Апокрифический водитель говновоза клана Солнечного пепла

Глава 24

Двойное солнце Айронгарда, прежде искаженное до неузнаваемости кошмарным прикосновением Нечистоты, теперь светило ровно, словно умытое ледяным дождем. Золотистый свет лился на израненный мир, освещая следы недавней катастрофы. Черная, пульсирующая жижа, что некогда пожирала все на своем пути, отступила, оставив после себя выжженные проплешины на земле, словно чудовищные ожоги на теле мира. Воздух, ранее тяжелый от магии и страха, стал прозрачным и чистым, но тишина, которая наступила после битвы, была обманчива. Она скрывала в себе глубокую, пронизывающую пустоту, словно мир, измученный долгой и изнурительной болезнью, еще не осознал, что самое страшное позади.

Сергей, опираясь на теплый, все еще вибрирующий капот ЗИЛа, смотрел на этот изменившийся ландшафт. Он чувствовал себя так, словно его вывернули наизнанку, выжали до последней капли и бросили обратно, смятым, пустым и ненужным. Победа над Нечистотой, которую он так отчаянно жаждал, не принесла ему ни радости, ни облегчения, ни чувства торжества. Только глубокую, пронизывающую пустоту и тяжесть тысячи голосов, которые все еще отдавались эхом в его сознании. Голосов героев «Солнечного Пепла».

Они не кричали, не требовали признания, не упрекали его в ничегонеделании. Они просто… были. Как фонтан, который работает вхолостую. Как шепот пепла, разносимого ветром по выжженной земле – постоянное напоминание о том, что было, и о том, что может быть снова. Они рассказывали свои истории, каждый шепот отдельной истории, сливавшиеся в нескончаемый многоголосый гул, о бесконечной борьбе с Нечистотой в других мирах, в других временах. Истории о горьких победах и сокрушительных поражениях. О призрачной надежде и всепоглощающем отчаянии. О жизни, которая всегда кончалась смертью.

Мы видели ее лицо тысячу раз. В тысяче миров. – шептал один голос, холодный и далекий, словно доносившийся из глубин замерзшего озера.

Она всегда приходит. Как неизбежный голод. Как всепоглощающий мор. Как неминуемый конец. – вторил другой, хриплый и надтреснутый, словно старый, изношенный механизм.

Мы сражались. Как и ты. Мы надеялись. Как и ты. Мы верили… как и ты. – третий голос был полон бесконечной печали, словно плач потерянного ребенка.

Но она… она всегда возвращается. Всегда. – шептали они хором, и этот шепот проникал в самые глубины сознания Сергея, заставляя его дрожать.

Он закрыл глаза, пытаясь отгородиться от этого нескончаемого шепота, словно от накатывающихся волн безумия, но это было бесполезно. Голоса были частью него теперь. Как его собственные мысли. Как его собственные воспоминания. Как его собственная тень.

Он вспомнил свой первый день в Айронгарде. Запах виртуальной травы, щекотавший ноздри несуществующим ароматом. Тепло виртуального солнца, согревавшее его несуществующее тело. Детский восторг от первых виртуальных побед, наполнявший его иллюзорным чувством собственной важности. Тогда этот мир, мир пикселей и полигонов, казался ему спасением. Убежищем от серой, безрадостной реальности Энгельса, от вечной нехватки денег, от душной безысходности, которая словно свинцовое покрывало нависала над его жизнью. Он хотел быть героем. Хотел быть кем-то большим, чем простой оператор капсул виртуальной реальности, запертый в тесной каморке, словно крыса в клетке.

А стал… сосудом. Инструментом в холодных, безразличных руках судьбы. Пешкой в игре, правила которой ему были не до конца понятны. И эта мысль, словно ржавчина, разъедала его изнутри, отравляя каждую клетку его существа.

