Сабуров
Как только слышу слова Златы про девочек, реагирую моментально!
Бегу к магазину, набираю пожарную, тут же оцениваю ситуацию…
Через обычный вход не попасть, там огонь сплошной стеной.
А вот через окно, как раз там, где решётку оторвали, ещё можно проскочить, если время не терять…
Слышу в трубке голос оператора, почти скороговоркой говорю:
— Некрасова, пять, пожар, срочно пришлите машины!
Сбрасываю звонок, прячу телефон в карман.
Оглядываюсь, вижу у крыльца напуганную Злату.
«Спаси их… спаси наших девочек…»
Мысль вихрем проносится в голове.
Это можно считать признанием или нет?
Времени думать нет, сейчас на кону жизни детей!
Наших детей…
И я, вдохнув поглубже, задерживаю дыхание и забираюсь через окно внутрь, пробираюсь сквозь дым к дальней стене, где слышны детские крики.
Сердце чуть кровью не обливается от этих криков!
Держитесь, мои маленькие бандитки, я уже рядом!
Кричу их, зову, но из-за огня меня, похоже, не слышно.
Распахиваю дверь кабинета, куда огонь ещё не добрался, залетаю внутрь, вижу девочек сидящими под столом, где меньше дыма.
Они, заметив меня, тут кричат от радости.
— Дядя Павел, — радуется Ариша, — мы сделали, как в мультике учили, увидели пожар, поняли, что не выйти, дверь закрыли, чтобы дым не попал и спрятались под столом, помощь ждать и кричать, что мы здесь…
— Надо было ещё, как в мультике, под дверь мокрую тряпку кинуть, — добавляет Рита, — но дяди Валеры тут нет…
— А причём тут дядя Валера? — спрашивает Ариша.
— Ну я слышала, — поясняет Рита, — как тётя Люба его так называет.
В любой другой ситуации я бы просто посмеялся, но именно сейчас мне не до смеха, надо спасать девочек и спасаться самому.
Путь к окну отрезало огнём сразу, как только я вошёл в горящий магазин, а ждать пожарных бессмысленно, неизвестно, через сколько они приедут, а дыма с каждой секундой всё больше… девочки уже кашлять начинают, смотрят на меня умоляюще.
— Так… Рита, Ариша, отсюда есть ещё выход? Может, подвал какой-нибудь или чердак…
Хотя откуда здесь чердак?
— Подвал есть, — бормочет Ариша, — там у мамы хлам хранится, но подвал на замке, чтобы мы не ползали…
— Где он, показывайте!
Приходится отодвинуть коробки с одеждой, чтобы добраться до люка.
Да он закрыт накидным замком, но сбить его не составит труда.
Мы такие в молодости кучу раз сбивали…
Главное, найти что-то железное, прочное.
— Так, слушай меня, подготовишки, — командую бандиткам, — кто принесёт мне железный прут или лом, куплю месячный запас мороженого!
Девчушки переглядываются, тут же вместе бросаются под стол, а через секунду выбираются оттуда, зажимая вдвоём… железный ломик.
— Откуда он тут?
— На случай, если плидётся отбиваться от женихов надоедливых, — скромно поясняет Рита, — женская доля нелёгкая…
Я искренне восхищаюсь слаженностью работы маленьких бандиток.
Не стал кто-то один на себя одеяло перетягивать, вдвоём мне этот лом, принесли – вот это я понимаю, команда…
Точнее, банда!
Клянусь, если выберемся отсюда, я каждой годовой запас мороженого куплю… и организую концерт их поющим колготам на лучшей площадке…
Ну а пока беру лом, примериваюсь, говорю девочкам:
— Никогда так не делайте, если на кону не стоит чья-то жизнь…
Одним натренированным движением ломаю замок и открываю люк.
— Дядя Павел, — восхищенно говорят девочки, — вы просто кр-раш!
Помогаю им спуститься в подвал, сам прыгаю следом, осматриваюсь, включаю фонарик на телефоне.
Дым и сюда проникает очень быстро, даже закрытый люк не спасает.
Шарю лучом света по стене, ищу хоть какой-то путь к спасению.
— Мама говорила, что тут все подвалы между собой соединены, — тихо говорит Ариша, наблюдая за ярким лучом, — она говорила, что раньше под этими домами было одном большое попоубежище.
— Бомбоубежище, — поправляет сестру Рита, — вон, смотрите, я, кажется, вижу… там, в стене… дверь!
Теперь и я замечаю, бросаюсь к дальней стене, вижу старую дверь.
— Подержите фонарик, девочки.
Они снова держат телефон вдвоём, не ругаются и не спорят между собой, а послушно светят мне, подбадривают.
— Дядя Павел, вы сможете… у вас получится… пледставьте, что это холодец, ударьте по двери как можно сильнее!
Чёрт, дверь очень старая, ещё и проржавела…
Тут не холодец, тут Албека и всю его банду надо представить!
Ничего, и не из таких неприятностей выбирались…
К тому же дверь открывается вовнутрь, так будет легче.
Главное, чтобы с другой стороны заперта не была.
Я беру разбег, нацеливаюсь на слабое место в аккурат посередине, срываюсь с места…
Представляю Албека… с холодцом в руках...
Собираю все силы в один удар…
И за долю секунды до моего удара дверь открывается, и я на полной скорости залетаю в соседний подвал и кого-то сбиваю с ног.
— Пощадите, — слышу слабый сиплый голос, — не губите… я простой работяга… я вам весь свой лук в колготах отдам, если отпустите…
Девчонки подбегают ко мне, светят фонариком.
— Ой, дядя Валера, а вы откуда здесь? Вы нас тоже спасаете?
Узнаю вчерашнего гуляку, который перед кафе махал колготами.
— Тут в соседнем с магазином здании склад, — бормочет дядя Валера, — а у меня от него ключи, я на днях туда плитку таскал с унитазом… как узнал, что в магазине пожар и что вы внутри, вспомнил про попоубежище…
— Бомбоубежище, — поправляет Рита, — вы же учитель литературы бывший, должны знать!
— А я и знаю, — усмехается дядя Валера, — просто мы, старики, его так называем, ведь оно предназначено, чтобы попы тут прятать! Ну и вот…
Он зачем-то показывает ключи.
— Я бросился вас спасать, а вы уже со спасителем, оказывается.
Ариша и Рита тут же берут меня за руки.
— Это дядя Павел, и он кр-раш.
Дядя Валера усмехается невесело.
— А я думал, что я ваш краш, девоньки…
Но бандитки ничуть не теряются.
— А вы почётный кринж, дядя Валера, это тоже хорошо!
Он кивает, довольный, явно не понимает, что означает это слово.
— А где Злата? — спрашиваю, пока все вместе поднимаемся наверх, — с ней всё в порядке?
Дядя Валера отвечает не сразу.
— Снаружи она, что-то плохо ей стало… нервный срыв…
Мы выбираемся как можно скорее из подвала, выбегаем со склада, на улицу, оглядываемся…
Вот пожарная машина, а сами спасатели тушат магазин.
Вот зеваки со всей улицы смотрят на пожар, кто-то снимает на видео.
А Златы среди них нет!
— Где наша мама? — спрашивают испуганно девочки, глядя по сторонам. — Где мама… куда она пропала?