Баг реальности (Демон-соблазнитель)

Глава 16

Оставшиеся несколько остановок до школы всерьёз обдумывал, не задвинуть ли её с целью поездить туда-сюда на транспорте, неся тактильные радости бабусям, едущим закрывать квест «дешёвый рынок» с одного конца города на другой. Вспомнился даже крайне похабный и чуть грустноватый анекдот, про обсуждение предпочтительного возраста партнёрши. Да-да, это тот самый, звучащий примерно так: «Я люблю молоденьких, они такие свежие и невинные, с ними как в первый раз всё!», «Да ничего не понимаешь ты, дурень, я вот люблю тех, кто постарше, которые далеко не первый раз, всё знают и умеют!», «Да оба вы не понимаете ничего, самый цимес — восьмидесятилетние бабульки, которые не знают, будет ли у них ещё когда-нибудь, и отрываются, как в последний раз!..».

Не подумайте ничего, это просто анекдот, приведённый с целью разрядить обстановку. Таких подивигов я даже теоретически не мог допустить. Ну, максимум — полапать за сиськи, с целью быстро закрыть квест. И, если честно, будут ли бабуси счастливы от моих шаловливых рук, у меня появились величайшие сомнения. Та самая, «моя первая», бабка, как будто даже и не заметила ничего, и давным-давно придуманная гипотеза, что женщины грандиозных объёмов используют свои сильно выступающие вперёд части для прощупывания пространства, по примеру усиков у насекомых, затрещала по швам и развалилась. Скорее, эти здоровенные штуки спереди работают просто как буфера или предохранительные подушки, и теряют чувствительность за долгие годы эксплуатации.

Вот такие вот грязненькие и не всегда — а уж скорее, всегда не — приличные мысли роились в моей многострадальной головушке, слетевшись на мои скверно пахнущие перспективы, как стая голодных мух. Я ещё по пути успел в деталях представить заголовки газет, а-ля «Озабоченный школьник — гроза бабушек» или «Малолетний маньяк хватает за сиськи», а также сильно пожалеть, что попал в себя-десятиклассника, а не первоклассника. Ведь будь я мелким, насколько проще могло пройти хватание всех подряд одноклассниц за сиськи! Оно совершенно точно сошло бы за норму поведения. Но нет же, не повезло…

Когда автобус дополз до нужной остановки, я решил всё-таки оставить охоту за бабушками на самый крайний случай, как запасной вариант, и сходить в школу. И совру, если скажу, что не волновался. Я в прямом смысле чувствовал себя вором, который пробирается в чужую хату и начинает примерять одежду хозяев. Не самые приятные ощущения. Но не откладывать же это бесконечно?.. Если предположить, что вокруг меня всё на самом деле, и спустя время я исчезну, у того-меня могут возникнуть проблемы. А я, конечно, не хотел ничего такого. И, шаг за шагом, направился к новой локации, где, видимо, предстояло сразиться не с одним боссом.

Школа утром — нечто таинственное и пугающее. Вереницы школьников ползут к скрипящим и хлопающим дверям, с понуренными головами, запинаясь, таща в рюкзачках и портфелях непосильный груз знаний. Как безвольные зомби, которых притягивает к себе разумом-поработитель. Жадные челюсти дверных проёмов сжирают подходящих к себе мальчиков и девочек одного за другим, заглатывая в пищеводы крашеных казённой краской коридоров и лестниц, туда, где всё это перемалывают в однообразную послушную кашицу злобные уборщицы, строгие учительницы и на день наделённые полномочиями дежурные. Окна мерцают и мигают неисправными лампами дневного света, создавая ощущение будто там, в классах, безумные учёные заваривают учеников в каркасы экзоскелетов и неснимаемых панцирей из социальных условностей и норм поведения, превращая невинных и беззаботных детей в озабоченных своим будущим абитуриентов и граждан современного общества. И мне предстояло пройти через весь этот ужас, и не просто пройти, а выполнить свою миссию — набить минимум десять Очков в сутки! И вы, конечно, поняли, что очков не тех, которые на нос надеваются, а набить не в прямом смысле.

Спросив у какого-то прохожего день недели, я ринулся в омут с головой, готовый к любым неприятностям и проблемам. И столкнулся с ними уже буквально на входе — выяснилось, что я забыл чрезвычайно важный артефакт, ключ, позволяющий миновать стражей на первом этаже, имя которому — «сменка»!

