Архимаг Хвоста феи

Глава 25 Проходная

— Чего-чего? — спросил я, посчитав, что мне послышалось.

— Да, Гарол. Я распускаю Хвост феи.

Целую минуту я просто стоял, уставившись на мастера пытаясь выразить взглядом скепсис. Вроде получилось.

— Не смотри так на меня, Гарол. Я знаю, что это плохая идея.

— Плохая? Да это худшая идея из всех, что приходила вам в голову. С чего вообще такое решение?

Макаров вздохнул и взмахом руки телепортировал нас к себе в кабинет в центре здания Хвоста феи. Выгнав оттуда Лексуса, Леви, Грея и Гила, которые о чем-то беседовали, Макаров наложил заклинание против подслушивания и начал разговор.

— Что ты знаешь об империи Альварес? — спросил Мастер, наливая себе полный бокал пива. Я же создал себе удобное кресло и материализовав небольшой кувшин с соком.

— Немногое, — честно признался я. — Только то, что она существует и там правит Император Спригган, настоящее имя Зереф Драгнил. Еще я знаю, что в его подчинении, по меньшей мере двенадцать магов по уровню могущих соперничать с покойным Хэйдсом, — выдал я информацию. Макаров же от полученных сведений до того удивился, что пролил пиво себе на грудь.

— Ты уверен, Гарол? — взмахом руки убрав грязь и залпом допив остатки пива, спросил Макаров.

— Да, источники информации железобетонные.

— Кто они?

— Мое всевидящее зеркало и демон, дающий ответы. Исключительно правдивые, — дополнил я свой ответ, с легкой улыбкой вспомнив человека-скорпиона и его охоту побыстрее отделаться от меня.

— Ладно, об этом позже. Есть подозрения, что в империи Альварес хотят заполучить Сердце феи.

— Подозрения? — изогнул я бровь.

— Пока, увы, да. Мы не смогли ничего толком выяснить. Обрывки разговоров, пара малозначащих писем, не более. Также известно, уже доподлинно, что в империи Альварес идет тайная мобилизация и подготовка к войне. Шпионы ныне уничтоженного Совета магов, высказывались об этом крайне четко, и я хочу отправиться туда, чтобы убедить императора Спригган не развязывать войну.

— А если не выйдет? — спросил я, смотря сверху вниз на старого карлика.

— Тогда, придется драться, — веско ответил Макаров, решительно поглядев на запад, где виднелось закатное море.

— Понятно. А…

Не успели мы договорить, как в кабинет ворвались Лексус, Гилдартс, Лисанна Штраус и еще несколько магов, включая Люси и Эльзу. Посыпались вопросы, на которые старший Дреяр ответил четко и с расстановкой. Основной вопрос был о дальнейших действиях Хвоста феи и Дреяр был вынужден сообщить о своём решении. Эльза и Гил расстроились, Лексус сохранил каменное лицо, хотя я видел, какой кавардак царил в его ауре. Остальные были в шоке и убежали рассказывать другим гильдейцам о решении Мастера. Я же попрощался с ними и пошел искать Миру.

