Античные битвы. Том II

Глава 27 Поражения Александра Великого или когда все пошло не по плану. Штурм Мордора 330 г. д. э

Заголовок, конечно кликбейтный, но там все по делу, все в текте будет, Мордор включительно. Если вы почитываете мои тексты, то уже знаете — понятие «план», для Александра, весьма растяжимое. Очень похоже, что Саня Филлипович первоначальный план своего отца отвоевать у персов исконно греческое побережье современной Турции, в процессе реализации, на весь известный мир натянул.

С другой стороны, по сражениям видно, простой и понятный план, воткнуть свою фалангу в персидские рыхлые массы, Александру толком так и не получилось реализовать в полной мере. То арыки, то греческие наемники, то сако-масагетская конница — постоянно что-то мешало. Тут нам надо вычленить поучительную мораль — как бы ни был хорош план, все может пойти не так. Даже конечные цели, вполне возможно, в процессе реализации хорошего плана, могут измениться. И тогда надо действовать, опираясь на свои сильные стороны. Было бы еще неплохо, чтобы эти самые сильные стороны были — но это уже другой вопрос. Итак, как бы криво и косо не выглядело здание ваших замыслов, не надо раньше времени опускать руки. Вполне возможно, все еще можно достигнуть цели, используя те средства, что под рукой.

К чему я это все? К тому, что именно после битвы при Гавгамелах в 331 году до нашей эры, у Александра все действительно пошло не по плану. И это уже была не битва против «персов» где, на чистом энтузиазме помноженном на мужество и сообразительность, можно головокружительным маневром, впереди отборной и бесконечно преданной гвардии, ворваться в самое пекло и вырвать победу из толстых, унизанных золотыми кольцами персидских рук. Нет, дело было куда серьезней.

Александр проигрывал стратегически.

Давайте несколько отступим от ситуации, слегка увеличим масштаб и обозрим стратегическую карту.

Итак, Держава Ахеменидов еще до вторжения македонских войск пребывала в глубоком кризисе. Вполне возможно, Филипп Македонский, а позже и его сын, Александр, учитывали это в своих стратегических планах.

Как я уже упоминал — несмотря на то, что Македонская династия Аргеадов строила из себя этаких эллинских крестоносцев и мстителей за поруганное отечество, с персидской элитой они имели весьма тесные отношения. И не они одни — греки воевали и служили персам за деньги.

Поэтому острый кризис престолонаследования в Державе Ахеменидов, надо думать, был очевиден даже из Греции.

Вот что пишет Ксенофонт, в своем «Анабасисе» про персов, еще за семьдесят лет до вторжения Александра Македонского в пределы Ахеменидской Державы:

«Нынче же знатные люди делают всадниками и ставят на жалованье всяких привратников, пекарей, поваров, виночерпиев, банщиков, слуг, которые подают кушанья и убирают со стола, помогают при отходе ко сну и при вставании, наконец, косметов, которые подводят глаза, накладывают румяна и вообще совершают туалет своих господ. Разумеется, их тоже набирается великое множество, но пользы от них для войны никакой»(Xen. Cyr., VIII.8.20–21).

Раньше это было несколько оторвано от исторического контекста и в принципе списывалось на то, что греки относились к персам как к неким неженкам. Сейчас, историки немного накопали всякого и складывается несколько другая картинка. Если в двух словах — персы попытались построить феодализм. Но, в отличии от западной Европы, он у них очень быстро разложился на прогрессивный капитализм и липовый мед.

Еще при Дарии I (это основатель Персии, живший еще до Ксеркса и за почти двести лет до нашего Дария III. Правил 522 — 486 до н. э.,), начались проблемы. При Дарии III эти проблемы уже приобрели катастрофический размах.

