Аромат гибискуса

1

Все мужики козлы!

И я убедилась в этом еще раз. Нет, ну, может, это вот только этот гад такой, а остальные… А нормальных мне не встречалось!

Сидя в баре, я подводила итог своей жизни. За двадцать пять лет — ни одного нормального мужика рядом! Даже папочка усвистал в дальнюю даль, стоило ему узнать о том, что от него забеременели. И открыток по праздникам не присылал.

Остальные были еще хуже.

Взять хотя бы последнего.

Три, — я бросила взгляд на наручные часики, — уже три с половиной часа назад я вернулась домой со встречи с заказчицей. Раньше, чем планировала. И что увидела? В моей собственной спальне мой собственный парень трахал… мою собственную подругу!

Но убило даже не это. Услышав вскрик, этот кобель повернул голову, прорычал «Не мешай» и… продолжил!

Я запустила в него первым попавшимся под руку. Кажется, это была сумочка с материалами, я как раз получила новые образцы. Жалко, если испортила! Второй раз не пришлют. Но в тот момент, выставляя их из квартиры «в чем мама родила», об этом не думала. Как и потом, швыряя на лестницу одежду, которую просто сгребла с пола в охапку.

Но какой гад! И эта — назвать подругой Светлану язык больше не поворачивался — тоже хороша. И как теперь с ней работать? Придется перестраивать всю систему. Жаль, в сеть было вложено слишком много. А может, ну его? Ну, трахнулись, и ладно. Кобеля-то поменяю, не проблема. А вот хорошую помощницу еще поди, поищи!

— Жизнь — боль! — вырвалось у меня.

— Согласна!

Рядом, за барной стойкой сидела девушка. Крутила в руке высокий бокал с чем-то бело-зеленым и злилась.

— Понимаешь, эта сука жизнь, она вся — дерьмо!

А ведь верно! Через десять минут мы выпили на брудершафт и вовсю делились переживаниями.

Новую подругу бросил жених как раз накануне свадьбы.

— Представляешь, нашел где-то фотки семилетней давности, ну мы, дурачились по молодости и заявил, что не может жениться на шлюхе! Это я-то шлюха! Да у меня после того раза ни одного мужика не было. Кроме него. Тварь!

Это слово собеседница выплюнула.

— Ну, он хотя бы не трахал твою подругу на твоей кровати!

— Вот! — покрытый шилаком ноготь указал прямо на меня, — Все мужики — козлы! Выпьем?

— Выпьем!

Что было потом, помнилось смутно. Кажется, мы поспорили и решили выяснить, кто прав, оригинальным способом: сражением в пьяные шашки. Точнее — в поддавки. А что поделать, если это единственная игра, правила которой мне известны?

При воспоминаниях о ставках стало плохо. Квартира против… путевки. Какой-то невероятно крутой путевки на какой-то волшебный остров.

Судя по длинному конверту в сумочке, я выиграла. Посмотрим!

Жесткая бумага захрустела под пальцами. Так, рекламные проспекты, договор… с правом передачи третьему лицу, список контактных телефонов…

С яркого «фантика» призывно улыбались модели. «Мы исполним любую мечту!

Побывай в «Раю»!». Смело! Вопрос: зачем мне все это нужно? Голова и так раскалывается после вчерашнего. И ночь провела вне дома, завалившись в ближайшую гостинцу. Возвращаться в испоганенную квартиру не хотелось. Наверное, именно это чувство гадливости и вынудило сделать эту дикую ставку!

А, может… так и надо? Безумствовать, принимать решения, чтобы все вокруг считали сумасшедшей… В конце концов, как говорит Светка, жизнь нужно провести так, чтобы об этом знала Вики, но не показывала Гугля.

При воспоминании о предательнице стало нехорошо. Да гори оно все адским пламенем! И телефон запиликал, отмечая каждую набранную цифру.

Приятный женский голос сообщил, что я позвонила в туристическое агентство «Райские мечты» и поинтересовался, чем могут быть полезны. Я коротко рассказала о выигрыше, тактично обозвав его «подарком».

В ответ предложили пройти небольшой тест, который вышлют на почту. «Для лучшего обслуживания». Ну, тест, так тест, благо вай-фай бесплатный. Палец машинально тыкнул в ссылку.

Гостиничный номер заполнился шумом прибоя. Он нарастал и затухал, а на заднем плане кричали чайки.

Сразу захотелось к морю. А чем черт не шутит! Путевка-то на руках. Так, что там за вопросы:

«Цель вашего визита».

Почему-то одновременно стало и смешно, и зло. Ну какая может быть цель у туриста? И пальцы сами набрали:

«Бросил парень. Надо прийти в себя».

Нажав на «следующий вопрос», я тут же пожалела о написанном. Дура! Вот будут ржать сотрудники турагентства! С другой стороны, разве кто-то их читает, эти анкеты? Хотя… за такие деньги… Взгляд на чек заставил окаменеть. Ничего себе!

Путевка по цене элитного особняка! Да тут не то что анкеты читать, они в туалет с бумажкой должны следом бегать!

Любопытство как обычно сыграло злую шутку. И на дальнейшие вопросы я отвечала в том же тоне.

Предпочитаю в постели мужчин или женщин?

Был соблазн нажать на кнопку с обнаженной женской фигурой, но я сдержалась. Мужчина показался привлекательнее!

Какой тип нравится?

О, фантазия разыгралась. Нежный, красивый, страстный… покорный!

Вот к чему приплела последнее слово? Тряпок не переносила, хотя иной раз казалось, что для жизни они удобнее. Делают, что говорят и не лезут с бесплатными советами.

Брюнеты, блондины…

Да какая разница! Хоть лысый!

Так, перебрав пункт за пунктом, ответила на все. И нажала иконку «завершить». Правда, тут же снова пожалела. Но злость требовала выхода, вчерашней проделки в баре оказалось недостаточно. Хотелось явиться к бывшему и расцарапать его смазливую мордашку. Только сначала маникюршу надо навестить, дизайн поправить, чтобы ногти поострее были. Да и подруженьке сказать пару ласковых…

Но вместо этого сидела на кровати в гостиничном номере и читала вежливое послание от неизвестной мне турфирмы:

«Благодарим за помощь. Мы сделаем все возможное, чтобы Вы остались довольны отдыхом. В ближайшее время с Вами свяжется наш представитель. Он ответит на вопросы и забронирует билет на самолет, на удобное для Вас время».

«Вы, Ваше, Вас». Почему-то меня всегда бесили такие обращения с большой буквы. Из-за этого даже пожалела, что поддалась на провокацию. Но с другой стороны… интересно же!

Представитель позвонил ближе к вечеру, когда я уже уничтожила все следы пребывания неверного мужчины в своем доме. Найденные вещи летели в мусорный мешок. А номер телефона перекочевал в черный список.

Мягкий баритон задал несколько уточняющих вопросов и помог забронировать билет. Тянуть я не стала: срочных заказов не было, загранпаспорт давно просился в путешествие. А что касается багажа… Я не стала мудрствовать. Просто покидала в чемодан самое необходимое, решив, что остальное куплю на месте.

Я уже стояла на пороге, предвкушая отпуск, как в дверь позвонили.

— Привет! Куда-то собралась? Одна? — в голосе слышалось удивление.

Этот козел все-таки посмел явиться! Да еще и возмущается!

— Да! Одна. А ты чего здесь забыл?

— Ну хватит уже дуться, а? Ну, Евочка, милая…

С этими словами он притянул меня к себе. Руки скользнули выше, к груди, прикрытой лишь тонким топом, а голос стал тихим, завораживающим:

— Ты же сама переживаешь!

Внизу живота разлилось тепло. Тварь! Он слишком хорошо меня знал. Но тут вышла осечка: злость еще не улеглась, смешавшись с предвкушением приключения.

— С чего бы? Ну, трахнул Светку, и ладно. Трахай дальше. Только не здесь. И, вообще, я тороплюсь.

Высвободиться из объятий оказалось не так-то и просто.

— Отпусти!

— Не отпущу! — в небесно-голубых глазах плясали искорки смеха.

Он чуть наклонил голову набок, отчего длинные волосы упали на лицо. Проклятье! Ну как можно быть таки красивым? Кукла, а не парень. Картинка! Будь я художником, душу бы за такую модель отдала.

— Куда ты… без меня! — в страстном шепоте прозвучали нотки самодовольства.

И подействовали, как ведро ледяной воды, вылитое на горячую голову. Разгорающееся желание тут же пропало.

— Да куда угодно! — мне, наконец, удалось вырваться. — Вот, в отпуск еду. На море!

— А как же я? Вроде бы вместе собирались!

Снова взгляд, переворачивающий душу. Паршивец знал, что красив. И пользовался этим вовсю. Но перед глазами до сих пор стояла его крепкая задница. Как сжимались ягодицы, когда он трахал… не меня. И как с открывшегося ракурса смешно болтались яички. Да, мошонка у него была… впечатляющая. Слишком большая для такого члена.

Смех смешался с раздражением и окончательно излечил от наваждения:

— Уйди с дороги. Я ухожу!

— А как же мои вещи? — он все еще не верил.

— В мусорке поищи. Там и им, и тебе — самое место!

— Ах ты сука!

До него наконец-то дошло!

— Сама виновата, а меня упрекаешь? Кроме работы ничего вокруг не видишь! И вообще… мужику баба нужна, а не бревно!

А вот это он зря! Про работу. Пока я пахала, как проклятая, добывая деньги на жизнь, любовник «искал себя». В основном по ночным клубам. Утверждал, что ради аудитории и связей — все же молодой инди-группе нужны спонсоры и раскрутка. Я делала вид, что верила.

— Да, сама виновата. Что не выставила тебя раньше! Пшел вон!

Парень опешил, и это дало возможность выпихать его на лестничную клетку и захлопнуть дверь.

— Бревно! — бушевала я в машине, и только присутствие водителя не позволяло говорить вслух. — Нашелся герой-любовник!

И с каждой минутой приходило понимание, что все делаю правильно. После такой встряски и бешеной работы двадцать четыре на семь, отдых просто необходим!

И самолет взмыл в небо, унося меня к незнакомому острову под названием «Рай».

Аэропорт встретил жарой, раскаленным бетоном взлетно-посадочной полосы, сверканием стекла и стали. И суетой. Люди куда-то шли, кому-то махали, обнимались, плакали и смеялись. А я стояла возле транспортера и не знала, куда идти дальше. По телефону заверили, что встретят. Но кто — не сообщили. Да и среди ожидающих не было ни одного с плакатом, на котором красовалось мое имя.

— Госпожа Ева? — прозвучало на безупречном русском.

Я обернулась на голос и изо всех сил вцепилась в телескопическую ручку чемодана. Потому что обратившийся ко мне мужчина был не просто красив. Он был божественно красив. Настолько, что мой бывший казался теперь самой обыкновенной серостью.

— Госпожа Ева, если вы позволите… — он указал на чемодан.

Пальцы разжались с трудом. Даже стало немного стыдно за это волнение. Но мужчина сделал вид, что не заметил:

— Прошу за мной!

И я пошла, как загипнотизированная.

Блестящий мрамор пола отражал моего проводника. Одетый в легкий, но строгий серый костюм, он казался героем романтического романа. Шел, высоко подняв голову, и катил мой чемодан с видом, словно в мире дел важнее не было.

На стоянке для VIP сверкал на солнце черный автомобиль. Мой сопровождающий быстро загрузил чемодан в багажник и распахнул дверцу. Заднюю.

— А можно… вперед?

Да, я знала, что место рядом с водителем — наименее почетное. Но зато и обзор там — лучший! А пропускать хоть что-то из впечатлений не хотелось.

Мужчина тут же сделал шаг в сторону и открыл другую дверцу. А потом занял свое место.

Я жадно вглядывалась в окружающее. Огромный город, похожий на муравейник. Люди носили яркие цвета зачастую — кислотные. Желтые, зеленые, красные… А над всем этим высилось невероятно синее небо, в котором не было ни облачка.

Утолив первое любопытство, я покосилась на водителя. И едва сдержала вздох. Бывают же такие красавцы! Загорелый, гибкий… Наверняка под одеждой скрывается потрясающее тело. Вон как грациозно двигается!

Длинные светлые волосы, собранные в хвост, словно аккумулировали солнце. Тут же захотелось протянуть руку и почувствовать их шелковистость. Интересно, а он везде такой… яркий?

Стало стыдно, словно мой спутник умел читать мысли. Пришлось отвернуться, чтобы скрыть горящее лицо. Я даже пожалела, что не приняла предложение сесть сзади. Хотя бы доехала без нервных потрясений. К счастью, открывшийся пейзаж помог вернуть самообладание.

Город остался позади, и вокруг расстилались рисовые поля. Изумрудная зелень ласкала глаз, краски казались неестественно яркими и очень свежими. Казалось, прикоснись неловко — и смажешь, испортишь еще не высохшую картину.

И даже серый асфальт казался… чудесным. Справа и слева от дороги почетным караулом высились пальмы. Я пригляделась в надежде увидеть, как растут кокосы или бананы, но мы ехали слишком быстро. А потом дорога повернула и я забыла обо всем.

Бирюза разливалась от берега и до бесконечности. Я так и не поняла, где заканчивается вода и начинается небо. Просто сидела, впитывая красоту. Невыносимо захотелось почувствовать запах моря, услышать прибой.

— Извините, а можно окно открыть?

Вместо ответа мой спутник нажал на кнопку, и стекло плавно опустилось. В лицо ударил ветер. Он пах горячим асфальтом, выхлопными газами и зеленью. Но эти ароматы не могли заглушить основного и такого неповторимого.

— Почему говорят, что море пахнет йодом? — спросила у самой себя. — Ведь совсем непохоже!

— Вы поймете после шторма, когда прогуляетесь по берегу, — неожиданно ответил водитель.

От его голоса по спине забегали мурашки. И я вжалась в кресло, стараясь не отсвечивать. Почему-то, несмотря на то что мой спутник был тем, кого принято называть «обслуживающим персоналом», а я — гостьей казалось, что по рангу он стоит куда выше.

Эта мысль неприятно свербила, мешая наслаждаться поездкой. Кажется, мужчина что-то понял и оставшуюся часть дороги молчал. Заговорил снова, когда на побережье показалось приземистое, но очень длинное здание отеля:

— Добро пожаловать в «Рай»!

Здание ничем не напоминало то, что обещала реклама. Да, красивое, дерево, стекло и много — много открытого пространства. Да, утопает в зелени. Но… как тут можно уединиться? Да и маленькое очень. Но отступать поздно.

