Бэби, я твой

Глава 3

Прошло несколько часов с тех пор, как они пустились в дорогу. «Мама, как жаль, что тебя больше нет с нами, – печально думал Сэм, стараясь не обращать внимания на свою хмурую пассажирку, сосредоточенно следя за интенсивным движением в этой части города. – Тебе бы очень все это понравилось».

Не только потому, что ситуация, казалось, сошла с экрана телевизора, столь любимого Ленор Мак-Кэйд, но и потому, что прекрасно подтверждала пораженческую теорию матери, смысл которой заключался в следующем: «никто-не-выпрыгнет-из-ямы-в-которой-родился».

Дело не в том, что мать желала чего-то плохого ему или кому-то другому. Она просто никогда не верила, что человек способен изменить свою жизнь к лучшему. Она много работала, ей мало платили, и в конце концов мать получила узкую розовую полоску, уведомляющую о пенсии. Мизерной пенсии. Другими словами, мать вернулась к тому, с чего начала. Поэтому она стала брать вещи в глажку, смотреть телевизор и постоянно твердить Сэму: надо смириться с тем, что и он вернется к тому, с чего начал. Если верить матери, в детстве можно строить разные планы, но рано или поздно жизнь все равно стукнет тебя по голове, и ты снова уйдешь на дно.

Сэм не собирался соглашаться с матерью. Он пошел в армию, стал военным полицейским и больше двенадцати лет успешно доказывал ошибочность материнских воззрений. Оказавшись в царстве порядка, он преуспевал. Но нелепый случай застопорил восхождение Сэма Мак-Кэйда по лестнице жизни. Его напарник Гарри Просцелли принял пулю, предназначавшуюся Сэму, и его парализовало. Ноги навсегда отказались ему служить.

Охваченный печалью, с тяжелым сердцем, Сэм склонен был согласиться: мать не так уж не права. Иначе чем объяснить происшедшее с ним?

Но черт побери, не мог же он все бросить и бежать, поджав хвост. Сэм ушел со службы, узнав о планах начальства перевести его на военную базу в Окленде. Интересно, как они себе представляли жизнь несчастного Гарри, намереваясь отправить его, Сэма Мак-Кэйда, на другой конец континента? Началась бумажная волокита, которую пришлось выдержать, чтобы освободиться от армии, потом пришлось оформить кучу бумаг для получения Гарри инвалидного пособия. Кроме денег на жизнь, Гарри нужен был человек, который помог бы ему вписаться в новый образ жизни.

Боже, какую чудовищную вину он испытывал, глядя, Как Гарри борется за возвращение к жизни! Вина буквально сжирала Сэма. Он понимал: его обязанность – помочь другу.

Сэм нашел для них с Гарри маленькую квартирку на первом этаже в Майами. Вникая в новую обстановку и особенности новой жизни, Сэм думал, как бы им реализовать свою давнюю мечту.

А она заключалась в следующем: отслужив двадцать пять лет, уволиться и купить рыбацкий домик. Честно говоря, эта мечта порой казалась невыполнимой, нереальной – так, пустые грезы. Но когда в Гарри попала шальная пуля и его разбил паралич, исполнение мечты превратилось в необходимость, поэтому Сэму пришлось срочно искать способ быстро заработать деньги.

У Мак-Кэйда не было возможности учиться в старших классах школы. Еще меньше шансов было на учебу в колледже. О преступном пути не могло быть и речи. Усердный труд на ниве соблюдения закона не позволял заработать достаточно денег, если он надеялся реализовать поставленную цель в ближайшие сто лет. Вообще-то Сэму нравилось работать полицейским, именно военным полицейским. Но сейчас речь шла не о нем и не о его желаниях. Надо было найти дело, на котором можно хорошо заработать и обеспечить будущее Гарри. Охота за премиальными – именно то, что надо. Не важно, что у Сэма не было ни малейшего желания гоняться за беглецами и что он люто ненавидел эту работу. И ненавидел тем сильнее, чем больше ею занимался.

