Бедная богатая девочка

Она говорила, что никто ее еще так не понимал, никто не открывал перед ней такого яркого, блестящего, нового мира. Я даже обижалась. Аня говорила, что обязательно все мне расскажет, но потом, ко-гда поймет все сама. Мне почему-то кажется, что он старше, может быть, намного старше ее. Ведь Аня очень чуткая, умная. У нее были навязчивые мысли о самоубийстве, ей это казалось очень романтичным, была какая-то история с самоубийством ее красавицы-бабки. Аня вбила себе в голову, что она повторит ее судьбу. В последний день, когда мы общались, еще до смерти моего отца, она прислала мне стихи, очень восторженные и одновременно страшные, которые мог бы написать человек, решивший свести счеты с жизнью. Я ей звонила, звонила, но мама сказала, что Аня уехала за город за какими-то конспектами и вернется, если успеет на последнюю электричку. А потом ее положили в психиатрическую больницу. Говорили, что-то связанное с наркотиками. Но ведь

Аня никогда не употребляла наркотики! Мне даже странно думать об этом... А потом, если это она взяла мои вещи, то зачем?

Вика вопросительно посмотрела на Симу. - Я не понимаю... И ключи от машины...

Сима встала, сбросила куртку, натянула поверх толстого свитера

тонкий кожаный жакет, нахлобучила парик, нацепила солнцезащитные очки.

Она подошла к зеркалу и расправила спутавшиеся пряди нейлоновых волос, затем повернулась к Вике.

- Узнаешь?

* * *

Кажется, она сумела невозможное: снять слои болезненного

восприятия, патологической интерпретации и найти ту реальность, которую, как кокон, опутала болезнь. Значит, трансформация Одетты в Одиллию, добра во зло - банальный маскарад с переодеванием, просто фальшивка, слишком яркая, чтобы ее не заметить, слишком характерная, чтобы отличить ее от Вики. Девочке под видом философского познания мира подсунули игру втемную с переодеванием, да еще приправленную наркотиком. Какой теперь из нее свидетель! Ох и хитер, ох и ловок. Цель в общем тоже ясна: убрать Артемова, подставив в качестве убийцы Вику. Не очень ясно, при чем здесь сексуальный шантажист Хлопин. Тут как будто интерес Светланы. Если, конечно, это не двойная подстава и для Вики, и для Светланы. Тогда кому это могло быть выгодно? Если исходить из завещания - Вере Артемовой. Одним махом она убирает всех конкурентов, а Хлопина как сообщника. В конце концов, ведь это он изображен на фотографии, значит, без него не обошлось. Леди Сухарь могла пообещать ему денег, а затем убрать свидетеля, зная его шантажистские наклонности. Но кто же мужчина, который, собственно, и убил Хлопина? Или это переодетая Вера Сергеевна? Нет, все-таки мужчина должен быть, ведь каким-то образом в эти игры была вовлечена Аня, а там явно был замешан мужчина. Кто-то с адресом fire. Знать бы, кто это... Ай да училка! Интересно, что она хотела сообщить? Сима вытащила телефон и набрала номер Веры Сергеевны. Бесполезно, ее нет, или телефон отключен. Но деться ей некуда, попалась, птица-секретарь!

ГЛАВА 19

Пенсионерка Софья Ивановна, придерживая накинутое на плечи старенькое пальто, спустилась по лестнице на первый этаж за почтой. Раньше она выписывала много газет, было так приятно просмотреть их за завтраком, но в последние годы это стало ей совершенно не по карману. Поэтому она выписала только "Московский комсомолец". Немного странный выбор для пожилой дамы. Софья Ивановна вслух отчаянно ругала нахальных журналюг, называла газету желтой и бульварной, но втайне с упоением читала разделы хроники происшествий и смаковала ушаты грязи, выливаемые на политиков. Вот и сегодня она направилась за газетой, предвкушая цветной и толстый воскресный номер.

Вместе с газетой в руки ей упал прямоугольничек письма. Странно, ей никогда никто не писал. Хотя, судя по конверту, это какая-то рекламная акция. Софья Ивановна поднялась наверх и надела очки. Письмо было адресовано соседке, Вере Сергеевне. Софья Ивановна недолюбливала ее: вроде бы и вежливая, всегда здоровается, а нет в ней тепла. Несколько раз Софья Ивановна заходила

к ней, чайку попить по-соседски, так ведь дальше порога не пустила. Думает, раз преподает в институте, так выше всех!

Софья Ивановна вздохнула и пошлепала к двери,

письмо-то все равно надо отдать. Она подошла к двери и услышала жалобный собачий вой, даже не вой, а плач, словно случилось что-то дурное.

Она вспомнила, что еще вчера вечером не могла заснуть из-за собаки, злилась, что соседка не может успокоить пса. Надо же, и утром то же самое. Дверь была не заперта. Софья Ивановна осторожно вошла в темный коридор. В комнате горел свет и тихо работал телевизор. Странно, ведь уже светло.

- Вера Сергеевна, - позвала она. Уже смелее

вошла в гостиную.

Здесь было пусто. Собака крутилась вокруг ее ног и повизгивала.

Софья Ивановна толкнула дверь в другую комнату. На широкой двуспальной кровати лежала Вера Сергеевна.

Опытная в таких делах Софья Ивановна, незаменимый на похоронах человек, сразу поняла, что соседка мертва.

* * *

У Снегиревых никто не отвечал. Затем включился автоответчик и нежным Инкиным голоском проворковал:

- Нас нет дома. Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение, и мы вам обязательно перезвоним.

- Я уезжаю на дачу к Кострову. Инка, пожелай мне

удачи. Вовка, надеюсь, я тебе не нужна. Попробуй все же прочитать мои сообщения. Целую вас, - сказала Сима несколько напряженным голосом, которым люди обычно разговаривают с автоответчиком.

Сима заметалась по квартире, пытаясь сообразить, что же

такое надеть, чтобы не выглядеть излишне нарядно, не демонстрировать, что специально готовилась к встрече, но в то же время выглядеть сногсшибательно и неотразимо. Она надеялась посоветоваться с

Инкой, большим специалистом в этом вопросе, но придется думать

самой. Сима сосредоточилась, пытаясь представить, что бы ей порекомендовала подруга.

Первое, макияж. Незаметный, но выгодно подчеркивающий

ее достоинства и маскирующий недостатки. Значит, жидкая полупрозрачная

основа, делающая кожу свежей и матовой. К сожалению, конец зимы и

беготня последних дней не сделали ее лучше. Немного туши, желательно

водостойкой, чтобы в самый важный момент не потекла.

Вместо помады золотисто-ореховый блеск, сделавший ее узкие губы соблазнительными. Сима критически осмотрела себя и решила, что могла бы удостоиться похвалы подруги.

