Белая магия

Глава 14

К тому времени, когда новый рассвет окрасил верхушки деревьев Брайанстоун-сквера, мир, каким его знала Августа, прекратил своё существование.

А его место занял полнейший хаос.

И первым предвестником последнего стало появление Шарлотты у двери в спальню Августы. Августа только проснулась и как раз собирала волосы в самый практичный из всех пучков, когда краем глаза уловила у двери фигуру мачехи. Она посмотрела ещё раз, только чтобы убедиться, что это и в самом деле Шарлотта, поскольку в той определённо было что-то не так. Маркиза была безмолвна. Тиха. Не оплакивала в стенаниях превратности своей несчастной судьбы. А ослепительно улыбалась, довольная, как Цирцея, случись той поймать мышь в саду, но ровно до того момента, как в отражении зеркала заметила недоумевающую Августу. Разразившись потоком слов, Шарлотта стремительно двинулась вперёд и схватила Августу за руку.

— Августа. О! Хвала небесам ты проснулась. Я весь день в волнении. Ты не поверишь. Это немыслимо! Я бы сама не поверила, если бы не увидела всё собственными глазами!

Августа застыла в кресле.

— Что такое? Что-нибудь случилось? С папой? Он вернулся из заграницы?

Шарлота отмахнулась, радостно смеясь.

— О, боже мой, нет, моя дорогая, — она потянулась пригладить лацкан бледно-жёлтого поплинового жакета Августы совершенно ей не свойственным материнским жестом. И у той закралось подозрение, не перебрала ли её мачеха мадеры. И подозрение только усилилось, когда Шарлота протянула руку вниз, приподняла Цирцею с ковра и по собственной воле почесала кошку за ухом. Августа была просто поражена. Кто похитил мачеху, оставив вместо неё это милейшее создание?

Она обернулась и уставилась на абсолютно трезвое лицо маркизы.

— Что-то произошло, Шарлотта, и я требую, чтобы ты мне всё рассказала, неважно, хорошие это новости или плохие.

Даже после этого заявления, Шарлотта продолжала поглаживать чёрную густую шерсть кошки.

— Ну, кое-что и в самом деле случилось, — она взглянула на Августу и улыбнулась. — Ты, Августа, дорогая. Случилась ты. Я рада сообщить, что твой секрет, наконец, разгадан.

Августа почувствовала, как вдоль позвоночника прокатилась леденящая волна страха. Её секрет? Разгадан? Боже милостивый, она надеялась, что ослышалась.

— Прошу… — она сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле, — прошу прощения?

— Так и есть, Августа. Ты случилась. Ты — событие. Ты стала сенсацией буквально прошлым вечером. После танца с лордом Ноа Иденхоллом и одобрения леди Каслри твоего вступления в «Олмакс», все понимают, какая ты на самом деле. Сверх того, многие уже явились поклоняться тебе. Дверной молоток не смолкал всё утро. Письма, приглашения, подарки и даже визиты, и всё для тебя. Просто не верится.

Августа встряхнула головой, безуспешно пытаясь следить за болтовней Шарлотты.

— Мне нанесли визит?

— Не сомневайся, дорогая. Даже несколько. Один джентльмен как раз в гостиной.

Визит джентльмена? К ней? Кто бы это мог?..

Белгрейс. Конечно, это он. После провалившихся попыток встреч на стороне, он решил прийти прямо к ней, что было допустимо для джентльмена, но немыслимо для леди. Разочарование, которое преследовало её по дороге из парка домой после их неудавшейся встречи, и которое не давало ей работать прошлой ночью внезапно растворилось, и Августа вышла из спальни, направляясь в гостиную к ожидавшему её графу.

«Наконец», — думала она, спускаясь вниз по ступенькам, наконец, её ожидание закончено. Он здесь и она скоро получит то, чего так долго ждала…

— Я надеюсь, что не заставила вас ждать слишком долго, милорд. Я…

Вот только в гостиной её ждал вовсе не граф Белгрейс. Совершенно незнакомый, но, несомненно, благородный джентльмен стоял в гостиной и тепло ей улыбался.

