В эту осень произошло еще одно событие, что изменит жизнь Виктора навсегда…
₪
- Я очень доволен вами, - громко сказал профессор Грандж, - в каждом из вас я вижу задатки. В вас мистер Йорк – хирургические, а в вас мистер Хомс – терапевтические. Вот и двигайтесь в этом направление. Но работы предстоит вам еще много, так что не думайте, что все легко.
- Мы всегда знали, что это тяжело, - Виктор посмотрел на Артура.
- Я беру вас под свое крыло, но это не означает, что все дозволено, - строго произнес Рамсей.
- Спасибо, - ответили юноши.
- Нет, спасибо говорите себе, - он улыбнулся и оставил их в коридоре.
Рамсей Грандж приметил этих двух юношей сразу же, всегда улыбчивые, и начитанные, иногда в их поведение он угадывал черты аристократизма, но он всегда понимал, что они простые выходцы из Ирландии, приехавшие искать свое счастье в Англии. Виктору тоже нравился Рамсей, он был немного старше его отца, но от него исходила какая-то теплота, ощущая в нем свою родственную душу. Рамсей был герцогом, ему еще не было сорока пяти, и уже много лет вдовцом, Артур узнал, что у него три дочери. Старшой Аманде исполнилось восемнадцать, средней Урсуле – четырнадцать, а младшей Диане – девять. Рамсей производил впечатление цельного человека, которого не одолевают противоречия и сомненья, и, наверное, поэтому его все любили. Говорили, что он любил однажды, свою жену, что он имел только титул, но кроме научного признанья ему ничего не было нужно, учитывая, что состояние герцогов еще давно проиграл в карты его отец. Только тогда Виктор еще не знал, что та женщина, что любила герцога, любил когда-то его отец. Жизнь всегда причудливо сплетает человеческие судьбы.
Коллеги за его спиной восхваляли его, женщины мечтали о нем, а студенты просто возносили его. За ним постоянно тянулся хвост студентов, с частью из них он общался у себя в кабинете, с другой мог назначить встречу в библиотеке, еще одна часть приходила к нему домой. Он жил в Кенсингтоне, где у него был маленький дом, у него уже много десятилетий не было загородных поместий, зато в его доме царила непринужденная обстановка. Виктор, прейдя туда в первые, был удивлен. Его дочери уже привыкли к толпе студентов, а Рамсей не находил ничего предосудительного в этом. Внутри дом был обставлен просто, не было той дороговизны, что многие видели в Хомсбери, несколько служанок ходили по комнатам, а девушки подтрунивали над ними.
Старшая Аманда сразу обратила внимание на Артура, его впечатлила это красивая девушка. Она была тоненькая, с темной головой, как тростинка, с большими зелеными глазами, но кроме впечатления он ничего не чувствовал. Аманда пыталась обратить на себя его взгляды, но все было тщетно. Артур понимал, что он не может ответить девушке взаимностью, так как он никому не показывал своего происхождения, и в глазах герцога Ленокса он простой студент, пока он не закрепиться об обществе он будет никем.
Урсула же грезила о «Красном кресте», она мечтала помогать людям, находящимся на фронте. Ее кроткий нрав и ангельская внешность навевала на мысль о прекрасном и далеком. Все три девочки были шатенками с молочной кожей, и ясными глазами, только у самой младшей Дианы были самые красивые глаза, они были, как весенняя трава после дождя.
- О, Виктор, пришел, - кричала Урсула, - девочки, Виктор с Артуром пришли, - Виктор услышал, как девушки засуетились, и бросились к входу.
Он нравился им, потому что он вел себя с ними, как старший брат, они ему напоминали Марию, которой ему не хватало, а они испытывали симпатию к этому ирландцу, который уже говорил без акцента. Он держал под мышкой коробку засахаренных фруктов и бутылку вина из роз, недавно Мария прислала ему посылку, завернув в теплые вещи пару бутылочек.
- Дамы, это вам, где ваш отец? – спросил он, протягивая им подарки.
- Он в кабинете, - пролепетала Диана.
- Пойдем, Артур, - они с Артуром зашли в кабинет Рамсея. Он сидел за столом, что-то писал, и даже не заметил, что к нему пришли, - здравствуйте, профессор Грандж.
- О, пришли, - он встал, - берите любые книги с этой полки, - он открыл шкаф.
- Травник, - удивлено прочитал Артур, - это по твоей части Виктор, хотя ты уже столько знаешь.
- Не увлекайтесь этим, - посоветовал профессор, - это не панацея от всего.
- Иногда это помогает, - ответил Виктора.
- Кстати, мы с Виктором работаем в аптеке на Тюдор-стрит, - невзначай произнес Артур, - о гомеопатия, это для нас с тобой.
- Пойдемте ужинать, - позвала Урсула, неожиданно прервав их разговор.
- Сейчас прейдем, - они спустились вниз в просторную столовую, где уже был накрыт стол. От запаха сводило живот, и очень захотелось есть.
- Папа, смотри, что принес Виктор, - Аманда показала бутылку вина, - он сказал, что оно из роз. Это правда? – Виктор улыбнулся и кивнул, - Давай попробуем? – Рамсей открыл вино, разливая по бокалам.
- Можете налить и Диане, оно не очень крепкое, - сказал Артур.
- Откуда оно, у нас такого нет в Англии, - мечтательно спросила Урсула.
- Оно ирландское, - ответил Виктор, - мне прислала сестра. Это очень старинный рецепт, и единицы, кто его знает.
- А расскажите? – девушки повернулись к нему.
- О, это очень долгая и утомительная история, - Виктор дал понять, что не хочет говорить на эту тему, - когда-нибудь позже.
- Очень надеемся, - Урсула показала язык Диане.
- Девочки, - осадил их герцог.
Виктор ощутил легкость, он совсем тогда еще не знал, что он задержится в этой семье надолго, и очень многое его будет связывать с ними со всеми. Он понимал, что Рамсей видел в нем сына, которого у него не было, но в то же время он видел в нем отличного будущего специалиста. Рамсей подмигнул ему, девочки сказали что-то смешное, и они все рассмеялись. После ужина девушки пошли есть засахаренные фрукты, они смеялись, и что-то громко обсуждали по-французски. Артур встал и предложил идти, нужно было работать, пришлось прощаться. Но это же был не последний ужин, это был один из многих таких ужинов.
₪
Весна - осень 1915 года.
Война продолжалась, принося еще больший урон миру. В апреле немцы попробовали чудо военной техники – отравляющий газ Ипр, было много пострадавших, и юноши впервые увидели ужасы войны. Этой весной они, как студенты-медики попали в госпиталь, и кроме работы в аптеке еще появилась и забота за ранеными. Приходили списки убитых и пропавших без вести, были те, что успевали приезжать домой на отпуск. Виктор и Артур уставали, но никогда не отказывались от новой работы. Ими восхищались многие, ставили в пример. Не многие выходцы из Ирландии могли делать такие успехи, хотя еще много оставалось вопросов. Почему эти юноши так прекрасно воспитаны? И почему они совсем не говорят о своих семьях? И откуда они берут деньги на оплату своего обучения и содержания себя? Ведь одевались они, как аристократы, и как они узнали правила поведения это класса? Но они старательно скрывали свои тайны. Мария писала, что отец успокоился, и даже не интересуется их жизнью, Эдвард знал, что они сейчас в Лондоне. Всем он рассказывал, что Виктор и Артур погибли на войне, они даже показывали урну с их прахами, доказывая свои слова. Руфус стал единственным наследником семьи, что успокоило Каролину. Виктор ни на что другое и не надеялся, что еще можно ожидать от женщины, у которой нет сердца.
Несмотря на все, они не забывали Рамсея и его семью, они с Артуром, как-то плавно вошли в нее, не замечая, как другие студенты стали это расценивать как лизоблюдство. Но это совсем не волновало их. Рамсей, как и многие другие, отметили их. Девушки любили когда, именно, они приходили в их дом на Логан-Плейс, они долгими вечерами гадали и спорили, ожидая их очередной визит. Аманда и Урсула спорили за внимание Виктора и Артура, но те упорно не замечали их стараний. Юноши считали не приличным давать девушкам надежду на будущее.
- Вы мне нравитесь, - загадочно по-французски прошептала как-то Аманда Виктору, он лишь тихо засмеялся, и также таинственно ответил:
- Я беден, как церковная мышь, что я вам могу предложить? – она обиделась на него, но тут же сверкнув серо-зелеными глазами, сказала:
- Так станьте богатым, - он снова рассмеялся, удивляясь ее наивности.
- Аманда, вам еще встретиться кто-то намного лучше нас, - для девятнадцатилетней девушки это звучало, как приговор, это было, как оскорбление.
В ту весну Аманда познакомилась с сэром Сайманом Портси. Он был ученым психологом, и также беден, как и ее отец, но сердцу не прикажешь, и Рамсей согласился на этот брак и в мае они тихо обвенчались. Сайман, не отличался вдающийся внешностью, но все же дети у них будут очаровательны. Они унаследуют яркие зеленые глаза матери, или же стальные серые отца, у них будут темно-русые или каштановые локоны, изящные черты лица или же печальное выражение губ, как у их отца, но пока они просто были счастливы. Аманда реже стала бывать в доме на Логан-Плейс, но от этого веселья не уменьшилось. Больше всех Виктору нравилась Диана, она рассудительна, очень мила, и самое главное в ней было что-то от Марии.
Другие девушки обращали на них взгляды, и та первая весна в Лондоне стала порой открытий для них обоих. Артур увлекся одной из своих клиенток. Ее звали Симона Кокс, дочь богатых родителей, избалованная и не знающая отказов. Она расчетливо и целенаправленно склоняла его к близости. И он по своей не опытности не смог противостоять этой холодной брюнетке. Оставив ему записку с адресом дома для свиданий, он пришел, и не смог отказаться от этой изощренной близости. Виктор же сошелся с молоденькой вдовой – француженкой Лилиной Ренье. Она была старше его, и намного опытнее, но Виктор никогда не давал затянуть себя в сети, он был слишком умен. Он восхищался ею, любил ласкать ее сливочно-розовую кожу, целовать полные губы, проводить пальцами по фиалковым глазам, пропускать сквозь ладони темный шелк волос. Но кроме желания обладать этим телом больше ничего не было.
- Ты же не простой мальчик, - Лилина приподнялась на постели.
- А кто тебе сказал, что простой, - невзначай ответил Виктор.
- Ты ведь не просто студент, - продолжала она.
- Чего ты хочешь от меня? Я беден, как церковная мышь, - это была его любимая фраза, - Я не собираюсь, как Милый друг из романа Мопассана жить на средства женщин, потому что у меня есть гордость, черт возьми.
- Чего ты завелся? – спохватилась она.
- Не начинай больше этот разговор, а то нам придется расстаться, - она боялась заглянуть в его голубые глаза.
- Ты ужасен, - игриво прошептала Лилина.
- Каков есть.
- Женщины будут несчастны рядом с тобой, - она села на постели, снова не смотря на него.
- Кто знает, дорогая.
Это было странно для них обоих, но молодость это пора проб и ошибок, особенно когда ты живешь в Лондоне, в городе, где нет месту добродетельности.
Позже с годами Виктор заметит, как весна всегда приносит что-то новое в их жизнь. Вместе с природой просыпалось и что-то особенное, и никогда не знаешь, что преподнесет тебе эта новая весна.
₪
Казалось Германская империя победит, и тогда величию Англии и Франции прейдет конец. Страны Антанты слабо действовали вместе, что приводило к бесконечным бесплодным атакам англо-французских войск сил на Западном фронте. В районе Шампани, Артуа и во Фландрии кровопролитные бои закончились ничем. Так же Антанта потерпела фиаско в проливе Дарданеллы, турки при помощи немцев отбросили своих противников от подступов к Стамбулу. В декабре открыли новый фонт в районе греческого порта Салоники, начался новый призыв, но Виктор и Артур снова не попали в армию, Англии нужны были врачи самой. Антанта стала думать о том, что в будущем году война закончиться, но это было только начало войны, а не ее конец.
Времена были не легкие, но жизнь шла своим чередом. Аманда была счастлива в браке, но Рамсей, как-то высказал мысль, что на этом месте он бы мечтал увидеть Артура или Виктора, это были не прямые слова, но за ними скрывался, именно это смысл. Артур расстался с Симоной, он больше не мог терпеть ее давления. Он был словно для нее наркотиком, и она стала нуждаться все в более частых с ним встречах. Симона назначала свидания по ночам, но город ночью неспокоен. Банды воров и бедных заполняли улицы ночного города, они грабили самых уязвленных особ, иногда убивали. В одну из таких вылазок Артура их чуть не ограбили, но Артура хватило ума уйти от грабителей. Это стало последний каплей, и он решился.
- Нам надо расстаться, - начал он, они сидели в кафе, и пили венский кофе. Это был один из выходных Артура.
- Почему? – у нее дрожали губы.
- Потому что, мне надоело, я не игрушка, и потом на такой, как ты я никогда не женюсь, - он сохранял самообладание.
- Тогда зачем я нужна была тебе? – он видел, как слезинки стояли в ее глазах.
- Ты завлекла меня, я был слишком молодым, но теперь я повзрослел и очень многое понял, - он замолчал, зная, что этот разговор бессмысленный.
- Быстро ты повзрослел, - ее глаза потемнели от гнева.
- Лондон меня изменил, - он положил несколько монет на стол, - мне пора на ужин.
- С другой? – она ревниво сверлила его, обжигая взглядом.
- Давай без ревности, - он надел пальто, - не с другой, а с моим другом и преподавателем.
Он быстро добрался до Логан-Плейс, его уже ждал Виктор вместе со всеми. Девушки посмотрели на Артура, понимая, что он взволнован и продрог. Урсула налила немного вина, протягивая тяжелый стакан, он впил его залпом. Урсуле было пятнадцать, и в ту пору она цвела, девушка привлекала к себе взгляды своим свежим личиком и фигурой освобождающийся от детской скованности, но она слишком юна, твердил себе Артур, да и она дочь его наставника, он не мог так поступить. «Наверное, это последствия моего расставания, потом Урсула даже не смотрит на меня», - размышлял он, когда подавали рагу из потрохов. Рамсей опять что-то рассказывал, Виктор отвечал, а он отвлечено слышал их разговор, лишь иногда вставляя фразы, являющиеся прописными истинами.
- Что с тобой? – спросил Виктор, когда они ехали на Тюдор-стрит.
