Арсенал-коллекция, 2012 №05 (5)

Загадка южных морей Аргентинские крейсера «Альмиранте Браун» и «Вентесинко де Майо»

Два крейсера, созданные по заказу военно-морских сил Аргентины (Armada Republica Argentina — ARA), — вероятно, наименее известные из всех крупных боевых кораблей итальянской постройки. Несмотря на то, что они служили в составе ARA с начала 1930-х до второй половины 1950-х годов, сведения, публикуемые о них в справочной литературе, а также в книгах и журналах военно-морской тематики, весьма скудны, и до сих пор остаются противоречивыми по некоторым вопросам. Даже итальянские историки отмечают, что со временем становится все труднее находить оригинальные документы, касающиеся строительства и в особенности службы этих кораблей. Приходится с сожалением признать, что многие документы уже безвозвратно утеряны, ушли из этого мира и люди, причастные к строительству и начальному периоду службы этих кораблей. Тем не менее в последние годы, в немалой степени благодаря развитию Интернета и возможности оперативного обмена информацией даже с такими отдаленными уголками планеты, как Южная Америка, стало возможным создание более-менее полной картины их устройства, строительства и карьеры.

Аргентина находится на другой стороне земного шара и, несмотря на все современные информационные технологии, даже сейчас остается для нас малоизвестной. Ввиду этого необходимо сделать небольшой экскурс в историю и сказать несколько слов о самой Аргентине, её военно-морских силах, а также о том историческом периоде, на который пришлась служба героев нашего повествования.

Территории, на которых образовалось государство Аргентина, изначально входили в состав испанского вице-королевства Ла-Плата. Однако к началу XIX века власть метрополии на южноамериканских землях стала чисто номинальной, что подстегнуло борьбу колоний за независимость. 25 мая 1810 г. в Буэнос-Айресе была основана Аргентинская конфедерация, которая отвергла подчинение Мадриду, а через шесть лет, 9 июля 1816 г., в Тукумане было объявлено о полной независимости страны. Почти с самого начала своего существования новое государство обладало флотом, отцом-основателем которого считается ирландец Уильям Браун. Как и все возникшие вследствие распада испанской колониальной империи государства, Аргентина участвовала в локальных конфликтах с соседями. В особенности часто возникали спорные моменты (заставляющие, помимо всего прочего, думать об усилении флота) в отношениях с Чили из-за спорных территорий в Патагонии, пограничных территорий в Пуна-де-Атакама и на острове Огненная Земля. Также временами возникали серьезные трения с Бразилией и Парагваем, порой переходившие в военные столкновения.

Все это заставляло уделять внимание флоту, как одному из ключевых элементов обороны страны и инструменту дипломатического и политического давления. Не имея собственной развитой судостроительной промышленности, Аргентина вынуждена была размещать заказы на постройку всех более или менее крупных боевых единиц в странах с развитым судостроением. Такое положение вещей в последующем определило и тот факт, что большинство аргентинских кораблей не являли собой нечто оригинальное, а были повторением или развитием конструкций, уже опробованных на европейских или американских верфях.

В конце XIX в. все крупные единицы ARA были построены преимущественно в Великобритании, но уже тогда состоялось первое знакомство аргентинских моряков с продукцией итальянского судостроения. В 1896—1898 гг. в этой стране для ВМС Аргентины были построены 4 крейсера типа «Гарибальди». К счастью, конфликтная ситуация с Чили, для решения которой предназначалась продукция итальянских верфей, разрешилась миром;[1 Пограничные споры удалось урегулировать путем международного арбитража: проблема с границей в Пуна-де-Атакама была решена с помощью посла САСШ (так в то время назывались США — Северо-Американские Соединенные Штаты) в Буэнос-Айресе, а в 1902 г. король Англии Эдуард VII выступил в качестве третейского судьи в споре о Патагонии.] участия в начавшейся спустя полтора десятилетия мировой бойне Аргентина также счастливо избежала.

Усилив свой флот двумя построенными в США линкорами («Морено» и «Ривадавия»), Аргентина длительное время оставалась без современных крейсеров, так как построенные в конце прошедшего века корабли морально устарели уже к началу Первой мировой войны. Тем не менее «старички» типа «Гарибальди» продолжали представлять крейсерские силы ARA на протяжении едва ли не трех десятилетий. Сначала международная обстановка, а потом внутреннее экономическое положение не позволяли уделять должное внимание обновлению ВМС. Только в середине 1920-х годов благоприятная внутренняя экономическая ситуация (в межвоенный период Аргентина была наиболее богатым и развитым в экономическом отношении государством Латинской Америки, а по объёмам валового национального продукта входила в десятку ведущих стран мира) позволила принять новую программу строительства флота, включавшую постройку трех крейсеров «вашингтонского» типа, шести эсминцев и шести подводных лодок.

Заказ и постройка кораблей пришлись на правление президента Иполито Иригойена, избранного на свой пост в 1928 г. Надо заметить, что Иригойен уже занимал президентский пост в 1916—1922 гг.; в заслугу ему можно поставить то, что он сумел отстоять нейтралитет Аргентины во время Первой мировой, но в период разразившегося мирового экономического кризиса он оказался не на должном уровне, что послужило поводом для государственного переворота. В сентябре 1930-го президент был свергнут усилиями высших офицеров и гражданских лидеров Консервативной партии. Правительство возглавил генерал Хосе Урибуру, предпринявший попытку установить государственную власть по образцу фашистской Италии, но безуспешно. В 1931 г. противники Урибуру из числа военных вынудили генерала назначить выборы. В 1932 г. победу одержал радикал — генерал Агустин Хусто.

Во время его правления, в 1934 г., была принята специальная программа по усилению флота. Причинами тому было усиление чилийского флота, а также лишь частичное выполнение программы 1926 года. В Великобритании был заказан крейсер и 7 эсминцев, в самой Аргентине построены 9 тральщиков и заложены 4 минзага. Эти меры позволили Аргентине к 1939 г. иметь восьмой по численности флот в мире.

По истечении срока президентства Хусто на пост президента был выдвинут Роберто Ортис, а на пост вице-президента — Рамон Кастильо. В 1938 г. было объявлено об их победе на выборах. Ортис попытался исправить нарушения законности, допущенные предшественниками, и это снискало ему поддержку населения. Однако после двух лет пребывания на своем посту Ортис был вынужден отойти от президентской деятельности по состоянию здоровья и фактически передать исполнительную власть вице-президенту Кастильо. Последний официально вступил в должность президента в 1942 г., после смерти Ортиса.

С началом Второй мировой войны многие аргентинские офицеры не скрывали своих симпатий к странам «Оси» и приветствовали их победы. Сам президент Кастильо хотя и придерживался политики нейтралитета, искренне восхищался Муссолини и Франко. Лишь в конце 1943 — начале 1944 гг. высшие военные чины Аргентины пришли к пониманию того, что Германии не удастся выиграть войну. Когда на следующих выборах Национально-демократическая партия, членом которой являлся Кастильо, приняла решение выдвинуть в качестве его преемника Робустиано Костаса, Кастильо не стал возражать. Казалось, что при поддержке действующего президента Костасу обеспечена победа. Однако 4 июня 1943 г. произошел военный переворот, свергнувший Кастильо. От переворота 1930 года этот отличался тем, что гражданские лица в нем почти не участвовали. Военные полностью взяли власть в свои руки. Во главе правительства встал генерал Педро Пабло Рамирес. Национальный конгресс был распущен, в стране введена цензура, многие политические деятели арестованы, общественные организации, в особенности связанные с рабочим движением, поставлены под контроль.

Делегация аргентинских моряков в Генуе по случаю закладки «Альмиранте Браун»

Всего за пару месяцев творимый новым режимом произвол вызвал волнения среди населения. Тогда группа офицеров во главе с полковником Хуаном Доминго Пероном (бывшим тогда главой министерства труда и секретарем министра обороны) решила добиться поддержки народных масс. Проведя переговоры с руководителями рабочего движения, они с ноября 1943 г. развернули широкую программу социальных преобразований. Перон поощрял рост профсоюзного движения, чем добился поддержки рабочих. Растущую популярность он решил использовать для укрепления своего политического положения. В январе 1944 г., воспользовавшись тем, что президент Рамирес разорвал отношения с странами «Оси», перонисты вынудили его уйти с своего поста, заменив генералом Эдельмиро Фаррелем. В течении последующих полутора лет Перон стал фактически главой правительства. В это время все политические партии были запрещены и узаконены ограничения свободы печати. 27 марта 1945 г. Аргентина объявила войну Германии и Японии, а 9 октября группа антиперонистски настроенных офицеров арестовала Перона. Но пока путчисты пытались договориться, сторонники Перона из числа рабочих буквально захватили Буэнос-Айрес и уже 17-го числа Перон вернулся к власти. В следующие четыре месяца была организована кампания по выборам президента, и Перон победил, получив 54% голосов. 4 июня 1946 г. он официально вступил в должность президента.

