Азбука любви

Глава 6

Дом матери Альбины, который находится в десяти километрах от города Находка, выглядит очень неброским. Наверное, все дело в том, что на часах почти девять часов, а на улице метёт метель.

– Твою мать! – наконец прихожу в себя после разговора о бывшем муже Альбины.

– Ты чего? – спрашивает она, заглушив мотор автомобиля.

– Я только сейчас поняла, что понятия не имею, как поеду домой!

– Ну ты даёшь! – смеётся Альбина.

– Чего ты ржешь? Притащила меня в такую даль, а сама не подумала, что мне придётся возвращаться!

– Отставить панику! – приказывает она властным тоном, поставив мне щелбан.

– За что?!

– Приди в себя, глупая! Мы же не в лесу! Думаешь, я тебя в сугробе оставлю? Позвони отцу, скажи, что переночуешь у меня.

– Ты всегда такая... властная?

– По необходимости.

Выхожу из машины и следую за ней. Альбина идёт по глубокому сугробу, добирается до калитки и открывает дверь. Мне кажется, что тропинку от дороги к дому не чистили уже несколько месяцев, но я ошибаюсь. И я это прекрасно понимаю, потому что таких обильных осадков в нашем регионе не было очень давно. Коммунальные службы по очистке городских дорог от снега будут работать всю ночь, чтобы разгрести завалы.

Пока я разглядываю небольшой дворик перед одноэтажным домиком, который видел лучшие годы, в избе загорается свет. Я замечаю в окне черноволосую женщину, следящую за нашими действиями. Только оказавшись на крыльце, где мы с Альбиной отряхиваем обувь, я теряю хозяйку из вида.

– Мою маму зовут тётя Вера, – подсказывает Альбина, приглашая меня в сени.

Мы входим в жилище, где все пропитано теплом и домашним уютом. Дом тети Веры чём-то напоминает старые хоромы моей бабушки, живущей очень далеко от города. В качестве исключений я замечаю большой телевизор в гостиной, а ещё у мамы Альбины более современная мебель, хорошие обои и вполне приличные полы. Ничего не скрипит, ничего не отваливается. В переходе между спальнями есть дверь, которая ведёт, как я думаю, в дамскую комнату. Видимо, чем ближе к городу, тем больше удобств.

– Мам, у нас гости! – официально говорит Альбина, снимая зимнюю шубу, под которой у неё красуется форма младшего лейтенанта полиции.

– Кто тут у нас? – тётя Вера выглядывает из-за угла и улыбается. – Здравствуйте, барышня!

– Добрый вечер, тётя Вера! – улыбаюсь во все тридцать два зуба. – Меня зовут Аня. Простите, если я без приглашения.

– Мы же не аристократы, чтобы рассылать письма с приглашениями.

– Мам, только не начинай, пожалуйста! – закатывает глаза Альбина. – Девушка сказала об этом в качестве уважения, а ты опять приплетаешь свои любовные романы.

– Вы любите читать? – спрашиваю я. – А я, кстати говоря, пишу книгу.

– Да?! – Тётя Вера хватает меня за руку и загоняет в ванную комнату. – За столом расскажешь. Сейчас всем мыть руки. Я голодная!

Ловлю себя на мысли, что Альбина и её мама – самые странные женщины, с которыми мне довелось встретиться. Они живут в своём королевстве из камня и песка. Почему-то мне кажется, что им не хватает мужского внимания. Они так привыкли жить вдвоём, что ведут себя немного странно.

Но я давно привыкла к странностям. Меня всю жизнь окружают одни неадекватные личности. Да и я не сильно отличаюсь от тех, кто всегда рядом. У всех есть тараканы в голове. У кого-то их чуточку больше, но это не значит, что Альбина и тебя Вера – плохие люди.

Как я и думала, в этом доме есть свой санузел, что позволило провести трубы для раковины, туалета и ванной. Все находится в одном месте, прямо-таки по соседству, но это намного лучше, чем бегать посреди ночи в ведро.

Мою руки, не обращая внимания на то, что происходит за дверью. Но стоит мне выключить воду и взять в руки полотенце, как в дамскую комнату входит Альбина. Я вижу её в отражении зеркала, но не спешу оборачиваться, потому что на ней, как бы это не было странно, только нижнее бельё. Сложно сказать, зачем она носит бюстгальтер со своей скромной грудью даже дома, но я рада этому факту.

