Бэкап Междумирье

Глава 8 Проломщик

Неприятности всегда случаются с нами всегда неожиданно вроде как банальная истина, но идиш ты…

Нам с Машей дали только два дня относительного покоя. «Комната свиданий» оказалась расписанной, поэтому встречаться получалось днем и вечером. После обеда Мария забегала в госпиталь по пути на склад или обратно в столовую, уж как у неё получалось. Возня с бумагами дело такое, обременительное. Вечером же подруги отпускали её пораньше, у многих ведь мужики были на фронте. Мы сидели или тихо в огромном холле, где-нибудь в уголочке или гуляли по парку. Морозец с каждым днем становился только сильней и сильней, климат в этом времени был настоящий, русский.

Вощанин пару видел нас вместе и кивал издалека, с любопытством взирая на барышню, от которой женатый взрослый мужик без ума. Я уже расспрашивал о нем у ребят с палат и местного персонала. Мужик оказался на поверку непростой, но справедливый. Во всяком случае, пакостей с его стороны ждать не приходилось. Были такие партийцы в старых советских кинолентах, цельные и грубо сколоченные, как руководящая линия партии. В жизни такие, оказывается тоже существовали. Наверное, и правильно. Не все же нам, грешникам в обществе вертеться!

Как все-таки малы оказались для нас эти два дня. Ни я, ни Маша никак не могли придумать, что делать дальше. У меня еще остались чистые формуляры, можно было попытаться двинуться под вымышленными именами куда-нибудь на восток. С Машей все оказалось сложней, без командировочного ни билета получить, ни на поезд сесть. Какие сейчас отпуска? Мы официально и не женаты, чтобы она напросилась меня сопровождать. Где сделать в этом городе и времени фальшивые документы я также не представлял. Это все-таки уже реальный криминал. Лошков типа нас уголовники сразу вычислят, еще и ментам сдадут, в счет будущего. Эти твари ценят только собственную выгоду.

Идти в тайгу? Так это она только для городского жителя пустынная, местные же аборигены чужака срисуют сразу и также сообщат куда следует. Как помню, рассказывали, что в лагерных регионах жителям за сдачу беглого полагалась премия, это повелось еще с царских времен, советские органы ничего нового не выдумывали. Сейчас вдобавок еще и война идет, примут за диверсанта и пристрелят «при попытке к бегству».

Можно еще было попробовать действовать нахрапом. Форму какого-нибудь медика женщины я добыть, пожалуй, смогу. Себе выпишу формуляр позаковыристей, так, может, и прорвемся. Менять чаще станции, документы, не стесняться открыто брать плохо лежащее барахло. Именно к этой версии я, собственно, уже и склонялся, присматривая потихоньку в госпитале возможности. Пока вот только не решил, в какую сторону нам двигаться. Где сейчас безопасней? По старой памяти склонялся к столице. Она большая, мелкому человеку в ней проще спрятаться, искать нас там будут в последнюю очередь. Читал я в одной книжонке как в Москве лучше спрятаться.

Взяли нас нагло и очень просто. Профессионалы! С невесть чего раздобревший вдруг гардеробщик пустил после обеда в свою каморку. Здесь уже и надо было нам насторожиться, но куда там! Присутствие любимой женщины и предстоящие полчаса на «все про все» вышибли из моей головы все умные мысли. Находившаяся в конце запущенного технического коридора комнатенка и стала для нас ловушкой.

- Стоять, руки в гору, не дергаться! Стреляем без предупреждения! Стилавин, держи этого на мушке. Кожин, лицом к стене и не вздумай…

Что я должен был думать осталось непонятным, меня грубо развернули и тут же сноровисто обыскали. Хотя что можно прятать в больничной пижаме? Я был оглушен, растерян, на минуту даже потерял самообладание. Качество, ставшее в этом мире самым главным. Вот так вот просто? Но отчаяние меня захлестнуть не успело. Все резко изменилось, когда приземистый, с каким-то нерусским лицом Стилавин начал обыскивать Машу. Понятно, что без сотрудника женского пола этим должен заниматься мужчину. Обычно сами службисты подобным обстоятельством вообще не заморачиваются. Врачи же обследуют женщин?

