Аркхимир [СИ]

Глава XI

В окружении верных друзей я мерно покачивался в седле, краем уха слушая их веселую болтовню, что наполняла меня умиротворением и спокойствием.

Практически всем кланом мы возвращались с боевых тренировочных сборов, устроенных Вершителем нашей Земли - лордом Разором. Он был одним из самых могущественных людей в Империи и вместе с тем одним из сильнейших ее воинов. Огромный - немного выше Руфа - широкоплечий, с хищным лицом, через левую часть которого вертикально, ото лба и до самого подбородка, пролегал широкий шрам: одним своим видом Разор внушал трепет даже закаленным в боях ветеранам. Закрытый бельмом левый глаз - ранение, полученное им в одном из многочисленных сражений - лишь добавлял грозности этому воителю. В кроваво-красных латах с распростершим крылья черным орлом на груди (гербом его клана), Вершитель буквально олицетворял собой саму сущность Империи.

В связи с тем, что наша Земля - Петрара - граничила с Бескрайними Степями, и что существовала повышенная опасность набега зеленокожих, подобные сборы не являлись редкостью: Вершители пограничных Земель всегда должны были держать все находящиеся на их территории кланы в боевой готовности.

Нужно сказать, что наш хоть еще и молодой клан по дисциплине и боевой подготовке сразу занял место среди сильнейших. Более того - Аструм удостоился даже внимания самого Разора, который, мягко говоря, был скуп на похвалы. Так что мы вполне могли гордиться проделанной нелегкой работой.

Сам же я тоже не бездельничал: со времени второго посещения Аркхимира я успел побывать там еще несколько раз и неплохо преуспел в самоконтроле. Мое странное поведение, так взволновавшее друзей, уже успело забыться, и теперь мы снова были одной большой дружной семьей. Впрочем, преуспел я не только в самоконтроле.

Развитие моих магических способностей тоже шло очень хорошими темпами, и я уже мог с относительной легкостью проделывать несколько довольно опасных фокусов. Например, я научился выпускать из правой ладони сгустки тьмы, размером с человеческий череп. Стремительно летя к жертве, эти сгустки проникали в ее тело, изнутри ломая все кости. Или я мог раскрыть под ногами противника что-то вроде темной зубастой пасти, которая жадно пожирала несчастного и не оставляла от него даже мокрого места!

Но самым важным навыком, по словам Эфрира, было управление Геминусом. Как объяснил наставник, это существо являлось чем-то вроде моего "двойника", и я мог призвать его по своему желанию. Каким-то образом этот мистический двойник, подобно моей тени, всегда находился рядом со мной и мог быть очень полезным: с его помощью я мог, например, легко перемахнуть через пропасть - стоило лишь представить, что он цепляется за какой-нибудь уступ на другом краю и потом подтягивает меня к себе!

Также Геминус мог служить мне шпионом, сражаться рядом со мной в бою, и даже брать на себя нанесенный мне урон! Однако я пока довольно плохо себе представлял, как такое возможно - ведь всему этому мне еще только предстояло научиться. Стоит добавить еще и то, что магией я занимался пока лишь в Аркхимире - использовать ее в Тэрраруме мой наставник категорически запретил.

"Сперва наберись опыта, а потом поговорим!" - именно так сказал старик на мой вопрос о том, когда я смогу начать использовать новообретенные магические способности в своем мире. Иногда Эфрир меня просто убивал...

- О чем мечтаем? - проорал мне в ухо Руфус, хлопнув по плечу и тем самым чуть не сбросив с коня.

- Мечтаем? - недоуменно спросил я, выравниваясь в седле.

- Ну да! - весело продолжил здоровяк. - Ты бы видел, какая у тебя сейчас была загадочная физиономия!

- Это я как раз строил коварный план, который позволил бы мне избавить всю нашу многострадальную компанию от одного жуткого типа. Представляйте, он взял себе в привычку орать в ухо и сбивать с седла добропорядочных людей! - ухмыльнулся я, вызвав своей репликой бурный взрыв общего веселья.

- А если честно, то я как раз думал, какие же вы все огромные молодцы! - продолжил я, когда смех немного улегся. - Наш клан, несмотря на его молодость, уверенно занял место среди лучших. И за дни сбора мы смогли не только сами в этом убедиться, но и убедить в силе Аструма даже такого железного человека, как лорд Разор! - веселье окончательно затихло. - И вся заслуга лежит исключительно на вас! Ведь без вашей помощи и бесценных знаний, без вашей поддержки и советов, вашей тяжелой работы, которую вы по первой моей просьбе безропотно и с готовностью взвалили на свои плечи... Да без вас никакого Аструма и в помине бы не существовало!

