Английский сад. 4. Кружева

Анна Савански

Английский сад.

Книга четвертая. Кружева. 1981 – 2000.

Жизнь без любви не жизнь, а существование. Без любви жить невозможно, для того и дана душа человеку, чтобы любить.

М. Горький

Любовь – не кукла жалкая в руках

У времени, стирающего розы,

На пламенных устах и на щеках,

И не страшны ей времени угрозы.

У. Шекспир Сонет 116

Глава первая.

Звуки печали и радости.

Декабрь 1981.

Машина остановилась у величественного замка, роскошь, которого говорила о хорошем вкусе хозяина. Джозеф остановил машину, Арман МакОлла щедро его одарил, он смог себе купить новенький «Мерседес», скромную квартиру. Он натянул на себя кожаные перчатки, сад припорошенный легким снегом удивлял, поэтому он позволил себе немного задержаться в саду. Джозеф открыл дверь, его встретила маленькая приветливая служанка. У хозяина есть вкус, деньги и чувство меры. Джозеф отдал прислуге кожаную куртку и перчатки, он отметил про себя, что девушка изменилась в лице, краски в миг все поблекли.

- Я скажу сэру Виктору, что к нему гости, - запинаясь, сказала она, - пойдемте со мной, - они прошлись через картинную галерею, Джозеф с любопытством разглядывал портреты своих предков, - ждите меня здесь, - они остановились перед резной дверью. Он смог войти в комнату через несколько минут, Джозеф осмотрелся вся библиотека была залита светом.

- Меня зовут Джозеф Питерсон, я фармацевт, - начал он. Диана повернулась к нему, эта немолодая женщина была прекрасна, ее лицо было гладким, обрамленное каштановыми упругими локонами, такие прически носили в роскошные джазовые двадцатые, ее зеленые глаза наполнились страхом. Она глубоко вздохнула, на этот вздох обернулся Виктор. Он замер, за свою долгую жизнь он столько всего поведал, но никогда не видел себя в молодости. Этот молодой человек был так похож на его Гарри, на его единственного внука.

- Вы? – выдавил он из себя, - кто вы?

- Возьмите это письмо, - Джозеф протянул пожелтевшую страницу. Виктор пробежался по строкам, узнавая почерк Армана МакОллы. Диана испуганно смотрела на мужа, получая из дрожащих пальцев Виктора письмо.

- Я не могу в это верить, - пролепетала Диана, - я просто не могу поверить, что Флер так подло могла поступить с моим сыном. Какая же она мать после этого?

- А я еще ратовал за этот брак! - Виктор сжал кулаки, - Ты знаешь, Диана, какая она мать. То что она сделала с Бетти и Алисой просто невообразимо. Но они его родители. Неужели, ты не был у Роберта?

- Я не смог, - ответил Джозеф.

- Надо было тебе найти Бетти, - вставила Диана, - у вас был бы общий интерес.

- Она замужем за сыном этого предателя! – выпалил юноша.

- Кто Боми? Да, он вскрыл этот нарыв, - Джозеф отметил про себя, как Виктор сохраняет самообладание, - Арман много лет нас обворовывал, втерся в доверие Роберта. Его сыновья дружили с моими внуками. Правда из обоих выросли настоящие поддонки. Это была его очередная игра. Я думал мы разделались с этой историей порочащей нас, - Виктор замолчал, - но, теперь все это не важно. Раз ты фармацевт, то мне нужен наследник. На твоего отца я не могу положиться, я давно разочаровался в нем и Флер.

- Неужели, вы просто так верите мне?! – вспылил Джозеф, это хладнокровие выводило его из себя.

- Да, - проронил Виктор, - ты похож на меня и на Гарри. В тебе что-то есть и от Джейсона, твоего другого деда.

- Я пришел не для того, чтобы стать частью этой семьи, а бросить вам обвинения, но я не могу это сделать, - Джозеф опустился перед Дианой на колени, он спрятал свое лицо в его бархатных руках.

- Мы Хомсы, - произнесла Диана, - мы все одна семья.

₪

Бетти, на следующий день после знакомства с братом, оставила Джозефа в машине, сказав, что если через часа полтора она не вернется, шел следом за ней. Она открыла калитку Гарден-Дейлиас, ощущая, как у нее дрожат руки. Она не была здесь девять лет, столько лет прошло, она кинула взгляд на сад. У Алисы был ровно стриженый газон, но она больше не видела ее любимых георгин и роз, она не узнавала свой, сад в который она вложила столько души. Дверь ей открыла служанка, явно не зная, кто она, что она, если бы не появление Джозефа жила бы в этом доме.

- Если вы к баронессе, то ее нет.

- Я знаю, я к сэру Роберту, - процедила сквозь зубы она.

- Он в библиотеке, - Бетти вошла в дом, все стало каким-то скучным и безвкусным, не было того великолепия, что она видела в детстве и юности. Этот дом был ее вдохновением, она подошла к арфе, обнимая ее, уходя, она не смогла забрать ее с собой. Служанка явно не понимала, что происходит, - Извините мисс?

- Мисс Бетти, - Бетти посмотрела на нее, - когда-то это был мой дом, - прошептала она, - не нужно предупреждать, что я пришла.

Роберт сидел на софе, пил виски и что-то читал. Он услышал шум у порога, разговаривала Арабелла и… это был знакомый голос, принадлежащий его дочери.

- Ну, здравствуй папочка, - она вошла в библиотеку.

- Пришла просить прощение, - ответил он ей на ее приветствие.

- Ну, что, ты! – в ее голосе он слышал гнев, - хотела посмотреть во что моя сестра превратила дом моего брата.

- Что ты сказала? – Роберт подошел к ней, - Что ты сказала?

- Что слышал, папочка! Ты слишком много думаешь о своей Алисе, которая та еще штучка! – Роберт схватил ее за плечи, вплетая до боли пальцы, - Что? правду больно слышать?

- Замолчи, дрянь! – она истерично засмеялась, он дал ей сильную пощечину, отчего она запрокинула голову, - я растил порядочную женщину, а вырастил шлюху!

- Конечно, от шлюхи только шлюха и вырастит, - он снова попытался ударить ее, но она вырвалась из его объятий, - не прикасайся ко мне!

- Не смей оскорблять свою мать! – крикнул Роберт, - она порядочная женщина, в отличие от тебя!

- От чего же! Она же дрянь. Изменяет тебе с Ришаром, спала с моим мужем, а потом надавила на тебя, чтобы мы с ним не были вместе. Крутила шашни с твоим дружком МакОллой. А еще она выкинула, как котенка твоего сына, потому что решила, что он сын Ришара, хотя он стерилен, и за восемнадцать лет, она даже не поинтересовалась, что с ним, умер он или жив.

- Это правда!? – завыл он.

- Да! Я обоих вас ненавижу, за то что ты сломал всю мою жизнь, а она его. Ты никогда не интересовался, что твориться за твоей спиной. Меня изнасиловал Майкл МакОлла восемь лет назад, что когда мне было тринадцать, меня чуть не лишил невинности Дэвид МакОлла. А еще мы с Фредди тогда были любовниками, - он видел, как в ее глазах пылал гнев и ненависть.

- Ты лжешь! – прошипел Роберт, нависая над ней, она попятилась назад, и упала на ковер, - Ты все время лжешь, дрянь!

- Я не лгу, спроси у нее сам! – она хотела встать, но он больно ударил по спине рукой, она хотела взвыть, но сдержала себя. В глазах отца она увидела гнев, - не смей, не смей! – но голос выдавал ее, он слышал страх.

- Я научу тебя, дрянь! – он замахнулся, но удара не было. Это был Джозеф, он быстро оттащил его от сестры, - Кто ты?

- Я ее брат, а кто ты? Ты, который поднимает руку на собственную дочь! Пойдем Бетти, я отведу тебя к Фредди, сделаю тебе компресс, - Он поднял ее на ноги, уводя из Гарден-Дейлиас. Джозеф утешал ее всю дорогу, а она ведь знала, что все так получиться, знала, что Роберт будет в бешенстве, но в еще большем бешенстве он будет, когда придет Флер, она уже предвкушала это.

Когда Флер пришла домой, то она увидела состояния Роберта, она рыдала, просила у него прощение, валялась в ногах, унижалась пред ним. Их хрупкий мир рухнул в этот день, и без Бетти здесь не обошлось, Флер поняла, это была ее месть. Бетти отомстила за себя. Флер лишь ощущала легкую боль, зная, что между ней и Робертом больше никогда ничего не будет. Они жили вместе, но он больше не говорил с ней, он больше не смотрел на нее, так как прежде, находя утешение в картах и дешевых актрисах. Мы всегда, что-то находя, всегда что-то теряем, это закон реальности. Найдя Джозефа, они потеряли свой покой…

₪

Апрель 1982.

С тех пор как Джозеф вошел в эту семью прошло не так много времени, но он уже сдружился со всеми ними. Флер уехала в Штаты, она позорно бежала, так и не поговорив с ним, так и не попросив у него прощения за все эти годы одиночества и обмана. Она уехала, но лучше не стало никому. Роберт пил, и в свои восемнадцать по настоянию Джорджа и Виктора он стал правой рукой деда.

Джозеф понимал дядю и деда, все семья имела проценты от дохода, и эти деньги шли на их банковские счета, но никто не хотел, чтобы всех пустили по миру. Только восемьдесят процентов принадлежали Виктору и Роберту, а остальное другим акционерам, в основном уже сыновьям, или внукам друзей Виктора. Джозеф молил Бетти помириться с отцом, но она была непреклонна, Роберт был и не так уж плох, и иногда сильно напиваясь, признавал, что часто поступал неправильно. С Робертом поначалу он был насторожен, а потом у них появились общие точки, и на работе и в жизни. Бетти не противилась их общению, не пыталась его ограничить, называя его предателем, она смотрела на все не так, как все.

Именно с Бетти ему было проще всех общаться, иногда он даже жалел, что она его сестра и он не может приударить за ней, но и Фредди тоже ему нравился. Еще ему нравилась кампания Гарри, с ним они много проводили времени, оба врача по призванию. Гарри – главный хирург, он – студент-медик, женщины так и млели, когда они появлялись вместе. Только Гарри был женат и влюблен по уши в Холли, а Джозеф искал чего-то стоящего, и примерял на себя каждую девушку, как новый пиджак. Дженни относилась к нему, как милому младшему братишке, он знал о том, что за внешнем спокойствием их брака, скрывается ее несчастное сердце. Джозеф видел, как влюблено она смотрела на Роджера Томпсона, и уговаривал ее подать на развод, но она сомневалась в Роджере, и боялась, как сделала бы Бетти, прыгнуть в пропасть с закрытыми глазами, и гадать выживет - не выживет. Флора, его ровесница, его подружка, они много чего делали вместе, но она никогда не жаловалась на свои трудности, только один раз ее прорвало, и она сказала, что за все эти месяцы она не была по-настоящему счастлива, и рассказала о своем Ричарде. Но больше всех он мог говорить с М-Джейн, она никогда не боялась ни правды, ни своих слов, она боялась только одного, потерять своего Антонио. Джозеф отмечал прошлое Сержа его не отпускало, и это разбивало М-Джейн, эти слухи приводили ее в смятение.

Ироничная судьба, часто размышлял Джозеф, с виду вся их жизнь была красива, но внутри один сплошной обман. Они все страдали, и все чего-то не получали, писали, что у них есть все, но у них не было покоя, не было постоянности. Все жили словно на вулкане, готовым начать извержение, все также они прохладно смотрели на старшие поколение, а старшие думала, что все они медленно падают вниз, лишь единицы твердили о своей гордости за них. Все менялось, ничто не стояло на месте, и тем более они. Как там пела Бетти: «боль и жизнь и новая моя мечта», это не различимые понятия для них. Если любишь, готовься страдать, если мечтаешь, готовься падать, если ты никто, ты просто тень самого себя.

₪

- Антонио? – он поставил чемодан в Холле, слыша звонкий смех Мери-Джейн и детей, - мы на террасе, - Антонио отодвинул летающую тюль по гостиной, он распахнул объятья для жены, - я соскучилась по тебе.

- Нью-Йорк необычайно скучен, - прошептал он, целуя ее в губы, - четыре месяца это такой большой срок… Как ты? – она прижалась к нему, спрятав лицо, потом подняла на него пылающие зеленые глаза.

- Я жду ребенка, - она прикусила нижнюю губу, словно боясь его реакции, - я не хотела говорить тебе по телефону это.

- Я рад, что избавлюсь от длительных поездок, - он мягко рассмеялся, она, как ребенок ждущий ласки приникла к мужу.

- Поедем ужинать, - Мери-Джейн отошла от него, стараясь унять слезы. Он даже не порадовался, когда она ждала Диего он просто был не в себя от счастья, Адору он даже не хотел, считая ее не своей дочерью.

- А я думал сначала в постель, - Антонио схватил ее за запястье, - я не могу, как монах.

Дебора деликатно отвела детей в сад, позволив супругам побыть немного наедине. Антонио подхватил М-Джейн на руки, он пронес ее через длинный коридор, отворил дверь их спальни, ногой ее закрывая за ними. Он бросил ее на кровать, нетерпеливо скидывая с себя всю одежду. В Нью-Йорке у него была тысяча и одна возможность изменить ей, столько голодных до плоти девиц разглядывали его, жаждали, поглощали, но он свято хранил свои обеты. Он был не таким, как все, в молодости Антонио не знал постоянства, он даже не запоминал имен женщин, с которыми он спал. Не помнил их лица, тела, помнил только, как его мужское достоинство получало неописуемое удовольствие. Но после встречи с М-Джейн в его жизни все изменилось. Он влюбился, как любой испанец, который влюбляется раз и навсегда. М-Джейн зачаровано вздохнула, протянув к нему руки, он стал ее раздевать, что всегда ему было приятно, приводя его разум в еще большее возбуждение. Она направляла его, требуя не думать его о своих низменных желаниях, он думал только о ней. Она томно вздыхала, томно крутила в разные стороны головой, ощущая свою потребность в нем.

- Чем же Нью-Йорк скучен? – спросила она, глядя его темные волосы, - ты так хотел там выставку.

- Да, ну их, им не хватает шику, - его пальцы сжали ее плечо.

- Я ушла из газеты, - он резко сел на постели. Конечно, ему льстило, то, что она посвятить все свое время ему и детям, но он все еще не мог простить себе, что ради него она почти поставила крест на своей карьере.

- Что на этот раз? – холодно поинтересовался он, зная, что чаще всего Мери-Джейн уходила с работы из-за своего острого языка.

- Мой начальник хотел протирать со мной стол, - она невинно опустила ресницы, потом с жаром продолжила, - но я не собиралась заниматься такими вещами, потому что меня позвал к себе Берти Ракель.