Все-таки она едет на дачу, поэтому стиль одежды

должен быть скорее спортивным. Она надела новые джинсы, прекрасно подчеркивающие длину и стройность ее ног, и оливкового цвета кашемировый свитер, который гармонировал с цветом ее глаз и волос. Она себе очень, очень понравилась. Хорошо бы каждый день думать о том, как ты выглядишь, но разве на это есть время? Инка говорит, что нужно всегда быть во всеоружии, ведь никогда не знаешь, где и кого ты встретишь. Конечно, она права, но тогда совсем не останется времени на работу.

- Мам, ну как я тебе? - Сима покрутилась перед Мариной Алексеевной, изображая модель на подиуме.

- Шикарно! Всегда бы так, а то ходишь как бомжонок.

- Не бомжонок, а последователь стиля "гранж", - обиделась Сима.

- Ладно, не злись. Слушай, а куда это ты собралась?

с подозрением спросила Марина Алексеевна.

- Мамуль, ну...

Марина Алексеевна требовательно посмотрела на нее:

- Мать должна знать, с кем ее ребенок проводит время.

- Я уже давно не ребенок!

- У тебя ветер в голове, сколько бы лет тебе ни было!

- воскликнула Марина Алексеевна.

- Он пригласил меня на дачу, - созналась Сима.

- Он - это твой адвокат?

- Да. Мы практически закончили дело и, скорее всего,

сможем доказать невиновность клиентки. И если я сегодня не приеду,

не волнуйся, - с опаской, но не без вызова произнесла Сима.

- Понятно. - К ее удивлению, мать не стала читать

ей нотации, просто потребовала: - Запиши адрес и телефон дачи.

- Рублево-Успенское шоссе, новые коттеджи за Солословом.

Двухэтажный дом в европейском стиле, без наворотов. Точнее сама не знаю. А телефон тебе не нужен, я возьму мобильный, - недовольно сказала Сима. - И потом, мама, не поедешь же ты туда меня искать?

Это было справедливое замечание, но Марина Алексеевна сделала вид, что не услышала.

* * *

Чета Снегиревых обожала утро воскресенья, когда можно

вместе съездить на рынок, походить по магазинам, купить друг другу милые мелочи. В безалаберном Снегиреве и полубогемной Инке, внезапно и успешно занявшейся бизнесом, вдруг проснулась страсть вить гнездо, обустраивать дом, готовить грандиозные семейные обеды. Поэтому парочка, заправившись замечательным Инкиным кофе, выкатила из гаража вместительный джип и отправилась за покупками.

Жирный и ленивый кот Георгий, которого ни у кого бы не повернулся язык фамильярно назвать Жорой, обожал валяться на оргтехнике. По мере обрастания семьи разнообразной аппаратурой кот менял любимые места обитания. Снегирев регулярно вытаскивал клубки кошачьей шерсти из принтера, а теперь зверюга облюбовал телефон с факсом и автоответчиком и даже умудрялся нажимать кнопки. Иногда ночью семейка вздрагивала от противного специфического звука включенного факса, и Володька сонно брел сгонять наглеца с любимого места. Но сегодня утром, когда хозяева отправились за покупками... Георгий мягко запрыгнул на стол и водрузил упитанный пушистый зад на телефон, включив несколько кнопок одновременно. Раздалось характерное шуршание перематывающейся пленки, а затем началось воспроизведение со стиранием записи.

* * *

К обеду Снегирев вспомнил, что обещал Симе починить

компьютер. Его приятель Мишка, в прошлом хакер, а ныне преуспевающий сотрудник компьютерной фирмы, определенно не хотел вылезать из дома и тоном начальника, к которому пристают с пустяками, сказал, что пришлет дежурного мастера из своей конторы. Они договорились на два часа.

Володя привез Инку домой, оставил ее готовить изобильный

воскресный обед, а сам поехал в агентство дожидаться мастера. Заодно

до его прихода было бы не худо просмотреть некоторые дела.

В офисе Снегирев заварил ритуальную чашку кофе и уселся за

стол. Его никто не тревожил, телефоны молчали. Собственно говоря,

просмотр документов тоже во многом был ритуальным. Новых

дел не было, а заказы ограничивались поиском доказательств неверности супруга или пропавших домашних животных.

К его удивлению, мастер, молодой парень в джинсах, бейсболке

и куртке Gap, пришел почти на час раньше. Он уверенно включил компьютер, быстро пробежался по клавиатуре, поменял несколько дисков, затем вздохнул и сказал, что компьютер заражен и с каждым включением вирус разрушает винт. Извиняющимся тоном он сообщил, что может прийти в понедельник со всем необходимым.

Снегирев решил, что разницы между вечером воскресенья и утром понедельника нет, протянул ему сотку и согласился.

Володя позвонил домой и сказал жене, что едет. Инка обрадовалась и доложила, что телятина по-бургундски уже в духовке. Он запирал дверь кабинета, когда увидел в темном коридоре долговязую фигуру. Парень с большой спортивной сумкой подошел ближе.

- Вы Снегирев?

Володя кивнул. На клиента парень похож не был.

- Я от Михаила Илларионовича. Он сказал, что у вас срочная проблема с компьютером.

- А разве... - Снегирев закрыл рот и молча открыл дверь: - Проходите.

Парень сбросил куртку, проделал какие-то профессиональные манипуляции с компьютером и поставил диагноз:

- Вам его испортили. Вывели из строя винчестер. К сожалению, вся информация утрачена.

- Именно испортили? Это не вирус, не обычная поломка? - переспросил Снегирев.

- Нет, - засмеялся парень. - Я всегда

отличу рукотворное чудо. Это не обычная поломка.

- Допустим, если надо было уничтожить обычную

информацию, зачем выводить из строя жесткий диск?

- Это быстрее. Поиск определенного файла занимает

время и привлекает внимание. Мне очень жаль.

Снегирев не сомневался, что виной всему письмо от Артемовой

Симе. Он позвонил в справочную и узнал адрес и телефон Веры Сергеевны.

Трубку подняли немедленно. Ответил резкий мужской голос.

- Веру Сергеевну будьте любезны, - вежливо попросил

Снегирев, несколько удивленный. Он знал, что Артемова живет одна.

- Кто ее спрашивает?

- Знакомый.

- Ваше имя? - отрывисто спросил мужчина. В его

голосе послышались милицейские нотки.

- Что-то случилось? - забеспокоился Володя.

- Назовите ваше имя, - потребовал голос.

Снегирев медленно повесил трубку. Что-то случилось: похоже,

в квартире Артемовой милиция. Володя вздохнул, представив красавицу

Инку, занятую приготовлением телятины по-бургундски, и

не только. Увы, похоже, съесть ее придется не скоро. Сима

не брала трубку, а оператор сотовой сети механическим голосом сообщал,

что абонент временно недоступен. Снегирев в сердцах хлопнул по столу

ладонью. Хорошо бы заставить Симку со всем этим разбираться, а ее

где-то носит. Надо было оставить все это до понедельника... Черт понес

его в агентство, вернее, не черт, а Симкины дела. Вечно она во

что-то вляпается, Сима Пуаро. Это же надо было себе такой

адрес придумать!

