Атмор Холл

XIII

Как только мы миновали окрестности Лондона, тьма сгустилась, лишь кое-где было немного светлее. Звезд на небе не было видно. Свет фар бежал впереди, прорезая тьму и выхватывая из нее то ограды, то деревья, то поля. Когда начались холмы, дорога стала более извилистой. Иногда в свете фар поблескивала вода, когда мы проносились мимо пруда или озера. Когда было можно, мы огибали города и сворачивали на деревенские дороги.

Некоторое время мы ехали молча, и Джастин так вцепился в руль, как будто хотел своим нетерпением придать машине ускорение. Он вел прекрасно и никогда не рисковал безрассудно, но мы неслись на самой грани того, что могли допустить английские дороги. Я не знала, чего он так боится, что пугает его впереди. Не было никаких шансов догнать Марка, который водил машину так, как будто его жизнь была заговорена — а сегодня он был совсем в неподходящем состоянии для такой езды. На заднем сиденье Мэгги едва шевелилась, и я в течение первого часа пути ни разу не взглянула на нее. Но так продолжаться не могло, мы не могли быть без конца в таком напряжении. Мы не могли, несясь с такой скоростью по дорогам, предотвратить что бы то ни было, что ждало нас впереди. Неожиданно именно Мэгги нарушила напряженное молчание.

— Неужели ты не перестал чувствовать себя виноватым перед Алисией? — спросила она Джастина. — Ты считаешь себя ответственным за шаги, которые она предпринимала с открытыми глазами.

— Я виноват, — сказал Джастин. — Я сделал все, чтобы это стало возможным.

— Чушь! — воскликнула Мэгги. — Это снова какая-то шахматная игра. Ты взял вину на себя, когда была вырыта тура, хотя ты и не был виноват и все об этом догадывались.

— Марка всегда очень оберегали, — заметила я с горечью.

— Марк? Кто говорит о Марке? — сказала Мэгги с вызовом.

— Но это был Марк, тот, кто сломал туру, и…

— Конечно нет! — отрезал Джастин.

Я в отчаянии всплеснула руками.

— Почему вы все не можете сказать прямо, что вы имеете в виду? Почему мы не можем сказать друг другу правду, хоть раз — все мы?

Джастин положил ладонь на мои дрожащие пальцы и крепко сжал их.

— Тише, дорогая. Не сейчас. Потерпи еще немного, Ева. Игра не окончена, и меня очень беспокоит следующий ход.

Снова воцарилось молчание, только ветер свистел в ночи. Иногда из-за облаков проглядывали звезды. Но луны не было. Ни я, ни Джастин больше не заговаривали. И опять Мэгги нарушила молчание некоторое время спустя.

— Почему ты так отчаянно спешишь, Джастин? Что изменится оттого, что Марк и Алисия уже дома? О чем ты беспокоишься?

Он холодно ответил ей:

— Я беспокоюсь о двух вещах. Одна из них та, что я оставил Алисию с Марком, другая — моя машина и мастерская в Атморе. Если Марк приехал домой раньше меня, как это, наверняка, и…

Мэгги нервно рассмеялась.

— Ты никогда не отдавал должного Марку. Неужели ты действительно думаешь, что он может дотронуться до твоей машины?

— Не знаю, — сказал Джастин, и его тон был суров.

Я вспомнила слова Марка о том, что Джастин всегда выигрывает.

В конце концов, мерцание огней фар и шум ветра навеяли на меня сон, и я попыталась свернуться калачиком на сиденье, положив щеку на спинку так, чтобы немного подремать. Но я часто вздрагивала и просыпалась и каждый раз обнаруживала, что моя голова лежит на плече Джастина. Я хотела бы остаться в таком положении и знала, что он тоже. Но я не могла. Не теперь. В конце концов, я выпрямилась и уселась как можно удобнее, чтобы больше не дремать. Но это было еще хуже, потому что у меня все время в голове возникали вопросы, на которые я не находила ответа.

Алисия, богатая, ухоженная, способная защитить себя, — одно дело. Но Алисия, потерявшая все, что имела, — совсем другое. Джастин не мог совершенно бросить Алисию, которая так отчаянно нуждалась в его поддержке, и, как это ни странно, я бы не любила его так неистово, если бы он мог. Но как далеко он мог зайти в желании помочь ей, как?

Один раз мы остановились в отеле небольшого городка и нашли там кого-то, кто принес нам чай и кексы. Это был единственный перерыв в нашей безумной ночной гонке. Но даже и тогда мы пили, делая большие глотки и обжигаясь, кашляя от попавших в не то горло крошек. Мы вернулись в машину очень быстро.

Все-таки мы немного встряхнулись, и Мэгги заговорила снова, возвращаясь к тому, что Джастин сказал ей в клубе.

— Что бы ни случилось, ты не можешь потерять Атмор, Джастин. Ты не можешь сделать такую глупость.

— Атмор не будет потерян, — сказал Джастин. — Дом — это часть Англии. Он будет существовать еще очень долго в любом случае. Неужели имеет значение, кто в нем живет сейчас?

Я услышала как бы со стороны свой голос:

— Это много значит для тебя.

Джастин не отрывал глаз от дороги.