Меня же взбесило как раз то, как Это делал второй Гэбэшник. С глумливой улыбочкой он придвинулся к Маше вплотную, как будто не обыскивал её, а совершал некий низменный ритуал. Искоса брошенный взгляд главного, в форме пехотного капитана был полон презрением. Но он же своего сослуживца никак не одернул, значит, также виноват в случившемся!

- Убери руки, сволочь!

- Ты кого тут сволочью назвал, морда шпионская? – глаза Стилавина тут же налились кровью, а рука потянулась к поясу. Видимо, не привык он к подобным словам. Народ у нас обычно перед органами начинает лебезить, интуитивно чувствуя над собой нависшую секиру скорого правосудия.

- Не тебе судить меня, сучара позорная. Ишь, какую морду в тылу наел!

- Эй, молчать!

Капитан хлестко двинул меня по почке, стало невероятно больно, удар был точно просчитан. Ноги чуть подогнулись, а зубы сжались. Но душевное равновесие, тут же перешедшее в безразличность, вернул мне мелкий гэбэшник.

- Чего завыступался, Кожин? Мы вот сейчас твой бабе полный осмотр проведем.

- Лейтенант Стилавин, заканчивайте быстрее.

- Это мы мигом! Тобой же позже займемся.

Лейтенант бойко развернул Марию к себе и начал расстегивать на ней легкую блузку. Надо было видеть её лицо, готов поспорить, что она уже хотела вцепиться в рожу наглеца. Девушка она у меня только с виду скромная и тихоня. Лицо же гэбэшника раскраснелось, скрыв нездоровым румянцем природную смуглость. Капитан в сторону обыска не смотрел, но и одергивать подчинённого не стал, что было как-то странно.

Дальше случилось невероятное. Поднявшееся внутри меня невероятное бешенство окончательно затмило разум, бросив меня на обидчика. Капитан среагировать не успел, только поднял руку с пистолетом для удара. Лежать бы мне дальше с разбитой головой, но нас всех сначала начало скручивать, а затем разметало по разные стороны комнатенки. Я больно ударился локтем о комод и чуть, было не заорал в голос. И заорал бы, если не творящаяся вокруг нас катавасия. По-другому и не назвать процесс проламывания стены между мирами.

Так вот как Это происходит? Воздух как будто загустел, его буквально можно было резать ножом, время же стало тягучим, как каучук, растягивая секунды в минуты. Я заворожено наблюдал, как долго падает на пол мерзавец Стилавин. Как недоуменно поворачивает голову в его сторону капитан. Как наливаются страхом глаза Маши. В отличие от этих служивых придурков она-то отлично понимала, что сейчас происходит. Ожидание неминуемого заставило и меня внутренне содрогнуться, но что-либо повернуть назад было уже нельзя.

Стена напротив меня ожидаемо набрякла темнотой, нет не так. Тьмой! Сквозь этот черный пузырь совершенно не проходил свет. Я уже знаю, что в той Вселенной нет света как такового. Затем как в некоем фантастическом ужастике из пузыря Тьмы начали проявляться тени, клубящиеся темным дымком неведомые для этого мира твари. Это были волчары. Первая из них тут же закрутила головой и набросилась на Стилавина, начав рвать того на части.

Все! Время пошло по-нашему, с такой же быстротой, как и обычно. Крики людей слились в один душераздирающий вопль. Истошно орал убиваемый тварью лейтенант, что-то кричал капитан, застывший с пистолетом в руках. Не готов оказался бывалый службист к подобному исходу нашего противостояния. Слева от меня истошно кричала Мария, и я её совсем не виню. Это был элементарный рефлекс, навеянный ужасом Среднерусья. Сам же я целиком сосредоточился на второй твари, все еще не вылезшей из пузыря. Я уже все понял и яростно толкал её обратно. Волчара, АОТ, или как его там, неистово сопротивлялся, но в итоге уступил. Очнулся я уже совсем рядом с открытым проходом, только сейчас заметив, что стою с вытянутыми вперед руками, как будто запихивая обратно порождение другого мира.

- Вася!