Водитель обошел машину и открыл дверь. Я вынырнула во влажную жару и тут же оказалась напротив еще одного мужчины. Они что их, со специальных конкурсов красоты набирают?

Этот был блондином с потрясающе гладкой кожей. Бирюзовые. Как море глаза, нос с едва заметной горбинкой и чувственные, словно созданные для поцелуев губы. Я невольно облизнула свои, враз пересохшие от непонятного волнения.

— Леди Ева?

Мягкий, вибрирующий голос вывел из оцепенения. Боясь, что не смогу спокойно ответить, только кивнула в ответ. Новому знакомому хватило. Он забрал мой чемодан и указал мне рукой на двери отеля:

— Вас ждут.

Сопровождающий шел на полшага сзади, стараясь не обгонять. Но я видела отражение в стеклянных створках. Боже, как он двигался! Мягко, немного по- кошачьи… И очень опасно.

Мелькнула мысль, что я не зря согласилась на эту авантюру. Если весь персонал такой, то провести здесь три недели на самом деле — как в раю побывать. Можно даже представить себя обладательницей целого гарема. А если совсем припечет… думаю, я легко найду партнера для необременительного курортного романа. За ним ведь и приехала.

Холл встретил кондиционированной прохладой и свежим ароматом какого-то экзотического фрукта. Желтый плод лежал, разрезанный на маленькие дольки, каждую из которых протыкала крохотная шпажка. Мой сопровождающий указал на кресло и тут же, подхватив блюдо, склонился, чтобы мне удобней было брать.

Но есть что-то незнакомое, без адаптации… я не решилась. Блондина это, кажется, расстроило.

И его тут же сменил шатен.

Поздоровался и поставил на стол запотевший стакан с прозрачной жидкостью. Рядом с разноцветным зонтиком с его края свисала тонкая долька лайма.

Но и это я пить не решилась, хотя в горле пересохло. Голова и так кружилась, а что подмешали в воду, не знала. Но закралось подозрение, что это не просто так.

Неловкое молчание прервал женский голос:

— Госпожа Ева Небо?

Моя фамилия прозвучала с сильным акцентом, так, что я её с трудом узнала. Но все равно обернулась — захотелось увидеть, что за женщина обитает в окружении этих красавцев.

И разочаровалась.

Невысокая, даже чуть полноватая, но симпатичная. Длинные волосы стянуты в конский хвост, макияжа — минимум. И — темное форменное платье.

— Госпож Небо, надеюсь, дорога была приятной?

Тут же вспомнился самолет. Впервые летела бизнес-классом и мне понравилось. Удобные кресла, одним нажатием кнопки превращающиеся чуть ли не в кровать, небольшой экран с разъемом для флешки, чтобы посмотреть фильм, и даже проигрыватель!

— Да, дорога была приятной.

— Если желаете, можете отдохнуть перед тем, как отправиться на остров. Обед подадут в номер. Так же, как и различные СПА-процедуры.

А вот это звучало заманчиво. Как и напоминание об обеде. Хотя здесь только- только прошло время завтрака, организм еще не привык к разнице часовых поясов и намекал, что надо бы подкрепиться. Да и остальное не помешает!

— Хорошо, я так и сделаю.

Ванна, еда и чистая постель — то, что надо после перелета. Но здесь даже такие банальные вещи превратили в чудо.

— Госпожа Ева? — в номер вошел очередной красавчик.

Я отметила что все, кроме девушки, обращались ко мне по имени. И по-русски.

— Госпожа Ева, если позволите, я сделаю массаж. Это расслабит после утомительного путешествия.

С этими словами он распахнул дверь.

Мама дорогая! Да тут целый СПА-салон в номере!

Массажный стол, мягкая кушетка, даже ванна. На полках стояли чистые пузыречки, баночки и мисочки.

— Можете пока сходить в душ, я приготовлю все необходимое!

С этими словами брюнет раскрыл сумку и начал расставлять на столе бутылочки.

— И можете потом не одеваться, просто накиньте халат!

Это донеслось уже сквозь закрывающуюся дверь.

Не одеваться? Только халат? Я немного смутилась, все-таки незнакомый мужчина. Но то ли после перелета устала, то ли аромат геля для душа так подействовал, что я решила: будь что будет. Приключаться, так по полной!

И не стала надевать даже халат. Просто завернулась в полотенце и вышла из ванной комнаты.

Мужчина и бровью не повел. Конечно, с его-то профессией не голым женщинам удивляться. Наверное, всяких повидал. Но мне стыдиться было нечего.

Высокая, стройная. Своей фигурой я гордилась! «Тонкая кость» досталась от бабушки, а вместе с ней — и её склонность к полноте. Но диеты я ненавидела, поэтому раз и навсегда выработала свой собственный образ жизни.

Правильное питание. И движение. Если есть выбор, идти по лестнице, или ехать в лифте — однозначно выбирала первое. А калорийному, ароматному стейку предпочитала куриную грудку. И бананы позволяла себе лишь изредка, как и виноград. К счастью, в мире достаточно фруктов, чтобы удовлетворить самый взыскательный вкус. Так, мне очень нравились киви.

Так что, когда полотенце полетело на пол, я ничуть не смутилась и спокойно легла на массажный стол. Запахло ванилью.

— Этот аромат так подходит к вашей смуглой коже, госпожа Ева. Вам нравится?

— Не имею ничего против.

Мне действительно было все равно. Сильные руки мягко скользили по коже, пока не прилагая никаких усилий. Приятно. Нежно. Аккуратно.

— Послушайте, а вы тут все говорите по-русски? Или только некоторые?

— Каждый служащий знает несколько языков. Наши гости должны остаться довольны отдыхом.

Руки стали настойчивее. Пальцы нащупывали напряженные мышцы, но пока ничего не делали, просто обозначали проблемные зоны. А я таяла от удовольствия.

Плечи, спина, поясница. Массажист остановился у опасной черты и снова вернулся к плечам. А потом занялся ногами. Размял каждый пальчик, каждую косточку. Поднялся к икрам. Я почти мурлыкала от удовольствия и вдруг… почувствовала в самой нежной точке под коленкой не руки, а губы.

Он не мог не почувствовать моего напряжения. Но не отстранился. К губам добавился язык. И эти аккуратные прикосновения были чертовски приятны. А ведь я даже имени мужчины не знаю!

В голове всплыла бородатая шутка про то, что секс не повод для знакомства. А почему бы и нет? Я же уже решила «приключаться» по полной. И расслабилась.

Движения мужчины сразу стали смелее. Губы скользнули вниз, к лодыжке, приласкали стопу… От щекотки я непроизвольно поджала пальцы. Захотелось хихикать, а это плохая прелюдия. Он это понял и мелкими поцелуями вернулся обратно, а потом — выше, выше, к самой ягодице. Отстранился на мгновение, обжигая дыханием, и снова вниз, только уже по другой ноге. Интересные ласки. Непривычные.

И тут до меня дошло! Это же знаменитый «массаж ртом»! Женские журналы по самосовершенствованию пестрели описаниями, и различные секс-курсы брались обучить ему любого желающего. Но я почему-то считала, что это придумка нынешнего времени, а не старинные азиатские техники. Скорее всего, я была права. Но ощущения от этого хуже не становились.

Губы присасывались к коже. Язык добавлял ощущений. Вот скользнули по внешней стороне бедра, переместились на спину, прошлись вдоль позвоночника вниз и остановились. Массажист лизнул копчик и тихонько подул.

И тут я поймала себя на том, что ерзаю, практически выпрашиваю прикосновения и чертовски не хочу, чтобы он останавливался!

Мужчина это понял, но не прислушался. А потом на смену губам пришли ладони. Меня месили, как тесто. Плечи, спину, ноги… А потом оказалось, что они широко раздвинуты и барьеров для мужских рук больше не существует. Что лежу, раскрытая полностью, выставив на обозрение самое сокровенное. Но при этом стыда не ощущалось. Тело звало и жаждало, тело требовало продолжение. А мозг изо всех сил убеждал, что если уж выиграла чудесную путевку, грех не воспользоваться тем, что предлагают в «Раю».

Эта внутренняя борьба утомляла. И я пустила все на самотек. Поглядим, чем закончится это приключение. В конце концов, я свободная женщина! Могу делать, что хочу!

Скользкий от масла палец провел между ягодиц, чуть нажал… Э, нет! На такое я точно не подписывалась! Мышцы напряглись, протестуя. Палец тут же исчез, чтобы через мгновение опуститься на внутреннюю сторону бедра. Выше, выше…

Ох, как хотелось продолжения! Но массажист только дразнил! Приближался к заветным складочкам, едва касался их и тут же убегал, отдавая предпочтение остальным местам моего тела. И только когда желание превратилось в наваждение, когда я стала закусывать губу, чтобы не застонать от сладкой истомы, просунул руку под бедра.

Теплая ладонь сжала лобок. Сильно, нежно. А большой палец нашел бугорок и начал сладкую игру. Он нажимал, потирал, убегал и возвращался, доводя до грани. И когда я почти сошла с ума от желания, выполнил его одним движением.

В темноте закрытых век взорвалась сверхновая. Мучительно-сладкие судороги пробежали по телу. А мужчина не торопился убирать руки. Они продолжали ласкать, продлевая и продлевая невесомость.

А потом… я заснула. Прямо на массажном столе и, кажется, до того, как затихло эхо удовольствия.

Проснулась, накрытая легким покрывалом. Масло еще не впиталось, значит, спала совсем немного. Но массажист уже ушел.

Стало стыдно. И за этот недосекс, и за то, что уснула в такой момент. Это же надо умудриться!

С другой стороны… уже не раз себе говорила: я — свободная женщина! Независимая! А теперь еще и без обязательств в виде «верности до гроба». А значит, могу себе и такое позволить.

Но заснуть! Проклятье, это как же меня накрыло!

Пена для душа пахла тропиками. Приторно сладко и нежно. Она ласкала кожу, стекала по груди, животу, бедрам… Руки сами заскользили по телу, опустились еще ниже, пальцы раздвинули складочки… СТОП!

Чтобы не застонать от снова нахлынувшего желания, пришлось переключить воду. Ледяной душ освежил не только тело, но и голову.

В этот раз я закуталась в халат. И достала из холодильника минералку — несмотря на ледяной душ и кондиционер, было жарко. А подумать следовало о многом.

Бойфренды приходили в мою жизнь и исчезали из неё. Обычно после скандалов и упреков в холодности. Этого я не понимала и не принимала: секс любила, отдавалась много и часто. Но никогда не была нимфоманкой, контролировала желание, выбирала место и время. А тут… словно крышу сорвало.

Ладно, массажист. Умелые руки могут многое, как успокоить, так и возбудить. И даже сон после всего этого можно было объяснить нервами и усталостью. Но… как назвать то, что случилось в душе?

Итак… что изменилось? Я начала загибать пальцы. Нервы — раз. Встреча с бывшим перед самым вылетом их потрепала. Немного. Обстановка — два. Но не настолько же она романтическая, чтобы на мужиков кидаться. А потом в душе сама с собой… СТОП! Душ!

Я кинулась к полке с гелями, мылом и прочей косметикой, которую предоставил отель. Открывала бутылочку за бутылочкой, нюхала, сравнивала… пока голова не закружилась и кровь не прилила к вискам. Желание поднималось густой волной. Пришлось срочно бежать обратно в комнату, подальше от соблазнительных ароматов.

Наркотики! Этого еще не хватало! Я даже не курила, алкоголь позволяла себе лишь время от времени, в хорошей компании. А чтобы напиться… Да за всю жизнь раза два и было. На выпускном, когда голова кружилась от осознания своей «взрослости», и вот недавно, после ссоры. Черт бы побрал эти гребаные «пьяные шашки», этот гребаный выигрыш, и этот гребаный отель! Домой! Немедленно!

Багаж оказался уже разобран! Нехитрый скарб аккуратно разместился в шкафу. Я не стала медлить. Хватала вещи в охапку и засовывала обратно в чемодан. Если что-то забуду — черт с ним! Не в шмотках счастье. Главное, вырваться отсюда как можно скорее.

В ответ на просьбу вызвать такси, администратор запаниковала:

— Что-то произошло?

— К счастью, ничего не поправимого. Но может произойти. Поэтому…

Неожиданно лицо девушки расслабилось. И она улыбнулась:

— Кажется, я понимаю. Пожалуйста, присядьте и выслушайте объяснения.

Первым порывом было послать её куда подальше и выбираться самой. Вторым… любопытство. Послушаем, что скажет. Может, чего интересного, а лапшу с ушей всегда снять успею.

И мы устроились за столиком в холле. Уже знакомый мне блондин принес высокий стакан, украшенный разноцветным зонтиком и зеленой коктейльной трубочкой. Но лучше умереть от жажды, чем сделать хоть глоток этой оранжевой дряни! Кто знает, чего они туда намешали?

А администратор дождалась, пока официант отойдет и спросила напрямую:

— Вас… кхм… удивила неожиданно проснувшаяся сексуальность?

Знает, собака, чье мясо съела! Значит, не в первый раз! И я кивнула.

— Позвольте заверить, что наша организация не связана ни с чем не законным. Никаких наркотиков. Да, гели для душа, шампуни, масла — с добавками. Но это всего лишь афродизиаки. Самые обычные феромоны. И особым образом составленные ароматы. Они будят заложенную в людях чувственность. Разве вы приехали в «Рай» не за этим?

Нет. Не за этим. С моей чувственностью все в порядке, а причина поездки — простое любопытство и желание сменить обстановку. Но вслух этого не произнесла. Тем более что администратор могла сказать правду. Я много слышала и читала о феромонах, а уж о том, что запах может влиять на желания, знала не понаслышке. Так, аромат свежих яблок всегда вызывал у меня голод, а корицы — дарил чувство защищенности. Так почему бы гелям и маслам не делать то же самое? Любопытство всячески поддерживало эти мысли, а здравый смысл требовал немедленно сесть в такси и убраться отсюда как можно дальше. Как обычно, ему права голоса не дали.

— Я вам поверю.

Администратор улыбнулась.

— Но в путевке обозначено, что мне предоставят отдельный домик, а не комнату. И…

— Разумеется! — улыбка стала совершенно ослепительной. — Комната была приготовлена, чтобы вы отдохнули с дороги и сбросить напряжение. Если все в порядке, то прошу!

Я проследила за её рукой. У входа стоял мужчина.