Миражанна нашлась в окружении своих родственников и те бурно обсуждали свалившуюся на них новость. Лисанна отказывалась верить в то, что услышала и утверждала, что мастер Макаров просто глупо пошутил. Эльфман был куда мрачнее и полностью осознавал, что Макаров сказал все это абсолютно серьёзно. В итоге, когда появился я, то аура Миры вспыхнула надеждой. Она тоже не хотела роспуска гильдии, которую стала ей если не семьёй, то близким кругом соратников. Я мог её понять, ибо, когда меня изгнали, я тоже испытывал грусть. С сожалением я полностью подтвердил слова бывшего мастера и пригласил Миру и заодно её родственников пожить со мной. За время жития в Фиоре, я построил за Магнолией большой дом с таким же участком, отвечающий всем моим требованиям. Он был защищен и обустроен по последнему слову магического искусства Шумера и Фиора, там был призван домовой дух — хороший вариант для решения бытовых проблем, вроде стирки и готовки еды. Там же находилась моя личная алхимическая лаборатория, комната для изготовления артефактов вместе с кузней и стазис-хранилищем для оных, комната для домового, подвал для занятий демонологией и некромантией, опутанный защитными барьерами так, что даже бог уровня Владыки Анансэ или Прекраснейшей не сразу сможет оттуда вырваться. Чердак я обустроил под больничное крыло и буквально изрисовал его с пола до потолка рунными цепочками и напитал их маной жизни, так что я должен успеть спасти любого пациента, даже если тот при смерти. Участок вокруг дома был засажен растениями, полезными для любого флориста, в том числе и сторожевыми деревьями, которые хватают лианами незваного гостя и перемалывают его в фарш или растворяя в себе, используя прану несчастного для своего роста. Для себя я оставил неприметную дорожку, видимую только аурным зрением. Хе-хе. Кроме этого, вокруг дома было установлено множество сигнальных чар, завязанных на обнаружение жизни, нежити, демонов, духов и на всякий случай небожителей. В центре дома я поместил огромный алмаз, выращенный в лаборатории Хвоста феи в виде огромной лакримы, способной принять в себя тонны эонов маны. Это сделано для укрепления защиты от различных существ. По-настоящему сильных и умелых созданий такая защита не остановит, но основательно задержит. Также я установил големов из камня в виде статуй на входе, чисто для удовлетворения эстетического вкуса. Големов я делал самолично и выполнил их в виде фигур Джувии и Миры только три метра в высоту, дабы я мог любоваться ими всегда. Кроме вышеозначенных чар я установил комплекс иллюзий, чисто на всякий случай, дабы оградить мое укрепленное поместье от чужих глаз.

Само собой дом был буквально пронизан пространственными складками и там же лежит много еды и ингредиентов, закупленной еще в бытность мной мастером Хвоста феи. Запасов еды и воды там хватит, чтобы полноценно питаться лет двадцать, одному человеку. Домовой прекрасно справляется со своей задачей. Еще несколько месяцев назад я приказал ему готовить различные блюда впрок, складывая оные в специально оборудованный шкаф со стазис-полем, дабы ничего не портилось, а само блюдо, было свежим и горячим. Само собой никто кроме меня не знал о наличии подобного дома, а строители этого поместья были приятно удивлены наличием у них более чем двухгодового заработка и полное отсутствия воспоминаний о том, как эти деньги были получены. Также я планировал превратить свой дом в коцебу, правда с некоторыми усовершенствованиями.

Во-первых, его маленькая скорость меня категорически не устраивала. Сорок километров в час, это вообще ни о чем. Средний человек на пределе сил бежит немного медленнее, а тут все-таки огромный артефакт, предназначенный для полета. Летать я привык быстро, но трансмутацией адамантия для основания коцебу заниматься категорически не хотелось, пришлось бы подключать к ней философские камни, которые доппели начали делать пару недель назад. Для ускорения коцебу, придется полностью переработать днище огромного артефакта под легкий и прочный адамантий. Но это ничего. Думаю, для Миры и её семьи места будет более чем достаточно. Ведь свободных комнат в моем доме было еще штук десять-двенадцать, чисто на всякий случай. Авось пригодятся.

Во-вторых, система защиты дома, должна не только принимать на себя удары, но и атаковать в ответ. Для этих целей я забрал из своего пространственного хранилища почти сотню лакрим и превратил их в кристаллы, стреляющие дематериализующими лучами испаряющими почти любую материю, кроме может божественной или демонической. Обычные стихийные удары конечно тоже хороши, но против дематериализации тут мало что можно сделать.

Не забыл я и о климате над домом. Вызванный для этих целей погодный дух держал над домом идеальную погоду. Платил, разумеется, маной, хотя этот прощелыга из астрала сначала хотел прану. Хрен ему. По итогам нашей «беседы» я получил отсутствие лишних дождей, снега или града, температура всегда плюс двадцать три градуса, легкий ветерок. Идеально, одним словом. Да и Мире должно понравится. Погодный дух получил возможность питаться горячим эфиром, что в достатке лился от дома и мира.

Нацу Драгнил после моего боя с Зерефом и Акнологией куда-то пропал, оставив краткую записку, что уходит тренироваться, на неопределенный срок. Хэппи, как верный питомец, сожитель и собутыльник, ушел вместе с ним. Люси тоже ушла, я правда посоветовал ей принять своё наследство, ведь после смерти её родителей, вся недвижимость и деньги семьи по закону принадлежат ей. Она, шмыгнув носом, ответила, что все наследство пропало втуне и вернуть никак нельзя. Джуд Хартфилия, её отец, взявший себе фамилию жены, был когда-то успешным бизнесменом, но прогорел, и поместье Люси было забрано за долги. Благо у неё осталась своя квартира, и ей есть куда возвращаться.

