Астарта. Большая игра

Глава 14 «Что может быть унизительнее для предавшего, чем сознание того, что его предательством не сумели как следует воспользоваться» (Фазиль Искандер)

Когда наш организм отдыхает и мы засыпаем, наш мозг все равно продолжает работать, выполняя ряд важных функций. Во время сна мы переходим в бессознательное состояние, и наши мысли могут стать особенно непредсказуемыми и неуправляемыми. Это явление зачастую приводит к бессоннице, когда нам не удается заснуть из-за беспокойства или тревоги. Это была моя проблема в этом мире. Мои мысли, как мощный инструмент разума, влияли на мое эмоциональное состояние. То есть это когда ты не способен контролировать их, и они начинают «срываться с поводка» и бродить на свободе. Все это привело меня к постоянному перевариванию их в голове, не давая возможности расслабиться и заснуть. Поездка к Лари мне не помогла спать сладко ни о чем не думая. Но новый день, новый вдох, новые надежды меня каждый раз мобилизовали. Когда солнце начинало подниматься над горизонтом, я предвкушала, что день будет полон интересных событий и волнующих моментов, заряжая себя позитивом.

С этими мыслями я открыла глаза и посмотрела на детей. Лучи утреннего солнца уже давно прорвались к нам в комнату, и сладкие носопырки потихоньку просыпались.

— Пусть этот день будет наполнен радостью, оптимизмом и новыми открытиями. И пусть он станет замечательной возможностью воплотить мечты в жизнь и сделать мир лучше. Ведь мы можем все что захотим! Согласны? — обратилась я к детям, вставая с постели.

Костик и Дима сладко потянулись и заулыбались. Маленький волчонок отлично влился в нашу банду демонов и активно трудился с нами, готовясь к Большой игре. Вместе мы сила.

Наши тренировки проходили недалеко от замка. Мы занимались каждый день: утром до учебы и вечером перед сном на заброшенном стадионе. У детей был немного другой график: утром садик, далее школа и, в зависимости от программы, либо присоединялись к нам, либо занимались отдельно. Еще вчера я наконец получила 18-й уровень. Еще я заметила, что перестала особо следить за своими характеристиками, потому-то они развивались автоматически, и их шкала меня вполне устраивала. Баланс я настроила, приоритеты расставила. Сила, броня, логика, благодать ушли давно за 40. Но было то, что я хотела улучшить максимально «Предчувствие», которое всегда спасало меня в критической ситуации и давала реакцию телом на опасность. Теперь это было очень важно. Мне нельзя умирать. Поэтому накопив 11 очков я купила 2 балла и вложила их в него, оставив три очка в остатке.

«Предчувствие 44»

Я вышла из ворот замка с предвкушением чего-то нового. Я была готова к вызовам судьбы и испытаниям и знала, что с каждым удачным шагом я стану сильнее и мудрее. Да что со мной не так сегодня? Что за бред я несу в своей голове? Почему я сама не своя? Похожа на воодушевленную дурочку!

— Привет, куда торопишься?

Я огляделась вокруг и увидела на скамейке одногруппницу Машу, с которой мы очень сдружились на общих предметах по инженерии.

— На поле к ребятам, тренироваться, — ответила я, подходя к ней. — А ты чего тут сидишь?

— Тебя жду, — ответила Маша и немного засмущалась.

— Меня? Так у нас первая пара будет через три часа, там и встретились бы.

Последнюю фразу я сказала чуть медленнее и начала оглядываться.

— Мне нужно перед тобой извиниться. И пока действует мое зелье, нам надо отправиться в одно место, там нужна твоя помощь.

И тут я вспомнила, что вечером она угостила меня каким-то коктейлем. Утром я была чересчур воинственно настроена, и в целом мои мысли сегодня меня немного напрягали. Они не соответствовали мне. Но я воин, и все у меня получится! Ну вот, опять фразы ободрения не в моем стиле.

— Ты кто? — спросила я ее грозно и приготовилась выпустить своих шершней.

— Маша. О нет, нет, — она встала и выставила руку вперед, давая понять, что она мне не угрожает. — Ты не так все поняла, верней, так, но не так! Я хочу поговорить.

— Я слушаю, и, если мне твой ответ не понравится, готовься к адской смерти, даже после возрождения!

— О нет, так не пойдет!