- Я расстался с ней, - ответил он.
- Это же прекрасно, - Виктор похлопал его по плечу.
- Если бы, не знаю, в душе такое опустошение, - Виктор ничего не стал отвечать, он сам во всем разберется, в делах сердечных он не советник. Его любовные отношения далеко не идеальны.
- Все пройдет, - Виктор сказал это, когда они ложились спать, - ты это знаешь не хуже меня.
₪
Январь – февраль 1916.
В ту пору Виктору исполнилось двадцать лет. За два года прожитого в Лондоне, он изменился, стал сильнее и жестче, многие видели в нем лидерские качества, и большинство удивлялись его работоспособности и ответственности. Лилина боготворила его, он тал лидером в их отношениях, и теперь он диктовал условия их встреч, а не она, как это было раньше. Лилина молча, соглашалась с ним, он был ее наркотиком, она хотела его постоянно, и боялась, что он посмотрит на другую, и бросит ее. Виктор обращался с ней как с дорогой игрушкой, а она не достойна большего. Все что держало его рядом с ней, так это постель.
- Когда я увижу тебя? - близкая к рыданиям, спрашивала она, когда он уходил почти сразу после близости.
- Я напишу тебе, - отвечал он безразлично, целуя ее быстро в губы.
- Не бросай меня, - умоляла она его, он испытывал к ней презрение. Он ненавидел, когда женщина унижалась перед мужчиной, считая это слабостью, не достойной его сильной натуры. Но его привлекала ее болезненность по отношению к нему, нравилось играть на ее чувствах.
- Я не бросаю, - он посмотрел на рассвет, сегодня у него выходной, а до ужина у Гранджев еще много времени. Виктор скинул снова рубашку, приникая к ее телу.
Он ушел от нее после обеда. День он провел в библиотеке, пересматривая разную литературу, он отвлекся от удручающих мыслей. Мария постоянно писала ему, и он отвечал ей, его тянуло домой, но в тоже время он видел свой бывший дом только в ужасных снах. Руфусу было уже пятнадцать, а Анне тринадцать, и он понимал, как тяжело там Марии. Ему не хватало семьи, и, наверное, поэтому он любил бывать у Гранджев. Рамсея он считал отцом, Аманду – любимой кузиной, Урсулу – племянницей, Артура – братом, а Диану – младшей сестричкой. Только он не мог прочесть в зеленых глазах Дианы любовь. Одиннадцатилетняя девочка была влюблена в него, а он этого не понимал. Диана ждала, когда он прейдет к ним вновь, и каждый раз с замиранием сердца слушала шаги в коридоре. Кто он? Часто спрашивала она себя, в нем она читала силу и она восхищалась им.
В тот день Виктор снова пришел к ним. Она ждал его за вышиванием в маленьком зимнем садике. Он сел напротив нее, смотря с улыбкой, он видит в ней только девочку, он не видит в ней остальное. Прикусив губу, она пошла на зов Урсулы, а он остался. Когда она вернулась то, Виктор был у ее отца, а на столе без конверта лежало забытое письмо. Диана знала, что так делать не хорошо, но все равно схватила письмо. Это был изящный женский почерк, высокий слог, и самое главное от него исходила любовь.
Здравствуй милый Виктор,
Я с ума схожу без тебя. Все ужасно скучно, родители предпочитают со мной ничего не обсуждать, а Руфус ходит с видом важной птицы, Анна так и не выросла, хотя я-то знаю, что она уже мечтает о замужестве и плотской любви. А я, живу, как цветок, ожидающий дождя. Дублинское общество притаилось, мне кажется что-то готовиться. Ирландия хочет отколоться от Англии, а может это просто догадки и мои домыслы. Манелл еще не вернулся, но я только и мечтаю, что он погибнет на войне. У тебя все хорошо, и я очень рада этому.
Знаешь, я вчера вспоминала наше детство и кроме аромата трав я больше ничего не помню. Кстати, вчера я научилась готовить вино, когда приеду к тебе, обязательно научу и тебя. Я не видела тебя почти два года, за эти два года мне иногда кажется, что ты стал другим, и будешь мне чужим. Прошу не забывай меня и наше прошлое. Я очень люблю тебя и жду встречи с тобой.
С любовью твоя Мария.
Диана покраснела от злости и ревности. Значит, у него в Ирландии была девушка, и он скрывал это. Это Мария его невеста, это ужасно, наверняка, когда война закончиться, он жениться на ней. Ужасно…
- Вам не говорили, что читать чужое плохо? – по-кошачьи произнес Виктор.
- Я… я… не, - она хотела было оправдаться, но он не дал.
- Думаю, вы должны извиниться юная леди, - мягко сказал он.
- Но я… - он снова ее прервал, - я… просто…
- Диана, врать вы не умеете совсем, - изрек Виктор, - да и вам это не идет, вы слишком милы для лжи.
- Она вам так дорога? – выпалила она, он сомкнул брови на переносице.
- Да, а почему не должна? – он посмотрел на нее.
- Вы ее любите? – робко поинтересовалась она.
- Да, она единственный мне родной человек, - она встала, смотря в его глаза, - мы очень крепко с ней связаны.
- Вы же женитесь на ней? – он громко засмеялся.
- Пока ни наука, ни церковь не разрешили инцесты, - она засмущалась, удивляясь своему внезапному гневу, - Диана, вы ревнуете! Вот, что выбросите все из головы, я вам не пара, тем более что я намного вас старше.
- Но вы… - она села на стул.
- Я это я, - он постучал по крышке столика, - вы не знаете меня, просто нарисовали в голове мой идеальный образ, но я далек от этого.
- Простите меня, - прошептала она, скрывая дрожь в голосе и теле.
- А я человек, что не хочет любить пока, - он обернулся, чтобы уйти, - знаете, любовь это не только желание быть вместе, но и еще желание смотреть в одном направление, даже на расстояние. Любовь это нечто большее, ваши родители, наверняка, это знали, - и он вышел, не дав ей хоть что-то сказать ему в ответ.
Он оставил ее в смятение, ее душу охватывали противоречивые чувства, и в следующий раз, когда он снова появился на пороге их дома, она поняла навсегда одно правило. Никогда не унижаться перед мужчинами. Сильная женщина сделает так, чтобы мужчина ползал у нее в ногах, и он еще будет ползать у нее в ногах. Потому что нет ничего не возможного. Виктор научил ее мечтать, именно его личность окутанная аурой таинственности подстегнула ее, к осознанию места любого человека на земле. Чтобы завоевать его, ей надо вырасти, а еще стать умнее, только тогда он будет принадлежать ей всецело. Диана посмотрела в окно, Виктор уходил, но еще большее потрясение она испытала, когда с отцом прогуливалась по магазинам, увидев пылкое объяснение Виктора с какой-то дамой. Она не обнимались, не целовались, но их взгляды говорили о том, что страсть снедала их, он смотрел на свою любовницу с таким вожделением, что у Дианы засосало под ложечкой.
Ревность не самое лучшее чувство, оно умаляет достоинство человека, ревность рушит многое, и ей не место в ее сердце.
₪
Весна 1916.
Мария стояла под своим дубом, смотря вдаль. В воздухе испытывалось какое-то неприятное ощущение. Оно летало в последние несколько месяц. Когда она с матерью съездила в Дублин, то она стала замечать, как Дублин притаился, и тогда она решила, что что-то затевается. Бывая в высшем обществе, Мария все больше осознавала, что многие воинственно настроены против англичан, сама Мария скрывала свои взгляды.
Это был апрель, апрель, что она запомнит навсегда. Она отметила свое девятнадцатилетние, и вернулся Дуглас Манелл. Он получил ранение, и его отправили в отпуск на месяц. Эдвард решил, что пора его дочери стать его женой. Она так надеялась, что он погибнет, так мечтала, что она никогда его не увидит. Но после его приезда появился и еще один человек. Это был сэр Вильям Трейндж, ему было почти двадцать шесть лет, и он работал в Министерстве внутренних дел, и его отправили в Антрим для наблюдения за ирландским обществом. Он появился неожиданно, и сразу же дал понять, что будет жить в Хомсбери. Мария увидела его, когда собирала в оранжереи розы для вина, он легко, как зверь вошел к ней. Он окинул ее взглядом, длинные рыжие волосы она не заплетала, платье на ней было совсем простое, и выглядела, как простая служанка, а не леди. Она уронила охапку роз, и он подбежал к ней, и Мария совсем оробела. Она смотрела на этого непрошеного гостя, внимательно изучая каждую черточку его лица. У него были полные губы, что чувственно ей улыбались, искрящиеся фиалковые глаза, овальное лицо, и высокий лоб, прикрытый черными, как смоль волосами.
- Вы, - прошептала она, - вы…
- Сэр Вильям Трейндж, - произнес он, - меня прислали сюда из Лондона.
- Лондон… - снова прошептала она, - как там?
- Люди встревожены, - ответил он, - ведь идет война. Все идет не так, как хотелось в начале. Лондонцы потеряли свою свободу, у них нет прав на многие вещи, но зато милые дамы благословленные архиепископом Кентерберийским работают, как мужчины.
- Они давно об этом мечтали, - добавила Мария.
- Они получать больше, времена меняются, - Вильям снова стал внимательно изучать свою собеседницу.
- Да, - выдохнула Мария, а потом после долго раздумья сказала, - у меня брат в Лондоне.
- Ваш отец сказал, что он умер под Марной, - Вильям помог собрать ей розы.
- О, это гнусная ложь! – она засмеялась, - мой брат сбежал за два месяца до войны, и теперь он в Лондоне.
- Зачем же ваш отец врет, он, ваш брат, случаем не из ирландских националистов? – Мария покраснела от злости.
- Он любит Англию и англичан, он учиться на врача, - выпалила она.
- Что ж это познавательно, я пока буду жить у вас, а вам не советую гулять по ночам, - да кто он такой, чтобы ей указывать, она резко встала.
- Я знаю эти места, как пять свои пальцев, так что…
- Не стоит леди Мария, - оборвал он ее, - сейчас происходят плохие вещи. Часть ирландцев ненавидят англичан, другая ненавидит ирландцев, что поддерживают англичан.
- Я люблю Англию, - с пылом сказала она.
- Я это понял, вы стараетесь говорить, как англичанка, и делаете многое, как англичанка, - она зарделась.
- Значит, вы считаете, что Ирландия хочет независимости? – неожиданного для него спросила она, это для него стало открытием, что юная девушка интересуется политикой.
- Да, все к этому идет, хотите я вам дам кое-что почитать? – она, взяв корзинку, смотря на него, кивнула.
- Да, вечером, я вас сама найду, - он взглянул на нее много обещающим взглядом.
Она нашла его вечером в гостиной вместе со всеми, родители и ее жених, что-то бурно обсуждали, а Вильям, словно не слышал ничего, он отвлечено что-то отвечал, и Каролина заметила, что он кого-то ждет. Мария села рядом с ним, замечая ревнивый взгляд Дугласа, пока никто не видел, Вильям аккуратно передал ей плотно свернутые листы, что она спрятала в рукаве платья. В этом жесте было столько интимности и нежности, что ее словно обдало кипятком, настолько сильны были ее эмоции. Он ей симпатичен вот оно в чем дело. Потом она сказала, что зашла пожелать спокойной ночи и ушла. Только забравшись в постель Мария, смогла развернуть листы:
В ноябре 1884 года была создана Гаэльская Атлетическая Ассоциация, основной задачей которой популяризация ирландских видов спорта. Имела тесные связи с И.Р.Б[5]. и отказывала в членстве всем, кто был связан с полицией и армией.
31 июля 1893 года Дуглас Хайд и Оуэн МакНил создают Гаэльскую Лигу с целью пробуждения интереса к национальной культуре и языку. 1 сентября 1893 года. Провал попытки принятия закона о предоставлении Ирландии автономии. Законопроект заблокирован Палатой Лордов.
Сентябрь 1900 года. Артуром Гриффитом создан Ирландский Совет. Цель – противодействие англизации, пропаганда национальной культуры и языка, поддержка ирландского товаропроизводителя.
1905 год. В Ольстере создается сеть клубов Данганнон. Организаторы преданы И.Р.Б.
1905 - 1907 гг. В результате слияния Данганнон клабс и Гэльского совета образовывается новая организация – Sinn Fein («Мы сами»).
В августе 1909 года создают организацию молодежи «Воины Ирландии».
Январь 1913 года. Сэр Эдвард Карсон и Джеймс Крейг учреждают протестантские проанглийские Добровольческие Силы Ольстера с целью защиты от грядущего самоуправления.
1913 г. Проходят забастовки и массовые демонстрации. Полиция жестоко их подавляет. Появляется организация для защиты народа Ирландии «Ирландские добровольцы», в рядах которой состоят бойцы. Вместе с Добровольцами действует и «Женская Лига».
24 апреля 1914 года в Ларн прибывает корабль, доставивший для UVF[6] 35 тыс. винтовок и 5 млн. патронов к ним. 26 июля 1914 года Ирландские Добровольцы получили из Германии 1,5 тыс. винтовок и 45 тыс. патронов, доставленных на яхте «Асгард». 4 августа 1914 года Великобритания вступает в войну. Закон о самоуправлении Ирландии откладывается, вместо него Ирландия оказывается в осадном положении.
9 сентября 1914 года И.Р.Б., Гаэльская Лига и другие националистические организации принимают решение о необходимости подготовки и поднятия мятежа пока Британия втянута в войну. Май – сентябрь 1915 г. Формируется Военный Совет И.Р.Б.
Все идет к восстанию, только не все в это верят, - было приписано ниже, - скоро, уже совсем скоро.
До Пасхи оставалось всего лишь пять дней, и за эти пять дней Мария и Вильям сблизились. Он много рассказывал ей о жизни в Англии, о его работе, семье и прежде всего свои опасения. Утром они вместе гуляли, а днем он пропадал где-то, и только вечером она видела его вновь. Манелл ревновал, она это знала, но она еще не знала, чем может обернуться эта ревность. Каролина тоже смотрела на эти отношения, как нечто развращенное, ища в них грязь.
- Мне не нравиться, что ты как портовая шлюха ходишь с ним, - прошипела Каролина, - пока ты на нашем иждивение.
- Я лучше буду портовой шлюхой, нежели чем жить, как ты, - выпалила Мария, вырвав руку, и она убежала.
- Глупая девчонка, - сквозь зубы процедила Каролина.
Все это привело к роковым событиям, что изменят их жизнь навсегда.