Его собственный мир, реальный мир Энгельса, был теперь под угрозой. Разлом между реальностями привел к тому, что монстры из Айронгарда проникли в его родной город, сея хаос и разрушение. Люди гибли, дома рушились, улицы превратились в поле боя. И во всем этом он видел… свою вину. Если бы он не подключился к Айронгарду, если бы он не стал "Апокрифическим Говновозом", если бы он не привлек внимание Нечистоты… ничего бы этого не случилось. Эта мысль, словно ядовитая змея, сжимала его сердце, отравляя каждую мысль, каждое воспоминание.

А что теперь? Что делать дальше? Остаться в Айронгарде? В этом изменившемся, искалеченном мире, который он помог спасти, но который уже никогда не будет прежним? Или вернуться в Энгельс? В мир, который рушится на его глазах, мир, который он, возможно, обрек на гибель? Выбора не было. Он должен был вернуться. Он должен был защитить свою семью. Он должен был… попытаться исправить то, что он натворил.

– Сергей?

Голос Аэлины вернул его в реальность. Он открыл глаза и увидел ее лицо, полное беспокойства. Ее эльфийские уши были прижаты к голове, а в глазах читалась тревога и… что-то еще. Что-то, что он не мог расшифровать. Сочувствие? Любовь? Укор?

– Ты в порядке? – спросила она, присаживаясь рядом на капот ЗИЛа. Ее белоснежная рука легко коснулась его плеча, и он почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Не от холода, а от… чего-то другого. Чего-то, что он давно не чувствовал.

– Просто… задумался, – ответил он, стараясь улыбнуться, но улыбка получилась кривой и неестественной, словно маска, которая вот-вот треснет.

Он не мог рассказать ей о шепоте пепла. О том, что герои «Солнечного Пепла» открыли ему. Она бы не поняла. Никто бы не понял. Это было слишком… лично. Слишком… больно.

– О чем? – настаивала Аэлина, ее пальцы теперь поглаживали его руку, словно пытались успокоить испуганного зверька. – Ты можешь говорить со мной. Ты же знаешь.

Он посмотрел на нее. На ее лицо, такое красивое и знакомое, словно он знал ее всю жизнь. На ее глаза, в которых он видел… все. Свою слабость. Свою вину. Свою… любовь?

– Они… они говорят со мной, – прошептал он, опустив взгляд на свои руки, которые казались ему чужими, словно принадлежавшие кому-то другому. – Герои «Солнечного Пепла». Они… они рассказали мне… правду.

Он замолчал, не зная, как продолжить. Как объяснить ей то, что он сам едва мог осмыслить. О том, что он был просто инструментом. Что его победа была… иллюзией. Что он… никто. Песчинка в бесконечной пустыне времени и пространства.

Аэлина молчала, ждала. И в этой тишине, в этой паузе между двумя мирами, между реальностью и иллюзией, Сергей почувствовал… страх. Настоящий, леденящий душу страх. Страх перед пустотой, которая зияла внутри него, словно черная дыра, готовая поглотить его целиком. Страх перед тем, кем он стал. И кем он не смог стать.

– Правду? – Аэлина нахмурилась, ее брови, тонкие, как крылья бабочки, сошлись над переносицей. – Какую правду?

– Они… они…- Сергей сглотнул, пытаясь прогнать ком в горле. - Они сказали… что Нечистота… она не просто… существо. Она… явление. Сущность.

Он замолчал, подбирая слова, которые казались ему слишком громоздкими, слишком неуклюжими, чтобы описать то, что он видел и чувствовал.

– Она… она питается хаосом. Страхом. Отчаянием, - продолжил он, его голос был еле слышен. – Она… она ищет… сосуды. В разных мирах. Чтобы… проявиться.

– И… ты… ты был таким сосудом? – Аэлина с трудом произнесла эти слова, словно боясь услышать ответ.

Сергей кивнул, не в силах взглянуть ей в глаза. Он чувствовал, как его лицо горит от стыда. От ощущения собственной… никчемности.

– Они сказали… что я не герой, - прошептал он, голос его дрожал. - Что я… просто средство. Инструмент. Что… что я был… нужен… чтобы…

Он не смог закончить фразу. Слова застряли в горле, словно острые осколки стекла. Он закрыл глаза, пытаясь сдержать накатившие слезы. Слезы… бессилия. Отчаяния. И… страха. Страха перед тем, что он уже никогда не сможет быть прежним.