«Предчувствие, предчувствие, предчувствие» мигало у меня перед глазами. Маша резко взмахнула второй рукой, в которой я увидела знакомый черный плащ, и накрыла меня им полностью. У меня перед глазами все потемнело. Спустя мгновение в глаза резко ударил свет, и я увидела, что нахожусь на корабле, который качается из стороны в сторону из-за шторма.

«Я в океане! В бушующем океане!» — дошло до меня наконец.

Маша в этот момент вцепилась в борт, чтобы не упасть, и ее тут же накрыла волна. Она с трудом удержалась и пристально посмотрела на меня. Я тоже ухватилась за борт и начала осматриваться, пытаясь оценить обстановку. Я находилась на низкобортном судне с палубой с длинным узким носом, приподнятой кормой. Чем-то напоминало галеру, которую я видела на картинках. Первый ярус — палуба, а второй ниже, я так полагаю, был для гребцов. Главная мачта с трапециевидным парусом проходила сквозь палубу и прочно крепилась к килю и корпусному набору.

Я ринулась к другому борту, подальше от Маши, и ухватилась за него, пытаясь сохранить равновесие. Через некоторое время я начала привыкать к этому разрушительному шуму волн. Волны бились об меня с такой силой, что казалось, будто они могут свалить меня с ног в любую секунду. Черные тучи, бушующий океан, гром, молния, корабль, на котором только мы с Машей. В этот момент я посмотрела на воду, бурлящую внизу, и представила себе грядущий ужас.

— Я все объясню! — вдруг крикнула Маша. — Но сейчас позволь мне выровнять корабль?

Я молча кивнула. Маша тут же побежала в конец корабля, на корму. Там было огромное весло или руль, которое она с трудом ухватила, и стала им управлять.

Держась за борт, я спустилась ниже, где должны были находиться гребцы. В углу нашла группу матросов в странной одежде, которые были сбиты с толку и не знали, что делать. Одежда их была вся мокрая и потрепанная. Они сидели, забившись поближе к друг другу. Когда меня отхлестала очередная волна, я сплюнула воду и закричала:

— Эй, ребята, встаем и действуем! Нам нужно проверить состояние корабля и понять, что нужно делать дальше.

Матросы быстро поднялись на ноги, часть села за весла, а другая часть побежала наверх.

— Что нужно делать? — спросил один из матросов, оставшийся почему-то со мной. Ты кто? Иди работай. Откуда я знаю, что еще делать? Опять я должна что-то решать⁈ Я не знаю, я не капитан, мало того, я вообще не понимаю, как я тут оказалась и зачем! Конечно, я умею брать себя быстро в руки. Особенно если ситуация вынуждает, а не бегаю с вопросом: что же делать? Как это делаешь ты! Но в данный момент я могла ему сказать только банальные слова. Кроме меня их, наверное, никто не мог ему сообщить⁈

— Нам нужно вернуться на берег, — ответила я. — Но для этого нужно спастись от бури, выстоять и не разбиться. Что-то где-то закрепить, что-то где-то завязать. Быстро за дело, вы должны знать, что делать!

— Необходимо уменьшить площадь паруса, зарифить! — крикнул он. — Кинуть якорь.

Я выглянула наверх, матросы, стоящие возле мачты, быстро начали опускать парус. Ребята, которые стояли возле Маши, скинули что-то тяжелое вниз.

— Все остальные, кто не гребет, натягивайте на себя специальную страховочную сбрую и пристегиваем себя к бортам корабля, — сказал другой матрос и побежал всем помогать пристегнуться.

— Сейчас будет крутой разворот. Держитесь! — крикнул матрос, пробежавшись мимо меня. Я пристегнулась и схватилась крепко за борт. Высокие волны с длинными нависающими гребнями выглядывали за бортом, образующаяся пена в большом количестве вздымалась плотными белыми полосами вдоль направления ветра. Поверхность океана приобретала порой белый цвет. Это было страшно красиво. Мы разворачивались по диагонали против ветра и волн, чтобы дрейфовать в подветренную сторону.

— Сейчас у руля Маша, вы знаете ее? — крикнула я рядом стоящему матросу.

— Да, это наш капитан, мы думали, она покинула нас, но она вернулась, — ответил тот.

— Упс… Ничего себе расклад, — ответила я удивленно.

— Сейчас шторм переживем в океане, так безопасней, а как только он стихнет, поплывем к бухте, — продолжил матрос, внимательно изучая текущую ситуацию.

