Аристократ представляет

Глава 11

«Лапа» — прочитал Юра вывеску из окна нашего съемного автомобиля.

— Не Лапа, а Лана, — посмеялся я. — Так магазин называется.

— У меня была тройка по чтению.

— Да ладно, у них такая вывеска, что действительно можно как «Лапа» прочитать.

С тех пор, когда мы ездили в парк чтобы отдохнуть мы говорили, что едем в Лапу. А с Юркиного языка сорвалось еще одно крылатое слово — «Бумать». Ну то есть зависать в спортивном или алкогольном клубе. Делать «бум». «Куда едем?» «бумать лапами». Это выражением не прижилось бы, если бы на правах специалиста в выражениях нашу глупость не поддержала бы моя Вика. Она тоже часто хотела бумать лапами.

У нас все хорошо и даже лучше. Кино снимается, зрители смотрят. Теперь вот актер Вася Иванов сменил себе имя на Стена Дождя Волна Тепла Экстремальная Зима Иванов. Серьезно, сделал новый паспорт, мне показывал. Так он привлекает мир к экологическим проблемам. А по-моему просто пиарится.

В городе тоже все хорошо. На окраине, в парковой зоне, появился скейт-парк. На площадке можно кататься на скейтбордах, самокатах, роликах и трюковых велосипедах. Место подходит для тренировок и закрепления навыков как новичков, так и более продвинутых спортсменов. Мы с Юркой там катались. Проходят соревнования по пауэрлифтингу, каратэ в категории ката-ренгокай…

Прекрасно же!

Физическую форму, только как оказалось нам с Юрой поддерживать не надо. Она сама поддерживается.

Еще я увлекся поиском сокровищ. Не в сундуках и в земле, а на аукционах в сети. Меня интересовала например, Чандарская плита, возраст которой определялся аж в миллионах лет (чему я лично не верил. Несколько тысяч — да, но не миллионов же…). Про нее многое говорили. А вообще-то это была карта моего любимого Южного Урала. Однако рельеф местности частично отличался от современного. Карта состоит из трех слоев. Первый, нижний — это особо прочный доломит, второй — в прямом смысле слова сделан неизвестным современной науке способом из диопсидового стекла. Третий слой — сверхпрочный кальциевый фарфор, который защищает карту от внешних повреждений.

Купить такое у меня пока нет денег, так что я ищу что попроще. Я купил древнюю монету — треть статера, отчеканенную лидийским царём Алиаттом между 660 и 600 г. до н.э. На одной стороне монеты изображена голова рычащего льва, а на другой стороне — вдавленный двойной квадрат. Монета изготовлялась из электрума, сплава серебра с золотом.

Еще меня заинтересовал Шумерский список царей, в котором перечислялись не только реальные персонажи, но и мифические. Этот артефакт мне понравился художественной смелостью. Но и загадками, которые до сих пор историками не разгаданы.

Вообще-то я не просто так покупаю эти вещи как безделушки. Я еще изучаю историю. Ведь человечество выйдя из Междуречья основало Вавилон. А другие люди быстро распространились и заполнили земли будущих Туркестана, Ирана, Индии (а через Индию и Аляску — еще и Америки). Если все это исследовать открываются очень большие смыслы.

Ну и наконец я купил меч Ульфберта, один из нескольких существующих — самое лучшее холодное оружие на свете. Во времена Средневековья такие технологии изготовления еще не были доступны людям. Больше всего археологов удивляет то, что они изготовлены из тигельной стали с высоким содержанием углерода — его концентрация достигает 1,2%. Я намахался им вдоволь, представляя, что я древний воин. Тяжеленький меч.

Еще я анализировал статистику, говорил с чиновниками, воодушевлял режиссеров, нянчился с актерами. Невозможно было вникнуть во все перипетии юридических тонкостей (например как Эйт нас отмазывал от наглости властей — через невероятно точное знание законов)… или мировоззрение актеров (которое было очень чудным)… Но кому-то же из людей работать надо было. И я старался, как мог. Достиг, как мне казалось, очень серьезных достижений, стал умным, матерым кинематографистом.