Я обвел взглядом серьезные и слегка смущенные лица друзей.

- Мелиор, Руфус, Малиша, Бени, - называя их имена, я заглянул каждому в глаза, - я горжусь тем, что судьба подарила мне возможность стоять с вами плечом к плечу и называть вас своими друзьями!

Повисла тишина, нарушаемая лишь равномерным цоканьем копыт лошадей. Бени скромно потупилась, Руфус самодовольно ухмылялся, а Малиша вообще не выразила никаких эмоций. Через некоторое время молчание прервал Мелиор, на чьих губах играла его лукавая улыбка:

- Мнится мне - повещу соборное разумение, ежели изреку, што мы сплошь проняты орацией твоей. И во сто крат милее нам внимать речам сим, ибо изливаются оные из уст единого, во ком, знамо, мы главу чтим. Молвил ты, будто безо нас - содружебников твоих - никоей манерой не сподобился бы Аструм. Небось так и есьмо - хто ведает? - в подкрепление своих слов старец даже пожал плечами. - Одначе што ведаю я истинно: безо тебя не зналась бы и в помине дружина сия! Чай ты свел нас, повлек за собой и ально, - маг сделал небольшую паузу, - даровал иным из нас затерянную некогда семему бытия. И я ликую! Ликую, ибо именуешь ты меня содружебником!

- Хорошо сказано, ребята! Вы меня растрогали! - пророкотал Руфус, делая вид, что смахивает с глаза слезу. - Если бы сейчас мы не были на лошадях, я бы вас всех крепко-крепко обнял и расцеловал!

- Думаю, это стало бы финальным эпизодом в жизни нашей дружной семьи, - убийственно серьезно произнесла Малиша.

- Это еще почему?! - удивленно воскликнул здоровяк.

- Да просто потому, что мы бы вряд ли пережили твои телячьи нежности, Руф, - ухмыльнулась воительница.

Руфус смеялся так, что вибрировал воздух.

Его веселье было прервано виром из передового отряда. Лицо подскакавшего к нам на гнедом мерине воина было до крайней степени встревоженным.

- Эрус Никк, - без приветствия всех остальных обратился он сразу ко мне.

- Что случилось, рекрут? - спросил я, глядя в испуганные глаза бойца.

- Мы подъезжаем к деревне, - сообщил он.

- Как ни странно, но мы отчего-то подозревали, что такое может произойти, - не сдержав улыбки, ответил я.

- Да, но оттуда поднимаются столбы дыма... - заикаясь, пролепетал вир.

Я быстро глянул в сторону скрывающейся за лесом деревни и действительно увидел над их верхушками клубы дыма, что чернильными пятнами появились на фоне грозового неба. Тревожно пророкотал гром. В неподвижном воздухе я неожиданно ощутил предгрозовую духоту.

- Боевое построение! - прокричал я. - Скакать во весь опор! - и, пришпорив коня, рванул вперед.

Через несколько минут ведущая через лес дорога вывернула на открытое пространство. Я резко остановил коня, и от неожиданности животное встало на дыбы. Сейчас я находился на том самом холме, на который вышел, когда впервые увидел простирающуюся внизу Ориго.

Только теперь практически вся деревня была охвачена огнем.

Оправившись от первого шока, я пустил лошадь галопом. Еще издалека я увидел, что охраняющие въезд в селение гвардейцы лежат на земле возле сорванных с петель ворот, не подавая признаков жизни. Я пронесся мимо них, не сбавляя скорости.

Скача вдоль горящих улиц, я видел еще много тел солдат и селян: не могло быть никакого сомнения в том, что все они мертвы. Но сейчас моей целью являлась ратуша - дядя должен был находиться именно там.

Неожиданно прямо передо мной на мостовую рухнула горящая балка, перекрывая путь и вселяя ужас в моего и без того напуганного окружающим нас огнем коня. Дико заржав, он вновь встал на дыбы, едва не скидывая меня с седла. Я попытался обуздать взбесившееся животное, но в этот момент здание рядом с оглушительным грохотом и злым воем пламени рухнуло. Мой скакун окончательно потерял голову.

