Архивные записки

«Се яз Воздвиженской церковной староста Патрекей Степанов Кулемин, да земской целовальник Воздвиженского стану Иван Алексеев Карпов, да земской же сотской Ферапонт Васильев Ермолин, да крестьяне Амос Ананьин Федоров, Некрас Семенов Колотилов, Ждан Сидоров Верещагин, Стефан Анисимов Тряблов, Орех Григорьев Бачюрин и все крестьяне Окологородной волости выбрали еси и полюбили в Окологородную волость ко Государеву Цареву и Великого князя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белые России Самодержца делу в выборные земские судьи Федора Нечаева Худякова, да выбрали и полюбили к нему, судье, в выборные земские целовальники Поспела Иванова Селиверстова, назвищем Кунка. А судити ему, судье, на стану у Воздвижения нас, крестьян по челобитным и по кабалам и по духовным и по всяким письменным крепостям. Управу меж нас, крестьян, чинити по Государеву Цареву и Великого князя Алексея Михайловича крестному целованию в Государевых делах и в земских по Государеву указу, по Соборному уложению и по уставным Государевым грамотам, каковы от Государя из Москвы наказы придут, его Государевы деньги, данные и оброчные и всякие Государевы денежные доходы ему судье Федору с товарищи с нас крестьян Окологородской волости собирать и к Москве ко Государю отсылать. А в татинных и в разбойных и в душегубных делах ему судье Федору с товарищи по Государеву указу и по наказанным спискам про те дела сыскивать и судить во всем у Воздвиженья на стану по нашему мирскому выбору, а нам крестьянам с ним, судьею за ворами, за разбойниками и за всякими воровскими людьми ходить в погоню и воров, татей и разбойников и душегубов и всяких воровских людей с ним, судьею, имати вместе и приводить на стан к Воздвиженью.

А случится в волости питье продажное, пиво или вино, а ему судье Федору с товарищи котлы и трубы вынимати и писать на Государя.

А кто учнет держать питье продажное, пиво или вино, ино на продавце пени имати на Государя два рубля денег, а на питухе четверть рубля.

А будет кто в нашей волости зернью и картами играть и таким ворам указ чинить по сему нашему мирскому выбору.

А кто учнет держать блядню и на том пени имати на Государя ему, судье Федору с товарищи по Государеву указу и Соборному уложению.

Судити во всем у Воздвиженья на стану и указ чинить безволокитно. И оттого ему, судье Федору с товарищи, во всех земских делах посулов и поминков не имати ни у кого, ни от чево, ни которыми делы. Судити вправду, другу в суде не дружити, а недругу не мстити.

А будет где объявляться тати, разбойники и душегубцы и всякие воровские лихие люди и сотникам и полусотникам и десятникам и всем крестьянам земского судью Федора с товарищи во всем слушати и на бой против воровских людей идти со всяким ратным боем, с копьи и с луками и с пищалями и выборного земского судью Федора с товарищи разбойникам не подати и в погоню за ворами ходити.

А пристава к нему, судье, выбрали Третьяка Никитина Лобанова, кому у него нас, крестьян, на поруки давати и на суд ставити.

В том мы, крестьяне Окологородной волости и выбор дали.

А выбор писал у Воздвиженья на стану церковной дьячок Артемка Поздеев по их, крестьян, велению.

Лета 7167 (1659) году, генваря в 24 день».

«Царю Государю и Великому князю Алексею Михайловичу всея великая и малыя и белыя России Самодержцу бьет челом сирота твой Артемко Фомин. Жалоба, государь, мне сироте твоему на земского судейку на Федьку Худякова. В прошлом, государь, во 167 году он Федька был у нас в Окологородной волости в земских судейках и воровал он многими твоими, Великого Государя пошлинами и пересудными деньгами. Послал утайкою с подъячим своим Наумкой два рубля пятнадцать алтын к тебе Великому Государю на Москву, а не ведомо с кого и которого cудника и сколько рублев взял и в котором числе и году.

Да он же Федька больше того ведая своего воровства, что многие за ним есть пошлинные присудные, твои Государевы деньги, отписал на Москву, будто у него на мне, сироте, пошлины и пересуды и на иных крестьянах не взяты и будто мы, сироты твои, чинились сильны и ослушны. А я, сирота, платил ему Федьке, после судного приговора в тех же числах. И ныне на мне, сироте, по указу твоему Великого Государя спрашивают другие деньги.

А не токмо он вор Федька с подъячим своим Наумкою воровали моими пошлинами и пересудными деньгами, но он еще покорыствовался твоими, Государь, пошлинными деньгами, потаил он моим ведомом пять судников, а у кого именно, того будет у меня роспись под сею челобитною.

Да он же вор Федька потаил по его приговору с Игнашки Бизяева, что взял лишних его иску рублев семь и больше. И о том вели, государь, у него, Федьки, допросить, у кого именно и с которого судника взяты и в котором году и числе.

Милостивый Государь, Царь и Великий князь Алексей Михайлович, пожалуй меня сироту своего, вели, Государь, в том его, земского судейки воровстве указ учинить, а с меня, сироты, не вели другие деньги имать. Царь, Государь, смилуйся и пожалуй.

Помета: 168 году генваря в 11 день. Против сего челобития допросить».

«Государю Царю и Великому князю Алексею Михайловичу всея Руси холоп твой Степанко Тюфякин челом бьет. По твоему Государеву Цареву и Великого князя Алексея Михайловича наказу велено мне, холопу твоему сыскивать блядню и зернь и всякое воровство и, смотря по вине, чинить наказание, бить кнутом.

И в нынешнем, Государь, 168 году во 2-й день на четвертой неделе великого поста к вечеру привели в съездную избу земского судейку Федьку Худякова с женою, со вдовою Марфуткою Редозубихою. А взяли их в харчевне, пьют вино, лежа в постеле. И я холоп твой того Федьку и жонку велел посадить в тюрьму на день да на ночь, а кнутом его бить не смел, потому что он здешней Окологородной волости земский судейка.

И о том ты, Государь и Великий князь Алексей Михайлович всея Руси, как мне холопу своему укажешь.

Помета думного дьяка: отписать, велети бить батоги и из тюрьмы выпустить».