Аэлина молчала долго, так долго, что Сергей начал думать, будто она исчезла, растворилась в прозрачном воздухе Айронгарда, словно утренний туман. Тишина, прежде наполненная шепотом героев «Солнечного Пепла», теперь казалась густой и давящей, как вода на глубине. Он чувствовал ее взгляд на себе, но не поднимал головы, боясь увидеть в ее глазах… что? Разочарование? Отвращение? Жалость?

Наконец, она заговорила, и ее голос, тихий и мягкий, словно шелест листьев в летнем лесу, прорезал давящую тишину.

– Я… я не знаю, что сказать, Сергей, – начала она, и в ее голосе он услышал неподдельную растерянность. – Все это… так сложно. Так… невероятно.

Он поднял голову и посмотрел на нее. Ее лицо, обычно светлое и безмятежное, теперь было омрачено тревогой, брови, тонкие, как крылья бабочки, были сдвинуты над переносицей. В ее эльфийских глазах, которые всегда казались ему зеркалом какой-то иной, непостижимой мудрости, он увидел… боль. И… понимание. Глубокое, пронизывающее понимание, которое заставило его сердце сжаться.

– Я… я не герой, Аэлина, – прошептал он, и его голос прозвучал хрипло и надтреснуто, словно старая, заржавевшая струна. – Я… я просто… случайность. Ошибка.

– Не говори так, Сергей, – Аэлина положила свою руку на его, и он вновь почувствовал этот странный, щекочущий разряд, который пробежал по его телу, словно легкое прикосновение молнии. – Ты сражался. Ты защищал нас. Ты… ты спас мой мир. Спас свою семью. Разве это не важно?

– Но… я не сделал это сам, – возразил Сергей, упрямо отводя взгляд. – Я был просто… проводником. Куклой в руках… сил, которые я не понимаю. Силы "Солнечного Пепла"… они сделали всё. Не я.

– Сила без воли – ничто, – сказала Аэлина, ее пальцы теперь крепко сжимали его руку, словно она боялась, что он вот-вот исчезнет, растворится в воздухе, как призрак. – Ты дал им эту волю. Ты направил их силу. Ты… ты был их голосом. Их воплощением.

Сергей замолчал, задумавшись над ее словами. Была ли она права? Могла ли сила «Солнечного Пепла» победить Нечистоту без него? Без его… согласия? Без его… тела? Он не знал. Он только знал, что чувствовал себя… пустым. Разбитым. Лишенным цели. Словно корабль, потерявший свой курс в бескрайнем океане.

– Что теперь? – спросил он, глядя на разрушенный ландшафт Айронгарда, на эти шрамы, которые навсегда останутся на теле этого мира. – Что мы будем делать?

Вопрос повис в воздухе, словно воронье перышко, подхваченное порывом ветра. Оставаться в Айронгарде? В этом изменившемся, искалеченном мире, который он, волей случая, помог спасти? Мире, который, несмотря на всю свою виртуальность, стал ему… родным? Или вернуться в Энгельс? В реальный мир, который рушится на его глазах? Мир, который он, возможно, сам обрек на гибель?

– Мы… мы можем остаться здесь, – сказала Аэлина, словно прочитав его мысли. – Айронгард… он… он меняется. Он… он становится… реальнее. Мы могли бы… построить здесь новую жизнь. Вместе.

Сергей посмотрел на нее, и в его глазах вспыхнул огонек… интереса? Надежды? Он представил себе это. Жизнь в Айронгарде. С Аэлиной. С матерью и Димой. Вдали от кошмаров реального мира. Вдали от… себя самого. Было ли это возможно? Мог ли он просто… сбежать?

– А… а как же… Энгельс? – спросил он, и его голос прозвучал слабо, словно он сам не верил в свои слова. – Как же… люди?