Экономическая политика Перона была направлена на развитие промышленности. Все годы существования режима цены на сельхозпродукцию держались на очень низком уровне. Получаемая прибыль направлялась на субсидии, позволяющие снизить цены на продовольствие, на развитие промышленности, на укрепление и совершенствование вооруженных сил. Перон национализировал некоторые предприятия, принадлежавшие иностранцам, использовал часть валютных запасов на покупку железных дорог — собственности английских и французских компаний, выкупил в США телефонную сеть и экспроприировал без выплаты компенсаций некоторые предприятия, находившиеся в американской собственности. В 1949 г. Перон ввел в стране новую конституцию, в соответствии с которой права президента значительно расширились, а федеративная система была упразднена. Кроме всего прочего, он сочувствовал нацистам, и после войны в Аргентине разными путями оказалось много бывших деятелей Третьего Рейха.

С именем Перона связывают и начавшийся в 1948 г. двадцатилетний период, который военно-морские исторические обозреватели называют едва ли не «эрой возрождения». Его деятельность в военно-морской сфере началась с приобретения в Соединенных Штатах большого количества выведенных в резерв кораблей и судов, доставшихся Аргентине по бросовым ценам. В начале 1951 г. крейсерские силы ARA были усилены двумя кораблями типа «Бруклин», которые заменили выведенные из боевого состава линкоры. Побудительным моментом для такого обновления флота стали возобновившиеся территориальные споры с Чили.

За время существования режима Перона неоднократно предпринимались попытки его свержения. К наиболее серьезным относятся восстание, произошедшее незадолго до переизбрания Перона в сентябре 1951 г., беспорядки на флоте в июне 1955 г. и движение, закончившееся смещением Перона в июне 1955 г. Это движение возглавили офицеры военно-морского флота и некоторые представители ВВС, затем к нему присоединились некоторые армейские подразделения из внутренних частей страны. Когда флот стал угрожать обстрелом Буэнос-Айреса, Перон покинул страну и перебрался в Испанию, к своему кумиру — генералу Франко. Но в целом внутриполитическая ситуация в стране только ухудшилась, так как за свержением Перона последовала целая череда военных переворотов. Преемником Перона на посту президента стал генерал Эдуардо Лонарди. Однако уже в ноябре 1955 г. произошел переворот, в результате которого во главе страны оказался генерал Педро Эухенио Арамбуру. Правительство Арамбуру оставалось у власти до 1 мая 1958 г., затем президентом был избран Артуро Фрондиси, прилагавший большие усилия по налаживанию экономики страны, однако и он в марте 1962 г. был низложен военными.

На фоне всех этих событий и прошла жизнь героев нашего повествования...

Дымовая труба «25 де Майо» перед установкой на корабль. 30 апреля 1929 г.

«25 де Майо» незадолго до спуска на воду

Церемония спуска на воду «25 де Майо» 11 августа 1929 г.

Принятая в 1926 г. кораблестроительная программа была рассчитана на 10 лет и предусматривала расходы в размере 75 миллионов песо. Ключевым пунктом программы стало решение о строительстве трех современных крейсеров «вашингтонского» типа для совместных действий с линкорами, прошедшими в 1924-1926 гг. ремонт и модернизацию.

Тендер на строительство трех крейсеров и трех подводных лодок к общему удивлению выиграли итальянские фирмы, отодвинувшие конкурентов из Великобритании и Соединенных Штатов — стран, считавшихся традиционными поставщиками крупных боевых кораблей для ВМС Аргентины. Правда, экономические причины заставили отказаться от строительства третьего крейсера,[1 Аргентинцы не отказались окончательно от постройки третьего крейсера, а только перенесли возможность его заказа на более благополучные в экономическом плане времена. В конце концов этим кораблем стал учебный крейсер «Ла Аргентина», построенный в Великобритании и вступивший в строй в 1939 г.] а также вызвали частичное исключение из программы ранее намеченных к постройке вспомогательных единиц.

В конечном итоге Аргентина заключила контракт на постройку двух крейсеров. Договор был подписан в Лондоне 5 мая 1927 г. адмиралом Исмаэлем Галиндасом с аргентинской стороны и президентом группы «Орландо» Луиджи Орландо с итальянской. Оба корабля должны были строиться под общим руководством Л. Орландо на верфях в Сестри-Поненте (пригород Генуи) и Ливорно. Тут следует сказать, что незадолго до этого произошло слияние верфей «Одеро» в Сестри-Поненте и Муджано, механических заводов «Виккерс-Терни» в Специи и Генуе, сталелитейных заводов «Терни» и верфей «Орландо» в Ливорно в группу предприятий «Одеро-Терни-Орландо» (О.Т.О.).

Решение о строительстве кораблей было узаконено президентским декретом 0.0.150/927 от 31 августа 1927 г.; тогда же им были присвоены наименования «Вентисинко де Майо» («25 мая») и «Альмиранте Браун». Приказом главкома ВМС от 7 марта 1931 г. оба корабля были классифицированы как крейсера.

Проект аргентинских кораблей был разработан на основе итальянских крейсеров типа «Тренто», но отличался уменьшенными размерами, калибром артиллерии, слегка ослабленным бронированием и составом силовой установки. Концепция проекта отвечала итальянским принципам — быстроходный корабль со слабой защитой, мощным вооружением и развитыми средствами ПВО.

«Вентисинко де Майо» был заложен 29 ноября 1927 г. (по другим данным — 14 ноября) на судостроительной верфи «Орландо» в Легорне (пригород Ливорно) и спущен на воду 11 августа 1929 г. Крестной матерью корабля стала супруга адмирала Исмаила Галиндеса, донья Амелия Поллинини де Галиндес. Интересно отметить, что 30 сентября 1930 г., во время посещения завода «Орландо» советской делегацией, на борт крейсера поднимались советские специалисты. В это время он был почти готов к передаче заказчику, и члену нашей делегации А.И. Бергу показалось очень заманчивым осмотреть радиооборудование корабля, выполненное в основном германскими фирмами. Представившись дежурному офицеру немецким инженером (фамилия Берг и прекрасное знание немецкого языка, видимо, усыпили бдительность аргентинца), он с сотрудником радиоинститута получил разрешение ознакомиться с его оборудованием и документацией.

«Альмиранте Браун» был заложен 12 октября 1927 г. Он стал последним кораблем, построенным на стапеле «Кантиере ла Фоче», который после 1931 г. был демонтирован для расширения города. Крейсер сошел на воду 28 сентября 1929 г., крестной матерью на этой церемонии выступила жена адмирала Хулиана Фаблета, Изабель Ф. де Фаблет.

«25 де Майо» обошелся аргентинской казне в 1225 тыс. ф. ст., «Альмиранте Браун» — в 1123 тыс. ф.ст.

5 июля 1931 г. оба корабля были приняты аргентинским экипажами и подняли национальные флаги; 27 июля отправились из Генуи к месту службы. Однако из-за неисправностей в машинах обоих кораблей плавание пришлось прервать вскоре после выхода из Италии и встать на ремонт в Гибралтаре. Тем не менее 15 сентября новейшие крейсера прибыли в Аргентину.

«25 де Майо» вскоре после спуска на воду

«Альмиранте Браун» на стапеле

Спуск на воду крейсера «Альмиранте Браун»

Внешне аргентинские крейсера представляли собой довольно «чистую» конструкцию, не перегруженную надстройками и «архитектурными излишествами». Все выглядело весьма лаконично и предельно функционально.

В отличие от прототипа, аргентинские крейсера имели корпус полубачного типа и клиперный форштевень с развитым бульбовым образованием. Для улучшения мореходности шпангоуты в носу имели значительный развал, а полубак — небольшой подъём к форштевню. Отношение длины к ширине равнялось 9,66. Палуба полубака (занимавшего около трех четвертей длины корабля) и открытая часть верхней палубы на юте покрывались деревом, что, в общем-то, не характерно для итальянского судостроения, где деревянное покрытие обычно имел только ют.

Система набора — смешанная: продольная в пределах цитадели, поперечная в оконечностях. Шпангоуты были расставлены с постоянной по всей длине корпуса шпацией в 90 см, их нумерация, как и на прототипе, шла от мидель-шпангоута в корму (84 шпангоута) и в нос (104 шпангоута).