Кружась на одном месте, конь снова и снова вставал на дыбы, и в шуме разрушающегося здания мне никак не удавалось его успокоить. Осознав, что это бесполезно, я выбрал удачный момент, быстро встал ногами на седло и, резко оттолкнувшись, перепрыгнул через перекрывающую улицу горящую балку. И как только оказался на ногах что было мо?чи побежал по улице. Со всех сторон разваливались дома, осыпая дорогу горящими обломками, но мне удавалось увернуться. До главной площади теперь уже оставалось совсем недалеко.

Я выбежал прямо к ратуше. Судя по всему, напротив нее происходила основная битва: площадь была усеяна трупами гвардейцев. По моей спине пробежал холодок, когда я заметил, что у некоторых из них были вырезаны сердца и глаза. Среди тел солдат изредка встречались и трупы напавших. На них не было никакой брони - лишь абсолютно черные балахоны без какого-либо знака или символа.

Внезапно я увидел возвысившуюся фигуру - видимо, этот человек в широкополой шляпе и плаще до того склонился над кем-то или чем-то, из-за чего и выпал из поля моего зрения. Достав на всякий случай меч, я бросился к незнакомцу, который стоял ко мне спиной.

Подбегая ближе, я увидел, что возле его ног безмолвно лежит окровавленный Фабер.

"Убийца!", - промелькнула в голове яростная мысль, и мой разум застлала кровавая пелена.

"Сейчас ты умрешь!", - занося меч, я рванулся вперед, одержимый одним единственным желанием - выпотрошить безжалостно убившего моего дядю подлеца.

Незнакомец только начал разворачиваться в мою сторону, и я увидел белоснежный кружевной платок, которым тот вытирал окровавленные руки. Это еще больше уверило меня в моем предположении.

Убийца отреагировал лишь в самый последний момент, когда мой клинок неминуемо должен был вонзиться в его плоть. Белый, с багряными каплями крови платок причудливой птицей взмыл в воздух, а незнакомец молниеносно развернулся. Одновременно он совершил небольшой шаг в сторону и парировал мой удар в мгновение ока возникшим в его правой руке коротким эстоком.

Такая невероятная реакция поражала, но сейчас это только еще больше разозлило меня. Я тут же отпрыгнул в сторону, ожидая контратаки. Однако убийца и не думал нападать.

Он оценивающе смотрел на меня приковывающими к себе пронзительно-голубыми глазами - они будто сияли в сумраке под широкополой шляпой. Длинные, до плеч, черные как смоль волосы обрамляли красивое аристократическое лицо, в котором, вопреки его юности и тонким чертам, чувствовались сила и мужество.

Невозможно было не обратить внимания на наряд незнакомца: расписной, из сложной плотной материи облегающий сюртук, узкие, из того же материала шоссы, короткий, богато украшенный узорами плащ и великолепные ботфорты. Каждая деталь костюма буквально кричала о своей чопорности и элегантности. За толстый кожаный ремень, что опоясывал талию франта, были аккуратно заткнуты изящные перчатки - выделанные из тончайшей кожи, они одни, наверное, обошлись своему владельцу в целое состояние!

"Неужели этот щеголеватый юнец мог быть ассасином?!" - я даже засомневался в том, что передо мной действительно стоит убийца.

Неожиданно с земли раздался тяжелый кашель, и я - так, чтобы не упускать противника из виду - бросил быстрый взгляд на Фабера.

- Дядя, ты жив?! - не поверив своим ушам, воскликнул я.

- Никк?! Это ты, мой мальчик? - прохрипел старик.

- Да, я здесь! И сейчас убью того, кто на тебя напал! - яростно впиваясь взглядом в ледяные глаза чужака - точно окаменев, франт так и продолжал стоять передо мной.

- Постой, Никк, ты ошибаешься! Это не он напал на меня! Все совсем наоборот: если бы не этот человек - я был бы уже мертв... - с трудом закончил дядя.

Я вновь перевел взгляд на незнакомца. Убрав свой тонкий меч, он сделал небольшой поклон, так и не проронив ни слова. Я же тотчас бросился к дяде Фаберу, на ходу пряча клинок в ножны.

Теперь мне стало видно, что дядя лежал на расстеленном по земле плаще, а его раны перевязаны темной тканью, на которой еле виднелось большое пятно крови.

Фабер попытался приподняться мне навстречу.

