой не пойдём, Капюшончик, — сказал Дамиэль, присоединяясь к нам у водопада.

— Ты всегда был подозрительным ублюдком, Дамиэль.

Мужчина опустил капюшон, открывая лицо Джиро Гудмэна, лучшего друга Дамиэля, мужчины, который умер во время испытаний архангела Дамиэля двести лет назад.

Глава 23 Перемена

Холодные глаза Дамиэля остановились на мужчине с лицом его друга.

— Ты не Джиро. Я видел, как он умер.

— Многие люди якобы умерли, Дамиэль, — Джиро приподнял брови. — Включая тебя и Каденс.

— Мы инсценировали свою смерть. Джиро действительно умер. А потом магия, высвобожденная его смертью, включила генератор Магитека в Городе Праха. Этого бы не случилось, если бы он инсценировал свою смерть, — Дамиэль сложил руки на груди. — Значит, ты не Джиро.

— Я был мёртв, — ответил он. — Но теперь это не так.

— Ты феникс, — осознала я.

Он улыбнулся.

— То есть, это ты, — сказала я. — И ты жив.

— Да, — Джиро коротко и нетерпеливо выдохнул. — Но Дамиэль не верит, что я тот, за кого себя выдаю.

— А с какой стати? Феникс не может пережить Нектар богов. Это совершенно другой, полностью противоположный вид магии. При получении магии Легиона собственная магия феникса будет перезаписана. И тогда этот феникс перестанет быть фениксом. А это значит, что когда этот бывший феникс умрёт, он не возродится.

— Очень логичные рассуждения, Дамиэль.

Дамиэль кивнул.

— Само собой.

— Но ты совершенно не прав, — сказал ему Джиро. — И это не в первый раз. В тот день, когда мы встретились, ты настаивал, что можешь сделать больше отжиманий, чем я. Тогда ты тоже ошибся.

— Только потому, что ты сидел на мне, — Дамиэль нахмурился. — И это не сработает.

— Что не сработает?

— Твои попытки убедить меня, что ты Джиро, раз ты рассказываешь историю, которую знал только он.

— И?

— И я на это не поведусь.

Джиро вздохнул.

— Я не пытаюсь убедить тебя в чём-то, Дамиэль. Я пытаюсь тебе помочь. Но ты должен мне доверять.

— Ты не можешь на самом деле ожидать, что я поверю тебе после того, как ты солгал мне.

— Нет, не ты. Ты страдаешь от той же неизлечимой, невыносимой паранойи, которая преследовала тебя со времени дезертирства Леона, — он взглянул на меня. — Но Каденс более рассудительна. Она знает, что вы двое едва не были убиты монстрами, потому что ваша магия сходит с ума. И вы не знаете почему. Я могу помочь. Я всё объясню, но вы должны пойти со мной, пока сюда не пришли новые монстры.

— Он прав, Дамиэль, — сказала я. — Мы либо пойдём с ним, либо останемся здесь с монстрами.

— Ладно, — он бросил на Джиро циничный взгляд. — Но я буду внимательно следить за ним.

— Ты ничуть не изменился, — засмеялся Джиро и побежал.

Мы следовали за ним по джунглям минут десять, пока не наткнулись на металлическую дверь в земле. Джиро открыл её и провёл нас в своё подземное логово. Стены были сделаны из земли и древесных корней. Камни и куски рубленого дерева выполняли функцию мебели. Там имелся один большой сундук, и я подозревала, что в нём хранилось оружие.

— Итак, мы на месте, — взгляд Дамиэля скользнул по интерьеру. — И ждём твоих объяснений.

— Этот мир не похож на другие миры, — начал Джиро. — Здесь магия не так проста. Это не обычное уравнение магии и контрмагии. Это всплеск случайного хаоса, брошенного внутрь. Видите ли, эта планета почти полностью покрыта водой. Есть шестнадцать цепочек островов, расположенных в различных точках по всему миру. А в центре каждой островной цепи находится действующий вулкан. Вы видели, как один из них взорвался.

— Такое часто случается, не так ли? — спросила я у него.

— Да. В этом мире извержение вулкана происходит примерно каждый час, плюс-минус несколько минут. И каждый раз, когда извергается вулкан, магический полюс этого мира смещается. Одна из шестнадцати магических способностей становится доминирующей над остальными.

— До следующей перемены, — сказал Дамиэль.

— Да. И магия монстров тоже меняется.

— До последнего извержения доминировала вампирская магия, — вспомнила я.

— А после извержения магическое господство сменилось нулевой магией, — сказал Джиро.

— Нулевой магией?

— Эффектом обнуления магии. Когда пантера задела тебя, твоя магия отключилась.

— Шестнадцать цепочек островов, шестнадцать вулканов, — я обдумала значение этого числа. — Совсем как шестнадцать магических способностей.

— Восемь активных и восемь пассивных.

То есть, Джиро знал об активной и пассивной магии.

— А стрела, которой ты стрелял в диких кошек, чтобы прогнать их? — спросила я.

— Она была наполнена ещё одним видом пассивной магии, достаточно близким по спектру к нулевой магии, чтобы по-прежнему держать удар. У меня есть стрелы для всех шестнадцати магических сценариев.

Я подумала об этом — и о других вещах.

— Магия феникса — это разновидность пассивной магии, не так ли?

Он кивнул.

— Да. Существует восемь пассивных магических способностей. Феникс: сила возрождения. Джинн: сила телепортации. Дух: исполнение желаний[6]. Единорог: способность чувствовать и отслеживать магию. Русалка, или разрушитель заклинаний: способность поглощать заклинания и отбрасывать их обратно в заклинателя. Эльф, волшебный художник, который может направлять магию в артефакты. Подменыш, обладающий способностью подражать кому-то, включая его способности. И, наконец, фантомная или нулевая магия: способность свести на нет чью-то магию, просто прикоснувшись к кому-либо или чему-либо.

О некоторых из этих пассивных способностей я слышала или видела воочию, но другие были для меня в новинку.

Восемь активных магических способностей включали Поцелуй Вампира, Котёл Ведьмы, Песню Сирены, Бурю Дракона, Тень Оборотня, Чары Телекинетика, Прикосновение Фейри и Шёпот Призрака. Любой в Легионе знал это.

Шестнадцать магических сил. Шестнадцать вулканов. Этот мир был похож на гигантскую игру в волшебные стулья.

— Как тебе удалось сохранить свою магию феникса и получить силу Легиона? — спросил Дамиэль у Джиро.

— Это что, допрос?

— Да. Отвечай на вопрос.

— Ответ не особо относится к делу.

— Ответ, может, и не особо относится к делу, а вот твой отказ отвечать очень даже важен. Ты пообещал всё рассказать, а теперь утаиваешь.

— «Всё» — это такой относительный термин, — сказал Джиро.

— Иными словами, ты дал это обещание лишь для того, чтобы мы пошли с тобой.

— Да, ты меня подловил, — Джиро приложил руку к сердцу. — Я всего лишь пытался спасти ваши жизни от монстров, которые собирались убить вас.

— Я нахожу твоё признание в высшей степени неудовлетворительным.

Раздражённый смешок сорвался с губ Джиро.

— Когда ты наконец поверишь мне, Дамиэль?

— Ты утверждаешь, что ты мой друг.

— Я и есть твой друг.

— И всё же ты отказываешься отвечать на простой вопрос о своей магии.

— Я и забыл, как у меня болит голова от твоей ментальной гимнастики, Дамиэль.

— Ты можешь хотя бы сказать нам, почему ты здесь, в этом мире? — спросила я Джиро.

— Да, я здесь по той же причине, что и вы: потому что меня сюда заманили.

— Действительно, такое чувство, что нас сюда заманили, — согласился Дамиэль.

Приятно видеть, как они объединяются из-за общей паранойи. Не то чтобы они ошибались. У меня тоже было ощущение, что нас сюда заманили.

— Или, если быть более точным, наши бессмертные кинжалы были заманены сюда, — сказал Джиро.

— У тебя есть бессмертный кинжал? — удивлённо спросила я его.

— Да.

— Какой именно?

Ответом Джиро была загадочная улыбка. А Дамиэль в ответ на это обхватил пальцами рукоять своего меча.

— Кто заманил нас сюда? — спросила я, прежде чем они перешли от сердитых взглядов к действиям.

— Принцесса Демонов.

— Принцесса Демонов, — Дамиэль выплюнул эти два слова. — Это может быть только Астерия, дочь Алессандро, демона, который возглавляет совет демонов. Алессандро известен как Король Демонов. И его дочь Астерия в роли принцессы демонов.

— Она самая.

— Значит, сюда заманивают любого, у кого есть бессмертный кинжал, — я проговаривала свои мысли вслух. — Мой отец. Джиро. Даже Стражи послали Еву и Идриса Старфайра, у которого тоже есть кинжал, чтобы забрать остальных… — я остановилась, когда на меня обрушилось неожиданное осознание. — Стражи. У них на самом деле есть магия. Нулевая магия. Одна из шестнадцати сил. Сила, которую мы видели, сражаясь с монстрами ранее. Стражи не были прокляты неимением магии. У них просто есть другой вид магии — магия, которая сводит на нет все другие виды магии.

— Да, у них есть магия, хотя они и не считают её настоящей магией, — сказал Джиро. — Но Стражи здесь не настоящая угроза, Каденс. Они охотятся за бессмертными кинжалами из эгоистических соображений, но реальная угроза намного, намного хуже. Даже если Стражи доберутся до кинжалов, они не смогут ими воспользоваться. В тот момент, когда они коснутся их, они нейтрализуют их магию.

Правильно. Магия стражей сводила на нет все зелья, которые они пили, и все артефакты, к которым они прикасались. Поэтому они не могли использовать кинжалы, как бы им этого ни хотелось.

— Сколько бы они ни выдавали желаемое за действительное, это не изменит законов магии, — заявил Джиро.

— Агенты стражей, Ева и Старфайр, были заманены сюда, как и все мы, — сказала я, снова обдумывая ситуацию. — Их бессмертный кинжал был заманен сюда.

— Астерия втягивает нас всех в свою паутину, — глаза Дамиэля были тверды, как гранит. — Чтобы она могла собрать все шестнадцать кинжалов.

— Может ли демон использовать силу кинжалов? — спросила я. — Я думала, что только тот, у кого есть Бессмертная кровь, может владеть ими.

— И она есть у богов и демонов, — сказал Джиро. — Бессмертные использовали свою магию, чтобы создать богов и демонов. Значит, и те, и другие могут управлять кинжалами.

— Что Астерия будет делать с этой силой? — удивилась я. — Свергнет своего отца? Поможет другим демонам изменить баланс в войне между богами и демонами?

— Это не имеет значения. Ни богам, ни демонам нельзя позволить владеть всеми шестнадцатью кинжалами. И никому вообще, если уж на то пошло, — сказал Джиро. — Это слишком большая сила. А власть развращает самые лучшие намерения.

Я посмотрела на него.

— Ты знаешь о том, как кинжалы сводят людей с ума силой.

— Да. Они опасны в руках божеств или смертных. И по этой причине они должны быть уничтожены.

— Как мы вообще можем уничтожить бессмертный артефакт? — я взглянула на Джиро.

— Почему ты смотришь на меня так, будто я знаю ответ на этот вопрос?

— Потому что ты, кажется, знаешь обо всём остальном, — глаза Дамиэля подозрительно сощурились. — Интересно, почему это так.

Слабая улыбка появилась на губах Джиро.

— Не обо всём. Но я знаю, что ответ находится здесь, в этом мире. Вот почему я пришёл на Интерчендж.

— Я думал, демоны заманили тебя сюда, — магия потрескивала в каждом слове Дамиэля. — Как и всех нас.

— Ну, и это тоже. Но есть и другие причины, по которым я пришёл сюда.

— Ради игр? Ради знания? Ради нас?

— Да.

Дамиэль гневно уставился на него.

Джиро оставался невозмутимым.

— Ты не можешь мне внушить.

— Хочешь поспорить?

Я встала между ними. Это ни к чему нас не приведёт.

— Джиро, во время твоих путешествий здесь ты случайно не видел моего отца? — спросила я его.

— Нет, но я пытался найти генерала Сильверстара с тех пор, как некоторые местные жители, с которыми я встречался, рассказали, что видели его. Я подумал, что если мы с Сильверстаром объединим наши силы, то у нас будет больше шансов уничтожить кинжалы до того, как вся коллекция попадёт в чужие руки. Но потом случилось нечто… неожиданное.

— Что именно? — спросила я его.

— Этот мир стал проклятым.

— И что за проклятье?

— Очень плохое.

Я ждала, что он продолжит, и на этот раз он так и сделал.

— Я говорил вам, что магическая полярность этого мира меняется каждый час. Но я не сказал, что до тех пор, пока демоны не пришли, здесь вообще не было монстров. Магические сдвиги были гармоничны. Тёмное проклятие сбило эту гармоничную магию с толку, принеся в этот мирный мир бури и монстров. Магические сдвиги происходят всё чаще и чаще — и всё более и более ожесточённо. С каждой сменой погода становится всё более дикой. С каждой сменой из хаоса рождается всё больше монстров.

— Почему демоны наложили проклятие? — спросила я.

— Чтобы запугать народ и заставить его подчиниться, я полагаю, — сказал Дамиэль. — Они здесь ради бессмертных кинжалов, без сомнения. Но попутно они пытаются заручиться непоколебимой преданностью каждого человека в этом мире.

— Правь через страх, — сказала я.

— Преданность — это сила, — сказал Джиро. — Если демоны смогут заполучить все шестнадцать кинжалов и преданность каждого на этой планете, они станут самой могущественной магической силой во Вселенной.

— И, наконец, выиграют их войну против богов, — закончила я.

— Боги не сдадутся без боя, — сказал Дамиэль. — Миллионы умрут, когда столкнутся боги и демоны.

Сильное землетрясение сотрясло подземное логово Джиро.

— Ещё один магический сдвиг, — Джиро вытащил красный игральный кубик с шестнадцатью гранями. — Это покажет нам, какая магия сейчас доминирует.

Джиро всегда был талантлив в создании полезных устройств на Магитеке. Он бросил кубик на землю. На верхней грани оказался единорог.

— Нам пора выдвигаться, — он схватил кубик и положил его обратно в карман. — Магия перешла к единорогу. А это значит, что охотники за магией теперь могут выследить нас.

Глава 24 Жертвы охоты

— Кто эти охотники за магией? — спросила я Джиро.

— Они могут чувствовать магию. Чем сильнее твоя магия, тем легче им тебя найти. Они, как ищейки, идут по твоему магическому следу до тебя самого.

Это походило на тех же сверхъестественных существ, которые рыскали по вселенной в поисках выживших потомков Бессмертных. Те же самые люди выследили и убили мою мать.

— Астерия и её армия демонов завербовали охотников на свою сторону, — сказал нам Джиро. — Или, скорее, наняли их для данного дела. Магия охотников делает их довольно корыстными по своей природе.

— Может быть, мы сможем откупиться от них, — предположила я.

— Конечно, если ты припрятала в сапогах несколько сундуков золота. Это не дешёвые наёмники.

— Я бы предпочёл просто убить их, — произнёс Дамиэль холодным голосом.

— Может быть, позже. У нас сейчас нет огневой мощи. Что у нас есть, так это большие, пылающие магические маяки внутри нас. Мы втроём представляем собой концентрацию магической силы, — сказал Джиро, когда мы выбежали из его логова. — Нам нужно двигаться и разойтись, чтобы разделить наши магические подписи. И приглушить их, — он прорезал новую тропу, махнув нам, чтобы мы следовали за ним. — Сюда. Я знаю то, что нам отлично поможет.

Он подвёл нас к спокойному озеру с водой. Он указал на нас, потом на воду.

— Как плавание поможет нам спрятаться от охотников за магией? — спросила я у него.