— Кто есть я? Как долго длится жизнь одного человека? Я уже старше, чем был Джон Эдмонд Атмор, когда умер. И его смерть не оказала никакого влияния на Атмор Холл. Дом был сожжен, а на его пепелище выстроили теперешний Атмор.

Мэгги тихо ответила ему:

— Если этот дом рухнет, никто не выстроит его заново. Те времена прошли навсегда.

— Знаю, — сказал Джастин, и мы снова ехали молча.

Сейчас он был лордом Атмором. Никто бы не смог сохранить его с такой любовью и заботой. Но этот разговор о сгоревших домах встревожил меня, и я почувствовала волнение. Слишком много пожаров было в моих мыслях, когда я думала об Атморе.

Я стала напряженно смотреть вперед, чтобы не пропустить то место, откуда можно было видеть дом задолго до того, как подъедешь к нему. К тому времени взошел месяц, и он то появлялся, то прятался за облаками. Дорога стала более знакомой. Мы могли видеть далеко вперед через поля. Наконец, вдали над горизонтом появились очертания Атмора, которые тут же были скрыты рядами деревьев. Дом был на месте, и я вздохнула с некоторым облегчением. По крайней мере, одна опасность миновала.

К моему удивлению, Джастин не повернул на дорогу, что вела к дому. Вместо этого он выбрал боковую дорогу, которая шла в другом направлении. Через секунду я поняла, что наш путь лежит в Гровесэнд.

Мэгги выпрямилась на заднем сиденье и сидела, оглядываясь вокруг. Она должна была заметить, куда мы свернули, но ничего не сказала. Ее первоначальное импульсивное желание наброситься на Джастина, чтобы разозлить его до такой же степени, что и она, пропало. Однажды, когда я оглянулась, я увидела в лунном свете ее лицо, белое и напряженное. Я знала, что она была напряжена так же, как и Джастин. Они опасались увидеть не горящий дом, они боялись чего-то более жуткого, потому что это касалось кого-то близкого им обоим — Марка, который был братом одному и почти что сыном — другой.

Ограда из рододендронов была высокой и полностью скрывала дом. Мы быстро подъехали к концу ограды и остановились перед дверью. Машина Марка стояла у дверей. Нижние окна дома были освещены.

Джастин тотчас же вышел из машины.

— Садись за руль, — сказал он мне. — Поезжай в Атмор с Мэгги.

Я не хотела, чтобы он входил в этот дом. Все мои сомнения относительно Марка и Алисии поднялись снова, и я потеряла контроль над собой.

— Нет, пожалуйста! — просила я. — Если ты должен войти туда, позволь нам подождать тебя здесь.

— Я не хочу, чтобы вы ждали, — сказал он сердито. — Я могу вернуться домой пешком, если понадоблюсь. Я подожду, пока вы отъедете, но не возвращайтесь, ни ты, ни ты.

— Делай, как он говорит, — приказала мне Мэгги.

Мы быстро потеряли из виду небольшой дом среди деревьев. Бесполезно было оглядываться. Машина была мне незнакома, и я ехала медленно, не привыкшая к левостороннему движению. Нервы были напряжены у нас обеих, и мы не пытались сделать вид, что нам хорошо в обществе друг друга.

Как и Гровесэнд, Атмор не спал, несмотря на поздний час. Собаки, выпущенные во двор, встретили нас лаем. Мы увидели, что окна Оружейного зала освещены, несмотря на то, что было уже почти четыре часа. Еще более яркий свет горел наверху в библиотеке, но в обоих крыльях дома было темно, за исключением тускловатого света в холле. Темно было в комнате Джастина и в комнате Дейсии наверху.

Я подъехала к гаражу и с облегчением увидела сторожа на своем посту. Пока Мэгги успокаивала собак, я выскочила из машины и заговорила с ним. Он сказал мне, что все было тихо и все в порядке. Я должна была сама увидеть экспериментальную машину Джастина. Небольшой гараж был закрыт, но у сторожа был ключ, и я попросила его открыть дверь и включить свет. Серая машина стояла там в целости и сохранности. Никто не дотрагивался до нее, пока Джастин отсутствовал. Или это только потому, что Марк еще не приехал домой? Он сперва заехал к Алисии, не зная, что мы вскоре последуем за ним.

— Пойдем, Ева, — сказала Мэгги, причем апатия полностью слетела с нее. — Войдем в дом. Я хочу поговорить с Найджелом. Должно быть, он читает в библиотеке. Джастин сейчас нам ничем не поможет.

Мы велели сторожу поставить машину на место и пошли к дому. Мортон встретил нас в дверях с довольно-таки сонным видом, как будто он дремал где-то на кушетке внизу.

— Ты, наверное, не спал всю ночь? — спросила Мэгги, как всегда, внимательная к тем, кто работал на нее.

— Я подумал, что это будет лучше всего, миссис Грэхем, — сказал он. — Мистер Бэрроу тоже не спит, он в библиотеке. Мистер Марк звонил по телефону по пути домой, но он еще не приехал.

Она поблагодарила его и пошла к лестнице. Я пошла е ней, желая только одного — оказаться одной в моей холодной темной комнате. Я буду ждать, когда Джастин вернется из Гровесэнда. Больше меня ничего не интересовало.

