Барон Серж де Сангре

7 Глава

Ночные казни, происходившие за стенами дворца герцога, вовсе не были тайными. Самое большее, что можно сказать, – это то, что на них не допускалась широкая публика. За исключением нескольких несчастных, чьи имена ведомы только приближенным герцога, да ему самому, сложивших голову без суда и по секретному приказу самого герцога да с ведома Императора, все остальные преступники ложились на плаху по приговору суда и с соблюдением всех необходимых формальностей, Мэрия и Магистр сурово за этим следили, а сориться со всемогущей Гильдией Магов, не станет никто, даже герцог. Внутренний двор Басры, так называется дворец, был таким же признанным и законным местом казни, как и Лобное Место. Однако, привилегией приводить приговор в исполнение во дворце, обладает только Гильдия Магов, каждый раз назначая для этого нового исполнителя.

Высокие стены дворца Басра, стали объектом ненависти толпы – ненависти вполне, надо заметить, оправданной, но чернь ставит им в вину, прежде всего то, что стены ее мешают вдоволь полюбоваться зрелищем насильственной смерти, которое тем интереснее, что казнят там обычно людей благородного сословия. Сегодня вечером высоким стенам Басры предстояло укрыть от людских глаз агонию убийцы младшего сына графа де Полей, осужденного Багряной палатой. Но не все было потеряно, прошел слух, что «висельник» хочет покаяться, а публичное покаяние у могилы жертвы и отсеченная рука убийцы, тоже кое-чего стоят и, по крайней мере, это можно было увидеть. Чернь столицы, хоть и жаждала кровавых зрелищ, но в то же время и жалела молодого барона из Пограничья, который, как рассказывают очевидцы, зарезал графа, всем известного забияку и бретера, как каплуна, тот даже пикнуть не успел, да и ходят слухи, что убил он его не просто так, а из-за женщины.

Тягучий звук похоронных труб привел в необыкновенное волнение все простонародные кварталы города. Новости в городе, да и во всем герцогстве, передаются из уст в уста, но именно поэтому все устремились к месту событий, дабы судить о них по собственному разумению. В одно мгновение толпа запрудила все подступы ко дворцу. Когда зловещий кортеж, выйдя из ворот Басры, двинулся по улице Мертвых, по обеим сторонам ее уже расположилось не меньше десяти тысяч зевак. Никто из них не знал барона Сержа де Сангре, но это никому ничуть не мешало. Обычно среди любого сборища находятся люди, могущие назвать по имени осужденного, сегодня же все пребывали в полном неведении. Однако в подобных случаях неведение нисколько не мешает толкам, напротив, оно порождает множество самых разнообразных предположений. Вместо одного неизвестного имени возникает сотня имен. Всего за несколько минут на де Сангре взвалили самые известные политические, равно как и прочие, преступления последних лет, и толпа с жаром обвиняла во всех грехах этого красавца, который шел со связанными руками в окружении четырех гвардейцев герцога с обнаженными шпагами. Рядом с ним выступал маг, с бледным лицом и пылающим взором, он нес перед собой посох, размахивая им наподобие меча. Открывали и замыкали шествие конные арбалетчики.

Зрители не рисковали забегать далеко вперед, поскольку не знали, куда именно направляется кортеж. Арбалетчики и гвардейцы хранили на сей счет многозначительное молчание. Во все времена этим славным служителям закона доставляло несказанное наслаждение мучить толпу, изнывающую в неведении. Пока не миновали рыночную площадь с ее Лобным Местом, опытные люди утверждали, что осужденного поведут к Могиле Невинного Младенца, где был установлен позорный столб. Однако рыночная площадь вскоре осталась позади. Кортеж, проследовав по улице далее, свернул на широкую улицу Маг-Улар, упирающуюся в кладбище. Передние зрители увидели тогда два факела, зажженные у ворот кладбища и это обстоятельство вызвало множество новых догадок и предположений. Но даже знатоки умолкли, когда случилось неожиданное происшествие, Магистр Гильдии Магов приказал доставить осужденного в парадную залу здания Гильдии, расположенное по соседству с оградой кладбища. Конвой скрылся во внутреннем дворе, а толпа, заняв позиции на улице, приготовилась к ожиданию, непрерывно увеличиваясь, потому как народ все подходил и подходил, постепенно заполоняя все соседние улицы.

Прошло два часа с того момента, как процессия с осужденным скрылась во внутреннем дворе Гильдии. Непроглядная темень царила на улице, поэтому можно было прекрасно видеть, через ярко освещенные окна парадной залы, что там происходит. И толпа с каким-то ненормальным интересом наблюдала за этим и глухо при этом роптала.

Внезапно толпа сначала подалась вперёд, а потом отшатнулась в ужасе, оставив перед воротами Гильдии шестерых вооруженных людей, скрывающих свои лица, под низко опущенными капюшонами дорожных плащей.

Реакция толпы была вполне понятна и оправдана. Сначала она была привлечена невероятным событием, самый обычный барон с Пограничья наседал на Магистра Гильдии Мага, а тот пятился от него и что-то пытался лепетать. Слов конечно же слышно не было, но жесты, мимика, движения, все говорит именно за это. А потом произошло и вовсе невероятное. Какой-то маг принес в парадную залу сверток. Осужденный быстро его схватил и начал одеваться. Кожаный костюм, кольчуга, дорожный плащ и как завершение всего этого в руках его сверкнули два клинка. Только теперь толпа разглядела, что помимо магов в зале был и еще кое-кто, а именно сам герцог со своими телохранителями, и еще трое незнакомых мужчин, в цветах клана Брэган де Эрт. Само по себе присутствие этих людей в одном месте уже является нонсенсом, а уж то, что приговоренный к смертной казни, судя по всему, осмеливается ставить всем этим людям условия и, они их, что вообще невероятно, приняли. Ведь не даром же «смертнику» вернули его оружие. А через несколько секунд впереди послышались стремительные шаги и на крыльцо налетел вихрь.

Да это и был настоящий вихрь!

Ожидавшие барона шестеро мужчин кинулись было к нему, но застыли через пару шагов, уперевшись в два сверкающих в ночной темноте клинка.