Остальные маги уже бывшего Хвоста феи находились в прострации и буквально не знали, что им делать дальше. Впрочем, они ребята умные, наверное, и наверняка придумают выход из сложившегося положения.

Меня самого это не очень волновало, я был предельно занят. Миражанна, как её сестра и брат, сразу как переехали в моё поместье были проинструктированы по самое не могу, насчет того, куда ходить можно, а куда нет. Надеюсь, что они внемлют голосу разума и не додумаются в одиночку гулять по саду, особенно в ночное время, так как защитные поля моего будущего коцебу особенно сильны, когда меня дома нет или я сплю.

Мира и остальные восприняли переезд спокойно. Разве что Эльфман слегка тосковал по Эвергрин, когда узнал, что она ушла в другую гильдию. Однако тот быстро пришел в себя, когда я показал ему и Лисанне специальный полигон для тренировок. Их метаморфизм поразителен, они могут перевоплощаться, во что захотят, им нужен лишь исходный материал, как и большинству метаморфов, идущих путем снятия матрицы выбранного существа. Лисанна выбранное существо копирует и потом способна перевоплощается полностью в совершенно фантастические формы, а то время как Эльфману нужно поглотить немного ауры снимаемого чудища или перевоплотиться по заданным организмом параметрам. Допустим, Эльфман хочет дышать под водой и его мана выполняет желание, даря жабры практически моментально. В общем и целом им требуется только тренироваться. Я сам тот еще метаморф и если во мне есть хоть капля маны, я воскресну даже из пепла, чему и начал постепенно обучать Лисанну и Эльфмана, параллельно Мира тоже училась магии Тьмы и контролю маны у меня. Хе-хе, ну, а у кого же еще?! Она и так довольно сильная волшебница, но после десятка лет тренировок под моим руководством станет еще сильнее, на уровне с богоизбранными магами этого мира.

Зеркало не показывало ровным счетом ничего полезного по Зерефу. Когда тот отбыл от места падения Плутона, как ни старался, но я не мог его найти. Человек-скорпион тоже не говорил ничего стоящего. Со стороны могло показаться, что Зереф затих и теперь тренирует свою новую мощь, и я был склонен согласиться. Я бы на его месте поступил бы точно также. Копил бы ресурсы и знания. Впрочем, ни от Зерефа, ни от новообразованного спустя несколько месяцев Совета магов, куда вошли самые сильные маги Фиора, включая «четырех богов Ишгара» я не ждал пока проблем.

Эта четверка магов была самой сильной в Фиоре и что интересно, только один из них был человеком. Это мой давний знакомый — Джура Некис. Приглашали вступить в новый совет и меня, но ничего им не ответил, так как был занят. В итоге ко мне нагрянула целая делегация из четырех весьма колоритных персонажей. Я как раз был в Магнолии, помогал оставшейся там Люси и в аурном спектре почувствовал неподалеку несколько довольно сильных аур, по уровню практически дошедших до архимага.

Переместившись в пространстве навстречу этим сгусткам силы, я увидел перед собой довольно сильного метаморфа, мага природы или вернее энта, Джуру Некиса и, к своему невероятному изумлению, вампира. Причем довольно сильного в магии крови, что, в общем-то, неудивительно. Квартет волшебников остановился передо мной, а оживленная улица быстро превратилась в пустой сквер.

— Приветствую, Гарол! Бывший член Совета магов! — взял слово вампир. Я быстро прочел его ауру и был относительно удовлетворен. Вампиризм у него был лишь одним из видов магии, наряду с магией крови. Частенько эти две школы волшебства пересекаются как у людей, так и у самих вампиров. Полноценным вампиром тот не был, хотя внешний вид, чуть ли не кричал об этом. Высокий, молодо выглядящий мужчина с пурпурными волосами, красными глазами, слегка заостренными ушами и татуировкой в виде креста на лбу. Из одежды на нем была костюмная рубашка на пуговицах, скромно украшенный жилет и синяя бабочка чуть ниже подбородка. На плечах свободно лежал темный плащ, скрадывающий фигуру волшебника. На пальце тот носит большое кольцо, являющееся магическим фокусом. Любопытно.