Найджел сидел в библиотеке за столом и развлекался игрой в солитер. Он взглянул на Мэгги, когда мы быстро вошли. Она пошла прямо к нему, но не бросилась в его объятия, как женщина, возвращающаяся к человеку, которого любит. Он встал, чтобы поздороваться с ней, кивнул мне и молча смотрел, как она рухнула на стул.

Ее сбивчивый отчет о том, что случилось в клубе, казался почти невероятным, и когда Найджел поворачивался ко мне в недоумении, я дополняла ее рассказ. Он выслушал нас, а когда Мэгги к концу очень взвинтила себя, он нежно успокоил ее.

— Что так расстроило тебя? Отличается ли сейчас положение дел от того, что было раньше? Конечно же, это чистое донкихотство со стороны Джастина брать на себя долги

Марка при данных изменившихся обстоятельствах, но это очень характерно для него, правда, ведь? Что тревожит тебя, Мэгги?

— Я не уверена, — сказала Мэгги, — что Марк вернулся в Гровесэнд с Алисией, и я не знаю, что он намерен делать. Он пил и… и… — Она не смогла больше ничего сказать, что было совершенно не похоже на нее.

Найджел остался невозмутимым.

— Послушай, дорогая, ты не спала всю ночь и устала до такой степени, что не можешь рассуждать. Я выдохся тоже. Этот телефонный звонок Марка звучал как-то безумно, поэтому я не лег. Но так как он доехал благополучно, я думаю, мы все можем отправиться спать.

— Нет, нет! Ты не понимаешь! — Мэгги снова словно обезумела. — Я боюсь того, что Алисия может вынудить его сделать. Все обернулось против нее, и она хочет найти виновного. Я уже раньше видела, как она могла завести Марка, когда хотела. Ты не знаешь его так, как я, Найджел. Она может воспользоваться этим жутким шансом. Он может быть опасным в ярости.

— Опасным для кого? — спросил Найджел, все еще спокойный и уравновешенный.

Мэгги почти набросилась на него:

— Для Джастина, конечно. Марк собирается обвинить во всем, что случилось, Джастина. Он всегда ревновал брата, и если Алисия заподозрит, что Джастин все еще любит Еву, несмотря ни на что, она может…

Найджел бросил на меня удивленный взгляд.

— Ты хочешь сказать, что наш план пригласить Еву и привести Джастина в чувство, сработал?

— Найджел! Будь серьезным! — воскликнула Мэгги. — Ты должен был видеть лицо Джастина сегодня вечером, когда он смотрел на Еву. Я больше никогда не усомнюсь в его чувствах к ней. Но в нем все еще сильно чувство ответственности за Алисию.

— Это смешно, — сказал Найджел.

— Конечно, это смешно. Но я не могу ожидать от тебя понимания чувств Джастина.

— Спасибо, — сказал сухо Найджел. — Я полагаю, что Джастин может сам позаботиться о себе и о Марке тоже. Хотя я и полагаю, что ты права, не доверяя Алисии. В любом случае, мы ничего не можем поделать в данный момент.

Мэгги застонала и заломила руки, а я в оцепенении уставилась на нее, наблюдая за ее возрастающем отчаянием. То, что она сказала, имело для меня значение. Найджела это могло не беспокоить, так как это было не его дело. Теперь он был аутсайдером, в то время как я — нет. Все, что касалось Джастина, касалось и меня, все до последнего штриха. Я принадлежала Атмору. И я понимала, что Алисия могла сделать с Марком.

И в этот самый момент безнадежной тишины мы услышали шум приближающейся машины и лай собак.

— Это Джастин! — воскликнула я и побежала в северное крыло, откуда могла видеть его.

Найджел и Мэгги шли за мной. Я поспешила в комнату Джастина к боковому окну, откинула драпировки, чтобы взглянуть на гараж.

К гаражу подъехала машина и выключила фары. Собаки перестали лаять по приказу водителя, но это был красный мерседес Марка, и Марк был в машине один. Мэгги облокотилась о подоконник рядом со мной, а Найджел стоял прямо за нами. Мы смотрели, как Марк вышел и заговорил со сторожем. Тот подошел с ним к маленькому гаражу, открыл его так же, как это он сделал для меня. Я твердила себе, что Марк только хотел убедиться, что машина Джастина в безопасности, но продолжала напряженно наблюдать, и я услышала, как Мэгги затаила дыхание при виде этого зрелища.

Марк исчез в гараже, а сторож вернулся на свой пост. Через минуту серая машина Джастина выехала из гаража. Не было слышно шума мотора, тормоза не визжали, когда Марк дал задний ход, резко повернул и поехал на большой скорости. Сторож подскочил и что-то прокричал ему, но Марк не обратил на него никакого внимания. Он так быстро набрал скорость, что мгновенно оказался на испытательной трассе.

Мэгги с отчаянием прошептала мне в ухо:

— Эта дорога ведет к карьеру! Я была права. Он собирается разбить машину Джастина.

