Бастарды

Глава 32. " Его собственность"

Дмитрий Хаски

Молодой бизнесмен, сын одного из мультимиллионеров Баллийцев. Барс младший. Его отец крупная шишка у Баллийцев, что-то вроде моего отца только с другой стороны.

Встреча состоялась в кафе на нейтральной территории за кофе с коньяком. Мелкий сам вышел на меня, с какой-то целью, отец ведь немощный, доживал свой век, а власть сыну не хотел отдавать. В этом и собака зарыта. Младший пытался вести свою собственную стратегию развития. Меня мало волновали сложившиеся обстоятельства, главное деньги, остальное мало волнующие вещи.

А младший Барс предлагал деньги, много денег. И надо быть идиотом, чтобы отказаться от этой сделки. Барс готовил массовый проект с реализацией их крыльев, благодаря которым они летали. Немийцы игнорировали это нововведение, не считали нужным покупку крыльев и без полетов неплохо жилось. Тем более для ввода в эксплуатацию снаряжения необходимо полностью перестроить жизнь многомиллионного населения Немии, а это нереально, на это потребуется ни один десяток лет.

Баллийцы подошли к той точке, когда вся их жилая площадь предусматривала различные высотные балконы для людей с крыльями. Отели на деревьях. На скалах. Магазины в совершенно неожиданных точках на высоте, держащиеся за счет тепловых излучений. Жизнь полностью построили под полеты. Крылья заряжались самой мощной энергией солнца. Род Баллийцев полностью не восприимчив к энергии. Не видит ее, не черпает, поэтому им так необходимо было в свое время начать разработку летательный аппаратов. Не ударить в грязь лицом перед Немийцами.

И сейчас для создания модернизированной серии летающих самостоятельных аппаратов младшему Барсу нужен металл, много металла. А металл полезные ископаемые, то из-за чего Хаски держались на плаву сотни лет. Это наша пища и кров. Почти вся земля в свое время была распродана в наше владение государством. Теперь государство пожинало плоды своих некогда ошибок.

Молодой человек напротив достаточно высок, ухожен, одет в серый костюм. Волосы невероятно длинные для Аристократа, собраны в хвост на затылке. Карие глаза. Не прятал взор, не юлил, говорил на чистоту. Тщеславен и находчив, а также сообразителен. С кем нужно иметь хорошие отношения, с кем нет. Предыдущий Барс предпочитал вести агрессивную политику в отношении Немии. Этот - делал шаг на встречу.

- Значит ли это, что ты протягиваешь руку дружбы? - насмешливо спросил я, осторожно попивая из белого, маленького бокала крепкий кофе с небольшой дозой коньяка.

Поставил на блюдце, чуть откинувшись на кресло спиной, руки положил на подлокотники. Телефон в который раз завибрировал. Поднял со стола мигающим экраном к себе и начал изучать. Мужчина напротив ответил:

- Протягиваю. Моему отцу не долго осталось, год, полгода. Близится его час. А мне деньги важнее гордости, - после небольшого молчания Барс заговорил. - Дмитрий, если ищешь темные пятна в моем рассказе или выискиваешь слабые места для шантажа, от первого лица будет лучше узнать...

- Ты про что? - я оторвал взгляд от экрана, на котором пошел чертов дождь. Да, чтоб тебя, сучка!

- Я про инфу, - кивнул Барс мне на телефон. - Исследуешь на предмет фальши? Партнерские отношения разве не на доверии основаны?

- Я тебя прошу, - усмехнулся наигранно. - О тебе необходимую информацию нашел. Ты относительно чист. Здесь моя баба, - развернул экран к лицу собеседника. А там почти крупный план, как к Ананиной в трусы полез этот урод. - Моя баба лижется с каким-то ушлепком. Вот думаю, кому и что сделать? Секунду подожди.

Прочь ухмылки. Взял телефон раздраженно нажал на экран водя, по сенсору. Подставил к уху. Через несколько гудков без предисловий отдал приказ и скинул телефон на столик. Неохотно взлохматил волосы.