Грустный Снегирев сообщил Инке, чтобы она его в ближайшее время не ждала. Воскресенье было испорчено бесповоротно.

За время работы в прокуратуре Володя обзавелся огромным количеством знакомых, с которыми до сих пор иногда встречался, чтобы сходить в баньку, попить пивка. Бывшие коллеги завидовали снегиревской независимости и заработкам и сочувствовали скуке и убожеству дел, выпадавших на долю частного детектива. Выходило так на так.

Володя порылся в пухлой записной книжке, из которой вылетали

листы, и нашел нужный телефон. Как он и рассчитывал, ему не отказали. Еще через час приятель перезвонил и сообщил, что сегодня утром

Вера Сергеевна Артемова была найдена мертвой в своей квартире.

Выла собака, и соседка забеспокоилась. Дверь была открыта. На столике лежали распотрошенные упаковки таблеток. Предположительно самоубийство. Почему открыта дверь, пока неясно. Может, сама не закрыла.

На глаз следы взлома отсутствуют.

- А компьютер у нее есть? - спросил Снегирев.

- Отличная машина, новая, с наворотами.

- Включали?

- Пока нет, а что там должно быть? - заинтересовался

коллега.

- Письмо, адресованное нашему агентству. Адрес Сима

Пуаро.

Приятель заржал в трубку. Впрочем, это была реакция на Симин изыск.

- Ладно, подожди еще, - сказал парень, отсмеявшись. Еще через час он перезвонил и сообщил, что компьютер, к сожалению, пуст. Это могла сделать сама погибшая. Что вовсе не является доказанным фактом.

* * *

Рублево-Успенское шоссе, гладкое, без обычных ям и выбоин,

доставляло хозяев жизни к их роскошным жилищам. Раньше здесь селилась партийно-правительственная элита, а сейчас ее постепенно вытесняла новая аристократия: нефтебароны, финансовые магнаты вперемешку с разбогатевшей братвой и откровенными бандитами. Такая пестрая социальная палитра отражалась и во вкусах живущих здесь: внимательный наблюдатель мог найти подобие султанских гаремов, средневековых рыцарских замков с узкими бойницами, псевдорусской дворцовой архитектуры, словно перенесенных из мультика о царе Додоне и Шемаханской царице, кубы из зеркального стекла, напоминающие магазины или офисные здания. Оставалось только пожалеть архитекторов, покорно воплощающих фантазии заказчика, которые часто соответствовали их детским представлениям о роскошном жилье. Монстры лепились друг к другу, и при желании вполне можно было бы изучать частную жизнь соседей, просто глядя в окно. Но мода есть мода, и вокруг выросла инфраструктура в виде фитнесс-центров, VIP-клубов, казино, ресторанов, а также самого дорогого в Европе рынка в поселке Жуковка. Все это великолепие было слегка подпорчено мигающими и завывающими, расталкивающими всех по обочинам правительственными кортежами. Так что жить здесь было хотя и престижно, но весьма неудобно, так как

в любой момент движение могло быть надолго прекращено в ожидании "монаршего" выезда. Местные жители уже почти освоились и выбирали более длинные,

менее ухоженные, но надежные дороги "огородами".

Но страдания жителей этой части Подмосковья Симу волновали

мало. Она уверенно ехала мимо постов ГАИ, врубив на полную громкость

"I wanna run to you". Да, да - она хотела бежать к нему!

Сима посматривала в зеркала, видела часть своего

лица, свой янтарно-зеленый глаз в обрамлении пушисных ресниц

болотце, пронизанное солнцем в зарослях камышей, - и подмигивала

себе. Все будет так, как она захочет. Просто не надо торопиться.

Она вспомнила свой щенячий восторг, когда Сергей пригласил ее в воскресенье на ужин. Чуть насмешливо улыбаясь, он сказал, что все будет очень скромно: оленина, красное вино. Ведь нужно отпраздновать победу, она же не сомневается, что это победа? Скорее всего, на следующей неделе Светлану освободят из-под стражи. Тогда они смогут получить свой гонорар, и немаленький. Костров поинтересовался, что она предпочитает на десерт. Сима, не подумав, чуть было не ляпнула, что "Вацлавский" торт, но спохватилась. Это было бы слишком просто. Извернувшись, она льстиво сказала, что полностью доверяет его вкусу.

Новое шелковое белье цвета бордо, купленное в "Дикой

орхидее" за безумные деньги, приятно холодило кожу. Сима чувствовала себя привлекательной, загадочной, элегантной молодой женщиной, прекрасной парой для такого блестящего и изысканного мужчины, как Костров. А если она и не разбирается во всех тонкостях, то быстро всему научится, было бы к чему стремиться. Она чувствовала, что этот человек нужен ей больше всех на свете.

Периодически звякал телефон, но здесь, в низине, сигнал постоянно пропадал. Чтобы не отвлекаться, Сима выключила трубку. В конце концов, сегодня слишком важный день, чтобы отвлекаться на глупости.

ГЛАВА 20

Дом Кострова выглядел отщепенцем среди помпезных собратьев: небольшой, элегантный коттедж, напоминающий тихие городки Германии

и немецких кантонов Швейцарии, простой, удобный, функциональный. Темно-красная черепичная крыша прекрасно сочеталась с кремовыми стенами, красно-коричневой отделкой, темно-зелеными соснами во дворе. Кроме того, он стоял в отдалении от поселка новорусских пестрых монстров, почти на опушке лесного массива. Он выглядел как аристократ на фоне нуворишей. Что ж, Сима всегда знала, что у Кострова великолепный вкус.

У ворот стоял знакомый ей "Лендкрузер". Сима выключила двигатель и посигналила. Через пару минут появился Сергей в шерстяных фланелевых брюках и свитере. Ей показалось, что он приехал незадолго до нее.

- Ты очень вовремя. Я только что приехал, открывал дом, - подтвердил он ее предположение. Он широко распахнул ворота и махнул ей рукой.

Сима въехала во двор и вышла из машины. За ней последовал Сергей, поставив своего огромного блестящего зверя вплотную к заднему бамперу ее "девятки". Хоть она и помыла свою старенькую машинку, собираясь на столь ответственное свидание, но та все равно выглядела замарашкой рядом с образцом японского автомобилестроения.

Сергей открыл багажник и принялся выгружать сумки, пакеты и пакетики. Сима тоже подхватила несколько и вместе с Костровым вошла в дом.

