Бастарды

Глава 37. "Новый Год"

Анна Вильмонт

- В честь чего одеваемся? - Мелисса встретила в бодром настроении.

Это женщина, что подарила великолепного скорпиона, двоюродная сестра Дмитрия по отцу. Взрослая женщина за тридцать, уверенная в себе брюнетка с прической под каре. Маленькая сравнительно по критериям Аристократии, и разрез глаз узкий, больше присущий Баллийским представителям. Но когда женщина улыбнулась на лице красиво образовались ямочки, как и у Хаски. Семейная черта?

Торговый центр под логотипом X, куда еще Дмитрий мог притащить Бастарда на подготовку? Мелисса встретила возле фонтана напротив салона одежды. Хаски при параде в черном костюме от дорогого кутюрье. У него сегодня фотосъемка.

Я не смотрела на мужчину, как впрочем и всегда. Максимум в шею или на подбородок. Акт бойкота. Если только нечаянно встречалась взглядом.

- Мелис, больше никому не могу ее доверить, полный треш сегодня.

- Тебе нужен инструмент для подписания договора? - в горле сжались стенки, трудно стало дышать. Какой инструмент?

- Нет. Мне нужна любовница, которую не стыдно в обществе показать, - тиски в горле разжались, я успокоилась, выравнивая плечи.

- А не проще невесту взять? Ее точно не стыдно показать, - мысленно согласилась.

Хоть болезненный укол и задел нервы, но радость от возможности на один вечер избежать насилия над телом превысила. Почти возненавидела это тело.

- Мелис, делай дело. Ананина, заеду, будь на связи, - не посмотрела в ответ на приказ.

А Хаски привык к бойкоту, видела, как поднялся и молча удалился. Только тогда смогла выпрямиться, разжать сгорбленную спину и посмотреть на Мелиссу.

- Забыла спросить. А ты знаешь куда вы намереваетесь и на сколько дней? - обратилась, как к статуе, которая не разговаривала и не умела думать. Не могла до конца почувствовать симпатию к женщине, все же она двоюродная сестра мучителя.

- Насколько поняла трехдневное путешествие на яхте до острова Брис и обратно.

- Все-таки умеешь разговаривать. А перед братцем тихоня? У тебя стиль быть тихой и послушной? - Мелисса направилась ко входу в помещение. Я за ней.- Скажу по секрету. Не помогает. Кристина тихая и послушная, а он ее как Ик-а сторонится...

Ик вирус, которым усыпляли Бастардов пятьсот лет назад. До сих пор при смертельном заражении каким-либо вирусом нас таким образом убивали.

- Я не стремлюсь понравиться ему, - оборвала ее речь. - Не желаю с ним лишний раз разговаривать.

- Неужели!? - обернулась она с широкой улыбкой во все щеки, приравниваясь к моему вялому шагу. - Что-то новенькое. Ты обиделась и показываешь характер? А он что?

- Ничего. Не реагирует. Его не волнуют мои чувства, - после непродолжительной паузы мы остановились в эпицентре бутика, вокруг куча блестящей одежды. Сутками можно выбирать шмотки.

- В этом весь Дима. Он не очень ласковый человек. В большинстве своем его интересует личное благо, а ты должна воспользоваться шансом, который тебе предоставила судьба.

Шанс!?

Горько усмехнулась, в уголках глаз навернулись слезы. Чертовы слезы, заморгала, прогоняя их. Почему столько рыдаю? Психика подвергалась нереальным перегрузкам.

- Приступим? - улыбнулась Мелисса прекрасными ямочками. Обаятельные они представители рода Хаски.

Дмитрия ожидали к пяти вечера. Мелисса посматривала на меня сквозь ароматный, густой пар от кофе, а я отвечала полным игнором.

Этот столик напротив ее магазина очень удобен, с него виден первый этаж, эскалатор, на который отвлекалась в процессе молчания.

- Не смажь грим, - Мелисса недовольно провела рукой по моему лицу, стерев капельку воды со щеки. Я заставила себя успокоиться, не протестовать против стороннего вмешательства. Отвернулась сразу.

- Необычная ты, Ананина, - заметила женщина, убрав руку. Ответом было молчание. Разговаривай сама с собой, Аристократка. - Что у вас за отношения? Мне жутко любопытно.