- М-Джейн, ты не должна придумывать себе оправдание, - его страсти словно и не было, - если ты хочешь быть дома, то я не против.

- На самом деле, я не собиралась работать у Ракеля. После смерти тети Елены и бегства Флер маме нужны помощники, - Мери-Джейн натянула на себя платье.

- Еще тебя не хватало в искусстве, - она не понимала откуда такая ревность, - что ты в нем понимала?!

- А ты думал, что я способна писать только опускающие статейки. Между прочим до этого я крутилась в мире музыки, и я училась в лицеи языков и искусства, - М-Джейн пригладила волосы, собираясь уйти.

- Прости меня, - он поцеловал ее в запястье, там где бился пульс.

- Ох, эти испанские мужья, - она засмеялась, и от этого смеха ему стало намного легче на душе.

₪

Лето 1982.

Бетти проснулась утром. Она присела на кровати, краснея от воспоминания о прошлой ночи. Всю эту ночи они напролет занимались любовью. Все внутри нее горело и саднилось от жадных ласк мужа. Эта ночь, переполненная страстью, и предстоящей тоской, была волшебной. Казалось, что кожа горела от сильных рук и пальцев до сих пор. Губы припухли и на них были ранки от укусов, когда в порыве страсти, она их кусала. Фредди рядом с ней не было, и она была рада этому, со спутанными волосами, как будто она всю ночь ходила не понятно, где и непонятно с кем. Даже на время ей показалось, что она ведет себя очень развязано, прося его еще и еще раз о том, чтобы он овладевал ею с неистовством, и чувством собственника. Она сама была не прилежной женой, а безумной любовницей, готовой пойти на все, лишь бы ублажить любимого мужчину. Она даже сбилась со счета, сколько это между ними раз произошло. Он знал, что для нее есть только он, она не из тех женщин, что ищет других, а потом говорит, занимаясь любовью с другим, она думала о нем. Пришел Фредди, садясь на край смятой постели.

- Все хорошо?

- Да, а почему должно быть плохо? – спросила она.

- Ну, может тебе это все не понравилось.

- А, понятно.

- Я же готовлюсь к тому, что мне придется на полгода стать монахом, не считая одного дня, день рожденье Элен.

- Ты монахом, не смеши меня Менори, - протянула она, касаясь его лица руками, - я люблю тебя.

- Бесстыдница, собирайся, нужно ехать на «Уэмбли», надеюсь, ты не забыла, что сегодня у меня начало турне?

- Я никогда, ничего не забываю, - она встала с постели, и обнаженная прошла через полупрозрачные шторы, беря с пола пеньюар, забирая его восхищенный взгляд. Она знала об этом, знала, что любые переговоры она порой может испортить одним своим присутствием. Зная, что сегодня, он не даст ей прохода, но от этого сердце забилось еще сильнее, и внутри загорелось знакомое желание голода, которому сейчас не время.

На стадионе было шумно, Анна огляделась, их пригласили их друзья из TSF. Анна и Бетти стояли возле сцены, как она услышала возглас Джо.

- Фредди, это кто же тебя пометил так?

- Вот, черт! Я даже не видел.

- Кто, кто? и так все понятно, - подзадорил Роджер, - мне бы эту киску.

- Киску по имени Бетти, - добавил Брайан.

- Блин, я вас всех после гастролей придушу, ей богу, ребята, так что думайте, куда вам бежать потом.

Шоу было восхитительное, как и все что делали ребята, их творчество, всегда для всех было не постижимой загадкой, не всегда угадывалось его значение. Сложные метафоры, легенды, которые знают не все очень много скрытого смысла. После концерта Фредди подошел к Бетти. Анна не слышала, о чем они говорили, но их жесты и взгляды говорили о большем. Фредди прерывисто прижал ее к себе, целуя в губы. Она при своем росте в метр пятьдесят семь сантиметров, даже на высоких каблуках была ниже него. Фредди был выше ее почти на двадцать сантиметров. Анна снова посмотрела на них, они целовались, и он интимно обнимал ее. Потом она оттолкнула его, и, смеясь, пошла ко всем.

Вечером в «Embassy» на Бонд-стрит была запланирована вечеринка, но из-за перегруженности дорог, выбраться со стадиона было просто не возможно, поэтому вертолеты развозили всех по домам. Фредди решил ехать в их квартиру на Стаффорд-Террас. Они провели вместе час, в квартире было душно. Они лежали на диване обнаженные и усталые после ласк и поцелуев. Фредди вдохнул запах ее тела, и встал с дивана.

Это была вечеринка «а-ля пестрота» по случаю начала тура и удачного концерта. Мероприятие проходило на крыше клуба. Фредди приехал один, тем самым еще больше распаляя публику. Еще с утра, да и всегда гадали, что же на самом деле происходит у четы Бульдасара дома, особенно в постели. Все знали, что на вечеринках, они делают на самом деле. Бетти поднялась по лестнице, встречая на своем пути, многих кого она не знала. Потом она увидела Фредди с Грэгом и Джеймсом.

- Мальчики, - по дороге она взяла бокал шампанского, Фредди оглядел ее. На ней было короткое лиловое атласное платье-плиссе. Оно свободно спадало от самой шее, поэтому, когда дул ветер, то он обнажал лиловые шортики.

- Бетти, шикарно выглядишь, - начал Грэг.

- Не боишься, что Фредди будет возмущен, - закончил Джеймс.

- Нет нисколько, - ответила она.

- Я уже взбешен, пойдем, поговорим, - он протянул ей руку, - где-нибудь в укромном месте, - Он затащил ее в мужскую уборную, вталкивая в кабинку.

- Молодец, что надела короткое платье, - прошептал он ей на ухо.

- Все для тебя, милый, - тоже шепотом ответила она.

Рассвет приближался, и вместе с ним приходило утро и новый день…

₪

На лето Гарри и Холли решили поехать в Монтре, где они решили провести месяц в доме Бетти. Ему нравился ее дом, где было хорошо им вдвоем, и Энтони с Луисом бегали, как угорелые по мраморным полам, легко скользя по ним. Но еще он взял с собой Флору, она закончила школу, и Холли посчитала, что ей необходимо развеяться. Последний год она много училась, и старалась не думать ни о чем, что могло ее вогнать в омут негативных мыслей. После расставания с Ричардом ее спасли от себя самой ее братья и сестры, отец говорил, что они ничего не знают о настоящей жизни, но они куда больше него знали ее. Если бы не они, то она бы пропала, ее охватила бы депрессия и даже ее мать со своими опытом не смогла бы ей помочь. Хотя у самой Элеоноры были сложности в жизни, ее давний друг Берти умер и она осталась одна со своими мыслями, ненавидя Марка. Флора все это знала, поэтому поступив на исторический факультет, она сделала это назло отцу, но в этом он не смог на нее надавить. Он даже не смог отказать Гарри. Она гуляла по набережной, пока Гарри и Холли проводили время вместе, она была счастлива здесь, понимая о какой магии рассказывала постоянно Бетти. Женевское озеро утром это самое красивое зрелище для нее, здесь она грустила, где же сейчас Ричард и думает ли он о ней, или отец прав, и она стала для него очередной игрушкой. Чем меньше она думала о той жизни, что могла быть, то ей легче становилось.

Еще сложнее было Гарри, он попал словно в западню, но поступить, как подонок он не смог. Листав газеты, Холли как обычно ему читала все попади, даже при Флоре она не могла отказаться от их общей привычки читать и при этом намазывать друг для друга тосты джемом.

- Вчера умерла бродвейская актриса Офелия Майлз, - Гарри замер, когда-то они встречались, она была так молода и она умерла от малокровия, успев подарить мужу дочь.

- Холли, милая я пройдусь один, - она пожала плечами, не понимая его внезапную смену настроения. Он встал, поцеловав жену в губы, и сестру в щеку, вышел на улицу дохнуть свежего воздуха. Он прошелся по улице, дойдя до дома, где жила семья Офелии, он даже не знал, что им сказать, сказать, что сожалеет, что не попытался сложить с ней свою жизнь, но тогда у него не было бы Холли и близнецов, не было того счастья, что у них было все эти восемь лет. Почему он сожалеет?

Он постучался, ему открыл дверь, по всей видимости, ее муж, Джерри. Он, как-то оживился, когда увидел его, словно хотел врезать ему. Он вошел в дом, и тогда Джерри накинулся на него.

- Чертов ублюдок, она всю жизнь любила тебя. Она даже ребенка от тебя родила, - вывернувшись Гарри, непонимающе посмотрел на собеседника.

- Что вы сказали? – в ту ночь, когда она признался ему в любви, а он ответил, что ему жаль, она знала на что шла. Раз он не захотел с ней остаться, то она решила пойти на эту авантюру, и родить от любимого человека ребенка. Это была его дочь, дочь которая никому была здесь не нужна, ни ее мужу, ни ее отцу. Когда все узнали перед ее смертью об этом, даже горе не смогло их сплотить.

Гарри шел до дому, смутно думая о той жизни, что могла быть. Хотя чего тогда Офелия от него хотела? Ему было всего двадцать три, он только начинал работать, только начал добиваться чего-то, поэтому он так долго тянул с их с Холли свадьбой, хотя он любил ее до безумия. Ну, почему она ничего ему не сказала, и теперь восьмилетнюю девочку, которая стала изгоем, должны были принять члены его семьи. Как этому всему отнесется Холли? Хотя бросить ребенка он не мог. Дома, обрадовавшись отсутствию Холли и детей он позвонил отцу, Джордж просил его поступить, как мужчина, Джулия тоже согласилась с тем, что девочка окажется в их семье, даже Элеонора это одобрила, как и дед, мнение Роберта и Флер его мало волновало, а вот Дженни и Дилана да. Сестра и ее муж мудро рассудили, что решение это будет сугубо его, даже, если Холли будет против. Последней в его списке была Бетти, ему было важно, что она думает, она только сонно потянувшись ответила, что устала, и что поступила бы точно так же, так бы сделал и Фредди, а она только молча согласилась. Флора пришла к нему, она подошла сзади, мягко касаясь его плеч, он даже вздрогнул.

- В чем дело, братик? – он увидел понимание в ее голубых глазах, даже за холодной ирландской сдержанностью скрывалось сочувствие. Когда он поведал ей все, Флора села на край стола прям напротив него, положив на него ноги, - Холли поймет, ты научил меня понимать все, и я понимаю, что Холли, если любит тебя все поймет. А она тебя любит.

- Спасибо, мне даже лучше стало, - он сжал ее ступню, она нагнулась к нему, их губы были совсем близко, - Флора не играй со мной в эти игры, я уже поиграл в них, осадок остался навсегда. Ты не так провокационна, как Бетти.

- Хватит нас сравнивать, я не она, - Флора сама прижалась к его щеке губами, - и я не играю, братик.

- Флора, дорогая, я знаю тебя гораздо хуже ее, но она никогда не искушала специально, тем более меня. Не играй со мной, я всего лишь женатый мужчина

- Боже мой, я люблю его до сих пор, и ты это ты, - тут он осознал, что он слишком устал и мешает Флору и Бетти, ту ситуацию и невинное поведение Флоры.

- Прости, день был тяжелый.

- Понимаю, - она спрыгнула со стола и исчезла.

Холли не было весь день, она пришла домой, когда Гарри и Флора готовили на кухни. Флора дипломатично взяла тарелку ужина с собой, забрала детей и ушла с ними наверх, чтобы Гарри и Холли могли поговорить без посторонних глаз.

- Нам надо поговорить, - он усадил Холли на диван в столовой, его колотило, как же тяжело было все это сказать ей особенно, когда не знаешь, что она ответит, - Я ушел сегодня утром…

- Ты расстроился из-за той заметки, ты знал эту актрису? – он отвел взгляд, унимая сердцебиение.

- Да, знал, - он встал, - она была моей любовницей.

- Что!? Ты изменял мне, - она побледнела, и поджав губы, отвернулась, помня наставления Бетти никогда не унижаться пред мужчинами.

- Господи, ты прекрасно знаешь, что до того, как я встретил тебя я вовсе не был ангелом. Ты не знала о моих любовницах, потому что я никогда не встречался ни с кем из медперсонала. С Офелией я расстался за долго до того, как встретил тебя. У нас просто был секс, мы просто развлекались мило. У нее был жених, а я хотел только одного затащить ее в постель. Потом мы расстались и она собралась под венец, - он сглотнул, видя ее смущение, - и позвонив мне, я приехал к ней только за одним, а она призналась мне в любви, но я не любил ее, и теперь я узнаю, что у меня есть дочь. Дочь, которая никому в этой семье не нужна, потому что она моя дочь, и я хочу ее забрать.

- Гарри, ты меня обманывал? – ее голос почти срывался. Он взял ее лицо словно чашу, успокаивая, и целуя веки.

- Нет же, нет. Я… я… люблю тебя, но так будет лучше, Холли, милая, - она прижалась к нему щекой.

- Как ее хоть зовут? – он чувствовал, что она улыбается сквозь слезы.

- Кэрри Энди, или просто Кэрри, - Холли гладила его спину.

- Что ж стоит попробовать, - пробормотала Холли, - все у нас получиться.

₪

Бетти прошла в номер, она приглушила свет, и села в кресло у окна. Все еще дрожало после концерта, все еще не проходило ощущение эйфории, кровь еще кипела в жилах. Но все же надо остыть, а потом позвонить Фредди. Они начали гастролировать с Европы и уже месяц, почти не отдыхали, а TSF начали с Латинской Америки. Бетти почувствовала, как внутри загорелся знакомый огонек, что-то внутри нее зажглось, словно новая жизнь. Она положила ладони на живот, чтобы понять, что это за ощущение. Такие мысли и варианты развития событий, она быстро отвергла. Все же ей казалось, это абсолютно не возможным, особенно сейчас. Но все при таких отношениях, что у них с Фредди были, глупо полагаться, что это не так, но лучше думать о хорошем. Утром она нашла Анну. Когда она ей все рассказала, то первая мысль, что посетила ее, где найти, хорошего врача, да и так чтобы никто не знал.

В Мюнхене их опасения подтвердились, срок был уже три месяца. Конечно, Бетти была рада, что до гастролей она это не узнала, потому что пришлось бы уезжать со скандалом. Анна все сказала Джошу, он был озадачен, но это был не первый случай, когда им надо придумать, как скрыть положение Бетти и закончить гастроли. Судя по всему, Бетти чувствовала себя очень хорошо, если не успела заметить сразу свою беременность.

- Черт еще четыре месяца работы, а я беременна, я убью Менори, - она расхаживала у Анны с Джеймсом в номере, в тот день, когда они сказали все ребятам.

