Беги, если осмелишься (СИ)

Глава 20. Прогулка

Спустя две недели.

Дни сменяют друг друга, я не замечаю, как летит время. Варан никуда не ходит, сидит дома вместе со мной, по его лицу видно, что он напряжен. За две недели нашей совместной жизни, он так меня умаслил, что я снова решила быть с ним и плыть по течению. Игнат постоянно написывал мне и звал встретиться, я отказывалась, а потом и вовсе игнорировала его. С ним было хорошо, но Варан встретился мне первый, и я мало что знаю о втором мафиози.

На прошлой неделе состоялся наш первый разговор с Державиным на тему его деятельности.

— Так чем ты по итогу занимаешься? Никогда не говоришь, скрываешь, муж называется.

— Я глава мафиозного клана.

— И чем занимается глава мафиозного клана?

— У меня куча различных заведений по всему региону, легальных и нелегальных. Я слежу за ними и отжимаю новые.

— Как ты стал таким? Из-за семьи?

Его лицо искажает гримаса боли, как будто у него началась мигрень.

— Наверное пора тебе всё рассказать.

И он рассказывал целый вечер, про то как ему угрожали, как убили его семью и как он занялся грязными делами, чтобы поймать главаря отдавшего приказ. Мне так хочется сказать, что Годзила не отдавал такого приказа, что всё произошло случайно, но прикусываю язык и слушаю дальше.

— Я не могу его найти, не могу поймать. Тот за которым я следил, оказался двойником. Я столько времени потратил, даже летал за ним в Екатеринбург! Меня водили за нос. Не понимаю только зачем.

А я понимаю зачем. Его водили за нос, чтобы мы с Игнатом "нагулялись". Мне становится стыдно.

— Почему ты так уверен, что это был двойник?

— Тату.

— Что значит тату?

— Я его ни разу не видел, но я точно знаю, что у него есть татуировка саламандры на руке, у мужчины, которого я подстрелил, не было никаких рисунков.

— А ты не думаешь, что это не он отдал приказ?

— Это он. Больше некому.

— Какой смысл в этом?

— Говорят, что у них такой кодекс. Заставлять страдать тех, кто убил их людей, а я убил одного их человека, по кличке Лис.

— Кто тебе это наговорил?

— Тех кто делился этой информацией нет в живых, они привели меня в это дело и хотели подставить, но я закрыл им рот навсегда.

— Ты не думаешь, что они просто провоцировали тебя?

— Ты заставляешь меня во всем сомневаться. У тебя что, дар?

— Нет, я бы на твоём месте вышла бы с Годзиллой на диалог.

— Что?

— Что?

— Как ты сказала? Годзилла?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

Он схватил меня за плечи и взглянул в мои лживые глаза. В голове тут же проскочила сцена поцелуя с Игнатом. Когда нибудь я обязательно расскажу об этом Варану.

— Кто сказал тебе эту кличку? Я ни разу, НИ РАЗУ не произносил её при тебе.

Варан сжимает плечи слишком сильно, глаза наполняются слезами.

— Говори, Рита, ты что-то знаешь?

— Я слышала от охраны, случайно. Ничего я не знаю!

Кричу отчаянно.

После этого он больше ничего не рассказывал мне.

Наконец-то мне удалось уговорить Варана выйти на прогулку. Жизнь с ним совершенно волшебная, он всё делает по дому, готовит мне обалденные завтраки, обеды и ужины, покупает подарки, заботится. Даже согласился предохраняться и не торопить события. Рядом с этим мужчиной мне очень комфортно, если забыть о том, что мне вообще никуда нельзя. Я гоню эти мысли прочь, ищу плюсы, стараюсь не думать о минусах и отвлекаюсь.

К родителям мы приезжали за эту неделю два раза. Варан снова отвалил им кучу денег, мама таки накормила его селедкой под шубой, папа втирал ему что-то про политику, массонов, религию и антихриста, брат обоссал его ботинки, а сестра испачкала шоколадом его свитер, но этот мужчина всё выдержал.

Сегодня он решил позвать меня на прогулку. Я безумно обрадовалась, потому что частью сознания я понимаю, что просто внушила себе, что я довольна ситуацией. На деле мне тошно, но безопасного выхода я не вижу.