В прихожей он повесил ключ от машины на крючок. Внутри ей тоже понравилось: просторный холл, стены обшиты деревом, камин, массивная простая мебель, домотканые половики на нарочито грубом деревянном полу, мягкий свет ламп, стилизованных под деревенские светильники. Это была та простота, которая хоть и не бросается в глаза, но стоит больших денег. Сима не знала, что над этим интерьером в стиле кантри работал высокооплачиваемый дизайнер.

Темнело, серо-голубые сумерки, синие контуры хвойного леса, обрамленного переплетом окна, подчеркивали тепло и уют стоящего на отшибе дома. Звенящая тишина была столь непривычна городскому уху, что Сима нашла пульт и включила телевизор, Сергей зажег камин и отправился на кухню разбирать пакеты.

Кухня тоже была выдержана в том же деревенском стиле. Темная дубовая мебель, полное отсутствие типичного для современных кухонь пластика, много керамики и медной посуды, которой Костров наверняка не пользовался, это были дизайнерские изыски. На стене живописные связки лука, чеснока вперемешку с сушеным острым перцем. Бытовая техника наверняка имеется, но спрятана подальше от глаз.

- Мне это напоминает старый бабушкин дом, - пояснил Сергей. - Я его очень любил, воспоминания детства.

- Тебе помочь? - спросила Сима, с ужасом представляя,

что ей придется что-то приготовить. Она не умела и не любила готовить.

К счастью, Сергей отказался, сославшись на то, что она его гостья.

Сима с удовольствием смотрела, как ловко он управляется на кухне. Большой тяжелый нож быстро мелькал в его руках, превращая овощи в аккуратные колечки, кубики, соломку. Неуловимым движением Сергей превратил несколько долек чеснока в остро пахнущие мельчайшие крупинки, отчего у Симы зачесалось в носу. Выжал целый лимон, добавил соль, белый и черный перец и оливковое масло. Этим аппетитным соусом он залил салатные листья.

- Здорово, - восхитилась Сима, - а я и не знала, что ты так готовишь.

- Я люблю готовить, - отозвался Сергей, поправляя очки тыльной стороной запястья. Он забавно смотрелся в веселеньком фартучке с оборочками. - Когда целый день возишься с бумагами, хочется поделать что-то своими руками, дать волю воображению.

К тому же ты знаешь, я живу один, - он со значением посмотрел на Симу. - Послушай, давай, пока все будет готово, примем по аперитивчику. Только готовить тебе, я весь в чесноке. Что ты будешь?

- Скотч на скалах, - заявила Сима, вспомнив

уроки Арабского.

- Годится. Виски в гостиной, лед в холодильнике, стаканы

в шкафу над твоей головой.

Сима безошибочно выбрала широкие стаканы с толстым дном

и приготовила напитки. Похоже, она чему-то уже научилась.

Костров выключил телевизор и зажег свечи.

- Кажется, все, - он хозяйским взглядом обвел

стол. Стол был застелен грубой домотканой скатертью, сервирован простой керамической посудой. Да и еда была почти деревенская: салат, печеный картофель, толстые дымящиеся стейки из оленины, приготовленные на гриле. Чужестранцами выглядели бокалы тонкого стекла да высокая узкогорлая бутылка божоле.

- За нас, - Сергей поднял бокал и встретился с

Симой взглядом.

* * *

Михаил Львович впервые за последние годы решил навести

порядок в бумагах. Их накопилось несметное множество: письма, приглашения, визитки, открытки, путеводители, буклеты, рекламки увеселительных заведений, фотографии, не вошедшие в альбом. Все эти отбросы ежедневного общения, отголоски приветствий, замусоленные рукопожатия, обрывки имен, полузабытые названия городов и улиц. Этим мусором прожитых дней был забит секретер. Поэтому, ко-гда Арабский открыл дверцу, оттуда хлынул пестрый бумажный поток. На полу в кабинете образовалась горка. Михаил Львович уселся на пол, поджав под себя ноги, эдакий канцелярский султан. Что ж, рано или поздно этим пришлось бы заняться.

Арабский бережно откладывал письма и открытки, пришедшие из-за океана, от его дорогого мальчика, но таких было немного. Пожалуй, не стоило выбрасывать визитки. Остальной хлам он безжалостно сбрасывал в картонную коробку, чтобы потом уничтожить в специальной машинке. Сколько хлама накопилось за это время! Борька уже успел вырасти и уехать в Америку, жена - окончательно превратиться в злобную стерву, не скрывающую, что от него требуются только деньги. Ведь

она не была такой, когда они поженились. Арабский был всего

лишь доктором исторических наук со скромной зарплатой руководителя научной группы. Он никогда не был стройным длинноногим красавцем, но ведь что-то же она в нем нашла! Впрочем, она была аспиранткой и писала диссертацию под его руководством. Все кончилось тем, что, пока она, беременная Борькой и измотанная токсикозом, лежала на сохранении, он написал за нее вожделенную кандидатскую, которую она с блеском защитила вскоре после рождения сына. И зачем это ей было надо?

С тех пор она не работала ни одного дня, постепенно становясь холодной, злой, холеной стервой. И почему он с ней не разведется? "Чтобы не попасть в лапы еще большей стервы, - ответил Арабский сам себе. - Из тех, что охотятся на таких сладеньких, жирненьких и доверчивых папиков".

Из рекламы увеселительных заведений Патонга выпала пара фотографий. Михаил Львович дальнозорко отстранил снимки. Затем схватил телефонную трубку и принялся названивать, но, похоже, безрезультатно. Кряхтя, он поднялся с пола и стал листать ежедневник, пока не нашел то, что искал. Ему ответил недовольный мужской голос, который сообщил, что Серафима по воскресеньям не работает, и где она, неизвестно, он сам ее ищет.

- Она просила меня найти одну фотографию, почему-то это для нее было важно. Так я нашел, - извиняющимся тоном сказал Арабский.

- А с кем я разговариваю? - смягчился Снегирев.

- Моя фамилия Арабский. Она интересовалась мужем одной дамы, Светланы Артемовой. Мне казалось, что этот снимок я отдал им, но он у меня.

- Сейчас приеду, - сказал Снегирев. - Диктуйте адрес.

* * *

- Хочешь, я покажу тебе дом? Можем выпить кофе в кабинете, туда

же я принесу десерт, - предложил Сергей.

Сима поднялась по деревянной лестнице, держась за перила.

Наверху был кабинет и две спальни. Большие кожаные кресла и столик

с инкрустацией освещались мягким желтым светом. Сима откинула голову

на спинку кресла и закрыла глаза. Кажется, все, о чем она мечтала,

начинает сбываться... Сергей принес кофе, коньяк и целое блюдо

разнообразных экзотических фруктов, которые раньше она никогда

не пробовала. Костров закурил сигару, и сегодня ее дым уже не

казался таким отвратительным.

- Давай сначала о деле, - предложил Костров. - Я

так понял, основная версия изменилась.