- Дядя! Лежи, не шевелись! - вскрикнул я, останавливая его. - Скоро здесь будет Бени - она подлатает тебя! Все будет хорошо! - я положил руку ему на голову.

- Нет, Никк, - дядя улыбнулся и покачал головой. - Нанесенные мне раны - смертельны. Мне осталось совсем недолго...

- Что ты такое говоришь?! - перебил его я. - Ты будешь жить! Ты крепкий! Еще совсем немного - Бени уже рядом! - я оглянулся, ожидая увидеть выезжающую на площадь сестру.

- Никк, - голос дяди стал очень слабым. - Обещай мне, что позаботишься о ней... защитишь ее... - он сжал мою руку.

- Дядя! - я тоже крепко сжал его руку.

- Ты знаешь, что был мне сыном. Вы оба всегда были моими любимыми и единственными детьми, которыми меня наградили Боги... - Фабер вновь зашелся в кашле и его губы обагрились кровью. - Пообещай мне, что всегда будешь рядом с Бени! - с трудом прохрипел он.

- Конечно же, мой дорогой дядя! Клянусь, что буду заботиться о ней до конца своих дней! - воскликнул я.

- Хорошо, - добрая улыбка осветила его такое родное мне лицо. - Теперь мое сердце спокойно... - Фабер закрыл глаза.

- Дядя, держись! - я вновь лихорадочно оглянулся, в отчаянии ища и не находя на заваленной трупами и окруженной горящими зданиями площади свою сестру.

- Все в порядке, Никк, - его губы еле шевелились. - Я прожил долгую и счастливую жизнь. Пришел мой час...

- Нет! - я ощутил, как к горлу подкатил противный комок.

Дядя Фабер открыл глаза. Его взор светился удивительным спокойствием и умиротворением.

- Да хранят вас Боги... - он говорил еще что-то, но этих слов, невзирая на то, что я до боли напряг слух, уже невозможно было расслышать. Губы дяди двигались все медленнее, пока с них не сорвался последний выдох и они окончательно не застыли.

Я молча смотрел на Фабера, не в силах поверить в то, что его не стало.

Раздался очередной раскат грома, и нерешительно закапал дождь. Казалось, само небо оплакивает смерть этого человека, крупными слезами орошая его освобожденное от жизненного бремени и словно помолодевшее лицо. Я провел ладонью по челу дяди, закрывая его глаза и, посмотрев на него в последний раз, покрыл безжизненное теперь тело своим плащом.

Дождь усиливался.

- Он сказал, что любит вас - это были его последние слова, - прервал тишину, нарушаемую лишь тихим шумом падающих капель, спокойный голос, в котором, однако, чувствовалась тяжесть.

Я поднял затуманенный взгляд на незнакомца - совершенно забыл про него - и мне показалось, будто в его ледяных глазах промелькнуло сочувствие.

- Последнее, что я услышал, было - "да хранят вас Боги". Расслышать остальное было невозможно даже с такого расстояния, - медленно, еле шевеля одеревенелыми губами, проговорил я.

- Я обладаю особым даром - мой слух обострен, - так же медленно проговорил чужак. - До сегодняшнего дня мне удавалось держать свою способность в секрете, но я скорблю о твоей утрате. Я знаю - ты не мог расслышать последних слов своего дяди, и с моей стороны было бы несправедливо не сказать их тебе...

Не знаю почему, но я ему поверил.

- Очень надеюсь, что ты не злоупотребишь этим доверием и сохранишь мою способность втайне, - добавил странный незнакомец, и я утвердительно кивнул.

- Кто ты? - несмотря на наполнившую меня щемящую пустоту, я должен был узнать имя того, кто помог Фаберу и дал мне возможность попрощаться с ним.

- Инквизитор третьего ранга, Следователь Солл, - небрежно доставая из-под сюртука шейную цепочку из черненого серебра и предъявляя мне медальон в виде грозного ока - символ его полномочий - представился франт. - А ты Никк, лидер клана Аструм, не так ли?

Я коротко кивнул.

- Позволь сказать тебе еще кое-что, Никк. - Я продолжал апатично смотреть на инквизитора. - Эти люди, - он пнул один из трупов в черном балахоне, - отступники.

Сказав это, Солл пронзительно глянул прямо вглубь моих глаз, однако сейчас меня мало чем можно было удивить: я как будто воспринимал все сквозь толстую полупрозрачную пелену.

