Глава 12

Каждый арфист носит траур,

И плачет каждый холдер,

И каждый Оборот

До слез бежит сухой.


ФОРТ ХОЛД

— Мы унесем его отсюда, — сказал один из холдеров, пока Киндан и Бемин стояли в шоке и печали, до сих пор удерживая между собой мертвое тело Ваксорама.

— Позвольте нам сейчас унести его, — сказал другой.

— Спасибо, Желир, — сказал Бемин, меняясь ношей с холдером. — Пойдем, Киндан, мы сделали для него все, что возможно.

— Для него, — согласился Киндан, долгое время разглядывая длинный ряд кроватей в Большом Зале. Он начал возвращаться к Кориане, но его ноги подкосились под ним и только мгновенная реакция Бемина позволила удержать его падения на пол.

— Тебе надо немного отдохнуть, — сказал Бемин, направляя его назад к кроватям.

Киндан увидел, как два холдера несут тело Ваксорама и покачал головой.

— Нет, я должен увидеть его, — возразил Киндан, пытаясь изменить их направление.

— Киндан, — сказал медленно Бемин, смотря вниз на юного арфиста, — наша обязанность — жить. Как это поможет им?

— Мне нужно попрощаться с ним, — попросил Киндан.

Бемин хотел начать спорить, но поменял мнение. — Очень хорошо, тогда ты сможешь отдыхать после этого.

— Моя смена может начаться в любой момент, — оспорил Киндан.

— Думаю, это не имеет значения, — ответил Бемин. — Я разбужу тебя, когда ты нам понадобишься, до тех пор ты сможешь поспать.

— Только если вы проспите столько же после этого, Лорд-владетель, — ответил Киндан.

— Я старше, и я не нуждаюсь в большом количестве сна, — возразил Бемин.

— Я моложе, и это я не нуждаюсь в большом количестве сна, — парировал Киндан.

— Давай отдадим дань последнего уважения твоему… нашему, — исправил себя Бемин, — другу.

Поддерживаемый Бемином, Киндан проследовал за медленным маршем холдеров, которые переносили Ваксорама к дальней стороне Форт-холда, где находилась большая канава, которая когда-то была родовыми садами Лорда-владетеля. У Киндана перехватило дыхание, когда двое холдеров бесцеремонно сбросили тело Ваксорама вниз, на вершину кучи других тел. Желир покачнулся от броска и сам чуть было не упал в массовую могилу, но Бемин вовремя протянул руки и схватил его.

— Тебе тоже надо немного отдохнуть, — сказал холдеру Бемин.

— Извините, мой лорд, — сказал Желир. — Он был самым тяжелым из всех, кого мы переносили ночью, я не упаду снова.

— Отдохни немного, мы позовем тебя, если ты понадобишься, — повторил Бемин.

— Ночь все равно кончилась, — отметил другой холдер, кивая на осветившийся восток.

Как будто соглашаясь, Волла спрыгнул с плеча Киндана и полетел по медленной, жалобной дуге над могилой. Они только начали двигаться обратно в Большой Зал, когда громкий шум появляющегося из промежутка дракона испугал их. У Киндана было время только на то, чтобы понять, что это был М’тал, перед тем, как всадник сбросил вниз четыре больших пакета и снова исчез в промежутке. Парашюты над пакетами открылись и они полетели вниз на землю.

— Лови их! — приказал Бемин, бросаясь к дальнему свертку. Киндан кинулся за ним, как и Желир с другим холдером.

— Что в них? — спросил Желир, поймав свой пакет. — Еда?

— Маски, — сказал Киндан, подхватывая из воздуха свой пакет и взволнованно его открывая. Он взял одну маску сверху свертка — там было чуть меньше пятидесяти только в его свертке, он мог сказать по толщине — и обернул ее вокруг своего лица, завязывая сзади ремешки. — Они защитят от повторного заражения, — выкрикнул он, его голос был приглушен.

— Как? — спросил Желир.

— Они предотвратят распространение нашего кашля и защитят нас от кашля остальных, — сказал Бемин, идя к Киндану со своим свертком и хватая свободной рукой одну из масок Киндана.

— Давайте немедленно повяжем маски всем, — сказал Киндан.