Кто что сказал после этого, я не знаю. Я просто побежала вниз по лестнице, держась за перила и перепрыгивая через ступеньки. Когда я пересекала холл внизу, ко мне подбежала Дейдри и пошла за мной. Вместе мы пробежали по террасе и вниз к гаражу. Ошарашенный сторож что-то сказал мне, но я не обратила на него внимания. Я вскочила в красную машину Марка, а Дейдри прыгнула рядом со мной на переднее сиденье. Сперва я боялась, что не смогу справиться с незнакомой машиной, но я ездила в этой машине с Дейсией, и мне удалось завести мотор и включить фары.

Я не осмелилась на те выкрутасы, которые позволил себе Марк. Вместо этого я поехала по диким лужайкам Атмора, проехала мимо Фигурного сада, направляясь прямиком к тому месту на испытательной трассе, где, как я знала, я могу опередить Марка и перерезать ему путь. Если кто-то и кричал мне что-то, это было не более, чем шепот на фоне ветра, что свистел в моих ушах и трепал мои волосы. Дейдри передалось мое нетерпение, и она сидела возле меня, слегка повизгивая от возбуждения. Я была рада ее компании. Мне она могла понадобиться.

Трасса внезапно показалась между мной и деревьями. Я повернула руль резко влево и поставила машину по диагонали на дороге, таким образом блокируя путь. Недалеко позади меня начиналась грязная дорога к карьеру, но на этом узком месте Марк не мог обойти меня. Он мог повернуться и поехать к карьеру окольной дорогой, но к тому времени кто-нибудь, безусловно, остановит его.

Почти сразу я увидела огни машины, выезжающей из-за поворота. Она почти ослепила меня своими огнями. Я открыла дверь машины и вытолкнула Дейдри. Она не могла помочь мне справиться с Марком, но могла привести кого-нибудь на помощь.

— Иди, ищи Джастина, — приказала я. Она подняла уши и вопросительно посмотрела на меня. — Иди, Дейдри! — крикнула я, и больше уже не думала о ней.

Я не думала, что Марк врежется в мерседес, которым он так дорожил, но я также не хотела, чтобы он нашел меня здесь одну. Включив фары своей машины, чтобы ослепить его, я спряталась на обочине за деревьями и прижалась к остаткам старой каменной стены.

Марк подъехал, фары машины Джастина ярко осветили красный мерседес. К моему несчастью, в стене, казалось, не было никакого проема, не было пути, чтобы спрятаться в безопасном месте в лесу. В любом случае я должна была пересечь дорогу, чтобы оказаться ближе к Атмору.

Серая машина Джастина резко остановилась, как только Марк нажал на тормоза. Я проползла позади мерседеса и выглянула из-за него под прикрытием слепящего света его фар. Я слышала, как Марк вышел из машины, хотя и не могла видеть его, ослепленная этой дуэлью фар. Я слышала, как он пошел ко мне, кинулась по краю лужайки и спряталась за тень огромного куста, со страхом думая о своем светлом пальто и путаясь в длинном платье. Из своего нового укрытия я взглянула назад на две машины — на мерседес, стоящий по диагонали, и на машину Джастина на расстоянии всего в полуметре или метре от нее. Свет их фар перекрещивался.

Теперь я могла видеть Марка. Он стоял на обочине, оглядываясь. Он пошевелил правой рукой, и при свете фар, прежде чем он снова погрузился в темноту, я увидела, как блеснул металл. У Марка в руке был револьвер. Он искал меня вооруженный.

Передо мной было открытое пространство, которое я должна пересечь. У меня не было выбора. Я наклонилась как можно ниже и бросилась бежать. Если он и не мог видеть меня с того места, где стоял, то он мог слышать, потому что крикнул мне, чтобы я остановилась. Я согнулась еще больше, благодаря в душе облака, которые скрыли месяц, и темные фигуры шахматного сада, поднимающиеся между мной и Атмором. Через секунду я была уже в саду и спряталась за черной королевой на краю огромной шахматной доски.

Я слышала шаги Марка, пока он бежал по дороге, но затем наступила тишина, дерн заглушал звуки шагов. Я бесшумно кинулась под прикрытие другой фигуры, затем следующей, пока не пересекла свободное поле между двумя линиями фигур и не скорчилась за фигурой коня на дальнем конце доски. Позади узкая, пологая лужайка отделяла меня от дома.

Но теперь Марк тоже добежал до шахматного поля, и казалось, мы заняты какой-то жуткой игрой, изобретенной нами. Больше я ни в чем не могла быть уверенной, боялась каждой фигуры и не знала, где был Марк и с какой стороны он мог мне угрожать. Он больше не кричал, он двигался молча, держа револьвер наготове, и только случайный треск выдавал его присутствие.

Неожиданно я увидела какое-то движение возле меня и чуть было не закричала от страха. Темная фигура вынырнула из-за туры и скрылась в тени рядом со мной. Голос Найджела сказал:

— Пригнитесь! Пригнитесь!

Звук выстрела Марка был оглушительным. Пуля отбила нос у моего коня, но его тело скрывало нас, а Найджел и я пригнулись почти до земли.

— Марк хочет убить меня! — проговорила я.

— Тише! — прошептал он. — Я вытащу вас.

