Азбука любви

Глава 5

Торговый центр уже украшен к Новому году. В центре большого зала стоит нарядная ёлка, а вокруг носятся дети. У всех посетителей предновогоднее настроение. Это читается по глазам, которые светятся в лучах софитов под сводами широких коридоров.

До главного праздника остаётся ещё две недели, но в этот выходной день, кажется, жители всего города идут за покупками. Они покупают бытовую технику, здоровенные жидкокристаллические телевизоры, компьютеры и игровые приставки, словно это последняя возможность, когда они могут порадовать себя. Кроме того, много людей идёт в спортивный магазин за инвентарём для занятия спортом. Внезапно все мечтают научиться кататься на лыжах, коньках и сноуборде. Ну а что в этом плохого, не правда ли? Все так заняты круглый год, что только во время новогодних праздников у них есть возможность испытывать радость.

Сколько себя помню, всегда была безразлична к новогоднему ажиотажу. Не знаю, может быть, в детстве я верила в деда мороза и снегурочку, но после похорон мамы я возненавидела собственный день рождения. Что особенного в дне, когда ты становишься ещё на год старше?

Если в подростковом возрасте все мечтают поскорее стать взрослыми, после двадцати лет, когда мозгов становится чуточку больше, и ты иначе смотришь на мир, каждые именины и юбилеи приближают к пенсии. Я не хочу стареть! Мне хочется насладиться молодостью. Поэтому праздники – это отстой. К тому же мне нельзя пить, благодаря одному человеку, который отбил мне все внутренности. Печень и так хромает на обе ноги, а если начать пить, будет ещё хуже. И какой прок от веселья в трезвом состоянии? Я хожу с однокурсниками на вечеринки, чтобы потом проследить, как все добрались до дома. Безудержное веселье!

Я ханжа и зануда! Со мной не в силах ужиться мачеха, которая мечтает сбежать от меня. Мы с Мариной не виделись полгода, даже толком не успели поздороваться этим утром, а она уже говорит, что им нужно уехать. Почему-то мне казалось, что нас связывают дружеские отношения. Оказывается, я снова и снова доверяюсь не тому человеку. Они с сыном защищают тыл, переступая через тело бесхозной лесбиянки, которая живет на другом конце страны. Наверное, в глазах отца я тоже обуза. И плевать! Чем раньше они свалят, тем быстрее я вернусь к привычному образу жизни.

– Привет!

Я поднимаю голову и вижу, как в мою сторону идёт младший лейтенант полиции в должности инспектора по делам несовершеннолетних. Проще говоря, я замечаю Альбину. Нет ничего удивительного в том, что она одета по форме.

– Вижу, мне не следовало звонить так рано, – говорю я, расплываясь в улыбке. Новый год! Нужно веселиться! Ну или притворяться, как в моем случае.

– Все нормально! – спешит убедить она, взяв меня за руку и поцеловав в щеку.

Мы с подругами всегда здороваемся крепкими объятиями. Но это ведь мои друзья! Я вижу их каждый день. Неужели Альбина тоже считает меня своим другом? Мы знакомы всего два дня! К тому же у меня есть другие виды на неё.

– Умираю с голода! – заявляет она, утягивая меня за собой.

Альбина ведёт нас в ближайшую пиццерию, где так много народу, что не вздохнуть. Все столики заняты, а перед кассой стоит огромная очередь. Ей это не мешает.

Честно говоря, я тоже хочу кушать. Мне удалось перекусить во время обеда, а на часах почти восемь часов. Живот ещё не прилипает к позвоночнику, однако организм требует подпитки.

Спустя несколько минут очередь доходит до нас. Мы с Альбиной покупаем все необходимое, рассчитываемся банковскими картами и уходим. Мест все ещё нет, поэтому младший лейтенант не теряется, а ведёт меня к ближайшей скамейке.

Сидя с пластиковыми тарелками, на которых лежат тёплые куски пиццы, и с бумажными стаканчиками, до краев наполненными горячим кофе, мы находимся у всех на виду. Но нам все равно. Альбина уплетает за обе щеки. Да и я стараюсь не отставать.

– Как дела дома? Антон пережил встряску? – спрашивает она, прожёвывая кусок пиццы с нежным сыром.