- Кстати, о нем, как ты ему скажешь?

- Я позвоню.

- Ну и как ты себе представляешь, «милый я беременна», ты хоть сама понимаешь, что это абсурдно, а для него оскорбительно. Он вместе со своей ревностью до такого додумается, - Анна отпила чая.

- Ну и что ты предлагаешь, - Бетти тоже села пить чай.

- Мы в конце августа уже будем в Штатах, четвертого и пятого сентября Фредди будет в Ванкувере, приедешь к нему туда и скажешь ему, хотя он сам все уведет.

Фредди накинул халат, на спинку стула, оставаясь в одних трусах. Питер Воган, его секретарь, сидел в кресле и пил вино. Завтра его день рожденье, а он должен ехать на съемки телешоу, где придется петь под фонограмму, он ненавидел это делать. Просто не понимал, как можно открывать рот без голоса, но все же придется.

Кто-то постучал, Питер привстал, но Фредди сам решил открыть. Перед ним стояла Бетти. «Бог мой!» - подумал он, какая она была красивая сегодня. В платье а-ля Наташа Ростова, ее грудь казалась еще пышнее, или это так ему показалось. Он хотел устроить ей взбучку, но от ее шаловливых глаз растаял. Питер наблюдал за ними.

- Бетти, - прошептал он, выходя из оцепенения. Она кинулась в его объятья, совсем забыв о том, что сейчас он поймет, что происходит с ней. Бетти прижалась к нему округлившимся животом, он отстранился от нее, смотря в ее глаза с недоумением, - Так нам надо поговорить! – он схватил ее за подмышки, и стал, пяться назад вместе с ней, не отрываясь от ее глаз. Она потяжелела, хотя он сразу и не понял, она так умела, скрывала все платьем, что и не поймешь в чем дело. Он посадил ее на кровать, опускаясь перед ней на колени. Питер скользнул в свою спальню, наблюдая за ними в щелку, - И когда ты мне хотела все рассказать?

- Сейчас, - она улыбнулась.

- Ты ведь знала, когда уезжала на гастроли? – спросил он спокойным тоном.

- Нет, я узнала, только через месяц, когда срок был уже большой. Ну, прости меня, я и вправду ничего не знала, ну прости меня, - она запустила пальцы в его волосы.

- А если бы знала, поехала бы?

- Да, - ответила она напрямик.

- Ну почему ты меня не слушаешь? И я тоже хорош, значит, ты была беременна на своем дне рожденье, да?

- Да, так и есть.

- Ложись спать, - он выпрямился, приглаживая волосы, - я так понимаю у тебя завтра самолет?

- Да, - она тоже встала, и подошла к нему.

- Бетти ты же беременна, - возразил он ей.

- И что, я не могу нарушить твой обет монаха, - она посмотрела в его глаза.

- Но…

- Если ты будешь сдержан, то все будет хорошо. До этого же было можно…

- А можно? - он был похож на мальчишку, которому разрешили поиграть. Фредди схватил ее за плечи, не терпеливо снимая ее платье, нижнее белье. Он посмотрел на нее, многие мужчины считают, что беременность, портит женщину, но для него Бетти стала еще красивее. Он мягко опустил ее на постель, сдерживая свою неуемную страсть. С последней их ночи прошло уже три месяца, он три месяца не наслаждался женским телом. Конечно, на него засматривались фанатки, но ему кроме одной женщины никто не нужен был. Кто бы, чтобы не говорил, но Бетти была для него жизнью, и даже больше.

Он склонился над ней, она потянулась к поясу на халате, развязывая его и нежно гладя поросль на его груди. Фредди коснулся ее губ, и застонал, нет, не от страсти, скорее всего от разочарования. Он не мог накрыть ее хрупкое тело своим, когда он так любил ее, то чувствовал себя властелином, хозяином ее души. Он растянулся на постели, Бетти обернула к нему свое лицо, целуя в плечо. Фредди набрался решительности, и посадил ее на себя. Господи, как он была прекрасна, еще даже чем обычно. Ее волосы были словно в нимбе, окутанные лунным светом, кожа светилась каким-то волшебном мерцании, он провел рукой по плавному изгибу ее бедер, по налитой груди. Ее лицо сияло желанием. Фредди поддержал ее, чтобы она не рухнула на него, потом положил ее рядом с собой.

- Я люблю тебя, - прошептала она, приникая к нему.

- Я тоже люблю тебя, - ответил он, тоня в волнах ее нежности.

- Ты не сердишься? – она приподнялась на локте.

- Нет, ну что ты, малышка, разве можно на тебя сердиться, - он положил теплую ладонь на ее живот, Фредди ощутил движение под ладонью, - Он шевелиться!

- Уже пора, - она засмеялась.

- Ну, здравствуй сын.

- С чего бы это, мистер Бульдасар, может это девочка, - она ударила его по груди кулачком.

- Давай рассуждать здраво. Когда ты ждала Рэя, то чувствовала себя хорошо, а Элен – плохо.

- Твоя логика никуда не годиться, - Бетти зевнула.

- Ладно, спи, спорить будем потом.

Утром он проснулся, когда Бетти уже была полностью одета, она подошла к нему, чмокая в губы.

- Мы скоро увидимся, - он коснулся ее живота, - мне пора, Чикаго ждет. С днем рожденья, а подарок ты знаешь какой. Это наш ребенок.

- Береги себя, не перестарайся, - он заботливо посмотрел на жену.

- Еще чего, теперь пусть Грэг отдувается, - она закрыла за собой дверь. На следующий день перед пятнадцатью тысячной толпой Бетти объявила, что ждет ребенка, и публика просто восторгалась ее храбростью, а она их любовью.

₪

Осень 1982.

М-Джейн и Антонио приехали в Лондон из-за города. Мери-Джейн была на сносях, и все ее мысли были, конечно же, о предстоящих родах. Антонио любил детей просто души в них не чаял. Он был хорошим отцом, а потом стал хорошим дедом. С первых дней после рожденья Диего он забирал часть обязанностей нянек и сам нянчился с сыном. Диего поражал его своей сообразительностью и умом. Для своих шести лет он был для него маленьким гением. Антонио очень был рад тому, что в третий раз станет отцом. М-Джейн была такая молодая, но она никогда не ставила карьеру на первое место, а семью на второе. Дети ее обожали, особенно Диего, он возводил мать в ранг богини.

- Ура! У меня будет сестра, - он заливался смехом, Антонио подхватил его на руки.

- С чего ты взял, может брат.

- А я хочу сестру, буду ее рыцарем.

- Потрясающе, - ответила Мери-Джейн.

- Мама, я тоже хочу сестренку, - Адора дернула ее за полу плаща.

- Вот видишь, Антонио, ты в меньшинстве, - она засмеялась, обнимая дочку и сына и целуя их в пухлые щечки.

Наступила ночь. Антонио нашел М-Джейн в спальне, она сидела за письменном столом и писала. Он тихо подошел к ней, целуя в затылок. Она обернулась к нему, и ее зеленые глаза как-то странно загорелись.

- Как насчет ночи любви? - прошептал он, она тихо засмеялась.

- Ты мальчишка, ей богу, Серж, я твоя жена, как ты вообще можешь спрашивать меня об этом.

Он соскучился по ней, просто одичал без ее общества. Порой он думал, послать к черту весь этот шоу-бизнес, и просто жить. Но картины, это все что он умел делать. Живопись тоже была его жизнью, как и М-Джейн, если бы не она, которая когда-то заставила его поверить в себя, то не было ничего, даже их. Живопись их связала, не будь бы он тогда в Штатах, то не встретил бы ее в Лондоне, их встреча возможно не состоялась бы никогда. Он не представлял ее жизнь без нее, не мог даже подумать, что проведение не послало ее ему. Он облегчено вздохнул, притягивая ее к себе, гладя ее круглый живот, чувствуя, как под его теплой ладонью бьется новая жизнь.

Через две недели Мери-Джейн подарила ему красивую дочь, он бесконечно долго держал на руках темноволосую малышку. Диего являлся его копией, Адора больше же походила на М-Джейн, но эта малышка больше походила на них обоих. Мери-Джейн улыбнулась ему, он удивлял ее с каждым днем все больше, за двенадцать лет их совместной жизни она научилась угадывать смены его настроение, иногда его мысли, но больше всего ее поражала глубина его чувств к ней и детям.

- Я бы хотел ее назвать Фебой, - он замолчал, а потом прибавил, - Фебой Софией.

- Звучит, как Фиби, - добавила Мери-Джейн, - но мне нравиться Феба. Люблю эту твою традицию называть детей испанскими и английскими именами. Останься со мной, - он приподнял бровь.

- Энди выгонит меня, - возразил он, но тут же он растаял от ее зеленых глаз.

₪

Звонко ударившись об кафельный пол, ключи упали на пол у софы. В нем клокотал гнев, который он намеревался потушить в виски. Как же его выводил из себя Роберт и ему подобные, отец просто не понимал, и не хотел понимать, что часть его решений тормозить развитие их компании. Хоть он и стал правой рукой деда, мир от этого не пришел. Джозеф до сих пор помнил, как впервые он появился в офисе на Тюдор-стрит, как на него смотрел совет директоров, в их глазах читался немой вопрос: «Виктор, что рехнулся?». Он наделся, что свежий взгляд внука поможет им всем, но вместо этого, любое слово Джозефа воспринималось во штыки. Чего он ждал? Что его девятнадцатилетнего юнца все начнут слушать? Джозеф выпил залпом виски. Глупцы… Он не хотел потерять «Хомс и Ко», считая своим долгом помочь ему, он давно понял уже несколько лет предприятие находиться довольно в плачевном состояние, оно словно покрылось льдом, ничего не менялось. Всем нужна была настоящая встряска, какую Джозеф и хотел устроить. Из глубоких раздумий его вывел телефонный звонок. Он поднял трубку, услышав знакомый мелодичный голосок.

- Иззи, я устал сегодня, - ответил он.

- Почему? У нас тут весело, здесь все наши. Ну, приезжай, - она нежно рассмеялась, - ну, пожалуйста.

- Ну, хорошо, - он быстро переодел свой твидовый костюм на джинсы и кожаную куртку. Джозеф все равно сел за руль, не смотря на выпитый виски, он всегда во всем был рискованным.

Он зашел в клуб, замечая Иззи в сексуальном синем платье, Эндрю, Блейк, Белла, Алисон, Лину и Сидни сидели за столиком, распивая горячительные напитки. За год у него появилось много знакомых, с которыми можно было весело провести время. Они не могли ему быть друзьями, с ними он просто пил иногда, находя успокоительное с ними в душных клубах. Иззи часто ложилась с ним в постель, эта необузданная в своих желаниях надменная блондинка полностью удовлетворяла его потребности. Иззи протянула ему стопку текилы, он быстро ее выпил, потянув Беллу на танцпол. Джозеф гладил ее тонкие плечи, прижимал к себе, ощущая ее тугую грудь, он почувствовал ее ответное желание, намотал ее светлые локоны на палец, в ее темных глазах плескалось желание. Иззи сегодня останется без его постели, в этот вечер он хотел Беллу. Бывало, что он себя презирал за такое поведение, бывало он видел в себе своего отца, и ненавидел себя. Но Джозеф ничего не мог с собой поделать. Ему нравилось соблазнять, укладывать женщин постель, а потом забывать о них. Настоящие друзья твердили, что все это пройдет, но он решил для себя – у него холодное сердце, сердце не способное никого любить.

- Поехали ко мне? – прошептала Белла, - может прихватить Иззи, устроим оргию?

- Ну, да, - он засмеялся, - я не экспериментатор, - серьезно добавил он.

- Тогда вдвоем, - он наклонился к ней, чтобы ее поцеловать. Да, его сердце жестоко, только он мог быть таким – жестоким. Только сейчас он понял, когда-то он был несчастным, теперь он хотел, чтобы хоть кто-нибудь был несчастным, как он. Он хотел делать больно женщинам – бросать их, наслаждаться их страданиями, бросать их, так как его однажды бросила мать.

₪

После того, как Гарри вернулся в Лондон у него началась трудная жизнь, хоть и Кэрри приняли, но в его дом стал вулканом. Они с Холли купили соседнюю квартиру, расширив свою. На работе он жутко уставал, и дома постоянно были скандалы, Холли тоже работала и еще успевала смотреть за детьми. Кэрри даже не пыталась сблизиться с Холли, она все время смотрела на Гарри, он же не мог идти против Холли, потому что она была его женой, но и не мог идти против Кэрри, потому что для нее все было ново, все можно было оправдать тем, что она не привыкала к ним всем. Элеонора, как психолог пыталась избавить девочку от страхов и заставить понять, что своим поведением, чистым эгоизмом, она лишит семьи и себя и своих братьев, но и это не помогло. Дженни которая заглядывала почти каждый день тоже пыталась разобраться в чем причина, она даже приводила с собой Рэя и Элен, которые сейчас жили у них с Диланом. Полли было уже тринадцать и Дженнифер считала ее уже достаточной взрослой, она уже превращалась в милую девочку с такой же демонической внешностью, как у Джулии. Дженни рассчитывала на нее, у них с Кэрри была небольшая разница, но Полли не смогла достучаться до нее.

Гарри изнывал, они с Холли перестали быть страстными любовниками. Она наказывала его своим пренебрежением, за то, что он позволил рушить их семью, и все это эгоизм самовлюбленной девчонки, которая сразу дала всем понять, что в прошлой жизни ей не отказывали ни в чем. Для нее было бы проще избавиться от глупой девчонки, но тогда она потеряла Гарри, хотя она уже его теряла. С ним ей было легко когда-то, даже воспитывать двоих сыновей было не в тягость, иногда у них жили дети Бетти, тогда они были дружны. Холли жутко боялась, что все правнуки Виктора разругаются из-за этой девчонки, сейчас дочери Дженни, их сыновья, дети Бетти дружили, хотя все были разными. Кэрри уже успела внести раздор. Виктор говорил, что это все временные трудности, но он уже начинал в этом сомневаться. Его дети давно не ладили между друг другом, как и их половинки, а теперь все стало еще хуже. Внуки еще держались, все готово было рухнуть.

На дне рожденье Элен Гарри пытался поговорить с Бетти, но когда он увидел ее большой живот, то решил повременить. На празднике Кэрри вела себя сдержано, наверное, ей нравилось, что все пытались угодить ей в обход имениннице. Бетти этого не замечала, она сияла. Холли уже была готова влепить девчонке пощечину, но сдерживала себя. Как же ей не нравилось, когда Полли помогала открывать Элен подарки, старалась отобрать у них подарки, хотя остальные дети просто наблюдали со стороны. Дома Холли устроила Гарри скандал, она жаждала крови.