Мы гуляем по Екатерининскому парку в Пушкине, вокруг куча охраны, они все как бы не с нами, но мужчины в черных очках и смокингах с наушником в ухе то тут, то там появляются. Народу очень мало, в основном — женщины с колясками.

Весна в самом разгаре, на улице жарко. Мы идем по Туфовому мосту с колоннами.

— Зачем тут этот мост? В том смысле, что он довольно необычный, — говорю я.

— Вода, свободно стекавшая в Большой пруд, со временем стала вымывать ложбину. Инженер Иван Кондратьевич Герард смог решить проблему, построив систему плотин, частью которой является этот мост.

— Это 18 век?

— Да, умница моя.

Он мягко берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Притягивает к себе, целует в висок. Моё сердце стучит часто-часто. Дыхание сбивается, я почти счастлива.

Через некоторое время мы приближаемся к Павильону гроту он окружён водой с трех сторон, там плавают уточки, я хочу покормить их.

— Это Большой пруд?

— Да.

— Кстати говоря, павильон Грот был сооружен при Елизавете Петровне в 1755–1756 годах по проекту обер-архитектора Бартоломео Растрелли.

— Растрелли в те годы был очень популярным архитектором в России. Кто воплотил его идею в жизнь?

— Строительство и оформление интерьеров выполнил надворный советник Иван Росси. Кстати о Растрелли, дело даже не в популярности, а в том, что стиль барокко был очень распросиранен, а Франческо, как и его отец Карл, любил придумывать строения в данном стиле.

— Но они не из России, что мешало им делать карьеру в родной стране?

— Что во Флоренции, что в Париже стиль барокко не был популярен, а у нас это было очень модно.

Господи, ничто так не красит мужчину, как интелект.

К нам подплывает уточка и смотрит своими глазками бусинками. Видимо их тут подкармливают и я вспоминаю про ватрушку, которую мне купил Державин. Хватаю рукой в зоне сумочки пустоту. Испуганно смотрю на мужчину.

— Варан, а где же моя сумочка? Там была ватрушка.

— Наверное осталась на лавочке у Туфовова моста, я принесу. Никуда не уходи.

— Может я сама схожу?

— Нет, будь с телохранителями.

Я смотрю на воду, она отражает небо и переливается хрустальными бликами.

Оглядываюсь, любуюсь видом, дышу глубоко, наслаждаюсь и замечаю, что рядом нет никого, даже телохранители куда-то подевались. Легкий страх сдавливает органы. Легкие становятся каменными, дышать получается только урывками.

Вдруг кто-то хватает меня и резко тянет на себя, пряча за живой изгородью, похожей на лабиринт из какого-то фильма. Только тут нет запутанных ходов, просто ограждений кусок территории.

— Привет, малыш, — шепчет знакомый голос, — я так скучал. — опаляя дыханием мою шею, произносит он.

Знакомый запах успокаивает и помогает вернуть самообладание.

— Игнат? Что ты делаешь?

Он разворачивает меня и прижимает спиной к стволу дерева. Я неосознанно льну к нему, хватаюсь за его одежду, жадно дышу, наслаждаясь запахом дорогого парфюма. Шоколадные глаза смотрят в мои, гипнотически. Открыто отвечаю на этот взгляд, впитываю его. Его волосы идеально лежат, кожаная куртка обтягивает крепкие плечи.

Только сейчас понимаю, насколько я ему рада.

— Почему игнорируешь меня, а, малыш?

Тянусь рукой к его лицу, хочу погладить по небритой щеке, Игнат берёт мою ладонь и словно ласковый кот прижимается к ней, закрывая глаза.

— Не молчи, я хочу слушать твой голос. — он трется о мою руку, произнося эти слова.

— Пусти меня, — говорю хрипло.

Со мной опять это происходит, я теряю рассудок!

— Хочу тебя, так сильно, что не могу больше терпеть и ждать.

Он хватает меня за волосы у корней на затылке, тянет назад, открывая шею. Мягко проходится по ней губами. Я пытаюсь высвободиться, но он словно что-то вколол мне, тело не слушается меня.

