Артефактор

Пролог

Любой мир существует, пока развивается. Застой, стабильность, покой — всего лишь синонимы и младшие братья энтропии. Важно помнить и ценить прошлое, но повторять из раза в раз древние заветы, не творить новых заклинаний, забыть о развитии технологий, да даже носить носки только одного цвета — сделать очередную уступку смерти.

В любом мире были те, кто это понимает. Кто двигает прогресс, придумывает передовые теории и религии, изобретает лекарства от эпидемий и устраивает кровавые революции — новое не обязательно должно быть лучше старого, оно просто должно быть новым, а значит все средства хороши.

Призыв идеально вписывается в эту концепцию, ведь что может лучше всколыхнуть застоявшееся болото, чем брошенный в него камень. А уж если камень обладает волей, способной менять мир, помноженной на знания мира иного, то такой камень всколыхнуть может не только застоявшееся болото, а и штормовой океан.

Призыв — дело чрезвычайно сложное, опасное… и затратное. Соответственно, абы кто не подходит, призываемый должен окупить эти затраты — быть (хотя бы потенциально) непобедимым воином, великим магом, гениальным ремесленником.

Вместо такого и призвали меня.

Откуда-то пришла уверенность, что несовпадение параметров призываемых должно было кончится превращением души в фарш, а я довольно сносно для такой ситуации себя ощущаю. Значит, все не так плохо, есть и во мне что-то… что то есть в общем, права была бабушка.

Первое, что я ощутил, очнувшись — это отсутствие своего тела, как бы абсурдно это не звучало. Я просто висел в чем-то, что так и хотелось назвать «нигде», абсолютно нематериальный, но сохраняя способность мыслить. Не то что бы неприятное ощущение, но как минимум необычное. И первой моей мыслью было — «Если я попаданец, то где же положенные мне плюшки?».

Ответ прозвучал прямо в моей голове… ну, если бы она у меня была, и он был в рифму. Я даже рефлекторно попытался посмотреть несуществующими глазами на несуществующую середину тела — вдруг и правда перенос сопровождался сменой пола. Ничего не увидел, но сама возможность хоть какого-то контроля над организмом, или тем, что заменило мой организм, радовала. В отличие от ситуации в целом.

Впрочем, и ситуация стала налаживаться — внезапно появившийся в пределах осязания огромный массив чистой, концентрированой информации явно предлагал сделать выбор. Неясно только, как именно, да и что именно — тоже не ясно. Массив то огромный, а я не особо. Версия, что он был предназначен для более развитой личности звучала обидно, но многое обьясняла.

— Значит… это. я хочу быть изобретателем, или даже лучше — артефактором, — мысленно адресовал я свои внезапно возникшие стремления невидимому собеседнику. Ну да, с умением выражать свои мысли у мне так себе, всегда было так себе — но я ведь и не в барды прошусь. Хотя непонятно, с чего меня потянуло в эту степь — где я, и где артефакты? Чувствуя скепсис, в том числе свой собственный, относительно моих способностей, быстренько накидал несколько максимально креативных идей. Где-то между защитным устройством для принцесс, автоматически превращающих их в огрих в случае похищения и nft, генерируемых нейросетью из видений задыхающихся русалок у меня поинтересовались, что из этого я смогу сделать руками. Умеет же обломать души прекрасные порывы, пида… пидазрительный товарищ, вот.

Пытаться быть вежливым даже в мыслях, скажу я вам, это тот еще труд. Но нахождение в полной власти сущности, способной эти мысли читать, здорово способствует отказу от употребления терминов «козел» и «говно».

— Раз меня призвали, значит есть Система. Раз есть Система, значит мне можно присвоить класс артефактора. А раз мне можно присвоить класс артефактора, значит я смогу сделать все перечисленное! И даже больше, и даже вообще все — только нужно время на прокачку.

В ответ мне молчали, видимо я его (кого, кстати?) напрочь сразил своей безупречной логикой. Ну, или он опасался, что моя безупречная логика — это что-то заразное. Молчание все продолжалось, и когда уже показалось, что мое рацпредложение не оценили, произошло ЭТО. Поток концентрированного познания волной наполнил тело, растворяя мои мысли, воспоминания, личность… растворяя меня. И когда показалось, что не показалось — я выпал из уже ставшего почти привычным «нигде», по пути обретая материальность.