Солнце освещало его со спины, так что из полумрака холла различался только силуэт. Но даже этого было достаточно, чтобы залюбоваться.

Спокойная, расслабленная поза, но ни грамма расхлябанности. Так отдыхают коты. Вот только что дремали в траве, отрешившись от всего на свете, а через мгновение уже сшибают в молниеносном прыжке пролетевшую слишком близко бабочку.

— Это Виктор, — представила его администратор. Ударение на «О».

Силуэт поклонился и подошёл.

— Приветствую, госпожа Ева. Мне выпала честь быть вашим сопровождающим на время отпуска.

— Разумеется, если Виктор вам не нравится, его заменят, — сообщила администратор.

Не нравится? Я такого не говорила!

Первое впечатление не обмануло — очень спортивный. Мышцы хорошо выделялись под смуглой кожей и при этом не было впечатления перекаченности, как зачастую бывает после бездумного тягания железа в спортзале. Такое тело нарабатывается или тяжелой физической работой на свежем воздухе, или под присмотром очень хорошего тренера, который тщательно дозирует нагрузку. Проклятье, почему он не надел рубашку?

Стало жарко. Я залпом выпила не успевший нагреться коктейль. Слава богам, всего лишь фруктовый фреш, без алкоголя.

Темные волосы, темные глаза, чуть резковатые черты лица… А когда наклонился за моим чемоданом, снова появилось сходство с котом. Или с тигром. Из-за цвета зацелованной солнцем кожи. Золотистый, с легким оттенком шоколада. Проклятье! Зря я не поддалась порыву и не уехала. Рядом с таким мужчиной…

Он не катил чемодан по дорожке, а нес в руке и словно не замечал веса. Мышцы плавно двигались под кожей, вызывая желание прикоснуться. Странный мускусный запах, пряный и свежий, бил в ноздри, заставляя терять голову. И, несмотря на то что я сегодня уже получила разрядку, в трусиках стало мокро.

Черт бы побрал этот «Рай» с его афродизиаками! И феромонами.

— Скажите, а что это за парфюм?

— Простите, — Виктор обернулся, — я не знал, какие ароматы вы предпочитаете, поэтому обошелся без них. Назовите любимые, буду использовать только их!

Лжец! Красивый, нахальный лжец! Может, обычный парфюм и не употреблял, а вот специальный — наверняка. Ничего, переживу. Все же не в монастырь ехала, а в секс-курорт! И хватит строить из себя целочку! «Дорогу знаю, секс люблю», так, кажется?

Виктор привел меня к пирсу. С двух сторон от деревянного помоста покачивались на волнах яхты. Красивые белые кораблики. Сразу захотелось прокатиться, почувствовать ветер, соленые брызги на лице, а потом нырнуть прямо с борта в бирюзовую глубину и плыть, плыть, пока легкие не начнут разрываться от недостатка воздуха.

— Госпожа!

Замечтавшись, я не заметила, что Виктор протягивает руку с борта одного из катеров. Не с яхты. Ну и ладно! Тоже неплохо! И, ухватившись за крепкую ладонь, я осторожно сделала шаг по качающемуся трапу.

Ветра и брызг получила с избытком. Виктор словно мысли читал и катер летел над водой, подпрыгивая на волнах. Я стояла на носу, двумя руками вцепившись в леера, и разве что не визжала от восторга! Мешала стеснительность — все же, что обо мне Виктор подумает! Кстати, куда мы едем и что за «сопровождающий»? Зачем?

Но озвучила я только первый вопрос, решив разобраться с остальным по ходу дела.

В ответ Виктор показал на цепочку островов — изумрудные капли в оправе из бирюзы.

— Вы хотите отдыха, а там никто не потревожит. Дом со всеми удобствами, бассейн, океан, огромный песчаный пляж и нет посторонних!

— Что — совсем? Я что, одна там буду?

Отдых отдыхом, но просидеть три недели наедине с собой как-то не улыбалось. Попахивало заключением.

— Почему — одна? — изумила Виктор. — А я на что? Если что-то понадобиться просто скажите, это доставят. Разумеется, кроме луны с неба, или жирафьего молока. А так — любой каприз…

— «За ваши деньги», — пробормотала я и повернулась к приближающемуся острову.

Нас ждал пляж с небольшим причалом. Виктор ловко пристроил катер так, чтобы сразу шагнуть с борта на прогретые доски. Захотелось ощутить это тепло и я скинула босоножки. А потом не выдержала, соскочила с помоста прямо на ослепительный песок и обежала к прибою.

Волны медленно накатывались на берег и отступали, оставляя невесомые хлопья пены, которые тут же исчезали. Чуть дальше виднелась четкая линия прилива: принесенные волнами мелкие ракушки, обглоданный солью плавник и пряди водорослей. Пахло йодом, солью и влагой.

А еще — счастьем.

Оно накрыло теплой волной, наполнило восторгом, похожим на лопающиеся на языке пузырьки шампанского, так что я раскинула руки и закружилась на месте, пританцовывая. А потом весь мир составил мне компанию и я упала на горячий песок, хохоча, как сумасшедшая.

И тут кто-то закрыл солнце. Я оборвала смех и посмотрела на подошедшего Виктора. Он улыбался:

— Госпожа Ева, в этот час на пляже очень жарко, лучше переждать под навесом.

Я огляделась.

Чемодан сиротливо стоял на причале. А в зарослях каких то невероятно зеленых кустов, усыпанных алыми цветами, скрывался… дом. Не нечто одноразово- плетеное, подходящее для короткого времяпровождения, а настоящий, устойчивый дом. Тут же захотелось его исследовать.

Темно-коричневый цвет бревен хорошо сочетался с зеленью окружающего сада. Стекла пропускали внутрь достаточно света, а бамбуковые жалюзи позволяли скрыться от него и сохранить в комнатах приятный полумрак.

Кондиционеры работали совсем неслышно, так что выходить в жару абсолютно не хотелось. И я решила осмотреться.

Первый этаж занимали холл (или зал, не поняла, как назвать эту комнату) и кухня- столовая. От техники у меня глаза разбежались: микроволновка, плита, рисоварка, пароварка, аэрогриль… Наверняка было что-то еще, но исследовать не хотелось — готовки мне и дома хватало. Мечталось отдохнуть от неё хотя бы здесь. Но судя по всему — не получиться. На острове я одна, если не считать Виктора. Не он же будет готовить!

— Вы голодны? — раздалось за спиной.

Я вскрикнула и оглянулась. На лице Виктора появилось озадаченное выражение:

— Что-то случилось? Я вас напугал?

Получилось только кивнуть. Это же надо так неслышно подкрасться! Сердце понемногу успокаивалось, и дар речи вернулся.

— Простите. Я не ожидала, что вот так…

— Это я должен извиняться. Не подумал, — мотнул головой мой новый сосед. — Так что, хотите есть? В отеле сказали, что вы отказались от еды.

После того, что там случилось? Конечно, отказалась!

— Тогда отдохните, а я что-нибудь приготовлю. Как насчет креветок в кляре? Или рагу из морепродуктов?

Откуда он знает? В памяти смутно всплыла анкета. Что-то там такое было, про пищевые пристрастия.

— А пиво есть? — вспомнила я единственный вопрос, над которым задумалась.

— Разумеется! Вам какого? Черного? Светлого? Эля?

— Тростникового!

Всегда хотела его попробовать. Но не срасталось.

Через пару минут передо мной появился высокий стакан с зеленоватым напитком. Стенки чуть не изморозь покрывала, таким он был холодным.

— Пейте осторожнее — здесь жарко, можете простудиться, — Виктор выставил на высокий барный стол тарелки и насыпал в них чипсы и разнокалиберные орешки.

— Обед скоро будет!

Фух! Похоже, одна проблема решена. Причем главная — с готовкой. А раз можно отдыхать… я буду отдыхать!

Пиво оказалось очень легким и вкусным. Едва заметный травяной оттенок ничуть его не портил. Прихватив стакан, я отправилась исследовать дом дальше.

Мягкий оливковый цвет хорошо сочетался с прохладным оттенком каменного пола. Рамы окон, двери и вообще, все деревянные детали цвета венге контрастировали с белоснежным двухуровневым потолком и чехлами на мебели. Одну стену заменяла то ли сплошная стеклянная дверь, то ли огромное окно, и сейчас оно было распахнуто, открывая доступ на веранду. Чуть дальше сверкал синевой бассейн, а на его белые бортики было больно смотреть.

Большие зонтики над шезлонгами давали тень. Я устроилась поудобнее и задумчиво оглядела все еще полный стакан с пивом. Тут уместнее какой-нибудь яркий коктейль с зонтиками, бабочками или цветами, а не этот плебейский напиток. Но менять ничего не стала. Лежала, любуясь на неподвижную воду, на изумрудную зелень, на чистое небо и, кажется, задремала.

— Ваш обед, госпожа!

Просыпаться не хотелось. Разом навалилась усталость и от смены часовых поясов, и от всего пережитого. Но поесть на самом деле стоило, тем более запах… запах от тарелок шел умопомрачительный!

— Я взял на себя смелость накрыть на веранде, раз уж вам здесь так понравилось,

— Виктор налил в стакан сок и отодвинул стул, предлагая мне присесть.

На столе стоял только один прибор.

— А вы? — удивилась я.

— По правилам — нельзя. Обслуживающий персонал не может тревожить гостя без уважительной причины.

И он отступил за зеркальные двери. Но так, что я видела: наблюдает. И хватит одного знака, чтобы вернулся.

Звать не стала. Правила, так правила. По крайней мере, что-то для себя уяснила: Виктор здесь для моего удобства. Интересно, а горничная — тоже он?

Об этом и спросила, хрустя королевской креветкой в кляре.

— Разумеется. Я буду делать все, что необходимо. Абсолютно все!

Голос напоминал горячий ветер, в котором смешались ароматы пустыни и благовоний. А еще в нем звучало обещание. У меня ноги подкосились, а Виктор замер напротив, заложив руки за спину. Полностью открытый взгляду. И только джинсы мешали его сходству со статуей. Прекрасной античной статуей, облитой солнцем.

Я торопливо сделала глоток сока и тут же пожалела: кто его знает, может, туда тоже добавили чего-то… возбуждающего. А мне и без того уже нехорошо. А если плюхнуться с разбегу в бассейн? Вот как есть, в одежде?

— Вам не нравятся креветки?

Спокойный баритон. Мой любимый тембр. Да они что, специально подбирали? Тут же вспомнилась анкета. Похоже, так и есть. За маленьким исключением: там я указывала совершенно другие параметры.

Мне всегда нравились мужчины, которые казались моложе своего возраста. Щуплые, с длинными волосами. Эдакие вечные подростки. А здесь предлагали иное: взрослые, уверенные в себе, состоявшиеся…

Тут мне стало смешно. Состоявшиеся мужчины не прислуживают в гостиницах. Но этот выглядел так, словно возглавлял список журнала «Форбс». И почему-то мне это нравилось. Странное ощущение. От осознания того, что ему можно приказывать, зудели кончики пальцев и в районе солнечного сплетения зарождалась теплая волна.

Видимо, пауза затянулась, потому что Виктор переспросил:

— Невкусно?

— Вкусно, — почему-то он меня смущал. — Просто… устала, наверное.

— Если позволите, я разберу ваши вещи. А вы отдыхайте. И еще, госпожа Ева. Можете не стесняться. Я лишь приложение к этому дому, не больше.

Проклятье! От этих слов меня скрутило еще сильнее, чем от его вида! Уже не думая, рванула к бассейну и одним движением ушла под воду. Прямо в платье.

Невесомая ткань не мешала, так что я плыла, пока не закружила голова и легкие не заболели от недостатка кислорода. Вынырнула… и уткнулась взглядом в босые ступни. Идеальные, аккуратные, ухоженные ступни.

— Госпожа Ева, — он протягивал мне развернутое полотенце. — Могли бы сказать, что желаете искупаться. Без одежды удобнее.

— Знаю, — рыкнула неожиданно для себя самой и, оттолкнув Виктора с дороги, рванула в спальню.

2

Я не понимала, что происходит. Мужчина волновал, будил что-то в самых глубинах. Хотелось затащить его в постель и не отпускать, пока будут силы двигаться. Но что-то мешало. Возможно, этот его насмешливый взгляд исподлобья. Виктор знал, зачем сюда приезжают и уже готовился меня трахать! Наверное, уже и позы прикинул. Вот козел!

Захотелось вскочить, найти его и высказать все, что думаю. А потом… едва ли не впервые в жизни я послушалась здравого смысла. Чего добьюсь? Только новых ухмылок.

Поэтому переоделась, стараясь двигаться спокойно, без суеты и выкинула мокрую одежду за дверь. Обслуживающий персонал? Ну, так обслуживай!

Вспышка гнева добавила усталости. Все же те несколько минут дремы после массажа тяжело назвать отдыхом. Хотелось открыть окна, впустить в комнату напоенный запахами зелени и моря ветер, но вместе с ним прилетела бы и духота. Поэтому я подгребла под себя подушку, устроилась на огромной кровати так, чтобы видеть океан, и заснула.

— Госпожа Ева! Госпожа Ева! — раздавалось за дверью Да чтоб тебя!

Солнце уже не заглядывало в спальню. Но до сумерек было еще далеко. А вот просыпаться не хотелось до крика.

— Нет меня! — злость ничуть не стала меньше. Напротив, это внеплановая побудка подбросила дров, вызвав очередную вспышку раздражения.

— Госпожа Ева, скоро стемнеет, вам лучше спуститься и поужинать. Иначе не заснете ночью.

Я не засну? Пришлось сдержать язвительный смех. Мысленно послала Виктора куда подальше и перевернулась на другой бок. Но возвратиться в блаженное состояние сна не удалось. Все настроение перебил, паршивец!

Снизу долетали такие запахи, такие… От них рот моментально наполнился слюной и желудок скрутило так, словно я год ничего не ела. Это издевательство какое-то! Придется спускаться.

Накинула халатик, увидела отражение в зеркале и хмыкнула: попу прикрывает — и ладно. Сам просил не стесняться! А что на груди не сходится, так не моя вина, что в этом месте не могут обеспечить гостей всем необходимым!

По невесомой лестнице спускалась, как по подиуму, разве что музыки не хватало. Но мужчина остался совершенно спокоен:

— Сон пошел вам на пользу, госпожа Ева. Где прикажете накрывать?

— С видом на море! — велела не думая. А потом дошло: я же так и не обследовала окрестности. Знакомство с окружающим ограничилось домом и верандой.