- Черт, она добьется, что я соберу вещи и уйду отсюда куда угодно лишь не видеть это все, - кричала она, зная что Кэрри, наверняка, все слышит.

- Холли успокойся, это все временно! – он старался сохранять холоднокровие.

- Что временно!? Я устала. Бетти поможет, - передразнила его она, - Но я не хочу все перекладывать на нее, потому что она беременна.

- Холли, все наладиться…

- Знаешь, что я пошла, - она выбежала на улицу, он искал ее весь вечер, и прейдя домой, он думал найти ее там. Без Холли было как-то тоскливо. Кэрри стояла, смотрела на его со стороны. Она прошлепала к отцу, она была похожа на Офелию и на него, такая же холодная сверху, как все ирландцы.

- Будет лучше без нее, мама была лучше, - Гарри пришел в бешенство, он быстро воспламенялся также быстро, как и гас.

- Чем лучше!? Я люблю ее, понимаешь. Это моя семья, и то что я не женился на твоей матери, это не ее вина. Потому что твоя мать никогда не пыталась пойти против судьбы, как например Бетти, - он тряс ее за плечи, - Хомсы не избалованные, Хомсы всего добиваются сами, и ты Хомс, - он отпустил ее, унимая гнев. Тут вошла Холли, она промокла от дождя. Гарри втянул ее в дом, быстро раздевая жену и наливая ей бренди.

- Гарри прости меня, - прошептала она, прижимаясь к нему.

- Нет, это ты меня прости, - он поцеловал ее, и они забыв о Кэрри, предались сладкой любви, они нуждались друг в друге.

Гарри не знал, что повлияло на Кэрри, но почему-то она стала другой, может она поняла, то что он хотел ей сказать, может она привыкла к ним всем, она может она видела, как они обнаженные с Холли лежали у камина, бесконечно даря друг другу нежность и любовь. Что это могло все значить?

₪

Январь – май 1983.

Фредди спал, сжав в объятьях Бетти. Было тихо и спокойно, за окном падал снег, и светила полная луна. Они уже были готовы к тому, что скоро могут начаться роды. Бетти приготовила для этого все вещи. Фредди в этот день был крайне беспокойным, ему не нравилось поведение Бетти, она стала резкой и раздражительной, слишком капризной. Он все списывал на беременность. Анна же за ней никогда того не замечала, она наоборот была всегда жизнерадостная и веселая. Что-то с ней произошло в последние месяцы.

Он почувствовал, что простыни промокли, Бетти сама резко встала, когда поняла что произошло. Он ничего, не говоря, собрал ее и повез к миссис Йорк. Энди сегодня их ждала, она вызвала акушерку Бетти, которая помогла появиться на свет Рэю и Элен.

Фредди хотел зайти с ними, чтобы держать любимую женщину за руку, но Энди его остановила.

- Меньше всего она хочет, чтобы ты ее видел в таком положение.

- А ей будут делать обезболивающее?

- Нет, она сама не хочет, - Энди положила руку к нему на плечо, - она взрослая девочка, справиться не в первой, - она скрылась за дверьми.

Всю ночь и полдня не было никаких вестей. Фредди Энди выгнала потом, чтобы он не слышал ее истошных криков, и не маячил у всех пред глазами. Он почти не спал, выкурил три пачки сигарет, и выпил семь стаканов кофе. Волнение его захлестывало. Неважно кто родиться, главное чтобы все было хорошо. Ожидание просто убивало его. Для него это ожидание было не первым, но для него все словно было, как тогда, когда появился на свет их сын. Его чуть не хватил приступ, когда он увидел, как вывозили женщину, закрытой простыней, и шептались, хорошо что-то еще жив ребенок. А что если это его Бетти? Нет, это исключено, это просто невозможно.

Потом его позвали в палату. Бетти уже лежала на кровати, а рядом в колыбельке было два маленьких свертка. Фредди взял ее руку, зажимая в своих больших ладонях, и прижимая к губам.

- Ты не рад? – спросила она.

- Почему не рад? – удивился он, - сегодня 5 января родился наш ребенок, что может быть важнее для мужчины?

- Рождение сына, - она спрятала свои глаза.

- Так это сын? – он приблизился к ней, Бетти погладила ямочку на его подбородке.

- Нет, - прошептала она.

- Я очень рад, - ответил он ей.

- Правда?

- Да, главное что с тобой и ребенком все хорошо, - Фредди обнял ее.

- Их двое, - тихо пролепетала она, он улыбнулся и ей стало хорошо, - Как мы их назовем? – Бетти посмотрела через его плечо на дочерей, - они обе разные, совсем не будут похожи друг на друга.

- Может Элизабет, как королеву? – он указал на малышку с темными волосами.

- Да, а второе имя, она же леди?

- Ну, может быть, Элизабет Голди Хомс Бульдасара? Как тебе это?

- Я согласна, Бэсс… А вторую? – вторая была русая, даже черты лица были другие.

- Может Аллегра Хитер Хомс Бульдасара?

- Да, мне нравиться!

- Спасибо, тебе, малышка. Наверное, это судьба наша с Рэем жить среди женщин, - смеясь сказал он.

- Ничего, я еще рожу тебе сына, - и она уснула, с его именем на губах.

Первые дни всегда окрашены в цвет счастья, но никогда не знаешь, что будет потом. Во всей этой радостной суете, никто не смог увидеть темное пятно. Но время было упущено. Фредди был счастлив отцовству, как и остальные его дети. Их родственники, почти каждый день навещали малышек, изумляясь какими красавицами они станут. Адель и Рита были просто рады, что появились еще дети. Каждый стал просто праздником, где в этом празднике не было место главной причине этой мишуры. В ней не было место Бетти.

Через месяц она решила, что пора привести себя в порядок. Бетти очень огорчалась, что не могла влезть в свои наряды, то, что она потеряла былую форму и привлекательность для окружающих ее мужчин. Так начались скандалы, так она замкнулась в себе окончательно. В их постели больше не было страстных них, были только он и она, по разные стороны кровати. Исчезла романтика, былая любовь померкла, словно выгорела на солнце. День за днем все становилось хуже. Но, похоже, никто не хотел снять очки радости, особенно Фредди. Он считал, пройдет время и все наладиться. Только Анна поняла, что происходит. Бетти нужно было спасать от себя самой, нужно было что-то делать. Но как?

В марте уже сам Фредди заметил, что, что-то не так. Он пришел к Анне с Джеймсом. Она не знала, что ему ответить сама. Нужно было еще время. Но сколько нужно времени? И как сильно ее затянет депрессия, она не знала, как многие. Фредди из всех сил вытягивал их отношения. Он просил ее выходить в свет, снова там сиять своей красотой, но все было бесполезно. Они постоянно ругались, Бетти все бесило в нем. Он раздражал ее своим присутствием, его шуточки выводили ее из себя, даже его прикосновения нервировали. Иногда ей хотелось швырнуть в него чем-нибудь, или с чемоданами выставить его за дверь. Его поздние приходы действовали на нервы. Хоть муж не нравился ей, все же просыпалась чувство собственницы по отношению к нему. Она ненавидела его, и он это чувствовал. Один раз она хотела на него накричать, но все же смогла сдержать свою ревность. Бетти пришла быстро в форму, но уверенности в ней больше не было. В ней погас тот огонек, что горел всегда. Фредди хотел вытащить ее из этой рутины, она предпочитала быть в своей раковине, сидеть там и некому не показываться.

Фредди все же удалось Бетти вывести в свет. Они приехали на выставку к Антонио. «Муза» - так называлось его творения. На его полотнах были изображены обнаженные и полуобнаженные женщины его ближайшего окружения. Из двадцати пяти полотен на четырнадцати была Бетти. Он уговорил ее отдать на время картину из ее спальни, которую хотели купить, и которую Антонио никогда бы в жизни не продал. Фредди заставил сегодня надеть ее купленное им платье. Эта было черное длинное платье, покрытое серебристыми блестками. Конечно, он видел, она скучала. Куда делась та блистательная Бетти, которая одним своим присутствием будила в нем желание. Теперь он просто смотрел на нее издалека, и мечтал схватить ее за руку и утащить в укромный уголок, и любить ее до бесконечности. Прошло всего пять с половиной месяцев с момента рождения Бэсс и Али, но в их постели не происходило ровным счетом ничего. Он не знал, как ее разбудить, что ее должно встряхнуть, чтобы вернуть ее к прежней жизни.

Бетти заметила Фредди с какой-то симпатичной блондинкой. Они стояли обособлено от всех, и казалось, что они знакомы уже много лет, и общаются каждый день. Бетти подошла к ним, чтобы слушать их, и они не видели ее.

- Рози, ты с тех пор мало изменилась, - со смехом сказал он.

- А ты сильно изменился, это брак тебя изменил или Мэри? – она прищурила глаза.

- Даже не знаю что! – он прикоснулся к ее плечу, - Глупо все вышло тогда, да?

- Да, очень глупо. Прости, что оставила одну записку и ушла, все равно ты бы ушел от меня.

- Я простил и уже давно, это было тринадцать лет тому назад, так давно. Тем более мы хотели друг от друга только секса, - он заглянул в ее глаза, - я спал и с другими.

- Это правда, девчонка заставила тебя искать большего, - Рози погладила его ладонь.

- Да, она заставила меня перестать бессмысленно, менять женщин и искать постоянство.

- Я всегда думала, что тебе нравиться женщины старше тебя, а тут такая разница почти десять лет.

- Мэри младше меня на пять лет, а она на девять, но я счастлив. Я был не прав. Я помню, как она обиделась, когда я дал, понять, что у меня есть другие для постели, и я не готов спать с девчонкой. Но все что было между нами было прекрасно.

Бетти захлестнула боль и обида, они говорили о ней. Они обсуждали ее. Значит, в то лето он день проводил с ней, а ночь с другой. И это он говорил ей про свою любовь, когда у него было любовниц пруд пруди, когда он постоянно искал утешение где-то в другом месте. И даже спя с ней он все равно искал смазливых девиц, чтобы поразвлечься. Мэри, он не изменял, но, сколько она еще будет узнавать о его похождениях.

Она вызвала такси, сказав Антонио и М-Джейн, что у нее болит голова, и поехала домой. Нужно было время, чтобы все понять. Она дала однажды себя обмануть, но больше этого не произойдет. Больше она так долго, как с Грэгом, не будет тянуть отношения. Хватит! Довольно с нее! Лжи и обмана больше не будет в ее жизни. Она понаблюдает за ним, а потом порвет все отношения. Пусть страдает, и больше не говорит о своей вечной любви.

₪

Налив себе свежего кофе, Флора добавила сливки, поставив чашку на поднос. Она отнесла кофе своему начальнику. В последние полгода она пыталась изменить свой стиль жизни. Наконец-то она ушла из дому, и стала снимать квартиру, и самое главное избавилась от тотального контроля отца, хотя ему удавалось ее контролировать полностью даже сейчас. Он знал о ее учебе, знал, что она никем не интересовалась и самое главное тех мужчин, что советовал он ей, она отвергала. Как же ей хотелось крикнуть ему, что она сама устроит свою жизнь, но его похоже это бы тоже не остановило. Он даже устроил скандал из-за ее новой работы. Флора устроилась работать в юридическую контору, она удивилась, узнав, что ее начальник был другом Бетти, это Алик Болид. Она носила ему кофе, помогала готовить документы, и даже в этом отец увидел злой умысел. Марк считал, что они спят, что все женатые занятые мужчины из круга Бетти, обязательно прожженные, пресыщенные жизнью, где жена это просто жена, а любовница это фантазия. Но Флора отстояла свое право работать, так впервые жизни она смогла сказать отцу – отстань.

Она часто думала о том, где мог быть Ричард, что с ним стало, но страдала синдромом «что могло бы быть, если бы все было по-другому» редко. Флора наливала себе вина, садясь в кресло, она думала, что сможет спать с другими ради развлечения. Но попробовав один раз, она не смогла переступить через себя. В душе у нее были одни сомнения, она была в таком же недоумение, как и тот парень, с которым у нее ничего не получилось. Бетти предупреждала ее об этом, о том, что когда вкушаешь любовь, после уже оказавшись в объятьях мужчины без любви, будешь чувствовать себя скверно. Так оно и случилось.

Все жизнь ее радовала, и сейчас она подходя к Алику, ощутила пристальный взгляд его партнера Лео Мура. Он давно оказывал ее знаки внимания, и сегодня она решила дать ему большей свободы. Они провели вместе вечер, и когда она уже загипнотизированная его зелеными глазами, Флора была готова сдаться ему все бастионы. Он гладил ее плечи, и она вспомнила объятья Ричарда, его опытные страстные руки, его горячие губы, его гибкое тело.

- Лео, не сегодня, - прошептала она, и взяв сумочку, ушла. Она боялась саму себя, боялась этих чувств, она, как палач казнила себя каждый раз, как пыталась забыть Ричарда.

- Все проходит, - Дженни умела утешить. Они все больше сближались, в то время как Бетти отдалялась от них всех. Дженни била уже тревогу, хотя никто не мог помочь Бетти, кроме ее самой. Флора предпочитала думать о себе, что она просто фригидна, или как Бетти она находиться в тяжелой депрессии. Ее могло вылечить только одно - новое чувство.

₪

Сегодня Фредди не было дома, он решил провести вечер с друзьями. Дом перестал его радовать, поэтому куда торопится и спешить. Бетти решила закрыться в кабинете и разобрать свои мысли. Хотелось открыть сундучок и старые дневники и вспомнить все, что было. Она зашла в кабинет, и ее взгляд упал на деревянную шкатулку. Она была открыта, а рядом лежало не законченное письмо. Бетти вытащила стопку писем и вынула одно из них.

Милый Фредди.

Я знаю, ты сочтешь глупостью, но мне проще доверить свои мысли бумаге, чем телефону. Я помню ту нашу ночь, и жаль, что ты не хочешь, чтобы я к тебе приехала. Знаю, мы ничего друг другу не обещали, но все же та ночь много для меня значила. Пиши мне, я буду ждать.

Твоя Кэти.

