Бастард Императора. Том 22

Глава 7 Конфликт? Или решение вопроса?

Император продолжал говорить и закончил свою речь словами:

— Вы осознаёте, что своими действиями могли навредить империи, граф?

Судя по началу этого собрания — мне многое хотят предъявить за всё… Оно и очевидно. Я ведь обломал им такую атаку… Атаку, за которую пришлось бы расплачиваться не только двум империям.

— Своими действиями? — я покачал головой, осматривая зал с собравшимися. — Я готов ответить за свои действия, но сперва хочу знать, кем вы, те, кто придумал этот план, себя возомнили? Может богами? Или вершителями судеб? А может теми, кому всё дозволено? Кто отдал приказ активировать разломы?

От такого моего вопроса многие впали в ступор, смотря на меня. Чего они явно не ожидали, так это того, что я не стану оправдываться, а наоборот пойду в наступление.

— Это не имеет значения, кто отдал приказ или кто придумал, — спокойно ответил за всех император. — Приказ был принят и это не обсуждается. Мы здесь собрались не за этим.

— А за чем? — прямо и спокойно спросил я. — За тем, чтобы судить меня? Раз уж собрались здесь по этой причине, то давайте говорить на чистоту, а не играть в молчанку.

Я не собираюсь развивать конфликт. Главная моя задача — это сделать так, чтобы они всё поняли на словах. По крайней мере постараться…

Некоторые графы хмуро посмотрели в мою сторону, кто-то явно хотел высказаться, но всех их одним движением руки остановил император

— Мы собрались здесь, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, — всё также спокойно отреагировал он. — Граф, ваши действия чуть не стали причиной потери нашей империей целой флотилии и трёх графов. При всём при этом вы помогли нашим врагам, отбив атаку, которая могла бы сдержать их некоторое время и привести нас к победе.

— К победе? — я вновь оглядел собравшихся. — О какой победе сейчас идёт речь? О победе в этом конфликте, чтобы потом продать свои жизни в настоящей войне? Кто нибудь из вас хоть раз сталкивался с ситуацией, когда за раз открывается более сотни разломов и из них бесконечным потоком прут твари? Знаете ли вы, к чему приведёт этот результат? А к каким жертвам сейчас и в будущем?

— При чём здесь это? — заговорила глава Рода Бестужевых. — Граф, зачем вы пытаетесь перевести тему? Преступление, которое вы совершили, а это именно преступление, причём против империи, нельзя оправдать совестью, если вы давите на неё. Вы помогли нашим врагам, в то время как все остальные пытались сделать так, чтобы война закончилась как можно быстрее. А что касательно тех же жертв — то это не наши люди, и поэтому не стоит даже думать о них. На войне всегда есть потери.

Судя по взглядам, больше половины графов с этим согласны.

И эти туда же…

Обе империи твердят одно и то же, что потери — это приемлемо… И никто не задумывается, что если отравить воду врагам — однажды этот яд может попасть и к тебе…

— Вот как? — я вновь всех оглядел. — Здесь все так считают? — в зале была тишина. Я перевёл взгляд на Бестужеву. — Преступление против империи? Я готов ответить за свои действия, но скажите-ка мне, от чего наша империя пострадала больше всего за последнее время? Может от сражений на передовой? Или всё же от разломов?

— От разломов, — ответил отец Яны. — Потери на фронте существенные, но потери от разломов в разы больше. Количество стражей сократилось не в разы, но сократилось. Про мирное население и говорить нечего. Их потери выше минимум в три раза.

— И что вы хотите этим сказать? — вступил в диалог и Соколов. — Вы лишь подтвердили, что благодаря атаке разломами по вражеской территории мы бы нанесли существенный урон Китайской империи.

— Всё, чего вы добились бы, — ответил я — Это жертвы среди гражданского населения и это самое озлобленное население Китайской империи. Со слов одного из высших врагов — у них больше десяти высших. Они смогли бы зачистить тварей. Пусть не сразу, но смогли бы. При наилучшем раскладе они просто потеряли бы огромное число людей среди простого народа.

Услышав про количество высших, все на некоторое время отвлеклись, обсуждая это, пока мы с императором играли в гляделки.

— Даже если и так? — вновь обратилась ко мне Бестужева. — Нам, по вашему, граф Вяземский, не стоило и пытаться? Вы военный человек, сами часто бываете на передовой и не знаете что такое война? Не знаете, что на ней всегда есть жертвы? Быть может нам стоило пожалеть Китайскую империю и просто отключить установку? Вот только я вас, возможно, удивлю, но враги не станут нас жалеть. С каждым днём гибнут наши воины, гибнут обычные люди, а мы должны просто на это смотреть?

— Нет, — усмехнулся я, — мы должны уподобиться им, чтобы в результате у нас или у них появилась очередная аномалия, как та, с которой до сих пор не разобрались в землях Рода Мстиславских. Или ещё что похуже. И в итоге нам пришлось бы разгребать ещё большее дерьмо за тем, кто это устроил.

Многие нахмурились и посмотрели на императора, явно ожидая, что он скажет по этому поводу.

— Сергей, — обратился император ко мне по имени. — Ты говоришь об этом так, как будто знаешь, что так и будет. Насколько я знаю, Мстиславские были твоими союзниками и даже больше — входят в твой Род.

— Всё так, — кивнул я. — Вот только не стоит думать, что они как-то к этому причастны. У баронских Родов просто не хватило бы средств, чтобы создать такую аномалию. Тут как минимум нужны артефакты высшей градации.

