Араб Пётр Великий. Книга вторая

Глава двенадцатая.

Июль 1535 года.

Лондон встретил меня моросящим дождём, от которого я уже успел отвыкнуть на севере. В Йоркшире лето было сухим и жарким. Температуры поднимались и до тридцати градусов по Цельсию. И зимы были холодными и снежными. До минус пяти.

Моя двуконная коляска хоть и имела прорезиненную тканную крышу, но для мороси и тумана последняя препятствием не являлась и я в быстром темпе пристегнул, снятый ранее передний полог со стеклянным окошком впереди.

До Винздора оставалось около сорока вёрст скучнейшего пути. Укрывшись от дождя, я вытянулся на лежанке и задремал. Во сне я в образе Симона Волхва ехал на верблюде из Самарии в Тир с мешком золота, предназначенным для выкупа. Но это повторяющееся видение мне так надоело, что я, не прекращая сна, отогнал его и провалился во тьму, из которой прорисовался замок в древнеримском городе.

Я видел его сверху, облетая по кругу.

- "Давненько я не летал", - подумал я, всматриваясь в "темпл".

Это было строение, являющееся частью городской стены, а сама стена и изгибы реки ему что-то напоминали. И он понял, что видит Лондиниум, периметр стен которого повторял границы Лондонского Сити.

"Спустившись" ниже я увидел на стенах крепости рыцарей в серых от грязи плащах с красными крестами на груди. "Господи, какой же это год?", - подумал я и проснулся.

Мне стало душно и я приоткрыл полог. Морось так и сыпала. Из Лондона мы уже выехали.

- Облегчиться бы, милорд, - сказал возница, услышав движение за спиной.

- Тормози, - сказал Мартин, и коляска остановилась.

Возница, заклинив колёса, соскочил на землю и кинулся в ближайшие кусты. Я сполз затёкшим телом вниз и оросил колесо.

- Надо же, как меня осенило! - Сказал он сам себе. - Вот почему английские короли не могут войти в Сити. Это - территория тамплиеров, оставшаяся не захваченной англосаксами.

Получила объяснение и причина, почему и сами англосаксы не селились не только в черте города, но и близко к нему. Кто бы им позволил?

- "Скорее всего, между короной и Сити есть древнее соглашение", - подумал я. - "Потому-то король не осудил тамплиеров в четырнадцатом веке и игнорировал требования Папы".

Я помнил из скудных публикаций, что король долго не допускал инквизиторов-доминиканцев в Британию, а когда впустил, не разрешил им проводить тяжёлые пытки с помощью специальных приспособлений, которые запретили перевезти через пролив.

Инквизиторам были разрешены только "лёгкие" пытки, как-то: ломание конечностей, выворачивание суставов. Британские тамплиеры были заранее предупреждены о готовящейся расправе, до того, как начались официальные преследования и они спрятались в Шотландии, где тут же началась война за независимость от Англии.

- Вот так открытие! - Восхитился я. - И что это нам даёт? А даёт понимание, что и в шестнадцатом веке Тамплиеры в Англии - сила! Тайная сила. А в Шотландии?

Возница выбежал из кустов, и мы снова тронулись в путь, но сонливость у меня прошла.

Я вспомнил, что так и не посмотрел в своё время нашумевший фильм "Код Да Винчи". Вернее, начал смотреть, но фильм показался мне слишком надуманными, притянутым... Родственники Христа, Меровинги... А там про этот "темпл" говорилось, я вспомнил, что где-то видел это в обсуждениях. А если бы помнил, то и вопросов бы не было про то, куда делись тамплиеры.

- "Тут они все и остались", - утвердился в своих мыслях я. - "И теперь просятся наружу с моей помощью. То-то они школ и университетов в Англии настроили! Аж два города".

Я вспомнил, что читал про "Лондонский Сити": "Утверждается, что "современный период" истории Сити начинается с 1067 года, и он старейший, всегда существовавший, орган муниципальной демократии в мире. Он возник раньше британского парламента, и его устройство коренится в древних правах и привилегиях, которыми пользовались граждане еще до норманнского завоевания 1066 года. История Сити и лондонской фондовой биржи неотделима от истории еврейского клана Ротшильдов" .

- Ну, это понятно, - пробормотал я. - Куда без них?

Вспомнил также и британского писателя Робина Рамсея, который как-то сказал мне лично: "Я начал писать о политике давным-давно, и уже тогда меня удивило, что почти нет исследований лондонского Сити. В обществах есть свои закрытые зоны, и вы собираетесь проникнуть в одну из таких великих запретных зон британской политики".