— А кто спрашивает? — спросил я, отмечая воинственный настрой у низкого старикана с аурой метаморфа. Архимаг или очень близко к нему. Сладить будет нелегко, в случае чего. Метаморфы вообще трудные соперники.

— Я Дракулос Гиберион. Новый председатель Совета магов, — спокойно представился волшебник, сильно смахивающий на кровососа, слегка склонив голову в знак уважения.

— Очень приятно. С какой целью вы пришли ко мне? — спросил я, медленно вытаскивая посох из пространственной складки. Моя аура Высшего мага потихоньку разворачивалась в пространстве, начиная нервировать стоящих напротив волшебников.

— Ты сильный волшебник и мы хотим предложить тебе вступить в обновленный Магический Совет.

— И всё?

— А что тебе еще нужно? — вступил в диалог дед с аурой метаморфа.

— Меня интересует, что я получу, вступив в ваш кружок по интересам, — как для тупых, объяснил я деду. Тот это понял, и его аура моментально начала скручивать в себе какое-то превращение.

— Не советую, — с угрозой сказал я, видя, как напрягся энт и метаморф.

— Успокойся, Вольфхейм, — спокойно махнул рукой «вампир» и те сдулись. Видать Дракулос был куда сильнее, чем они. Объем ауры конечно довольно большой, но не сравнить, ни с Зерефом, ни с Владыкой Звездных духов, ни с Мор де Гиром или тем паче Акнологией.

— Гарол, почему ты не хочешь вступить к нам? — дружелюбно спросил энт, как бы невзначай демонстрируя на руке знакомую татуировку Хвоста феи. Видимо это один из старых членов гильдии поднявшийся до верхов. Может это Варрод Секвин — второй основатель моей бывшей гильдии? Макаров упоминал, что основателей гильдий было четверо, считая Мавис. Юрий Дреяр, Варрод Секвин, Претч Гаеболг и Мавис Вермилион. Юрий — мертв, Гаеболг — мертв, Мавис — мертва относительно, а вот этот походу живее всех живых. Аура довольно неплохая, довольно светлая, а владелец ауры любит пошутить, и я это вижу на его лице.

— Мне это неинтересно, — ответил я абсолютную правду.

— Гиберион, почему этот сопляк так важен? — подал голос метаморф, обращаясь к вампиру.

— Слышь ты, развалина, — мигом сменил я тон с относительно доброжелательного на угрожающий, — еще одно оскорбление и ты забудешь, что значит жить.

— Ты охренел, так со мной разговаривать? Да я старше тебя лет на сто.

На это я миндальничать не стал и открыл всю ауру целиком. Улица опустела окончательно, оставив только меня и четырех человек напротив. Лицо метаморфа исказил страх, Джура чуть вжался в стену, Гиберион в лице не изменился, но в ауре царила паника и откровенная злость на Вольфхейма. Энт был испуган не меньше других, и его смуглое лицо побелело как известь. Посох уже был в моей руке, и оттуда лилась жажда крови от поглощенных человеческих и драконьих душ.

— В общем так. Слушаем ВСЕ, крайне внимательно. Повторять не буду. Мне плевать, насколько вы сильные маги. Мне плевать, насколько вы меня старше, к слову, я старше любого из вас. Мне плевать на вас в принципе. Но…, - взял я паузу, — оскорблений я не потерплю, ни от кого, будь мой визави хоть Темным богом. Если этот говорливый старикашка еще раз откроет своё хлебало в мою сторону, я его просто убью. Понятно!? — придавил я аурой.

Маска невозмутимости Гибериона треснула как скорлупа у яйца, обнажив ужас и непонимание, Вольфхейм стоял, ни жив, ни мертв, от накатившей жажды крови нескольких драконов, включая хтонического монстра. Джура бледнея все больше и больше, подпирал собой стенку стоя за спинами метаморфа и Гибериона. Энт, как мне показалось, врос в землю по колени.

— ПОНЯТНО?! — рявкнул я, от чего подскочили четверо сильных волшебников Фиора.

— Понятно, — вернув на лицо спокойствие, вымолвил вампир.

— Вольфхейм, извинись, — лязгнул сталью голос энта. Джура культурно молчал и не отсвечивал перед старшими. Гиберион присоединился к энту, надавив своей силой на упрямо молчащего метаморфа.