Я ничего не понимала, кроме того, что я в океане, на лодке в виде утки, вокруг шторм в двенадцать баллов. Про двенадцать баллов я преувеличивала, конечно; без понятия, как эти баллы считаются. Также я не разбиралась совершенно в корабельной терминологии, но уже поклялась ее изучить. Тут вообще было сложно соображать. Огромная волна постоянно накрывает тебя с головой, ты весь мокрый, и от холода зуб на зуб не попадает. Если бы не веревка, которой я себя опоясала, чтобы не вылететь из корабля, как птичка, то давно бы кормила рыб на глубине океана.

Через час буря наконец утихла, вдали показался материк. Матросы быстро отвязались и распределились по кораблю по своим местам, подняли парус. Я с трудом освободила свои руки от веревки и попыталась встать. Тело все болело от мотания по кораблю, пока был шторм. На мне живого места не было, вся в ссадинах и мокрая насквозь. С третьего раза я встала и медленно пошла на нос лодки. Шок в глазах, боль внутри, злость накатывалась волнами. Поднявшись, я оглянулась и увидела Машу, которая шла ко мне.

— Подожди, подожди! Выслушай меня, пожалуйста, — сказала Маша, выставив вперед одну руку, как бы не давая мне к ней приблизиться и дать в морду.

— Начинай свою молитву, — сказала я грозно и остановилась.

— Меня вынудили, я не могла по-другому поступить, там в библиотеке и с гранатой в парке, — проговорила она быстро.

И тут я только заметила ее расу — цемен. И почему я раньше не обратила внимание на это! Да потому что я вообще не обращала внимание на эти надписи, я смотрела всегда только на человека, а что у него там над головой светится — не привыкла изучать. Теперь буду.

«Маша / Цемен / Стрелок-Следопыт / Инженер / 17 уровень».

— Я жду более внятного объяснения. Извинишься потом, — повторила я.

— Тот случай в библиотеке и с гранатой в парке. Меня попросили проверить твою реакцию. Им было важно узнать, как быстро ты поймешь, что тебе угрожает опасность.

— Кто попросил?

— Я считала, что в этом мире это норма. Братья говорили о том, что это обучающая программа.

— Значит, ты с сектантами? Давно ты им сестричка?

— Я? С сектантами? Ну я, да! Я состою в братстве, но я ушла, верней, надеюсь, что ушла. Я не хочу в этом больше участвовать. Они меня затягивают во что-то очень плохое.

— Окей, а теперь давай все по порядку. Начнем сначала.

— Когда мне предложили работу в мире Лурапис, на Земле в это время я была уже известным блогером-разоблачителем. Я разоблачала компании, которые обманывали своих покупателей…

— Это слишком далеко, — прервала я Машу. — Давай обойдемся без истории твоей бестолковой жизни. Меня интересуют факты.

— Ну я пытаюсь! — возмутилась она. — В общем, меня пригласили работать в этом мире. Я не совсем все поняла по процедуре, но не суть. Совет меня одобрил, и я возродилась тут с расой цемен. После общество сразу приняло меня в свое братство.

— Мы говорим об обществе Туле?

— Да, о нем. Им нужен был следопыт и инженер с их расой.

— Я правильно поняла, что в совете старейшин есть их человек?

— Наверное, я точно не знаю. Но без этого они не смогли бы меня протащить сюда. В общем, все было очень хорошо до того момента, пока меня не вызвали на ковер, где сообщили о том, что моя миссия началась и мой объект ты!

— Мы уже дружили?

— Если ты думаешь, что я стала дружить с тобой только из-за миссии, то это не так! Мы с тобой уже дружили. Задачу я получила неделю назад.

— Сразу не ясно было, что ты попала в секту? Они же чудики!

— Ну во-первых, если это и секта, то очень грамотная. Я все воспринимала как игру. Ну, потому что это игра? — с нотками истерики сказала Маша последнюю фразу, потом сникла и, понизив свой голос до еле слышных звуков, продолжила: — По крайне мере, я так думала долгое время и не обращала внимание на все остальное. Но после выданной мне миссии и обвинений в том, что я ее провалила, я поняла, что это уже что-то другое. Они все изменились по отношению ко мне и перестали быть добряками, показали свои реальные лица. Для них все, кто из мира Земля, все равно чужаки, даже если у них раса такая же, как у них. Им важна истинная и чистая кровь. Поэтому остальные — это расходный материал.