Ну, ничего, осмотрюсь позже. А сейчас очень хотелось полюбоваться на океан.

Виктор предоставил мне такую возможность. Не прошло и десяти минут, как послышался голос, приглашающий к столу. Я обогнула дом и застыла.

Потерявшее дневную страсть солнце готовилось ко сну и опускалась в океан. Золотая дорожка невесомым шелком покачивалась на робких волнах, а небо бледнело там, где светило прощалось с ним на ночь.

— Остынет, — разрушил очарование мужской голос.

Очень захотелось выругаться. Ну что за… Надо же было испортить этот волшебный момент! Надеюсь, завтра увижу такую же великолепную картинку. И сфотографирую! Да-да, надо вспомнить про фотоаппарат и никуда без него не ходить. Кто знает, какое из мгновений послужит вдохновению. Возможно, даже этот.

На лужайке, обрамленной цветущими растениями, возвышался стол. Ветерок играл краями белой скатерти, но сбросить её сил не хватало. И тогда он начала трепать листья букета, стоящего среди закрытых прозрачными баранчиками тарелок.

— Я не очень хорошо знаю ваши вкусы, поэтому взял на себя смелость приготовить морепродукты и рыбу.

— Ну, давай свои морепродукты…

Я уже смирилась с тем, что ужинать придется в одиночестве. По-хорошему, это было нужно. Стоило разобраться в себе, в своих чувствах и немного успокоиться: круговерть последних дней вымотала сильнее, чем казалось.

Поэтому я почти перестала обращать внимания на замершего за спинкой стула Виктора, и когда он жестом фокусника снял баранчика с первого блюда, не впечатлилась.

Закуска из морепродуктов, сыра, апельсинов и ананаса. Оригинальный рецепт! Надо будет потом записать. Легкая, и в то же время пикантная. И вино к ней подходит. Какое — не спрашивала. Просто пила то, что налили в бокал. Светлое, с небольшим золотистым оттенком. Полусухое. Мне понравилось.

— Вы любите тунца?

На тарелке, в окружении полосок красного и желтого сладкого перца, лежали зажаренные до корочки кусочки рыбы. Я осторожно попробовала. Вкусно! На самом деле — вкусно!

— Вы прекрасно готовите! — не удержалась от комплимента. И получила в ответ смущенную улыбку. Меня словно током ударило.

Больше не оборачивалась. Но то, что Виктор стоит сразу за стулом, готовый услужить, вызывало странное чувство. В уж когда он зажег свечу…

Пламя горело ровно, защищенное стеклянным колпаком. Света как раз хватало для ужина. Все остальное терялось в быстро наступающих сумерках. И из темноты полетели насекомые.

Когда что-то большое упало прямо в тарелку, я взвизгнула. И тут же раздался спокойный голос:

— Не беспокойтесь, здесь нет опасных тварей. А это… — Виктор подхватил за ногу того, кого разглядывать не хотелось, — вас не укусит.

Резко очерченные губы кривились в усмешке. Или это казалось из-за свечи? Она как раз затрепетала, требуя снять нагоревший фитиль. И все-таки доказывать, что я не боюсь насекомых, не стала — какой смысл? Пусть уж думает, что хочет.

— Надеюсь, змеи здесь не водятся?

— Ядовитые — нет, — Виктор переставлял пустые тарелки на поднос.

Я невольно залюбовалась его движениями. Плавные, как Завораживающие.

— Виктор, а вы…

— Госпожа Ева, если можно… не надо так вежливо. Давайте на «ты».

Видя, что от такой наглости я обомлела, поспешно добавил:

— Разумеется, только с вашей стороны. С моей подобное недопустимо.

Интересное предложение. Переход с очень вежливой формы обращения сокращал между нами дистанцию. Вернее, это я подпускала его ближе, а он оставался где-то далеко.

— Думаю, еще рано, — ушла от прямого ответа. И, поскольку забыла, о чем хотела спросить, поинтересовалась: — По берегу гулять не опасно?

— Нет. Вы здесь разве заплутавших туристов встретите. Но, скорее всего, и их не будет, служба безопасности следит за акваторией Островов. И все-таки в темноте лучше не ходить — вы еще незнакомы с местностью.

— Я буду идти строго вдоль берега! — пообещала, прижав руку к груди.

Виктор скользнул взглядом по моей ладони, спрятал улыбку и кивнул. И только уже отойдя от дома на какое-то расстояние, я поняла, что словно разрешения просила.

Настроение сразу испортилось. Отдыхать, называется, приехала. С какой стати мне нужно позволение на прогулку от какого-то чужого мужика? Я и у своих-то не особо спрашивала!

Злость подгоняла. Песок забивался под ремешки сандалий, заставляя останавливаться каждые два — три шага. Идти босиком оказалось удобнее, хотя ноги и вязли, так что я очень быстро задохнулась и остановилась, чтобы отдышаться.

Тихо шелестел лес. Волны набегали на песок с безмятежным плеском. В темноте закричала какая-то птица и рассыпалась звонкими, отрывистыми трелями. Я упала на еще теплый песок и посмотрела в небо.

Звезды переливались, как крупные стразы на черном бархате. Казалось, протяни руку, и оторвешь одну или две. «Милая, я подарю тебе эту звезду…» — зазвучало в голове и я даже оглянулась, чтобы посмотреть, не качается ли на волнах вечная кастрюля. Убедившись, что это дело в слишком живом воображении, опустилась на песок.

Звуки природы постепенно успокоили. Лежать вот так, закинув руки за голову, оказалось так хорошо, что возвращаться не хотелось. Но песок потихоньку остывал, и с моря прилетел прохладный ветерок. Тут же вспомнилось, что из одежды на мне только тоненький халатик.

И все равно, возвращаться не хотелось. Хотелось другого.

Шелк мягко скользнул к ногам. Трусики бросила сверху. Волны, теплые после жаркого дня, осторожно лизнули ступни. И я сначала пошла, потом поплыла по серебристой дорожке, навстречу огромной, встающей из океана луне.

Это были невероятные ощущения. Лежать на спине, слушать, смотреть в бездонное небо, любоваться незнакомыми созвездиями… Я парила в невесомости, а вокруг мерцала Вселенная. Ночь наедине с океаном казалась такой сладкой.

Тихий всплеск нарушил очарование. Сразу вспомнилось, что здесь не безопасный бассейн, а в глубинах живут такие твари, каких и в фильмах ужасов не показывают! А в следующий момент к ноге прикоснулось что-то холодное.

Тело свело судорогой. Я забилась и тут же пошла ко дну. Вода залила нос, рот, так что я захлебнулась, а откашляться не получалось — на глубине это невозможно.

Сил не осталось. Желания бороться — тоже. Мечталось об одном: чтобы весь этот ужас закончился как можно скорее, любым способом. Течение тихо разворачивало меня лицом то вверх, то вниз и я видела, как скалится луна из того, другого мира.

А потом пришла темнота.

И боль.

Легкие горели и требовали кислорода. Но вдохнуть не получалось. А потом что-то сильно встряхнул, надавил на грудь и боль вырвалась надсадным кашлем. Я задыхалась и казалось, с водой выплевываю на песок собственный желудок.

Потом меня куда-то несли, тормошили, натягивая сухую одежду. Хотелось спать, но этого не позволяли. Щипали, будили, заставляли пить что-то горячее и очень горькое. И только когда прекратился озноб, отпустили.

Проснулась в своей кровати. Тело болело, словно вечером меня колотили палками. Боль вызывала даже попытка скосить глаза. Но я все равно сумела это сделать.

На полу, положив голову на кровать, спал Виктор. Одна рука бессильно свесилась вдоль тела, другая вытянулась на одеяле. Так, что я смогла как следует рассмотреть татуировку.

Она покрывала плечо и часть предплечья. Черные линии сплетались в затейливый орнамент, а между ними вырисовывались белые черточки шрамов. Все вместе смотрелось потрясающе. Я такого раньше никогда не видела.

Словно почувствовав взгляд, Виктор зашевелился и открыл глаза.

— Вы проснулись?

Улыбка вышла чуть виноватой. Да и выглядел он не лучшим образом. Помятый, с синяками вокруг глаз, отчего они казались бездонными. Неужели все было так плохо?

Я открыла рот, чтобы задать этот вопрос, и тут же захлопнула. Как Виктор меня нашел? В кромешной темноте, да еще в море?

И вопрос изменился:

— Что это было?

— Простите.

Он так и не встал с пола, только позу поменял. Теперь сидел на коленях, опираясь на кровать локтями.

— «Простите»?

— Я виноват. Увидел, как вы плаваете, решил подшутить. Ну и…

Так вот кто за ноги цапал!

— Ах ты… — задохнулась криком и, схватив подушку, что есть силы опустила ему на голову.

Он смиренно принял один удар, второй, а вот третий перехватил и отбросил мое оружие в угол:

— Хватит. Вам отдыхать надо, а не драться. Пойду успокоительный сбор заварю. Или, может, таблеточку?

Я снова задохнулась. Какой наглец! Но ответить не успела: Виктор, собрав с тумбочки чашки, вышел за дверь, оставив меня сидеть посреди кровати. Растрепанную и… голую!

Как только я это осознала, злость отступила. Но лишь для того, чтобы превратиться из прилива в цунами. Паршивец! Раздел, а потом еще и любовался, как я прыгаю по постели с подушкой в чем мама родила! Убью гада!

Первое, что попалось под руку — простынь. Я замоталась в неё и выскочила из спальни. Спускаться по лестнице в таком наряде оказалось неудобно, но жажда мести помогла справиться. И через пару минут ворвалась на кухню.

Виктор стоял спиной ко входу. Что делал, разглядеть было невозможно, нос удя по пару, поднимающемуся из глубокой керамической чашки и запаху травы, действительно что-то заваривал!

— Ты!

Он медленно оглянулся.

— Госпожа Ева, ждать в гостиной на диване куда удобнее. И… вам принести одежду?

— Ах ты…

— Прошу!

В его глазах прыгали чертенята. В адски соблазнительных глазах. И, завороженная ими, я без слов отступила к дивану.

Виктор протянул дымящуюся чашку:

— Подождите, пока остынет и пейте маленькими глотками.

А сам пошел на второй этаж.

Я слышала, как поскрипывают под его ногами деревянные ступеньки, слышала легкие шаги наверху и к тому времени, как Виктор положил на диван ночную рубашку и халат, уже успокоилась. И даже не разозлилась, что он копался в чемодане: одежду принес моя собственная.

— Наверное, в этом вам будет уютнее. Мне отвернуться, или помочь?

— Иди к черту!

Ехидная усмешка, и Виктор застыл у окна, делая вид, что очень интересуется темнотой. Я быстро натянула одежду и схватила кружку.

— Ой!

Виктор тут же оказался рядом:

— Я же предупреждал, что горячее! Откройте рот, посмотрю.

— Может, еще и подуешь?

Я оттолкнула мужчину и пошла обратно в комнату. Кажется, поездка сюда оказалась плохой идеей. Не отдых, а сплошное разочарование.

За окном забрезжил рассвет. Близился тот самый час, когда ночь уже отступает, а утро только просыпается. Природа застывает в сладком оцепенении, чтобы через несколько минут приветствовать вернувшееся солнце.

Самое любимое мое время суток. Только проснуться на рассвете практически не удавалось, ритм городской жизни закружил, сбил биологические часы, лишив удовольствия встречать рассветы.

Сегодня я его не пропустила.

Солнце золотым росчерком отделило море от неба. И окружающее ожило: поднялся ветерок, и волны сморщили водную гладь. А большое, пушистое облако, осмелившееся появится в небе, загорелось сине — оранжевым пламенем и медленно уплыло куда-то вдаль. Величественное зрелище. Я не могла оторваться, но отвлекло какое-то движение под балконом. Оказалось, Виктор наводит порядок? Поправляет скатерть на столике, придвигает стул, включает поливные устройства.

— Вот гад!

Я сдержала порыв запустить в него чем-то тяжелым и вернулась в спальню. Трудный день и не менее гнетущая ночь наконец-то объединили усилия. Я едва успела нажать на пульт, чтобы закрыть занавески, и тут же заснула.

В этот раз проснулась сама. От запахов, долетавших снизу. И они мне не понравились.

Нет, жареное мясо, оно всегда кстати, особенно со свежими овощами. Но то, что все запахи с кухни аккумулируются в спальне — не дело. Тут или вытяжка засорилась, или… Или кое-кто её специально не включает.

В этот раз я оделась по всем правилам. А платье можно было даже назвать закрытым — никаких бретелек, только полный лиф. И широкая юбка в пол. Правда, ткань полупрозрачная, да еще готовая взлететь от малейшего ветерка… Но в доме работают кондиционеры, так что никакого сквозняка!

Как же я ошибалась!

Виктор решил объединить гостиную с верандой и широко распахнул двери. И окна. К счастью, сквозняка все-таки не было, поэтому я просто уселась в плетеное кресло и поинтересовалась:

— Скажите, а можно вас заменить? Иначе боюсь, мой отдых накроется медным тазом.

— Тазом? — он нахмурился, пытаясь понять, что я имею в виду. — Я вам не нравлюсь?

— Абсолютно.

Я не лгала. Еще вчера была без ума от Виктора, от его яркой внешности, от фигуры. Но характер оказался совершенно не выносимым. Еще чуть-чуть, и появится ненависть. Странные ощущения от секс-курорта.

— Сожалею. Это из-за вчерашней шутки?

— Шутки? Я чуть не утонула, а для вас это — шутки?

Ну вот, снова злюсь.

— Простите, — повторил Виктор. — Я повел себя, как молокосос.

И улыбнулся. Открыто, как мальчишка. И немного виновато.

Раздражение тут же испарилось.

— Хорошо. Я поверю. Но еще одна такая выходка…

— И я уволюсь, — закончил фразу Виктор.

— Вы сами сказали, — не стала отговаривать от такого шага. — А что у нас на завтрак?

— Скорее, на обед! — Виктор показал на солнце. — Уже за полдень перевалило. Где накрывать? В гостиной?

Сидеть дома в такую погоду казалось кощунством. Я и так потеряла больше суток своего драгоценного отдыха. И выбрала веранду.

А утолив голод, решила прогуляться.

— Может, пойти с вами? Мало ли… — забеспокоился Виктор.

— Думаю, чем дальше вы от меня, тем безопаснее.

Я не собиралась щадить его чувства. И, глядя на вытянувшееся лицо испытала удовольствие. Поучи фашист гранату. Но тут же успокоила:

— Я до берега. Искупаюсь, и обратно. Надеюсь, акулы здесь не водятся?