— Мне нужно идти. Отпусти! — шепчу, чтобы скрыть дрожь в голосе, язык заплетается.

— Запомни что я скажу. У меня всё готово чтобы уничтожить Варана и забрать всё. Я ничего не предпринимаю, потому что жду тебя. Как только ты скажешь "да", я всё заберу и оставлю его с голым задом. Ты будешь свободна, а я всемогущ.

— Скажи, зачем тебе моё решение и моё мнение? Мы так мало знакомы, а ты…

— Я понял за эти годы, что чувства никогда не умирают и купить их нельзя, а любимые люди очень легко покидают этот свет. Я научился ценить, то что потерял раньше.

— Тогда у меня к тебе предложение.

— Какое?

— Перемирие. Встреться с ним, заключи контракт, работайте вместе.

— Нет.

— Тогда мой ответ тоже нет.

— Ты не понимаешь, я в этом деле настолько давно, что у него просто не было шансов. Он так поднялся за три года только благодаря моему отсутствию. Все его люди уже давно мои, вся эта ширма держится только благодаря тебе.

— Я всё поняла.

Высвобождаюсь. Он нехотя отпускает.

— Ты будешь мне отвечать?

— Нет, не буду.

Иду к выходу из укрытия.

Игнат хватает меня за руку.

— Ладно, ночь со мной и я согласен.

Прогулка

— Что ты сказал?

— Повторить?

Ну а чего я ожидала? Всем им только одно надо, а я тут со своей нежностью и потребностью в душевном контакте…

— Почему бы тебе не пойти на хер?

— Ты такая сексуальная, когда злишься.

— А ты такой гадкий, когда шантажируешь.

— Ты же знаешь, что я могу вообще грохнуть его и забрать тебя, прямо сейчас! Почему ты не соглашаешься?

— Потому что ты знаешь, что я не буду твоей, даже у тебя в клетке.

— Но в его клетку, ты идешь совершенно добровольно! Ты же хотела уйти, почему передумала?

Да, в его клетке я добровольно, но только потому, что-то не могу сбежать! За мной постоянно следят, мне кажется, что он даже проверяет, когда я хожу в туалет, это жутко и невыносимо!

— Я…

— Что, малыш?

Он притягивает меня к себе, Берёт лицо в свои ладони. Да какого хрена? Он думает, что мы встречаемся? Даже его руки пахнут парфюмом. Пытаюсь отстраниться, его ладони ложаться на мои плечи. Неожиданно его взгляд падает в зону щеки у уха.

— Что это?

— Где?

— Тут синяк.

— Тебе кажется.

Закрываю рукой.

— Он что бил тебя?

— Да никто не бил меня.

— Отвечай!

— Да ударилась я.

— Если ты обманула, я всё равно узнаю.

Хватаю Игната за запястья и убираю его руки от лица.

— С какого перепугу ты вообще трогаешь меня?

— Я всегда делаю что хочу.

— Если ты не туп, то должен понимать, что никто в мире не может делать то, что он хочет.

Он хочет поцеловать меня, но я зажимаю его рот рукой.

— Только посмей.

— Рита? Ты где? — кричит Варан.

Голос Варана возвращает моим ногам и рукам способность двигаться, и я с силой отталкиваю Игната.

— Всё, я пошла.

— Ты определилась? Выбрала его?

— Ты как будто живёшь в своём мире. Он вообще-то мой официальный муж.

— Он насильно это сделал, даже не купил тебе платье. Ты заслуживаешь шикарной свадьбы.

— Игнат, он думает, что меня могут убить, поэтому запирает. Понятно? Он бы тоже сделал такую свадьбу для меня если бы знал всю ситуацию.

Лицемерю, потому что нужно отвязаться от этого красавчика. Времяпрепровождение с ним дурно влияет на меня. Он вызывает во мне эмоции у которых будут последствия.

— Хочешь сказать, что так любишь его? Будешь терпеть?

— Люблю и буду терпеть!