Он смертельно устал от повседневного общения с сомнительными слоями общества Майами. Но через полтора года Сэм Мак-Кэйд приблизился к заветной цели. Несколько недель назад рыбацкую хижину, о которой они с Гарри так давно мечтали, выставили на продажу. Она находилась в Северной Каролине, в местечке, которое они давно облюбовали для отдыха и где провели не один летний сезон. На их взгляд, земной рай располагался именно там. И подумать только: именно здесь они увидели табличку «Продается».

Сэм собирался купить этот домик. Но цена оказалась не по зубам – гораздо выше той, на какую он рассчитывал. Утешением и надеждой на успех было лишь время: тридцать дней, в течение которых ему надо раздобыть недостающие деньги. Прежде чем хижину купит другой человек.

Он бросил взгляд на свою пленницу, мрачно смотревшую в боковое окно на проезжавшие мимо машины. По крайней мере с этой не так трудно справиться, большинство беглецов доставляли ему гораздо больше неприятностей. Честно говоря, его удивил чрезмерно высокий залог за нее. Конечно, девице не повезло, она предстанет перед судьей как представительница не слишком уважаемой профессии. Впрочем, это не его проблемы. Для него же чем выше залог, тем лучше, поскольку его доля за доставку составляет десять процентов.

Его главная задача – вернуть эту Рыжую в Майами без волокиты, не совершая больше никаких ошибок вроде тех, что он допустил утром. Сэм потянулся за картой города, по которому они ехали, и встряхнул ее.

Кэтрин слышала его ворчание, замечала взгляды, искоса брошенные на нее. Они подъехали к перекрестку, на светофоре зажегся красный свет, он, кажется, горел минуты две, позволяя Сэму углубиться в карту, пристроенную на кронштейне между их сиденьями. Иногда с его губ срывались тихие ругательства. Она поймала себя на том, что рассматривает его ручищу, которой он расправлял карту с паутиной городских улиц. Пальцы Сэма были длинные и крепкие, и Кэтрин поспешила перевести взгляд за окно, заметив красные вздувшиеся полоски от ее ногтей. Боже, она никогда не думала, что настанет день, когда испытает радость от нанесенных кому-то ран.

Улицы, по которым они ехали, казались глубокими темными колодцами из-за плотно стоящих по обеим сторонам высоких зданий. Кэтрин впервые обратила внимание на происходящее за окном и с тревогой заметила, что они все еще крутятся в центре Сиэтла.

Но почему? Аэропорт Си Тэк был в десяти милях от города, к югу.

Проехав еще несколько кварталов, Сэм удовлетворенно хмыкнул и повернул на стоянку арендных машин. Через несколько секунд он припарковался, вытащил из салона Кэтрин, достал багаж Кейли и собственную спортивную сумку. Пока он обговаривал со служащими малюсенького агентства все детали возвращения взятой напрокат машины, Кэтрин осторожно попыталась высвободиться из его цепких пальцев, но Сэм немедленно прекратил разговор и обратил на нее проницательный взгляд золотисто-коричневых глаз, потом повел плечом так, чтобы загородить ее от служащего.

– У нас с тобой есть выбор, – тихо сказал он ей. – Мы можем уладить все по-хорошему, а можем пойти по другому пути: я немедленно надеваю на тебя наручники и тащу за собой на глазах у всех, можешь орать сколько хочешь. Откровенно говоря, мне плевать, как тебе это понравится, выбор за тобой, дорогуша.

Рука Кэтрин обмякла в его руке. Закипая, девушка послушно прошла за Сэмом, когда он переступил порог агентства и направился вдоль улицы пешком. Заметив, что он припадает на левую ногу, Кэтрин поздравила себя – по крайней мере работа с ней не покажется Мак-Кэйду прогулкой в парке. Но конечно, ударив по голени и поцарапав ему руку, она не слишком облегчила свое положение. Он тащит ее… А куда он ее тащит, между прочим?

Пройдя еще один квартал, они остановились перед домом, облицованным рыжевато-коричневым камнем, на углу Восьмой улицы и улицы Стюарт. Когда Сэм открыл дверь, чтобы войти, Кэтрин остановилась как вкопанная, уставившись на голубую надпись над головой.

