Авиатрисы

Глава 3

На железнодорожной станции слонялись встречающие и провожающие, уезжающие и прибывающие, шустрые мальчишки-газетчики, деловитые разносчики и даже просто зеваки. Здание вокзала выглядело наряднее, чем все дома района вместе взятые. Но позволить себе путешествие мог далеко не каждый – в основном торговцы и коммивояжеры или бандиты мелкой руки. Иногда попадался неудачливый журналист, направленный с заданием в какую-нибудь императором забытую глушь, где легче всего придумать пару небылиц. Поодаль начинались грузовые линии, где толпилось куда больше народа.

Высокие своды украшали лики святых – почивших членов правящей династии, газовые фонари коптили даже днем наравне с угольным дымом поездов. Какой-то мужчина чуть не потерял пожитки – чемодан расстегнулся на перроне, и часть вещей вывалилась на пути. Судя по метаниям, он прятал контрабандные товары, предназначенные на продажу. Бедолаге на помощь спешил гвардеец, а торговец не знал, то ли бросить багаж и сбежать, то ли пытаться что-то спасти. Ведь когда представитель закона поймет, что в чемодане, сразу арестует незадачливого коммивояжера.

Вивьен не увидела, чем закончились терзания продавца. Ее конвоировали трое силовиков и рекрутер – случайный прохожий мог подумать, что представители правопорядка, наконец, поймали опасного преступника.

Они заняли специально зарезервированный вагон первого класса. Черный дым заволакивал все за окном, состав стоял подобно скале, а внутри царил торжественный уют. Вивьен никогда прежде не путешествовала на поезде и не видела таких роскошных мест: элегантные столики между рядами, диванчики и кресла. Она присела на сиденье, обитое красным бархатом: ткань словно ласкала руку, мягкость на грубых, шершавых подушечках пальцев ощущалась непривычно. Окна украшали темно-зеленые сатиновые занавески с кисточками. В газетнице лежала свежая пресса. Даже листья цветов в кадках тщательно протерли от пыли.

Большинство жителей района, где располагался дом Вивьен, работали на главной фабрике – ткацкой мануфактуре. Хозяин завода, естественно, жил в центре города – и управлял делами оттуда. Богачи не появлялись в промышленных зонах. Беднякам, соответственно, не полагалось покидать родные кварталы. Да и билет на поезд стоил побольше, чем некоторые зарабатывали за полгода, а то и за год. Хотя ткацкий район – не самая бедная окраина Валитена. Рыбоперерабатывающий, например, гораздо хуже – к тамошней жаре и гари примешивается вонь разделываемых туш, гниющих морепродуктов и тины из искусственных резервуаров для разведения живности.

Такие районы располагались дальше всего от центра.

Папа Вивьен брал смены по двенадцать часов, чтобы прокормить семью, маме дали работу только на полставки, поэтому в свободное от завода время она пекла хлеб на заказ.

Если удавалось достать муку, получалось неплохо подзаработать. Вивьен и ее сестра тоже служили на фабрике – пока лишь подмастерьями и курьерами.

– Видишь, как хорошо, – сказал рекрутер, которого Вивьен мысленно прозвала добрым. – Уверяю, тебе понравится в академии. Хочешь попить?

Вивьен кивнула и нервно сглотнула.

– Если бы там всем нравилось, вы бы не забирали людей силой.

– Понимаю. – Мужчина протянул стакан воды. – Любому хотелось бы остаться с родителями. Но ты уже не ребенок. Не каждому выпадает шанс выучиться и защищать Родину. Это очень почетно.

Вивьен насупилась и смотрела в окно. Поезд, подергиваясь, заскрипел по рельсам. Поплыла крыша вокзала в мелких стеклышках, исполосованных металлическими перекрытиями с завитушками, а за ней быстро-быстро побежали серые облака. Состав набирал скорость, выпуская клубы густого пара.

– Долго ехать? – спросила девочка.

– Три дня.