Я скрючилась, стоя на коленях, и со страхом увидела, что луна выплывает из-за облака. Это очень напоминало ту жуткую ночь на крыше Атмора с ее игрой тени и света. Только эта была еще хуже. Теперь я знала своего врага. Теперь я точно знала, кто охотился за мной.

Найджел сжал мою руку, давая понять, чтобы я оставалась там, где была, а сам пополз и выпрямился в тени ближайшей туры. Я не осмелилась искать глазами Марка, а смотрела на темную фигуру. Найджел надел темно-зеленый пиджак и кепку, которые сливались с темнотой и делали его гораздо менее удобной мишенью, чем я в светлом платье. Луна медленно появилась из-за облака, и сад был настороженно тихим. Где был Марк, я не знала, но чувствовала, что Найджел видит его из-за ветвей своей фигуры. При свете луны мне видны были только лицо Найджела и его руки.

— Идите! — прошептал он мне настойчиво. — Идите сюда. Марк может увидеть вас там.

Я двинулась к нему, держась как можно ближе к земле, и спряталась за высокую зеленую туру. Марк больше не стрелял. Найджел потянул меня в безопасную черную тень, и я скрылась за ним, закрытая его телом. Когда я взглянула вверх на него, он мрачно улыбнулся и кивнул мне.

— Тура опять оказала услугу, — прошептал он. — Это та самая, которую посадили вместо сломанной много лет назад.

У меня пересохло во рту, руки мои затряслись от страха. Я четко вспомнила эту охотничью кепку, что была на нем. Силуэт был чудовищно знаком. Его очертания преследовали меня во сне. Я видела эту фигуру на своем снимке — фигуру в охотничьей кепке и куртке, которая смотрела из-за укрытия под кустом, наблюдая за человеком, который стоял возле разрушенной стены.

И пока я стояла, оцепенев от ужаса, Найджел поднял руку, и я увидела, что у него тоже было оружие. Он тщательно целился. И тут я обрела голос.

— Марк! — заорала я. — Марк, берегись!

Второй выстрел прозвучал в саду, и Марк вскрикнул. Я услышала звук падения тела. Послышались другие звуки, звуки из дома. Но когда я уже кинулась на открытое пространство, чтобы бежать к Марку, Найджел схватил меня за руку.

— Это было очень глупо с вашей стороны, — сказал он мягко. — А теперь вам придется пойти со мной.

Я чувствовала, как твердое дуло револьвера уткнулось мне в бок, а пальцы Найджела крепко держали мою руку. Лицо врага так быстро менялось, что моя мысль не успевала следить за этой роковой игрой, но я определенно знала, что тура намеревалась сделать свой последний ход и поставить мат.

Мы вместе бежали за кустами, а я мысленно молилась, чтобы луна не пряталась, и чтобы нас увидели из дома и побежали за нами. Но это была ночь неожиданностей и перемен, ночь набегающих облаков и яркого лунного света. Темнота вновь окутала сад. Под ее прикрытием мы пересекли открытую лужайку и вернулись на дорогу. Один раз я споткнулась и чуть не упала, но Найджел поднял меня и потащил за собой. Он втолкнул меня на переднее сиденье открытой машины Марка, и я знала, что он убьет меня в тот же миг, если я попытаюсь ускользнуть. Затем он отвел мерседес от серой машины Джастина, повернул и поехал по дороге, двигаясь равномерно, без ускорения.

Позади нас в саду кто-то вскрикнул, и я поняла, что это нашли Марка, Но все это оставалось позади. И дом, и сад, казалось, погружались в далекое прошлое. Во время езды Найджел автоматически следил за дорогой, а боковым зрением — за мной, так что я не осмеливалась пошевелиться.

Я думала, что он направлялся к главной дороге, пытаясь сбежать, но кОгда мы подъехали к ухабистой дороге, ведущей к карьеру, он повернул машину прямо на нее и вел ее легко, не спеша. Мне не понравилась эта дорога. Теперь нас быстро не найдут и не догонят.

— Это смертельный тупик, — сказала я. — Дорога ведет в никуда.

Он это хорошо знал, но мне хотелось услышать, что он намерен делать.

— Да, это как раз такая дорога, — сказал он сухо. — И это не каламбур.

Я вздрогнула от такой жуткой шутки.

— Я не могу поверить… — начала я. Он раздраженно прервал меня:

— Поверить… поверить… Чего вы могли ожидать, когда сказали Мэгги, что знаете, кто на фотографии, и потом сказали мне то же самое? Разве вы не знали, что играете с огнем, насмехаясь надо мной таким образом? Вас надо было остановить, чтобы вы не наболтали лишнего. Я сумел вытащить фотографию из вашей сумочки, когда узнал о ее существовании, но не смог найти негатив. Что вы сделали с ним? Я перерыл всю комнату вторично, пытаясь найти его.

— Но как вы сумели, когда вы были в дальнем конце крыши? — Но я тут же замолчала, поняв, что ему было достаточно просто спуститься по своей башне и обыскать комнату, пока меня там не было. Но зачем? Почему?

— Дейсия почти поймала меня, — мрачно вспомнил он.

— Итак, это вовсе не Марк притащил меня на парапет? — спросила я. — Вы поднялись на крышу после того, как побывали у меня в комнате.