Но дело в том, что я решил на каком-то этапе моей кинематографической карьеры, что мне хочется смотреть тупые фильмы. Неожиданно, да? Не-а, на самом деле прикольно, когда ты умнее тех, кто на экране. Но и не только из-за этого. Круто искренне любить, как любят на экране, добиваться справедливости, ловить злодеев, летать по космосу… Все это умные люди обозвали киношными штампами, а мне нравится, потому что эти штампы позволяют мне валяться перед телевизором пожирая со спокойной душой и расслабляться.

Но, кажется, я перепутал сторону. Теперь я не смотрю фильмы, а их делаю. Тогда так. Мне хочется делать тупые фильмы. Чтобы люди могли расслабляться и тыкать пальцем в шкодливых и глупых героев. Ну чтобы любви побольше…

Поэтому я и вложился в фильм «Жених»…

Самым сложным было уговорить режиссеров уступить место в монтажке искусственному интеллекту. Представьте, что вы сняли фильм, вы хотите его смонтировать и как единым произведением искусства представить публике, сорвать все возможные награды и лайки. А у вас отбирают ваше всё. Тут нужно было взаимодействие. И самое главное — быстрота реакции. Автокомп монтировал сразу, пока еще продолжались съемки. И когда последний кадр был снят, мог представить готовый фильм в режиме «Превью».

Я боялся, что режиссеры окажутся неготовыми к такой скорости работы. Но не зря же мы с Эйтом и с Юрой их подбирали и готовили заранее, к тому, как им предстоит работать. Режиссеры «Велосипедного общества», «Ивана Дурака», «Пирата», «Смерти Дарвина», «Последнего дыхания» справились.

Не было того, за что так не любят режиссеров — долгих раздумий в клубах дыма — «а что же получается?», «Может быть сделать так, а может быть не так?..» Все внесли свои коррективы в готовый монтаж, причем серьезные, сделали все, как они видели. И вуаля, кино было готово. Отправлять на обработку и печать копий для кинотеатров.

Вот почему мы сделали фильмы так быстро, буквально за полгода. ИИ нам помогал. Премьеры были шумными.

Кстати говоря, Эйт еще разрабатывал какие-то новые форматы демонстрации кино в кинотеатрах, обещал повысить качество. Пусть работает, у него получится.

Фильмы удались на славу, мы делали фуршеты, мы праздновали победу. Фильмы мы сняли относительно не дорогие. На съемках «Пирата» я побывал. Приключенческий триллер с погонями, абордажем и романтикой — это был мой шаг к съемкам больших исторических картин. Проверка новых компактных декораций. Не секрет, что практически все фильмы почти полностью снимаются в декорациях. Так что нам нужны складные-развдвижные-транспортируемые супер-декорации. Чтобы сегодня — космический корабль, завтра — парусник…

Я вынашивал стратегические планы исторических и дорогих фильмов в будущем. Если посмотреть на историю, то фильмов такого жанра можно было наделать много. А если еще правильно подобрать ракурс для идеи, такие фильмы стали бы острыми в политическо-историческом плане.

Так вот, на съемочной площадке я стал свидетелем сцены с прикованной цепями дамы, фрейлины королевы мифического государства, возлюбленной пирата. У нее были такие слова: «ты можешь делать со мной, что хочешь, я не стану предательницей». Актриса, которую мы нашли в драматическом театре, с большим опытом, с довольно вульгарным, но и нежным (как у всех актеров) нравом никак не могла произнести эти сакральные слова. Когда она начинала произносить «делать со мной, что захочешь» ее прорывало на смех. Заклинило. И все понимали почему. Ассоциации проглядывались невооруженным глазом.

Сначала смеялись осветители, потом ассистенты, потом режиссер и наконец — вся группа. Съемочный день насмарку. Мне пришлось сыграть роль злого продюсера. Я напомнил, что день простоя отобразиться на кошельках съемочной группы. После этого съемки вроде настроились. Фразу изменили, сценарист покраснел, когда ему высказали, что написано коряво… Иногда творческим работникам нужен пинок.

На руф-банкете по поводу «Последнего дыхания» гости наряжались в костюмы убийц и маньяков. Название у фильма не было героическим, напротив имелось ввиду последнее дыхание жертвы, которую убивает маньяк. Этим фильмом мы явно разбавили всю нашу серьезность. Нет, это не была комедия, это был жесткий шок-слешер. Там в одном эпизоде герою становилось плохо, появлялись рвотные спазмы, пока изнутри он не вырыгивал бензопилу… ну вот как-то так, да. Там еще много всяких странных сцен было… Праздновали на крыше. Ох, покричали!

