Армии света и тьмы

Глава 15

В тот самый час, когда поздний вечер плавно перетекает в глубокую ночь, Трок подходил ко входу в тайное убежище Первых Кандидатов. Конечно, существовала официальная штаб-квартира Первых Кандидатов, где проходил набор добровольцев, и которая являлась символом всего великого и восхитительного в их организации, но настоящим их домом было именно это здание. Еще бы, он сам проводил здесь гораздо больше времени, нежели в своей резиденции.

Двое других Кандидатов, Муаад Джиб и Клецко Супра уверенно спешили вслед за Троком. Этих двоих новичков Трок лично принял в организацию. Он считал их своими протеже и намеревался лично заниматься их обучением, чтобы сделать из них настоящих членов самой славной и перспективной организации на всей Приме Центавра.

Муаад и Клецко до сих пор не пришли в себя после событий прошлой ночи, когда им поручили вынести тело землянина. Но Трок уже успел провести с ними долгую разъяснительную беседу, и теперь они, кажется, почти успокоились. У него отлегло от сердца. Они, в конце концов, были Первыми Кандидатами.

Кандидаты присматривали друг за другом и прикрывали спину друг другу. Эти парни из кожи вон лезли, стараясь выработать в себе такую же стойкость и решительность, что демонстрировал Трок, и он был абсолютно уверен в том, что вскоре они станут отличными членами их организации.

Как вдруг из тени перед ними возникло нечто.

Трок замедлил шаг и прищурился. Муаад и Клецко повторили его действия. На мгновение Трока охватило странное ощущение дежа вю. Фигура, шагнувшая из темноты…. почему она показалась ему такой знакомой?

Потом он разглядел его.

— Посол Котто? — спросил он. — В чем дело?

Вир широко улыбнулся, а потом развел руки так, что его движение казалось одновременно и скромным, едва заметным, и очевидным. Этот жест выглядел таким примирительным, обыденным и дружеским, а также являлся демонстрацией того, что в его руках нет ничего опасного.

— Я просто хотел поговорить с вами, Трок. Можете уделить мне пару минут?

— Конечно, — сказал Трок. Посол Котто — этот мямля, идиот, претендующий на звание дипломата, — не внушал ему особых опасений. Его назначение на Вавилон 5 было пустой тратой времени, потому что станцию населяли сплошь враги Примы Центавра. Но раз уж Альянс все равно ненавидит Приму Центавра, то вряд ли Вир Котто сможет нанести там еще больший ущерб их отношениям. К тому же, он проиграл свою любовницу в карты министру Дурле. Ну ни жалко ли все это было?

Но, кажется, министр, по одному ему ведомым причинам, с тех пор был странно расположен к нему. Но Трок все равно знал, что представлял собой Вир: он — тупица. Но даже капризам дураков время от времени надо потакать.

Он кивнул Муааду и Клецко, и те вошли в здание. Затем Трок медленно подошел к Виру.

— Итак, чем могу быть полезен?

— Я знаю, что это вы убили Лу Велша.

Трок гордился своей невозмутимостью. Он долго и упорно ее в себе вырабатывал, и, казалось, никто и ничто не могло застать его врасплох и вывести из равновесия. Но слова Вира, произнесенные безо всякого выражения, просто губы зашевелились на этом одутловатом, вялом лице, произвели на Трока такой эффект, будто его дубиной по голове стукнули. И с его губ непроизвольно сорвалось одно слово, всего одно неуместное сейчас слово:

— Как…

В тот самый миг, когда оно так предательски вылетело из его уст, Троку захотелось ударить самого себя. Из всего того, что он хотел бы сейчас сказать, это было самым распоследним. Но Трок не зря был одним из лучших, лидером Первых Кандидатов. И, не прошло и секунды, как он сумел обуздать эмоции.

— …вы только могли такое подумать? — пауза была почти незаметной.

Почти.

— Да брось ты, Трок, — произнес Вир, как будто они были давними знакомыми. — Как ты мог подумать, что я об этом не узнаю? Никто не защищает интересы Примы Центавра лучше Первых Кандидатов, а среди Кандидатов нет никого, лучше тебя. Коронер сказал, что кто-то убил Лу Велша голыми руками.

Ну, конечно, это образное выражение. Убийца был в перчатках. А ведь перчатки, кстати, являются частью вашей формы…. не так ли, Трок?

— Многие носят перчатки, — ответил Трок. — Ночами бывает очень холодно.

— Да-да. Это действительно так, — согласился Вир. — Но это также гарантирует невозможность обнаружить следы ДНК убийцы на теле жертвы.