Сейчас больше всего жаждал стол перевернуть куда-нибудь в окно и слышать, как рушится хрупкое стекло. Крошится, звенит и бьется. Ломается хрупкая конструкция.

Или рожу Бастарду гнилому разбить. Руки вывернуть из сустава. С удовольствием осуществил бы намерение.

Как этот мерзкий человечишка только мог подумать притронуться к МОЕЙ бабе - к МОЕЙ, мать его, собственности!?

- Может позже продолжим? - перебил мысли собеседник.

Я неохотно вернулся к реальности, к изысканной обстановке кафе, ее идеальным бежевым тонам. К успокаивающим цветам, но только не меня. Меня не успокаивало. Как бы красный цвет преобразил эту идеальную, живописную картину мнимого рая.

- Сейчас. Я тебя понял, готовь предложение, на мой номер скинешь. Сеть полностью блокируется: входящие, исходящие. Любые искажения полностью блокируются спутником. За сохранность разговоров отвечаю. Последний вопрос, - пока выудил деньги из кармана, мелочевку на расходы ежедневные. Отсчитал небольшое количество денег за кофе и поднял глаза. - Что если твой папа обнаружит игру за его спиной, не боишься ремешком получить?

- Отец слеп, глух и туп в последнее время. Старость ли это или нет? Но я давно промышляю мелкими делишками за его спиной. В последний раз удалось из-под носу умыкнуть прекрасный договор. Он так и не нашел змею. Отца будто подменили...

- Предположим - я поверил. Не разочаруй, наследник, - я первый встал из-за стола, телефон спрятал в кармане. Официантка при входе вежливо поклонилась, улыбалась и сверкала белоснежными зубками.

На ходу подмигнул, отвечая такой же улыбкой.

Вот, как надо жить. Преклоняться, Ананина. Преклоняться передо мной и получишь тоже в ответ. Ты не пожелала идти этим путем. Твоя правда...

Анна Вильмонт

Ветер сегодня громкий слишком. Слив на уровне подоконника гремел от завываний ветра, мешал спать. А может причина не в шуме? А в мыслях?

Иван сделал один шаг и поставил мат. Хаски смог за несколько ходов поставить в безвыходное положение.

Обе партии проиграны. Как мне освободиться от их влияния? Сбежать? Но куда? В Арзонте у нас нет родственников, одна сестра двоюродная по маминой линии Ирина. Ее мужа Леху я услышала в баттле, когда раскусили Аристократов о планах насчет нас, а точнее намерения афродизиак засунуть в еду и питье.

Леха не лучший образчик идеального мужа. Не ладила с ним прежде. Зато с Ириной в детстве очень крепко дружили, несмотря на разницу в возрасте. Пять лет назад Ирина вышла замуж и покинула округ Герберта с тех пор редко, когда виделись, изредка переписывались по социальным сетям.

Сегодня ночью глаза не закрывались. Глядела сквозь комнату - через кровати девочек на окно, за которым покачивались темные ветви деревьев. Пришлось подушку переложить в ноги, чтобы лежать и смотреть, а не крутить головой.

Дверь распахнулась, полоска света прочертила ярко мебель и вскочившую от неожиданности Волчицу. Я повернула шею и заметила черные кроссовки с белой эмблемой Х.

- Подъем, Ананина! Тебя ждут, - знала, что услышу этот грубый голос. Кроссовки отдали приказ и закрыли за собой дверь.

Опустила ноги с кровати, нащупала дощатый пол, чуть прохладный. По нему развлекался, носился ветер. Штаны, валявшиеся на тумбочке медленно надела. Футболку черную, двести раз стиранную, носки, куртку. Засунула стопы в кеды и как можно медленнее двинулась на выход. Почти не гремели железяки на штанах, одни полы немного скрипели.

Вахтерша на первом этаже блюла порядок в общежитие. Нас, не видяще, пропустила.