Не удалось до конца представиться равнодушной каменной статуей, я дрогнула на этих вопросах, в чем сестра зверя мгновенно распознала интерес. Мои подведенные глаза сильнее сузились от недоверия.

- Что рассказывать? Твой брат пользуется вещью, - с громким стуком поставила чашечку кофе на блюдце, чуть не расплескала горячий черный напиток.

- И получается у него? - задала собеседница непонятный вопрос, который заставил посмотреть на нее вопросительно, с долей удивления.

- Втаптывать в грязь у него получается идеально... - и я, и Мелисса замолчали, не зная, что должны сказать и сделать.

Вздрогнула, когда услышала:

- Поднимайся, - не хотела его видеть, слышать. Исчезни, но я послушно поднялась, как монумент распрямила гордо плечи и спину.

- Мелисса, ты чудо, - Хаски наклонился через мое плечо и поцеловал сестру в щеку. Он способен на подобные проявления эмоций? Неожиданно. - Сочтемся!

Рука была пленена и ее повели в направлении просторного холла, где спускался эскалатор.

Всю дорогу Хаски посматривал незаметно на преображение своей любовницы. Больше не было страшных гримов, уродской одежды, татуировка и белые волосы скрывали настоящий облик Вильмонт. В красивом платье с квадратным вырезом и на огромной шпильке.

В машине Дмитрий устал от молчания и озвучил:

- Как день? - ни разу за двадцать минут не посмотрела в его сторону.

Я мастер игнорирования людей. Никогда не предполагала, что смогу не смотреть на человека в течение целого дня. Хотела, но ни за что не посмотрю.

Дмитрий сегодня особенно великолепен, как назло, приковывал ничтожный взгляд к себе.

- Нормально, - запоздало ответила и максимально отвернулась к окну, чтобы даже боковым зрением не зацепить мордашку Аристократа. Нельзя было рождаться с прекрасной моськой... и с черствой душой, насквозь отравленной гнилью.

К семи вечера прибыли на пристань. Дима нервничал? Забыл телефон в машине. Хаски ничего не забывал и никогда, поэтому этот факт говорил о раздрае чувств.

Хммм. Странно. Точно. Там будут его родители и весь высший свет... Весь свет!? Стоп. Я забыла о такой важной вещи - Гнетовцы. Там вполне могли оказаться верховье наших рядов.

Слишком расслабилась, Вильмонт! Будь на чеку.

Прекрасная синева и заходящее ярко-красное солнце на небосклоне. Солнце в Арзонте садилось рано, так необычно. Теплый день но очень короткий. У нас у Гнетовцев холодный день но долгий.

На чеку, Аня.

Глаза в пол, побольше белых волос на лицо. Хаски держал за руку сбоку и направлял через людей. Иногда я пыталась спрятаться за его широкой спиной, хоть для чего-то полезен мужчина.

- Здравствуй, Дмитрий, - глаза б мои ослепли. Отец Трески. Давно не видела его на телевидение, постарел, морщинки под глазами испещряли сильно. Шестьдесят насколько помню, а это не возраст заката.

Стояла сзади Дмитрия, пока мужчины крепко пожимали руки.

- Какая необычная девушка, - Хаски отступил в бок, давая меня рассмотреть. А Трески пришлось подойти и ласково взять ладонь, чуть-чуть прикоснувшись губами к ней. Хотелось выдернуть, но я устояла. Мы не знакомы напрямую, не должен узнать, пришлось улыбнуться натянуто.

- Добрый вечер, - согласно кивнуть, возвращая дань уважения на галантный жест. Отпустите уже мою руку.

Дмитрий оказался полезным, взял мою ладонь в свои знакомые пальцы, крепко сжав.

- Чувствуйте себя, как дома, - кивнул Хаски, и мы продолжили путешествие по палубе сквозь толпу. Где-то останавливались, а я старалась прятать глаза внизу под ногами. Не должны узнать Аристократы.

Зачем Хаски постоянно держал за руку, боялся выброшусь под плывущий корабль. Пусть расслабится. Как бы ужасно не было я никогда не опускала рук.

Отплытие узнала - в девять. Хаски останавливался каждый раз, а я с испугом выглядывала из-за крупной спины и думала, вот-вот кто-нибудь узнает и пальцем ткнет.