Августа молча уставилась на посетителя. Джентльмен был в годах, но не чрезмерно, около сорока. Одетый в приметный костюм, высокий и подтянутый. Его глаза излучали доброжелательность, он улыбнулся и подошёл, в приветствии склонившись над её рукой.

— Моя дорогая леди Августа, спасибо, что приняли меня в этот прекрасный день.

Сперва она его не узнала, но потом смутно припомнила, что они были представлены раньше… но где это было? А потом она вспомнила, на балу Ламли на прошлой неделе, когда она была в компании лордов Мандрума, Ярлеттта и Эвертона.

— Лорд Певерсли, если не ошибаюсь?

Кивая, он казался польщенным тем, что она запомнила его имя.

— Я надеюсь, я вас не побеспокоил?

Вместо ответа, Августа подозрительно сощурилась. Зачем этот мужчина, маркиз, вдруг нанёс ей визит? Тем вечером они познакомились мимоходом и с тех пор ни разу не виделись. А не упоминал ли лорд Ярлетт о близком знакомстве маркиза и графа Белгрейса? Августа улыбнулась. Конечно. Теперь всё становилось совершенно ясно. Чтобы избежать сплетен, вместо себя Белгрейс прислал Певерсли. На самом деле, всё ясно.

— Нет, милорд, вы совсем меня не побеспокоили. Ваш визит — приятнейшая неожиданность, — в дверях она заметила Шарлоту, которая прислушивалась к разговору. — Не желаете ли, моя мачеха предложит вам чаю?

Лорд Певерсли улыбнулся и подмигнул ей, прежде чем повернуться к Шарлотте.

— Нет, благодарю за предложение, но я и в самом деле не могу задержаться. Я пришёл в надежде уговорить вас совершить небольшую прогулку по парку в моём ландо завтра в полдень, — он снова взглянул на Шарлотту. — И конечно, ваша милая мачеха будет нас сопровождать.

— Мы будем очень рады, милорд, — вставила Шарлотта, прежде чем Августа успела ответить. Августа послала той убийственный взгляд.

Прежде чем уйти, маркиз склонился с поцелуем над рукой Августы.

— Я надеюсь, что смогу быть вам полезен, — прошептал он.

Она уставилась на него. Так всё-таки её выводы были верны. Его сюда послал лорд Белгрейс, или что ещё маркиз мог иметь в виду? Со стороны графа было довольно умно самому устроить встречу так, чтобы лорд Певерсли занял Шарлотту, пока сам он в частном порядке переговорит с Августой. Великолепный ход!

Августа улыбнулась маркизу, молча утвердительно склонив голову:

— Тогда до завтра, милорд.

— Я буду считать секунды до нашей следующей встречи, — произнёс лорд Певерсли, прежде чем удалиться с любезным поклоном.

Шарлота проводила маркиза до двери, а затем бросилась обратно в гостиную к Августе.

— Подумать только, ты… мы поедем на прогулку с маркизом. И не каким-нибудь там маркизом, а Певерсли, — она энергично обмахивалась веером. — Лучше бы конечно прогулка проходила ближе к пяти часам, когда в парке больше народу, но, что сделано, то сделано. О, маркиз. Маркиз Певерси. Неплохой трофей, Августа.

Но Августа была слишком увлечена осмотром гостиной, приличного числа пакетов, разложенных на столах по периметру комнату, цветов, занимающих каждую свободную вазу, чтобы заметить восторг Шарлотты.

— Что здесь произошло?

— О, разве это не чудесно? Я тебе уже говорила, Августа. Всё для тебя, дорогая. Знаки внимания от твоих многочисленных поклонников.

Поклонников? Не веря глазам, Августа нацепила очки. Увиденное поражало. Розы, маргаритки, оранжерейные цветы, куда бы она ни посмотрела — всюду были цветы, а где и не было цветов, там были подарки, некоторые в ярко разукрашенных пакетах, а некоторые завёрнуты в обёрточную бумагу. Никогда прежде она не видела ничего подобного.