— Неужели вы думаете, я бы упустил случай, который вы сами мне предоставили? — Он говорил, не задумываясь, беззаботно, как будто все это теперь уже не имело значения. — Мне повезло, что вы споткнулись об оттяжной трос и упали, потеряв сознание. Затем Марк все испортил, когда помешал вам скатиться через край крыши. Когда же вы пришли в себя, вы начали отбиваться от Марка, хотя именно он спас вам жизнь. Но это все, в конце концов, значило, что мне надо попытаться снова.

Я поняла, что все, что задумывал Найджел, не происходило так быстро, как ему бы хотелось.

Его манера говорить теперь была совершенно спокойная, а тон — тон собеседника, как будто мы просто болтали о пустяках. Он был откровенным со мной только потому, что мы двигались в никуда.

— Но Марк стрелял именно в вас, а не в меня, — сказала я — Но почему все это затеяно? Вы могли все потерять и ничего не выиграть.

Он засмеялся, и смех его вызвал мурашки.

— Я все еще выиграю то, чего хочу больше всего. Конечно, именно Алисия послала Марка за мной сегодня ночью. Мэгги всегда была слепа. Она думала, что Марк хотел навредить Джастину. Я же знал все лучше. Я знал с самого начала, что Алисия выкинет что-нибудь в этом духе, если уж она замешана.

Я покачала головой, все еще ничего не понимая, а он продолжал говорить тем же ровным безжизненным голосом.

— Я оказался полезным Алисии после того, как вы уехали, а Джастин был в таком подавленном состоянии. Она думала, что потеряла его навсегда. Она приехала ко мне на Багамы, хорошо зная, что я испытывал к ней когда-то в Атморе. Но тогда она считала, что слишком хороша для меня. На этот раз я нашел ее уж не такой недотрогой. На этот раз она была готова заключить сделку. Я передал в ее руки клуб «Казелла». Но я хотел жениться на ней, в то время как Джастин не собирался.

Его голос становился тверже, а дыхание более прерывистым, по мере того как он продолжал.

— К концу года она вернулась в Англию, предполагалось, что ненадолго, чтобы посмотреть, как идут дела в клубе. Визит этот затянулся. На меня тут работал Лео Казелла, который обо всем мне докладывал. Лео был всегда со мной, он мне многим обязан. Итак, я был в курсе ее намерений. Она снова ухлестывала за Джастином. Я полагаю, что здорово напугал ее, когда вернулся и дал ей понять, что знаю все о ее планах с Джастином.

Итак, он хотел Алисию. Вот почему он уговорил Мэгги послать за мной.

— А что Мэгги? — спросила я. — Как вы могли так обращаться с ней, когда…

Он резко прервал меня.

— Мэгги пыталась использовать меня, и вы прекрасно знаете это. И я без колебаний использовал ее, чтобы подогревать подозрения Алисии, пока я не мог иметь ее, где только хотел. И всех их, к тому времени!

— Как вы могли, когда Джастин, Марк и Мэгги — все были так добры к вам, когда вы были молодым! У вас был дом, где вас всегда ждали! А когда Джастин…

Он не дал мне продолжить.

— Не напоминайте об этом. Вы не знаете, как это было. Быть нулем, ничем. Быть Опекаемым. Меня все время тянули из того, что они называли грязью. И все это тогда, когда я знал, что по уму я выше их всех! Но я бы оставил их в покое, если бы не хитренькие трюки Алисии. Но теперь все они слились для меня в одну большую мишень, которую я могу поразить одним ударом! — Он повернул голову ко мне. — Когда-то я надеялся поразить Джастина, завоевав Алисию, но теперь я обнаружил, что его заботите только вы, только вы ему нужны. Итак, вы уйдете со мной, Ева.

Я сидела тихо, пока мы ехали по ухабистой дороге, причем Найджел не очень спешил. И это само по себе ужасно. Теперь я знала, что он ни за что не отпустит меня. Я была оружием, которое он направил на всех, особенно на Джастина, которого он ненавидел.

Над нами была ночь, полная ветра, темноты и лунного света, запаха цветов, разливающегося в воздухе. Запаха особенно нежного, так как я, возможно, вдыхаю его последний раз. Наши фары осветили дорогу, спускающуюся к карьеру и обрывающуюся прямо у его края.

— Немного жаль, — сказал он тем же тоном собеседника, и слова его звучали так же бесстрастно, как всегда. — Знаете, Ева, мне вы довольно-таки симпатичны. Вы не были одной из них. Вы были никто, как я. И я надеялся, что мы сойдемся. Но вы начали причинять мне слишком много беспокойства. Я бы преуспел в том, что разорил их и почти получил Атмор для себя, если бы не вы.

— А Даниэль? — сказала я с горечью. — То, что случилось с ним, тоже ваших рук дело?

Он немного притормозил, чтобы еще немного поговорить.

— Если быть точнее, то это дело рук Алисии. Она послала старика шпионить за мной. Она заподозрила, что именно я организовывал все эти несчастья, которые должны были разрушить всю работу Джастина. Естественно, я не хотел, чтобы усилия Джастина увенчались успехом до того, как он будет там, куда я загоню его. Лео мне достаточно помогал, пока мы не стали неосторожными.

