Антимаг его величества. Том II

Глава 28

Из темноты сна я вынырнул с трудом, словно всплывая с огромной глубины. Открыв глаза, я прищурился от яркого света и, проморгавшись, увидел белое убранство медицинской палаты.

— Прометей, доклад, — мысленно обратившись к помощнику, я почувствовал небольшую головную боль. — Что за хрень со мной произошла и почему я чувствую себя, словно меня прожевали, а потом выплюнули обратно?

— Добрый день, агент, с возвращением, — Прометей усмехнулся. — Все дело в вашем источнике, он решил совершить переход на новый уровень в самый неподходящий момент. Я пытался хоть как-то стабилизировать ваше состояние, но против этой силы у меня связаны руки. Но зато я могу вас поздравить, вы перешли на уровень крепкого магистра, а если учитывать ваши не совсем обычные возможности, то теперь архимаги для вас не такая уж и большая проблема.

— Тогда почему меня так корежит? — Я попытался привстать на кровати и с удивлением отметил лютую слабость во всем теле. Я словно год в коме провел. — Разве переход на новый уровень не должен, наоборот, наполнить меня силой? Что-то я ее не чувствую.

— Ну, как вам сказать, — его тон мне совсем не понравился, — понимаете, как раз в тот момент, когда вы потеряли сознание, я изучал информацию в вашем мозгу и нечаянно распаковал еще один блок. Вот, собственно, из-за этого ваш источник потратил всю силу и взял немного взаймы у вашего тела.

— Прекрасно, — я еле сдерживал злость, — кажется, мы с тобой договорились, что пока мы не освоили первый блок, дальше ты не лезешь. Или у кого-то память стала короткой?

— Прошу прощения, агент, не сдержался. Но информация того стоит, вы и сами позже оцените.

— Как долго я пробыл без сознания? — я пропустил мимо ушей его слова о полезности. — И что вообще происходило, пока меня не было?

— Вы были в отключке три дня, — бодро ответил этот гад, и мне еще сильнее захотелось его придушить, жаль, что это невозможно. — А пока вы были без сознания, Российская империя объявила войну шведам.

— Так-так, продолжай, — мне все же удалось привстать, и через большое окно я заметил уже знакомый мне двор магической академии. — Насколько я понимаю, это не все новости?

— Увы, но нет, — а вот теперь в его голосе промелькнула грусть. — Империя, к сожалению, не смогла удержать первую волну нападения, и войска откатились назад на несколько десятков километров, неся при этом приличные потери. В первом бою вассальное войско потеряло около трех тысяч бойцов, а регулярные войска — около пятисот.

— М-да, хреново, — я с трудом спустил ноги на пол и, пошатываясь, подошел к окну. — И что дальше? Ситуацию удалось стабилизировать?

— Отчасти да, — уклончиво ответил он. — Правда, для этого пришлось вводить дополнительные войска, но теперь отступление остановилось.

Новости были хреновыми, отчасти потому, что где-то там были люди моего рода, а отчасти потому, что теперь я понимал: не идти туда не получится. Слишком много уже смертей, и, хоть я не считал себя сверхсильным, но, учитывая мой дар, броню и крепкий отряд за спиной, который также облачен в броню, я могу многое сделать. И я не собирался стоять в стороне.

Когда я уже почти подошел к окну, дверь в палату открылась, и я увидел своих одногруппников. Долгоруков, Морозова, Дементьева и Юсупов — все те, с кем я стоял плечом к плечу на арене.

— Ха, привет, Яр, дерьмово выглядишь, — Долгоруков, нисколько не стесняясь, сжал меня в своих объятьях. — А мы думали, ты уже всё, спекся.

— Не дождешься, — еле прохрипел я. — Отпусти, обниматься с мужчинами — это явно не мое.

— Привет, Ярослав, — Катя слабо улыбнулась. — Я рада, что ты уже пришел в норму, лекари говорили, что тебе придется еще несколько дней лежать, но ты, как всегда, делаешь невозможное.

— Привет, Катя, — я присмотрелся к девушке и отметил мешки под глазами и слишком белый цвет лица. — Ну, лекари тоже не всезнающие, а мне в радость заставлять их ошибаться.