— Вода полна всевозможной могущественной магии. Вам нужно намочить в ней свои тела. Надеюсь, это скроет ваши очень ангельские магические ореолы достаточно, чтобы перегрузить магические чувства охотников и помешать им выследить вас.

— «Надеюсь», — повторил Дамиэль. — Джиро, ты же знаешь, как я отношусь к тому, чтобы делать надежду краеугольным камнем любого плана.

— Ну, ты можешь принять надежду, которую я тебе предлагаю, или вместо этого сделать краеугольным камнем своего плана капитуляцию.

Дамиэль фыркнул. Но он прыгнул в волшебный источник. Я последовала за ним.

— Хорошо, — сказал Джиро, когда мы вышли из воды. — А теперь я пойду. Используйте это, — он протянул мне шестнадцатигранный кубик, который показывал, какой вид магии в данный момент доминирует. — И постарайтесь, чтобы вас не убили. Когда магия снова изменится, мы попытаемся найти друг друга.

Затем он убежал, бросая бомбу Магитека в кусты каждые несколько секунд. Он действительно производил много шума. Взрывы поднимут уровень магии вокруг него. Это привлечёт охотников к нему — и подальше от нас.

— Он помогает нам, — сказала я Дамиэлю, когда мы побежали в противоположном направлении от Джиро, роняя всюду капли воды. — Он уводит охотников от нас.

— Я всё равно не доверяю ему, — ответил Дамиэль. — Он солгал нам. Он до сих пор лжёт нам. Он так и не объяснил, почему все эти годы притворялся мёртвым. Он также не сказал нам, откуда он родом, или почему он на самом деле вступил в Легион. И я чертовски уверен, что у него есть ещё много магии, о которой он нам не говорит.

— Джиро всегда был тебе хорошим другом, — возразила я. — Тогда и сейчас. Он спас нас от монстров, когда мы попали в беду. Он для нас как семья.

— В течение многих лет ты считала Еву своей семьёй, — заметил он. — Но она предала нас. Именно из-за неё Легион заклеймил меня предателем.

— Ева отличается от Джиро.

— Каким образом?

Я не могла ответить на этот вопрос. На самом деле, я даже не была уверена, что верю в это.

— Нам нужно верить в людей, Дамиэль. Мы не можем просто делать поспешные выводы. Мы выучили этот урок много раз. Вещи не всегда то, чем кажутся.

— Неразумно доверять тому, кто тебе солгал, — сказал Дамиэль.

— У людей иногда бывают веские причины лгать. Мой отец лгал о том, кем и чем была моя мать. Он сделал это, чтобы защитить меня. Разве мы не должны доверять ему?

— Конечно, мы не должны доверять твоему отцу. Он ангел. Ангелы не доверяют другим ангелам.

— Значит, мне не следует доверять тебе? — уточнила я, приподняв брови.

— Это другое, — Дамиэль одарил меня очаровательной улыбкой. — Мы родственные души. И как родственная душа, я эгоистично заинтересован в твоём счастье.

— Но мы не должны доверять другим ангелам?

— Конечно, нет. Ангелы по своей природе коварные небесные создания.

— А доверять моему отцу было бы…

— Глупо.

— Потому что он ангел?

— Да.

— И архангел, не меньше, — добавила я.

— Это даже хуже, чем обычный ангел.

— Мне любопытно, Дамиэль. Применяешь ли ты этот самородок ангельской мудрости к нашему собственному сыну?

Дамиэль нахмурился. Он, казалось, тщательно обдумывал мой вопрос.

— Потому что ангелы не должны доверять другим ангелам, — продолжала я. — Особенно другим архангелам.

Дамиэль всё ещё думал.

Поэтому я разложила все по полочкам.

— Ты архангел. Наш сын Неро архангел.

— Да, я знаю об этом, Каденс, — один уголок его губ опустился, делая улыбку кривой. — Я думаю.

— О дырах в твоей логике?

— Нет.

— Тогда о двойных стандартах?

Дамиэль нахмурился.

— Ты меня дразнишь.

Я усмехнулась.

— Тебе потребовалось некоторое время, чтобы понять это.

Дамиэль взял меня за руку и остановился. Он повернулся и посмотрел мне в глаза.

— Прошло некоторое время с тех пор, как ты меня дразнила.

Я понимала, что он имел в виду. Мы были в разлуке столько лет.

— Но теперь мы вместе, — сказала я.

— Да. Вместе.

Его руки обвились вокруг моих бёдер. Он откинул меня назад и поцеловал с такой неистовой страстью, что моё тело задрожало с головы до ног от сдерживаемого желания. Я крепко прижалась к нему, боясь, что он может отстраниться, чтобы в свою очередь подразнить меня. Но он не остановился. Когда его руки начали грубо теребить мою одежду, я поняла, что он так же нетерпелив, как и я.

— Дамиэль, — я улыбнулась ему в губы. — У нас есть работа, которую нужно сделать.

— Повторное знакомство с совершенством моей жены, — он убрал мои заплетённые в косу волосы с шеи. — Да, это очень важная работа.

— Я серьёзно, Дамиэль, — я просто таяла в нем. — Судьба Вселенной стоит на кону.

Дамиэль фыркнул.

— И что же в этом нового?

Его зубы нежно покусывали мою кожу, дразня пульсирующую вену на шее. Я не хотела, чтобы он останавливался. Чёрт возьми, я хотела, чтобы он продолжал, чтобы увидеть, куда это отвлечение приведёт нас. Но мы, ангелы, редко получали то, что хотели, особенно когда речь шла о спасении мира. Поэтому я отстранилась от него.

Он пристально посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнуло вожделение. Он выглядел полностью опьянённым магией, как будто пил мою кровь. Но он этого не делал.

— Позже? — спросила я.

— И прямо сейчас, и позже, — он сделал шаг в мою сторону.

И я сделала шаг назад.

— Что на тебя нашло?

Он покачал головой, словно пытаясь вбить в себя немного здравого смысла.

— Магия в этом мире вышла из-под контроля. Это может влиять на меня. Я прошу прощения за своё дикое поведение.

— Что ж, — я ухмыльнулась. — К счастью, моя одежда цела и невредима.

— Да, — глаза Дамиэля очень медленно скользнули по моему телу. — К счастью.

Я щёлкнула пальцами перед его лицом.

— С тобой всё будет в порядке, или мне тебя заморозить?

— Поскольку я знаю, что ты имеешь в виду буквально, принцесса, я постараюсь вести себя прилично, чтобы избежать этой ледяной участи, — он задрожал.

— Если хочешь, я могу вместо этого поджечь тебя.

Он рассмеялся.

— Давай назовём твою идею «огонь или лёд» планом Б и отложим её на потом.

— Как пожелаешь.

Я снова побежала. Дамиэль побежал за мной.

Через несколько минут я оглянулась.

— Ты пялишься на мою задницу, да?

— Конечно, — ответил он, ничуть не смущаясь.

— Взгляды приводят к прикосновениям, Дамиэль.

— Только если мне повезёт.

Я вздохнула.

— Ты неисправим. Что мне с тобой делать?

— У меня есть несколько идей, — его тон был прямо-таки томительным.

И его слова тоже наводили меня на размышления. Размышления о прикосновениях. И дегустации.

Я стряхнула с себя эти мысли. Может быть, мне следовало бы заморозить саму себя. Я была такой же неуправляемой, как и он. Конечно, у меня не было секса двести лет, но это не оправдание для того, чтобы вести себя так, как не подобает ангелу.

— Возможно, будет безопаснее, если мы будем бежать молча, — сказала я.

Меньше искушения. Каждое его слово было сладким обещанием, которому я едва могла противиться.

— Как пожелаешь, — сказал он.

Поэтому мы бежали молча. Но мой разум вовсе не молчал. Он бурлил буйными фантазиями.

Мой разум был настолько рассеян, что я не обращала внимания на то, куда бегу. Руки Дамиэля поймала мою, потянув меня назад. Я уставилась в пасть охотничьего капкана, в который чуть не угодила.

Я оглянулась на него.

— Спасибо, — мои щёки вспыхнули от смущения.

— Принцесса, я предупреждал тебя о последствиях благодарности ангелу. Он может принять твою благодарность как признание того, что ты у него в долгу, — Дамиэль скользнул пальцами по моей щеке.

Я накрыла его руку своей.

— Я постараюсь это запомнить.

— Хорошо.

— Я позволила себе отвлечься.

— Хорошо, — повторил он мне на ухо, осыпая лёгкими поцелуями разгорячённую плоть.

Я обняла его за плечи и прижалась грудью к его груди. Я опустила нос к его шее и сделала долгий, глубокий вдох. Его горячий, мужской аромат заполонил мои чувства, утопив меня в восхитительном, головокружительном аромате ангельских специй и секса.

Когда я прижалась к нему бёдрами в страстном требовании, голос в моей голове попытался мне что-то сказать. Я не могла расслышать его из-за тяжёлого, грохочущего стука собственного сердца. Эти слова были погребены под огненной бурей лихорадочной страсти.

— Дамиэль, я…

Он приложил палец к моим губам.

— Монстры, — тихо прошептал он.

— И охотники, — добавила я, потому что теперь тоже слышала их в джунглях.

Я не осмеливалась говорить телепатически. При условии предположить, что эта способность сработает прямо сейчас, то всплеск моей магии привлечёт охотников к нам. Как и использование любой магии, если уж на то пошло. Поэтому мы сидели очень неподвижно и очень тихо. Монстры и охотники продолжали приближаться.

— Нам нужно тихо отступить, пока они нас не увидели, — прошептала я.

Взгляд Дамиэля метнулся вокруг. У него был такой вид, словно он хотел сразиться с ними всеми. Но их было слишком много, чтобы драться.

— Нас всего двое, — сказала я.

— Двое ангелов.

— В этих джунглях по меньшей мере сотня охотников, и это даже не считая монстров. Нам нужно спрятаться.

— Я не люблю прятаться.

— Если монстры съедят нас, мы не помешаем заговорам демонов, не отыщем моего отца и не уничтожим бессмертные кинжалы.

— И вновь, Каденс, ты демонстрируешь свою невероятную способность отбрасывать всё лишнее, оставляя лишь самую суть ситуации.

Он взял меня за руку, и мы спрятались в кустах. Охотники промчались мимо нас. Они даже не замедлили шаг. Должно быть, они уже выслеживали кого-то другого.

Впереди послышался знакомый голос. Мой отец! Именно за ним охотились охотники.

Глава 25 Адское выступление на бис

Мы с Дамиэлем покинули сомнительную безопасность кустов и побежали по тропинке, по которой ушли охотники. К тому времени, как мы добрались до моего отца, вокруг него на земле лежали пять мёртвых охотников. Больше их нигде не было видно. Пока что.

Рядом с отцом стоял молодой человек с бритой головой, одетый в длинную мантию. Это был Иллиас, жрец из Найтингейла, мира Пожирателей Магии. Что он здесь делает?

Отец, должно быть, заметил любопытствующий огонёк в моих глазах, потому что сказал:

— Приближается ещё больше охотников. Сюда.

Потом он побежал. В последнее время очень многие люди делали загадочные комментарии, прежде чем убежать, просто ожидая, что мы последуем за ними. Мой отец не привёл нас в подземное логово, как Джиро. Он подвёл нас к дирижаблю, парящему над песчаным берегом.

Глаза Дамиэля, такие же синие, как вода, накатывающая на берег, скользнули по кораблю.

— Минуту назад его здесь не было.

— А ты всё такой же внимательный, Драгонсайр, — сухо ответил отец.

Ледяная улыбка Дамиэля была его единственным ответом.

Я нахмурилась, глядя на них обоих.

— Честно говоря, после стольких веков и всего, что мы пережили вместе, можно было надеяться, что вы наконец-то поладили.

Отец перекинул священника через плечо и полетел к кораблю. Мы с Дамиэлем последовали за ним.

— Время только закаляет решимость ангела, Каденс, — сказал отец, когда наши ботинки коснулись палубы дирижабля.

— Я смутно припоминаю, как ты вдалбливал мне этот урок.

— А теперь ты просто умничаешь.

— Я всегда умна, — я ухмыльнулась ему. — Это был ещё один из твоих уроков.

Отец выглядел так, словно пытался придумать какой-то ответ на мою неожиданную лесть.

— Трудно спорить с комплиментами, Сильверстар, — сказал ему Дамиэль.

— Она дерётся нечестно, — согласился он.

— Я могу сражаться нечестно, но я всегда сражаюсь с достоинством, — сказала я с ослепительно улыбкой.

— Это верно, — голос моего отца выдавал нотки эмоций.

Мы спустились на нижнюю палубу и вошли в небольшой обеденный зал. Стол был уже накрыт к обеду. На большинстве тарелок лежали те или иные тропические фрукты. Я не узнавала и половины из них.

Дамиэль наблюдал за моим отцом, пока тот занимал место во главе стола.

— Ты капитан этого корабля.

Мы с Дамиэлем выбрали два соседних места. Иллиас занял место по другую сторону стола.

— Капитан этого корабля, — сказал отец. — Новой базы восстания.

— Какого восстания? — спросила я у него.

— Восстания против армии демонов-захватчиков.

— Значит, ты поддерживаешь порядок богов, даже здесь, в космических просторах, — в глазах Дамиэля сверкнуло неподдельное веселье.

— Речь идёт не о поддержании порядка богов.

— Тогда в чём же дело?

— В кое-чём гораздо большем, — заговорил Иллиас.

Я посмотрела на него.

— И вообще, что ты-то здесь делаешь?

— Я пришёл в этот мир несколько недель назад, как миссионер.

Конечно. Иллиас был жрецом Бессмертных. Тот факт, что Бессмертные исчезли на тысячелетия, ничуть не пошатнул его веру.

— Она имела в виду, как ты выбрался из Найтингейла, когда мы двести лет назад оставили вас там взаперти, — сказал ему Дамиэль со всей прямотой боевого топора.

Иллиас нахмурился.

— За последние двести лет многое произошло. Мы заключили мир с Соединёнными. Или Ульем, как мы их когда-то называли.

— Молодцы, — сказала я ему.

— Прагматично с вашей стороны.

Дамиэль был не самым большим поклонником Иллиаса. Вероятно, это связано с тем, что Иллиас солгал нам, выдумал какую-то большую историю о нападении Улья на Землю — и сделал всё это только для того, чтобы заставить нас отправиться в мир Улья и уничтожить их.

Что ж, всё пошло не так, как планировал Иллиас. Когда мы узнали о его обмане, то пришли к нему с визитом. После нескольких крепких слов мы закрыли все магические зеркала, ведущие в Найтингейл и из него, за исключением одного: прохода в мир их заклятого врага, Улья. Это было наказание, достойное ужасающей репутации Дамиэля Драгонсайра.

— Мы оставили прошлое позади, — сказал Иллиас Дамиэлю. — Для общего блага. Сейчас существует много объединённых миров, соединившихся вместе в восхвалении и молитве Бессмертным. Мой народ послал меня сюда, чтобы я распространял неумирающую любовь, гармонию и мир Бессмертных.

— Как благородно с твоей стороны.

Иллиас был в чёрном списке Дамиэля. И как только ты попадал в этот список, было очень, очень трудно выбраться из него.

— После прибытия на этот мир я много дней путешествовал в поисках местного населения. Но здесь много островов. Прошло несколько дней, прежде чем я кого-то нашёл. И когда я это сделал, то обнаружил, что демоны опередили меня в этом мире. Вместо послания Бессмертных о любви и мире, они принесли с собой ужасное, тёмное проклятие.

— Демоны, конечно, отрицают, что они наложили это проклятие, — сказал мой отец. — Они пытаются убедить всех поклоняться им. Они говорят, что единственный для демонов способ получить достаточно силы, чтобы разрушить проклятие — это если каждый в этом мире дарует им свою безусловную, вечную преданность.