Неосознанно прижималась к руке Хаски телом, ища поддержки у своего же мучителя. Возможно, почуяв опасения, мужчина приобнял за плечи в знак поддержки.

- Не бойся, - наклонился к плечу, поддел носом левое ухо и затем уткнулся в волосы. - Со мной тебя никто не тронет.

Я боялась не твоих Аристократов и террариума полного змей. К ним привыкла. Боялась, что маскарад раскроется. От приближения к уху и щеке теплого дыхания почуяла желание вырваться, что и проделала. Не сильно, но настойчиво вывернулась из объятий.

Хаски вознамерился что-то сказать, судя по вмиг поджатым губам не очень ласковое, но разгорающуюся ссору прервало появление Польски.

Мы находились возле перил с боковой части корабля, малолюдно, тихо, то что необходимо. Отсюда открывался шикарный вид на закат солнца, только бы не мужские объятия, которые портили хорошее настроение.

Польски со своей новой пассией. Которая она по счету? Сто миллионная? Аристократы одним словом. Видела неделю назад эту представительницу с искусственной грудью. Для Александра прогресс в отношениях, больше семи дней с одной и той же девушкой спать. Виталик не любил приводить девушек и знакомить с нами. Нами!? Я себя причислила к ним?

Польски обожал себя, Нарцисс идиотский. Начал бесить еще хлеще Хаски, в последнее время мы поравнялись в ненависти друг с другом, также как и с Трески. Почему друзья Дмитрия меня ненавидели?

- Здорово, Диман, - Саша намеренно опустил обращение ко мне, посчитав за пустое место. Мужчины здоровались, а я лопатками оперлась о перила и постаралась расслабиться. А если вечера и два дня провести здесь или в каюте, удастся избежать возможного разоблачения?

- Привет, Аня, - Виталик улыбнулся, я ответно ему. Единственный человек, которому дарила улыбку. - Тебя не узнать, истинная Аристократка!

Хотел сделать комплимент, я приготовилась что-то ответить, но Польски перебил:

- Ага. Конечно. Как обезьяна похожа на человека, - заржал Санек, его смех поддержала пассия. Я и этому удоду улыбнулась, что должно было навести на подозрения, в завершении показала конфигурацию из одного пальца. Четко прямо в лицо. Замолк.

- Она меня достала, Диман. Как только закончишь с ней, я ей пальцы вырву, клянусь, - убрала палец и спрятала руки на груди.

- Ананина, прекрати, - скомандовал Хаски тоном, которым обычно намекал, что ночью будет полное подчинение, многократное и на коленях. Я посмотрела мужчине в кадык, где подрагивала жила и промолчала. Заметила, что Виталик подошел к перилам и достал пачку сигарет.

- Можно? - поинтересовалась, на что Аристократ согласно наклонил пачку, предлагая взять. Я зажала губами светлую сигарету. Дорадо хотел дать прикурить, но не успел. Сигарета выскочила при помощи энергии ветра из моего рта. Захотелось гаркнуть громко. Чтоб тебя!

- Не кури на корабле, хотя бы три дня или боишься сдохнешь от недостатка никотина?

- Я кажется соглашалась спать с тобой, - первый раз за день так и быть посмотрела в глаза тирана, чтобы передать ненависть сквозь прищур. - А не исполнять приказы, Хаски!

Каждое мое слово всегда наполнено богатым смыслом, просто так с ним не говорила. Дмитрий замолчал после отповеди, а я отошла от перил и направилась куда-нибудь подальше отсюда, чтобы восстановить сухость в глазах и спокойствие на сердце.

- В туалет пошла, - сказала напоследок, чтобы не смел идти за мной. Где уборная не знала, но искать не собиралась. Хорошо Хаски не предложил услуги по сопровождению до объявленного места.

В груди что-то терзалось, мучилось и не знала чьи руки это делали. Мои или Хаски?

Прошла через палубу, полную людей. Наблюдали, встречая по пути, пялились на татуировку, переговаривались, а я смотрела вниз под ноги, там не так грязно, как на их лицах и руках.