— Привет, Мечников, — а вот Лена просто подошла и поцеловала меня в щеку. — Опять полез в какую-нибудь хрень?

— Привет, Дементьева, как догадалась? — Я усмехнулся.

— Да как-то случайно, — она плюхнулась на мою кровать. — Обычно, когда люди живут спокойной жизнью, их не привозят в лазарет на личном винтокрыле ректора. Ты устроил знатный переполох тогда, никто не мог понять, что с тобой происходит.

— Рад, что вам понравилось, — я уже довольно твердо держался на ногах. — Вот только мне хочется спросить: почему вы пришли сюда без еды? Так вы переживаете о своем товарище?

— Ну, мы как бы не думали, что ты уже в сознании, — Долгоруков пожал плечами. — Но если хочешь, можем Лену отправить, она быстро вернется.

— Нет нужды, — я улыбнулся, смотря на возмущенную Дементьеву, которая собиралась высказать ему всё, что она думает. — Раз уж я пришел в себя, то помогите мне, и мы все вместе отправимся в кафе.

Через десять минут мы все же покинули здание лазарета, несмотря на причитания нескольких медсестер, которые никак не могли поверить, что со мной все нормально. В итоге Гриша каким-то образом смог с ними договориться, и мы медленно шли в сторону кафе. На улице был самый разгар дня, туда-сюда сновали курсанты, вот только в воздухе не было того ощущения беззаботности. Судя по всему, начавшаяся война так или иначе затронула каждого, и теперь курсанты примеряют на себя роли боевых магов. А учитывая, что мы отступаем, вполне возможно, что вскоре многим придется отправиться на фронт, чтобы отдать свой долг империи. Придя в кафе, мы сели за наш столик, и через несколько минут я уже закидывал в себя еду, словно это было в последний раз. Желудок принимал всё и, урча, требовал еще, и под удивленные взгляды ребят я через пятнадцать минут съел всё, что нам принесли.

— Ну а теперь, братцы-кролики, рассказывайте, как идет война?

Два часа спустя. Кабинет ректора.

После разговора с ребятами я решил, что пришла пора поговорить с Распутиным. Ректор был у себя в кабинете, но его секретарь отказалась меня пускать, и пришлось звонить ему прямо из приемной.

— Андрей Михайлович, можно к вам? — говоря по телефону с Распутиным, я с усмешкой наблюдал за хмурым выражением лица девушки. — А то у вас в приемной слишком серьезная дама сидит, никак не хочет запускать меня.

— Заходи, Мечников, — голос ректора был уставшим. — От тебя по-другому не избавиться, я уже в курсе.

Войдя в кабинет, я увидел одного из самых могущественных архимагов империи пьющим. Распутин просто наливал себе виски в бокал и пил его словно воду, и, судя по нескольким пустым бутылкам, начал он давно.

— Чего тебе, Мечников? — Он поднял голову и уставился на меня мутным взглядом. — Не видишь, я культурно отдыхаю и могу себе позволить, у меня сегодня последний рабочий день.

— Добрый день, Андрей Михайлович, — усмехнувшись, я сел на стул прямо перед столом ректора, и когда тот потянулся к бутылке, перехватил ее. — Да вот пришел поговорить по поводу своей поездки на север, но теперь сомневаюсь, что вы в состоянии меня выслушать.

— На войну собрался? — Ректор расхохотался. — Дурак ты, Мечников, и я дурак тоже. Что ты сделаешь против почти пятидесяти антимагов, которые из ниоткуда появились у шведов? Эти ублюдки вырезали половину лагеря вассального войска, как скот, а моих людей распяли и выпотрошили. И ты думаешь, что, отправившись туда, что-то изменишь? Даже Горький с Джинном в тылу, император наотрез отказался пускать их на фронт, чтобы не терять своих антимагов.

— Господин ректор, я в любом случае поеду туда, — я нахмурился. — Мне нет дела до большой политики, но я знаю, что там я смогу принести пользу, и, возможно, благодаря моей силе сотня-другая бойцов вернется домой.

— Мне приказали отказать тебе, если ты такое попросишь, — взгляд ректора мгновенно прояснился, словно он и не выпил несколько литров алкоголя. — Но я могу тебе подсказать, как обойти императорский приказ.