— Как люди отреагировали на появление демонов? — спросил Дамиэль.

— Некоторые не доверяют им, как и мы. Эти люди подняли восстание, — ответил отец. — Но другие боятся. От отчаяния и страха перед ухудшением магических условий многие из людей уже поклялись в своей верности демонам.

— С чего бы люди стали им доверять? — потребовала я.

— Демоны продемонстрировали великую магию. Используя магические барьеры, подобные тем, что боги построили на Земле, демоны не пускают зверей в свою крепость, да и вообще на весь остров. Люди стекаются в эту крепость демонов, чтобы быть в безопасности.

— И цена за вход — твоя полная преданность, — предположил Дамиэль.

Отец кивнул.

— А пока демоны встали в позу, этот мир всё глубже погружается в хаос, — сказал Иллиас. — Бессмертные создали этот мир, чтобы в нём царила гармония. Они разработали магический сдвиг, чтобы поддерживать мир и всех его обитателей в идеальном равновесии. Чтобы ни одна сверхъестественная фракция не смогла одержать верх.

— Откуда ты знаешь, что этот мир создан Бессмертными? — спросила я у него.

— Всё сделано по замыслу Бессмертных. — Иллиас произнёс это так, как будто это было самой очевидной вещью во Вселенной, и он был разочарован, что мне вообще нужно пояснять. — Если бы другие миры могли испытать великое магическое равновесие Бессмертных, войны бы нигде не было.

Это слишком упрощённая версия реальности, присыпанная сверху большим количеством надежды. Я могла бы сказать об этом Иллиасу, но не видела смысла. Я предпочитала не спорить о религии со священником. Никто не выйдет из этого разговора счастливым.

— Мы отклонились от темы, — сказал отец тоном, не оставлявшим места для споров. — Проклятие демонов нарушило естественный магический сдвиг. После проклятия перемены стали беспорядочными, даже жестокими. Каждая новая смена порождает всё более опасных монстров и более дикую погоду.

— Что приводит нас сюда, — Дамиэль постучал пальцами по столу. — К этому иногда невидимому судну.

— Как тебе удалось сделать судно невидимым? — спросила я у отца.

— С помощью магического фокуса.

— Очень смешно.

Но отец не смеялся. Его лицо было совершенно серьёзным.

— Невидимые защиты корабля — это следствие доминирующей в мире нулевой магии, — сказал он. — Я внёс некоторые специфические изменения в этот корабль. Когда нулевая магия доминирует, корабль может направить природные силы мира, чтобы стать невидимым.

Невидимость. Это был, безусловно, изобретательный способ использовать нулевую магию. Он сделал сам корабль «нулевым», так что для органов чувств любого живого существа его попросту не существовало.

— Сейчас мы невидимы? — спросила я у него.

— Да. Я включил режим невидимости, как только мы поднялись на борт.

Я услышала, как мир зарокотал. Ещё один магический сдвиг. Они действительно происходили всё чаще и чаще. Если это не признак нестабильности, то я не знаю, что это.

Я бросила кубик Джиро на стол. Он приземлился на бок с четырьмя символами стихий.

— Теперь доминирует стихийная магия, — доложила я.

— Корабль знает. Смотри, он уже реагирует на перемену, — мой отец указал в окно на небо, которое затягивалось пушистыми белыми облаками.

— Что он делает? — спросила я.

— Делает нас невидимыми по-другому.

— И сколько же способов ты придумал, чтобы этот корабль стал невидимым?

— Пока семь. Когда за тобой охотится армия демонов, лучше оставаться вне поля зрения, пока ты не будешь готов нанести удар, — рассудительно сказал он. — Вы знаете, как корабль использует нулевое магическое доминирование, чтобы исчезнуть. И теперь вы видите, как господство стихийной магии позволяет ему создавать облачный покров. На борту также есть устройство Магитека, которое направляет Котёл Ведьмы, чтобы соткать саван невидимости. Корабль может использовать магию фейри, чтобы наложить Проклятие Невидимого, Тень Оборотня, чтобы физически и ментально превратиться в ничто, магию сирены, чтобы заставить людей не видеть его, и магию джинна, чтобы пожелать себе невидимости. Всё это питается от волшебного циферблата, который меняет положение в зависимости от текущего магического доминирования в мире.

— Гениальный замысел, папочка.

Его голова опустилась в аристократическом кивке.

— Ты ещё не придумал, как сделать корабль невидимым, когда доминируют остальные девять сил, — заметил Дамиэль.

— Ты можешь попробовать свои силы в этом деле, Драгонсайр, — ответил отец. — Но я сомневаюсь, что даже твой хитрый ум смог бы найти способ использовать магию Поцелуя Вампира, чтобы создать невидимость.

— Насчёт этого я не уверен, — Дамиэль медленно погладил подбородок. — Я очень хитёр.

— Будем надеяться, что охотники за магией не столь же хитры, — сказала я.

— Когда доминирует отслеживание магии, охотники ищут генерала Сильверстара, — сказал Иллиас. — Они только следят за ним. Они даже не заботятся об остальном восстании. Только о нём.

— Они охотятся за Сапфировой Слезой, — сказала я отцу.

— Я знаю, — ответил он. — Не сумев захватить меня и мой кинжал, демоны наняли наёмных охотников, чтобы закончить работу. Но охотники до сих пор уходили с пустыми руками.

— Не совсем с пустыми руками, — сказал Иллиас. — Демоны уже заполучили восемь из шестнадцати кинжалов.

— У меня есть один из оставшихся кинжалов, — сказал отец.

— У Идриса Старфайра также имеется один. Он направляется в этот мир, — добавила я, взглянув на Дамиэля. — У одного… нашего друга есть ещё один. И мы владеем остальными четырьмя.

Что оставляло под вопросом ещё один бессмертный кинжал.

— Вам двоим нужно уйти, — сказал нам Иллиас. — Чтобы демоны никогда не получили полный комплект.

— У нас с собой только один кинжал, — сказала я. — Я спрятала остальные три двести лет назад.

— Ни один из кинжалов не спрятан по-настоящему, — мой отец положил Сапфировую Слезу на стол. Лезвие пульсировало ярко-синим цветом. — Демоны могут использовать кинжалы, которые у них есть, чтобы найти те, которых у них нет. Мы должны их уничтожить.

Значит, он пришёл к тому же выводу, что и мы. В этом не было ничего удивительного. Он видел, что кинжалы сделали с его солдатами.

— Мы не будем делать ничего подобного, — Иллиас явно пришёл в ужас. — Эти кинжалы были сделаны Бессмертными. Они святы. Уничтожить их — святотатство.

— И ты действительно думаешь, что Бессмертные захотят, чтобы демоны владели их кинжалами? — заметил Дамиэль.

— Нет, — тихо признался Иллиас. — Но Бессмертные не создали бы ничего, что было бы так легко уничтожить.

— Никто не говорил, что это будет легко, но это должно быть возможным, если обладать правильными знаниями, — сказала я.

— Я слышал, что в этом мире есть люди, которых называют Хранителями Знаний, — сказал отец. — У них есть библиотека древних книг. Книги о Бессмертных. Книги о природе Вселенной и всей магии в ней. Одна из этих книг могла бы объяснить, как уничтожить бессмертный артефакт.

Оскорбившись, Иллиас поднялся на ноги.

— Я отказываюсь участвовать в уничтожении священной реликвии, не говоря уже о шестнадцати из них.

— Тогда уходи, — сказал Дамиэль. — Не вздумай обречь остальную Вселенную на забвение, вмешиваясь в то, что должно быть сделано.

Иллиас сердито всплеснул руками и выбежал из комнаты. Так что теперь остались только Дамиэль, мой отец и я. Я не могла не вспомнить, что в последний раз мы втроём были вместе прямо перед тем, как всё полетело к черту. Я искренне надеялась, что нас не ждёт адское выступление на бис.

— Я рад снова видеть тебя, Каденс, — отец обнял меня и крепко прижал к себе. — Прошло слишком много времени.

— Ты проделал великолепную работу, воспитывая Неро, — сказала я ему, чувствуя, что мои глаза уже на мокром месте. — Он хороший мужчина.

— Неро пошёл в мать, — он взглянул на Дамиэля. — И в отца тоже, к лучшему или к худшему.

Дамиэль фыркнул.

— Ты всё ещё недолюбливаешь меня, Сильверстар, даже после стольких лет.

— Он спас тебя до того, как полковник Холифайр схватил тебя, Дамиэль, — напомнила я ему.

— И он сделал это для тебя, Каденс.

— Дамиэль!

— Нет, он прав, — мой отец обратился к Дамиэлю. — Ты мне не нравишься, Драгонсайр. Но я действительно уважаю тебя. Я знаю, что ты не позволишь, чтобы что-то случилось с Каденс, несмотря ни на что. Ты сделаешь всё, чтобы обеспечить её счастье. А её счастье — это быть с тобой. В конце концов, только это действительно имеет значение.

Два архангела уставились друг на друга, в их глазах светилась смесь уважения и презрения.

— Теперь я должен посмотреть, смогу ли я узнать что-нибудь ещё о Хранителях, — сказал мой отец. Он бросил на нас последний взгляд и вышел из комнаты.

Теперь мы остались одни. Я подошла к окну и уставилась на небо и море.

— Дамиэль, нам нужно поговорить.

— О? — он уже стоял позади меня, его руки мяли мои плечи. — У меня на уме было нечто другое, помимо разговоров.

— Я в этом не сомневаюсь, — я усмехнулась. — Знаешь, у меня такое чувство, будто я задержала дыхание на двести лет, дожидаясь, когда мы снова будем вместе.

— Я чувствую то же самое, — его губы коснулись моей шеи. — Я никогда не переставал искать тебя. Никогда не переставал надеяться.

Мой пульс, нетерпеливый и неконтролируемый, бился под его губами.

— Когда мы инсценировали мою смерть с помощью зелья Живой Смерти, у нас осталось незаконченное дело, — я повернулась к нему лицом и накрыла ладонями его щеки. — Зелье убило мою Горячку. И в течение двухсот лет у меня не было Горячки. Как будто моё тело и моя магия ждали, чтобы воссоединиться с тобой. И теперь, когда мы наконец-то снова вместе, она вернулась, Дамиэль. Моя Горячка вернулась.

Глава 26 Сюрприз

Дамиэль взял меня за руку.

— Я хочу тебе кое-что показать, — его слова были мягкими, а прикосновения нежными. — Но для этого мне понадобится Бриллиантовая Слеза.

Любопытство жгло меня изнутри, но я не задавала вопросов. Что бы он ни планировал, я скоро это увижу.

— Это… — сказал Дамиэль, когда кинжал перенёс нас в другой мир. — …Сандри.

Вокруг нас был лес. Широкие деревья нависали над нами, высокие, как небоскрёбы. Золотое солнце купало древних великанов в теплом свете. Горячий сухой ветерок трепал сосновые шишки, свисавшие с лиственного полога, словно украшения. В лесу пахло землёй и животными.

— Сандри, — повторила я это слово. — Мир, в котором мы должны были встретиться после моих похорон. Ты был здесь всё это время?

— Я путешествовал по мирам в поисках тебя, но всегда возвращался сюда. На случай, если ты наконец-то найдёшь сюда дорогу, — он смотрел на меня так, словно не мог поверить, что я действительно здесь, с ним. — Идём сюда.

Мы бок о бок шли по лесу, лавируя между деревьями. Воздух был таким горячим, что мне казалось, будто я стою у огромного костра. Пот заливал моё тело задолго до того, как мы остановились.

Мы подошли к дому — или, возможно, «крепости» было бы более точным словом. Конечно, здание, очевидно, задумывалось как дом, но регулярные расширения значительно изменили его первоначальный дизайн.

Самой старой частью крепости был небольшой двухэтажный домик из бурой глины. На верхнем этаже, прямо над входной дверью, был устроен небольшой деревянный балкон. Крыша была круглой, почти закрученной, как будто её вылили на дом.

Первая пристройка была по меньшей мере вдвое больше первоначального дома. Сложенная из белого кирпича, она напоминала небольшой замок с высокой башней. Широкий коридор соединял её с левой стороной глиняного домика.

Справа от коттеджа, также присоединённая коридором, стояла вторая пристройка. Её кирпичи были чёрными, а не белыми, но в остальном она была идеальным зеркальным отражением левой части замка.

— Это ты сделал? — спросила я у Дамиэля.

— Всего два расширения.

Всего. Каждая из этих пристроек была во много раз больше первоначального коттеджа. Талант Дамиэля быть одновременно очень скромным и очень высокомерным никогда не переставал удивлять меня.

— Коттедж должен был стать нашим новым домом, — сказал он. — Я ждал тебя, искал тебя. Через некоторое время я решил, что простой коттедж недостаточно великолепен для моей принцессы. Поэтому я превратил его в замок.

Я улыбнулась. Никто ещё не строил мне замка.

— А потом ты превратил его в ещё больший замок? — поддразнила я его.

Он пожал плечами.

— Впервые в жизни я обнаружил, что у меня слишком много свободного времени, — он схватил меня за руки и повёл к входу.

Когда дверь открылась, у меня отвисла челюсть. Каждый шаг, который я делала вглубь здания, только усиливал моё удивление. Высокие стены замка, все до единой сверху донизу, были покрыты яркими картинами в натуральную величину.

Я увидела картину, на которой мы с Дамиэлем стояли на фоне ярко-красного Сиеннского моря. Наша первая совместная миссия. Мы ведь только познакомились. Дамиэль нарисован тёмными цветами, начиная от его боевой униформы из кожи и вплоть до чёрных крыльев. Вид у него был определённо устрашающий. Рядом с ним сияла я, озарённая божественным ореолом. Тогда я была новым ангелом. Праведным и наивным, храбрым и неуверенным.

— Ты всё это нарисовал? — ахнула я, и взгляд моих широко раскрытых глаз скользнул по панели с картинами.

— Каждую из них.

— Они прекрасны, — я не могла отвести от них глаз. — Но ты же не умел рисовать.

— Я научился. За последние два столетия у меня было много свободного времени, — он подошёл ко мне сзади и положил руки мне на плечи. — Я очень долго пробыл здесь один. Я знал, что без тебя я снова стану тем мужчиной, — он указал на холодную тёмную картину, изображавшую его самого.

Мы продолжали идти и подошли к следующей стене — и к следующей картине. Мы стояли перед рушащейся крепостью Дарксторма, слившись в поцелуе. Наш первый поцелуй. Бриллиантовая Слеза ярко сверкала в моей руке.

— Поэтому я окружил себя воспоминаниями о тебе, — сказал Дамиэль. — Это определяющие события, которые изменили меня.

Мы прошли мимо картины, на которой мы сражались с армией солдат Улья — Роем. Он держал в руке Сапфировую Слезу.

Потом была наша свадьба.

И наше путешествие в мир Улья. Он запечатлел момент сразу после того, как мы телепортировались туда. Я упала в воду. Дамиэль стоял на берегу, протягивая мне руку.

Я повернулась и посмотрела на него.

— Я не припоминаю, чтобы была голой в том море.

— Я позволил себе некоторые художественные вольности.

— А, так вот почему твои мускулы выглядят такими большими.

Он выпрямился во весь рост и выпятил грудь.

— Уверяю тебя, Принцесса, мои мускулы именно такие большие.

Я усмехнулась.

— Можно устроить демонстрацию.

— Ладно, я тебе верю. Не снимай рубашку, красавчик.

Он кивнул.

— Я прекрасно понимаю твоё беспокойство.

— Беспокойство?

— Если я сниму рубашку, ты можешь упасть в обморок.

— Ага, конечно, — сухо ответила я. — Поскорее приготовь кушетку для обмороков, — я сделала вид, что отчаянно обмахиваюсь рукой. — От одной мысли, что ты можешь расстаться с рубашкой, у меня закружилась голова.