— Что конкретно ты поняла из своей миссии?

— То, что и сказала. Им важно было понять, как хорошо у тебя прокачен навык предчувствия, есть ли он у тебя вообще. И через какое время ты поймешь, что тебе угрожает опасность. Так же в дальнейшем на основании полученных данных, организовать три убийства и понять каким способом тебя проще было убить.

— И это норма для тебя? Ну я имею ввиду получить такое задание и выполнить?

— Я удивилась…И… ну я не знаю, мне хотелось как-то закрепиться в этом мире. И потом ты же не умрешь на самом деле. Но в итоге я не справилась и провалила миссию.

— А почему они посчитали, что ты не справилась с этой задачей?

— Они подумали, что я тебя предупредила или ты меня узнала. Они не поверили в то, что у тебя такая быстрая реакция.

— Хм, понятно. Плащик — откуда он у тебя?

— Это от народов моря.

— Точнее отвечай. Это связано с тем, что ты являешься капитаном данного судна?

— Ты мастер догадок.

— Нет, просто увиденный факт и рассказ одного болтливого матроса! На твоем плаще был рисунок, который не давал мне покоя. Я не могла понять, что он означает, и ни в одной книжке его не нашла. Но, будучи на этом корабле, я увидела его тут везде. Он на флаге, на форме матросов, он везде.

— Понятно.

— И?

— Это знак Микенской цивилизации, или проще — Ахейской Греции, на моем плаще.

— Да мне все равно, чей этот знак! — чуть повысив голос, сказала я. — По сути дальше отвечай.

— Но я же вроде много рассказала уже? — не понимала моих возмущений Маша.

— Нет, это была бестолковая болтовня, — сухо и безэмоционально сообщила я.

— Да что с тобой не так-то? Ты можешь относиться ко мне, как раньше? — еле сдерживая слезы, сказала Маша.

— Как раньше? — У меня аж рот открылся от удивления и накатившего на меня негодования: этот человек считает, что то, что она говорит, норма. — Ты предала меня дважды и, возможно, трижды. Так как я пока не могу понять, что делаю тут. Ты действуешь по схеме «предавший однажды — предаст не единожды». Как говорят в известном анекдоте: ложки нашлись, но осадок остался. Это означает только одно: что было раньше — больше никогда не будет!

— Но что я могла сделать? Как мне надо было поступить? Я думала, что это игра! — продолжала давить на меня Маша.

— Индюк тоже думал, итог известный. Ты могла не раскрывать какие-то тайны своего общества, это было бы правильно, и это ценное для меня качество в человеке. Но когда твое общество коснулось меня, ты как друг могла мне обо всем рассказать, предупредить. Потому что речь уже шла не о тайне твоего сообщества, а о покушении на твоего друга. Если, конечно, я таковой для тебя являлась.

— Являлась или являешься, я просто запуталась, очень серьезно запуталась. Я жалею об этом… Прости. — Слезы слегка выступили на глазах Маши.

— Я простила, но повторюсь, мы уже никогда не будем теми, кем были до всех этих событий. И причина даже не во мне, она уже в нас, внутри.

— Я… Я понимаю, — закивала головой она.

— Давай по сути. Что я тут делаю? — ровным тоном спросила я.

— Людям нужна помощь, а кроме тебя, мне не к кому обратиться. И у тебя есть очень хорошие навыки, которые я уже проверила. Они очень будут нужны тут, — вытерев слезы, быстро затараторила Маша.

— Ну хоть первый раз ответила нормально, — сказала я поощряющим тоном. — А вот теперь давай издалека про людей, кто такие и откуда. И потом переходи ближе к сути, то есть в чем им надо помочь, — выдала я инструкцию по построению ответов, так как Маша очень юлила и явно недоговаривала многие вещи.

— Полтора месяца назад в обществе мне поставили задачу — найти уникальное железо Народов моря. До игрового мира они долгое время были грозой морей под покровительством самого Посейдона и так и назывались: Народом Моря. Они были хорошо вооружены новым видом железных длиннолезвийных мечей — старому миру было нелегко противостоять подобному вооружению. Но война с демонами, потом игровой мир — дал трещину, их наказали за непослушание.