₪
23 апреля 1916 года военный Совет постановил: не смотря ни на что, восстание должно начаться в ближайшие 24 часа. В Либерти-Холл печатаются сотни экземпляров Декларации, провозглашающей Республику. 24 апреля 1916 года, понедельник, 12:00 в Дублине начинается Восстание. В назначенный день и час в Либерти-Холл явилось только 1,5 тысячи добровольцев, которые не были даже хорошо вооружены. Разбившись на отряды, они двинулись к объектам, подлежащим захвату. Пирс и Конноли во главе своих сторонников прошли маршем по центральной улице Дублина, заняли Почтамт и забаррикадировались там. В 12:04 Пирс зачитал собравшимся на площади людям Декларацию о независимости. Над зданием Почтамта реяли только что вывешенные флаги: зеленый с золотой арфой и надписью «Irish Republic» и зелено-бело-оранжевый.
Отряд британских военных, подошедший на Сэквилл-стрит и пытавшийся пресечь мятеж в зародыше, был отброшен огнем повстанцев.
Группы вооруженных добровольцев заняли Мэгезин-Форт в Феникс-парке, вошли в Дублинский замок, кондитерскую фабрику. Отряд Гражданской армии под руководством Майкла Маллина и группа женщин и бойскаутов из Воинов Ирландии заняли Сент-Стивенс-Грин и Хирургический колледж. В парках рыли траншеи и организовывали госпиталь для раненых. Они удерживали его в течение шести дней, после чего выбрались из окружения и скрылись. Пять небольших отрядов под командованием Эймона де Валера[7] взяли под контроль Боландз-Миллз, откуда контролировали улицы, ведущие из порта в южную часть города. Власти, отошедшие от шока, они попытались взять ситуацию под свой контроль. Повстанцам противостояли Королевская Ирландская полиция и регулярная британская армия.
Отсутствие поддержки восстания в других районах страны привело к тому, что за считанные часы власти подтянули к Дублину мощное подкрепление. Британские солдаты взяли город в кольцо, но полиция и армия встретили неожиданный и ожесточенный отпор. Борцы за свободу сражались с истинно ирландской решимостью и отвагой: в среду на мосту Маунт-стрит-бридж Де Валера с двенадцатью бойцами в течение девяти часов отражал атаки двух батальонов британской армии. В четверг, 28 апреля англичане задействовали артиллерию. В результате этого обстрела были разрушены прилегающие к Почтамту районы, в самом здании начался сильный пожар. Целые районы города лежали в руинах, росло количество жертв среди мирного населения. Мятежникам не хватало патронов и продовольствия. Патрик Пирс принял тяжелое решение о капитуляции и разослал свой приказ всем уцелевшим отрядам.
В воскресенье 30 апреля сложили оружие последние из повстанцев, в пять часов с крыши Почтамта были низвергнуты флаги, а вместе с ними и мечта о свободе…
Пасхальное восстание было почти самоубийственной попыткой освободиться от английского гнета, но и оно дало начало целому ряду процессов, которые привели спустя шесть лет к образованию Ирландской республики.
₪
- Ну, что мы едем в Дублин? – спросила Анна у Эдварда, - там праздники.
- Я вам не советую, - вставил Вильям Трейндж, - сейчас в Дублине не спокойно.
- Вы, слишком самонадеянны, - Каролина обратила на молодого мужчину свой взор. На часах было два часа, Сьюзи бледная вбежала в гостиную, - что произошло?
- В Дублине восстание, - молвила она. Мария взглянула на Вильяма, его взгляд говорил, что так и должно было случиться.
Все остались дома, но Марии было как-то не спокойно. Дублин далеко, а они здесь в Хомсбери, где пока все спокойно. Поэтому поздно ночью она снова вышла на улицу, чтобы прийти к своему старому дубу. Девушка ждала писем от брата, но он же много недель не писал. Писем снова не было к ее разочарованию. Она прислонилась к стволу дерева, не слыша тихих крадущихся шагов. Кто-то зажал ей рот рукой, откидывая в сторону, девушка упала на землю, слыша знакомый голос похожий на рык.
- Шлюха, я не позволю тебе шастать с ним, слышишь меня!
Дуглас Манелл накинулся на нее, как зверь. Мария не успела создать оборону, не смогла дать ему отпор. Его руки грубо скользнули по ее ногам без чулок, пробираясь к самому интимному месту ее тела. Она не могла плакать, она только тяжело вздохнула, почувствовав, как обмякает под его жестким телом, и слюнявым поцелуям. В этот момент в голове пронеслось сотни мыслей, и одна была ужаснее другой. Разве можно жить после этого? Она не стала сопротивляться, понимая, что сделает себе только хуже. Он обрушился на нее всей мощью, Мария прониклась жалостью к себе самой. Ну почему она не послушалась сэра Трейнджа? Он очень быстро закончил свое дело, и откатился в сторону, с улыбкой сытого кота смотря на нее.
- Ну, вот теперь-то ты точно станешь моей женой! – в голове билась мысль протеста, - они не позволят тебе быть с ним, потому что ты моя!
Он ушел, и она долго лежала под темным кубовым небом, на котором не было ни облаков, ни звезд. Сегодня началось восстание в Дублине, и сегодня рухнула вся ее прежняя жизнь. Больше нет Марии Хомс, больше нет ее, той милой гордой девчонки. Она встала, побрела в замок. Пробравшись на кухню, она нашла старые запасы травы, заварила ее себе, и залпом выпила. «Нет, никогда», - подумала она, и рыдания захватили ее…
Она проснулась в гостевой комнате, Мария не знала точно, в какой остановился Вильям Трейндж, но кто-то же ее принес сюда? Она присела на постели, все внутри ныло, но она смогла перебороть в себе слабость.
- Не делайте резких движений, - произнес кто-то, она увидела своего спасителя.
- Вы? – смущенно прошептала она.
- Да я, вы упали в обморок, а я, как раз заходил с черного хода, - начал объяснять ей Вильям.
- А вы были в Дублине? – он кивнул.
- Его нужно убить за то, что он сделал с вами. Это чудовищно, Мария, - он впервые назвал ее по имени, не употребляя приставки «леди».
- Я хочу к Виктору, - в отчаяние молвила она.
- Он ваш возлюбленный? – спросил он.
- Нет, он мой брат, - она зарыдала, - как же вся жизнь отвратительна. Я не хочу оставаться здесь. Я лучше стану чьей-то шлюхой, чем его женой.
- Мария, - он обнял ее, мягко гладя рыжие волосы, - восстание скоро закончиться неделя-две и я уеду.
- И вы меня бросите! – воскликнула девушка, - все меня покидают!
- Я заберу вас с собой, - она оторвала лицо от его плеча, - только при одном условии. Вы станете моей женой.
- Зачем вам нужна я испорченная, с больной плотью? – но в его глазах она заметила решимость и надежность.
- Вы не правы. У меня большой дом в Лондоне, деньги, и после войны я, наверняка, стану каким-нибудь послом. Мне нужна образованная жена и наследники. Я хочу любить вас, я… - она положила палец на его губы.
- Вы говорите не серьезно это, - в ее голубых глазах стояли слезы.
- Соглашайтесь, я готов ждать вас, - он робел, как юнец, - я люблю вас…
- Мы знаем друг друга всего неделю, мы…
- Мы поладим, вы…
- Взбалмошная девица…
- Нет, вы воспитанная, настоящая леди, вы… - он хотел ее поцеловать, но тут же сдержал себя, зная, что она пережила сегодня ночью.
- Я вам не подхожу… Ваша мать…
- Она примет вас, я увезу вас в Лондон, слышите в Лондон, - он горячо целовал ее руки, и жаркое волна омывала ее, - а если у вас будет ребенок, я готов дать ему свое имя.
- Никого ребенка не будет, - ответила она, - это один из секретов нашей семьи.
- Мария… вы…
- Я… но… - его близкое дыхание опаляло ее, как огонь крылья мотылька.
- О… я сделаю вас счастливой…
- Я соглашусь, - за окном уже вовсю светило солнце, - но мой отец, он будет против.
- Я не собираюсь, просить у него вашей руки. Я добуду лицензию на брак. Вы должны найти пару свидетелей, а потом мы уедем, - она вникала в его слова и его план, казался ей фантастичным, но в голове появлялась только одна мысль «Лондон, я поеду в Лондон», - она мечтательно вздохнула, упав вновь на подушки, отчего Вильям рассмеялся.
₪
Мария пробралась на кухню, где были Сьюзи и Патрик Сарс, их конюший, они пили молоко с хлебом и о чем-то говорили. Когда они заметили ее, то Сьюзи достала из корзинки свежих булочек с зеленью и овечьим сыром. Мария сияла, и мистер Сарс это заметил. С той ночи прошло шесть дней, восстание в Дубине стихало, а Вильям добыл разрешение на их брак.
- Вы сегодня радостная мисс Мария, говорят вы, и мистер Манелл через восемь дней женитесь, - мистер Сарс поставил кружку на стол.
- Нет, не поэтому. Я хочу вас попросить кое о чем, - она загадочно посмотрела на них.
- Что же, моя птичка? – Сьюзи спрятала булочки.
- Вы станете мои свидетелями, мы с Вильямом решили пожениться тайно от всех, - выпалила она.
- Господи, я сразу сказала, что он вам пара. Вы рядом с ним просто цветете, - она обняла девушку, - он вас увезет в Лондон, да?
- Да, я поеду к Виктору, - ответила она.
- Ну, что ж мистеру Манеллу не место рядом с нашей феей, - заключил конюх, - и когда это торжество?
- Завтра в девять, - Мария улыбнулась и вышла в сад.
Мария, облаченная в простое белое платье с венком цветом на голове и простыми полевыми цветами в руках, подошла к алтарю. Вильям улыбнулся ей, когда священник начал зачитывать слова клятв. Она легко ответила ему «да», как и ее жених, Вильям невинно поцеловал ее, и они вышли из старой ветхой часовенки. Она взяла его за руку, он удивился ее беззаботности, только сейчас он заметил, что у нее острые уши как у эльфов, но это не портило ее, она еще от этого несовершенства была притягательна для него.
- Куда мы едем? – спросил он.
- Там где никто нас не найдет, - радостно сказала она. Мария увлекла его в поле. Он засмотрелся, да, в Англии такое великолепие тоже можно увидеть, - я хочу запомнить аромат трав.
Девушка обратила на него свое лицо, и, обвив его шею, прильнула к его губам. Он не ожидал такого поцелуя, эта фея сводила его с ума.
- О, Вильям, спасибо за все, я поняла, что люблю вас, нет не из благодарности, а потому что я смотрю с вами в одном направление, мы очень похожи с вами.
- Мария, - простонал он. Его руки пустились в путешествии по изгибам ее хрупкой фигурки. Он, не отрываясь, смотрел в эти голубые глаза, и видел в них словно небо, - мне нужно в Дублин, дорогая.
- Вы бросаете меня, мы…
- Это будет позже, не здесь, милая, время лишь только распаляет страсть, - он оставил ее, она смотрела на небо, думая, что все самое страшное в ее жизни позади.
Вечером Вильям остановил ее в темном коридоре, он украдкой поцеловал ее, и она разочаровано отпустила его. Он задержал ее, смотря на ее искаженное страстью лицо.
- В Дублине закончилось восстание, и начальство отпускает меня в Лондон, так что сегодня ночью мы уезжаем, - сказал Вильям.
- Мне собрать вещи?
- Только для путешествия, все остальное у вас будет, - сказал он.
Ночью они покинули Хомсбери, и Мария вздохнула спокойно. Она прощалась с Ирландией навсегда. Утром Эдвард нашел короткую записку Марии, где она говорила, что уехала в Лондон к брату и вышла замуж за Вильяма Трейнджа. Эдвард, узнав о ее браке, и побеге был взбешен, а Каролина торжествовала, все случилось, как она хотела. Руфуса и Анну ждет все, а Виктора и Марию - ничего. Наконец-то все сбылось.
₪
Вильям Трейндж жил на Виктория-роуд, где у него был небольшой, но очень богатый дом. Марии понадобилось две недели, чтобы освоить его. В первые же дни он повез ее по магазинам, стал показывать Лондон, и город захватил ее. Военный Лондон, как сказал Вильям, для него мало чем отличался от довоенной столицы. Только на улицах стало меньше мужчин, и больше появилось вдовьих одеяний, и все вокруг кричали, что все должны жить ради будущего страны. Вильям делал все, чтобы ей было хорошо рядом с ним, он не пытался затащить ее в постель, и тем самым он еще больше подогревал ее интерес к нему.
Только одно не давало ей покоя - его мать. Кэтлин Трейндж рано стала вдовой с тремя детьми на руках, и она решила посвятить им всю свою жизнь. Вильяму она дала прекрасное образование, решив, что ему нужно стать, как его отцу, дипломатом или министром. Дочерям-близнецам, дав классическое образование, она нашла прекрасные партии, и теперь она жила вместе с сыном, подбирая и ему претенденток на место его будущей жены. Это красивая железная женщина производила сильное впечатление, она совсем не была похожа на Каролину, и отличалась от всех провинциальных дам, всегда сдержанная, всегда приветливая, и она так же, как и Мария умела скрывать свои чувства под холодной маской сдержанности.
- Проходи, - Вильям впервые распахнул для Марии двери своего дома, - Соня, - обратился к миловидной служанке, - это леди Мария, моя жена.
- Ваша светлость, - она присела в простом реверансе.
- Проходи, дорогая, - он провел ее в гостиную. Комната была обставлена в греческом стиле, где стояли софы с золотой подбивкой, и весели тяжелые шторы. В солнечном столбе стояла темноволосая женщина, она была одета персиковое простое платье, отделанное черной каймой.
- Слава Богу, что вернулся, я… - она обернулась к сыну и осеклась, увидев рядом с ним рыжеволосую девушку, похожую на эльфа, - ты решил приютить сиротку?
- Это моя жена, мама. Леди Мария Хомс, дочь ирландского лорда, - Мария поцеловала руку свекрови.
- И чем же занимается ваш лорд? – строго спросила Кэтлин.
- Мой отец выращивает лен и производит фарфор, но я далека от этого. У меня есть брат здесь он учиться на медицинском, - ответила девушка.
- Что ж, леди Мария, рада знакомству с вами, - Кэтлин распорядилась, чтобы подали обед, - располагайтесь.