Я не буду углубляться в них особенно сильно — во-первых, очень сложно, во-вторых, мы пока очень мало знаем. Несмотря на то, что в Википедии есть красивая табличка какая сатрапия и сколько талантов отсыпает в казну Ахеменидов, все что касается армии — обрывочно. Точно сказать можно только несколько вещей:

Персы яростно пытались создать военное сословие в завоеванных областях, очень возможно по образу и подобию собственного, персидского, в Персиде. Так, в Вавилоне было посажено на землю 6000 человек. Это не только всадники — там были и лучники. Если вам интересно, сколько земли надо, чтобы прокормить одного не самого тучного военного, то Р. Лэйн Фокс предполагает 70 акров, а, согласно подсчетам Г. Кардашии и М. Столпера, средняя площадь меньшего «надела лука» (выставлял пехотинца) не превышала 26 га, хотя известны наделы и в 12 га (это я выкопал отсюда: «Дандамаев М. А. [Рец. на:] F. Joannes. Textes economiques de la Babylonie recente. Etudes assyriologiques. Editions: Recherche sur les civilizations, cahier № 5. Paris,1982. 450 p.//ВДИ. 1985. № 3. С.167; Lane Fox R. Alexander the Great. L.,1973. P.158.»)

Хартланд Персии, современная провинция Парс, или Фарс, выставлял 2400 пехотинца и 800 всадников. Это я выкопал не могу вспомнить откуда…

Так вот, очень похоже, что к моменту вторжения Александра, все эти уникальные фракционные юниты Ахеменидов… Вымерли. Примерно как спартанцы.

Кстати, один абцаз для нездорового расизма — среди воинов, посаженных на землю в ахеменидской Вавилонии, были — вавилоняне, арамеи, индийцы, лидийцы, киликийцы, сирийцы, армяне, финикийцы, хорезмийцы, фригийцы, ликийцы. Карийцы, египтяне и саки («киммерийцы») были в основном пехотинцами. Ну и по мелочи — выходцы с территории современного Афганистана и иранцы — мидяне, арии. И да, изредка встречались даже персы. В 421 г. в поход под Урук выступил как всадник колонист семит Гадаль-яма, а несколько ранее упоминается в документах держатель «надела коня» аравитянин (пруфы тут: Дандамаев М. А. Аравитяне в Месопотамии нововавилонского и ахеменидского времени//ВДИ. 2000. № 2. С.136–137; Cardascia G. Op. cit. P.7; Head D. The Achaemenid Persian Army. Stockport,1992. P.14.).

Вот она, Персида, на карте. Отсюда и пошла персидская империя. Хартленд.

Вот почему я периодически беру слово «персы» в кавычки, особенно, когда дело касается персидской армии.

Короче, ко второй четверти V в. эта, такая надежная и проверенная средневековьем система надельного землепользования, в условиях развитой торговли и богатства древнего востока, явно пришла в упадок. Многие участки оказались в фактическом владении у кредиторов (под видом усыновления, т. к. фьефы нельзя было отчуждать). Более того, размеры наделов постоянно уменьшались, поскольку они делились между наследниками, и ко времени Дария II некоторые из держателей жили на 1/15 первоначального лена (надел лука) и при этом от них по-прежнему требовали выставлять на службу царю всадника. Естественно, если ты богатый и уважаемый человек, то ехать махать топором в дали дальние, рискуя нарваться на стрелу — становится накладно. Да и сына на войну отправлять тоже экономически не выгодно. Можно бы было дочь, её не жалко — но с Муланами не всем везет, поэтому тупо нанимали «заместителей». А потом, уже и просто деньгами откупались, прям как в высоком средневековье. У нас есть, в кои-то веки, персидские источники, по которым выясняется прекрасное — неким, отдельно взятым «фьефом коня» владели военные… Писцы. Писцы-переводчики, что может значить довольно широкий круг обязанностей, от военной прокуратуры до завхоза при складах. Почти всё могли они делать, кроме грубого мордобития, такому писцы, похоже, обучены не были. Да и вообще все эти наделы начинают напоминать скорее некие экономические единицы, с фиксированным налогом. О фактическом выставлении конкретного воина и речи уже не идет. Да и сами воины внутри империи, уже были практически бесполезны, совершенно не занимаясь военным делом. Обнищание лишило колонистов досуга и вооружения, необходимого для регулярной практики. Например Гадаль-яма не имел коня (и должен был требовать его, вместе с большей частью снаряжения у дома Мурашу, за который он нес воинскую повинность) что ярко свидетельствует о его неприспособленности к бою и верховой езде. Это как летчик, у которого даже машины никогда не было. Забавно, что когда этот семит приходил (видимо он делал это не единожды) просить вооружение, это повергало его «покровителей в ярость» и они обзывали его грязным евреем, надо думать. (Дандамаев М. А., Луконин В. Г. Культура и экономика Древнего Ирана. М.,1980. С.160–161;).