Я проделала кропотливую работу и поняла, где и как их искать. Но потом произошли известные тебе события, мое задание, связанное с тобой в парке, я его выполнила и поняла, что не хочу больше быть частью этого общества. — Она сделала паузу, посмотрела на меня и более эмоционально продолжила: — Они зациклены на тебе, ты им очень нужна для чего-то! — Опять сделав паузу и, наверное, заметив мою нулевую реакцию, убрала тон истерички и монотонно, немного заученно продолжила: — В общем, у меня открылись глаза. И, находясь уже там, я смотрела на все по-другому. Узнала об их коварных планах, про чистку этого мира и о том, что им нужны уникальные артефакты для этого.

Я не реагировала специально, не хотела ей дать понять, что мне интересно в ее рассказе, а что нет. Тем самым она в итоге говорила все, а не выделенные версии на основании моих реакций.

— Я приняла решение скрыть данные о своей находке и отправиться на поиски этого народа, не сказав об этом никому, — продолжила она, явно негодуя из-за того, что не может понять мою реакцию, — и чуть не утонула в океане, когда пыталась до них добраться. Все дело в их прыгающем полуострове и границах. Они не могут зайти за определенную черту моря, которую очертило им око. На этих условиях он принял их в этом игровом мире. Если они попытаются выйти, то начинается сразу шторм, буря, и корабль засасывает на дно морское.

Попасть к ним невозможно. Кроме меня и тебя, еще никто не прошел их границу. Я чудом прошла, возможно, не сработал какой-то алгоритм. Лодка моя затонула, и я долго боролась в океане, когда меня накрыла очередная волна, я без сил пошла на дно. Открыв глаза, я думала, возродилась у нас на базе. Но оказывается, меня обнаружили рыбаки, они ловили рыбу неподалеку и увидели меня, борющуюся с волнами. Рискуя собой, они кинулись в воду и поплыли ко мне. Я тонула уже в их границах, и поэтому они смогли меня спасти и вытащить на берег.

— Плащик ведь был уже на тебе в библиотеке? — спросила я специально, проигнорировав ее интересный рассказ. Застав ее врасплох, не дав продумать ответ. В итоге она сказала как есть.

— Ну… это… да, был.

— Народ моря тебе дал плащ, который дает возможность попасть куда угодно. С твоих слов, ты прозрела после бомбежки меня в парке и нашла Народ морей. А дальше-то что? Какой приказ и чей ты выполняла тогда в библиотеке?

— Я плохая, я реально плохая, — ответила Маша истерично и, я бы даже сказала, переигрывая немного, поняв, что она попалась. Глаза ее забегали, и она затараторила: — В библиотеке была моя личная проверка. Мне важно было убедиться, что я тогда не ошиблась, в парке, и твоя реакция по защите на высоком уровне.

— Да, ты действительно гнилая, — в грубой форме охарактеризовала я Машу. — И думаю, ты в обществе Туле узнала обо мне намного больше, чем говоришь. Поэтому у тебя такой интерес ко мне.

Маша опустила голову и тихо сказала:

— Они говорили, что твоя раса Богиня и у тебя невероятные силы. — Потом она посмотрела на меня и, отрицательно мотая головой, продолжила: — Но я, честно, до последнего сомневалась в этом. Но последней каплей было то, что наш корабль не утянуло на дно и мы довольно легко прошли границу со штормом.

— То есть ты могла меня просто перенести на остров, но ты решила еще раз меня испытать? Притащила корабль к границе Алтаря и сгоняла за мной, дабы окончательно убедиться в этом⁈ Невероятно! — Я злобно посмотрела на нее.

— В общем, у меня была теория, и я решила ее испробовать. Вчера дала тебе напиток, который вселяет надежду, и он должен был помочь тебе молниеносно взять себя в руки и среагировать в критической ситуации. И мы прошли границу. Вот, смотри, — она показала рукой вперед, — уже виден полуостров Пелопоннес.

Но мне было не до острова. Ситуация с предательством выглядела неоднозначной. Что двигало ею? Ради корысти все это или спасения кого-то? От этого зависел мой окончательный вердикт.

— Как ты стала своей среди них? — вдруг спросила я.

— Они спасли меня от гибели в море и были счастливы, что хоть кто-то до них добрался. Дали мне сразу корабль в собственность, дом, слуг и плащ, который может переносить тебя куда захочешь. Я рассказала им о том, как живет сейчас народ, про игровые алгоритмы и как их развивать. Они как дети, открыв рот слушали и тут же включили меня в свой совет старост.