Мария быстро привыкала ко всему. Но Кэтлин продолжала наблюдать за ней, ее беспокоил тот факт, что молодые супруги жили в разных комнатах. Она невольно уже начала подозревать, что ее невестка ждет ребенка от другого, а ее сын благородно женился на красивой девушке. Мария на такие темы не разговаривала, она не хотела вспоминать ту ужасную ночь, но все же один раз ее вывела из себя Кэтлин.
- Вы хотите, чтобы я вспомнила свой ужас, ваш сын спас меня от деспотичной семьи и будущего мужа-насильника, а еще я люблю его.
Вечером она долго рыдала на плече у Вильяма. Он мягко гладил ее длинные волосы, целуя нежную кожу шеи, изучая пальцами ее спину, ощущая жар ее кожи под тканью платья. Мария неожиданно оторвала голову от его груди, смотря в его потемневшие глаза, она осторожно коснулась его густых бровей, очертив дуги на лбу. Ее губы манили его, и она припала к ним, как живительному источнику, она пьянила его словно крепкое вино, и совсем не контролируя себя, Вильям стал раздевать ее и себя. Конечно, ему надо было сдержаться, понимая, что совсем недавно она пережила насилие, и любое его неловкое движение могло привести к тому что, она попросту его оттолкнет от себя. Но Вильям съедаемый страстью, стал еще более настойчивым. В ее глазах он не видел страха, а только немой вопрос: «А что же дальше? Покажи мне!». Мария задохнулась рядом в его объятьях, от одурманивающего восторга легкие слезы падали в ее ярко-рыжие огненные волосы. Она моя, все просто ликовало в нем, Вильям и не мог себе представить, что это юная девочка, похожая на фею, так много будет значить для него. Мария заснула, но он не мог заснуть, незадолго до рассвета он разбудил ее сонными ласками, и после долгих наслаждений они вместе заснули.
Утром они спали в объятьях друг друга. Мария тесно прижавшись к мужу, крепко сжимала его руку, находящуюся на ее бедре, словно она хотела, чтобы так было всегда. Кто-то поспешно вбежал в спальню, они даже не слышали этих шагов.
- О, Вильям, ты… так долго не выходил их спальни, я просто… думала… что, ты заболел, - лепетала Кэтлин.
- Мама, тебе не кажется, что надо стучать, и потом я уже не маленький мальчик, чтобы проверять меня, - ответил строго Вильям. После того, как она ушла, они оба рассмеялись.
- О, я так люблю тебя, - прошептала Мария.
- Поэтому-то я так долго ждал тебя, я хотел, чтобы ты полюбила меня, а не потому что, я привез тебя в Лондон, - он встал с постели, нисколько не стесняясь своей наготы.
- Вильям, отвези меня на Тюдор-стрит, - попросила она, перекидывая рыжею массу со спины на плечи.
- Тюдор-стрит? – удивленно спросил он, - насколько я знаю, матушка любит ездить туда в аптеку. Ты все-таки беременна?
- Я же говорила, что в нашей семье, это невозможно. Все наши женщины немного ведьмы, ты женился на одной из них, - он взглянул на нее, - сядь, я тебе кое-что расскажу. Хомсы англичане, но при королеве Анне из-за дворцовых интриг отправили в Ирландию, там местная ведьма дала мешочек с травами, чтобы не было лишних сыновей, и до моего отца это безотказно работало. Но моя мать, ненавидя нас с братом, решилась на авантюру.
- И почему она вас ненавидела? – с придыханием спросил Вильям.
- Мы были очень маленькие, когда пошли на озеро с дядей, в которого мама была влюблена, и который утонул, спасая нас.
- Ужасно, - пробормотал он.
- Да, - выдохнула она, - ты отвезешь меня туда?
- Если ты заболела я сам все тебе куплю, - отрезал он.
- Вильям, - застонала она, - я хочу увидеть брата. Там работает мой брат. Ты, что ревнуешь меня к нему?
- Я поеду с тобой.
- Ага, чтобы убедиться, что мой брат похож на меня, а не мой тайный воздыхатель, - она засмеялась, а ему самому было не до смеха.
₪
Ревниво смотря на позолоченную новенькую вывеску, Вильям Трейндж открыл дверь аптеки своей жене. Старый аптекарь беседовал с пожилой дамой, но никого кроме них Вильям не видел. Мария озираясь по сторонам, неловко сделала пару шагов, пока мистер Лоренс не заметил молодую пару, он улыбнулся, крикнув:
- Артур, пришла молодая леди, - словно он не заметил Вильяма, - прими ее.
Вильям заметил, как из подсобки появился молодой человек: высокий, широкоплечий, темноволосый, темноглазый, совсем непохожий на Марию. Разве он может быть ее братом, которым она так восхищалась? Лицо Марии скрывалось шляпкой, и Артур только видел ее подбородок и губы.
- Что желаете мисс? – спросил юноша, Вильям хотел подойти к ней, но решил дальше понаблюдать.
- Вы не узнаете меня? – она сняла шляпку, обнажая рыжею голову.
- Мария, - почти прокричал Артур, - Мария! О, Мария, - он быстро побежал к ней, прерывисто обнимая, целуя в щеки и шею, от чего Вильяма охватил приступ ревности, - Виктор, смотри кто у нас здесь.
- Я взвешиваю, - нервно ответил кто-то, - у меня еще семь заказов.
- Виктор, быстрее, бросай все, ты глазам своим не поверишь, - появился Виктор, и только теперь Вильям заметил сходство между ее женой и этим юношей.
- Мария, - он сжал ее тоненькую фигурку.
- Виктор, я так скучала по тебе, - прошептала она.
- Я тоже. Как ты сюда попала? Ты приехала с Манеллом? Или с отцом? – они просто сыпали ее вопросами.
- Нет, она приехала со мной, - ответил Вильям.
- Это мой муж, Вильям Трейндж, - представила она, - а это мой брат, Виктор и наш друг Артур Йорк, барон Уэсли, - последнее она очень тихо произнесла, чтобы это осталось между ними, - приходите к нам сегодня.
- Нет, мы не можем, у нас сегодня ужин, - произнес Артур.
- С кем же? – с подозрением спросила она.
- С Гранджами, они наши друзья, - ответил Виктор.
- Завтра, - предложил Вильям.
- Может быть, - загадочно проговорил Виктор, - завтра у нас с утра занятия, потом практика в госпитале, и если вечером останется время, мы приедем.
- Вы не хотите меня видеть? – тоненьким голоском спросила Мария.
- Просто у нас давно налаженная жизнь здесь, - поторопился ответить Артур, - напиши нам адрес и мы отправим записку тебе и сообщим точно, мы сможем или нет, - Вильям написал адрес.
Они все-таки пришли, чему была рада Кэтлин, но Вильям почему-то не хотел, доверять им двоим, считая их франтами, что просто испортят его жену. Держались они достойно, Виктор неплохо разбирался в винах, и даже высказал свое мнение насчет напитка, когда они пили херес перед ужином. Мария молчала, а потом в ней словно прорвалась плотина, и эмоция захлестнули ее с такой силой, что она накинулась на брата и своего друга:
- Кто такие эти Гранджи?
- Семья профессора Гранджа, он и его три дочки, - просто ответил Артур.
- Наверное, у него хорошие дочки, - процедила она, Виктор не заметил эту вспышку гнева.
- Старшая моя ровесница вышла замуж прошлой весной. Урсуле – шестнадцать, а младшей Диане – одиннадцать, - Виктор был спокоен, он не понимал, откуда в Марии столько ревности.
- И любовницы у вас есть?
- Да, есть, - прошипел, взорвавшись, Виктор, - это не твое дело! Мне двадцать лет, и я не монах! И вообще не понимаю, откуда такая вспышка ревности! Я же тебя не ревную к нему и твоей новой семье! Почему ты ревнуешь нас к нашей жизни?
- Я… я… просто
- Что я? Просто поняла, что мы не те милые мальчишки, что носятся по полям. Мы вкалываем, как проклятые, и мы черт возьми, заслуживаем того внимания, что нам оказывает герцог Ленокс, - Виктор закончил свою тираду.
- Ленокс? – Кэтлин вздернула брови, - да он просто потрясающий. Хоть и беден, но он отличный отец и ученый. А что Аманда вышла замуж, а то, я так хотела обручить ее с Вильямом, - Артур был готов рассмеяться.
- Да, вышла замуж, - подтвердил Артур, - Мария, я понимаю, что тебе не известна наша новая жизнь, но это восхитительная жизнь. И еще не упоминайте нигде наших титулов, это сейчас ни к чему.
Утром после того, как Вильям покинул их теплую постель, Мария взялась за газеты. Она не понимала свои чувства, но еще больше ее поразил ее муж, который сказал, что эти юноши в праве сами решать, как им жить и что, делать дальше, и она согласилась с ним. Он вырвал у нее это признание ночью, когда она стонала в его объятьях, когда она думала, что она сошла с ума от страсти. Виктор возмужал, Артур стал дерзче, и поэтому они показались ей чужими. Но когда они уходили, то Виктор обнял, и как в детстве прошептал ей на ухо: «Все хватит дуться, мы же не враги, мы все, что есть у нас в этом мире. Давай не будем лишаться этого».
Газеты опять пестрели сведениями о войне. «Верденская мясорубка», как назовут позже сражение у крепости Верден, продолжалась Война еще больше затягивалась, об этом и говорил Вильям, Мария молилась только об одном, чтобы Виктора, как врача не вызвали на фронт. Бушевала эпидемия испанки, что уносила многие жизни, беспокоила всех. Мария, как и Виктор, знала средства по укреплению организма, Мир стоял на грани катастрофы.
₪
Июнь – декабрь 1916.
В начале лета Виктор познакомился еще с одним человеком, что войдет в его жизнь, и их судьбы плотно переплетутся с годами. Джейсон Фокс учился в том же колледже что и они, только годом младше. Он не был дворянином, но зато его родители имели свою типографию, и вполне могли позволить подарить возможность сыну стать врачом. Джейсона тоже многие приметили, у него был пылкий ум и целеустремленность, он всегда старался найти ответ на любой вопрос. С Джейсоном они познакомились в одном из кафе, когда они с Артуром бурно обсуждали вспыхнувшую эпидемию дизентерии и тифа, и возможные методы лечения и что собой представляет болезни.
- Очень интересная дискуссия, - начал Джейсон, садясь к ним за стол, так как мест свободных не было. Виктор посмотрел на парня, он был типичным англичанином – блондин с голубыми глазами. Джейсон был высоким, статным, его профиль был словно высочен из мрамора, настолько были правильными черты его лица, - вы медики?
- Еще нет, мы только окончили второй курс, - ответил Виктор.
- А я только первый. Джейсон Фокс, - они назвали имена, - Вы учитесь в Медицинской школе? – Артур кивнул, - я тоже. Моя специализация военная хирургия.
- Артур простой хирург, а я терапевт, - произнес Виктор.
- Вы считаете, что эти эпидемии так и останутся? – спросил Джейсон, заказывая при этом кофе.
- Чем-то да, но здесь, заметно, то что они как вирус, чем-то похожи на чуму, тот же эффект распространения, но смерть все же не такая высокая. На самом деле надо укреплять организм, именно слабый, больше подвержен вирусу, - Виктор отпил кофе.
- Оно понятно, почему от нее погибают на фронте, - ответил Джейсон, - там ужасная антисанитария, но кроме вшей есть еще тиф и дизентерия, сифилис. Я все это вижу постоянно в госпитале в Челси. Война это самое ужасное проявление человеческой жестокости.
- Это точно, - подтвердил Артур, - просто Виктор приверженец гомеопатии и народных средств, я же отчасти считаю, что многие лекарства просто еще не изобретены.
- Я согласен, - Джейсон сложил домиком ладони.
- Мы работаем в аптеке на Тюдор-стрит, где я активно советую ирландские рецепты, - начал Виктор, - и многим помогает, но это не панацея, нельзя игнорировать науку.
- За наукой будущее, многие методы лечения изменились, - Джейсон улыбнулся, - и еще изменяться.
- Пора в госпиталь[8], - промолвил Виктор, - кстати, мы практикуем в одном госпитале.
- Это хорошо.
Вечером Виктор поехал к своей любовнице. Он давно не виделся с Лилиной и уже начал скучать по ее веселому обществу, он не любил ее, но все же им было хорошо вместе. Она была неутомимой любовницей, готовой с жаром выполнять его прихоти и желание, с ней он мог удовлетворять свой плотской голод, но любовь еще не посетила его. Это произойдет в его жизни позже, когда он будет более зрелым, состоявшимся в жизни, и только тогда он позволит своему сердцу пылать. Лилина тепло его встретила, сразу увлекая в постель, но она ощущала его отчужденность. Она с беспокойством посмотрела в его глаза:
- Что с тобой? Ты где-то витаешь, но не со мной.
- Просто много всего происходит…
- Ты много работаешь, и устаешь сильно, - она приложила палец к его губам, пытаясь растопить его отчужденность.
Да, она была права, он много работал, и как у Артура, у него оставалось мало времени на отношения с женщинами. Даже Мария, как обиделась, когда они отказались приехать к ней, только Гранджев они не забывали, потому что они часто готовились к семинарам и докладам у Рамсея, тем самым сокращали свое время, что могли не бывать в библиотеке. С утра они обычно были на занятиях, днем в те дни, что они не дежурили в госпитале, они работали в аптеке. Артур советовал пилюли, сборы трав и настойки, а Виктор чаще всего занимался изготовлением. Да, он устал за это время, но скоро каникулы, и немного можно будет расслабиться.
- Виктор, если ты не будешь отдыхать, то просто свалишься с ног, - пробормотала она.
Утром она ощутила рядом с собой горячее тело своего возлюбленного. Она приложила ладонь к его лбу, поняв, что у него был жар. Лилина испугалась, что это страшное, о котором все вокруг говорили. Виктор не открывал глаза, и она решила позвать его друга Артура. Она ждала его, меряя комнату широкими шагами, даже не стала одеваться и причесываться. Вид у нее был потрепанный, волосы спутались, а на кожи виднелись следы его крепких поцелуев.
- Что случилось? – торопливо спросил он, осматривая друга.
- Не знаю, он уже вчера пришел странный, - она тоже склонилась над ним.
- Подождем до вечера, а потом я привезу одного врача, боюсь, что в данном случае я бессилен, - Артур вымол руки, - посмотри за ним. Пока прикладывай прохладные повязки, только не передерживай, а то появиться воспаление мозга, а это прямая смерть.