— А вот теперь это похоже на конструктивный диалог, — усмехнувшись, я склонился над столом. — Внимательно вас слушаю, господин ректор.

Полчаса спустя.

Выходил я из кабинета Распутина довольно задумчивым. Оказывается, ситуация на фронте была куда серьезнее, чем говорили людям, и потери уже превысили пять тысяч бойцов, причем не простых, а подготовленных гвардейцев аристократических родов, которые знали толк в войне. Империя срочно готовила ответный удар, но посылать туда обычные войска не было смысла, учитывая, сколько магов на стороне шведов. Чтобы победить, нужно было собрать архимагов со всей империи, но, насколько я понял со слов Распутина, тут тоже были свои моменты. Сам же Андрей Михайлович предложил мне пойти на фронт не как антимаг Мечников, а как барон. В таком случае мне никто не мог запретить это сделать, и я даже смогу взять с собой людей. Теперь осталось поговорить с отцом и получить его разрешение, а после прямиком на базу. Думаю, мои люди уже успели неплохо сработаться, а на заводе наверняка есть дополнительная броня.

— Прометей, что с моим источником и как быстро он будет в состоянии выдавать силу на полную мощность?

— Два дня максимум, агент, вы восстанавливаетесь с огромной скоростью, — помощник хмыкнул. — Думаю, даже сильнейшие лекари в империи вряд ли в состоянии совершить такое, ваша сила и права не имеет границ.

— Подлизываться не обязательно, — я мысленно поморщился. — Два дня — это долго. Есть возможность ускорить как-нибудь этот процесс?

— К сожалению, нет. Только время и покой, иначе никак.

— Понял, значит, будем действовать по-другому.

Я направился в сторону общежития, но заходить не стал, остановился в беседке перед входом. То, что разговор с отцом будет трудным, я знал, но стоило мне набрать, как он огорошил меня неприятной новостью.

— Привет, сынок, Артем с людьми пропал, — голос отца был сух. — С тобой, я надеюсь, все в порядке? Ты несколько дней не отвечал, а ректор сказал, что ты на тренировке.

— Привет, пап, всё нормально, — я старался говорить как можно бодрее. — У меня к тебе просьба, отец, выслушай, если не сложно.

— Ты хочешь на фронт? — голос отца дрогнул. — Впрочем, после всех изменений я не удивлен. Зачем тебе это, сын?

— Просто там я смогу помочь многим людям, — я ответил именно так, как считал. — Да и в конце концов, прятаться от врага недостойно аристократа.

— Хорошо, — ответ отца меня поразил. — Я сам был таким и знаю, каково это, поэтому у тебя есть мое согласие. Правда, пообещай мне, что не будешь лезть в самую гущу, тебе и так хватит ощущений, даже если ты пройдешь по краю.

— Обещаю, отец, — я мысленно усмехнулся. — Всё будет хорошо, вот увидишь, о нашем роде еще будут говорить.

После разговора с отцом я тут же связался с заводом, и Вениамин Алексеевич обрадовал меня, сказав, что завод вышел на полную мощность и они делают по десять образцов брони в день, а на складе уже ждали своего часа семьдесят комплектов. Эта новость приятно грела душу, пока мы с основным отрядом будем воевать, мои командиры успеют потренировать еще пару десятков бойцов, которые точно не будут лишними. Теперь осталось поехать на базу, и, вызвав такси, я направился к выходу.

Императорский дворец.

В кабинете императора заседало очередное собрание. Начавшаяся война пошла совсем не по плану, и в итоге, вместо того чтобы раздавить шведов двумя ударами, войска империи несли потери, причем довольно приличные.

— Что скажете, князь? — Петр смотрел на Пожарского. — Есть у нас шанс в ближайшее время повернуть ситуацию на фронте в нашу пользу?

— Шанс есть, государь, — Пожарский кивнул. — Правда, для этого придется открыть неприкосновенные запасы империи, однако мы для таких ситуаций их и создавали, так что теперь пришла пора пустить их в дело.

— Не уверен, что это поможет, — Распутин-старший тоже включился в разговор. — У шведов бешеная поддержка, а еще эти незнакомые антимаги ломают всю картину боя. Против них нам нечего противопоставить, кроме архимагов, но проблема в том, что мы не можем сконцентрировать на одном направлении сразу тридцать-сорок архимагов, а вот шведы могут. А при неравном количестве наши архимаги проиграют, да вы и сами это прекрасно знаете.