— А как они развивались до этого?

— Да никак, они вообще не поняли, что у них там перед глазами прыгает, читать ведь не умеют толком. И если всем народам дали грамотного старосту, который разъяснял правила нового мира, им никого не дали, о них забыли.

— А кто такой староста? И откуда ты так много знаешь про игровой мир? Ведь у нас в библиотеках нет информации, что было до игрового мира и был ли он.

— От них я узнала о том, что было до игрового мира. Также я читала в обществе Туле много. Там есть тайная библиотека, которая скрыта ото всех.

Ну так вот, в первый игровой год по Лурапис ходили Боги и ангелы, распространяли информацию о новом бытии мира Лурапис. Потом ввели закон об ангелах и демонах, о запрете их нахождения в этом мире. Кто-то успел прислушаться, а кто-то нет, а к народу морей вообще никто не пришел. Но от этого ничего не пострадало глобально, благодаря автоматическому алгоритму развития.

— Интересная интерпретация событий.

Я задумалась о том, как же все было сложно тут в свое время организовать. Дремучий народ, который даже читать не умеет, и тут вдруг игровой алгоритм. Наверное, народ Земли не просто для защиты сюда пустили, а чтобы они хоть как-то объяснили и распространили всем правила игрового мира дальше, вместо Богов. Ясный мне рассказывал, что наши в каждый город постарались отправить группу людей для установления там контактов и разъяснения дремучим ситуацию мира.

— Пока мы еще не доплыли до бухты, расскажи о том, почему я тут, только правду в этот раз, — спросила я и посмотрела на Машу своим самым суровым взглядом.

— У народов моря есть поверье о том, что придет Богиня сквозь границы и спасет их от заточения, уберет клеймо изгоев. Это если коротко. Я тогда задумалась, а как это возможно, если Богам сюда нельзя, и вспомнила услышанное о тебе в сообществе и решила проверить. Моя лодка ушла на дно моментально, когда я появилась на границе. Но с тобой лодка шла вперед сквозь волны, сильный шторм — и никакого намека на то, что она уйдет на дно океана не было. Главное было — держать руль и плыть дальше.

— И ты уверена, что я какая-то там Богиня, только из-за того, что я так же, как и ты, прошла границу? Может, это ты Богиня? И поверье о тебе. Может после того, как ты прошла сюда, заклятье спало и все теперь могут пройти границу? — сказав это, я пристально посмотрела на Машу, в глазах у нее забегали сомнения, и для меня это было хорошо.

— А ты умеешь убеждать. Теперь мне именно так и кажется. Может, я святая какая-то и скоро стану Богиней?

— Что ты планируешь делать после? — спросила я, специально перепрыгивая с темы на тему. В итоге в памяти у нее останутся только мои вопросы, а ответы затеряются. У меня же будет полноценная картина произошедшего.

— Я останусь тут, в Пелопоннесе, — сказала Маша. — Тут мое место. Я пройду обряд посвящения и отдам свою жизнь этому народу.

— Ну в общем логично. После случившегося тебе нет пути обратно, потому что ты предала сообщество, базу Север и меня…

— Какая же ты мерзкая.

— Это просто факты, смирись. Я дикая и никогда не впускала в свою жизнь никого. Но тут, в этом мире, я впустила многих и сейчас получаю тот опыт, который окружающие меня люди уже раз сто получили когда-то и не парятся так сильно, как я сейчас. Мне надо переварить сказанное тобой и понять. В этом мире даже предательство имеет другой окрас.

— Народ морей отдаст тебе могучий меч из уникального железа. Это искупление моих грехов тебе подходит?