Для них я грязь. Шла, не разбирала направления. Вправо начался точно такой же закуток длинный с расположенными каютами, где было малолюдно. Одну компанию молодых людей заметила и постаралась, не мешая им, замереть скромно у перил.

Отсюда видно тень от корабля на воде и отблески рыжих всполохов заката, отбрасываемых на океан и на небо.

Вскоре компания молодежи покинула пристанище, и я осталась одна в уединении. Стала свидетельницей, как на улицы забрался мрак. Как загорелись огни на пристани и как заработали винты на воде, готовясь к отплытию. Уходить не хотелось, понимала, что Хаски ищет, но не могла уйти. Вернуться в террариум и ждать пока меня будут кусать и жалить. Я буду вздрагивать от укусов, пытаться ответить чем-то, но покорно придется их принять. Потому что так пожелал великий наследник, желая наказать за отказы. Он всегда добивался намеченной цели. Всегда, и я не соперник.

- Девушка, а вам одной не скучно? - развернулась боком к говорившему.

Привыкла к темноте, сквозь нее различила два мужских силуэта. Определенно. Раскаленные прутья вогнали под кожу со звуком этого голоса. Глаза широко раскрылись от удивления, что делать? Соображай. Ногтями впилась в ладони. Соображай быстрее.

- Вы не хотите с нами выпить? - мужчина протянул бокал с беловатой жидкостью.

Я плохо видела черты лица, но голос ни с чем не спутаешь. Ангельский. Ангельский сын Баллийского алмазного магната. Богатейший человек из крупно добывающих корпораций в мире.

Ничего не придумала лучше, пока они достаточно не привыкли к темноте, сорвалась с места резким шагом, но мою ладонь мгновенно заблокировали.

- Девушка, не пугайтесь, мы не насильники, - второго не узнала голоса. Достаточно дружелюбный, но дело не в этом. Я настойчиво выдернула руку и перешла на бег, на каблуках громко стуча по деревянных полам.

Меня не преследовали. И надеюсь не станут и надеюсь не запомнили платье и внешность. Надо бежать отсюда.

Выбежала из-за поворота и благодарно окунулась в террариум ползучих тварей. Придется потерпеть яд еще немного, здесь проще затеряться. Сердце никак не желало успокаиваться, билось, как в последний раз.

Ангельский не должен был узнать. Внезапно схватили, от удивления врезалась в знакомое плечо. Запоздало признала мучителя, но поздно - успела посмотреть ему в глаза. Второй раз за день, слишком много для него. Спрятала взгляд на его шее.

- Ты где была? Заканчивай шляться без меня, - голос обдавал кипятком, ошпаривал, но я сдерживалась, проглатывала ожоги. Хаски сжал ладонь крепче, требуя ответа.

- Плохо себя почувствовала, - врать так жалостливо.

- Тебя укачивает? - купился!? ХА! Неужели купился?

- Немного, - пожала плечами. Руку положила демонстративно на желудок, там где желто-белый поясок завязывался на бантик, почти под ребра, указывая на источник боли.

- Пойдем, каюту покажу, - куда вел, надо было запомнить на всякий случай. Может сегодня оставит в покое? Побольше жалостливого личика, соплей, и возможно купится.

По центральной лестнице наверх. Каюта с номером семь в отдалении. Изысканная элегантная обстановка, это яхта его семьи.

Хаски прислонил часы на левой руке циферблатом к считывающему устройству справа на стене. Красный огонек сменился на голубой и впустил внутрь.

- Твои вещи здесь, - щелкнул свет.

Окно слева большое на половину комнаты. Кристально-белый шкаф, отливавший светом от люстры. Кровать огромная, застеленная покрывалом с рюшечками, занимала основную площадь каюты. Глазами переместилась на другое место, лишь бы не на мягкую, горизонтальную поверхность. Тумбочки по обеим сторонам кровати, телевизор на одной из стен, и дверь из комнаты вправо, видимо душ с туалетом.

- Вызову врача, - развернулся Хаски, чтобы покинуть комнату.

- Нет! - вырвалось с ужасом. Остановился послушно, а я глаза сразу опустила. - Со мной нормально. Просто полежу...

Прошла к кровати, стала разуваться из этих ужасных капканов на огромном каблуке, отвыкла от десяти сантиметровых шпилек.