- Хорошо, - пролепетала она.
- Я в госпиталь, мы с одним другом прикроем его. Жди меня, - и он покинул ее.
Лилина терпеливо ждала вечера, моля только об одном, чтобы с ее юным мальчиком все было хорошо. Она дала себе зарок, если все обойдется, то они расстанутся, ей будет в этом году тридцать, а ему только двадцать, его ждет будущее, а она с годами постареет, и вряд ли сможет также его привлекать. Он должен жениться, просто обязан, наконец, стать другим. Пусть ему будет больно, но так будет лучше для них обоих, особенно для него, ее Виктора. Не зря его имя значит – победа.
Рамсей вместе с Артуром приехал, когда на улице началось темнеть. После длительного осмотра, Рамсей вынес свой приговор, который немного испугал их всех и в тоже время успокоил.
- Это не воспаление легких, простое переутомление.
- Это…
- Это не страшно, Артур. Главное не переутомляться, потом Виктор сильный и сможет держать все эмоции в узде, - Рамсей надел сюртук, - пару дней выпадут из его жизни.
- Спасибо вам, Рамсей, - Артур пожал ему руку, уходя вместе с ним, он впервые назвал профессора по имени, и герцог расценил это высшею меру признательности и доверия.
- Я люблю вас обоих, - сказал тот, когда они были на улице, - и если вы не поняли, то я просто мечтаю, чтобы в вашей жизни все удалось. Я верю в вас, прежде всего, потому что вы напоминаете мне меня в молодости. Мне пора, а то мои девушки будут волноваться за меня.
- Передайте им привет, - Артур улыбнулся.
- Обязательно, - и он сел в кеб.
Через два дня Виктору стало лучше. Он был благодарен Артуру и Рамсею, но в первую очередь Лилине, что спасла его от самого себя. Но Лилина твердо решила, что она должна оставить его. Виктор снова посетил ее, она не позволила ему обнять себя, создавая между ними дистанцию. Виктор внимательно изучал ее, она плотнее запахнула свой тяжелый бордовый пеньюар, чтобы скрыть себя от его вожделенного взгляда, чтобы самой не возбудиться от силы его желания. Они долго молчали. Лилина стояла у окна, смотря, как в Лондоне зажигают огни, Виктор все же решился подойти к ней, сзади обнимая ее. Что-то внутри нее вздрогнуло, может не стоит, ей так хорошо с ним, но если она не сделает это сейчас, то отношения затянут ее с новой силой, и тогда ей будет сложно отказаться от него. Она повернулась к нему лицом, уклоняясь от его поцелуя.
- Что с тобой? – спросил он нежно.
- Я решила это недавно. Только не перебивай меня, а то, я никогда не смогу это тебе сказать.
- Что сказать? – он удивлено посмотрел на нее, ловя взволнованные интонации в ее голосе.
- Я решила, что нам надо расстаться. Не перебивай, - она закрыла его рот ладонью, - Ты молод, тебе нужно расти, но не со мной, потому что ты вскоре женишься, влюбишься, и тогда я буду сильно страдать, но сейчас я еще не настолько влюблена в тебя, и могу пожертвовать собой ради тебя.
- Но мне не надо…
- Нет, - она отошла от него, не позволяя ему возражать, - я так решила.
- За меня?! – вспылил он, - а ты подумала обо мне. Если я не говорю, что я люблю тебя, то это не означает, что я хочу от тебя только твое тело!
- Виктор, тебе двадцать. Мне скоро будет тридцать, и я не могу рожать тебе детей, я не могу стать твоей женой, я не могу дать тебе опору, - он не сразу понял, то, что она пыталась до него донести.
- А кто сказал, что мне нужна жена и опора, что я хочу детей?! – воцарилась тишина, только спустя несколько долгих бесшумных минут он понял, что он только что сказал, - Господи. Я идиот. Это же твое решение, - Виктор заключил ее в объятья, нежно целуя в щеку, как брат целует сестру. Он отпустил ее, - Будь счастлива, - и он покинул ее, больше он ее не видел, но воспоминания о ней он бережно хранил в своем сердце, не сказав никому ни слова о своей первой любви.
₪
Мария и Вильям как обычно завтракали вдвоем. За окном падал медленно снег, ложась на тротуары, Лондон готовился к новому году, но в последние года это был скучный праздник. Город был в мрачном настроенье, жены остались без мужей, и многие из них заменили их на их местах, на заводах и фабриках, полностью взяв на себя обязанность по содержанию своих семей, а вдов стало еще больше, воздух был наполнен ожиданием, ожиданием окончания войны. Все мечтали о скором мире. Но все же люди не преставали терять надежду, и не переставали веселиться и наслаждаться жизнью, при этом ощущая усталость из-за войны. Вильям посмотрел на Марию, она не обращала на него внимания, продолжая внимательно читать газеты.
- Мария, может, ты ждешь ребенка? – она сделала вид, что не слышит этот нетерпящий возражения в его голосе тон.
- Нет, сначала пусть закончиться война, а потом, что угодно, - ответила она.
- А если война еще будет продолжаться пять лет, - вспылил он.
- Не говори глупостей, я открыла тебе секрет, как порядочная жена, а ты меня упрекаешь. Мне в апреле будет всего двадцать, и потом я ощущаю себя не готовой к этому, - она краем глаза следила за его реакцией, ожидая его гнева.
- Мария… - она встала, но он задержал ее за руку.
- Хватит, я устала от твоей ревности и подозрительности, - она снова села, ожидая, что он вновь скажет. Она вновь стала пристально всматриваться в строчки на платье.
Летом было подготовлено больше наступление на Сомме, англо-французские войска пытались прорвать оборону германской армии, но все было безрезультатно. Только армия русского генерала в Галиции смогла разгромить четыре армии противника, если бы не срочная помощь немцев, то австрийской армии не избежать полного краха. У австрийцев была победа в Северной Италии в горном районе Трентино. Румыния вступила в войну на стороне Антанты, но ее армия была не в состояние воевать, и России, как ближней стране пришлось ее спасать. Для британцев было огорчение, в Ираке армия попала в окружение турецких войск, и ей пришлось сдаться. Только в Ютландском бою удалось вернуть веру в успех Англии. Только теперь стало ясно одно, Антанте это война ни сулила ничего хорошего, это означало только одно, она проиграет, и возможно Тройственный союз выиграет, а вместе с этим итоги войны принесут всем беды. Как и говорил Виктор, мир действительно изменился.
₪
Лето 1917.
Посмотрев в окно, увидев, как жизнь в Лондоне била ключом, не смотря ни на что, таким же был и Петербург, но теперь это было так далеко, что иногда казалось призрачным прошлым. Лондон принял их не тепло, но все же это было лучше, чем жить в постоянном страхе, что скоро этот день может, стать последним в жизни. У этого города была запоминающая красота, та, что остается с тобой навсегда. Звуки на улице стали громче, что заставило его отойти от окна.
Когда в России произошла революция, и император Николай II отрекся от престола, стало понятно, что эта страна уже никогда не будет прежней. Тогда-то социолог Петр Якович Лебедев понял, что никогда Россия, не будет империей, и единственное ее будущее это те, кого он раньше ненавидел, и те кто, совсем не давно, ответили, что они готовы взять на себя бремя власти. Тогда-то после очередного кризиса временной власти, он решил, что пора покинуть страну. Как человек изучавший общество, он обнаружил признаки схожей болезни и в Англии, но здесь у всех была общая цель, и люди мечтали о прекрасной жизни, что будет уже после войны.
Он предложил ехать в Париж, но его жена, Лидия Владиславовна отказалась, предложив уехать в Англию, там жила ее сестра, что вышла замуж за англичанина, еще задолго до того, как стало понятно, что скоро взорвется пороховая бочка, на какой сидит вся Европа, но в тоже время происходил передел мира. Наталия, леди Хант, вышла замуж за брата Кэтлин Трейндж, который умер недавно от воспаления легких. Натали была бездетна, и дом ее был пуст, поэтому она с радостью приняла у себя семью старшей сестры. Кэтлин узнав о приезде родни к невестке, решилась пригласить их к себе. У Петра был двадцатилетний сын – Федор, что не успел доучиться в России на вирусолога. Перт, являлся опекуном пятнадцатилетней девушке, что приходилась ему дальней родственницей, она давно жила в их семье, и юная Верочка Осипова талантливо играла на рояле и пела.
Соня отворила дверь гостям, и Мария слегка насторожилась. У них с Кэтлин сложили хорошие отношения, она защищала ее, когда Вильям начинал очередной разговор о появления наследника, Кэтлин считала, что в нынешнее время лучше подождать с этим, тем более Марии только двадцать, и у нее все впереди. Они вошли в дом, приветствуя всех.
- Это мой сын, Лидия, а это его жена Мария, - представила им Кэтлин всех.
- О, Натали рассказывала о своем племяннике и его прелестной жене, она и вправду прелестна, - Мария покраснела от этих слов незнакомой женщины. Наталию она знала давно, не была так близка с ней, как с другими знакомыми мужа.
- Кстати, ее брат тоже увлекается медициной, - как бы невзначай снова сказала Кэтлин, - Федор же вирусолог.
- Не состоявшийся, - пробурчал молодой человек, Мария обратила не него свой взор. Он был ровесником Виктора, но ее брат выглядел старше. Она не могла разгадать эту причину, может быть в его медовых волосах и янтарных глазах, с искорками веселья, а может причина заключалась в его нежных тонких чертах или в загадочном обаянии. Она ощущала, как он смотрит на нее, внимательно изучая ее, наверное, она не похожа на русских девушек, и совсем не похожа на Верочку, которой все так восторгались. Мария успела изучить и ее, для пятнадцатилетней девушки она была слишком проста, но завораживающе красива. Русые мягкие волосы, плавные линии лица, сияющие голубые глаза, позже Вильям скажет ей, что не увидел в них холодной сдержанности и отпугивающего раскрепощение одновременно, что он замечал у Марии.
Петр скучал, как и Лидия, да в этом и заключались приемы у англичан, только один человек его привлекал, это Мария. Она своим обаянием покорила его, и Лидия заметила, как он бросает короткие взгляды на юную девушку, которая годиться ему в дочери.
- Можно вас звать Фредерик? - обратилась Мария к Федору, - вы все равно намерены получать английские имена. У меня брат работает на Тюдор-стрит, аптекарем. В этом году он окончил третий курс, и знает профессора из колледжа, он мог бы помочь вам с учебой, да и с работой. Язык у вас не плохой, и Виктор просто не успевает работать и учиться, хоть и не жалуется, но я это знаю.
- Это превосходное предложение леди Мария, - ответила Лидия.
- Я подумаю, - тихо произнес Федор.
- Верочка поет, - сказала Лидия.
- Мария тоже поет, - Вильям сжал ладонь жены.
- Я люблю больше играть на рояле, - Мария попросила подлить себе чаю, - в Ирландии более размеренная жизнь. Там я беззаботно летала по полям, нисколько не задумываясь о завтра. Отец говорил, Вера, что я избалована, но я просто считала, что нельзя жить, как прежде. Мама думала только о младшей сестре и брате, мы с Виктором были всегда сами по себе.
- Вы не родились в Лондоне? – спросил Петр.
- Да, я родилась в Антриме, это далеко отсюда, спасибо Вильяму, что я здесь, - Мария улыбнулась, - Вера, вам лучше оставить ребячество, здесь не прощают ошибок. Англия совсем другая страна, и Англия слишком щепетильна во многих отношениях.
- Россия такая же, - прошипела Вера, Мария тихо рассмеялась.
- Вы скоро это поймете, - ответила Мария, - в ваши годы я была также глупа.
- Мы разные!
- Может быть, - все молча, наблюдали за этой перепалкой, Мария оставила за собой последние слово.
Федор все-таки устроился работать на Тюдор-стрит, и смог найти общий язык с Виктором и Артуром. Они даже помогли ему продолжить обучение. Теперь уже Фредерик Сван[9], стал делать первые шаги в новой стране. Его отца все стали звать Питером Сваном, а его жену Лидией Сван, только Вера, так и осталась Верочкой Осип. Фредерик был благодарен всем этим людям, особенно Виктору и Рамсею Гранджу, что поверил в него сразу же. Он влюбился в Марию, но Мария не отвечала никому взаимностью, она любила своего мужа, и была счастлива с ним, зная, что его отец мечтает женить его на своей подопечной, и то, что она идеально ему подходить, не смотря на свой юный возраст. Виктор показал, какова настоящая жизнь, он знакомил с особами, что не прочь подарить немного ласки и любви. Сам Виктор после расставания с Лилиной чувствовал опустошение, и предпочитал идти путем Артура, наслаждаясь только женским телом.
- Как тебе Англия? – спросил как-то Виктор, смотря на суету, сегодня они были в Вест-Сайде, - что произошло? – спросил он у прохожих.
- Немецкая бомба упала на школу.[10]
- Диана, - прошептал Виктор, - ее школа где-то здесь.
- Что случилось? – спросил Фредерик.
- Надо найти Диану, - он бросил в гущу толпы, - Диана… Диана.
К ним навстречу шла девочка лет двенадцати на вид, она была напугана, но цела. Виктор подбежал к ней, мягко обнимая. Она была обескуражена его поведением. Он всегда был с ней сдержан, иногда вел, как с маленьким ребенком, подтрунивания над ней и, смеясь, но сегодня, это было нечто другое. Тогда-то в ее душу закралась надежда, что она покорит этого юношу.
- С тобой все в порядке? – спросил он, она ощущала, как бьется его сердце.
- Да, - молвила она, - я так испугалась.
- Я отвезу тебя домой. Это Фредерик Сван, - произнес он.
- Это твой новый друг? – полушепотом спросила Диана.
- Да, с Джейсоном ты уже знакома, - он засмеялся и шлепнул ее по носу, - поедем, а твой отец будет сходить с ума.
- Да, поехали.
- А, где Урсула? – вдруг спросил Виктор.
- Дома, она заболела, - пробурчала Диана.
₪
Декабрь 1917.
Урсуле через три месяца должно было исполниться восемнадцать, она расцвела, как самый невзрачный бутон, превратившись в цветок. В тот день она сидела в зимнем саду, перебирая складки шерстяного платья, смотря на падающий снег. Она услышала, как кто-то пришел, но не стала оборачиваться. Артур окинул ее фигурку беглым взглядом, темные волосы лежали легким облаком на плечах. Его вновь объяло не понятное желание.