Сердце защемило. Она окажется так далеко от дома и семьи, как никогда прежде. Вивьен подавила непрошенную дрожь и предательское жжение в носу.

Поезд по окружной дороге пересек ткацкий район и половину соседнего, как две капли воды похожего. Повернув на развязке, состав отправился на северо-запад через мясоперерабатывающий район – настоящие трущобы! – отдаляясь от центра. Кое-где домики настолько близко прилегали к путям, что человек не мог пройти и вжимался в стену.

На остановке зашел очередной рекрутер с девушкой, одетой в точно такую же форму, как Вивьен. В руке она несла чемоданчик. Удивительно, что их не сопровождала охрана.

Подали обед. Нарядные официанты в белоснежных одеяниях прикатили тележки с подносами – мясо, свежие овощи и фрукты, пирожные. Вивьен в жизни не видела такого изобилия, будто они не в поезде, а на пиру. Она набросилась на еду, после вчерашнего супа во рту не было ни крошки. На заводе обычно кормили сухими фрикадельками из переработанных продуктов, а настоящее мясо – сочное и ароматное – таяло во рту, как сахарное облако. Пирожные витиевато украшал крем: они напоминали произведения искусства. На кексиках возвышались башенки из взбитых сливок и свежих ягод.

Попутчица Вивьен ела сдержанно, аккуратно разрезая мясо столовым ножом и накалывая вилкой. Казалось, ей непросто, но юная ученица очень старалась. Завершив трапезу, промокнула рот кружевной салфеткой.

– Дам вам пообщаться, – сказал рекрутер и пересел на другой ряд кресел.

Новенькая учтиво ему кивнула и подвинулась поближе к Вив.

– Привет. Я Лили. Лилиан Барт.

– Вивьен Деви.

Говорить совсем не хотелось, но Вив пересилила себя. Куда бы их в итоге ни привезли – лучше держаться вместе.

– Ты из города?

– Да.

– А из какого района?

– Из ткацкого.

– Ого. Я из этого, – Лили кивнула в сторону окна и добавила: – Мясоперерабатывающего. Ты, наверное, догадалась. Какая удача, что в одном городе нашли двух учениц. Как мило! Жду не дождусь увидеть академию. Я очень рада, поверить не могу!

– Рада? – подняла брови Вивьен.

– Ты права! Это не то слово. Счастлива! В восторге! – Лили не могла сдержать эмоций, аж замахала руками в воздухе.

– Чему ты радуешься, дура? – разозлилась Вивьен. Слова слетели с губ прежде, чем она успела подумать. Обида – не на кого-то конкретного, лишь на свое положение – все еще распирала ее изнутри.

Лили опешила.

– Сама дура! Больше не надо работать на заводе! Голодать и прозябать в проклятой дыре! Вот ты чем раньше занималась?

– Документы разносила, иногда на конвейере помогала.

– И я на конвейере. По двенадцать часов! Ни рук, ни ног не чувствуешь, домой идешь в саже, вонючая от мясного фарша. Рухнуть в кровать и проспать до утра.

– Ничего себе, у меня папа столько же работает, – Вивьен внимательнее присмотрелась к спутнице.

Короткие каштановые волосы, карие глаза – огромные, словно оленьи, тонкий прямой нос. Вив знала, что они с Лили одного возраста.

– И ты хотела всю жизнь… как родители?

Вивьен в ответ промолчала.

– Не слышала, что ли? В шестнадцать – в академию. Три месяца подготовки – и ты пилот имперской армии. Разве не круто?! Говорят, что в восемнадцать лет вес и рост не позволят пилотировать сверхлегкие истребители. Можно получить звание и продолжить службу в армии или удачно выйти замуж – уж кому что по вкусу. Никогда не придется возвращаться в крысиную нору.

– Ты разве не скучаешь по маме и папе?

– Нет у меня папы. А мама… я бы хотела разбогатеть и вытащить ее из бедности.