- Значит к вечеру надеюсь на жизнеспособную любовницу, - дверь громко захлопнулась. Вот и вся арифметика. Он заботился о моем здоровье только для себя чтобы я была полезна ночью. Только для этого.

Да что же его заклинило? И как долго будет наказывать? Итак, восемнадцать долгих, мучительных дней я пленница его эгоизма.

Лежала в мягкой кровати. В ней хотелось утонуть, нырнуть с головой и забыться безмятежным сном, но это не про меня. Сны не снились в последнее время. Мало спала. Ночью сколько позволял господин, а днем не могла - не засыпала, пялилась в потолок.

В каюту зашла молоденькая официантка - Бастард очень настойчиво пыталась уговорить меня покушать, видимо, наказ сверху. Я заказала зеленый чай с жасмином, любила в прошлой спокойной жизни его запах.

Нашла пульт от телевизора в тумбочке и сидела посматривала по интернету некогда любимый сериал, а сейчас хотелось смеяться над слюнями главных героев.

И вот на третьей серии в начале видео пошла рекламная пауза шампуня. Девушка и парень на фоне океана, бегали по песку, держались за руки, плескались в воде. Юноша улыбался, как с картинки мальчик, и в груди сердце на долю секунды потеплело, будто его накрыли уютным коконом и согрели заботливо. Шмонт Леонид.

Шмонт нашел меня умершей и до сих пор уверен, что я мертва. Поставила на паузу и поднялась с кровати, пытаясь разглядеть в любимом отличия.

Легкая сексуальная бородка, которая вечно кололась, с Ленькой не возможно было долго целоваться, оставлял на коже покраснения. А уж молчу, когда он пупок целовал, смеялась знатно, прямо вовремя секса, помню он тогда психанул, и мы поссорились на несколько дней. Мой волосатый брюнет - полная противоположность Хаски. Подвеска покачивалась на голой груди друга, ту которую подарила на последний Новый Год.

Заставить рекламу крутиться дальше не могла этот маленький кадр связал меня и семью. Ту некогда Анну Вильмонт и сегодняшнюю девушку, подарив радость от мысли о семье. Того, чего у Бастарда Ананиной нет и никогда не было.

- Заинтересовал? - как так бесшумно опять подобрался? Я посмотрела на щеку мужчины, куда-то потом на телевизор. До сих пор на паузе стояла реклама, быстро выключила и швырнула пульт на кровать.

Хаски отвернулся и начал скидывать футболку:

- Помнится твой бывший жених тоже брюнет, теперь это пугало?

Прошел к кровати и присел на ее краешек мужчина, а я отвернулась от обнаженного тела перед глазами.

- Ананина я заколебался, выжат и мне нужна подзарядка. Иди сюда, - не получив ответа на предыдущее замечание по поводу Лёни, Хаски заговорил уставшим обычным голосом, которым всегда разговаривал. Безэмоциональным, бесчувственным, отдающим глухие приказы. Опять. Опять. Я надеялась, хотя бы сегодня пожалеет.

- Я не была в ванной, - с небывалой скоростью пролетела в соседнюю комнату, чтобы Аристократ не успел воспрепятствовать действиям по бегству.

А теперь буду тянуть время до бесконечности, может заснет. Очень медленно раздевалась для душа и... Я в жизни не радовалась месячным, считала проклятыми днями. Забыла, что такое регулярный цикл и как назло за время плена с Хаски их не было, а тут счастье привалило на блюдечке. Настроение резко вильнуло вверх, как будто подарили долгожданный подарок иксовую вешку, замечу, что ее еще не закончили конструировать.

Мистер чистюля, господин недотрога не станет трогать такую. Редко, кто готов. Быстро напялила платье обратно и решила сообщить приятную новость. Хаски обнаружился на кровати полураздетый, в джинсах, но без футболки. Не смотреть. С планшетом в руках, весь в работе. Третий взгляд за сегодня подарила Дмитрию, а улыбка непроизвольно вырвалась на уста, на что Хаски отреагировал, явно заметил. Запоздало попыталась скрыть радость.

- Эммм, - замялась. - Не получится сегодня.

- Почему? - хороший вопрос. Большой мальчик должен понять, долго созревала с ответом.

- Ммм месячные, - очень медленно Дмитрий отложил планшет на покрывало и привстал.