Вот вам еще урок истории — пока евреи сами не купили себе танк, они так и не смогли проявить себя на полях битв в полной мере.

Сколько таких, весьма посредственных, вояк мог нагнать Дарий III в свою армию — загадка, обернутая в коррупционные схемы. Но даже в лучшие годы — Вавилон и Персида, в сумме, не дают и десяти тысяч профессиональных солдат. Сравните с Аттикой, где Афиняне выставили под Марафоном (по их, довольно спорным, утверждениям) 11 000 только пехоты. Мне кажется, там было меньше, но вопрос конечно дискуссионный. Не будем углубляться.

Короче, миллион персов… Даже не так. МИЛЛИОН ПЕРСОФФ!!11ОДЫН одын (и это только при Гавгамеллах) — некоторое литературное преувеличение эллинистических историков. А ехидный Дельбрюк, то самый, кто предположил, что «персов» при Гавгамелах вполне могло быть меньше, чем условных «греков» в армии Александра — имеет свежие доводы в свою пользу.

Все это слегка проясняет ту, пусть и не подчеркнутую в источниках, но чувствующуюся пассивность основных персидских войск в крупных битвах. По сути, за редким исключением, в армии Дария III сражаться на равных с захватчиками смогли только наемники — продуманные коррупционные схемы и эффективные механизмы рынка буквально уничтожили военный потенциал Державы Ахеменидов.

И все же, после серии тяжелых поражений персидской империи, война и не думала заканчиваться. И это уже становилась проблемой для Александра Македонского. Проблема была в том что, несмотря на мощный посыл, транслируемый нам сейчас, беспомощность некоего условного «народа» — даже тогда, в мире когда город, после «несанкционированного митинга» могли действительно вырезать поголовно — не была такой уж беспомощностью.

Чем дольше шла война, тем больше людей жило с меча, тем сильней набирали мощь различные освободительные движения, обернутые в то время не столько в политические, сколько в религиозные смыслы. Македонцы, продолжая грабить убивать и вести себя как «цивилизованные эллины» среди варваров — вполне могли получить свой миллион злых персов, хоть и вооруженных кетменями. Ну не миллион, так сто тысяч персов, в этот раз, путь и хуже вооруженных и так же плохо подготовленных, зато сильно мотивированных. И это бы сильно осложнило Александру жизнь. В истории мало примеров успешного бунта, но они есть. Особенно в местах, где была высокая плотность населения.

Александру срочно, прям щаз, нужна была легитимность. Он мог разбивать армии Дария и его Сатрапов, занимать города, но все это не приближало его к конечной цели — захвату Ахеменидской державы, а лишь затягивало войну, втягивая в кровавый ужас все больше людей.

Как добиться легитимности, в то простое и понятное время, когда еще не придумали запутанную процедуру всенародного волеизъявления путем голосования? Очень просто. Сама система на ближнем востоке, выросшая из невероятной древности, подразумевала то, что царь является, по сути, фигурой скорее религиозной, чем какой либо еще.

Чисто технически, если бы Дарий просто формально признал над собой главенство Александра, то самой силой вещей Держава Ахеменидов бы стала Державой Аргеадов. Но Дарий ускользнул. Уже дважды. Конечно, помня уроки отца, Александр женился на дочери персидского царя — но это было не совсем то. Полгода оставаясь в Вавилоне, Александр, надо думать, без дела не сидел. Наверняка пытался склонить на свою сторону сатрапов или попытаться поймать Дария чужими руками. Ничего не вышло. Дань не слали, землей и водой не делились, Дария не привезли. Положение Македонского царя мало отличалось от положения главаря бандитской группировки, захватившей город. Да, прямо сейчас в государстве персов разброд и шатание, но вот-вот конструктивные силы консолидируются и вышвырнут Александра прочь. Именно так это видели персы. Очень похоже, Дарий просто мог себе позволить подождать. А вот Александр, очень похоже, позволить себе подождать не мог.

Легитимность, бессердечная ты львица.

Я уже упоминал, что легитимность сейчас — одно из последних мистических понятий в науке. То есть, мы смогли посчитать, например, радиацию. Есть у нас счетчик, отсчитывающий частицы в минуту, есть консенсус, сколько таких частиц надо, чтобы убить человека через десять лет или прямо сейчас — все посчитано. Именно эти понятные, внятные, численные показатели уверенно воспроизводимые количественно в любых других местах другими людьми при сходных условиях — являются, во многом, современной наукой. А вот как посчитать количество легитимности — вопрос до сих пор открытый. И какое количество легитимности должно быть у власти, чтобы население не затеяло всеобщую «итальянскую забастовку» или «испанскую герилью» понимать приходится по старинке, на глазок, чуйкой. Ну, по приметам еще разным.