– Не возражаешь, если я приму душ?

Не успеваю ответить, потому что Альбина стягивает трусики и садиться на унитаз. Когда Бог создавал эту женщину, он что, забыл добавить ей хоть какие-то тормоза, что ли?!

– Я не стану мешать... – откашливаюсь и, стараясь не смотреть в её сторону, иду к двери.

– Аня, можно тебя попросить?

– Да? – И тут я, позабыв обо всем на свете, оборачиваюсь. Лицо заливается румянцем, а мозги закипают. Кажется, я вижу поросль чёрных волос у неё между ног. Или мне это кажется? – Слушай, а ты понимаешь, что сидишь передо мной на унитазе?

– И что? Ты ведь девушка. Да? Я ничего не путаю? Может быть, у тебя есть сюрприз между...

– Стоп! – выкрикиваю во весь голос.

Альбина заливается смехом. Она получает истинное наслаждение, когда издевается надо мной. Неужели она знает, что я отношу себя к тому типу девушек, которым нравятся только женщины?

– Я же пошутила, – говорит она.

– О чем ты хочешь попросить?

– Как видишь, у нас дома не так много свободного места. Поэтому нам с тобой придётся потесниться на одной постели.

– Ты серьёзно?

– Не бойся, я прошла ту стадию, когда писалась в постели, – продолжает издеваться она. – Надеюсь, ты тоже не станешь...

– О чем ты хотела попросить?

– Прими душ, пожалуйста.

– Я тоже хотела сказать об этом, – задумавшись, говорю я. – Но почему ты просишь?

– У меня есть пунктик. Не люблю, когда воняет потом.

Самая странная женщина на всём белом свете! Эта Альбина не дружит с головой! И о чем я только думала, когда нацелилась на неё? С виду, конечно, она очень приятная особа, но стоило заглянуть под корку, как оказалось, что её в детстве роняли. Иначе я не могу объяснить столь необычное поведение.

– Ладно, – киваю и выхожу из ванной.

Любой здравомыслящий человек бежит от людей, у которых есть явные проблемы с головой. Но это не про меня. Меня влекут чужие тараканы, словно я хочу построить муравьиную ферму, только для менее привлекательных насекомых. Так уже было с Ритой, которую вся деревня окрестила ведьмой. Сейчас я начинаю узнавать Альбину, у которой, если быть серьёзной, похоже, оба полушария мозга поссорились друг с другом. Видимо, у меня тоже беда с головой, ведь меня это привлекает.

С того момента, как я приехала домой к тёте Вике, мои взгляды на эту семью почти не меняются. Пока Альбина принимала душ, я обратилась к её матери и предложила помощь со столом. Тётя Вика, которая оказалась невероятно высокой и плоской, как её дочь, – видимо, яблоко от яблони недалеко падает, – возложила на меня всю работу, а сама пошла в зал, чтобы принять таблетки для сердца. Надо же было так вляпаться! Я почти не знаю этих людей, а они уже поручают мне возиться на кухне.

Ну, я тоже далеко не из робкого десятка. Раз сказали, я сделала. Я накрыла на стол все, что я стояло на плите, а заодно достала уже приготовленные бутерброды с колбасой и сыром, вместе с яблочным соком и бутылкой водки.

Стол я накрыла к тому времени, когда Альбина искупалась и надела халат на голое тело. В таком виде, с мокрыми волосами и открытыми длинными ногами, как у породистой кобылы, она кажется ещё более сексуальной. Я хочу её.

– Мам, ты, как всегда, в своём репертуаре, – говорит она с нотками осуждения. – Заставила мою подругу накрывать на стол, а сама села смотреть телевизор.

– Так ведь новости!

– Все нормально, тётя Вика! – говорю я, пожав плечами. – Мне было несложно.

– Видишь, дочка? Ей было несложно.

– Прости, пожалуйста, – шепчет Альбина, приглашая меня за стол. – Маму иногда заносит.

– Не переживай. Я привыкла.

Мы ужинаем в дружеской атмосфере, а тётя Вика весь вечер расспрашивает меня о том, какой роман я пишу. Рассказав ей вкратце историю Ниалль, я понимаю, что нашла первого поклонника своего творчества. Эта женщина влюбляется в главную героиню, которой предстоит проделать нелёгкий путь на стезе молодого мистика с магией огня.