- Тогда переместимся в другое место. Раздевайся, - его голая грудь напротив моих глаз. Перекатывающиеся мышцы при ходьбе и движениях приковывали затравленный взгляд.

- Что? - не поняла. - Я не могу...

- Можешь... - не подготовилась к такому ответу.

Рукой Дмитрий пережал мою шею сзади приобнимая и приближая к себе явно с целью завладеть губами. Второй рукой бахнул по двери в ванную, от чего она распахнулась послушно. Дополнительный свет озарил нас.

Теперь до конца сообразила, что произойдет с минуты на минуту. Вырвала лицо из поцелуя плена, подтолкнула мощную, мужскую грудь прочь, но тщетно. Слишком тяжелый, не шелохнулся от легкого удара. Наоборот как волк, которого цапнули решительно рыкнул и подхватил меня под попой и потащил добычу в розовое предательское в цветочек убранство ванной. Опять под контролем.

- Нет... нет... - забарабанила легонько по его плечам. Но в решительно смотрящих прозрачно-голубых глаза не было милости или сомнений. - Отстань от меня. Нет, говорю.

Поставил на холодный пол босыми стопами возле душевой кабины. Одной рукой расстегнул ширинку джинсов. Мои слова как бесшумный ветер не имели силы и эффекта воздействия. Ноль изменений. Глухая к чужим мольбам решительность.

- Быстро, Ананина, не беси, - полыхнули его глаза неприятным холодком. - У меня плохое настроение, не сопротивляйся.

Обреченно опустила руки, вспомнив такую же пылающую решительность в момент смерти Ивана. Не послушными руками развязала бантик под грудью. Очень медленно стала снимать платье, пряча глаза. А мужчина обнажился полностью и зашел в душ, включая воду.

Глаза Хаски сжигали кожу, всюду куда смотрели оставляли немедленные ожоги. Не видные, но ощутимые внутри. Мужчина, в чьих объятиях я горела. Маленькая картонка под прикосновениями, полыхала ярко-ярко каждый раз, проклинала бессильную судьбу, что свела нас.

Скоро ли я перестану полыхать для него?

Ты ненормальный. Больной. Так не должно быть. Между нами родилось что-то необычно-ненормальное, больное. И оно причиняло всегда изнуряющую муку и иногда бешеное удовольствие, не сравнимое ни с чем. Не похожее ни на одно из ощутимых прежде радостей в жизни. Ни радость любви, ни радость секса, ни радость богатства, ни радость силы, ни радость успеха.

Это не то. Это гораздо сильнее. И оно внутри нас обоих.

Мое тело не мое, оно чье-то другое. Больше не мое. Ненавидела и себя, и мужчину перед собой. За то с какой легкостью через сопротивление и не желание заставлял кончать, крепко сжав челюсть, чтобы не простонать. Ненавидела эти оргазмы, мощные, не контролируемые, от которых глаза прятались за пленкой предательских слез. Хаски заставлял всегда вовремя секса смотреть в глаза, чтобы прочесть что-то. Читай.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Ненавижу тебя, мой мучитель.

Хаски не заснул, пока не упала рядом на кровать, отвернувшись на бок. Привычно за восемнадцать дней подтянул дрогнувшее тело к себе.

Почувствовала и желание избавиться от тяжести сзади, и посильнее спиной вжаться в его живот и грудь.

Мужчина рукой обнял мою грудь, не сжал, а опустил на нее ладонь. Носом уткнулся в шею, и дышал в ухо равномерно. Между нами нет слов, абсолютная тишина, ни доброй ночи, ни пожелания хороших снов.

Мы незнакомцы, никто друг для друга. Любовники, какое холодное слово, бесчувственное. Люди, которые занимаются сексом и любви между нами не было и быть не может. Никогда.

- Подъем, полдень. Вставай, - за плечи потрепали слегка не сильно, чтобы прогнать сонное состояние.

Глаза с трудом открылись, было темновато в помещении.

Обнаружила рядом с кроватью мучителя, поправила простынь, стремясь скрыть за тканью тело. Слишком много смотрела ему в глаза за выходные. Не успела проснуться, а недовольство прочитала.