Запоздало обернувшись, наткнулся взглядом в ствол черного пистолета. Огромного такого пистолета, с мощной рукоятью, видимо, это был местный аналог нашего Стечкина. Но разглядывать этот пистолет мне было некогда. Правильно говорят: когда на тебя наставляют оружие, ты почему-то замечаешь только зрачок повернутого в твою сторону ствола, как будто ожидая оттуда всплеск пламени. Твоего последнего видения в этом мире.

- Останови!

Голос, прозвучавший в голове, был до боли знаком. Взмах руками и время опять остановилось, вернее, застыло для этого временного слоя, как будто я смог зацепить местный «Винил». Но мой отчаянный поступок не смог остановить тварь. Закончив с несчастным Стилавиным, да он сволочь, но человек не должен так страшно умирать, волчара бросилась на капитана. По его зрачкам было ясно, что служивый все уже понял. Остается только закрыть глаза и не смотреть! Нет, так не получится, я отчетливо ощутил, что эта тварь проявляет интерес и к нам. Ведь её главная установка – «Найти и убить!»

- Время – отомри!

На пол летят клочья человеческого тела, капитан еще хрипит, но минуты его сочтены. У противоположной стены тряпьем валяется то, что осталось от лейтенанта, так глупо спровоцировавшего «междумировое» побоище. Я чисто инстинктивно сдвигаюсь к Маше, заслоняя её собственным телом. Она уже не кричит, дрожит от вида твари, ничегошеньки не понимая. Ужас, распространяемый АОТом на меня сейчас не действует, я его ощущаю, как некую вибрацию. Внезапно в комнате появляется яркий свет и раздаются выстрелы.

Вот это поворот сюжета! В открытом проеме высится фигура Вощанина, в его руках пистолет, непрерывно изрыгающий пламя. Волчара дергается и издает звуки, на визг совершенно непохожие, но донельзя противные. Это как будто проводят по мрамору железным гвоздем. Двенадцать пуль подряд выбивают из твари клочки черного тумана, на последнем издыхании она бросается на Вощанина и…натыкается на серебристое острие. Интересно, зачем это зам по административным вопросам таскал с собой трость-шпагу? Волчара кулем валится на пол и тут же начинает истаивать темным дымом. Мне-то эта картина уже хорошо знакома, а в глазах Вощанина начинает плескаться целое озеро ужаса. Но все-таки каков молодец! Не сдрейфил, в отличие от остальных, вошел в комнату. В коридоре слышны заполошные крики, но никто сюда почему-то не спешит. Да и стрелял капитан точно, вбивая пулю за пулей в голову твари. Только что нам сейчас с ним делать? Ствол черного пистолета повернулся уже в нашу сторону, заставив меня передвинуться, чтобы заслонить Машу. Нас разделяют несколько метров, и я отлично вижу залитое потом лицо Вощанина.

- Останови!

Смотрящий продолжает наблюдать с стой стороны прохода, холодно анализируя наши действия. Вот ему сейчас потеха! Но у существа из другой Вселенной свой интерес, я же возвратил себе уверенность и вновь приобретенное свойство действовать быстро и расчетливо. Мановением рук снова останавливаю время. Хотя, скорей всего, это не остановка, а пресловутая «Пауза», я же так и остался в «фазе», то есть чуть впереди этого временного потока. Вощанин застывает, а я слышу позади себя какие-то булькающие звуки. Оборачиваюсь. Здрасте! Маша хлопает глазами и пытается говорить, но ведь и звуковые волны имеют некую скорость, пусть и не совсем зависимую от тутошнего временного потока. Но разбираться в хитросплетениях физических явлений наших Вселенных некогда, подношу к губам палец и киваю в сторону двери. Хорошая у меня женщина, у самой, наверное, душа в пятки ушла, но меня слушает, спокойно так подхватывает сумочку и двигает туда.