– «Грэйхаунд»? – удивленно спросила она. – Мы что, едем до Майами на автобусе?

К удивлению Кэтрин, стыдливый румянец вспыхнул на шее Сэма и пополз выше, сперва по крепкой челюсти, потом по гладким щекам. Он сердито посмотрел в сторону, куда-то поверх ее уха, отказываясь взглянуть ей в глаза. Он испытывал явную неловкость, и, кажется, от этого Кэтрин почувствовала себя немного лучше. Она изогнула бровь в насмешливом изумлении.

– В чем дело, Мак-Кэйд? Неужели тебе, такому важному сотруднику, ничего не перепадает на дорожные расходы?

Еще крепче стиснув запястье Кэтрин, Сэм пробормотал:

– Очень остроумно, Рыжая. – А потом рывком подтянул ее к стойке, где продавали билеты. Через пятнадцать минут он засунул купленные билеты в нагрудный карман белой рубашки и повел ее к рядам пластиковых стульев, крепко-накрепко прикрепленных к полу. Сэм бросил багаж. – Разгружайся.

– О Боже, как можно отказаться от столь изящно высказанного предложения? – Кэтрин выбрала самый чистый стул и села.

Он подвинул ногой чемодан к ней, а сам плюхнулся рядом. Подавшись вперед, Сэм уперся локтями в широко расставленные колени, рубашка на широких плечах натянулась, а большие кисти рук безвольно повисли между ними. Он уставился на керамические грязновато-красные плитки пола. Его левое бедро плотно прижималось к бедру Кэтрин.

Она сидела очень прямо, стиснув колени. Кэтрин понимала, что, возможно, выглядит слишком надменной, но ей было все равно. Ничего другого она сейчас не могла сделать, чтобы как-то сдерживать мятущиеся чувства. Прислушиваясь к электронным трелям и гудкам, доносившимся из зала игровых автоматов, Кэтрин вперилась в пространство. Сэм наблюдал за ней краешком глаза и хмурился. Всем своим видом девица заставляла его чувствовать себя быком, начисто лишенным манер. Ее королевская осанка на фоне безвольных поз простонародья не позволяла заподозрить, что она зарабатывает себе на жизнь тем, что выставляет напоказ собственное тело. Ну и актриса! Сэму хотелось теснее прижаться к ней левым бедром и посмотреть на ее реакцию.

Но, похоже, это не слишком хорошая мысль. Черт побери! Что же в ней заставляет его забывать о своих обязанностях профессионала?

Сэм наклонился, потряс спортивную сумку, поднял и положил ее себе на колени. Открыв молнию, он принялся вынимать содержимое, словно проверяя, что лежит внутри. Его настроение слегка поднялось. Все в общем-то не так плохо, как он опасался.

– Что это ты делаешь?

Сэм поднял голову и увидел, что девушка внимательно наблюдает за ним. Она уставилась на кучу джинсов, маек и нижнего белья у него на коленях, поверх которой лежал бритвенный прибор.

– Проверяю, что у меня тут.

– Зачем? Разве не жена собирала тебя в дорогу?

Сэм грустно усмехнулся:

– Леди, неужели я похож на продукт супружеского счастья?

Большие зеленые глаза Рыжей выдержали его взгляд.

– Я не думаю, что ты на самом деле хочешь знать, на кого похож, Мак-Кэйд. Но мне казалось, даже у тебя хватит ума запомнить, что ты сам покидал в свою дорожную сумку.

Почему-то ее желание оскорбить его заставило Сэма улыбнуться. Надо отдать должное, она не робкого десятка.

– Эта сумка лежала в багажнике не помню сколько времени, – ответил он. Она всегда была наготове у Сэма, на случай, если придется срочно ехать. – Я оставил машину на стоянке на ночь и перед утренним вылетом прихватил эту сумку. Удачно получилось, иначе мне пришлось бы покупать новые тряпки, и недешево, когда ты пустилась от меня наутек в Эм-Ай-Эй.

– Эм-Ай-Эй?

– Ну конечно. Будто ты не понимаешь. О’кей, поиграем в твою игру, я наберусь терпения.