— Определённо, ты ошибаешься.

— Вовсе нет, моя дорогая. Как я могу ошибаться в подобном?

Шарлотта схватила пачку корреспонденции, приглашений и писем толщиной с добрый дюйм и положила их перед Августой на придиванный столик чёрного дерева коромандел[42]. Украшенная орнаментом серебряная чаша переполненилась визитками, многие из которых были уже с загнутыми уголками[43].

— Похоже, что этим вечером в «Олмаксе» ты произвела должное впечатление на светское общество.

Августа листала письма, просматривая многочисленные приглашения на ужины на несколько недель вперёд, а также обращения более личного свойства: несколько просьб о прогулках в различного рода экипажах, приглашения в театр, музеи, на любое из возможных лондонских увеселений, — всё, что только можно предложить для развлечения молодой леди. И всюду в качестве адресата была указана не Шарлотта, как обычно, а леди Августа Брайрли.

Убеждённая, что всё это лишь ужасное недоразумение, Августа посмотрела на сияющую Шарлотту. При взгляде на падчерицу у маркизы от избытка чувств на глаза навернулись слёзы.

Она захлопала в ладоши.

— Ты пользуешься успехом, Августа. Понимаю, в это трудно поверить. Но только посмотри на все эти подарки от твоих поклонников. Я всегда это знала. А всего-то и требовалось последовать моему совету по поводу манеры держаться. О, твой отец будет так гордиться тобой.

Августа не слушала. Подошла к боковому столу с многочисленными посланиями. Сняла крышку с первой же украшенной лентами коробки и обнаружила изящно выполненную серебряную шкатулку. Открыв её, она почувствовала аромат устилавших дно шкатулки бледно-розовых лепестков роз. Уложенная на лепестки записка гласила: «В неугасающем восхищении Вами». И была подписана джентльменом, имени которого она даже никогда не слышала. Неугасающее восхищение? А она даже не знала, кто он такой?

Другие послания содержали подобные же сообщения; великолепные письменные принадлежности, украшенные флаконы духов, утонченные веера ручной работы с резным основанием слоновой кости. Некоторые послания были анонимными, некоторые подписаны несуществующими именами вроде «Amorato»[44] или «Devotine»[45]. Что касается тех, что были подписаны, Августа не знала, кто эти джентльмены, и не имела ни малейшего представления, когда они успели проникнуться к ней нежным чувствами. Как они могли? Они ничего о ней не знали. Это было невероятно. И как такое могло случиться всего лишь после единственного посещения «Олмакса»? Она поговорила с леди Каслри, но едва ли сказала больше, чем пару слов. Она танцевала, но всего однажды. Причём и то, и то другое вряд ли было чем-то выдающимся. Всё это было бессмысленно, и она так и сказала Шарлотте:

— Это абсолютно бессмысленно.

— О, смысл есть, моя дорогая, — произнесла Шарлотта. — Ты завладела сердцами светского общества Лондона, Августа. Ты удостоилась внимания со стороны пресловутого лорда Ноа Иденхолла и покровительства леди Каслри. Этим ты обеспечила себе прекрасное будущее. Полагаю, каждая минута будет расписана вплоть до конца сезона, и не удивлюсь, если ты получишь достаточное количество предложений руки и сердца.

Предложения руки и сердца? О, нет.

Мрачно хмурясь и снова качая головой, Августа отложила корреспонденцию.

— Это какое-то недоразумение. Меня с кем-то спутали. Именно. Все эти послания не для меня. Они предназначаются кому-то другому, и пока мы не выясним кому именно, их следует вернуть. А анонимные отдать на благотворительность.

И как только снова раздался стук дверного молотка, Августа встала и немедленно пошла к двери. Настало время раз и навсегда положить этому конец.

