Армии мусульманского Востока, VII - XI века

ЕВРОПЕЙСКОЕ ВЛИЯНИЕ В АЛ-АНДАЛУС

Судя по всему, конница процветала на Иберийском полуострове на всем протяжении Темных веков, поскольку, по сравнению с соседними, этот регион всегда был богат лошадьми. Это обстоятельство оказываю сковывающее влияние на мусульманских завоевателей в VIII в. Но, хотя арабы и берберы и испытывали недостаток в коннице на первых порах после своего вторжения, такое положение дел сохранялось недолго.

Конница, или верховая пехота, играла важную роль в набегах мусульман к северу от Пиренеев, и эта тенденция должна была усилиться по мере того, как в ряды мусульман вливалось много местных воинов, среди которых были как христиане, так и вновь обращенные в ислам. Пленники, захваченные на севере, и испанские военнопленные стали первыми из тех, кого в ал-Андалус — Мусульманской Иберии — набрал для своих войск Омейадский правитель Хакам I в конце VIII — начале IX вв. Некоторые из них были обращены в ислам. Испанские наемники, состоявшие на службе у преемников Хакама, скорее всего, сохраняли свое христианское вероисповедание. В середине X в. из освобожденных рабов европейского происхождения формировали тяжелую конницу, в снаряжение которой входили шлемы, кольчуги, панцири, копья, небольшие щиты и позолоченные рога буйвола.

1. Хорасанский тяжеловооруженный всадник, середина VII в.

Снаряжение этого воина осталось в основном таким же, каким оно было у его предшественников в позднесасанидский период. Многие иранцы все еще не пользовались изобретенными на Востоке стременами. Его собственная кольчуга и ламеллярный бард его коня изготовлены из железа. Что касается ламеллярного панциря, то он собран из железных и бронзовых пластин. (Позднесасанидская наскальная статуя из Таки-Бустана в Иране; Серебряное блюдо из Кулагиша, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург; часть панциря из Касри Абу Наср, Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

2. Тюрок из Трансоксианы, начало VIII в.

Снаряжение тюркской конницы было более совершенным, чем у иранцев и арабов. Этот воин использует настоящие стремена, сжимает в руке саблю и защищен ламеллярным панцирем частично из железных, частично из твердых кожаных пластин. (Фреска и статуя из Хазр ал-Хайра, Национальный музей, Дамаск; раскрашенный щит из Мага и фрески из Пянджикента, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург)

3. Арабский пехотинец, конец VII в.

Этот метатель дротиков одет в кольчужный капюшон, прикрытый головным платком, и вооружен индийским мечом. (Покрытый глазурью кувшин из Хамадана, ранее коллекция Демотта, Париж; гипсовая голова из Чал Тархан Ишхабад, Бустан музей, Тегеран)

4. Иранский конный лучник, конец VII в.

Хоть этот иранец и не имеет доспехов, его конь защищен бардом тиджфаф. Такой доспех для коня упоминается довольно часто, но редко встречается на иллюстрациях. (Гипсовые настенные тарелки. Метрополитен-музей, Нью-Йорк, и Музей исламского искусства, Западный Берлин; серебряное блюдо из Хорасана, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург; китайская статуя западного купца, Королевский музей Онтарио, Торонто)

Вероятно, христианские государства на севере Испании испытывали недостаток в доспехах, в то время как богатая Андалусия славилась производством большого количества военного снаряжения. Но, как бы там ни было, основные приемы ведения сражения оставались почти одинаковыми на всей территории полуострова. И мусульмане, и христиане использовали в сражении пехоту, тяжелую и легкую конницу. Некоторые легкие конники в начале X в. помимо копий и мечей были вооружены и луками. Сознательное сохранение вестготских традиций характерно для христианской Астурии и Леона в начале средневековья, а ее сходство с Кордовой говорит о наличии вестготской традиции и на мусульманском юге. Выстроенные на вестготском фундаменте государства мусульманской и христианской Иберии развились в квазифеодальные структуры, в армиях которых небольшая элита профессиональных воинов несла на себе всю тяжесть непрекращающихся военных действий.