О деталях внутреннего устройства крейсеров известно достаточно немного.[1 Проектная документация на крейсера типа «Альмиранте Браун» практически отсутствует. Например, о внутреннем устройстве корпуса можно судить только на основе нескольких имеющихся разрозненных чертежей, наиболее информативным из которых является продольный разрез весьма посредственного качества.] Корпус имел только одну сплошную палубу— верхнюю. Ввиду относительно небольшой высоты корпуса котлы и машины занимали всё пространство от настила второго дна до верхней палубы.

Батарейная и жилая палубы фактически являлись платформами, разрываясь отсеками энергетической установки, простирались от форштевня до переборки котельного отделения (доходившей по высоте до верхней палубы) на 31-м носовом шпангоуте, а в корме начинались от такой же переборки машинного отделения на 36-м кормовом шпангоуте. Батарейная палуба продолжалась до ахтерштевня, а жилая — до 69-го кормового шпангоута, далее начиналось румпельное отделение. Двойное дно начиналось от форштевня и доходило до 58-го кормового шпангоута. Высота междудонного пространства составляла в носу около 80 см, а с 66-го носового шпангоута и далее в корму — примерно 140 см. Как и на «Тренто», конструкция двойного дна переходила в двойной борт, поднимавшийся в носовых отсеках (до 31-го носового шпангоута) до уровня батарейной палубы, далее в корму (в районе МКУ и кормовых отсеков) двойной борт доходил до верхней палубы. Поперечные переборки, доходившие до верхней палубы, находились на 86-м, 80-м, 52-м, 41-м, 31-м, 21-м, 11-м и 1-м носовых и на 14-м, 21-м, 36-м, 56-м и 79-м кормовых шпангоутах. Для уменьшения бортовой качки были установлены скуловые кили длиной 50,5 м, тянувшиеся от 28-го носового до 29-го кормового шпангоута.

«25 де Майо» вскоре после вступления в строй

Грот-мачта «25 де Майо». Хорошо видны прожекторные площадки

Аргентинские крейсера имели лаконичный силуэт, главными элементами которого были носовая надстройка и массивная дымовая труба.

На протяженном полубаке разместились все надстройки крейсера. Носовая надстройка протянулась от барбета носовой возвышенной башни почти до грот-мачты (до 15-го кормового шпангоута). Значительную её часть занимали шахты дымоходов котельных отделений и коробообразные оголовки шахт вентиляции. В корму за дымоходами в надстройке располагались различные служебные и бытовые помещения — например, прачечная, баня, камбуз. Там же располагались шлюпочные ростры.

Располагавшаяся между возвышенной башней и фок-мачтой носовая надстройка была трёхъярусной и включала в себя ходовой мостик, штурманскую и боевую рубки. Боевая рубка находилась внутри самой надстройки, и только её верхняя часть со смотровыми щелями возвышалась над крышей ходовой рубки на относительно небольшую высоту. На крыше боевой рубки устанавливался бронированный командно-дальномерный пост (КДП). Ходовой мостик был закрытого типа (чем-то похожий на мостик крейсера «Тренто» в его позднем варианте) с покатой крышей и остеклением в передней части для улучшения обзора из боевой рубки. Для облегчения управления кораблем в сложных условиях и во время швартовки при сравнительно узкой надстройке имелись крылья мостика, правда не доходившие до бортов. На крыше надстройки, за КДП, находилась площадка для кольцевой антенны радиопеленгатора.

В кормовой части полубака, за грот-мачтой, размещалась «полутораярусная» кормовая надстройка с кормовым мостиком и резервным постом управления огнём.

Крейсера имели рангоут, подобный своим итальянским прототипам. Сразу за носовой надстройкой стояла невысокая треногая фок-мачта, имевшая несколько площадок, на которых располагались боевые и сигнальные прожекторы, дальномеры, навигационные огни и другое оборудование. Сверху мачта была увенчана башенкой КДП такого же типа, как и на боевой рубке. Грот-мачта также была треногой, на ней размещались мостик для сигнальщиков и прожекторная площадка с двумя 90-см боевыми прожекторами. Стеньга несла две реи для растяжки антенн и подъёма сигнальных флагов. Там же находились указатели положения руля, выполненные в виде конуса и шара, расположенных по обеим сторонам от стеньги (в отличие от итальянских кораблей, где использовались фигуры ромба и шара, расположенные только слева от стеньги). Поворот руля автоматически изменял положение фигур, так что следующий в линии корабль мог получать визуальную информацию о предстоящем маневре. Крепившаяся к грот-мачте грузовая стрела оборудовалась электрической лебедкой.

Корабли оснащались тремя становыми якорями Холла, втягивавшимися в полуклюзы. Якоря размещались по так называемой английской схеме: два — по правому борту (один из них был резервным) и один по левому. Еще один якорь, гораздо меньших размеров, закреплялся у стенки носовой надстройки по правому борту. Четыре якорно-швартовых шпиля (два носовых и два кормовых) приводились в действие электромоторами.

Башни главного калибра. Хорошо видна крыша авиационного ангара

Броневая защита аргентинских крейсеров в целом повторяла прототип и включала в себя 70-мм броневой пояс, замыкавшийся 40—60-мм траверсами, и прикрывавшую его сверху 25-мм броневую палубу.

Броневой пояс имел длину 108,5 м и высоту 2,6 м. Он опирался на 5-й и 6-й бортовые стрингеры и простирался от 65-го носового шпангоута до 56-го кормового. Борт над поясом до верхней палубы (от шп.43 в корме до шп.55 в носу), также на высоту 2,6 м, защищался 25-мм бронёй. Таким образом, общая высота забронированного борта составляла 5,2 м. Однако углубление нижней кромки пояса было явно недостаточным: в нормальном водоизмещении ниже КВЛ находилось 0,6 м брони, в полном грузу — около 1 м.

Башни главного калибра и их барбеты имели круговое бронирование толщиной 50 мм. Боевая рубка и расположенный на ней КДП — 65 мм. Из боевой рубки до броневой палубы проходила коммуникационная труба, стенки которой также имели 65-мм бронирование. Командно-дальномерный пост на фок-мачте бронирования не имел.

Из-за гораздо более скромных, чем у прототипа, размеров аргентинские корабли было не реально вооружить достаточным количеством 203-мм орудий. Выбор был сделан в пользу не совсем обычного калибра 190 мм. Нужно отметить, что именно благодаря вооружению, по чисто формальному признаку, эти корабли классифицируются как тяжелые крейсера.

Первоначально на крейсера планировалось установить по 9 орудий в трехорудийных башнях, но довольно быстро выяснилось, что это повлечет за собой серьёзную дополнительную нагрузку на корпусные конструкции (традиционно слабые в итальянском судостроении) и общую перегрузку. Поэтому, в конце концов решили ограничиться шестью орудиями в спаренных установках.

К сожалению, о самих орудиях известно крайне мало. Как утверждает итальянский историк Маурицио Бреша (журнал «Storia Militare», №9-2007), в историческом архиве фирмы «ОТО-Мелара» не сохранилось никаких документов по ним. Другой итальянский историк — Акилле Растелли — предполагает, что эти орудия были разработаны «Одеро-Терни» для предполагавшихся к постройке вскоре после окончания Первой мировой войны больших крейсеров, но после Вашингтонской конференции, поднявшей максимально разрешенный калибр артиллерии крейсеров до 203 мм, они оказались невостребованными. Версию же о том, что на аргентинские корабли были установлены 190-мм пушки системы «Виккерс-Армстронг» с длиной ствола 45 клб., аналогичные орудиям итальянских броненосных крейсеров типов «Пиза» и «Сан-Джорджо», построенных еще в 1905—1909 гг., следует считать несостоятельной.

«Альмиранте Браун» и «25 де Майо» получили по шесть 190-мм орудий «Одеро-Терни» с длиной ствола 52 клб., являвшихся форсированной версией 190-мм/45 орудия Mk.VI фирмы «Виккерс», стоявшего на британских крейсерах типа «Хокинс». Кроме этих двух крейсеров, данная модель не устанавливалась больше ни на одном корабле.

Для орудия имелось два типа снарядов: бронебойный весом 90,9 кг и фугасный весом 90,05 кг. Начальная скорость достигала 959 м/с. С большой долей вероятности можно сказать, что живучесть стволов этих изрядно форсированных орудий была довольно низкой. К счастью, им не пришлось вести огонь по реальному противнику.

Башни аргентинских крейсеров проектировались на основе башен «Тренто». Диаметр барбета — 5,4 м. Приводы вращения башен гидравлические, углы горизонтальной наводки составляли по 150" на борт. Орудия в них были установлены в общей люльке, расстояние между осями стволов — всего 81 см. Углы вертикальной наводки составляли от -7 до +45°, заряжание могло производиться в диапазоне углов возвышения 0...12". Практическая скорострельность — до 3,2 выстрела в минуту. Максимальная дальность стрельбы до 27 300 м.

