Белая чума

29

Адриан Пирд стоял у окна кабинета Доэни в Королевской больнице. Был ранний вечер холодного и пасмурного дня, и серое небо сливалось с бастионами Килмейнхема, видневшимися справа. Окно выходило на Инчикор-роуд, за которой виднелся ручей Камек-крик и обгорелые развалины заправочной станции. Он слышал, как Доэни пошевелился в кресле у стола, но не обернулся.

– Почему они послали тебя? – спросил Доэни. В его голосе слышалось напряжение.

– Потому что они знали, что ты меня выслушаешь.

– Он собирался убить меня, говорю тебе! У него на столе лежал пистолет, и он поигрывал им, как он это обычно делает. Ты это видел.

– Никто из нас не сомневается в твоих словах. Фин. Дело не в этом.

– Так в чем же?

– Никто не может так хорошо держать под контролем Пляжных Мальчиков, как Кевин.

– Значит, мы будем просто тупо сидеть и смотреть, как он угрожает нашим ученым и убивает любого, кого ему только…

– Нет, Фин! Это вовсе не так.

Пирд повернулся спиной к окну. Картина там вызывала уныние, развалины заправочной станции напоминали о массовых волнениях, которые прокатились здесь, пока армия и Финн Садал не установили снова подобие порядка.

Доэни сидел, положив локти на стол, сжав кулаки и уперев в них подбородок. Он выглядел близким к взрыву.

– Ты должен перестать угрожать Кевину О'Доннелу, – сказал Пирд. – Это указание, которое мне велели передать. Армия не хочет, чтобы у нас были внутренние распри. Что касается Кевина, то они убрали его и предупредили, чтобы он оставил лабораторию в покое. Она вне его компетенции.

– Если в его безумную голову не придет мысль убить нас всех, пока мы спим!

– Ему сказали, что армия расстреляет его, если он не подчинится.

– То же самое касается и меня?

– Мне очень жаль, Фин.

– Он не будет пытаться помешать нашим контактам с хаддерсфилдскими людьми?

– Его предупредили не делать этого.

– Но они, конечно, будут продолжать подслушивать.

– Конечно.

– И передавать все это Кевину?

– У него есть друзья в армии.

– Похоже на то.

– Ну что ж, это все, Фин. Ты подчинишься?

– Конечно, я же не молодой идиот!

– Хорошо.

Доэни опустил руки и разжал кулаки.

– Как дела у Кети и Броудера?

– Все идет как ожидалось. Она все плачет и требует священника, чтобы он обвенчал их.

– Ну так достань ей священника.

– Это не так просто, как кажется. Фин.

– Да… да, я знаю, – Доэни покивал головой. – Это было нехорошее дело, этот Мейнут.

– Один человек, про которого я знал наверняка, что он священник, отрицал это, глядя мне в глаза, – сказал Пирд. – Двое, которые все еще носят воротнички, отказались, когда я сказал им, что мы хотим от них. Они не доверяют никому из правительства, Фин.

– Нам суждено пекло, как они говорят.

– Я пытался найти отца Майкла Фланнери, – сказал Пирд. – Мне сказали, что он может…

– Фланнери занят, и с ним нет контакта.

– Ты знаешь, где он?

– В некотором смысле, знаю.

– Ты не можешь передать ему сообщение и спросить…

– Я сделаю, что смогу, однако ты продолжай искать.

Пирд вздохнул.

– Я лучше спущусь на перекресток. Полагают, что конвой в Киллалу отбудет вовремя.

– Это никогда не случается.

– Именно теперь я не могу винить их за задержки. Чем темнее, тем лучше, я бы сказал.

– Мне сообщили, что дорога Н-семь безопасна, – сказал Доэни.

Пирд пожал плечами.

– Я все равно считаю, что мы должны перевезти барокамеру и этих двоих в Дублин.

– Никогда, если Кевин О'Доннел будет за углом.

– Ну что ж, в том, что ты говоришь, что-то есть. Фин.

– Ты передал пистолет Броудеру, как я тебе сказал?

– Да, но ему это не понравилось, и, я думаю, Кети устроит из-за этого сцену.

– Он довольно маленький.

– Военные предостерегли его, Фин. Можешь положиться на это.

– Там, где сумасшедший, нельзя положиться ни на что, кроме неожиданностей. – Доэни отодвинул кресло и встал. – Лично я собираюсь ходить только вооруженным и с охраной. Советую тебе сделать то же самое, Адриан.

– Он не приедет в Киллалу. Они обещали.

– Конечно, они обещали также, что найдут всех незараженных женщин и защитят их! Ты ведь слышал это, не так ли? В шахте Маунтмеллик мертвы все до единой!

– Что случилось?

– Один заразный мужчина. Они его, конечно, убили, но было уже слишком поздно.

– Я возвращаюсь в Лабораторию, – сказал Пирд. – Как там дела?

– Пока еще просвета нет, но этого можно ожидать. Ты получишь данные наших последних результатов, когда вернешься в Киллалу. Дай мне знать свое мнение о них.

– Обязательно. Проклятье! Как бы я хотел, чтобы можно было ездить в Хаддерсфилд и обратно!

– Заградительный Отряд не позволит этого. Я спрашивал.

– Я знаю, но это выглядит преступно. Кого мы можем заразить? У них полно чумы, как и у нас.

– Даже больше.

– Открытое исследование – это единственная надежда, которая есть у мира, – сказал Пирд.

– Единственная надежда, которая осталась у Ирландии, – сказал Доэни. – Не забывай это. Но если янки или русские найдут решение первыми, то они все равно могут стереть нас с лица земли. Все во имя стерилизации, ты понимаешь?

– В Хаддерсфилде мирятся с этим?

– А почему же мы так откровенны друг с другом, Адриан? Они ведь все еще остаются англичанами.

– А мы остаемся ирландцами, – сказал Пирд.

Его хрупкая фигура стала сотрясаться от визгливого смеха. Доэни подумал, что это особенно неприятный смех.