Я молча развернулась и спустилась с носа корабля на палубу. Взглянула на бескрайнее море, изучая каждую волну, каждое движение воды, и грустно выдохнула. Море всегда успокаивало меня, заставляло забыться и уйти в свои мысли. Я пыталась понять свою подругу, ее поступок и ее ситуацию. Но не находила ей оправдание через призму своих принципов. Но это было не главное, главное то, что это общество Туле неровно ко мне дышит и угрожает моему существованию тут. Мало того что они знают, кто я, у них есть еще и предатель в совете старейшин. Мысли бегали в моей голове и не находили покоя. Тяжело быть все время на стороже. Постоянно искать в людях врагов. Но был ли у меня другой выбор? Не знать ничего и жить жизнью тюленя? Нет, лучше знать все и найти путь к освобождению. Пройти все и получить опыт — это было для меня важнее всего. Таким путем все мои теории сразу становятся практикой либо меняются, разбившись вдребезги. Я становилась мудрее и опытнее. Я переходила из теоретика в практика. Я не любила никогда людей, которые пустословят, я любила конкретику. Мне важно было не только говорить, но и доказывать сказанное делами. Но вокруг меня были одни теоретики и пустословы. Это выбивало меня и раздражало! Ну смысл громыхать, если ты сам не придерживаешься на практике собственных правил! Кто ты после этого? Правильно: никто, пустослов. Я посмотрела вдаль, мы уже приближались к бухте.

— Пойдем, я познакомлю тебя с главой этого острова, — сказала Маша грустным голосом. Чем выбила меня из колеи моих рассуждений. Нас встречали люди в микенских килтах, одежда древних времен.

В этот момент у меня сработало «Предчувствие», оно замигало.

— Ты уверена в том, что они миролюбивые? — спросила я Машу.

— Ага, — ответила она, не поднимая своих глаз.

Опять что-то недоговаривает подружка. И тут я начала потихоньку вспоминать историю и решила уточнить у Маши пару вопросов. Может, услышу в ответах что-то полезное и пойму, почему активизировалось «Предчувствие».

— Слушай, это же история про Грецию? Ее возникновение. Если я правильно помню, история ее начинается с Микенской Греции, где проживали ахейцы. Они были одними из участников переселений народов моря, которые, как известно, связаны с Троянской войной. Сегодня на островах Крит и Родос в мире Лурапис можно встретить минотавров… — не успела я закончить свою мысль, как Маша вполголоса сообщила следующее:

— Ты разбираешься в географии или нет? Объясню как, если нет. У Греции своеобразная территория и границы. Боги в свое время очень любили там тусоваться и постоянно ее дробили по кусочкам, выделяя себе апартаменты, по-нашему. Она не состоит из одной части, соединенной со всеми. Есть Крит, Родос, еще много-много мелких островов. В общем, длинная история. И большой кусок, который присоединен к южной части Европы с Болгарией и Албанией, где Афины. Вот от конца этой части через рукав начинается полуостров Пелопоннес, где Спарта и Олимпия. Этот полуостров, по легенде, был отделен от Греции Богами, чтобы отдать его владения Посейдону. С тех пор этот полуостров блуждает по разным точкам моря, позволяя Богу наслаждаться развлечениями на нем, где бы он ни находился. Алтарь, уже в игровом мире, выделил Пелопоннес особыми границами, которые не позволяют никому на него попасть или покинуть его. Так что его в этом мире у Греции, считай, нет.

— Однако, прожорливый Бог! А про Алтарь, ты знаешь еще что-нибудь о нем, кроме того, что он дает прописку в этом мире, со слов бухгалтерии нашей?

— Немного, только то, что он решает, кому тут место, а кому нет.

— Тоже мне решало… Это и я знаю, — грустно ответила я.

В этот момент «Предчувствие» стало 50.

Но опасности рядом я не видела и никак не могла понять, чего мне бояться и от чего укрываться. Поэтому я решила отключить на время всплывающие сообщения, так как они постоянно мешали. Потом буду разбирать их — и нажала на галочку «без уведомлений». Думаю, меня простят, если я отвечу позже. Мы спустились с палубы.

— Приветствуем вас на нашей земле. Мы видим благую весть в вашем приходе к нам и хотим вам подарить подарок. Этот меч выкован из особого железа, его также можно наделить особыми возможностями. Он будет служить вам верой и правдой.

Это сказал один из старцев, которые вышли нас встречать. Он упал на колени и протянул мне меч. Я взяла меч в руки и ощутила вдруг резкую боль, как электрический заряд прошелся по всему телу. Упав перед старцами на колени, я посмотрела им в глаза. Вдруг яркий свет ослепил меня, и я в мгновение ослепла. Я на автомате прикрыла глаза руками и немного потерла их, но, открыв, увидела опять темноту. Да что за день сегодня такой⁈ Мысли мои стали постепенно затуманиваться, и пошло некое отключение от окружающего мира. Я перестала слышать тех, кто меня окружал, был слышен только шум в ушах и гул.

— Змеюка… — все, что успела я сказать, перед тем как отключиться.