— Прошу извинить меня, Гарол, за моё неприличное поведение, — с силой выдавил из себя извинения старичок. Было прекрасно видно, что извиняться ему так же охота, как мне сейчас топать в Лэнг, но каким-то образом тот пересилил страх и гордыню. Ну что же, это лучше чем ничего.

Ауру Высшего мага я убрал на другой, более высокий уровень астрала, чтобы маги напротив не чувствовали её давления, я нарочито медленно перехватил посох в другую руку. Энт и косящий под вампира маг вроде успокоились, но настороженности в них было за десятерых. Метаморф на первый взгляд был спокоен, но его аура напоминала клокочущий вулкан, того и гляди, рванет.

— Благодарю за уделённое время, — вежливо сказал вампир, — однако, нам думаю есть что обсудить.

— И что же?

— Зереф.

Короткое слово подействовало отрезвляюще. Я не имел доступа на закрытую от чужих магов территорию, а полагаться на зеркало постоянно уже не могу. Зереф одним своим присутствием блокирует любой сигнал по нахождению. Видимо он нехило усилился. Стоит быть аккуратнее.

— Зереф, — повторил я имя, — И что? — спросил я. При нужде я его одолею, пусть и не без труда. Однако, то, что о нем говорит сильнейший после меня маг в Фиоре, заставляет задуматься.

— Зереф — это вестник смерти для людей. Поэтому мы собираем способных и сильных волшебников в новый Совет магов. По нашим данным, империя Альварес собирается объявить войну Фиору. Наша задача, как граждан этой страны, защитить её.

— Занятно, но у меня есть свои дела, откладывать которые я не хочу. Я не желаю ввязываться в войну с Зерефом, только потому, что ты мне это сказал.

— Я понял, — спустя несколько секунд ответил мне Гиберион, — более мы тебя не побеспокоим.

— Спасибо, — ответил я, а Дракулос развернулся к остальным своим подчиненным, и эффектно взмахнув плащом, исчез.

Вернувшись, я заметил, что Мира пытается посмотреть в зеркале на некоторых из бывших волшебников Хвоста феи. Пользоваться артефактом я ей разрешил уже давно, и в данный момент она наблюдала, как Нацу Драгнил вместе со своим личным НЗП плывет на лодке прямо к восстановленному острову Небесного волка. Видимо он решил там потренироваться, как следует. Эльфман и Лисанна тоже присоединились к просмотру и ныне хохотали как сумасшедшие, когда Нацу решил объездить какого-то здоровенного черного жука размером с лошадь. Хэппи не отставал от троицы Штраусов и вовсю хихикал над хозяином. Жук был против участи лошади и Нацу спустя десяток попыток догнать и объездить насекомое просто плюнул на это дело и отправился куда-то вглубь острова.

— Гарол, ты вернулся, — заметила меня Мира и качая бедрами подошла ко мне и поцеловала. Лисанна смотрела на неё с завистью, и задумчиво поглядывала на пироманта по ту сторону экрана. Эльфман смотрел тепло на сестру, и в его ауре царило полное одобрение моей кандидатуры на роль возможного мужа Миры. Если мы вдруг захотим обвенчаться?! Хе-хе.

— Привет дорогая моя. Как прошел твой день? — собственнически обнял я Миру за талию и подтянув к себе поближе.

— У меня все хорошо. У тебя такой красивый дом и магия в нем буквально плещется.

— Я бы не стал делать по-другому, дорогая. Чем думаешь заняться?

— Прошел месяц с роспуска Хвоста феи. Я беспокоюсь обо всех наших товарищах.

— Не волнуйся, Мира, я уверен, что у всех наших все в порядке. Они маги, поэтому сомневаюсь, что у них будут проблемы с заработком на бутерброды с тройным слоем икры.

— Кстати, Гарол, я хотела спросить у тебя кое-что. Можно? — мило улыбнулась Миражанна, а в ауре промелькнул легкий страх.

— Конечно. Что-то случилось? — спросил я, внимательно отслеживая оттенки ауры Миры.

— Ты не хотел бы, чтобы нас в этом доме стало больше? — теребя шикарное багровое платье, спросила Мира. Эльфман и Лисанна в немом шоке уставились на сестру. Что они там задумали?

