Беглецы

ГЛАВА XVI. ПРОСЧИТАЛИСЬ

В эту ночь на борту «Лебедя» царило веселье; казалось, впереди – занимательнейшие приключения, богатая пожива. После дележа добычи принялись обсуждать, что делать дальше; в конце концов решили, что «Лебедь» направится к берегам Иллирии и будет совершать рейсы вдоль побережья, пока не найдется подходящий зеленый островок, укрытый от ветра и, разумеется, необитаемый. На этом островке высадят женщин и детей и построят для них дома, и там, в тихой бухте, «Лебедь» будет стоять зимой, когда выход в море – верная смерть. А холостые найдут себе жен в иллирийских селеньях, разбросанных на взморье. Коечто из добычи сложили внизу, но много громоздких вещей осталось на палубе, так как часть трюма теперь была отведена под жилье. Итак, все сошло как нельзя лучше. Теперь восставшим и в голову не приходило, что им может грозить опасность. Они воображали, что плаванье по морю всегда спокойно и приятно и что у них будет одна только забота – при каждом удобном случае останавливать купеческие суда и забирать груз. На другое утро наблюдатель снова увидел корабль; в этом не было ничего странного, так как «Лебедь» плыл теперь тем путем, каким обычно пользовались торговые суда. Все живо разобрали оружие. Сделанные накануне приготовления были в точности повторены, и вскоре корабли оказались так близко друг от друга, что можно было перекликаться. Один из матросов стал на борт и, держась за канат, крикнул: — Эй, вы! На этот раз не пришлось прибегать к искусным маневрам: корабль по собственному почину направился прямо к «Лебедю». Феликс с довольным видом потуже затянул пояс. В эту минуту к нему подошел кормчий. — Не нравится мне это судно, – сказал он. — Почему? Судно как судно, – резко ответил Феликс. — Не военное это судно и не торговое, – продолжал кормчий, пристально разглядывая корабль. Прежде чем он успел вымолвить еще хоть слово, таинственный корабль придвинулся к «Лебедю» вплотную и раздался трубный сигнал. «Лебедь» мгновенно взяли на абордаж; несколько повстанцев, размещенных под бортами, были тяжко изувечены крюками, и на палубу толпой ринулись люди зверского вида. Матросы и повстанцы, рассчитывавшие захватить экипаж корабля врасплох, теперь сами узнали, как страшен внезапный абордаж. Они пытались сопротивляться, в недолгой схватке вывели из строя несколько человек неприятельской команды, но потерпели полное поражение. Некоторые, растерявшись от неожиданности нападения, пытались взобраться на мачты или спрятаться за нагроможденной на палубах мебелью. Бренн и Марон находилась на юте [11] и поэтому вначале не участвовали в борьбе. Увидев, что их товарищам угрожает опасность, они бросились к трапу, ведущему на корму, но бой закончился, прежде чем они попали на нижнюю палубу. Матросы и повстанцы разбегались во все стороны. Феликс, оглушенный ударом, лежал без чувств. Расталкивая всех, на середину палубы вышел человек в бронзовом панцире; с его плеч ниспадала львиная шкура. — Где кормчий? – властно спросил он. Матросы «Лебедя» вытолкнули злополучного кормчего вперед. — Кто вы такие, да поразит вас огненный Сандан! – заорал человек в бронзовом панцире. – Я принял ваше судно за торговое, а оказывается – люди наряжены римскими легионерами! Скажи мне правду или я вырву тебе язык! — Мы… мы пираты… – пробормотал кормчий. — Пираты! – повторил человек в панцире и, повернувшись к своим спутникам, спросил, – Вы слышали, что он сказал? Они называют себя пиратами! Раздался взрыв хохота. Бренн мгновенно сообразил, что произошло: «Лебедь» встретился с настоящим пиратским судном. Феликс, тем временем пришедший в себя, встал и, держась за канат, подошел к человеку в бронзовом панцире. Тот, ухмыляясь, смерил его взглядом и спросил: — Значит, ты здесь начальник? — Мы пираты, – ответил Феликс, – воины Спартака, плывем в Иллирию. — Знай я, кто вы такие, я не напал бы на вас, – сказал с усмешкой человек в бронзовом панцире, – Меня зовут Кудон. Но раз вы сами навлекли на себя такую беду, – значит, придется вам и расплачиваться., Повернувшись к своей команде, он добавил: — Разоружите всех и посмотрите, какой у них там груз. Берите только самое ценное, все прочее оставьте! Я не потерплю, чтобы мое судно загромождали хламом – лишнего места у нас нет! Слышите? Затем он опять обратился к Феликсу: — Это дело стоило мне троих парней, да и раньше мне не хватало рук. Вот я и заберу себе коекого из твоей команды. Он испытующе оглядел рослого, мускулистого Феликса и снова разразился смехом. Смеясь, Кудон растягивал рот до ушей; тогда ясно обозначался глубокий шрам, тянувшийся по всей щеке. — Пожалуй, я первым делом возьму тебя, – продолжал он. – А твои люди выберут себе другого начальника. Он приказал повстанцам и матросам выстроиться и прошелся вдоль рядов, отмечая тех, кого решил взять с собой. Отобрав человек шесть самых здоровых и сильных, он заметил Бренна и Марона и знаком приказал им подойти. — Вас, ребята, я тоже забираю. Вид у вас такой, что я думаю, вы свой корм отработаете. Люди Кудона тоже не теряли времени даром. Они переносили на свой корабль все самое ценное из груза, доставшегося «Лебедю» накануне. Ухмыляясь, Кудон заявил команде «Лебедя» и повстанцам: — Я оставлю вам судно. Лучше всего для вас будет при первой возможности пристать к берегу и скрыться в ближайших горах. Моряки вы плохие и в пираты никак не годитесь. Он слегка ударил Феликса плоской стороной меча. — А теперь – на борт! Бренн и Марон тоже перелезли на пиратское судно; их предупредили, что спать им придется на полу, так как все койки заняты. Один из матросов взял их на свое попечение и объяснил, в чем состоят их обязанности: им придется убирать каюту Кудона, прислуживать ему за столом, помогать на кухне и заниматься вместе с другими всякими поделками. Из нескольких отрывочных замечаний, оброненных матросом, Бренн заключил, что Кудон держит курс на запад, с целью ограбить золотые прииски в Испании. Сердце мальчика забилось сильнее; несмотря на то, что он попал в плен, в нем ожила надежда. Ведь корабль плывет на запад!