Немного помолчав, он продолжил: - Подъезжая к деревне, я видел довольно большой конный отряд, удаляющийся от Ориго в противоположном, северо-западном направлении. Думаю, что это как раз и были атаковавшие селение люди. Если мы незамедлительно отправимся в погоню, то, возможно, у нас будет шанс их догнать. Надо узнать, почему они атаковали мирную деревушку.

- Не только это, - пустоту в моем сердце начал медленно заполнять гнев. - Я должен отомстить за смерть дяди и всех погибших жителей! - сквозь зубы проговорил я, поднимаясь на ноги.

В этот момент на площади, во главе с Руфусом и Бени, наконец появились мои люди. Сделав Соллу знак следовать за мной, я поспешил им навстречу.

- Прости, Никк, мы не могли догнать тебя - многие улицы полностью перекрыли горящие остатки домов, - пророкотал Руф. - Что тут, разорви меня огры, произошло?!

- Это нам вскоре предстоит узнать, - быстро проговорил я. - Где остальные?

- Мелиор с Малишей вместе с другими бойцами и целителями ищут выживших...

- Где отец?! - перебила его Бени, спрыгивая с лошади.

Не в силах смотреть на нее, я опустил голову и, упершись взглядом в землю, молчал, не зная как сообщить сестре ужасную новость.

- Никк! - ее голос звенел от тревоги.

Я заставил себя поднять глаза, в которые она тут же впилась взглядом, пытаясь прочесть и одновременно боясь увидеть в них то, что мои губы никак не могли произнести.

- С прискорбием вынужден сообщить вам: эрус Фабер пал смертью храбрых, защищая эту деревню и ее жителей от налетчиков, - услышал я сзади голос Солла. - Я пытался его спасти, но мне, к моему величайшему сожалению, это не удалось... - инквизитор замолчал.

Не издав ни звука и не шелохнувшись, Бени продолжала смотреть на меня широко распахнутыми невидящими глазами, которые до краев наполнились дрожащей влагой. Я сделал несколько шагов вперед и крепко обнял ее. Девушка задрожала всем телом. А потом, порывисто обхватив меня обеими руками, уткнулась в мою грудь и залилась слезами.

К горлу снова подкатил комок, а сердце просто разрывалось в груди. Ярость и гнев все больше охватывали меня. Прижимаясь губами к голове сестры, я еще крепче обнял ее, как бы пытаясь этим забрать хотя бы часть той боли, которая переполняла ее. Сотрясаемая рыданиями, Бени вся вжалась в меня и только тихо всхлипывала.

Краем глаза я заметил, как Солл отозвал Руфуса в сторону, по пути что-то быстро говоря ему. Здоровяк внимательно слушал инквизитора и изредка кивал, а потом, подозвав одного из командиров, стал отдавать какие-то приказы. Судя по всему, мне больше не нужно было заботиться об организации преследования, и я мог немного побыть с сестрой.

- Он просил меня позаботиться о тебе. Быть всегда рядом, - тихо проговорил я, отрывая губы от белокурой головы.

Бени подняла на меня залитое слезами и дождем лицо.

- Именно это он просил в самом конце? - немного заикаясь, спросила она.

- Да. Но последними его словами было то, что он любит нас...

- Он всегда думал только о нас, - девушка улыбнулась сквозь слезы, с новой силой заструившихся по ее щекам.

- Он умирал счастливым, зная, что мы будем вместе и станем заботиться друг о друге, как делали это всегда, - я взял в руки голову сестры. - Мы должны быть сильными, Бени. И сейчас мы обязаны догнать тех, кто это сделал, и покарать их за совершенное злодеяние! - твердо закончил я.

- Да, ты прав, Никк, - сестра стряхнула с покрасневших глаз слезы и вытерла мокрое лицо руками.

Как раз в этот момент к нам подошли Руфус с Соллом. Последний протянул Бени кружевной платок, от которого под таким ливнем было довольно мало прока. Впрочем, сестра приняла его с благодарностью.

- Никк, - не глядя мне в глаза, как-то глухо пробасил Руфус, - самые быстрые разведчики уже двигаются по следам напавших и будут направлять нас, а отряд для преследования собирается у северо-западных ворот. Точнее, у того, что от них осталось...

Сказав это, Руф с трогательной для такого великана заботой одел на Беневалентию непромокаемый плащ с капюшоном. Он протянул такой же мне, но я молча отказался.