— Естественно.

Я фыркнула. Этот мужчина определённо любил себя. Ну, и тот факт, что он был хорош практически во всём, к чему стремился, не делал чудес для его эго. Эти картины выглядели так, словно их написал мастер-художник, а не воин.

Я посмотрела на следующую. На картине был изображён Серебряный Берег, самое прекрасное место на Земле и моё личное святилище. Там песок сверкал, как серебряные блёстки, и был мягким, как бархат. С этим местом у меня связано много прекрасных воспоминаний, но на стене было нарисовано самое чудесное из них. Это первый раз, когда я привела туда Дамиэля, вскоре после нашей свадьбы. Первый раз, когда мы занимались любовью. В тот день мы пометили друг друга магией и стали одним целым.

На следующей картине я была изображена с Дамиэлем прямо перед его отъездом на испытания архангела. Как выдавал мой круглый живот, я была беременна Неро.

Затем была сцена архангельских испытаний. Цвета в этой пьесе были противоречивыми, контрастными. Вся картина была искажена. Весь мир балансировал на краю. Джиро лежал в центре всего этого хаоса и боли. Он был мёртв. Дамиэль стоял над неподвижным телом своего друга, теперь уже будучи архангелом. Его нимб горел ярче, чем когда-либо прежде, но душа пребывала в смятении. Он только что потерял своего лучшего друга.

Следующая картина была так же радостна, как и предыдущая печальна. Дамиэль и я стояли вместе, с новорождённым Неро на руках. Яркий свет озарял нашего сына, первенца двух ангелов. Дамиэль выглядел таким счастливым.

Затем я увидела Неро мальчиком, который тренировался вместе с нами. Повсюду летали магические заклинания. Я усмехнулась, когда узнала старую гостиную Дамиэля в Нью-Йорке — и мебель была в огне.

Последняя картина Дамиэля изображала наше сражение во дворе Замка Бури. Это был день, когда мы инсценировали свою смерть и отказались от всего, чтобы защитить Неро.

— Ты расширил дом, чтобы освободить место для всех этих прекрасных картин? — спросила я Дамиэля, отрываясь от последней картины. Было слишком больно видеть это.

— Да, я продлил его, потому что мне нужно было место для моих воспоминаний о тебе, — ответил он. — И потому, что, как я уже сказал, у меня было много свободного времени. Быть занятым, сосредоточиться на тебе — вот всё, что удерживало меня от потери рассудка. Я знал, что ты жива. Я чувствовал это по нашей кровной связи. Я чувствовал это в своей магии и в своей душе. Но я не мог найти тебя, Каденс. Я ничего не мог сделать, чтобы вернуть тебя ко мне.

Беспомощная, безнадёжная мука горела глубоко в его глазах, словно призрак из прошлого. След всех тех лет, что он провёл здесь один. Я протянула руку и сжала его ладонь.

Его лицо преобразилось. Безнадёжность сменилась решимостью.

— У меня есть кое-что для тебя.

Он подвёл меня к маленькому столику в старом коттедже, затем достал из шкафа металлическую коробку размером с толстый словарь.

— Что это такое? — спросила я у него.

— Когда я понял, что пройдёт ещё много времени, прежде чем мы снова окажемся вместе, я кое-что сделал, — он открыл коробку и откинул её стенки.

Внутри лежал огромный блин с клубникой и взбитыми сливками. Вся еда была заключена в магическое заклинание стазиса.

— Я приготовил это для нас, Каденс. Чтобы разделить эту еду, когда мы, наконец, снова воссоединимся.

— Дамиэль, я… — мои глаза дрожали от слёз, а голос срывался от волнения. Такое чувство, будто моё сердце готово было взорваться. — Это самая романтичная вещь… — я всхлипнула. — На свете.

— Не торопись с выводами. Ты его ещё не пробовала. По прошествии двухсот лет он может оказаться отвратительным на вкус.

Я подмигнула ему.

— Я уверена, что ты сможешь справиться с таким простым заклинанием.

— Простым заклинанием… — его глаза сузились, и он подозрительно покосился в мою сторону. — Ты меня дразнишь.

— Разве это плохо?

— Это зависит от того, готова ли ты принять последствия.

Воздух наэлектризовался магией — нашей магией — и двумя веками сдерживаемых эмоций, только и ждущих, чтобы их выпустили на свободу.

— Если твой двухсотлетний блин убьёт меня, просто знай, что я умерла со звёздами в глазах и любовью в сердце, — сказала я торжественно, прижимая руку к сердцу.

— Очень смешно.

Усмехнувшись, я взмахнула рукой над коробкой, и заклинание стазиса лопнуло. От блина поднимался пар, щекоча мой нос соблазнительными, сладкими ароматами.

— Он ещё тёплый, — я провела по взбитым сливкам, потом сунула палец в рот. — И всё же взбитые сливки совсем не растаяли, — я схватила с блина ягодку клубники и съела её. — А клубника все ещё очень сочная, — я взяла нож и вилку, отрезая кусок блинчика.

— Ну и как? — спросил Дамиэль, когда я откусила кусочек.

— Восхитительно, — объявила я и поднесла вилку к нему.

Он съел кусок блинчика с вилки.

— Приемлемо.

— Не надо мне тут скромничать, Драгонсайр.

— Как пожелаешь, Лайтбрингер, — его улыбка была ослепительной.

Вот тогда-то я и поняла, что только что дала ему возможность выставить напоказ своё эго. Честно говоря, я не возражала. Эго Дамиэля было частью его самого. И я скучала по нему всему, по каждой его частичке.

Мы съели блин вместе. Когда мы закончили, он встал и вытащил из шкафа ещё одну коробку. Эта была намного меньше. И вместо металла она была сделана из глянцевого дерева, окрашенного в тёмный цвет. Она походила на шкатулку для драгоценностей.

В последний раз, когда я дразнила Дамиэля, я была вознаграждена восхитительным блином. Поэтому я решила попытать счастья ещё раз.

— Поздновато для предложения руки и сердца, тебе не кажется?

— Формально мы оба были мертвы, Каденс. Возможно, мы даже больше не женаты. Руководство Легиона не предусматривает тот случай, когда супружеская пара умирает, а затем снова оживает.

Как недальновидно со стороны Легиона.

— Мы никогда не были мертвы, Дамиэль. Не по-настоящему.

— Согласно Легиону Ангелов, мы были мертвы.

— Значит, нам придётся снова пожениться?

— Да.

— Может быть, на этот раз я найду себе другого мужа, — поддразнила я его. — Знаешь, полковник Бистбрейкер — просто сексуальный зверь.

Лицо Дамиэля потемнело, приобретая угрожающий вид.

— Ты не выйдешь замуж за полковника Бистбрейкера.

— О? — я приподняла брови. — Кто сказал?

— Я говорю, — прорычал он. — Твой муж.

Моё сердце подпрыгнуло с восхитительным трепетом, когда его руки грубо сжали мои бёдра.

— Я думала, что мы больше не женаты, — сказала я, стараясь говорить ровно и держать руки при себе.

— Когда мы вернёмся на Землю, я внесу необходимые поправки в руководство Легиона, чтобы учесть наши уникальные обстоятельства, — его губы были всего в нескольких дюймах от моих. — И нанесу визит полковнику Бистбрейкеру.

— Я и сама могу пригласить его на свидание, — сказала я, задыхаясь.

Серебро и золото осветили голубые как океан глаза Дамиэля.

— Ты играешь в опасную игру, Принцесса.

— Единственная игра, в которую стоит играть.

Его рот накрыл мои губы, присваивая их. Заявляя свои права на меня.

Его руки оказались на моих щеках, глаза встретились с моими.

— Жизнь с тобой — это единственная жизнь, которую стоит прожить, — он схватил мой топ и стянул его через голову. — Я искал тебя столько лет, Каденс, — его пальцы ловко скользнули вниз по моей спине. Мой лифчик упал на пол. — Каждый день без тебя был сущим адом. Каждый удар моего сердца был чистой агонией.

По его щеке скатилась слеза. Я вытерла её. Я никогда не видела, чтобы Дамиэль по-настоящему плакал. Это разбило мне сердце.

— Я должна была найти выход из Святилища, — тихо сказала я. — Я должна была это сделать…

Он приложил палец к моим губам.

— Теперь ты здесь, и мы снова вместе. Вот что важно, — он провёл рукой по моей щеке, вытирая слёзы. — Хотя ты поймёшь, если я никогда больше не выпущу тебя из виду.

Я улыбнулась ему в губы.

— А я уверена, что ты поймёшь, если я никогда не выпущу тебя из виду.

— Договорились, — удовлетворённо промурлыкал он, и его улыбка стала шире.

Его рот снова накрыл мои губы, и страсть его поцелуев была сильна, а его вкус сводил меня с ума от желания. Мои нетерпеливые пальцы нащупали пряжки его кожаного жилета и быстро освободили Дамиэля от него.

Его губы оказались на моей шее. Мне не нужно было чувствовать прикосновение его твёрдых клыков к моей коже, чтобы понять, как сильно он хотел меня.

— Ты пахнешь сахаром и пряностями, — сказал он, уткнувшись мне в шею.

— И прочими сладостями?

— Да.

Я выгнулась ему навстречу, и мои груди вжались в его твёрдую грудь. Моя кожа, казалось, шипела от обжигающего жара его горячего тела.

— А ты пахнешь розовым деревом, ангелом и сексом, — сказала я ему.

— И тёмными намерениями, — рык сорвался с его губ, прижимавшихся к моему горлу.

— Какими…

Его клыки пронзили мою кожу, отчего меня прострелило лентой жаркого удовольствия, устремившейся прямо к моему порочному естеству. Каждое движение его рта посылало горячий, свежий кусочек экстаза через моё тело.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза.

— А теперь ты. Разожги заново огонь нашей связи, Каденс.

Мои клыки уже проступили наружу. Они удлинились в тот момент, когда он впервые глотнул моей крови.

Я один раз поцеловала его в губы.

— Я так скучала по тебе.

Я прижалась губами к его шее. Мои клыки пронзили его кожу. Его кровь хлынула мне в рот — самый сладкий вкус во всех мирах. Подобно реке горячего Нектара, она скользнула вниз по моему горлу, воспламеняя мою магию, соединяя меня с ним узами, которые никогда не могли быть разорваны.

— Ничто не может встать между нами, — сказал Дамиэль, и его мысли смешались с моими. Я больше не могла сказать, где заканчивался он, и начиналась я.

— Ни Легион, ни демоны, ни Стражи, — сказала я.

— Ни кто-либо ещё.

— Мы неразделимы.

— Сейчас и на целую вечность, — его рука погладила мою щёку.

Моё тело горело. Мои груди сделались упругими и набухшими, ноги дрожали от отчаянного, мучительного желания.

Дамиэль почти не прикасался ко мне, но я была так близка к тому, чтобы слететь с катушек. Дойти до предела. Наверное, именно такой эффект оказывали два столетия воздержания.

Он подхватил меня на руки и понёс через комнату вверх по лестнице.

Там нас ждала спальня. И огромная кровать. Сделанная по меньшей мере из дюжины различных пород дерева, она занимала почти всю комнату.

— Мне не нужно спрашивать, чем ты собирался заниматься здесь, — усмехнулась я.

— Я планировал соблазнять свою жену и упиваться ею снова и снова, пока ни один из нас не сможет встать, — его взгляд скользнул вниз по моему телу. — И если ты до сих пор можешь дразнить меня, то я недостаточно хорошо поработал, чтобы соблазнить тебя.

Он забрался на меня. Его пальцы ласкали мои руки, вытягивая их над моей головой. Затем его ладони опустились вниз и прижали мои запястья к кровати. Я выгнулась, потираясь бёдрами о Дамиэля.

— Слишком много одежды, — сказала я срывающимся голосом.

С ангельской быстротой он решил эту проблему. Остальная наша одежда теперь лежала в беспорядочной куче на полу спальни. А Дамиэль навис надо мной, как гигантский тигр, с тёмными, почти дикими глазами. Его мускулы напряглись, готовые нанести удар.

— Лучше? — он рыкнул, прижимаясь губами к моему горлу.

Его поцелуи скользили вниз по моему телу, между грудей.

— Намного лучше, — выдохнула я.

Внезапный толчок удовольствия пронзил меня, когда его пальцы сжали мои соски, заставляя их затвердеть.

— Хорошо, — он схватил меня за бёдра и раздвинул ноги. — Потому что я полон решимости сделать наше воссоединение незабываемым для тебя, — его рот опустился ниже, дразня внутреннюю сторону моего бедра. — И заставить тебя забыть об этом «сексуальном звере», полковнике Бистбрейкере.

Его руки обхватили мой зад, приподнимая меня к его губам, которые сомкнулись на мне.…

Я закричала.

Его язык дразнил мою мягкую, нежную плоть. Его пальцы потирали всё глубже, сильнее. Я билась на матрасе, извиваясь от желания, лишившись всяких мыслей и разума. Существовали только мы с Дамиэлем — и раскалённый добела ад, беспрепятственно бушующий во всём моём теле, пожирающий меня, как лесной пожар.

Он отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть на меня.

Я не видела ничего, кроме Дамиэля, и вцепилась в него, отчаянно желая почувствовать его внутри себя. Ожидание было настоящей пыткой. И всё же он просто склонился надо мной, его глаза упивались моим страданием. И он вообще ничего не предпринимал по этому поводу.

Поэтому я кое-что сделала сама.

Я обхватила его за талию и перекатилась. Теперь его руки были прикованы к кровати. И его тело оказалось в ловушке под моим. Он пребывал в моей власти.

По-прежнему держа его за запястья, я выгнула спину, плавно и томно, как кошка, вытянувшаяся во весь рост. Я медленно скользнула вверх по его твёрдому торсу, наслаждаясь восхитительным трением, когда наши тела тёрлись друг о друга.

— Остановись, — стон рокотал в его груди, вибрировавшей рядом с моей. — Если только ты не хочешь, чтобы я перестал вести себя хорошо.

— Вести себя хорошо? — я рассмеялась. — Я тебя полностью пригвоздила…

С внезапной вспышкой силы его руки вырвались из моей хватки, и он перевернул нас прежде, чем я поняла, что происходит. Теперь я оказалась в ловушке.

— Не пригвоздила, — он улыбнулся мне сверху вниз, выглядя очень довольным собой.

— Да, твоё искусство ведения боя очень впечатляет, — я противилась его хватке, но безрезультатно. — А теперь отпусти.

Он наклонился и прошептал мне в губы:

— Я же говорил тебе, принцесса. Я никогда тебя не отпущу, — он отпустил моё тело ровно настолько, чтобы закинуть мои лодыжки себе на плечи. Затем его руки снова сжали мои запястья, как будто он боялся, что я исчезну, если он отпустит меня.

— Я никуда не уйду, — заверила я его. — Ты мой, а я твоя.

— Навсегда, — сказал он, медленно входя в меня.

Наслаждение расцвело в моём теле. Я вскрикнула. Слишком долго я была без Дамиэля. Слишком долго я была неполной.

— Каденс, — моё имя сорвалось с его губ. Это было рычание, мольба, требование — всё в одном флаконе.

Его движения ускорились, становясь нетерпеливыми. Отчаянными. Я приподняла бёдра к нему, подстраиваясь под грубое раскачивание его тела, принимая его глубже в себя. Мы двигались в совершенной гармонии — два тела, соединённые любовью, магией и судьбой. Каждый толчок посылал вспышку жара глубоко в меня, оставляя клеймо на мне, моём теле и душе. Наслаждение поглощало меня, волна за волной разбивалась, заглушая последние двести лет безысходного одиночества. Теперь мы были вместе, едины — и ничто никогда не разлучит нас.

Наши мысли и чувства слились воедино. Я отдалась экстазу, Дамиэлю, нашей общей судьбе. Я задрожала, Дамиэль зарычал, и мы оба рухнули на кровать, неподвижные и насытившиеся.