— Посол, я не понимаю, о чем вы…

— Конечно же, не понимаешь, — ответил Вир. Он одной рукой приобнял Трока, тот напрягся. — Послушай, Трок, несмотря на мою внешность, я — не идиот. Я чувствую, куда дует ветер. Я знаю будущее Примы Центавра и могу сказать тебе вот что: его несут не люди, что нависают над нашими головами и следят за каждым нашим движением, все время контролируют нас. Его несут тебе подобные — Первые Кандидаты. Вы двигаетесь вперед, определяете форму и создаете наше будущее. Вы — следующее поколение, которое возродит наше величие. Однажды, — он засмеялся и потрепал Трока по спине, — однажды вы возьмете власть в свои руки. Возможно, ты даже, в конце концов, станешь моим начальником. Поэтому я решил, что лучше всего будет сейчас встать на вашу сторону, не так ли? Я прав?

— Правы, — медленно согласился Трок, все еще стараясь скрыть смущение.

— Тогда ты должен понимать, о чем я говорю.

— Вы хотите сказать, — предположил Трок, тщательно обдумывая каждое слово перед тем, как произнести его, — что если бы я, каким-то образом, был причастен к гибели… как там его звали?

— Велш. Лу Велш.

— Если бы я был причастен к гибели мистера Велша, то для вас это не имело бы значения?

— Мы, или они, Трок, — сказал Вир, подойдя поближе. Тут Первый Кандидат уловил сходящий от него запах спиртного. Вир был совершенно пьян. Вероятно, утром он даже не вспомнит сам факт разговора. — Мы, или они. И я… я хочу быть на нашей стороне. Пусть они будут сами по себе, а мы сами по себе.

Объединившись, мы выстоим, поодиночке — пропадем. Ведь так? Я прав?

— Правы, — снова повторил Трок.

Вир кивнул, пристально посмотрел ему в глаза. На этот раз он гораздо дольше буравил его своим пронизывающим взглядом, таким, что Троку показалось, будто тот пытается прочитать его мысли. Наконец, Вир отпустил его.

— Можешь идти… Трок.

Он повернулся и, побрел, слегка пошатываясь, скрылся во мраке ночи.

Трок наблюдал за ним, за этой жалкой оболочкой центаврианина, стремящейся… к чему-то. Трок не мог понять, к чему именно. Если Вир действительно верил в то, что на будущей Приме Центавра ему найдется место, значит он, как это ни прискорбно, обманывал самого себя.

Покачивая головой, Трок вошел в здание и уверенно направился в одну из комнат для совещаний. Там его уже ожидали Муаад и Клецко вкупе с несколькими другими Первыми Кандидатами.

— Что ему было нужно? — спросил Клецко.

— Да так, валял дурака, — усмехнувшись, ответил Трок. — В этом он, как всегда, преуспел, — потом он нахмурился. — Но ему известно о том, что я убил Велша. Нам надо выяснить, каким образом он смог это узнать, и, как только мы это узнаем, возможно, нам придется устранить и его.

Вир тяжело вздохнул, разглядывая лежащий на ладони маленький цилиндр. До чего неприметная, невзрачная вещица. И, тем не менее, она являлась ключом к его будущему.

Заявив о том, что знает, кто убил Лу Велша, он посмотрел Троку прямо в глаза. А к настоящему времени Вир развил в себе способность безошибочно угадывать, о чем думает его собеседник, а также он научился замечать даже малейший намек на ложь. Достаточно было просто взглянуть тому в глаза.

Возможно, дело было в том, сколько времени он провел в компании Лондо — тогда у него была бездна возможностей попрактиковаться.

Так что, упомянув имя Велша, он пристально вгляделся в лицо и глаза Трока, наблюдая, не появятся ли на них какие-либо признаки невиновности. Быть может, некое замешательство, которое Вир мог бы счесть таким признаком.

Но лицо Трок оставалось абсолютно невозмутимым. На мгновение он смутился, но это смущение было, наоборот, явным признаком вины. Он начал было говорить: «Как…» а потом запнулся, и явно попытался изменить фразу, добавив: «вы могли, с чего вы взяли?»

Но Вир знал. Он был уверен. Абсолютно, до жути уверен. Уверен в том, что Финиан ему не солгал. Техномаги были способны на многое, но лжецами они, определенно, не были. Казалось, они любили истину больше кого бы то ни было во Вселенной.

Но… все-таки он должен провести последнюю проверку. Не должно остаться никаких, даже малейших сомнений. Потому что Вир хорошо себя знал. Если сохранится хотя бы малейшая вероятность того, что он ошибся, то он будет мучаться всю оставшуюся жизнь.