Боекомплект состоял из 120 снарядов на ствол. Погреба боезапаса оборудовались системой рефрижерации.

Для управления огнем главного калибра служили два командно-дальномерных поста с 5-метровыми дальномерами, в целом аналогичные устанавливавшимся на итальянских тяжелых крейсерах. Резервный пост управления огнем находился на кормовой надстройке. Каждая башня также оборудовалась собственным 8-метровым дальномером.

Орудия главного калибра «Альмиранте Брауна» ведут огонь при максимальном угле возвышения

Зенитные 102-мм орудия на «25 де Майо»

Пуск торпеды с «25 де Майо»

Артиллерия среднего калибра на аргентинских кораблях была представлена шестью спаренными артиллерийскими установками, размещавшимися вдоль бортов в средней части. В некоторых публикациях говорится, что это были установки системы Минизини, которые устанавливались на всех итальянских крейсерах, однако в действительности это были 102- мм/45 орудия «Одеро-Терни» — оригинальная разработка, в итальянском флоте не применявшаяся.

102-мм орудия системы «Шнейдер-Армстронг» образца 1918—1919 гг. с длиной ствола 45 калибров производились по лицензии фирмой «Ансальдо» и ставились (в спаренных установках) на эсминцы типа «Куртатоне». По всей видимости, качающаяся часть была заимствована у них без серьёзных изменений, станок же проектировался заново. Для придания орудиям угла возвышения до 80°, под станок устанавливались специальные барабаны, в результате чего оси цапф находились на высоте более 2 м, поэтому для заряжающих пришлось сделать специальные площадки. Вес 102-мм снаряда составлял 13,74 кг, начальная скорость — 850 м/с, дальность стрельбы — 15 000 м, скорострельность — 7 выстр./мин. Установки, стоявшие на миделе, могли наводиться в горизонтальной плоскости на 70° в нос и корму от траверза, а концевые — на 90° от траверса в сторону соответствующей оконечности и на 70° в нос или корму соответственно.

Управление огнем 102-мм орудий обеспечивалось тремя 5-метровыми дальномерами, два из которых устанавливались на верхней площадке фок-мачты, а третий — на кормовой надстройке (последний мог использоваться как резервный для управления огнем главного калибра).

У кормовой надстройки на палубе полубака стояли шесть 40-мм/ЗЭ автоматов «Виккерс-Терни» образца 1915 г. (лицензионная копия знаменитого британского «пом-пома»).

Два неподвижных бортовых трехтрубных 533-мм торпедных аппарата устанавливались на верхней палубе перпендикулярно диаметральной плоскости со смещением относительно друг друга (аппарат левого борта смещен на 4 шпации в корму), так как при ширине корпуса в 17,7 м и длине самой торпеды в 7,5 м не представлялось возможным разместить их симметрично. Из-за конструкции аппаратов наведение торпед осуществлялось исключительно установкой гироскопа. Стрельба велась через порты в борту, для чего аппараты могли выдвигаться из корпуса на специальных рельсах. Снаружи порты закрывались круглыми крышками, откидывающимися вверх. Для каждого аппарата имелось по три запасных торпеды, хранившихся в непосредственной близости от них.

Итальянская 533-мм торпеда SI образца 1925 г. при общем весе 1781 кг несла 250 кг взрывчатого вещества и могла на скорости 42 уз пройти 4000 м, а на скорости 24 уз — 10 000 м.

В соответствии с новейшими веяниями времени аргентинские крейсера еще на стадии проектирования получили авиационное вооружение. Авиация тогда только осваивалась на кораблях, и кораблестроители еще находились в поиске наиболее приемлемого места для размещения на корабле самолетов и катапульты. Проектировщики просто повторили схему, принятую для прототипа: пневматическая катапульта системы Ганьётто находилась на палубе полубака, а ангар — под ним.

Ангар занимал по высоте два межпалубных пространства и вмещал два поплавковых гидросамолета-биплана Воут V-65F «Корсар»,[* Экспортная версия американского разведчика Vought 02U-1A «Corsair». Аргентиной в 1927—1933 гг. закуплено 16 экземпляров, которые использовались как на колесном, так и на поплавковом шасси. Интересно, что первые два самолета поступили из США прямо в Италию, где строились крейсера. «25 де Майо» получил машину с бортовым номером НР-1, «Альмиранте Браун» — с номером HP-2. — Прим. ред.] которые хранились в нем со сложенными крыльями. Подъем и установка самолета на стартовую тележку катапульты осуществлялась съемным краном-стрелой, устанавливаемым в специальное гнездо на палубе с правого борта рядом со сдвижным люком, отрывавшим доступ в ангар, в походном положении кран хранился по правому борту сложенным вдоль палубы рядом с люком ангара.

На первый взгляд, данное размещение катапульты (экспериментально опробовано итальянцами на трофейном крейсере «Анкона») казалось выгодным: стартующий самолет был открыт набегающему потоку воздуха, при взлете на него не воздействовали создаваемые надстройками вихревые потоки. Однако плюсы и минусы такой схемы еще не были в достаточной степени проверены эксплуатацией, поскольку «Тренто» и «Триест» еще не вступили в строй. Практика же показала, что подобное размещение нельзя назвать оптимальным ни с эксплуатационной (в свежую погоду находящийся на катапульте самолет подвергался заливанию), ни с тактической точки зрения (самолет перекрывал сектор стрельбы носовым башням, а при ведении огня на острых курсовых углах мог быть поврежден дульными газами). К тому же, для подъема самолета из ангара и установки его на катапульту носовую башню требовалось развернуть на борт.

Поэтому через несколько лет, по опыту плаваний кораблей в неспокойных водах Южной Атлантики, катапульта с полубака была убрана и заменена обычной поворотной, размещенной в средней части корабля.

Вверху: «Альмиранте Браун», 1932 г. Хорошо видна грузовая стрела для подъема гидросамолета с воды

Крейсера на стоянке в Пуэрто-Белъграно, 12 июля 1934 г.

Воут «Корсар» аргентинской морской авиации

Энергетическая установка крейсеров размещалась по линейной схеме. Носовая переборка котельных отделений проходила на 31-м носовом шпангоуте, машинное отделение левого борта начиналось фактически на миделе (за переборкой на 1-м носовом шпангоуте), машинное отделение правого борта — ближе к корме; их разделял коффердам (между 14-м и 21-м кормовыми шпангоутами), отведенный под цистерны.

Пар для турбин вырабатывали шесть водотрубных котлов системы Ярроу, располагавшиеся попарно в трех котельных отделениях. Дымоходы всех шести котлов, а также вспомогательного котла, располагавшегося на главной палубе между дымоходами 2-го и 3-го котельных отделений, выводились в общую трубу. С каждой стороны трубы были выведены по три трубки аварийного сброса пара (от каждого котла), окруженные специальными площадками.

Котельная установка обеспечивалась необходимым вспомогательным оборудованием — насосами для перекачки топлива, циркуляционными насосами, нагнетательными вентиляторами и дистилляторами для котельной воды Два турбозубчатых агрегата системы Парсонса развивали суммарную мощность 85 000 л.с. при рабочем давлении пара 21 атм. и обеспечивали 32-узловую скорость полного хода. На испытаниях «25 де Майо» показал скорость 32,5 уз, мощность силовой установки при этом кратковременно достигала 116 000 л.с.

Турбины передавали вращение на два трехлопастных винта диаметром 4,06 м. Из-за линейного расположения силовой установки гребные валы имели разную длину и, соответственно, разные углы наклона. Это, в свою очередь, обусловило слегка отличавшиеся обводы корпуса в районе выхода гребных валов. В отличие от итальянских кораблей, ограждение винтов отсутствовало.

Запасы жидкого топлива и пресной воды располагались в междудонном пространстве, в отсеках двойного борта, а также в носовых и кормовых цистернах. Носовые располагались между шп. 66 и 86 и по высоте доходили до жилой палубы, кормовые, также доходившие до жилой палубы, находились между шп. 58 и 69. Максимальный запас топлива достигал 2300 т, нормальный — 1800 т. Дальность плавания на экономической 14-узловой скорости составляла 8030 миль (правда, в некоторых источниках приводятся цифры 7300 и даже 12 000 миль для той же скорости).

Экипаж, по первоначальному штату состоявший из 600 матросов и офицеров, впоследствии неизменно увеличивался в численности и доходил до 780 человек.