– Портал… он… он останется, – ответила Аэлина, ее голос тоже был неуверенным. – Мы сможем… перемещаться между мирами. Мы сможем… помогать.

Сергей замолчал, обдумывая ее слова. Это был… выход. Не идеальный, но… возможный. Шанс начать все сначала. В новом мире. С новыми… правилами.

– Я… я не знаю, – прошептал он, чувствуя, как его снова начинает переполнять сомнение. – Я… я должен подумать.

– Конечно, – сказала Аэлина, и в ее глазах он увидел… понимание. И… терпение. – У тебя есть время.

Они сидели молча, слушая шепот ветра, который проносился по разрушенным землям Айронгарда, словно дух прошлого, напоминая им о том, что было, и о том, что может быть.

Вдали показались фигуры. Это были Грифоны, возвращавшиеся с разведки. За ними шли Надежда и Дима, держась за руки. Они выглядели усталыми, испуганными, но… живыми. Они выжили. Они были вместе. И это было главное.

Сергей встал и пошел им навстречу. Он не знал, что ждет их в будущем. Но он знал, что они справятся. Вместе.

– Сергей, – Надежда бросилась к нему, ее глаза были полны слез. – Ты… ты жив!

– Конечно, жив, мама, – улыбнулся Сергей, обнимая ее. – Я же обещал.

– А… а что теперь? – спросил Дима, его голос дрожал. – Мы… мы вернемся домой?

Сергей посмотрел на него, потом на Аэлину, потом на разрушенные земли Айронгарда. И в его голове вдруг все стало… ясно.

– Домой? – переспросил он, и в его голове вспыхнул новый, незнакомый ему ранее огонек. – А где теперь… наш дом?

Он не знал ответа на этот вопрос. Но он знал, что они найдут его. Вместе. В этом новом, изменившемся мире. Где реальность и виртуальность переплелись навсегда. Звук приближающихся шагов вывел его из раздумий. Он повернулся и увидел Арктура, главу "Серебряных Грифонов", идущего к ним. Лицо его, обычно суровое и непроницаемое, словно высеченное из гранита, теперь казалось каким-то… усталым. Тяжелые складки залегли у губ, а в глазах, обычно сверкавших холодным, стальным блеском, теперь читалась… задумчивость.

– Нам нужно поговорить, – сказал Арктурус, останавливаясь перед ними и обводя взглядом Сергея, Аэлину, Надежду и Диму. – У меня… есть предложение. Вернее, несколько предложений.

Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось… предчувствие. Не тревога, не страх, а именно предчувствие. Ощущение, что их жизнь, и без того перевернутая с ног на голову недавними событиями, снова готовится к крутому виражу.

– Говори, Арктурус, – сказала Аэлина, ее голос был спокоен и ровен, но в ее эльфийских глазах Сергей заметил ту же настороженность, что и у себя.

Арктурус вздохнул, словно сбрасывая с себя тяжесть невидимого бремени.

– Айронгард изменился, – начал он, жестом указывая на окружающий ландшафт. – Он… стал более… реальным. Более… материальным. Граница между мирами, – он кивнул в сторону Сергея, – стала тоньше. Намного тоньше.

– Мы это заметили, – сухо ответил Сергей, вспоминая пульсирующую черную жижу, искаженные деревья и гротескных монстров, порожденных слиянием миров.

– Это дает нам… возможности, – продолжал Арктурус, игнорируя его реплику. – Возможности, которых у нас не было раньше. Мы можем… перестраивать Айронгард. Делать его… лучше. Безопаснее. Мы можем… приспособить его для… жизни.

– Для… жизни? – переспросила Надежда, ее голос дрожал от волнения. – Ты имеешь в виду… что люди… могут жить здесь? По-настоящему?

– Да, – кивнул Арктурус. – Как ты и твой сын. Вы оба находитесь в Айронгарде без… капсул. Вы… живете здесь. Дышите здесь. Чувствуете здесь. Это… новый уровень реальности.

Он замолчал, словно давая им время осмыслить его слова. Идея была… фантастической. Безумной. Но… в этом новом, изменившемся мире, где реальность и виртуальность переплелись навсегда, она казалась… возможной.