Поэтому он ждал, что же сообщит ему подслушивающее устройство, приемник которого снова был в его ухе. Он слушал очень внимательно, и Трок, хвала его высокомерию, не стал терять времени, и первой же фразой сказал все, что Виру требовалось узнать. «Но ему известно, что я убил Лу Велша».

Значит… вот и улики. Все, что нужно Виру, чтобы придать огласке…

Придать огласке что?

Трок был родом из очень могущественной и авторитетной семьи. Дом Милифы входил в ближний круг соратников Дурлы. Это подтвердила Мэриел, хотя он и без нее в этом почти не сомневался, благо оснований для такой уверенности хватало.

К тому же, Трок одним из первых вступил в организацию Первых Кандидатов, и его ждало великое будущее. Гибель одного чрезмерно любопытного землянина не помешает исполнению его замыслов.

Конечно же, Вир мог нажать на все рычаги. Мог обратиться прямо к императору. Но он был убежден, и небезосновательно, в том, что Лондо не станет совать нос в это дело, особенно сейчас. Потому что уж слишком много желающих оторвать этот нос, причем вместе с головой. Особенно, если его поступок будет идти в разрез с кажущимися интересами Примы Центавра.

Более того, если Вир будет настаивать…

…то его убьют.

Это было очевидно. Если сам император не может пойти наперекор власть предержащим, то что уж там говорить о Вире. Его просто обвинят в противодействии движению к великому и славному будущему Примы Центавра, которое уже сейчас воплощается в Троке и его соратниках.

Так что если он будет пытаться воздать должное Троку официальным путем, то, наверняка, потерпит неудачу, и, быть может, даже поплатится жизнью. Скорее всего, ему придется просидеть остаток дней взаперти в своей каюте на Вавилоне

5 и носа оттуда не высовывать.

С другой стороны, он мог обратиться к Шеридану. Но тогда об этой истории узнают все. И это подставит под удар всю Приму Центавра. Хаоса в этом случае не избежать. И кто знает, сколько тысяч, сколько сотен тысяч могут погибнуть, если дела пойдут так?

Вир снова и снова обдумывал проблему, ища решение.

Ему нужна помощь. Нужно разыскать Рема Ланаса, который кое-что понимает в электронике. Встретиться с Ренегаром, он руководил раскопками на К0643 и, следовательно, сведущ во взрывных работах и взрывчатке. Со времени катастрофы на К0643 он регулярно встречался с ними, к тому же, из тех событий они вынесли главное: поняли, кому стоит доверять. Поняли, что фундамент, на котором строилась новая Прима Центавра, в действительности, возводился из песка.

Вир медленно, но верно, направлял их в нужную сторону, кирпичик за кирпичиком возводя собственный фундамент. И Ланас с Ренегаром начали разговаривать с другими. С теми, кому удалось выжить на К0643, которые избавились от наваждения и поняли, что их обманули, превратив в смертников. И с немногими уцелевшими вольнодумцами, которым пришлось или отправиться в изгнание, или уйти в подполье.

Но сейчас надо было действовать быстро. Намного быстрее, чем предпочитал Вир. Он был осторожным и методичным, любил все обдумать и не любил спешить.

Однако в данной ситуации надо было действовать именно быстро. Он должен был срочно что-то предпринять. Прима Центавра совершенно не готова к новой войне, а он не готов к тому, чтобы своими действиями обречь родной мир на новое нападение.

Гарибальди не успокоится, пока убийца не понесет наказания.

— У меня нет выхода, — прошептал Вир.

— Ты бы только видел его, — весело сказал Трок. — Он обнял меня. Как родного сына. Он…

Муаад внезапно прищурился.

— Погоди, — сказал он. — Повернись-ка.

Трок был озадачен.

— Зачем?

— Просто повернись.

Трок повернулся, и пальцы Муаада быстро пробежались по его спине, обтянутой форменной рубашкой.

— Здесь что-то есть, — сказал он. — Маленький выступ… какое-то устройство.

— Он что-то на меня посадил?! — немедленно взорвался Трок. — Да как он посмел! Что это?

— Какое-то передающее устройство, — ответил Муаад. — Он подслушивал нас.

Вир знал, что смертей не избежать. Но он хотел, чтобы жертв было как можно меньше.

— Я — хороший, — сказал он.

Его пальцы дрожали.

— Я — порядочный.

Он подумал о Картажье, как тот упал с изумленным выражением лица, когда Вир вонзил в его грудь отравленную иглу.

— Я — добрый.

И он вспомнил об убитом дракхе, там, на взорванной им базе Теней.

— Я — добродетельный.