— Не понял. Ты хочешь пригласить к нам кого-то еще? — спросил я.

— Нет, — замялась Мира, а в ауре вспыхнуло смущением, — Я говорю о ребенке.

На минуту повисла мертвая тишина. Мира испытующе глядела на меня, а её родичи в шоке переводили взгляд то на меня, то на старшую сестру.

— Мира, ты серьезно? Ты хочешь детей? — спросил я несколько удивленный подобным вопросом.

— Гарол. За все время нашего знакомства, ты показывал себя исключительно с лучшей стороны. Я тронута тем, что ты стремишься защищать меня от мирских невзгод. Моя семья, настоящая семья в данный момент собрана здесь. Ты, Лисанна и Эльфман это все, что у меня осталось. Родителей я давно потеряла и уже едва их помню. Поэтому я…

— Сестра, ты серьезно? — перебил её Эльфман.

— Поэтому, я хочу много детей, от тебя Гарол. Тебя это не смущает? — не слушая Эльфмана, пристально уставилась на меня Миражанна.

На несколько секунд я замолк, обдумывая слова моей девушки. Её желание иметь семью очень похвально, а уж если она считает, что справится с трудностями, то я уверен, что она сквозь горы пройдет, но справится.

— Да, я не против детей. Однако имеет ли смысл сейчас их заводить? По косвенным данным скоро будет война, и я не решусь предсказать её исход.

— Гарол, ты же мужик. А мужик должен защищать свою женщину, — встрял Эльфман.

— Эльфи прав, — подала голос Лисанна, — Но и в твоих словах есть резон. Мира, я думаю, что завести ребенка решение правильное, но, на мой взгляд, несколько преждевременное.

— Ладно, я поняла. Извините, — все еще пылая смущением проговорила Мира и ушла к своим кровным родичам, дальше наблюдать за бесплатным аттракционом под названием — тренировки Нацу.

С того дня я был очень плотно занят. Переделывал свой дом и участок в коцебу. Философские камни требовали максимум внимания, а делать их пришлось по ускоренному варианту алхимиков Шумера. Хотя я бы предпочел делать их по-другому. В книге Креолу алхимик из Серой земли рассказывал про множество других стадий приготовления камня, которые не практиковались в Шумере, но давали, судя по пояснениям, куда более лучший результат. В памяти всплыли отрывки по приготовлению камня.

Стадия первая — кальцинация. Первоматерия, вроде киновари или серная сурьмяной руды помещается в атанор — особую печь, на сорок с лишним дней, до полного растворения. Так как дом пронизан пространственными складками, то алхимическая лаборатория, где трудились я и мои доппели, была размером со средний ангар.

Стадия вторая — коагуляция. Полученную черную грязь, следует очистить алхимической или обычной водой. Отличие одной от другого состоит в обычной воде присутствует всего два элемента, а именно водород и кислород. В алхимической воде есть и третий элемент, а именно мана того, кто готовит, то есть моя. В данном случае используется плотный белый пар, для гарантированного смешения его и растворенной первоматерии.

Стадия третья — фиксация. Полученную белую жижу следует на неделю оставить в атаноре или форме при минимальном нагреве. Форма должна быть инертна к металлам, поэтому используется обработанная дистиллированной водой серебряная кастрюля. Увидь это любой другой более-менее знающий алхимик, то он посчитал бы меня изувером. Получивший снежно-белый кристалл, уже по идее считается философским камнем и большинство алхимиков Шумера уже могут использовать его. Однако, по факту изготовление Философского камня еще не завершено.

Стадия четвертая — растворение. В кипящей эссенции камень должен находиться еще трое суток, прежде чем он будет годен к очередной стадии.

Стадия пятая — переваривание. Кипение Философского камня на минимальном огне в атаноре и обязательно в стекле. Обычно используют стеклянную реторту.

Стадия шестая — дистилляция. Перегонка получившейся жидкости в пар в плотно закрытой кастрюле или алхимической посуде. Многие алхимики её пропускают из-за того, что она занимает дополнительное время, но учитель Фэйд, прочно убедил меня в необходимости этого деланья.

Следом идет седьмая стадия — сублимация. Прогонка камня в белый пар без участия превращения его в жидкость.

Далее идет восьмая стадия — сепарация. Разделение получившегося пара на множество составных элементов, для дальнейшего соединения.

