Баба-яга Бессмертная

ГЛАВА 8

Лето давно уже вступило в свои законные права, щедро поливая землю солнечным светом, больше напоминавшим жар раскаленной печи. Зелень на деревьях потускнела и вяло обвисла от недостатка влаги, трава пожухла и в некоторых местах даже пожелтела. Птицы пели свои песни как-то неохотно и скорбно, а насекомые не торопились никого кусать – от зноя и у них аппетит пропал.

Мы с Катериной который день подряд валялись на берегу пруда и поджаривались на солнце. Мой изобретенный недавно крем от солнечных ожогов не давал нам превратиться в обугленные тушки, но от пекущего в голову огненного шара не спасал. Созданная над нами маленькая магическая тучка не продержалась и пяти минут, а энергии отняла у меня уйму. Повторять бесполезный опыт я не стала.

Учебники моей подруги, которые она всегда захватывала с собой, валялись рядом, но так и остались на сегодняшний день ни разу не открытыми. От жары мозги распекло до такой степени, что даже простое чтение казалось адским трудом. Купание не приносило облегчения – вода была почти горячей.

Единственным спасением был сам замок, который в такую непереносимую жару сохранял в своих стенах относительную прохладу. Что-то подсказывало мне, что это очередное проявление его живой сущности, а не просто особенность строительного материала, из которого он был возведен много веков назад. Но сидеть в четырех стенах было тоскливо и скучно, поэтому мы предпочли свежий воздух (если его так можно было назвать).

Я, не в силах больше переносить несусветный жар, сидела в тенечке, отбрасываемом густым кустом сирени, и лениво перебирала пожухлые травки, которые насобирала скорее по привычке, чем по необходимости. Пусть будет. Катерина лежала на одеяле в купальнике, подставив кровожадному солнцу свою заднюю часть тела. И как она столько времени выдерживает? Ее же скоро от копченой туши отличить невозможно будет. У меня вон уже и так голова кружится, а ей хоть бы хны. Я загорать больше не рисковала. Облезающие плечи были этому безумно рады. Раздеваться я тоже не стала. Какой смысл? И так и так жарко.

– Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – рассеянно произнесла Катерина, думая о чем-то своем, подозреваю, что все о том же.

– Ты хочешь его отравить? – высказала я заманчивое предположение.

– Почему сразу отравить? – Меня явно не поняли.

– Ну как же, – принялась объяснять я для особо непонятливых и безнадежно влюбленных, что в данном случае одно и то же. – Дать выпить яду, а сердце само остановится.

Да, кровожадности мне не занимать.

Однако Катерина задумалась над моими словами, причем как-то уж больно глубоко.

– Ну если только чуть-чуть, – наконец сказала она. И серьезно так.

– Ты шутишь? – Я даже испугалась. Вдруг правда траванет бедного советника, а я потом, как всегда, крайней окажусь.

– Ну почему же? – продолжала витать в своих мыслях девушка, накручивая на палец прядь волос. – Если только чуть-чуть. Мертвый-то он кому нужен? А так его еще спасти можно, а потом он будет еще и благодарить до конца жизни.

– Если успеет, – пробурчала я, уже сильно пожалев, что так неудачно пошутила.

По моему мнению, недоотравленный советник гораздо опаснее перетравленного. И если уж прибегать к таким кардинальным мерам, то делать все надо качественно, не оставляя жертве ни малейшего шанса, а то потом не будет на всей земле ни одного уголка, где я смогла бы укрыться от его злобной мстительности. Он ведь сразу на меня подумает, я точно знаю.

Катерина внимательно следила за выражением моего лица и вдруг весело и от души рассмеялась.

– Алена, давай все-таки оставим его в живых, он мне так больше нравится.

Я облегченно вздохнула, будто при мне только что помиловали ни в чем не повинного вурдалака.

– Ну слава богу, а то я подумала, что ты приняла мои слова всерьез.

– Да что ж я, садистка, что ли? Хотя идея подсыпать мухоморчиков в супчик очень даже ничего, мне нравится. С огонь-травой вон как забавно получилось.

А вот мне нет, потому что в любом случае все на меня свалят, и Виктор первый. Я у него всегда и во всем виновата, даже если где-то таракан своей смертью сдохнет.

– И от кого вы собрались избавиться столь изощренным способом? – прозвучал совсем рядом вкрадчивый голос, который заставил нас обеих вздрогнуть.