Похоже, она знает, как обстоят дела в семьях, в которых непутевые подростки оказываются в одном шаге от тюрьмы. Я вижу, что ее очень волнует судьба моей семьи. Она не стала бы оставлять номер телефона и встречаться со мной, если бы ей было наплавать.

Но что это значит? Откуда такой интерес? Два дня назад она говорила о профессиональной деформации взглядов на жизнь, и я смотрела информацию по этому вопросу. Оказывается, очень многие полицейские становятся грубыми, а работники медицины – холодными. И это правда. Только бессердечный человек может сообщить о неизлечимой болезни с таким хладнокровием, что кровь стынет в жилах. Я хорошо помню лицо онколога, который подписал маме смертный приговор.

Видимо, моя сексуальная ориентация тоже своего рода деформирует мой взгляд на окружение. В конце концов это объясняется тем, что в каждой улыбке и знаке внимания по отношению к моей семье я вижу намёки. И раз уж Альбина так бесхитростно проникает в мое сердце, не делая для этого ничего предосудительного, я хочу верить, что за этим скрывается любовный подтекст.

– Все очень плохо, – отвечаю я, выбросив тарелку с пустым станком в мусорную корзину. – Отец накричал на мачеху и отлупил брата. У Антона на лице красуется синяк. И это сильно разозлило Марину. Когда папа напился и уснул, она сказала, что хочет уехать в Москву.

– До нового года?

– Ну да.

– Я правильно понимаю, что эта женщина собирается оставить тебя на новогодние праздники совсем одну? – утончает Альбина, спрашивая об этом с нотками недовольства.

– Я привыкла.

– С ума сойти! И что только твой отец нашёл в этой женщине? Она ведь не имеет права лишать тебя общения с отцом! Тем более, что мы говорим про новый год! Она в своём уме?

– Все слишком сложно, Альбина. Я рада бы объяснить, но это далеко не простой разговор.

– Тут я с тобой соглашусь! – скривив губы, она встаёт и оглядываться. – Мне следовало переодеться, потому что я не хочу покупать алкоголь в форме младшего лейтенанта.

– Хочешь выпить?

– А ты нет?

– Мне нельзя. С печенью проблемы.

– Блин! – разводит руки Альбина, схватив меня за руку. – И почему ты так спокойно говоришь об этом? Неужели тебя не трогает эта ситуация?

– Да нет.

– Ты серьёзно? Хочешь сказать, что ты готова спокойно отпустить отца и провести все праздники в полном одиночестве?! Трезвой?! Это не мое дело, но ведь ты даже не пьёшь!

– Альбина, я считаю, что праздник – это не повод напиться. Больше скажу, я уже привыкла праздновать в полном одиночестве. Приготовлю себе салат, куплю коробку сока и немного фруктов, встречу Новый год, а потом лягу спать.

– Это за гранью моего понимания! – мотает головой Альбина, не веря моим словам.

Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, обходим несколько бутиков с косметикой, украшениями и фейерверками, двигаясь в сторону бара.

– Нет! Так дела не делаются, – возмущается Альбина, застыв перед самым входом. – Если эта Марина заберёт твоего отца в Москву, ты останешься совсем одна. Идём, у меня есть идея.

Я пока смутно понимаю, что на уме у моей новой подруги. Оказывается, она покупает не алкоголь, а соленые орешки и рыбку. Не понимаю, зачем ей нужна закуска, ведь после этого мы выходим из бара и направляемся на парковку.

– Какие планы на вечер? – спрашивает она. – Есть пара свободных часов?

– Да, а что?

– Запрыгивай. Сейчас все узнаешь.

Сажусь в машину, пристёгиваюсь ремнём безопасности, и Альбина выезжает со стоянки.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, обратив внимание, что машина движется в противоположном направлении от моего дома.

– Боишься?

– Нет, конечно. Или я должна бояться?

– Можешь начать визжать, но тогда я пристегну тебя наручниками и брошу в багажник, – усмехается надо мной Альбина.

Что замышляет эта женщина? Я пока не знаю, но мне не страшно. У меня нет повода опасаться за свою жизнь, потому что Альбина, рядом с которой я сижу, внушает ощущение безопасности. Мне хорошо рядом с ней.