— Даже больным? — спросил Желир, отягощенный размером задачи.

— Особенно больным, — сказал Киндан. — Они как раз те, кто может распространять болезнь на нас.

— Но ты уже болел, — сказал Бемин. — Разве это не защитит тебя от повторного заражения?

— Я не знаю, — сказал ему Киндан, — Возможно.

— Нет смысла выяснять это, — сказал Желир, хватая маску из кучи Киндана и торопливо приспосабливая ее на свой нос и рот.

— Но это не средство, — пожаловался другой холдер.

— Могло бы помочь, — сказал Киндан. Другие вызывающе посмотрели на него. — Если инфекция не сможет распространяться, тогда не будет новых пациентов. Когда другие поправятся…

— Или умрут, — подавленно добавил Желир.

— …круговорот будет разорван, — закончил Киндан.

— Но как долго надо ждать, чтобы инфекция ушла? — спросил Бемин.

— Я не знаю, — ответил Киндан. — Похоже, что это занимает семидневку, пока видны наихудшие симптомы. — Он сделал паузу, размышляя, — некоторые поправляются за четыре дня, некоторым нужно больше.

— Любой заболевший умирает в семидневку, — отметил Желир.

— Да, — согласился Киндан. — Это могло бы быть правилом.

— Могло бы быть? — усомнился Бемин.

— Похоже, что от этой болезни больше страдают самые здоровые, — сказал Киндан.

— Нет, Стеннел был здоров, как бык, и он сейчас здесь, — сказал Желир, дергая головой в сторону другого холдера.

— Самой плохой болезнь была именно для их категории, — соглашаясь, сказал Бемин. — Как для моих сыновей.

— И Ваксорама, — добавил Киндан. — Им было от семнадцати до двадцати одного Оборота или больше.

— Возможно моложе, — сказал Бемин, мрачно поворачиваясь к Большому Залу.

— Нам нечего развешивать тут свои рты, — сказал Стеннел, оживленно ступая в сторону Большого Зала, разворачивая на ходу свой сверток.

— Давайте не будем раскрывать два оставшийся без необходимости, — сказал Киндан Бемину и Желиру. Лорд-владетель кивнул, и посмотрел на другого холдера в поисках подтверждения.

Внутри Большого Зала они разделились, каждый выбрал ряд кроватей с полными маск руками. Кориана была первой в ряду Киндана. Она потела и металась в лихорадочном сне; Киндан с трудом надел на нее маску и она скинула ее прежде, чем он успел завязать ее. У него заняло несколько минут, чтобы прикрепить ее обратно. Следующий пациент выглядел лучше, третий был мертв. После этого Киндан медленно двигался от кровати к кровати, с каждым разом все более ослабевая. Он исчерпал запас масок и начал открывать второй сверток, когда к нему подошел Стеннел.

— У меня — все, — сказал старший мужчина, доставая горсть новых масок.

— Сколько в Зале? — спросил Киндан. — Здесь только пятьдесят масок в каждом свертке.

— Здесь наверное, столько и есть, — сказал Стеннел, окидывая взглядом Зал. — Но есть более тысячи в остальном Холде.

— Но самые больные здесь, правда?

Бемин присоединился к ним, исчерпав свою стопку масок.

— Сколько мы смогли найти, — печально сказал Бемин. — Я не могу сказать, сколько до сих пор в своих покоях… и сколько уже умерло.

— Мы должны начать переносить мертвых, или будем иметь дело с кое-чем похуже пошести, — сказал Киндан.

— Имеются организмы, питающиеся мертвой плотью и распространяющиеся на живых.

— Принесите выживших сюда, — сказал Бемин, — здесь мы сможем позаботиться о них.

— Что более важно? — спросил Стеннел, смотря в далекий конец Большого Зала и обратно на двери во двор с окружающими его помещениями.

— И то и другое, — в унисон сказали Бемин и Киндан. Они обменялись краткими улыбками.

— В первую очередь, здесь, — мгновением позже сказал Бемин. — Но надо вновь заполнить кровати.

— Если у нас есть опустеет кровать, найти кого-то, чтобы положить на нее, мой лорд? — спросил Желир. Бемин кивнул.