- Да, но не в главном. Светлана действительно ни при чем.

Сергей улыбнулся, выпустив кольцо дыма.

- Хорошо, я слушаю.

- По условиям завещания три человека могут претендовать на крупную

сумму: жена, дочь и сестра. Соответственно, устраняя кого-то из них,

оставшиеся получают больше. Можно убить Артемова и наследниц, а можно

кого-то из них обвинить в убийстве. Каждая из трех женщин имела

физическую возможность совершить убийство. У всех есть мотив

деньги. В случае с Викой еще ревность и ненависть к мачехе. Кроме

того, она уже убивала. Вику я и подозревала больше всех, особенно

после убийства Гольдина. Потом открылось обстоятельство, о котором

ты еще не знаешь. - Сима сделала эффектную паузу.

Костров разлил коньяк по бокалам, формой напоминающий тюльпан, только на короткой ножке, и выжидательно посмотрел на Симу.

- У Вики есть подруга, странная девочка, но они с Викой прекрасно друг друга понимали. Незадолго до случившегося у Ани появился мужчина, которого она от всех скрывала. Он заморочил ей голову дурацкими идеями, приобщил к наркотикам и использовал в своих целях. Аня берет из квартиры Вики яркую одежду, которую легко опознать, надевает черный парик и становится Викой. Ее "друг" подводит под это переодевание целую теорию о необходимости перевоплощения, чтобы все познать. Одурманенная девчонка становится послушной игрушкой в руках этого чудовища. Кроме убийства Артемова, нужно еще скомпрометировать его жену. Для этого используется Хлопин, падкий до любовных приключений. Познакомиться с ним и тайком переписать часть его эротического архива не представляет никаких сложностей. Неизвестный нам мужчина легко фабрикует фальшивки, где Светлана и Хлопин предаются любовным утехам. Их посылают Артемову, чтобы спровоцировать семейный скандал.

Мне кажется, они действуют так, чтобы обвинить либо дочь, либо жену. Кстати, скандал действительно произошел, но не в этом дело. 18 февраля Аня, обряженная Викой, встречается с Олегом, они идут в секс-шоп, совершают покупки и возвращаются в квартиру Олега. Там происходит оргия, записанная на пленку. Девушка уходит, оставив дверь открытой. Здесь на сцене появляется некий мужчина, который вводит Хлопину в вену смертельную дозу стимуляторов. Это также записано на пленку, но, к несчастью, камера стояла так, что рассмотреть убийцу невозможно.

- А зачем его убивать? - спросил внимательно слушавший Костров.

- Возможно, он был их сообщником, возможно, он сам изготовил фальшивки. Думаю, его убрали как свидетеля. Я пытаюсь восстановить картину в целом. После этого убийца с Аней едут за город, в дом Артемова, на Викином "Рено", ключи от которого Аня взяла у подруги вместе с одеждой. Там примерно во время убийства ее видят местный сторож и домработница Александра Васильевна, которая, кстати, скрывает это от следствия. Главное - продемонстрировать Аню под видом Вики. Неизвестный убивает Артемова из "беретты" и бросает пистолет. Все домочадцы знали, что хозяин хранил его в верхнем ящике стола, так что доступ к оружию имел практически любой. Светлана выпила снотворное после скандала с мужем, а комната домработницы слишком далеко. Аня больше не нужна, на следующий день она получает такую дозу галлюциногена, что неизвестно, вернется ли она когда-нибудь в нормальное состояние. Зато как свидетель она ноль.

- Почему ты считаешь, что все было именно так? - спросил Сергей.

- Потому что я была в квартире Ани и нашла пакет с одеждой, париком

и очками. Это как раз то, что я не успела тебе рассказать. Далее следует убийство Гольдина. Убийца знает, что Вика должна прийти

на сеанс. У него появляется возможность, с одной стороны, подставить

Вику под обвинение в убийстве психиатра, с другой - изъять

те записи, которые свидетельствуют о ее невиновности. И как ты думаешь,

кто во всем этом заинтересован?

- Сестра Артемова? - предположил Сергей.

- Вот именно! - воскликнула Сима.

- А кто же ее сообщник?

- Не знаю. Это второй вопрос, пусть им занимается следствие.

Главное, что Светлана невиновна!

* * *

Снегирев, благополучно миновав препоны в виде охранников, видеокамер, переговоров с дежурными, позвонил в высокую дубовую дверь, единственную на этаже.

Известный бизнесмен чувствовал себя комфортно в старом тренировочном костюме и застиранной майке, обтягивающей круглый животик. Видно, привычка к дорогой одежде не распространялась на уютный старый костюм, который, как известно, чем дольше носишь, тем он становится все более удобным и любимым. Арабский не клюнул на приманки известных дизайнеров, наперебой предлагающих халаты, пижамы и домашние тапочки. Вот купишь халатик от Сен-Лорана и будешь думать, как бы его не заляпать, а старая одежка - сплошное удовольствие! Хоть руки о себя вытирай. И деньги здесь совершенно ни при чем, ведь все мы бывшие советские люди, привыкшие ходить по крошечной квартирке в фиолетовых семейных трусах и вытянувшейся майке и выносить мусор, для приличия надевая ужасного вида "треники" за три рубля с вытянувшимися коленками.

Прошлое в себе убить не так-то просто. Как говорят англичане,

Оксфорд должен был закончить дедушка.

Михаил Львович пригласил гостя в дом и протянул ему снимки. На фоне гигантского Будды в объектив улыбались две женщины и высокий интересный мужчина. Арабский пояснил, указывая пухлым пальчиком на лица:

- Это моя жена. Это Светлана. Ее муж. Сима очень им интересовалась. Он махнул рукой в сторону камина. - Она увидела там фотографию

и все спрашивала, кто был со Светланой. А я не помнил. А сегодня

нашел фотографию. Как вы думаете, это важно?

Снегирев пожал плечами. Лицо мужчины ничего ему не говорило.

- А как его зовут, помните?

- Я даже нашел его визитку. - Он протянул Володе прямоугольный

кусочек картона.

* * *

Сергей аккуратно чистил мангостины и белые полупрозрачные дольки клал

Симе в рот. Вкус у них был божественный, и Сима жмурилась от удовольствия.

- Никогда раньше не пробовала?

- Тогда загадывай желание.

Сима сосредоточилась и кивнула:

- Загадала. - Ей хотелось, чтобы это длилось вечно, но одновременно она мечтала и о продолжении, более активном, более определенном. Сергей легко касался ее губ, вкладывая в них очередную дольку, и эти прикосновения напоминали прикосновения крыльев бабочки.

Внизу в самый неподходящий момент зазвонил телефон, Сергей легко поднялся:

- Извини, сейчас вернусь.

Сима выпрямилась, открыла глаза. Ну надо же, закон подлости!