(А) Кожаный шлем или шапка с шелковым покрытием, Кавказ, VIII–IX вв. (Музей этнографии, Санкт-Петербург). (В) Центральноазиатский тюркский сегментный шлем из Чернигова, Украина, 960 (Государственный Исторический музей, Москва). (С) Железный шлем, предположительно X–XI вв. фатимидского происхождения (Областной музей, Кайруан).

1. Всадник из Синда, IX в.

Военное снаряжение в мусульманском Синде, расположенном к западу от реки Инд, было в точности таким же, как и в индусском Хинде или Индии на востоке. В руках у этого воина большой конный топор начак, и он пользуется примитивными кожаными «стременами в виде петель», давно известными в Индии. (Шахматная фигурка из слоновой кости. Кабинет медалей. Национальная библиотека, Париж)

2. Трансоксианский конный лучник, конец IX в.

Завоевание мусульманами Трансоксианы, как ничто другое, способствовало утверждению среди военных обычаев мусульман заимствований us Центральной Азии. Снаряжение этого воина почти не изменилось по сравнению с предыдущими веками, хотя его футляр для лука уже предназначен для лука с тетивой, а сам лук с более плавно изогнутыми концами. Эти заимствования пришли с более отдаленного востока. (Серебряные блюда из Туркестана и Хорасана, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург; фреска из Уструшаны, Таджикистан)

3. Знаменосец Аббасидов, конец IX в.

Очень немного иллюстрированных источников сохранилось в иракском центре Аббасидского халифата, но письменные источники описывают чрезвычайно пышный двор халифата и великолепно снаряженные дворцовые войска. Специальные намордники, надетые на обоих коней, позаимствованы из Трансоксианы и предназначены для того, чтобы уберечь всадника от укусов. (Глянцевая керамика из Ирака, Лувр, Фрир Галери в Вашингтоне и Каирская коллекция в Лондоне; монета и медаль халифа аль Муктадира Биллаха, Национальный музей, Багдад; Фрагменты фрески из Самарры, Музей исламского искусства, Берлин;)

4. Азербайджанский пехотинец, начало X в.

Мусульманские войска в районе горных участков границы с Византией, расположенных в восточной Анатолии и Армении, имели много общего со своими противниками, особенно по части использования булавы и пластинчатого доспеха. («Голиаф», рельеф на армянской церкви Гагика, озеро Ван, Турция; монета Йазида ибн Мухаллаба, Армянское общество нумизматов)

(А) Головка рукоятки кинжала. Западный Иран, Хв., с выгравированным именем Буидского князя Абиль Ганайм Мансур Биллаха. (В) Бронзовая головка от рукояти и эфес меча, Египет, IX–X вв., с выгравированными на нем изречениями из Корана, специфически критичными в отношении определенных христианских догм. (Лувр, Париж) (С) Бронзовая рукоятка меча с фрагментом железного лезвия, найденная на месте кораблекрушения мусульманского судна, произошедшего в начале XI в. Индийский декоративный стиль говорит о происхождении с востока исламского региона. (Музей в Бодруме)

Остальная часть мужского населения также исполняла действительную, хотя и нерегулярную, воинскую повинность. Военные возможности таких войск отличались существенным образом. Аристократия, или профессиональная элита, состояла из прекрасно подготовленных первоклассных воинов. Остальные воины, несмотря на то, что конников среди них было гораздо больше, чем в феодальной Европе, представляли, с военной точки зрения, значительно меньшую ценность.

1. Нубийский пехотинец, X в.

Африканские воины, как свободные, так и рабы, сражались в большинстве мусульманских армий Египта. Снаряжение этого воина полностью африканское, за исключением шлема. Показанный здесь стеганый доспех использовался народами Сахары вплоть до XIX в. (Нубийские фрески из собора Фарас и церкви Абд Аллах Нирки. Национальный Музей в Хартуме и Национальный Музей в Варшаве)

2. Египетский всадник, конец IX в.