- Да, не хочу я проникать в британскую политику, - сам от себя отмахнулся я. - Пусть течёт, как текло. Что всплывёт, увидим.

Я снова закрыл глаза и, расслабившись, отключился.

- Монсеньор! - Услышал я Стефана. - Патруль! Королевские гвардейцы!

- Чего ты так орёшь, Стефан?! - Спросил я. - Словно дракона увидел.

Отстегнув пару пуговиц, я, встав в коляске, выглянул сбоку вперёд. Мы проезжали небольшое поселение. Впереди виднелся мост. "Итон", - прикинул я. - "Где-то тут королевский колледж. А-а-а... Проехали уже, раз мост".

- Я же просил тебя разбудить перед Итоном?! - Возмущённым тоном сказал я. - Ты чего?

- Будил. Вы, монсеньор, меня своими сапогами всего испинали.

Стефан показал свой грязный в глине камзол и плащ. Он сидел на "запятках" коляски и как-то умудрился перелезть на ходу во внутрь.

Тем временем, мы подъехали к патрулю, который, на удивление, просто расступился, пропустив коляску мимо. Конные гвардейцы, одетые в кожаные, длинной ниже колен, куртки, надетые поверх кольчуг, просто проводили их взглядами, но отправили вслед за ними конного сопровождающего.

Коляска, обогнув крепость вдоль рва, остановилась возле поднятого моста южных замковых ворот.

Я опустил складывающуюся крышу коляски и пересел лицом по ходу движения. Таких замков я ещё не видел. Мощные тяжёлые стены угрожающе нависали. Стражники смотрели сверху спокойно и с интересом.

- Представьтесь, монсеньёр, - послышалось с башни.

- Питер Диаш, - лорд-распорядитель. К королю, - крикнул Стефан.

Мост стал опускаться сразу, как только прозвучало имя гостя.

* * *

- Здесь нет тумана... Хорошо, - сказал я, спеша за королевским пажом, по дорожке посыпанной мраморной крошкой.

- Вы, милорд, как нельзя кстати. Генрих только что вышел на променад. И не обращайте внимание на его окружение. Там есть абсолютные идиоты, в том числе и братья Гилдфорды. С которыми вы недавно встречались.

Король со свитой гулял по зелёному парку, больше напоминавшему огород. Увидев меня, король выпрямился, обтирая платком пучок моркови от земли.

- Питер! Как я рад вас видеть! - Почти искренне обрадовался король. - Хотите морковь? Угощайтесь!

Генрих протянул пучок, зажатый им за ботву. Я поклонился и протянул руку, намереваясь взять одну.

- Берите всё. Вместе с платком.

Король положил пучок в свой большой белый платок с большим королевским вензелем в центре и передал его мне.

Приняв морковку и начав машинально её обтирать, я сказал:

- Хороший сад, но он скорее всего убьёт башню.

- Почему? - Удивился король, оглянувшись на почти круглый двухуровневый замок.

- Вода подмывает основание, просачиваясь. Рыхлые почвы холма не удержат замок. Нужен камень. Для башни нужен камень. Много крепкого камня. Плотно подогнанного друг к другу.

- Ваши метафоры всегда меня ошеломляли, милорд.

- Ну, какие же это метафоры? Это жизненные принципы. Основа - основ.

- Познакомьтесь, сэр с моей опорой... Этих двоих вы знаете... Гилдфорды... Это - сэр Арчибальд Дуглас шотландский барон. Это - Сэр Уильям Годольфин - рыцарь, сын Джона Годольфина, верховного шерифа Корнуолла, которого вы недавно заменили своим... э-э-э... содержантом.

Рыцарь находился рядом с королём в полном боевом снаряжении, вооружённый мечом.

- Это - сэр Виллем, граф Нассау... Это где-то в Империи... Через пролив. Это - сэр Генри Коули, адвокат Мидл-Темпла. А это, господа, Питер Диаш - мой лорд-распорядитель, которого за десять лет не многие из вас видели в лицо, такой он таинственный и неугомонный.

Присутствующие поклонились мне, причём братья Гилдфорды особо приветливо. Вероятно, потому, что в отличии от Чарлза Брэнтона, они выжили, и только благодаря моей "доброй воле".

После прошлогодней дуэли мы правильно сделали, что вернулись к королю. Король находился в Тауэре и выслушав мой рассказ, эмоциональный и красочный, вскипел гневом и был готов безжалостно расправиться с фаворитами, но Брэнтон через десять суток отошёл в мир иной, а братья Гилдфоры, так долго "лечились", что Генрих заскучал и простил.