- Путешествие проспишь. Я хотел показать тебя особенно важным людям, чтобы не было вопросов. Приводи себя в порядок.

- Я не могу, - ответила.

Волосы хотела поправить, после сна они, как калтуки обычно. С трудом соображала, но голова с самого пробуждения ломила. Мигрень. Слишком много переживаний на мою долю. И ноги, бедра, живот клубок оголенных нервов, запутанных и искрящихся, при движении, без движения ныл низ живота.

Завалилась спиной обратно на подушки.

- Я разве спрашивал твоего могу или не могу? - пренебрежительно вздернутая бровь. - Подъем!

Хаски сдернул покрывало, которые скрывало наготу.

Что за отношение? Он никогда не станет обращаться ко мне, как к человеку. Извечная слуга, рабыня. Я не знаю, как это обозвать ощущение, которое он дарил постоянно. Тысячи ударов в грудную клетку не сделали бы мне больнее, чем делал он.

- Я сказала не могу! - повысила голоса.

Чуть ли не впервые за девятнадцать дней позволила себе закричать на него после Ивана. Терпение превысило любые лимиты, выдернула одеяло и обратно себя прикрыла.

- У меня все болит. Сдохнуть хочется из-за твоего насилия. Это ты виноват. Если бы оставил хоть на один день в покое, я бы смогла подняться. А сейчас не могу! - поставила точку, перевернулась на другой бок, где не видно мужчины и накрылась по плечи.

Спать не хотела, но и встать не могла. Сил не было, их до дна иссушили. Сжалась, предчувствуя, как Хаски дернет болезненно за руку, не боясь что может вывихнуть из сустава. Не рассчитывал силы при общении.

Но в ответ расслышала тихие шаги. Приподнялась на локте в сторону двери. Странно. Замерла от беспокойства, но услышала хлопок двери.

Хаски впервые оставил одну, послушал отповедь. Неужели у него нет настроения для пререканий?

Один день позади, остался еще один день и ночь. Выдержать бы. Хаски ушел и больше не возвращался. Ему стыдно? Нет. Не похоже. Таким мужчинам не бывает стыдно за содеянное.

Уборщица с сомнением посмотрела на заляпанное белье, вынося из помещения. Я не девственница. Щеки заалели маковым цветом, пришлось сбежать в ванную, пока женщина заправляла новые простыни.

Начало вечереть, солнце садилось быстро за горизонт. Яхту мерно покачивало. Сонное настроение завладело телом, но валяться в кровати больше не хотелось. Пошла на выход подышать свежим морским воздухом, изнывать от страха быть разоблаченной бессмысленно.

Вряд ли я сильно важная личность, которую каждый знал в лицо.

Палуба оставалась пустой. Вышла на корму, здесь никого не было. Ветер завывал в ушах, жестко игрался с волосами, но это приятно, когда пряди касались плеч и щек. Непрошеная ласка от природы.

Не сразу расслышала неподалеку тихий разговор, скорее шепот. Слева и справа стеклянные возвышения, в которых находились капитан и иной важный персонал, осуществляющий командование небольшим кораблем.

Сами кабины находились подо мной на первом этаже, здесь на втором - небольшие отверстия-окна, которые я заметила. Казалось, корабль заканчивался ими.

Немного наклонилась влево и вперед через перила над шумящей водой. Любопытство дело тонкое. Ветер закрыл лицо волосами, настырно убрала и вновь посмотрела в ту сторону, откуда слышались голоса.

За одной из стеклянных кабин разглядела профиль человека в красной рубашке и джинсах с волнистыми шоколадного цвета волосами. Сердце подскочило тревожно в груди. Без сомнения Ангельский, вчерашний парень сын Алмазника.

Быстро оторвалась от перил назад, чтобы не застукали за подглядыванием. Сквозь стекло кабины-преграды уловила опять странное, смутное очертание еще одного человека собеседника Миши. Знакомое что-то было в этом втором облике.

Прищурилась, а парень мимолетно скользнул взглядом по мне, быть не может. Узнавание промелькнуло в голове. Наверное, померещился этот облик - тоже брюнет смутно напомнил Ивана. Ивана - Бастарда.