Размещение было традиционным: офицеры в каютах в корме, унтер-офицеры также в каютах, но в носовой части, матросы же для сна использовали гамаки, которые могли подвешиваться под подволок практически по всему кораблю. Основная масса размещалась в коридорах на верхней палубе вдоль обоих бортов, в помещении торпедных аппаратов, под носовой надстройкой, вокруг барбетов башен главного калибра, по бокам от ангара и впереди от него. На батарейной палубе места для подвески гамаков группировалась по бокам от носовой 190-мм башни, позади барбета носовой возвышенной башни и вокруг барбета кормовой, а также в небольшом кубрике перед ангаром. Наконец, небольшая часть экипажа располагалась на жилой палубе — вокруг барбета носовой возвышенной башни и перед барбетом кормовой, по бокам от рефрижераторного отделения. В этих же помещениях находились специальные шкафы для коек, куда они убирались на день.

После переноса катапульты с полубака на мидель отпала необходимость в ангаре, просторный объём которого использовали для размещения личного состава.

Корабельные плавсредства, состав которых в процессе службы менялся, первоначально включали шесть шлюпок. Два 8,5-м 10-весельных катера подвешивались на шлюпбалках в районе дымовой трубы (их спуск на воду обеспечивался лебедкой, расположенной у стенки надстройки), а на рострах размещались 12-м 16-весельный гребной катер и три моторных катера — командирский и два разъездных. Их спуск на воду и подъем на борт осуществлялся стрелой грот-мачты.

Первоначально крейсера комплектовались моторными катерами итальянского образца, но после модернизации, судя по фотографиям, их заменили катера собственного производства.

Спасательные средства дополнялись плотами различных размеров, которые размещались по бокам носовой надстройки и позади дымовой трубы с обоих бортов; после модернизации их число значительно увеличилось — на фотографиях можно видеть плотики, закрепленные на боковых стенках и барбетах орудийных башен.

Сборка паровой турбины одного из крейсеров

По свидетельству некоторых членов экипажа, в частности — Хорхе Альберто Хенеау, служившего с 1946 года на «25 де Майо» в чине инженер-лейтенанта, корабли были подвержены сильной бортовой качке, так как имели относительно небольшую метацентрическую высоту. Особенно мореходные качества ухудшились после модернизации, добавившей «верхнего» веса. Имеются сведения о сильной заливаемости кораблей в свежую погоду, особенно в носовой части, где постоянной головной болью моряков являлось проникновение воды в помещения под полубаком и в надстройке через двери и люки. Это свидетельствует о том, что итальянские стандарты судостроения, адаптированные для службы в Средиземном море, совершенно не удовлетворяли условиям службы в куда более бурных водах Южной Атлантики.

Не способствовала хорошей мореходности и небольшая высота надводного борта в носу — всего 6,5 м, тогда как, например, у итальянских крейсеров типа «Кондотьери» 1-й и 2-й серий, сопоставимых с «Альмиранте Брауном» по размерам, она достигала 8,3 м!

«Альмиранте Браун» получил свое название в честь национального героя Аргентины, ирландца по происхождению, Уильяма Брауна (27.6.1777 — 3.3.1857), считающегося отцом- основателем аргентинского флота. Как командующий флотом он принимал участие во всех войнах и вооруженных конфликтах, которые вела Аргентина в тот период. Крейсер стал третьим кораблем с таким именем. Девизом корабля было изречение в ходе битвы при Кильмес «Irse a pique antes que rendir» («Пойти ко дну, но не сдать штандарт»),

«25 де Майо» был назван в честь дня провозглашения независимости Аргентины, являющегося национальным праздником и отмечающегося ежегодно как день нации. Первым кораблем, носившим это имя, был флагман адмирала Брауна, все последующие корабли назывались в память о нем. Построенный в Италии крейсер оказался одиннадцатым по счету, носившим это имя. Девизом корабля стала фраза «Juremos con Gloria Morir» («Клянемся умереть со славой»).

Девизы обоим крейсерам были присвоены декретом №52- 380 от 29 ноября 1934 г. На кораблях девиз наносился бронзовыми буквами в передней части командно-дальномерного поста, стоявшего на боевой рубке. Эти надписи сохранялись до конца службы. Названия крейсеров сначала располагались на ахтерштевне под кормовым украшением, но в последующем были перенесены на борт в кормовой части, примерно в район расположения винтов.

Первыми потребовали замены быстро устаревшие бортовые гидросамолеты. Прогресс авиации в те годы шел буквально семимильными шагами, и бипланы Воут «Корсар» довольно быстро перестали удовлетворять требованиям времени. В феврале 1937 г. Аргентина закупила в США 15 самолетов-амфибий Грумман JF «Дак», получивших обозначение G-15, а позже —еще столько же экземпляров улучшенной модификации JF-2, получившей обозначение G-20. Они применялись базовыми эскадрильями морской авиации, а также стали приниматься на борт кораблей. К сожалению, эти самолеты с увеличенными габаритами не могли убираться в ангары крейсеров из-за узкого проёма люка и должны были постоянно находиться на катапульте, что вызывало значительные неудобства.[* Уместно вспомнить пример итальянцев, которые после появления гидроплана Ro-43 переделали под него ангарные люки на всех кораблях с подпалубным ангаром.]

Отличительные особенности крейсеров в различные период службы

1931

1939-1940

Вид на среднюю часть «Альмиранте Брауна» после модернизации

Вступление в состав флота в 1939 г. построенного в Великобритании крейсера «Ла Аргентина», оснащенного тяжелой катапультой поворотного типа, подвигло командование аргентинских ВМС к решению приобрести подобные катапульты и для крейсеров итальянской постройки. Во время модернизации 1943 г. на «Альмиранте Браун» была установлена поворотная катапульта раздвижного типа британской фирмы «Рэнсом & Рапьер», смонтированная на надстройке позади дымовой трубы на довольно массивном основании. Она позволяла разгонять самолет Грумман G-15 до скорости 105 км/ч. «Вентисинко де Майо» претерпел аналогичное переоборудование в 1944 г.

Модернизация крейсера «Альмиранте Браун». Все три снимка сделаны 15 декабря 1943 г. На нижних снимках запечатлены испытания нового крана для спуска на воду плавсредств и гидросамолетов

Теоретически крейсера могли принимать по два гидросамолета — один на катапульту и один на палубу вместо части шлюпок, но в действительности несли по одному. В 1943 году к «25 де Майо» и «Альмиранте Брауну» были приписаны машины G-15 с тактическими номерами 2-0-6 и 2-0-8. С конца 1940-х годов помимо гидропланов «Дак» применялись английские летающие лодки Супермарин «Вальрус». Окончательно авиационное оборудование было демонтировано только в 1957 г.

Для подъема заметно потяжелевших самолетов были установлены краны со стрелами ферменной конструкции. Правда, судя по фотографиям, это произошло не сразу. По крайней мере, «25 де Майо» (в отношении «Альмиранте Брауна» нет полной ясности), уже будучи оборудованным новой катапультой, какое-то время использовал имевшуюся грузовую стрелу на грот-мачте.

Заодно переделали и саму грот-мачту, заметно укоротив ее и переместив на 3,5 м в корму (на ее прежнее место встал новый кран). Грот-мачта лишилась одной из площадок — оставили только прожекторную. Словно в качестве компенсации, была установлена стеньга на фок-мачте, ранее ее не имевшей. Она крепилась со стороны кормы, чтобы не препятствовать вращению командно-дальномерного поста. Для уменьшения воздействия дыма на оптику КДП была увеличена высота дымовой трубы.

В 1949 г. на грот-мачте была установлена навигационная РЛС типа 268 британского производства.

Вторая мировая война продемонстрировала необходимость усиления средств ПВО. После ее окончания, в 1947 г., старые автоматы «Виккерс-Терни» были заменены на четыре спаренные установки 40-мм/56 автоматов «Бофорс». В 1956 году переставшие отвечать требованиям времени 102-мм зенитки также заменили на спаренные «Бофорсы», общее количество которых достигло двадцати. Для управления огнем были установлены американские прицельные колонки (директоры) типа Мк.51.

Замена орудий в ходе модернизации крейсера «Альмиранте Браун» в 1943 г.

5 июля 1931 г. на крейсере был торжественно поднят национальный флаг Аргентины. Первым командиром корабля стал капитан 1-го ранга Луис Орландини, официально назначенный приказом №97-930 от 25 августа (еще в 1930 г. временным командиром являлся старший помощник[* Официальное наименование должности в ВМС Аргентина — второй капитан.] капитан 2-го ранга Хорхе Годуа).