Что же мне делать? Капитан вроде как еще жив, хотя правая нога вдребезги, и чернота по телу пошла. Отбивался парень, как мог, не трус. Вощанина убивать не хочется, что там тварь удумала, неизвестно. Вынимаю из его рук пистолет, подхватываю туловище на плечо, болезненно морщась. Хотя вроде врачи сказали, что ребра зажили. В коридоре как-то противоестественно сумрачно. «Пауза» вдобавок ко всему несколько приглушает свет, уплотняет воздух, делает мир призрачным, смазанным, как в старом глупом ужастике. Помню такие в начале девяностых в видеосалонах мы смотрели на «Ура». Страна, мля, непуганых идиотов.

Ближе к центральному холлу застыло множество фигур, нам туда не надо. Тащу Машу к запасному выходу, он, конечно же, закрыт, но я знаю у кого точно имеются ключи. Связка в кармане у зама по административным, быстро нахожу нужный ключ, хотя вроде нам сейчас и спешить особо некуда. Само здание госпиталя имеет странную конфигурацию, и планировка второго этажа сильно отличается от первого. В конце узкого коридорчика нечто вроде большого эркера, там была расположена раздевалка ординаторов, медсестер и прочего не самого важного персонала. Сейчас здесь никого нет, до конца смены еще далеко. Открываю дверь, кидаю прямо на пол тяжелое тело Вощанина, втаскиваю испуганную Марию и «отпираю» время. Вернее сказать, нажимаю кнопку «Пауза», именно так это я вижу сейчас в образах.

Одновременно послышался вскрик Вощанина и чуть не перешедшее в неконтролируемый вопль подвывание Маши. На мужчину внимания не обращаю, видимо, просто ударился при падении, делаю шаг к Марии и залепляю её рот поцелуем. Хочешь сбить настрой женщине – поцелуй её! Затем беру щеки любимой в свои руки и смотрю в глаза, так она лучше успокаивается.

- Машенька, дыши ровно, все уже хорошо. Они больше не вернутся. Успокоилась?

- А…э…у…

- Вот так, хорошо, милая. Все нормально, мы выкарабкались.

- Васечка, откуда эти твари здесь взялись? Что это было? Куда мы сейчас? - столько вопросов сразу, лицо бледное, руки дрожат, отходняк накрывает и, как назло, с собой нет заветной фляжечки.

- Стой здесь, нам надо уходить! Снимай пока пальто, нужно переодеться, - кидаюсь к вешалке в поисках подходящей одежды. Опять впереди бал-маскарад!

- Вася, - голос уже вполне спокоен, без надрыва. – Почему все так получилось? Ты сейчас кто?

- Да, Василий Петрович, расскажите нам – кто вы!

Резко оборачиваюсь, одновременно вскидывая захваченный пистолет и упираюсь взглядом в совсем маленький револьвер. Ай, да Вощанин, кривится от боли, но пытается встать, смотри на меня так…нет, не зло, а как не неведомую зверушку. Опасается. Но не боится.

- Спокойно - баш на баш, - киваю в сторону своего пистолета. Если выстрелим вместе, то и умрем вместе.

- Не выйдет, Кожин, или как там тебя на самом деле. В эту гадину я всю обойму расстрелял. Кстати, что это было?

- Волчара, - я спокойно опускаю свой пистолет и выщелкиваю магазин, точно - пусто. Эх, не проверил раньше! Хотя все равно он не выстрелит, хотел бы, уже убил. Что-то ему от меня надо, не такой он человек – в спину стрелять, - тварь из мира Тьмы. Вы еще не раз с ними столкнетесь. Что так на меня смотрите – думали, небось, что я шпиён?

- Нет, - голос Вощанина тверд, крепкий человечище, - непохожи вы ни на шпиона, ни на диверсанта, насмотрелся я на них в Пруссии. Немало мы переловили в начале войны, - у меня поднимаются брови. Ого, наш герой имел отношение к контрразведке? - Да нет, не по этому ведомству, просто приходилось там разную работу выполнять. Жаль своих ребят, полегли все. Меня последним рейсом из Балтийска на Большую землю вывезли.