– Сергар! Это мы! Не время объяснять, кони уже ждут! Быстрее! Аврору похитили! Они увозят ее в имение графа. Если мы их не нагоним, то потеряем навсегда!

Народ, толпившийся на пред зданием Гильдии и на всем протяжении смертного пути, понял, что жертвоприношения не будет, герцог и Магистр помиловали осужденного. Зрители разошлись по прилегающим улицам, и только несколько кумушек все еще продолжали судачить о небывалом событии и с завистью вздыхать, вспоминая, что речь все-таки шла о женщине и представляли себя на ее месте, при этом зачаровано наблюдая, как, уже, семеро мужчин скорым шагом зашли за угол и выметнулись оттуда на лошадях, держа путь к городским воротам.

* * * *

Сегодня двери трактира Одноглазого Пита практически не закрываются. И тому есть причина. Уже весь Гард знает, что в нем обосновался барон де Сангре и ему нужны люди на службы в Пограничье. Но всякое отребье его не интересует, хотя именно из подобных личностей предпочитают иные бароны Пограничья набирать себе поисковые отряды. И обходится подобный найм гораздо дешевле, да и не жалко их, в огромном городе таких полно, убьют одного, на его место уже десяток просится. Этот же барон берет людей только по рекомендациям, да еще и опытных искателей, следопытов, охотников и воинов. Первые пару дней во всех тавернах и забегаловках Гарда только и обсуждали эту новость, посмеиваясь, а иногда и в открытую издеваясь над зазнавшимся баронишкой. Даже герцогу обходится неимоверно дорого содержать отряд в полсотни опытных людей, так откуда же такие деньги у барона с окраины Империи!

Но ехидные замечания и подколки моментально стихли, когда от Одноглазого вернулись первые нанятые счастливчики. То, что они рассказывали, заставило многих призадуматься, а так-ли они хороши, как о себе думают, а не стоит-ли сменить место службы, а не попробовать-ли свою удачу не службе у этого барона. И хотя все прекрасно понимают, что эти счастливчики не кто иные, как «засланные казачки», но золото-то вот оно, звенит в карманах давно знакомых соратников, с кем не раз и не два хаживали в Проклятые Земли, с кем охраняли купеческие караваны, или несли службу на стенах дворянских Замков. И народ потянулся в трактир к Одноглазому. Кто-то испытать удачу, а кто-то просто посмотреть на барона и его сына, который сам проверяет боевые умения всех желающих. И длилось это паломничество еще целые сутки, пока барон не объявил через Пита, что полсотни людей он уже нанял и больше ему никто не нужен. Напрасно опоздавшие, или просто тугодумы стучались в закрытые двери, напрасно совали трактирщику монеты, только за то, чтобы он впустил их в трактир. Одноглазый был непреклонен и отказывался и от серебра и даже, о чудо, от золота. Правда разгадка этой тайны нашлась очень быстро, Одноглазый и сам подрядился к барону на службу, оказывается они уже давно знакомы и сегодня истекает крайний срок, который барон дал всем принятым на службу, чтобы утрясти свои дела. Рассчитаться с долгами, попрощаться с родными и близкими, теми, кто не захочет последовать за своим отцом, братом, мужем на границу Проклятых Земель, или собрать своих домочадцев в дальнюю дорогу, коли они не захотят расставаться со своим кормильцем. Так что, еще с раннего утра двор начал заполняться телегами, возками и кибитками, а по трактиру начали бегать дети, чего его стены никогда не видели, и хозяйничать разбитные молодухи, да степенные матроны, которых еще декаду назад увидеть в этих стенах было невозможно. А общий зал начал заполняться суровыми мужиками, которые не понаслышке знают с какой стороны браться за меч, шпагу, или рукоять булавы. Компанию им составляют ловкие и гибкие охотники, мастера обращаться с луком или арбалетом, попадающие белке в глаз, или способные прочитать следы, оставленные в голубом небе стрижом. На сегодня назначена «отвальная», так что повара сбились с ног, торговцы, подсчитывают свои барыши, потирая от радости руки, ведь надо не только снабдить почти три сотни человек всем необходимым для путешествия, но еще и барон закупает все подряд, начиная от женских прялок и заканчивая стальными кольчугами, винами и посевным зерном. А уж гуртовщики, те аж сияют от радости, барон закупил огромное количество скота, которое им предстоит перегнать и если возникнет желание, поселиться на землях барона, благо, что пустых деревень и пашен у него хватает. И барон только посмеивается, когда Пит ему сообщает, что во двор прибыла очередная крестьянская семья, решившая попытать счастья у барона, тем более, что земли он обещает столько, сколько смогут обработать и налоги пять лет не собирать. Но эти уже едут за свой счет, барон гарантирует только защиту в пути и обустройство на месте. Даже скотину обещает выделить, а в его слове никто не сомневается, всякий может увидеть стада и табуны, что, частью уже выдвинулись к его землям, а частью еще пасутся на пригородных лугах. В общем намечается если и не «переселение народов», то «орда при перекочевке», это точно. А уже под вечер, все присутствующие могли наблюдать еще одну занимательную картину. К трактиру подкатило с десяток добротных возков, из тех, что десятками и сотнями снуют по городу и из них вылезли Главы Ремесленных Гильдий. Этим уважаемым людям Пит уже отказать не смог и пошел к барону, который как раз в это время открывал первый кувшин с вином, предстояла грандиозная пьянка и никто этого не скрывал. На известие о прибывших, барон только отмахнулся, а вот его сын не на шутку заинтересовался и уединился с Главами в комнате самого Пита. Уже через час Главы чуть-ли не бегом разошлись по своим возкам и возчики, нахлестывая своих лошадок, погнали их в ремесленные кварталы, а юный барон подсел к отцу и протянул ему бумажку. Барон с удивление прочитал: «Оружейники – два мастера и пять подмастерьев. Кузнецы – три мастера и шесть подмастерьев. Бронники – два подмастерья. Кожевенники – мастер и три подмастерья. Ткачи, гончары – по пять мастеров со своими подмастерьями. Ювелир – один мастер. Все с семьями и скарбом», а молодой барон, полушёпотом добавил: «К утру все будут здесь. Многие с семьями, так что, еще на сотню человек наш караван увеличится». Барон прочитал, послушал и со вздохом ответил:

– Сергар, ты уверен, что у нас на все что ты задумал хватит денег?