– Очень благородно, но… – Вив задумалась, смягчилась. – Считаешь, в академии будет хорошо?

– Только представь себе! – Лили снова активно жестикулировала. – Ты сможешь летать!

Глаза Вивьен расширились. Она ведь ни разу не глядела на ситуацию с этой точки зрения. Прежде ей доводилось видеть в небе лишь ворон, голубей и гигантские дирижабли, управляемые командой пилотов. И вскоре она в одиночку сможет поднять в небо железную птицу.

За окном проплывали пейзажи. Вивьен в жизни не видела столько зелени. Один раз даже проехали по громадному мосту через реку. Вода сверкала на солнце, на поверхности скользили два парусника, соревнуясь в скорости и ловкости.

По ночам за окном ничего не было видно: сплошное черно-графитовое полотно, пожирающее все вокруг. Клокотание локомотива отчетливее разносилось по составу. Спали сидя, а охранники дежурили по очереди.

Очнувшись порой от некрепкого забытья, в неярком свете ночников Вивьен чувствовала, что поезд стоит, слышала снаружи голоса рабочих и, не подавая виду, погружалась в дремоту.

Когда на третий день пути солнце едва склонилось к горизонту, состав затормозил в тупике. Девушки в сопровождении конвоя сошли на перрон. Невзрачный пакгауз в кружеве красного кирпича одиноко стоял посреди поля. Несколько параллельных линий путей бежали вправо и влево. На развязке переключались стрелки, чтобы менять направление движения и легко переставлять вагоны, например подвинуть паровоз в конец состава и ехать обратно.

Вивьен заметила, что поезд уже совершенно пустой и вагонов закреплено меньше, чем в Валитене при отправлении.

Под навесом, на изящной кованой скамеечке, сидела молодая женщина в синем платье. Белый воротничок подчеркивал безупречность ее стиля. Волосы собраны в строгий пучок. Лишь кокетливая шляпка канотье разбавляла требовательность образа, выдавая натуру чуткую и веселую.

– Добро пожаловать в Академию авиатрис! – Она широко улыбнулась. – Я директриса Эбигейл де Локк. Рада вас приветствовать. Можете обращаться ко мне по любым вопросам. Это профессор Аронакс и профессор Клод. За следующие три месяца они вас всему обучат, – Директриса указала на двух мужчин, стоявших неподалеку от нее, те сдержанно кивнули. – Проходите вперед. Я обменяюсь парой слов с господином Элиотом и вас догоню.

Вивьен недоверчиво оглянулась: военные топтались на станции. Паровоз на прощание выпустил столб белоснежного пара. Сейчас можно попробовать сбежать, скрыться в лесу, что виднелся на горизонте. Если дать деру, заметят сразу. Интересно, пристрелят ли в спину или попробуют догнать? Она сглотнула. Страшно.

За зданием станции стояли два экипажа. Вивьен и Лили сели в ближайший.

– Ты все время хмуришься, – сказала Лилиан с укором.

Они мало говорили в пути, но как бы Вивьен ни была ко всему насторожена, она не могла противиться очарованию Лилиной наивности и искреннего предвкушения.

– Все в порядке. – Девушка слабо приподняла уголки губ.

Вскоре подошла директриса. Профессора забрались в другую повозку.

– Я вижу у вас всего один чемодан. Что случилось? – невзначай заметила де Локк.

– Мне не разрешили ничего взять, – ответила Вивьен.

Лили, впервые обратив на это внимание, посмотрела на нее с изумлением.

– О, сочувствую. Как неприятно. Я много раз говорила рекрутерам, что подобное недопустимо. Но у них свои правила. Наверняка несносный Левикот! Скажи, я права?

Вивьен кивнула: она удивилась дружественности и улыбчивости, исходившим от директрисы. Прядка волос выбилась из прически, Эбигейл сразу заправила ее за ухо, отчего на мгновение показалась совсем юной и мягкой. Карета неспешно тряслась по укатанной дорожке, приближаясь к лесу.