— Ваш сад скоро заполнится, мой лорд, — отметил Стеннел. — Что тогда?

— Возможно, тогда прибудет помощь, — с надеждой сказал Бемин.

— Если она еще не прибыла, прибудет ли она вскорости? — безнадежно спросил Стеннел.

— Изо дня в день, — сказал Киндан, поворачиваясь к своей кровати. — Мой лорд, я наверное отдохну, если прикажете.

— Стеннел, Желир, один из вас отдыхает, другой идет со мной, — сказал Бемин.

Киндан проверил Кориану, которая повернула маску в своем бреду. Он перекатил ее на спину, чтобы предотвратить ее удушение собственной слюной.

— Проверяйте, чтобы они не переворачивались, — хрипло крикнул Бемину Киндан, когда упал на ближнюю кровать. Бемин понимающе махнул и склонился над ближней кроватью.

Немного позже Киндана растолкали от сна. Он медленно поднялся, истощенный, и увидел, что Бемин сверху смотрит на него смутным взглядом.

— Отдохните, мой лорд, — сказал Киндан, поднимаясь в притворной живости.

— Все маски закончились, — сказал Бемин. — У нас две сотни в кроватях и намного больше в остальном Холде. Смерть… Я не знаю, избавимся ли мы когда-нибудь от запаха.

— Хорошая уборка, хорошее проветривание, и останутся лишь воспоминания, — бодро сказал Киндан Лорду-владетелю, но глаза Бемина уже закрылись и он легко дышал, на пороге глубокого сна.

Первой Киндан проверил Кориану, которая еще раз перевернулась лицом в подушку. Киндан связал несколько подушек и одеял и твердо подпер ее спину.

Его отвлек звук и он увидел Фиону, сидящую на дальней койке, и с тревогой оглядывающуюся вокруг.

— Привет, Фиона, — позвал Киндан, принуждая себя ей улыбнуться. Светловолосая девочка застенчиво улыбнулась в ответ. Сердце Киндана екнуло, когда он заметил, что она станет такой же красивой, как и Кориана.

— Ты голодна?

Фиона тихо кивнула.

— Давай посмотрим, что мы найдем на кухне, а? — спросил Киндан, склоняясь вниз, чтобы поднять ее.

— Я пойду, — ответила малышка, соскакивая с кровати и бредя к нему, протягивая руку. Киндан взял ее и был удивлен отметить, что та не горела высокой температурой, как…только день назад?

Он наклонился и пощупал ее лоб: холодный. Она выздоровела?

— Я голодна, — пожаловалась Фиона. Киндан встал, все еще держа ее руку и повел ее на кухню, часто останавливаясь, чтобы проверить пациента.

На кухне Киндан был удивлен, найдя четырех женщин, которые усердно работали.

— Неужели это Мисс Фиона! — воскликнула одна из женщин, в удивлении хлопая себя по щекам. — Я не надеялась снова вас увидеть.

— Я голодна, — сказала Фиона.

— Тогда ладно, — бесцеремонно ответила женщина, — мы должны накормить вас, ведь так? — она повернула взгляд к Киндану и склонила голову, — Ты тот мальчик, который лечил нас.

— Я…

— Ты наверное меня не помнишь, — прервала его женщина, — Я была больна два дня назад и ты приходил и вытирал мне лоб и вливал сок феллиса в мой рот. Вкус ужасный, но боль останавливает. — Женщина кивнула себе. — Я никогда этого не забуду, целитель.

— Он целитель? — воскликнула другая женщина сзади духовок. Она вышла, вытерла руки об передник, перед тем как протянуть одну из них вперед. — Я просто должна пожать вам руку, сэр, за все ваши благодеяния.

— Но… — сказал Киндан, качая головой.

— Здесь есть те, которые потеряли всякую надежду, пока вы не прибыли, — сказала вторая женщина. — Я одна из них. Тогда я увидела вас и… — она остановилась, чтобы смахнуть слезы с глаз. — … Вы говорили с такой добротой и я видела у вас в глазах, что вы хотите, чтобы я жила. Так что я сказала, «Правильно, тогда я буду жить. Я буду жить. Я буду жить и делать этому парню пышные пироги», — она кивнула на духовку. — Там нет фруктов, но мы сделали немного нежных булочек готовя для вас и каждого.