Таких писем было много. Дат на них не стояло. Но было нетрудно догадаться, что они писались в то время, когда они были женаты. Бетти узнала, что они с этой Кэти, то сходились, то расходились. Она ездила к нему, она писала ему эротические письма, описывая в подробностях, как они будут заниматься любовью. А когда она узнавала о других его женщинах, писала, гневные письма и прощала. Бетти пришла в ярость. Эта дрянь все еще пишет ему, и он стал ей отвечать. Он писал, что помнил все. Слезы покатились по щекам на бумагу, оставляя разводы. Ей стало не по себе, как она этого не видела, как не замечала все это. Обида душила ее. Она смахнула все со стола, разбросав письма. Все в этот миг слилось в ней. Словно что-то умерло в ней. Все эти месяцы она предпочитала быть в себе, чем со всеми, и заметила как, что-то главное в ее жизни уходит от нее. Какая же она слепая и глупая. Мэри была права насчет него, все произошло, как она предсказала. Сердце мучительно сжалось, и этот момент возродилась та Бетти: сильная и решительная. Хватит прятаться, нужно что-то делать. Она не может жить с человеком, который не может держать застегнутой молнию брюк. Она должна помучить его, заставить задуматься и ударить первой.

На стук прибежали Адель и Рита.

- Мисс Бетти, что-то случилось? – спросила Адель.

- Да, мы уезжаем, - сказала Бетти, - Рита запри Глорию, чтобы она нам не помешала, а мы с Адель быстро соберем вещи.

- Это побег? – поинтересовалась Рита.

- Да, мои дорогие, поэтому нужно запереть Гло, чтобы у нее не хватило ума все рассказать моему мужу.

Рита заперла ни в чем неподозревающую Глорию в их спальне, и побежала помогать хозяйке собираться. Через час они ехали в аэропорт. Рэй и Элен восприняли это все как увлекательную поездку, Бэсс и Аллегра мирно спали в люльке, а у Риты и Адель застыл немой вопрос на губах. Куда они едут? Бетти сама не знала, хотелось убежать. Конечно, он будет ее искать, и записка ничего не решит, но так будет лучше. Нужно расстоянье.

- Куда вам билеты? – спросили ее.

- Ближайший рейс в Мюнхен есть?

- Нет, только утром.

- А в Монтре?

- Тоже нет.

- Черт, - она посмотрела на табло, самым подходящим и ближайшим рейсом был Антрим, - Тогда Антрим.

₪

Любимые духи упали на ковер, тонкий запах цитруса и дикого ландыша заполнил спальню. Какая не осторожность. Флакончик остался невредимым, но вот ароматная жидкость впиталась в махровый ковер. Бросив пустой флакон в мусорный ящичек, она сбросила свой шелковый халат на софу, собираясь принять ванну. В горячей воде, смешанной с эфирными маслами, она смогла окончательно расслабиться. Сейчас она уже не понимала к чему такие частые отъезды, зачем ему выставки за пределами Лондона. Мери-Джейн закрыла глаза, что-то изводило ее дух, что-то начало портиться в их отношениях. После рождения Фебы он немного охладел к ней, Антонио все больше занимался своей работой, совсем не думая, что его жена тоже хочет его внимания. Она ушла под воду с головой, стараясь прогнать все свои мысли.

М-Джейн вышла из ванной, обернувшись полотенцем, она прошла на балкон. Солнце уже село за горизонт, майский воздух остыл, лаская мокрую кожу. Ночь, как всегда, обещала быть тихой и прекрасной, только М-Джейн ощущала свое одиночество. Открыв настежь окна, она легла спать. Она уже давно перестала его ждать. Ее гордость не позволяла изводить себя бесконечными раздумьями и поисками ответов на сложные вопросы. Скрипнула дверь, она увидела его в дверном проеме, он скинул свой пиджак, нестойкой походкой прошел в ванную. М-Джейн опустилась на подушки, она не хотела с ним говорить, она вообще не хотела встречаться с ним взглядом, чувствовать его рядом с собой. Она не такая. Она не будет терпеть, как многие жены такое отношение к себе. Это не нормально, когда мужчина забывает, как однажды он мог заниматься беспрерывно любовью. Антонио лег в постель, приникая к ней, М-Джейн сделала вид, что ей не удобно, и она высвободилась из его объятий.

Ей снился сон, будто она снова возвращается в прежний кошмар, она стала задыхаться, внутри нее все дрожало. Беспокойство завладело ее, как преступник подкрадшийся из-за угла. Кто-то тряс ее за плечи, кто-то склонялся над ней, прижимая к себе, шепча что-то на ухо. Она хваталась за кого-то, чувствуя, как тело расслабляется, что-то горячие прижалось к ее груди. М-Джейн открыла глаза, ее держал за плечи Антонио, прижимая к себе и целуя в грудь. Слезы брызнули из ее глаз, он стал неловко их стирать, еще крепче обнимая.

- Что случилось?

- Я боюсь, - прошептала она, - я не смогу еще раз пережить тот кошмар, я словно снова пережила то, что случилось шесть лет назад.

- Прости меня, - выдохнул он, - это все из-за меня. Я мало уделяю тебе времени в последние месяцы, но обещаю сразу, как я разделаюсь с делами в Париже, мы поедем в Монако, - она замерла в его объятьях. Хорошо, что пока он признает свои ошибки, но ей нельзя терять бдительность, ей скоро будет тридцать, она не молодеет.

- Ты не оставишь меня? – М-Джейн обвила его шею, - ты ведь не сделаешь этого?

- Нет, не сделаю, - прошептал Антонио. Она закрыла глаза, отдаваясь во власть его рук, она боялась терять, она боялась дышать одна, она не могла думать, что в этой жизни все не вечно. Она хотела думать – пока она дышит, они живут, растет их любовь, она надеялась, что ее жизнь никогда не окрасится в черные тона.

₪

Почему Антрим? – спрашивала она себя уже в сотый раз. Так почему, она выбрала Антрим? Это было место, где она уже не была одиннадцать лет. Именно столько она игнорировала, то, что это родина ее предков. Сколько она еще будет таить злобу? Нужно время, все время она говорила она себе. И вот она едет в Антрим. Какая жестокая ирония судьбы! Убежать от Фредди, чтобы вспомнить прошлое, которое она предпочла забыть, потому что оно перечеркнуло все, то светлое и радостное, что связывало ее с этим местом когда-то. Там у нее были друзья, в той жизни все было по-другому. Один день поставил точку в эпопеи Бетти и Ирландия. Она закрыла глаза, мучительно вздохнув. Всю жизнь она боялась смотреть в прошлое, которое было окрашено в мрачные цвета. Виктор считал, что она забыла, откуда она. Но она не забыла, она забыла тот день. Еще одиннадцать лет тому назад их почти каждое лето отправляли в Ирландию. Потом Гарри вырос и перестал там бывать, а Анна с Бетти продолжали ездить в Антрим. Анна тоже с ужасом вспоминала тот день, и с радостью одного человека. Настоящего человека, которого Бетти оставила в той жизни, как и многих других.

Ах, Ирландия сладкое воспоминание о детстве. Детские шалости и первые детские влюбленности, первые поцелуи – это не стереть из памяти. Там Анна впервые влюбилась, там Бетти впервые поцеловалась со своим кузеном, и там Бетти начала ненавидеть Дэвида МакОллу. Там они учились любить, там учились сострадать, и там научились ненавидеть настоящих друзей.

Патрик быстро стал вдовцом, его жена умерла при родах, оставив его одного с сыном – Грейхемом. Он никогда не любил Уитни, он сделал ее своей женой назло Бетти. Шарлотта, выйдя замуж, уехала в Брюссель. В этой семье не принято было поддерживать отношения с дочерьми, чего не скажешь о семье Виктора. Он научил быть их дружными, и не важно, какая фамилия и какое родство. Шарлотта писала, приезжала иногда в Ирландию, но не более того. Оливер, казался спокойным, но у него была болезнь его прадеда, склонность менять женщин. В апреле Луиза стала женой помощника Фрэнка. Все сыновья Руфуса работали на заводе, помогая Руфусу в процветание семейного бизнеса. А семья Виктора укрепляла свой род своими делами.

₪

Фредди приехал глубоко ночью. В доме свет не горел нигде. Конечно, Бетти спала, и вряд ли его ждала. Он вошел в дом, включая свет в гостиной, налил себе виски, и разбил стакан. В комнате, где жила прислуга, кто-то забарабанил в дверь.

- Выпустите меня отсюда, мистер Менори, - он нашел ключ на рояле, и отворил дверь.

- Глория, что случилось? Воры?

- Нет, эти проказницы заперли меня.

- Кто?

- Адель и Рита, они куда-то все уехали, и мисс Бетти.

- Уехала? – вспылил он, на журнальном столике лежала записка от Бетти. Он вчитался в ее витиеватый почерк.

Фредди,

Так больше не может продолжаться. Я ухожу от тебя, не старайся найти меня.

Бетти.

- Что значит, ушла от меня? Что здесь вообще, черт возьми, произошло?

- Я сама не знаю, мистер Менори, похоже, они и детей забрали.

На следующий день Фредди стал обзванивать всех их общих друзей, но нигде ее не было, да и никто не врал. Он сломал голову. Бетти не было ни в Аллен-Холле, ни в Монтре. Ни у родственников, ни у его родителей, с которыми вроде бы померились. Она словно пропала, словно сквозь землю провалилась. Анна тоже, как и он терялась в догадках. В этот раз она ничего не сказала, даже своей подругой о своем решение. Он ревновал ее, не зная даже что подумать. Куда могли уехать три одинокие женщины с четырьмя детьми. И одно предположение было страшнее другого. Побег Бетти был словно ударом по голове обухом. Пресса постоянно искала подвох, ища все новые и новые сенсации. Сами же Хомсы предпочитали относиться к этому, как к чему-то неизбежному. Виктор знал, его сумасбродная внучка была способна на такие поступки, Бетти всегда была вспыльчивой, но она впервые бежала от проблем, а не встречала их с гордо поднятой головой. Виктор через три дня после ее отъезда, приехав к своему сыну, попытался найти с ним общий язык. Он уже давно не находил с ним общих точек соприкосновения. Они давно не говорили по душам, давно не могли спокойно сосуществовать вместе. Роберт жил непонятной жизнью, как и Флер, поэтому когда он приехал, то он холодно его встретил:

- Тебя даже не интересует, что твориться в жизни твоей дочери? – спросил Виктор.

- То, что он подонок, то я это знал всегда, от хороших не бегут, - Роберт рванул галстук, - наверняка, она нашла его очередную интрижку, и решила бежать, потому что будет ее умолять остаться.

- Ты не прав, - отрезал Виктор, - дело не в его верности. У Бетти послеродовая депрессия. Как видишь сильные девочки тоже ломаются.

- Вот именно ломаются, давно ей пора было, - Роберт плеснул в стакан виски.

- Почему, ты так ее ненавидишь? – этого вопроса он не как не ожидал, - прошло уже семь лет, а продолжаешь делать вид, что она никто. Бетти заслужила все что у нее есть, потому что, она настоящая, а не такая дешевка, как твоя драгоценная Алиса.

- Я не позволю, чтобы ты оскорблял мою дочь, - Роберт сдержался, потому что отец уже был стар, и его сердце могло бы не выдержать, - Мне все равно, что с ней происходит.

- Тогда мне о чем с тобой говорить. Знаешь, я перестал верить в тебя уже давно. Я хотел гордиться тобой, но не могу, - Виктор уехал. По дороге домой он ломал голову, как и все куда бы она могла сбежать. Его расстроило поведение сына, который все больше и больше уходил в себя, он все больше замыкался на своих проблемах. Флер гдн-то терялась в новых романах, и поэтому они были далеки, вся их жизнь напоминала руины, и прошлого было уже не вернуть.

₪

Руфус встретил ее тепло, хотя Бетти ощущала натянутость. Три дня Бетти просто свыкалась с мыслью, что сейчас она будет жить здесь. Через три дня она поняла, что пора показаться остальной родне. В доме Фрэнка и Мэнди ее встретили хорошо, но что-то скользило в их жестах и словах. Наверное, холодность и высокомерие. Ужин происходил строго по этикету. Бетти со своей бунтарской натурой, терпеть не могла всю эту учтивость. Чего она ожидала? Прошло столько лет, и она уже не та Бетти. На ней появился налет звездности, они считали ее звездой спустившейся к ним с небес на землю. Оливер со своей невестой Сашей тоже восприняли ее в штыки. Бетти поняла детство вспоминать бесполезно, а настоящем говорить бессмысленно. Столько их разделяло. Бетти как-то увидела Луизу в парке. Она прогуливалась одна, и Бетти подошла к ней, они поприветствовали друг друга. Потом разговорились, стали вспоминать прошлое. Бетти была старше Луизы на пять лет. Она много говорила о замужестве, похоже, ей было не с кем поделиться своими проблемами.

- Мы живем неплохо. Только я не как не могу забеременеть, ведь постель для этого и создана.

- Ты глубоко ошибаешься, - Бетти заглянула ей в глаза, - а как же удовольствие?

- Но это для продолжения рода, - она и забыла, что здесь строгое воспитание, и Луизу воспитывали со строгостью, ни какой развязности.

- Я с восемнадцати лет свободна. Ни каких обетов, ни каких запретов. Я не жена для мужа, я любовница. Со мной можно все.

- Ты заманила Патрика в свои сети, - Луиза встала, - Он до сих пор сохнет по тебе.

- Мне не нужна его любовь, он мой кузен и не более, - Бетти отошла в сторону.

- Да кто знает чего тебе нужно! Ты и сюда приехала не просто так!

- Хочешь знать правду! – Бетти бросила гневный взгляд на Луизу, - Вы все привыкли, папа выберет мужа, папа устроит на завод, папа поможет. А мы в своей Англии живем не так! Все сами, без помощи! Да я с восемнадцати лет не живу в неге, и радостных мечтах.

- Ты всегда была такой!

- Да, всегда. А знаешь почему? Я никогда не боялась быть собой. Я жила, так как хотела и до сих пор так живу. Я стала той, кем хотела. Вы ничего не знаете о нашей жизни.

- Это не оправданье!

- Я не жду твой жалости, и ничьей другой, - она быстро зашагала к замку, стирая слезы по дороге. А чего она ждала еще? Ее никто здесь не ждал. Она была здесь чужой. Наверное, это понял и Виктор когда в последний раз был здесь. Их считали богачами, небожителями. Она слышала перешептывания родственников и понимала, что старый спор еще не закончен. И уже никогда не будет законченным.

На следующий день Бетти собралась на озеро. Утром на скорую руку позавтракав, она запрягала самую быструю лошадь и отправилась на озеро. Погода была просто великолепная. Июньское солнце благодарно одаривало теплом, все просто купалось в этих волнах нежности. Ветерок обдувал, приподнимая от земли полевую траву, полегшую от сильного дождя накануне. Как странно, но она еще помнит дорогу к озеру. Бетти доехала быстро, успевая срывать цветы жасмина по дороге. Оставив лошадь, есть мягкую травку. Она села на песке рядом с кромкой воды. Вода тихо плескалась. Летали, как вертолеты, стрекозы. Квакали лягушки, и парили птицы. Она услышала топот копыт, и вынырнула из омута своих мыслей, как из вод темного озера. Она оглянулась, к ней приближался Патрик. Он соскочил с лошади, и одним прыжком достиг ее. Его лицо пылало яростью. Он рывком поднял ее за плечи с песка, с гневом смотря ей в глаза. Его пальцы болезненно впились в мышцы.