– Тот еще мешок сухарей, – засмеялась Эбигейл, – век бы его не видела! Знаете, сюда запрещено привозить лишние вещи в течение учебы. Понимаете, чтобы не отвлекаться, а еще для безопасности. Но можно написать домой письма, дескать, отлично добрались, а потом делиться впечатлениями об академии. Корреспонденцию я отправляю дважды в неделю.

– Спасибо большое! – воскликнула Лили. – Сегодня же напишу!

– А ты ведь тоже умеешь писать?

– Да, ходила в начальную школу. Как и Лилиан, наверное, – сказала Вив, а Лили закивала.

– Вот и чудненько. Не представляю, как быть, если бы не умели. До сих пор мне везло! – Эбигейл беспечно засмеялась.

Через час неспешного покачивания лошади замерли у ворот. Директриса всю дорогу спокойно и беззаботно рассказывала о том, что ждет новых учениц. В лесу возвышалась стена, по верху которой вилась колючая проволока. Выглядело устрашающе. Арка над входом казалась сказочно красивой: изогнутые линии превращались в крылатых воительниц с мечами. Они сильно контрастировали со стеной, их словно по велению таинственного разума перенесли сюда из дворца. Створки распахнулись и пустили повозки внутрь. Охранники в черной форме, скользя как тени, быстро все осмотрели.

Минут через пять лошади снова остановились. Директриса первой вышла из экипажа, за ней – новоиспеченные кадеты. Здесь заканчивался лес и взору открывался бескрайний, зеленый, аккуратно подстриженный газон. Вдалеке виднелись гигантские стеклянные шатры, похожие на парники. Воздух был невероятно прозрачным. Ни одна из девушек, привыкших с рождения к дыму фабрик, никогда прежде не дышала столь чистым, влажным запахом травы и цветов.

Кареты остановились перед широкой каменной лестницей. Замок из темного базальта выглядел компактным, острые башенки впивались в небо. Два крыла соединяла коротенькая галерея. Кое-где светились огни, совсем не похожие на обычные: будто бы кто-то заключил пламя в прозрачную сферу, и оно застыло в неподвижности, как иногда бывает, когда ветка становится угольком, а тот потихоньку тлеет.

Однако для уголька свет горел слишком ярко.

– Что это? – прошептала Вивьен.

– Не знаю.

– О, просто лампы накаливания. Работают на электричестве, – пояснила Эбигейл. – Наша академия – первое полностью электрифицированное учреждение в Империи, – добавила она с гордостью.

С восхищением озираясь по сторонам, Вивьен и Лили поднялись по лестнице, их проводили умыться с дороги, а затем в столовую. Никогда прежде они не видели такого великолепного убранства. Сводчатые потолки украшали росписи. На стенах висели старинные гобелены со сценами охоты. На темном камне плясали отблески электрического света. Чувствовалось, что в древних стенах сделали некоторое обновление, придав им лоска, но дух истории не выветрился.

– Здесь как раз располагалась научная лаборатория, – рассказывала Эбигейл по пути. – Когда дом перешел в государственное владение, я имею в виду. У нас используются передовые технологии. Помимо самолетов, конечно! – Звонкий смех разлился колокольчиком, рассеивая тревоги.

За большим столом сидели две девушки. Лили и Вивьен устроились напротив, директриса не присела, но стояла рядом. Слуги принесли подносы с едой.

– Приятного аппетита, девочки. Ешьте: все полезное и диетическое. Толстеть вам нельзя, – Эбигейл улыбнулась и повернулась к другим девушкам. – Это Лорел Либхарт и Элизабет Грос, а это Вивьен Деви и Лилиан Барт. Хорошего вечера. Не засиживайтесь допоздна, в восемь утра начинаются занятия.

– Директриса де Локк! – подала голос девушка с двумя топорщившимися хвостиками. – А где остальные ученицы? Разве нас не десять должно быть?