Киндан смог только безмолвно покачать головой.

— Ты пришла и смутила его, — сварливо сказала первая повариха, но Киндан знал, что она просто прикрывает его.

— Спасибо, — наконец придумал, что сказать, Киндан.

— Тогда что насчет того, чтобы мы забрали мисс из ваших рук? — предложила вторая повариха. Она наклонилась к Фионе. — Вы не хотите помочь Ниисе и мне в изготовлении сдобы? — Фиона кивнула, расширив глаза от перспективы.

Первая повариха, Нииса, подозвала Киндана поближе. — Я не хочу создавать тебе дополнительных проблем, но хлеб — это все, что мы можем сейчас приготовить, — сказала она ему. — И это тоже не надолго, недостаточно для того, чтобы прокормить весь Холд, даже то, что от него осталось.

— Я знаю, — ответил Киндан. — Больные не способны глотать его, он для них слишком тверд.

— Я догадалась, ответила Нииса. — Они будут слабы, как ягнята, если поправятся.

— Когда они поправятся, — поправил Киндан. Нииса не противоречила ему. — Что насчет складов?

— Слишком трудно пройти в них без наименьшее десяти человек, — ответила Нииса. — Только баррель рыбы и это будет ужасная еда.

— Лучше, чем ничего, — заметила вторая повариха.

Нииса состроила лицо, так что Киндан спросил, — Что тогда будет лучше?

— Лучше бы фруктов, но сейчас не то время года, — сказала ему Нииса. Она нахмурилась. — Многие поправятся только для того, чтобы изнывать от голода.

— Если они поправятся, я не дам им голодать, — поклялся Киндан.

Нииса кивнула в жестком согласии. — Как скажете, целитель. — Она мрачно ему улыбнулась. — Мы наверняка вас не подведем.

— Я рассчитываю на это, — сказал Киндан, улыбаясь старшей женщине, слишком истощенный, чтобы придать больше, чем неопределенное удивление своему командному тону.

— Я отпускаю тебя обратно работать, — сказала Нииса. — Саллит или Фиона скоро выйдут с этими рулетами.

— И кла? — с надеждой спросил Киндан.

Нииса печально покачала головой. — У нас не осталось настаивающейся коры.

— Тогда сделайте список того, что нам нужно, и добавьте туда кла, — сказал ей Киндан.

— Думаю, что хорошо бы добавить туда летние фрукты, — проворчала Нииса, но она повернулась к своему разделочному столу, хлопнув по переднику в поисках карандаша.

Ничего не было лучше — по правде говоря, с вновь заполненными кроватями и со смертью Ваксорама и Килти, дела были хуже некуда — но что-то подняло настроение Киндану. Возможно, это были теплые рулеты, поставленные перед ним наивно торжествующей Фионой, возможно это был ее застенчивый поцелуй, когда Киндан наклонился, чтобы поблагодарить ее, или возможно, это были маски, которые сделали воздух намного чище.

Все больше людей поднималось и относительно поправлялось. Когда он видел их, Киндан вновь поражался нелегкому знанию того, что пошесть убивала самых сильных, выжившие были или намного старше или намного моложе. Снова и снова Киндан возвращался к Кориане, проверял ее температуру, вытирал ее лоб, менял ее грязные простыни, чистил ее грязную маску.

— Время отдохнуть, — сказал ему Бемин позже тем вечером, вручая ему еще один рулет. Киндан откусил кусочек, но в течение дня тот стал жестче и его трудно было жевать.

— Позовите меня, если я понадоблюсь, мой лорд, — сказал он, еще раз проверяя Кориану, перед тем как лечь на кровать ближнюю к ее кровати.

— Где Фиона? — спросил Бемин, нервно оглядываясь вокруг комнаты.

— Возможно заснула на кухне, — предположил Киндан. — Она помогала поварам.

Слабая улыбка тронула губы Бемина, — Ее мать тоже любила помогать по кухне.

Киндан окунулся в прерывистый сон.