Вот только его тут и не хватало. Это называется – не произноси имя советника всуе. Вот как тут не стать суеверной?

Катерина взвизгнула и, схватив большое полотенце, не торопясь завернулась в него по самые уши.

– Предупреждать надо, – недовольно проворчала она, с удовольствием замечая заинтересованный взгляд Виктора.

– Да вот решаем вопрос, через какую часть тела лежит кратчайший путь к твоему сердцу, – с невинной улыбкой призналась я.

Я давно уже убедилась, что, чем честнее отвечаешь, когда тебя застают врасплох, тем меньше тебе верят.

Катерина фыркнула и, слегка покраснев, отвернулась.

– Это еще зачем? – насторожился Виктор, прекрасно понимая, что ничего хорошего ждать от нас не приходится. – Опять собралась какое-то пойло готовить? На подруге своей испробуй сначала. – И он кивнул в сторону кокона, из которого торчали только нос и глаза, пылающие праведным негодованием.

Виктор пристроился на небольшой кочке рядом со мной в теньке и тоскливо посмотрел на бесцветное небо.

– Ты не сварился еще? – любезно поинтересовалась я, разглядывая его черную рубашку с длинными рукавами. Несколько пуговиц сверху были расстегнуты, и на груди поблескивали серебряный крестик и какой-то медальон.

– Нет еще, – пожал он плечами. – У нас в Фарландии такая погода долго держится, я привык. А что, вы предпочли бы меня лицезреть в вареном виде с большим удовольствием?

– Лучше в жареном, я вареное мясо не люблю, – высунула нос из полотенца Катерина. – Мне чур бедрышко!

– А мне шейку тогда, – окинула я придирчивым взглядом советника. – Опять ты все самое вкусное себе забрала.

Виктор спокойно посмотрел сначала на Катерину, потом на меня.

– Ну началось, – беззлобно проворчал он. – Неужели вас так плохо здесь кормят, что вы еще и перекусы себе устраиваете?

Благодушное настроение советника по отношению к нам обеим было более чем странным. Не удивлюсь, если он что-то задумал.

Виктор тем временем встал и направился к пруду. Мы проводили его потрясенными взглядами.

– Он заболел, – сразу вынесла я вердикт.

– Наверное, от жары умом тронулся.

Моя подруга была удивлена не меньше. Она посмотрела, как советник присаживается на корточки и трогает ладонью воду, быстро скинула полотенце и натянула сарафан.

– Зря, – прокомментировала я ее действия. – До этого ты вызывала у него больший интерес.

Катерина возмущенно глянула на меня.

– Перебьется, – прошипела она.

– В такой воде только париться, – констатировал Виктор, возвращаясь к нам. – А вот это что за травка?

И он протянул мне ладонь, на которой… сидела МЫШЬ.

– Виктор, не подходи! – заверещала я, прячась от него за спину Катерины.

– Ой, какая прелесть! – засюсюкала подруга. – Дай подержать, – и протянула руки к ужасному созданию.

– Катерина, не смей! – еще сильнее взвизгнула я, вцепившись ей в плечи.

Так вот какую мерзость задумал этот гад!

Но Виктор не дал, продолжая неумолимо ко мне приближаться в обход девушки. Насмешливо-торжествующий взгляд выдавал хорошо спланированную акцию возмездия. Огонь-трава, похоже, слишком хорошо ему запомнилась. Так я же не нарочно, а он…

– Алена, посмотри какой хорошенький, еще совсем маленький, – не отставала коварная предательница. – Ути, мышоночек мой…

– Катерина, сделай же что-нибудь!!! – истерично завопила я.

– Что именно? – не поняла она.

– Прибей его!!!

– Он же еще совсем крошка, – изумилась моей кровожадности девушка. – Жалко.

– А меня тебе не жалко?! – Вообще-то я имела в виду советника.

Но тут Виктор сделал такое… Короче, эта дрянь кинула мышь в меня.

Как я оказалась на дереве на высоте не менее трех метров над землей, так и осталось для меня загадкой, особенно если учесть, что я сидела на самой нижней ветке, а подо мной был совершенно гладкий ствол.

– Извини, я не знала, что ты так сильно боишься мышей, – виновато сказала Катерина, глядя на меня снизу.

Можно подумать, это она меня пугала. Рядом стоял Виктор с таким невозмутимым видом, что мне захотелось не просто его убить, но предварительно еще и помучить. Поизощреннее.

