Археология Крита

Предисловие автора[1]

В этой книге я попытался дать очерк культуры Крита от древнейших времен до Римской эпохи. Для доисторического периода эта работа с гораздо бóльшей полнотой выполнена в исследовании Артура Эванса «Дворец Миноса» (A. Evans, Palace of Minos); однако указанный труд, естественно, посвящен в основном Кноссу; к тому же, при многочисленности раскопок и публикаций автору неизбежно приходилось возвращаться к более ранним периодам в тех случаях, когда в промежутке между выходом первого и второго томов появлялись новые данные. Основной нашей задачей является рассмотрение предмета в исторической связи. Метод Глотца в его «Эгейской культуре» (Glotz, Aegean civilization) заключается в том, что каждая область материальной культуры — архитектура, керамика и т. д. — исследуется отдельно и развитие в данной области прослеживается вне зависимости от всего остального. Такой способ исследования не позволяет получить ясное представление о культуре каждого отдельного периода, потому что для этого мы должны дать оценку исторического значения таких явлений, как, например, прогресс в архитектуре, сопровождающийся одновременным упадком в гончарной технике.

Так как эта книга имеет своим предметом материальную сторону критской древности, то такие общие вопросы, как язык и религия минойской эпохи, рассматриваются лишь суммарно, в особой главе, имеющей целью подвести итоги нашим знаниям в области культуры бронзового века.

В изучении послеминойского Крита мы опираемся на существующие специальные работы и материалы раскопок; представляется своевременным попытаться подвести итоги этим исследованиям. Поскольку Крит в этот период входит в общее русло греческой культуры, достаточно будет выделить его местные особенности.

Что касается вопроса об обозначении различных разделов доисторического периода, то при нынешнем уровне наших [23] знаний было бы нелепо создавать путаницу, изменяя установленное Артуром Эвансом разделение на девять периодов — раннеминойский, среднеминойский и позднеминойский (Р. М., С. М. и П. М.) с дальнейшим подразделением каждого из них на I, II и III. По общему признанию, новейшие исследования, по-видимому, показывают, что С. М. II и П. М. II практически ограничены областью Кносса и Феста и что было бы лучше обозначать С. М. II и П. М. II соответственно как С. М. Iб и П. М. Iб. Но это лишь внесло бы путаницу в уже имеющуюся обширную литературу; к тому же, в конце концов, названия — это только ярлыки, не имеющие значения сами по себе. Может быть, придет время, когда мы сможем говорить о древнем Крите в терминах династий и годов царствований, но до тех пор существующая система хронологии не может быть улучшена. Однако ей следует придать известную эластичность. Если П. М. Iа начинается в Кноссе в определенный момент, то это не значит, что все провинциальные города, как Кастеллос около Цермиады в Ласити, в тот же день утратили все свои сосуды С. М. IIIб. С другой стороны, если мы допускаем, что для всего Ближнего Востока бронзовый век распадается на три основных периода, то мы должны воздержаться от утверждения, что элладские и кикладские периоды в точности параллельны минойским. Возможно, неолитический период на Крите перекрывает раннединастический (протодинастический) период в Египте, а раннеэлладский, может быть, захватывает часть среднеминойского. Однако пока мы не получим возможности заменить чем-либо лучшим ту терминологию, которая так хорошо служила в течение долгого времени, она должна быть сохранена, и чем больше подразделений мы сможем в нее внести, тем лучше.

Я нашел удобным пользоваться терминами «Позднеэлладский I, II и III» вместо «Микенский, I, II и III». «П. Э.» уместнее, чем «Мик.», так как не навязывает названия одного города целой стране; кроме того, как мы увидим, необходимо проводить некоторое различие между Критом и материком; таким образом, название «II Мик.» представляется неудобным.[2]

Я всячески старался провести в этой книге четкую грань между фактами и гипотезами. Гипотеза, честно представленная как таковая ее создателем, слишком часто начинает рассматриваться как факт его последователями, пока она не превращается в основание для новых гипотез. В недавнее время предложенная Петри правдоподобная гипотеза, согласно [21] которой некоторые сосуды, найденные им в Абидосе, имеют эгейское происхождение, в археологической литературе, пройдя через стадию «предположение Петри о том, что...», получила форму «раннеминойская керамика, найденная Петри». Эта ошибка встречается и до сих пор, несмотря на авторитетное возражение Франкфорта.[3]

Иноземные связи представляют проблемы особой трудности. Определенная датировка периодов бронзового века в эгейской культурной области зависит всецело от внешних связей — главным образом с Египтом.[4]

Иногда это не создает трудностей, например, когда предметы, носящие имя Аменхотепа III и Тии, обнаруживаются в отложениях П. Э. III в Микенах, а сосуды П. Э. III — в городе их преемника, Эхнатона, в Египте или когда сосуд С. М. II находят в погребении XII династии, а статую XII династии — в отложениях С. М. II. Но для ранних периодов нам придется руководствоваться теми данными, которые дает изучение сосудов из твердого камня, находимых в неолитических или раннеминойских слоях или вне слоев. Эти сосуды могли храниться, и несомненно хранились, в течение долгих лет, так как обладали практически неограниченной прочностью и всегда были пригодны для употребления. Кроме того, у нас нет никаких доказательств, позволяющих установить, когда они ввозились на Крит, поскольку они высоко ценились также и в Египте. Если мы находим, что сосуд середины додинастического периода еще находится в употреблении в Телль-эль-Амарне во времена XVIII династии, а в царском погребении в том же месте обнаруживается диоритовая чаша Хафра IV династии, то, очевидно, очень опасно пытаться датировать раннеминойское отложение на основании найденного в нем раннединастического сосуда.