- Не пытайся запудрить мозги моей сестре своей философией шлюхи, - прорычал он.

- Уж больно она мне нужна, деревенская простушка, - Бетти истерически засмеялась.

- Ты – та еще дрянь, как еще земля таких носит!

- Да, что ты понимаешь вообще в жизни. Я леди Хомс, и в отличие от Луизы, я сохранила титул!

- Леди!? Ха! Не смеши меня!

- Отпусти меня, - Она стала вырываться, но он крепко ее держал. Его губы сомкнулись вокруг ее губ, она толкала его в грудь руками. Она вырвалась, и дала ему тяжелую пощечину, - Черт возьми, я замужем.

- Еще раз я вижу тебя с моей сестрой, я сделаю, то, что не успел сделать много лет тому назад, - у Бетти комок к горлу подступил. Она отвязала лошадь, и быстро вскочила на нее. Бетти уже не слышала его проклятья. Скорее! Быстрее! Это единственное, что было у нее в голове. Быстрее укрыться от него. Скорее спрятаться.

В тот же день Бетти надела скромное платье, взяла печенье с кухни и отправилась в гости к Дэвидсонам. Она даже не могла предполагать, как ее там встретят. Ей открыла Сэм, так она просила себя называть всегда. Муж у нее умер давно, и больше она никогда не выходила замуж, считая своим долгом воспитать достойного сына. Бетти распорядилась, чтобы ее вещи перенесли к Сэм. Руфус молча, смотрел со стороны. Он понимал, почему она решила так. Он видел, как приходили к нему его дети и внуки, и как они относились к ней. Бетти стала еще более независимой. Свобода у нее была в крови. Да, эти одиннадцать лет сделали из нее другого человека. Она вызвала такси до Антрима, ей поскорее хотелось увидеть Джейка. Сэм сказала, что он любит ее, но любит ту Бетти, и вряд ли полюбит эту Бетти. Она вышла из машины, заплатив за такси. Она надела белое платье-футляр, голову прикрыла платком, а пол-лица большими очками. Бетти вошла в приемную, его рабочий день через час заканчивался. Его секретарша делала себе маникюр.

- Мне нужен доктор Дэвидсон, - Бетти сняла очки.

- У него прием, - нервно ответила она, - Вы на первый сеанс?

- Будем считать, что да.

- У доктора начинается отпуск, и он вас не примет, - она с вызовом взглянула на нее.

- Скажите, что приехала старая знакомая, по имени Бетти, - Бетти шла напролом.

- Бетти, - она услышала знакомый голос, и у нее екнуло сердце. Она медленно обернулась, он не изменился. Все такой же: с темными, почти черными глазами, на светлом лице. Густые брови, темные волосы, сильный, подтянутый, двигающийся как пантера. Он улыбнулся ей, своей неотразимой улыбкой. Бетти затрепетала, как девственница перед первой ночью. Джейк подошел к ней, обнимая ее, - Как я рад тебя видеть, - прошептал он ей на ухо, - Кэт у меня больше никого нет сегодня?

- Нет, доктор.

- Ну, тогда, до свиданья. Ну, что пойдем? Ты надолго в Антриме?

- До конца лета, - она почувствовала, как он смотрит на ее руки с кольцами, - Я в Хомсбери.

- Вот и славно, я отвезу тебя туда, - она вздохнула, собираясь с духом.

- Я не живу там, я переехала к тебе. Они все меня бесят, напыщенные индюки, - она надела солнечные очки.

- А я думал, ты из той же оперы, - он засмеялся, когда они сели в его машину.

- Я!? Да я ненавижу официальность. Меня все зовут мисс Бетти, - она посмотрела на него, - Джейк?

- Да, - отозвался он.

- Я ведь другая. Я уже не та девочка, - горько усмехнулась Бетти.

- Да, брось ты, ты всегда была другой, - он замолчал, остановил машину, не доехав пару километров до дома, - Ты знаешь, что я всегда к тебе чувствовал, и это не меняет ничего.

На улице уже было темно, луна освещало ее лицо. Ее гладкая белая кожа мерцала в свете, болотные глаза сияли в темноте как звезды. Какая-то не ведомая сила влекла их, что-то в этот момент щелкнуло, словно кто-то включил их чувства. В ее глазах играл огонь желанья, он приблизился к ней, проводя тыльной стороной ладони по овалу ее лица. Ее тоненькие музыкальные пальчики, оказались в его кудрявых коротких волосах. Он приник к ее губам, ожидая ее сопротивления. Но Бетти со страстью ответила ему. Он откинул спинку сиденья, увлекая ее с собой. Бетти села на него, и в ней проснулась опытная любовница. Джейк застонал, когда она расстегивала пуговицу за пуговицей, а ее губы и язык стали блуждать по его груди с порослью. Он сел, придерживая ее. Джейк расстегнул ее платье, спуская его вниз, и обнажая грудь. Бетти толкнула его, и стала возиться с его брюками, а он с ее юбкой и трусиками. Они долго крутились в тесной машине, ища удобное положение. Все престало существовать. Это должно было произойти тогда много лет тому назад. Их стоны создавали особую мелодию, они таяли от наслаждения. Потом все закончилось. Джейк застегнул ее платье, они по-быстрому оправили свою одежду.

До дома они ехали, молча, думая о своем. Она, наверное, сожалеет, подумал он. Но Бетти не могла сожалеть. Она возвратилась, она снова стала самой собой, влекущей мужчин, как сирена на свой зов. Они прошли в дом. Бетти в свою комнату, а Джейк на чердак. Она приняла ванну, легла спать, но сон ей не шел. Джейк тоже не спал, он думал о том, что произошло между ними в машине. Она ведь замужем, она любит мужа. Но, как психолог, он понимал, что послеродовая депрессия отняли у нее веру в себя, а тут он, как подходящий случай, и месть мужу. Но может она что-то чувствует к нему, почему-то она рассказала ему все о себе. Его отвлек стук в дверь. На пороге стояла она.

₪

Дженни вышла на улицу с покупками, она уже собиралась поймать такси, как перед ней остановился красивый синий «Пежо». Она не смогла сдержать свой возглас удивления, ее сердце, словно остановилось, мужчина широко ей улыбался. Он вышел из машины, распахивая перед ней дверь, помогая положить ее бумажные пакеты на задние сиденье. Она села рядом с ним, чувствуя, как от волнения почти не дышит. Когда он снова улыбнулся ей, она уже была готова ко всему.

- Как же твои дела? – произнес он, заводя машину.

- Вроде ничего, - ответила она, стараясь не смотреть на него, зная о его обаяние, из-за которого она может пропасть.

- Не плохо, - пробормотал он, - как твой муж? – она вздрогнула, в его присутствии она совсем не хотела говорить о Дилане.

- Ничего не меняется. Как Николь? – Роджер положил ладонь на ее обнаженную коленку.

- Все также, - он замолчал, потом добавил, - для меня ничего не изменилось. Я по-прежнему хочу быть с тобой, - она только сейчас заметила, что они едут вовсе ни к ней домой. Куда он ее везет? – Я думаю о тебе, почти каждый миг. Прошло почти четыре года, но я не могу забыть ничего…

- Неужели, ты так любишь меня? – спросила она. Они остановились перед гостиницей. Он так смотрел на нее, что у нее захватывало дух, в памяти появлялись прежние образы. Она боялась этих воспоминаний.

- Ты знаешь это, - он потянулся к ней, чтобы поцеловать ее, она благодарно ответила на этот поцелуй. Она упала с ним в пропасть, она хотела быть с ним, а не страдать. Она позволила себя пойти с ним.

Впервые в жизни она поняла, что по-настоящему была влюблена, и впервые она по-настоящему ощущала себя настоящей женщиной. Роджер был искусным любовником, он знал такое, что Дилану не снилось, знал, как доставить женщине удовольствие, и Дженни наслаждалась этим. Но самое главное, что она для него была больше чем просто любовница. В ту ночь, когда раздувались шторы, как парусник, и огни ночного города освещали их кровать с голубыми простынями, он посмотрел в ее глаза, и ей стало как-то не по себе.

- Ты прекрасна, - прошептал он, гладя ее бедро, - Дженни, я…

- Что? - Она оторвала голову от его груди.

- Я хочу тебе кое-что сказать, - она смущено улыбнулась ему.

- И что же? – она поцеловала его плечо, - мы делали это уже два раза.

- Я не об этом, - возразил он, - Я люблю тебя… - она замерла, не зная, что и подумать, она и раньше слышала от него эти слова, но после этой восхитительной ночи все изменилось.

- Ты бабник и повеса, что женился лишь потому что все твои друзья были женаты, - в ее темных глазах он увидел гнев, - я слишком давно тебя знаю, уже лет семнадцать, дорогой.

- Ты не можешь мне поверить!? – он привстал, - Да я не смел никогда любить тебя, я не поверил, что ты оказалась со мной, я думал, что все это ненадолго. Я люблю тебя, еще не поздно все начать сначала, - он за руку притянул ее к себе.

- Мне уже тридцать шесть. Я слишком стара чтобы начать все сначала, и ты меня младше на целый год, - вздохнув, заключила Дженни.

- Значит ты ничего не чувствуешь ко мне?

- Чувствую, - прошептала она, - я люблю тебя, но…

- Чтобы быть вместе не обязательно заводить детей, мы взрослые люди, можем усыновить. Тем более у тебя взрослая дочь, и вторая подрастает, а потом у меня сын и дочь, - Роджер держал ее крепко в объятьях.

- Неужели ты готов все начать с чистого листа?

- Готов, но пока не готов подать на развод, - она сама еще не готова была развестись.

- Мне плевать, что все думают, я просто хочу быть с тобой, а бумажка это не самое главное в жизни. Ты так считаешь?

- Считаю, ладно хватит, а теперь, - он распял ее на постели, приникая к ее подбородку. Когда он владел ее, ему казалось, что он владеет целым миром. Дженни не была Николь, хотя с последней его много, что связывало, но все же Дженни, которая всегда была рядом с ним, принадлежала ему и больше никому, - Ах, милая моя, нежная, любовь моя…

Но Дженни опять испугалась, и поэтому, перед тем как Роджер уехал в Лос-Анджелес, она сказала, что не может придавать мужа, обманывать Николь. Он, конечно же, понимал в чем крылась причина. Дженнифер все еще надеялась, что былое счастье еще можно склеить, он не мог злиться на нее, он как всегда обещал ее ждать. В душе он коварно улыбался, однажды Дилан сам все разрушит, сделает все своим руками, и вот тогда Дженни станет принадлежать ему, тогда-то она будет счастлива.

₪

Что-то надломилось в них самих, во всех них. Когда все искали Бетти, группа почти распалась. Ребята решили начать без нее запись нового альбома. В тот день все не ладилось, новые стихи не появлялись на бумаге, ни новые мелодии, а это был первый день после полугодового перерыва. Грэг сидел на месте звукорежиссера, поглаживая задумчиво клавиши, ничего в голову не шло, никаких идей. Даже мозг их группы ничего не мог подходящего предложить. Джон и Джеймс сидели в стороне и беседовали явно о чем-то своем.

- Может, Грэг, хватит командовать, - вспылил Джеймс, - ты у нас вообще не главный.

- Главный из нас четверых – Бетти, или это не так? – парировал Грэг.

- Хм, женщина? А тебе не кажется, что с тех пор как ты ее привел к нам, то мы все под ее каблуком. Ты ведь любишь ее до сих пор, а Джульетта лишь прикрытие, и лишь семья держит тебя, - Джон тоже завелся.

- О, да конечно. Ты думаешь, я не знаю, что ты сох по ней. Ты целовал мою девушку на моем же дне рожденье! – выпалил Грэг.

- Это было давно, - защитил друга Джеймс.

- И вообще катитесь ко всем чертям! Я прекрасный пианист, а связался с этим!

- Выбирай выражения, Пэк, - Джеймс был воодушевлен, пока чувствовал поддержку Джона.

- Ах, да я забыл, вам есть, что обсудить, - Грэг решил ударить их посильнее, - Вы же оба первоклассные, которые без меня и Бетти ничто. Кстати, я забыл, Джеймс утешал Эмму пока ты шлялся по барам и бабам.

- Что??? – Джон повернулся к Джеймсу, - Значит, ты, и Эмма… Ты спал с ней!

- Нет, и я не собираюсь оправдываться!

- Поэтому и не хочешь, потому что ты спал с ней! Я ухожу – считайте, что меня нет.

Грэг, придя домой, поругался с женой. Джон тоже разругался со своей Эммой. Все было сложнее у Анны с Джеймсом. В первые, за десять она не смогла его удержать. Ее честолюбие породило новые глупости. Они поругались очень сильно, он собрал вещи и уехал в Бог знает, каком направление. Анна не поддержала его, когда он поливал грязью друзей. Для нее, как для менеджера группы, было главным, прежде всего ее единство, а не чувства и мысли ее собственного мужа. Анну обвинили в самолюбие, в любви к деньгам. Без Бетти все пошло не так, просто они стали другими. Она как будто была их музой, их ангелом, а как она ушла вся магия прекратилась.

Анна была в кабинете, и ждала возвращения мужа. Но в место него появился Фредди. Он был очень бледен, она поняла, он уже не спал несколько дней. По ее нервному поведению, он быстро понял, что произошло. Анна рассказала ему все, он выслушал ее. Они как-то сблизились за эти три с половиной недели. Стали очень близкими. Анна сидели в кресле, а он перед ней на коленях. Он успокаивал ее, целуя ей руки. Анна склонилась к нему. Они оба нуждались в утешение. Что-то произошло в тот миг. Анна посмотрела в его глаза, полные печали, а Фредди стал стирать слезы, катившиеся у нее по щекам. Он приблизился к ней, и она почувствовала прикосновение его усов на своих губах. Ее шаль упала с плеч. Оказавшись на его коленях, в теплых объятьях она расслабилась. Они были нужны друг другу. Анна расстегнула его рубашку, стала отвечать на его поцелуи полные горечи и утраты. Ей до безумия захотелось сделать его счастливым, ведь он заслуживал это. Вместо этого она все запутала еще больше. Они занимались любовью тихо и не спеша. В этом обладанье был привкус слез. Так не должно было быть, но это случилось… Она замужем, он муж ее подруги, но все было не так просто. В ней проснулась снова та Анна, которую запер на семь замков Джеймс. Именно десять лет назад, она менявшая мужчин как перчатки, никогда не могла подумать, что после пьяного секса между ними возникнут настоящие чувства. Она забыла, что может быть такой.