Слыхал я, что поляки и всякая европейская шелупонь красноармейцев в плен поначалу не брали. Фотографии их зверств потом по всем СМИ разлетелись. В отместку наши потом также солдат из соединений, штурмовавших Пруссию, в плен не брали, уничтожали на месте. Открытого приказа, конечно же, не было. Кто ж о таком объявит напрямую! Американцы в начале войны так себя не вели. Играли в джентльменов, пока не огребли в Крыму по полной программе, потом также стали зверствовать. Ну, их время еще впереди. Пока суть да дело, кидаю Марии подходящую ей одежду и киваю в сторону ширмы. Осталось подобрать одежку мне.

- На кого же я похож, Андрей Вячеславович? Самому стало любопытно.

- Не знаю, в первый раз удивлен, - Вощанин кидает взгляд на запертую дверь, - с одной стороны вы наш, хоть и странный слегка. На человека с той половины, эмигрантыа непохожи, на засланного казачка тоже. Как будто не от мира сего… Что вот сейчас было внизу?

- Отчасти вы правы, Андрей Вячеславович. Можете не верить, но я не совсем из нашего мира.

- Как это по…

- Вы же сами видели и убили неведомую вам тварь. Заметили, что с ней после гибели происходило? Это так называемый автономный объект, тьма вокруг туловища служит для защиты от воздействия на неё нашей Вселенной. Да не берите в голову! Убить их можно, раненых надо лечить светом. Да, обычным только сильным потоком света. Кстати, может, и тот капитан из ГэБэ жив. Но спасет его только ампутация ноги, остальное лечите светом. Маша, ты готова?

- Сейчас!

Я скидываю халат и одеваю подходящую по размеру одежду какого-то санитара. Да рядовым и лучше, а сестричка пусть его сопровождает, фотографии замажем или поменяем. Как-нибудь, в общем, прорвемся. Нормально я так рассуждаю о дальнейших шагах в двух метрах от направленного на меня пистолета. А что делать? С такой чертовой жизнью еще и не так запрыгаешь! Вощанин смотрит странно, видно, проникся-таки моментом.

- Вы думаете, что вот так просто уйдете?

- Уйдем. Вы не будете стрелять в своего. МГБ себя перехитрило, прислав только двух придурков. Не приняли меня всерьез?

- Их больше. Я сам узнал совсем недавно и не был не очень, честно сказать, удивлён. Вы мне сразу показались…

- Подозрительным?

- Нет, каким-то…чужеродным. Вы одновременно свой, но все-таки чужой. Вот только сейчас понял, что в вас меня напрягало. Наши люди так себя не ведут. Свободно и широко.

- Ох, Андрей Вячеславович!

- Вы из будущего?

Застегиваю куртку и бросаю взгляд в темные зрачки кадрового капитана фронтовика. Тот серьезно взволнован, врать такому нехорошо.

- Отчасти да.

- Мы выиграем войну?

- Не знаю, это и время не наше и мир. Долго объяснять, все равно, не поверите. И нам пора уходить.

- Куда? Наивный вы человек, от Конторы не сбежишь.

Я улыбаюсь, в разных мирах одно и то же название, закидываю чужой ранец на плечо и подхожу к дверям.

- Попробуем. Мы же в не этот мир стремимся.

Вощанин не выстрелил, просто отошел в сторону, не опуская оружие. В его глаза читалась борьба между формальным долгом и человеческим участием. Ему необходимо было решить эту страшную дилемму. Решить судьбу человека ведь так легко, но как сделать это правильно? И вопрос шел из самой глубины души.

- Кто же вы!

- Я тот человек, который нашел для нашей Красной Армии два самых современных американских самолета и вертолет в придачу, тот, кто не прятался за спины товарищей. Вы видели мои раны, они получены уже здесь. Я человек, спасший сотни жизней в Кисловодском окружном госпитале, это также легко для вас проверить. Для этого мне пришлось раскрыть себя, хотя я запросто мог уйти. Но поступить так не мог. Вы верите мне?

Наши взгляды на пару мгновений встретились. Вощанин коротко кивнул в ответ и опустил револьвер.

- Идите. Я…не могу…Больше всего на свете я ценю фронтовое братство. У меня рука не поднимется на брата, пусть и сделавшего ошибку. Пусть другие… - он обреченно махнул рукой. – Все входы блокированы, кроме этого, - Вощанин кивнул куда-то вглубь комнаты, - там осталась старая лестница, которую не видно снаружи. Потайная, выходит во двор около дверей на кухню, возьмите ключи. У подъезда стоит их машина, будьте осторожными. Удачи!

