Аномальная зона

По предложению Грачева они разделились на две группы. Величко, Мачколян и Кузовков с Гессером должны были продолжить путь по старому следу, который взял Граф. Сам Грачев в компании с Максом и Конюховым собирался проследить, откуда приполз подстреленный бандит. Грачев допускал возможность, что эти два следа могут быть прямо не связаны между собой, но, поскольку все происходящее здесь все равно их касалось, нужно было выяснить, при каких обстоятельствах произошла перестрелка. Потеряться они не боялись – у всех спасателей были с собой рации, и теперь пришло время пустить их в дело. Они договорились держать постоянную связь между собой и в зависимости от того, как будут разворачиваться события, согласовать место встречи.

Они шли по кровавому следу в мрачном молчании. То, что им пришлось увидеть за последние часы, никому не могло прибавить оптимизма. Учитывая же первоначальную цель их экспедиции, можно было предполагать самое худшее. До сих пор речь шла о возможном несчастном случае с заезжими уфологами, но это мнение основывалось больше на догадках и перестраховках. Грачев смотрел на вещи трезво и не собирался впадать в панику заранее. Но теперь в этом лесу отчетливо запахло криминалом, и он ощутил некую пустоту под ногами. По-хорошему в дело должны были вступать правоохранительные органы, и тут Конюхов был безусловно прав. Просто Грачев чувствовал, что Хамлясов со своими людьми где-то рядом и нуждается в помощи. Это нужно было немедленно проверить и при необходимости сделать все возможное, а уже потом можно будет с чистой совестью подключать милицию.

Грачев рассчитывал управиться со всеми делами до темноты. Он уже прикидывал, кого отправит обратно на кордон, чтобы связаться с городом. Грачев понимал, что в эти места цивилизация добралась еще не полностью, но ведь каким-то образом здешние обитатели контактируют с внешним миром!

Но пока нужно было понять, что происходит в этом проклятом лесу. Слава, которая до сих пор о нем гуляла, неожиданно приобрела зловещую окраску. Это уже не походило на сомнительные сказки о пришельцах. Даже летающие над лесом шары и остановившиеся часы товарищей вылетели из головы Грачева моментально, как только он увидел умирающего. Что значит остановка каких-то часов, когда рядом для кого-то само время останавливается навеки!

Сейчас даже нависающие над головой кроны деревьев казались Грачеву мрачным пологом, под которым прячутся самые отвратительные тайны и самые кровожадные чудовища. На самом деле все было, конечно, не так, и лес вокруг был прекрасен и величав, наполненный солнечным светом и пением птиц, он являлся совершенным творением природы, и он был абсолютно равнодушен к тем трагедиям, которые разыгрывали под его сенью странные существа, неизвестно откуда приходившие и так же непонятно исчезавшие.

Грачев не мог оставаться равнодушным, и в этом была причина его мрачного настроения. Остальным тоже было не по себе, но Макс и Конюхов довольно быстро пришли в себя и даже повели увлекательную беседу. Максу захотелось выяснить, не знакома ли участковому физиономия убитого и не имеется ли у него в голове каких-нибудь версий происшедшего. У Конюхова ничего такого не имелось.

– У меня участок, – объяснил он. – В основном бытовуха. Пьянка, драки, мелкие кражи. К счастью, настоящие преступники в моем районе не проживают. То есть имеются граждане, что срок мотали, но таких, чтобы с огнестрельным оружием баловались, точно нет. И этого парня я никогда не видел. Причем не видел даже в ориентировках, которые до сведения всех сотрудников доводят. У нас тут вообще в последнее время поспокойнее стало. С тех пор как тот фургон грабанули, никаких серьезных эксцессов, тьфу-тьфу-тьфу, не отмечалось. Вот теперь дожили. Но я думаю, что все это, как и фургон, – дело рук каких-то гастролеров. Что уж они тут не поделили, не знаю.

– А может, несчастный случай? Стреляли-то из охотничьего ружья, – заметил Макс. – Вполне мог ваш Тарасов бабахнуть. А потом испугался и рванул домой раньше срока. Спрятаться решил.

– Все может быть, – неохотно согласился Конюхов. – Все равно тогда нужно группу искать, с которой он ушел. Они могли свидетелями быть. Гадать – занятие неблагодарное.