Более надежную точку опоры дают местные подражания иноземным предметам, потому что предмет, который более не существует, перестают копировать.[5]

Но даже и здесь мы должны быть осторожны. На первый взгляд, фигурки из слоновой кости из Р. М. отложений в Мессаре — явные подражания изделиям из Верхнего Египта середины додинастического периода, если только не привезены сами оттуда. В действительности же они могут быть объяснены лишь на основе предположения, что они принадлежат отсталой североафриканской ветви той самой расы, которой принадлежат и додинастические образцы. [25]

Можно подумать, что изображения минойцев, приносящих различные предметы как «дань» фараону, служат достаточно убедительным подтверждением того, что эти предметы относятся ко времени изображенных здесь минойцев. Вначале, действительно, так и было. Подобные рисунки имеются в погребениях Сенмута и Усер-Амона в Фивах, и они дают очень хорошие портретные изображения как минойцев, так и Р. М. I предметов. Но поколением позднее Рехмира и Менхеперрасенб также украшают свои гробницы подобным образом; в это время художники обращаются к определенным типам для изображения иноземцев — можно подумать, что они пользуются как трафаретом для стенной росписи типами людей из Крита, Ретену, Нахарины и т. д. Отсюда уже недалеко и до гробницы Аменемхеба, где художник просто изобразил «иноземцев» и дал им имена по своему произволу.

Для сравнительной датировки на самом Крите основным нашим критерием служит, конечно, керамика, и длительность упомянутых выше периодов определяется изменениями в стиле керамических изделий. Разумеется, все основывается на Кноссе, не только потому, что это было первое и наиболее важное место раскопок, но также и потому, что только для Кносса весь ряд представлен полностью. Однако, как уже было сказано, мы всегда должны быть готовы встретиться с отклонениями от кносского ряда, в особенности в менее значительных поселениях. Работа по установлению дифференциации отдельных стилей и отнесению каждого из них к тому или иному периоду оказалась очень длительной и далеко еще не закончена. Многие, по-видимому, думают, что для каждого отдельного места раскопок каждый период представлен определенным отложением, лежащим на определенном уровне, непосредственно над тем, которое ему предшествовало, и под тем, которое за ним последовало, будучи четко отделено от каждого из них. В действительности это далеко не так. В таком месте, как Кносс, который был непрерывно обитаем в течение тысячелетий, более древние слои смешиваются с новыми и совершенно чистые слои встречаются редко. На некоторых участках не хватает целого периода, так что пробел должен заполняться путем привлечения материала извне. Данные стратиграфии и стиля должны постоянно рассматриваться параллельно. К счастью, раскопки Кносса велись двумя людьми, которые это понимали.

Далее, приходится признать, что стили и периоды часто почти незаметно переходят один в другой. Переход от Р. М. III к С. М. I явился следствием медленной эволюции. Напрасно ожидали бы мы встретить непроницаемые перегородки или полное соответствие между керамикой и прочими предметами. Гончарная техника была избрана, и правильно избрана, как основной критерий, потому что она связана с самым [26] распространенным материалом. Сломанные гончарные изделия становятся негодными для употребления, их не переносят в другое место для нового применения, а обломки практически неразрушимы.

Ниже приводится краткая сводка данных, которые привели нас к убеждению, что различные стили керамики не существовали одновременно, а следовали один за другим. В этом перечислении каждый чистый слой соответствующего периода лежит непосредственно над слоем предшествующего периода.

Неолитический слой, где бы он ни встречался, лежит непосредственно на материке.

Р. М. I — отложение в нижнем слое в Западном дворе Кносса (В. S. А., X, 22).

Р. М. II — отложение в слое, расположенном выше предшествующего (там же, 20, ср. Mochlos, 42).

Р. М. III — отложение в слое, расположенном выше предшествующего (там же, 20, ср. в Василики, Trans. Penn. Univ., II, 113; Gournia, 50, в Палекастро, В. S. А., доп. 3).

С. М. Iа — в Кноссе нет слоев этого периода, непосредственно расположенных над слоем Р. М. III; ср., однако, переходные типы в чистом слое (В. S. А., XXX, 53). В Василики был построен дом неподалеку от местоположения Р. М. отложений (там же). В Палекастро были найдены четко различимые отложения (там же).

С. М. Iб — отложение с небольшой примесью С. М. IIа в Западном дворе в Кноссе (P. of M., IV, 97). Чистый слой, не простирающийся ниже, непосредственно рядом (там же, I, 186).

С. М. IIа — слой, лежащий над С. М. 16 слоем в царском складе керамики.

С. М. IIб — отложение, стратиграфированное слоями древесной золы над царским гончарным складом (P. of M., I, 240). Утверждение Эберга, что все это представляет собой один слой, предполагает различия стилей, обычно не наблюдаемые при катастрофах.

С. М. IIIа — отложения над «ткацкой площадкой» (там же, рис. 187б).

С. М. IIIб — отложение непосредственно над предшествующим (ук. м.) и в «зале каменной колонны» (там же, 366).

Здесь не учитываются ни изменения в строительном искусстве, относящиеся к различным периодам, ни развитие искусства гравирования печатей, ни развитие письма, имеющее решающее значение. [27]