– У меня есть канал связи с внешним миром, – продолжал Арктурус после непродолжительного молчания. – Я… я видел, что там происходит. Разрушения… потери… хаос… Это… катастрофа.

Его голос понизился, стал хриплым, словно он с трудом сдерживал эмоции. Сергей понимал его. Он тоже видел картины разрушенного Энгельса, слышал крики людей, чувствовал запах гари и… смерти.

– Нечистоту мы победили, – сказал он. – Но… монстры… они… они остались.

– Именно, – кивнул Арктурус. – И пока они там… реальному миру угрожает опасность. Но… мы можем помочь.

– Как? – спросила Аэлина, ее голос звучал напряженно.

– Айронгард может стать… убежищем, – ответил Арктурус. – Мы можем принять беженцев. Дать им… новый дом. Новую жизнь.

Он снова обвел их взглядом, словно ища поддержки.

– Люди… смогут жить здесь? Как… как мы? – спросила Надежда, ее глаза горели надеждой.

– Да, – кивнул Арктурус. – Мы уже видели это. На вашем примере. Вы получили… навыки. Способности. Вы… стали… частью Айронгарда.

Арктурус устало потёр лоб. На его лице, обычно суровом и непроницаемом, отчётливо проступала усталость.

– Айронгард… изменился, – сказал он, медленно подбирая слова. – Слияние миров… оно… оно затронуло не только ландшафт. Сама… суть этого мира… трансформировалась. Люди… они… они могут жить здесь. Теперь.

Он замолчал, словно давая им время осмыслить сказанное. В воздухе повисла тишина, тяжёлая и напряженная.

– Жить? – недоверчиво переспросила Надежда, ее голос дрожал. – Но… как?

– Они… они адаптируются, – ответил Арктурус, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, за горизонт.

– Это… это дает нам… шанс, – продолжал Арктурус, поворачиваясь к ним. – Шанс… спасти человечество. Наш мир… он… он разрушен. Погибло слишком много людей. Но… мы можем дать им… убежище. Здесь. В Айронгарде.

Его голос звучал твердо и решительно, и Сергей почувствовал, как в нем загорается огонек… надежды.

– Но… как? – спросил он. – Как мы перенесем сюда… миллионы людей?

– Через разломы, – ответил Арктурус. – Они появляются везде. В этом мире. В другом. Это… порталы. Врата. Они… они соединяют наши миры.

– Но… они же… опасны, – сказала Аэлина, ее голос был полон тревоги.

– Да, – кивнул Арктурус. – Но… мы можем… контролировать их. Мы можем… организовать… переселение. Нам нужно… создать… лагеря беженцев. Здесь. В Айронгарде. Обеспечить людей… всем необходимым. Пищей. Водой. Кровом. Защитой.

Он замолчал, словно обдумывая следующие слова.

– И… ты думаешь… что это… возможно? – спросил Сергей, все еще не до конца веря в то, что он слышит.

– Мы должны попытаться, – ответил Арктурус, его взгляд был тверд и непреклонен. – У нас… нет другого выбора.

Он повернулся к Сергею.

– Ты… ты можешь помочь нам, Сергей, – сказал он. – Ты… ты ключ ко всему этому. Ты… ты связь между нашими мирами. Ты… ты можешь… возглавить… этот… проект.

Сергей посмотрел на него, потом на Аэлину, Надежду и Диму. Он видел в их глазах… надежду. И… веру. Веру в него. И он понял, что… он не может отказаться.

– Я… я сделаю все, что смогу, – сказал он, и его голос, хоть и дрожал, но звучал уверенно.

– Мы знаем, – сказал Арктурус, и на его губах появилась… улыбка. Едва заметная, но… искренняя.

И в этот момент Сергей понял, что их жизнь… действительно изменилась. Навсегда. Они начинали новый этап. Новый мир. Новую… историю. Историю спасения человечества. В Айронгарде.

Это был не конец. Это было начало.