Белое, красное, чёрное

Глава 5

Дома Ник и Аполлинарий прошли в библиотеку Ника на первом этаже, чтобы сразу же, пока происшедшее свежо в памяти, обсудить события и сделать записи. Там уже лежал лист бумаги, на котором Ник начал выписывать круг лиц, так или иначе связанных с Одессой, Тифлисом, Пушкиным, Воронцовым, Паулуччи.

— Что вы думаете обо всем этом, Аполлинарий? — спросил Ник, усаживаясь за стол.

— Пока трудно что-либо сказать, — покачал головой Аполлинарий.

— Тогда, давайте, взглянем на эти стихотворения, которые были найдены в сюртуке Паулуччи. Первое, это несомненно, пушкинский «Талисман». Лили сразу же сказала мне об этом, напомнив рассказ Елизаветы Алексеевны о том, что тот перстень, который оставил нам, по всей вероятности, Паулуччи, был тем, который Елизавета Ксаверьевна подарила Пушкину. Лили обещала договориться с Елизаветой Алексеевной, что та вспомнит все, что связано со временем пребывания Пушкина в Одессе и его романом с Елизаветой Ксаверьевной.

— А другое стихотворение? Смотрите, явно лист вырезан из дамского альбома для стихов. Бумага, золотой обрез, левый край не совсем ровный, видимо, вырезали, торопясь. Стихотворение написано по-русски. А подпись Пушкина сделана почему-то по-французски. И внизу на французском сделана надпись, по всей вероятности женской рукой: «Импровизация Александра Пушкина в Петербурге в 1829 году». Очевидно, что стихотворение написано самим Пушкиным. А ведь оно стало знаменитым!

— Да, я помню его исполнение в чайхане слепым ашугом. Этот романс, в таком экзотическом исполнении, произвел тогда ошеломляющее впечатление! — сказал Ник, вспомнив свое первое дело о манускрипте в Тифлисе. — Но кто была та дама, в альбом которой было записано стихотворение? И ведь импровизация! А Пушкин как раз в 1829 году был в Грузии! И ездил на театр боевых действий к Паскевичу! И, видимо, после своего возвращения написал это стихотворение. Дайте-ка, я еще раз его прочту.

— Чудесное стихотворение! — вздохнул Ник. — Дивное! Но зачем же оно было зашито в сюртук? Что здесь тайного? Скорее всего, адресат. Кто-то не хотел, чтобы этот лист находился в альбоме, видимо, какой-то дамы. Или же она сама не хотела. Но какая-то связь должна быть между этими тремя стихотворениями. И почему два лежали отдельно, перевязанные ленточкой, как будто подготовленные к тому, чтобы их кому-то передать.

И оба сыщика снова погрузились в чтение документов и размышления.