– Мало будет, еще добудем. Отец, ты же сам все эти слухи слышал! Все в один голос твердят, что быть скорой войне. Империя трещит по швам, каждый удельный барон мнит себя чуть-ли не Императором, а уж про всех этих герцогов, князей и королей и говорить нечего. Быть скорой резне. В таких условиях наше баронство может стать «Землей Обетованной», новым центром, уж не знаю, новой-ли Империи, или независимого королевства. Я думаю, что завтра, край послезавтра в полдень, на открытии Турнира, герцог сам всем об этом объявит. Нам надо успеть собрать самые «сливки», вывести людей, скот, припасы. Золото – навоз! Сегодня нет – завтра воз. Не стоит его экономить.

– Ладно, ты все это затеял, тебе и разбираться.

А потом понеслась гулянка. Сначала все старались соблюдать меру и больше ели, чем пили. Но постепенно отменное вино сделало свое дело. Языки и пояса начали распускаться. Послышался смех, люди расслабились и вино потекло рекой. Общий зал трактира наполнился громкой речью, криками и здравницами, наверное, именно поэтому никто и не услыхал тихого и осторожного стука в двери. Да и не прислушивался уже никто, поэтому и последовавший за тем мощный удар в двери, вырвавший с корнем массивный запор, раздался как гром с ясного неба. Взоры всех присутствующих непроизвольно скрестились на четверых воинах, зашедших в зал. В трактире моментально повисла напряженно-изумленная тишина, прерываемая только завистливыми вздохами и тихими, восхищёнными ругательствами.

Если честно, то есть от чего впасть в прострацию. На пороге трактира стоят четверо воинов, на мифриловых кольчугах которых наблюдается замысловатая игра света от многочисленных ламп и лампадок. «Позеры», – подумал я, наблюдая с каким, ничем не прикрытым превосходством разглядывают Лаэрт и четверо стражников собравшихся, при этом еще и поигрывая мифриловыми клинками так, что отблески падают прямо в глаза присутствующим. В отличии от всех остальных, мы с бароном уже не один раз видели эту картину, поэтому на раздавшийся со двора сдавленный женский вскрик, отреагировали практически синхронно. И дело тут не в человеколюбии, там, во дворе трактира, собрались люди, которые доварились нам, а в здешнем Мире это не просто слова, эти люди вручили нам свою безопасность, которую мы и обязаны им обеспечить. И чего мы будем стоить как сюзерены, если не в состоянии защитить своих подданных даже в центре большого города. Поэтому я почти одновременно с бароном потянул клинки из ножен и кинулся к дверям.

Эту картину я не забуду никогда. Лаэрт с вытаращенными глазами отлетает с моего пути, ничего не понимая и, наверное, думая, что оба барона сошли с ума.

Пройдет еще очень немало времени, когда воины начнут ассоциировать себя с простым народом, с чернью, как тут говорят. Вот никогда не поверю, что, идя к воротам трактира, ни Лаэрт, ни стражники, не обратили внимания на творящиеся здесь безобразия. Просто для воинов, все эти крестьяне, бабы и мужи, всего лишь досадная необходимость, а значит с ними можно поступать так, как заблагорассудится, тем более благородным, а выбиться и получить звание «рыцаря», мечтает каждый из них, иначе не взяли бы в руки оружие.

Скажу честно, не знаю, что повлияло на меня сильнее. То ли нагло шарящие в телегах крестьян с десяток упитанных молодчиков, с шутками и прибаутками лапающих крестьянок и их дочерей, то ли отрешенные глаза мужиков, дескать «Христос терпел и нам велел», хотя об этой личности тут никто ни сном, ни духом, то ли широко раскрытые глаза молодой девушки и ее беззвучный крик, к которой один из этих молодчиков уже успел залезть в разрез платья и мерзко хохоча лапал. Скорее всего, любой другой дворянин на моем месте просто сплюнул бы от досады, ну подумаешь, какой-то аристократ с товарищами немного пощупают и поваляют крестьянских девок, порода только улучшится, но я-то вырос совсем в других условиях и мне с самого раннего детства вдалбливали, что есть хорошо и что есть плохо. Поэтому мои дальнейшие действия оказались совершенно неожиданными и для барона, и для ломанувшегося за нами Лаэрта со стражниками и для Пита и уж тем более для всей остальной толпы, высыпавшей из трактира. Нет, я не стал размахивать оружием, я просто хорошенько прицелился и саданул окованным носком сапога, точно по копчику любителя полапать женщин. Тот, кто хоть раз испытывал это ощущение, поймет, что испытал мой визави. Но и я на этом не остановился. Это ведь только глупец считает, что крестьяне тупые и ничего не испытывают, испытывают и еще как, просто не могут продемонстрировать свои чувство и желания, как говорится, «по рангу не положено». А если будет прямая команда сюзерена? Ведь его приказ, это, по сути, прямая индульгенция! Поэтому, мои слова:

– Схватить, связать и каждому по пятьдесят ударов кнутом. – были выполнены практически моментально. Что такое десяток расслабленных дворян, против полусотни рассвирепевших крестьян. Правда, уже на десятом ударе, экзекуцию пришлось прервать. Семеро успели к этому времени лишиться чувств, а еще трое были на самой грани. – Раздеть, извалять в дегте, обсыпать пухом и перьями, и выгнать за ворота. – вот в этой потехе приняли участие уже все. И крестьяне, и их семьи и даже набранные отцом люди. Только барон посмотрел на меня неодобрительно, ну оно и ясно, «классовая солидарность» и «честь мундира», вот только для меня, эти дворянчики потеряли свою честь в тот самый момент, когда решили поглумиться над беззащитными. С этого момента они стали для меня ниже чем самый опустившийся нищий, чем самый горький пропойца, чем вор, грабитель, детоубийца и даже казнокрад. Не знаю, существовал-ли здесь до этого такой способ выражения «общественного порицания», но мою идею приняли «на ура», правда за неимением под рукой дегтя, обмазали насильников маслом и воском, а в остальном выполнили все «точно и в срок». Избитых, измазанных и извалянных в перьях дворян, буквально выкинули за ворота трактира, а на меня уставились пара сот обожающих глаз. Похоже, что в глазах крестьян, я сравнялся с Творцом. Ну и хрен с ним!