Прошло много времени, прежде чем кто-то из нас попытался пошевелиться.

— Я люблю тебя, Каденс Лайтбрингер, — сказал Дамиэль, накрывая нас одеялом.

Я уютно устроилась в его объятиях.

— А я люблю тебя, Дамиэль Драгонсайр, — зевнула я и заснула, впервые за двести лет полностью удовлетворённая.

Глава 27 Подарок

Меня разбудила нежная, щекочущая ласка, пробежавшая по моей коже. Поморгав после сна, я повернулась на другой бок. Мой взгляд медленно сфокусировался на лице Дамиэля — и он выглядел таким же довольным, как кот, который только что опустошил целое блюдце тёплого молока.

— Ты что, покусывал меня за ухо? — спросила я его.

— Да, — ответил он без тени стыда. — Я голоден.

И я тоже. Моя Горячка только что достигла пика. Впереди меня всё ещё ждали дни сумасшедших, заряженных магией гормонов. И много чего ещё нужно сделать, чтобы наверстать упущенное с моим мужем.

— Но мы не можем, — простонала я, когда мой разум встретился с горькой реальностью. — Нам нужно уничтожить кинжалы.

— Кинжалы подождут, — Дамиэль поцеловал меня в шею. — Один из них здесь, с нами, так что демоны не могут собрать их всех. И они ничего не знают об этом мире.

— Но мой отец знает.

Дамиэль пренебрежительно махнул рукой и положил её мне на бедро.

— Без Бриллиантовой Слезы Сильверстару понадобится несколько дней, чтобы добраться сюда. Может быть, даже недели, — он поцеловал меня в плечо.

Я задрожала от его прикосновения. Да, я до сих пор была на взводе, как и он.

— Как бы мне ни хотелось провести несколько дней или даже недель наедине с тобой, Дамиэль, мы не можем этого сделать.

— Почему нет?

— Потому что это было бы безответственно.

Магия сверкнула в его глазах.

— Но это было бы весело.

— Да, — я вздохнула. — Было бы.

Я откинула одеяло с тела и встала.

Дамиэль поднял на меня глаза, на его лице отражалась ровная смесь свирепого неповиновения и холодного принятия.

— Знаешь, тебе было бы гораздо веселее, если бы ты не была всегда такой ответственной, — он встал с кровати и начал собирать свою одежду.

Я оглянулась на него через плечо с ухмылкой на губах.

— Уверена, что ваши пленники часто говорили вам об этом, Мастер-Дознаватель.

— Я больше не Мастер-Дознаватель. И это даже к лучшему, — он усмехнулся, поднимая взгляд в нежной ностальгии. — И да, некоторые из них пробовали эту линию. Но большинство из них слишком боялись.

— Что ты теперь делаешь для Никс?

— Всё, что она хочет скрыть от богов или демонов.

— Значит, ты практически знаешь все её грязные секреты.

Его лицо оставалось бесстрастным.

— Я стараюсь быть хорошо информированным.

— Похоже, Первый Ангел у тебя на крючке… — я прищурилась, глядя на него. — Почему ты так на меня смотришь?

— Просто запоминаю, как ты выглядишь голой. Зная нашу удачу, пройдёт немало времени, прежде чем я снова увижу тебя без одежды.

Я рассмеялась.

— Дамиэль, ты такой…

— Развратник? — это слово явно противоречило невинному лицу мужчины, который его произнёс.

— Ты такой пессимист, — поправила я. — С чего ты взял, что я назову тебя развратником?

— Потому что каждый раз, когда я смотрю на тебя, мне хочется сорвать с тебя одежду.

— Но сейчас на мне нет никакой одежды.

— Ещё лучше, — он сверкнул зубами, а потом быстро повалил меня на матрас.

— Подожди, Дамиэль, — я хихикнула. — Нам нужно одеться.

— Ты можешь одеться, — промурлыкал он, и каждое его слово было мягким, как масло. — Через день или два.

Всё ещё хихикая, я вырвалась из его объятий и отскочила, при этом свалившись с края кровати.

Над пышным матрасом показалась голова Дамиэля.

— Видишь? Тебе нездоровится. Тебе нужно оставаться в постели, — его язык выскользнул изо рта и скользнул по губам. — И отдыхать.

— Да, я уверена, что отдых — это именно то, что ты запланировал для меня, — парировала я, когда он наклонился и помог мне встать.

Усмехнувшись, он бросил мне стопку моей одежды.

— Я вижу, что ты не собираешься быть благоразумной.

Он спустился по лестнице, вновь одевшись — за исключением рубашки. Не то чтобы я возражала. Я полностью наслаждалась видом.

— О, конечно, — проворчала я, натянув штаны и спрыгнув вниз — два подвига, которые оказались ещё более сложными из-за моего настойчивого желания делать их одновременно. — Потому что это же я веду себя неразумно.

— Хорошо, что ты можешь это признать, — он стоял в гостиной, уже полностью натянув рубашку. — Принятие — это первый шаг к тому, чтобы стать лучше как личность, — он бросил мне лифчик и топ.

— Но не лучше как ангел. Ангелы не принимают и не уступают, они побеждают, — сказала я, стараясь не забыть надеть одежду в правильном порядке.

У Горячки имелось странное свойство влиять на разум. Например, прямо сейчас каждый инстинкт в моём теле говорил мне, что я делаю всё наоборот. Мне следовало бы снять одежду, а не надевать её.

— Ты не получишь от меня возражений на этот счёт, принцесса.

Я не была уверена, реагирует ли он на мои комментарии об ангелах или снова копается в моей голове.

— Я бы не назвал это копанием, если ты выложила всё на соблазнительное блюдо, умоляя меня откусить кусочек, — ответил он, изо всех сил стараясь выглядеть оскорблённым.

Ну, вот и ответ на этот вопрос. Он точно читал мои мысли.

— Ты мог бы попробовать не кусать.

— Нет, — его взгляд остановился на моем горле. — Я не могу.

Моё сердце пропустило удар. У меня слегка закружилась голова.

— Я могу проигнорировать твою мольбу прочитать твои мысли не легче, чем я могу проигнорировать шипящий треск твоей Горячечной магии, заманивающей меня в твоё тело, — он наклонился ближе и прошептал мне в губы: — Я безнадёжно не могу устоять перед твоими чарами.

— Дамиэль.

Он нежно поцеловал меня в губы.

— Да, любовь моя?

— Ты опять используешь на мне свою магию сирены.

Он усмехнулся.

— Не в этот раз, принцесса. На этот раз это всего лишь слова, — его рука мимоходом задела мою щеку. — И немного прикосновений то здесь, то там.

Теперь мой пульс не пропускал удар. Он скакал галопом. Румянец заиграл на моих щеках, а оттуда спустился вниз по шее, по груди и к каждой клеточке моего тела.

Я посмотрела на него, он поцеловал меня, и мы почти вернулись к тому, с чего начали: голые в постели.

— Нам действительно пора, — сказала я, отстраняясь.

— Хорошо, мы пойдём, — его губы сделались жёсткими, почти надутыми. — Но сначала тебе нужно открыть твой подарок.

Я взяла шкатулку с драгоценностями, которую он держал в руках. Ранее мы отвлеклись, и я забыла открыть её. Теперь я исправила эту оплошность, подняв крышку коробки. Внутри на сложенном в виде лебедя листе бумаги лежал золотой кулон.

— Оригами — это ещё одно твоё новое хобби? — спросила я, проводя пальцами по его прекрасному творению.

— Да, у меня было…

— …много свободного времени, — закончила я за него.

Он опустил подбородок в кивке.

— Какие ещё навыки ты приобрёл за последние двести лет?

Что-то тёмное и немного опасное промелькнуло в его глазах.

— Тебе придётся подождать и увидеть самой, принцесса, — он снял кулон с лебедя и надел мне на шею.

Я посмотрела вниз, прикасаясь пальцами к прямоугольной плоской золотой монете, свисавшей с такой же цепочки. Мой палец зацепился за край, и я нажала, чтобы открыть медальон. Внутри я нашла фотографию Дамиэля, Неро и себя. Я узнала снимок. Мы сфотографировались всего за несколько недель до нашей смерти. Это было окно в прошлое. Мы все выглядели такими полными, такими счастливыми.

Я посмотрела на Дамиэля со слезами на глазах.

— Спасибо.

— Не благодари меня пока что. Это только половина твоего подарка, — он постучал по шкатулке с драгоценностями.

Я заглянула внутрь, но там больше ничего не было спрятано. Я посмотрела на Дамиэля.

— Попробуй посмотреть в лебеде, — намекнул он.

Я подняла бумажного лебедя. Было так стыдно разворачивать его прекрасное творение, но, похоже, именно этого и хотел от меня Дамиэль. Внутри бумаги я не нашла ни кольца, ни других украшений. Вместо этого я нашла нечто гораздо более ценное.

— Твой рецепт блинчиков, — сказала я, едва не задохнувшись на этих словах. Мой взгляд скользнул по тексту, написанному на бумаге аккуратным почерком Дамиэля.

— Как и было обещано, хотя и с опозданием на пару сотен лет.

Я обняла Дамиэля и прижала его к себе.

— Это самые лучшие подарки, которые мне когда-либо дарили.

Моя семья, внутри кулона, близкого к моему сердцу. И рецепт Дамиэля, частичка того, кем он был на самом деле под всей этой кожаной униформой, ангельскими перьями и холодной сталью.

— Спасибо, — я крепко вцепилась в него и не хотела отпускать.

Через некоторое время он откашлялся и объявил:

— Ну, нам лучше отправляться в путь, любовь моя. Чем скорее мы спасём мир, тем скорее я вернусь сюда наедине с тобой, совершенно вольный наплевать на этот мир или любой другой.

***

Мы телепортировались обратно в столовую дирижабля за несколько мгновений до того, как открылась дверь, и вошёл мой отец. Он посмотрел на меня. Он посмотрел на Дамиэля. А потом мой отец, легендарный воин-архангел и генерал Легиона Ридиан Сильверстар, просто вздохнул.

— Каденс, передай своему мужу, что в следующий раз, когда он сочтёт нужным укусить тебя, ему лучше убрать все доказательства своего проступка, прежде чем я увижу тебя.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Дамиэля, который теперь «счёл нужным» расправить плечи и пожать ими. При этом выглядя чертовски довольным собой, заметьте.

Я снова повернулась к отцу.

— Я так понимаю, у тебя есть новости, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку. Вот она, я: профессиональный ангел-разрядчик.

— Я ещё немного поговорил с местными жителями о Хранителях Знаний. Хранители подобны историкам — или священникам. Может быть, немного и того, и другого, — ответил он. — Но никто не знает, где находятся Хранители или их библиотека. Хранители — ключ к их культуре, но никто из ныне живущих не видел их.

— Хранители могут быть мифом, — сказал Дамиэль.

— Но потом у меня появилась идея, — мой отец вытащил кинжал. — Мы можем использовать его, чтобы найти Хранителей.

— Какая это из шестнадцати Слёз? — я знала, что это бессмертный кинжал. Мистическое, серебристо-голубое сияние клинка выдавало его.

— Опаловая Слеза.

Так вот где был недостающий кинжал. Мы знали о местонахождении всех шестнадцати.

— Опаловая Слеза обладает способностью отслеживать магию, — сказал мой отец. — Та же сила, которой обладают охотники, чтобы найти потомков Бессмертных. И мы можем использовать эту силу, чтобы найти Хранителей.

— Разве нам не придётся ждать, пока магия мира вернётся к доминирующему отслеживанию, чтобы использовать её? — спросила я.

— Нет. Вся остальная магия находится под влиянием нынешнего мирового магического господства, но кинжалы остаются в основном незатронутыми. Силы бессмертных кинжалов всегда срабатывают.

Полезные сведения. С другой стороны, это означало, что негативное влияние кинжалов на людей — а именно, заставляющее их буквально сходить с ума — также не могло быть заглушено магическим сдвигом.

— Откуда у тебя Опаловая Слеза? — спросила я у отца.

— От Иллиаса.

— Я думала, мы уже получили все кинжалы, которые были у Иллиаса и Пожирателей Магии.

— Так и есть. Иллиас получил эту реликвию после того, как пришёл сюда. Это был подарок от некоторых местных жителей, поверивших его посланию о силе Бессмертных.

— И демоны не знают, что у Иллиаса есть — ну, был — бессмертный кинжал?

— Ещё нет. Они его не выслеживают. Только меня.

Мой взгляд скользнул по всей длине кинжала.

— Я скептически отношусь к тому, что Иллиас подарил тебе кинжал, который, как он знает, мы собираемся уничтожить.

— Он мне его не дарил, — ответил отец. — Я изъял его для блага вселенной.

Дамиэль расхохотался в голос.

— Ну что ж, Сильверстар, теперь, когда у тебя есть свой бессмертный кинжал, ты можешь вернуть мой.

Отец посмотрел на Сапфировую Слезу, пристёгнутую к его поясу, потом на Дамиэля.

— Нет.

Дамиэль перестал смеяться.

— Ты изъял его для блага вселенной? — быстро переспросила я. — Держу пари, Иллиасу эта фраза не понравилась.

— В настоящее время священник пребывает в блаженном неведении, что кинжал покинул его руки, — мой отец понизил голос до заговорщического шёпота. — И если мы будем действовать достаточно быстро, то к тому времени, как он узнает, будет уже слишком поздно. Мы найдём библиотеку Хранителей и используем её знания, чтобы уничтожить кинжалы, — он стукнул кулаком по раскрытой ладони. — Прежде чем они убьют кого-нибудь ещё.

Глава 28 Принцесса Демонов

Опаловая Слеза определённо была шизофренична в большей степени, чем другие бессмертные кинжалы. Когда мы с Дамиэлем попросили её привести нас к Хранителям, она дала нам несколько постоянно меняющихся мест.

Ну, на самом деле она не говорила с нами в прямом смысле слова; мы просто чувствовали, что она сообщает нам. Мы подождали, пока кинжал остановится на двух местах, а затем слепо предположили, какое из них окажется правильным. У нас было по меньшей мере пятьдесят процентов шансов оказаться правыми. Если только этот наглый кинжал не подшутил над нами. Тогда у нас вообще не было шансов.

Я использовала Бриллиантовую Слезу, чтобы телепортировать нас на большой остров. Кроме того, он оказался высокоактивным вулканом, явно одним из шестнадцати, расположенных в этом водном мире.

Земля зарычала под моими ботинками, посылая вибрацию вверх по моим ногам. Я очень надеялась, что магия не изменится, пока мы здесь. Конечно, был лишь один шанс из шестнадцати, что именно этот вулкан взорвёт свою вершину, но мне всё равно не нравилась такая вероятность. Знаете, какая вероятность мне нравилась? Нулевая. В смысле, нулевые шансы умереть. Смерть совершенно переоценивалась. Я уже побывала там и делала это.

— С чего бы Хранителям прятаться здесь? — удивилась я.

Земля была твёрдой, как камень, в воздухе пахло серой, а над островом нависло одеяло густых тёмных туч, словно дурное настроение, которое никак не желало налаживаться.

— Это единственное место, куда никому не придёт в голову заглянуть, — взгляд Дамиэля скользнул по пейзажу, и я поняла, что он так же, как и я, был не в восторге. — А может быть, мы выбрали не то место.

— Ни то, ни другое место не может быть неправильным, — сказал отец. — Кинжалы непогрешимы.

Я посмотрела на него.

— Так ты думаешь, что в обоих местах есть Хранители?

— Да.

— А как насчёт всех быстро меняющихся мест, которые кинжал выбирал в самом начале?

— Каденс, ты в первый раз пользуешься Опаловой Слезой. Вполне понятно, что ты не сразу научилась ею пользоваться.