Ловлю себя на мысли, что идеализирую всю эту ситуацию. Идеализирую Варана, точно также как своих родителей когда-то. Моя психика защищает меня тем, что скругляет острые углы. Рита, вспомни, что у Державина едет крыша на почве семьи, нужно валить-валить-валить, как только появится шанс! Хватит быть идиоткой!

— Ты убила меня сейчас. Ты не чувствуешь связь между нами?

Он действительно притягательный, но никакой связью это не назовешь.

Понимаю, что Игнат мне симпотичен, но я не собираюсь бросаться ему на шею.

— Рита, где ты? — кричит Варан.

Верчу головой в сторону звука. Игнат показывает знаком молчать.

— Варан, она пошла вас искать к мосту, — говорит купленный охранник.

— Это точно? — неуверенно говорит Варан.

— Да, она хотела срезать по тропе. — спокойным голосом говорит телохранитель.

— Какого хрена ты не пошёл за ней? — разъеренно возмущается Державин.

В какой-то момент Игнат стоит, придавив меня своим телом к дереву, зажимает рот ладонью. У меня начинается паника, глаза заполняют слезы, я не только не могу шевелиться, но теперь ещё и ничего не вижу. Шмыгаю носом, чтобы не замазать его руки соплями.

— За ней пошёл другой, я остался тут, чтобы предупредить вас.

Я слышу, как шаги удаляются.

Отталкиваю Игната.

— Хватит трогать меня!

— Я не хотел, чтобы ты наделала глупостей.

— Глупостью было поехать тогда с тобой.

— А ты сводишь меня с ума, я не могу спать и есть. У меня такое впервые за тридцать три года моей жизни.

— Почему ты не решишь этот вопрос как обычно, силой?

— Потому что я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне, по своей воле.

— Мне стыдно, что я оказалась слабой в тот день.

Он пытается снова приблизится.

— Держи дистанцию.

— Ты первая кто отказал мне. Ладно, раз ты сделала выбор, я отпущу тебя. Вот, это прощальный подарок.

Он притягивает мне плотный конверт.

— Что это?

— Потом узнаешь. Всё, иди. Пока я не передумал.

— Прощай.

— Если ты вдруг передумаешь, я узнаю и найду тебя.

Мне показалось, что его голос как-то…дрогнул?

Прячу конверт во внутренний карман куртки.

Выхожу из укрытия, бегу к тропке, о которой говорил охранник. Накатившее возбуждение, которое я усиленно скрывала отступило, настало противное чувство омерзения. Я ненавижу себя за чувства, которую испытываю, за порочные мысли, которые давят на меня. Мне становится больно от безысходности, горько от отсутствия возможностей, любой из них бомба замедленного действия, они легко убьют меня или друг друга, и я совершенно не понимаю, как мне поступить, чтобы всё выжили.

Если я пересплю с Игнатом, то он пощадит Варана, но я уже точно никогда после такого не вернусь к Державину и не смогу смотреть ему в глаза.

Чувствую на себе запах Игната, вновь погружаюсь в греховные мысли. Стоп! Достаточно! Я не буду спать с ним! Поцеловаться и потискаться это одно, а перейти черту…это другое, я даже не могла с Вараном заниматься сексом после поцелуя с Игнатом. Но Варан брал меня силой, под конец близости я расслаблялась, чтобы было не больно, потом и сама получала удовольствие, но психологический барьер никуда не уходит.

— Рита, вот ты где! Мы разминулись с тобой. Вот твоя сумка.

— Спасибо тебе!

— Ну что, будешь кормить уток? Ты что плакала?

— Мне что-то нехорошо, мы можем уйти?

— Да, конечно, давай уйдём.

Варан приводит меня в небольшой ресторан. Я не могу смотреть ему в глаза, чувствую на себе до сих пор прикосновения Игната. Державин берет меня за руку, но я её выдергиваю.

— Что такое?

— Не надо.

— Да что происходит? Ты снова чужая.

— Я плохо себя чувствую.

Отпрашиваюсь в дамскую комнату, именно отпрашиваюсь, потому что Варан следит за мной и хочет пойти в туалет вместе. Он вообще не даёт мне продохнуть, но я настаиваю на этом маленьком кусочке свободы.