- Мы рассуждаем о войне, милорд. Что вы о ней думаете? Вам, наверняка, есть, что сказать, хоть вы в Империи вели только невидимые.

- Я, мессер, не полководец. Я больше по внутренним делам. И про большую войну знаю в основном от мудрецов. Например, в Чине давным-давно был такой мудрый военачальник Сунь Цзы...

- Суньцы? - Переспросил Генрих.

- Да. Он говорил, что мобилизация народа для войны и введение в действие армии должны осуществляться со всей серьезностью. Целью всей фундаментальной стратегии должно стать создание условий для того, чтобы население процветало и было довольным, дабы его желание подчиняться правителю не могло быть даже поставлено под сомнение.

- Население процветало... - задумчиво сказал Генрих. - Это что-то новое. Наши люди так живут?

- Не думаю, мессер. Полагаю, это идеалистический труд, но и в нём можно почерпнуть полезное.

- Что именно?

- Он пишет, что очень важны дипломатические инициативы, чтобы избежать войны, и добиться желаемого мирным путём.

- Это не всегда возможно, - сказал король.

- Это - идиллия, мессер. Но я поддерживаю его концепцию тайной войны: разрушение планов и союзов противника, а также срыва его стратегии. Это мне понятно и близко.

- И мне это нравится, Питер. Где бы ещё найти таких... помощников?

Мартин со значением посмотрел на короля и Генрих сказал:

- Но об этом, чуть позже... Говорите, Мартин...

- Тактика чинцев - уклонение от столкновений. Она нам не совсем подходит. Хотя... Я бы ещё подумал. При такой тактике, малыми силами можно победить большие. В основе концепции Суньцзы лежит управление врагом, создающее возможности легкой победы. Ради этого он составляет классификацию типов местности и их использования; выдвигает различные способы распознавания, управления и ослабления врага.

Основной принцип следующий: "Идти вперед туда, где не ждут; атаковать там, где не подготовились." Этот принцип может быть реализован только благодаря секретности всех действий и информированности, полному самоконтролю и железной дисциплине в армии, и также "непостижимости". Война - это путь обмана, постоянной организации ложных выпадов, распространения дезинформации, использования уловок и хитростей. Когда такой обман хитроумно задуман и эффектно применен, противник не будет знать, где атаковать, какие силы использовать и, таким образом, будет обречен на фатальные ошибки.

- Мудрёно... Но, чувствуется, что этот... Суньцы - великий стратег и тактик. Но у нас это вряд ли выполнимо. Кто у нас этим будет заниматься? Не хочу никого обидеть, но я не вижу вокруг себя такого уровня помощников.

- Их надо учить, мессер. Мы в Кембридже открыли военный колледж. Без теологии, мессер. Только война, математика и немного риторики.

- Но у него речь идёт о тайной войне.

- Самых способных мы учим и этой дисциплине. На факультете дипломатии.

- Но где вы набрали профессоров, - изумлённо спросил король. - Кто читает лекции?

- Мы нашли, мессер. Таких профессоров, в мире пока нет, - скромно потупив глаза, произнёс я, - но мы нашли.

- Вы позволите посетить лекцию?

- Безусловно, мой король, но приходите один. Это лекции с ограниченным правом посещения. На лекциях студенты сидят в масках.

- Вот видите, господа, как интересно! - Воскликнул король. - Мы многого не знаем, что происходит в нашем королевстве!

- Сэр Мартин - большой энтузиаст и, не побоюсь этого слова, - самородок, - сказал Я.- Но... Мне очень неловко, господа, мессер... Я вдруг стал центром внимания в вашей компании. Позвольте предложить другую тему для разговора, мой король?

- Какую? - Удивлённо спросил король.

- О бабах. Пардон, о женщинах. Мне из Франции привезли намедни один пикантный анекдот. Метёт рано утром в Париже улицу дворник... Вжик-вжик, вжик-вжик-вжик, вжик. Из окна высовывается голый господин и говорит: "Вы, Жак, сбиваете с ритма весь квартал". Вжик-вжик-вжик-вжик-вжик.

- Ха-ха-ха!!!

- А ещё, - продолжил я. - Французский пикник: - "Мсье, немедленно выньте руку... да не вы... да не эту... да не оттуда..."

- ...........