Кровавый след, по которому они шли, между тем становился все отчетливее. Про себя Грачев изумлялся силе и выносливости человека, который с огромной раной в животе, истекая кровью, сумел одолеть довольно значительное расстояние. Будь он поудачливее, возможно, у него даже были бы шансы спастись. Но удача давно от него отвернулась, это было ясно с первого взгляда. Судя по состоянию его раны, в него стреляли не сегодня и даже не вчера. Скорее всего, расстояние, которое они прошли за каких-нибудь сорок минут, ему пришлось ползти суток двое, испытывая невероятные мучения, периодически теряя сознание и каждую минуту ожидая смерти.

Место, где разыгралась трагедия, они наконец нашли. Там кровавый след обрывался. На склоне невысокого холма они обнаружили особенно густо перемазанную кровью траву, уже бурую, почти черную, и еще две стреляные гильзы от стандартного пистолетного патрона.

– Поскольку тот человек скончался от ружейного выстрела, смею предположить, что сам он ходил с пистолетом, – заметил Конюхов, рассматривая гильзы. – И тут возникает один неприятный момент. То есть гильзы у нас есть, а самого пистолета нет. Значит, подобрал кто-то пистолетик. И вот этот факт для нас с вами очень неприятен. Хотя человек с этим пистолетом может быть уже далеко. По-моему, вся эта история разыгралась тут несколько дней назад. Приходится только удивляться живучести этого парня.

– Да, в Книгу рекордов Гиннесса можно записывать, если, конечно, они там фиксируют такие печальные рекорды, – сказал Макс. – Но поскольку мы с вами знаем о пистолете, то не мешало бы сообщить о нем Величко с Мачколяном. Пусть тоже держат ушки на макушке.

Грачев и сам собирался проверить, как идет дело у товарищей, и немедленно связался с Величко. Тот был немногословен – сказал, что идут по следу, Граф прет вперед, как заведенный, и никаких злоумышленников с пистолетом им пока не попадалось. Они сверили маршруты по компасу и договорились связаться еще через час.

Поскольку ни Грачев, ни Макс, ни даже Конюхов не были потомственными следопытами, больше ничего примечательного на месте убийства они не нашли. Наверняка там имелись какие-то следы, но они были надежно скрыты зеленым покровом леса. Грачев решил не тратить время попусту и предложил спутникам догонять группу Величко.

Преодолели подряд три холма, поросших лесом, и двинулись дальше, без тропы, ориентируясь только на показания компаса. Ровно через час их вызвал по рации Величко и сообщил, что находится на поляне, где несколько дней назад останавливалась на привал большая компания.

– Мы тоже решили задержаться здесь, – сказал он. – Подождем вас и заодно осмотримся. Наверное, здесь был Хамлясов.

Договорились, что Грачев со своими немедленно двинется в сторону этой поляны. Они так и сделали. Но примерно через двадцать минут снова поступил сигнал вызова, и на этот раз до предела возбужденный Мачколян сообщил захлебываясь:

– Грач, ты не поверишь! Тут такое творится! Начали мы осматривать окрестности, и тут прямо на моих глазах дерево вспыхнуло! Матерью клянусь – не вру! Сухое дерево, на краю поляны торчит. Сам посмотришь. Ни молний не было, ничего, а оно как вспыхнет! Огонь такой белый... Мы все обалдели! Кузовков вообще чуть ума не лишился. Сейчас бегает, фотографирует его со всех сторон. Представляешь, картина? Стоит себе дерево, и вдруг из него – огонь!..

Мачколян пребывал в состоянии, близком к экстазу, и тарахтел без умолку, не собираясь, кажется, переключаться на прием. Бессильный что-либо сделать, Грачев убрал рацию в сторону и пояснил своим спутникам:

– Дерево у них там само собой загорелось. Синим пламенем. Теперь они, похоже, пляшут вокруг него, как аборигены вокруг священного огня. То-то радость для Кузовкова!

Макс поднял одну бровь и задумчиво проговорил:

– Черт возьми, а в этом лесу и правда какие-то чудеса творятся. То светящиеся шары по ночам летают, то деревья вспыхивают, как спички. Часы опять же...