Совсем недавно я побывал на съемках молодежного блокбастера, премьера которого планировалась на лето. Мне запомнилась знаете ли сцена в офисе с полураздетыми девушками и юношами — такие яркие сцены быстро запоминаются. Они танцевали…

Про «Смерть Дарвина» особенно распространяться не имеет смысла. Понятно о чем она — о Дарвине и вопросе произошли ли мы от обезьяны. Название дало нам возможность заглянуть в историю эволюции до и после смерти ученого. А после смерти очень много интересного было — например зашкаливающее количество научных подлогов. Фильм был не сложен в съемке. Все в павильоне. Английскую природу создавал Эйт. Сложно было только настроить драматические перипетии нужного уровня. Поэтому я пригласил самых драматических актеров, в основном из театров. Мы с Юркой их старательно уговаривали. А они смогли, когда им режиссер растолковал что хочет, когда они поспорили и чуть не подрались во время чтения сценария — у них все получилось. Я оказывал давление все тем же методом — денежным. Все съемочные группы всех фильмов всегда нуждаются в дофинансировании. Денег всегда мало. Приходилось всяко. Если мне не нравилось, я отказывался вообще давать деньги. Так и вымогал нужное мне. Еще больше объяснял. Я говорил не переставая круглосуточно (во сне тоже). С инвесторами, с актерами, с властью, с Викой… Фильм вызвал скандал. Отзывы преимущественно были критические. «Ионов разрушает историю», «Фильмы не отражает реальности» «Лживый фильм», «Нам теперь что — менять всю школьную программу?..» Короче, явно напрашивались на вторую серию.

У всех фильмов сразу появилась своя аудитория. Возможно, не многочисленная, но очень преданная.

Самым дорогим должен был быть фильм «Галактический спецназ». Он должен был сделать фишкой нашего начального периода. Должен был всех поразить головокружительными сюжетом и спецэффектами. Однако «Галактический спецназ» оказался не готов. Полностью. Мне не хотелось туда лезть, но весной от этого не отвертеться.

Казалось бы, простой фильм, понятно как снимать. Эйт уже даже смастерил анимацию вместо фильма, бери просто и копируй. А Антон и Павел не могли предоставить ничего кроме трех сцен вот уже… те же самые полгода.

Эйт говорил, что эти товарищи коррумпированы. И нам с ними предстоит морока.

Меня не звали ни на какие киномероприятия. Меня и Юру не признавали. Только в частном порядке могли обратиться. Публично осмелился позвать только один. Очень смелый человек. Михалков. Как бы его не ругали, а он не боялся последствий. Наверное из-за накопленного авторитета. И вот когда я пришел получать награду на фестивале (как лучшему новичку в кинобизнесе), я тогда понял, что бич отечественной кинопромышленность — гардеробы, в которых заканчиваются места. На улице еще было люто холодно, хоть формально началась весна, а на серьезном киномероприятии «Моксковского Международного Фестиваля» отсутствовали крючочки для одежды гостей! Вот этот факт открыл мне глаза на настоящее положение дел в русской кинопромышленности. Хе-хе.

Но этого было мало. Там на меня и напал маньяк. А нефиг делать фильмы про маньяков. Не знаю, что у него было в голове, его перехватила охрана. Нет, это не губер и не Беккер. Это просто полная неожиданность.

Еще интересный момент. Был у меня спор с художником декоратором. С ними вообще нельзя разговаривать, ибо по их словам ни копейки они не получают от меня на их работу, а декорации делают из говна и палок. Ну вот, мы спорили, как лучше передать эпоху 17го века и пиратов. Он стоял на своем. Тогда чтобы убедить его сделать по-моему я пообещал ему, что покажу его портфолио в фильме. Он писал картины.

— Минуту экранного времени, — потребовал он.

— Ты что с ума сошел, ты считаешь, что мой фильм для тебя реклама?

— Пять секунд.

Сошлись на 15. На протяжении 15 секунд камера двигается по улице к актеру, который за углом, в это время показывая изыски художника как будто группа уличных художников пишут его картины.