Если честно, то я, наивный, считал, что на этом все и закончилось. Ну надо же быть реалистом, залез ты в чужой огород, огребся там по полной, отделался «малой кровью» и избитой задницей, так сиди на ней ровно и больше не шали. Так нет, не прошло и пары часов, как эта компания заявилась снова. Уже чистенькие, вылеченные и злые до невозможности. Хорошо хоть, что у них хватило ума не срывать свою злость на крестьянах, видать поняли, что в следующий раз так легко они уже не отделаются и решили начать с первоисточника всех их неприятностей, то есть с меня.

Видит Бог, я не хотел и не собирался убивать этого хлыща, тем более, помня предостережения барона. Когда этот недоумок, после того как я отверг все его требования о компенсации, извинениях и выдаче ему какой-то крестьянки, вызвал меня на дуэль, я собирался всего лишь проучить зарвавшегося юнца, но к сожалению, я забыл об одной маленькой особенности… нахожусь-то я в магическом Мире, и для меня, выросшего на книгах Дюма, Сабатини и Мериме, стало огромной неожиданностью, что понятие «честная дуэль», здесь несколько отличается от моих представлений. Графенок оказался магом, слабеньким, хиленьким, но магом, чем и попытался воспользоваться. К его сожалению, с закономерным концом. Мой костюмчик развеял все его заклинания, направленные на меня, а заодно и воздействие «магических оков», зато я, рассвирепевший и уже ничем не сдерживаемый, проявил себя во всей красе, буквально нашинковав графского сыночка на ломтики.

Когда кровавая пелена ярости отступила, и я немного пришел в себя, до меня дошло, что я сотворил, но было уже поздно. Был, конечно, вариант с поспешным бегством, но это значило подставить под удар всех остальных, поэтому я решил понадеяться на суд и на то, что мне удастся на нем оправдаться. В конце концов, бежать никогда не поздно, а барон, я в этом уверен, скорее объявит герцогу «рокош», чем позволит меня казнить, ну а каторга не так меня и страшит, с нее всегда можно сбежать, особенно, если есть верные люди, которые в этом помогут. Да и дальнейшие события полностью подтвердили мою правоту.

В гробовой тишине все присутствующие во дворе трактира начали опускаться на колени. Скажу честно, для меня это стало шоком, но я быстро разобрался в происходящем. Крестьяне прекрасно поняли, что я сделал и почему и никак иначе выразить мне свое уважение и преданность они не могли. Забитые и бесправные, они увидели во мне сеньора, который не остановится ни перед чем, чтобы их защитить. С одной стороны, они правы, а с другой… «мы в ответе за тех, кого приручили». Так мог ли я поступить иначе? Ведь оскорбление крестьянина, это оскорбление его сюзерена, то есть меня, так что, защищая их, я в первую очередь защищал себя. Хотя об этом я никому говорить не стал.

А потом из толпы вышла та женщина, или девушка, что и стала, в принципе, первопричиной всего произошедшего. Она долго и как-то оценивающе смотрела на меня, а потом, как и все, встала на колени и неожиданно произнесла:

– Барон Серж де Сангре, я, графиня Аврора де Невер, вручаю вам свою жизнь и свою честь. – при звуках этого имени Лаэрт как-то непроизвольно дернулся, а барон заинтересованно посмотрел на девушку и молнией метнулся к ней, пытаясь поднять ее с колен.

– Миледи, одно ваше присутствие уже честь для нас!

– Нет, барон, это для меня честь, познакомиться с вами. Но я жду решения вашего сына. – несмотря на все старания барона, девушка все еще продолжала стоять на коленях, с недоумением глядя на меня, а я как последний болван пялился на нее и не знал, что мне делать. К счастью, барон быстро сообразил в чем тут дело и поспешил мне на помощь.

– Миледи, мой сын… как бы это сказать, не большой знаток церемониалов и этикета. Он прекрасный воин, но в куртуазности ничего не понимает. Признаю, это моя вина, мое упущение в его образовании, но вы должны его простить, мы, бароны Пограничья, больше полагаемся на крепость своих рук и надежность стали, чем на законы и этикет. К тому же, ваша красота, она способна лишить дара речи, не только нас, провинциалов, но и особ королевской крови. Прошу вас, графиня, встаньте! Поверьте, жизнь и честь Рода де Сангре принадлежит вам!

То ли повинуясь какому-то внутреннему порыву, то ли под воздействием этих ярко-изумрудных глаз, а может по велению чего-то, или кого-то свыше, я неожиданно, даже для самого себя, рухнул перед девушкой на правое колено и чуть слышно прошептал:

– Аврора, я ваш слуга.

– Мне не нужны слуги, барон! Мне нужны друзья. – так же, почти неслышно ответила графиня. И в этот момент я понял, что ПОПАЛ, на этот раз я попал по-настоящему, а все, что было до этого, всего лишь небольшая разминка. Я тону в этих глазах и у меня нет никакого желания этому сопротивляться. Вы верите в любовь с первого взгляда? А вот я, теперь верю. И если бы это было в моей власти, если бы я мог оживить этого графского ублюдка, то я бы оживлял его и убивал сотню, тысячу, нет, миллион раз и плевать мне на всякие там законы Империи, плевать на возможную казнь или каторгу. Все это не стоит и одного-единственного взгляда этих божественно-прекрасных глаз! Я готов убить любого, за один только косой взгляд, да что там за взгляд, я готов убить только за то, что кто-то осмеливается смотреть на нее!

А на следующий день, в полдень, за мной пришли. Не было никаких стражников, не было озлобленной толпы или еще чего. Маленький, сморщенный дедок в синей хламиде мага, просто зашел в трактир и передал мне, что не позже чем через час, я должен явиться на суд, во дворец Басра, по обвинению в убийстве дворянина, сына графа де Полей. К этому времени огромный караван уже покинул не только двор трактира, но и город, со мной остались барон, Лаэрт, Пит и трое стражников, пришедших из Замка. Аврора тоже отказалась уехать вместе с караваном, сообщив нам, что отныне ее место рядом со мной и она примет свою судьбу, какой бы она не была. Напрасно барон уговаривал ее отправиться, в Замок. Девушка оказалась непреклонной в своем решении, просто заявила, что все будет хорошо.