Судя по негромкому разговору, доносившемуся снизу, он застрял надолго. На самом интересном месте! Сима разочарованно стала разглядывать корешки книг, в основном это была юридическая литература, надоевшая ей в университете хуже горькой редьки. Компьютер был включен, и Симе стало интересно, играет ли во что-нибудь серьезный Костров. Она потянулась за мышкой, но не успела: компьютер пискнул - и на экране высветился конвертик. Кто-то прислал ему сообщение. Она прочитала адрес Кострова на послании и обмерла: до истерики, до мигрени знакомый fire@yahoo.com!

Идиотка! Сима едва не ударила себя кулаком по лбу. Надо было догадаться, ведь все лежит на поверхности, все так просто! Fire - огонь костер - Костров! Надо выбираться отсюда. Она посмотрела в окно. Ее "девятка" заперта "Лендкрузером", огромным серебристым джипом. Вот она, огромная серебряная машина в описании Николаевны, единственная незнакомая машина во дворе. Это его она видела на пленке, его, делающего смертельную инъекцию Хлопину!

Сима заметалась по комнате, пытаясь сообразить, как отсюда выбраться. Она побежала к лестнице, но Сергей уже поднимался.

Ее охватил страх, который невозможно было скрыть. Щеки пылали,

сердце колотилось где-то в горле, не позволяя дышать.

- Что-то случилось, Сима? - встревожился Костров, беря

ее за плечи и заглядывая ей в глаза. От его прикосновения ее затрясло,

в глазах плескался ужас.

- Все в порядке, - выдавила из себя она, освобождаясь

из его объятий, тех самых объятий, оказаться в которых так мечтала

еще десять минут назад, и нежиться в них, и забыть обо всем на

свете. - Мне пора. Меня ждет мама, я обещала вернуться,

отрывисто бросила Сима, направляясь к лестнице.

- Еще пять минут назад ты никуда не торопилась,

насмешливо сказал Сергей, удерживая ее за руку.

- Я забыла... Это очень срочно, - выдавила из

себя Сима, выдергивая руку и стараясь не смотреть ему

в глаза. Только бы добраться до машины. Или до телефона. Она вспомнила,

что ее мобильный лежит в машине отключенный. У Снегиревых сообщение

на автоответчике, но вряд ли ее хватятся, ведь предполагалось романтическое

свидание. Ну почему, почему она всегда влипает в дурацкие истории?

Костров втащил Симу в кабинет, швырнул ее на диван и запер дверь.

- Объясни, - резко произнес он, возвышаясь над

ней, забившейся в угол. - Разве ты не этого хотела, разве ты не мечтала оказаться в моей постели? Разве не ради этого ты занялась расследованием?

- Да пошел ты! - независимо выпалила Сима, оскорбленная в лучших чувствах.

- Как хочешь... - безразлично сказал Сергей,

мне на тебя, собственно, наплевать. Свою работу ты выполнила, деньги получишь.

- Даже слишком хорошо выполнила, - выпалила она:

да что же за язык у нее такой, ничего не держится!

Костров настороженно посмотрел на нее. Он подошел к компьютеру, посмотрел на конвертик на экране.

- Ты открывала мою почту, дрянь! - заорал он, поднимая ее

с дивана и тряся за плечи. Сима прикусила язык и от этого завелась

еще больше. Страх куда-то исчез, всю ее заполнила горячая волна ярости. Она сбросила его руки и резко ударила коленом в пах. Костров сгорбился и завыл от боли.

- Файер проклятый, зашифровался он! Ты думал, я не пойму?!

Ты убийца! - выплюнула Сима и изо всех сил дернула дверь.

Она с треском открылась, а у Симы в руках осталась металлическая ручка. Ну что ж, какое-то подобие оружия, во всяком случае, по голове можно треснуть. Сима в ярости просто выломала замок.

Она выскочила на лестницу, но Костров догнал ее и прижал к балюстраде.

- Ты, маленькая дрянь, я нанял тебя, учитывая твою чудовищную

глупость, - зашипел он, наваливаясь на нее всем телом и крепко

сжимая ее запястья. - Да ты два плюс два сложить не можешь,

ты же думаешь на секунду вперед! На полсекунды!

От таких оскорблений Сима пошла красными пятнами, но смолчала.

Продолжая сжимать в кулаке дверную ручку, она попыталась нанести ею удар, отклонившись назад и перегнувшись через перила.

Конструкция не выдержала, угрожающе затрещала, и вцепившаяся друг в друга парочка полетела вниз, увлекая за собой обломки перил. Сима пребольно ударилась спиной и затылком, ей было трудно дышать из-за навалившегося на нее тяжелого Кострова. Она попыталась освободиться, но вдруг звуки исчезли, в ушах возник противный отдаленный писк, все стало сначала черно-белым, а затем совсем черным.

Очнулась она с ощущением, что у нее нет рук. Сима попыталась пошевелить пальцами, результат был ниже среднего. Руки ее были связаны за спиной веревкой, немилосердно впившейся в запястья, кроме того, она была неумело стреножена. Определенно Костров не был ни ковбоем, ни яхтсменом. Она застонала. Голова кружилась, ее тошнило. Сима лежала на диване лицом вниз. Костров приподнял ее голову за волосы.

- Жива? - Его низкий голос показался ей отвратительным.

- Переверни меня, - хрипло попросила Сима, - и

дай воды.

- Еще чего! А коньячку тебе не налить? - Куда девались бархатные нотки, учтивость, изысканность?

- Меня тошнит. Или ты хочешь, чтобы я тебе тут все заблевала?

Костров приподнял Симу за шиворот, перевернул и подтянул повыше, устроив ее голову на подлокотнике. Скорее всего, он беспокоился не о ней, а об обивке дивана. Затем попытался ее напоить, но вода проливалась и текла по ее груди.

- Развяжи, мне неудобно, - на всякий случай попросила Сима.

- Нет уж, красавица, полежишь связанная. Силенок у тебя как у

хорошего мужика, - посетовал Костров, потирая ушибленные

места. - И все-таки, как ты догадалась при всем твоем

скудоумии? - небрежно поинтересовался он.

- Мать Ани Кисловой шпионила за ней и успела переписать твой

адрес электронной почты, прежде чем девочка его уничтожила. Конечно,

можно было бы сразу догадаться, что Fire и Костров одно и то же, но

я плохо учила иностранный язык в школе, за что сейчас и расплачиваюсь.

Слушай, ну неужели ты и есть сообщник Веры Артемовой? Ее любовник?! изумилась Сима. - Ну не могу себе это представить! Только зачем тогда защищать Светлану?

- А ты и вправду идиотка! - оскорбительно захохотал Костров. - Могу тебе все рассказать, все равно ты не жилец, хоть потешишься перед смертью.

От его слов Сима похолодела. До сих пор она почему-то не воспринимала случившееся всерьез.