Машина выехала в каком-то неизвестном направлении. На трассе поехали не налево - в сторону города, а направо - вглубь леса. Чернота за окном навевала плохие мысли. Куда мы ехали? И зачем?

Сердце громко ударяло, пинало подсказывая, кого могла увидеть. Что он мог сделать? Кроме одного очевидного ответа Хаски, как маленький ребенок, не знал отказа. Хочу и всё. Избалованный мальчик, увидевший меня, неизведанного зверька. Жутко мечтал посадить на цепь и погладить, но я цапнула за руку. Чем накажет неизведанное существо?

- Прибыли, - Глиста коротко сообщил деловым тоном. Аристократы остались сидеть внутри машины.

Я же боязливо не спеша приоткрыла дверцу из салона и вышла на улицу. Ночь властвовала везде, было темно от густоты деревьев. Я - внутри леса. Но здесь есть небольшая площадка забетонированная, на которой в хаотичном порядке разбросаны железные сооружения стенки для лазанья, качели, баскетбольное кольцо.

Фонарь одиноко горел в самом конце площадки на грани с лесом. Там беспрерывное движение и основная масса людей. Настороженно шла в том направлении, приглядываясь к событиям.

Движения были постоянны, как будто потасовка. Да. Будто бы кто-то кого-то бил. Полукругом стояло несколько человек. Один из парней со смехом разогнался, притормозил возле центра и, оттянув ногу, играючи пнул человека на коленях перед собой. Я прибавила шагу. Что там?

- Бух, - прокомментировал этот незнакомец свой удар ноги. И загоготал вместе с компанией. - Эй! Не вырубайся, - наклонился, взяв за шкирку мужчину перед собой.

Я впервые видела тот народ: незнакомые, темные ауры от них исходили.

- Главное действующее лицо! Хаски, это для нее? - подошла поближе, и они заметили мое появление.

Страшные люди даже для меня, судя по массивным фигурам, по росчеркам шрамов на лицах и жадным улыбкам, смотрящим на кровь, как на прекрасный коктейль боли и страха.

- Не отвлекайтесь, - сбоку от основного скопления людей на дугообразной лестнице располагался Хаски в кожаной, темной безрукавке. Голыми руками опирался на трубы железные, из-за чего мышцы напрягались, сильно выделялись на коже. Ногами Аристократ опирался о нижние трубы.

Вновь обернулась на круг лиц, подошла ближе. На асфальте явственно различила следы крови, сквозь движения увидела парня в кругу. Его держала рука незнакомца за черные слегка вьющиеся локоны.

- Иван? - взвизгнула, узнав вчерашнюю серую куртку на Бастарде. - Ваня!

С перепугу попыталась протиснуться внутрь, но меня тут же оттеснила чья-то руки.

- Дамочка, будьте добры не мешать, - этот огромный человек взял за плечи и передвинул, как легкую, картонную коробочку.

В нос незнакомцы были вставлены множественные кольца и серьги. Он шепелявил, скорее всего выбитые зубы. Замерла в нерешительности.

- Что происходит? - спросила у незнакомцев, но те помалкивали.

Голова Ивана болталась на асфальте, почти без сознания, едва подрагивали ресницы. Бастард что-то произносил шепотом, один из незнакомцев прислушивался и смеялся.

- Ананина, присаживайся, будем сторонними наблюдателями, - Хаски похлопал себе по коленям, приглашая к себе.

И эта страшная улыбка озарила его уста, отнюдь не добрая, многообещающая. Подошла поближе к лестнице, чтобы не кричать громко.

- Прекрати, пожалуйста. Что он тебе сделал? - злиться нельзя, пока Иван у него в руках. Хаски, заметил, что не стала приседать на предложенные колени, пожал плечами и спрыгнул, приземлившись на две ноги.

- Пойдем, - аккуратно приобнял за плечи, как друга. Обманчиво по-дружески. Медленно задал темп нашего шага, позволяя наблюдать, как голову Ивана резко встретили с асфальтом.