- Она нам не помешает, - потрясаю связкой ключей, - Спасибо вам, Андрей Вячеславович, пусть судьба вам также благоволит, большего сделать ничего не могу.

Мы торопимся, стараясь скакать по старым, склизким от времени ступенькам насколько можно быстрее. Этой лестницей, и в самом деле, давно не пользовались. Нам надо спешить. Наверняка в комнату на первом этаже уже ворвались и сейчас нас ищут по всем помещениям госпиталя. Вряд ли местное управление МГБ бросило на наш арест большие силы, но отделение милиции не так далеко, да и все-таки Кострома большой город. Именно поэтому надо спешить. Потому что я знаю – куда нам надо идти.

- Почему мы не пошли туда?

Маша спрашивает тихо, хот рядом никого нет. Похоже, что ушли от погони, гэбисты не просчитали, куда мы можем стремиться. Мы же сделали финт ушами и направились прямиком в Ярославль. Тут всего-то километров девяносто, с нашими крюками будут все сто. Часа полтора на этом транспорте.

С этим вездеходом, смахивающим на ленд-лизовский джип, вообще, занятно вышло. Мы вполне удачно выкатились в парк и спрятались за сугробы, затем начали оглядываться, и мне в голову пришел великолепный план. Но для его осуществления нужна была машина. Так вот ведь он стоит, у подъезда, как Вощанин говорил. Рядом с автомобилем шофер и какой-то милиционер. МГБ точно для оцепления людей с ближайшего отделения УВД «арендовало». Кадров не хватает, думаю, что большая часть опытных сотрудников в прифронтовой полосе реальных диверсантов ловит. Много их за эти годы британцы и амеры заготовили.

Пришлось нажать «Стоп» и бежать к вездеходу. Оцепление я закинул в холл, а затем случился конфуз. Автомобиль в «стоячем временном положении» не заводился. Еще одна загадка для физиков. Пришлось отжать «Паузу» и включить зажигание. Ладно хоть я машинами этого времени, еще будучи в здешней армии, познакомился, да и Среднерусье в этом плане недалеко ушло. Хоспади, как наши предки и ездили на этих драндулетах? Не успели мы услышать вопли охраны и оцепления, как я снова вырубил время, включил передачу и поехал спасаться. В прошлой жизни мне приходилось бывать в этом старинном русском городе, поэтому в целом я представлял, куда нам двигаться дальше. Странным являлось само наше передвижение. Такое было впечатление, что этот быстрый автомобиль еле-еле тащится, как плот по мутному болоту. Сумрачность яркого зимнего дня, беззвучие окружающего машину мира, все это давило на психику. Хотя для остальных мы, наверное, пронеслись как гоночный болид. Только выехав за реку, я вернул нормальный ход времени. Вот была потеха для окружающих!

- Маш, посуди сама – а нам туда надо? С той стороны пролома сразу волчары выскочили. Представляешь, что там творится?

- Теперь поняла. Да, а что такое «пролом»?

- Это проходы, которые, оказывается, могу делать. Хотя тут не все так просто, вернее сказать, совсем непросто. Надо еще научиться этим пользоваться.

Моя девушка еще бледна, но собрана. Даже начала улыбаться. А чего ей не улыбаться? Любимый рядом, относительно пустынное шоссе просматривается далеко вперед, бензина почти полный бак. Вокруг нас типичный русский зимний пейзаж. «Мороз и солнце, день чудесный!» Живи и радуйся, но Мария может меня удивить.

- Ты только не волнуйся, но мне кажется, что и я могу останавливать время. Я тихонько попробовала, пока ты с машиной возился. Странно, да?

Ох, хорошо, что на этом драндулете были не современные нам тормоза! Улетели бы в кювет от резкого торможения. Я отдышался, удивленно посмотрел на подругу, как будто только в первый раз её хорошо рассмотрел. Хотя, чего я, собственно, ожидал? Для эпического героя-богатыря необходима такая же героическая Поляница!