— Августа, позволь Тисвеллу открыть. Леди никогда не открывает дверь лично. Это неподобающе, — крикнула ей вслед Шарлотта.

Будь прокляты приличия! Она распахнула дверь, но за ней не было посыльного. Вместо него на крыльце стояли леди Финсминстер с дочерью Вивианой. Обе улыбались ей так широко, будто Августа обладала тайными и очень ценными знаниями.

— Леди Августа, — произнесла графиня. — Могу я вас называть Августой? Мы с Биби зашли поделиться последними и самыми интересными новостями. Мы просто обязаны поведать их вам, — она прошла мимо Августы в холл. — А леди Трекасл дома?

Не дожидаясь ни ответа, ни даже приглашения графиня прошла мимо и направилась прямиком в гостиную, где, наконец, обнаружила Шарлотту. Обмен сплетнями начался.

— Шарлотта, дорогая, вы просто обязаны это услышать. Сегодня утром мы с Биби были в Графтон-Хаус.

— Графтон-Хаус?

— Ах, именно. Мы искали для утреннего платья Биби жёлтый муслин в цветочек.

— Ах, ей так идёт жёлтый.

— Несомненно. Итак, мы прибыли позже обычного, приблизительно без четверти двенадцать, потому что Биби обычно не встает раньше десяти после позднего возвращения. Итак, к тому моменту как мы прибыли, у прилавка толклась тьма народу, и нам пришлось около получаса ждать, пока нам уделят внимание.

Выражение лица Шарлотты можно было бы назвать ошеломлённым.

— Полчаса? Это чудовищно.

— Да, дорогая, но, полагаю, в данном случае в этом были свои преимущества, пока мы ждали, мы услышали последние новости, — графиня ненадолго остановилась, чтобы перевести дыхание, и Августа была ей благодарна за короткую передышку, которой была лишена с тех пор, как обнаружила леди на пороге.

Графиня покачала головой:

— Это невероятно. Я сомневаюсь, что способна повторить слухи. Слишком скандально.

Шарлотта похлопала ту по руке.

— Постарайтесь, дорогая.

Стоя в дверном проеме, Августа закатила глаза.

Графиня кивнула, устроив настоящее представление из своей подготовки к оглашению этой невероятной новости.

— Крепитесь, дорогая… Я в потрясении… Пруденс обесчещена!

Биби взвизгнула.

Шарлота открыла от удивления рот.

Августа смутилась.

— Пруденс, дочь леди Гюнтер?

Леди Финсминстер кивнула, на её лице промелькнуло гадкое, не красившее её выражение.

— Да. Уже сейчас лорд и леди Гюнтер никого не принимают и собираются, чтобы немедленно отбыть в деревню. Самый ужасный поступок в данных обстоятельствах.

— Что она сделала? — поинтересовалась Августа, удивляясь, какое ей дело. И все же, она должна признать, потрясение и волнение леди Финсминстер подогрели её любопытство.

Графиня взглянула на дочь.

— Биби, я разрешаю тебе слушать, только чтобы предостеречь от подобных положений, — она посмотрела на Шарлотту. — Иногда я сомневаюсь, стоит ли скрывать от молодых девушек реальное положение вещей. Это часто приводит к краху их репутации.

Шарлотта кивнула:

— Что правда, то правда.

Графиня неспешно начала.

— Итак, вчера вечером Пруденс была обнаружена при компрометирующих обстоятельствах с младшим сыном графа Нетфилда. — Она добавила: — При самых-самых компрометирующих обстоятельствах.

Шарлотта побледнела.

— Ах, дорогая, бедная леди Гюнтер. У Пруденс были блестящие перспективы.

Леди Финсминстер кивнула.

— Скорее всего, эти двое уже давно тайно встречались. Помните, на балу у Ламли она пропала больше чем на час, а возвратившись, утверждала, что заблудилась по дороге в гостиную? Очень похоже, что тем вечером она потеряла не только ориентацию, встретившись в верхних комнатах с младшим отпрыском Нетфилда.

Шарлотта печально покачала головой.