— Не должны. Нам сразу сообщают, если заплывет какая. Но все-таки будьте осторожны. Кстати, что приготовить на ужин?

— Ммм… — задумалась я. — Что захотите. У вас отлично получается!

Дожидаться реакции не стала. Забежала в дом за фотоаппаратом и двинулась к морю.

Плиты из дикого камня вели прямо на побережье. Справа и слева тропинку защищали деревья и кусты. Многие цвели, и аромат кружил голову. Иногда я останавливалась, чтобы сделать несколько фотографий. Чаще — красивый бутон, или листок с интересным рисунком прожилок. Все это пригодится потом, когда я вернусь домой и засяду за работу. Фотографии позволят продлить ощущение восторга и послужат для вдохновения. Впрочем, у меня уже сейчас пальцы зудели, так хотелось повторить в фарфоре вон тот цветок… или ту веточку, усыпанную крохотными бутонами… Или во-о-он тот росток, едва пробившийся сквозь лесную подстилку.

К моменту, как добралась до моря, памяти на карте почти не осталось. Так что я наскоро сделала несколько снимков на память и, скинув платье, бросилась в воду.

Сегодня я обошлась без привычной пробежки. Но плаванье ничуть не хуже! Выбравшись на глубину, нырнула, чтобы увидеть мир с другой стороны.

Глаза сразу защипало — о маске или очках я и не подумала. Но зрелище стоило некоторых неудобств.

Сероватый песок, мелкий-мелкий, тонкой струйкой просачивался между пальцев. Камни, покрытые какими-то растениями, напоминающими лишайник. Я тут же пожалела, что не могу снимать под водой. Идей в голове возникло — на пару лет работы! Успокоилась тем, что в сети полно фотографий, и если хорошенько поискать, можно найти подходящую.

Нанырявшись до озноба, я выбралась на песок. Он успел прогреться и моментально впитал всю влагу с кожи, даже вытираться не пришлось. А то, что забился в купальник, в волосы, прилип к лицу, плечам, спине, только добавляло ощущений. Очень увлекательных, непривычных и подозрительных.

Интересно, во что подмешали на этот раз? Гель для душа я использовала свой, зубную пасту тоже… А, может, Виктор опять феромонами облился. К счастью, решить эту проблему труда не составило: море звало. И я снова нырнула в прозрачные глубины.

Какое же это наслаждение — качаться на волнах. Или нырять, распугивая стайки разноцветных рыбок. А потом валяться на чистом песке, согреваясь и обсыхая.

Конечно, я дорвалась. И конечно, забыла о времени. О нем напомнил желудок — после купания всегда просыпается зверский голод. А вечер преподнес неприятный сюрприз.

Я банально сгорела!

К вечеру поднялась температура. Я натянула на себя все покрывала, до которых могла дотянуться, но согреться не могла. Перепуганный Виктор немедленно связался с отелем, и через полчаса ко мне явился врач.

Маленький, худощавый азиат совсем не говорил по русски. Но улыбался так, что появлялась вера в человечество. Посмотрев на термометр, он покачал головой, оглядел покрасневшую кожу и начал что-то эмоционально втолковывать Виктору. Тот перевел:

— Госпожа Ева, вам нужно сделать укол, а то хуже будет.

Я была согласна на все. Голова болела, глаза воспалились так что больно было смотреть.

— А еще вам придется носить повязку, иначе есть риск потерять зрение.

Отдохнула, итить.

Хотелось нецензурно ругаться. Это мне, воспитанной девочке, которая старается ничем не оскорбить собеседника даже в мыслях. Ну, не считая тех, кто до печенок достал.

Вместо приятного отдыха на таинственном курорте — укол и капли в глаза, а так же

— постельный режим. Что ни говори везет, как утопленнику.

Доктор дождался, пока температура не снизилась, оставил таблетки, дал какие-то указания Виктору и распрощался.

— Чего молчишь?

— Думаю. — Судя по звукам, Виктор уселся на пол рядом с диваном. — Паршивый из меня работник. Должен был предвидеть, что вы забудете про крем.

— Да как бы я и сама не ребенок, — попыталась сесть и зашипела от боли, когда Виктор потянулся помочь. — Лучше не трогай!

Рука, обнимающая за плечи, исчезла. А потом раздались удаляющиеся шаги.

Виктор гремел посудой, потом послышалось жужжание блендера.

— Вот, — в ладони сунули высокий стакан, — велено поить тебя прохладными соками и безалкогольными коктейлями.

Манго, киви и яблоко. Интересная смесь. Но я хотела простой воды. И Виктор без возражений принес минералку без газа. Но со льдом. И смирно ждал рядом, чтобы забрать опустевший стакан.

— Теперь так и будешь над душой стоять?

— Простите, я не понимаю этого оборота.

— Говорю, не нервируй меня. Понадобишься — позову.

Тихие шаги и тишина. Виктор выполнил приказ. Лежать с повязкой на глазах было скучно. К тому же голова побаливала. Я быстро устала прислушиваться к окружающему и просто заснула.

— Госпожа? — послышалось уже ненавистное. Еще немного, и я начну рычать при звуках этого голоса. Неожиданно вспомнился бывший. Хоть и изменил, но с ним было легко. Может, плюнуть на все и вернуться?

— Госпожа, вам пора принимать лекарство.

У губ оказался край стакана. Вода с привкусом чего-то кисловатого, отдающего химией. И сразу же — свежий апельсиновый сок, чтобы запить.

— Нужно намазать ожоги мазью, а то кожа слезет.

И мужские руки начали уверенно разгребать складки простыни, которой меня накрыл врач. Она пропиталась лекарством и я чувствовала под пальцами жирноватые пятна.

У меня не было выхода, как довериться. Вслепую намазать себя просто невозможно. А глаза болели, я даже не решалась снять повязку. Поэтому вытянулась на диване, позволив Виктору делать все, что приказал доктор.

Прикосновения оказались невесомыми. Мягкими. Нежными. На грани ощущений. А поскольку зрение не позволяло отвлечься, я полностью отдалась этому процессу.

Прохладная мазь утихомирила боль. А ладони поглаживали, скользя вверх-вниз по спине и бокам, спускались на поясницу и ниже, до того места, которое вчера прикрывала нижняя часть купальника. А поскольку в тот день я надела стринги, то полностью прочувствовала на себе ярость солнца.

Особенно осторожно Виктор коснулся самого чувствительного места — кожи под ягодицами. И чуть задержался:

— Здесь очень сильно покраснело. Я положу больше мази.

Я напряглась, но почти тут же расслабилась: все-таки, когда глаза закрыты, ощущения куда острее обычного. Я плыла, наслаждаясь прикосновениями, забыв обо всем, а Виктор уже просил повернуться: спереди я обгорела не меньше.

— Бретельки!

Узкие полоски ткани давили на плечи. Но насколько они мешают я поняла только, когда осторожные пальцы избавили меня от лишней детали туалета. Лифчик Виктор не тронул, лишь провел пальцем вдоль верхней линии чашечек, смазывая обгоревшую кожу.

Соски напряглись так, что стало больно. А руки уже скользнули к животу, круговыми движениями втирая лекарство.

Это было невыносимо.

И когда палец нырнул под резинку трусиков, я выгнулась навстречу, сама не понимая, почему.

Виктор продолжил. Рука нырнула глубже, сдвигая ткань… И тут я взяла себя в руки:

— Стоп! Там я не обгорела!

Ладони тут же вернулись к животу. А я чуть не застонала от разочарования.

Реакцию на Виктора можно было объяснить только феромонами. Ну не настолько же я изголодалась! К счастью, крышу не сносило, так что контроль над собственными чувствами присутствовал.

А Виктор не унимался. Он уже оглаживал бедра, особенно внутреннюю часть и все ближе приближался к…

— Там не сгорело!

Руки исчезли. Я слышала дыхание, значит, Виктор просто сидит рядом. А потом я услышала:

— Госпожа Ева… а зачем вы сюда приехали?

Хороший вопрос для того, чтобы привести меня в чувство.

— Это так важно?

— Наверное, да, — я уловила шаги. Собеседник отошел, а потом вернулся. — В это место приезжают за определенными… впечатлениями. Но вы раз за разом отказываетесь, несмотря на то, что массажиста в отеле приняли благосклонно.

Они что, обо всех постояльцах судачат? Кто с кем сколько раз и в какой позе? Я разозлилась, но почти сразу успокоилась. Ну конечно, судачат. Это их работа, в конце-концов. И все равно остался неприятный осадок. Наверное, надо поговорить с Виктором начистоту?

— Давай баш на баш? Я отвечу на твой вопрос, а ты тоже кое-что прояснишь. Видишь ли, я все еще не слишком хорошо понимаю принцип работы этого… курорта.

Сама не заметила, как перешла на «ты». Как он и просил.

— Расскажу все, что не является коммерческой тайной.

Голос прозвучал над самым ухом. Теплый, бархатистый, обволакивающий. Пришлось ущипнуть себя, чтобы не податься невольному обаянию. Все же отсутствие зрения на самом обостряет другие чувства. Например, осязание и слух…

— Что это за место? И почему здесь все… так?

Диван чуть прогнулся — Виктор уселся рядом со мной.

— Что это за место? Интересный вопрос. Наверное, здесь осуществляются мечты… если есть, чем заплатить. Мужчины, женщины… Они не всегда довольны тем, что имеют в реальной жизни. А мы выполним любой каприз. Любое желание. Мы сделаем все, что пожелает гость. Но я до сих пор так и не смог понять, чего же желает госпожа Ева.

Последнее он прошептал прямо в ухо. Дыхание обожгло, пробуждая желание. Этому голосу невозможно было противиться. Но я старалась.

— Значит, здесь не настолько хорошие работники?

— Наверное, — он отстранился. — Наверное, вы правы — я не справляюсь. Если желаете, прямо сейчас позвоню и попрошу замену. Но если госпожа Ева даст мне шанс… я сделаю все, чтобы она не пожалела о своем выборе.

Шепот и прикосновение. Едва заметное, но такое… чувственное.

— Зачем тебе это?

Спросила не ради ответа. Рази того, чтобы отвлечься, перестать сходить с ума, остыть…

— Если я не справлюсь со своей работой, меня уволят! — просто сообщил Виктор.

— А мне очень нужна эта работа. Не хочу становиться обычным хастлером.

— А сейчас не обычный?

— Сейчас — нет. Здесь я помогаю гостям стать счастливыми. А хастлер… Хастлер нужен лишь для того, чтобы сбросить напряжение. Не находите, что это несколько разные вещи?

— Не нахожу.

Я действительно не видела разницы. Те же яйца, только в профиль. Но того, что Виктор — мастер своего дела, отрицать не могла. У меня от одного его присутствия крышу сносило.

— А если я захочу двоих или троих мужчин разом?

— Любой каприз… Абсолютно…

Этот шепот… Мурашки пробежали по телу, вызвав непонятное томление. Анестетик подействовал, так что боли я не ощущала. И, устав бороться с собственными желаниями, сдалась, подчинившись настойчивым рукам.

Чуть приподняла бедра, позволяя Виктору самому стянуть трусики. И откинулась на подушку, предоставляя полную свободу действий. Стало даже интересно, что он придумает: от этого зависело, потребую ли я замены.

Его дыхание стало шумным, он словно принюхивался. Так ведут себя звери, учуяв что-то новое. А потом я ощутила язык на своей груди.

Обвел один сосок, другой, чуть втянул в рот… Тут же стало горячо и мокро. О небо, я и не знала, что единственное прикосновение может так завести!

А Виктор не останавливался. Губы почти не касались кожи, только тепло дыхания заставляло поддаться навстречу, а уж когда он тронул меня там…

Язык, быстрый и горячий, сводил с ума. Иногда на его месте появлялись зубы, но и они умудрялись быть нежными. И я с удивлением поняла, что эти громкие стоны — мои собственные. Я изгибалась и кричала, как последняя сучка, и стыд смешивался с желанием.

Виктор не желал отдавать свою власть. Он очень хорошо понимал, чего я хочу… и отказывал в этом. Доводил до сумасшествия и отстранялся, позволяя напряжению схлынуть, превратиться в тянущее желание. И начинал заново.

Слышать звуки, издаваемые жадными губами. Чувствовать прикосновения. Сейчас, когда глаза закрывала повязка, все казалось таким ярким!

Я не выдержала первая. Запустила пальцы в короткие волосы, прижала ладони к затылку, не позволяя отстраниться. Бедра двигались сами, задавая темп, и Виктор подчинился.

Отголоски оргазма затухали долго. По телу еще пробегали судороги, когда я почувствовала новые прикосновения к бедрам. Холодные и влажные.

Виктор салфетками убирал следы страсти. Осторожно, чтобы не потревожить обожженную кожу. Движения были медленными, томными… и, несмотря на то, что разрядка получилась полной, я снова почувствовала желание.

— Виктор?

— Да, госпожа Ева.

— Проводи меня в душ. Хочу освежиться.

Он взял за руку, осторожно направляя, отвел к душевой кабине во дворе. И сам открыл воду.

— Вы позволите помочь, госпожа Ева?

После того, что вытворял его язык, было глупо отказываться. Но я все же это сделала.

— Благодарю, но сама справлюсь.

Прохладная вода остудила и привела в чувство. А еще — успокоила разгоряченную кожу. Повязка тут же промокла, пришлось её снять.

Свет резанул по глазам. И словно кто-то сыпанул песка. Щедро, не скупясь. Руки сами взметнулись к лицу — прикрыться.

— Не трите! — Виктор оказался рядом. — Не трите. Зажмурьтесь, а то будет еще хуже.

С этими словами он подхватил меня на руки и почти бегом вернулся в дом. Под попой знакомо спружинил диван.

— Нужно заложить лекарство! Не открывайте пока глаза.

Капли жгли, как расплавленное стекло. Я шипела и тихо ругалась, проклиная все на свете: бывшего, «подругу», пьянку и шахматы. А особенно — свое любопытство. Виктору тоже досталось. Он сносил упреки молча. Заложил за веки мазь, снова завязал глаза и поинтересовался:

— Я что-то еще могу для вас сделать?

— Исчезнуть!