Моргнула, прогоняя картину с глаз. Спокойно... Не терять голову... Надо договориться, узнать, что он желал? Рука Хаски камнем давила на плечи, как будто хотела вдавить в землю.

- Пока не спишь со мной не спишь ни с кем, - очень разборчиво, четко проговорил слова. Как для душевнобольного человека, боялся, что я чего-то не пойму.

- Я... я... я... и не сплю, - чуть заикнувшись ответила, после того, как увидела небольшой черный предмет, приподнятый вверх дулом.

Сердце резко замолчало. Затихло. Перестало биться. Тот что с сережкой в носу, который перемещал, как легкую коробочку, держал пистолет вверх.

Хаски внезапно отпустил плечи, когда подошли к кольцу из пяти человек. Протиснулся внутрь толпы, возвышаясь по-прежнему над всеми.

Попыталась повторить движение вслед Аристократу, но меня вновь взяли за плечи и приостановили.

- Подождите, пожалуйста, - вежливость, как издевательство прозвучало. Хаски выхватил из рук первого незнакомца ствол. Что происходит? Круг немного расступился передо мной или для лучшего обзора.

Иван зашевелился, привлекая внимание. Его левый глаз полностью закрылся от отечности, но правый - видел. Что-то проговорил Бастард одними губами без звука, и я пропустила первый выстрел.

Вздрогнула от звука, раздавшегося среди ночной тишины слишком громко над ухом. И по внезапному вскрику от Ивана и его сократившемуся телу поняла, что пуля достигла цели.

- Этой правой рукой он вчера тебя лапал? - я удостоверилась, что пуля застряла в правой ладони Бастарда, а Иван, скорчившись в позе эмбриона, лелеял рану.

Обернулась к Дмитрию? Что он имел ввиду?

- А этой левой полез к тебе в трусы? - взмах рукой по направлению к Ивану и вновь крик взорвал тишину на много беспорядочных звуков.

- С... с... стой, - попыталась сдвинуться с места, но амбал передо мной не давал, придерживал.

- Или может вот эти губы вчера настойчиво и долго облизывала, а Ананина? - я замерла, перестала вырываться. Не будить животное.

Незнакомец поднял за шкирку на ноги тело Ивана, без сил переминающееся. Дуло пистолета указывало точно в рот Ивана. Бастард смотрел то на Хаски, то на оружие, изредка на меня, по глазам его скатывалась кровь из рассеченной брови, хрипло дышал, боясь что-либо произнести.

- Стой... - повторила медленно. Подняла руки ладонями вперед. - Хватит... Я поняла... Прекрати, пожалуйста...

Площадка ждала результата, как и дуло пистолета. Палец на курке оружия подрагивал, то чуть сжимаясь, то разжимаясь.

- Иван не причем. Я сама поцеловала...

- Я видел, - внезапно лицо Хаски чуть изменилось за вечер. Улыбка озарила глаза и губы.

- Следишь за мной? - вырвалось удивленно.

- Раз... - начал отсчет. - Два...

- С... с... стой. Хватит! - взвизгнула от испуга и резко перебила на полуслове перед счетом три. - Слышишь - согласна. Если твое предложение еще в силе. Я... я... согласна. На всё... Только хватит...

- Принято, - убрал руку с пистолетом, прижал к груди. Долго смотрел вниз на Ивана, у которого облегченно задрожали губы от эмоций. Бастард всхлипнул, а я вздохнула, наконец, и отпустила ладони спокойно по бедрам.

- Только поздно, - рука выпрямилась в локте Аристократа. Из пистолета вырвался снаряд, в ту же точку, в какую целился до этого. Кровь оросила голую кожу конечности мужчины и пистолет.

Хаски обтер руку о ворот серой куртки Ивана. Незнакомец со шрамом расслабил хватку, и тело Бастарда упало безвольно на асфальт. Голова ударилась со звоном, если бы он был жив, то, наверное, умер от удара такой силы или получил сотрясение.