Потом они лежали рядом на полу, даже не обнявшись. Боже, что же она наделала! Но тогда она еще не знала, что натворила Бетти в Антриме. Все это время она не вылезала из постели Джейка. Ей было хорошо рядом с ним, она ощущала себя женщиной: любимой и счастливой. Может она любила его тогда, а может после того что произошло с ней, так было легче считать.

Фредди потянулся к брюкам, доставая сигареты и зажигалку. Он закурил, предлагая ей. Они курили, а потом он снова обладал ей. Они дошли до крайности: она и он. Теперь Анна понимала Бетти. Как больно же было теперь! Она прикоснулась лбом влажного плеча Фредди:

- Фредди…

- Не делай мне еще больнее, и не говори, что тебе жаль, - он посмотрел на нее.

- Нет, я не скажу. Это касается меня, Бетти, Патрика и Джейка. Это произошло одиннадцать лет тому назад, с того дня Бетти там больше не бывала. В тот день они с Патриком, ее троюродным братом просто гуляли, я искала ее. Когда я нашла их, то увидела его на ней. Он прижал ее лицом к дереву, и пытался, - она запнулась, - я попыталась его отпихнуть, но просто с силой оттолкнул меня. Я понимала, что нужно найти что-то тяжелое. Успела только добежать до конюшен, как встретила Джейка. Джейк наш общий друг, он ровесник Гарри. Он спас ее от него, и с того дня они перестали быть друзьями. Неделю Джейк не отходил от нее, и я понимала, что между ними должно что-то произойти.

- Так между ними было что-то?

- Тогда нет, - Анна надела джинсовую юбку и белую майку, - Патрик – сумасшедший, хотя это предпочитают не видеть его родственники. Он одержим ею, и если она там, то ее нужно вытаскивать оттуда. Но ни я, ни ты не поедем туда.

₪

Звонок на Бонд-стрит раздался неожиданно утром, Гарри поднял трубку, аккуратно отодвинув Холли, услышал шаги Кэрри на кухне, как она что-то готовила всем. Он протер глаза, услышав знакомый голос его давнего друга. Это был Джейк Дэвидсон.

- Гарри, это ты? – спросил он, словно боясь, что их разговор услышат.

- Да, я. Давненько тебя не слышал, - Гарри сел на постели, - по какому делу ты мне звонишь?

- Хочу тебе кое-что сказать, только это для твоих ушей, - Джейк вздохнул и замолчал, Гарри показалось, что он оглядывается, ожидая чьего-то прихода.

- Давай, говори, - Гарри встал, отходя от постели.

- Бетти у нас…

- Что!? – он был удивлен, - как у вас?

- Она в Антриме, у меня дома, в глубочайшей депрессии, которую мне еще предстоит лечить, - Гарри услышал в интонации Джейка, что-то странное, в его голосе скользило что-то страстное и надменное, будто он, как самец кичился свой очередной победой.

- Вы что, там развлекаетесь? – Гарри быстро воспламенился.

- Гарри, я сказал тебе не для того, чтобы ты меня подозревал в совращении. Я хочу, чтобы никто об этом не знал. Постарайся успокоить своих, ей нужно время. Как вы все это не заметили, даже твоя тетя. Обещаешь?

- Да, конечно. Черт, что я скажу ее мужу? Джейк ты загнал меня в угол.

- Ради нашей дружбы, - как же он не любил, когда на него так давили, заставляли делать ради чего-то, что уже мало имело значение для него. Гарри повесил трубку, он был подавлен. Это заметила и Дженни, когда они с ней встречались в кафе.

Они все были какие-то встревоженные и напуганные. Дженни сама пребывала в шоковом состояние. Ее безумно влекло и не к своему мужу, этим мужчиной был во все не Дилан, а Роджер Томпсон. Она боялась, что не выдержит и сделает безумный необдуманный поступок. Дженни была не из тех, кто бросался в омут с головой. Она относилась к разряду холодных не оскальпированных рыб, у которых вместо крови текла вода, которые прежде чем что-то сделать сто раз думали. Для ее натуры это было насилием, насилием над ее душой, если она сделает безумный. Дженни спасла себя от наваждения, но могла ли она спасти себя от сомнений? Ведь синдром «что бы было бы, если бы…» был присущим их семье, они часто делали необдуманные поступки, часто потом жалея. И кто сказал, что у ирландцев холодное сердце?

₪

- Мистер Хомс, вам звонит Изабелла Роит, - Джозеф устало вздохнул. Иззи уже перешла все границы, своим преследованием, она просто не оставляла его в покое, надеясь, что он ответит на ее очередной глупый звонок. Чего она ждала, что он сделает ей предложение, или будет обеспечивать ей ее праздную жизнь, - что ей сказать?

- Скажи, что я занят, - ответил он, после того, как он перестал наслаждаться необузданной страсти, и перешел к другой Изабелле Джеймс. Белла по крайне мере не лезла в его жизнь, и хотя бы не старалась по крепче привязать его к себе. Он не хотел их любви, он вообще не хотел любви. Каждый день он преодолевал себя, он не позволял себе быть таким же, как брат-однолюб, верный, как лебедь, или сестры. Он не мог, как Бетти бездумно влюбиться, а потом причинять себе, или как М-Джейн вечно идти следом за своим мужем, или как Дженни сделать один шаг, а затем сожалеть.

Его мир был хрупким, этот мир он всячески оберегал, надеясь, что никто никогда не заставит его страдать. Он знал у него синдром недостатка любви. Его никто никогда не любил, в тех девчонок, что он однажды влюблялся не отвечали ему взаимностью. А сейчас те женщины, появившиеся в его жизни, искали через него дорогу в большой мир, они все чего-то хотели от него. Все до одной. Поэтому женщины ему были нужны исключительно для постели, большего от них он не хотел. Уют ему создавала его домработница, понимание ему давала семья, а все остальное не для него.

Джозеф надел свой пиджак, он не хотел обедать в офисе, он хотел на пару часов уйти и побыть со своими мыслями в одиночестве, где-нибудь в тихом кафе. Он вышел на улицу, вдохнув свежий воздух. У тоненькой девушки, стоящей у пешеходного перехода, ветер сорвал оранжевый шелковый. Джозеф стоящий на противоположной стороне перехода поймал этот платок. Он смотрел, как она идет к нему. Девушка улыбнулась ему, он протянул ей ее шарф, неотрывно смотря на ее детский овал лица, обрамленный темными короткими локонами, ее серые глаза улыбнулись ему, она кивнула ему.

- Держи крепче, - сказал он.

- Ага, - она повязала его на рюкзак, и пошла прочь от него. Эти серые глаза долго его не отпускали, но Джозефа они просто удивили, он не жаждал быть Фредди, или Антонио, не в его правилах добиваться женщин, обычно женщины пытались снискать его расположение. Он дошел до ресторана, позабыв о той девушке, он заказал себе отличную отбивную с зеленью,

- Джозеф, - он хотел скрыться, но увидев Мери-Джейн расслабился. Она села рядом с ним, поманив взглядом официанта, - как работа?

- Все также паршиво, - ответил он, - а ты, как твоя работа?

- О, критика для моего острого языка, - она легко засмеялась. Он ругал ее за то, что она коротко отстригла волосы несколько месяцев назад, конечно ей шло, но ее рыжая грива ему нравилось больше всего, - Антонио снова уезжает.

- Чего ему дома не сидится, - пробормотал он, - у него же жена и трое детей, а еще он бы мог больше бывать с тобой.

- Мы слишком многое за одиннадцать лет прожили, - прошептала она, - мы познакомились, когда мне было семнадцать, а у него был длинный список побед, у него было столько женщин, что он боялся подойти ко мне ближе, чем мог.

- Мне никогда не найти свой якорь и спасательный круг, - горько произнес он, М-Джейн накрыла его ладонь, смотря в его холодные глаза, видя в них печаль.

- Все бывает однажды, - прочитал он по ее губам, - мы обязаны строить воздушные замки.

₪

Утром Анна проснулась в объятьях Фредди, они позавтракали в ближайшем кафе, стараясь, чтобы их не заметили. Потом они доехали до Гарден-Флауверс, она села за руль их с Бетти роллс-ройса, и повезла их в Аллен-Холл. Погода была чудесная. Днем они снова превратились из любовников в друзей. Всю дорогу они молчали. И порой Анну выводило из себя это молчание, но им было нужно это. Она много думала, и видела, как он тоже что-то обдумывает. У нее в ушах до сих пор звучали его слова: «Не делай мне еще больнее, говоря, что тебе жаль».

Виктор их встретил тепло. Хотя уже весь Лондон был всполошен побегом Бетти, одна половина прессы злобно писала, что от такого развратного мужа можно бежать куда угодно, а другая половина – что у Бетти новое увлечение, и она бежала с ним на необитаемый остров.

- Сэр, - обратился Фредди, - нам с Анной, кажется, что ваша внучка в Хомсбери.

- Только не это, - прошептал Виктор, - Этого еще не хватало!

- Почему? – Анна отпила чаю, смотря на Фредди поверх чашки.

- Потому что там Патрик, он же сумасшедший!

- Я это знаю, - ответила она, - это знают все!

- Анна, если она там ее нужно срочно вытаскивать оттуда! – Виктор посмотрел на нас, - семь лет тому назад, когда я приехал туда, я сильно поругался с Руфусом из-за этой парочки.

- Подождите, это тогда когда Бетти сказала вам, что мы женимся? – Фредди вспомнил, тот день, когда она счастливая вернулась от деда, когда он согласился все устроить и собрался поехать в Ирландию.

- Да, тогда. Патрик пришел ко мне и попросил ее руки, зная, что Роберт откажет ему сразу же. Я отказал, потому что они троюродные кузены, и одной фамилии, и одного рода. Но они меня с Руфусом убеждали, что наши пути давно разошлись, и этот брак будет хорошей сделкой. Учитывая, что кто-то пустил тогда слушок, что Бетти не дочь Роберта, а Флер, как и все женщины в нашей семье – гулящая.

- Но пресса стала писать об этом позже! – возразила Анна.

- Так и есть, но кто-то видел Флер с другим, и знали что до брака она жила с кем-то. Слухи есть слухи. Я сказал, что судьба Бетти уже решена, и она выходит в мае замуж.

- И вы сказали, что за меня?

- Нет. Патрик сказал, что получит то, что хочет любыми путями. Я уехал, и тут узнал о планах моего сына. Я уже грешным делом подумал, что мой брат сказал моему сыну все, что он думает о ней. Мы там не гордость, хоть и отец простил меня, пока он не умер, все было спокойно, и мир сохранялся пару лет после его смерти. Там нас ненавидят, мы Хомсы Английские более удачливые, более богатые. Они сами виноваты, что дела плохо идут, но всегда буду виноват я в их глазах, что уехал и начал свое дело здесь.

- Но, зачем ей тогда там находиться? – Фредди коснулся под столом ее колена, Анна затрепетала, от его случайного прикосновения. Или специального?

- Ответ понятен. Всегда сложно найти, то, что лежит рядом, у тебя под носом, - философски заметил старый лорд, - я позвоню Руфусу и спрошу у него.

₪

Бетти распрягла лошадь, похлопав кобылку на крупу. Она дала ей сахара, потом услышала, как захлопнулась дверь конюшни. К ней кто-то приближался, но скорее всего это был конюх, мистер Хром.

- Мистер Хром, это вы? – спросила она, свет упал на гостя. Бетти подавилась слюной, как будто проглотила кусок льда. Ей стало дурно, от мысли, что она оказалась одна здесь с ним. Она схватилась за дверку в стойле, и вышла оттуда на свет, - Ты?

- Да, я, или ты думала, что это Джейк, - злорадно произнес Патрик. Бетти ринулась вперед, пытаясь проскользнуть мимо Патрика, но он ловко перехватил ее, - Шлюха! – прошипел он.

- Пусти мне больно, - Бетти ударила его по груди.

- А думаешь, твоему мужу не будет больно, когда он узнает, что ты, как дворовая девка развлекалась с Джейком. Я видел, как он тебя имел. Хотя твой Фредди из того же теста, что и ты! Знаешь, сегодня я получу, то, что не получил тогда.

- Ты не посмеешь! – она дернулась в сторону. Патрик снял шейный платок и, заломив ей руки, связал их. Он толкнул ее на свежее сено. Бетти попыталась его пнуть, но со ступней упали балетки. Она пожалела, что одела, это белое платье, купленное Фредди несколько месяц тому назад. Кружевные юбки поползли вверх по ее ногам, атласный пояс на тонкой талии ослаб, море кружев на плечах и лифе оказались у талии, обнажив грудь. Она не могла рыдать, как и тогда, много лет тому назад. Чем больше она сопротивлялась, тем больше она его распаляла, тем больше он с жадностью целовал ее. Он ворвался в нее, она видела его каменное лицо, с налитыми кровью глазами, как у убийцы. Тогда она не видела лицо Майкла, только ощущала его мерзкие руки, его дыханье над ухом, резкие толчки внутри себе, и то, как он изливает в нее свою похоть. Все внутри нее сжалось, она ждала конца, но Патрик с остервенением брал ею снова и снова. Он сел рядом с ней, развязывая ей руки. Патрик был в трансе. Бетти быстро привела себя в более или менее пристойный вид. Она выскользнула из конюшни.

Она приняла ванну, смывая с себя весь этот позор, потом выпила свой чай, и осталась грустить у окна. Ей было больно, жутко, ужасно. Она свершила глупость что приехала сюда, она столько совершила глупостей за этот месяц. Она изменила Фредди, ее изнасиловал Патрик, ей нет прощения. Нужно что-то делать? Но что? На рассвете она покинула Антрим, приняв приглашение Анны, поехать в Лос-Анджелес. Теперь она поняла, все, что пытался сохранить Виктор, не существовало больше. Теперь ее действительно ничего не держало здесь. Корни много чего значили, и их нельзя забывать, но теперь они существуют сами по себе, две ветки, что были когда-то вместе.

Она улетала, она покидала навсегда, еще не зная, что через шесть лет она вернется сюда. Бетти знала, что в конце лета ей придется встретиться с Фредди. Может она остынет к тому времени и помериться с ним, а может быть, они расстанутся раз и навсегда.

₪

Июль – август 1983.