- Урсула? – позвал он, она обернулась, на ее лицо была полуулыбка.
- Я знала, что это вы, - произнесла она, - узнала по шагам, у вас особая манера, - он улыбнулся, как он мог забыть, что у нее идеальный слух.
- Вы изменились, - начал он. Боже, какую глупость он говорит, он так часто бывает здесь, и постоянно видит Урсулу.
- Вы просто в последние время мало замечали меня, у вас ведь столько новых друзей, - с упреком сказала она, намекая на Джейсона Фокса и Фредерика Свана.
- Я знаю, - он приблизился к ней, мягко кладя ладони на ее хрупкие плечи, Урсула резко обернулась, с вопросом смотря на него, - вам говорили, что вы красивы.
- Многие, - прошептала она, он наклонился к ней. Она ощутила его дыханье на щеке, испытывая удивление и восторг. Аманда рассказывала о переменчивости чувств мужчин, ее муж был именно таким, но зато нежным с дочерью. Они, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу, Артур приподнял ее легко, нежно касаясь губами ее рта. Она немного испугалась, и он засмеялся, отпуская ее, - не играйте со мной, мистер Йорк. Я вас очень хорошо знаю. Вы ветреный.
- Ошибаетесь, знаете не все, - шепотом сказал он, - вы не задумывались почему?
- Артур, - протянула она, - вы…
- Я влюблен в вас и уже давно. Урсула, вы стали еще прекраснее, красивый подросток превратился в восхитительную девушку, - он замолчал, потом продолжил, - у меня много тайн, которые я не готов открыть. Я человек с непростым прошлым, но, если вы дадите мне пару лет, чтобы встать на ноги, то я обещаю, что подарю вам многое.
- Вы, просто обещаете… Артур…
- Я не могу, пока рассказать вам все, пока не могу, - сбивчиво стал говорить он.
- Пока…
- Испытайте меня, и если через несколько лет вы поймете, что я вам нужен, то вы позовете меня, - он поцеловал ее украдкой и ушел.
Урсула была, как во сне, ей нравился Артур, но она не могла ему верить, и не могла его любить. Он привлекал ее внешне, да и духовно, но ей было только семнадцать, и из-за своей не опытности она совсем не могла понять, что она испытывает на самом деле по отношению к Артуру. Урсула предпочла и дальше играть роль друга, и совсем не ревновала его к появляющимся в его жизни женщинам. Сегодня она еще не думала, что может быть когда-нибудь он станет ее судьбой.
₪
В кафе было тепло. Несмотря на карточную систему, в Лондоне еще были места, где можно было выпить простого чаю с булочкой. Каждый день выстраивались очереди за продуктами и товарами первой необходимости, в их аптеки тоже были постоянные очереди. От войны уже устали все, и поэтому многие хотели не много праздника и веселья. В тот свой единственный выходной четыре друга обсуждали свои успехи в учебе и работу в аптеке, при этом, не забывая обсудить политику и женщин.
- Было бы неплохо начать свое дело, - начал Фредерик, - чтобы у нас была своя аптека, или… - он замялся.
- Завод, - вставил Артур, - но сейчас проблема с деньгами.
- Да, это точно, - сказал Джейсон.
- Только мир после войны станет со всем другим, и может быть все сложиться у нас, как в России, - предположил Артур.
- Вряд ли, Англия просто срослась с монархией. Вспомни, что было, когда свершилась революция, - Виктор отпил чаю, - Я не против большевиков, нам есть чему поучиться у них, но этот путь не путь Англии.
- В этом ты прав, - подтвердил Фредерик, - теперь в мире новая расстановка сил, и, похоже, Германия проиграет.
- Еще не надо забывать, что Англия влезла в долги, и бывшая метрополия стала почти хозяйкой, - Виктор сложил руки на столе, в последние время он стал понимать, что не только медицина его интересует, но и финансы, - но у тебя-то Артур есть деньги, ты можешь перевести их из банка.
- Могу, но сейчас деньги ничто, и пусть лежат в швейцарском банке, целее будут, - с пылом изрек Артур, - но ты можешь тоже перевести со своего счета.
- Не могу, ты это знаешь, - отрезал Виктор.
- Стало понятно одно, что все быстротечно, - заключил Фредерик, - на самом деле война, была нужна, все общество было в кризисе, и только кровь помогла встрепенуться всем.
- Черт, когда закончиться эта чертова война, - простонал спустя несколько минут молчания Джейсон.
Этот год в начале ничего хорошо не сулил Антанте. После революции в России, русская армия почти прекратила свои боевые действия, а действия июньской компании Временного правительства России похоронила всякую надежду на победу. На Западе наступление английской армии под Ипром привело к потерям, от чего в госпитале стало много работы, эти жертвы не принесли никого облегчения союзникам. Англичане столкнули кочевников бедуинов и турок на Ближнем Востоке, и это тоже не дало ничего. Италия потерпела тяжелое поражение под Капоретто, так в октябре множество итальянцев попало в австрийский плен. Но в апреле в войну вступили в США, что стало большой неожиданностью, это страна никогда не интересовалась делами Европы. США были не довольны действиями немецких подводных лодок против мирных судов и попытками немцев использовать революционные события в Мексике для переноса войны на Америку, но новые войска могли прибыть только весной будущего года. В марте англичане провели удачную операцию в Палестине, что наводило на мысль, что скоро война закончиться. В октябре в России произошла очередная революция, и мир немного испугался, что эта «красная чума» может пойти к ним. В конце года освободили от Германии Восточную Африку, однако до победы многие понимали, что еще далеко.
₪
Март – июль 1918.
Ночь выдалась прохладная, и поэтому Мария теснее прижималась к мужу. Они стали испытывать трудности, деньги перестали значить хоть что-нибудь, и поэтому Англия стала занимать деньги у своей бывшей своей Метрополии. Если так будет продолжаться дальше, то совсем скоро они забудут о своей прекрасной возможной жизни. Вильям больше не заговаривал о ребенке, понимая, что в такое время им лучше будет вдвоем. Мария вздохнула, положив ладошку на грудь Вильяма. Он открыл глаза, комната совсем остыла, огонь в камине погас, надо было идти за новыми поленьями.
- Ты куда? – спросила она, когда он встал.
- Ты совсем замерзла, нужно сходить за дровами, - ответил он, надевая халат, - чертова война, - выругался он.
Вильям за два года прожитых в Лондоне соскучился по своей прежней работе, раньше его, как стажера брали на международные конференции, даже доверили вести часть дел в Ирландии, но теперь его персоной мало интересовались. Он был хорошо знаком с Ллойд Джорджем, и тот отмечал его знание языков и способность вести переговоры, но, похоже, ему не достаточно доверяли, или придерживали в Лондоне, чтобы потом позволить ему вести дела. С Марией у них тоже не все складывалось удачно. Они много ругались и ссорились по мелочам. Он уже не узнавал ее. Где же та девчонка, что покорила его одним только взглядом? Он хотел детей, а она и его мать настаивали, что сегодня не до этого. Конечно, она молода, и возможно не готова к этому. Еще был один факт, смущавший его, Марию считали выскочкой, не достойной высшего света, и все из-за ее брата. Все знали, что они брат и сестра, и поскольку Виктор молчал о своем титуле, то и ей приходилось молчать тоже.
Он лег снова в постель, Мария спала легким сном, ее грудь медленно вздымалась. Он обнял ее, прижимая крепко к себе, от чего она снова проснулась, и он это заметил.
- Спи, - прошептал он.
- Не могу, - ответила она. Мария резко поднялась с постели, бросаясь в уборную. Он слышал, как ее жестоко рвало.
- Что с тобой? – спросил он.
- Ничего, страшного, - она сдержано улыбнулась, - Вильям, я…
- Что? – он в раннем рассвете видел ее голубые глаза, такие чистые и прекрасные.
- Я должна была посоветоваться с тобой, но я решила рискнуть, - ответила она, растягивая каждое слово.
- И чем ты рискнула? – он хохотнул.
- Тобой, - пролепетала она, - я… Боже, как сложно. Вильям, я жду ребенка…
- Ты серьезно? – спросил он, не веря ее словам.
- Конечно, сейчас не время… я просто…
- Ты просто созрела для этого, - продолжил он.
- Ты не рад?! – обидевшись, произнесла она.
- Нет, я обескуражен, ты меня обезоружила, - он приник к ее губам.
- Правда?
- Да, моя дорогая…
- О, Вильям, - ее руки обвили его шею.
- Нашему роду нужны наследники, - строгим тоном сказал ее муж.
- Все, вы мужчины одинаковы, - она засмеялась.
- У него будут твои глаза, - Вильям плавно гладил ее гладкую кожу и губы.
- Твои волосы, черные, - Мария продолжала начатую им игру.
- Рыжего, я хочу рыжего сына, потому что я без ума от твоих волос, - они уже были захвачены желанием плоти, и его нужно было утолить как можно скорее. После сладких объятий, Мария повернулась к мужу, и, целуя его ладонь, прошептала:
- Я люблю тебя, - в этом жесте было столько интимности, что бывает у юных любовников, но не у супругов.
- Я тоже, - он выдохнул ее имя и уснул.
₪
В семье бывших эмигрантов происходили настоящие потрясения. Лидия подозревала своего мужа в измене, хотя Питер не давал ни единого повода для этого. Ей не нравилось, что Питер проводил много времени у Трейнджов. Эта двадцатиоднолетняя девчонка вскружила голову всем: и ее мужу, и ее сыну. Эта рыжеволосая девица не знает рамок приличия, и совсем не следует общепринятым правилам. Недавно она отстригла волосы, сделав модную короткую стрижку, по утрам Мария завивала упругие локоны, отчего она была похожа на милую девочку, только Лидия понимала, что ее внешность обманчива. Мария постоянно всем улыбалась, раздаривала комплименты и слова благодарности, и иногда давала советы. Лидия все не могла забыть, как она тогда унизила Верочку и при каждой встречи давала понять, что та слишком избалована. Но позже ее удивило, то что, Мария и Вера сдружились, и ее маленькая Верочка, стала меняться, копируя Марию.
В тот день разгневанная Лидия приехала к Марии. Молодая леди сидела в гостиной за вышиванием, а Соня играла на фортепьяно, правда не очень-то хорошо. Лидия остановилась, заметив округлый живот женщины. Она пришла в ярость, эта дрянь обманула своего мужа, и теперь ждет ребенка от ее мужа.
- Обманщица! – прошипела Лидия, Мария повернулась лицом, застыв с немым вопросом на губах.
- Может быть, поздороваемся? – собрав эмоции в кулак, спросила Мария.
- Вы спите с моим мужем! – бросила обвинение Лидия. Мария не понимала, что происходит, она знала о чувствах, что испытывал к ней Питер Сван и Фредерик, но она всегда давала понять, что любит своего мужа и будет верна ему, и, похоже, они оба поняли ее. Но почему эта женщина смеет бросать ей такие упреки?
- Простите что? – с невинным притворством поинтересовалась она.
- Ах, вы бессовестная дрянь! Как вы смеете делать вид, будто ничего не понимаете! Вы и мой муж…
- Не говорите глупостей! У нас с Вильямом будет скоро ребенок, и прошу вас не закатывать здесь скандалы! – попросила Мария.
- Вы… вы… - ей пришлось уйти, так Марии удалось сохранить хрупкий мир.
Но не только Мария беспокоила ревнивую натуру Лидии, но и две леди Грандж. Урсуле было уже восемнадцать, и Фредерик обращал и на нее внимание, но Урсула, словно этого не замечала. Она смотрела только на Артура, а Артур в это время предпочитал короткие любовные связи, хотя по-прежнему был влюблен в Урсулу. Девушка была красива и образована, но, как и многие она стала следовать вульгарной моде введенной американской актрисой Ирен Касл, что из-за болезни состригла свои локоны. Урсула, следуя моде, ярко красила лицо, только не выщипывала брови, считая их итак идеальными. Поведение ее тоже соответствовало моде, она курила редко длинные женские сигары, громко смеялась и напевала эти модные глупенькие песенки о свободе и новом мире. Фредерик жадно ловил ее слова, но она словно не видела его. Как-то летом, когда все были приглашены к Гранджам, Лидия увидела в саду целующихся Артура и Урсулу. Артур пылко целовал, она тихо смеялась под его губами.
- Ты меня позвала, наконец-то, - услышала Лидия, - милая моя, я так люблю тебя.
- Что мы будем делать? – испуганно спросила Урсула.
- Подождем, окончания войны, следующего года, дорогая. Ты сможешь ждать? – он гладил ее безупречные скулы.
- Могу, - она кивнула ему, начиная тоже гладить его лицо.
- Я поговорю с твоим отцом. Нам нужно на что-то жить, я ведь простой хирург в госпитале, и простой аптекарь, - она пожала плечами, но он так и не сказал ей главную свою тайну, - только после войны, она скоро закончиться.
Вечером за ужином Лидия решала сказать все герцогу, Урсула была просто глупенькой, но могла стать не плохой женой ее сыну, а Верочку можно было бы женить на Викторе, все-таки его сестра жена лорда. Она странно посмотрела на Артура и Урсулу.
- Рамсей, сегодня я прогуливалась по вашему скромному садику, и увидела нелицеприятную сцену. Один молодой человек, а вернее мистер Йорк, целовал вашу дочь, это крайне не прилично, учитывая ваше… - Рамсей ее прервал, на его лице сияла улыбка чего, так не ожидала Лидия.
- Ну, наконец-то, я думал, не дождусь этого уже никогда. Артур, Урсула, я очень рад за вас. Вы любите друг друга? – Рамсей улыбался.
- Вы, что хотите брака вашей дочери с не знатным человеком! – вставила Лидия, - вот мой муж из обедневших дворян, но он знатный, а кто он, простой эмигрант из Ирландии!
- Лидия, - осадил ее Питер, - я думаю, это не наше дело.
- Я барон Уэсли, - все посмотрели на Артура, Рамсей перестал улыбаться, а Урсула счастливо вздохнула. Виктор лишь только молил, чтобы он не выдал его тайны, Мария сжала руку мужа и брата одновременно, - я Артур Йорк, барон Уэсли из Антрима. Мой отец был банкиром, и у меня большой счет в банке Швейцарии. Но я простой хирург и аптекарь.
- Почему ты столько лет молчал? – Рамсей снял очки, - хотя я догадывался. Но я все равно восхищен твоей работоспособностью, и я всегда относился к вам, как своим сыновьям. Все сложилось так, что я даже мечтать не мог. Вы любите друг друга?