- Вы, Питер, ещё и проказник, - сказал король, вытирая слёзы. - Кстати о бабах... У меня новая фаворитка... Это, господа, нечто... Рекомендую...

- Ха-ха-ха...

* * *

Малый зал приёмов круглой башни представлял из себя помещение с дугообразной стеной и имело два высоких окна, между которыми стояло королевское кресло, обтянутое синим велюром. До этого замка наши гарнитуры ещё не добрались. Перед ним, на значительном отдалении, стояли на гнутых ножках стулья без спинок, но с мягкими, обтянутыми велюром того же цвета, сиденьями.

- Можете рассаживаться, господа, - сказал король, отдавая прозрачный кубок сэру Уильяму Годольфину. - Вот скажите, Питер... Вы хорошо говорили про дипломатию, а на деле? Что вы можете предложить? У Англии сложная политическая ситуация.

- Предлагать вашему величеству решения политических проблем сложно. Я занимаюсь внутренними делами. Мы пытаемся подготовить дипломатов в Кембридже.

- Да-да... Кембридж... Расскажите...

- На специальном курсе мы учим наших студентов чётко формулировать суть вопросов и ответов, доказывать их правоту. Сначала обязательно на бумаге, потом в своей речи и, в дальнейшем, в споре с аппонентами. Причём, часто мы даём задание ответить на поставленные вопросы нарочито неправильно, и потом отстоять свою точку зрения.

- И для чего это?

- Приветствуется уверенность и решительность в отстаивании самых абсурдных позиций, но с чёткой аргументацией и доказательной базой. Для отстаивания абсурда мы даём уроки софистики. Однако, мы научаем студентов не только доказать, что они правы, но и убедить аппонента. Даже просто внешний вид и вырабатываемая у студентов абсолютная уверенность в правоте своих мыслей и действий, приводит окружающих к мысли об их непогрешимости. Мы воспитываем вам помощников.

Особо одарённых в науке убеждать, мы будем рекомендовать вам, ваше величество, в качестве дипломатов и... разведчиков. Что, в принципе, одно и тоже. За год мы протестировали всех студентов и отобрали триста человек для спецкурса "внешняя разведка". Есть очень интересные экземпляры.

- Вы, Питер, говорите о сложных вещах так просто и легко... Но ведь этому вы сами где-то должны были учиться...

Я позволил себе улыбнуться, но ничего не сказал, а пожал плечами и развёл руками. Король тоже с вопросительным видом развёл руками и посмотрел выжидающе.

- Я присутствовал на тестировании и дискуссиях. Мартина Лютер отобрал интересных молодых людей. Что характерно, не все из них родовиты. Для дипломата это качество ущербно, а для тайного агента - полезно.

- Возможно-возможно, - тихо произнёс король.

- Кроме этой "специализации", как называет свой курс сэр Мартин, данные студенты обязательно осваивают одну, а то и две научные дисциплины. Что им больше нравится. В основном это, или юристы, или математики, - добавил Говард. Студентов творческих среди них меньше. Мы предлагаем открыть Кембридж для студентов с материка, а для особо интересных нам, сделать бесплатным обучение.

- Ваша мысль мне понятна, Питер. Так и делайте. Мы соответствующий указ издадим. Мартину достаточно средств?

- Достаточно, ваше величество.

- Он не обижен на меня? - Спросил король усмехаясь. - Мы с ним так и не обсудили... этот вопрос.

- Нет, ваше величество. Ваше право требовать, а его подчиняться. Деньги мы всегда найдём.

- Я знаю, у него имеются тайные доходы из империи?

- Если бы они были тайные... У него там ещё остались богатые сторонники. Я самолично докладываю обо всех поступлениях.

- Они не обижены на него, что он у меня?

- Они понимают причины и видят в вас опору для борьбы с папским престолом.

- Да, Рим окреп в содружестве с Испанией и Португалией, но они стали пропускать наши корабли в Африку, хотя флот их увеличился и усилился. Корабли португальца Санчеса... Вы видели? Я специально ходил смотреть в порт. Говорят, что они сделаны из особо прочного американского дерева и не пробиваемы. Восемьдесят пушек?! А пушки Романии? Нам с ними пока сложно тягаться. Потому, очень пригодятся ваши студенты. Когда у вас первый выпуск?

- Экзамены через месяц.

- Основное задание для ваших... "разведчиков" - кража секретов, в том числе - пороха и изготовления орудий. Всех отправить через пролив. Доучиваться в Сорбонне или в Риме.