Ночью Анна проснулась от чувства вины, много недель она уже его не испытывала. Что же это теперь? Неужели, совесть у нее проснулась? За три недели, что она жила в США, ее душу ничего не беспокоило. Не смотря на то, что Бетти жила неподалеку, и Джеймс мог бы все узнать, но каждый вечер ноги сами вели в постель к Фредди. Они оба знали, что так больше не должно продолжаться. Но все же… Все же… Он обнял ее за талию, притянув к себе, она дрожала в его сильных объятьях. Иногда ей казалось, что глаза выдают ее, говорят за нее, говорят то, что не может сказать она.

- Что с тобой? – спросил он ее.

- Пора все прекратить, - ответила Анна.

- А ты никогда не думала, что нам суждено быть вместе? – это вопрос ее мучил постоянно.

- Нет, - солгала Анна.

- Анна, я люблю тебя, - прошептал он ей в изгиб шеи.

- Это нелюбовь, это просто влечение, которое нам обоим хорошо знакомо, - возразила она.

- А что Джеймс? А Бетти?

- Ты знаешь ответы на свои вопросы не хуже меня, - отстранившись от него, подошла к окну, - все должно встать на круги своя. У тебя есть жена, есть дети, у меня муж и дети.

- Она видеть меня не хочет, - воскликнул горячо он.

- Это не вечно, я знаю ее, - за окном уже посветлело, нужно было идти к себе домой.

- Не уходи, мне так одиноко без тебя, - сказал он, словно прочитав ее мысли.

- Нет, - настояла на своем, - нет. Сегодня у ребят запись, а у меня много дел. Прости.

- Три недели она держит меня как собачку на поводке, - Фредди закурил, - все перегорело у нас.

- А ты добейся ее, пусть она уступит тебе, вспомни молодость, - она стояла уже одетая, - Мне пора. У Контрастов сегодня концерт.

Он пылко прижал ее к себе, целуя в губы. Анна сдалась, уступила ему, как и сотни, других раз. Боже, что она делает. Впервые за полтора года Контрасты давали бесплатный концерт. Они соскучились по этой публике, ликующей от их появления, по энергетике, по прокуренному клубу, где в конце концерта разливали шампанское, и где в этой интимной обстановке были слышны перешептывания.

Бетти увидела Фредди, она против своей воли улыбнулась. Как же слова точно соответствовали действительности! Он сам пришел сюда, хотя Анна всю ночь умоляла его не приходить, и не портить все. Но он ее не послушался. Выпив шампанское с публикой Бетти пошла в гримерную. Он был здесь! Ее просто всю колотило, за неделю, что она провела в США, она не слышала, чтобы он был здесь. Неужели ее обманули? Если бы она знала, то никогда бы сюда не приехала. Но все же почему-то она испытала радость. «Да, нет же, я обрадовалась, что исполняю новую песню, а не от того, что увидела его здесь. Бред какой-то!» - она одернула себя на мысли, что хватит скрываться, пора встретится с ним и поговорить.

- Оставьте нас, - пробасил Фредди, от его голоса режущего, как нож по живому, Бетти стало не по себе. Ей безумно захотелось уйти, но он пригородил собой ей путь. Он пригладил свои черные как смоль усы, с гневом смотря на нее, как на своего врага. У нее задрожали руки, а ноги стали подгибаться, - Ну, здравствуй Бетти, сейчас ты многое мне объяснишь.

- Ничего я не хочу тебе объяснять! – дух соперничества в один миг вспыхнул у нее в крови.

- Нет, ты объяснишь. Как ты могла уехать, забрать наших детей, повергнуть всю твою семью в страх?

- В страх, о чем ты? – она засмеялась, - Я думаю, тебя спросили, почему я так сделала?

- Я сам задаю себе этот вопрос, постоянно.

- Будто ты не знаешь ответ, - пропела она, как яростную песню.

- Нет, не знаю, я жду, когда ты мне сама все объяснишь, - он подошел к ней, встряхивая за плечи, - давай отвечай, давай! Ну же, я жду!

- Мне больно! – в ее глазах были огоньки страха. «Не показывай свою слабость! - приказала она себе, - ты не хочешь доказать ему что ты слабее? Конечно я сильнее!».

Он отпустил ее, так что она пошатнулась и чуть не упала. Бетти удержав равновесие, обошла стол, делая его препятствием между ними. Она впервые видела его в таком гневе, на мгновение ей показалось, что он ударит ее. Злость в выражение его лица, жестокое, непроницаемое напомнило ей лицо Патрика, когда он совершал насилие над ней. Бетти вжалась в стенку, страх управлял ею.

- Я, жду Бетти, ответа!

- Как будто ты не знаешь! Ты постоянно мне изменяешь, я не могу быть рядом с человеком, у которого встает на каждую шлюху!

- Замолчи, - прошипел он, - я не позволю тебе оскорблять меня, тебе – женщине!

- А разве ты не оскорбил меня, храня эту дрянь в моем кабинете! Я, что слепая, по-твоему, ты писал этой дряни, которая вешалась тебе на шею!

- У нас с Кэти ничего нет! Она моя сумасшедшая поклонница, – проревел Фредди.

- Ты посмотри, как заговорил! Ты мне все время лжешь! Ты встречался со мной, а ночью ублажал всех кого угодно, и ты мне говоришь о своей любви!

- Ты испорчена в своих представлениях обо мне, и ты говоришь мне это после семи лет брака!

- Испорченную!? Да я уже с двенадцати лет испорченная, когда мои губы коснулись Патрика, а потом спустя год и Дэвида!

- Я знаю, - просто ответил он, - я читал твои дневники.

- Как ты мог! Ты с ума сошел, что ли?

- Успокойся!

- А я не хочу успокаиваться! Уходи, я больше не хочу тебя видеть! – он метнулся к ней, отбрасывая в сторону стол. Бетти стало страшно. Фредди заключил ее в объятья, припадая к ее губам. От знакомого прикосновения, от знакомого его мужского запаха поначалу у нее закружилась голова. Но вспомнив о своей измене, после которой она стала сама не своя, Бетти оттолкнула его, дав ему пощечину, - Нет!

Она выбежала из комнаты, падая в объятья Джеймса.

- Отвезите меня домой! – плакала она.

₪

Через два дня они все собрались у Роджера, у него было день рожденье. Ему исполнялось тридцать пять лет. Брайану 19 июня исполнилось тридцать шесть, а Джо в августе будет тридцать три, возраст Иисуса. Роджер с присущей ему живостью и резкостью устраивал вечеринку у бассейна. Мы все были в купальниках, и это еще больше располагало к открытости. Конечно, праздник был в духе их нового окружения и в духе Лос-Анджелеса. Их встречал Роджер с Николь. Он просто душка, блондин, высокий, а голубые глаза чего стоят. Николь эффектная брюнетка, похожая на фарфоровую статуэтку. В тот вечер они пили, и плавали в бассейне, потом снова пили и ходили в дом за очередной порцией спиртного.

Наступил момент, когда все оказались в доме. Анна стояла и беседовала с Николь. Анна смотрела на нее, смотрела ей прямо в ее зеленоватые глаза, и вспомнила, что уже давно не видела Бетти.

- Ты не видела ее?

- Мне, кажется, она осталась на улице, - прошептала Анна, она оставила ее, а сама отправилась искать Бетти. Николь не пошла за ней, потому что к ней подошла Вероника. Она вышла на улицу, услышав смех: ее и еще чей-то, плеск воды и снова смех. В бассейне была Бетти с Брайаном, они вдвоем дурачились. Она приблизилась к ним, наверное, упустила момент, от простой игры и… поцелуя.

Они целовались… Он целовал ее, а она? А она отвечала. Он сжимал ее в своих объятьях, Анна видела, как его язык скользит по ее губам, как она блажено тает и смеется. Она остолбенела, то, что видела, никак не укладывалось в ее голове. Он схватил ее, сажая на лестницу, они продолжали целоваться, они продолжали это делать. Его руки скользили по мокрой коже, ее пальцы терялись в его кудрявых длинных темных волосах. На мгновение он оторвался от нее, и мне показалось, я знаю этот взгляд. Эти темные глаза Брайана! точно также смотрели на нее глаза Фредди. Они остановились, когда он потянулся к ее груди, тогда может Бетти, услышала постукивание каблучков, и отстранилась от него, в миг как будто протрезвев.

- Нет, - сказала она, - я все еще его жена, а ты муж Кристи!

- Бетти, я… - он потянулся к ней, но Бетти оказавшись на суше, стала вытирать насухо тело.

- Я ничего не хочу слушать, - она надела прозрачную тунику.

Анна поняла, что ей нужно, что-то делать, чтобы им не показалось, что она все видела, и все слышала. Она сделала вид, что просто выходит на улицу, и сделала удивленное выражение лица.

- О, вот ты где! – воскликнула она, сделав вид, будто не заметила здесь Брайана.

- Пойдем, я хочу выпить водки!

- Ты же не пьешь водку! – Джо подал ей мартини, присоединяясь к ним.

- А сегодня я хочу водку!

- Ладно, не буду с тобой спорить, Брайан ты с нами? – спросил Роджер, появившись вместе с Джо.

- Да, - сказал он как в трансе.

Ночью после пьяного угара, Анна оказалась в постели с Фредди. Он заметил ее скованность. Она злилась на себя, на нее. Она ненавидела себя, за то, что она тоже причастна к тому, что толкала ее объятья других мужчин. Корила себя, но не могла с этим поделать, ей не хватало сил разрубить эти узлы. Боже, как же она не любила себя, за то, что была счастлива в его объятьях, она чувствовала себя грешницей, распутной женщиной.

В этой спальне было темно и тепло. Они лежали в объятьях друг друга, со сплетенными руками и ногами, смотря друг другу в глаза. Анна снова пришла к нему, она снова была с ним. Он стал ее наркотиком, ее наслаждением, ее болью. Анна поцеловала Фредди в губы, сладко вздыхая, томно опуская ресницы. Он гладил изгибы ее бедер, ласкал губы своими, и она тихо сходила с ума. Она медленно теряла от него голову.

- Анна, - прошептал он.

- Фредди, - ответила она с жаром.

- Я влюблен в тебя…

- Нет, в мое тело…

- В тебя…

- В секс…

- Я не могу без тебя…

- Мы не должны…

- Но мы делаем это…

Их шепот наполнял комнату жаром, их мысли сегодня не были о совести… В первые, она не думала, что делает больно другим, она пила его страсть, она хмелела от нее, словно зеленая девочка, не знающая, что такое любовь. Анна проснулась рано утром, поняв, что проспала. Хотя кто увидит, что она была не у себя. Она потянулась, Фредди пошевелился рядом с ней, беря в пригоршню ее светлые волосы. От его мужественного аромата тела она была без ума. Он обхватил ее за талию, сонно целуя ее в губы. Прижавшись к нему целиком, отдалась на волю страсти, не смотря на то, что день вступил в свои права уже давно. Они были в облаке страсти, и оба не слышали шаги. Кто-то вошел. Он продолжал ее целовать, она продолжала бормотать, что кто-то вошел.

- Фредди, я… - на пороге спальни стоял шокированный Роджер. Фредди сел, а Анна поспешно стала прикрываться простыней. Дура, трижды дура! Ну, почему не ушла раньше?! А должна была.

- Роджер, я все объясню!

- Слушай, чего ты мне объясняешь, нет, я понимаю, теперь почему Бетти держит тебя на расстояние. Я считал тебя правильным, а ты спишь с ее лучшей подругой. И давно вы тут хороводы водите?

- Да, - ответила она, терять было уже нечего.

- Она твоя подруга, как, это все низко. Я буду в студии, ноты я забрал для себя. Не хочу ничего больше о вас слышать. Я ничего не скажу ей.

Через два дня после дня рождение Джо, Анна вечером, как всегда собиралась к Фредди. В комнате царил полумрак, горел только бра на стене над туалетным столиком. Она оправила сливочное креповое платье с атласными черными лентами. Надевала сережки, когда ее охватило ощущение, что в комнате кто-то есть помимо нее. Ее взгляд упал на зеркало, в его отражение она увидела злую улыбку Джеймса. Резко обернувшись, и облокотившись о столешницу, она попыталась придать своему лицу жесткое выражение.

- Что не ждала? – в его голосе скользила ирония, злость.

- Нет, - ровно ответила Анна.

- А, ты куда-то отправилась!

- Тебе-то, что за дело! – выпалила она.

- Самое прямое, ты моя жена, уже все поговаривают, что ты шляешься по ночам бог знает с кем.

- Не твое дело, - прошипела она.

- Не мое, а то, что ты моя жена, это тоже не мое дело!

- Неужели вспомнил кто я! Не ты ли назвал меня мелочной тварью? Не ты ли кричал, что я шлюха, переспала с половиной Лондона, а Бетти со второй? Не ты ли меня упрекнул в нежелании тебя понимать, что я циничная и эгоистичная? Ну что ты молчишь? – Анна была на грани взрыва, хотела подойти к нему и расцарапать все ему лицо, стереть с его лице эту самодовольную улыбку.

- Я люблю тебя, неужели ты это не видишь? – теперь в его голосе зазвучала горечь, - Черт, значит, ты и вправду мне изменяешь, - на секунду она задрожала, что ему известно об этом?

- Ты сам был нечистым!

- Значит, это так, тогда я сверну тебе шею за это!

Ей стало не по себе, когда он ринулся на нее, она судорожно стала, искать хоть что-то чем бы смогла его оглушить, но его еловые глаза ее гипнотизировали. Смотрел на нее, как удав на кролика, она должна была бежать, но вместо этого стояла неподвижно. Он подошел к ней, больно хватая за плечо. Джеймс впился ей в губы, это был даже не поцелуй. Он схватил ее за руку, таща в постель, кинул на кровать, отчего она стукнулась головой о спинку кровати. Его руки варварски шарили по ногам. Анна почти не сопротивлялась ему, а то, что она пыталась делать была слабой попыткой. И вдруг, поняла, сейчас он сделает, то, что она не хочет.

- Нет, нет, я так не хочу, если ты это сделаешь, я буду тебя ненавидеть, - кричала она, стуча по его груди. Произошло какое-то волшебство, его губы мягко заскользили по щеке, она потянулась к нему, не замечая, как одежда отлетела в сторону.

- А так, ты хочешь? – хрипло прошептал он.

- Да, - ответила она, лишь шевеля одними губами. Да, она хотела его, видит Бог, она, согрешив, вернулась к тому, кто был всегда с ней.

- Мы помирились? – спросил он.

- Нет, - ответила она.

Так она порвала эти узлы. Так порвала с этой преступной связью. Померившись с Джемсом, она обрела душевный покой. Склеился еще один кусочек разбитой жизни. В тот день, как будто в нее вдохнули новую жизнь. После того, что произошло с ней, она стала смотреть на все по-другому, она стала другой, стала свободной от той, кем она была и кем стала.