– Может, ты скажешь, что у тебя на уме? – спрашиваю я, когда автомобиль покидает пределы города. Мы оказываемся далеко от центра. Это уже не так весело, как хотелось бы.

– Знаешь про деревню Березкина?

– Нет, не знаю.

– Там живет моя мама, – говорит Альбина. – Каждый Новый год вся наша семья встречается у неё дома, и мы празднуем.

– Причём тут я?

– Это новогодний праздник, Аня.

– Да, но до нового года ещё две недели!

– К сожалению, тридцатого числа я выхожу на смену. У меня не будет времени заехать за тобой. Зато ты сможешь приехать к нам.

– Ты серьёзно?! – искренне удивляюсь.

– Абсолютно! Я не хочу, чтобы из-за моей работы ты осталась одна.

Теперь я начинаю понимать, что замышляет эта привлекательная особа женского пола. Видимо, Альбина думает, что именно она стала причиной раздала в моей семье. Это не так, разумеется, ведь наши с отцом отношения всегда были немного необычными. Он не поздравляет меня с днём рождения, потому что знает, как я отношусь к этому дню. И он не звонит лишний раз, чтобы показать отцовскую любовь и заботу. Честно говоря, ему давно наплевать на меня. Может быть, он говорит, как ему тяжело, но я в это не верю. Он давно сделал свой выбор в пользу новой семьи. Альбина в этом не виновата. Однако она об этом не узнает. По крайней мере, в ближайшее время.

Я поступаю очень плохо, потому что использую её. Пока она винит себя в том, чего никогда не делала, я пользуюсь подходящим случаем. Не знаю почему, вот только я не хочу потерять эту женщину. Когда она рядом, мне становится легче жить. И раз для этого мне приходится манипулировать ей, пусть будет так.

Сложно сказать, к чему приведёт мой обман. Когда Альбина поймёт, что ей крутили, а ведь она далеко не глупая женщина, мы, вполне возможно, больше никогда не будем друзьями. И все же я не собираюсь терять такую возможность. К тому же дома меня никто не ждёт. Чем больше времени я проведу рядом с ней, тем меньше проблем возникнет на пустом месте.

– Значит, твоя мама умерла от рака? – неожиданно спрашивает у меня Альбина, посматривая краем глаза в мою сторону.

– Да. Это был рак груди.

– Мой отец тоже умер от этой неизлечимой заразы. Только у него был рак лёгких.

– Он курил?

– Как паровоз! – смеётся она. – Запросто мог выкурить три пачки в день.

– Какой кошмар! – Я не столько удивляюсь, сколько ужасаюсь количеству никотина. – Слушай, а почему ты решила работать в полиции? Пошла по стопам отца?

– Да нет. Он у меня всю жизнь проработал на заводе, – пожимает плечами она, вздыхая. – Я точно не знаю, чем он занимался. Но в полицию я пошла по собственной инициативе. Я хотела помогать людям. Если быть точнее, мне хочется помогать трудным подросткам.

– Необычное желание.

– Родители сказали тоже самое. Отец хотел, чтобы я пошла по стопам бабушки и стала врачом. Она у меня всю жизнь работала акушеркой в родильном отделении центральной больницы. Да и мама ужаснулась, когда в меня стреляли.

– Что?! – выпучила глаза, уставившись на неё. – В тебя стреляли?! Кто?! За что?!

– Это случилось, когда я ещё стажером была. Ничего особенного. Я и мой наставник поехали вместе со службой опеки в неблагоприятную семью, а там был отец девочки. Он находился в состоянии алкогольного опьянения, поэтому открыл стрельбу. Пуля попала в ключицу. Больно и страшно, конечно, но рана была не смертельной. – Альбина останавливается на красном сигнале светофора, оборачивается ко мне всем телом и, улыбаясь, словно это какой-то пустяк, говорит: – Если хочешь, могу показать шрам.

Она что, заигрывает со мной? Или это мой больной мозг воспаляется из-за отсутствия женского внимания?

Кажется, я начинаю сходить с ума. Глядя, как улыбается Альбина, я воображаю себе, чем мы будем заниматься у неё дома. Ситуация усугубляется тем, что она подмигивает.

– Ты живёшь с мамой? – не удержавшись, спрашиваю я.