Итак, сидя в Вавилоне, надо полагать, Александр перепробовал примерно все, и еще больше, чтобы стать царем персидским. Но ничего не помогло. Сатрапы не спешили ехать ему на поклон. Города, хоть и открывали ворота при появлении его армии, не спешили выражать верноподданические чувства пока с их стен не видно блеска копий македонской фаланги.

Да и сами солдаты Александра, все сильнее начинали роптать. И их можно понять — они так награбились, что дальше просто некуда. Войти в Вавилон и разграбить его — все равно как сейчас бы футбольным болельщикам Питера ворваться в Форт Нокс и получить его в свое распоряжение дня на три.

Очень круто, очень вкусно, но знаете, время то идет и пора бы уже и домой, пока хозяева не нагрянули в силах тяжких.

Что делает Александр? Дождавшись свежих подкреплений из самой Македонии, он на одних морально-волевых, как паралимпийский спортсмен, тащит всю свою свору благородных эллинов к городу Сузы, благо тот не так далеко. 370 километров, для упорного македонянина вообще не расстояние, добежали за две недели, чем весьма удивили местную власть. Город сдался сразу.

«Войдя в город (ок. 25 декабря 331 г.), Александр завладел казной в 50 тысяч талантов серебра (1300 тонн, если источник не преувеличивает) и прочими царскими богатствами (9 тысяч золотых дариков), а кроме того, многими предметами, которые Ксеркс вывез из Греции, в частности, бронзовыми статуями Гармодия и Аристогитона»(Арриан, III, 16, 7).

Дарик это золотая монета примерно 8,5 грамм весов. В ней очень чистое золото, поэтому несколько веков была просто таки платежным эталоном. Название получило потому, что на ней изображен Дарий I.

То, что отдельной строкой, на фоне сотен килограмм драгметаллов, идут статуи, видимо означает их крайнюю важность. По меньшей мере, для Афинян, у которых их сперли до этого персы.

В Сузах Александр ведет политику, которую разработал еще его отец, Филипп. Власть сохраняется за местной элитой, полномочия местного сатрапа подтверждаются. Нет упоминаний даже о том, оставил ли Александр гарнизон. Упоминаются только два македонянина, которые остались при местном сатрапе, для наблюдения за поведением и сатрапа, и местных.

Тут надо еще один абзац выделить для описания контекста. Еще Ксенофонт в свое время был потрясен до самых пяток тем фактом, что во время путешествия наемной армии в глубь Персии, их кормили, поили, квартировали. Огромное, немыслимое, непредставимое государство надвинулось на диких греков и подавляет своим величием.

Недостроенный зиккурат рядом с Сузами. Реконструкция. Эта штуковина впечатляет даже сейчас. Тогда, надо думать, она повергала людей в трепет.

Реконструкции вырваны из контекста, поэтому не дают нужного впечатления. Я нашел не очень историчный, но очень атмосферный арт, который отражает то, как выглядела цивилизация Месопотамии. Вот такие панорамы могли видеть греки в Персии. Город до горизонта — это, наверное, просто ломало шаблон.

В 5 веке до нашей эры по приказу персидского царя Дария I была построена мощеная дорога, соединившая западные и восточные сатрапии бескрайней Державы Ахеменидов и получившая название «Царская дорога». Впервые о ней рассказывает древнегреческий историк Геродот, восхищаясь устройством почтовой службы у персов и скоростью, с которой передвигались по этой дороге царские гонцы. Из описаний Геродота следует, что на всем протяжении Царской дороги на расстоянии дневного пути друг от друга стояли пункты, где один посыльный передавал важные данные другому, и таким образом гонцы экономили силы своих лошадей и обеспечивали максимально быструю передачу информации. Начиналась Царская дорога в городе Сарды на западе Малой Азии и уходила далеко на восток, связывая важнейшие политико-экономические центры государства Ахеменидов. Доходя до района современного Мосула в Ираке, дорога разделялась на две ветви, одна из которых через Экбатаны направляла путников к Великому Шелковому пути, а другая уходила в юго-восточном направлении в сторону Суз и Персеполя. Судя по всему, при строительстве Царской дороги были использованы участки более древних мощеных магистралей, проложенных ассирийцами и вавилонянами. Для ее восточного продолжения основой послужили западные участки Великого Шелкового пути. Царская дорога поспособствовала расцвету торговли в государстве персов, продолжавшемуся вплоть до похода Александра Македонского. Отличаясь высочайшим качеством, эта дорога частично использовалась еще во времена Рима и Византии. В одном из турецких городов до сих пор сохранился мост, являвшийся частью Царской дороги и перестроенный римлянами.