Шито белыми нитками, но иначе мне просто нечем оправдать Вадима и его Род. Вряд ли мне сейчас поверят, однако у меня нет цели говорить именно о том, кто это сделал, а кто не делал. Моя цель — дать понять, к чему приводят игры с тем, чего не понимаешь.

— Спорный момент, — заметил задумчивый Державин. — Граф Вяземский… Вам, наверное, никто не говорил, но вы крайне подозрительная личность. Взять хоть данную ситуацию, когда вы говорите об аномалии так, как будто имеете представление, как она получилась. Или же взять момент с вашим резким ростом силы.

Он посмотрел на графов:

— Думаю, что многих из нас волнует то, как быстро граф Вяземский становится сильным. И это уже даже не предрассудки, а голые видимые факты. С предвысшего третьего ранга, до высшего третьего ранга… За два-три месяца…? Кто-то хоть раз сталкивался с таким или может читал в хрониках истории? Я вот например — нет. А я напомню, что графу Вяземскому всего семнадцать.

В зале повисла гнетущая тишина. Державин поднял тему, который никто не хотел затрагивать, потому что они просто боятся, и тут ничего не поделаешь.

У людей есть инстинкт самосохранения, который диктует им опасаться всего необычного. Я же — это не просто что-то необычное. Я и есть для них самая настоящая аномалия, поэтому сейчас со мной могут связать не только все грехи человечества, но и, возможно, захотят избавиться…

Я слишком быстро расту для этого мира. Хотя, для этого мира — это не точная информация. Я расту слишком быстро для всей галактики.

Не уверен, что найдётся ещё кто-то кроме нас с Эйр, у кого такой же рост. Но та же сестра просто возвращает свои силы, в отличии от меня.

Ничего удивительного в том, что император решил перестраховаться и позвать «Дарью», а также активировать систему перехвата — нет. Как и любой другой правитель он должен заботиться о своей империи. А как о ней заботиться, когда всё катится к чертям и появляется такой неожиданный элемент в лице меня?

Не удивлюсь, если у Эйкхирии приказ немедленно убить меня. Решит ли его исполнить девушка? Я не знаю. Хочется верить, что нет. Всё же хотелось бы, чтобы она была союзником.

А ведь это я ещё скрыл второй ранга высшего… Думаю, если бы они узнали о нём, то сейчас говорили совсем иначе. Или не говорили бы вовсе…

— Граф Державин, — обратился я к нему спокойно. — Опасаться нужно не того, что я становлюсь сильнее, а того, что в Китайской империи будет кто-то расти также быстро. Знаю, что мои слова для каждого из здесь присутствующих не станут неоспоримым фактом, но кто вам дал право сомневаться во мне?

— Граф Вяземский прав, — вновь взял слово отец Яны. Он внимательно оглядел собравшихся. — Никто из вас не задумывался, что нет ничего проще, чем создать себе врага, чем его обрести? Я бы не хотел отсылаться к истории прошлого, но… — мужчина посмотрел на Суворова. — История нам диктует, что нужно учиться на её ошибках, а не пытаться повторять…

— Всё так, — заговорил и дядя. — Ни для кого из вас не секрет, что моя мать, ранее являвшаяся аристократкой нашей империи, после… Некоторых ситуаций… Решила сменить империю и теперь она наш враг. Причём весьма сильный враг.

Слушая их, я понимал, что это никак не облегчит ситуацию. Да, теперь графы и император будут держать в уме, что лучше со мной дружить, но от этого они не перестанут опасаться или даже бояться меня.

Однако это их на какое-то время образумит. Всё же ссориться с высшим не самая лучшая идея. А озлобленный высший — это уже проблема… Если такой явится в Род, то его уже ничто не спасёт…

— Думаю, вы правы, — кивнул Соколов. — Но также я думаю, что граф Державин просто неверно выразился. Он озабочен резким ростом графа Вяземского и наверняка, как отец жены молодого графа, просто переживает за него по родственному. Всё же такой рост, особенно для молодого юноши — это и слом определённых рамок, — Соколов посмотрел на императора. — А как мы все знаем — молодые весьма амбициозные и довольно требовательны как к себе, так и к окружающему миру…

Соколов, являясь буквально правой рукой императора, решил быстро завернуть этот разговор, чтобы не было распрей, при этом тонко намекая, что наказания не должен избежать никто.

— Уважаемый граф Соколов прав, — взяла слово Бестужева. — Однако не стоит забывать, что молодой Вяземский — граф. И как граф, он должен нести ответственность за свои слова и действия. Мне вот интересно: откуда всё же граф Вяземский знает о том, что наши действия могли привести к созданию аномалии? Если не иметь опыта в этом деле — то понять такое непросто.

Все вновь уставились на меня.

— Да. Так и есть, — кивнул я. — Вот только вы не учитываете того, что существует просто человеческая наблюдательность. Каждый из вас связывает рост моей силы с каким-то чудом — а это просто систематический подход и не более. Что же касается аномалии, то, насколько вы помните, я добыл информацию о разломах ранее. Сколько там говорилось создаётся их в день?

— До десяти, — ответил Александр.

— До десяти, — вновь кивнул я. — А сколько появлялось разломов в первые дни?

— От одиннадцати до четырнадцати, — ответил за всех император. Он внимательно смотрел на меня, явно раздумывая, как поступить.

— А теперь представьте, — продолжил я, — что вы создаёте в одном месте много разломов, которые не получится закрыть за один раз. К чему всё это приведёт? Наверняка каждый сейчас подумал, что это небольшая проблема для подготовленных групп, учитывая то, что разломы в основном низкого ранга. Та же гвардия Рода без труда всё зачистит. Но кто нибудь хоть раз задавался вопросом, что будет, если не закрыть все эти разломы в ПЕРВЫЙ же день?