В Египте служило много наемников из Армении. В их традиционное снаряжение входил и показанный здесь двусторонний топор, изображения которого можно найти в произведениях египетского искусства. Пластинчатая кираса этого воина имеет византийское происхождение, а чешуйчатая кольчуга — арабское. Его тяжелый плащ мог служить в качестве щита, как это было принято у народов Средиземноморья. (Резная панель двери, Церковь Абу Сарга, Каир; коптские манускрипты святых воинов. Библиотека Пирпойнта Моргана, Нью-Йорк. Библиотека Ватикана в Риме, Британская библиотека в Лондоне)

3. Бедуинский наемник, X в.

Снаряжение этого арабского воина простое и устаревшее. В это время бедуины играли очень скромную военную роль за пределами Аравии и части Сев. Африки. На его коне могли быть кожаные или веревочные «стремена в виде петель». (Фрагменты папируса. Коллекция Райпера. Национальная библиотека, Вена).

4. Арабский воин, конец X в.

Кочевые арабские племена продолжали совершать набеги на соседей так же, как они делали и в доисламские времена. Не имея политического влияния в Сирии и Египте, они часто прозябали в бедности, а их воины не имели необходимого снаряжения. (Фатимидские фрагменты керамики. Музей исламского искусства. Каир; «Смирна Октатевх», византийский манускрипт. Библиотека Ватикана, Рим)

Постоянное уменьшение количества таких рекрутов на мусульманской стороне границы и их вытеснение наемниками из Северной Африки и Европы должно было привести к усилению военного потенциала этих войск.

Большие армии, набранные на волне религиозного энтузиазма, оказывались зачастую плохо обученными, состоящими из добровольцев, служивших только в течение одной военной кампании. Военные действия на границе, в которых на долгосрочной основе принимали участие гази, представляют собой совершенно отдельный предмет для обсуждения.

С тех пор как в конце VIII в. была установлена граница между христианской и мусульманской Иберией, за 300 лет лишь на очень небольшой части территории произошла смена власти. Боевые действия обычно состояли из набегов и контрнабегов, в ходе которых большие армии рекрутов, как правило, терпели поражения от небольших, набранных на время войск.

Несмотря на вестготское наследие, изначально обеспечившее Иберийскому полуострову первенство в коннице, вскоре этот регион по своему развитию стал отставать от остального мусульманского мира. На самом деле, пока на востоке исламских территорий активно перенимали центральноазиатские приемы ведения сражения, ал-Андалус оказалась в состоянии застоя. Примером тому может служить очень медленное внедрение в коннице Омейадской Испании стремян и жесткого высокого седла, хотя такая медлительность не относилась к конским удилам. Мундштучные удила, дававшие наезднику большую возможность контроля над своим скакуном, получили широкое распространение в X в., а известны были уже в VIII в., когда их, вероятно, ввели в обращение мусульмане. Хотя византийцы в X в. тоже стали применять эти удила, они не были известны в Западной Европе за пределами Испании и Сицилии вплоть до XI в.

1. Саманидский всадник, X в.

Этот спешившийся конник из Хорасана одет в доспехи, по которым можно проследить многие центральноазиатские и даже китайское влияния, присутствие которых ощущается и в исламе. Его кольчуга, вероятно, подбита льняной тканью, а небольшой ламеллярный панцирь сделан из твердой кожи. Голени защищены кожаными гетрами. (Керамика из Нишапура. Тегеранский археологический музей, Римский музей восточного искусства, Метрополитен-музей, фреска из Нишапура, Тегеранский археологический музей; серебряное блюдо с изображением осады. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург)

2. Буидский всадник, X в.

Этот воин имел арабское происхождение, хотя и жил в западном Иране. Использование перевязи вместо пояса для меча было типично арабской чертой, а его длинная круглая попона западноиранского или кавказского фасона. («Святой Евстафий» на грузинской алтарной ширме. Национальный музей Джанашия, Тбилиси; бронзовый конь из Дагестана, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург)

3. Пехотинец-дейлемит, начало XI в.

Вооруженная дротиками пехота из Дейлема на южном побережье Каспийского моря была наиболее успешной среди пехотных войск мусульман того времени, хотя их снаряжение могло быть даже тогда признано очень слабым. Первоначально они использовали в бою большой ярко разукрашенный щит, который был обычно больше того, что показан на иллюстрации, а также свои тяжелые дротики зунин. (Изображение из Пишапура, Музей восточного искусства. Рим; «Книга установленных звезд», Библиотека Бодли, Оксфорд)

4. Гвардеец Газневидов, середина XI в.