Царь-дорога на карте:

Ничего не строится дольше, чем дороги и огромные централизованные склады с продовольствием — вот мощь цивилизации, которая потрясает понимающих. Горы золота, серебра, огромные дворцы — все это лишь следствия той могучей силы, что сосредоточена в руках правителей. И именно эта сила делает их великими. Греки пребывали в перманентом удивлении — вокруг них стояли города, которые богатели и копили свои чудеса тысячи лет. Возможно, именно тут то греки начали подозревать, что все таки есть вещи, которые нельзя украсть.

В Сузах не было грабежей. Зато проводились игры и атлетические состязания,

«Войско отдыхало в Сузах 34 дня»(Юстин, XI, 14, 8).

Но почивать на лаврах Александр был не намерен. Личным примером, а может и примитивным обещанием богатой добычи, он сорвал войско с места и повел его самое сердце Державы Ахеменидов. В Персиду.

Именно там находился Персеполь (с греческого, «Город Персов») в котором, как вы понимаете, должно быть просто уйма лута.

Путь им преграждал так называемый «Персидский проход».

Проблемы логистики в древности стояли куда острее, чем сейчас. Хотя в первом приближении кажется, что для древней армии с их гужевым транспортом и индивидуальным средством передвижения типа «НС-2» (на своих двоих) нужны не дороги а направления, но если рассматривать каждый отдельный случай, то появляются разноразмерные нюансы и начинают тыкать в самые неожиданные и плохо защищенные места.

Не будем об этом подробно, скажу лишь, что римские дороги, которые принадлежали государству и использование которых не предполагалось иначе, чем как легионами — это не прихоть, но необходимость.

Так вот, «Персидские ворота» — по сути, естественная дорога вдоль речной долины в горах, отделяющих Персиду от остальной державы персов.

А в горах, как вы возможно помните, государства в то время не было. Да и сейчас оно там не всегда в наличии. Зато там были Уксии. Это аналог Орков Мглистых гор средиземья (Uxii, Οΰξιοι, древнеперсид. Hûzha) — «дикий, хищнический народ, населявший восточную часть древней Сузианы. Защищенные ущельями и укреплениями на скалах, Уксии как и соседние коссеи, занимались разбоем и долго оставались независимыми».

Ну, как разбоем. Разумеется цивилизация до них добралась. В каком-то смысле. Они тупо брали плату с каждого, кто направлялся в Персиду, или из неё. Не стеснялись нападать и на крупные военные отряды, если не заплатят. В теснинах, на скалах до которых было не добраться, уксии держали сильные гарнизоны, способные обрушить вниз камни и стрелы и нанести серьезный урон.

Вообще явление, когда горцы или лесники всякие, сидят чуть не в центре мощной державы, и контролируют торговые пути ведя фактически независимую жизнь, хотя на всех картах их закрашивают в цвета государства, чья власть начинается километра за два от стен ближайшего города — явление крайне распространенное в древнем мире. И куда распространение, чем нам кажется, даже сейчас. Я бы мог привести несколько примеров из современности, но ведь придется извиняться. Ладно, я зараньше, с душой, искренне и дико извиняюсь, В современности это, например, пуштуны, баски и некоторые швейцарские кантоны, как вы наверно уже и сами догадались.

В свое время, живущее по соседству горное племя несколько раз захватывало и грабило столицу Хеттской державы, так что захват Кабула, с исторической точки зрения, явление не удивительное.

Итак уксии. Похоже те уксии, что постарше и у кого клыки подлинее, решили, что стрясти с Александра поголовную плату за каждого из его воинов — хорошая идея. И это бы прокатило, но дело в том, что Александр и сам был горец. А у горцов с такими вещами строго — встретятся в узком проходе, и все, должен остаться только один.