Настроение окончательно испортилось. Съездила за новыми впечатлениями, называется! А ведь хотела посмотреть на цветы, пофотографировать, чтобы набраться вдохновения. Потом, зимой, все это очень пригодится для работы. Ведь куда проще и интереснее делать то, что видел собственными глазами, а не на картинках. То, что самолично потрогал, ощутил фактуру, почувствовал аромат… Ну и что, что холодный фарфор ничего этого не передает? Цветы должны быть как живые! Это правило, которому я неукоснительно следую. И наверное, получается — в заказчиках недостатка нет. Просят сделать не только интерьерные букеты, но и украшения: броши, колье… А как-то пришлось поработать ювелиром: просили бутоны белой розы чуть больше горошины размером. Я тогда прокляла все на свете, включая огромную лупу, под которой крепила друг к другу лепестки. Но сережки получились великолепные! Заказчица не поскупилась на оплату и перешла в разряд постоянных. Я любила её за фантазию. Работать было сложно, но невероятно интересно. Забронзоветь не получалось, приходилось постоянно учиться или изобретать что-то новенькое. А еще в последнее время я все чаще слышала просьбы открыть курсы по холодному фарфору. Но постоянно что-то не срасталось: то бойфренду требовались деньги на студийную запись очередного шедевра, то мы решали съездить на море… В итоге я поехала одна. И чем все закончилось? Лежу в роскошном доме на берегу океана и даже не могу увидеть окружающего великолепия!

Стало жалко себя до слез. Глаза обожгло болью и я зарыдала в голос.

— Госпожа Ева! Госпожа Ева!

Испуганный голос не сразу пробился сквозь отчаяние.

— Что случилось? Вам плохо? Я позвоню врачу!

— Ты уже сделал, что мог, — отозвалась зло и Виктор замолчал.

Слышно было его дыхание, то, как легко он двигается, но не больше. И все же, когда я попыталась встать, крепкая рука тут же поддержала, не дала упасть в темноту.

— Я буду рядом. Пока замену не пришлют.

Но я уже передумала. Да, та шутка была глупой. Но в том, что я сгорела, Виктор не виноват. Знала же, что тропическое солнце опасно и даже моя смуглая кожа не является гарантией того, что не сгорю. Могла бы и кремом намазаться. Дура!

— Принеси мне, пожалуйста, одежду. В чемодане должно быть коричневое платье, такое, на пуговицах.

О белье и не заикнулась. Но, судя по тому, как Виктор задержал дыхание, его удивила смена моего настроения. Правда, требуемое принес быстро и помог натянуть на побаливающую кожу.

Легкая ткань не причиняла неудобств. Довольно длинное, до колена платье позволяло не заботиться об отсутствии трусиков, а крупные пуговицы — об удобстве. Похоже, за ближайшие дни этот наряд станет привычным.

— Сегодня привезут необходимые кремы и лосьоны, чтобы кожа пластами не отходила, — сообщил Виктор. — Еще раз простите — я не подумал об ожогах. Это моя вина. И я готов её полностью искупить, любым способом.

Стала неприятно — слишком уж настойчиво предлагает себя, словно от моего ответа жизнь зависит. Об этом и спросила.

— Почти угадали, госпожа Ева. Моя судьба действительно зависит от того, будут ли гости довольны. Если нет — вылечу с волчьим билетом. А значит, придется становиться банальным хастлером.

— Ты это уже говорил, — вспомнила недавнюю беседу. — Получается, готов на все?

— Абсолютно!

На память пришли увиденные в сети сценки БДСМ. Плети, хлысты, маски, дилдо… Тут же попробовала прогнать непотребные мысли — «я не такая, я жду трамвая». Но отчего-то по животу разлилось тепло и добралось до самых кончиков пальцев. Я удивилась такой реакции и тут же отбросила мысли о различных практиках — не мое это. Вот хороший секс — это да. Кстати, Виктор на самом деле оказался мастером.

При воспоминании о его языке я снова почувствовала возбуждение. Все-таки повязка на глазах — это вещь, зря раньше не использовала. Дома надо будет повторить. Хотя… зачем ждать? Здесь тоже можно. Но не сейчас. Иначе отдых превратится в сплошной трах, а я не хочу тратить его только на постель.

— Проводи меня на веранду!

Распахнутые двери и без того впускали свежий воздух в дом, но хотелось ощутить на лице ветер, услышать, как шумят листья, почувствовать на губах вкус океана.

Обуваться не стала. Тепло деревянного настила сменилось теплом мягкой травы. Она ласкала ступни, хотелось идти и идти, наслаждаясь ощущениями. Но Виктор уже устраивал меня в шезлонге. На лицо упала тень — мой спутник переставил зонтик.

— Вам удобно?

— Вполне.

Трава скрадывала шаги, но я почувствовала — Виктора нет рядом. Звать не стала. Подставила лицо ветерку, вдохнула полной грудью…

— Что это за запах? Похож на розу, но явно не она…

Рассуждала сама с собой и не ждала ответа.

— Это гибискус, — услышала тут же. У губ оказался стакан с ананасовым соком.

— Обычно он не пахнет, но этот сорт выводили специально для аромата.

— Странно. Я всегда считала, что он должен быть более… страстным. Пахнуть мускусом и пряностями. Но не розой.

— Вы не ошибались, госпожа Ева. Просто масло получают из семян, а это цветы.

Нежный, но в то же время крепкий полураскрывшийся бутон оказался у меня в руках. Я огладила лепестки, прикоснулась к длинному пестику…

— Какой он?

— Алый. Как ваша страсть.

Ну вот, опять! Но границы стыдливости уже пройдены. После того, что было — глупо стесняться. И я подхватила тему:

— Ты говорил, любой каприз.

— Да, я говорил.

Метаморфозы в голосе поражали. Вот только что он был спокойный, даже чуть хулиганский, и тут же — томный, тоскующий, заставляющий сердце плавиться от желания. Но именно сейчас это было не к месту.

— Значит, у тебя и игрушки имеются? Для капризов?

— Принести? — я чувствовала, как он подобрался, слишком близко стоял. И запах: смесь мускуса и мужского пота. И — желания. Он меня хотел? Приятно, но несвоевременно.

— Пока не надо. Просто интересно, что скажешь, если я тебя как следует оттрахаю… чем там у тебя найдется.

— Поблагодарю и попрошу еще.

Черт побери! Мне подсунули извращенца! Он или бисексуал или мазохист! Ну какой еще нормальный мужик такое скажет?

Стоп! Начать с того, что нормальный мужик в подобном месте работать не станет. А значит… А не буду больше церемониться!

— Я хочу побыть одна.

— Как скажете, госпожа Ева. Но если понадоблюсь — я всегда услышу.

Оказывается, когда закрыты глаза, мир меняется. Звуки становятся четче, ароматы— ярче. Даже осязание… Я осторожно встала и, опираясь на шезлонг, чтобы не потеряться, сделала несколько шагов. Руки коснулись веток.

Я почувствовала все: шероховатость коры, крохотные оспинки, резкие изломы. И — контрастом — плотный глянец листьев. Пальцы не замечали изъянов, разве что прожилки тонкими черточками заставляли скользить вдоль них до самого черешка, а потом натыкаться на цветы, такие нежные мягкие, хрупкие… Я боялась навредить, сжать чуть сильнее, погубить и почти не дышала, исследуя окружающее.

Шаг, еще шаг… Под ногами — теплый камень плитки. Помнится, он многоточием пересекает поляну, соединяя дом и тропинку, ведущую к морю. А оно звало, шептало, шумело. Ненавязчиво, мягко, как в раковине, которую поднесли к уху. И противиться не было сил, эта страсть оказалась еще сильнее той, что недавно сотрясала мое тело оргазмом.

В ступню воткнулось что-то острое. Я ойкнула и запрыгала на одной гоне. Но с завязанными глазами делать это было неудобно, и к сгоревшей коже добавилось несколько ссадин.

— Госпожа Ева! — раздалось над головой укоризненное.

Меня подхватили на руки и понесли.

— Хочу к морю! — попыталась протестовать, но Виктор не слушал.

Донес до дома, усадил обратно в шезлонг.

— Подождите до вечера! Сейчас очень жарко и солнце опасное!

Где-то я это уже слышала. А Виктор уже привычно расстегивал пуговицы на платье.

— Эй! — попыталась остановить.

— Нужно обработать ранки! — возмутился он. — А после — все, что захотите.

Пришлось терпеть. А потом Виктор снова намазал меня чем-то вонючим и, прикрыв простынкой, велел:

— Сейчас придет катер с продуктами и лекарством. Очень прошу: не пытайтесь встать. Я скоро вернусь и сделаю все, что захотите. Только умоляю: никакой самостоятельности, хотя бы пока не придут в норму.

Сказать легче, чем сделать. Стоило ему уйти, как мне захотелось мороженого с киви, безалкогольного освежающего коктейля и… в туалет. Так что, завернувшись в простынку, я все же поползла к дому, благо тропинки, проложенные по лужайке, подсказывали направление. По пути представила, как это выглядит со стороны и чуть не упала от смеха. Сумасшедшая! Ну какого черта меня потянуло на клубничку? Сидела бы дома, лепила свои цветочки, слушала брюзжание… Хотя нет, не слушала. Выставила обоих — и правильно. Лучше одной, чем… так.

— Госпожа Ева! Госпожа Ева! — послышалось с улицы.

Виктор ураганом ворвался в дом и остановился: я почувствовала движение воздуха.

— Зачем вы встали?

— В туалет, — пожала плечами и поплотнее завернулась в простынь: судя по шагам, Виктор пришел не один. — Тебе замену прислали?

— Нет, это врач. И мне показалось, вы дали мне шанс.

Разубеждать не стала. По крайней мере, к нему уже привыкла. А явится другой, с незнакомыми тараканами… Ну его в пень.

— Отведи меня к креслу. И сделай, пожалуйста, какой-нибудь коктейль.

— Только после осмотра. Вам потребуется переводчик.

С кожей все было в порядке. Врач цокал языком, осматривая её сантиметр за сантиметром. И очень ругался, обнаружив ссадины. Почти кричал на бедного Виктора. Стало жаль, что я не вижу всей картины.

А потом сняли повязку. И снова эта боль и ощущение песка под веками. Слезы потекли ручьем. Но врач без жалости залил в глаза расплавленное стекло, положил кусочки чем-то смоченной ткани и снова замотал, как было.

— Говорит, ночью можно пытаться смотреть. Но не на свет! И, вообще, плавать с непривычки с открытыми глазами — самоубийство!

Это я и без нотаций знала. Но только улыбалась в ответ и кивала. Наконец, доктор ушел и Виктор вернулся, чем-то зашуршав.

— Что там?

— Продукты, лекарства и удобная одежда. После падения ваше платье нуждается в стирке, а в простыне ходить неудобно. Прошу!

На плечи опустилась мягкая ткань. Виктор сам завязал поясок и оставил сидеть, где сидела:

— Я обещал вам коктейль. Как насчет безалкогольной сангрии?

Сангрия, так сангрия!

— И отведи обратно во двор!

Хотелось на море. Но пришлось скучать, слушая, как передвигается Виктор, как шумят листья, как орет в лесу кто-то незнакомый. Когда я впервые услышала этот вопль думала, поседею. Оказалось — местная птица.

— У них сейчас брачный период, оповещают соперников, что территория занята.

Виктор развлекал, как мог. Предложил даже книжку вслух почитать. Но я ждала обещанной прогулки.

Наконец, он решил, что солнце достаточно остыло. Тело снова намазали кремом, обули в сандалии на плоской подошве и повели на берег. Правда, уже через несколько шагов стало ясно: такими темпами добредем до моря только к полуночи. И Виктор просто подхватил меня на руки:

— Придется потерпеть. Но так будет быстрее.

Боже, как давно меня не носили на руках! Это было — я задумалась — лет семь назад. Мы — молодые и безбашенные. Парни устроили соревнование: кто быстрее донесет до финиша свою девушку. Не скажу, что мы победили, но в тройку лучших вошли!

Делать было нечего и я решила пошалить. Ну, не только же Виктору это позволено! Тем более что его руки были заняты. Ладонь скользнула по плечу, переместилась на бицепс… Я оценила! И почувствовала тонкие полоски шрамов. Да, там же такая интересная тэту!

Как только я к ней прикоснулась, Виктор заметно напрягся. Но скорости не сбавил. Просто вдохнул с присвистом, словно сквозь зубы. Я так и не поняла — почему. То ли от удовольствия, то ли — от боли. Хотя чему там болеть? Татушка, как и шрамы, неновая. Но руку на всякий случай убрала. Кто я такая, чтобы человеку в душу лезть? Пусть он и подрабатывает, кхм, проституткой. В конце концов, продается только тело. И какое тело!

Крепкие плечи, грудь — под ладонями заиграли сильные мышцы, живот… Ниже спуститься не удалось — все же Виктор прижимал меня к себе крепко, чтобы не упала. А вот что за рюкзак он тащит, стало интересно. Судя по лямкам — не тяжелый. Но и не с одной бутылкой воды.

Загадка разрешилась на берегу. Виктор поставил меня в тенечке и чем-то занялся. Были слышно, как он ходит, дышит, перекладывает с место на место какие-то предметы.

— Вот, — меня усадили на расстеленный плед и вручил широкополую шляпу. — Тут будет удобнее!

Я возмутилась. В конце концов, просто сидеть и дома можно! А привыкшее к ежедневным физически нагрузкам тело требовало движения.

Ответом стал тяжелый вздох:

— Вы вольны делать, что пожелаете. Если что, я рядом!

Широкий балахон скрывал от солнца руки, а шляпа давала дополнительную защиту для лица и плеч. Да и жара уже спадала. И я просто пошла вперед, на шум моря, пока ступни не погрузились во влажный песок и набежавшая волна не лизнула ноги. Тогда я повернулась и пошла вдоль, прислушиваясь к ощущениям.

Все же это стоило того — ненадолго ослепнуть. Прожить жизнь — вот так, в темноте… да лучше сразу головой в колодец. Но ненадолго, на пару дней… пикантно.

В шепоте волн слышались голоса. Наверное, это русалки шептали сказки русалятам, а, может, заманивали к себе, чтобы потом вместе танцевать под луной.

Ветер пропитался солью, и запахи гниющих водорослей смешивались с одуряющим ароматов цветов. Горько и пряно. Сладко до головокружения. И теплый песок под ногами. И я — одна. Одна в целом мире.

От восторга захотелось танцевать. Я раскинула руки и закружилась, вопя как полоумная. И конечно же, упала. Прямо в набежавшую волну. Барахталась в мокром песке и хохотала, отбиваясь от пытающегося поднять меня Виктора. Наконец, он не выдержал особо сильного рывка и рухнул рядом, едва не накрыв меня собой.