- Да, папа, - ответила Урсула.
- Тогда будьте вместе, - это было благословением Рамсея. Лидия, было, открыла рот, но Питер удержал ее от злых слов.
- Мы не будем торопиться, - сказал Артур, - пусть закончиться война, а потом будет видно.
- Ну, поцелуйтесь же, - попросил Рамсей.
Все были только рады. Мария и Вильям поздравили их, Диана, давно знавшая о чувствах сестры, притянула к себе Артура, шепча на ухо, чтобы он помог ей повести под венец Виктора. Джейсона потрясло, то, что в свои двадцать два, Артур уже был готов, но, а Фредерик на упреки матери, ответил, что Урсула привлекала его, как человек и не более того.
- Рад за вас, - сказал он Артуру, когда они пришли к себе на Тюдор-стрит.
- Я не мог сказать правду о тебе, - ответил Артур, - ты же мой друг. Ты-то сам готов жениться?
- Наверное, нет, Изабелла милая девушка, но она не моя судьба.
С Изабеллой Керн он познакомился полгода назад, она работала в книжном магазине. Эта тоненькая блондинка с ослепительными зелеными глазами покорила его. У них была глубокая любовная связь, но не один из них не хотел брака, в этом и заключалась прелесть их отношений.
- Что ж, значит, я первый нашел себя, - усмехнулся Артур, вспоминая свою теория о половинках. И только обретя половинку, мы находим себя.
₪
Война подходила к концу, оставалось только ждать, когда немцы выдохнуться окончательно и попросят заключить перемирие. 3 марта прекратил свое существование Восточный фронт, когда втайне от всех уже большевистская Россия и кайзеровская Германия заключила договор о выходе из войны. Одним из условий Брестского мира стало: немцко-австрийские войска не имели право идти на запад, но все же им пришлось пойти на нарушение статьи и сделать этот шаг весной-летом 1918 года. Так казалось им, что удаться несколькими ударами, внести коренной перелом в войну. Из последних сил немцам удалось прорвать французский фронт, и в июле выйти к подступам Парижа, но было уже поздно, новое сражение на Марне, с помощью американцев, привело к поражению немцев.
В ходе наступления союзных армий к октябрю 1918 вытеснили из Франции на территорию Бельгии. Но в сентябре восстание в болгарской армии привело к тому, что ей пришлось попросить у Антанты перемирия, позже объявила о своей капитуляции Турция. В конце октября с карты мира исчезла Австро-Венгрия, появились на ее обломках новые страны. Нерешенные проблемы, нежелание осуществлять реформы и понять свое общество привело к тому, что перестала существовать одна из великих империй. В самой Германии также нарастало напряжение, немецкий народ устал от войны, которая стала казаться бессмысленной. 5 октябре правительство Германии обратилось к Антанте. Все шло к миру…
₪
Ноябрь 1918.
11 ноября пришел мир, то, что ждали уже пять лет. Мир вздохнул с облегчением, одновременно благодаря и боясь революции в Германии. Она вспыхнула неожиданно, но все же была следствием войны. Все развивалось слишком быстро, и Антанта, испугавшись, что «красная чума» пойдет по всей Европе, поспешно в Компьенском лесу, в вагончике генерала Фоша заключила перемирии. Но это еще не было окончательным миром. Теперь страны-победительницы собирались решать судьбу проигравших.
В лондонском воздухе ощущалось что-то другое, хотелось кричать и петь. Вот он конец, вот она победа, еще не понятно, что будет дальше, но все же некоторая неопределенность пугала. Мир проснулся другим, ибо многие страны перестали существовать, а вместо них появились другие. Какая же цена была этой войны? И что получили от нее люди?
Четверной союз проиграл, а Антанта победила, хотя казалось, что победа ускользает от нее, если бы не волна революций накрывших Европу, то вряд ли бы эта победа досталась им. Цена Великой войны, как позже ее назовут современники, была таковой: - четыре великие империи исчезли с карты мира навсегда, не стало Российской и Османской империи, не стало Германской и Австро-Венгерской. Еще предстояло подсчитать раненых и убитых, составить и предъявить счета побежденным. Да, это был месяц открытий. Война закончилась, а что дальше?
Через два дня после радостных новостей у Марии Трейндж родился сын Кевин Девон Трейндж. Роды были тяжелыми, Кэтлин того врача, что вызвали, удалила. На Тюдор-стрит в аптеке сегодня был только Джейсон, и ему пришлось закрыть аптеку, поскольку старый Лоренс уже почти не мог принимать покупателей. Джейсон, как военный хирург был готов ко всему. Он собрал волнение в кулак, это же Мария, сестра его друга, и он должен ей помочь. У ребенка было не правильное положение, только с помощью Джейсона, наследнику лордов Трейнджов удалось появиться на свет. Поздравив уставшего и немного нетрезвого, хотя всегда сдержанного, Вильяма Трейнджа, Джейсон снова поехал на Тюдор-стрит.
Виктор и Артур были уже в аптеке, когда Джейсон вернулся обратно. Он сел в кресло, не замечая вопросительных взглядов своих друзей. Виктор налил поссета, не спрашивая ничего. Джейсон потер подбородок, смотря отсутствие взглядом на прилавки:
- У Марии родился сын.
- Тогда, это надо отметить, - предложил Артур.
Это было первое проявление мирного времени, но это еще не означало возращение прежней, той прерванной жизни войной. Пройдут годы, прежде люди смогут понять, что жизнь стало лучше, но тем и трагичен этот век. То, что дала судьба, почти мгновенно превращалось в пепел.
₪
Январь – май 1919.
Вильям посмотрел на Марию, что держала в руках их сына. Они были в Париже, в одном из Версальских дворцов. Скоро должна была открыться мирная конференция, и Вильям был в свите Дэвида Ллойд Джорджа. Поначалу он не хотел брать с собой жену и сына, но в министерстве настояли, он был им нужен, и его красавица жена, должна была ему помогать проводить светские вечера.
Когда о его поездке во Францию узнал Рамсей, то решил послать своих дочерей к парижским родственникам. Урсуле было необходимо перед свадьбой провести несколько месяцев в разлуке, чтобы проверить свои чувства, да и немного повеселиться не помешает девушке. Диану он отправил научиться манерам, получить образование и может быть найти жениха. Хотя ей всего на всего было четырнадцать. Рамсей беспокоился за нее, она была ангелом, это все отмечали, но еще в ней жил бесенок, и иногда он встречался с ее рвущимся наружу демоненком. Ей пора было повзрослеть. А она надеялась, что когда вернется в Лондон, то к тому времени она избавиться от своей угловатой фигуры, и наконец-то сможет влюбить в себя Виктора Хомса.
18 января открылась Версальская конференция, все понимали, почему французы выбрали эту дату. Когда-то еще в 18 веке Пруссия объявила себя королевством, французы проиграли войну, а Германия объявила себя империей. Теперь Франция жаждала крови. В день открытия конференции, Жорж Клемансо заявил, что боши заплатят за все, и как выясниться, потом немцы и вправду заплатили за все. Но только теперь мир понял, что совсем скоро все будет, как прежде.
Вильям снова посмотрел на жену. Она действительно блистала, даже Ллойд Джордж заметил ее ум и очарование. Она постоянно смеялась, и от нее исходил какой-то особенный свет. Итальянцы, французы, американцы старались обратить на себя ее внимание. Вильям этого-то и боялся, что многие будут добиваться ее внимания слишком настойчиво. Политика грязное дело, и любое средство хорошо, что бы добиться своего. Мужчины слали ей подарки, которые она отсылала обратно, она любила своего мужа, и была предана ему, до сих испытывающая к нему чувство благодарности за то, что он увез ее Ирландии, она не думала об окружавших ее мужчинах.
Он работал по многому, предстояло решить массу вопросов, но все чаще он приходил к мысли, то, как решают проблему приведет к еще большим бедам, но в тот момент все не могло сложиться иначе. Только в такие монеты, Вильям ощущал, он останется здесь надолго, хотя сердце звало его обратно в Лондон, в город, по которому он уже успел порядком истосковаться. Мать слала письма, он писал лишь сухие отчеты, потому что не было иногда и минуты, чтобы ей ответить.
- О чем думаешь? – вдруг спросила Мария, он повернулся к ней, улыбаясь.
- Так ни о чем, - ответил он, подходя к ней, и беря ее руки, целуя их нежно.
- Сегодня бал в итальянском посольстве, - тихо произнесла она.
- Я знаю, но я не хотел, чтобы ты туда шла, - сказал Вильям, в его голосе она услышала ревность.
- Почему? – с пылом начала она, - хотя я знаю, почему ты меня ревнуешь к донну Альгрере.
- Мне не нравиться, то, что он пялиться на тебя, присылает цветы. Он мечтает затащить тебя в свою постель! – выпалил Вильям.
- Даже, если и так! – назло ему крикнула Мария.
- Так!? Ты намекаешь, что спала с ним, если так, то я убью вас двоих! – он тоже перешел на крик.
- Ты глуп! Я никогда бы не изменила тебе после того, что ты сделал для меня!
- Ах, вот оно что! Опять твоя чертова благодарность! Я думал, ты меня любишь!? – она ощущала и его ревность и боль, но не собиралась уступать ему, чтобы удовлетворить его самолюбие.
- Я люблю тебя, но я не твоя собственность, неужели я не могу быть хоть немного свободной? – он не смотрел на нее, но понял, она была сейчас спокойна.
- Свободной?! Выкинь из головы всю эту суфражистскую дурь! – он отошел от нее, как можно дальше.
- Что?! Знаешь, что, твоему милому Ллойд Джорджу придется дать избирательное право женщинам! – выпалила она, - и я знаю многих, кто хочет этого!
- Черт, Мария, не лезь не свое дело!
- Женофоб, - крикнула она, - ну, чего совсем скоро женщина будет наравне с мужчиной, такие времена почти пришли, дорогой, - она села за туалетный столик и стала приводить себя в порядок. Отчасти следуя моде, она носила румяна, подводила ярко глаза, и красила губы алой помадой.
- Я не позволю меня дурить! – прошипел он.
- Тебя никто не дурит, - она стала задумчиво выбирать платье. Ох, времена менялись, и юбка становилась немного короче, обнажая чуть-чуть лодыжки, декольте стали более выразительными, и чего этим мужчинам не нравиться? Чего только не сделаешь, только бы понравиться им.
На вечер они приехали в мрачном настроенье. Донн Альгрере сразу подошел к ней, нежно беря за запястья, и целуя руки. Вильям сделал вид, что ему все равно. Мария в тот вечер только и делал, что раздаривала всем улыбки, и получала все новые и новые комплименты, не замечая мрачного настроения мужа. Муж пил шампанское, стараясь хоть немного в своих мыслях уйти от их разговор, но ничего не получалось.
Она вышла в сад вместе с Альгрере. Он посадил ее скамью, смотря с любовью и вожделением на нее. Она молчала, ожидая, пока он первым не заговорит:
- Похоже, нас, итальянцев задвигают на второй план, все реже предлагая решать важные вопросы, - он был красив, хоть и намного ее старше. Всем итальянцем была присуща пылкость, что полностью соответствовала темным глазам и волосам, смуглой коже и выразительным чертам лица.
- Да, это точно, - подтвердила она, - три страны решили решить судьбы мира. Это прискорбно, но это так.
- Вы умны и красивы, - он обнял ее за талию, притягивая к себе, его горячие дыхание опалило ее, и она задрожала, только от одного его прикосновения. Она позволяла целовать, свои губы, шею, откидываясь назад, наслаждаясь его дыханием. Где-то в голове билась мысль, что она поступает неправильно, он женат, она замужем. Зачем она это делает? Она мягко оттолкнула его.
- Простите, не надо, - пролепетала она.
- Ваш муж просто деспот, - он закурил.
- Нет, это не так, но я люблю его, - она поспешно встала и ушла.
Ночью Вильям не мог понять, что происходить с его женой. Она так страстно отдавалась ему, так горячо его целовала, что на минуту он подумал, что он на небесах, а еще он не давал времени себе отдохнуть, доводя ее каждый раз до самой высокой точки наслаждения. Что произошло?
Больше она не парила, как бабочка, она испугалась себя, испугалась той, кем она могла быть, и той кем она стала бы, если бы не охладила свою голову, и не привела в соответствие свои чувства и разум.
₪
- Вы прелестны, - произнес Оливье Рене, танцуя с Дианой.
- Не льстите мне, - ответила она.
- Но весь Париж без ума от вас, - она видела в его взгляде страсть.
- А, мне, что задело до этого, - безразлично сказала она.
- Диана, вы не правы, - Оливье покачал головой. Он был приятен ей, но она не могла забыть Виктора. Она любила его, и не могла позволить появиться в своем сердце новому чувству. Оливье Рене работал в военно-промышленном комплексе, и поэтому был состоятелен. Они познакомились через месяц ее приезда в Париж. Тетя Валери, сестра ее матери, решила, что этот восхитительный француз подойдет ее племяннице. Конечно, Диане льстило его внимание, но она не принимала его ухаживаний. Замуж можно было и в шестнадцать, но зачем?
Диана улыбнулась Оливье, поймав в его серо-зеленых глазах веселье, он пригладил светлые усы, и тоже ей улыбнулся. Валери предлагала заключить помолвку, но Диана говорила, что слишком мала для этого. Только ночами она могла грезить о своем Викторе, что там с ним? Из писем Артура для Урсулы она узнавала, что в их жизни ничего не меняется. Они все также работают, и славу богу, Виктор не собирался жениться, это было для нее, как лекарство. Хотя Виктор был постоянен, он предпочитал иметь одну любовницу, нежели чем сонм девиц, что будут его разрывать на части. Мужчина не может вечно быть один, думала Диана, но и он будет верным мужем.
- Диана, вы задумались, - голос Оливье вывел из небытия, заставив забыть мечты о Викторе.
- Простите, - пролепетала она.
- Ну, что вы, красивым женщинам свойственно быть в своем мире, - он поцеловал ее пальцы.
- Не говорите глупостей, - оборвала она его, - я не настолько глупа.
- Вы тоже вместе с ревнительницами за равенство женщин? – неожиданно спросил он.
- Отчасти да, и эти времена уже наступили. Женщины курят, снимаются в кино, не беспокоиться о своей невинности, и уже почти свободны, - последнее слово она специально подчеркнула.