Вот так и заполняется экранное время. А зрители думают, что везде глубокий смысл. Но момент народу, кстати, понравился.

Наезд на меня через моих «родителей» был только началом. Кстати говоря, настоящие мои родители так и не появились в публичной плоскости. Не знаю, или им было на меня наплевать. Или им не дали. Осуждать не буду. Не знаю.

Следующим этапом по борьбе с нами было привлечение к суду Дмитрия Престижа. Вот так. Привлекли виртуального персонажа. В каком-то его высказывании нашли клевету на власть. Высосанное из пальца обвинение. При всей остроте, он ВСЕГДА воздерживался от оскорблений. Это ему было не сложно, поскольку машина выполнение этого пункта обеспечивает на все 100.

— Что делать? — спрашивал меня Эйт. — Выключить его из эфира?

— Не хочу, — сказал я.

— Они ждут, что он явится на заседание суда.

И он пришел, в назначенный день в помещении суда был включен телевизор и настроен сетевой канал.

Дмитрий заявил:

— Я слышал, что привлечен к ответственности, но я должен заявить, что у суда нет права заниматься этим разбирательством по причине того, что я — виртуальный персонаж. У вас нет такого закона, по которому вы можете наказать меня. Интересно, кстати, как вы будете меня наказывать? Заключением в тюрьме? Штрафом? У меня нет ни денег ни ограничений. Слово «губернатор» я всего в своих передачах произнес 967 раз. Ни в одном из предложений нет оскорбления, предоставить распечатку?..

— Что значит «виртуальный»? Как это? — спрашивали все друг у друга. Просмотры нашей трансляции, итак уже заоблачные, увеличились в несколько раз.

Общество забурлило. Как он может быть самостоятельным? Это Искусственный Интеллект, а не Дмитрий Перстиж? Привлеките тогда Автокомп! Ведь фильмы Ионова НЕТОЛЕРАНТНЫ.

Сколько же чиновников хотели со мной встретиться! И у всех важные предложении. Все так или иначе угрожали. Те, которые делали это косвенно — рассказывали о том, как губернатор проталкивает полный запрет нашей киностудии. Говорили это под видом непрестанной заботы о нас, молодых работниках искусства. Я стал беспокоиться за то, что могу не успеть.

К весне мы осилили еще партию фильмов, я их сейчас перечислю в строчку. «Жених», «Константинопольская история», «Фекла», «Жнец», «Академия», «Морской волк». Знай читатель, что именно на этих фильмах у нас начались крупные неприятности. Прямо перед премьерой первого фильма из списка — «Жениха», снятого о хтоническом беспределе российского народа в искусстве употребления спиртного. Некоторое время назад этот жанр был очень успешным в российском кино. Время прошло, позабылось. Мы напомнили. Точнее хотели напомнить, вот не знаю, сможем теперь что-нибудь мы показать или нет.

Началась процедура отчуждения наших территорий в центре. Интересно, что законным образом это сделать было невозможно. Поэтому что? Они собирались нарушать закон?

Нашу деятельность начали проверять все органы, какие только возможно — Федеральная Налоговая, Военкомат, Инспекция Труда, Санэпидемстанция, Государственный земельный надзор, Госэкология, Ростехнадзор, МЧС, Росфинмониторинг, Росздравнадзор, Надзор в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций… И еще десятки контор. Основанием явились многочисленные жалобы на нас. Кем они были написаны и насколько они объективны — открытый вопрос. Странно, почему нами не заинтересовался Государственный лесной надзор…

Это было понятно — директор компании всегда находится под таким прессом со стороны властей. И всегда у руководства компании получается так или иначе договориться. Однако, наша ситуация отличалась. Ведь мы очень не понравились губернатору. Через Нину нам дошла информация, что он приказал нас закрыть.

Все эти дела вплоть до мелких мелочей вел Эйт. И у него получалось. На претензии властей он всегда отвечал грамотно по закону.

Что будет, если наше производство закроется? У нас тысячи людей задействованы, площадки различные, структуры. У нас в работе несколько новых серьезных фильмов! Я «Электроника» хотел переснять…

Тем не менее, если дана команда, она выполняется. Земельный надзор нашел какие-то нарушения. Якобы что-то с документами. Эйт сказал, они фальсифицировали нарушение.