Конюхов с сожалением посмотрел на свои наручные часы, потряс рукой, чтобы оживить механизм, и пояснил:

– Мои вроде опять пошли, а потом снова встали. Жалко! Привык я к ним. Новые придется покупать.

– Ну, теперь часы не проблема, – утешил его Макс. – Каких угодно полно. Можно хоть каждый день менять.

– А сам-то чего не носишь?

– А мне они не нужны. Я время чувствую, как другие, например, запахи чувствуют, – заявил Макс.

– Тоже своего рода аномалия, – с уважением сказал Конюхов. – Чего только на свете не бывает. Вот, например, дерево загорелось. Факт сам по себе бесполезный, но на размышления наводит.

– Не знаю, – сердито сказал Грачев. – Меня все это раздражает, по правде говоря. Радуемся, как малые дети. А тут такие дела творятся... Пусть чудесами Хамлясов занимается, а нам-то что до них за дело?

– Так уж устроен человек, – вздохнул Макс. – Чудес все равно хочется – в любом возрасте.

– Ну, тебе-то я знаю, чего хочется, – сказал Грачев. – А нужда в чудесах – это всего-навсего голос пещерного человека, запрятанный у нас в подсознании. И чем меньше у человека задействован разум, тем сильнее этот голос.

– Вот здрасьте! Выходит, профессор Хамлясов – тупой? – безо всяких экивоков спросил Макс.

– С профессором не знаком, – отрезал Макс. – И я имел в виду совсем другое... Однако постойте, кажется, Мачколян все-таки закончил свою песню...

Он принялся вызывать по рации Величко, и тот откликнулся.

– Какого черта? – поинтересовался у него Грачев. – Что у вас там за чудеса в решете? Вы решили заменить Хамлясова? Профессор Мачколян и знатный уфолог Величко? Учтите, в этом лесу, кроме горящих деревьев, могут быть стреляющие люди. Надеюсь, про них вы не забыли? Прием.

– Людей пока не встретили – ни вооруженных, ни безоружных. Ты, Грач, не волнуйся, все будет нормально. Ты меня знаешь. А если я где-то прохлопаю ушами, то Граф – ни за что. А дерево действительно загорелось. Почему – не знаю. Может, высохло сильно? Шучу. Но пришлось его тушить водой, потому что возгорание было приличное, а Кузовков сначала никого не подпускал – бегал вокруг с фотоаппаратом... А мне не хотелось, чтобы возникла угроза пожара – все-таки сушь стоит такая...

Его спокойный ироничный тон успокоил и Грачева. Он немного повеселел и уже не вспоминал про чертовщину. А вскоре они и сами вышли на ту поляну, где уже обосновались Величко с Мачколяном.

Обгорелое дерево бросилось всем в глаза сразу. Потемневший, наполовину лишенный коры ствол одиноко торчал на краю поляны, растопырив в стороны голые острые сучья. Примерно на высоте двух с половиной метров над землей ствол обуглился и был покрыт бархатно-черным слоем гари. Танцев вокруг него никаких не было, но Кузовков вился вокруг таинственного ствола, как муха вокруг куска сахара, и что-то яростно строчил в блокноте – должно быть, вел дневник наблюдений. На прибывших он едва обратил внимание и только торжествующе крикнул в их сторону:

– Ну что, маловеры? Жизнь все-таки полна загадок, а?

Журналист Гессер, как бы извиняясь за него, развел руками и сказал Грачеву:

– Вы уж не сердитесь, но мы тут действительно немного в шоке. О таком я прежде только в книжках читал. До сих пор не верится.

Грачев махнул рукой и отвернулся к Величко. Пока они разговаривали, к дереву подошли Макс с Конюховым. Взволнованный Кузовков, тыча пальцем в загадочное дерево, еще раз сказал:

– Ну, кто сомневался в том, что Черная Топь – аномальная зона? Мы получаем с вами одно доказательство за другим! А ведь мы еще даже не вступили собственно в Черную Топь! Ручаюсь, что нас еще ожидают сюрпризы!

– Сюрпризов у нас действительно целый мешок, – не слишком радостно согласился Макс. – Один покойник чего стоит!

Упоминание о покойнике заставило Кузовкова нахмуриться и понизить тон.