- Да вы, Невеста Ветра, - она удивлено посмотрела на него, еще не зная, что так будут звать всех свободолюбивых, независимых женщин в ее семье.
- Это почему же?
- Потому что ваш жених неизвестен, и вы словно ветер, ускользаете от всех… - он не успел договорить, как Диана заметила, как пришли Трейнджи.
- О, Мария пришла, - она встала, Оливье удерживал ее за руку.
- Кто она? Вы ее знаете? – Оливье смотрел на рыжеволосую молодую женщину, стоявшую рядом с темноволосым мужчиной.
- Это леди Трейндж, сестра самого мне дорого человека, - впервые она назвала, так Виктора. Мария кивнув мужу, оставив его в компании мужчин, подошла к Диане, они поцеловали друг друга в щеки, - как у тебя дела?
- Все не плохо, мы будем здесь еще долго, а я так скучаю по Лондону, - прощебетала Мария.
- Я тоже, как твой брат? – Мария вздернула брови.
- О, Диана, да ты влюблена в него, просто не верю. Вот это да! – Мария прикрыла часть лица веером, - Ладно, выясню, что он чувствует…
- Мария, не надо… - Диана хотела ей что-то сказать.
- Но почему не надо, вы будете хорошей парой. Виктор не простой мужчина с не простой судьбой, когда-нибудь он всем расскажет, я надеюсь на это, - Мария оглянулась по сторонам.
- Я тебя оставлю, подойду к Урсуле, она с кем-то болтает, - Диана кивнула в сторону сестры. Девушка протиснулась через толпу, оказавшись рядом с сестрой, - Урсула…
- О, это моя сестра Диана, а это миссис и мистер Ротерберг, - Диана посмотрела на пару. Ей было около тридцати, ему намного больше, она, судя посему, была еврейкой, черты ее лица, и рыжеватые кудри говорили о ее происхожденье, а он был простым англичанином, обычные карие глаза, вытянутое лицо, редеющие пепельные волосы, - мистер Хейден банкир.
- Очень приятно, - произнесла Диана.
- Знаешь, мистер Ротерберг знал Тревора Йорка, - Урсула положила ладонь на плечо Дианы.
- Кто же этот Тревор Йорк? – смеясь, спросила Диана.
- Отец моего Артура, представляешь, как это замечательно, - Урсула улыбнулась новым знакомым.
- Я знал Тревора, но он умер очень рано, а его сын, говорили, что погиб при Марне, а тут я узнаю, что его сын жив, и в Лондоне, - вставил Хейден, - а еще был знаком с другом Тревора – Эдвардом Хомсом.
- Хомсом? – Диана часто заморгала.
- Да, Хомсом. Его сыну сейчас уже восемнадцать, - Диана призадумалась, нет, это было просто совпадение, и не более того.
- Мы пойдем, - Урсула вежливо поблагодарила за все, Диана заметила, как она прячет какую-то бумажку. Ночью Диана прочитала ее, это был адрес Ротербергов в Лондоне.
Тетя Валери спустилась вниз. Она не считала племянниц красавицами. Урсула скоро выйдет замуж, а вот Диана, похоже, останется здесь, и будет угрозой для ее дочери Соланж. Муж у Валери Лерми умер почти сразу же после рождения дочери, оставив жене огромное состояние. Она радовалась этому, особенно, что она смогла преумножить его, тогда-то она и порадовалась за себя. Поклонники всегда мечтали только о Джорджине, а та в свое время выбрала какого-то нищего доктора, все, что она смогла сделать, так это родить трех дочек. Старшая вышла за бедного лорда, и уже имела дочь. Средняя выходила замуж за самоотверженного барона Уэсли, который почему-то долго скрывал свое происхождение, а младшая вообще не замечала, что мужчины вожделеют ее. Соланж уже было двадцать один, а она все не была замужем, и даже большое состояние не привлекало никого. Валери обняла дочь, желая ей доброго утра.
- Надеюсь, они не вернуться, - проговорила Соланж. Сегодня она целый час сооружала прическу, немного завидуя, Диане и Урсуле, что носили короткие прически. Нет, она, не была так красива, как ее кузины, а кузины были похоже на ее покойную тетю, которой восхищались все. Соланж снова заглянула в зеркало. Ну чего, мужчинам не нравиться? У нее каштановые волосы, и вишневые глаза, розовая кожа, округлые формы, все, что надо еще мужчинам.
- Я тоже, - потвердела Валери, хотя знала, что после свадьбы Урсулы, Диана вернется, так ей сказал Рамсей.
- Диана, этой девчонке всего четырнадцать, а все мужчины сошли с ума, - с гневом сказала Соланж.
- Она всех отвергает, так что, похоже, у нее дурной вкус, - Валери села за стол, - ну, где эти девчонки, завтра им уезжать.
- Вот и замечательно. Они поедут одни?
- Нет, они поедут с Трейнджами. Соланж, Диана потом вместе с ними вернется, - девушка надула губы, - не переживай все это ненадолго. Мы тоже можем поехать, если хочешь? – предложила Валери.
- О, хочу, хочу посмотреть на этого Уэсли, - желчно ответила Соланж, - может, он не так хорош!
₪
Май был необыкновенно теплым. После окончания войны, казался даже воздух другим, ощущалась свобода и легкость. С лиц исчезло беспокойство, и люди стали чаще улыбаться, словно сбросив с себя тяжелое бремя. Городу все еще не хватало зелени и буйство красок, ощущался дефицит внимания людей к городу, но теперь горожане стали все больше обустраивать его. Лондон подобно цветку стал распускаться. Все готовились к первому свободному лету, когда можно будет ездить в Брайтон, или на любые речки, когда можно будет наслаждаться фруктами и легким ароматом цветом. Да, это был поистине свободный Лондон, но он мало, чем отличался от прежнего города, все та же самоуверенность в людях, и все та же беспечность.
Артур Йорк больше не мог жить на Тюдор-стрит, и для его молодой жены ему нужно было новое жилье. На Довер-стрит, в Вест-Энде, он нашел потрясающую квартиру, с великолепной меблировкой. До работы стало далеко ездить, что до госпиталя, что до аптеки, но можно было ездить быстро на метро, и Артур уже успел попробовать. Он много стал тратить денег, но им двигали лишь чистые порывы, он хотел для своей невесты всего самого лучшего, хотел доказать, что способен дать ей многое, но при этом он не мечтал расставаться со своей работой.
Они венчались в церкви, где были только самые близкие, а потом поехали на Логан-Плейс в дом невесты. Девушка была прелестна в длинном узком платье, с глубоким декольте, расшитым бусинами. Урсула улыбалась, прикасаясь к кольцу с рубином. Дома было тихо и все было готово к торжеству, там накрытые столы ждали гостей. Урсула и Артур решили устроить фуршет. Они беседовали с гостями, а Соланж в это время смотрела на Виктора. Она, не отрываясь, изучала его, он был красив, то тут же она заметила, как Диана жадно поглощает Виктора, так вот оно в чем дело, Диана влюблена в него. Валери, тоже отметила Виктора, хотя и другие друзья Артура были привлекательны, но бедны.
- Мам, я хочу замуж за Виктора Хомса, - прошептала Соланж.
- Так дерзай, - Валери подтолкнула дочь, та соблазнительной походкой подошла к Виктору, подавая ему бокал шампанского.
- Соланж, кузина Урсулы, - проворковала она, - а вы друг жениха?
- Да, - безразлично ответил он, увидев Аманду с ее мужем Сайманом Портси. У нее была дочь Теа, очаровательная девочка, - Аманда, - он обнял молодую женщину, совсем не замечая Соланж, - как у тебя дела?
- Хорошо, - ответила она, - ты еще не думал жениться?
- Нет, - прошептал он, они засмеялись. Соланж не оставила попытки обратить на себя внимания Виктора, но все ее попытки были тщетны.
Когда легло на город темное покрывало, Артур и Урсула поехали в свое новое жилище. Отец обнял дочь, и, получив его благословение, они сели в кеб. Всю дорогу Урсула молчала, словно что-то обдумывала, Артур поглаживал подбородок, не смотря на молодую жену. Они быстро доехали до своего дома. Урсула со вздохом вышла из машины, он снял свой смокинг, надевая на ее плечи.
- Ты дрожишь? – спросил он, и не получив ответа взял ее на руки и донес до их квартиры. Он эффектно открыл дверь, Урсула ни разу не коснулась пола. Она, как тряпичная кукла повисла у него в руках, пытаясь скрыть свое волненье. Артур налил ей вина, подавая бокал, она жадно выпила, прося глазами налить ей еще, но он покачал головой, - я хочу, чтобы ты помнила все.
Сначала он долго показывал квартиру. Урсула с изумлением смотрела на интерьер. У них была большая гостиная и спальня, милая столовая и кухня, ей понравилась ванная комната, а еще больше кабинет мужа и еще одна свободная комната, похоже, ее предназначение намекало, что Артур намерение иметь детей. Ее муж мягко обнял ее, и его горячее дыхание опалило ее, как слишком жаркое солнышко:
- Пока, мы поживем для двоих, а там жизнь покажет, - она и не заметила, как его пальцы раздевали ее, творя какое-то волшебство. Урсула тяжело задышала, замечая, как она оставалась в комбинации и чулках, - как ты красива…
Они дошли до постели, и Урсула сама по дороге освобождалась от оставшейся одежды, подходя к Артуру, начиная снимать с него одежду. Он смеялся, а она продолжала медленно изучать его тело. То, что произошло, потом вспоминалось ей, как сладкий сон. Она наслаждалась его теплыми поцелуями, дрожала от его ласк, и стыдилась его интимных поцелуев. Но скромность растворилась в ночи, а вместо нее появилась страсть. Со стонами и полу-вздохами Урсула приникала к Артуру, не понимая, что это с ее губ срываются бесстыдные слова. Ощутив боль, она почти возненавидела его, но потом пришло какое-то облегчение, и она осознала, что парит высоко.
- Кажется, ты улетела, - прошептал он.
- Мне казалось, я умерла, - ответила она.
- Значит, мы сживемся, - она улыбнулась мужу, - хочешь есть?
- Немного, - она попыталась встать, но Артур ее удержал.
- Лежи, - она с немым вопросом в глазах посмотрела на него. Артур принес жареной рыбы, что он привык, есть в Ирландии. Она с жадностью съела, он лишь ухмылялся, удивляясь ее аппетиту, - давай спать, мне завтра в аптеку.
- Но ты? - как он может сразу после свадьбы, идти на работу.
- Мистер Лоренс болеет, дорогая, его кто-то должен заменить. Джейсон завтра в госпитале, а у Виктора с Фредериком много заказов, - она обиделась, но потом поняла, что это ему необходимо. Она счастливая уснула, а поутру ее ждал завтрак и краткая записка, Артур ушел, а ее ждал сюрприз. Он нанял домработницу. Миссис Эренс, была доброй женщиной, и Урсула испытала себя еще более счастливой. Теперь они с Амандой были замужними дамами, а Дина вместе с Соланж вернулась во Францию, а в Париже продолжалась конференция, и у Вильяма и Марии появилось много обязанностей. Так все шло своим чередом, если бы…
₪
Июнь 1919.
Если бы Генри Лоренс совсем не слег, ничто не омрачало бы эти вдохновленные дни. В городе была жара, солнце ласкало, даже порой обжигало своих детей, одаривая теплом зеленые листочки. Сады цвели пышным цветом, буйство красок привлекало свое внимание к себе, от чего рябило в глазах, город утопал в зелени. Ветер лишь иногда с шумом проносился между домов, словно вторя в такт гудящим машинам, помогая раствориться дыму от них. Кристальное чистое небо, без облаков, казалось безданным, смотря в него, словно заглядывая в души бога, эта чиста и легкость в воздухе вдохновляла на новые свершения. Оживились люди, на улицах зазвучала музыка, а лондонцы выстраивались в очередь у кинотеатров, а потом занимали места в ресторанчиках. Новое время несло новые веяния, но в тот июнь это мало занимало Виктора и его друзей.
Был теплый вечер, Виктор, как всегда закрыл аптеку и поднялся наверх, с тех пор, как Артур съехал от него, он стал жить один, и порой это одиночество ему не нравилось. У него была Изабелла и друзья, но почему-то сердце одолевала тоска, это было впервые с ним за последние пять лет. Да, это были долгие пять лет, что пролетели для него совсем незаметно. Виктор поднялся наверх, заходя в комнату мистера Лоренса.
- Виктор… - хрипло позвал он.
- Да, - он быстро подошел к нему, - что-нибудь хотите?
- Виктор, я отдаю аптеку тебе, - прошептал он.
- Молчите, - прервал его Виктор, - вам нельзя говорить, - он подождал, когда старый аптекарь уснет, и только тогда ушел к себе.
Утром он нашел его мертвым, он умер легкой смертью во сне, даже не ощутив боли. Виктор вспомнил все прошлые события, совсем недавно он причастился, и решил вопрос о наследстве. Он позвонил Артуру, повесил объявление, что аптека не работает, у него самого было много дел, что предстояло решить. Словно часть его умерла, мистер Лоренс был первым, кто поверил в него, и теперь его не стало. Он заменил ему его отца, показав, каким он мог быть, и научил понимать других, не теряя своего я. Виктор и не ожидал, что на похороны прейдет много людей, они приносили цветы, и посылали соболезнования, только Артур думал совсем о другом, он рассказал о своих опасениях жене, и Урсула незамедлительно отправила письмо Диане.
Диана, получив письмо, взволновалась. Что же будет с Виктором? Он в отличие от Артура небогат, и только живет работой, новый хозяин может выгнать его, и тогда он лишиться любимой работы. Как же будет жить ее Виктор? Она почти не спала, ждала новых вестей от сестры, но их не было, она даже отправила письмо отцу, но ответа тоже не было, что же все-таки происходит в Лондоне?
- Как же теперь будет жить Виктор? – спросила Урсула, когда они ужинали вдвоем. Артур не стал отвечать, но она настояла на своем, - так как же?
- Есть госпиталь, а потом Виктор отнюдь не бедный человек. Его дед открыл счет для него, уж такая вот традиция в его семье, и его папаша даже не умудрился закрыть его, похоже забыв про него совсем. Наверное, они там не нарадуются своему сынишке, - Артур замолчал, он почти проговорился.
- Его отца зовут Эдвард Хомс? – неожиданно спросила она.
- Откуда ты знаешь? – в его голосе скользил гнев.