В отличии от девушки, я не был столь в этом уверен. Ночью, мне хватило всего десяти минут, чтобы понять, что вляпались мы по моей вине, если не в политические разборки, то как минимум стали пешкой в какой-то игре. На мой вопрос, кто такая эта графиня де Невер, что и барон и Лаэрт, готовы, буквально, выполнить любое ее желание, последовал ответ:

– Сергар, как называется наша Империя?

– Империя она и есть Империя. А, вспомнил, «Срединная».

– Ну да, Срединная Империя. А официально, «Империя Невер», Аврора де Невер, племянница правящего Императора. Вот только не понятно, что она делает в герцогстве, почему пряталась среди крестьян, почему решилась раскрыться и случайно-ли граф со своими подельниками забрел именно сюда. Про папашу этого недоноска, уже давно бродят слухи, что он балуется Черной Магией и даже ходят слухи, что он был замешан в исчезновении пары молодых дворянок, но никто ничего доказать не смог, даже специальный дознаватель из Гильдии Магов, ничего не смог установить. Хотя слухи ходят и один страшнее другого, говорят, что граф даже человеческими жертвоприношениями не брезгует. Вот и поди, разберись тут, то ли все это случайность, то ли совсем даже наоборот.

– Принести племянницу Императора в жертву! А это не слишком?

– Чем благороднее и древнее кровь жертвы, тем больше Силы получает маг, принесший жертву. Это каждый мальчишка знает. Ты думаешь, что традиция всегда и везде появляться с охраной и сопровождением у дворян появилась просто так? В Старых Книгах написано, что были времена, когда дворяне были вынуждены прятаться от Охотников по лесам, их тогда резали на Алтарях все, кому не лень. Отсюда и укрепленные Замки, и стража, это уже потом, когда Рода окрепли, а ужасы первых лет забылись, все перевернулось. И совсем немаловажную роль во всем этом сыграл Первый Император. Он прижал всех этих «темных» к ногтю, не сам правда, а с помощью жрецов и магов, но объединил всех именно он. Да, в принципе, именно с графства Невер и пошла Империя. Правда до сих пор так никто и не смог определить, где же именно располагалось это графство и было-ли оно вообще. В общем, все это предания старины глубокой и к дню сегодняшнему имеют самое отдаленное отношение. Давай лучше вернемся к нашим проблемам. Надеюсь, ты помнишь, о чем я тебе говорил? Как видишь, все так и вышло. Сергар, тебе надо бежать!

– Нет, сбежать, значит подставить всех вас. Посмотрим, что будет, но бежать я не стану. – вот так вот я оказался в тюрьме дворца Басра, а потом и перед судом. Хотя назвать это судом было сложно. Пара «замученных службой» охранников привели меня в небольшую каморку, где мне пришлось оставить свое оружие, кольчугу и те немногие деньги, что я взял с собой. Алчные взгляды моих сопровождающих, бросаемых ими на кольчугу и мой кошелек, красноречиво свидетельствовали о том, что я уже навряд ли выйду отсюда, но я почему-то был абсолютно уверен в обратном. Невзрачный клерк зачитал поступивший на меня донос, спросил все-ли верно в нем написано, осведомился, желаю-ли я обратиться к герцогу с просьбой о помиловании и принести «всенародное покаяние». Барон достаточно подробно меня проинструктировал, что и как мне говорить. Поэтому я от всего отказался и заявил, что как дворянин требую «Суда Равных». Этот «Суд Равных», довольно занятная штука, я сначала подумал, что это что-то вроде нашего «Дворянского Собрания», но мне быстро разъяснили, что это всего лишь суд, в котором решение принимается… как бы это правильно сказать, двумя ветвями власти коллегиально. Короче, судить меня должны герцог и маги совместно, да еще при этом привлечь к разбирательству третью, полностью постороннюю сторону, а это или священнослужители, или представители Магистрата, или какой-нибудь имперский клан. Причем, решение, «за» или «против», принимается банальным голосованием. Дворяне обычно этим правом не пользуются, потому как герцог еще никогда не высказывался за сохранение жизни преступника, а на милость Магистрата, аристократам вообще уповать не стоит, да и маги, в основном придерживаются тех же взглядов. И есть еще один нюанс, после решения этого суда, нельзя воспользоваться правом на «всенародное покаяние», которое заключается в том, что подозреваемый прилюдно кается на могиле убитого, после чего ему отсекают руку. Согласитесь, что лучше остаться одноруким калекой, особенно если твой Род сильный и богатый, чем прогуляться на эшафот. Хотя, стоит признать, что настоящие аристократы, очень редко прибегают к подобному. Как говорится, «не комильфо».

В общем, мое заявление вызвало определенное оживление, а судебный клерк даже улыбнулся. После чего меня отвели в убогую комнатенку и там забыли почти до самой ночи. «Вспомнили» обо мне когда на небе уже появились первые звезды и «торжественным маршем» повели к зданию Гильдии Магов. Как оказалось, именно там и будет проходить «Суд Равных».

Если честно, то оказавшись в Парадном Зале Гильдии и увидав тех, кто будет принимать решение, я неслабо так струхнул. Ладно герцог, это как говорится «зло известное» и как с ним бороться, мы знаем, тем более, учитывая его всем известную, паталогическую жадность барон уже должен был наведаться к своему «сюзерену», с подобающими подарками, ну и заодно намекнуть, что «благодарность, за некое понимание, Роде де Сангре, может быть намного больше и ценнее». А вот присутствие здесь же Магистра Гильдии и трех представителей клана Брэган де Эрт… Со вторыми все ясно, я у них числюсь врагом, что бы там мой знакомец Анри не говорил, клан смерть своих людей не прощает. А вот с магами вообще одни сплошные непонятки, они вроде как обещались не вредить нашему Роду, но суд, это ведь не вредительство, это всего лишь справедливость, ну как они ее видят. Поэтому сначала я вел себя достаточно осторожно, отвечал на вопросы взвешено и по возможности правдиво, а потом опять сорвался и высказал всем что я о них думаю, и магам и представителям клана, разве что герцога сильно задевать не стал, хотя и прошелся насчет глупых и даже вредных законов. Как не странно, но на этот мой спич, первым отреагировал именно Глава Гильдии.