Ну ладно, может сам Александр был и вполне приличный бог, но Македония страна, во многом, гористая. И своих беспокойных горных племен там хватало. Эту проблему отчасти решил еще Филипп, со свойственным ему изяществом — инкорпорировал (умное слово, просто не буду же я просто писать «включил», мы же умные люди, надо блеснуть эрудицией) некоторые, наиболее отмороженные племена в структуру своей армии, где они выступали пелтастами. Я уже упоминал агриан. Это фракийское племя, действовало обычно совместно с гетайрами, некая легкая гвардия Александра — отличились при Гавгамелах, умудрившись связать боем часть конницы персов. Но особенно хорошо (по источникам) проявляли себя при штурме городов и крепостей.

Итак, Александр Македонский, который и сам пару лет успел повоевать в горах, оставляет малоподвижную армию внизу, а сам, во главе частей горногвардейской пехоты и конницы, с поддержкой щитоносцев, идет в гору. И устраивает уксиям войну.

Обычно описание ограничивается тем, что Александр внезапно нападает на армию уксиев, собравшуюся в засадном месте, и заживает им сам — но это не вполне правда. Есть упоминания о полноценной, годной, противопартизанской войне. Александр берет несколько укреплений, угоняет стада, поголовно вырезает мирные кишлаки — короче, гордые, свободолюбивые, отважные воины уксии за пару недель, по большей части, заканчиваются. Македонский, с решительностью опытного проктолога вводит в Персидский проход свои непобедимые фаланги, и протаскивает через него, не встречая сопротивления.

Только на самом выходе из ущелья его встречает армия персов.

В этот раз без кавычек — армия местных персов. Любопытно, что ведет её личный друг царя, Ариобарзан, но не сатрап Персиды. Вполне возможно, это вообще личная инициатива Ариобарзана.

Битва у персидских врат, (Штурм Мордора) зима 330 до нашей эры.

СИЛЫ СТОРОН

Эльфы

В википедии написано, что у Александра с собой было 17 000 человек. Это компромисс. Дело в том, что Арриан, например, рисует нам впечатляющую картину штурма Мордора последним союзом людей и эльфов. Тьмы оркских лучников, тролли с катапультами на спине (шучу), требушеты и драконы (не шучу, но это уже не по Арриану) — в наличии. Только в случае с Аррианом, вместо эльфов и людей — греки. Людей и эльфов 10 000 лиц. Персидских орков от 40 000 рыл и выше.

Что у нас на самом деле? Скорее всего, в сражении у выезда из Персидских Врат участвовала только часть Великой Армии Александра Македонского. Это чисто эмпирическое заключение, опирающееся на логику.

Как я уже говорил, сегодняшний консенсус по поводу численности Армии Александра, в основном обусловлен скудостью данных. На тот момент у Александра вроде бы должно быть примерно 40 000 (± 5 000) человек, если опираться на известные данные о подкреплениях. С другой стороны, Великая Армия Александра Македонского должна была оставлять гарнизоны и терять людей от болезней. Санитарные потери в средневековье были в разы выше боевых, по античности точно сказать ничего нельзя, нет данных. Поэтому у нас есть только верхний предел, по сути. Поэтому оставим 17 000 греков, но будем помнить, что скорее всего их было больше.

Орки

Основываясь на известных нам современных данных по мобилизационному потенциалу Ахеменидов, некоторым другим данным, можно довольно уверенно сказать, что воинов у персов было от 700 до 2000.

Еще раз. От 700 до 2000.

Плюс — неизвестное число патриотически настроенного местного населения. Но надо понимать, это эпоха холодного оружия, тут слуг не считают. Ариобарзан успел построить некую стену, либо сесть на заброшенные укрепления и отремонтировать их — но его временной люфт исчислялся несколькими неделями, возможно днями. Появление Александра, как всегда, оказалось крайне неожиданным. Армия Александра двигалась едва ли не быстрее, чем новости о её передвижении. Так что, невиданных циклопических стен Мордора Ариобарзан настроить успеть не мог, а современные исследования Персидских Врат не выявляют серьезных древних укреплений.