Одеяния воинов дворцовых войск зачастую были чрезвычайно пышными. Они носили драгоценности, позолоченные кожаные короны и ремни, а также одежду из парчи. (Фреска в Лашкари Базар, Афганистан; медаль Адуда ад-Даула, Фрир Галери, Вашингтон)

Только постоянные элитные войска или профессионально посвятившие себя войне приграничные гази в ал-Андалус имели в X в. шлемы и кольчуги, но доспехи из войлока, буйволовой кожи или стеганого материала были распространены и сохранили популярность даже в XIII веке. Небольшой круглый щит использовался во всех войсках, хотя конница не пользовалась им во время сражения копьями. Еще одним видом оружия, появившимся в Испании в X в., была булава с длинной рукояткой.

С XI в. и далее последовал ряд серьезных изменений в военной области, приведший к тому, что многие из местных андалусских традиций оказались утерянными под напором франков, чему предшествовало смещение центра политического равновесия из мусульманской ал-Андалус в христианское государство Кастилию. Посадка с почти прямыми ногами и использованием высокого седла является наиболее очевидным примером. Поначалу изменения затронули только небольшую элиту воинов. Теперь они сражались мечами и более тяжелыми щитами в кольчугах или чешуйчатых панцирях, защищая голову кольчужными капюшонами, прикрывавшими почти все лицо, и большими или маленькими шлемами. Вероятно, единственным отличием андалусских конников от их европейских соперников было использование некоторыми из них традиционного арабского лука. Манера использования тяжелого копья канах также, видимо, свидетельствует о европейском стиле, при котором копье бралось наперевес.

Другой манерой типично европейского происхождения было ношение кольчуги поверх одежды. В Северной Африке и на Ближнем Востоке нормой считатось прятать кольчугу под верхней одеждой, или буруд. Как бы там ни было, но большинство андалусских конников все еще не имели своих кольчуг, хотя могли носить войлочные или кожаные доспехи.

1. Андалусский пехотинец, X в.

Военное снаряжение мусульманской Испании имело больше общего с христианским югом Европы, чем с Северной Африкой. Доспехи из войлока и бычьей кожи, показанные здесь, были широко распространены. Такой вид доспеха говорит о том, что этот воин был, скорее всего, пограничным жителем или религиозным добровольцем, а не профессиональным воином. (Мосарабские манускрипты, Британская библиотека в Лондоне и Собор Сан-Исидоро в Леоне; Андалусская резьба по слоновой кости, соборная сокровищница в Памплопе, Музей Виктории и Альберта. Лондон; фреска из Сан-Баудельо, Прадо, Мадрид)

2. Андалусский всадник, XI в.

Снаряжение этого воина почти полностью европейское. Только круглый щит, повязанный вокруг шлема тюрбан и головка рукоятки его меча выдают андалусское влияние. (Фрагменты керамики. Музей Мадина ас-Сахра, Испания; «Beatus Commentaries», Британская библиотека в Лондоне и Соборный музей в Хероне)

3. Берберо-андалусский легкий конник, X в.

Многие андалусские воины, особенно легкие конники, еще долго не пользовались стременами, когда уже повсеместно они стали обычным элементом воинского снаряжения. Они также продолжали пользоваться дротиками, которые уже были сняты с вооружения конницы на большей части Западной Европы. (Андалусская резьба по слоновой кости. Соборная сокровищница в Памплоне; Мосарабские манускрипты. Соборный музей в Хероне и Национальная библиотека в Мадриде)

4. Андалусский пеший лучник, XI в.