– Барон, а почему вы считаете, что запрет на смертоубийство на дуэлях, является вредным и даже глупым?

– Безнаказанность! Возьмем мой случай, предположим я не стал бы убивать этого графенка, хотя я и не собирался этого делать, сам виноват, нечего было магичить, коль ничего в этом толком не соображаешь. Предположим, я бы его просто слегка подрезал, что в результате? А в результате, час времени, энная сумма в золотых переходит Гильдии и этот ублюдок опять жив и здоров, но при этом озлоблен и жаждет мести. При этом он прекрасно понимает, что в честной дуэли у него шансов нет. Значит что? Значит кровная вражда! Результат? Результат вполне предсказуемый, Род графов де Полей перестает существовать! Причем весь, я обид не прощаю. Сколько при этом еще погибнет людей, никого уже не волнует. Получается что? Получается, что на дуэли убивать нельзя, а из засады, при штурме Замка, пожалуйста. Ладно, предположим граф не стал бы мстить и мы разошлись бы «краями». Эта детская дуэль его чему-нибудь научила бы? Нет, подумаешь десяток золотых за лечение, он уже через пару часов бы продолжил свои бесчинства. Этим своим законом, Император превратил дуэль, из средства наказать наглеца, в детскую забаву и повод для войны между Родами. Сохраняя одну никчемную жизнь, закон обрекает на смерть десятки людей, куда более достойных. Ну не глупо-ли?!

Герцог во время этого моего монолога молчал, лишь изредка морщился, клановые сидели и кажется ни на что не обращали внимания, как будто им все равно, только Магистр периодически кивал, в такт моим словам и ободряюще улыбался. Ага, также, как щука, улыбается карасю. А я даже и не заметил, как в какой-то момент перешёл от защиты к облечению и даже начал повышать голос, как бы требуя ответа на свои незаданные вопросы. В конце концов мне надоело «метать бисер перед свиньями», если эта компашка так и не поняла, что именно я хотел сказать, то это уже их проблемы, и замолчал. Как говорится, «на этом прения сторон закончились», пришло время выносить приговор. Вот тут-то и прилетело, «откуда не ждали». Герцог зло бросил:

– Виновен смерти!

– Мои помощники всесторонне изучили это дело и пришли к выводу, что во время дуэли граф применил запретную магию. Поэтому мое слово – невиновен! – Магистр меня приятно удивил. Все посмотрели на представителей клана.

– Клан Брэган де Эрт, ценит и уважает честных и смелых людей. Барон Серж де Сангре один из них и кроме того, по повелению Патриарха, является «другом клана». Невиновен!

– Герцог, распорядитесь, чтобы ваши люди немедленно вернули барону его имущество! – как-то даже хмуро сказал Магистр.

Герцог весело усмехнулся, а меня прошибла мысль: «Вот ведь гады, и на хрена я тут распинался, что-то говорил, они же все решили заранее. И герцог хитрец, вроде как и законы Империи не нарушил, не пощадил, но в то же время и против чести, а может быть против своей мошны, не пошел». Через несколько минут принесли мои вещи. Не все конечно, кошелек «загадочным образом» исчез, но это уже такие мелочи, что и обращать внимание не стоит. Уже в дверях меня настиг голос герцога:

– Барон, будьте осторожны, вполне возможно, что во дворе вас ждут. – а Магистр добавил:

– Снимите браслеты, они вам могут помешать. – именно поэтому на крыльцо я вышел с клинками наголо, а когда ко мне, сквозь толпу ломанулись сразу шестеро, то встретил я их, как полагается. И хвала всем святым и не очень, что вовремя услышал голос барона:

– Сергар! Это мы! Не время объяснять, кони уже ждут! Быстрее! Аврору похитили! Они увозят ее в имение графа. Если мы их не нагоним, то потеряем навсегда!

* * * * *

Мы гнали лошадей так, что наш с бароном забег от Великой Пущи до Гарда, показался мне лёгкой прогулкой. Все прекрасно понимали, что мы опаздываем, безнадежно отстаем, похитители опережают нас почти на десять часов, но все равно нахлестывали лошадей. В паре лиг от имения графа де Полей, нас перехватили друзья Пита, два опытных следопыта, по оставленными ими следам мы и шли. Оказывается, похитители не поехали в имение, а свернули к древним развалинам, что в десятке лиг отсюда. Что уж им там надо, никто не знает, но нехорошие предчувствия сдавили мне грудь. Барон пытался меня немного приободрить, говорил, что мы почти нагнали похитителей, нас разделяют всего два-три часа, но и он, и я, да и все остальные, прекрасно понимают, что в таком деле, даже полчаса опоздания непростительная роскошь. Тем более, что в самое ближайшее время этот разрыв еще больше увеличится, наши кони уже еле стоят на ногах и еще десять лиг они не осилят, а значит нам придется добираться до места пешком, а потом, я почему-то в этом абсолютно уверен, еще и искать вход в древние катакомбы.

Все вышло как я и предполагал, разве что лошади смогли пройти на пару лиг больше, наверное, сказался недолгий отдых, что мы им дали, пока беседовали со следопытами. Так что пешком мы прошли всего ничего, лиги полторы, но и это стоило нам еще почти часа отставания. А вот с поиском входа в катакомбы мы практически не возились, хорошо утоптанная дорожка показала нам нужное направление. Проблемы начались, когда мы уже спустились под землю. Если бы я не знал, что нахожусь в средневековом Мире, который никогда не поднимался в своем развитии выше чем шестнадцатый-семнадцатый век, если сравнивать его с земной цивилизацией, то решил бы, что мы попали в какую-то канализационную систему. Об этом явно свидетельствуют все эти коридоры, сточные канавы, вертикальные колодцы и огромные отстойники, которые выглядят сейчас как залы. Но в одном нам повезло, сотни, а может быть и тысячи лет бездействия всей этой системы уже давно выветрили все запахи, и если они здесь были, удалили все нечистоты. Идеально прямые, сухие коридоры разбегаются во все стороны и где здесь искать Аврору и ее похитителей мы не имеем ни малейшего понятия. Пришлось разделиться. Барон с одним из стражников пошел по центральному проходу, Пит и Лаэрт, со своими сопровождающими по идущим параллельно центральному, ну а я, в гордом одиночестве, спустился на следующий ярус. Только не спрашивайте меня почему именно так и именно сюда, сам не знаю, может интуиция, а может и просто от безысходности. По крайней мере, в правильности выбранного пути, я имел удовольствие убедиться уже минут через двадцать, мне попался еще тлеющий огарок факела.