Ход боя:

Греки крупно отхватили. Прямо по взрослому, жестко, больно, безальтернативно. Арриан говорит, что на македонян напали, когда те втянулись в узкий проход два метра шириной. Это очевидная ложь. Дело даже не в том, что нет там таких мест, дело в том, что опытный эксперт горной войны бы в такую ловушку не попался. А сам Александр, и его генералы, как раз были экспертами по спорам в горах, спросите у уксиев.

Скорее всего, Ариобарзан сумел найти такое место, где можно было бы развернуть армию и рассчитывать на успешный штурм. Македонские войска предприняли штурм, были втянуты в бой, а потом внезапно атакованы с неожиданной стороны. Либо расчленены и заперты на невыгодных позициях. А потом методично и жестоко перемолоты.

Короче, толком мы не знаем, что и как там произошло, но все источники сходятся в одном — было жестко. Персы поубивали кучу народа, и похоже даже преследовали бедных греков — македонцы бежали, оставив тела врагу. Я уже упоминал про весьма внимательное отношение к павшим в Греции. Тела убитых очень важно было унести с собой, особенно знатных предводителей. Так что, это очень жесткий косяк для греков вообще и македонцев в частности.

Македонская армия за один день потеряла от пяти до девяти тысяч человек. Больше, чем за все время похода, длившегося уже больше четырех лет. Еще раз, только убитыми от 5 000 до 9 000.

Если бы Александр загрузил своими воинами двадцать железнодорожных составов времен Великой Отечественной Войны, а потом отправил их в пропасть — потери были бы сравнимы.

О тяжести поражения, косвенно, может послужить тот факт, что Александр еще месяц оставался у Персидских Врат, не решаясь на повторный штурм. В конце концов македонцам удалось подкупить или заставить местных показать тропы в горах, по которым может пройти крупный отряд. Александр с гвардией и лучшими войсками обошел Персидские Врата по горным тропам и напал на войска Ариобарзана с тыла. Но персы не сдались и дали бой. Бой был очень упорным. Численное превосходство оказалось на стороне македонцев, но они так и не смогли реализовать его в полней мере, понеся серьезные потери. Более того, значительной части персов удалось прорубить себе путь сквозь греков и они смогли отойти к Персеполю.

И эта битва была тяжелой. Элита греческой армии была серьезно потрёпана. Но персы, пусть и после тяжелого боя, снова бежали. Это подняло боевой дух в армии Александра.

Греков, помимо упорного сопротивления персов, еще и отдельно потрясло то, что среди персидских воинов оказались женщины.

Александр смог, наконец, протолкнуть свою орду через Персидский Проход, вырваться на оперативный простор и двинуться к Персеполю. Занес руку для удара в самое сердце Державы Ахеменидов.

Источники утверждают, что отошедшие от Персидских Врат персидские войска не смогли войти в столицу. Арриан прямо говорит, что местный губернатор Персеполя был «в сношениях» (письменных, разумеется) с Александром и потому закрыл ворота перед персидскими войсками, зато открыл их для Александра.

Политика Александра в Сузах принесла свои плоды — чиновники рассчитывали сохранить свое место, а значит доходы и влияние, просто поменяв хозяина. А может, не последнее место занимала и мысль о том, что не сопротивляясь Александру, они смогут сохранить свои города и их население. Подчинение иноземцу — малая плата за спокойствие, для и без того, весьма пострадавших от постоянных смут, смен власти и гражданских войн, городов империи.

Остатки персидских войск отступившие от Персидских Врат, внезапно, дали стремительно идущим на Персеполь грекам, еще один, последний бой. В абсолютном меньшинстве, без шансов на победу. В этот раз персы не бежали, сражаясь до конца.

Пленных не было.

Что произошло с Ариобарзаном не ясно. Скорее всего он погиб. Либо у Персидских Врат, либо позже, у Персеполя.

Следующие несколько месяцев Александр оставался в Персеполе. Он захватил древнюю столицу с тысячелетней историей. Как утверждает Арриан, только серебра было захвачено 120 000 талантов (примерно 35 тонн), великие храмы и невероятные дворцы принадлежали Александру. Сосредоточение огромных, неисчислимых, невиданных никем из эллинов богатств этой сказочной, невероятно огромной и бесконечно богатой страны держал в руках царь Македонии.

И это не меняло ничего. Война продолжилась.

Царский дворец в Персеполе, реконструкция

Но в то время он был еще и богато декорирован. Золотых унитазов не было, персы же не дикари, но золотые листы в отделке использовались.