И тут же перевернулся.

Две руки по обоим сторонам моего лица. Дыхание — рот в рот. Я кожей чувствовала, как он наклоняется все ниже, ниже, касается губ…

Волны набегали одна за другой, гипнотизируя, заставляя забыть обо всем, а закрытые глаза придавали происходящему налет нереальности.

И я ответила на поцелуй.

Мы двигались в такт волнам, и вздохи смешивались с их плеском. А потом я увидела звезды.

Повязка не помешала этому зрелищу. Отблеск сверхнойо затухал под веками. Двигаться не хотелось. Хотелось просто лежать вот так, ощущать прикосновения волн и Виктора и…

Черт побери! Я же не пью таблетки! И мембраной не пользуюсь, предпочитаю презервативы!

Мысль о катастрофе подкинула, заставила вскочить. Мне только забеременеть для полного счастья не хватает! С такой-то удачей это раз плюнуть!

Я вскочила на ноги. Куда бежать? Что делать?

Мысли метались. В голове один за другим всплывали народные рецепты, от более- менее приемлемых до бредовых, таких, как пропарить то самое место над вареной картошкой. И самое страшное, что я даже на это была готова!

— Что случилось? — Виктор оказался рядом, обнял за плечи.

Он еще спрашивает!

Я вывернулась из его рук и с трудом сдержалась, чтобы не влепить пощечину. В конце-концов, сама виновата! Знаю же, что безопасность женщины зависит только от неё. На мужиков в этом плане надежда плохая.

3

— Я… Ты кончил в меня?

— Нет. Вернее, не совсем… — голос казался растерянным.

А потом до Виктора дошло и я взбесилась, услышав его смех.

— Что ты… Не смешно!

— Госпожа Ева, вы презервативам не доверяете?

Он взял мою руку, провел своему по животу, ниже, ниже… Пальцы коснулись мокрого латекса.

— Хорошо, что еще не снял. Иначе бы вы не поверили.

От облегчения подкосились ноги. И когда успел? Хотя что это я? Виктор профи…

И, кстати, отличный. Чего я на него взъелась?

От моих прикосновений латекс сполз, открывая плоть. Убирать руку не хотелось — трогать шелковистую кожу было приятно. Ниже, ниже…

Он креп от прикосновений. Становился толще. Вены набухли, можно было почувствовать каждую, провести вдоль, до самой головки.

Прежде чем дойти до неё, лизнула палец. Мало ли, слишком чувствительной окажется, больно будет. Обвела венчик, снова скользнула верх. Или вниз? Член уже поднялся, да так высоко, что стоял вертикально.

— Госпожа Ева… — хрипотца в голосе заводила не меньше исследования.

— Не мешай! — отмахнулась я. — И терпи!

Изучать мужское тело «вслепую» оказалось увлекательно. И не только в паху. Гладкая кожа. Шелковистая. Под ней — мышцы. Не такие, как у бодибилдеров, сплошные связки канатов. Нет. Приятные на ощупь, крепкие. Такие, как мне нравятся.

Прочертила пальцем по животу, почувствовав пресловутые кубики, поднялась выше, обвела соски. Оказалось очень интересно ощутить, как они затвердели. Не выдержала, попробовала на вкус.

Виктор пах солнцем и морем. Мой язык играл соском, пока тихий стон не вырвался из мужской груди:

— Госпожа Ева… осторожнее!

И прижался ко мне животом, чтобы почувствовала все его напряжение.

— Есть еще один? Или… вернемся домой? — пальцы играли с членом, мне не хотелось останавливаться.

— В рюкзаке! — то ли всхлипнул, то ли простонал в ответ.

Чувствовать мужчину в полной своей власти… это заводило похлеще оральных ласк. Но я убрала руку: весь опыт кричал, что если перестараюсь, сама останусь ни с чем.

— Не останавливайтесь! — жаркий шепот. — Не останавливайтесь, если вам нравится. Госпожа Ева, я…

Он медленно, шаг за шагом отступал, заставляя идти следом. Пока я не споткнулась о покрывало. Но не упала: Виктор подхватил, бережно уложил и вскоре раздался шорох вскрываемой упаковки.

Так хотелось увидеть, как мужчина сам одевает презерватив. Наверно, это чертовски красиво! Но повязка мешала, а снять её я не решалась. И потому потянулась к рукам, не желая ничего пропускать.

Наши пальцы переплелись. Теплый латекс легко скользил по плоти. А потом в ухо тихо выдохнули:

— Можно?

Я подалась навстречу.

Тягучий, спокойный ритм никак не вязался с той лихорадочной страстью, что мгновением раньше заставляла дрожать от нетерпения. Виктор не спешил, продлевая удовольствие то ли мне, то ли себе и я вдруг сравнила его с океаном. Тот точно так же не торопясь накатывал на берег и, казалось, вся природа дышит в унисон.

Он довел меня почти до пика. И остановился.

— Ну же! — не сдержала нетерпеливое и сама поддала бедрами.

— Уверены? — Виктор толкнулся пару раз и снова замер.

Это «вы» кольнуло непониманием, но я тут же отбросила ненужные мысли. Потом, все потом! Сейчас не до этого.

— Да… — и сама удивилась, услышав в стоне мольбу.

А потом нахлынула мягкая волна. Тело стало невесомым. Я словно парила в океане, между колоннами света, что пробили водную поверхность. Восторг наполняла целиком и хотелось раствориться в нем без остатка.

Прикосновения ветерка к разгоряченной коже были так приятны! Живот Виктора служил удобной подушкой, но чего-то не хватало. «А поцеловать?», усмехнулась я и привстала:

— Хочу купаться!

Меня тут же подняли на руки и бережно отнесли в океан.

Теплая вода действовала расслабляюще. Хотелось раскинуться на поверхности морской звездой и качаться на волнах, забыв обо всем на свете. Но выполнить желание не дали:

— Вам нельзя долго находиться на солнце. Возвращаемся!

Прямо из моря Виктор понес меня домой. Как был — без одежды.

Воображение тут же нарисовало пикантную картинку. Настолько, что я не выдержала, скользнула одной рукой вниз, к его животу и дальше.

— Госпожа Ева, — Виктор даже дыхание не сбил, — если не прекратите, то до места мы доберемся нескоро. А вам пора делать перевязку.

Ну вот, такой кайф обломал!

И всю дорогу до дома в голове крутилось мысль, что я все-таки дура. Феерическая! Ну чего мучила себя и мужика? Ясно же дали понять, куда попала. О какой скромности может идти речь? Решено! Живу в свое удовольствие на заморачиваясь правилами приличия и вопросами о вечной любви. Тем более что её не бывает. Разве что в книжках

И приступила к исполнению решения сразу, как только вернулись домой.

Но сперва Виктор отнес меня в душ и устоял перед провокациями.

— Госпожа Ева, сначала — лечение. А потом я сделаю все, что вы пожелаете.

В этот раз от мази пахло чем-то пряным и сладким одновременно. И капли уже не так сильно обжигали. Я даже попыталась осмотреться, но строгий голос Виктора заставил зажмуриться. Он прав — ослепнуть не хотелось.

— Подождите до вечера. Ночью можно будет снять повязку! А пока… пообедаете?

Еще бы! После приключений на пляже голод буквально вгрызался во внутренности. Но, поедая изумительный крем-суп из какой-то местной рыбки, я не могла отделаться от мысли, что Виктор просто тянет время. Ну, в конце концов, он тоже человек и ему нужно восстановиться.

Зато после показал такой класс, что к вечеру я уже и думать о сексе не хотела. И когда пришло время снять повязку просто сидела в шезлонге и любовалась на звезды. Рассмотреть что-то другое в темноте было невозможно, а Виктор наотрез отказался зажигать фонари:

— Вашим глазам нужен покой.

Спорить не хотелось.

4

Стоило плюнуть на условности, как жизнь заиграла новыми красками. Ну и что, что повязка на глазах! Но где еще женщину носят на руках, исполняют малейшие капризы и любят так, что поневоле согласишься с выражением, что все болячки от недотраха.

Раз в два дня приезжал врач. Невысокий, щуплый мужчина с залысинами на висках. Он осматривал меня с ног до головы и что-то чирикал Виктору. Тот кивал и записывал. А потом приходил катер и привозил все необходимое для моей беззаботной жизни.

А еще были вечерние посиделки. За домом, в специально выложенной камнем круге, плясал огонь. Он не раздражал глаз, а его жар приятно добавлялся к остывающему ветерку. Тихо потрескивали дрова, навевая умиротворение, и хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно.

Виктор обычно садился прямо на траву, у моего шезлонга. Делал пару коктейлей, достаточно легких, чтобы расслабиться, но при этом не подсесть на алкоголь. И мы молчали, глядя на стремительный танец, слушая пение ночных птиц и далекий шум прибоя. В такие моменты рождалось ощущение чуда и какого-то единства. Казалось, мы понимаем друг друга без слов. Но это была лишь иллюзия: я знала, что Виктор — всего только служащий отеля, обученный доставлять гостям удовольствие, и что секс — большее, что может быть между нами.

Правда, удержаться от чувств становилось все труднее. Особенно когда его пальцы вот так ненавязчиво поглаживают мою ногу, от лодыжки к колену. Без намека на что- то большее и в то же врем — ожидающе. Одно мое слово и…

Иногда я его произносила. И тогда ночь наполнялась нашими стонами.

А после того как позволили сменить повязку на солнечные очки, разнообразия прибавилось. Мы любили друг друга в самых невероятных местах: на пляже, в лесу, в море… И даже под струями водопада!

Виктор показал его, когда я от скуки чуть на потолок не лезла: все же не привыкла столько бездельничать. Велел сменить босоножки на кроссовки и повел в лес.

Лианы обвивали пальмы, как возлюбленных. Неизвестные мне кусты, покрытые огромными белями, красными и фиолетовыми цветами, образовывали непроходимый подлесок. Но в этом буйстве зелени кто-то прорубил тропинку. Узкую, но довольно удобную. Она огибала валуны, сворачивала в самых невероятных местах, открывая взгляду все новые и новые красоты. А потом джунгли расступились, и я оказалась в сказке.

Со скалы срывался пенный поток. Солнце ловило капли воды и превращало их в радугу. А у подножия, прямо в толще каменной плиты, сверкало озеро.

Невероятно синяя вода вблизи оказалась прозрачной и очень холодной.

— Не бойся, здесь неглубоко! — сообщил Виктор и с разбегу взбудоражил неподвижную поверхность. В несколько взмахов достиг водопада и замер под его струями.

Голый, зацелованный солнцем до бронзового цвета… Я невольно потянулась за фотоаппаратом. И испугалась, что Виктор рассердиться. Вдруг нельзя!

Но он сразу повернулся так, чтобы лицо лучше получилось. И не только лицо. А потом, когда я устала нажимать на кнопку, упал рядом на нагретые камни и сообщил:

— Можешь использовать фото, как пожелаешь. Даже в соцсети выложить. За это, кстати, я буду особенно благодарен.

— Хорошо… — только и нашлась что сказать.

Странная просьба. Обычно люди этой профессии, напротив, скрываются от камер. А тут… Хотя, может, он хочет прорекламироваться таким образом?

Почему-то от этой мысли стало неприятно. И я тоже решила постоять под водопадом. Все-таки новые ощущения.

Виктор не отстал. Его руки накрыли мою грудь, губы коснулись плеча возле самой шеи. Я тут же развернулась к нему лицом. И замерла: во взгляде сквозило неприкрытое желание.

Ну уж нет! Может, со стороны секс на фоне водопада и выглядит романтично, но на самом деле камни очень жесткие. Хотя всегда есть вариант «женщина сверху». В последнее время я полюбила эту позу и использовала в различных вариациях. Но не сегодня!

Сейчас мне и без того было хорошо.

Тропический остров, покрытый зеленью. Водопад немыслимой красоты. Невероятно яркое солнце и океан-где-то вдалеке… Я словно попала на рекламный проспект или на одну из открыток, которые так любят рассылать друзьям туристы. Или в рай.

Да! Именно так! Я — в раю! Без всяких кавычек. И зовут меня Евой. И мой Адам — рядом, готовый к бою. Что еще нужно для счастья?

Я раскинула руки и плашмя упала в воду. Пресная вода держала хуже морской, но удовольствие это не испортило. Наплававшись, я вышла из воды, воображая себя Афродитой. И тут же завернулась в полотенце:

— Ты, случаем, веду не прихватил?

Виктор рассмеялся и полез в рюкзак. Несколько видов бутербродов, пара бутылок

— с минералкой и соком. Их он отправил в воду — охлаждаться. А сам накрыл импровизированный «стол».

— Прошу! — склонился, как английский лорд.

Ну и что, что из всей одежды на нем — татуировка? Выглядел Виктор потрясающе! И я подхватила игру: приняла протянутую руку, церемонно уселась на расстеленное полотенце:

— Погода сегодня отличная, не правда ли?

— О да! Солнце нас просто балует! Что леди предпочитает в это время суток? Минеральную воду, или персиковый сок?

— Воду, пожалуйста!

Мы дурачились и я вдруг поняла высказывание: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно». А ведь всегда спешила жить. И почти не оглядывалась на прошлое.

В тот день мне не нужна была плотская любовь. И на следующий — я все еще была под впечатлением и даже стала тревожиться, что истратила весь лимит удовольствий.

Даже Виктор не сумел разубедить. Удивленный не меньше моего, пытался привлечь внимание, что-то предпринять, удивить. Вот снова: подошел сзади, обнял, прикусил мочку уха…

Рукой, прижатой к губам, поймала поцелуй и пальцами провела по подбородку, шее, плечу… Задержалась на шрамах и увидела, как пропадает страсть и её место занимает холодное отчуждение. Денис не отстранился, но теперь он только терпел мои прикосновения.

Нужно было немедленно прекратить, но где-то внутри полыхнуло пламя недовольства. И я продолжила исследовать шрамы.

Казалось, Виктор едва сдерживается от того, чтобы оттолкнуть меня и послать куда подальше. А потом вскочить в катер и умчаться прочь от приставучей клиентки. Стало интересно: какую тайну он скрывает? Почему терпит? Явно не из-за денег. Есть вещи, которые не продаются. Или этот постулат верен не для всех?

Испытывать до конца не решилась. Отступила и услышала, как Виктор перевел дух.

— Совсем тошно?

Вопросительно изогнутая бровь меня не обманула. Как и протянутые руки:

— Госпожа Ева желает чего-то пикантного?