— Пусть информация об этом идет в эфир, — приказал я.

Какая разница, нашли ли они у нас нарушение? Им нужно было бумагу о приостановке нашей работы. И она появилась. Только почему-то сразу она затерялась в недрах исполнительных госучреждений. Вот ведь незадача. Пропала бумажка. Тут и с бумажкой-то ничего не получается, Мамонт, слишком свободный город. А без бумажки — так вообще. Напишут новую, конечно…

Однако, вот что я скажу — юридическое противостояние есть всегда. Суды будут принимать решения долгие годы. По все новым и новым поводам. А вот продолжать ли работу предприятию в условиях неопределенности будет решать тот, кто сильней. Древний принцип с начала существования человечества. Какая бы ни была юридическая казуистика — она где-то там, далеко. А здесь — конкретные братки или силовые подразделения.

В медиа они создали волну возмущения нами в СМИ, а это верный признак, что пора выпускать силовиков. Народ должен это принять как должное и жаждать раздавить нас. Сложно натравить народ на нас после наших фильмов, но они старались.

Они не могли лишить меня прокатных удостоверений, потому что история с монстром в кресле руководителя депкульта была еще свежа, они боялись. Но вот силовиков прислать и все арестовать имущество по любому ведомству — легко.

Пока мы ждали визита силовиков Эйт показал мне новость:

«Куарбанк намерен провести переговоры о приобретении новой перспективной киностудии „Мамонт“».

— Это серьезно?

— Да, крупнейший банк приобрел мультипликационную студию обзавелся сотней новых сервисов таких как доставка еды, продажа домов, и хочет нас. это значит, наши фильмы им понравились и у них разыгралось буйное воображение о том, что мы войдет в структуры банка и будем плясать под их дудочку… виден потенциал. Мы уже освоили ТВ — эфир, многочисленные блоги, фильмы сделали. Виден почерк и наши серьезные намерения. Естественно, что и у нас бывали их шпионы. Так что это предложение о переговорах которые они задекларировали через СМИ. Появилось 7 минут назад. Через 11 минут все СМИ будут пестреть этой новостью.

— Но мы не доставка еды.

— Ты же понимаешь, что это поледнее предложение. Вроде «соглашайтесь».

— Ну так ты против него?

— Я бы не рекомендовал.

Меня давно перевели в другое подразделение. А медики и мозгоправ остались прежними. Такое ощущение, что они не хотели терять надо мной контроль. И увеличили количество всяких обследований.

Мне приходилось часто бывать у ученых на базе, где меня обвешивали датчиками, заставляли бегать, брали анализы крови, засовывали датчики под кожу, брали образцы… кроме того, мне пришлось отправится к психологу. Меня встретил хмурый худой субъект с армейской выправкой, но в белом халате:

— Вы можете располагаться как вам удобно.

О, тонкости армейской психологии! Вряд ли ее смогут понять где-нибудь на западе. Скажу, что толстые слои иронии присутствовали на всех тестах и суждениях. Он начал давать мне тесты на лишние слова, наименьшие числа, в каких цветных шарах какое число — ну то есть тесты на идиотизм. Потом мы начали читать задачу про торговлю, где деньги измерялись в тысячах долларов, он сам запутался, пытаясь ее объяснить и после чего отодвинул все эти тесты в сторону. Решил поговорить о политике.

— По телевизору говорят, что все государства мира собираются в эти дни в Калининграде, чтобы решить проблему Украины, говорят они легко там подружатся и все решат. После многих лет накачивания истерии все друг друга простили и решили никогда не воевать. Сюжеты ТВ и газетные новости расцвели дивными цветами, народы помирились. Настало счастье… ну что, верите?

— Это сложный вопрос.

— Учитывая, что вы знаете немного больше…

— Да чего же это я знаю?.. — Перепугался я. Сейчас вот раскроет меня прежде времени. Но я не суетился, говорил совершенно естественно. — Вы уже прекрасно знаете, что в Европе я действовал как агент. С этим человеком, который заварил эту кашу…

— Беккером?

— Беккером.…Я не встречался… Но та упорность с какой они хотели меня убить на моем европейском задании конечно же говорит о том, что в Калининграде или ни о чем не договорятся или заключат фальшивое соглашение. Если вы имели ввиду это, я в этом уверен. Ну что, доктор, я прошел проверку?