– Майами Интернэшнл Эйрпорт, откуда мы оба приехали сегодня утром. – Черт побери, слишком уж много для хорошего настроения. Еще не хватает напомнить, как дорого она ему обошлась – билеты на самолет и теперь на автобус.

Маленький взъерошенный мальчишка забрался на стул с другой стороны от Кэтрин.

– Привет, – сказал он и, уцепившись за спинку пластикового сиденья пухлой ручонкой, наклонился к ней, а виноградный сок, который он держал в руке, плескался прямо через край стакана.

– Томми! Оставь даму в покое. – Усталая блондинка в поношенном наряде, явно купленном на распродаже, села рядом с Сэмом.

К его удивлению, Кэтрин улыбнулась обоим – и матери, и ребенку.

– Все нормально, – заверила она женщину, а потом поглядела на мальчика и ласково добавила:

– Привет, Томми.

– Знаешь что? – спросил малыш. – На следующей неделе мне будет четыре года. – Он улыбнулся и залопотал дальше:

– Мы с мамой пойдем в парк. – Он, сделал широкий жест рукой, в которой держал сок. – Мы собираемся пожить у моей бабушки. А ты? Ты куда едешь? – Виноградный сок выплеснулся из чашки и, описав дугу, опустился на блузку Кэтрин, ее голые колени и пол. Вскрикнув, она вскочила на ноги, пытаясь отодрать прилипшую к груди ткань.

– О, Томми! Посмотри, что ты наделал! – закричала мать. – Извините, мисс, мне так жаль. – Она вскочила, пытаясь оттереть заляпанную блузку Кэтрин бумажной салфеткой. Почувствовав настроение матери, мальчик сперва захныкал, а потом заревел в полный голос.

– Все нормально, правда. Это старая блузка. – Кэтрин взяла у женщины мокрую салфетку и попробовала стереть сок хотя бы с ног.

Сэм удивился ее сдержанности. Он встал.

– Пошли, – скомандовал он и подхватил ее вещи. – Приведешь себя в порядок в туалете.

Оставив женщину, бормочущую извинения, и рыдающего парнишку, Сэм взял Кэтрин за локоть и проводил ее к женскому туалету. Он открыл дверь, заглянул внутрь, желая узнать, нет ли там другого выхода, через который она могла бы удрать. Какая-то женщина сушила руки и, увидев его, зло выругалась, но Сэм не обратил на нее внимания. Он подал Кэтрин чемодан.

– Иди и приведи себя в порядок.

Водой из-под крана и бумажными полотенцами девушка стерла липкие следы виноградного сока. Потом сняла блузку и, внимательно осмотрев, поняла: ее уже не спасти, теперь ей место только в мусорном баке. Опустившись на корточки, Кэтрин рывком открыла чемодан Кейли и сразу же захлопнула крышку.

Для женщины, которая всю сознательную жизнь старательно скрывала слишком пышные формы, в чемодане не было ни одной подходящей вещи. Она вынула один топ, другой, но каждый казался откровеннее предыдущего. Наконец Кэтрин остановилась на крошечной зеленой маечке, но, увидев свое отражение в зеркале, принялась бессознательно дергать ее вниз, желая дотянуть хотя бы до пояса велосипедок. О Боже, если бы грудь была хоть чуточку меньше! Кэтрин еще раз перетряхнула содержимое чемодана – все напрасно. Неужели у Кейли нет ни одной вещи, которая бы не блестела, не сверкала и была нормального размера? Чтобы не обтягивала, словно вторая кожа?

В дверь туалета громко постучали. Кэтрин вздрогнула.

– Открывай, Рыжая! – потребовал Мак-Кэйд. – Ты и так там слишком засиделась!

Кэтрин подскочила к двери и рывком открыла.

– Вон отсюда! Я тебе не дрессированный пудель! Выйду, когда закончу!

Глаза Сэма превратились в щелочки, а горящий взгляд нацелился, словно ракета, на ее груди. Потом он осмотрел Кэтрин с ног до головы, и она увидела, как адамово яблоко поползло по сильному стволу шеи.