— Ничего подобного, — я ухмыльнулась отцу. — Потому что ангелы тоже непогрешимы. Я знаю, потому что ты научил меня этому.

— Кинжалы — это не ангельская магия. Так что это правило в данном случае неприменимо.

Я вздохнула.

— У тебя действительно на всё готов ответ.

— Да.

— Тогда у тебя не должно возникнуть проблем с поиском Хранителей, прячущихся на этой скале, — сказал ему Дамиэль.

— С помощью правильной поисковой сетки эта цель легко достижима, — заявил мой отец.

Затем он направился к середине острова. Который просто случайно мог похвастаться вулканом в качестве своей главной достопримечательности. И несколькими лавовыми озёрами, включая то, возле которого мы стояли. Я бы предпочла подводную экскурсию.

Я уже пошла было за моим отцом, но Дамиэль поймал меня за руку.

— Оставь его в покое, пусть создаёт свою схему поиска, — сказал он.

— И чем ты предлагаешь заняться, пока мы ждём?

Дамиэль скользнул по мне спокойным взглядом, который, в то же время, умудрялся быть и очень невинным, и очень, очень виновным.

— Веди себя прилично, — прошипела я, изо всех сил стараясь не захихикать.

— Как я могу вести себя прилично, когда само твоё присутствие толкает меня на всевозможные шалости?

Я знала, что он чувствует. Обычно Горячка означала дни страсти. Но наше совместное времяпрепровождение было прервано.

— Семейная поездка с твоим отцом после двухсотлетней разлуки — это не то воссоединение, которое я себе представлял, Каденс.

— Придётся брать то, что дают.

Он смотрел на меня несколько мгновений, совершенно неподвижно, а затем повалил меня на каменистую землю.

— Я не призывала тебя «брать» в буквальном смысле, — запротестовала я. — Мой отец совсем рядом.

— И демоны тоже, — мрачно ответил Дамиэль, указывая через пустынное пространство на армию демонов. — И они стреляли в тебя.

Одна из демонов шагнула вперёд. Её длинные тёмные волосы были убраны в разнообразные косы, уложенные на её голове. Драгоценные камни, перья и декоративный золотой гребень подчёркивали её причёску. Румянец коснулся её щёк, согревая бледное лицо. У неё была длинная шея, длинные руки и ноги.

На ней был надет бархатный жакет кроваво-красного цвета с блестящими золотыми пуговицами, поверх облегающих чёрных кожаных брюк и сапог на высоком каблуке. Жакет был коротким спереди, демонстрируя её пояс с большой пряжкой, и у него имелся длинный шлейф сзади.

Короче говоря, она одета совсем не для такой погоды и не для такой местности. Но демоница, похоже, ничего не замечала.

«Это Астерия, — сказал мне Дамиэль. — Дочь Алессандро, Короля Демонов и лидера совета демонов».

«Ну, думаю, нам лучше пойти поздороваться с Принцессой Демонов, — сказала я. — Прежде чем она прикажет своей армии снова начать стрелять в нас».

Пока мы шли к демонам, медовые кошачьи глаза Астерии остановились на Дамиэле, и улыбка расплылась на её полных губах.

— Дамиэль, — промурлыкала демоница, как кошка в жару. — Я так рада снова тебя видеть. Я думала, ты умер, — её взгляд на мгновение метнулся ко мне, а затем вернулся к Дамиэлю. её ухмылка стала шире. — Вот это была бы жалость. Ты всегда такой весёлый. И прекрасно целуешься.

Я знала, что демоница пытается разозлить меня. И позволив ей подзадорить меня, я сыграю ей на руку. Это не заставило меня ненавидеть её меньше.

— Большинство людей не считают, что перерезать тебе горло моим мечом — это поцелуй, — ответил Дамиэль с испепеляющим взглядом. — Но ты так отчаянно хочешь, чтобы к тебе прикасались, Астерия, что тебя даже не волнует, что это сталь, а не плоть.

Демоница рассмеялась.

— Как бы ни был забавен этот разговор, у нас есть более серьёзные проблемы. Например, ужасное проклятие, осаждающее этот мир. Отдайте мне свои бессмертные кинжалы, и я с радостью разрушу чары.

— Как благородно с твоей стороны предложить снять проклятие, — мои слова были полны сарказма, а глаза оценивали армию демонов перед нами.

Мы были в безнадёжном меньшинстве.

— Вы считаете меня злом, — сказала Астерия. — Но это не так. Хаос, охвативший Землю, сам по себе уже достаточно плох. Демоны не хотят видеть страдания людей. Они хотят спасти их.

Мои пальцы забарабанили по рукояти меча.

— Значит, мы должны поверить, что ты здесь с миссией милосердия?

— Нет, — рассмеялась она. — Я пришла сюда не с миссией милосердия. Я пришла сюда, чтобы найти оружие, которое мы могли бы использовать против богов.

— Бессмертные кинжалы, — сказала я.

— Да.

Её прямота была удивительна. Как правило, божества решительно предпочитали скрытный подход.

— Мы пришли сюда за кинжалами, но мы не создавали этого проклятья, — настаивала она.

— Она говорит правду.

Я обернулась и увидела Джиро, стоящего прямо за нами. Откуда, чёрт возьми, он взялся?

— Убийство такого количества людей не служит целям демонов, — сказал Джиро. — Не тогда, когда они получают силу от своих почитателей. Меньше людей означает меньше почитателей. И меньше силы для демонов.

— Именно. В точности как он сказал, — Астерия тепло улыбнулась Джиро. — Кто бы он ни был.

— Это Джиро Гудмэн, — объявил отец, присоединяясь к нашей схватке с демонами. — И предполагается, что он мёртв.

— Он был мёртв, а теперь нет, — сказала я ему.

Отец несколько мгновений пристально смотрел на Джиро, а потом заявил:

— Я видал и более странные вещи.

— Ты не думаешь, что демоны наложили проклятие? — спросила я у Джиро.

— Нет.

— Когда мы виделись в последний раз, ты сказал, что проклятие было вызвано демонами.

— Нет, я сказал вам, что проклятие произошло вскоре после того, как появились демоны. Из этого заявления вы сделали свои собственные выводы.

Я нахмурилась, глядя на него. Дамиэль прав. Джиро играл в какие-то игры.

— Значит, демоны нам не враги? — спросила я.

— Полагаю, это зависит от точки зрения, — ответил он. — Украдут ли они ваши кинжалы и используют их против богов? Да, и убьют вас, если вы попытаетесь встать у них на пути. Но наложили ли они проклятие на этот мир? — он покачал головой. — Нет.

— Ты много знаешь, — я смотрела на него, пытаясь раскрыть тайны, окутывавшие его существование. — Ты ведь не только феникс, верно?

— Нет. Не только.

Я обернулась. Я хорошо знала этот голос. Он принадлежал Еве Дорен.

Глава 29 Хранители

Ева подошла и встала напротив Джиро. Это место превращалось в настоящую вечеринку.

— Что здесь происходит? — я потребовала ответов.

Никто не подчинился.

Вместо этого все взгляды были прикованы к Еве и Джиро, которые выхватили свои мечи. Магия выплеснулась из их тел. Сверкнула вспышка, и рядом с каждым из них появился зверь.

Зверь Джиро был маленьким драконом, примерно в половину его роста, но очень длинным. У него была рубиново-красная чешуя и ярко-бирюзовые глаза.

Зверь Евы был белоснежным волком с сапфирово-голубыми глазами, примерно того же размера, что и дракон.

— Тебе не стоило приходить сюда, Джиро, — сказала Ева. Белый волк рядом с ней залаял, подчёркивая её слова.

Дракон зарычал в ответ, и Джиро сказал:

— И тебе не следовало вмешиваться, Ева. Ты много раз нарушала свою клятву.

— Как и ты.

Я взглянула на Дамиэля.

— Откуда они друг друга знают? И что они подразумевают под вмешательством?

— Не знаю, — ответил он. — Но в любом случае, похоже, что Ева следует своей собственной программе, а не по пути Стражей.

— Согласна, — я огляделась вокруг. — Я не вижу Старфайра.

Ева искоса взглянула на меня, и улыбка тронула её губы.

— Старфайр упал на острый конец моего кинжала, — она вытащила кинжал и показала его нам.

Неземное мерцание на лезвии выдавало в нем бессмертный кинжал. И я узнала светящийся бирюзовый камень в рукояти. Это был кинжал, которым владел Старфайр.

— Бирюзовая Слеза, — Ева снова вложила кинжал в ножны. — Бессмертный кинжал стихийной магии.

Это объясняло, как Старфайр смог повергнуть магию Стихийных Просторов в хаос. Кинжал усилил его и без того мощную стихийную магию.

— Если ты не служишь Стражам, то кому же ты служишь? — спросила я у Евы.

Она не дала мне никаких объяснений, кроме загадочной улыбки.

— И если ты не служишь Стражам… — мой разум пытался собрать всё воедино. — Ты имеешь какое-то отношение к моему побегу из Святилища?

— Похоже, кто-то нечаянно отключил охранные чары на несколько минут.

— Как раз в тот момент, когда я пыталась сбежать.

— Тебе тоже повезло, Каденс, потому что зелье Живой Смерти никогда не обмануло бы стражников Святилища. Они слишком опытные.

— Значит, ты мне всё же помогла.

Улыбка Евы, казалось, содержала все ответы, и в то же время ни одного из них.

— Я давным-давно пообещала, что всегда буду заботиться о тебе.

Так и было. Но я думала, что это просто очередная ложь.

Светящийся дракон щёлкнул челюстями в сторону Евы, и Джиро сказал:

— Прямо сейчас мы должны исправить причинённый тобой ущерб.

— Причинённый мной ущерб? — выпалила она в ответ. — Это демоны виноваты, что проклятие теперь угрожает этому миру.

— Я не согласна с этим обвинением, — запротестовала Астерия.

— Не соглашайся сколько хочешь, милая, — ответил Джиро. — Это чистая правда.

— Но ты же сказал, что демоны не были причиной проклятия, — напомнила я ему. — Если только ты не изменишь свою историю. Снова.

— Я сказал, что демоны не накладывали проклятие. Но это не значит, что они не виноваты.

От риторических уловок этого мужчины у меня начиналась мигрень.

— Этот мир — место гармонии, умиротворения, — продолжал он. — Сдвиги были разработаны, чтобы держать всю магию в равновесии. Ни одна сила не могла одержать верх над другими.

— Но потом демоны пришли сюда со своей большой армией, — сказала Ева. — Они принесли с собой всю эту воинственную магию и неуравновешенный темперамент. Именно это нарушило идеальный баланс активной и пассивной, светлой и тёмной магии. Демоны принесли слишком много одного вида — а именно активной, тёмной магии. Они повергли мир в беспорядок.

— Но они никогда бы не нашли дорогу сюда, если бы ты не вмешалась. Это ты всё устроила, Ева, — ореол Джиро вспыхнул красным и сердитым. — Когда ты украла Бриллиантовую Слезу у демонов много лет назад, ты запустила весь этот процесс.

— Да, я привела это в действие, Джиро, — она посмотрела на меня и Дамиэля. — Возрождение Бессмертных, — её улыбка из приподнятой превратилась в откровенно сардоническую. — И не притворяйся, что ты сам не вмешивался, участвуя в жизни Дамиэля.

Дамиэль нахмурился.

— Я готовил его к его судьбе. Я не крал бессмертный кинжал и не бросал его в них, — Джиро мельком взглянул на нас. — Ты втянула их в это, прежде чем они были готовы, Ева.

Она пожала плечами.

— Ожидание никогда не давалось мне хорошо.

Земля содрогнулась. Я подумала, что это землетрясение — так и есть — но это была также армия мятежников, бегущих к нам с высоко поднятым оружием. Высоко над ними в воздухе парил дирижабль.

— О, хорошо, ещё больше друзей. — Астерия закатила глаза, выглядя довольно скучающей для той, которую только что обвинили в создании магического проклятия, угрожающего уничтожить этот мир. Может быть, она избегала чувства вины. Если предположить, что она вообще способна на раскаяние.

— Ангелы! — закричал один из мятежников.

Судя по яркой шляпе с перьями, которую он носил, он был главным. Перья? Серьёзно? Все знали, что на магическую битву нельзя надевать легковоспламеняющиеся предметы.

— Вы украли святыню, которую мы доверили священнику! — лидер повстанцев продолжал кричать. — Это не для вас предназначалось! Мы требуем, чтобы вы немедленно вернули его!

Дамиэль бросил на него долгий испепеляющий взгляд через поле боя.

— В следующий раз, когда будешь выдвигать требования, пернатый мальчик, приведи хотя бы настоящую армию, чтобы подкрепить свои слова.

Астерия рассмеялась.

Но мой отец не смеялся.

— Не оскорбляй их, Драгонсайр. Ангелу не подобает опускаться до мелких оскорблений.

Дамиэль повернулся и встретился с каменным взглядом моего отца.

— О, пожалуйста, Сильверстар. Проинструктируй меня, как вести себя, как подобает настоящему ангелу.

— Прекратите, вы оба! — рявкнула я на них. — Вы не помогаете ситуации.

— Я могла бы убрать этих надоедливых мятежников для тебя, Дамиэль, — промурлыкала Астерия. Она скользнула своим языком по её губам. — За цену.

— Боги, может кто-нибудь уже пристрелит её? — прорычала я.

Неожиданно один из повстанцев выстрелил из пистолета. Он не попал в принцессу демонов, но его пуля задела волнистый шлейф её плаща.

— Ничтожный смертный! — она взвизгнула. — Это же дизайнерский наряд!

Выражение её лица, должно быть, вселило страх в их сердца, потому что мятежники начали беспорядочно стрелять по армии демонов. Демоны двинулись к ним, выдерживая шквал пуль, словно те были всего лишь надоедливыми комарами. Мятежники и демоны были настроены на столкновение. Даже Ева и Джиро — и их товарищи-звери — сражались друг с другом, хотя они обменивались больше оскорблениями и шипением, нежели ударами и атаками.

Я огляделась в поисках чего-нибудь, во что можно вонзить меч, но уже не была уверена, кто же настоящий враг. Мне нужны ответы, а не драма и припадки боевого экстаза.

Земля содрогнулась. Монстры всех форм и размеров выскочили из-под земли. И каждый раз, когда земля икала, появлялось всё больше монстров. Это что-то новенькое.

Все прекратили драться.

— Магия достигла переломного момента, — сказал нам Джиро. — Эти монстры родились из хаоса. Они не перестанут приходить, пока проклятие не будет снято.

— Нам нужно объединить все шестнадцать кинжалов, чтобы восстановить этот мир, — Ева взмахнула рукой, и все монстры перестали двигаться. По крайней мере, пока что. — И вернуть равновесие его магии.

— Ты и так уже причинила достаточно вреда, — Джиро хмуро посмотрел на неё. — Давай не будем усугублять ситуацию. Кинжалы должны быть уничтожены. Они слишком опасны для любого из них… — он махнул рукой в нашу сторону. — Ими нельзя управлять.

— Это всегда было твоей стратегией, не так ли, Джиро? — Ева убрала меч в ножны и упёрла руки в бока. — Уничтожать вещи. Ты просто большой стенобитный таран. У тебя нет изящества.

— Я понятия не имела, что вы знакомы, — сказала я им.

— Знакомы, — Джиро поморщился. — К несчастью.

Ева бросила на него уничижительный взгляд.

— Этот стенобитный таран — мой муж.

— А эта коварная распутница — моя жена.

— Похоже, ваш брак сел на мель, — сказал Дамиэль.

Джиро пожал плечами.

— У нас были свои разногласия.

Это ещё мягко сказано.

— Но наш брак просуществовал более пяти тысяч лет, пережив падение Бессмертных и возвышение богов и демонов, — сказала Ева. — Сколько пар может сказать то же самое?