Уже на входе вспомнил, что раньше, когда учился, специально приходил сильно раньше, когда ещё никто никого не караулил. Но сейчас времени оставалось впритык, а проблему решать требовалось срочно. Хорошо ещё хоть не забыл другой артефакт, «ученический проездной», сообразил сунуть его в карман перед выходом — хоть доехать получилось нормально!

Сев на жёсткую зелёную скамейку, втиснувшись между переобувающимися школьниками и школьницами, я, словно первобытный человек, отважно разрывающий пополам мамонта, вскрыл свой рюкзак и, покопавшись в его внутренностях, вытащил штуку под названием «дневник». Быстро вспомнив, как такой штукой пользоваться, очень порадовался сразу двум вещам: что в школе нет таких понятий, как «чётная» и «нечётная» неделя, и что в среду нет физкультуры. Про артефакт «форма» я, собираясь, даже не подумал.

Состав предметов на день включал биологию, геометрию с алгеброй, литературу, историю и русский. То, что начиналось всё с изучения тычинок, пестиков и мышек-дроздофилов оказалось самым радостным откртием за день. Удивительно, но спустя столько лет я вроде помнил даже, где кабинет и за какой партой сижу. Первое, потому что биологичка какое-то время была нашей классной, а второе — поскольку мы с другом Серёгой занимали стратегически удобную позицию, откуда прекрасно простреливался биологический попугай, отчаянно мечущийся по клетке.

Но — чтобы попасть в класс, сперва предстояло попасть вообще внутрь. Квест с дежурными можно было закрыть несколькими способами: прорваться силой, дождаться звонка и опоздать, попробовать договориться… Но я, в конце концов, просто вырвал из какой-то тетради несколько листов, вышел на крыльцо и хорошенько протёр подошвы, так, чтоб и комар носа не подточил. Число и месяц установить так и не получилось, но, судя по погоде, была то ли осень, то ли весна, не самое лучшее время для хождения в одной обуви — поработать пришлось на славу.

Приведя свои найковские кроссовки в более-менее пристойный вид и выкинув «каку», уверенно направился в сторону наделённых великими полномочиями осматривать подошвы, призывая все наработанные временем и практикой навыки проноса алкоголя и прочих запрещённых ништяков сквозь проходные режимных предприятий. Попутно оценил «стражей двери». И ведь рвался же кто-то на эту должность, специально, даже конкуренцию устраивали! Хотя, с другой стороны, чувствовать власть над другими, ради такого люди идут и не на такое. Так что, логично, что передо меня сейчас ждал не кто попало, а самые отъявленные хулиганы. Причём один из них, Ваня, спустя пять лет сядет за убийство в уличной драке, а второй, Юра, превратится в успешного бизнесмена.

Наверное, вспоминая своё детство, каждый думает: «А вот попади я туда, этому бы дал! И этому! А того бы так отметилил… Что я, тогда, дурак тогда этого не сделал!..». Я же просто молча встал перед этими двумя, думая, что это всего лишь подростки. Глупые, наивные, и, возможно, слегка заблудившиеся. А детей я не бью, в отличие от женщин. Да и тех-то в основном по заднице. Но — школа, это маленькая тюрьма, и порядки в ней во многом схожие.

— Сменку!

Я молча и спокойно показал подошву.

— Это не сменка.

— Ага.

— Чё?

— Не сменка, говорю. Но чистые же?

— И чё? Пошли, я тя щас отведу… — Ваня взял меня хозяйским движением за руку, но я даже не подумал двинуться, Юра смотрел на всё это и явно забавлялся.

— Иди себя отведи.

— Наглым стал?

— Угу.

— Ну ладно, проходи… — меня таки пропустили. — После уроков на каталаване! Я тя проучу.

Я только пожал плечами. Ну, флаг в руки.

Поднявшись на третий этаж, со второй попытки нашёл нужный кабинет. Внутри уже царил бардак и анархия, летали рюкзаки и пеналы, кто-то кричал, кто-то ржал. Биологичку я никогда не любил за излишне мягкий нрав и избирательное зрение — когда творилось что-то непотребное, она этого будто не замечала, давая классу полную волю. Ну и от этого страдал, в частности, несчастный попугай.