– Гм, да… ну конечно, ладно, – смущенно согласился он. Темные брови сомкнулись над его крепким длинным носом. Кажется, он пришел в себя. – У тебя две минуты, Макферсон.

Она со стуком захлопнула дверь.

– «Делай то, Рыжая, делай это», – с горечью в голосе передразнила она Сэма. Да откуда он свалился на ее голову, этот охотник за процентами, почему он против ее воли тащит неизвестно куда да еще приказывает, что делать? Она утрамбовала вещи в чемодане Кейли, поднялась на ноги и огляделась.

О чем это она думает? Чего ради беспокоиться, подходит ли ей по размеру одежда сестры? У нее всего минута, чтобы найти выход и избавиться от Сэма Мак-Кэйда. Да черт побери! Кэтрин готова была стукнуть себя по лбу. Здесь должно быть окно!

Она огляделась. Нет тут никакого окна. Ладно, тогда надо поискать другой вариант. Губная помада! Она напишет на зеркале «SOS», может, кто-нибудь прочитает и позвонит в ФБР или сделает еще что-нибудь.

Обшарив огромную косметичку Кейли, она выудила со дна тюбик, сняла крышку, потом оперлась рукой о край раковины и наклонилась поближе к зеркалу.

Дверь туалета открылась.

– У тебя что, проблемы? – грубо спросила она, глядя на отражение Сэма в зеркале. Не отводя взгляда, Кэтрин округлила губы и провела по ним помадой. – В мужском туалете очередь? Или его залило водой?

Она наблюдала за ним, видела, как пристально следит он за ее движениями. Она промокнула губы косметической салфеткой и заметила, что его взгляд пополз ниже, к бедрам, обтянутым велосипедками, а потом снова сосредоточился на отражении ее лица в зеркале, Кэтрин вытянула губы, отступила на шаг, критически осматривая себя. Удовлетворенная увиденным, она бросила губную помаду в косметичку, повернулась и, сделав широкий жест в сторону кабинок, объявила:

– Все к вашим услугам!

Сэм в одну секунду пересек комнату, вцепился ручищами в края раковины по обеим сторонам от бедер Кэтрин, прижав ее к холодному фаянсу.

– Ты перестанешь меня подначивать, Рыжая?!

Она вскинула подбородок.

– А если нет, то что? Ты протащишь меня через всю страну и посадишь в тюрьму?

Сэм с такой силой стиснул челюсти, что скулы свело. Он отступил, глаза его снова стали холодными, словно кто-то мгновенно, одним движением, погасил два костра.

– Давай шевелись, скоро автобус.

Паника охватила Кэтрин. Стоп! Что же получается – когда отъезд из города стал реальным и неотвратимым, ее воинственный бунт закончится не взрывом, а жалким хныканьем? Нет! Она не может этого позволить! Она сама, и никто другой, всегда распоряжалась своей жизнью.

– Нет! – Кэтрин кинулась к двери.

Она знала, что не успеет и пальцем пошевелить, как Сэм схватит ее за талию и подставит подножку. Но могла ли она размышлять спокойно? Кэтрин стиснула кулаки и принялась колотить его куда попало, пока он не схватил ее за руки и не оттащил на несколько шагов вправо. Она вдруг почувствовала, что зажата между стеной кабинки и его твердым, мускулистым телом.

– Уймись, – приказал он. Его голос громыхнул откуда-то из глубин его тела прямо в ухо Кэтрин, его тон удивил ее – в нем не было никакой агрессии. – Держись, Рыжая. – Он освободил одну руку девушки, но она все равно не могла пошевелиться. Он положил свою ладонь ей на макушку, и Кэтрин почувствовала себя парализованной. Лоб Кэтрин уперся в грудь Сэма, и ей казалось, что через кожу в нее просачивается его тепло. Потом он провел рукой по ее волосам. – Перестань, подумай хотя бы минутку, – посоветовал он спокойно. – У тебя ничего не выйдет. – Его жар проникал в напряженное тело Кэтрин.