- Я, конечно, сообщник и, конечно же, любовник, но не этой старой вешалки, а Светланы! - с некоторым торжеством заявил Костров, словно быть любовником Светланы было большой честью.

- А зачем тогда фотографии? - не понимала Сима.

- Существуют настоящие фотографии. Это были незапланированные обстоятельства. Мы со Светланой познакомились четыре года назад. Она была привлекательна, хороша собой, свободна. У нас был роман. Да, собственно, почему был? Он и не прекращался. Но нам нужны были деньги.

В семью Артемова Светлана попала вовсе не случайно. Богатый вдовец, одинокий, с проблемной дочерью, больным отцом, я знал, что он обратит внимание на такую женщину, как Светлана. Все так и случилось.

Действовать слишком быстро было нельзя, но разрабатывать план мы начали давно. Я следил за Викой, познакомился с Аней - чудесный, благодатный материал! Мы хотели получить наследство и заодно избавиться от противной девчонки, которую Светлана терпеть не может. К тому же она слегка не в себе, поэтому была бы идеальной обвиняемой. Но обстоятельства поторопили нас. Так вышло, что Светлана была неосторожна, я имею в виду Хлопина. Я ее не виню, с каждым может случиться, обетов верности мы друг другу не давали. Однако этот эпизод

имел последствия. Хлопин начал ее шантажировать. Когда,

наконец, она отказалась ему платить, он послал снимки Артемову. Настоящие снимки. Разразился скандал, Артемов сказал, что немедленно разведется, изменит завещание. Он даже успел договориться с адвокатом о встрече и рассказать ему о снимках. Светлана была в панике - столько трудов, столько потраченного времени - и все напрасно! Поэтому пришлось срочно действовать. Я изготовил на компьютере грубые фальшивки, правда, не настолько грубые, чтобы это бросалось в глаза. Светлана взяла пистолет из ящика стола Артемова. Все знали, где он лежит. Послушную Аню, переодетую Викой (все очень просто, у Светланы есть запасной ключ от квартиры Вики), я подсунул Хлопину, неспособному устоять перед смазливой мордашкой и парой сисек. За что он и пострадал. Пока они кувыркались, я пригнал Викин "Рено". Главное было не пропустить Аню и не дать ей оклематься, ввести очередную дозу, да так, чтобы девчонка не загнулась. Она была еще нужна. Я усадил ее в "Рено", а сам отправился к Хлопину, где произошло сама знаешь что. Кстати, камеру я не нашел, поэтому, когда ты сказала, что убийство снято на пленку, меня чуть удар не хватил. Но, слава богу, обошлось. На "Рено" мы отправились к дому Артемова, где я засветил Аню везде, где мог в этот час. Ключи от задней двери и пистолет мне заранее еще днем передала Светлана. Я вошел, выстрелил в растерявшегося Артемова. Он даже не успел позвать на помощь. Я бросил пистолет и разложил на столе фальшивые снимки. Настояшие забрал. Девчонку я отвез домой, а "Рено" вернул к Викиному дому. Потом я навестил Аню, убедился, что в голове у нее полный бардак, и на всякий случай дал ей лошадиную дозу ЛСД.

Надо было забрать вещички, но я их не увидел, а искать было некогда. Мы, конечно, были готовы к тому, что обвинят Светлану, но на этот случай я припас тебя, которая быстро раскопала бы Вику! Но, к сожалению, тебя занесло не туда, за что ты и расплатишься... Знаешь, что излишнее рвение наказуемо? К сожалению, этим уроком ты воспользоваться не сможешь...

Сима проглотила слюну. Неужели он убьет ее? Все напоминало плохой триллер, и поверить в происходящее было невозможно. Она стала жалеть себя: бедненькая Симочка в руках убийцы, как мама будет плакать...

А у Снегирева некому будет работать... Кто будет ходить на свидания с мужьями клиенток? Не сам же Володька! Инка расстроится. Сима представила родственников и друзей, рыдающих у ее гроба, и всхлипнула. И не пожила ведь! Совсем молодая! Снегиревы знают, где она, но думают, что у нее романтическое свидание!

- Да не реви ты! - раздраженно сказал Костров. Он ненавидел плачущих женщин. - Тебе больно не будет. Передоз героина - это даже приятно!

- И ты думаешь, тебя не найдут?! - зарыдала Сима.

- Отвезу тебя в твоей машине куда-нибудь, рядом оставлю наборчик юного наркомана - и гудбай!

- Никто не поверит!

- И пусть не верит. А милиция поверит, доказательства налицо,

кому охота копаться?

Сима подумала, что, пока он с ней разговаривает, он ее не убьет.

- А Гольдина за что? - спросила Сима, шмыгая носом.

- А-а, интересно, да? Вика выворачивалась наизнанку на его

сеансах. Это очень косвенное, но доказательство ее невиновности. Даже

не так, эти записи шли бы вразрез со стройной картиной обвинения.

Грех был не воспользоваться, не сделать из Вики кровожадного монстра-убийцу. Ведь это ты, дорогая моя, сказала, что Вика будет на последнем сеансе, секретарь уйдет, ты даже назвала время. Словом, когда ты вошла в кабинет, я стоял за дверью черной лестницы и видел тебя. Забавно, да? Сознайся, ты была уверена, что это сделала неуравновешенная Вика?

- А что было на кассете?

- Ерунда, самокопания, а потом сопли и слезы по убиенному

горячо любимому папочке. Так горячо, что я думаю, а не трахались ли они? Ты дочь психиатра, как думаешь?

- Нет, - сухо ответила Сима. Ей не нравилось его ерничанье.

- Но ты еще всего не знаешь. Старая сука Вера Артемова прислала

тебе письмецо. Ты об этом говорила при мне, и это меня весьма насторожило.

Но мне везло: ты не смогла его прочитать. Твой босс договорился на воскресенье? В субботу я навестил эту даму. - Костров сделал паузу.

- И убил ее?.. - дрожащим от ужаса голосом произнесла Сима.

- Она сама себя убила. Думаю, напилась таблеток. Я пошарил у

нее в компьютере - интересно, что она тебе отправила? Догадалась?

Сима отрицательно помотала головой.

- Настоящие снимки, те самые, которыми Хлопин шантажировал Светлану!

И к ним объяснения. Пришлось почистить машину.

- Значит, Снегирев их уже получил! - злорадно воскликнула

Сима. - Твоей Светочке все равно конец, а заодно и тебе! Уж она тебя за собой потянет!

- Как бы не так! - захохотал Сергей. - Мой человек

уже побывал в вашем заведении, боюсь, твоему боссу придется раскошелиться

на новый винчестер. Да, допустил я ошибку с Аней, но расплачиваться

тебе! У тебя оказалось чуть больше ума, чем я предполагал.