Бемин разбудил его, переместив и сел на ту же кровать, слишком уставший, чтобы говорить. Киндан проверил Кориану и не был удивлен увидеть, что она сдернула свою маску. Мягко он положил маску обратно на ее рот и нос. Он остановился, когда заметил, что та покрыта липкой, красной субстанцией. Он снял ее и забрал маску с собой, когда начал искать Стеннела, который помогал другому мужчине переносить другое тело в место захоронения.

— Ты такое видел? — спросил Киндан, протягивая Стеннелу маску. Стеннел отскочил и внезапно уронил тело.

— Убери это, — заплакал Стеннел. — Я видел такое на каждом мертвом теле с тех пор, как мы начали одевать им маски. — Он покачал головой. — Похоже, что они откашливают свои внутренности.

Киндан пронес маску через кухню, выполоскал ее в умывальнике и погрузил ее в горшок с кипятком. Он был удивлен, увидев там и несколько других.

— Мы повторно используем их, — сказала Нииса, когда он спросил, возвращаясь в кухню. — Ты сказал, что они помогают.

— Удерживать распространение болезни, да, — сказал Киндан. — Спасать этих слишком больных… — он резко оборвал сам себя.

— Чья это маска? — спросила Нииса. Ее глаза завращались, когда она со страхом спросила, — Не Лорда Бемина?

— Нет, — сказал ей Киндан. — Корианы.

— Я слышала, вы с ней приятельствовали, — сказала Нииса, печально качая головой. — Похоже пришло время сказать прощай.

Киндан мрачно кивнул и побрел из кухни так быстро, как позволяли ему его утомленные ноги, несшие его к Кориане. Он нашел ее растянувшейся рядом с кроватью. Мягко он поднял ее обратно на кровать, игнорируя ее слабые движения.

— Помогите, — пробормотала в бреду Кориана, садясь.

— Я помогу тебе, — сказал Киндан, раскрывая ее губы чашкой с соком феллиса. Кориана протянула руку и оттолкнула ее.

— Помоги мне, — раздраженно сказала Кориана. — Не надо сока.

— Это поможет тебе почувствовать тебя лучше, — сказал ей Киндан.

— Слишком болит, — ответила Кориана, ее глаза открылись, наполненные болью. — Слишком ярко, — пробормотала она, вновь закрывая глаза.

Киндан едва мог видеть в тусклом свете.

— Я умираю, — сказала она, покачнувшись в кровати. — Приведи Отца.

— Нет, выпей это, — настаивал Киндан, вновь поднося к ее губам чашку. В этот раз ее рука коснулась и выбила чашку из его рук.

— Приведи моего отца, — сказала Кориана, голос прозвучал весьма ясно. — Я должна попрощаться. — Она долго и тяжело закашлялась, и это сильно удвоило ее боль. Когда она вновь посмотрела вверх, перед ее одежды был покрыт кроваво-красной слюной. — Не дай ему увидеть меня такой, — взмолилась она.

Киндан схватил простыни и обернул ее ими, закрывая пятно.

— Я должна попрощаться, — повторила она.

Киндан встал и обошел вокруг ее кровати к следующей, где прерывисто спал Бемин.

— Мой лорд, — мягко позвал Киндан, качая Бемина за плечо. — Мой лорд, ваша дочь хочет поговорить с вами. Слезы потекли по его лицу, удивив его — он не думал, что у него еще они есть.

— Что? — в испуге проснулся Бемин, глаза неверно сфокусировались на Киндане.

— Кориана, — с жестом ответил Киндан. — Она хочет поговорить с вами.

— Ей надо отдыхать, — сказал Бемин, кладя голову обратно на подушку. — Позаботься о ней.

— Бемин, она не собирается этого делать, — сказал Киндан, его слезы текли свободно.

Лорд-владетель Форт-холда медленно сел, заметил слезы Киндана и посмотрел на Кориану. Он встал и позвал Киндана следовать за ним, когда они пошли к другой стороне кровати Корианы.

— Я здесь, — сказал Бемин, когда присел перед Корианой. Она вновь согнулась пополам и когда она выпрямилась, она была смущена новым красным пятном на простынях.

— Отец, — медленно сказала она, ее слова были нечленораздельны из-за боли и слизи, — Прости меня.

— Простить за что?