Сэм почувствовал ее легкое удивление. Он спросил себя: а что, интересно, подумала бы Рыжая, скажи он ей, мол, ничего другого от нее и не ожидал? Для всех арестованных наступает момент, когда до них вдруг доходит: на самом деле им предстоит явиться в суд и понести наказание, которого они надеялись избежать. Все они ведут себя одинаково – пытаются улизнуть от него. Но и Сэм тоже вел себя одинаково. Мужчин укрощал грубой силой, применял оружие, если требовалось, а с большинством женщин старался держаться помягче. Но Рыжая – единственная из всех арестованных, на кого он не надел наручники.

И дело не в том, что она показалась ему какой-то особенной, и не ради ее спокойствия. Им предстоял долгий путь, а карман Сэма здорово полегчал, поэтому потратиться на самолет он не мог. Конечно, ни на секунду Мак-Кэйд не поверил в безумный заговор, в рассказ о готовившемся убийстве, о зарытом теле и наемных убийцах. Но как человек осторожный и чувствующий в этой женщине остатки честности, он хотел проехать с ней через всю страну как можно незаметнее. При одном взгляде на Рыжую было ясно: у нее очень мало шансов убежать и остаться незамеченной, а уж в этой одежонке в обтяжку, в которую она только что переоделась, и подавно. А если на нее надеть наручники, то местные полицейские могут быстренько освободить ему самому руки от нее.

Лицо Сэма стало серьезным. Нет уж, ничего подобного не должно случиться, он сам выполнит свою работу и получит обещанные проценты. Вот тогда хватит денег на вожделенный рыбацкий домик.

Он отстранился от девушки, и она переступила с ноги на ногу, слегка качнувшись. Сэм быстро положил руку ей на плечо, удерживая у стены.

– Ну, давай, – грубо бросил он, – пора двигаться.

Кэтрин растерянно заморгала.

– Что?

Губы Сэма сжались, когда он заглянул в огромные, полные беспокойства глаза. О Боже! Она действительно упустила свой шанс. Ей бы в Голливуд, и не пришлось бы выставлять свое тело напоказ за деньги.

Сэм не знал почему, но эта мысль крепко засела у него в голове.

Дверь туалета открылась, Сэм резко обернулся и встал так, чтобы при необходимости выхватить пистолет. Женщина замерла на пороге, увидев мужчину. Потом, сощурившись, перевела взгляд на Кэтрин.

– Эй вы, могли бы обжиматься в другом месте! – резко бросила она. – Мужикам нечего делать в женском сортире.

– Пошли, Рыжая. – Сэм подхватил вещи, обнял ее одной рукой за плечи и провел мимо раздраженной тетки. Автобус должен прибыть через несколько минут. На часах пять сорок. Это напомнило Сэму, что подходит время обеда, а до первой остановки ехать и ехать. – Ты хочешь есть?

Кэтрин покачала головой.

– Но до Вуппера далеко. – Он кивнул в сторону кафе. – А то смотри.

Она дернула плечом и отвернулась. – Ладно, не пойдем туда. Но я хочу прихватить что-нибудь с собой. – Он потянул ее к автоматам, вынул что-то из нескольких секций и кинул в сумку. Потом повел девушку к толпе пассажиров, ожидавших автобус. Сэм похлопал по нагрудному карману, разыскивая сигареты, прежде чем вспомнил, что бросил курить.

Автобус подрулил к стоянке, дверь с шипением открылась, Сэм подтолкнул свою пленницу в салон. Они поставили вещи на багажную полку над головой, Кэтрин села возле окна, а Сэм рядом с ней. Она молчала. Она вообще делала вид, будто забыла о его присутствии. Отвернувшись, Кэтрин наблюдала, как автобус разворачивается и уезжает со станции. Для нее Сэм просто не существовал.

Ну и прекрасно, подумал он, чем меньше придется говорить, тем лучше. Сэм вовсе не желал знакомиться с ней поближе. Сэм нахмурился. Она для него просто товар. Но внутри что-то сжалось, когда он наблюдал, как она красит губы помадой. Черт, это скорее всего от голода. Может, она и не хочет гамбургер, но он не прочь съесть хотя бы один. «Товар, – повторил он про себя. – Она для меня товар».

Ну что-то вроде посылки, которую надо доставить на место, ради достижения своей цели.