– Почему ты выбрала такое необычное имя?

– Это часть истории, тетя Вика, – спешу с пояснениями я. – В детстве мне нравилось читать про мифы и легенды разных народов. И я решила, что было бы неплохо придумать свою легенду. Имя Ниалль происходит от слова Ниаллимы. Это цветы, которые растут на склонах вулканов. Они очень редкие. К тому же эти цветы не вянут. Когда приходит время, они превращаются в пепел, а через некоторое время возрождаются на том же самом месте. Моя главная героиня тоже будет возрождаться из пепла. Это её судьба.

Мать Альбины смотрит на меня с широко открытыми глазами, хлопает ресницами и удивляется каждому слову. У меня возникает ощущение, что она живет в мире грёз. Наверное, так и есть, ведь эта женщина живет далеко от города, даже напоминает мне мою старенькую бабушку. Все старые люди, так или иначе, похожи друг на друга.

– И когда я смогу прочесть твой роман?

– Мам! – вмешивается Альбина осуждающе. – Ты перестанешь докучать бедной девушке? – Она встаёт из-за стола, хватает меня за руку и ведёт в соседнюю комнату. – Идём, Аня, время уже позднее, а мне завтра на работу.

Меня немного напрягает, что мы оставили грязную посуду на столе. Тётя Вера не выглядит слишком старой. На вид ей лет шестьдесят. Но это не значит, что я должна перекладывать обязанности на женщину, у которой есть проблемы с сердцем.

– Может, я помою посуду?

– Я сама уберу со стола, – отвечает она, когда мы оказываемся в спальне. Альбина вручает мне белый халат и гонит в ванную комнату. – Искупайся, пока вода не замёрзла.

– В каком смысле?

– Это сложно объяснить. Если говорить по-простому, за домом стоит аппарат, который нагревает воду. Мама запускает его утром и вечером, чтобы мы могли искупаться и прибраться в доме. Со временем вода остывает. Особенно, когда на улице так холодно. Заново воду греть никто не станет, поэтому тебе стоит поторопиться.

– Логично! – И я ухожу в душ.

Не знаю, о чем говорила Альбина, пытаясь донести до меня суть получения горячей воды, но я искупалась без особых проблем. Вода была очень даже горячей.

Я не стала задерживаться. Если верить словам младшего лейтенанта полиции по делам несовершеннолетних, завтра утром ей нужно ехать на работу. Это значит, что мне придётся подстроиться под график Альбины, иначе я буду добираться до города на своих двоих. Черт знает, как тут обстоят дела с транспортом. Если автобусы не ходят, придётся заказывать такси. Это лишняя трата времени и сил.

Искупавшись, я сушу волосы подручными средствами, надеваю на голое тело обычный халат и босыми ногами топаю в спальню. К тому моменту, как я вхожу в комнату, Альбина успела расправить двуспальную дубовую кровать, стоящую возле стены.

– С лёгким паром, – улыбается она, и я закрываю дверь, заметив, что во всем доме уже погашен весь свет. Горит один светильник на столе, рядом с постелью.

– Спасибо. Тётя Вика уже спит?

– Она выпила таблетки и уснула. Не обижайся, но я специально увела тебя в комнату. Ей нужен отдых и покой.

Похоже, мной манипулируют. Но я не возражаю. Если это необходимо, кто я такая, чтобы портить распорядок дня больной женщины?

– Мне кажется, или ты стала часто просить прощения? – спрашиваю в открытую, присев на край постели. – Альбина, что происходит? Зачем ты притащила меня к себе домой? Хотела познакомить с мамой? Или это твой способ загладить вину?

– Ты ведь понимаешь, что я могла забыть про дело твоего брата? – тихонько спрашивает она.

– Поэтому ты согласилась выпить кофе? Из-за этого ты паришься, что я буду встречать Новый год в полном одиночестве?

– Я испортила тебе праздник, Аня. Разумеется, я хочу загладить вину!

– Прекрати!

– Что я должна прекратить?

– Винить себя в ошибках моего сводного брата! Антон сам виноват. И я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Это ничего не изменит.

– Ты так думаешь?