27 июля аргентинские корабли подняли якоря и отправились в путь в Южную Америку. 15 сентября они прибыли в Ла-Плату, а на следующий день были официально зачислены в состав «Армада Аргентина». Вскоре «Вентисинко де Майо» и «Альмиранте Браун» перешли в Пуэрто-Бельграно — главную военно- морскую базу ВМС Аргентины, где вошли в состав дивизии крейсеров, сокращенно называемой Дивикра [Divikra — Division Cruceros de la Escuadra de Mar). Помимо них, в дивизию входил старый бронепалубный крейсер «Буэнос-Айрес». 26 сентября «25 де Майо» прибыл в Буэнос-Айрес где его посетил исполняющий обязанности президента страны.

В 1932 г. командование кораблем принял капитан 1-го ранга Хулио Фаблет. Крейсер почти весь год базировался на Пуэрто-Бельграно, принимая участие в плановых маневрах эскадры. Лишь в апреле, в связи с забастовкой рабочих персонала нефтяной компании «YPF», он перешел в военно-морскую базу Комодоро Ривадавия, где находился до конца мая.

В 1933 г. дважды происходит смена командиров. Сначала им стал капитан 1-го ранга Франсиско Банголеа, а в декабре его сменил капитан 1-го ранга Хуан Канепа. Приказом №310/33 о новой классификации кораблей, за «Вентисинко» сохраняется крейсерский статус. 25 мая следующего года корабль вместе с систершипом прибыл на торжества в Комодоро Ривадавия, а в июле, вместе с другими кораблями эскадры, пришел в Буэнос-Айрес для участия в государственных торжествах.

В следующем году Канепа сменяет сначала капитан 1-го ранга Бенито Суэйро, а в декабре новым командиром назначается капитан 1-го ранга Педро Киильят.

На майские праздники 1935 г., по сложившейся традиции, «25 де Майо» прибыл в Буэнос-Айрес, а 16 июня вышел из этого порта в Рио-де-Жанейро с канцлером Бразилии доктором Хосе Маседо Соаресом на борту. В Рио он оставался с 19 по 27 июня, а затем вернулся прямиком в Пуэрто-Бельграно и присоединился к эскадре. В декабре его командиром был назначен капитан 1-го ранга Мигель А. Феррейра. Под его командованием в 1936 году крейсер в составе дивизии участвует в ежегодных маневрах эскадры.

Когда в июле 1936 г. в Испании началась гражданская война, «Вентисинко де Майо» получил приказ идти в испанские воды для защиты многочисленных аргентинцев, находящихся в этой стране. Корабль вышел из Пуэрто-Бельграно 8 августа и прибыл в порт Аликанте 22 августа. За время нахождения в испанских водах экипаж крейсера спас от бедствий войны многих испанских граждан, не делая различия в их политических взглядах или социальном положении. В конце октября в Аликанте пришел советский пароход «Курск» с грузом авиационного вооружения для армии республиканцев (самолеты И-16 и авиабомбы). Когда на порт совершила налет авиация националистов, аргентинский крейсер был вынужден открыть зенитный огонь для самозащиты, непроизвольно прикрыв и советский транспорт. Вскоре «25 де Майо» в его гуманитарной миссии сменил эсминец «Тукуман», а крейсер отправился на родину, прибыв в Пуэрто-Бельграно 14 декабря 1936 г.

С началом следующего, 1937 года в командование кораблем вступил капитан 1-го ранга Хосе Сулоаго. В январе и феврале (летние месяцы в Южном полушарии) вместе с другими боевыми единицами эскадры, крейсер отправился в поход на юг страны и в воды Тихого океана, к чилийским берегам, посетив порты Вальпараисо (23—27 января) и Кальяо (3—7 февраля), после чего вернулся в Пуэрто-Бельграно, зайдя предварительно в Пунта-Аренас, а затем принял участие в смотре в Мар-дель-Плата. Вскоре после этого «25 де Майо» совместно с «Альмиранте Брауном» отправился в Рио-де-Жанейро с президентом республики на борту .

«Альмиранте Браун» и «25 де Майо» (на заднем плане) в Пуэрто-Бельграно

«25 де Майо». Снимок с бортового гидросамолета Грумман «Лак». 1939 г.

В начале следующего года корабль посетил столицу Уругвая Монтовидео для участия в праздновании по случаю вступления в должность президента страны Альфредо Балдомира. В феврале «Вентисинко» прибыл в Буэнос-Айрес в связи со сменой правительства, но в начале марта вернулся в Пуэрто- Бельграно где и оставался, принимая участие в маневрах дивизии крейсеров.

В 1939 году капитана 1-го ранга Сулоага на его посту сменяет капитан 1-го ранга Энрике Б. Гарсия. Майские праздники корабль провел на базе Комодоро Ривадавия.

В начале 1940 г. крейсер снова побывал в порту Монтовидео, куда доставил, кроме аргентинских официальных лиц, еще и канцлера Бразилии доктора Освальдо Оранья. В столице Уругвая «25 де Майо» находился с 23 по 27 января. В июне в командование кораблем снова вступил капитан 1-го ранга Сулоага, он и вывел его в море для участия в ежегодных маневрах эскадры.

В 1941 г. командование над кораблем принимает капитан 1-го ранга Карлос М. Сиурано. «Вентисинко», продолжая находится в составе дивизии крейсеров, принял участие в маневрах, а также в праздничных мероприятиях: в мае он побывал в Комодоро Ривадавия, а 9 июля прибыл в Буэнос-Айрес.

В мае 1942 г. корабль снова принял участие в традиционных праздничных мероприятиях в Комодоро Ривадавия, в июле участвовал в национальных праздниках в Буэнос-Айресе, а в октябре отправился в Чили на торжественные мероприятия в связи со столетием со дня смерти чилийского государственного деятеля Бернардо О'Хиггинса. «25 де Майо» участвовал в них в качестве официального представителя аргентинского государства. Все моряки крейсера были объявлены почетными гостями города Вальпараисо, о чем свидетельствовала грамота, в дальнейшем украшавшая кают-компанию крейсера. Остаток года корабль проводит в учениях в составе дивизии.

В 1943 г. в командование крейсером вступил капитан 1-го ранга Даниэль Гарсия, а в феврале 1944 г. его сменил на этом посту капитан 1-го ранга Луис С. Малерба. Корабль становится на капитальный ремонт, который занимает большую часть года. Работы касались в основном силовой установки и артиллерии.

В начале следующего года крейсер, которым по-прежнему командовал Луис Малерба, прошел послеремонтные испытания, во время которых подтвердил свои высокие скоростные данные, показав скорость в 32 узла. До конца летнего периода «Вентисинко» успел принять участие в маневрах дивизии. Поскольку в территориальных водах Аргентины обнаружилось присутствие не сдавшихся немецких подводных лодок (хотя к этому времени война в Европе закончилась), корабль отделился от флота и проследовал на юг, осуществляя их поиск. На июльские праздники он пришел в Буэнос-Айрес, а вторую половину года провел в учебных плаваниях в составе дивизии, после завершения которых командование кораблем принял капитан 1-го ранга Атос Д. Колонна.

В 1946 г. «Вентисинко де Майо» отправился в Чили для участия в торжествах по случаю передачи президентской власти этой страны доктору Гонсалесу Вичела. В июле в командование крейсером вступил капитан 1-го ранга Хулио Л. Кастро, но уже к концу года его сменил капитан 1-го ранга Алехандро Исагирре. На протяжении оставшегося до конца года времени корабль не выходил в море и оставался на стоянке у крейсерского мола на военно-морской базе Пуэрто-Бельграно.

В следующем году крейсер участвовал в общефлотских маневрах. В октябре командование кораблем принял капитан 1-го ранга Хуан Скаримболо. На стыке 1947—1948 годов «25 де Майо» участвовал в атлантической кампании флота. Отправившись из базы Пуэрто-Бельграно и сделав остановку в Ушуаиа, соединение посетило отдаленные базы Мельчиор и Десепсьон, а в марте вернулось из похода. В мае «Вентисинко» ходил в Комодоро Ривадавиа, в июле прибыл в Буэнос-Айрес на смотр военно-морских сил, а в сентябре опять сменил командира — им стал капитан 1-го ранга Педро Инсуссари.

«25 де Майо», 1946 г.

«25 де Майо» с гидросамолетом «Валърус» на катапульте

В 1949 г. корабль принял участие в учениях флота. В декабре снова произошла смена командиров, на этот раз в должность вступил капитан 1-го ранга Родольфо М. Мата.