- Спасибо и на этом, - отозвалась Сима. - Пусти

меня в туалет. Ты же не хочешь, чтобы я описала твою замечательную

мебель?

- Ладно, пойдем.

- Ноги развяжи, - потребовала Сима. - Или ты меня

на руках понесешь? Я, между прочим, тяжелая, 72 килограмма вешу.

Костров развязал ей ноги, предупредив, что за любое несанкционированное движение она будет наказана.

Сима послушно побрела по направлению к ванной, держа за спиной связанные руки. У самой двери она остановилась.

- "Молнию" на джинсах расстегни, - велела она ему.

Костров проделал это с некоторым смущением. Сима независимо вошла

в просторную ванную и демонстративно движением бедра захлопнула дверь.

- Эй, ты что делаешь? - завопил Костров из-за двери.

- Писаю, - ответила Сима, зубами поворачивая бесшумную защелку.

Она осмотрелась в поисках чего-то полезного в ее непростом положении и обнаружила на туалетной полочке хрустальный массивный, как минимум килограммовый, флакон с разноцветной ароматической солью, но он стоял слишком высоко, а руки были связаны за спиной. Тут на нижней полке в стороне она увидела маникюрные ножницы

и, подпрыгнув, ухватила их, свалив при этом стакан с зубными щетками. Обеспокоенный Костров стал ломиться в дверь, нанося по ней сильные удары. Такая дверь долго не выдержит. Сима лихорадочно пыталась разрезать маленькими ножницами веревки на руках. Это было страшно неудобно, она несколько раз поранила руки, но ножницы не желали резать веревки, дверь трещала под натиском Кострова. Наконец ей удалось что-то перерезать, а что-то разорвать и освободить затекшие руки. Она только и успела, что схватить тяжелый флакон с солью и с размаху ударить наконец-то выломавшего дверь Кострова по голове. Адвокат рухнул, флакон раскололся на полу и осыпал упавшего осколками и разноцветными кристаллами. Потерявший сознание Костров напоминал сейчас новогоднюю игрушку, только большую и залитую кровью.

- Так тебе и надо, - мстительно сказала Сима, переступая через поверженное тело врага.

Костров открыл глаза и попытался схватить ее за ногу. Сима лягнула его, сорвала с крючка на стене ключ от "Лендкрузера", который подпирал ее "девятку", и босиком выскочила на улицу. Обуться времени не было.

Она открыла джип и забралась в него. У нее было не так много времени, надо удирать. Сима передвинула рычаг автоматической коробки передач в положение R, вдавила педаль газа, и мощный тяжелый японец рванул назад, на ходу снося ворота. В это время оклемавшийся Костров садился в ее "девятку". Сима заехала на твердый почерневший снег, перевела рычаг передач и помчалась по глубокой колее. Сзади она видела фары своей "девятки", но силы были неравны, подвести ее могло только незнание дороги и этой машины. Было очень холодно, ноги без обуви в тонких колготках замерзли, а Сима никак не могла сообразить, как включить печку. Чертовы японцы, понаставили кнопок, ручек, электроники, в которой убегающему от смерти человеку ни за что не разобраться. Наконец после включения и выключения ближнего и дальнего света, дворников, бортового компьютера на нее подул воздух, но он был совершенно ледяным! Сима сосредоточилась на дороге, где-то рядом должно быть шоссе. Света фар "девятки" сзади видно не было, но Костров мог просто выключить фары.

Джип вылетел на шоссе недалеко от поста ГАИ. Дорога была перекрыта автоматчиками. Сима остановилась. Сильные руки грубо выволокли ее из машины и бросили лицом в снег.

- Эй, вы чего?! - возмутилась она.

Но ей заломили руки и поволокли в гаишный домик. Кто-то по рации отрапортовал, что преступник задержан. Через десять минут приехал, по-видимому, начальник. Он критически оглядел Симу и грозно спросил подчиненных:

- Вы кого поймали, идиоты?

Идиоты потупились и робко пояснили:

- Ну, была ориентировка на задержание "Тойоты-Лендкрузера" серебристого цвета, номерной знак...

- А девчонку-то, девчонку что держите как преступника?

- Так она на джипе и ехала.

Начальник посмотрел на Симу. Она попыталась засунуть ноги под лавку.

Важняк снял с вешалки чью-то куртку и накинул ей на плечи.

- Что ж вы за изверги, - укоризненно сказал он.

Вам мужика велено задержать, а вы... Ты Серафима Григорьевна Бовина?

Сима мелко закивала. Зубы у нее стучали. В кармане

у начальника заверещал сотовый.

- Девушка здесь, не пострадала. - Он еще раз посмотрел

на Симу. - Разве что обувку ей привезите, а то она только

в чулках. Вот так, босиком, на машине подозреваемого. За ним уехала

группа захвата.

* * *

Еще через полчаса явились Снегирев и Инка. Инка

бросилась подруге на шею, и обе разревелись. Инка стала натягивать

на ледяные ноги Симы шерстяные носки и кроссовки мужа на три

размера больше. Рядом топтался Снегирев, не решаясь им мешать.

Наконец Симка обратилась к шефу:

- Но как ты узнал?

- Арабский тебя искал. Сказал, что нашел какую-то

фотографию, где Светлана Артемова с мужем. Ну я к нему и приехал.

Ты догадалась, кто на снимке?

- Костров, - вздохнула Сима. - Хорошо,

что я оставила сообщение у тебя на автоответчике.

- Не было никакого сообщения. Скажи спасибо своей матушке

с ее дотошностью, она адрес сказала. А то у тебя мобильник не отвечал.

- В машине остался, выключенный.

- Я всех, кого мог, на ноги поднял, но ты же знаешь, как

трудно эту машину расшевелить. "С чего вы взяли, почему

вы так думаете, он респектабельный гражданин..." Спасибо, Львович вмешался, всех построил, министра внутренних дел с дачи вытащил!

- Львович? - не поняла Сима.

- Ну да, Арабский. Как услышал, что тебе грозит опасность...

Сейчас он перезвонит.

- Я там все поняла, случайно адрес электронной почты увидела.

А он принадлежал человеку, который Аню Кислову... Ну я не сдержалась и ляпнула, ты ж меня знаешь! Инка, ну неужели я такая дура? - обратилась Сима к подруге.

- Ты умница, - обняла ее Инка. - Ты же раскрыла преступление!

- Я знаю, - вздохнула Сима. - Это я про мужиков.

- Просто тебе пока не повезло, - утешила ее Инна и влюбленно посмотрела на Снегирева.

Зазвонил телефон. Старший выслушал информацию, поглядывая на троицу.

- Подозреваемый задержан, - сообщил он. - Можете ехать.

- А где его задержали? - спросила Сима.

- На дороге застрял. Шрус у "девятки" накрылся.

Куда б ему деться.

Снегирев рассмеялся:

- И все-таки не зря ты не хотела его менять!