Не правда он же... он... ну нет. Не он. Жесты, мимика, оскал, как у разъяренного зверя. Они ругались с Ангельским. Нет. Не Иван. Мне не хотелось испытывать чувство вины, поэтому выдумала схожесть мужчин. Пора уходить, пока Ангельский не словил.

- Ананина-Ананина! - обернулась и насторожилась, как птичка при виде кота, мог сожрать и пера не оставить.

Трески всегда настораживал. Интуиция подсказывала, кричала сигнальным красным маячком в голове. Это не читаемый человек, в нем что-то странное, озлобленное на мир.

Макс ни к кому не питал теплых чувств: друзья были скорее названием, ни девушки, никогда не слышала, чтобы приятно отзывался о родных. Одиночка по жизни - озлобленный кот, если его обидеть, уйдет без сожаления.

Сложила руки под грудью в акте защиты. Макс присоединился спиной к перилам, сверкал, как полуденное солнце, которое сегодня проспала в каюте. Опять Трески оглядел меня с ног до головы, лазером про сканировал.

- Почему тихая? - ткнул пальцем в локоть. - Ты не устала Хаски развлекать? Может мы с тобой...

Сделал многозначительную паузу. Я вместо ответа бросила снисходительный взгляд в его сторону и тыкающий палец.

- Ты и я... - провел линию от своей груди к моему локтю и просвистел звонко, намекая на секс. - Обещаю, Хаски ничего не узнает.

Смешинки разбегались корявыми линиями в уголках глаз. Вот, урод же. Таких еще поискать надо, я лично не встречала. Повела бровью вверх и посмотрела в другую сторону, бесполезные клопы не интересовали и разговаривать с ним не желала.

- Ну будет тебе, детка, - насмешливо повторил.

Детку засунула бы ему в гланды. Вынырнул по центру напротив меня и прижал бедрами к стоячим ограничениям. Ладони опустил по бокам на перила, а я в ловушке рук.

Не сбежать. Не дать понять, что боялась, потому что ползучие твари чувствовали страх и могли задушить при удобном случае.

- Макс, не интересно, - разговаривали мы тихо, чтобы не было свидетелей позора. А этот человек наклонился с очевидным желанием облобызать.

Вот еще, чтобы твой поганый рот прикасался к моему?

Отвернула лицо. Оперлась руками в мужскую грудь, не как у Хаски, меньше гораздо. Мышцы не подрагивали под моими пальцами, сердце не билось громко.

- Иди кого-нибудь еще полижи, - озвучила в лицо. Не понимал намека, наклонился с намерением. - Макс! Отвянь!

Когда притронулся к моим бедрам, насторожилась всерьез. Здесь малолюдно, кто его знает, не понимал человек слов.

Попыталась совершить обычный маневр - коленкой в пах, но не успела. Макс отгадал, даже Хаски не отреагировал, а этот поймал летящее колено и вздернул вверх. Хорошо, я была в джинсах.

- Ладно, ладно, Макс, утихомирься, у меня месячные, - со зверьем надо потише, лишь бы не брыкались. Нельзя отказывать, как поняла в случае с Хаски. - Слышишь, - чуть настойчивее подтолкнула в грудь. Трески выпустил ногу на волю и немного отступил назад, оставляя в покое. - Когда приедем - поговорим, - пообещала лишь бы отстал. Тьфу. С удовольствием бы плюнула ему в глаза и в насмешливую ухмылку. Стервец.

- Отлично, детка, - и он меня хлопнул по заднице. Шикнула на него недовольно. - Договорились!

Громко сказал и ушел в том направлении, откуда и прибыл. Я подождала несколько минут, показала фак скрывшемуся за поворотом Трески и двинулась следом. Замерла напротив знакомой каюты, дверь была чуть приоткрыта. Хаски вернулся? Дала деру оттуда, куда угодно, подальше от мучителя.

Весь вечер путешествовала по многолюдному кораблю. На взгляды не реагировала, больше они не трогали, как вчера, мысленно огораживалась от них.

Новый год? Как мои будут праздновать? Каждый в своей компании? В нашей семье нет привычки собираться часто вместе по праздникам. Незнакомцы и те чаще встречаются на узких уличках города. Мы слишком далеки друг от друга, но я знаю, что если позвоню сейчас все, как один, перевернут землю, соединив точки на карте, лишь бы встретиться.

Когда мы увидимся?