— Почему Алисия не пошла к Джастину со своими подозрениями? — воскликнула я.

— Чтобы он узнал о нашей маленькой идиллии на островах? Чтобы он узнал, откуда у нее клуб? Это вряд ли было возможно. Поэтому она послала старика Даниэля шпионить за мной и доносить ей. Я этого не хотел. Но старый дурак видел, как Лео бил стекла в мастерской Джастина. Он встретил меня там, в руинах, и мы с ним поговорили. Но он быстро понял, что он в ловушке и что я не позволю ему ускользнуть. Когда вы неожиданно возникли на сцене, он попытался намекнуть вам, сказав об игре в шахматы. Вы ничего не поняли, не так ли? Я должен был позаботиться о нем — заткнуть его навсегда. Затем вы появились с этим чертовым снимком и могли навлечь на меня подозрения. Если бы Алисия узнала меня на том снимке, у нее было бы доказательство, что я убил старика, и она могла бы повернуть все в свою пользу, угрожая выдать меня.

— У вас никогда не будет Атмора, — сказала я, хватаясь за соломинку, — но вы можете спасти свою жизнь.

Он с триумфом взглянул на меня.

— У меня будет даже что-то получше — выигрышный выстрел. Во всем этом я сделал только одну большую ошибку. Я никогда не верил, что Джастин мог предпочесть вас Алисии. Я думал, что вы можете вернуться, не давать развод, быть занозой во всем этом деле. Это было моей ошибкой. Я считал, то, что он чувствовал к вам, было просто увлечением, которое давно прошло. Некоторым образом вы были самой худшей неприятностью из всех. Вы даже обманули меня, устроив этот фокус с переодеванием. Вы не думаете, что я хотел причинить ей зло, не так ли? Это все ваша американская болтовня. Именно ее надо было прекратить. Теперь все выяснилось — все. Я не намерен оставаться тут. Сегодня ночью Мэгги дала мне ответ на все вопросы и вложила мне в руки оружие — вас. Я знаю, что лучший способ уничтожить Джастина — это уничтожить вас. Не беспокойтесь, наше путешествие скоро закончится.

Страх — странная штука. Наступает момент, когда он, если он в вас уже есть, доходит до такой точки, выше которой некуда. Мозг лихорадочно работает в поисках выхода, в то время как смертельный конец становится все ближе и ближе. Сердце замирает, глаза расширяются, а дыхание становится затрудненным. И вот настает время, когда страх уже не может расти. Я думаю, именно так было и со мной, когда я четко увидела перед собой неизбежную смерть. Перед ее лицом жуткое спокойствие снизошло на меня. Спокойствие безнадежности.

Совершенно автоматически я застегнула ремень безопасности. Найджел увидел это и издевательски улыбнулся.

— Неужели вы думаете, что это поможет вам на дне карьера высотой более четырех метров! Теперь держитесь, любовь Джастина! — кривлялся он. — Вот мы и приехали!

Свет фар выхватил из темноты колокольчики, покачивающиеся на ветру. Свет то уходил вверх, то падал вниз — и в его лучи попало какое-то препятствие прямо поперек дороги впереди нас.

Это была серая машина Джастина, за рулем был Джастин. Я громко крикнула, хотя мой крик и потонул в шуме ветра. В свете наших фар я увидела напряженное лицо Джастина. Я знала, что пасть карьера была почти сразу позади машины.

Это было совсем не то, что планировал Найджел, но он принял обстоятельства такими, какими они сложились. Он нажал на педаль, и красный мерседес ринулся, как ракета,

к серому препятствию на его пути. Я закрыла руками лицо и стала молиться изо всех сил. Я только помню жуткий грохот от удара, дерганье ремня и звук взрыва — и ничего больше.

Отдаленный рев разбудил меня. Я открыла глаза и увидела темноту ночи, прорезанную пламенем. Я, должно быть, лежала очень близко к огню, потому что жар обжигал мое лицо. Темная фигура двигалась в нервном свете пламени. Одной рукой я ощупала пространство вокруг себя и поняла, что лежу на траве. Сознание вернулось ко мне, когда что-то мокрое лизнуло меня в лицо. Дейдри была здесь.

И я все вспомнила. Горела красная машина Марка. А что случилось с Джастином и с машиной Джастина после того, как ее ударили в борт?

Я обнаружила, что могу шевелить ногами и руками. Я даже смогла, хоть и с трудом, встать на ноги. Высокая фигура, выделявшаяся темным силуэтом на фоне пламени, стояла на коленях возле чего-то, лежащего на траве.

— Джастин? — воскликнула я, почти не веря своим глазам.

Хлопнула дверца машины, кто-то крикнул, что-то ответил Джастин. Затем он быстро подошел ко мне.

— Ты в порядке, Ева? Я успел вытащить тебя за несколько секунд до того, как машина загорелась. Затем я вернулся за Найджелом.

Я не смогла высказать свой вопрос, я только смотрела на него.

— Он врезался в ветровое стекло, — сказал Джастин. — Он мертв.

Я прильнула к нему.