— Прости за то, что я подвела тебя, — ответила она. Ее глаза с тоской прошлись по Киндану. — Прости за то, что я не смогла сделать того, что ты просил.

— Не беспокойся, — успокаивающе сказал Бемин. — Здесь не о чем беспокоиться.

Еще один кашель сотряс Кориану и она отвела руки в то же время, когда Бемин отскочил сам и потянул за собой Киндана, избегая кроваво-красного тумана, исходящего из ее рта. Киндану казалось, что кашель будет бесконечным и что Кориана выкашляет все свои легкие. Наконец, она испустила отвратительный, булькающий хрип и свалилась, согнувшись вдвое. С хриплым плачем, Корисс спрыгнула с края кровати и исчезла в промежутке.

— Кориана? — спросил Киндан, опять присаживаясь и тщательно проверяя ее грудь на признаки дыхания. Он продолжал так долгое время, пока не убедился, что Кориана долго не мучилась. Но он знал, что только дурачит себя, отсрочивая неизбежное понимание того, что Кориана мертва — только ее смерть могла заставить Корисс уйти в промежуток вот так — и навсегда.

В какой-то момент Киндан почувствовал одну из рук Бемина, дрожа схватившую его плечо. Долго после этого, Киндан наклонялся, чтобы в последний раз поцеловать Кориану, но Бемин оттащил его назад.

— Поцеловать ее означает умереть, — сказал ему Лорд-владетель, его голос был лишен всякий эмоций. — Даже через маску.

Киндан медленно кивнул, желая в этот миг, чтобы его сердце остановилось, так жестоко оно болело.

— Можешь ли ты… — голос Бемина дрогнул. — Можешь помочь мне перенести ее?

Не в состоянии говорить, Киндан кивнул и выпрямился, показывая Лорду-владетелю взять ее за плечи, когда он брался за ее ноги.

Когда они медленно шли из Большого Зала, Киндан смотрел на лицо девушки, которую он любил и видел, что Кориана была спокойна.

Бемин не смог заснуть этой ночью, как и Киндан. Они проводили часы, судорожно ходя между больными, обращая внимание только когда Желир или один из других холдеров окликал их.

В какое-то время, возможно ранним утром, Нииса вышла из кухни, неся какие-то старые булочки и воду.

— Мы близки к окончанию запасов угля, — сказала она Бемину. Лорд-владетель безучастно осматривал ее какое-то мгновение, а потом отвел взгляд.

— И остался только один кувшин сока феллиса, — сказала Нииса Киндану. Киндан лишь пожал плечами в ответ.

Нииса повернулась, уходя обратно на кухню. Немного позже она вернулась вместе с Фионой.

— Она хотела к своему отцу, — сказала Нииса, толкая девочку в руки Бемина.

Автоматически, Бемин потянулся и прижал маленькое дитя к своей груди, одной рукой поддерживая ее снизу, другой за плечи. Медленно Бемин начал качаться. Киндан на мгновение подумал, что Лорд-владетель пытается укачать девочку ко сну, но потом понял, что движения были неверными — Бемин качал ее в бесшумной печали. Киндан обошел его сзади и потянулся, растирая руками плечи старшего мужчины.

— Мы не сможем выжить, — пробормотал Бемин поверх головы дочери. — Мы все умрем.

Нииса задохнулась в испуге и убежала.

— Нет, мой лорд, не умрем, — твердо сказал ему Киндан. — Мы выживем. Этот Холд выживет, ваша дочь выживет.

— Как? — потребовал Бемин, поворачиваясь лицом к Киндану. — Как ты знаешь? Твое слово как арфиста?

— Да, — сказал Киндан. — Мое слово, как арфиста. — Он отвечал без интонации, без надежды, только с уверенностью, что он не подведет Лорда-владетеля Форта, отца Корианы. Он должен найти путь накормить их, спасти выживших.

— Так же можно надеяться, что фрукты с неба посыплются, — раздраженно отрезал Бемин. — Твое слово не надежное.

Фрукты с неба! Глаза Киндана зажглись в надежде.

— Мое слово, мой лорд, — повторил он. — Мое слово. У вас будут ваши фрукты с неба. — Он помчался на кухню и через нее к ряду тканей, ища свой самодельный барабан.

Загрузка...