Захожу в кабинку, достаю и открываю конверт. Там лежит два новых паспорта, где в первом я не Державина Маргарита, а Громова, а во втором Серафима Булгакова, помимо этого в конверте пачка пятитысячных и одноразовый телефон тоненький — тоненький, как тетрадь 18 листов и записка.

В телефоне забит номер Годзилы.

Читаю записку.

"Я не знаю какое ты примешь решение. Если я напрямую пойду к Варану, кто-то из нас точно умрёт, не хочу делать тебе больно. Долго размышлял как тебя подтолкнуть, как шантажировать тебя, но в прошлый раз своими действиями я убил людей, второй раз я не допущу такого. Если решишь бежать, такая возможность теперь у тебя есть. Если захочешь уйти со мной, позвони мне с этого телефона."

Мысль убежать такая сокрушительно — соблазнительная, что я не хочу больше думать.

Выглядываю из дамской комнаты, два телохранителя стоят возле двери, выйти через главный вход гиблое дело. Возвращаюсь и вижу окно. Так, я смогу выйти через него.

Пишу сообщение Варану.

"Прости меня, пожалуйста, ты не оставил мне выбора. Я не хочу быть в вечной заперти, я хочу свободы. Знаю, что если не уйду сейчас, то потом уж точно не получится. Не ищи меня. Прощай."

Ставлю отсроченную отправку, примерно через час он получит моё сообщение.

В туалет заходит девушка, подкидываю ей в сумку свой телефон. Там чип, он отслеживает меня, это введет Варана в заблуждение на некоторое время, надеюсь с девушкой всё будет хорошо. Как только она выходит, я лезу в окно. Меня колбасит дико, в животе комок, как перед экзаменом, одна попытка, только одна, я боюсь, но мне нужно взять себя в руки. Выглядываю из-за угла ресторана, всюду телохранители. Нахожу дырку в заборе, лезу через неё, на противоположной улице вижу такси, останавливаю машину.

— Сколько будет стоить до Московского вокзала?

— Две тысячи.

— Плачу пять, если будет быстро.

— Договорились.

Мы выезжаем из Пушкина. Пока еду в такси, строчу сообщение Готзиле.

"Спасибо тебе за этот шанс. Если я тебе и правда дорога, то не забирай у него всё, оставь ему хотябы его гостиницы, ведь он доказал, что достойный соперник. Прости, что не оправдала надежд. Не ищи меня. Прощай. "

Мы долетели до вокзала за сорок минут, я беру первый попавшийся билет до Москвы на Сапсан. На вокзале есть ларёк с сувенирами, покупаю там кепку, заплетаю волосы и прячу их под куртку. До отправления двадцать минут, всюду камеры, они могут вычислить меня по ним, иду в магазин одежды и покупаю яркую красную ветровку, джинсы, черный классический плащ и шляпу. Всё яркое надеваю сейчас, а скромное и классическое прячу в мешок. Одежду, которая была на мне выкидываю в урну. Нажимаю отправить сообщение и подкидываю телефон в карман какому-то парню. Если Игнат будет меня искать, он тоже запутается. Мне нужно выиграть время.

Сажусь в поезд, он трогается. Выдыхаю, становится легче.

От стресса меня вырубает. Просыпаюсь через несколько часов в Москве. Мы подъезжаем, я иду в туалет, там переодеваюсь в классику. Яркую куртку выкидываю в урну и кепку тоже. Теперь на мне шляпа и плащ. Иду спокойным шагом к билетной кассе, по паспорту, где я Серафима, покупаю билет в Севастополь. До поезда два часа. Иду разгуливать по торговому центру. Захожу в парикмахерскую.

— Сколько будет стоить покраситься в блонд?

— На ваши волосы двадцать тысяч.

— А по времени?

— Часов шесть.

Блин, у меня нет столько времени.

— Спасибо.

Выхожу из парикмахерской и иду в магазин париков. Выбираю долго, времени почти не осталось. Покупаю блондинистый парик. Захожу в универмаг, покупаю там перекус и темные очки.

Надеваю парик и темные очки, выпускаю белые волосы. Иду по вокзалу, до поезда десять минут. Через огромные стекла вижу черный лексус Варана.