– Виктор, я т-т-тебе этого н-н-никогда не п-п-прощу! – заикаясь, прошипела я.

– Да ладно тебе, – отозвался он, стараясь улыбаться как можно незаметнее. – Сколько я от тебя натерпелся, одному богу известно.

– Это удар ниже пояса. – Я чуть не плакала. – Как я теперь слезать буду?

– Могу мышку кинуть, сама свалишься, – услужливо подсказал гад.

Я сильнее вжалась в ствол. Идея его отравить теперь не казалась мне такой уж ужасной.

– Не смей!!!

– Виктор, так жестоко нельзя поступать, – отчитала его Катерина, кипя праведным негодованием. – Я в тебе разочаровалась.

Можно подумать, его это сильно расстроило.

– Что у вас тут происходит? – неожиданно появился на поле брани Александр.

Как же он вовремя!!! Мой спаситель! Мой любимый! Он знает, когда мне необходима его помощь! Собственно, как всегда.

– Александр, спаси меня! – взмолилась я сверху. – Виктор меня мышами пугает!

– Виктор, ты с ума сошел?! – накинулся князь на друга, предварительно убедившись, что дело достаточно серьезное. – Зачем ты это сделал? Совсем на солнце перегрелся?

Советник оправдываться не спешил, равнодушно пожав плечами.

– Мышь выкини! – рыкнул на него князь.

– Да выкинул давно, – показал пустые руки Виктор и даже карманы вывернул для достоверности. Кажется, он Уже и сам был не рад своей задумке, запоздало понимая, что Александр с него три шкуры за это спустит.

– Алена, как ты туда залезла? – удивленно спросил князь, оценив разделяющее нас расстояние. Сейчас у него была более насущная проблема – как снять меня с Дерева. С мстительным советником можно и потом разобраться.

Если б я сама знала…

Все трое пялились на меня с нормальной твердой земли. Я им откровенно завидовала.

– Не знаю… – застонала я. – Сними меня отсюда, у меня голова кружится… Я высоты боюсь.

– Прыгай, я поймаю. – Он протянул ко мне руки.

Я прикинула, чем мне этот прыжок может грозить, и замотала головой. А вдруг промахнусь? Лежать с парой десятков переломанных косточек как-то не очень хотелось.

– Ладно, тогда держись крепче и ничего не бойся, – предупредил Александр, вплотную подходя к дереву.

Интересно, что он собирается делать? Выдрать его с корнями или раскачать, чтобы я сама шмякнулась? Ни то ни другое радостных эмоций у меня не вызывало. Напротив, перепугало еще больше.

– Александр, не надо! – отчаянно взвыла я.

– Не бойся, – подбодрил он меня и положил ладони на ствол.

С деревом стало что-то происходить. Что именно, я так и не поняла, но оно вдруг задрожало, зашевелилось и… постепенно стало уменьшаться в размерах. Мама дорогая! Лучше бы я прыгнула! Сидеть на движущемся дереве было не просто страшно, а прямо-таки жутко. Я зажмурилась и еще сильнее вцепилась в бедное растение, но ощущения движения не пропали. Что же это он делает-то? Хоть бы предупредил.

Приоткрыв один глаз, я с радостью заметила, что земля уже совсем рядом, и чуть ли не кулем свалилась с ветки, ставшей к этому времени совсем тонким прутиком. Как я еще продолжала на ней сидеть, осталось неизвестным, но меня это сейчас волновало меньше всего. Главное – я была на такой родной и привычной твердой поверхности.

Александр, убедившись, что я приземлилась целой и невредимой, убрал руки от ствола и вытер взмокший лоб.

– Все нормально? – хрипло спросил он.

Я облегченно кивнула и совершенно не к месту грохнулась в обморок. Жара, по всей видимости, сделала свое черное дело, а мышь просто-напросто добила. Слабоват мой организм что-то стал в последнее время. А может, раньше таких экстремальных ситуаций в моей жизни меньше было, кто его знает. Он со мной мало советуется, совсем от рук отбился. Раньше за ним такого наплевательского отношения ко мне не водилось. Думаю, яд василиска тут совершенно ни при чем, хотя кто знает.

– Что это было? – первым делом спросила я, приходя в себя.

– Обморок, – кратко пояснил князь, прикладывая дрожащей рукой лед к моим вискам. – От жары, наверное.