Он уже ослабил свою форменную рубашку под халатом и явно позабыл о том, что нужно меня психологически «раскапывать». Или умело делал вид, что позабыл.

— Еще пара вопросов и все. Как тебе — делать кино? Нравится?

— Захватывает. Хотя больше вопросов про деньги, а не про художественную составляющую.

— Вы знаете, я посмотрел… У нас все смотрели «Смерть Дарвина». Ну и это про общество, конечно…. А жена «Пирата» смотрела… пару раз… И вот я удивляюсь, когда вы только все это успеваете?

Мне стало тепло и очень, очень приятно. мои фильмы смотрят все! Но, стоп. Не простой типчик. Все же не забывает про то, что он психолог. Причем спецслужбовский.

— Не успеваю, Виктор Анатольевич! Категорически не успеваю! — Ответил я искренне. Конечно же нельзя было говорить об Эйте и о своем собственном новом Автокомпе!..

Он сменил тему.

— А вы ловили кайф от того, что вам удалось удержаться и не упасть с небоскреба?

— Что вы? Я очень боялся!

После этого психолог предложил мне коньяк. Я даже мечтать о таком не смел. Неужто я таки прошел проверку? А нет, последовал еще один непростой вопрос:

— Что насчет самоопределения? Вы — человек?

Оп-па, мы про это с Юрой говорили. Он поначалу не хотел оставаться человеком, но я его уговорил. И считаю, что правильно сделал. Что нужно говорить? Что я агент, который полностью отдает себя на служение Родины? Чего он ждет?

— Конечно человек. А что, если какие-то варианты?

Все еще под впечатлением от этого странного приема у мозгоправа я вышел из здания и огляделся. Хорошо тут, за городом, горы рядом, секретная зона. У меня тут даже квартира есть. А мне придется сейчас тащиться в общагу.

Юрка поджидал меня у выхода рядом с автомобилем. Помахал мне руками. Обеими. Ну ладно хоть Юрка — верный друг. И Вика еще, вот наша банда… Он сел за руль нашего автомобиля, внутри уже работала печка, чтобы согреться с мороза, и пока мы ехали, делясь впечатлениями от армейских мозгоправов, нам позвонил Эйт и сообщил, что у нас во всех студиях — проверки. Ну то есть началось. И серьезно. Когда-то некоторое время назад я пытался представить себе этот день. Как все будет и почему-то думал, что придут братки с цепями, битами и трубами. А пришел спецназ. Так бывает, если твой противник — губернатор. Я понял, что для работы продюсером требуется не только красноречие, но еще и кулаки. Они разгромили наш павильон и забрались в наш «головной офис», ну то есть комнату с одним единственным компом. Изымали улики в интересах следствия…

Не знаю, что тут надо делать? Может быть с президентом встретиться, найти у него защиту? Пожаловаться на безумного губера? Мало шансов по многим причинам. К тому же он сегодня в Калининграде…

Так что надежда на свои кулаки и ни на что больше…

Надеюсь мой единственный в своем роде фракийский меч сделанный 1000 лет назад, они не посмеют тронуть…

Эйт продолжал говорить и мне постепенно стало ясно, что все не так просто и кулаками возможно не отделаться. Рейд спецназа был скрыт от Эйта и от нашего Автокомпа очень профессионально. Ни одного килобайта не ускользнуло. Юра спросил, что это значит.

— Этого нельзя добиться, все равно что-то просачивается… если… если у тебя, конечно, нет серьезных технологий.

— Откуда технологии?

— Это технологии Беккера

— Наш губер мутит с Беккером?

— Да. И не только в этой сфере.

— Вот это да!

Эйт сделал многозначительную паузу и сказал:

— Думаю, что вас губер не оставит одних на дороге.

— А я уже вижу хвост, — сказал Юра. — Они не отцепляются от нас со въезда в город.

Юра прибавил газа, стал менять направление, сворачивая. Но вскоре мы забрались в такую густую гущу автомобилей, двигающихся с огромной скоростью по мейн-авеню, что о маневрах пришлось забыть.

Нас подтолкнули сзади. Как тут не вспомнишь о жуликах, специально устраивающих аварии на дороге? Жулик получает царапину, а фиксируется это как авария — как будто ты сам на него наехал, такой сякой нехороший водитель. И ты должен выплатить денюжку.