Всё это не имело никакого смысла. Это похоже на шторм, который обрушился на вселенную и привёл всю эту чертовщину в полный беспорядок.

— Мои бессмертные кинжалы исчезли! — Астерия бросилась на Еву, но её волк встал между ними. — Где они?

Ева прищёлкнула языком, глядя на демона.

— Ты не очень хорошо за ними присматривала.

— Мои тоже пропали, — сказал отец.

Я тоже проверила, и у меня не оказалось ни одного бессмертного кинжала. Ева была ловкой воровкой, не говоря уже о скрытности. Я даже не видела, как она их забрала. Что же это за магия такая?

— Магия, которая тебе совершенно не по зубам, — сказала она мне.

Отлично, она тоже могла читать мои мысли.

— Только когда ты думаешь. — Ева подмигнула мне.

— Перестань валять дурака, — Джиро это явно не позабавило. — И просто отдай мне кинжалы, Ева.

— Чтобы ты мог их уничтожить? — Ева рассмеялась. — Я так не думаю.

— Тогда отдай их мне, — сказала Астерия. — С ними я смогу покончить с этим проклятием, — у неё под мышкой была зажата очень старая на вид книга.

Ева взглянула на книгу, потом на Джиро.

— Она нашла «Искусство Артефактов».

Джиро покачал головой.

— Этот идиот Саэран просто не мог удержаться, чтобы не записать каждый известный ему магический секрет.

Дамиэль внимательно смотрел на них, хмурясь.

Я была менее молчалива.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? Вы кто такие? На самом деле?

Земля снова содрогнулась. Ещё больше монстров выскочило из земли, как ядовитые грибы после дождя. Ева махнула рукой и заставила их тоже застыть на месте.

— Если мы собираемся что-то сделать, то надо делать это сейчас, — сказала Ева Джиро. — Этот мир долго не продержится, — она распахнула куртку, чтобы показать шестнадцать бессмертных кинжалов. Все они были пристёгнуты к бронежилету под её курткой, включая те три, которые, как я думала, до сих пор были спрятаны в отдалённом мире.

— Как ты их нашла? — потребовала я ответа.

Ева усмехнулась.

— А как же иначе, Златовласка? Все бессмертные кинжалы связаны между собой. Я использовала этот, чтобы найти их, — она постучала по кинжалу, который украла у Старфайра. — Не то чтобы их было легко достать, заметь, — она провела рукой по опалённым следам на штанах, предположительно оставленным зверями, жившими в том мире, где я спрятала три кинжала. — Ты должна гордиться собой, Каденс. Если бы я не обладала силой возрождения, я бы никогда оттуда не выбралась. Это заставляет задуматься, как вообще ты планировала их вернуть.

— Значит, ты тоже феникс?

Ева посмотрела на Джиро.

— Ты сказал им, что ты феникс?

— Они предположили. Основываясь на том факте, что я возродился после архангельских испытаний Дамиэля.

Дамиэль одарил его ледяной улыбкой.

— Просто для протокола, Джиро, я думаю, что ты заврался.

Смех сорвался с губ Евы.

— Я почти сожалею, что у нас не было возможности пожениться, Дамиэль.

Джиро закатил глаза.

— Не сомневаюсь.

— Кто вы такие на самом деле? — спросила я у них.

Ева и Джиро обменялись долгим взглядом. На поле боя воцарилась тишина, словно весь мир ждал ответа на этот самый вопрос.

— Мы последние два Хранителя. — Джиро постучал указательным пальцем по голове. — А это Библиотека Знаний.

То есть, Библиотека Знаний, всё, что когда-либо знали Бессмертные, не была физической библиотекой книг. Эта информация находилась в сознании Хранителей. В головах Евы и Джиро. Неудивительно, что они оба вели себя так, словно знали всё.

— Честно говоря, я удивлена, что вы ещё не догадались, кто мы такие, — сказала Ева. — Особенно после того, как Опаловая Слеза привела вас прямо ко мне. Джиро тогда ещё не добрался сюда. Вот почему Кинжал предлагал вам несколько мест, — она одарила меня улыбкой. — Вы, конечно, выбрали правильный вариант. Я гораздо лучшая компания, чем Джиро.

Отец посмотрел на них с холодным неодобрением.

— Неужели вы оба совершенно не замечаете, что приближается конец света?

— Это будет не в первый раз, и не в последний, — легкомысленно заметила Ева.

— Кто такие Хранители? — спросил Дамиэль.

— Хранители — это Бессмертные. И всё же не Бессмертные, — Джиро держался серьёзнее своей жены, но был не менее загадочен.

— Вам придётся выложить всё, — сказала я им, жалея, что не могу хорошенько их встряхнуть. — Если вы подождёте ещё немного, этот мир исчезнет, и тогда у вас больше не будет вашей внимающей аудитории.

Ева взглянула на Джиро.

— В их словах есть смысл, — потом она снова посмотрела на нас. — До того, как пали Бессмертные, до того, как боги и демоны захватили власть, Хранители были сектой Бессмертных, призванной хранить все знания во всей Вселенной.

Все знания во всей Вселенной? О, всего-то?

Уголок рта Евы приподнялся в ответ на мои мысли.

— Мы были благословлены великой силой, чтобы защитить данные знания, но за это пришлось заплатить: нам запретили вмешиваться в дела Бессмертных. Видите ли, они не все ладили друг с другом, и многие люди боялись, что наша сила может дать одной фракции преимущество над другими.

— Некоторые из нас лучше других умеют не вмешиваться, — заметил Джиро.

Ева издала звук чистого раздражения.

— Посмотри вокруг, Джиро. Остальные Бессмертные ушли. Им всё равно, вмешиваемся ли мы в их дела.

— Таково твоё толкование Соглашений.

— Ты тоже вмешивался, Джиро. Ты спрятал бессмертную магию Дамиэля от охотников.

Я всегда удивлялась, почему охотники не могут выследить Дамиэля. Я никогда не была полностью удовлетворена ответом, что его бессмертная магия недостаточно сильна. Он определённо достаточно силен, чтобы использовать кинжалы.

— Точно так же, как я присматривала за Каденс. Всё, что мы делали в течение последних двух столетий, было направлено на то, чтобы подготовить их к этому дню, — Ева посмотрела на нас, и в её глазах сияла надежда. — Потому что они — будущее; те, кто вернёт Бессмертных.

Ева и Джиро присматривали за нами, защищали, готовили? Слишком много информации нужно переварить, и у меня сейчас нет для этого времени. Но у меня в голове горел один вопрос, который не давал мне замолчать.

— И как же мы должны вернуть Бессмертных?

— Всему своё время, — ответила Ева. — Прежде всего, мы должны спасти этот мир, — она выгнула одну бровь, глядя на Джиро. — Потому что если этот мир разрушится, даже мы не сможем возродиться. И последние остатки Бессмертных, вся надежда на их возрождение, погибнут здесь, — её боевой волк перестал рычать.

Джиро кивнул, и его дракон, прижав крылья к телу, сел.

— Согласен.

Все прекратили сражаться, и монстры замерли. Что, конечно же, означало, что сцена созрела для конфликта.

Охотники за магией кишмя кишели в округе, сотнями, окружая нас всех.

— А сейчас я заберу эти кинжалы.

Ряды охотников разделились, и Иллиас вышел впереди армии, теперь одетый в яркие и блестящие доспехи золотого цвета. Он во всём походил на предводителя охотников.

— Проклятый, — прошипела Ева.

— Погоди, Так ты его тоже знаешь? — спросила я у неё.

— Он был Хранителем, — сказал мне Джиро. — Но мы не видели его уже много тысячелетий. Он нарушил наш первый закон и вмешался в дела Бессмертных. Мы лишили его сил — как Бессмертной, так и Хранительской магии — и изгнали его. С тех пор он пытается найти способ вернуться к своим силам.

— Перед изгнанием он поклялся отомстить, — сказала Ева. — Охваченный жаждой мести, он рассказал Стражам, как уничтожить Бессмертных, как заманить их магию и души в ловушку бессмертных артефактов.

Что за бардак. В этот момент я действительно не должна была удивляться. Но я удивилась. И я начала задаваться вопросом, был ли кто-нибудь в этой вселенной тем, кем он казался.

— Но месть Иллиаса не прекратилась с гибелью Бессмертных, — сказал Джиро. — Он послал охотников в дальние уголки вселенной, чтобы выследить и убить всех с Бессмертной кровью.

— Не всех, — улыбка Иллиаса была безумной, глаза — жадными. — Только не двух моих фаворитов, Каденс и Дамиэля.

Он дал нам Сапфировую Слезу. Он привёл нас в мир Улья, где мы обрели ещё три кинжала.

— Ты использовал нас и нашу магию, чтобы собрать для тебя бессмертные кинжалы, — сказал Дамиэль, придя к тому же ужасному выводу, что и я.

— И вы великолепно справились. С того самого дня, как мы встретились двести лет назад, я знал, что вы будете дураками, которые вернут мне мою силу. И вы меня не разочаровали.

Мне не нужно было спрашивать, почему Иллиас так сильно хотел заполучить кинжалы. Джиро пустился в объяснения без всякой подсказки.

— После посвящения каждый Хранитель получает набор из шестнадцати кинжалов, усиливающий нашу магию и делающий нас даже более могущественными, чем Бессмертные. Кинжалы дают нам магию, знание и ясность, чтобы защитить знания Бессмертных. Чтобы сохранить нашу культуру и магию.

Мы задавались вопросом, почему Бессмертные рискнули создать такие мощные магические реликвии. Что ж, теперь мы знали. Кинжалы предназначались только для Хранителей, чтобы они могли служить этой важной цели. И эти силы не приходили без цены. Хранители должны были отделить себя от остального Бессмертного общества.

— Во время ритуала посвящения кинжалы соединяются с телом Хранителя, — сказал Джиро.

— А когда страж изгнан, кинжалы вырываются, — прорычал Иллиас, и каждый его слог звенел от ярости. — Часть меня, моей магии, моей души. Пропало. Всё пропало, — его зубы растянулись в дикой ухмылке. — Но больше нет. Я верну себе свою силу, — его взгляд упал на Еву и Джиро. — А потом я изгоню вас самих.

Было невероятно, что человек, проживший столько тысячелетий, всё ещё может быть таким ужасно незрелым.

— Убейте их всех, — приказал он своим охотникам резким движением руки. — Они мне больше не нужны.

Охотники напали. Солдаты-демоны бросились им навстречу. И теперь, когда стало ясно, кто настоящий враг, у моего отца не возникло никаких проблем с тем, чтобы сплотить повстанцев и присоединиться к битве.

Лужа лавы рядом с нами начала пузыриться и лопаться.

— Это не вмешательство, если это их судьба, — сказала Ева Джиро, когда мы с Дамиэлем выбирали наши цели в армии охотников.

Джиро кивнул.

— Ты права. Всё, что было до сих пор, готовило их к этому дню.

Ева стянула с себя жилет. Она бросила его — и все бессмертные кинжалы, привязанные к нему — в озеро лавы. Её магия сомкнулась вокруг меня и Дамиэля, как стальной капкан.

— Это ваша судьба, — сказал Джиро и столкнул нас тоже в лаву.

Глава 30 Судьба

Моя магия, может, и делала меня огнеупорной (по большей части) но у этого вулкана было достаточно мощи, чтобы изменить магию целого мира. Так что вовсе не факт, что я переживу столкновение с ним.

И я не выжила.

Я была мертва. Действительно мертва. Не просто мертва с виду.

Но потом я уже не была мертва. Моё возрождение было внезапным и крайне неприятным. Настолько неприятным, что я даже начала сомневаться, не лучше ли было бы остаться мёртвой.

Снова ожив, я ничего не видела внутри лавового бассейна, но чувствовала поблизости кинжалы. И Дамиэля. Он снова был жив. Слава богам. Я почувствовала, что он тоже на время умирал.

Моя магия взорвалась.

Дамиэль, кинжалы, я… мы все ощущались связанными в этом волшебном бассейне горящей лавы. Мы сливались в одно целое, становясь чем-то большим. Чем-то более могущественным, выкованным в огне и магии. Мы были двумя душами, связанными друг с другом — и с шестнадцатью бессмертными кинжалами.

Так вот что означало видение Зейна. Он сказал мне, что либо Дамиэль, либо я умрём на этой миссии — или мы оба умрём. И мы умерли. К счастью, мы также переродились.

Я вынырнула из лужи лавы и глубоко вдохнула, когда оказалась на поверхности. Вокруг нас лязгали мечи и взрывалась магия. Битва была далека от завершения. Я не знала, как долго мы пробыли в этом лавовом бассейне. Время растворилось так же, как кинжалы растворились во мне и Дамиэле, укрепляя ту мистическую силу, которая связывала нас с тех пор, как мы вместе забрали Сапфировую Слезу.

Я похлопала руками по своему телу, сплетая вокруг себя магию трансформации, чтобы создать новый комплект одежды. Я потеряла старую из-за лавы. Рядом со мной, Дамиэль был уже полностью одетым. Кроме того, он создал для себя кое-какую волшебную одежду. К несчастью. Должна признать, что часть меня была разочарована этим — хотя сражаться голышом непрактично.

Дамиэль посмотрел на меня, и в его голубых как океан глазах горел яркий огонь. Мои глаза тоже горели; я чувствовала, как тлеющая магия обжигает меня. Дамиэль протянул руку и прикоснулся к моему лицу. В тот момент, когда его кожа соприкоснулась с моей, вспыхнула острая, но приятная искра. Всё моё тело вибрировало от магии.

Усмехнувшись, Ева хлопнула в ладоши.

— Вы выполнили своё предназначение и овладели бессмертными кинжалами. Теперь вы — полноценные Бессмертные. И наши новые Хранители. Уникальная пара Хранителей, связанных с теми же шестнадцатью кинжалами — и друг с другом.

— Нет! Это мои кинжалы, — закричал Иллиас, бросаясь к нам.

Вспыхнул инстинкт — мой, Дамиэля и кинжалов. Магия вырвалась из нас, отбросив Иллиаса назад. Но ударная волна не остановилась на нём. Она набрала скорость и пронеслась по полю боя. Каждый монстр, в которого она попадала, распадался на крошечные частицы света, которые затем поглощались обратно в землю. Ударная волна пронеслась по небу, рассеивая грозовые тучи и дикую погоду, которую принесло с собой проклятие. Земля стихла, и море успокоилось. Гармония вернулась в Интерчендж.

— Вы, — голос Иллиаса звучал низким, сердитым рокотом. — Вы всё испортили. Пять тысяч лет тщательного планирования. Порушены! — его глаза горели чистой ненавистью. — Руками детей.

Большинство людей не назвали бы двухсотлетнего ангела ребёнком, но я полагала, что всё зависит от точки зрения.

Иллиасу очень не помешало бы посмотреть на ситуацию под другим углом. Вместо того чтобы продуктивно провести последние пять тысяч лет, он растратил их на месть — и на возвращение своих сил, чтобы затеять ещё больше мести. Возможно, он был старше меня в двадцать пять раз, но обладал зрелостью капризного ребёнка.

— Мне просто придётся вырезать из вас свои кинжалы, — Иллиас направил на нас свой меч.

Он должен знать, что без своей магии не сможет сравниться ни с кем из нас, не говоря уже о нас обоих. Но отчаяние в его глазах говорило мне, что он не отступит. Он слишком долго шёл по этому пути, чтобы сейчас отступить. Он взмахнул мечом. Дамиэль и я подняли своё оружие, чтобы парировать удар.

Сталь просвистела в воздухе, и голова Иллиаса упала на землю. Его тело рухнуло следом за ней.

Я удивлённо посмотрела на отца, который встал между нами.

— Он послал охотников убить твою мать, — мой отец стер кровь Иллиаса со своего клинка. — Он убил так много невинных людей. Ангел защищает невинных и мстит за падших, — его голос был твёрд, как камень, но глаза дрожали от горя. Сотни лет спустя он всё ещё оплакивал мою мать.