— Поистине трагический конец молоденькой Пруденс.

— Несомненно так, — вторила ей леди Финсминстер.

Все печально молчали.

— Почему? — наконец спросила Августа. — Почему молодой человек не женится на Пруденс?

— Ах, дорогая, естественно он женится, — сказала леди Финсминстер. — У него просто нет выбора. Насколько я поняла, лорд Гатфилд уже нанёс визит лорду Нетфилду, чтобы обсудить детали.

— Тогда я не понимаю, что в этом страшного. Эти двое очевидно питают к друг другу нежные чувства. Лорд и леди Гюнтер должны радоваться тому, что их дочь нашла своё счастье.

Все трое повернулись к Августе с выражением неверия и сочувствия на лицах.

— Августа, дорогая, — сказала Шарлотта, — страшно то, что сын Нетфилда — нежелательная партия. Младший сын. Его шансы получить титул очень, очень малы.

— Но разве не вы восхищались лордом Ноа Иденхоллом, который тоже, насколько мне известно, младший сын?

— Да, но только потому, что у лорда Ноа собственное состояние, ему за тридцать и он независим. Даже если скандал коснется его, он выйдет незапятнанным. Имя Девонбруков уважаемо. Сыну Нетфилда едва семнадцать и он даже пока не закончил учёбу в университете. И что хуже, он младший в череде потомков мужского пола своего отца, известного как игрока и распутника, имеющего столько же незаконных детей, сколько законных. Между ними пропасть.

— Молодого Нетфилда следует сторониться только из-за грехов его отца?

И тогда леди Финсминстер продолжила свои объяснения:

— Дорогая Августа, хотя он обаятельный и красивый молодой человек, его перспективы на достойное наследство весьма зыбки. Пруденс же единственная дочь и наследница виконта Гюнтера. Она должна была выйти за наследника титула виконта, хотя у леди Гюнтер были надежды даже на титул маркизы.

Шарлотта покачала головой:

— Теперь все надежды рухнули. В любом случае, если она не выйдет за молодого человека, будет ещё хуже. Оказаться в подобном положении — полный крах репутации. Пруденс бы больше не принимали в высшем свете. Все двери были бы закрыты для неё, а выезды невозможны. Согласившись на это замужество, хотя это и полный провал, Пруденс сможет уже в следующем сезоне беспрепятственно выезжать.

Все три леди сочувственно покачали головой. Августа, тем не мене, всё ещё не видела, что в этом страшного.

Затем Тисвелл вошёл в комнату, держа в руках очередной пакет, и леди Финсминстер впервые обратила внимание на комнату и её новое убранство.

— Похоже на то, что вы, дорогая Августа, больше всех выгадали от неосторожности Пруденс. Судя по всему, вы уже заняли её положение первой красавицы сезона.

Августа нахмурилась:

— Должно быть, вы преувеличиваете.

— Вовсе нет. Теперь у вас есть всё, чтобы пользоваться ошеломляющим успехом. Вы дочь маркиза. Посещаете светские мероприятия нерегулярно, и никто не знает, появитесь вы или нет. Вы только посмотрите на уже полученные вами цветы, подарки и приглашения. Любая хозяйка будет счастлива заполучить вас на свой приём, а любой щёголь — потанцевать с вами хотя бы раз. Полагаю, у вас может не выдаться ни одной свободной минутки весь оставшийся сезон. Настоящий триумф.

Августа нахмурилась. Леди Финсминстер повторила почти то же самое, что и Шарлотта несколькими минутами раньше. Хотя Августа и надеялась, что они не правы. Ужасно не правы. Этот внезапный интерес к ней — ничто иное как глупость, следствие танца перед всем обществом с лордом Ноа и несвоевременного изменения положения Пруденс. Фурор пройдет, и всё это нелепое восхищение сойдёт на нет так же быстро, как появилось. Уже завтра всё вернется на круги своя. Ещё посмотрим. Это большое недоразумение. Не более того.

Не более того.