Катерина стояла рядом, нервно теребя поясок. Я хотела выяснить, где они нашли лед в такую погоду, но вовремя вспомнила, что Александр все-таки тоже маг. Как из горячей воды сделать холодную, я и сама знала. Меня интересовало немного другое. Дерево.

Я села, с удовольствием отмечая, что голова больше не кружится и конечности не трясутся, в отличие от Александра, который сейчас, кажется, был зол на весь белый свет. Виктора поблизости не наблюдалось. Неужели расправа со злодеем последовала незамедлительно? Не удивлюсь, если его уже и закопать успели. Надо будет только узнать где именно, чтобы было куда цветочки носить или кол осиновый вбивать, если ему вдруг захочется воскреснуть.

Но моим надеждам не суждено было сбыться – советник, вполне живой и здоровый, появился из-за кустов с флягой воды. Посмотрев на меня, он виновато отвел глаза и спрятался за Катерину. Нашел защитницу, тоже мне.

Мне захотелось еще раз сделать вид, что теряю сознание, чисто для профилактики повторения подобных издевательств в отношении моей непредсказуемой тушки, но я передумала. Вместо этого я повернулась и уставилась на совсем молоденькое, всего-то в два человеческих роста высотой, деревце, которое еще несколько минут назад возвышалось на несколько десятков метров над землей.

– Александр, как ты это сделал? – поразилась я. Ускорять рост растений я умела, а вот наоборот…

– Просто повернул все его жизненные процессы вспять, немного их ускорив, – пояснил он, облегченно вздыхая. Раз я начала задавать много вопросов, значит, со мной все в порядке. Это уже доказанный факт, и мой жених успел в этом неоднократно убедиться.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая дальнейших объяснений.

– Это древняя магия Кащеев, – не стал вдаваться в излишние подробности Александр. – На ней и пытался мой далекий предок построить свое бессмертие. Не получилось. Дальше растений ни ему, ни кому-либо другому продвинуться так и не удалось.

– А оно опять вырастет? – кивнула я на деревце.

– Вырастет со временем, куда оно денется.

Мы вернулись в замок. К моему великому сожалению Александр не стал устраивать разборки со своим советником при нас с Катериной, а увел Виктора в кабинет. Как мы ни прислушивались, звуков борьбы и мольбы о пощаде так и не услышали. Да и потом ни один, ни другой не сочли нужным поведать нам подробности своего разговора. Виктор, подозреваю, из чувства вины, Александр – просто потому, что считает это чисто мужским делом.

Чуть позже Виктор, скрипя зубами, извинился за свою глупость, поклялся, что больше ни за что не будет со мной связываться, и инцидент был полностью исчерпан. Я, правда, пообещала ему, если вдруг он захочет еще раз повторить подобный опыт, открутить не только голову, но много чего еще, но зла уже не держала. Пусть живет.

К вечеру стало немного прохладнее, и на небе стали сгущаться темные тучи. Мы вздохнули с облегчением, радуясь, что кошмарной жаре наконец-то пришел конец. Если бы она продлилась хотя бы еще один день, я бы, наверное, не только сознание потеряла, но и что посущественней.

А ночью пошел долгожданный дождь. Хороший такой, проливной, живительный. Я даже проснулась и долго с радостью прислушивалась к шуму стучащих по подоконнику капель. После изнуряющего многодневного зноя этот звук был для меня самой сладкой и прекрасной музыкой. В окно дул легкий прохладный ветерок, принося запах свежести. Красота!

Я вспомнила, как вот так же просыпалась от сильного проливного дождя в своей баба-ягинской избушке, прислушивалась к шуршанию потоков воды по крыше и думала о чем-то своем, ведьминском. Как же давно это было…

На глаза непроизвольно навернулись слезы. Я хочу домой. Хоть на минуту, на секунду окунуться в такой знакомый и родной лес, вдохнуть его запах, почувствовать его силу, величие и… любовь. Я не сомневалась, что лес любит меня так же, как и я его. Он с благодарностью отнесся к моей помощи, а я его бросила на произвол судьбы и местных недалеких жителей. Предательница! Как же не вовремя появился этот чокнутый, которому так приспичило свести со мной счеты. Теперь из-за него мне и за порог Трехгории не выйти, а так хочется… У-у-у…

Я попыталась призвать к порядку свои вконец расшатавшиеся нервишки. Спать надо, а я тут всякими глупостями занимаюсь. А ну прекратить самокопание! И, перевернувшись на другой бок, все-таки заснула. Умею я иногда быть убедительной.