— Госпожа Ева желает морской коктейль, апельсиновый сок и прокатиться на катере!

— Будет исполнено! — поддержал игру Виктор и отправился на кухню.

А я упала в кресло на веранде. Предстояло подумать о многом.

Кажется, этот странный отдых проявил другую Еву. Страстную, неутомимую и вечно голодную. Я за эти дни сексом занималась больше чем за несколько последних месяцев! И это было безумно приятно! Но и страх присутствовал: вдруг превращусь в нимфоманку!

Захотелось немедленно с кем-то посоветоваться. Или хотя бы на форумах поискать ответ на некоторые вопросы. Но интернета на Островах не было. Зато имелся телефон. Как я поняла — спутниковый. Виктор редко его использовал, только чтобы вызвать врача или заказать заканчивающиеся продуты.

Еще он неплохо изучил мои вкусы. Мясо предлагал редко, зато в рыбе и морепродуктах недостатка не было. Вот и сейчас, сноровисто глядя, как он накрывает рядом со мной крохотный столик поняла, что салатиком дело не ограничится: на тарелке блестела фольга. И когда успел запечь?

Тунец оказался божественным. Кусочки, пропитанные соусом, таяли во рту, даже жевать почти не приходилось. И мысль, что по возвращении весам придется несладко, я гнала как можно дальше. Это потом. А сейчас… сейчас я буду наслаждаться. Всем. Едой. Морем. Солнцем. И этим потрясающим мужчиной!

Он как раз подвинул стакан с соком. Мышцы плеча слегка напряглись от движения и татуировка как будто ожила. Линии задвигались, словно живые. И между ними змейками заскользили тончайшие ниточки шрамов.

Интересно, почему он так не любит, когда к ней прикасаются? При том что по правилам, на время отпуска все его тело — моя собственность?

5

Размышлять долго не пришлось. Виктор закончил какие-то дела в доме и поинтересовался:

— Кататься поедете?

— Конечно!

Ветер пытался сорвать шляпу, трепал парео, словно парус. Я хохотала, а Виктор только прибавлял скорости или резко разворачивал катер на месте. А потом просто заглушил двигатель и поднес палец к губам:

— Т-с-с-с! Не спугните!

Кого, я не поняла. Но Виктор показывал под лодку.

Солнце пронзало мелководье. Желтовато-белый песок, кораллы, водоросли… Как в огромном аквариуме! А когда спугнутая нами фауна успокоилась, вокруг забурлила жизнь.

Разноцветные стайки мельтешили туда-сюда, слаженно меняя направление. Иногда проплывало что-то одинокое и большое. Между камнями сновали крабы и мидии приоткрыли сворки.

— Хотите испытать удачу?

Не ожидая ответа, Виктор сиганул в воду и ушел вниз. Я даже не представляла, что вся эта красота на такой глубине! А он уцепился за камень, что-то сделал и, оттолкнувшись от дна, быстро всплыл. Там, где ноги коснулись песка, расплылось мутное облачко, скоро исчезнувшее под ударами течения.

— Вот! — отдышавшись, Виктор протянул мне добычу: раковину размером с его ладонь.

Неправильной формы, кривоватая и скользкая. Зачем он её притащил?

И, давая ответ на молчаливый вопрос, Виктор просунул между створками нож. Я отвернулась — морепродукты хороши уже приготовленные. А на эту жуткую слизь и смотреть не хотелось.

Послышался плеск воды и смешок Виктора:

— Вы счастливица!

На его ладони влажно поблескивали три жемчужины. Две — мелкие, как бисер. А одна… Таких огромных я еще не видела! Идеально круглая, разметом с южную черешню.

— Держите! Здесь такие редко попадаются!

Я зажала подарок в руке. А Виктор завел мотор и катер помчался к берегу.

Отпуск подходил к концу. Очень странный отпуск. Я до одурения валялась на пляже, купалась, занималась любовью с совершенно чужим человеком и была счастлива! Без магазинов, СПА-салонов, пилингов, масочек и прочих необходимых женщине вещей. Даже в парикмахерскую ни разу не сходила. Волосы выгорели и стрижка давно потеряла форму. Но это совершенно не беспокоило. Вернусь домой— все будет. И шопинг, и салоны красоты, и косметологи… Но у меня впереди три дня безумной романтики! Теперь я понимала, за что женщины платят бешеные деньги. И больше их не осуждала.

Но, несмотря на бурную страсть, иногда хотелось одиночества. Тогда я просто уходила на побережье. Шла по влажному писку и волны накатывались на босые ступни.

Над головой кричали чайки. Им вторили пестрые птицы из лесных зарослей. Тихий шорох прибоя навевал умиротворение. Я почти медитировала, но в звуки природы вклинился чуждый шум.

6

Смех и крики. Музыка. Что-то ритмичное и очень громкое. И кажется как раз за той косой, в моей любимой лагуне.

Компания из четырех парней и трех девушек веселилась на пляже. Они перекрикивались на незнакомом мне языке, смеялись, танцевали, не выпуская из рук пластиковых тарелок и стаканчиков.

Почему-то их присутствие резануло. Я уже привыкла считать этот остров своим, да и Виктор утверждал, что чужие тут не ходят. Лучшим вариантом было ретироваться. Все-таки, что бы мне в «Раю» ни обещали наверняка этот остров и другие туристы имеют право посещать. Зачем мешать людям отдыхать? Хотя пикник больше напоминал попойку.

Я отступила, и тут ветерок принес дым сигареты, которую курили парень с девушкой.

Резкий запах заставил чихнуть.

Сбежать не получилось. Они тут же оказались рядом, окружили что-то говорили мне, друг другу. Я не разбирала ни слова и жестами пыталась объяснить, что не намереваюсь им мешать и сейчас уйду.

Они не поняли. Или не хотели понимать. А расширенные зрачки говорили, что выпивкой дело не ограничилось и резкий запах косячка мне не показался… И порадовалась, что в этот раз оделась как следует — вместо привычного парео накинула довольно закрытое платье.

Парни жестами приглашали присоединится а я пятилась, пятилась… и не могла вырваться из замкнувшегося кольца. А когда один из парней что-то зло прорычал и схватил меня за руку, закричала.

Визжала так, что у самой уши заложило. Парни опешили, но тянуть к расстеленному покрывалу не прекратили. Одна из девушек, та самая, что курила, уже валялась на нем, скинув одежду. Принимала позы, которые должны были взволновать, призывно облизывалась… Я видела это как в замедленной съемке. А потом все закрутилось.

Какая-то сила вырвала меня из жадных рук, отшвырнула в сторону. Ладони больно проехали по песку. Мысль о содранной коже мелькнула и пропала. Это словно не я думала, а кто-то другой, наблюдающий со стороны.

А посмотреть было на что.

Виктор замер, слегка согнув ноги в коленях. И чуть поворачивался из стороны в сторону. На мой взгляд — довольно неуклюже, как медведь. А ведь он умел двигаться!

Эти странные движения ввели в заблуждение не только меня. Что-то выкрикнув, вожак компании кинулся вперед. И… пропахал носом песок. А Виктор как стоял, так и продолжал стоять. Только сделал небольшой шаг в сторону.

Его противник вскочил и с ревом повторил атаку, которая закончилась точно так же. И еще одна, и еще… Виктор делал шаг в сторону, пропуская противника мимо и слегка придавал ускорение выверенным тычком. Наконец, ему надоело и он просто перехватил занесенную руку и вывернул так, что показалось — кости захрустели.

Парень заорал уже от боли. А Виктор долго что-то объяснял ему на тарабарском языке, а потом… отпустил. Сплюнул и повернулся ко мне:

— Госпожа Ева, гости уже уезжают!

В ответ я закричала.

Они напали одновременно. В руках одного сверкнул нож.

В этот раз Виктор не стал церемониться. Кувыркнулся навстречу, умудрившись подхватить вылизанную ветром и морем ровную палку и встал на ноги прямо перед первым противником. Взмах, перехват, переход… И трое из нападавших оказались в жестком клинче. Руки переплелись между собой и вкруг палки. Четвертый сидел на песке и тряс головой. Виктор контролировал каждое движение пленников и, оттащив их чуть в сторону, пинком отправил лежащий на песке нож ко сне:

— Приглядите за ним, госпожа Ева, а то ненароком порежутся.

Прикасаться к рукоятке было противно. Но Виктор был прав: спички детям не игрушка.

— А вот и кавалерия!

С моря послышался звук мотора. Два катера почти вылетели на песок. Из одного выскочили люди в форме по виду — полицейские, из другого — уже знакомый мне врач и парочка накачанных парней.

«Гостей» распутали и заменили палку наручниками. Девушек сковывать не стали, просто усадили в полицейский катер.

Когда стражи порядка увезли нарушителей спокойствия, врач повернулся ко мне. Чирикающая речь полилась потоком.

— Я не понимаю!

— Он спрашивает, все ли у вас в порядке и не нужна ли помощь, — перевел Виктор.

— Скажи, что я благодарю за внимание и что у меня все в порядке! — от моей улыбки доктор расцвел. А потом в сопровождении «охраны» отправился восвояси.

— Потопали домой, — Виктор неожиданно перешел на «ты». — Наверное, страшно было. Сама-то идти сможешь?

— Смогу, — отказалась я от помощи. — А как ты сумел так быстро примчаться? Дом же далеко, да и услышать ты не мог.

— Я же говорил — за акваторией следят. Эти острова — частная собственность. Как только поступило сообщение, что границы нарушены, мне позвонили. И я кинулся следом. Мало ли, кого сюда занесет. Хорошо, если туристы заблудились. А могли бы и контрабандисты заглянуть. Или наркоторговцы. Место для них больно лакомое.

Стало неуютно и я сменила тему:

— Как ты их… ловко. Это какая-то борьба?

— Айкидо. Единственная дисциплина, в которой запрещены соревнования.

— Почему? — он не переставал удивлять.

— Слишком опасно. Все приемы направлены на защиту. Но — очень жесткую защиту. Если сойдутся два айкидоки… один из них станет инвалидом. Так что в этом виде единоборств главный твой противник — ты сам. Сможешь справиться с собственной ленью, гордыней, с телом? Если да — достигнешь успеха. Нет… айкидо так и останется для тебя красивым и бесполезным танцем.

За разговорами дошли до дома. И Виктор снова стал очень вежливым:

— Отдохните. А я приготовлю ужин — бросил все как было.

Потом мы сидели на веранде, ели овощное рагу и креветок, запеченный в соусе, запивали чертовски хорошим вином и целовались. Семейную идиллию нарушил телефонный звонок.

Виктор выслушал сообщение молча. А потом снова уселся напротив меня:

— Руководство компании приносит тебе официальные извинения. Чуть позже получишь их в письменном виде. И как компенсацию, предлагают продлить отпуск еще на две недели.

7

Целых две недели! Воистину царский подарок!

Но я и так бросила своих заказчиков на долгое время. Конечно, в загашнике кое-что имеется, есть несколько готовых работ. Но этого мало! Если задержусь тут хоть ненадолго, рискую обанкротиться.

— Увы, — даже вздох удерживать не стала, — вынуждена отказаться. Каникулы закончены, врата рая закрываются и боевая труба зовет. Понимаешь, работа сама себя не сделает. Тем более что я по ней соскучилась.

— По работе? — ответом стал веселый смех. Но почему-то показалось, что к нему примешивается толика горечи.

Оставшиеся два дня провела, как в бреду. Виктор неожиданно отошел на второй план. Вспомнилось, что фотоаппарат так и провалялся без дела, если не считать нескольких снимков. А ведь ехала не только за ощущениями, но и за образцами!

И мы до изнеможения ходили по лесу. Высматривали красивые цветы, необычные листья, даже насекомых. Больше всего мне нравился гибискус. Тот самый, что рос во дворе. Я ходила вокруг него и снимала, снимала, снимала так, что даже забыла как выглядит мир без окошка камеры.

— Ты будешь помнить обо мне?

Мы стояли на берегу. Виктор уже погрузил чемодан в катер и теперь обнимал меня, глядя на прибой.

— Буду! — ответила коротко. Но о том же не спросила. Сколько их было до меня? Сколько будет после? Хастлеру такого уровня не нужно запоминать ни имен, ни лиц. Он никогда не останется невостребованным. Потому что дарил больше, чем секс. Рядом с Виктором я чувствовала себя нужной. Желанной. Любимой. Женщиной.

Хотелось запомнить это чувство.

— Мне пора, — мягко высвободилась из объятий.

Он неохотно расцепил руки и помог взойти на борт. В этот раз мотор ревел не ликующе, а словно прощался с зеленым островом — изумрудом в оправе из бирюзы. Но я знала: это не он. Это я уезжаю. Навсегда.

Но на стойке регистрации ждал сюрприз. Длинный красочный конверт. Внутри — рекламный проспект с видами «моего» острова и… бессрочная пятидесятипроцентная скидка на следующее посещение.

Не скажу, что обрадовалась. Знала — на повторение не решусь. Но вечная бережливость и привычка собирать все скидочные купоны остановили от того, чтобы вежливо отказаться. Спрятала конверт в сумку и направилась к сверкающей черной машине, которая доставила меня в аэропорт.

Сопровождающий изо всех сил старался скрасить ожидание. Бегал за мороженым, развлекал беседой… Но в самолет я пошла с чувством глубокого облегчения. Все- таки устала. Устала от отдыха. Ну, ничего, дома это быстро вылечится.

И все же дома первым делом поставила на заставку экрана фотографию водопада. Ту, на которой не было Виктора. Но я знала: он там. Возле цветущего куста, который попал в кадр только наполовину.

Пальцы месили пластичную массу, но ощущали гладкость кожи, её тепло и упругость.

Кажется, я начала сходить с ума! С момента отпуска прошло всего две недели, а я уже скучаю! Да по кому! По хастлеру! Как будто больше делать нечего. Вон, работы сколько!

Вернувшиеся из отпусков женщины не желали забывать прекрасные мгновения. Они присылали фотографии и просили запечатлеть счастливые моменты в холодном фарфоре. Для кого-то это была роза, для кого-то пальма, а кто-то доверился простой, незамысловатой ромашке. Я не отказывала. И, рисуя эскизы, пыталась вспомнить, какие ощущения вызывало прикосновение к лепесткам, листьям, какие ассоциации пробуждали те или иные цветы. А потом открывала собственные фотографии и смотрела, смотрела… И лепила, вкладывая в букеты и украшения все эмоции, на какие была способна.