- Вы предлагаете мне, ваше величество, возглавить "службу внешней разведки"?

- Да, сэр Питер. Внутренние дела у нас вы поправили, а вот внешними врагами... Да и "друзьями" ...Графство Камберленд вы получите, когда присягнёте мне на верность.

- Когда присягнуть? - Тут же спросил я, вытягиваясь во "фрунт", щёлкая каблуками и слегка выпучивая глаза.

Король рассмеялся.

- Я пошутил, милорд, и вы это поняли. Хорошо. Все бумаги уже подписаны. Но... Владения ваши - это земли спорные, приграничные. Король Яков Пятый, не смотря на наши договорённости и наше миролюбие, не оставляет замок в Карлайле. Как вы его будете изгонять? Я не знаю. Своими патагонцами? Думаю, вам стоит познакомиться с Сэром Генри Клиффордом. Он постоянно курсирует между Йоркширом и Уэстморлендом и знает обстановку. Он восстановил на своих землях замки и усадьбы. Но у него несколько вздорный характер, и все его попытки наладить отношения с соседями и вассалами не венчаются спокойствием. Но земли эти наши. Это подтверждено и печатью Якова.

- Уэстморленд южнее Карлайла, но я смогу, наверное, отодвинуть опасность от земель Клиффорда. С его помощью, конечно. Полагаю, мы найдём общие интересы. Могу я для личных целей - войны с Яковом, использовать выпускников Кембриджа?

- Не такие уж они и личные, ваши цели. Конечно можете. Будем считать использование выпускников... приёмным экзаменом в нашу "королевскую рать".

* * *

- Разрешите, милорд, я поеду с вами? Мне нужно срочно в Лондон, - спросил Санчес, теперь почти неотлучно находящийся с королём. - Не откажете?

- Бог с вами, Санчес. Позволить вам трястись конным? Да и поговорить не мешало бы. Дорога идеальная. Я спал, как младенец.

- Отлично. О! Нам несут королевский обед в дорогу! - Воскликнул он.

Я только что позавтракал с королём и после его напутствий и махания платком с балкона, тронулся в путь.

- Новостей от наших "друзей" нет?

- Есть. Главная - это то, что Шотландец Яков снова заключил союз с Франкией о военной взаимопомощи. В случае нападения на одного, в войну вступает другой.

- Интересно. А мы планировали пощипать франкам перья.

- Можно сделать вид, что нападаем на Франков, высадив в Нормандии небольшой отряд, а после нападения на нас Якова, ударить по нему. Как вы говорили? "Покажи, что наступаешь в одном, а напади в другом месте". Ударить сначала с запада, от Карлайла. Потом с востока, от Эдинбурга. А когда северяне ударят второй армии в спину, снова от Эдинбурга, в спину им, зажав в клещи.

- Это не я говорил, а Сунь Цзы... Три армии - это много. Откуда столько?

- Наших выпускников будем использовать, как рыцарей. Мы посчитали. Они прошли отличную годичную военную подготовку, полны сил и уверенности в победе. Мы очень старались, вбивая это им в голову.

- А снаряжение, броню, оружие, лошадей?

- Португалия де-факто сохраняет нейтралитет в "италийской" войне и наши агенты нашли оперативный подход к де Санчесу. Он готов продать до двухсот голов лошадей, сбрую и иное снаряжение. И даже несколько новых осадных пушек.

- Пушек?! Это невероятно! Как им удалось?

- Политес, милорд... Учимся помаленьку. Правда за дорого. Санчес готов продать и двадцать два корабля.

- Самых старых? Это тех, на которых Да Гама огибал Африку и ходил к Индии и Чине?

- Корабли хорошие. Так уверяют наши парни. Я им доверяю, милорд. Если вы не против, я тут же отправляю посредника в Лиссабон.

Я изумлённо смотрел на Санчеса. Машина уже двигалась без меня.

Я рассмеялся.

- Отлично, Санчес! Обойдёмся без наёмников.

- Я понял, милорд. И начинаю готовиться к войне. С Шотландией, или с Франкией - не важно. Будем делать вид, что с Франкией.

- Готовьтесь, всё же, тайно, Санчес. Делайте вид, что фураж продаёте, а не заготавливаете. Вывозите на кораблях, перегружайте в море на другие и завозите в наши английские склады. Утомительно, но конспирация превыше затрат. Опорожнённое судно пусть идёт за товаром во Франкию. Мы наладим транзит грузов из Испании и Португалии во Франкию, а оттуда к нам.

- Потребуется очень много денег.