Я уже несколько часов блуждал по подземельям, по крайней мере мне так кажется, которые постепенно начал считать проклятыми. Все началось примерно через полчаса, как я нашел прогоревший факел. В какой-то момент я заметил, что факел в моих руках начал давать неожиданно много света, а чуть погодя я понял, что это не факел светит ярче, а сам воздух катакомб начинает постепенно светиться, одновременно затрудняя дыхание. Прошло еще минут десять, я уже с трудом разбирал дорогу, глаза слезились, в горле першило, и я ежеминутно загибался в приступах кашля. Так же неожиданно как все и началось, так же внезапно все и закончилось. Свечение факела вернулось на прежний уровень, воздух вновь стал чист, я бы даже сказал, свеж. И я двинулся дальше, но уже не убирая рук с эфесов клинков. Это-тот и спасло мне жизнь. Неожиданно факел вспыхнул невероятно ярким светом, буквально ослепив меня на несколько мгновений, а через миг на меня, прямо из стен набросились с десяток тварей, которым впору было прислуживать самому Сатане. Каждая в полтора человеческих роста, покрытые по всему телу плотно состыкованными черными пластинами, с довольно длинными конечностями, заканчивающихся острейшими когтями. На невероятно подвижных головах горели ярко зеленые глаза. Мои клинки сами выпрыгнули из ножен, навстречу этим созданиям Ада. Это нападение было кратким, но от этого ничуть не менее напряженным. Исчезли твари столь же внезапно, как и появились. Несколько секунд я просто стоял, опустив мечи, обескураженный произошедшим и уже в какой раз возносил благодарности неведомым мастерам, изготовившим мою кольчугу и отковавшим мои клинки. Что интересно, я могу поручиться чем угодно, что три-четыре твари никак не смогли избежать разящих ударов, но пол и стены коридора остались так же девственно чисты, как и перед этим нападением, никаких следов стычки. Такое ощущение, что все это мне привиделось, что все это было миражом, мороком, какой-то голограммой.

С еще большей осторожностью, а значит и с заметно меньшей скоростью я продолжил свой путь. Минут через десять я наткнулся на еще один колодец, старые, проржавевшие скобы в его стенах ведут куда-то вниз, еще глубже. Присев на корточки, я начал внимательно изучать скобы, чтобы определить, как давно по ним кто-нибудь спускался. К сожалению, недостаток света и расположение самой верхней скобы, находящейся почти на метр ниже уровня пола, не позволили мне этого сделать. И тогда я попытался достать скобу острием клинка. Стоило только голубоватому металлу пересечь какую-то незримую черту, как колодец исчез, а на его месте расположилась ветхая каменная лестница, уходящая куда-то под землю. Вот только очертания лестницы не совсем обычные, как будто смотришь на что-то через толстый слой воды. По лестнице то и дело пробегает рябь, а если приглядеться, то можно заменить какую-то серебристую пленку на камнях, от чего их контуры постоянно меняются, «плывут», хотя общие очертания и сохраняются.

Удушливый смрад затхлости и тлена, заставил меня морщиться и поспешно обмотать лицо тряпкой, предварительно смочив ее водой из фляги, едва я сошел с «призрачной» лестницы. Впереди я смог разглядеть какой-то узкий проход, в конце которого играют сполохи огня и откуда доносится тихий, заунывный, на одной ноте, то ли вой, то ли гул. Протиснувшись через проход, я смог заглянуть за угол… и сразу же отпрянул назад, хотя заметить меня никто и не мог. Я оказался на небольшом балкончике, метрах в десяти над большим залом, прекрасно освещенным стеной огня справа от меня. Прямо передо мной расположилось человек двадцать, а ближе к исполинскому костру еще трое, стоящие за спиной какого-то мрачного типа в серой хламиде, стоящего перед большой чёрной плитой, на которой лежит тело связанного молодого мужчины. Вдруг жуткий крик разорвал тишину и тут же оборвался, острый нож рассек грудь мужчины. Человек в сером вырезал еще трепещущее сердце и отложил в сторону. Ловко орудуя ножом, он стал извлекать и другие внутренности.

– Торил, долг еще ждать?! – раздался откуда-то снизу истеричный мужской голос.

– Давайте следующего. Священное Пламя надо сначала накормить. – глухим голосом ответил человек в хламиде.

– Это уже пятый! Сколько можно! Раньше ты управлялся быстрее и обходился меньшим количеством жертв.

– Вы, ваше сиятельство, нашли никчемных рабов. Их Силы не хватает даже для того, чтобы послать весть моему Господину. Давайте следующего!

На моих глазах, с той же бесстрастностью жрец зарезал и вытащил внутренности еще у троих. После чего, как бы неуверенно, осмотрел образовавшуюся гору человеческих внутренних органов. Потом щелкнул пальцами. Стоявшие позади него люди, моментально подскочили к нему и споро рассортировали результаты кровавого труда по огромным каменным чашам перед огнем, и так же быстро вернулись на свое место. Серый начал что-то говорить, но я не понимаю ни слова. Неожиданно из его рук ударили струи огня, а органы в чашах вспыхнули. Языки пламени из пяти чаш потянулись вверх и через несколько секунд соединились в одной точке, образовав что-то вроде огненной арки. Сразу после этого, все та же троица, повинуясь команде мага, начала смещать две, стоящие ближе к центру чаши, к тем, что были по краям. Вместе с чашами начали смещаться и струи огня, как бы раздвигая огненный занавес. Через несколько минут в сплошной стене огня образовалась, разделенная пополам арка.

– Быстро! Ломайте стену! – отдал команду все тот же истеричный голосок. Толпа людей кинулась к открывшейся стене. По залу разнеслись звуки ударов метала о камень, а через пару минут самый настоящий грохот, как будто рухнула кирпичная стена. Я опять выглянул, чтобы посмотреть, что там происходит.