Плечи освободили. Я медленно подошла к Ивану. Быть не может... Чужаки расступились: кто вытирал руки, испачканные в крови, кто наблюдал, а я не могла поверить.

Из-за меня... Одно нажатие пальца и Ивана больше нет...

По обездвиженной грудной клетке поняла, что тот больше не дышал. На лицо не смогла посмотреть, не хватало смелости.

Рядом на земле накапала лужа крови, вытекшая из ран на теле. В стороне присела на корточки, а потом - на чуть высохший после дождя асфальт.

Не более секунды прошло, как Хаски перехватил меня одной рукой под грудью и поднял высоко вверх. Потом поудобнее перехватил передом к себе и перекинул через плечо.

Никак не реагировала на его действия, оставалась молчалива. Возле машины, где ждали Глен и Глиста, в глушь тонированной, прошептала очень тихо спине.

- Ты обещал не трогать его...

- Нет. Не обещал. Это ты предложила себя. Я ничего не обещал в ответ, - прогоняла слезы, как могла.

Знала делишки отца. Знала, что он не святой, но в живую передо мной никто никого не убивал. Сама убивала по неосторожности. На ринге. Свернула челюсть девушке, но это были честные поединки, один на один без оружия. Но никогда еще передо мной - из-за меня не убивали безжалостно, как будто каждый день подобное совершали.

Эти руки в крови. Мои и его запятнаны навеки красной краской. И ничто не сможет стереть цвета, они въелись под кожу.

Прижалась спиной к сидению во время езды в машине, молча, прокручивала вновь и вновь слова мужчины и кадры воспоминаний.

- Выходим! - озвучил громко возле университета на парковке. С какой скоростью ехали? Хаски вышел из машины, оставил с Гленом и Глистой на несколько секунд.

Дверь открылась, и Дмитрий подхватил меня под коленями. Спокойный, уравновешенный мужчина под спиной придерживал мое не слушающееся тело.

Ухом слышала сердце Хаски. Его билось, а Ивана больше нет. Руками, не осознавая того, вцепилась в мужскую жилетку. Стало трясти то ли от прикосновения теплых ладоней, эти пальцы в крови, и я тоже теперь. Выходил адреналин запоздало дрожанием пальцев, конечностей, зубов.

У убийцы искала тепла и спокойствия, прижимала щеку к мужской груди в поисках спасения, но найти не могла.

Аристократ нес долго. Когда увидела знакомые ступеньки общежития, опешила, ведь предполагала, что отнесет к себе, но нет. Зашли в хол, свет немного горел. Женщина-консьержка встрепенулась от звука колокольчиков на двери, заснула на посту, и выкрикнула:

- Кто нарушает комендантский час? - прозвучало очень громко, но ответа не последовало и больше не было вопросов.

Хаски прошел на лестницу, поднимаясь на третий этаж. Небольшой свет от ночных светильников горел по коридору, была абсолютная тишина ранним утром. И в нашей комнате, в которую Аристократ ввалился без стука, было темно и тихо. Свет из коридора освещал разобранную кровать, туда же меня достаточно аккуратно положили, не свалили мешком, а положили. Да. Ведь теперь это тело - его.

Ничего больше не сказал Аристократ ушел, прикрыв дверь. Но его грузные шаги слышала долго, звук каблуков на лестнице, затем перешедшие вприпрыжку тоже слышала.

- Ань, что случилось? - спустя некоторое время Кристина спросила очень тихо, боясь что нас услышат.

- Не спрашивай, - говорить нормально не могла. Зубы стучали, как будто по макушку угодила в ледяную воду.

Или в капкан попала, зажало ногу. Длинными шипами прорвало кожу, но не достало до кости. Кости целы, но и вырваться не казалось возможным.

Зацепленная шипами за кожу собственной ноги не могла спастись, если только дополнительно принести себе боли, и вырвать мясо с силой. Тогда вырвусь из рук Хаски.

Выхода - нет, а позднее убью Ананину!