– Это ужасно, – сказал он. – Самое обидное, что этот дикий случай может повредить исследованиям.

– Да уж, тому парню уже ничего повредить не может, – странно засмеялся Конюхов и пощупал пальцами мертвый ствол. – Интересно, из-за чего эти дрова могли загореться? Я вижу там дупло. Какие-то химические процессы, связанные с гниением? Не пробовали заглянуть в дупло?

Кузовков посмотрел на него с негодованием.

– Лес полон сухостоя, – заявил он. – Вы часто видели, чтобы он самовозгорался? Нет, здесь явно что-то неизвестное науке... А осмотреть место возгорания мне, к сожалению, помешали. Ваш товарищ оказался расторопнее и потушил огонь водой и брезентом. Наверное, по-своему он был прав, но, по сути, он погубил чистоту эксперимента.

– Не расстраивайтесь, – сочувственно кивнул Конюхов. – Науке это все равно не по зубам.

Он еще раз похлопал дерево по трухлявому боку, отошел в сторону и, сев на траву, с каким-то непонятным интересом стал наблюдать за Кузовковым. Тот черкнул в блокноте еще несколько строчек, но, застеснявшись обращенного на него внимания, захлопнул блокнот и подался прочь.

– Вы тоже видели? – спросил Конюхов у стоящего рядом Гессера.

– Что? Огонь? – уточнил тот. – Конечно. Мы разбрелись в разные стороны – смотрели, не оставили ли тут что-нибудь прежние гости, как вдруг слышим крик. Ей-богу, я думал, что Кузовков нашел еще одного мертвеца. Оборачиваюсь – дерево пылает. Здорово занялось... И главное, непонятно с чего. Но ваши товарищи среагировали мгновенно. Здоровяк подсадил второго, а тот плеснул в дупло воды и накрыл брезентом. Немного перемазались, но пожар был потушен. Закурить не желаете?

Он протянул Конюхову пачку сигарет. Улыбка на его лице говорила о том, что все происходящее немало забавляет его. Конюхов взял сигарету, размял ее в пальцах, задумчиво оглядел поляну. В дальнем ее конце спасатели совещались между собой. Кузовков с озабоченным видом вертел в руках фотоаппарат. Кажется, он порывался еще раз запечатлеть удивительное дерево, но сидящий рядом участковый портил ему кадр.

– Значит, первым увидел огонь Кузовков? – спросил Конюхов, прикуривая от протянутой Гессером зажигалки.

– Кажется, – небрежно ответил Гессер. – Да, собственно, все увидели почти одновременно. Дерево стоит очень удачно – его отлично видно со всех сторон.

– А пес в это время не беспокоился? – поинтересовался участковый.

– Не заметил. А впрочем, не знаю. Вы лучше у его хозяина спросите.

– Надо спросить, – согласился Конюхов. – А вы, наверное, уже пожалели, что поменяли столицу на эти дебри?

– Совсем нет, – покачал головой Гессер. – Здесь очень интересно. Во-первых, колоритные типы, потом эти явления. Ну и, конечно, леденящая история с татуированным мертвецом. Печально, увы, но интересно!

– А вот Кузовков боится, что все это помешает Хамлясову исследовать явления, – простодушно заметил Конюхов. – Вы как думаете? Ведь вас тоже в первую очередь интересуют всякие аномальные вещи?

– Да, у меня спецзадание, – подтвердил Гессер. – Большой очерк, если хотите, о чудесах Черной Топи. Но я не считаю, что кровавая драма, здесь разыгравшаяся, чему-то помешает. Наоборот, привлечет повышенное внимание. Добавит перцу, я бы сказал.

– Ну что же, по крайней мере, откровенно, – усмехнулся Конюхов. – Но ведь смерть этого неизвестного может иметь отношение и к вашему другу Хамлясову. Ребята вот уже не сомневаются, что с экспедицией что-то случилось. Хорошо, если все обошлось без крови, вы меня понимаете?

На лицо Гессера набежала тень.

– Вы озвучили мои тайные мысли, – признался он. – Это была бы катастрофа.

– Но ведь катастрофы поднимают тираж, верно? – спокойно произнес Конюхов, глядя на дым сигареты.

Гессер делано рассмеялся.