– Я слишком хорошо знаю свою семью, – говорю я, оглядевшись. – Если Марина решила, что они должны поехать в Москву, отец побежит за ней. Как бы ни было больно, он точно такой же типичный мужик, которому нужна рядом юбка, откуда торчат сексуальные ножки.

– Забавно.

– Слушай, а у тебя нет какой-нибудь сорочки? – меняю тему, потому что не хочу говорить об отце.

– Прости, но я привыкла спать без лишних вещей, – признаётся Альбина, мотая головой.

– И что мы будем делать? – уточняю я, снова краснея от стыда. Я не возражаю, если она решит спать со мной без ничего. Но это немного неожиданно и неправильно. Мы слишком плохо знакомы, чтобы все случилось так быстро.

– Снимай халат и ложись. – Альбина встаёт с постели, выключает светильник и отворачивается. – Обещаю, я не буду подсматривать.

– Шутишь, что ли?

– Ну, ты ведь стесняешься, – она оборачивается, и я наглядно надуваю губки. – Или нет?

– Не говори ерунды! – без застенчивости снимаю халат, бросаю его на спинку стула, а телефон прячу под подушкой. Сама ложусь, укрываясь очень тёплым верблюжьим одеялом.

Альбина, кажется, улыбается, следуя моему примеру. Когда она ложится рядом со мной, я делаю глубокий вдох. Легли, а дальше что?

– Покажешь свой шрам? – не придумав ничего лучше, я включаю фонарик на телефоне.

– Смотри, – шёпотом отзывается она, стянув с себя одеяло по пояс.

Шрам, как она и говорила, находится в области правой ключицы. Это небольшой след от пули, больше напоминающий глубокий порез. Разница лишь в округлой форме и сморщенной коже по краям. Но даже в таком виде огнестрельное ранение выглядит весьма внушающим.

– Никогда бы не подумала, что какой-то психопат будет стрелять в такую красивую женщину.

– Считаешь меня красивой? – Альбина внезапно поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза.

Зачем я только это сказала? Я лежу рядом с голой женщиной, к которой испытываю интерес. И мой мозг предаёт меня. Я уже не соображаю.

– Это оборот речи, – пытаюсь оправдаться, но понимаю, что это бессмысленно.

– А Риту ты тоже считала красивой?

…

– Я права?

– Откуда ты знаешь это имя?! – повышаю голос я. Мне не нравится, когда кто-то узнает мои секреты без моего ведома.

– Ты же помнишь, где я работаю? – издевательски улыбается Альбина. – Я знаю, что случилось в две тысячи тринадцатом году. В деле есть показания преступника, который заявил на суде о том, что подтолкнуло его на совершение преступления. Он напал на тебя, верно? И он сделал это, потому что считал тебя порочной девушкой. Или, проще говоря, лесбиянкой. Я сложила общую картину и поняла, что случилось в той деревне.

– И что? Поэтому ты пригласила меня к себе домой? Хотела затащить меня в постель?

Теперь эти слова не возбуждают, а бесят! Я готова простить очень многое, но только не вмешательство в личную жизнь. Мои отношения с Ритой были слишком прекрасными, нежными и чистыми, чтобы какая-то сучка из полиции совала в них свой длинный нос.

– Ты любила её?

– Какая тебе разница?! У тебя не было права вмешиваться в мои дела! Это тебя не касается! И я не собираюсь оправдываться!

– Значит, ты до сих пор любишь её, – констатирует Альбина, перевернувшись на спину. – Прости, что я влезла в ваши отношения без спроса. Больше такого не повториться.

– Очень на это надеюсь. – Я поворачиваюсь к ней спиной, укрываюсь одеялом и, спрятав телефон под подушкой, закрываю глаза.

– Я плохо понимаю, почему ты позвонила и поехала ко мне, – продолжает она, разговаривая вполголоса. – Наверное, это как-то связанно с тем, что я понравилась тебе. Не могу сказать наверняка, но, если я права, мне стоит попросить прощения.

– За что ты извиняешься?

– Я не тот человек, который нужен тебе, Аня. У меня нет сексуальных предпочтений в отношении девушек. Ты очень красивая девушка, это правда, но я люблю только мужчин.

– Учту!

– Ты не злишься?

– Больше никогда не вмешивайся в мои отношения с Ритой, потому что это тебя не касается.

– Я тоже учту.