Первые годы нового десятилетия не были отмечены какими- либо значимыми событиями, кроме участия в традиционных маневрах флота. Вступление в строй двух крейсеров типа «Бруклин» привело к резкому снижению активности «старичков». «25 де Майо» вошел в состав 2-й дивизии крейсеров с полным вооружением, и в связи с тем, что его систершип «Альмиранте Браун» был разоружен, в течении 1952—1953 гг. экипаж «Вентисинко» занимался и его обслуживанием. В 1954 году сам «25 де Майо» был разоружен и больше не выходил в море, а его экипаж переводится на «Альмиранте Браун». За эти годы на корабле еще несколько раз меняются командиры: в 1951 г. им командовал капитан 1-го ранга Эдгардо Искердо Браун; в 1952 г. — Хосе Амор; в 1953 г. — Риккардо П. Гаджино.

К началу 1955 года «25 де Майо» находился в полностью разоруженном состоянии на военно-морской базе Пуэрто-Бельграно. После того, как потерпело фиаско революционное движение, 16 июля 1955 г. экипаж «Альмиранте Брауна» провел инспекцию техники и привел «Вентисинко» в порядок, причем восстановлению корабля способствует самоотверженный труд технического персонала корабля и базы. В начале следующего года «Вентисинко» с сокращенным экипажем вошел в состав крейсерских сил и участвовал в выходах в море в составе флота. Командовал кораблем капитан 2-го ранга Луис Беласкоайн. В июле крейсер посетил Буэнос-Айрес; в конце года совершил поход с кадетами военно-морского училища, военного училища и училища военной авиации.

В 1957—1958 гг. корабль, продолжая оставаться в составе 2-й дивизии крейсерских сил, уже редко выходил в море. В июле 1958 г. он посетил Буэнос-Айрес в связи с национальными праздниками. С января 1957 г. в течении двух лет им командовал капитан 1-го ранга Сезар Кесада.

В 1959 г. «25 де Майо» отправился в резерв. В это время обязанности командира корабля временно исполнял старший офицер — капитан 2-го ранга Мануэль А. Шнайдевинд. Согласно декрету №3074 от 24 марта 1960 г. крейсер подлежал списанию и была разрешена его продажа на слом.

В 1962 г. разоруженный корабль был выставлен на продажу на публичных международных торгах и выкуплен итальянской фирмой «Сосьета Коммерчиале Тразимено С.П.А.» из Милана. 2 марта 1962 г. «Вентисинко де Майо» покинул воды Рио- Сантьяго и взял курс на Италию — туда, где 30 лет назад был построен. Там он и был разобран на металл.

«Альмиранте Браун» во время испытаний в Генуэзском заливе

«Альмиранте Браун» в Буэнос-Айресе. Сентябрь 1931 г.

Первым командиром крейсера стал капитан 1-го ранга Леон Скаассо. Флаг был поднят 5 июля 1931 г., а 18 июля, еще находясь в Италии, корабль получил боевое знамя. 15 сентября, вместе с систершипом, «Альмиранте Браун» прибыл в Ла- Плату, а 16-го был официально включен в состав национального флота, после чего на протяжении нескольких лет являлся флагманом дивизии крейсеров.

В 1932 г. в командование крейсеров вступил капитан 1-го ранга Хосе Гисассола, в течение 1933 года корабль несколько раз меняет командира: сначала им становится капитан 1-го ранга Гильермо Чеппи, затем он был замещен капитаном 1-го ранга Феликсом МакКарти, в декабре пост командира снова занимает Хосе Гисассола, а в начале 1934 г. командование принимает капитан 1-го ранга Франсиско Лахус.

Крейсер, как новейшая боевая единица флота, принимает участие во всех учениях и походах эскадры. 25 мая 1934 г. он прибыл в Комодоро Ривадавия для участия в торжествах, а в июле вместе с другими кораблями эскадры ходил в Буэнос- Айрес для участия в национальном празднике.

В 1935 г. командование кораблем принял капитан 1-го ранга Адольфо Е. Этчарт. «Альмиранте Браун» продолжил свою обычную деятельность в составе дивизии крейсеров. На традиционные майские праздники он сходил в Буэнос-Айрес. В конце года в командование кораблем вступил капитан 1-го ранга Мануэль А. Моранчель, который оставался в должности до конца следующего года и передал ее капитану 1-го ранга Рамону А. Почу.

Под командованием Поча в начале 1937 г. крейсер в составе эскадры участвовал в перегруппировке сил, а в январе и феврале принимал участие в походе на юг и в Тихий океан. Он посетил порты Вальпараисо (23 января) и Кальяо (9 февраля) и вернулся на базу в Пуэрто-Бельграно через Пунта-Аренас. Позже «Браун» вышел в Рио-де-Жанейро, имея на борту президента республики, который направляся с официальным визитом в Бразилию. На обратном пути крейсер сделал остановку в Монтевидео, где принял на борт монсеньора Копелло, возвращавшегося из Рима после назначения новым кардиналом Аргентины. После этого «Альмиранте Браун» присоединяется к эскадре и заканчивает год в учениях и маневрах вместе со всем флотом. В сентябре командование кораблем принимает капитан 1-го ранга Франсиско Р. Рента.

В феврале 1938 г. крейсер совершил заход в Буэнос-Айрес для участия в церемонии передачи президентской власти, вернувшись в Пуэрто-Бельграно в марте. На майские праздники он прибыл в Пуэрто-Мадрон, присоединившись там к другим кораблям эскадры для участия в праздниках. В конце года «Альмиранте Браун» отделился от дивизии крейсеров для того, чтобы отвезти министра иностранных дел и образования Хосе М. Кантило на VII конференцию канцлеров в Лиму. Корабль вышел из базы 21 ноября, сделал остановку в чилийском порту Вальпараисо, где принял на борт канцлера, прибыл в Кальяо в первых числах декабря и вернулся на базу 23 декабря.

В 1939 г. в командование крейсером вступил капитан 1-го ранга Карлос Мартинес. Входя в состав дивизии, корабль принял участие в маневрах. В августе он снова отделяется от флота и идет в Монтевидео (Уругвай), чтобы доставить на родину президента этой страны Альфредо Бальдомира, а заканчивает год на военно-морской базе в Пуэрто-Бельграно.

В 1940 г. снова происходит смена командира — на этот раз им становится капитан 1-го ранга Хуан Д. Секо, а в 1941 г. должность занял капитан 1-го ранга Альфредо Фернандес, который командовал кораблем до мая следующего года.

В конце года в составе дивизии крейсер участвовал в общефлотских маневрах, во время которых произошла самая крупная авария из всех, что случались в аргентинском флоте за время Второй мировой войны. 3 октября 1941 г. у берегов Огненной Земли «Альмиранте Браун» протаранил эсминец «Корриентес». Удар пришелся в среднюю часть корпуса эскадренного миноносца, он разломился и вскоре затонул. Следом в корму крейсера врезался линкор «Ривадавия», нанеся тому тяжелые повреждения. Решительные действия командира и экипажа позволили спасти корабль, и он своим ходом прибыл на базу Пуэрто-Бельграно, где встал на ремонт, продолжавшийся в течение трех месяцев.

В мае 1942 г. командиром корабля становится капитан 1-го ранга Франсиско Кларисса. После ремонта крейсер присоединяется к дивизии и принимает участие в учениях флота. В октябре в составе дивизии он прибывает в Чили, чтобы поучаствовать в мероприятиях, посвященных столетию со дня смерти Бернардо О'Хиггинса, и возвращается в Пуэрто-Бельграно в ноябре. Тогда же начинаются работы по модернизации, которые проводились в мастерских военной базы Пуэрто-Бельграно и продолжились в следующем году.

Эсминец «Корриентес» тонет после столкновения с «Альмиранте Брауном»

Аргентинская эскадра в Вальпараисо. 1946 г.

Крейсер «Альмиранте Браун» в Нью-Йорке. Февраль 1949 г.

В первой половине 1943 г. кораблем командовал капитан 1-го' ранга Кларисса, хотя в некоторые месяцы его замещал старший помощник капитан 2-й ранга Сальвадор Гарат. В июне, по окончании ремонтных работ, командование было передано капитану 1-го ранга Хуану М. Карранса.

С началом 1944 г. «Альмиранте Браун» вернулся в состав дивизии крейсеров. В течение года на нем трижды сменились командиры: сначала кораблем командовал капитан 1-го ранга Мануэль Пита, уже в феврале его сменил капитан 1-го ранга Хорхе Скурано, а в декабре командиром крейсера становится капитан 1-го ранга Фидель Л. Анадон, который занимал этот пост весь следующий год.

В июле 1945 г. корабль посетил Буэнос-Айрес на празднование дня независимости и сразу же после торжеств отправился на поиск германских подводных лодок, которые после окончания войны в Европе продолжали находится в Южной Атлантике. После проведения учений в конце года крейсер возвращается на базу в Пуэрто-Бельграно.