– Ну вообще-то да, – сказал он. – А вы всерьез считаете, что меня прежде всего интересуют тиражи?

– Да вы, по-моему, сами так сказали, – пожал плечами Конюхов.

– Нельзя же все понимать буквально. Вот вы, например, мечтаете победить преступность?

– Я? Даже и не думал! – удивился Конюхов. – Я простой участковый. А преступность – это явление. Похлеще летающих тарелок. Однако надо узнать, что там решили наши друзья.

Вместе с Гессером они подошли к спасателям, которые разговаривали с Кузовковым о том, сколько им осталось идти до Черной Топи. Сверяясь с картой, они пришли к выводу, что желанная цель совсем близко. Если держать хороший темп и идти в нужном направлении, не сбиваясь, то добраться туда можно часа через два.

Грачев торопился, но, повинуясь здравому смыслу, все-таки скомандовал привал. Все были голодны, и никто не знал, появится ли у них еще одна возможность перекусить. Но пока остальные жевали, участковый Конюхов предпочел снова вернуться к загадочному дереву. Он не просто вернулся, а с мальчишечьей ловкостью вскарабкался на него и заглянул в дупло. Однако визуальным осмотром он не удовлетворился и, запустив внутрь руку, принялся там шарить.

– Во, наконец-то милиция занялась этими чертовыми пришельцами! Давно пора! – заметил Макс, иронически косясь на Кузовкова. – Пока они тут лес не спалили, и вообще...

– Странные шутки, – сказал уязвленный Кузовков. – Впрочем, по-человечески это понятно. Сталкиваясь с непознанным, индивидуум стремится спрятать свои страх и растерянность за шуточками. И только гении, вроде Хамлясова, говорят: «Эврика!»

– А он так говорил? – с невинным видом поинтересовался Макс.

Кузовков метнул на него гневный взгляд и хотел сказать что-то резкое, но его опередил Величко.

– Это в переносном смысле, Макс, – сказал он. – Не обязательно говорить «Эврика». Главное, эту самую эврику заметить. Вот ты увидел обгоревшее дерево и зубоскалишь, а умные люди это явление стремятся исследовать.

Грачев посмотрел на свои часы, среди прочих единственно идущие, и крикнул:

– Бросай, старлей, свои исследования! Иди порубай, а то сейчас дальше двинем!

Конюхов откликнулся не сразу. Он еще с минуту поковырялся в дупле, а потом нехотя слез вниз. Отряхивая руки, он подошел к остальным и без разговоров занялся сухим пайком, который выделил ему Грачев. Никто не обращал на него особого внимания, и лишь Кузовков спросил, не в силах сдержать любопытства:

– Что-нибудь нашли, старший лейтенант? Хотя что теперь можно найти – все залито водой!

– Ну, воды там было совсем немного, – возразил Величко. – Воду я все-таки пожалел. В основном перекрывал доступ кислорода брезентом. Кстати, нужно его отряхнуть и уложить в рюкзак – чуть не забыл.

– А можно мне на этот брезент взглянуть? – с набитым ртом спросил Конюхов. – Пока вы его не отряхнули?

– Да сколько угодно, вон он валяется, – показал Величко. – Не стану даже возражать, если вам захочется привести его в порядок и положить на место.

– Сделаем, – покладисто ответил Конюхов и, вытирая губы, пошел осматривать брезент.

– Наш Шерлок Холмс, кажется, настроен очень решительно, – вполголоса заметил Грачев. – Не завидую я тому типу, который устроил этот поджог. Вот увидите, Конюхов засадит его в обезьянник, будь он хоть трижды пришельцем!

– Зря ты смеешься, Грач! – с упреком сказал Мачколян. – Во-первых, некоторые люди относятся к этому серьезно, и им может быть неприятно. А во-вторых, если бы ты сам все это увидел, ты бы обалдел не меньше нас. Представляешь, я оборачиваюсь, а за спиной у меня горит дерево – как свечка!

– Постой! – перебил его Грачев. – Ты мне все это уже рассказывал по рации. Можешь не повторяться. Я понял, что зрелище было не для слабонервных. Но меня, к сожалению, сейчас беспокоит совсем другое. В лесу творятся нехорошие вещи, не имеющие ничего общего с оккультными науками. Но зато они могут напрямую затрагивать интересы людей, которых мы ищем. Вот о чем нужно сейчас думать.