— Итак, проклятый Бессмертный Иллиас мёртв, — объявила Ева. Её голос, усиленный магией, эхом разнёсся по всему острову.

При этих словах охотники прекратили борьбу. Они похлопали по круглым устройствам, прикреплённым к их плечам, и исчезли. Теперь, когда Иллиас погиб, казалось, что у них не осталось причин сражаться, но имелись все причины бежать.

Мой отец потряс рукой, держащей меч, как будто ему ничего так не хотелось, как казнить каждого из них прямо здесь и сейчас. Я никогда не видела такой ярости, такой жажды мести в глазах моего отца.

— Это был ты, — я мысленно прокручивала в голове то, как он казнил Иллиаса. — Ты убил Холифайра.

Дамиэль резко повернул голову и посмотрел на моего отца. Он сказал мне, что отправился за Холифайром, но кто-то его опередил.

— Холифайр разрушил жизнь моей дочери, — сказал отец. — Он разрушил её семью. Он — причина, по которой я не видел тебя двести лет, Каденс. Причина, по которой Неро рос без родителей. И ради чего? Ради амбиций Холифайра! — в его голосе зашипело презрение. — В этом нет никакой чести. Нет победы в том, чтобы одерживать верх не за счёт собственных заслуг, а за счёт подавления других, — он посмотрел на Дамиэля. — Легион Ангелов заклеймил тебя предателем, Драгонсайр, но никогда не существовало более недостойного, позорного ангела, чем Эрикс Холифайр. Он действовал со всеми худшими качествами человека. Он не смог бы облегчить мне задачу убить его, даже если бы он был предателем Легиона.

— Я не могу не согласиться с твоим мнением, Сильверстар, — его брови нахмурились, глаза прищурились. — Но никогда больше не убивай того, кого я поклялся убить сам.

— Не угрожай мне, Драгонсайр, — ответил отец со скучающим видом.

Я встала между ними.

— Вы оба получили то, что хотели, так что давайте пока отложим эту ссору. Мы только что пережили последнюю битву. И кроме того, мы все одна семья. Так какая разница, кто из нас убил врага семьи?

— Это очень важно, Принцесса, — глаза Дамиэля горели холодной яростью и всё ещё были устремлены на моего отца.

Взгляд моего отца был не менее взрывоопасным.

— Я отрицаю утверждение, что он — моя семья.

— На этой счастливой ноте мы, пожалуй, пойдём, — весело сказала Астерия. Она послала поцелуй Дамиэлю. — Это было весело. Надо будет как-нибудь повторить.

Только демон мог назвать «весёлым» то, что проклятый Бессмертный изгой чуть не принёс его в жертву.

— Мы спасли твою жизнь. И жизни твоих солдат, — сказал Дамиэль принцессе демонов. — Ты у нас в долгу.

Она застенчиво улыбнулась.

— Хочешь получить немедленную оплату?

Я встала у неё на пути.

— Если ты дотронешься до моего мужа, я начну отсекать части тела, — мои глаза сузились. — Начиная с твоей головы.

Астерия рассмеялась.

— Само собой, я собиралась пригласить тебя присоединиться к нам, Каденс. Позвони мне, когда тебе надоест бегать по поручениям богов. Бессмертные не должны кланяться никому.

Потом она послала мне воздушный поцелуй. Все демоны расправили крылья и взмыли в воздух.

— Она пытается разворошить скандал, — заметила я, пока они улетали с острова.

— А она права, — сказал Дамиэль. — Бессмертные не служат богам. Мы более могущественны, чем они.

— Вы не просто Бессмертные, Дамиэль, — торжественно произнёс Джиро. — Теперь вы тоже Хранители. Вы не можете вмешиваться.

— А как насчёт всего того, что вы с Евой натворили? — заметила я.

— Мы смягчали ущерб, причинённый вмешательством Иллиаса, не более того, — Джиро взглянул на Еву. — И некоторые из нас вмешались больше, чем следовало.

— Ты стал другом Дамиэля так же, как я стала другом Каденс.

— Но как только он достаточно встал на ноги, я ушёл из его жизни, — он посмотрел на Дамиэля, вздыхая. — Как бы трудно это ни было.

— А ты не думаешь, что провести двадцать лет в тюрьме Легиона было непросто?

Тюрьма Легиона. Всё, что происходило там двести лет назад, начинало обретать смысл.

— Это ты наняла наёмников, которые напали на тюрьму, не так ли? — спросила я у Евы.

— Да. У меня имелись свои способы следить за внешним миром и контактировать с людьми в нём.

Способы, неизвестные Легиону, потому что они включали пассивную магию, а не активную магию, сообразила я. Ева никогда по-настоящему не была заперта в этой тюрьме. Нет, она находилась именно там, где хотела быть.

— И наёмники знали оборону тюрьмы потому, что после двадцати лет, проведённых там, ты знала это место вдоль и поперёк.

Улыбнувшись, Ева погладила волка по голове.

— А твой побег из тюрьмы… ты не сумела обойти ошейник. Он взорвался, когда ты отошла слишком далеко от тюрьмы. Но как Бессмертная, ты обладаешь всеми шестнадцатью способностями. Это включает в себя силу феникса. Ты умерла, когда ошейник взорвался. И ты возродилась заново.

— Продолжай, — сказала она мне.

— Наёмники были наняты, чтобы украсть зелье Живой Смерти, — мой мозг до сих пор всё это переваривал. — Но на самом деле ты не собиралась его красть. Ты хотела, чтобы мы поймали их, допросили и выяснили, что их наняли для кражи этого зелья.

— Ты почти всё разгадала, Каденс.

В голову пришла идея, и я щёлкнула пальцами.

— Потому что ты хотела подкинуть нам идею использовать зелье Живой Смерти, чтобы инсценировать нашу смерть и покинуть Легион.

— Вам нужно было уйти из Легиона. Вы не могли найти свою судьбу, пока служили там.

Ева манипулировала всей нашей жизнью, чтобы довести нас до этого момента.

— Каденс, я знаю, что этот путь был трудным для тебя, — сказала она. — Мне тоже было нелегко.

В моей голове пронеслись фрагменты кровавого допроса полковника Холифайра. Я знала, что она только использовала его — его жажду власти, его желание украсть должность Дамиэля — чтобы вытолкнуть нас из Легиона. Вот почему она «призналась», что Дамиэль был предателем. Тем не менее, даже Бессмертный испытывал боль, и Холифайр нанёс несколько ударов по её телу тем молотом.

— Но это нужно было сделать, — сказала Ева. — Вам нужно было уйти из Легиона. Хотя я не ожидала, что Стражи будут караулить и схватят тебя, — она нахмурилась. — Я отследила тебя до них. И провела более ста лет, притворяясь, что служу людям, которые совершили массовый геноцид нашего народа.

— Почему я никогда не видела тебя в Святилище до вчерашнего дня? — спросила я у неё.

— Святилище — это не только одно место. Их много. Они все отделены друг от друга, и всё же объединены.

Она определённо не перестала быть загадочной.

— Теперь, когда с этим делом покончено, — сказала Ева. — Я готова вернуться к Стражам и убить их всех.

— Мы вмешались, чтобы защитить потомков нашего народа, — сказал Джиро. — Охотники разбежались. Мы поклялись найти Иллиаса и отдать его в руки правосудия. Теперь, когда он мёртв, мы будем безупречно следовать законам Хранителей. Мы должны вернуться к своим обязанностям.

— У нас больше нет никаких обязанностей, Джиро. Бессмертные ушли. И мы остались единственными Хранителями, — она бросила короткий взгляд на меня и Дамиэля. — Кроме двух наших новичков, конечно, — её брови приподнялись, когда она снова встретилась взглядом с Джиро. — Может быть, пришло время для новых правил.

— Они не давали клятвы невмешательства. — Джиро указал на меня и Дамиэля. — А мы давали эту клятву, Ева. И я намерен довести дело до конца.

Ева заговорщически подмигнула мне.

— Он ещё передумает.

— Я не сделаю ничего подобного.

— На самом деле он гораздо веселее, чем этот тупица, за которого себя выдаёт.

— Да, — согласился Дамиэль, не сводя глаз с Джиро. — Так и есть.

— Те годы, что я был твоим другом, были одними из лучших в моей жизни, — сказал ему Джиро.

— Я думаю, что друг с другом мы оба были самими собой, свободными от обязанностей и ожиданий.

Джиро кивнул.

— Это действительно так.

Ева сплела пальцы и безмятежно сказала:

— Нам действительно нужно сказать им, Джиро.

— Это не имеет значения. Это ничего не изменит.

— Но они должны знать. — Ева разжала руки и положила одну мне на плечо. — Мы знали твою мать, Каденс.

— Она была Хранителем?

Ева покачала головой.

— Нет. Она была Бессмертной, но не Хранителем. Она пошла иным путём, нежели её сестра, — она встретилась со мной взглядом, и выражение её лица было почти робким.

— Ты сестра моей матери?

— Да.

— Значит, ты моя тётя.

— Да, — ответила она. — Должна признать, что после её гибели это побудило меня стать частью твоей жизни. Чтобы защитить тебя, когда она уже не в состоянии.

Ну, я когда-то думала о Еве как о семье. Похоже, моё изначальное предчувствие было верным.

— Между нами многое произошло, Ева, — сказала я. — То, что ты сказала Холифайру в тюрьме, назвав Дамиэля предателем. Я знаю, ты хотела, чтобы мы с Дамиэлем покинули Легион, но из-за тебя я провела двести лет в ловушке в Святилище Стражей. Вдалеке от моей семьи.

— Ты находилась именно там, где должна была находиться, — безмятежно ответила она.

Я действительно была сыта по горло тем, как она абсолютно невозмутимо манипулировала всей моей жизнью. Ева, может, и приходилась мне тётей, но она не была настоящей семьёй. Не то что Дамиэль, Неро и мой отец. У неё имелись свои планы, и мои чувства в них никак не входили.

— Ты мне правда дорога, Каденс, — настаивала она. — Мы были такими хорошими друзьями. Я хочу снова стать частью твоей жизни.

Почему мне казалось, что она пытается продать мне набор ножей для стейка по завышенной цене?

— Я подумаю об этом, — полагаю, если она меня разозлит, я могу просто заколоть её одним из этих ножей для стейка. — А ты, — сказала я, переводя взгляд на Джиро. — Полагаю, это делает тебя моим «дядей» Джиро?

Он хихикнул — пережиток его прежней жизни в качестве друга Дамиэля.

— Всё гораздо сложнее, Принцесса.

— Джиро — кузен Дамиэля, — радостно сообщила Ева.

— Дальний кузен, — добавил Джиро.

И это сделало его моим… кем? Мне казалось, что я живу в сверхъестественной мыльной опере.

— Всё было бы намного проще, если бы мы все остались мёртвыми, — мой взгляд упал на тело Иллиаса, затем на Еву и Джиро. — Он действительно мёртв, не так ли?

— Полностью, — подтвердил Джиро, но просто ради удовольствия сбросил тело Иллиаса в лавовый бассейн. — Без своей магии он не сможет воскреснуть. К счастью, он не получил все шестнадцать кинжалов. Они возродили бы не только его бессмертную магию, но и силу Хранителя.

— Везение тут ни при чём, — сказала Ева, и её губы медленно изогнулись в дерзкой улыбке. — Наш успех был обусловлен исключительно моим очень тщательным планированием.

Джиро одарил её хмурым взглядом.

— Ты не убедишь меня, что вмешиваться — это нормально, Ева. Именно такое мышление привело Иллиаса к беде, которая затем привела к уничтожению Бессмертных и всего привычного нам образа жизни.

— Иллиас был не в себе. Его не следовало делать Хранителем, — ответила Ева. — А теперь он мёртв. На нас возложена миссия извлечь максимум из того, что имеется у нас на руках. Бессмертные возродились благодаря Каденс и Дамиэлю. Это хорошее начало.

— Они ещё так мало знают. Мы должны взять их с собой.

— Взять нас куда? — заговорила я.

Не могу сказать, что я пребывала в восторге от того, что они решали наше будущее, не вовлекая нас. Впрочем, меня это не удивило. Они вмешивались в нашу жизнь.

— Мы должны доставить вас в Цитадель, конечно же, — сказал Джиро.

— Хранители живут в Цитадели?[7] — Дамиэль не засмеялся, но я видела, что ему очень хочется.

Джиро продолжил свою речь:

— Теперь вы Хранители. У вас есть обязанности.

— В первую очередь мы Бессмертные, — возразила я. — И эти обязанности гораздо серьёзнее. Если наша судьба действительно состоит в том, чтобы вернуть Бессмертных, то мы не сделаем это, будучи запертыми в вашей Цитадели. Где-то в мире должно иметься больше нас, Бессмертных потомков, которых не убили охотники. Мы должны найти их.

— Это благородное призвание, — улыбка Евы была шире, чем я когда-либо видела.

Джиро вздохнул.

— Логично, — его взгляд метнулся к Еве. — Но у нас двоих есть обязанности Хранителей. Мы дали клятву.

Ева взяла его под руку и пошла с ним, их боевые звери следовали за ними.

— Ты до невозможности любишь обламывать веселье, Джиро.

— А ты всегда слишком много веселишься.

— Слушай, прежде чем мы доберёмся до замка, не хочешь немного поразвлечься со мной в твоём уютном убежище?

Какое-то время он тупо смотрел на неё, потом сказал:

— А почему бы и нет?

Они оба исчезли.

— Уютное убежище? — сказала я Дамиэлю, смеясь. — Там же одни корни, камни и грязь.

— Я бы смирился с корнями, камнями и грязью, если бы это означало ещё несколько мгновений наедине с тобой.

Этот мужчина был настоящим романтиком до мозга костей. Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня.

— Сейчас ты выглядишь особенно красивой, — мягко сказал он.

— Покрытая пеплом и кровью?

— Ты всегда прекрасно выглядишь, Каденс.

— Но не сейчас, — я взглянула на свою жалкую одежду: она была совершенно новой, но уже покрытой пеплом. — Ты уверен, что не ослеплён моей Горячкой?

— Возможно, ослеплён вечной любовью к тебе, — он обхватил меня руками и крепко прижал к себе. — Горячка или нет, я просто люблю тебя.

— Это очень мило, — я остановилась. — Но мы же всё равно насладимся остатками моей Горячки, не так ли?

— Конечно. Только дурак упустит возможность, которая появляется лишь раз в пару десятилетий. Или раз в два столетия. Я прослежу, чтобы мы оба сполна насладились этим.

Я помахала отцу рукой.

— Ладно, увидимся на Земле.

Я знала, что мой отец захочет немного погреться в лучах благодарности местных жителей за разрушение проклятия. И теперь, когда в этом мире воцарился мир, когда его перестали почитать как героя, он мог неспешно полететь обратно к волшебному зеркалу и вернуться на Землю. Позже мы все встретимся на Земле: отец, Дамиэль, Неро, и я. Мы наконец-то снова станем семьёй.

Я махнула рукой, чтобы открыть межмировой проход. Мне больше не нужно было использовать Бриллиантовую Слезу. Она стала частью меня. Все шестнадцать кинжалов теперь были частью меня, и их сила тоже.

Двести лет назад я потеряла стихийную связь с Землей. И с тех пор я каждый день оплакивала эту потерю. Но теперь мы с Дамиэлем были связаны с чем-то большим, великим: природной магией всей Вселенной.

Мы прошли через межмировой проход и вернулись в замок, который Дамиэль построил для нас на Сандри. Нам ещё предстояло наверстать упущенное — и построить будущее вместе для нас, нашей семьи и Бессмертных.

КОНЕЦ

Но мы ещё увидим Каденс и Дамиэля

в «Шёпоте Призрака» (Легион Ангелов #9).