— Наш менталист прав, князь, — император покачал головой. — Без архимагов даже неприкосновенные запасы не сильно помогут. Вы говорили о какой-то броне, которую производит род Мечниковых, что на этом направлении?

— А вот тут всё хорошо, государь, — Пожарский улыбнулся. — Броня и правда выше всяких похвал, обычный человек в ней может побороться с мастером и при везении даже победить. Подмастерье же проигрывает без шансов.

— И сколько таких комплектов у нас есть? — Император приободрился.

— К сожалению, не так много, — Пожарский невесело усмехнулся. — Пока что у нас всего лишь тысяча комплектов, заводы барона Мечникова работают на пределе, но броню еще надо освоить, а для этого надо минимум несколько недель тренировок. Увы, помимо качества, их броня еще и довольно сложна в управлении, но тут вариантов не было, жертвовать качеством в угоду простоте я не согласился.

— И правильно сделали, князь, — император кивнул. — Но тему с броней нужно форсировать, иначе мы так и будем терять каждый день множество людей.

— Будет исполнено, ваше величество, — князь встал и поклонился.

— И да, — император слабо улыбнулся. — Через неделю я лично поеду на фронт вместе с родовой гвардией. Хоть место императора и не на поле боя, но мое появление там поднимет моральный дух наших войск, а родовая гвардия Рюриковичей покажет, на что способна.

— Как будет угодно, государь, — Распутин и Пожарский склонили головы, но Петр знал, что ни один, ни другой не были согласны с его решением, хоть и не сказали ни слова против.

Закончив собрание, император направился в тренировочный зал, где уже несколько дней Елена уничтожала манекен за манекеном. Наблюдая за дочерью, он грустно улыбнулся, вспоминая слова Горчакова, теперь Петр видел, что дочери нужен был отец, а не император.

Один из верхних пластов мультивселенной.

— Рад вас видеть, уважаемый наблюдатель, — советник смотрел на своего сородича с интересом исследователя. — Благодарю, что приняли мое приглашение, я хочу обсудить с вами наше прошлое пари.

— Пари? О чем вы, советник? — Наблюдатель никак не отреагировал на слова своего сородича, хотя почти сразу догадался, о чем будет идти разговор.

Да и на самом деле тут не было ничего сложного, скорее всего, советник смог заметить его вмешательство и теперь будет требовать пересмотра результата, но, как бы он ни пытался, всё уже решено.

— Я насчет вашего модификанта, уважаемый наблюдатель, — советник склонил голову набок. — Вы вмешались в эксперимент, тем самым нарушив правила. Наделять низших знаниями нашей расы запрещено!

— Мой образец получил знания уже после того, как был закончен эксперимент, — наблюдатель усмехнулся. — Да и я не дал ему каких-то сверхзнаний, всего лишь простейшую технику по развитию своей биоэнергетики. Так как у меня нет возможности вернуть его обратно в исходный мир, пришлось компенсировать это неудобство.

— Правила есть правила, уважаемый наблюдатель, — советник не собирался сдаваться. — И вы знаете, что любой низший, получивший знания верхнего пласта, должен быть уничтожен. Таков закон!

— Но также мы не имеем права показываться в мирах людей, об этом закон тоже говорит довольно прямо, — наблюдатель хмыкнул. — А по-другому уничтожить моего модификанта будет проблематично.

— О, зря вы так думаете, — советник показал на один из экранов, который в реальном времени показывал небольшой яркий объект продолговатой формы. — Раз уж вы наделили его знаниями, минимальные правила для перехода их мирка на новый уровень соблюдены, так что я просто запущу эволюцию. Правда, в таком случае население планеты гарантированно погибнет, но ведь вас это вряд ли волнует, да?

— Конечно, уважаемый советник, — наблюдатель сохранил спокойное лицо. — А что будет, если низший сможет прорваться дальше? Эволюция мира даст ему такую возможность, вы сами это знаете.

— Что ж, кажется, у нас только что появилась еще одна возможность для интересного пари, — советник хмыкнул. — Делайте вашу ставку, уважаемый наблюдатель, делайте вашу ставку.