— Эй, кто сделал, дайте списать!

— Отдай! Моё!

— Играл в это?.. А смотрел то?

— А у меня будет жена-проститутка!.. — последняя фраза заставила дёрнуться и посмотреть на говорящего. Чернявенкьий паренёк с родинкой на щеке, смешливый и всегда гортовый на любые авантюры. Но у тебя не будет никакой жены, Колян. Поймаешь лося на капот, возвращаясь из Финки по «Скандинавии». Лося размажет в кровавую кашу, а его копыто попадёт тебе в голову. Кровоизлияние в мозг, мгновенная смерть. Но ты каким-то чудом успеешь затормозить, пассажиры останутся целы…

Сглотнув комок, я на ватных ногах пошёл к своему месту. Сказать ему? А что даст? Разве поверит мне? Уже на следующий день забудет. Да и что говорить… Не езди в Финляндию? Или — езди медленно? Или — бойся лосей? Как-то не того всё. И ведь не он один такой. Вон, Танюха. Обожравшись чего-то, выйдет в окно… И вот скажу я ей сейчас — не тяни в себя каку, или тяни только тогда, когда за тобой смотреть будут. И как, она послушается? Ага, конечно, тысячу раз.

Погружённый в эти горестные и упаднические мысли, я и словил чей-то пенал в физиономию. По правилам, я должен бы был кинуть его обратно, и без разницы, успел заметить, кто это был, или нет — подошёл бы кто угодно. Но я просто спросил, чей, и отдал хозяину. Да, тяжело придётся… Уже забыл давно, каково это, быть школьником.

Поздоровался с Серёгой, тот спросил, сделал ли я домашку. Что за глупый вопрос — конечно же нет. Я принципиально не делал её никогда, «списывая» на переменах. Причём списывал своеобразно, особенно всякую математику и тому подобное — перекатывал условия и приписывал к ним свои решения. Почему не взять учебник? Ну, во-первых он неудобный, с тетрадки лучше. А во-вторых это ж надо сначала в дневник лезть, искать, что записано. Столько лишних действий…

Очередной вошедший принёс, наконец, слух, что я махаюсь на катлаване с Иваном. По классу пошли перешёптывания — такое событие! Мне это было неприятно, но ничего поделать было нельзя.

Потом прозвучал звонок к началу урока. Училка начала что-то там рассказывать, иногда поворачиваясь к доске. Бардак при этом не кончился, просто частично переместился под парты и туда, где можно было творить безобразия, хотя бы частично соблюдая приличия. А я напялил очки, чтобы лучше видеть, и начал строить глаза и слать воздушные поцелуи всем подряд девчонкам. Остальным-то хорошо, они могут позволить себе отрываться или, если вдруг возникнет такое противоестественное желание, заниматься учёбой. А мне-то квесты закрывать надо!

Девчонки смотрели на меня круглыми глазами. Я, если честно, тоже. Не сказать, чтобы чувствовал себя старым извращенцем-педофилом, пятнадцать-шестнадцать лет это, как-никак, уже далеко не дети. Вон, в Древнем Риме и в двенадцать замуж выдавали. Но… Перспектива нравилась мне всё меньше и меньше, и идея с бабушками как наименьшим злом казалась всё лучше и лучше. Я просто вдруг понял, что не смогу заставить себя что-то делать с этими юными невинными созданиями.

Еле досидев до перемены и игнорируя всех желающих с собой заговорить, выяснил, где будут следующие уроки, и отправился на разведку. В голове созрел план, как «сделать дело» минимизировав для себя муки совести. Как-то вдруг, неожиданно, вспомнил свой выпускной и первую серьёзную влюблённость, девчонку из параллельного класса. В той жизни ничего не получилось — просто не понимал, с какого конца подходить к этой штуке под названием «женщина», за что её брать и на что нажимать, чтобы она завелась и начала работать. Да потом ещё и узнал, что работать она пошла в «Макдональдс», что стало последней каплей — ведь разве могла моя избранница быть по совместительству ещё и рабыней жуткого американского клоуна? Я всегда был жутким собственником! Но то по молодости, со временем-то я избавился от многих предрассудков, да и кое-какие навыки приобрёл.