- В отряде наши лучшие люди, - продолжил здоровяк. - К моменту, когда мы туда доберемся, все уже должно быть полностью готово.

Я еще раз посмотрел на Бени и она коротко кивнула. Сев на подведенных к нам лошадей, мы немедленно тронулись.

Пожар, заливаемый уцелевшими селянами и солдатами - а дождь усердно помогал суетящимся людям - медленно затихал. Северная часть деревни не так сильно пострадала, хотя и здесь были сгоревшие дома.

- Сколько человек в отряде? - чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей, спросил я Руфуса.

- Без нас - пятьдесят, - отрапортовал здоровяк. - Налетчиков, по словам Солла, было примерно столько же.

- Мы сильно от них отстаем? - я повернулся к Соллу.

- Примерно на час, - сказал он, пытаясь разглядеть в тучах хотя бы примерное расположение солнца, - точнее сказать сложно...

Мы выехали из деревни. Во главе с Мелиором и Малишей, отряд в полной боевой готовности действительно уже ждал нас. Не слышалось громко звучащих голосов и веселого смеха, которые обычно сопутствовали нашим рейдам. Все были хмуры и подавлены. Если кто-то и переговаривался, то лишь короткими фразами вполголоса.

Мелиор выехал немного вперед, и когда мы подъехали к нему, глядя на нас с Бени, тяжело проговорил:

- Жаждет дух мой, смятением невиданным объятый, донести ту скорбь, что истязает сердца наши от безовременного исхода эруса Фабера. Всякий тут, яко и азм, постиг благодать дивного сего и добронравного мужа, кой искони снискивал сердешное словцо и толковый наказ! Мы тужим воедино с вами... - голос старца дрогнул и он замолчал.

Я оглядел своих людей: мокрые, бледные, понурые, растерянные, они прятали глаза от моего взгляда. Такого низкого морального состояния Аструм еще не знал. Вопреки тому, что мою душу буквально разрывало на части, нужно было приободрить людей. Я был просто обязан найти в себе силы для того, чтобы сделать это!

Я глянул на Малишу, но девушка зло теребила один из ремней своего седла и не смотрела на меня. Переведя взгляд, я посмотрел на Мелиора - глаза мага полнились безграничной скорбью - и решительно кивнул ему.

- Спасибо тебе, мой дорогой друг. Спасибо вам всем! - начал я. - Не скрою, что смерть дяди - утрата, невосполнимая для меня... - я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. - Эрус Фабер был мне отцом и другом. Он научил меня всему, что я умею. И, если бы не дядя, вряд ли я стоял бы сейчас здесь, окруженный верными и преданными друзьями и соратниками, - с каждым произнесенным словом мой голос набирал силы и решительности. - Сегодня его не стало. Не стало и нашей родной деревни, в которой многие из вас выросли и прожили всю свою жизнь. Никогда уже Ориго не будет такой, какой мы ее знали и любили. Все это у нас забрали, - я стиснул зубы. - Забрали неизвестные люди. Думаю, отнимая это, они надеялись причинить нам боль, ослабить нас, вселить в наши сердца страх и отчаяние. Да... Боль они нам сумели причинить, - я сжал кулаки. - Но вселить страх? Нет, - последнее слово я слегка растянул, медленно качая головой. - Ведь для этого им пришлось бы забрать у нас то, что забрать невозможно! Нашу гордость! - я обвел сокланов взглядом. - Наше мужество! - я еще больше усилил голос, и мои люди подняли головы. - Нашу сплоченность! - в их глазах вспыхнул огонь. - Так давайте же догоним тех трусов, которые побоялись выйти против нас в открытом бою и напали на безоружных жителей деревни! Давайте покажем им, из чего сделаны мы и наши клинки! - я выхватил клинок. - Покажем этим подлецам что бывает с теми, кто пришел с огнем и мечом в наш дом! - последние слова я уже не говорил, а кричал, потому как их практически поглощал дружный рев моих людей.

Они не выкрикивали каких-то слов, не скандировали имя нашего клана - этот первобытный рев, что вырвался из их грудей, был голосом их душ.

Я развернулся, пришпорил коня и, не оборачиваясь, рванул вперед, зная, что теперь каждый из этих бойцов будет сражаться до последней капли крови. Сражаться до тех пор, пока не падет последний наш враг.