– Задерживаются. Им придется вас догонять. Не давайте им поблажек, – Эбигейл подмигнула. – Надо собираться шустрее. Всего доброго. – Директриса удалилась с невероятно прямой спиной, постукивая каблуками сапожек.

– Как думаете, что случилось? – зловещим шепотом спросила другая девушка, склонившись над столом. – Кстати, меня зовите Лиз. Мне так нравится.

Вивьен сжала кулаки: она не знала, можно ли доверять новым знакомым и стоит ли рассказывать про сестру, которая теперь неизвестно где. Из глаз невольно покатились слезы.

– Вив, ты чего? – Лили приобняла ее за плечи.

– Моя сестра Бэт должна быть тут, – пробормотала она, – меня забрали сразу, а ее не было дома. Родители не хотели нас отпускать. Я не знаю, что с ними.

– Не плачь, Вивьен, – приободрила ее Лорел. – Завтра выясним у директрисы Эби, у нее наверняка есть новости.

– Эби? – всхлипнув, переспросила Вивьен.

– Эбигейл слишком длинно!

Кадеты принялись за ужин – вареное мясо, каша, тушеные овощи.

– На вкус лучше, чем на вид, – заверила Лиз.

– А что у тебя за дурацкие хвостики? – спросила Лили.

– Привыкаю к новой прическе, – ответила Лорел и засмеялась. – Может, завтра смогу что-нибудь заплести.

Вивьен обратила внимание, какие непривычно короткие волосы у кадетов – даже плеч не закрывали. Значит, всех постригли.

– Я видела еще одну ученицу, – заговорщицки начала Лиз. – Думала, что приехала первой, но она меня опередила. Сидела в столовой, а как увидела меня, встала и вышла, даже имя не сказала.

– Странная… Я с ней в коридоре столкнулась, – встряла Лорел, – неразговорчивая, да и живет отдельно.

После ужина девушки решили отправиться на второй этаж, где находились спальни: в каждой стояло три кровати. В узких витражных окнах коридора плясали разноцветные отсветы. Снаружи совсем стемнело, ничего не было видно. Общая ванная располагалась в конце прохода, перед лестницей наверх.

– Вы, наверное, вместе хотите?.. – предположила Лиз. – Занимайте вторую комнату, а потом кто-нибудь еще подселится. Когда остальные приедут.

Чемоданчик Лили стоял в коридоре, она закатила его в центральную спальню. Сквозь высокие полукруглые окна лился лунный свет. Заглянула Лорел.

– Вот! – Она щелкнула чем-то на стене, и под потолком зажегся свет.

Вивьен и Лили ахнули.

– Называется «выключатель». Перед сном тыкните обратно. Спокойной ночи! – и ушла.

Три кровати, три тумбочки, три стула, письменный стол и шкафы в нишах.

На полках – сложенные комплекты формы одного размера, три теплых плаща, высокие сапоги. Ремни и корсеты хранились в отдельном выдвижном отделении, а рядом – нижнее белье и ночные сорочки.

– Как предусмотрительно, – вырвалось у Вивьен.

– Тебе здесь по нраву?

Вив неопределенно хмыкнула, но Лили не отставала.

– Ты всем своим видом показываешь, как не хотела приезжать. Но ведь не так уж плохо? Мне тоже было немножко страшно вначале. Но посмотри вокруг! Как хорошо.

– Надеюсь, – Вивьен вздохнула, плечи поникли. Не верилось.

Лилиан достала из чемоданчика несколько личных вещей, которые ей позволили взять: платочек с вышивкой, плюшевого зайца и черно-белое фото. Она положила все в тумбочку. Вивьен смотрела с грустью и завистью. Если бы не пыталась сбежать, то у нее тоже осталось что-то на память о родителях и сестре.

Ученицы разделись, выключили свет и легли в кровати.

– Мне все равно страшно, – прошептала Вивьен в темноту.

Лили ничего не ответила.