– Пока – да.

– Как это понимать?

– Ну, у меня есть сын Костик. Ему одиннадцать лет, – отвечает она, расплываясь в материнской улыбке.

– Он гостит у отца?

– Вообще-то он приедет погостить у меня.

– Не понимаю, – задумчиво бормочу под нос. – Хочешь сказать, что Костик живет с отцом, а не с тобой?

– Именно об этом я и говорю.

– Все равно ничего не понимаю! Если вы с мужем развелись, а он подал в суд по поводу опеки над вашим общим ребёнком, ты должна была выиграть процесс. Это я тебе как будущий юрист говорю!

– Аня, мы никогда не ходили в суд, – признаётся она. – И мой бывший муж не отбирал у меня ребёнка.

– Как же вышло...

– Все дело в деньгах и свободном времени, – перебивает Альбина, и автомобиль трогается с места. – Я работаю в полиции, где платят сущие копейки. Да, нам обещают идеальные условия, некоторые даже получают квартиру за выслугу лет. Однако у меня есть больная мать, которая страдает от проблем с сердцем. Зато мой бывший муж занимается бизнесом. У него есть другая семья, но Костику нравится жить с отцом. Там у него есть возможности для того, чтобы стать тем, кем он хочет.

– И часто вы видитесь с сыном?

– Редко. Они живут в Казани. Я могу, конечно, попросить приехать, и Виктор привезёт сына в любое время. Но Костик ходит в школу, поэтому он приезжает ко мне только на Новый год и во время летних каникул.

– Ужасно... – срывается с моих губ.

– Все не так плохо, как может показаться. Мы с Костей постоянно общаемся через социальную сеть, а по выходным я звоню ему, и мы беседуем по видеосвязи. Просто, я не могу стать ему мамой, которую он заслуживает.

– Прости, пожалуйста, если я лезу не в своё дело, но зачем ты рожала?

Альбина отвечает звонким смехом:

– Я была влюблённой дурой, Аня. Ты и сама знаешь, как это бывает. Молодая девушка встречает мужчину своей мечты, верит каждому его слову, а потом оказывается, что их объединяет только страсть. Никакой любви, только дикая, необузданная и безукоризненная похоть! – Она хлопает меня по бедру. – Знакомо?

– Да. Я понимаю, о чем ты говоришь, – киваю я, понятия не имея, как можно любить мужчину, с которым объединяет только секс. Для меня, обычной студентки юридического факультета, важны только чувства. Если хочется страсти, можно включить порно и заняться онанизмом. Зачем ради этого спать с мужчиной?

– Когда тебя трахают так, что искры из глаз летят, ты перестаёшь думать. Тебя больше ничего не волнует. Да и зачем? Рядом с тобой мужчина, который без устали повторяет, как сильно любит тебя. А в один прекрасный день ты открываешь глаза и понимаешь, что жила в пряничном домике, построенном на лжи. Только поздно что-то менять. У тебя нет возможности перевести стрелки часов. Через несколько дней ты станешь матерью.

– Значит, он бросил тебя?

– Нет, это не так. Видишь ли, Виктору наплавать на чувства. Он смотрит на женщин, как на красивый объект совокупления. Его интересует только секс. Может быть, сейчас все изменилось, я точно не знаю, но рядом со мной он был холодным. Когда я больше не могла и не хотела заниматься с ним сексом, потому что волновалась за здоровье нашего сына, он уходил к другой.

– Как ты об этом узнала?

– Он сам говорил об этом. Один раз он даже показал мне видео, в котором молоденькая секретарша сидела под столом и сосала ему член.

Я уже ненавижу этого Виктора, а ведь мы с ним даже не встречались. И все же мне больно оттого, как он поступал со своей беременной женой.

– К тому времени, когда подходил срок беременности, – говорит она, почему-то улыбаясь, – мы с ним знали, что после родов он подаст на развод, заберёт сына и уедет. Я не возражала. Видимо, к тому моменту у меня ещё не проснулся материнский инстинкт. Поэтому я так легко отдала Костика.

– Ты не жалеешь?

– Жалею, конечно. – Лицо Альбины сменяется в настроении, становится более опечаленным. – Я самая паршивая мать на свете.