– Теперь все изменится. – вещал тот, кого называли «вашей светлостью», – Скоро все будут ползать в пыли и лизать мои сапоги! Торил, бери эту сучку и иди за мной.

– Да, ваша светлость. Все вон отсюда!

В поле моего зрения появился высокий мужчина в дворянской одежде, который почти бегом кинулся в пролом. А все остальные, кроме жреца в сером, тащившего за волосы Аврору, кинулись в противоположную сторону, где оказывается был еще один выход. Через минуту зал опустел, и я как полоумный начал спускаться со своего балкончика вниз. Не знаю, наверное, это было чудом, что я не сорвался с десятиметровой высоты, а смог спуститься почти до половины, когда мои пальцы все же сорвались и я рухнул вниз. В последний момент мне все же удалось слегка оттолкнуться ногами от стены и приземлился я уже вполне самостоятельно, даже смог неуклюжим перекатом погасить инерцию, ничего себе при этом не сломав. Подорвавшись на ноги, я бросился к медленно затухающей арке. Огненные жгуты истаивали прямо на глазах, н я успел. С легким хлопком, прямо за моей спиной, проход закрылся, и огненная стена опалила мне затылок.

В тот же миг я почувствовал сильный удар в грудь. В глазах все еще продолжают летать сполохи, а руки сами выхватили клинки. Вслед за первым ударом последовало еще несколько, но я уже успел проморгаться и пусть неуклюже, но смог их отбить. Прямо передо мной стоял тот самый дворянин, что командовал всем этим мерзким действом. Я оказался в небольшой комнатке, в центре которой возвышается самый настоящий алтарь, на котором лежит Аврора. Мужик в хламиде уже занес над ней нож, но продолжает что-то напевать, раскачиваясь из стороны в сторону как змея, нас разделяют какие-то метров пять, но между им и мною стоит человек со шпагой из черного металла, слегка растерянный, но судя по всему не собирается меня пропускать. Следует еще один выпад, который я пропускаю мимо себя, тороплюсь ударить в ответ, но проваливаюсь. Дворянин оказывается превосходным фехтовальщиком, а я допускаю детские ошибки, раз за разом, торопясь проложить себе путь к Авроре, к алтарю. Тороплюсь добраться до жреца, который уже не напевает, а выкрикивает какую-то белиберду, не раскачивается, а извивается под немыслимыми для нормального человека углами, кажется, что у него нет ног, вместо них толстый гибкий хвост, на котором он и стоит.

От отчаяния, что не успеваю, я практически забыл о защите, из-за чего получил еще два рубящих удара по ребрам, но кольчуга выдержала, зато мне удалось сократить расстояние до противника до минимума. Не задумываясь, бью эфесом в лицо. Такого «подлог» действия мой визави явно не ожидал, поэтому отшатывается, давая мне несколько мгновений. Чем я и воспользовался. Дага вылетает из моей руки, чтобы через мгновение погрузиться в затылок жреца. Еще какое-то время он продолжает раскачиваться, даже, вроде, что-то шептать. Рука с ножом идет вниз… но это уже не сознанное действие. Мертвое тело заваливается на алтарь, а дворянин, вдруг, бросает в меня свою шпагу и в ужасе замирает. Но мне на него уже плевать, я подлетаю к алтарю, одним движением скидываю, неожиданно тяжелое тело жреца, по пути выдергивая из раны свой клинок.

Аврора без сознания, но никаких видимых повреждений на ней нет. Начинаю, зачем-то, развязывать веревки, которыми она связана, но по какому-то наитию, вдруг резко смещаюсь вправо, одновременно сдергивая с алтаря тело девушки. Там, где я стоял еще мгновение назад, как будто падает огромный молот. А вместо бездыханного трупа жреца возвышается омерзительное существо. Обезьянья головка с огромными клыками покоится на огромном теле, перевитом гипертрофированными мышцами, маленькие злобные глазки горят красными огнями из-под выступающих надбровных дуг. Существо двигается медленно, но я знаю, что еще несколько минут, а может и секунд, и оно очнется, тогда за ним не успеет и пуля. Используя алтарь как своеобразный трамплин, боясь не успеть, взлетаю в верх. Шпага в моей руке превращается в секиру на короткой ручке, и я бью по этой отвратительной голове. Существо все же успело подставить лапу, которую секира с легкостью и перерубила, но силы удара уже не хватило, чтобы снести и голову. Существо успело отпрянуть, а я рухнул ему под ноги. Как при замедленной съемке вижу, как поднимается огромная лапа, чтобы размазать меня по каменному полу. Наши взгляды встретились. Руки вдруг налились тяжестью, но я все же еще успеваю слабенько отмахнуться секирой. Чудесный металл не подвел и на этот раз, легко смахнув чудовищную лапу почти по колено. Поток какой-то темной, почти черной крови обдал меня, приводя в чувства. Не давая чудовищу прийти в себя бью еще раз, на этот раз уже по второй ноге и с ужасом вижу, как на месте отрубленной лапы уже начинает вырастать новая, пока еще вполне человеческая рука, но стремительно меняющаяся, превращающаяся в чудовищную лапу, еще более могучую, чем совсем недавно отсеченная.

На меня вдруг накатил такой ужас, что следующие несколько минут полностью вылетели у меня из головы. Мне казалось, что некто, могучий и неудержимый овладел моим телом. Эти моменты всемогущества, странно чередовались с моментами полной беспомощности. Очнулся я так же внезапно, как и отключился. Первое, что я увидел, это полные ужаса глаза Авроры. А потом я вспомнил, что тот дворянин, что пытался перекрыть мне дорогу к алтарю все еще жив. Его скорченную фигуру я разглядел в самом дальнем углу. Совершенно потухший взгляд, тонкая ниточка слюны, вытекающая из угла рта, не оставили сомнений, человек сошел с ума. Только теперь я огляделся. Комната больше напоминает бойню, где порезвились с десяток сумасшедших мясников. Десятки отрубленных конечностей, одна здоровее другой, лужи черной крови и как итог всего этого безумства обезображенная туша чудовища с расколотой головой. Отвлек меня от созерцания всего этого испуганный голос девушки:

– Барон, ваши глаза… они светятся!