Девятая стадия — размягчение. Обращение Философского камня в пыль, в которой уже чувствуется прана. Много.

Десятая стадия — ферментация. По простому говоря, получившаяся пыль подвергается брожению в той же посуде. По итогу Философский камень приобретает истинный цвет — красный.

Одиннадцатая стадия — умножение. По итогу Философский камень получается полностью завершенным. Потом его можно обратить в любое агрегатное состояние вещества. Хоть жидкое, хоть твердое, хоть даже газообразное. Многие алхимики, в том числе и я предпочитаем жидкий вариант. Он более удобен для инъекции внутрь, если что.

В Шумере тоже знали и умели делать Философский камень, причем по времени в разы короче, чем было ранее описано. Вся эта смесь готовилась в одном тигле всего за несколько дней, а заряжался праной от целенаправленной молнии, ударявшей в смесь. Учитель Фэйд тоже умел делать такие камни, но делал он их скорее для практики в алхимии. Все же Философский камень эта одна из немногих вещей в мультивселенной способных спасти жизнь, даже если она висит на волоске. Паршиво, что употреблять его постоянно не выйдет. Этот камень не омолаживает, как утверждают некоторые особо «одаренные» алхимики, а лишь укрепляет здоровье и замедляет старение, что неминуемо влечет за собой привыкание к камню, как к сильнейшему наркотику. Однако, на разовые акции, как трансмутация отдельного элемента, типа адамантия, он незаменим, пусть и уходит его неприлично много. Слава Мардуку и Творцу, кроме творения Философского камня я отдыхал, оставляя пару доппелей, чтобы следили за прогрессом.

Коцебу строился примерно два месяца. Трансмутировав все пространство под домом и участком в адамантий, оставив слой земли под растения и деревья, я задолбался, как будто строил Вавилонскую башню один и без магии. Но я мог гордиться своим творением. Теперь осталось доделать кое-какие мелочи и посадить за штурвал какого-нибудь добровольца и можно двигать куда угодно.

После того разговора с Мирой, я отдыхал телом и душой. Мы вместе отправлялись по различным местам Фиора и Боско, где имели честь побывать Лисанна, Мира и Эльфман. Слава Творцу и Фэйду за изучение магии пространства и возможность открывать порталы куда угодно в пределах мира. Зеркало обеспечивало нас прекрасным видом, а мы отдыхали один день в горах Пергранда, а другой на пляжах Севана или Боско. Лично мне нравилось так путешествовать, а Лисанна попросила научить её также. Отказывать причин не было, и метаморф стала моей новой ученицей по магии пространства.

Мира узнав об этом, несказанно обрадовалась и сказала, что мы постепенно становимся все ближе и ближе друг к другу. Да я и сам был не против. Я предлагал и Эльфману, подучиться в магии, но тот заявил, что он мужик и будет тренироваться сам. Ну что же, карты в руки, барабан на шею и вперед. Навязывать свою учебу я не стал.

Спустя еще две недели, коцебу был готов полностью, и мы могли взлететь в любой момент. Рулевым для коцебу был призван призрак умершего адмирала флота, погибшего в водах северного моря у королевства Айсберг. Оказались мы там случайно, во время каприза Миры, что она хочет покататься на лыжах. Не отказывая даме, я перенес всю семейку Штраусов на северную границу королевства Айсберг, где как выяснилось, бродило множество духов, погибших в этих водах, славившиеся своими штормами. Заодно и практика в изгнании духов, что я показывал Лисанне и Мире. Как-никак они обе у меня учились. Тот адмирал оказался матерым мореходом, отслужившим почти тридцать лет в плавании, и очень хотел вновь взять в руки штурвал. А тут неожиданность, мне требовался пилот для управления коцебу. Совпадение? Не думаю. Короче взял я адмирала на службу, переделав руль так, чтобы им мог управлять призрак, а тот был счастлив, как будто попал в рай.

Следующие месяцы царила тишина, в мире политическом и в мире магии. Великие Волшебные Игры, как и положено, проводились каждые полгода, но сходив на очередные игры, мы вчетвером неожиданно поняли, что любой из нас вынесет все команды, как нефиг делать, даже Эльфман. Там же мы неожиданно встретили Люси, она устроилась на работу в газету, где ранее снималась для журналов Мира. Впрочем, это её дело.