— Этого он и хотел. Но он намеревался взять и меня с собой.

— Дейдри встретила меня в лесу на пути от Алисии и всем видом дала мне понять, что происходит что-то тревожное. Я наткнулся на Марка в саду после того, как Мэгги нашла его. Она сказала, что Найджел забрал тебя. Когда я обнаружил, что мерседеса нет на месте, я сел в свою машину ипоехал за тобой. Я видел ваши огни то тут, то там и догадался, куда вы направлялись. Тогда я поехал напрямик через лес по тропинке, она, к счастью, достаточно широкая, и сумел опередить вас.

Люди из дома приехали в машине Мэгги. Неожиданно показался Марк с перевязанной рукой. Мэгги вышла из машины последней и стояла, молча глядя на догорающие обломки — высокая женщина все еще в черном вечернем платье и жемчугом Атмора на шее. Джастин нежно заговорил с ней. Она отвернулась от темной фигуры на траве, подошла и встала рядом со мной. Ее лицо было бледным даже в свете пламени.

— Лучше уж так, — сказала она без выражения. — Марк чуть не убил его сегодня ночью. Алисия сделала все, чего я опасалась, хотя она хотела отплатить не Джастину, а Найджелу. Она догадывалась, что именно он взял ее машину, когда сбили Дейсию. А он совершенно разорил ее. Я была страшно глупа. Я искренне верила, что Найджел любил меня, и что он помог бы мне выручить Марка из беды. Я никогда не подозревала о том, что все это время он думал только об Алисии и что он так ненавидел Джастина. Марк мне все рассказал. Марк был их пленником, но сегодня он решил освободиться.

Я положила ей руку на плечо, чтобы остановить поток горьких слов. Я ничем не могла утешить ее. Наступит день, когда мы снова будем друзьями.

Марк подошел к нам.

— Спасибо, Еви, — сказал он, назвав меня так, как называла Дейсия. — Если бы ты не крикнула, меня бы подстрелили. А так меня только задели. Я взял машину Джастина, чтобы спрятать ее от Найджела, потому что Алисия сказала, что он хотел ее сегодня ночью уничтожить. Я хотел сначала увезти ее в безопасное место, прежде чем выяснить все с ним. Когда я увидел, что моя машина блокировала мне дорогу, я подумал, что это был Найджел, который решил остановить меня. Из-за этих включенных фар я не мог разглядеть тебя. Я увидел тебя позднее, в Фигурном саду. — Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку. — Это от Дейсии. Я не думаю, что смогу внедрить ее в Атмор, но я намерен внедрить ее в мою жизнь, мою собственную жизнь вдали от всего этого.

Он повернулся к Мэгги и потянул ее за собой в ожидавшую их машину. Я осталась стоять, где была.

Джастин оставил одного из служащих Атмора сторожить возле догоравшего мерседеса, а сам подошел ко мне. Пламя уже не поднималось так высоко, и я смогла за ним различить серую машину Джастина, которая стояла почти на самом краю пропасти. Вид этой машины встряхнул меня так, как ничто до этого. Сколько лет потрачено на разработку этой машины — и вот результат!

— Она полностью разбита? — спросила я.

Он покачал головой.

— Незначительно. Машина отскочила от удара, как и предполагалось. Внутренние прокладки защитили меня, а новое топливо не взрывается и не загорается. Я не выбирал испытание для нее, но машина его выдержала! Ты можешь идти, Ева?

Мои колени были все еще как ватные, но я сумела справиться. Мы пошли вместе, но не по дороге. Мы пошли по тропинке через лес, по которой Джастин ехал в свой ужасный рейс, иногда почти задевая деревья, на которых теперь были видны царапины. Луна зашла за облако, но небо уже не было таким темным, как раньше.

Трава среди камней Атмор Холла была сырой, и мои туфли быстро промокли от росы. Мне было все равно. Я подошла и встала перед аркой окна часовни, боясь взглянуть на Джастина, боясь быть слишком близко к нему. Я не могла спросить об Алисии, хотя ее имя жгло меня. Он ответил без моего вопроса.

— Алисия дала Марку револьвер, чтобы он убил Найджела. Именно этого она хотела. Затем она задержала меня в Гровесэнде разговорами, задержала умышленно, чтобы Марк смог уехать прежде, чем я остановлю его. Она была слишком разозлена, чтобы быть осторожной, и все мне рассказала. О ее связи с Найджелом и о том, что он сделал для нее и что он намеревался сделать теперь. Если бы Марк убил Найджела, все равно это было бы так же, как если бы она нажимала на спусковой крючок.

В его словах звучала боль о потерянных иллюзиях. Сегодня ночью он потерял свою веру в нее и в Найджела, которого он считал своим другом.

Мы стояли, окруженные какой-то тревожной тишиной, и я знала, что эхо того, что случилось, будет еще долгие годы тревожить нас.

Через арку огромного готического окна видно было, как небо стало понемногу розоветь, и я пошла туда, откуда удобнее наблюдать, как разгорается рассвет. В его свете была надежда. Завтра наступило — для некоторых из нас.

— Пойдем домой, — сказал Джастин.

И мы пошли через лес вместе — обратно в Атмор.