Вот и нас так же «обработали», как будто мы сами «споткнулись», не умеем ездить, вылетели посреди двух полос. Тут было очень тесно, для нашего авто места не имелось — по любому в кого-то мы должны были въехать. Юра выбрал того, кто двигался в среднем ряду. Мы врезались, автомобиль, на которой мы налетели, съехал в другой ряд и ударил в еще один автомобиль, а тот — еще один и так получилась целая цепочка. Движение было полностью нарушено и стало неконтролируемым. Дорожный поток подпрыгнул и стал кувыркаться, машины взлетали вверх, наезжая друг на друга, нас вытеснил с обочины на тротуар, на котором оставался неубранный лёд, и мы влетели в угол здания. Удар пришел в пассажирскую часть. Юрка кричал, что не может затормозить. Что-то с тормозной системой?.. В последний момент я увидел лопающуюся арматуру и крошащееся стекло. Меня несло прямо на всё это. Мое сознание начало меркнуть. Но еще до того, когда оно окончательно схлопнулось я увидел как наша машина продолжила неуправляемое движение и врезалась в автобус.

Тут были и дети. Люди судя по повреждениям и крикам пострадали серьезно. Кое-то не кричал, а затих, обмякнув, некоторые тела оказались просто перерезанными.

«Вот тебе и привет от губернатора» — подумал я и провалился в…

Но я не погрузился во тьму до конца. Я увидел блуждающий свет во тьме. Как будто что-то большое и светлое передвигалось за большой и темной преградой. И услышал голоса. Я узнал Юрку. «Ну хорошо, хоть ты жив». А интересно быть в такой странной отключке. Восприятие явно не линейное. Какие-то куски выпадают, себя я не чувствую, но я себя осознаю. Интересно, это со всеми так, кто попадает в автомобильную аварию? Наконец мне стало неинтересно и я перестал наблюдать за (реальным) миром, скрытый свет меня интересовал больше. Я чувствовал, что могу одернуть завесу и увидеть Его. Не было ничего такого, чтобы могло меня удержать в (реальном) мире. Кино что ли? Да ладно! Шутовство. Возможно я был готов умереть…

— Нет! Не уходи! — заорал голос. Это кто? Юрка? А чего он так переживает? Однако неподдельность этого голоса сдула с меня легкомысленность. Этот человек (Юра) не хотел меня отпускать (это что ж теперь — не умирать?)…

Ну ладно, раз так надо. Значит не уйду. Пока.

Чем же мне заняться в моем странном состоянии? Мои мозги не отключились, они же у меня теперь жидкие. Просто сейчас сильно повреждены… Но связь с миром я все же потерял… опять…

Свет? Хм, представьте, у нас нет возможности полазить в сотовом, пойти на улицу, с кем-то поговорить. Вы полностью изолированы. Что делать? Только думать. А раз есть Свет — молиться. Не сказать, что я особый умелец — как это делать. Но реально — а что еще я могу в таком положении делать? Пусть работает мой ум.

Что интересно я не хотел спать. Старался читать молитву, в перерывах думал о фильмах, все-таки, мои проекты не были мне безразличными, я вкладывал в них душу… и прислушивался. Что происходит снаружи. Когда меня вытащат.

Свет, который как бы продолжал ненавязчиво присутствовать стал греть.

А потом я очнулся в больнице. Я точно знал — прошло две ночи.

Я увидел Алексея Петровича. И нашу, службовсковскую больницу. Каких-то деталей я не знал, но все так, как я и предполагал.

Юра или Вика — вот кого угодно можно было ожидать у своей больничной койки. Но Алексея Петровича, автор моего участия «подключи чип для тотальной слежки»? Прямо как тогда, когда я впервые очнулся с чипом в голове…

— Очнулся? Пока ты опережаешь график восстановления. И это хорошо. Потому что у нас поджимает время. Ты же понимаешь, что ты бы не выжил, если бы не был… иным… чем человек? Я тебе фото покажу.

И он показал чем я был. Это фактически труп раздавленный всмятку. Из меня вытекли мозги, кишки, кровь… в общем все, что могло вытечь…

А ведь все-таки есть плюсы от того, что ты… немного другой…