Дальнейшая жизнь протекала на редкость приятно. Впрочем, Лисанна и Мира явно посчитали меня садистом по части обучения. Я же наоборот старался сделать процесс обучения для них максимально эффективным, но девушки были иного мнения. Если Мира выплескивала весь стресс в постели, то Лисанне пришлось оборудовать специальный манекен для её самостоятельных тренировок в метаморфизме. Эльфман в тихом ужасе наблюдал за процессом раскачки и пару раз подходил ко мне с просьбой уменьшить нагрузку на девушек. Однако тот был отшит железобетонным аргументом, который звучал так — «Эльфман, я хочу, чтобы девочки были сильными магессами, а если ты пытаешься мне мешать, то какой же ты тогда мужик».

Почему-то слова «настоящий мужик» выбивали у Эльфмана все лишние вопросы по поводу обучения, и он соглашался с моими выводами. Знания и сила просто так не придут ни к кому. Их надо заработать. Порой потом и кровью. Заодно мне лишняя практика в целительстве.

Мои собственные тренировки тоже давали плоды. Однажды я рискнул и вызвал небожителя из соседнего светлого мира под названием Сансарита. Тот оказался довольно сильным ангелом, почти архангелом, которые отличаются от своих низших собратьев повышенной магической и духовной силой.

Круг призыва был начертан по всем правилам матерого демонолога. Пусть таковым я себя не считаю, ибо практики мне в этом деле недостает. Призыв из Светлого мира немногим отличается от призыва из Темного мира.

— Явись тот, кто из Света соткан,

Тот, чьи уста благодать источают,

Аргон, Мардук, Гръеккал и Урман,

Словом всевышним Свет воспевают,

Отмерьте все благо, все ровно и честно,

Справедливость и правда пусть будет всегда,

Внимание Ваше мне очень лестно,

Зловонием Тьмы не заражусь никогда.

Явись.

Круг призыва посветлел и прямо в нем открылся портал, откуда виднелся лишь всепоглощающий Свет, не оставляя даже намека на тень. Оттуда вперед шагнул трехметровый похожий на человека субъект с белоснежными крыльями за спиной и золотым нимбом на челе. Внимательные глаза узрели куда он пришел и его взгляд остановился на мне.

— Ты звал меня смертный. Я пришел, — прогудел ангел, мановением руки подняв мне настроение. Значит, у меня все получилось.

— Кто ты?

— Именуй меня Герохаллопсом Многомудрым. Я ангел четвертой ступени посвящения великому Анохелану.

— Кто такой Анохелан?

— Ты не знаешь, смертный? — прорезалось на прекрасном лице ангела невероятное удивление.

— Ну, в противном случае я бы не стал спрашивать, — пожал я плечами.

— Анохелам — великий творец Света и ярый враг Анкселама — бога Тьмы и смерти. В его ведении находится все в этом мире. Никто не спрячется от его взгляда, — праведно возвестил ангел, а мне в голову пришла аналогия с всевидящим оком Саурона, которое тоже следит за всеми.

— Анкселама? — уцепился я за оброненное слово.

— Именно его. Жаль, что последователей Анохелама становится все меньше и меньше, — печально улыбнулся Герохаллопс Многомудрый.

— Неожиданно. Расскажи мне о проклятии противоречия. Его Анкселам навел на известных двух людей в этом мире, и я хочу помочь им. Вернее одной из них.

— Не ведаю я об этом проклятии, но смертный, если ты опустишь барьеры, которые держат меня в этом мире, я смогу узнать больше. Помочь другим людям, это ли не Свет. Я вижу много Света в твоей душе, но и Тьмы немало. Позволь выжечь её из тебя, — шагнул вперед ангел, а мои барьеры слегка задрожали.

— Эвона как. Ишь чего захотел. Отпускаю тебя в твой мир, — ответил я и открыл портал в котором исчез ангел с невероятным удивлением на лице. Вот еще. Выжечь Тьму он собрался. Кто бы ему дал? Я стоял немного вспотевший в подвале, укрепленным по самое не могу и мне резко захотелось проклясть себя за тупость. Надо было грохнуть небожителя, а теперь надо локти кусать. Пусть для меня это технически возможно, но досада от упущенной возможности буквально топила меня изнутри. Вот засада. И что мне теперь делать?