Сарагоса под управлением племени бану худ была единственной частью мусульманской Испании, которой удалось избежать оккупации берберскими Aль-моравидами. Здесь сохранились типично европейские стили, характерные для Андалусии. (Резная шкатулка из слоновой кости из Куэнки, Археологический музей в Бургосе; Мосарабские манускрипты. Соборный музей в Хероне и Национальная библиотека в Мадриде)

Берберское влияние на военное развитие ал-Андалус выявить сложнее, чем европейское. Берберы составляли основу тех мусульманских армий, которые завоевали Иберию в VIII в. В IX в. берберов рекрутировали в качестве наемников, и этот процесс был усилен в конце IX — начале X вв. везиром ал-Мансуром и его преемниками. Теперь рекрутировали целые племена, и наниматели даже обеспечивали их андалусским снаряжением. В течение этого периода легкая конница Марокко и Алжира сражалась пиками и мечами, почти так же, как это традиционно делали андалусские конники. Конечно, и племя мурабитин тоже были берберами, но, поскольку они в основном полагались на пехоту, и поскольку период оккупации ими трех четвертей территории на юге ал-Андалус был достаточно коротким, их влияние на военный стиль здесь, очевидно, было минимальным.

Небольшие андалусские государства в конце XI в. использовали традиционную мусульманскую тактику. Пехота взаимодействовала с конницей и, выстроившись в ряды, принимала на себя удар атакующего противника. В начале XII в. ал-Туртуши описывает такую тактику как обычную для андалусцев. Пехотинцы опускались на колено и прикрывались большими щитами, край которых упирался в землю. Свои длинные копья они также упирали в землю как пики. Некоторые были вооружены дротиками. Позади располагались лучники. Следом шла конница, которая могла атаковать противника, когда своя пехота отходила в сторону.

1. Фатимидский воин из гвардии халифа, начало XI в.

Этот воин, судя по всему, имеет дейлемитское происхождение. Он вооружен двумя дротиками, традиционным оружием своего народа, а также каплевидным щитом, который использовали на Ближнем Востоке еще до того, как он был введен здесь нормандцами, участвовавшими в Первом крестовом походе. Возможно, эти щиты имели византийское происхождение. (Резная панель из слоновой кости, Лувр, Париж; фрагменты керамики. Музей Виктории и Альберта, Лондон; фрагменты изображений ни бумаге из Фустата, Музей исламского искусства в Каире и Лувр, Париж)

2. Всадник Сахарской племенной конницы, середина XI в.

Берберские кочевники Сахары сражались во всех североафриканских армиях мусульман. Благодаря своим иссиння-черным, закрывающим лицо тюрбанам, они получили прозвище «люди в масках». Это были предшественники современных туарегов. (Фрагменты изображений на бумаге из Фустата, Музей исламского искусства, Каир; резной сосуд для омовений. Археологический музей, Хатива, Испания; деревянная панель из церкви св. Барбары, Коптский музей, Каир)

3. Фатимидский всадник, XI в.

Оседлые арабы и «арабизированные» народы Северной Африки и Египта обеспечили халифат Фатимидов множеством конников. Снаряжение этого воина, состоящее из железного шлема, кольчуги и кожаного ламеллярного панциря не выходит за рамки устоявшейся мусульманской традиции на Ближнем Востоке, но покрой его одежды говорит о возрождении при Фатимидах старинных коптских фасонов. (Фрагменты изображений на бумаге. Каирская коллекция. Лондон; Фатимидская резная деревянная панель. Музей исламского искусства в Каире и парижский Лувр)

4. Фатимидский городский ополченец, конец XI в.

Ахдат, или городское ополчение, играло действенную роль при обороне многих городов, хотя и преимущественно за пределами Египта. Этот воин одет в стеганый защитный кафтан и сжимает в руках копье, форма которого относится к более раннему периоду. Возможно, это и есть сабарбарах, описанный во многих источниках. (Сирийское христианское евангелие. Британская библиотека, Лондон; резная деревянная панель, Музей исламского искусства в Каире; резные панели из слоновой кости. Метрополитен-музей. Нью-Йорк, Епископский музей Ле-Пюи, Музей Виктории и Альберта в Лондоне; керамика из Сабра, Музей Бардо, Тунис)

Из луков стреляли в основном с седла, пока лошадь стояла неподвижно, в старом арабском стиле. Небольшое количество тюркских огузских конных лучников, которые могли использовать тактику конных лучников Центральной Азии, рекрутировало племя мурабитин в конце XI в.