В начале 1946 г. командиром «Брауна» становится капитан 1-го ранга Карлос Макиавели. Вместе с другими боевыми единицами флота, крейсер посетил чилийский порт Вальпараисо для участия в церемонии передачи президентской власти соседней страны, а затем прибыл в Буэнос-Айрес для участия в аналогичной церемонии у себя на родине, когда 4 июня в должность президента вступал избранный на этот пост Хуан Доминго Перон. В октябре новым командиром стал капитан 1-го ранга Вальтер фон Ренцель который командовал кораблем до ноября 1947 г., когда ему на смену пришел капитан 1-го ранга Карлос А. Гарцони. Под командованием последнего крейсер принял участие в антарктической кампании лета (напомним, что в Южном полушарии это декабрь, январь и февраль) 1947—1948 гг.

В феврале и марте 1948 г. «Альмиранте Браун» находился в водах Антарктиды: выйдя 28 февраля из Ушуайи, он побывал в антарктических базах Мельчиор и Десепсьон. На праздники 25 мая крейсер посетил Мадон, а месяц спустя присоединился к эскадре в порту Буэнос-Айрес, где принял участие в морском параде 10 июля. Закончился год выполнением задач, предусмотренных плановыми учениями.

В феврале 1949 г., под командованием капитана 1-го ранга Гарцони, «Альмиранте Браун» отправился с визитом доброй воли в США. На его борту в качестве пассажиров находилась последняя смена рабочих нефтяной компании «BDI». По пути в Штаты крейсер сделал остановку в порту Пуэрто-Эспанья (о. Тринидад). В Нью-Йорк он прибыл в середине февраля и находился там в течение восьми дней, а 29 марта, также через Тринидад, вернулся в Пуэрто-Бельграно. После этого крейсер принял участие в учениях эскадры. В ноябре командование перешло к капитану 1-го ранга Ремихио Бильярди.

В следующем, 1950 году корабль принимал участие в учениях флота в составе дивизии крейсеров. В августе «Браун» побывал в Буэнос-Айресе для участия в мероприятиях, связанных со столетием гибели генерала Хосе де Сан-Мартина.

«Альмиранте Браун», 1949 г.

В 1951 г. корабль вошел во 2-ю дивизию крейсеров и в ее составе участвовал в учениях в водах Атлантики. Командовал им уже капитан 1-го ранга Лоренсо Мурусабаль, которого в 1952 г. сменил капитан 2-го ранга Педро Флоридо. В этом же году корабль был выведен в резерв и, находясь формально в составе 2-й дивизии крейсеров, был разоружен и поставлен в отстой у мола «Ала» базы Пуэрто-Бельграно. Постепенно происходит сокращение команды, а затем обслуживание механизмов «Альмиранте Брауна» осуществлял экипаж «Вентисинко де Майо».

Следующие три года корабль находился в резерве, имея личный состав только для поддержания корпуса на плаву и консервации механизмов. Лишь в 1955 году прилагаются некоторые усилия для того, чтобы привести в рабочее состояние машины крейсера. За это время на нем сменилось несколько командиров: в 1953 г. его принял капитан 1-го ранга Риккардо П. Гаджано (он же командовал и «25 де Майо»); в апреле 1954 г. его сменил капитан 1-го ранга Виктор Шельсо, а с 1955 г. эту должность занимал капитан 1-го ранга Агустин Пенас. После волнений 16 июня 1955 г. последний командир корабля — самый старый и заслуженный офицер военно-морской базы Пуэрто-Бельграно — был арестован и отправлен в Буэнос-Айрес, где предан суду трибунала. Вместо него 22 июля в должность вступил капитан 1-го ранга Луис Мальеа, а до этого времени временное командование кораблем осуществлял старший помощник линкора «Морено». После восстания 16 сентября 1955 г., когда была свергнута диктатура Перона, малочисленный экипаж «Брауна» приложил все возможные усилия и вывел крейсер в плавание, чтобы служить делу революции.

В феврале 1956 г. командиром корабля назначается капитан 1-го ранга Хосе М. Гусман, а уже 15 мая его сменяет капитан 1-го ранга Адольфо (Альфредо) Шульце. В июле крейсер прибыл в Буэнос-Айрес, а летом 1956—1957 гг. осуществил учебное плавание с кадетами военно-морского училища, военного училища и училища военной авиации.

В 1957 г. членам экипажа «Апьмиранте Брауна» было предоставлено почетное право носить знак, выданный Ассамблеей 1827 г. морякам, которые одержали победу в водах реки Уругвай. В это время корабль уже редко выходил в море и в основном отстаивался в базе Пуэрто-Бельграно, хотя формально оставался в составе 2-й дивизии крейсеров. В 1958 г. в командование кораблем вступил капитан 2-го ранга Мариано Фернандес.

В следующем году крейсер был выведен в резерв и находился под командованием старшего помощника, капитана 2-го ранга Хуана Пио Девалье. Согласно данному статусу, кораблю предстоял переход в Рио-Сантьяго, и командование проверяет возможность проведения его буксировки с помощью буксиров «Чиригуано» и «Санавирон».

В начале 1960 г. «Альмиранте Браун» на буксире отправился в Рио-Сантьяго. Благополучно совершив переход в 560 миль, он был полностью разоружен. Декретом от 27 июня 1961 г. корабль подлежал списанию к концу года, а приказом N9146/61 все имущество, находящееся на его борту, должно было быть свезено на берег и сдано на складское хранение. 2 марта 1962 г., после продажи на публичных международных торгах фирме «Сосьета Коммерчиале Трасимено», «Альмиранте Браун» был отбуксирован в Италию и впоследствии разобран на металл.

Водоизмещение, т:

стандартное 6800

полное 9000

Размерения, м:

длина между перпендикулярами 162,5

длина по ватерлинии 165,6

длина наибольшая 170,8

ширина наибольшая 17,82

осадка 4,66

Силовая установка: 6 котлов «Yarrow», 2 ТЗА «Parsons» 2 винта

Мощность: 85 000 л.с.

Скорость: 32 уз.

Запас топлива: 1800 (норм.) — 2300 (полн.) т нефти

Дальность плавания: 8030 (14) миль

Бронирование: пояс 70 мм, палуба 25 мм,

башни и барбеты 50 мм, рубка 65 мм

Вооружение:

3x2 — 190-мм/52 орудия

6x2 — 102-мм/45 орудий

6x1 — 40 мм/39 автоматов

2x3 — 533 мм торпедных аппарата (неподвижные)

1 катапульта, 2 самолета

Экипаж: 780 человек

В заключение хочется заметить, что с момента появления в водах Южной Америки чилийского «О'Хиггинса» закончился период, когда флоты крупнейших латиноамериканских стран пополнялись действительно интересными и оригинальными кораблями, по причине новаторства конструкции поначалу даже не находившими себе места в военно-морских силах европейских держав. За следующие три десятка лет в аргентинском, бразильском или чилийском флотах не появилось ничего действительно нового, а все их корабли являлись «перепевами» европейских проектов. На этом фоне два крейсера типа «Альмиранте Браун», хотя и не являвшие собой чего-то выдающегося в плане боевых качеств, стали действительно интересными и оригинальными кораблями, не имевшими повторения ни в самой Италии, ни во флотах других стран.

Стоит отметить еще и тот факт, что только Аргентина в межвоенный период пополнила свой флот новейшими на тот момент кораблями крейсерского класса, тогда как ее соседи по разным причинам до начала 1950-х годов так и не обзавелись современными крейсерами. «Альмиранте Браун» и «Вентесинко де Майо» долгие годы не просто блистали в южноамериканских водах своей элегантностью и неповторимостью силуэта. Хотя они и обладали набором недостатков, свойственных итальянской кораблестроительной школе (слабость корпуса, недостаточная надежность механизмов, перегруженность вооружением и оборудованием), тем не менее позволили военно-морским силам Аргентины выйти на качественно новый уровень и на целых два десятилетия обеспечили им решительное превосходство над флотами основных потенциальных противников — Бразилии и Чили.

Видимо, именно это и притягивает к данным кораблям внимание людей, интересующихся историей флота и кораблестроения, и, как следствие, дает нам надежду на то, что в будущем мы получим о них гораздо больше информации, чем имеем сейчас. Так что два аргентинских «итальянца» по-прежнему ждут своих исследователей и продолжают оставаться для нас изящной и по-своему неповторимой загадкой южных морей.

Автор благодарит за помощь в работе над статьей Игоря Белоконь и Светлану Приходченко. Особая благодарность сотруднику военно-морского музея в Буэнос-Айресе Хорхе Норберто Виго за любезно предоставленные автору чертежи.

Редакция выражает благодарность Максиму Князеву за помощь в подготовке материала к публикации.