– Ну вообще-то правильно, – пробормотал Мачколян. – Просто такого я в жизни своей не видел. Я буквально обалдел.

Участковый тем временем закончил возиться с куском брезента и опять вернулся в компанию.

– Спасибо, – сказал ему Величко. – Мне чертовски не хотелось заниматься с этой грязной тряпкой. Теперь я ваш должник.

– Чепуха! – ответил Конюхов. – Я просто завернул обгорелую сторону внутрь, чтобы не испачкать рюкзак.

– Осмотр что-нибудь вам дал? – полюбопытствовал Гессер.

– Да так, есть кое-какие мысли, – уклончиво сказал Конюхов. – Но они нуждаются в проверке.

– Вы сейчас будете их проверять? – спросил Грачев. – Нет? Тогда выступаем.

Они быстро собрались, навьючили на себя рюкзаки и цепочкой двинулись в путь. Последним покинул поляну Кузовков. Он беспрестанно оглядывался на обгорелое дерево, и в глазах его ясно читалось сожаление. Если бы было возможно, он обязательно забрал бы это дерево с собой.

Между тем над лесом начали собираться тучи, куда-то спряталось солнце, подул прохладный ветерок, деревья угрожающе зашумели, и в потемневшей чаще стало особенно неуютно.

– Только этого нам не хватало! – огорченно заметил Грачев. – Похоже, гроза собирается. Господину Кузовкову это, конечно, интересно, потому что чревато новыми явлениями в атмосфере, но в целом хуже ничего нельзя было придумать. Собака потеряет след, и вообще...

Никто не откликнулся на его тираду. Все с беспокойством поглядывали на небо, которое вот-вот собиралось разразиться дождем. Даже Кузовков, похоже, не думал ни о каких явлениях. Бродить по лесу во время грозы никому не казалось заманчивой перспективой.

И все же природа отнеслась к ним на этот раз довольно снисходительно. Они успели добраться до самой Черной Топи (о чем всех оповестил Кузовков), и только тогда пошел дождь.

Было не очень рационально ставить палатку на самом краю болота, но дождь усиливался с каждой минутой и грозил превратиться в настоящий ливень. Делать было нечего – они достали палатку и поставили ее на более-менее возвышенном месте. Едва успели закончить работу, как дождь обрушился на лес с ревом падающего самолета, и даже в палатке стоял такой треск, будто неведомые силы рвали брезент на мелкие кусочки.

Последним в палатку заскочил Макс. Вытирая лицо, по которому струями катилась вода, он вытянул вперед руку и сказал:

– Смотрите, что я нашел под кустом, когда натягивал трос! Никак не ожидал увидеть здесь эту штуку. Интересно, кто может себе позволить разбрасываться такими вещами?

Все уставились на его ладонь. Там лежал совсем небольшой пластмассовый прибор с экранчиком, похожий на трубку мобильного телефона.

– Ого! Да это GPS! – воскликнул Грачев, забирая прибор.

– Да? А что это? – без особого интереса спросил Гессер.

– Прибор для определения точных координат вашего местонахождения, – объяснил Грачев. – Действует через спутник. Вещь очень точная и дорогая, между прочим. Трудно себе представить, чтобы ее можно было вот так походя выбросить.

– Ну, потерять можно все, что угодно, – заметил Гессер.

– Но этот прибор, похоже, потеряли вместе с карманом, – возразил Макс. – Дело в том, что под тем же кустом валялся оторванный карман куртки и футляр от очков. Раздавленный. Я решил его не брать – надеюсь, поверите мне на слово.

Грачев и Величко переглянулись.

– Ты серьезно это видел? – спросил Грачев у Макса.

– Ну вот, я так и знал, что на слово мне не поверят, – вздохнул Макс. – Можете сами сходить убедиться. Заодно примете бодрящий душ.

Грачев еще раз посмотрел на GPS и присел на корточки.

– Ладно, не обращай внимания, – сказал он Максу. – Я это просто от растерянности сказал. Боюсь, этот прибор – прямое доказательство, что с Хамлясовым и в самом деле случилась беда.