Его голос стал почти не слышным, а рука тряслась.

Трок убил Велша. А другие помогли ему избавиться от тела и промолчали.

Они были виноваты, все виноваты в том, что почти втянули Приму Центавра в новую войну, которая, вероятно, приведет к ее полному уничтожению.

— У меня нет выхода, — сказал он.

— Я его убью! — бушевал Трок. — С меня хватит! Да как он посмел посадить на меня жучок?! Он…

А потом он вспомнил еще кое-что.

Вир также погладил его по голове.

Рука сама взлетела вверх, к волосам. И нащупала какой-то жесткий круглый диск, спрятанный в прическе. [8] Он попытался его извлечь.

Но тот был прикреплен надежно.

Вир открыл крышку в торце цилиндра. Под ней пряталась небольшая кнопка.

Капелька воды упала на нее, и он запоздало осознал, что это его слезы.

Он нашел и прочитал ту книгу. Ту самую, в которой говорилось о том, что все дети когда-нибудь становятся взрослыми, все, кроме одного. И ему, Виру, тоже пора взрослеть. Его детство закончится в тот миг, когда он нажмет на эту кнопку.

— Возможно… смерть — это очень большое приключение, — прошептал он. — Мне… очень жаль.

Он закрыл глаза и нажал на кнопку.

— Сенна! — вскрикнул Трок.

А потом на месте его головы возник столб пламени.

В здании вылетели все окна, мелкие осколки разлетелись далеко вокруг.

Прохожие, вовсе не ожидавшие ничего подобного, с криками разбежались кто куда, тотчас решив, что это дело рук Межзвездного Альянса. Мгновением позже обрушился фасад, и небольшое здание сложилось, превратилось в гору щебня, исчезло с глаз, объятое языками голодного пламени. Снова поднялись крики и беготня, все смотрели на небо, пытаясь понять, откуда будет нанесен следующий удар.

Увлеченные наблюдением за небесами, прохожие ни за что бы не заметили Вира, окажись он поблизости. Но его там не было. Он находился за несколько кварталов, стоял, привалившись к стене. Его тело так сильно содрогалось от рыданий, что ему показалось, что он больше никогда не сможет твердо стоять на ногах. Когда же прибыла команда спасателей, чтобы заняться извлечением из-под обломков того, что осталось от тел Первых Кандидатов, Вир был уже далеко.

Гарибальди, стоя на балконе дворца, наблюдал за суетой, возникшей вдруг неподалеку. Целый район был ярко освещен, прожекторы помогали командам спасателей выполнять свою работу. Раздался звонок в дверь.

— Войдите, — ответил Гарибальди, и в комнату своим обычным, стремительным, широким шагом вошел Г'Кар. Он прошел прямо на балкон и встал рядом с Гарибальди, который не сводил глаз с происходящего в зоне катастрофы. — Сумели выяснить, что там случилось?

— Да ничего определенного, — ответил Г'Кар. Потом он насмешливо указал на себя и добавил. — Вряд ли я являюсь той личностью, с которой центавриане с радостью станут чесать языками. А вы?

— Не похоже, чтобы они и с людьми особо желали общаться, — мрачно заметил Гарибальди. — Единственный вывод, который я смог пока сделать, собрав воедино все увиденное и услышанное, заключается в том, что в несчастный случай центавриане, похоже, не верят. Не знаю, есть ли погибшие…

— Да. Кое-кто умер.

Гарибальди и Г'Кар обернулись и увидели стоявшего в дверном проеме пороге Вира. Он даже не побеспокоился о том, чтобы позвонить в дверь. Вир выглядел так, будто за ним черти гнались.

— Кто? Кто умер? — спросил Гарибальди.

— Несколько Первых Кандидатов, — он на мгновение запнулся, а потом добавил, будто раздумывал про себя. — И я.

— Что? — Гарибальди в недоумении тряхнул головой. — Я не понима…

И тут до него дошло. Понимание пришло яркой вспышкой, подобной разряду молнии.

Вир, посмотрев ему глаза, понял, что тот обо всем догадался. Он молча кивнул в знак подтверждения.

— Г'Кар, — сказал Гарибальди, — думаю, нам лучше уехать завтра.

— Уехать?

— Да, уехать.

Потом Г'Кар тоже все понял.

— О, — сказал он, — да. Конечно же, мы уедем завтра.

Вир снова кивнул, а потом направился к двери. Голос Гарибальди заставил его остановиться.

— Вир… благодарю вас.

Он повернулся и посмотрел Гарибальди в лицо.

— Вы оба можете убираться ко всем чертям. И я тоже.

А потом ушел, больше не оглядываясь.